Глава 13

В жизни случаются иногда забавные повороты, и когда Филип, Рейрдон и я решили ехать в Майами вместе – это был один из них. По сути это был почти открытый жест примирения и дружбы. Филип и пара его друзей из закрытой частной школы, где он учился, арендовали на неделю яхту. Я впервые в жизни летела первым классом. Разница была совершенно невероятная. Привычные каменные физиономии стюардесс полностью преобразились. Улыбаясь, они проводили меня к замшевому креслу и принесли бокал шампанского. Я огляделась. Мне было интересно посмотреть, испытывают ли другие пассажиры такой же восторг, как и я, от королевского обслуживания. На их лицах я прочитала скуку. Я попробовала нажимать на кнопки, и кресло превратилось в кушетку. Я с изумлением оглянулась на Рейрдона. Он засмеялся. Повернув назад голову, я увидела пассажиров эконом-класса, затиснутых в узкие кресла, и тогда у меня мелькнуло: я не буду больше путешествовать никаким другим классом, кроме первого. Стюардесса предложила мне развлечения, предусмотренные для пассажиров первого класса, так что я могла посмотреть любой из фильмов, которые в этот момент были в кинопрокате. В аэропорту у ленты получения багажа нас ожидал водитель с табличкой, на которой было написано имя Филипа. Он отнес наши чемоданы в сверкающий новый черный «мерседес» и сообщил, что ехать недолго. Мы прибыли в порт, где нас ожидал один из членов экипажа. Вся акватория порта была занята огромными, баснословно дорогими яхтами.

– А где наша? – спросила я, представившись.

Он махнул рукой в сторону огромной, как круизный корабль, белой с синим яхты.

У меня голова шла кругом, я вдруг почувствовала себя неуверенно. Для всех остальных на борту этот образ жизни был обычным делом, и мне не хотелось, чтобы другие видели, что я не принадлежу к их кругу. Мне удалось заставить себя не идти вприпрыжку, и я постаралась изобразить на лице скуку – выражение, подмеченное мной у пассажиров первого класса в самолете.

Яхта была совершенно невероятных размеров, я не думала, что такие бывают. Она выглядела как плавучий особняк, снабженный всем необходимым для роскошной жизни. В ней были оформленные по всем правилам гостиная и столовая, фитнес-зал и даже площадка для вертолета. Как я и предполагала, мои попутчики были как дома в этой обстановке. Женщины все были худые, запредельно гламурные модели и светские львицы. Мужчины выглядели стильно и дорого, и во всем чувствовался дух потомственной аристократии. Казалось, они все сошли со страниц «Бог». Джейсон, член экипажа, показал мне мою каюту.

– Закат через час, мы подадим коктейли на северной палубе.

Следующие несколько дней прошли в ином мире. Меня как будто сбросили с вертолета прямо в сериал «Богатые и знаменитые». Воображение человека, выросшего в обстановке среднего класса, не способно даже в самых буйных своих фантазиях представить ту степень роскоши, обеспечиваемой деньгами, какая представилась моим глазам. Рейрдон, Филип и я проводили время, лениво нежась под солнцем на палубе и поглощая вкуснейшую еду, приготовленную шеф-поваром яхты. По ночам мы отправлялись на вечеринки на другие яхты или танцевали в клубах Саут-Бич, куда нас пускали без очереди и принимали, как особ королевской крови.

Сами клубы тоже меня шокировали. Все атрибуты богатства и излишеств присутствовали там в полном объеме. Известные модели нюхали кокаин из пудрениц, скручивая трубочкой стодолларовые купюры. Шампанское лилось рекой. Я сбилась со счета после пятидесятой бутылки, то есть на «Дом Периньон» и «Кристалл» было потрачено минимум пятьдесят тысяч долларов. Одна из моделей тискалась с красавцем греком, бывшим наследником судоходного бизнеса и ставшим известным благодаря широко освещаемой в прессе связи с Пэрис Хилтон. Спустя несколько секунд в клуб вошла сама Пэрис и прямиком направилась к своему бывшему и его новой подружке. Я вылупила глаза, когда увидела, как популярная светловолосая красотка ударила ту, другую девушку кулаком прямо в лицо. И кажется, заметила эту возню только я одна.

Никому здесь ни до чего не было дела, кроме развлечений. Здесь не существовало правил, границ, никто не беспокоился по поводу чудовищных счетов. По моим подсчетам, на одно только шампанское было потрачено по меньшей мере восемьдесят – сто тысяч долларов. Вокруг моделей вились состоятельные мужчины, профессиональные спортсмены и кинозвезды. Каждый вечер в клубе я, преодолевая робость, старалась поговорить с возможно большим числом людей, как бы случайно упоминая покер и набирая желающих. Здесь, на этих невероятных тусовках богатых и знаменитых, где презирают закон, я расставила свои сети, надеясь получить богатый улов новых игроков. Я никогда не упускала случая поработать на себя. Поразительно, как много номеров телефонов мне удалось собрать – как у самих потенциальных игроков, так и у тех, кто знал кого-то, кто хочет играть. Покер с легкостью преодолевал любые преграды.

В канун Нового года мы отправились на вечеринку, устроенную Пи Дидди. На сцене сменяли друг друга ярчайшие музыкальные звезды. Кто-то передал мне таблетку экстези. Хотя я всегда избегала наркотиков, но в этот раз я бросила ее себе в рот. Через полчаса все клетки моего организма звенели, во мне бурлили счастье и любовь. Музыка, свет – все было красиво до совершенства. Я хотела только танцевать. Все здесь были моими лучшими друзьями, а к двенадцати часам ночи в небе засверкали и заискрились огни, и, кажется, все в этом мире хотели обниматься со мной. Мы считали секунды, оставшиеся до Нового года, и могу утверждать, что никогда в жизни я не была так счастлива.

Одни вечеринки заканчивались, другие начинались, и так продолжалось до рассвета, когда гости, как вампиры, стали исчезать, чтобы где-то провалиться в сон. Действие таблетки уже почти закончилось, от нее осталось ощущение какого-то неопределенного удовлетворения.

– Ой, господи, видеть не могу, как солнце опять восходит, – услышала я восклицание длинноногой брюнетки. За ней вздымалось облако блесток.

– Я знаю, меня реа-а-ально колбасит, – отозвалась ее сильно потрепанная подружка-блондинка.

– Самое время для «Ксанакс», – продолжала она, и они одновременно открыли одинаковые пузырьки с таблетками и проглотили маленькие белые пилюльки, даже не запивая.

Когда я вернулась на яхту, я страшно хотела есть и сразу же отправилась на кухню что-нибудь перекусить. Уши у меня до сих пор гудели от громкой музыки, адреналин пылал в крови и не давал заснуть, так что я захватила тарелку с едой и поднялась на палубу. Постепенно сознание начало возвращаться к реальности. Я сидела, положив ногу на ногу, и смотрела, как солнце поднимается над океаном. Завтра мы возвращаемся в Лос-Анджелес, там все будет по-другому. В восторге от своей победы и радуясь, что мои отношения с Рейрдоном не испортились после всей этой истории, я даже не думала, что значит взять управление игрой на себя. Раньше я действовала под защитным, а вернее, деспотичным прикрытием Рейрдона. Теперь я должна буду действовать сама. Не на кого свалить вину, если что-то пойдет не так, и чокнутый псих, которого все боятся, больше за мной не стоит. Мне многое еще предстоит узнать, а времени учиться нет, и в конечном счете теперь за свою судьбу отвечаю я сама.

 

Глава 14

Из Майами я вернулась отдохнувшей, энергия снова била из меня ключом, в голове одна за другой возникали идеи, и мне не терпелось начать воплощать их на деле в игре.

Мой отец все раскладывал на составные части и анализировал. Разговаривать с ним было очень непросто. Он препарировал слова и проверял источники информации. Его манера общаться порой надоедала, но теперь я поняла, каким полезным инструментом было подобного рода мышление в реальном мире. Чтобы управлять игрой так, как я мечтала, предлагать нечто более ценное и сделать себя незаменимой, мне нужно было систематизировать все, что я знала об игроках, и проанализировать эту информацию. Я должна была суметь понять личность каждого азартного игрока за моим столом.

Я отдавала себе отчет в том, что моя игра отнюдь не была традиционной игрой в покер. Ставки были слишком высоки, чтобы можно было считать это дружескими домашними посиделками за чипсами и пивом. К тому же игроки не относились к числу профессионалов и были слишком богаты, чтобы игрой зарабатывать себе на жизнь.

Смыслом и подоплекой игры было стремление этих людей уйти от действительности. Чтобы обеспечить им путешествие в другую реальность, мне было недостаточно предложить им снеки, карты и стол. Мне надо было продавать мечту – о лучшей, более яркой жизни, где новичок мог выпить со звездами, приблизиться к самым красивым женщинам и почувствовать, что с ним обращаются как с самой важной персоной за столом.

Однако, чтобы человек выбрал покер в качестве лекарства от повседневной рутины, игра должна быть у него в крови. Все эти люди в качестве убежища могли позволить себе любое место на земном шаре. И мне нужно было, чтобы они нашли его у меня за столом, а не на Мауи или в Аспене.

Нужно было, чтобы они хотели играть в покер. В обычной обстановке невозможно определить, у кого азарт в крови, а у кого нет. Богатство тут ни при чем, точно так же, как социальное положение, этническая принадлежность или профессия. Именно это делало покерный стол таким интересным зрелищем. Здесь собирались совершенно разные люди, объединенные некой генетической мутацией. И несмотря на все общественные предрассудки, игроки, казалось, обладали нескончаемыми запасами надежд и оптимизма. Все они верили, что могут сделать что-то из ничего. Каждый раз они приходили с новыми надеждами, несмотря на итоги и результаты предыдущих игр, особенно если в пылу борьбы появлялся помощник, который мог управиться со всеми возникающими во время игры проблемами и урегулировать любые аспекты их жизни, если они того хотели. Этим помощником, разумеется, была я.

Так что в числе моих достоинств была способность обеспечить уход от реальности, нюх на азартных игроков, умение поддерживать стремление к победе, ну, и я сама, конечно.

Отсюда следуют несколько уроков, которые нужно усвоить.

Урок номер один: убедись, что игроки всегда чувствуют себя комфортно.

Урок номер два: обеспечивай постоянный приток новых игроков.

Урок номер три: будь незаменимой.

Урок номер четыре: смысл игры – деньги. Всегда.

Определенно, я многому научилась у своего отца.

Я немедленно приступила к работе.

Я назначила переговоры сразу в трех самых роскошных отелях Лос-Анджелеса.

