Весна 1975 года. Только что пал Сайгон. Последние американцы бегут, спасая свои жизни. Последствия Уотергейта всей своей тяжестью давят на атмосферу Соединенных Штатов. Комитет Пайка (The Pike Committee) палаты представителей исследует секретную деятельность ЦРУ за границей. Комитет Черча (The Church Committee) делает то же самое со стороны Сената. Комиссия Рокфеллера (The Rockefeller Commission) приступила к исследованию экономических действий ЦРУ внутри страны. Утренние газеты освещают все новые преступления ЦРУ и ФБР. ЦРУ и его влиятельные сторонники предупреждают, что бурный темп раскрытия секретных сведений приведет к тому, что Управлению будет запрещено выполнять функции, необходимые для обеспечения национальной безопасности.
А в штабе ЦРУ в Лэнгли, штат Вирджиния, люди заняты подготовкой к следующему секретному приключению — в Анголе.
Для того чтобы предпринять военную операцию в такой момент, очевидно, должны быть серьезные основания. Однако за всю продолжительную историю американских вмешательств трудно найти более бессмысленное или менее выигрышное для Соединенных Штатов или для вовлеченных иностранцев предприятие, чем это.
Наша история начинается на заре 1960-х, когда два политических движения в Анголе стали силовым образом выступать против португальского колониального правительства: Народное движение за освобождение Анголы (МПЛА) во главе с Агостиньо Нето и Национальный фронт освобождения Анголы (ФНЛА) во главе с Холденом Роберто (последняя группа была известна под другими названиями в свои первые годы, но для простоты лучше называть ее ФНЛА).
Соединенные Штаты, обычно не занимающиеся поддержкой «освободительных» движений, в этот раз решили, что, поскольку Португалия, скорее всего, будет неспособна вечно держаться за свою колонию, то установка контакта с возможным режимом преемника могла бы оказаться выгодной. По причинам, затерянным в туманах истории, Соединенные Штаты или кто-то в ЦРУ решили, что Роберто является их человеком, поэтому приблизительно с 1961 или 1962 года он находился на балансе Управления [1]Источник: «Вашингтон пост», 1967,26 февраля. Схема подготовлена отделом дизайна «Вашингтон пост».
.
В то же самое время, как и в течение следующих лет, Вашингтон предоставлял союзнику НАТО — диктатуре Салазара в Лиссабоне — военную помощь и обучал антипартизанским действиям для подавления восстаний. Джон Маркум (John Marcum), американский ученый, который прошел 800 миль по Анголе, направляясь в партизанские лагеря ФНЛА в начале 1960-х, написал:
«К январю 1962 года сторонние наблюдатели могли видеть, как португальские самолеты бомбили и обстреливали африканские деревни, наблюдатели наведывались в обугленные руины таких городов, как Мбанза М’Пангну и М’Пангала, и копировали данные с оболочек напалмовых 750-дюймовых бомб, с которых португальцы даже не сорвали маркировку «Собственность военно-воздушных сил США» [2].
Советский Союз, который также оказывал некоторую поддержку Роберто, в 1964 году перешел на сторону Нето, утверждая, что Роберто помог дискредитированному Моизу Чомбе (Moise Tshombe) в Конго, и сократил собственные партизанские операции в Анголе под давлением Вашингтона [3]. В скором времени вышло на арену еще одно движение — УН ИТА, Национальный союз за полную независимость Анголы. Китай тоже был вовлечен в игру в покер великих держав, так как оказывал поддержку УН ИТА и ФНЛА.
