Некоторые мысли о патриотизме

(4 июля 2010 года)

Самая важная мысль: мне до смерти надоело то, что в Америке называется патриотизмом.

Японские пилоты, бомбившие Пёрл-Харбор, были патриотами. Немцы, поддерживавшие Адольфа Гитлера и его завоевания, были патриотами, боролись за свою родину. Все латиноамериканские военные диктаторы, свергавшие демократически избранные правительства и издевавшиеся над людьми, были патриотами, спасая любимые страны от коммунизма.

Чилийский генерал Аугусто Пиночет, массовый убийца и палач, говорил: «Я хотел бы, чтобы меня помнили как человека, который служил своей стране».

Питер Бота (Р. W. Botha), президент ЮАР в эпоху апартеида, утверждал: «Я не собираюсь раскаиваться. Я не собираюсь просить одолжения. Все, мною сделанное, сделано для моей страны».

Когда Пол Пот, массовый убийца в Камбодже, лежал в 1997 году на смертном одре, один из журналистов взял у него интервью и позже написал: «На вопрос, хочет ли он принести извинения за доставленные им страдания, он искренне смутился и попросил переводчика повторить вопрос, после чего ответил: «Нет. Я хочу, чтобы вы знали, что все, что я делал, я делал в интересах своей страны».

Тони Блэр, бывший премьер-министр Великобритании, защищая свое участие в уничтожении сотен тысяч жителей Ирака, сказал: «Я делал то, что считал правильным для своей страны».

А вот что написал Адольф Гитлер в своем «Завещании» в последние часы жизни в подземном бункере 29 апреля 1945 года: «За эти три десятилетия я проникся исключительной любовью и преданностью к моему народу во всех своих мыслях, действиях и жизни».

Теперь перенеситесь в 2036 год. Джордж Буш-младший лежит при смерти, канал «Фокс ньюс» находится рядом и записывает его последние слова:

«Я знаю, что люди думают об этом… в Ираке… было плохо, и они против меня… я ценю их точку зрения… я могу понять их чувства… Но, знаете ли, я делал это для Америки, для американского народа и его свободы… Чем больше вы любите свободу, тем вероятнее, что вы будете подвергаться нападкам… Саддам представлял реальную угрозу… я продолжаю считать, что он обладал оружием массового поражения… и когда-нибудь мы найдем это оружие… и когда-нибудь скажем «Миссия выполнена!»… и это действительно станет поворотным моментом! Таким образом, я готов встретить своего создателя, независимо от того, что он думает обо мне, и сказать: вперед!».

В конце Второй мировой войны Соединенные Штаты преподали урок морали немецким пленным, народу Германии, утверждая, что недопустимо оправдываться и говорить, что за их участие в войне и за Холокост повинно их законное правительство. Чтобы доказать, насколько правомерна и нравственна была эта недопустимость, союзники по Второй мировой войне повесили ведущих лиц такой «патриотической» лояльности.

Говард Зинн (Howard Zinn) назвал национализмом набор верований, усвоенных каждым поколением, в которых Родина или Отечество — объекты почитания и становятся насущной причиной, из-за чего человек склонен убивать детей другой Родины или Отечества. Национализм используется, чтобы создать иллюзию общего интереса в стране.

У значительного большинства американцев сильные чувства патриотизма лежат на поверхности. Глубже они находятся у более либеральной и искушенной части населения, но почти всегда доступны и чувствительны к воздействию.

Алексис де Токвиль (Alexis de Tocqueville), французский историк середины XIX столетия, так прокомментировал свое длительное пребывание в Соединенных Штатах: «Невозможно придумать более неприятный или более болтливый патриотизм. Он утомляет даже тех, кто уважительно расположен к нему».

Джордж Буш-старший, прощая бывшего министра обороны Каспара Уайбебергера (Caspar Weinberger) и пять других высокопоставленных лиц в связи со скандалом «Иран — контрас», сказал: «Прежде всего, правильными или неправильными были их действия, их общим побудительным знаменателем был патриотизм».

Какой примитивизм присущ этому рациональному обществу!

Ведь США — самая патриотичная (и самая религиозная) страна во всем так называемом развитом мире. Весь американский патриотизм лучше всего можно определить как пример самой крупной в истории массовой истерии, когда толпа обожает собственную силу, как воинов единственной мировой супердержавы, из-за отсутствия силы в остальной части их жизни. Патриотизм, как религия, удовлетворяет потребности людей в чем-то большем, к чему может быть прикована жизнь отдельной личности.

