Папа записался на десять уроков китайской кухни. Купил большой котелок и четыре поваренных книги. Почти каждый вечер он сидел перед камином, с головой уйдя в чтение.

— Когда допишешь свою книгу, может, откроешь китайский ресторан, — подкинул я ему идею.

— Я не хочу открывать китайский ресторан, — сказал папа, не отрываясь от книги с названием «От А до Я китайской кухни».

— Я просто подумал: если отец Джимми Фарго был сначала актёром, потом стал художником, то и ты сможешь: сначала реклама, потом книга и готовка.

— Нет, — не согласился папа, — готовка будет для меня хобби, а не профессией.

— Угу. — Я помолчал, потом добавил: — Я хотел бы знать, что происходит у нас в семье, а то иногда вы забываете мне сообщить.

— А ничего не происходит, — сказал папа. Он пролистал пару страниц и обернулся к маме: — Может, приготовить завтра на ужин тушёного цыплёнка с зелёным луком, грибами, каштанами и имбирём?

— Звучит заманчиво, — сказала мама.

— А для меня заманчиво звучит какао и печенье в виде зверюшек, — сообщил Фадж. Он был какой-то подозрительно тихий — растянулся на полу с листом бумаги и толстым зелёным фломастером.

— Кому ещё какао и печенья? — спросила мама, поднимаясь с кресла и зевая.

— Мне! — крикнул я.

— Значит, единодушно, — сказал папа.

— Что такое единодушно? — спросил Фадж.

— Это когда все согласны, — объяснил я.

— Все согласны, — повторил Фадж. — Это хорошо. Я люблю, когда все согласны.

— А чего это ты там рисуешь? — спрашиваю.

— Я не рисую. Я пишу.

— Что ты пишешь?

— Письмо Санте.

— А не рановато? — спросил я. — Мы ещё не доели индейку со Дня благодарения.

— Чем раньше, тем надёжней, — изрёк он.

— Ты от кого это слышал?

— От бабушки, — сказал он.

— Так я и думал.

— Значит, одноподушно, — сказал Фадж.

— Слушай, пап, ты поаккуратней употребляй при нём длинные слова. Он опять всё напутал.

— Напутал… напутал… напутал… — забормотал Фадж.

— Наверное, нелегко писать письмо, когда не умеешь писать, — хмыкнул я.

— Я умею.

— С каких пор?

— С рождения.

— Очень смешно.

— Если ты не видел, как я пишу, это не значит, что я не умею. Правда, пап?

— Хорошая аргументация, Фадж, — похвалил его папа.

— Дай-ка мне посмотреть твоё письмо.

«А вдруг парень и впрямь научился писать? Вдруг он гений, а родичи не хотят, чтобы я об этом узнал, потому что я-то обыкновенный, — подумал я. — Может, они уже поняли, что он проскочит экстерном первый и второй класс. А то и всю начальную школу и на следующий год прямиком пойдёт в седьмой? Со мной на пару? А то, может, он один из тех ребят, которые в двенадцать поступают в колледж? Тогда про него напишут во всех газетах, и люди будут говорить: „Хэтчер? Хм-м-м… Знакомая фамилия. Ты, случайно, не родственник тому малышу-гению, Фаджу Хэтчеру?“ И я буду вынужден признаваться: „Да, это мой младший брат“. А они станут качать головой, приговаривая: „Да-а-а, жаль, тебе не перепало от его гениальности“. И посмеются, и пойдут прочь от меня…»

Я схватил письмо Фаджа и впился в него взглядом. И с облегчением засмеялся:

— Да это просто каракули.

— Ничего не просто! — сказал Фадж.

— Санта не сможет этого прочесть ни за что.

— Самое главное прочтёт.

— Да тут только один огрызок от слова разобрать можно: «вело».

— Это и есть самое главное, — заявил Фадж, выхватывая у меня бумажку.

— Давай помогу тебе написать настоящее письмо.

— Это и есть настоящее.