Хотя движение МПЛА, возможно, было несколько более последовательным в своих левых убеждениях, чем ФНЛА или УН ИТА, в идеологическом смысле они мало чем отличались. Когда пресса пыталась найти различия между ними, МПЛА обычно определялась как «марксистское движение», но это определение было не совсем точным и существовало только в СМИ. Каждая из групп говорила о социализме и использовала марксистскую риторику, когда того требовал случай, но поклонялась другим богам, когда случай того не требовал. В 1960-х каждое движение было готово принять поддержку со стороны любой страны. Нето, например, отправился в Вашингтон в декабре 1962 года, чтобы представить свое видение ситуации американскому правительству и прессе и подчеркнуть ошибку определения МПЛА как коммунистического движения. В течение следующих двух лет Роберто просил о помощи Советский Союз, Кубу, Китай, Алжир и нассеровский Египет. Позже лидер УН ИТА Джонаш Савимби (Jonas Savimbi) обратился к тем же самым странам — за исключением, возможно, Советского Союза — и к Северному Вьетнаму и принял помощь в военной подготовке своих людей от Северной Кореи.
Каждая группа была составлена преимущественно из членов одного племени; каждый пытался препятствовать помощи или признанию, оказываемым другим; каждая группа пострадала от серьезных внутренних расколов и потратила столько же времени на борьбу друг с другом, сколько на борьбу с португальской армией. Это не был Северный Вьетнам [4].
Писатель Джонатан Квитни заметил, что у этих трех племенных наций была долгая история борьбы друг с другом…
«Однако в конце XX века доктор Генри Киссинджер и другие политологи обнаружили, что истинная причина борьбы мбунду, овимбунду и конго на протяжении последних 500 лет заключалась в том, что мбунду были «марксистами», а овимбунду и конго были «прозападниками» [5].
То, что выбор ЦРУ его союзника был в основном произвольным процессом, подтверждается телеграммой из Государственного департамента в его африканские посольства в 1963 году: «Американская политика, повторяем, не собирается препятствовать МПЛА… двигаться в сторону Запада и не собирается выбирать между двумя этими движениями» [6].
Даже в 1975 году, когда комитет Конгресса США спросил главу ЦРУ Уильяма Колби, в чем заключаются различия между тремя борющимися фракциями, он ответил:
«Они все — независимые. Они все — за черную Африку. Они все — за тот несколько неопределенный вид социальной системы, который можно определить лозунгом типа «Не позволим, чтобы нас эксплуатировали капиталистические страны».
И когда был задан вопрос, почему китайцы поддерживали ФНЛА или УНИТА, он заявил: «Поскольку Советы поддерживают МПЛА — это самый простой ответ».
«Похоже, что и мы делаем так потому же», — сказал конгрессмен Аспин. «Так и есть», — ответил Колби [7].
Тем не менее комитет в своем более позднем отчете утверждал: ввиду заявления Колби «выраженное США несогласие с МПЛА озадачивает» [8].
Наконец, стоит заметить, что португальцы называли все три группы коммунистами и террористами.
До апреля 1974 года, когда в результате переворота в Португалии была свергнута диктатура, помощь, предоставленная ангольским движениям сопротивления различными иностранными покровителями, была нерегулярной и незначительной — их покровители просто хотели оставаться в игре. Переворот, однако, поднял ставки, поскольку новое португальское правительство вскоре объявило о готовности предоставить независимость своим африканским колониям. В соглашении, о котором было объявлено 15 января 1975 года, эти три движения сформировали переходное правительство с выборами, намеченными на октябрь, а формальное провозглашение независимости планировалось в следующем месяце.
С 1969 года ЦРУ ежегодно выплачивалио Роберто гонорар в размере Юты-сяч долларов [9]. 22 января «Комитет 40» Совета национальной безопасности в Вашингтоне уполномочил ЦРУ направить 300 тысяч долларов Роберто и ФНЛА на «различные политические действия, ограниченные невоенными целями» [10]. Такие средства, конечно, позволяют направить значительное финансирование на военные цели.
В марте ФНЛА, исторически самая воинственная из групп, напала на штаб МПЛА, а позже расстреляла юных невооруженных новобранцев МПЛА в количестве 51 человека [11]. Эти инциденты послужили разжиганию конфликта, который должен был перерасти в полномасштабную гражданскую войну между УНИТА в одном ряду с ФНЛА против МПЛА. Запланированные выборы не состоялись.
