А когда он час спустя заговорил с Соней Турен про выстрел, то не мог отделаться от ощущения, что так-таки, и не понял, что же именно произошло в кафетерии.

- Давай немножко поговорим? Не возражаешь? - спросил он.

Разговор происходил в ординаторской. Хольмбергу разрешили на время занять эту комнату. Соня кивнула.

- Нет, не возражаю. Как ни странно, после встречи с Сольвейг я воспрянула духом.

- Да что ты?

- Если бы с Бенгтом ничего не случилось, и я встретила ее и узнала… я бы в жизни себя так не повела.

- Угу…

- Встреча с ней словно помогла мне лучше понять Бенгта.

- Н-да,- пробормотал он, не зная, что еще сказать.

- Но тебе, наверное, трудно это понять? Он по-прежнему не знал, что сказать.

- Только ведь в ней наверняка есть что-то такое,- продолжала Соня,- чего я не могла ему дать… странно сознавать это.

Хольмберг хмыкнул. Они помолчали.

- Так вот, Соня. Мне хотелось бы кое о чем тебя спросить.

- Да?

- Видишь ли, между убийством Фрома и покушением на Бенгта существует некая связь. Во-первых, они друг друга знали, а кроме того, в обоих случаях стреляли

одинаковыми пулями, точнее, пластмассовыми.

- Пластмассовыми?

- Да. То есть холостыми патронами.

- Странно…

- Мы тоже так считаем. Мало того, в обоих случаях фигурирует темный «вольво-седан сто сорок четыре». Значит, стрелял один и тот же человек. Слишком уж много сходства, чтобы все эти совпадения оказались случайными и преступников было двое. Но что между ними общего? Почему один и тот же человек стрелял в обоих? Вот что непонятно. Ведь они знали друг друга шапочно.

- Пожалуй,

- Ты не помнишь, возле вашего дома ни разу не появлялся темный «вольво»?

- Нет, не помню.

- Бенгт говорил с тобой об убийстве Фрома?

- Немного. Вчера вечером.

- Ты можешь повторить его слова?

- Он, вернулся домой после восьми… около половины девятого. Точно я не помню. Мы сразу сели ужинать, потому что он проголодался.

Ее пальцы машинально теребили ремешок сумки. Хольмберг пробормотал что-то невразумительное.

- За ужином он кое-что обронил насчет убийства. Сказал, что устал и что все жутко запуталось, прямо каша какая-то… вдобавок убит именно Фром, его знакомый.

- А насколько хорошо они друг друга знали?

- Как тебе сказать… Довольно-таки поверхностно. Я, например, ни разу не видела его жену… Семьями мы не встречались. Фром и Бенгт - знакомые, но не больше… Клубные знакомые, если ты понимаешь, что я имею в виду.

- Да… клубные знакомые…

- Ну вот, вчера вечером сидим мы, разговариваем, тут он и сказал, что Фром не так давно ему звонил и беседа вышла весьма занятная.

Хольмберг с любопытством вскинул брови:

- Правда?

- Похоже, Фром собирался взять кого-то на работу и спрашивал, нет ли у Бенгта сведений о соискателях.

- Ну и ну! - воскликнул Хольмберг не то удивленно, не то с сомнением. И отрывисто спросил: - Ты точно помнишь?

- Да, точно.

- Когда же это было?

- Кто его знает… Бенгт только сказал, что, дескать, Фром звонил не так давно. Кажется, да: не так давно.

- Забавно. Бенгт вчера упоминал про вакансию. А вечером говорил, что нам не мешало бы получить список соискателей. Но тут зазвонил телефон, и больше мы к

этому уже не возвращались. Однако, судя по твоим словам, у Бенгта, видимо, возникла какая-то мысль в связи с этой вакансией. Что же он говорил? Может,

вспомнишь поточнее?

- Сейчас… как будто припоминаю… «Фром звонил мне на днях». Вот. Не «не так давно», а «на днях».

- На днях. В принципе это может быть когда угодно.

- Похоже, что так. «Звонил на днях и спрашивал, нет ли у меня сведений о нескольких парнях, которые откликнулись на их объявление…» Это его собственные

слова.

- Ага…

- «Вот как»,- говорю. А он на это: «Фирма дала объявление о замещении какой-то важной должности, потому что он спрашивал, известны ли полиции политические взгляды соискателей».

- Политические взгляды?

- Да.

- Господи боже, что ты говоришь!

- Это он говорил.

- С ума сойти…

- Я поинтересовалась, сумел ли он помочь Фрому, и он ответил, что дал ему кое-какие сведения об одном из соискателей. Если не ошибаюсь, тот участвовал в каких-то политических выступлениях, был замешан в уличных беспорядках… Еще Бенгт упомянул про какую-то конференцию, на которой разразился грандиозный скандал, и о выступлении молодежного ансамбля в церкви по случаю демонстрации против ЮАР.

- Он назвал имя парня? - с надеждой спросил Хольмберг.

- Нет, не назвал.

- Ну а что-нибудь еще говорил?

- Нет. Об этом, во всяком случае. Говорил, что вы зашли в тупик… точнее, что у вас нет ни одной конкретной зацепки и что, наверное, придется идти на поклон в Центральное управление.

- Ага…

- Потом мы посмотрели телевизор, и он пошел гулять с Сарделькой, и…

Ее голос дрогнул.

Хольмберг растерянно смотрел на нее.

- Прости,- всхлипнула Соня.