- Ни шиша не поймешь,- сказал Мартин жене, которая ловко перекатывала Ингер на кухонном столе, вытирая малышку после купанья.

- Что? Тю-тю-тю…- Она осторожно пощекотала девочке животик.

Ингер взмахнула ручонками, тихонько взвизгнула от удовольствия и посмотрела на мать; глаза у девчушки большие, веселые, доверчивые, довольные жизнью и окружающим миром - тем маленьким миром, который был ей знаком.

Прямо котеночек, который ужасно любит, когда его гладят по брюшку, подумал Мартин.

- Не капризничала сегодня? - спросил он.

- Нет… Сегодня она вела себя замечательно.- Черстин подняла дочку и осторожно несколько раз ее подбросила.

- Агу, агу,- радостно проворковала Ингер и засмеялась. И потянулась к Черстин. Ручки были такие коротенькие и хрупкие, что она и выпрямить-то их толком

не могла.

- Она вела себя замечательно… да, старушка?

- Гу-гу-гу… мммм…

- А чего ты не поймешь? - спросила Черстин, заворачивая дочку в голубое махровое полотенце и беря ее на руки.

- Что?

- Ты сказал, что, мол, ни шиша не поймешь.

- А-а, да,- сказал он, закуривая.- Я про студентов- чудной народ, право слово! Сегодня вот я столкнулся с парнем, который начисто лишен каких бы то ни было иллюзий, одна рука у него не действует, будущее весьма туманное, и вдобавок невеста пошла на панель. Еще я пытался задержать одного экономиста, который работает почтальоном, но, только мы собрались с ним побеседовать, он взял и смотался. Правда, может, он смылся потому, что это его рук дело. А в больнице лежит Бенгт и может в любую минуту умереть. И тогда Соня останется вдовой… А я торчу здесь, на кухне, я и рад бы что угодно

сделать, да не выходит, вот и Эрна этого упустил. Вдруг это он стрелял… хотя Эрн не хромает. Дьявольщина какая-то!

Он грохнул кулаком по столу, и Ингер вздрогнула от неожиданности.

- Ну-ну-ну! - Черстин пощекотала малышке шейку.- Смотри-ка, какой шум!

- Гу-гу-гу… мам… мм…

- Слышал?

- Что? - очнулся Мартин.

- Неужели не слышал?

- Что? А тут еще Удин загремел в больницу… свихнуться впору…

- Ты очень устал?

- Нет. Черта лысого я устал. Руки чешутся - до смерти охота что-нибудь сделать, только бы в точку попасть.