Я устраиваю пижамную вечеринку! Впервые в жизни. Почему впервые? Да потому что раньше у нас была одна комната с Либби, помните? Скорей бы суббота. Придут Маус, Джейн и Сандра, и мама разрешила нам спать в моей комнате, при условии, что девочки принесут с собой спальники. У меня для этого случая даже новая пижама припасена — в красно-белую полоску. У Маус такая же. Она обещала принести её, чтобы мы были двойняшками, как Сандра и Джейн. Такую вечеринку отгрохаем — лучшую в мире!
Я так всё тщательно распланировала, и вдруг сегодня утром Либби говорит маме:
— В субботу я приглашу ночевать Мэрианн Маркман.
— Вот ещё! — возмутилась я. — У меня же вечеринка, и ты это прекрасно знаешь.
— Ну и что, а мы-то при чём? У нас свои дела.
— Так нечестно! — пожаловалась я маме. — Это она специально делает, назло мне. Ей бы только всё испортить.
— Здесь полно места, Шейла, — возразила мама. — Почему бы Либби не пригласить подругу? Они вам не помеха.
— Начнут тут командовать! — крикнула я. — Как всегда!
— Ха, — усмехнулась Либби.
— Никто вам не станет мешать, — сказала мама. — Обещаю.
— А почему бы Либби не пойти ночевать к Мэрианн? — спросила я.
— Потому что родители Мэрианн уходят и не хотят, чтобы мы были дома одни, — ответила Либби. — Иначе я бы, конечно, пошла не раздумывая!
Наверняка всё испортят!
В субботу Мэрианн с нами ужинала, так что она уже была здесь, когда позвонили мои подружки. Но они с Либби заперлись у себя и слушали музыку, и я тешила себя надеждой, что там они до утра и останутся.
После того как Маус, Джейн и Сандра поздоровались с мамой и папой, я увела их в свою комнату. Мы разложили на полу спальники. У Сандры и Джейн они оказались одинаковые: наверху картинка Снупи, по бокам молнии, внутри вкладыш из красной фланели. Маус принесла самый обыкновенный спальник, с каким в походы ходят. Она сказала, что, когда в последний раз ночевала на открытом воздухе, проснулась оттого, что в спальник залезла лягушка, но против лягушек она ничего не имеет. Во даёт! Я лично предпочитаю спать в доме.
Мы разложили спальники на полу рядом с кроватью, Маус постелила свой между Сандрой и Джейн. Потом показали друг другу пижамы и обсудили, какой зубной пастой чистим зубы. У Сандры и Джейн пижамы оказались разными, так что мы с Маус будем единственной парой пижамных двойняшек.
Потом мы переоделись, хотя собирались не спать ещё много часов, а то и всю ночь. Сандра надевала пижаму, спрятавшись за дверцей шкафа. По-моему, она ещё больше растолстела. В лицо ей этого нельзя говорить, иначе заплачет — такая чувствительная. Ей бы на диету сесть. Не понимаю, как такой толстый человек может плавать. Почему не тонет? Надо спросить об этом у Марти.
Сандра и Джейн покидали всю одежду на пол, а Маус свою аккуратно сложила в сумку. Потом вынула блокнот.
— Давайте писать «Книгу правды».
— Что это? — спросила Джейн.
Хорошо, что она спросила. Я тоже не знала, и не пришлось выкручиваться: мол, я ничего не смыслю в «Книгах правды», потому что много лет их не писала, ведь там, где я живу, это развлечение для малышей.
Маус сказала:
— «Книга правды» — это очень весело. Вот увидите.
Она что-то чертила в блокноте. Мы сидели вокруг и ждали. Через минуту она протянула нам его со словами:
— Вот список. Мы заполняем его друг про друга. Это единственная возможность узнать, что о тебе думают!
Я поглядела на листок. В столбик шли пункты: «имя», «волосы», «лицо», «тело», «ум», «лучшее качество», «худшее качество» и «в целом».
— Понимаете, — продолжала Маус, — ни у кого из нас не хватит духу сесть и сказать друг другу в глаза правду. Но если хотите узнать, какими вас видят другие, то вот вам простой способ. Можете начать с меня. Я постою в коридоре, а вы напишете по каждому пункту, что думаете. Потом каждый почитает, что про него написали. Не вслух, мы даже отвернёмся друг от друга. — Маус направилась к выходу. — И помните, вы должны писать честно.
Она вышла.
— Ну, — говорю, — кто первый пишет?
— Ты, Шейла, — сказала Джейн. — Это же твоя вечеринка.
— Ладно, давайте блокнот.
Не успела я начать, Маус открыла дверь и сунула голову в комнату.
— Забыла сказать. Когда напишете свою часть, сложите листок, чтоб другие не видели.
— Ясно, ясно, — кивнула я.
