Березовцы все больше печалились, запертые в Киеве, как в клетке, посреди мерзлых равнин. Зачем надо было так спешить сюда зимой на удивление всему народу?

Как-то раз зашел в гости дружинник Свен.

— Мы вот что с ребятами решили, — сказал он. — Если найдете вы берлогу змеиную, зовите дружину — разрешит ли князь Владимир, нет ли, а поедем мы змея воевать, знать бы только в какую сторону ехать.

— В эту, как ее… — наморщил Добрило лоб.

— Во-во, — подтвердил Чудя. — Туда нам и надо.

— В Африку, — сказал Веприк.

— Но ведь Африка бывает только в сказках, — удивился Свен. — Это волшебная земля, где живут удивительные существа: быки с рукой вместо носа, отвратительные скользкие бегемоты с ядовитым толстым языком, полосатые змеелошади: голова лошадиная, а вместо шеи — змея, мохнатые древесные человечки ростом с собаку и другие люди — огромные, блестящие и совсем черные. Слышал я также про людей с песьими головами, обитающими там и про многие другие чудеса.

— Африка на самом деле существует, упрямо сказал Веприк. — Мы сами видели ее на греческой карте…

— Да, — добавил Чудя. — Видать видали, да сам не едали…

Путешественники долго сидели молча и грустили. Один Чудород надоедливо бубнил, качая Дуняшку на коленях:

— Выгоню я вас, — сказала Ушибевна, уныло притулившаяся в углу. — Не могу больше этот гундёж слушать! Этак он всех нас до смерти загудит. И девочку полудурком сделает.

— Вредная старушечка, — все так же нудно продолжал свою колыбельную Чудя. — Прямо как змеюшечка…

+++

Из своей светлой удивительной страны, где всегда теплое лето, русские боги с большим интересом следили за делами Веприка и его товарищей.

— Что ж им теперь в самом деле до лета в Киеве сидеть? — сказала Лада, богиня любви. — Сделайте же что-нибудь… Велес, дай им коней! Ты же с легкостью можешь перенести к ним на двор лучших скакунов из княжеских конюшен!

— Ты какое обо мне представление имеешь? — возмущенно спросил Велес, бог домашнего хозяйства и лесного зверья. — У меня всего и чудес что ли — коней воровать? Такими чудесами пусть они сами и занимаются!

— Они хорошие честные люди, — вступилась за березовцев Лада. — Хотя и с дуринкой. Не станут они коней воровать.

— А я — хороший честный бог, — гордо ответил Велес задирая косматую голову.

— Хотя и с дуринкой, — хихикнув, подсказала вечно юная Леля, дочка Лады, покровительница влюбленных.

— Пешком пусть идут, — буркнул Велес.

— Пешком им в три месяца до моря не дойти.

— Ладно, что-нибудь придумаю, — ответил Велес, который, хоть и любил показать свою строгость, а сердце все-таки имел.

+++

Следующее утро в хозяйстве Ушибевны началось с большого потрясения. Старухин старший сын по прозвищу Кривоног вышел на улицу, когда еще было совсем темно. Во дворе он услышал чье-то сопение и, так как не любил, когда к ним заходят без спроса, вытащил тяжелый кол и на цыпочках подкрался поближе. По звуку шагов он пытался определить, сколько воров к ним залезло и наопределял человек пятьдесят — так шумно и нахально гости топтались. От удивления Кривоног высунулся из-за угла и в первых утренних лучах разглядел у себя во дворе невиданных косматых зверей огромного размера.

До самого полудня никто не решался показать нос из дому: люди боялись, что чудища сожрут их и костей не оставят. Потом Ушибевна услышала, что звери залезли в кладовую и не выдержала. Она собрала семью, все ушибеевцы взяли топоры и выступили в поход на врага. Враги, оказалось, жрут свеклу из зимних запасов и таскают солому с крыши сарая. Всего обнаружилось пять удивительных косматых зверей снежно-белой масти — вроде зубров, но с длинными лосиными ногами и с надменными мордами: точь-в-точь заячьими, только уши маленькие. Звери, как бы между делом, посмотрели на людей удивительными голубыми глазами и задумчиво уставились на крышу избы, делая вид, что свеклы не брали. Изумляя зрителей, на спине у каждого торчали два высоких горба.

— Чудо! — выдохнул Добрило со страхом и радостью.

— Бегемоты мерзкие с неба просыпались! — прошептал Чудород.

— Мое! — крикнула Ушибевна и растопырила длинные загребущие руки.