Также в марте прибыла первая большая партия оружия, по некоторым данным — из Советского Союза, в поддержку МПЛА [12]. Комитет по расследованиям Конгресса США впоследствии заявил, что «более поздние события намекают на то, что вливание американской помощи [300 тысяч долларов], беспрецедентное по своему размаху в истории слаборазвитой колонии, возможно, спровоцировало Советы на вооружение их клиентов в рядах МПЛА» [13].
На такое решение Советского Союза, возможно, также повлияла отправка Китаем огромного количества вооружений для ФНЛА в сентябре 1974 года и более сотни военных советников в соседний Заир д ля обучения солдат Роберто спустя месяц после переворота в Португалии [14].
ЦРУ направило первую существенную партию оружия ФНЛА в июле 1975 года. Таким образом, как русские и китайцы, Соединенные Штаты предоставили помощь одной стороне ангольской гражданской войны, причем на гораздо более высоком уровне, чем во время борьбы против португальского колониализма.
Соединенные Штаты в известной степени были непосредственно вовлечены в гражданскую войну. В дополнение к боевой подготовке ангольских подразделений американцы совершали перелеты между Заиром и Анголой, ведя разведку и доставляя грузы [15]. ЦРУ потратило более миллиона долларов на амбициозную программу по набору наемников [16]. Несколько отчетов, появившихся в американской прессе, содержали заявление, что многие американские наемники в Анголе боролись против МПЛА — от «десятков» до «трех сотен»; вербовка и боевая подготовка продолжались в Соединенных Штатах для пополнения рядов. Но Джон Стоквелл (John Stockwell), глава оперативной группы ЦРУ по Анголе, сообщал, что только 24 американских наемника добрались до Анголы [17]. Однако Холден Роберто использовал деньги ЦРУ с его (Управления) молчаливого согласия, чтобы завербовать других наемников — более сотни британцев плюс небольшое число французов и португальцев [18]. ЦРУ также непосредственно финансировало вооружение британских наемников [19]. Среди них был известный англичанин-психопат Джордж Каллен (George Cullen), который выстроил в линию и расстрелял 14 других наемников, потому что они по ошибке атаковали не ту сторону [20].
Впоследствии госсекретарь Генри Киссинджер сообщил Сенату, что «ЦРУ не участвует» в вербовке наемников для Анголы» [21].
Еще более ста сотрудников ЦРУ и американских военных советников суетились вокруг Анголы, Заира, Замбии и Южной Африки, направляя боевые операции и практикуя свои пропагандистские навыки [22]. С помощью нанятых журналистов, представлявших крупнейшие информационные службы, Управление обеспечило международное освещение сфабрикованных отчетов советских советников в Анголе. Согласно одной из историй ЦРУ, которой с прессой поделилась УН ИТА, было захвачено 20 русских и 35 кубинцев. Другим вымыслом были утверждения об изнасилованиях, совершаемых кубинскими солдатами в Анголе; история включала поимку «преступников», суд над ними, расстрел и заодно фотографии молодых местных женщин, убивающих кубинцев, которые их будто бы изнасиловали [23].
Обе истории были широко освещены в американской и британской прессе. Некоторые влиятельные газеты — «Нью-Йорк тайме», «Вашингтон пост» и лондонская «Гардиан» — указывали, что единственным источником этой информации была УН ИТА и что авторы статей не выказывали к отчетам особого доверия [24]. Но, естественно, подобные публикации не могли не зародить убеждение в умах читателей, уже настроенных верить в самое худшее со стороны коммунистов.
Кампания по распространению дезинформации также имела место в Соединенных Штатах. В сентябре делегаты ФНЛА прибыли в Нью-Йоркдля выступления в ООН и при поддержке нью-йоркской прессы распространяли «Белую книгу» об ангольском конфликте. «Белая книга» была подготовлена в штаб-квартире ЦРУ, но отпечатана так, как будто она была сделана в Заире [25]. Джон Стоквелл описал документ как местами «просто неточный», а иногда «ложный на грани абсурдного» [26].
Затем представители УН ИТА отправились в Вашингтон и представили членам Конгресса, Государственного департамента, Белого дома и СМИ устные отчеты о ситуации в Анголе, которым их обучили на брифингах оперативные сотрудники резидентуры ЦРУ [27].
