Пошла как-то Ада в рощу по грибы. Точнее, не как-то, а уже пятый раз на неделе собралась. Я за ней увязался, сам не знаю зачем. Так себе занятие — грибы собирать. То ли дело с удочкой утром на бережку посидеть. Но мне уже любопытно на пятый-то раз стало: какие такие грибы в это время? Дождей ещё не было, земляника не отошла, грибники заядлые по домам сидели.

Ада, правда, сначала не хотела меня в рощу с собой брать, почему-то отнекивалась, причины всякие находила. Долго я её уговаривал. Неожиданно шляпка помогла — зачирикала воробьём. Ада, наслушавшись её чириканья, согласилась. Я побежал в сарай за корзинкой.

Рощей мы называем лесок, что на лугу стоит, очень красивое место. Сплошь берёзки, цветы лесные, трава какая-то особенная, шелковистая, изумрудная. Потеряться там никак нельзя. Даже если в самой середине окажешься, всё равно через четверть часа на луг выйдешь. О роще в городе давно слухи ходили, будто там гномы живут.

Распускал слухи старый садовник. Как пойдёт по грибы, так с новой небылицей возвращается. То он на пеньке гнома видел, то в дупле дерева, то в траве тот исчез. Потом пошли у него рассказы, как беседы вёл и песни пел вместе с маленькими человечками. Грибники над садовником посмеивались, они-то ничего такого в роще не встречали. Но постепенно многие стали считать, что так оно и есть: гномы там живут.

Я лично не верил. Садовник старый, давно на пенсии, глуховат и подслеповат уже. Когда-то он за скверами и парком городским ухаживал, а там и гномы и чудища из дерева вырезанные стоят. Был у нас такой мастер-самоучка, любил украшать город. Не шедевры, конечно, но нам нравятся. Вот мне и казалось, что старик скучает по своей работе и развлекает себя, как может.

По дороге в рощу Ада была в лирическом настроении. Всё ей нравилось вокруг, всё вызывало восхищение, словно видела она этот мир впервые.

— Ах, какие цветочки! Гляньте-ка, птичка в гнезде сидит, прелесть какая!

Ещё Ада песенки себе под нос напевала, а шляпка ей подсвистывала. Как пришли в рощу, эта свистунья сразу же умчалась, только её и видели. А мы с Адой грибами занялись. Только где они, грибы-то? Побродили мы минут пять. Птички негромко пели, ветерок по роще гулял, землянички из-под листиков выглядывали, цветы ароматно пахли — красота просто! Но подберёзовиков, что здесь в сезон кишат, как рыбки в искусственном пруду, не нашли.

— Нечего друг за дружкой ходить, ничего так не найдём, — вдруг заявила Ада. — Я налево, вы направо, толку больше будет.

Сказала и пошла. Я посмотрел направо, и мне показалось, что из травы под молодой берёзкой шляпка рыжая грибная выглядывает. Я скорее туда. Так спешил, что споткнулся и упал, только гриба под берёзкой той не оказалось. А под следующей, вроде, виднеется. Но опять померещилось. Потом третья берёзка, четвёртая… Всё кажется и кажется, а грибов на самом деле нет. Минут сорок я бегал от дерева к дереву, устал, присел на пенёк и думаю: что со мной? Зрение-то у меня хорошее. И вдруг осенило: наваждение это! Шутки со мной кто-то шутит. А что, всякое в жизни бывает. Только я подумал, как снова в траве подберёзовик впереди привиделся. Но, нет, я не поддался, взял и в другую сторону пошёл, потом побежал со всех ног.

Минут через десять звуки, шум послышался. Я сбавил шаг. Когда поближе подошёл, даже присел на корточки и прислушался. Будто хор пел, да так славно, волшебно просто. Откуда в роще хор? Я застыл от изумления и вообще на четвереньках пополз на звуки музыки, а она всё громче становилась. Выглянул из травы — вот это да! Ада сидела на пеньке, перед ней сцена невысокая, на которой шёл концерт. Далековато было мне рассмотреть артистов, больно маленькие они были, ну гномы, чего уж тут хитрить. К тому же Ада спиной ко мне сидела и закрывала середину сцены. Но я сумел увидеть, что по краям стояли, видимо, музыканты, в руках совсем мелкие инструменты держали. Видно-то было плохо, а вот слышно отлично! Что музыку, что песни. Голосистые артисты оказались.

После песен пляски пошли, долго плясали, с чувством. Я аж подустал голову из травы тянуть, обнаруживать-то себя не хотелось. Раз Ада не пожелала мне гномов показывать, значит, была на то причина. Потихоньку я отполз назад, встал и пошёл землянику собирать. Думал, праздник у них закончится, я и объявлюсь. Когда собрал пол-корзины, глянул на часы и удивился: полдень уже. А у меня дел дома непочатый край, да и сын должен был после обеда звонить, поговорить хотелось. Ничего не оставалось, как идти на шум снова. Не бросать же мне Аду одну в лесу, нехорошо бы получилось. Стал издалека кричать: «Ау! Ау! Ау!». Словно потерялся я. Так и двигался вперёд, и музыка начала стихать.