— Я просто хотела убедиться, что вы поняли, — сказала Маус, скрываясь за дверью.
Я быстро, на раз, заполнила все пункты.
Я сложила два раза свою часть листка, чтобы не прочитали остальные, и передала Сандре. Она отдала Джейн, потом мы позвали Маус, а Сандра вышла.
Когда Сандра была в коридоре, зашла мама и сообщила, что они с папой поедут купить нам пиццы.
— Вернёмся через час, не позже. Либби и Мэрианн дома, если вам что-то понадобится.
— Ладно, ладно, ничего нам не понадобится, — мне не терпелось вернуться к «Книге правды».
Наконец и до меня дошла очередь выходить. Я не переживала о том, что думают про меня друзья: ведь свои недостатки я держу при себе, а не выставляю на обозрение. Порой ощущение, что во мне два человека. Я единственная в этом мире знаю настоящую Шейлу Тубман. Все прочие имеют дело только с Шейлой Великолепной.
Последней в коридор вышла Джейн. Когда она вернулась, Маус вырвала из блокнота четыре странички и раздала нам. И велела во время чтения отвернуться друг от друга, если не хотим, чтобы другие видели нашу реакцию.
Мы над этим посмеялись, однако отвернулись. Я села на кровать спиной к остальным. Развернула листок, чтобы видеть все три записи разом.
Кем они себя возомнили? Зачем вообще я пригласила их домой? Они этого не заслуживают! Я прочитала про себя шесть раз, но так и сидела лицом к стене.
Спустя какое-то время я поняла, что в комнате очень тихо. Интересно, о чём думают остальные? И тут Сандра заплакала. Я и не глядя знала, что это она. Сначала она плакала тихо, а к тому моменту, как я повернулась, — отняла руки от лица и выла уже в голос: слышно было небось на милю вокруг.
— Ненавижу вас! — заорала она. — Всех вас ненавижу! Вы считаете меня толстой плаксой! Даже сестра обозвала меня толстой плаксой!
— Ну так ты и есть толстая плакса! — сказала Джейн. — И с этим надо что-то делать. И вообще, про меня тоже кучу гадостей написали. Что я секретов хранить не умею, а мозгами почти не пользуюсь.
— Ну и что? — сказала Маус. — А над болячками моими смеяться тоже нечестно было!
— Я не смеялась над твоими болячками! — крикнула Джейн.
— Кто-то посмеялся!
— Но не я!
Я молчала, потому что это я написала про болячки. Но кто ж знал, что она так расстроится?
— И вот ещё что, — добавила Маус. — Вы не имеете права говорить, что мне пора мыть голову!
— А что в этом такого страшного? — спросила Сандра. — По сравнению с тем, что двое из вас назвали меня плаксой.
— Ты плакса и есть! — сказала Маус. — И какое тебе вообще дело до того, что у меня пупок торчит!
— Этого я не писала, — ответила Сандра. — Я про уши написала.
— Тоже глупость, ничем не лучше!
— Про пупок я написала, — сказала Джейн. — И он в самом деле торчит. Ну и что с того?
— Лучше замолчи, Джейн! — завопила Маус.
Джейн, стоявшая возле шкафа, схватила модель самолёта Бобби Эграна и швырнула в Маус.
— Ты, что ли, заставишь меня замолчать?!
— Прекрати! — говорю. — Это чужие модели.
— Ну и что? — сказала Джейн, запуская в меня самолётом.
— Тебе сказали, прекрати! — закричала я. — И я хочу знать, кто из вас написал, что у меня тело недоразвитое! Нормальное у меня тело, такое же, как у вас. Даже нормальнее, потому что мне не приходится прятаться в шкаф, как некоторым, когда раздеваюсь. И кто сказал, что у меня уродливые ноги? У вас уродливее!
— Про ноги я написала, — сказала Сандра. — Потому что у тебя смешные большие пальцы. По-моему, с ними что-то не то!
— Да как ты смеешь говорить такое про мои ноги! — закричала я. — Ты, толстая плакса!
— Всё, ухожу, — громко всхлипнула Сандра. — Я не обязана здесь оставаться и это выслушивать!
— Вот-вот, — кивнула Джейн. — Давай беги домой к мамочке. Как всегда! — И кинула в Сандру кораблём.
— Я бы многое могла про тебя рассказать, если б захотела! — Корабль полетел обратно в Джейн.
— Только попробуй, так у меня получишь! — орала Джейн, швыряя следующую модель.
Сандра поймала её и кинула снова, целясь в Джейн, но Маус перехватила снаряд и кинула в Джейн сама. Я закричала:
— Испортили мне всю вечеринку! — и сама запустила в Джейн самолётом.
Так мы кидались, орали и обливались слезами от всех этих ужасных слов, которые написали, — слов хотя и правдивых, но невыносимых.