В январе 1976 года Уильям Колби сидел перед членами комитета расследований Сената и торжественно заверял сенаторов:
«Мы были особенно осмотрительны, стараясь гарантировать, чтобы наши действия были сосредоточены за границей, а не в Соединенных Штатах, чтобы не повлиять на мнение американского народа» [28].
Не было фактически ни одного важного аспекта вмешательства в Анголу, которое Колби, Киссинджер и другие высокопоставленные лица не исказили бы перед лицом Конгресса и СМИ.
Вероятность военной победы сил, которые США поддерживали в Анголе, была незначительна, особенно в отсутствие относительно крупномасштабного американского присутствия, которое, учитывая политическую атмосферу, не стояло на повестке дня. МПЛА была наиболее организованной силой, у нее было лучшее руководство из всех трех воюющих сторон, и она контролировала столицу Луанду, где располагался почти весь государственный аппарат. И все-таки без особой на то причины — кроме, пожалуй, антисоветской злобы — Соединенные Штаты не хотели мирного урегулирования вопроса. Когда Савимби из УНИТА направил в МПЛА в сентябре 1975 года своих представителей, чтобы обсудить мирное решение, он получил выговор от ЦРУ за это. Точно так же в следующем месяце, когда делегация МПЛА отправилась в Вашингтон, чтобы еще раз выразить свое потенциальное дружелюбие Соединенным Штатам, она получила прохладный прием — ее принял всего лишь представитель Госдепартамента невысокого ранга [29].
В ноябре представители МПЛА прибыли в Вашингтон, чтобы просить о предоставлении двух авиалайнеров «боинг», за которые их правительство заплатило, но которые Государственный департамент не позволял экспортировать. Джон Стоквелл сообщает интересный факт: людей из МПЛА сопровождал Боб Теммонс (Bob Temmons), который незадолго до того был главой резидентуры ЦРУ в Луанде, а также президент корпорации «Боинг». Пока ангольцы и президент корпорации «Боинг» убеждали Госдеп, Теммонс сообщил штабу Управления, что он приехал, чтобы поддержать мнение американского генерального консула в Луанде: «МПЛА лучше всего подготовлена для управления страной, невраждебна по отношению к Соединенным Штатам, и поэтому Соединенные Штаты должны заключить с ней мир как можно скорее».
Ответ Государственного департамента представителям МПЛА был прост: цена за американское сотрудничество с ангольским правительством — это отказ от советского влияния и принятие влияния американского [30].
В какой-то момент почти две дюжины стран Востока и Запада почувствовали необходимость вмешаться в конфликт в Анголе. Ведущими силами были Соединенные Штаты, Китай, Южная Африка и Заир на стороне ФНЛА/УНИТА и Советский Союз, Куба, Республика Конго и войска Катанга (заирские повстанцы) на стороне МПЛА. Присутствие режима апартеида ЮАР на их стороне сильно осложняло Соединенным Штатам и их ангольским союзникам задачу заручиться поддержкой со стороны других стран, особенно африканских. Но все же участие Южной Африки в войне было обусловлено требованиями Соединенных Штатов [31]. В резком противоречии с заявляемой американской политикой ЦРУ и Агентство национальной безопасности сотрудничали с разведывательной службой Претории с 1960-х годов и продолжали делать то же в отношении Анголы.
Одной из основных целей разведки США в Южной Африке был Африканский национальный конгресс — ведущая направленная против апартеида организация, которая была запрещена и разогнана; информацию по Конгрессу США передавали Претории [32]. В 1962 году южноафриканская полиция арестовала лидера АН К Нельсона Манделу поданным о его местонахождении и маскировке, полученным от сотрудника ЦРУ Дональда Рикарда (Donald Rickard). Мандела провел почти 28 лет в тюрьме [33].