Сначала я отправилась в «The Peninsula», спокойный, изысканный отель, где принимали богатейших из богатых. Я подъехала к входу по выложенной булыжником дороге, чтобы встретиться с менеджером отеля, безупречно элегантным с головы до ног, в шикарных туфлях от Прада. Он распорядился, чтобы мне принесли капучино, после чего провел меня по всем этажам отеля, и я могла своими глазами увидеть роскошные номера и тщательно выстриженные газоны.

К этому времени я уже научилась действовать уверенно (или убедительно изображать это), чтобы добиться нужного результата.

– Я собираюсь проводить мероприятия, где люди смогут знакомиться и укреплять деловые связи, – объяснила я ему. – Очень известные люди… – Я выждала театральную паузу. Даже в мегафешенебельных местах обещание присутствия звездной публики всегда открывает любые двери. – Поэтому…

Пауза.

– Вы понимаете, будет необходимо обеспечить определенный уровень конфиденциальности.

– Разумеется, – ответил он. – Разумеется. Как вы пожелаете, мисс Блум.

– Мне понадобится стол для покера, и его нужно будет доставить в номер в оговоренный день, – сказала я. – Вы же понимаете – мужчины!

Я непринужденно рассмеялась, и он засмеялся вслед за мной, подтверждая, что да, он понимает, что интересует очень известных мужчин.

– Конечно, мы можем обеспечить все, что вам может понадобиться, – уверил он меня. – Разрешите, я дам вам свою визитку. На ней есть номер моего мобильного телефона… Не стесняйтесь звонить, если вам что-нибудь будет нужно.

Он только что не расцеловал меня по дороге к выходу. И он был не одинок в своем стремлении мне угодить: в «For Seasons» и в «Beverly Hills» переговоры прошли в том же ключе. Я рассказывала менеджерам ту же историю и каждый раз добавляла, что мне нужен будет их лучший номер каждую неделю. Я начинала понимать, что имел в виду Филип, когда учил меня играть в покер. Блеф и репутация значат намного больше, чем истина и положение дел.

В каждом из отелей меня ждал королевский прием. Поразительно, насколько популярность воздействует на людей в этом городе. Я могла бы заявить им, что принимаю торговцев оружием, поставщиков наркотиков или сутенеров и что на приеме будут присутствовать персонажи с громкими именами, и они бы кивали головами, мурлыкали и предоставили бы все необходимое.

Я завершила последние переговоры окрыленная. Три роскошных помещения по первому требованию, и я смогу проводить игры по своему усмотрению, что само по себе дает три важнейших преимущества: игра в меньшей степени становится объектом внимания для желающих просочиться; я буду контролировать место проведения игры; и в организации в целом будет больше таинственности, что, по моему глубокому убеждению, всегда хорошо, особенно для азартной игры… и для мужчин.

Все шло так, как я хотела. В моей голове вертелась одна мысль: пусть игра начинается.

Действовать самостоятельно без Рейрдона означало, что я должна быть полностью уверена в легальности того, что делаю.

Игроки говорили, что их адвокаты, все как один, утверждают, что игра безопасна, но, чтобы чувствовать себя спокойно, мне этого было недостаточно. И мне не хватало информации относительно моей роли в игре.

Иными словами, мне нужен был собственный адвокат.

Несколько человек из нашей команды игроков активно рекомендовали мне Вендалла Винкльштейна, высококлассного юриста в области уголовного права. Вендалл занимал шикарный офис, где на стенах были развешены дорогие произведения искусства. Коллекция служила наглядным свидетельством того, что богатые люди часто обладают дурным вкусом.

Когда я вошла в кабинет, он ухмыльнулся, глядя на меня из-за своего стола:

– Так вот вы какая, маленькая принцесса покера.

В глубине души я насупилась, но сумела слабо засмеяться.

– Да, я устраиваю игры в покер, – подтвердила я. – И хочу быть уверена, что все легально.

Он сменил игривый тон на деловой:

– Вы берете рейк?

– Нет, – ответила я.

– Как вы зарабатываете?

– Вознаграждение от игроков.

Он поднял брови.

– Все хотят принимать участие в игре, – объяснила я. – И первый раз, когда я проводила игру, мой бывший шеф сказал игрокам, что, если они хотят снова получить приглашение, они должны оставить мне чаевые.

Вендалл засмеялся:

– Умно.

И тут же снова стал серьезным.

– Вот мой самый главный совет, – сказал он. – Не нарушайте закон, когда нарушаете закон.

– Как это? – недоумевая, спросила я.

– То, чем вы занимаетесь, мы называем «серой зоной», – пояснил он. – Вы не нарушаете законодательства штата или государства, но ваша деятельность является несколько неопределенной. Поэтому носик должен быть чистым. Никаких наркотиков, никаких ночных бабочек, никаких ставок на игроков, никаких вышибал для взимания долгов. И, Молли, платите налоги.

– С этим я разберусь, – сказала я.

– Если вы хотите нанять меня, то я беру аванс в размере двадцати пяти тысяч долларов, – сказал Винкльштейн. Его взгляд подсказал мне, что он мог согласиться и на другую форму расчетов.

– Наличными подойдет? – спросила я и вытащила из сумочки заранее подготовленный конверт.

– Подойдет, – ответил он и растянул губы в похотливой улыбке.

Моя первая игра состоялась в отеле «The Peninsula», поскольку там мне предложили внушительную скидку. Игра была назначена на восемь вечера, но я запросила ранний заезд, чтобы убедиться, что все подготовлено на высшем уровне.

Диего прибыл вместе со столом, менеджер отеля с энтузиазмом поздоровался с нами и позвал носильщика помочь нам доставить стол наверх. Когда тот, получив вознаграждение, ушел, мы с Диего принялись переставлять мебель в номере, чтобы освободить место для предмета, составляющего основное содержание предстоящего события, – покерного стола. Вокруг него мы расставили десять стульев, положили десять стопок фишек и, конечно, принадлежащую Тоби машинку для тасования – шаффл-мастер. Диего удалился, обещав вернуться за час до начала игры, и я осталась она в этом изумительном, шикарном люксе.

Я бросилась проверять, все ли в порядке. В ванной размером с мою квартиру висели чудесные пушистые халаты. Менеджер оставил мне бутылку шампанского и блюдо с фруктами. Я открыла бутылку и налила себе бокал. В таком месте даже у клубники был другой вкус. Я прыгнула на кровать. Какое блаженство! Никогда не думала, что кровать может быть настолько удобной. Довольно посмеиваясь, я зарылась лицом в груду подушек.

До начала игры оставалось еще шесть часов, так что я переоделась в бикини и отправилась поплавать в бассейн. Бассейн располагался на крыше, откуда открывался великолепный вид на город. Все там было белым, от кабинок для переодевания до невероятно удобных кресел, и только вода в бассейне переливалась голубовато-зеленым цветом да небо над головой было прозрачно голубым. Я устроилась в мягком шезлонге. Солнце пригревало, с запада дул легкий ветерок. Ко мне подошел один из инструкторов бассейна, побрызгал меня розовой водой и предложил два кружочка огурца на глаза. Он спросил, в каком номере я остановилась, и через пару минут вернулся с «Беллини» и комплиментами от менеджера отеля. Я потягивала коктейль, чувствуя, что жизнь удалась на славу. Но если я хочу, чтобы все продолжалось, я должна перестать расслабляться и продолжать вкалывать. Отставив в сторону напиток, я начала обзванивать игроков.

Только вернувшись к работе, я почувствовала, что нервничаю. Я осмотрела свое лицо – без косметики и претензий. Прыгнула ли я выше головы? Конечно, в тот самый день, когда я приехала в этот город. Но я не собиралась останавливаться.

Вечером ожидалась знакомая компания – Рейрдон, Стив Брилл, партнер Рейрдона Кэм, Тоби, Хьюстон Кертис, Боб Сафай, Брюс Паркер и Ник Кассаветес. Как обычно, я заранее передала Тоби списочек ожидаемого состава – эта привилегия, которую он потребовал для себя, теперь спасала меня от его смертоносного взгляда в тех случаях, когда он, войдя в помещение, обнаруживал за столом кого-то незнакомого.

– Отлично, – ответил он.

И только после этого я направила приглашения остальным. Все сказали «да».

Мне не терпелось увидеть их лица, когда они войдут в этот шикарный номер. Каждая деталь здесь была продумана, чтобы поразить их воображение. Я даже наняла двух профессиональных массажисток, чтобы растирать им плечи. Некоторые из них раньше высказывали такое пожелание. Я тщательно проверила этих женщин на предмет лицензий. В Голливуде никогда не знаешь, с кем имеешь дело, особенно когда речь идет о богатых и известных людях. Я даже попросила своего адвоката составить соглашение о неразглашении, которое они должны были подписать.

Самой большой опасностью было в вихре дел забыть получить подпись о внесении бай-ина, который составлял пять тысяч долларов. Игроки должны расписываться за свои взносы, но иногда бывает, что они в дурном настроении и отказываются или думают, что поставить свою подпись – это плохой знак. Я всегда на этом настаивала, чтобы после игры никто не мог оспорить счет. Теперь, когда я возглавляла игру, мне придется быть более настойчивой. Одна ошибка будет означать, что по меньшей мере пять тысяч долларов, а то и больше, не будут зарегистрированы и я должна буду покрыть разницу. Две ошибки… Страшно было подумать об этом.

Стараясь предусмотреть любые возможные неприятности, я заранее попросила Диего помочь мне с бай-инами и регистрацией, а со своей подругой Мелиссой договорилась, что она поможет мне управиться с обслуживанием игроков. Ей предстояло заниматься напитками и заказом еды, которая обойдется в тысячи долларов за вечер и будет настолько обильной и разнообразной, что одна только организация ее доставки – это работа на целый день.

Номер располагался на одном из верхних этажей отеля, это были настоящие роскошные апартаменты, выполненные в белых, бежевых и бледно-розовых с золотом тонах. Французские окна выходили в патио.

У стены стоял стол, уставленный блюдами с фруктами, тарелками с сырами, копченостями и изысканными сортами шоколада. Воздух освежал легкий ветерок, влетающий в окна. В комнате пахло французскими ароматическими свечами и живыми цветами. Две массажистки заняли свои места. Мелисса прибыла вовремя, Диего привел с собой еще одного дилера. Негромко играла музыка. На мне было длинное белое платье и множество золотых украшений. Волосы я уложила в высокую прическу.

Первым прибыл Хьюстон (как всегда).

– У-ух! Супер! – Он прошел в патио полюбоваться видом.

Я вышла за ним, а Мелисса предложила ему напитки:

– Желаете что-нибудь? Воды, чаю, шампанского?