— Не подходи к ним, бабка, — предупредил Чудя. — Они, наверно, ядовитые, хуже гадюки.

— Пугай больше! — оскалилась Ушибевна. — Мясо съедим, а из шкуры шубу себе сошью! Татарской королевой ходить буду!

— И мне, маманя, — потребовал Безобраз. — Я тоже хочу ходить татарской королевой!

— И тебе, дитятко. И Кривоноженьке. Окружайте с топорами, а я отвлекать их буду… кис-кис-кис!

— Да вы что?! — завопили Веприк, Добрило и Дунька заодно с ними. — Это же чудо божеское! Это нам боги зверей в помощь прислали!

— Как бы не так! Если вам в помощь, так и слали бы к вам домой, а прислали мне! Мое!

Бабка попробовала ухватить за шею ближнего зверя, но он вдруг сказал «тьфу!» и метко плюнул прямо ей в лоб.

— Я знаю, что это за звери, — спокойно сказала Ушибевна, утираясь фартуком. — На таких, сказывают люди, из Персии товары везут. Верблюд называется. Все, как рассказывали: горбатый и плюется… У-у, зараза, поплюйся еще на хозяйку!

— Тьфу!

— А верблюды ядовитые? — спросил осторожный Чудя.

— А человека он сожрать может? — добавил Веприк.

— А разговаривать они не умеют? — встрял Добрило.

— Му-у-у! — дружески сказала Дунька верблюдам.

— Брысь! — закричала Ушибевна. — Отойдите, голодранцы! Своих верблюдов нет, так на чужих нечего рот разевать!

На березовское счастье боги тоже не дремали.

— Полюбуйся, что ты сотворил, — сказала Велесу Лада, делая в воздухе изящное движение правой рукой. Тут же, как в волшебном зеркале, перед ними появилась живая картина: жадная старуха Ушибевна носилась по двору, шипела на березовских гостей и грозила им топором, чтобы не смели подходить к верблюдам.

— Да, — с гордостью согласился Велес. — Это я сотворил. Эти удивительные животные — мои создания. Они чрезвычайно умны, не боятся ни жары ни холода, никогда не устают, довольствуются самой простой пищей. Я назову их Клитемнестра, Амфибрахий, Теодор…

Прислушавшись к воплям на ушибеевском дворе, Лада с небольшим злорадством сообщила:

— Их уже назвали: Белка, Гляделка, Сопелка, Плюнька, и Горбатка.

— Горбатка, тпру, животина бестолковая! — орала тем временем Ушибевна. — Эй, Безобраз, стукни Сопелку чем-нибудь, не видишь, он крышу у сарая грызет?!

— Тьфу!

— Тьфу!

— Ах, необразованные люди, недостойные моего дара! — возмутился мохнатый бог. — Вот и старайся для них после этого!

(С тех пор на Руси верблюды не водятся. Особенно мало их в Березовке.)

— Из твоих чудесных созданий хотят шубы сшить! Ты бы хоть письмо с ними послал, кому они предназначены и зачем.

— Как я могу послать письмо, если эти деревенские жители читать никто не умеет?.. Ладно, придется с ними поговорить…

Немедленно вслед за этими словами Плюнька пожевал измазанной в свекле мордой и заявил громким голосом:

— Я Велес, мохнатый бог!

— Слава тебе Велес! — с изумлением вскричали мужики и пали на колени перед верблюдом.

— То есть я не Велес, — поправилось животное в некотором смущении.

— Ого! А верблюд-то оказывается пошутить не дурак! — с уважением отозвался Чудя, поднимаясь с колен.

— Я говорю с вами как Велес, — пояснил верблюд.

— Говоришь, как Велес, а морда у тебя похожа на зайца, — сказал Добрило, не зная, чем бы досадить подшутившему над ними говорящему зверю.

— Слушайте меня, глупые люди! — рявкнул Плюнька. — Устами этого верблюда с вами говорит звериный бог Велес. Приветствуйте и почитайте его!

Мужики снова бухнулись на колени и начали озираться.

— Устами какого верблюда? — спросил Чудя у говорящего верблюда.

— Вот этого!.. Перун вас разрази! — Велес выругался, потому что сообразил, что у верблюдов нету пальцев и он не может показать, куда нужно. — Вот! — Плюнька мотнул мордой у колен, пытаясь указать на себя самого.

— Где? — вытянули шеи мужики, думая, что животное тычет себе под ноги, где, наверно, прячется какой-нибудь малюсенький верблюдик, специально сотворенный Велесом как свидетельство его силы и мастерства.