В 1977 году правительство Картера наложило запрет на обмен разведданными с Южной Африкой, что большей частью было проигнорировано американскими спецслужбами. Двумя годами ранее ЦРУ создало тайный канал, посредством которого южноафриканцам поставлялось оружие. Практика нарушения американского закона продолжалась, по крайней мере, до 1978 года, и часть оружия направлялась в Анголу [34]. Южная Африка также помогла переправить американскую военную помощь из Заира в Анголу [35].
Справедливости ради нужно отметить, что не все представители ЦРУ игнорировали сущность режима Южной Африки. Управление было очень осторожным в вопросе участия его чернокожих сотрудников в ангольской программе [36].
Сокращение помощи ФНЛА/УНИТА, предписанное Конгрессом США в январе 1976 года, забило решающий гвоздь в их фоб. Конфессмены еще не знали всю правду об американской операции, но было достаточно общественной реакции, чтобы они возмутились из-за этого — Киссинджер, Колби и другие лгали им в лицо. Вследствие этого американский Конфесс имел прямое и поворотное влияние на американскую внешнюю политику — один из нечастых случаев современности. При этом удалось избежать скользкого пути в другой Вьетнам, в начале которого стояли Генри Киссинджер и ЦРУ [37].
К февралю МПЛА с помощью кубинских войск и советской военной техники практически разфомили своих противников. Кубинское присутствие в Анголе было прежде всего прямым ответом на южноафриканские нападения на МПЛА. Уэйн Смит (Wayne Smith), директор отдела Государственного департамента по делам Кубы с 1977 по 1979 год, писал: «В августе и октябре [1975 года] южноафриканские войска вторглись в Анголу при полном американском знании дела. До этого вмешательства никакие кубинские войска не находились в Анголе» [38].
Савимби в этот момент снова пытался достичь понимания с МПЛА. Ответ из Вашингтона звучал так: «Продолжайте бороться». Киссинджер лично обещал постоянную поддержку УН ИТА, если они будут сопротивляться, зная при этом, что больше нет возможности эту поддержку оказывать. В течение двух недель ожидания ответа Савимби потерял 600 человек в одном только сражении [39]. Все же, как ни невероятно, меньше чем за два месяца до этого госсекретарь заявил: «Мы не настроены против МПЛА как таковой… Мы можем ужиться с любой фракцией в Анголе» [40]. Киссинджер был полностью одержим противостоянием советским действиям где угодно на планете — существенным или незначительным, реальным или предполагаемым, свершившимся или ожидаемым. В данной ситуации он был особенно одержим данной идеей, так как позже написал: «Ангола впервые демонстрирует, как воинственно шагали Советы на столь дальнее расстояние, чтобы навязать свой режим» [41].
Это выглядит непохожим на то, как описывают нам американскую внешнюю политику академики. Но такое объяснение все же более вероятно, чем другое, обычно выдвигаемое в отношении политики в Анголе: политика объясняется стремлением угодить Сесе Секо Мобуту, главе Заира, которого характеризуют как самого важного клиента США в Африке, если не во всем третьем мире [42] (Заир являлся родиной самой большой резидентуры ЦРУ в Африке). Мобуту хотел иметь влияние в ангольском правительстве прежде всего, чтобы предотвратить использование Анголы в качестве прибежища его противников — повстанцев из провинции Катанга. Соответственно, заирский лидер бросил свои оснащенные Соединенными Штатами вооруженные силы в бои в Анголе на стороне ФНЛА, а Холден Роберто, как оказалось, состоял с ним в родстве, хотя для Роберто и ФНЛА это мало что значило.
Профессор Джеральд Бендер (Gerald Bender), ведущий американский эксперт по Анголе, в 1978 году свидетельствовал перед Конгрессом:
«Хотя Соединенные Штаты поддерживали ФНЛА в Анголе на протяжении 17 лет, фактически невозможно найти американского чиновника, ученого или журналиста, который знал эту партию и мог бы положительно свидетельствовать о ее организации или лидерстве. После дебатов со старшим представителем Госдепартамента в конце гражданской войны в Анголе я спросил его, почему Соединенные Штаты сделали ставку на ФНЛА. Он ответил: «Будь я проклят, если бы знал. Я никогда не видел ни единого отчета или служебной записки, которая намекала бы на то, что ФНЛА обладает организацией, солидными лидерами или идеологией, на которую мы могли бы положиться». Даже иностранные лидеры, которые поддержали Холдена Роберто, как, например, генерал Мобуту, согласны с этим мнением. Когда приехавший с визитом американский сенатор спросил Мобуту, получится ли из Роберто хороший лидер Анголы, он ответил: «Черта с два!» [43].
