Не снежная и не травянистая — водяная равнина простиралась во все стороны от смелого отряда: серое, промозглое, ненадежное, вечно качающееся пространство. Уже не было видно бело-красного города Сурожа и его сердитой крепости, уже и длинные прибрежные холмы, на которых был выстроен город, скрылись вдали. Равнодушно катили куда-то волны, однообразно толкая в бок старенький кораблик без паруса. Повсюду плясала темная вода — словно проглотила давно и землю, и все, что на ней стояло и бегало. Одиноко и страшно было березовцам.

Добрило зачерпнул в луже на полу лодки и глотнул из горсти.

— Соленая! — пожаловался он отплевываясь.

Веприк тоже попробовал воду — и с удивлением покачал головой на такое богатство: соль в те годы была редким товаром. Ее привозили на Русь издалека: с Карпатских гор и из Таврики, — поэтому стоила она очень дорого.

Недружелюбно настроенная волна ткнула лодку в бок так, что доски крякнули. «Курица» выровняла свой бег, но следующая волна уже подхватила ее и подкинула над собой, чтобы мореходы могли увидеть, как оживленно плещется море. Пять минут назад оно было гораздо тише. Третью волну лодка одолеть не смогла — она врезалась носом в гребень и ледяная вода потоком хлынула на мореходов. Спасибо дыркам — из лодки все вытекало так же быстро, как втекало в нее. Одна из корзин куда-то улетела, из другой сыпались по сторонам румяные жареные бананы.

Прямо перед суденышком воздвигались неожиданно водяные горы и норовили опрокинуть его. Пенные гребни нависали над путешественниками, словно жадные лапы. Лодка валилась то на один бок, то на другой, вставала на дыбы, ныряла, падала в ямы, скрипела и трещала. Свет померк. Море и небо превратились в сплошную мешанину из соленой воды и тумана. Теперь понятно было, почему чужеземцы прозвали его «Черным». И совершенно непонятно, почему греки называли его «Эвксинский Понт», то есть «Гостеприимное море». А почему русские мореходы назвали это море Русским было в тот час совершенно неинтересно.

Березовцы себя не помнили от страха.

— Перуне! Велесе! Даждьбоже! Стрибоже! Спасите нас! — кричали они вразнобой, подъятые волной к небесам.

— Не спасайте, опоздали, — мрачно говорили они в следующее мгновенье, провалившись в яму между гороподобными водяными валами и готовясь утонуть.

— Не опоздали еще! Спасайте! Спасайте скорее! — орали они снова, взлетев на очередную волну.

— Вези нас обратно! — крикнул Чудя Стрибогу, но в ответ только морская пена зашипела кругом.

Все богатство мореходов утонуло в море — кроме того, что было на них одето и корзины с яблоками, засунутой под переднее сиденье. Веприк обнял сестренку, изо всех сил прижался к ней. Могучий Добрило обхватил обоих детей, словно он мог спасти их. Чудя хотел было обнять всех троих, но передумал, залез под скамейку и там застрял.

— Горе нам! — кричали путешественники, но голос их пропал в реве разбушевавшейся стихии.

— А? Кому горе? — свистнул ветер.

— Стрибоже! — воззвали березовцы. — Спаси нас, погибаем!

— Да ладно вам! Поболтал их немножко и сразу уже — «погибаем».

— Так это ты бурю сотворил, чтоб тебе… слава была всегда и повсюду?! Ты что ж это делаешь?!

— Веселюсь, — признался бог. — Во всем море кроме вас ни одного корабля, мне и поиграть не с кем.

— А утопишь нас, тогда с кем играть станешь? — проворчал Добрило.

— Да что я, маленький что ли?! — возмутился Стрибог. — Я — да утоплю! Скажете тоже! Вот!

Не успели березовцы снова испугаться (а Чудород вылезти из-под лавки, где он с кряхтением ерзал), как на лодку налетела крутая волна, подбросила ее и перевернула вверх тормашками, а потом опять перевернула и швырнула назад в воду — и при этом никто не успел не то что со скамейки упасть, а даже сказать «Бес меня попутал пуститься в путешествие! Верните меня домой, я из Березовки шагу больше не сделаю. За грибами даже ходить не буду!».

— Вот! — с гордостью повторил повелитель ветров. — Ну что, утопил я кого-нибудь?.. ой!

Стрибог вовремя заметил Чудю, который, выдернутый из-под своей скамейки, со свистом описал широкую дугу, направляясь в морскую глубину шагах в тридцати от лодки.

— Оп! — воскликнул бог ветров и маленький вихрь подхватил Чудорода, когда он был на палец от поверхности воды, раскрутил его и ловко швырнул на корабль.

— Ну как? — хвастливо поинтересовался Стрибог, но тут Чудя пролетел мимо корабля и со всего разгона воткнулся головой в море.

— Оп! — снова крикнул Стрибог, но уже не так бойко, выхватил мокрого Чудю из воды и кинул назад. На этот раз он чуть не шмякнул его лбом о борт, но успел остановить и подвесил Чудорода в воздухе над кораблем. Чудя испуганно завертел головой и на всякий случай помахал руками, как крыльями.

— Оп, — тихо сказал Стрибог и посадил Чудю в лодку.

Шторм в одну минуту потерял силу. Несколько волн еще качнули «Курицу», но безо всякой злости. Море поворочалось и заснуло, вместо грозного рева слышалось теперь бормотание и причмокивание, словно Дуняшка во сне пальчик сосала. Впереди, на далеком западе, небо расчистилось и над спокойной водой засветился оранжевый шар заходящего солнца, выстилая для мореплавателей золотистую дорожку и обещая на завтра ясную, безветренную погоду. Измученные путешественники, кутаясь в мокрые меха, сгрудились в середине лодки и очень быстро все четверо крепко заснули.