— Я помогу тебе написать ещё одно, оба пошлёшь, на случай, если Санте будет трудно понять, чего ты хочешь.

Я видел, как Фадж обмозговывает моё предложение. Когда он усиленно думает, он скручивает губы трубочкой и становится похожим на макаку.

— Ладно, — сказал он, протягивая мне зелёный фломастер и чистый лист бумаги. — Я тебе скажу, что писать.

Он навис надо мной и принялся диктовать.

— Дорогой Санта… Принеси мне, пожалуйста, двухколёсный велосипед. Красный, как у Питы.

— Да брось, — сказал я. — Зачем одинаковые? Проси синий или жёлтый.

— Красный, — повторил он твёрдо, — как у Питы. И без дополнительных колёс. Дополнительные колёса — для детей.

Он замолчал.

— Продолжай.

— Всё. Я закончил. Могу поставить свою подпись.

Он изобразил ФАДЖ внизу листа большими печатными буквами.

— А фамилию не напишешь? — спросил я.

— Нет.

— А вдруг Санта перепутает?

— Не перепутает.

— Откуда ты знаешь?

— Детей не так уж часто называют Фаджами. Но на всякий случай всё-таки добавлю букву X. Чтоб уж наверняка.

Мама вернулась с кухни с подносом, и все мы устроились на полу лопать печенье с какао.

— Завтра отправлю твоё письмо, — сказал папа Фаджу.

— А ты знаешь Сантин адрес? — спросил Фадж.

— Да.

— Ну скажи.

— Не вспомню навскидку, у меня где-то записан. — И мама с папой обменялись улыбками.

— Дэниел тоже заказал велосипед, — сообщил Фадж два дня спустя за завтраком. — Будем вместе в школу ездить.

— Если Санта подарит тебе велик, — напомнил я ему.

— Конечно, подарит, почему не подарить. Я хороший мальчик. Я же хороший мальчик, правда, мамочка?

Я не стал дожидаться маминого ответа.

— В мире полно детей, которые не получают того, что хотят, даже несмотря на то, что заслуживают. В мире полно детей, которые…

— Почему не получают?

— Потому что игрушки и велосипеды стоят денег!

— Но… Санта же не должен платить.

— Всё это устроено немного по-другому. — Я залпом допил молоко.

— Как — по-другому?

— Спроси маму или папу. Они расскажут. — Я побросал учебники в рюкзак и застегнул куртку.

— Как всё устроено? — спросил Фадж маму.

— Поживей, Фадж, — мама проигнорировала его вопрос. — А то в школу опоздаешь.

Вернувшись днём домой, я припёр маму к стенке.

— Хватит поддерживать его веру в Сайту. А то он считает, что может получить всё что угодно, стоит попросить. Не понимает, что есть люди, которые не в состоянии покупать подарки. Вы должны что-то с этим сделать. Вы же объяснили ему, откуда берутся дети. Как может ребёнок, узнавший, как заводят детей, продолжать верить в Санту?

— Не вижу связи, — сказала мама. — Соглашусь, что рано или поздно ему придётся узнать, что Санта — сказочный персонаж. — Она вздохнула. — Однако персонаж настолько симпатичный и он ещё так в него верит, что мы с папой решили не разубеждать его. Так что, Питер, прошу тебя, подыграй нам ещё немного.

— Вы небось и Тутси расскажете про Санту? — сумрачно поинтересовался я.

— Ну, наверное.

— Так вот, по-моему, это ошибка!

Я повернулся и вышел. Не помню, чтобы я верил в Санту. В трёхлетнем возрасте я застукал родичей, раскладывающих подарки под ёлкой. И к пяти точно знал, где искать тщательно спрятанные от меня новогодние свёртки. По моим сведениям, в этом году меня ждали деньги от бабушки и радиобудильник от родителей. Слышал на прошлой неделе, как мама с бабушкой обсуждали это по телефону. А жаль, что никакого сюрприза в рождественское утро не предвидится. Могли бы приложить больше усилий, чтобы сохранить тайну.