Хьюстон, который всегда пил только диетический малиновый «Доктор Пеппер» (он охлаждался в холодильнике), огляделся по сторонам и решил повысить класс заказа:

– Шампанское? Почему бы и нет?

Я улыбнулась:

– Вам нравится? Как вы думаете, остальным тоже понравится?

– А то! Все супер. Приятно больше не ходить в «Вайпер». В смысле, мне он нравился, но тут очень приятно. И пахнет так хорошо.

Следующим явился Рейрдон.

– Ах, черт, – повторял он, переходя из комнаты в комнату.

Потом достал телефон и сунул его мне в лицо. Я увидела фотографию нескольких обнаженных очень красивых девушек в весьма фривольных позах.

– Эта комната, пожалуй, пригодится попозже, – расхохотался он и схватил меню. – Мол, закажи мне икры. Осетровой, на тостах и…

– Все есть, Рейрдон, – сказала я, – я знаю, что ты любишь.

И мы оба засмеялись.

Подошли остальные, и все восхищались переменой в обстановке.

Последним появился Тоби.

– Симпатично! – заметил он.

Моему изумлению не было предела. Услышать комплимент от Тоби было все равно что что заключить в объятия английскую королеву.

Как только мужчины уселись за стол и Диего начал сдавать карты, я села в кресло в сторонке, наблюдая за происходящим, как режиссер, который просматривает снятый фильм. Они тасовали фишки, производя характерное щелканье, которое теперь стало таким же знакомым для меня, как уличный шум. Фишки были розданы игрокам, около каждого теперь высились стопки разной высоты. Я смотрела, как они играют и болтают, откидываясь назад в креслах, а хорошенькие девушки массируют им плечи, и как они забыли обо всем на свете, кроме того, что происходит сейчас, в этой комнате, и знала, что добилась успеха. Мне удалось попасть в яблочко. Я смотрела, как подносит коктейли Мелисса, как молниеносно взлетают руки Диего, наблюдала, как следит за игроками Тоби.

Сама атмосфера богатства, царившая в этот вечер над покерным столом, загоняла ставки наверх. Не прошло и трех часов, как Боб Сафай просел на триста тысяч – гигантская цифра для игры, где первоначальная ставка составляет пять тысяч долларов. Почти все эти деньги каким-то образом выиграл Стив Брилл. Я на какой-то момент напряглась, но тут же с облегчением расслабилась, поскольку Сафая это как будто совершенно не беспокоило.

Было четыре часа утра, когда за последним игроком захлопнулась дверь. Диего хлопнул меня по плечу:

– Славно получилось. Ты справилась. И выиграла.

– Мы выиграли, – поправила я.

Я подсчитала вознаграждение за этот вечер. По десять тысяч каждому из нас.

 

Глава 15

Этим ребятам нравилось играть в отелях. Они умели ценить блага комфортной обстановки. К тому же я обучила моих людей всегда отвечать «да» на любые просьбы, если они не были противозаконными или унижающими достоинство. И я не тратилась на создание дорогих декораций, а вместо этого использовала уже имеющиеся в первоклассных отелях. Там все было уже приспособлено к вкусам самых богатых, титулованных гостей, а мои игроки являлись таковыми, и персонал в этих местах был уже подготовлен и всему обучен.

Я начала составлять своего рода «покерный пакет», в основе которого лежали пожелания игроков, которые они чаще всего высказывали: «Сингл молт», черная икра, шампанское. Нужно зарядить телефон? Пожалуйста, вот провод и розетка. Голова заболела? Экседрин и холодный компресс наготове. Живот заболел? Выпейте таблетку. Нужно заказать билеты на самолет, которые вы не можете провести через фирму? Сообщите, пожалуйста, интересующие вас даты. Потребовалось забронировать номер в «Four Seasons» на следующую неделю? Никаких проблем, какой номер нужен? Подружка жаждет получить сверхмодную культовую сумочку? Ради бога. Я вычту сумму из вашего выигрыша и все устрою. Во время игры нужен акупун-ктурист? Сказано – сделано. Всегда ответ «да» на любые просьбы. Не могу не заметить, что ответ «да», по сути, стал моей мантрой. Я ношу то же имя, что и прославленная героиня грандиозного романа Джойса «Улисс». Ее последний монолог – о том, чтобы сказать «да» новой любви и уступить мужу. Я тоже была влюблена. В покер.

Роскошные помещения, где проходили игры, и тот факт, что всем участникам во время игры обеспечивалось такое обращение, как будто все они были Джеймсами Бондами, подняли репутацию игры до невообразимых высот. Я стала зарабатывать столько денег, что едва знала, что мне с ними делать. Постепенно я начала повышать уровень жизни. Рейрдон разрешил мне пользоваться его серебристым «мерседесом» S-класса. Это был великолепный автомобиль, притягивающий всеобщие взгляды. Я любила его, любила сидеть на пассажирском сиденье, когда Рейрдон диктовал сотнями свои требования, подрезал всех на своем пути и орал по мобильному телефону. Я отключалась от этих криков, стараясь представить, как бы я водила этот автомобиль. И вот это произошло, причем намного раньше, чем я надеялась. Рейрдон приехал ко мне, чтобы отдать свою машину.

Он швырнул мне ключи.

– Развлекайся в новом авто, чемпионка, – объявил он, улыбаясь, как гордый отец… или, может быть, безумный гений-фанатик.

Его новая помощница (он их сменил пять за те три месяца, что мы вернулись из Майами) с испуганным и неуверенным видом сидела за рулем своего автомобиля, следуя за Рейрдоном до моего дома.

– ШЕВЕЛИСЬ СКОРЕЕ, ДА ЧТО С ТОБОЙ, ГЛУПАЯ? – орал он на молоденькую блондинку.

Парализованная страхом, она неловко двигала рычаг коробки передач. Неодобрительно хмурясь, я посмотрела на Рейрдона, а потом ободряюще ей улыбнулась.

– Если ты сможешь делать хотя бы половину того, что успевала Молли, я, возможно, отдам тебе машину, но я сильно сомневаюсь, что у тебя получится. Она недосягаема.

Я улыбнулась про себя. Сколько бы ни было у Рейрдона недостатков, я знала, что он привязался ко мне. Он умчался в клубах пыли, камешков и оскорблений.

– Блэр! – завопила я. Она показалась в дверях. – Посмотри на мою новую машину!! – Я подпрыгивала от нетерпения. Я уже переросла фазу, когда стесняются собственного восторга.

– Ух ты! Что, серьезно? Давай поедем кататься! – с энтузиазмом предложила она.

Я залезла в машину, подтянула кресло как можно ближе к рулю, выпрямилась и попробовала включить зажигание. Ключ не входил.

– Ой, да у папы есть такая же машина. Поставь ногу на тормоз и нажми на эту кнопку. И откинь кресло немного назад. Ты как будто первый раз за рулем, – засмеялась Блэр.

Я сделала так, как она сказала, и двенадцатицилиндровый двигатель негромко заурчал. Я нажала на газ, и мы обе взвизгнули – автомобиль рванул вверх по холму с опасной скоростью.

Я повернула на бульвар Сансет, опустила стекла и включила радио. На улице все оборачивались на нас. В Лос-Анджелесе красивый автомобиль чертовски много значит. Я снова выжала газ, и мой сверкающий «мерседес» понесся вперед с такой скоростью, что меня вдавило в замшевое кресло. Блэр засмеялась:

– Тут тебе мощь будь здоров. Думаешь, справишься?

Я улыбнулась. Мне не хотелось говорить об этом вслух, поскольку это предосудительно, но мощь – это именно то, что мне было нужно. Я хотела еще больше, я обожала мощь. Педаль в пол, и мы понеслись по Сансет со скоростью девяносто пять миль в час.

Ах, какой это был восторг! Адреналин запылал в крови при мысли о нарушении закона. Я петляла по улочкам и обгоняла другие автомобили. Меня опьяняла скорость. Внезапно я увидела за собой полицейскую машину с включенными фарами. Скрежеща тормозами, я въехала на территорию отеля «Beverly Hills». На парковке все знали меня.

– Рады снова вас видеть, мисс Блум, – услышала я.

Мы перекусили около бассейна, ожидая с минуты на минуту появления полицейского, но он так и не появился.

Я жила у Блэр в квартире, которую родители купили ей два года назад. Казалось, целая жизнь прошла с тех пор, как мы познакомились с ней на той дурацкой вечеринке, где мы прятались в ванной от взбешенной звезды реалити-шоу. У Блэр теперь был серьезный роман, и я уже приготовилась покинуть ее уютное гнездышко. Мне хотелось независимости, хотелось жить в собственной квартире. Всю жизнь я жила с другими людьми, и перспектива иметь собственное жилье крайне соблазняла меня. Я нашла квартиру на двадцатом этаже фешенебельного здания на Сансет. Раньше, когда я снимала квартиру, чуть ли не каждый раз случалась проблема с деньгами, мне приходилось просить родителей, взыскивать с соседей их долю, и почти всегда получалось плохо. Вид, открывшийся мне из окна, великолепная, облицованная мрамором ванная с зеркалами во всю стену, огромная спальня – да, я хочу здесь жить. Агентша начала складывать цифры: первый месяц, последний, страховка…

Она застучала по кнопкам калькулятора. Я прервала ее расчеты:

– Скажите владельцу, что я плачу за шесть месяцев вперед наличными, если он даст скидку.

Пожилая женщина изумленно подняла глаза:

– Ну, то есть… полностью наличными?

– Полностью.

Мне сотни раз приходилось слышать, как Рейрдон ведет подобного рода переговоры, но раньше у меня не было ни денег, ни возможности предлагать такие сделки самой.

Я затаила дыхание, ожидая, что Шарон, в своем застегнутом наглухо кардигане и с пучком на голове, презрительно усмехнется и вызовет полицию. Вместо этого она сказала:

– Одну минуту.

Она вернулась, улыбаясь. Выражение ее лица стало менее натянутым.

– Мой клиент будет рад обсудить с вами вопрос цены, – сказала она.

Я долго торговалась, полностью самостоятельно. И хотя плата за квартиру оказалась в пять раз выше, чем та, что я платила раньше, квартира осталась за мной. Я купила туда красивую мебель, приобрела роскошное постельное белье, дорогие ковры и даже развесила по стенам несколько недешевых картин.

Игра шла безостановочно, каждый раз все более грандиозно, чем в предыдущий. Мой телефон не умолкал. И постепенно, медленно, но верно я прекратила общаться со старыми друзьями. Я чувствовала, что меняюсь. Мне нравилось бывать в этих отелях, я любила звуки, запахи, связанные с игрой. Я стала скрытной и замкнутой. Если кто-то спрашивал меня, чем я занимаюсь, я лгала, отвечая, что организую деловые мероприятия.