Вышел я к пеньку, где Аду оставил, а она всё там же, только никаких гномов, сцены уже нет. На траве грибы рассыпаны, Ада их в корзину складывает.

— Ох, сколько грибов-то в лесу, целую корзину набрала, да перевернула случайно. А у вас как? — спрашивает она меня.

— Грибы мне не встретились в той стороне, вон земляники набрал.

— Так и то хорошо! — обрадовалась Ада.

Я согласился и спросил:

— Что-то шляпки не видно, не потерялась ли?

— У неё дела: с друзьями прощается.

— Это с какими же? — изобразил я удивление. — Разве здесь ещё кто-то есть? Может, гномы?

— Скажете тоже, какие гномы? Мне ни один не встретился, — проворчала недовольно Ада, отводя взгляд.

Я понял, что вопрос закрыт. И то правда: зачем кому-то знать про гномов? Ведь всегда найдутся плохие люди, испортят этому народу всю жизнь. А пока один садовник о них болтает, так то не в счёт. Нравится ему небылицы сочинять нам на потеху. Хотя лучше бы он помалкивал о своих друзьях.

Домой мы возвращались уже по полной жаре, Ада была, как полагается, в шляпке. Та догнала нас на лугу. Я нёс корзинку Ады, довольно тяжёлую, а она мою. Когда в город вошли, все глазели на настоящее чудо: грибы, один к одному, крепкие, ядрёные. Но мы гордо шествовали мимо. На следующий день я узнал, что некоторые утром отправились в рощу с корзинками, только им, конечно, не повезло.

Дома меня измучила вопросом жена: почему у меня земляника, а у Ады подберёзовики редкой красоты? Я всё объяснял везением и наличием шляпки. Не поверила, обиделась, ушла в гости к соседке. Часа три ворчала, когда вернулась. Я не стал её переубеждать, пошёл цветы и грядки поливать, благо, солнышко уже к горизонту катилось.

Только вышел в сад, как услышал музыку, негромкую, но очень похожую на ту, что звучала в лесу на концерте. Прислушался: да это у Ады поют! Никогда себе такого не позволял, но тут ноги сами понесли меня к её окну. Не успел заглянуть, как за спиной голосок раздался:

— Дедушка Филимон, приглашаем вас на вечерний чай.

Оглянулся я, а это Марта стоит и так хитренько улыбается. Взяла меня за руку и в дом провела. А там! Вы не поверите, там за столом чуднЫм гномы сидят, чаи гоняют и песни распевают. Почему чуднЫм? Ну, за обычным-то столом как трапезничать с их ростом? А тут вроде бы и стол, и Ада во главе сидит, только есть ещё стульчики маленькие, по краям прикреплённые. Не иначе, шляпки рук дело.

Ох и погулял я в этой компании, песен напелся, даже охрип. Жена меня потеряла. Когда пришёл за полночь, ещё больше на меня надулась: грядки ведь я не полил, до утра оставил.

На другой день мы с Адой опять в рощу пошли, опять с корзинкой грибов. Вот уж где народ удивлялся!

— Неужто обратно втыкать будете? Не понравились, что ли? — спрашивали любопытные.

— А не созрели ещё, — ответствовала Ада как ни в чём не бывало.

Кто ответ за шутку принимал и смеялся, кто верил. Хорошо хоть никто следом за нами не увязался.

Как только мы в рощу пришли, ещё на опушке Ада корзинку перевернула и вытряхнула грибы. Те сразу в гномов превратились и в земле исчезли.

Когда мы домой возвращались, я всё думал и понять не мог, зачем они у Ады гостили? Вот зачем такие сложности? Думал-думал, а потом заметил, как она ладонью слезинки со щёк смахивает. Ну, конечно! Тот вечерний чай был непростой, а прощальный, что тут непонятного. Уходить они собрались, опасно им у нас стало. Вспомнил я тут слух, будто появились в городе желающие дежурство в роще установить и гномов поймать. Раньше значения ему не придавал, не верил ведь в их существование.

Да, вот так вот сходили мы по грибы.

Прошло время, садовник в рощу перестал бегать, байки свои прекратил рассказывать и погрустнел как-то, постарел даже. Значит, точно ушли его друзья в другие края.

Хотел я Аду спросить, как и куда ушли гномы, но не стал. Сам хорошо подумал и догадался: ходы у них подземные есть, вот по ним этот маленький народ и перебрался на новое место. Нет теперь в роще гномов, но в городе по-прежнему про них судачат, спорят до хрипоты. Ну и ладно. А я вам всю правду здесь рассказал, чего уж теперь скрывать.