Так, 4 июля, мои дорогие американские соотечественники, некоторые из вас вскинут кулаки и будут вопить: «С-Ш-А! С-Ш-А!». Вы пройдете парадом с вашими флагами и изображением статуи Свободы. А известно ли вам, что в этой статуе скульптор изобразил лицо своей матери, властной и фанатичной женщины, которая запретила другому своему ребенку жениться на еврейке? Джордж Оруэлл (George Orwell) говорил так:

«Действия бывают хорошими или плохими не потому, что сами по себе обладают этими качествами, а все зависит от того, кто совершает эти действия и проявляет бездействие: пытки, использование заложников, принудительный труд, массовые высылки, приговор без суда, фальсификацию, убийства, бомбежки гражданских жителей — все это не имеет моральной окраски, если совершается «нашими». Националист не только не относится неодобрительно к злодеяниям, совершенным его сторонниками, но даже обладает замечательной способностью не слышать о них» [393] .

«Торжественные клятвы верности — признаки тоталитарных, а не демократических государств, — говорит Дэвид Кертзер (David Kertzer), антрополог Университета Брауна, который специализируется в вопросах политических обрядов. — Я не знаю других демократий, кроме Соединенных Штатов, где существует клятва верности». Адольф Гитлер критиковал немецких евреев и коммунистов за их интернационализм и отсутствие национального патриотизма, требуя, чтобы истинные патриоты публично клялись и показывали свою преданность фатерланду.

Достаточно странно, но американская «Клятва верности» была написана Фрэнсисом Беллами (Francis Bellamy), соучредителем Общества христианских социалистов, созданного в 1889 году и представлявшего собой группу протестантских священников, которые утверждали: «Учение Иисуса Христа ведет непосредственно к некоторой форме или формам социализма. Скажите это невежде из движения «Чаепитие», который со злостью обвиняет президента Обаму в том, что тот социалист».

Вот что сказал о разрушительном характере национализма английский писатель Герберт Уэллс:

«В XIX столетии, особенно в его второй половине, такой национализм проделал большую работу в мире. Национализм преподавался в школах, о нем подчеркнуто писали газеты, он вдалбливался в сознание человека с помощью проповедей и песен. Он стал чудовищем, которое затемняло все человеческие дела. Люди стали ощущать себя ни к чему не пригодными, если у них не было национальности, как без одежды на переполненном собрании. На Востоке, где прежде никогда не слышали о национальности, к нему привыкли так, как к сигаретам и шляпам-котелкам на Западе» [395] .

 

Американская исключительность

Лидеры имперских держав традиционно говорили себе и своим гражданам, что их страна исключительна и что покорение ими иностранной территории должно считаться «цивилизационной миссией», «освобождением», «Божьей волей» и, конечно же, «обеспечением свободы и демократии» для погруженных во мрак невежества угнетенных. Трудно уничтожать огромное количество людей в благородных целях. Интересно, внедрялось ли это чувство исключительности где-либо глубже, чем в Соединенных Штатах, где оно вдалбливается в каждую клетку, каждый узелок сознания любого американца, начиная с детского сада?

Если мы будем измерять степень идеологической обработки населения — я воздержусь от искушения использовать выражение «промывка мозгов», поскольку есть разница между тем, что люди думают о поведении своих правительств в мире и каким оно фактически является, — то американский народ, конечно, наиболее идеологически обработанный на планете. Естественно, роль американских СМИ в этом процессе огромна. Попробуйте назвать хоть одну американскую ежедневную газету или телевизионный канал, которые бы недвусмысленно выступали против действий США в отношении Ливии, Ирака, Афганистана, Югославии, Панамы, Гренады и Вьетнама. Или даже против любых двух из этих стран. А одной?

Переполненный чувством морального превосходства Америки над другими, Госдепартамент каждый год судит о мире, выпуская сообщения с оценкой поведения всех других стран, часто сопровождая это теми или другими санкциями. Бывают различные рейтинговые оценки того, как та или иная страна действовала в предыдущем году в области религиозных свобод, прав человека, борьбы с наркотиками, торговли людьми, борьбы против терроризма. Государственный департамент также ведет список международных террористических групп. Критерием для оценок служат главным образом политические факторы. Куба, например, всегда причисляется к сторонникам терроризма, тогда как антикастровские группировки в Соединенных Штатах, которые осуществляют сотни террористических актов, таковыми не считаются.