Сам Киссинджер заявил комитету расследований Конгресса, что продвижение Мобуту было одной из главных задач американской политики в Анголе [44]. Все же даже если это и было одним из редких правдивых заявлений Киссинджера о ситуации в Анголе и даже если оно могло бы быть оправданием вмешательства США в гражданскую войну в стране третьего мира, то его заявление настораживает, если не полностью разрушает все представление. Ведь в июне 1975 года, за месяц до того, как Соединенные Штаты отправили свою первую крупную партию оружия ФНЛА, Мобуту обвинил США в заговоре против него с целью ниспровержения и убийства, после чего выслал американского посла (см. главу 42).
Госсекретарь, всегда готовый гнуть любую линию в угоду непосредственной аудитории, также сказал израильским чиновникам, что провал попытки остановить русских в Анголе «мог воодушевить арабские страны, такие как Сирия, пойти на риск, который мог привести к новому нападению, поддерживаемому русскими, на Израиль» [45].
Американский посол в Организации Объединенных Наций Даниэль Мой-нихэн (Daniel Moynihan) не слишком углубил обсуждения, заявив, что, если бы Соединенные Штаты не вмешались, «коммунисты пришли бы к власти в Анголе и благодаря этому управляли морскими сообщениями и переправкой нефти из Персидского залива в Европу. Они будут следующими после Бразилии. У них будет большой кусок Африки, а мир изменится, если они преуспеют» [46]. Воистину, причудливый ход мыслей и пример того, что может случиться с умным и образованным человеком в условиях холодной войны.
С разницей лишь в географических названиях продвигались схожие теории геополитического домино, чтобы придать налет рациональности веренице американских интервенций. В этом случае, как и в других, где «коммунисты» победили, ничего подобного не последовало. «При всем уважении к Киссинджеру, — писал Джонатан Квитни (Jonathan Kwitny), — действительно, нужно подвергнуть сомнению здравомыслие человека, который, рассматривая древний конфликт племен из-за контроля над кофейными полями, видит в нем советскую угрозу безопасности Соединенных Штатов» [47].
Находясь у власти, МПЛА была ограничена теми же внутренними и внешними экономическими реалиями, с которыми бы столкнулись ФНЛА или УНИТА. МПЛА пыталась приглушить активность профсоюзов, жестко подавляла забастовки, призывала рабочих повысить производительность, заключила торговые соглашения с несколькими транснациональными корпорациями — и не подняла «серп и молот» над президентским дворцом [48]. МПЛА убедила нефтяную компанию «Галф ойл» (Gulf Oil Со.) продолжить свою особую работу в провинции Кабинда и гарантировала безопасность сотрудникам американской корпорации, в то время как борьба все еще продолжалась. «Галф ойл» согласилась на это предложение, но ЦРУ и Госдеп оказали на компанию давление, чтобы та прекратила выплачивать МПЛА компенсацию, таким образом подвергая опасности все нефтяное предприятие, — метод, к которому «марксистское» правительство никогда не прибегало. Одним из способов этого давления была угроза Киссинджера начать расследование по факту международного взяточничества компании. «Галф ойл» нашла компромиссное решение, поместив платежи на банковский счет условного депонирования до окончания гражданской войны, когда выплаты МПЛА возобновились [49].