Я усвоила смысл внешнего впечатления и работала над собственным стилем. Я покупала дорогую одежду и обувь, наняла инструктора по фитнесу, мне делали массаж лица, маникюр, педикюр, волосы укладывали в лучших салонах, и я ездила к Валери делать самый лучший макияж. Я смотрела в зеркало и не узнавала себя.

Кроме того, я работала над интеллектуальным развитием. Я брала уроки французского, изучала историю искусств и читала бизнес-литературу. Подобно губке, я впитывала любые знания. Я стала великолепно считать, поскольку цифры постоянно крутились у меня в голове. Я наблюдала, как играют мужчины, замечала, как они лгут друг другу, постигала их сильные стороны, их слабости, их привычки.

 

Глава 16

С Рейрдоном мы стали друзьями. Я помогала обучать его постоянно сменяющихся помощниц (ни одна не выдерживала дольше месяца), а он давал мне советы в вопросах бизнеса. Он по-прежнему был такой же чокнутый, но тут уж ничего не поделаешь – такая натура, так что я потихоньку стала проникаться симпатией к его выкрутасам. Однажды днем он позвонил мне, когда я, устроившись возле бассейна, обновляла свои записи:

– Еду к тебе, выходи в пять часов.

– Рейрдон, я не могу. Я не одета и по горло занята своими делами.

– Просто в пять будь на улице. – И разъединился. Я бросилась наверх, накинула на себя какую-то одежду и убрала волосы в хвост.

В каком-то смысле я всегда считала его своим начальником. Мне было совершенно неизвестно, что он затеял. Но через пять минут я стояла на улице, как он приказал.

Когда я села в машину, он внимательно посмотрел на меня.

– Ты изменилась, – сказал он.

– Изменилась как? – поинтересовалась я.

– В лучшую сторону. – Он хмыкнул. – Больше не похожа на бездомную из Колорадо.

Рейрдон обожал рассказывать, что нашел меня на улицах Беверли Хиллз с рюкзаком на спине и что мне некуда было идти. Он был, в общем-то, недалек от истины, но безбожно преувеличивал. По всей видимости, долгий процесс формирования моего нового облика а-ля Лос-Анджелес был наконец завершен.

– Ну, спасибо, черт, только я не была бездомной.

У него зазвонил телефон, он ответил и всю оставшуюся часть пути орал по телефону и, как обычно, гнал машину со скоростью сто миль в час. Бросив машину на парковке у «Beverly Hills», он устремился вперед по красной дорожке. Мне фактически пришлось бегом догонять его. Мы заняли места у барной стойки, и Рейрдон швырнул на табуретку рядом с собой стопку газет. Я давно привыкла к его манере поведения. В ресторане даже если нас было только двое, он всегда требовал столик на четверых – во-первых, потому что любил заказывать кучу блюд из меню, а во-вторых, потому что терпеть не мог находиться близко к посторонним людям и их микробам, если, конечно, этими посторонними не были обнаженные женщины. Он бросил на меня взгляд и улыбнулся.

– Мы встречаемся с МакКуртом, – сказал он. Было что-то необыкновенно милое в том, как Рейрдон играл роль свахи.

У меня сводило живот от волнения, и я опустила голову, притворяясь, что полностью поглощена чтением газеты, когда увидела краем глаза, что к нам приближается Дрю.

– Привет, Молли, – сказал он приветливо.

– Привет, Дрю, – ответила я, не в силах сдержать радостной улыбки.

Я уже довольно давно его не видела, но часто о нем думала. Он был единственный во всем Лос-Анджелесе, к кому я не осталась равнодушной.

Мы с Дрю проговорили весь обед, пока Рейрдон отправлял сообщения по телефону, емейлы, рвал газету и выбегал каждые пять минут, чтобы сделать очередной звонок. Как легко было говорить с Дрю! После обеда Рейрдон сунул мне в руку пачку наличных со словами:

– Заплати. Я скоро вернусь.

В переводе на обычный язык это означало «Оставляю тебя здесь. Позаботишься о себе сама».

– Что делаешь сегодня? – спросил Дрю.

– Вообще-то я работала, пока меня не похитил этот террорист, – я мотнула головой в сторону удаляющегося Рейрдона, – который, не исключено, бросает нас здесь без всякого транспорта.

В глубине души я проклинала Рейрдона, который поставил меня в такое неловкое положение перед единственным человеком, который уже давно был мне небезразличен.

Дрю засмеялся:

– Я собирался заглянуть к своему приятелю. Он живет тут неподалеку. Хочешь со мной?

Конечно, я согласилась.

Несколько недель спустя я помогала новой помощнице Рейрдона, Дженне, подготовить прием в его новом доме. Рейрдон хотел, чтобы все прошло безупречно, и попросил меня показать Дженне что к чему. Дженна была шикарная брюнетка, не сказать чтобы выдающегося ума, и, кстати замечу, среди претенденток она отнюдь не была в тройке финалисток. Я выбрала профессионалок с опытом работы, но Рейрдон, конечно, предпочел ту, которая выглядела как модель для демонстрации нижнего белья. По тому, как она стреляла глазками и расхаживала по комнате, виляя бедрами, можно было заключить, что ее специфические знания и опыт не имели ничего общего с офисной работой.

Дженна отлично владела искусством добиваться того, что ей нужно, как от мужчин, так и от женщин. Хлопая огромными карими глазами, она заявила:

– Я благодарю Бо-о-о-га-а-а, что ты мне помогаешь! Ты просто меня спасаешь. У меня сто-о-лько всего-о-о, просто ужа-а-ас!

– Это здорово, я думаю, – сказала я, вспомнив, что она начинающая актриса.

– У меня роман с женатым мужчиной, – призналась она. – А он вовсе не обращается со мной так, как обращаются с любовницей.

Я ожидала чего угодно, только не такого ответа.

– Это как? – спросила я.

– Он обращает на меня мало внимания и не оплачивает мои счета, – объяснила она, надув губы.

Я поморщилась.

– Ну, теперь у тебя есть новая работа, так что ты сможешь оплачивать их сама! – откликнулась я, предполагая приободрить ее.

– Не в этом дело, – пропищала она, – я собираюсь все же добиться своего.

– Как? – спросила я, одновременно испуганная и заинтригованная.

– Ну, он знаменитая рок-звезда, я снималась в его клипе. Он сказал, что они с женой не ладят и, вероятно, дело идет к разводу. Ну, они все это говорят. – Она тряхнула головой. – Последний раз, когда он заходил, я записала нас на видео, а он об этом не знал. Если он не начнет себя правильно вести со мной, я опубликую пленку.

Я широко раскрытыми глазами смотрела на нее. Вот такой помощницы Рейрдону точно не надо.

– Хитро! – заявила я все тем же ободряющим тоном, как будто мы были лучшие подруги. – И где же ты установила камеру?

– В гостевой у Рейрдона, – хихикнула она. – Там я и сняла наше кино.

– Ну, ты сообразительная девчонка, – сказала я и спровадила ее с каким-то поручением.

Когда она удалилась, я отправилась на поиски Рейрдона.

– Я предупреждала, что не надо ее нанимать, – сказала я с возмущением, уперев руки в боки.

– Вот и придумай, что делать, мне не нужны такие скандалы, – сказала Рейрдон. – И выгони ее.

– Рейрдон!

– Просто устрой все как надо.

Я все еще чувствовала себя его должницей, потому что он отдал мне игру.

Пока Дженна бегала в поисках несуществующего сорта черной икры, я отправилась в гостевую и нашла там камеру и пленку. Я засняла пустую комнату, а пленку с компроматом забрала себе.

У меня был знакомый, который ездил на гастроли с упомянутой рок-группой, он помог мне связаться с Гейджем, звездой рока, а теперь и порнофильма.

Гейдж назначил мне встречу у него в студии. Когда я приехала туда, он репетировал за стеклянным экраном. Вся ситуация была дико абсурдной. Его менеджер поздоровался со мной с гораздо меньшим энтузиазмом, чем я могла бы ожидать, учитывая, что я спасала его звездного клиента от кучи проблем и неприятностей.

– Сколько? – задал он вопрос.

– Что?! Ничего не нужно! – ответила я. До меня дошло, что он решил, что я хочу продать пленку.

– Серьезно?

– Да, серьезно, – ответила я, чувствуя себя оскорбленной.

– Серьезно? – опять спросил он.

– ДА! – повторила я.

– Гейдж, иди сюда!

Гейдж вышел и бросил на меня испытующий взгляд.

– Она не хочет деньги, – сказал менеджер.

– А ЧЕГО ЖЕ вы тогда хотите?

– Ничего. Я просто думала, что вы захотите получить это до того, как она попадет в эфир.

Мы прошли за сцену, и они предложили мне присесть на минутку.

– Хотите поехать с нами в Вегас на наше шоу? – спросили они.

Я вежливо отклонила приглашение.

– Надо посмотреть видео? – со злостью спросил Гейдж.

– Мне нужно возвращаться на работу, – соврала я.

– Что ж, большое спасибо, – сказал Гейдж. – Как же мне отблагодарить вас?

Я размышляла не больше минуты.

– Вы знаете кого-нибудь, кто играет в покер?

Обед был назначен на следующий день. Друзья Рейрдона состояли сплошь из очень богатых чокнутых картежников и молодых, аппетитных, неотразимо привлекательных девушек.

Вообще занятно было наблюдать за этой стороной жизни Рейрдона.

Прибыли Сэм и Кэм и оба ласково потрепали меня по голове.

– Ты глянь, какой она стала штучкой! – завопил Кэм (Кэм вообще не представлял, что можно говорить тише, орать было для него нормой).

Я кое-кого ждала, и Рейрдон знал об этом.

– Не беспокойся, он придет, – сказал он.

– Заткнись, Рейрдон, я не знаю, о ком ты говоришь. – Я пыталась не покраснеть.

– Ну что, Грин, опять создаешь проблемы? – раздался за моей спиной голос Дрю.

Я резко повернулась и неожиданно попала прямо в его объятия.

– Привет, Молли, – сказал он. – Ты отлично выглядишь!

– Спасибо Дрю, – сказала я, чувствуя, что краснею.

Кэм с покровительственным видом со всего размаха хлопнул Дрю по спине.

– МакКурт! Что за дела, старик? Ваши «Доджерсы»раздолбали меня на этой неделе. Потерял на этих говнюках полмиллиона. Пришлось вызывать инкассаторов с бронеавтомобилем, чтобы отвезли деньги букмекеру. Я не шучу, смотри.

Он вытащил телефон и показал нам видео самого себя, вытанцовывавшего перед бронеавтомобилем.