— Я! — заорал верблюд.

— Слава тебе!.. — закричали все присутствующие в один голос. Дальше — кто сказал «Велесе», а кто — «верблюде».

— Я прислал вам в помощь этих чудесных животных! Они сильнее быка и могут с легкостью передвигаться по глубокому снегу. На спине у них жировые запасы в виде горбов, так что верблюды могут целых две недели прожить без корма. Посмотрите в корзинах — там есть все, что нужно для вашего путешествия: сушеные фрукты, хлеб, мясо, горшки, ножи, лук со стрелами, ковры, ветки для костра и прочее. Видите длинные колья, привязанные к бокам одного из верблюдов? Это юрта — кочевой дом, как у печенегов. Ее можно собирать в дороге и накрывать коврами, а потом разбирать и везти дальше.

— Слава тебе! — хором ответили березовцы, роясь в огромных круглых корзинах, висевших у верблюдов с каждого бока.

Чудя открыл одну корзину и обнаружил пару больших свекол, засунутых, видимо, запасливым Гляделкой поверх горшков с едой. Гляделка кротко моргнул голубенькими глазками. Чудород быстро прикрыл корзину и погрозил верблюду пальцем.

— Курага, чернослив, сушеные финики, дыня в сахаре, изюм, жареные бананы, маринованные грибочки… — перечислял Велес. — Персики в меду, яблоки моченые, соленые огурцы… не мешайся, бабуся, и банан на место положи!.. про яблоки моченые я говорил?

Ушибевна разинула свой людоедский рот и заныла:

— Подарки царские кому попало раздают, а меня, бабулю, и забыли. Бабуля старенькая, никто ей не поможет, сироток ее не пожалеет…

И великаны Безобраз с Кривоногом загудели самым подлым образом:

— Никто нас не пожалеет, сироток…

Ладно, ладно, — поморщился говорящий верблюд. — Пусть корова ваша старая весной сама собой опоросится.

— Чудо! — радостно сказал Добрило.

— Конечно, чудо, — с недовольным видом подтвердила Ушибевна. — Коровы-то телиться должны, а не пороситься!

— М-да, — пробормотал Велес. — Но теперь уж ничего не поделаешь, слово мое крепко. Ничего, разок опоросится, небось не умрет.

(И действительно: по весне ушибеевская Милка родила восемнадцать розовых здоровеньких поросяток. К большой, между прочим, радости своих хозяев.)

— Ну, прощайте. Скатертью вам дорога, — пожелал звериный бог.

Плюнька несколько раз удивленно пожевал волосатыми мягкими губами, но больше слова из него не шли. Плюнька подумал и потянулся за соломой на крыше.

— Удивительное дело, — молвил Чудород. — Нас никто не спросил — снарядили нас в дорогу и счастливого пути пожелали. На ноги поставили, значит, петь-плясать заставили! И правда чудо чудное!

— Да, — согласился с ним Добрило. — Похоже, пол-Киева ждут-не дождутся, когда мы в Африку уедем. А там уж все соберутся и помогать начнут: и греки, и войско княжеское, и Аника-воин, пожалуй, тут же отыщется!

— И Илья Муромец, — добавил Чудя.

— Так что — едем? — спросил Веприк.

Оба его товарища ухмыльнулись и дружно кивнули.

— Бабуля, — обратился с просьбой к хозяйке Добрило, — ты бы сенца животным нашим выдала… или хоть соломки. Мы заплатим! Хочешь серебром, хочешь мехами.

— Хочу! — сразу оживившись, блестя от жадности маленькими глазками сказала Ушибевна. — И серебром хочу и мехами. И золотом и алмазами. И — что еще у вас там есть?

Весь день путешественники знакомились с верблюдами и устраивали их на ночлег: гладили и чесали мохнатых животных, дивились их росту и гордому виду, кормили, водили по двору за уздечку, рассматривали подарки в корзинах. Потом осмелели: посадили Дуняшку верхом на Белку, между высокими горбами и долго ее катали. Горбатка сам подошел к Веприку и, подогнув сначала передние, а потом задние ноги, улегся на землю перед ним. Юный березовец с опаской устроился между горбами и ойкнул от страха, когда верблюд встал, высоко подняв седока на себе, гораздо выше, чем на лошади или на заборе. Веприк сначала все хватал в обнимку передний горб и сползал то на один то на другой бок — под хохот товарищей, но Горбатка вышагивал так плавно, что мальчик скоро перестал бояться.