«Причины данной болезни полностью не ясны, но ее рецидив — одно из явлений истории. Власть имеет склонность путать себя с добродетелью, и большая нация странно восприимчива к идее, что ее власть — признак Божьей милости, возлагающей на нее особую ответственность за другие нации, чтобы сделать их более богатыми, более счастливыми и более мудрыми, чтобы переделать по ее собственному яркому представлению» (бывший сенатор США Уильям Фулбрайт, «Самонадеянность силы», 1966 год — William Fulbright, The Arrogance of Power).

«Мы, американцы — особый, избранный народ, Израиль нашего времени. Мы — хранитель свобод в мире. Господь Бог предопределил это, и человечество ожидает от нашей расы великих дел, и мы ощущаем это величие в наших душах» (Герман Мелвилл, «Белый бушлат», 1850 год — Herman Melville, White-Jacket).

«Бог наделил Америку миссией спасти мир тем способом, который она изберет. Бог наделил Израиль миссией быть проводником американской политики на Ближнем Востоке, и любой, кто не согласен с этой идеей, является: а) антисемитом, б) противником США, в) врагом и г) террористом» (Джон Ле Карре — John le Carre, «Таймс», Лондон, 15 января 2003 года).

«Неоконсерватизм наживался на исторических мифах Америки о невинности, исключительности, превосходстве и предначертании Судьбы. Он предложил видение того, что Соединенные Штаты должны делать с непреодолимой глобальной мощью. В его наиболее риторически-соблазнительной мессианской версии он объединил распространение американской власти с мечтой о всеобщей демократии. При этом он объявил, что максимальное использование американской мощи хорошо как для Америки, так и для всего мира» (профессор Колумбийского университета Гэри Дорриэн, журнал «Крисчен сенчери», 22 января 2007 года — Gary Dorrien, The Christian Century magazine).

«Для большинства граждан Америки их страна исключительна, и, естественно, для нее должны быть исключения в международных правилах» (Майкл Игнатьефф, журнал «Лигал эферз», май — июнь 2002 года — Michael Ignatieff, Legal Affairs).

«Наша страна — сила добра, не имеющая прецедента» (подполковник Ральф Петерс, Высший военный колледж СВ США, 1997 год — Lieutenant Colonel Ralph Peters, US Army War College).

«Американские ВС — глобальная сила добра, которой нет равных» (Томас Барнетт, Высший военный колледж ВМС США, газета «Гардиан», Лондон, 27 декабря 2005 года — Thomas Barnett, US Naval War College).

Джон Болтон (John Bolton), будущий представитель США в Организации Объединенных Наций, писал в 2000 году, что из-за своего уникального статуса Соединенные Штаты не должны быть связаны юридически или нести обязанность по выполнению подписанных ими международных договоров. Американцам нужно быть «наглыми, непримиримыми, бескомпромиссными конституционными американскими гегемонистами», чтобы «высшие руководящие лица, принимающие решения», могли быть свободны в применении силы в одностороннем порядке.

Кондолиза Райс, будущий американский госсекретарь, в своих работах в 2000 году была так же надменна по отношению к международному праву. Она считала, что в решении вопросов своей национальной безопасности Соединенные Штаты больше не должны руководствоваться «понятиями международных норм и права» или «институтов, подобных Организации Объединенных Наций», потому что США находятся на «правильной стороне истории» (журнал «Z мэгэзин», Бостон, штат Мэриленд, июль — август 2004 года).

«Президент Джордж Буш сказал, что он не хочет, чтобы другие страны диктовали условия борьбы с терроризмом: «В какой-то момент мы можем остаться одни. Это меня устраивает. Мы — Америка» («Вашингтон пост», 31 января 2002 года).

«Райнхольд Нибур (Reinhold Niebuhr) точно сформулировал еще 50 лет назад: «Что мы имеем, и этому горю не видно конца, — это наша убежденность в том, что Провидение предначертало Америке наставлять все человечество на его паломничество к совершенству» (Эндрю Басевич — Andrew Bacevich, профессор по вопросам международных отношений, Бостонский университет).

Комментируя моральные наставления Вудро Вильсона его европейским коллегам за столом Версальских мирных переговоров после Первой мировой войны, Уинстон Черчилль отметил: трудно поверить в то, что эмигранты из Европы, которые принесли с собой в Америку достоинства тех стран, от которых они оторвались, оставили позади все свои пороки («Мировой кризис», издание V: Последствия, 1929 год).