– Смотри еще один ролик, – сказал он, – я даю одной девочке чертову дюжину.

Меня было совершенно все равно, что Кэм дает какой-то девочке, не говоря уже о том, чего там было тринадцать.

– Выпьем? – спросила я Дрю.

– Конечно. – Он засмеялся. – Я с тобой!

– Как у тебя дела? – спросил он, все еще посмеиваясь. Мы уже ушли от этой компании.

– Я больше не работаю в офисе, – объяснила я. – Осталась только игра. Я теперь возглавляю игру в покер. А как у тебя? – спросила я, меняя тему.

– Я расстался с Шеннон.

– О, как жаль, – сказала я, хотя в душе ликовала.

– Хорошо, что так вышло, – сказал он.

Снаружи раздались улюлюканье и крики, и я, выглянув наружу, как раз успела увидеть, как Кэм прыгает с крыши дома в бассейн.

– О господи, – сказала я, – ну, началось.

Мы с Дрю большую часть вечера просидели вместе в уголке на диване, смотрели на бредовые выходки гостей и смеялись. Разговаривать с ним было так легко! Его присутствие одновременно волновало и расслабляло меня.

Через несколько дней Дрю позвонил, интересуясь, свободен ли у меня вечер.

– Пообедаем вместе? – предложил он.

– С удовольствием, – согласилась я, притворяясь спокойной, в то время как внутри у меня все затрепетало.

– Я заеду за тобой? – спросил он.

Мы отправились в «Мадео», заказали бутылку вина и рассказывали друг другу о своих семьях, о том, что сейчас происходит, о науке, о спорте. Мы сидели, пока официанты не начали закрывать ресторан. Он заплатил по счету, и мы вышли на улицу, где ждал знакомый лимузин, чтобы отвезти меня домой.

Я подняла глаза на Дрю, собираясь поблагодарить его за чудесный вечер, а он наклонился и поцеловал меня. Это было волшебно!

Хаммер включил фары и просигналил, разрушив тем самым чары.

– Ладно, мне пора, – неохотно сказала я и села в автомобиль.

– Это твой мужик, малышка? – спросил Хаммер.

Я засмеялась:

– Мог бы быть, если бы ты не встрял не вовремя, Хаммер.

Он насмешливо фыркнул:

– Не подпускай его сразу, крошка, пусть немножко побегает.

Мда… Не часто подучаешь совет среди ночи от осужденного преступника, сидящего за рулем лимузина, но Хаммер был прав. Так что, как девочка-паинька, я поехала домой спать.

Неделю спустя я вела машину, следуя указаниям Дрю, по направлению к дому, где он жил со своей семьей. От бульвара Сансет к Холмби Хиллз, затем притормозить, чтобы вписаться в крутой поворот налево. У дороги виднелся магазинчик, и на нем был размещен план дорог, ведущих к домам звезд. Улица стала шире, а потом все дома исчезли и остались только массивные стены по обе стороны дороги, увитые плющом. Перед глазами у меня были только заборы и газоны.

Я подъехала к воротам и нажала на кнопку вызова. Я давно уже привыкла к этой процедуре. Кто-то ответил, я назвала себя. Большие ворота открылись, и я въехала внутрь. Я поднялась вверх по холму и продолжала ехать дальше. Глядя по сторонам, я подумала, что площадь имения насчитывает много акров, потому что других домов поблизости не было видно. В конце проезда виднелся огромный фонтан, окруженный фонтанами поменьше. Проезд был круговой, а сам дом, когда я наконец увидела его, был гигантским. Я сидела в машине, стараясь прийти в себя. Мне приходилось видеть много роскошных домов, но воспринимаешь все иначе, когда такой великолепный дом принадлежит родителям твоего бойфренда. Я вдруг почувствовала робость.

Вылезай из машины, Молли. Они просто люди.

Я с опаской ступила на землю, размышляя, к какому входу идти.

Слава богу, в этот момент из-за угла вышел Дрю.

– Привет, – сказал он.

– Привет, – ответила я, сохраняя между нами некоторую дистанцию.

– Ну что, пойдем в дом или здесь останешься? – поинтересовался он.

Потом он обнял меня, и я почувствовала себя чуточку лучше.

Я прошла за Дрю в массивные двери и попала в огромный мраморный холл. Высота потолка там составляла, наверно, пятьдесят футов. На стенах висели умопомрачительные полотна, в воздухе пахло живыми цветами. Мы миновали столовую для приемов, где стоял самый большой стол из всех виденных мною, и вошли на открытую кухню, где мать Дрю что-то готовила на плите. Джейми была невысокого роста, едва ли достигая метра шестидесяти, хорошенькая, со светлыми волосами. Она положила ложку и направилась ко мне, протягивая руку.

– Молли, – представилась я.

– Ну, конечно, это вы, – сказала Джейми. Взгляд ее был теплым и искренним. – Я очень рада с вами познакомиться.

Другие члены семьи строем вошли на кухню. Отец Дрю, Фрэнк, радушно пожал мне руку. Фрэнк был высокий, красивый мужчина, они с Джейми составляли потрясающую пару. У Дрю было трое младших братьев, Трэвис, Кейси и Гэвин, все симпатичные и приветливые.

– Я могу вам чем-нибудь помочь? – спросила я, вспоминая о манерах.

– О нет, что вы! Просто сядьте и давайте поболтаем, – ответила Джейми.

Я взобралась на высокую табуретку возле бара, Фрэнк и мальчики устроились в другой комнате – там показывали обзор бейсбольных матчей. Мы с Джейми мгновенно нашли общий язык. Казалось так нормально, так естественно болтать с мамой Дрю, что я быстро забыла, что нахожусь в особняке площадью тридцать тысяч квадратных футов. Она крошила, резала и тушила и одновременно рассказывала, что она не только исполнительный директор «Доджерс», но и закончила юридический факультет в университете Джорджтауна и получила бизнес-образование в MIT. И судя по тому, как она готовила, также посещала кулинарную школу в Париже.

Я помогла Джейми перенести блюда с едой на стол, и она позвала мальчиков, которые, однако, полностью проигнорировали ее приглашение, полностью подтверждая общепринятое мнение насчет того, что представляют собой мужчины, когда смотрят спортивные передачи по телевизору. Поэтому Джейми всеми своими пятьюдесятью килограммами прошествовала в гостиную и отдала соответствующую команду. Все послушно последовали за ней на кухню, а я с благоговейным трепетом смотрела на нее.

Обед был выше всяких похвал, при виде блюд просто слюнки текли, он совершенно точно был один из лучших, какие мне довелось попробовать в Лос-Анджелесе. Разговор вращался вокруг спорта, политики и бизнеса. Меня спрашивали про мою семью в Колорадо и про мой бизнес. На все вопросы я отвечала без запинки, убеждая саму себя, что на самом деле вовсе не лгу. Я действительно управляла собственным бизнесом…

Смех звенел над столом, оживляя атмосферу вечера, легкую и естественную. Глядя, как Дрю дурачится с братьями, я с трудом справлялась с эмоциями. Мое чувство к нему росло, мне это было ясно, но в этот вечер я окончательно попалась. Образ жизни в сочетании с тесными семейными узами и нормальной обстановкой… ну как я могла не увлечься? И мне так нравилась его семья. За исключением той обстановки, в которой они жили, они были точно такими же, как моя собственная семья. Именно об этом я мечтала в будущем.

К тому моменту, как мы опустошили бутылку Брунелло, принесенную Фрэнком из погреба, было уже поздно. Мальчики ушли заниматься, а Дрю и Фрэнк обсуждали в гостиной деловые вопросы.

– Молли, – сказала Джейми, – так приятно видеть Дрю счастливым. Вы очень ему нравитесь.

Я улыбнулась в ответ и спокойно ответила:

– Он мне тоже искренне симпатичен.

Правда была в том, что я влюбилась по уши, и произошло это быстро и окончательно.

 

Глава 17

Посещение бейсбольного матча вместе с семейством Дрю не имело ничего общего с походами на матчи с моими братьями в детстве. Тогда мы сидели в джинсах и кроссовках на галерке, жевали всякую гадость и бузили вместе с толпой. В этот раз я должна была выглядеть ухоженной и цивилизованной. О сосисках с пивом нельзя было подумать. Все члены семьи были одеты с иголочки, сидели рядом со скамьей запасных и развлекали очередную важную персону. Бейсбол был весьма серьезным делом для них: они вложили в команду много денег, времени и энергии, поэтому каждый матч был сам по себе крупным событием.

На матче я сидела между Дрю и бывшим менеджером Доджерс Томми Лазордой. Играли Лос-Анджелес и Сан-Диего. Я была рада компании Томми. Он разряжал обстановку и между бросками пел мне песни.

– Нравится, Молли? – поинтересовался Томми.

– Да, очень! – с энтузиазмом ответила я.

Он кивнул и снова повернулся к Фрэнку.

Да, я вытащила покер из подвала и подняла его до пентхауса, но империя, которой я управляла, отличалась сомнительной репутацией, и это не та тема, которая подходит для обсуждения на официальных приемах. Естественно, для выходов с МакКуртами покер в качестве темы для разговора был совершенно неприемлем. Даже Дрю не знал всего, он только слышал мои туманные объяснения и видел, что иногда я занимаюсь делами в те моменты, когда по идее должна была бы уделять внимание ему.

Стадион зашелся в экстазе. Мы были свидетелями одной из тех невероятных волевых побед в бейсболе, когда вся толпа, затаив дыхание, не сводит глаз с поля, а потом разом выдыхает, и выражение «сидеть как на иголках» как нельзя лучше описывает происходящее. Доджерсы отыгрывали позиции у «Падрес» и неожиданно заработали еще два очка. Номар Гарсиапарра приготовился бить, и как раз в тот момент, когда он качнулся и послал мяч прямо на трибуны, заработав два очка, необходимых для ничейного результата, в кармане у меня звякнул телефон. Это было сообщение от Тоби:

Бен сейчас тебе позвонит. Я дал ему твой номер. Убедись, что он играет.

Толпа вокруг уже была на ногах. МакКурты в восторге обнимали меня. И тут зазвонил телефон.

Ох, ну конечно, так и должно было случиться. Как я могу отвлекаться в такой момент!

В обстановке всеобщего торжества я тихонько поднялась, бросив на Дрю извиняющийся взгляд. Он не был в восторге, но мне ничего другого не оставалось. Я должна была ответить на этот звонок.