Вечером, после того как Тутси убаюкали, Фадж стал приставать ко всем, чтобы писали письмо Санте.

— Ранняя пташка червячка клюёт, — сообщил он.

— Это кто тебя научил? Дядя Перьев? — засмеялся я.

— Нет, миссис Малдор, — серьёзно ответил Фадж. Он вручил каждому карандаш и лист бумаги. — Осталось всего три недели. Тут он принялся танцевать, распевая:

— Санта Кто? — спрашиваю.

— Санта-Клаус! — захохотал Фадж, хлопая в ладоши. — Понял? Это шутка. Я говорю: Санта Кто. Ты спрашиваешь: Санта Кто? И тогда я отвечаю: Санта-Клаус… Понял?

— Конечно… Понял.

— Правда хорошая шутка?

— Да, отличная.

— Это меня Дэниел научил.

— Кто бы сомневался.

Фадж упёр руки в боки и строго сказал:

— Ну-ка, поживей, пишите Санте письма.

Спорить было бесполезно, и мы написали.

Я знал, что последует:

— А теперь все читайте вслух. Ты первый, Пита.

Я глянул на маму с папой, они ободряюще кивали. Читая, я впервые за долгое время почувствовал себя сопливым детсадовцем.

Дорогой Санта,

Искренне твой, Питер В. Хэтчер

Принеси мне один или несколько из перечисленных предметов: радиобудильник, управляемую модель самолёта, ноутбук, mp3-плеер и шесть CD.

Большое спасибо.

— Откуда Санте знать, какие тебе нужны диски? — спросил Фадж.

— Он может просто оставить мне подарочный сертификат. И не тратить время на выяснение технических подробностей.

— A-а. Не знал, что Санта может оставлять подарочные сертификаты.

— Санта может оставлять всё что угодно, — говорю.

Фадж удовлетворённо кивнул и сказал:

— Теперь ты, мамочка.

Когда мама с папой дочитали списки, Фадж сказал:

— А как же бабушка?

— Она наверняка написала, — сказала мама.

— А Тутси?

— У Тутси нос не дорос писать Санте, — говорю.

— Тогда ты за неё напиши, — Фадж подвинул мне ещё листок бумаги.

— Это обязательно? — почти взмолился я.

— Это было бы очень хорошо, — сказала мама.

— Ладно. «Дорогой Санта, принеси мне, пожалуйста, плюшевого мишку, погремушку и… и…»

— И пачку памперсов, — подсказал Фадж. — И хватит с неё. Она ещё маленькая. Не понимает ничего. — Он помолчал. Потом вдруг подскочил: — А как же Черри?

— Ой, ну брось. Это уже смешно, — сказал я. — Мне ещё домашку делать.

Но он уже выдрал лист из альбома.

«Дорогой Санта, — написал я, — принеси мне, пожалуйста, резиновый мячик, собачье печенье и новый поводок. Искренне твой, Черри Хэтчер».

Я сложил письмо и отдал Фаджу.

— За Дядю Перьева писать не буду, не проси.

Фадж засмеялся:

— А Дядя Перьев сам может написать.

На следующий день зашёл Дэниел.

— Ты уже написал Санте? — спросил я.

— Я еврей. Я в это всё не верю.

— Хм. А Фадж говорил, ты на Рождество попросил велосипед.

— Я отмечаю Хануку. И попросил велосипед.

— А кого ты просил?

— Маму и папу, кого ж ещё, по-твоему, мне просить?

— Я думал, может, у вас есть какая-нибудь Фея Хануки или ещё кто.

— Ну и дурак, — сказал Дэниел и отправил в рот горсть солёных крендельков.

— Спасибо, Дэниел. Из твоих уст это звучит как комплимент.

— На здоровье. Фея Хануки, надо же, — пробормотал он, отвернувшись.

