Двадцать первого мая тысяча восемьсот тридцать девятого года последние из двадцати тысяч двухсот восьмидесяти трех ящиков с опиумом были сданы китайским властям на острове Чуньпай, где чиновник Лин Цзе-сю и приказал их уничтожить. В то же самое время иностранцы начали покидать Кантон, направляясь в Макао, куда они переезжали каждую весну для того, чтобы провести там жаркий летний сезон.

Первого июня Лин Цзе-сю записал в своем дневнике: «Ранним утром я принес жертву Духу Моря, объявил при этом, что я вскоре соберу весь опиум и утоплю его в океанских глубинах, посоветовав Духу сказать морским тварям какое-то время держаться подальше от этого места во избежание осквернения.»

Текст послания, которым Лин пользовался во время выполнения упомянутой в его дневнике церемонии жертвоприношения чы хай-шэнь чэню, или богу моря, начинался следующими словами:

«На седьмой день четвертого месяца девятнадцатого года царствования императора Тао-кунга чиновник по особо важным делам, верховный правитель Кингнана и Кьянгси, Лин Цзе-сю с нижайшим почтением предлагает твердую щетину [поросенка] и мягкое руно [овцу], наряду с неразбавленным вином и разнообразными лакомствами Духу Южного Моря и осмеливается, таким образом, обратиться к нему: «Дух, чья добродетель делает его главным из всех Богов, чьи благословенные поступки приводят к открытию и закрытию дверей природы, ты тот, кто смывает все пятна и вычищает все загрязнения... к чему ты создавал барьеры на пути орды иностранных кораблей? Все равно яду было позволено беспрепятственно просочиться, и до сих пор варварский дым заполняет рынок... Обращаюсь к этой громоподобной силе небесного владыки; посланнику, скачущему галопом.»

На острове было приготовлено три неглубоких бассейна, каждый из которых имел размер двадцать пять на пятьдесят ярдов и был наполнен пресной водой из ближайшего ручья. Боковые стенки бассейнов были укреплены деревянными щитами, дно выстелено каменными плитами. Ящики были открыты, и кули перенесли брикеты опиума на ряды деревянных платформ, проложенных поперек бассейнов. На этих платформах брикеты были разбиты на мелкие куски и сброшены в воду. Поверх опиума опустили соль и известняк. Кули залезли по пояс в эту отвратительно пахнущую жидкость и тщательно ее перемешали с помощью деревянных лопат и мотыг. Наконец, полученное месиво было спущено в ручей, который вынес его в открытое море.

Два американских миссионера, наблюдавшие по разрешению китайских властей за уничтожением опиума, были весьма впечатлены тем, что Лин Цзе-сю на самом деле выполнил все свои обещания, несмотря на коррупцию, процветающую в официальных кругах Китая. Один из этих миссионеров позже написал: «Были ли мы когда-либо свидетелями более красноречивого урока, продемонстрированного единством язычников разрозненности христиан?» В циркуляре, печатаемом одной из американских миссий, провозглашалось:

«Братья и сестры Поднебесной, друзья!

На протяжении прошлых десяти лет, те, кто должен был представлять Евангелие, со всей его радостью и всем его светом, на самом деле приносили с собой волны опустошения. Теперь это течение взято под контроль, однако полностью еще не остановлено. Уничтожение китайским правительством двадцати тысяч ящиков опиума, который, в случае его продажи, мог принести в государственную казну доход от десяти до пятнадцати миллионов долларов, еще долго будет расцениваться как поступок, иллюстрирующий сочетание власти, морали и правильных принципов, находящих достаточно места даже в сердцах язычников. Тот путь, благодаря которому опиум попал в руки китайцев, может быть, и неверный, однако представляется невероятным то, что, оказавшись в их распоряжении, он был уничтожен. И что более удивительно – уничтожен полностью.»

Со своей стороны, Лин Цзе-сю был доволен уважительной позицией, занятой английскими купцами. Он писал императору: «Судя по их поступкам, им, кажется, знакомо чувство стыда. В будущем... возможно, они значительно перестроят и усовершенствуют себя».

Лин Цзе-сю был убежден в том, что его действия положили конец кризису и что китайская торговля с началом нового торгового сезона вернется в привычное русло. Однако очень скоро он понял, что англичане, покинув Кантон и Вампоа, не спешат возвращаться туда снова. И когда они все же возвратятся, то приведут с собой Королевские военно-морские экспедиционные силы, для того чтобы раз и навсегда отучить Китай диктовать свои условия британскому правительству. Так начиналось то, что впоследствии стало называться Опиумной войной.