С того момента как я официально возглавила игру, когда бы Тоби ни звонил, я всегда отвечала. Вначале его внимание было лестно. Но, по мере того как я осваивалась в своей новой роли, я стала понимать, что все эти обсуждения, во время которых я чувствовала себя умной и избранной, для него были не более чем стратегией. Такой же, как трюк с шаффл-мастер, когда «великодушно» сданная напрокат машинка принесла своему владельцу порядка сорока тысяч долларов за два года.

В последнее время он лоббировал идею увеличить ставки. Это его начинание было и в моих интересах тоже, поскольку мое вознаграждение основывалось на проценте с выигрышей. Хотя сам процент был разным у разных игроков, но чем больше выигрыш, тем обычно выше было мое вознаграждение. В моей игре бай-ины составляли десять тысяч долларов, но Тоби хотел увеличить их до пятидесяти тысяч. Я понимала, что мы можем потерять нескольких значимых игроков, если пойдем на увеличение, поэтому я хотела быть уверенной, что у нас есть замена, перед тем как мы поднимем ставки. Я подняла свои контакты и получила наводки на крупных игроков. Теперь я гонялась за Риком Саломоном, игроком солидного масштаба, а моей высшей целью был Артур Гроссман, денежный мешок особо крупных размеров. Я также слышала, что Бен Аффлек играет в покер и играет по-крупному. Я пару раз спрашивала о нем Тоби, и он обещал добраться до Бена.

И вот теперь этот звонок, и я должна на него ответить, хотя матч подходил к концу и Доджерсы боролись за последний шанс в решающей игре.

Я пробежала подальше по проходу, но шум все равно оставался оглушающим. Я нажала на кнопку, надеясь, что на другом конце не будет так слышно.

– Алло?

– Привет, Молли, – сказал голос, знакомый мне из десятка фильмов. – Это Бен. Я не вовремя?

– Нет-нет, все в порядке, – соврала я.

– Я слышал, у вас неплохая игра.

– Это точно. Игра классная, за столом все бурлит. Самое интересное, что большинство даже толком не знает, как играть.

Бен добродушно рассмеялся:

– Занятно звучит. И сколько у вас бай-ин?

Я медлила в нерешительности. Пятьдесят тысяч были огромной суммой, и я очень боялась отпугнуть его. Звезды в нашем деле были фантастической приманкой.

– У меня разные столы, – ответила я. – Бай-ин от десяти до пятидесяти тысяч.

– Супер, – отозвался он. – Мне, пожалуй, интереснее крупная игра. На пятьдесят тысяч.

Я стояла, прислонившись спиной к стене, слушала рев толпы на расстоянии и смотрела, как проходят туда-сюда люди.

Значит, его интересует крупная игра. Тоби был прав. Игра меняется, и ставки растут все выше и выше. Прилив адреналина захлестнул меня. Два года я наблюдала, как люди проигрывают при десятитысячных ставках: шестизначные цифры уходили с их счетов по мановению руки. Теперь игра будет в пять раз крупнее. У меня начинало вырабатываться понимание того, как все работает в этом мире, и это понимание было сродни чутью: азартная игра была непреодолимой манией, где игроки постоянно хотели повышать ставки. Я могла бы сдерживать игру и, стремясь к безопасности, оставить ставки на уровне десяти тысяч, но безопасная игра была им неинтересна.

Я вернулась на место. Доджерсы чудом обеспечили себе досрочную победу.

– Куда ты ходила? – спросил Дрю.

– Срочный разговор по работе, – ответила я.

– Это не могло подождать? – спросил он.

Несмотря на то что Дрю знал об игре, мне было бы трудно объяснить ему, как она устроена.

Я понимала его разочарование, но просто смотрела прямо перед собой в надежде, что этот момент пройдет. Это был первый раз из многих, последовавших после, когда я чувствовала, что разрываюсь между открытой, видимой всем жизнью и моей тайной, тщательно скрытой от других реальностью.

 

Глава 18

Мы с Дрю решили смотаться в Вегас, и я обещала ему, что в течение этих нескольких дней все мое внимание будет принадлежать только ему. В реальности я понимала, что невозможно просто съездить в Вегас и не получить нужные мне контакты, и от одной этой мысли померкли и мои романтические ожидания, и надежды на новые рабочие знакомства.

Игра проходила теперь два раза в неделю, по вторникам и четвергам. Это означало, что гулять в Вегасе я могла в пятницу вечером, субботу и воскресенье, а в понедельник нужно возвращаться и сразу же бросаться проверять, что все в полном порядке к следующему дню.

Дрю должен был приехать через полчаса, и я металась по квартире, пакуя чемодан. Я как раз покончила со сборами и платежами после состоявшейся накануне игры, и моя домработница, которая оставалась присмотреть за собакой, пыталась мне как-то помочь собраться.

Дрю позвонил снизу как раз в тот момент, когда я побросала в свою луивиттоновскую сумку платья, украшения и двадцать тысяч кэшем, чтобы развлечься в казино Вегаса.

– Готова, девочка моя? – сказал он.

– Еще две секунды! – завопила я, хватая паспорт.

– Две секунды или две секунды, помноженные на десять минут? – поддразнил меня Дрю.

– Две секунды, – сказала я. – Не волнуйся, я не заставлю Нейла ждать.

Мы должны были лететь с Нейлом Дженкинсом, молодым, весьма состоятельным красавчиком, другом Дрю. Нейл относился к тому типу мужчин, которые встречаются только с моделями с Виктория Сикрет, девушками «Плейбоя» и актрисами. К тому типу, которые покупают собственные самолеты. Мне нравился Нейл. Он был привлекателен, умел очаровывать и был экспертом по части всевозможных развлечений.

Мы встретились с Нейлом в частном аэропорту, где он ждал нас в соответствующем окружении, а именно с четырьмя сногсшибательными красотками. Девушки были знакомы друг с другом и, как только мы поднялись на борт, уселись вместе на заднем сиденье и бросали на меня оттуда холодные взгляды. Я никогда не могла понять, что побуждает девушек автоматически ненавидеть других таких же, как они, и решила взять быка за рога.

– Приветик, – сказала я. – Меня зовут Молли, а вы – самые хорошенькие девушки на свете, и это меня ужасно пугает.

Они тут же расслабились, и уже к середине нашего сорокапятиминутного полета мы смеялись и болтали, как будто знали друг друга миллион лет. В аэропорту нас дожидались два «навигатора» с тонированными стеклами, и мы поехали в отель, где нас встретили и провели через VIP-вход. Номер был размером с хороший особняк, и из его окон открывался потрясающий вид на город.

Мы стояли бок о бок, глядя сверху на сияющие разноцветными огнями отели Стрип.

– Я рад, что мы здесь, – произнес Дрю.

– Я тоже, – отозвалась я.

Нам нужна была эта поездка. Я приказала себе забыть о работе, чтобы эти несколько дней были только для нас с Дрю. Я здесь не для работы, я не буду здесь работать. Я даже думать не буду о работе.

Даже несмотря на то, что мы в Вегасе, столице игрового мира…

Дрю спустился вниз поговорить с Нейлом, а я вместе с моими новыми подружками приводила себя в порядок в огромной мраморной ванной комнате, еще более огромной, чем в моем номере. Тиффани, Лорен и Пенелопа составляли прелестное трио. Все они были моделями «Плейбоя», и, когда мы отправились в казино, я почувствовала власть этой запредельной красоты. Все до одного мужчины за столами оборачивались и провожали нас взглядом.

И тут меня осенило: вот что может быть эффективной приманкой для новых игроков. Я лихорадочно обдумывала открывшиеся перспективы. Мне очень нравились эти девушки, мы отлично проводили время, но я должна проверить, могу ли я доверять им, прежде чем начну вводить их в свой мир.

Нейла и Дрю мы нашли в зале у стола, где играли в блек-джек с высокими ставками. Девушки пристроились рядом.

– Могу я поучаствовать? – спросила я у Дрю и Нейла.

– Конечно! – одновременно ответили оба.

Нейл представил меня распорядителю казино.

– Блейк, – сказал он, – это Молли. Она проводит все самые крупные игры в покер в Лос-Анджелесе.

Блейк расправил плечи и с достоинством пожал мне руку. Он дал мне свою визитку и «карточку игрока», с помощью которой отслеживается время моего участия в игре, за которое казино потом вознаградит меня.

Мы с Дрю устроились за столом. Опытный игрок в блек-джек, он давал мне советы, когда я сомневалась, прикупать или воздержаться. За полтора часа я превратила пять тысяч в пятнадцать.

– Я сейчас вернусь, – сказала я.

Я поменяла черные стодолларовые фишки на оранжевые тысячедолларовые, а потом отправилась поговорить с распорядителем. Он, разумеется, регулярно «принимал» крупных игроков, таких как Нейл, и его контакты могли быть мне очень полезны.

Поскольку в подобных местах не существует такого понятия, как одолжение, мне нужно было придумать, как мотивировать его.

– Давайте что-нибудь выпьем, Блейк, – предложила я.

– Охотно, – согласился он.

Я бросила взгляд на Дрю. Он увлеченно играл и едва ли заметил, что я улизнула.

Я уселась за стойкой бара напротив Блейка и посмотрела ему в глаза.

– Мне кажется, мы можем быть друг другу полезны, – начала я.

– Каким образом? – поинтересовался он, махнув бармену.

Мы сделали заказ, и я продолжала:

– Скажем так, я ищу новых игроков для себя… И я подумываю об организации поездок в Вегас. Я могла бы направить вам десять крупных игроков, и они все имели бы дело с вами как с распорядителем.

– Звучит интересно, – оживился Блейк. Нам принесли напитки, и он чокнулся своим «Джонни Уокером» со мной. – Надеюсь, что мы подружимся.

Когда ребятам надоело играть за столами, мы отправились по клубам Вегаса. Мы с Дрю устроились рядышком на банкетке, а рядом девушки танцевали с Нейлом, притягивая взгляды всех присутствующих мужчин, в том числе Рика Саломона, одного из игроков, на которого я уже давно положила глаз. Рик выступил оператором, режиссером и актером в скандальном порнофильме с Пэрис Хилтон, который он, по слухам, продал Вивид за семь миллионов. Известно также, что он играет в покер по-крупному. Мы встречались пару раз, и, хотя я не обсуждала с ним игру, он знал, кто я, и тогда он показался мне несколько недоверчивым (подозрительность Рика, как оказалось, была настоящей паранойей). Чутье подсказывало мне, что стоит подождать, пока он сам выйдет на меня.

Наши девчонки попивали спиртное и танцевали все более соблазнительно, и не только друг с другом, но и с другими эффектными, но совершенно обнаженными девушками, прикрытыми только гардениями. Действо происходило в ванночке на сцене. Рик краем глаза следил за танцем.