В этот драматический момент в комнату заглянула Либби.
— Что у вас творится?
Я закричала:
— Иди отсюда, не твоё дело!
Джейн запустила в неё моделью, Либби пригнулась, и игрушка попала в Мэрианн, стоявшую за спиной Либби. Та завопила:
— Ах вы, противные малявки! У вас нос не дорос до пижамных вечеринок!
— Я обо всём расскажу маме с папой, Шейла!
— Бе-бе-бе! — сказала я.
— Ага, — поддакнула Маус. — Бе-бе-бе.
Тут Маус посмотрела на меня, и мы захохотали. Джейн тоже не выдержала. И даже Сандра. Всё мы смеялись над Либби и Мэрианн и орали:
— Бе-бе-бе!
Либби ещё раз обозвала нас малявками и хлопнула дверью. Я упала на кровать и оглядела комнату. Не комнату, а кладбище моделей.
— Он меня убьёт.
— Ага, топором, — фыркнула Маус.
— Он обещал, и его ничто не остановит. Я знаю, чувствую!
— Чушь! Кому они нужны, эти дурацкие модели? — Маус пожала плечами.
— Тебе легко говорить. Это не тебя он убьёт. У нас есть только один выход.
— Какой? — спросила Сандра.
— Придётся всё починить.
— Да как, ты что! — ужаснулась Сандра. — Один корабль, гляди, прямо пополам разломился.
— Его выбросим, а остальные надо чинить. — Я подошла к столу, выдвинула ящик. Взяла два тюбика клея и коробку с красками. Разложила модели на три кучки. — Много времени это не займёт.
Прошёл час. А мы всё сидели на полу, клеили и красили. Постучалась мама:
— Перекус!
— Прячьте всё, быстро! — крикнула я шёпотом и побежала открывать маме. В руках у неё был поднос с большой пиццей.
— М-м-м, пахнет вкусно, — сказала Сандра.
— Ещё горячая, — сказала мама, ставя пиццу на стол. Потом сморщилась и огляделась. — А у вас тут чем пахнет, девочки?
— А чем? — говорю. — Ничем.
— Да нет, пахнет. Клеем, что ли, или вроде того.
— A-а, так это моя зубная паста, миссис Тубман, — нашлась Маус.
— Что ж это за паста такая пахучая? — удивилась мама.
— Новая, от кариеса, — сказала Маус.
— Надеюсь, вкус у неё лучше, чем запах.
— Джин… Джин, это ты? — крикнула Либби.
— Да, у нас тут пицца.
Либби с Мэрианн ворвались в мою комнату.
— Джин, видела бы ты, что тут Шейла с подружками устроили, пока тебя не было. Вопили, ругались и швыряли друг в друга моделями.
Мама остановилась в дверях и спросила:
— Шейла, как это понимать?
— Я же тебе говорила, что она мне всю вечеринку испортит, — сказала я. — Во всё ей надо сунуться.
Мама кинула взгляд на комод, где обычно стояли игрушки Бобби.
— Где все модели?
— Под кроватью, миссис Тубман, — заявила Маус. — Мы боялись их поломать и спрятали на ночь.
— Как с ними тяжело, Джин, — сказала Либби.
Мама смотрела на нас. Мы ей мило улыбались.
— Это вечеринка Шейлы, Либби. По-моему, вам с Мэрианн лучше пойти к себе и оставить их в покое. Они с чужими вещами ничего плохого не сделают.
— Ох, Джин! — сказала Либби. — Ничего ты не понимаешь!
— Спокойной ночи, Либби. Спокойной ночи, Мэрианн, — сказала мама.
— Спасибо, мам, — говорю.
— Веселитесь, только поздно не засиживайтесь.
Когда мама ушла вниз, мы принялись за пиццу. Сандра съела два куска и потянулась за третьим, но мы все дружно покачали головами. Она отдёрнула руку и вздохнула:
— Правду слышать больно.
Все были с ней согласны.
Перекусив, мы снова взялись за модели и корпели над ними, пока не исправили. Получилось неплохо. Издалека было даже почти не заметно поломок. К тому же Бобби сам сказал, что привезёт целую кучу новых. Да он даже не заметит, что старые побывали в переделке. По крайней мере, будем надеяться.
Мы разложили модели сохнуть, спрятали клей и краску.
— Ох, что-то я устала, — сказала Сандра.
— Спать рано, — заявила Маус. — Осталось ещё одно недоделанное дело.
— Какое? — спросила Сандра.
Я вдруг поняла, что Маус имеет в виду.
— Надо отомстить Либби и Мэрианн за то, что наябедничали.
— Класс! — сказала Джейн. — Они заслуживают самой страшной кары!
— А что самое страшное? — спросила Сандра.