«Вот та республика, которая медленно, но уверенно становится высшим моральным фактором мирового прогресса и признанным арбитром во всемирных спорах» (госсекретарь США при Вудро Вильсоне Уильям Дженнингс Брайан, «В его облике», 1922 год — William Jennings Bryan, In His Image).

«Американские союзники должны признать, что некоторая американская односторонность в действиях неизбежна, даже желательна. Сюда главным образом входит восприятие реальности о супермощи Америки, и, по правде говоря, оценивая то, как им исторически удачно повезло, что находятся под защитой такой относительно доброй державы» (Майкл Хирш — Michael Hirsch, редактор иностранного отдела журнала «Ньюсуик», ноябрь 2002 года).

«Соединенные Штаты — это страна, которая существует милостью Божьей» (Колин Пауэлл, Республиканский национальный конвент, 13 августа 1996 года).

«Американские СМИ всегда работают на основе мифа об американской исключительности: что бы ни делала Америка, она остается лучшей надеждой человечества» (Рахул Махаджан, автор блога «Новый крестовый поход: Америка в войне против терроризма и полный спектр доминирования — Rahul Mahajan, The New Crusade: America’s War on Terrorism and Full Spectrum Dominance).

«Фундаментальная проблема состоит в том, что американцы никого не уважают, кроме себя. Они говорят: «Мы есть бог всего мира», и они не консультируются с нами» (полковник Мир Джан — Mir Jan, представитель Министерства обороны Афганистана, газета «Вашингтон пост», 3 августа 2002 года).

«Если нам придется применить силу, так это потому, что мы — Америка! Мы — ответственная нация. Мы стоим высоко. Мы смотрим в будущее» (Мадлен Олбрайт, госсекретарь США, 1998 год).

 

Спортивные состязания и флаг

2005 год. В финале чемпионата по американскому футболу была показана телевизионная реклама пивоваренной компании «Анхойзер-буш». Аэропорт. Вот проходит группа американских солдат в военной форме, по-видимому, они направляются в Ирак или возвращаются оттуда. Люди в терминале один за другим поднимают глаза и медленно начинают осознавать, кто это. Ведь это (спертое дыхание)! Неужели это (слезы навертываются)? Да! Герои! Настоящие герои! Лица людей выражают глубокую благодарность и гордость. Солдаты начинают понимать, что происходит, потому что волны лести доходят до них. Их лица также преисполнены благодарностью и подобающей гордостью. Скажите спасибо. Экран говорит: «Спасибо». У всех в терминале глаза наполняются слезами. В Советском Союзе это, возможно, была бы группа стахановцев, героев-рабочих на пути к заводу.

2008 год. Финал женских соревнований США «Теннис оупен» в Нью-Йорке. Выходит женщина, чтобы спеть «Краса Америка». Конечно, это обычное явление на спортивных состязаниях в красивой Америке. Если не эта песня, то другая, знакомая спортсменам, — «Боже, благослови Америку» или «Знамя, усеянное звездами». Но на сей раз, как только исполнительница заканчивает петь, десятки морских пехотинцев при полном параде выходят и развертывают американский флаг длиной в целую милю. Толпа проглатывает это. Через два дня в мужском финале — та же картина, плюс еще четыре реактивных самолета, которые с ревом проносятся над стадионом.

Жаль, что меня там не было. Иначе я, возможно, завопил бы: «Какое, черт возьми, это имеет отношение к теннису?». Едва ли кто-нибудь услышал бы меня на фоне шума патриотической оргии. А если бы кто-то и услышал, я бы не удивился, если бы обо мне сообщили ближайшему представителю власти (в современной Америке ты никогда не находишься слишком далеко от ее властей). Власти попросили бы меня проследовать в участок службы безопасности (в современной Америке ты никогда не находишься слишком далеко от отделения ее службы безопасности).

В 2003 году, за несколько недель до вторжения США в Ирак, Норман Мейлер (Norman Mailer) написал:

«Я полагаю, нравится это нам или нет, хотим ли мы этого или нет, — мы собираемся воевать, так как в этом Буш и его люди видят единственное решение. Открывается страшная перспектива, потому что Америка превращается в мега-банановую республику, где армия будет играть все большую роль в нашей жизни. И прежде чем все это кончится, демократия, благородная и тонкая, может потерпеть поражение. Действительно, демократия — особое явление, которое в ближайшие годы мы должны будем защищать. Это будет чрезвычайно трудно, потому что с наличием корпораций и вооруженных сил, с огромным флагом на массовых спортивных состязаниях, в Америке уже создалась предфашистская атмосфера» [396] .