* * *

В последний день перед каникулами в нашем классе устроили праздничную вечеринку с рождественским печеньем и пуншем. На этот раз я ни стакана не выпил, хоть и умирал от жажды. Лучше не рисковать. Мы все должны были тянуть глупый подарок из подарочного мешка. Мне достались красные пластмассовые губы. Мистер Богнер принёс побег омелы и спросил, что мы знаем об этом растении. Алекс поднял руку и сказал:

— Кто встанет под омелой, того можно поцеловать.

— А ещё что? — спросил мистер Богнер.

Элейн ответила:

— Если хочешь, чтобы тебя поцеловали, попробуй встать под омелой.

Все засмеялись.

— А что-нибудь не связанное с поцелуями?

Все молчали.

— Тогда слушайте. Вы должны знать, что омела — растение-паразит, растёт она на деревьях. Птицы склёвывают её блестящие белые ягоды, но для человека эти ягоды ядовиты. Европейцы украшали омелой дома, в частности на Рождество.

Рассказывая, он подошёл к стене и повесил побег рядом с вешалкой для курток.

Когда прозвенел звонок, я побежал одеваться и оказался под омелой рядом с Джоанной. Мы поглядели друг на друга, и вдруг она наклонилась и поцеловала меня в лицо, рядом с ухом. И сразу же покраснела так, что я подумал — сейчас заплачет. Но она не заплакала. Тогда я её тоже поцеловал, в то же место, правда, в последний момент она чуть отвернула голову, и я ткнулся ей в волосы. Результат — полный рот волос.

В день Рождества Фадж разбудил нас раньше шести.

— Получил! Я получил! Получил! — вопил он. — Большой красный велосипед без дополнительных колёс! Спасибо! Спасибо! Спасибо тебе, Санта! Надеюсь, ты слышишь, хоть ты и далеко!

Мы все побежали вниз открывать подарки. Черри получил всё по списку, и Тутси тоже, хотя шуршащая подарочная бумага и ленточки произвели на неё больше впечатления, чем остальное. Кроме радиобудильника и чека от бабушки, меня тоже ждал сюрприз — подарочный сертификат на четыре CD-диска!

К половине восьмого мама уже напекла горку блинов. К десяти папа прикорнул в гостиной на диванчике, а мама заснула прямо на ковре. Вечером Фадж заявился ко мне в комнату. Я сидел в кровати, читал инструкцию к радиобудильнику.

— Научишь меня ездить на велосипеде? — спросил он.

— Конечно. Как только снег растает.

— Дэниел говорит, что будет учиться ездить на газоне.

— Глупость!

— На асфальт падать больно, — сказал Фадж.

— Ну и что, подумаешь, коленку обдерёшь.

— До крови?

— Бывает и до крови, — сказал я.

— Не люблю, когда кровь идёт.

— Ерунда, подумаешь.

— А ты обдирал коленки, когда учился кататься?

— Ну, бывало пару раз, — признался я. — Да не будешь ты часто падать, поверь мне.

— Я тебе верю. — Он забрался ко мне в кровать и улёгся на подушку. — Санта тебе не всё принёс, что ты просил, да?

— Я и не ждал, что всё исполнится.

— Я бы тебе подарил ноутбук, но у меня денег не хватает.

— Я и не ждал, что мне подарят комп, я просто шутил.

— Я тоже, — сказал Фадж.

— Ты о чём?

— Да я про всю эту чепуху с Сантой…

Я отложил инструкцию и внимательно посмотрел на брата.

— В каком смысле — «чепуху с Сантой»?

— Я знаю, что никакого Санты не существует, — сказал он.

— С каких пор ты знаешь?

— Всегда знал.

— Ты не веришь в Санту? — поразился я.

Он захохотал.

— Нет! Ты что!

— Тогда зачем же…

— Потому что мама с папой думают, что я верю… Вот я и притворялся.

— Притворялся? Ты хочешь сказать, все эти письма…

Он хитро улыбнулся.

— Правда я великий притворщик?

— Да, — я покачал головой. — Величайший.