– Привет, как игра? – поздоровался он, не отводя взгляда от моих новых подружек и обольстительного зрелища на сцене.

Я посмотрела на него с выражением лица, которое должно было сказать ему, что игра была сумасшедшей. Но вслух я ничего не произносила. Мне хотелось, чтобы он оценил мою осторожность.

– Кто играет?

– Не хочу говорить. Уверена, вы знаете большинство из них.

Он, конечно, знал их, поскольку сам играл, а моя игра была самой известной в Лос-Анджелесе.

– Они будут там? – поинтересовался он, кивая в сторону моих новых подружек.

– Ну да, – соврала я.

– Я позвоню вам, когда мы вернемся в ЭлЭй. Я, скорей всего, приду поиграть на следующей неделе, – сообщил он.

Потом он снова кивнул и ушел, а я улыбнулась при мысли, что подобное может случиться, даже когда я стараюсь не работать. Я утроила свои деньги, играя в блек-джек, и познакомилась с распорядителем казино и девушками, которые будут мне полезны. А значит, все рики саломоны мира будут теперь моей легкой добычей.

Я стиснула руку Дрю.

– Ну что, покончила с политикой? – засмеялся он.

– Да! – завопила я и поцеловала его.

Потом я налила себе шампанского. Я была все себя от радости. Это чувство распирало изнутри, как воздушный шар. Я закрыла глаза и отдалась моменту.

 

Глава 19

Когда мы вернулись в Лос-Анджелес, я сразу же позвонила Блейку, распорядителю казино в Вегасе.

– У меня есть для вас кое-что ценное, – сказал он. – Я склонен доверять вашим словам насчет поездок в Вегас.

– Даю вам слово.

– Его зовут Дерек Фрост. Он молод, богат и помешан на покере. Парень трудный, но проигрывает от десяти до двадцати миллионов в год. Вам имеет смысл записать его телефон.

– А какой вы ему даете кредит? И как у него с долгами?

– Три миллиона. Он просит скидки и уступки, но всегда платит. Он, тем не менее, странный тип. Один из крупнейших игроков, а летать предпочитает на «Саутвест», хотя мы могли бы присылать за ним частный самолет.

Я покачала головой. У азартных игроков часто можно заметить своеобразный взгляд на деньги. Поначалу я некоторых вещей не понимала. Меня страшно смущало, когда они жаловались по поводу цен на номера в отеле или в ресторанах, где я заказывала еду, но, не задумываясь, ставили шестизначную сумму, имея на руках очевидно невыигрышную комбинацию. Но позже я поняла, что каждый поставленный цент означает для них возможность сделать деньги, и даже если все против них, они верят, что всегда есть хотя бы один шанс выиграть.

Я позвонила Дереку Фросту, и мы договорились встретиться в местном кафе. Когда я приехала, оказалось, что все столики пустые, а для Лос-Анджелеса это было крайне странно. Здесь никто не ходил на работу в офис, и в кафе обычно было полно народу в течение всего дня.

Я устроилась на залитой солнцем террасе и в ожидании Дерека принялась просматривать почту. Через несколько минут я подняла глаза и увидела, что ко мне приближается высокий смуглый красавец – о Господи! – в форме офицера полиции.

– Молли? – осведомился он.

Что, черт возьми, происходит? Блейк меня подставил? Это арест? Я с трудом справилась с желанием броситься бежать.

– Да, – настороженно ответила я. – А вы Дерек?

Я судорожно пыталась определить, не совершаю ли я какое-нибудь преступление, встречаясь с офицером полиции в кафе, чтобы прельстить его относящейся к «серой зоне» игрой в покер.

– Не волнуйтесь, – сказал он, – я коп-доброволец. Занимаюсь этим в свободное время.

– Но тем не менее вы коп, так?

– Не бойтесь, мы не гоняемся за девочками и их играми.

– Вы совсем не то, чего я ожидала, – призналась я.

– Могу сказать то же самое о вас, – сказал он. – Я предполагал, что вы намного старше и не такая привлекательная.

Я улыбнулась, чувствуя себя полностью выбитой из колеи. Мне захотелось немедленно поговорить с моим адвокатом.

– Послушайте, если бы это была ловушка со стороны полиции, появился бы я здесь в форме?

В этом он был прав.

– И в любом случае, – продолжал он, – это покер. Здесь нет ничего противозаконного.

В такие моменты я особенно отчетливо осознавала, насколько тонка грань, по которой я хожу. Когда занимаешься стопроцентно законной работой, не рискуешь получить сердечный приступ при виде потенциального клиента в облачении стража порядка.

Мы зашли в кафе, где мне предстояло узнать, что Дерек ненавидит Голливуд и этих «фальшивых людей» и любит азартные игры. Он определенно хочет участвовать в следующей игре и так же определенно хочет, чтобы это была большая игра.

– Новые игроки должны закрепиться, – сказала я. – Я не могу в первый же раз давать кредит. Поэтому суммы, с которыми вы хотите играть, вам придется принести с собой.

– А как насчет фишек казино?

– Я принимаю фишки Белладжио или Винна, – сказала я.

Это единственные фишки, которые наши игроки брали в качестве выигрыша, вероятно, потому, что Стив Винн – осторожный человек и его казино солидные. Он держит внушительный запас наличности и раньше был задействован в реальном секторе. Мои тяжеловесы знают, что фишки из его казино надежны.

– Никаких проблем, – коротко ответил он.

– Да, и пожалуйста, Дерек, – помедлила я. – Могу я надеяться, что вы придете в штатском?

Он засмеялся:

– Договорились.

С Беном, Дереком и Риком у меня набралось уже более чем достаточно игроков для большой игры, так что я начала готовиться ко вторнику в отеле «Beverly Hills». Я выбрала бунгало №i, потому что здание стояло отдельно от отеля, было полностью оборудовано всем необходимым, и в нем был большой круглый холл, что очень удобно, потому что доставка обеда и обслуживание таким образом были отделены от игры.

Поскольку в игре принимали участие все больше знаменитостей, а ставки росли, вопрос обеспечения конфиденциальности приобретал первостепенное значение. Чем выше ставки, тем сильнее паранойя.

В предстоящей большой игре сходилось вместе множество факторов, и я одновременно волновалась и предвкушала драйв. Как будет выглядеть Рик на фоне лучше воспитанных игроков? Сколько принесет с собой Дерек? Понравится ли Бену игра? Я решила, что упомяну имя Бена, чтобы подцепить Артура Гроссмана.

Я уже наводила справки насчет Артура, известного своим интересом к женщинам и огромным состоянием неизвестного происхождения. Я знала, что у него более чем достаточно миллиардов, чтобы оплатить бай-ин, и что ему нравилось быть в компании знаменитостей. Таким образом Бен Аффлек становился для него идеальной приманкой. Я отправила ему сообщение:

Привет, Артур, я устраиваю игру для Бена. Мы все будем рады, если вы присоединитесь.

Текст не был полным враньем: я действительно устраивала игру, Бен будет играть, и среди игроков наверняка найдется достаточно тех, кто порадуется, увидев Артура за столом. Немного сместив акценты, я просто сделала предложение чуть более соблазнительным.

Потом я позвонила Тоби.

– Угу, – услышала я.

– Привет, Тоби, позвони Артуру. Я сказала ему, что Бен играет. Будет еще один новичок – Дерек. Рик сказал, что играет. Если Артур тоже будет играть, состав будет невероятный.

– О’кей, звякну ему, – отозвался Тоби.

Я засмеялась. Злой гений, обожающий слова вроде «звякну» и «лажа», был мне по вкусу.

Тоби перезвонил через двадцать минут.

– Он играет, – услышала я.

– Здорово, Ганнибал. – Я стала называть его Ганнибалом Лектером после одной из последних игр. В тот вечер я наблюдала, как он уговаривал одного из игроков, у которого на руках был нате, скинуть карты.

– Клянусь жизнью, я побью твою карту, – говорил он убедительно и серьезно. – Зачем мне врать, старик?

Его оппонент смутился. Я видела, как он уставился в свои карты, полностью понимая, что у него выигрышная раздача, но после провокации Тоби он засомневался. Тоби звучал потрясающе убедительно и до того искренне, что в конце концов парень хотя и неохотно, но сдался.

Чтобы провернуть нож в ране противника, Тоби с победным видом продемонстрировал свой блеф. Лично на мой взгляд, это было бестактно.

– Ладно, до вторника.

По городу уже прошли слухи, что близится большая игра, и я получила несколько звонков от профессиональных игроков, чуть ли не умолявших меня отдать им место. Некоторые напрямую предлагали мне деньги, другие обещали «фриролл», то есть, если они выиграют, я получу процент от выигрыша, а если проиграют, я не буду ничего должна. Но мне было совершенно ясно, что, если я пущу за стол профессионалов, это стопроцентно будет означать потерю игры. Профессионалы приходят, чтоб выиграть, а исключительность моей игры состояла как раз не в этом, а в некоем таинстве, вершившемся за столом, и в том факте, что никто из участников не зарабатывал покером себе на жизнь.

Окончательный список участников большой игры включал Тоби, Бена, моих новых «денежных мешков» Дерека Фроста, Рика Саломона и, предположительно, Артура Гроссмана, Боба Сафая, Хьюстона Кертиса. В список входили также несколько новых лиц – Боско, элегантный джентльмен за шестьдесят, Бакстер, финансовый авторитет, любитель азартных игр, и Гейб Каплан, бывший главный герой «Добро пожаловать назад, Коттер». Все, кроме Тоби и Хьюстона, играли по-крупному, ва-банк и вслепую. Бай-ин составлял пятьдесят тысяч долларов, то есть на столе будет полмиллиона еще до того, как раздадут карты. Да, это будет великая ночь.

Диего встретил меня в отеле вместе со столом. Портье к тому времени уже передвинул мебель в номере согласно моим указаниям.

Мы с Диего были теперь неразрывно связаны – как полноценные партнеры в этом странном, удивительном мире.

В этот вечер я одевалась с особой тщательностью: черное платье, достаточно облегающее, чтобы выглядеть сексуально, но не настолько, чтобы быть вульгарной. Черные лабутены, жемчуг от Шанель и легкий жакет, необходимый, поскольку я хотела, чтобы в помещении было прохладно. Достаточно низкая температура не дает игрокам впасть в дрему, а нет хуже зрелища, чем стол, окруженный усталыми, полусонными покеристами. За столом должны бурлить энергия, действие и общение.

Сыгранность за столом необыкновенно важна. Вы должны начинать игру, имея тщательно подобранный состав людей. Если баланс между игроками нарушен или ставки слишком высоки для собравшихся людей, это убьет игру, а если они будут слишком низкими, все заскучают. Тех, кто пришел, привлекла первоначальная ставка в пятьдесят тысяч, значит, она им по карману. Я знала, что банк при такой игре соберется достаточно большой, чтобы даже самые богатые игроки немного попотели.