Вопреки общепринятому западному убеждению, Куба не вступала в ангольскую войну в качестве представителя СССР. Джон Стоквелл отметил: после войны ЦРУ «узнало, что действия Кубы не были заказаны Советским Союзом», но «кубинские лидеры чувствовали себя вынужденными вмешаться по своим собственным идеологическим причинам» [50]. В «Африканском докладе» (Africa Report) 1977 года в журнале «Нью-Йорк» говорилось: «Кубинцы поддержали прагматический подход [лидера МПЛА Нето] к западным инвестициям и его попытки вести внешнюю политику неприсоединения». Журнал также сообщил, что 27 мая ангольское правительство объявило, что с помощью кубинских войск сокрушило восстание фракции МПЛА, лидер которой будто бы получал советскую поддержку [51].
Гражданская война в Анголе в действительности не закончилась в 1976 году, как казалось, поскольку борьба затянулась и проявлялась периодически — иногда умеренно, иногда жестоко.
В 1984 году секретная докладная записка, вывезенная контрабандой из Заира, показала, что Соединенные Штаты и ЮАР встретились в ноябре 1983 года, чтобы обсудить дестабилизацию ангольского правительства. Был составлен план по обеспечению УНИТА большей военной помощью (ФНЛА уже не играла существенной роли). Обсуждались способы применения широкого диапазона тактик: объединение антиправительственных движений, провоцирование общественного мнения против правительства, саботаж фабрик и транспортных систем, захват стратегических пунктов. Кроме того, говорилось о разрушении совместных советско-ангольских проектов, о подрыве отношений между правительством Анголы, Советским Союзом и Кубой, об оказании давления на Кубу, чтобы отозвать ее войска, сеянии раздора среди лидеров М ПЛА, внедрении агентов в ангольскую армию и об остановке потока иностранных инвестиций в Анголу.
Соединенные Штаты заявили, что документ является подделкой, но представитель УНИТА в Вашингтоне не подтверждал и не отрицал, что встреча имела место. Он заявил, однако, что у УНИТА были «контакты с американскими чиновниками всех уровней на регулярной основе».
Цель операции, согласно докладной, состояла втом, чтобы вынудить часть ангольских лидеров договориться с УНИТА — вточностито, чему Вашингтон успешно препятствовал несколькими годами ранее [52].
Спустя месяц после встречи США и ЮАР Совет Безопасности ООН осудил ЮАР за военные действия в Анголе и подтвердил право Луанды на репарации. Только Соединенные Штаты воздержались и не поддержали резолюцию [53].
В августе 1985 года, после трехлетнего сражения с Конгрессом, правительство Рейгана добилось отмены запрета 1976 года на американскую военную помощь войскам мятежников в Анголе. Военная помощь начала поступать в УН ИТА как открыто, так и тайно. В январе 1987 года Вашингтон объявил, что предоставлял мятежникам ракеты «Стингер» и другое зенитное вооружение. Тремя месяцами ранее Джонаш Савимби держал речь перед Европейским парламентом в Страсбурге, прося о поддержке. После его речи, однако, пленарное заседание парламента раскритиковало американскую поддержку Савимби и приняло резолюцию, которая характеризовала УНИТА как «террористическую организацию, поддерживающую ЮАР» [54].
Наконец в сентябре 1992 года были проведены выборы, но, когда стало очевидно, что МПЛА станет победителем в последнем туре — в голосовании, как заверила ООН, свободном и справедливом, — Савимби отказался принять результат. Он положил конец годовому перемирию и начал одно из самых больших, самых длительных военных наступлений УНИТА, все еще снабжаемой ЮАР и в последние годы американскими «частными» авиакомпаниями и «организациями помощи» с любопытными репутациями, включающими, например, контакты с никарагуанскими контрас [55].
В мае 1993 года Вашингтон наконец признал ангольское правительство. В январе, непосредственно перед тем, как администрация Клинтона вступила во власть, высокопоставленный чиновник Госдепартамента объявил: «УН ИТА в точности как «красные кхмеры»: выборы и переговоры — просто еще один метод ведения войны; власть — это все» [56].
К этому времени война унесла более 300 тысяч жизней, породила повсеместный голод и, как говорили, самый высокий уровень инвалидности в мире от бесчисленного количества мин. Смерть Савимби в бою в феврале 2002 года, казалось, дала луч надежды на будущее.