— Надо им в кровати лягушек подсунуть! — придумала Маус.
— А где мы, интересно, лягушек возьмём? — спросила Джейн.
— У меня за домом, — сказала Маус. — Их там полно в ручье.
— Забудь, — махнула я рукой. — Мама нас в такой час на улицу не выпустит.
— Тогда придумаем что-нибудь другое, — сказала Маус. — Что-нибудь классное.
— Знаю! — воскликнула я. — Надо вымазать сиденье туалета зубной пастой. Кто первый из них пойдёт, тот вляпается!
— Ух ты, круто, Шейла, — сказала Маус. — Как тебе такое в голову пришло?
— Когда твой ум «всё знает», это нетрудно!
По выражению лица Маус я видела, что это она обо мне написала «считает, что всё знает». Но зато она же написала, что я интересная личность, а это всё перечёркивало. Даже Сандра и Джейн написали, что в целом я ничего. А это самое главное. Ну и что, что, по их мнению, я иногда командую. Это потому, что я больше них знаю. Ну и что, что у меня странные брови и смешные пальцы на ногах. Нет, не то чтоб я с этим была согласна — я считаю, что ничего странного в моих бровях и пальцах нет, у всех такие. Но зато я интересный человек! А это уже далеко не про всех можно сказать. Это уже нечто особенное!
Мы все пошли в ванную комнату в холле, почистили зубы и сходили в туалет. Потом я лично измазала сиденье пастой. Остальные тоже захотели внести свой вклад, и вскоре на сиденье не осталось ни одного чистого сантиметра.
Мы вернулись ко мне и стали ждать. Когда дверь моей комнаты открыта, слышно, как в ванной течёт вода.
Скоро Либби с Мэрианн вышли в коридор.
— В ванную пошли, — сказала Джейн.
— Т-с-с, — шикнула я. Наверное, сперва они чистили зубы, потом было слышно, как кто-то из них полощет горло. Сдержать смех было очень трудно: мы знали, что вот-вот кто-нибудь сядет прямо в пасту.
Но вот кто-то смыл воду — и ни крика, ни визга.
— Не понимаю, — шепнула Маус.
— Может, они ещё ничего не сделали. Может, только бросили в унитаз салфетку.
Мы ещё подождали, и вот снова воду спустили вода. И опять ни звука.
— Может, они не садятся на сиденье? — предположила Маус.
— С чего бы это? У нас чистые унитазы.
— Может, они в маминой комнате решили сходить? — спросила Сандра.
— Нет. Либби никогда не пользуется её туалетом.
— Ну не знаю, — Маус выглянула в коридор. — Возвращаются.
— Ерунда какая-то, — сказала я.
— Ерунда, — согласились Маус, Сандра и Джейн.
Я легла в кровать, остальные залезли в спальники.
— Завтра отомстим, — сказала я. — Они ещё пожалеют, что с нами связались.
Мы долго ещё хихикали перед тем, как уснуть.
На следующее утро я проснулась рано и посмотрела вниз, на своих подруг. Они дрыхли без задних ног. Мне надо было в туалет, я на цыпочках вышла из комнаты. Про пасту вспомнила, только когда уселась на сиденье. Она ничуть не засохла и отлично прилипла. Намертво. Даже бумагой не оттиралась. Причём щипала. Тогда я решила принять душ. Но когда включила кран, пошла такая ледяная вода, что я визгом перебудила весь дом.
Папа и мама, Либби и Мэрианн, Маус, Джейн и Сандра — все примчались на мои вопли.
Я обернулась полотенцем и объяснила:
— Вода очень холодная.
Мама спросила:
— Шейла, ты зачем полезла в душ в такую рань?
— Пасту смыть.
При этих моих словах Либби и Мэрианн прыснули от смеха. Я показала им язык.
— Какую пасту? — спросила мама.
Маус ответила:
— Видите ли, миссис Тубман, Шейлу комары покусали, а моя мама всегда мажет укусы зубной пастой, чтоб не чесались.
— Поэтому я вся намазалась пастой. Но теперь хочу её смыть.
— Это та твоя новая паста, Маус, помогает от укусов? Которая пахнет клеем?
— Неважно, какой мазаться, миссис Тубман. Любая сгодится.
— Никогда не слышала, чтобы против комариных укусов помогала паста, — сказала мама. — В следующий раз попробую.
Вечером, когда подруги ушли, папа спросил:
— Хорошая получилась вечеринка, Шейла?
— Ой, да! Лучшая вечеринка на свете. О такой я и мечтала!
— Хорошо, — папа хлопнул ладонью по шее сзади. — Тьфу, опять комар укусил. Шейла, сбегай наверх, принеси мне зубную пасту.
— Не нужна она тебе, пап, — улыбнулась я. — Не поможет.