Я подкрасила губы в ожидании, пока все соберутся. Я пригласила на игру своих новых подружек из Вегаса, красоток Тиффани и Лорен. Обе уже появились и помогали расставлять напитки, одновременно исполняя свою декоративную роль. Обе выглядели сногсшибательно, и было ясно, что у мужчин сегодня вечером будет достаточно впечатлений, чтобы хотеть остаться как можно дольше, как за столом, так и вне стола.

Первым пришел Дерек Фрост, слава богу, в обычной одежде.

– Стильная обстановочка, – заметил он, оглядывая комнату и останавливая взгляд на Тиффани и Лорен.

Мы с девочками поболтали с ним, ожидая, когда появятся остальные игроки. Тиффани была настоящая профессионалка. Она смотрела на него широко раскрытыми зелено-голубыми глазами и держалась так, словно боялась пропустить хоть одно его слово. Она смеялась его шуткам и вообще давала ему понять, что он единственный настоящий мужчина на свете. Это впечатляло. И действовало.

Возможно, потому что его обезоружил шарм Тиффани, а возможно, потому что каждый, рассуждающий о недоступном, и Дерек Фрост, ездивший мне по ушам о том, как он ненавидит Голливуд, и кино в том числе, не смог бы сдержать восторг при виде реальных Тоби и Хьюстона. Я представила их друг другу, и Тоби с ходу в совершенстве исполнил роль очаровательного, остроумного звездного актера.

Следующим явился Бакстер. Исключительно успешный трейдер, он казался немного «с приветом», но в цифрах он был настоящим гением. Я слышала, что ему когда-то запретили вход в несколько казино, потому что он считал карты и за столом вел себя по-свински, что характерно для большинства трейдеров. У него была привычка по приходе выворачивать карманы, выкладывая невероятное количество вещей: подставки для мяча для гольфа, авторучки, банковские расписки, тюбики бальзама для губ. Он отдал мне подписанный чек без указания суммы, и я подколола его к другим бумагам в папке, где вела учет. Все игроки в этот раз сделали то же самое – отдали мне подписанные пустые чеки, а сумма, которая будет покрывать бай-ин и убытки, если дела обернутся против них, будет проставлена позже. Именно в этот момент холдинг Molly Bloom Inc. официально стал богат.

Бакстер направился к остальным игрокам, а я махнула Дереку, чтобы он следовал за мной.

Он подхватил свой рюкзак, прошел за мной в спальню и открыл его, как только я закрыла дверь. Он знал, что мне было нужно: в рюкзаке лежали пачки на двести пятьдесят тысяч долларов наличными и фишки Белладжио еще на пятьсот тысяч. Как я объяснила тогда в кафе, я не могу предоставить ему кредит, поэтому, принеся семьсот пятьдесят тысяч долларов, он сможет в этот вечер внести бай-ин пятнадцать раз.

Хотя сумма была ошеломляющая, я продолжала улыбаться, как будто каждый день имела дело с такими деньгами. Мне не хотелось, чтобы Дерек стал задаваться вопросом, почему он только что вручил три четверти миллиона малознакомому человеку.

– Отлично, я сейчас положу их в сейф.

– Только не сбегите с ними, – сказал он.

– Не сбегу, офицер Фрост, – парировала я, подмигивая.

Мы присоединились к остальным как раз в тот момент, когда появились Боско и Гейб Каплан. Они сухо поздоровались. От людей старой закалки я и не могла ожидать немедленного уважения к себе. Но меня это не заботило – игра все расставит на свои места.

Боб пришел следом, и Бакстер спросил, не пора ли начинать.

– Ну что, ребята, хотите начать? – предложила я, повысив голос, чтобы меня услышали в общем жужжании возбужденных голосов.

Разумеется, они хотели.

Игроки заняли места, и игра началась.

Уже в первой раздаче Боб, Боско, Бакстер и Дерек пошли ва-банк. Я подготовила фишки и папку с учетом ставок. Эта раздача ушла Бобу, от чего в восторге были и Боб, и Диего, чаевые которого в этом случае росли.

Игроки с шутками и смехом пошли по второму кругу.

– Я возьму двести, – сказал Бакстер.

Я оглядела стол, предполагая возражения. Бакстер хотел убедиться, что у него достаточно фишек, чтобы осадить Боба.

– Вообще-то, – продолжал Бакстер, – лучше пятьсот.

Я посмотрела на него, и он кивнул. Я отсчитала пятьсот тысяч фишками и передала ему.

– Я тоже возьму пятьсот, – сказал Дерек.

Я посмотрела на Тоби именно тогда, когда он посмотрел на меня, и кивнула, чтобы показать, что у меня есть наличные деньги. Брови его поползли вверх – он явно был удивлен.

Я отсчитала Дереку фишки.

– А мне еще триста, – заявил Боб.

Всемогущий тестостерон! – возопила я про себя, отсчитывая фишки. Карты для второй раздачи еще даже не были розданы. Отсчитывая фишки, я поглядывала на людей вокруг стола, пытаясь определить, не желает ли кто еще сыграть в Самого Богатого Парня за Покерным Столом. Охотников больше не было, и игра продолжалась.

В какой-то момент Боско и Гейб встали из-за стола и пошли покурить.

Я на кухне разливала напитки, и мне были слышны голоса мужчин, доносящиеся из патио.

– Кто, черт побери, проводит игру? – спросил Бейб озабоченным тоном.

– Эта девица, – ответил Боско.

– Девица? Да что она знает?! Кто занимается деньгами? Кто предоставляет кредит? Откуда мы можем знать, что этот Дерек сможет заплатить?

– Нам нужно позвать Тоби, – предложил Боско. – Мы не можем доверять ей такие серьезные дела.

Мое радостное настроение улетучилось. Мне хотелось ворваться к ним и кричать, что я умная и способная, что я успешно управляю такими тонкостями игры, которые им и не снились.

Но я этого не сделала. Нельзя было давать им понять, что меня задели их слова. Здесь нет места оскорбленным чувствам. Мне не нужна любовь этих людей, но мне нужно их доверие. Нужно, чтобы они понимали, что я знаю свое дело. Я написала Тоби и попросила его успокоить их нервы и постараться, чтобы они вернулись за стол.

И как раз в этот момент я получила сообщение от Бена.

«Я здесь», – гласило оно.

Возбуждение волной нахлынуло на меня, и в это мгновение я вдруг осознала, как я изменилась. Прежде, когда я была обычной девчонкой, душевный трепет охватывал меня от предвкушения встречи с самым красивым и влиятельным актером в мире. Бесспорно, увидеть Бена Аффлека в игре – большая удача, но душевный трепет я ощущала от того, что он играл за МОИМ столом, что он будет частью МОЕЙ игры.

Я встречала Бена у входа. Высокий, красивый, он обладал той естественной, непринужденной харизмой, которая свойственна далеко не всем кумирам публики.

Когда я представилась, он удивленно посмотрел на меня.

– Вы очень молоды, – сказал он.

– Ну, не настолько, – отшутилась я. Мне было двадцать семь, но выглядела я моложе.

Я взяла у него куртку и показала ему список взносов.

– Два миллиона уже на столе?

– Ну да, – подтвердила я.

– О’кей, дайте мне пятьдесят тысяч.

Я уже научилась определять психологию человека по тому, как он заказывает фишки. Слишком много или слишком мало фишек на столе четко свидетельствует о стиле игры человека и его эго. В то время как некоторые игроки хотят, чтобы у них были самые высокие стопки фишек, чтобы увереннее чувствовать себя за столом и запугивать людей, выбор Бена показал мне, что он умный игрок и предпочитает ограничивать свои потери, особенно за столом, где собралась компания, ему незнакомая.

Вслед за ним появился Рик Саломон. Рик был прекрасен. Он был неотесанным пошляком, и все-таки он был прекрасен, как может быть прекрасен только дикарь.

Я отозвала его в сторону и показала ему свои записи.

– У-у, раскачались чуваки, а? – Он посмотрел на меня сверху вниз. – Пойдем потрахаемся?

Я не опустила глаза, надеясь, что выгляжу не такой красной, как мне кажется.

– Нет, спасибо, – ответила я обычным тоном, как будто он предложил мне мятный леденец.

Он засмеялся:

– Дай мне двести тысяч.

Обалдеть, елки-палки! Да это битва титанов, а не игра!

Рик сел за стол, и я увидела, что его взгляд остановился на Бене. Та-ак, началось. Господи, только бы он не выдал что-нибудь неприличное. Рик – он же без тормозов.

– Эй, здорово! Как тебе задница у Дженнифер Лопес – вся в целлюлите или ничего?

Все мгновенно замолчали.

Бен посмотрел на Рика.

– Ничего, – ответил он и бросил кучу фишек в банк.

За столом послышался смех, лед был сломан. Да, они, конечно, глыбы и оперируют колоссальными суммами, но, в конце концов, они просто люди, а за покерным столом чужаки быстро становятся близкими друзьями.

После этого неловкого момента и после того, как Тоби убедил Боско и Гейба, что я знаю свое дело, игра вошла в ритм и зажила своей жизнью. Это был один из тех счастливых вечеров, когда разговоры за столом естественны, действия быстры и напористы, и у каждого из моих капризных игроков, которым обычно невозможно угодить, на лице было написано, что они предпочитают быть именно здесь, за этим столом, чем где бы то ни было. Чаевые, которые я получила за этот вечер, были свидетельством огромного успеха моей игры: домой я ушла с почти пятьюдесятью тысячами в кармане. Когда последний игрок покинул бунгало и мы с Диего привели все в порядок, я задержалась в патио: я смотрела, как восходит солнце. Да, я нашла для себя сказочную нишу и выработала формулу успеха без того, чтобы нарушать закон. Пока я не беру процента с каждого банка, я действую полностью легально. Зачем мне процент, если я могу поддерживать эксклюзивность членства и не допускаю никого, кроме звезд и миллиардеров с их легкими деньгами, и они готовы платить щедрое вознаграждение, чтобы получить приглашение и доступ в этот закрытый клуб? Я нашла лазейку в системе, никто не делает того, что делаю я. Бывают домашние игры, игры с процентом или игры в казино, но никто еще не додумался, как создать такую обстановку, атмосферу настолько неотразимую, притягательную и потенциально доходную, что те чаевые, которые оставляли игроки, по сути были страховкой, обеспечивающей им повторение удовольствия в будущем. Я платила налоги, я играла по правилам, я сумела заставить эти правила работать на себя.