Ее действительно искали. Стоило появиться в зале порталов, как она тут же столкнулась с идущим в ее сторону Павлом. Аня потрепала Вальди по голове и сделала вид, что их встреча — чистое совпадение и ничего больше.

Павел шел быстрым, пружинистым шагом. Черная рубашка обтягивала широкую грудь, и пусть бицепсы на руках не бугрились, Аня помнила, какими сильными были его руки. Одетый в темное маг неуловимым образом напоминал вышедшего на охоту хищника, а хмурое выражение лица намекало, что охота не была удачной.

После сегодняшнего разговора встречаться с Павлом не хотелось. Хотелось зарыться в одеяло, бесцельно поваляться в кровати, посмотреть глупый сериал и съесть полкило мороженого. Ну или нарисовать мага, а потом порвать рисунок на мелкие кусочки и выбросить из сердца.

Когда-то это работало. Сейчас Аня не была уверена, что у нее поднимется рука на рисунок, не говоря уже о манипуляции с сердцем. Да и как стереть из памяти того, кто постоянно напоминает о себе. Нет, не зря запрещены романы с коллегами. Сколько усилий теперь придется затратить, чтобы не потерять лицо, как говорят японцы.

— Аня, у нас контакт и нужна твоя помощь.

Павел действительно был взволнован, а еще она прочитала на его лице тревогу.

— Что такое? Драконы, русалки?

— Хуже, — скривился маг, и Аня всерьез озадачилась вопросом, что может быть хуже этих тварей, — сама увидишь. Координатор против твоего участия, но по-моему иного выхода нет.

Это было что-то новенькое. Размолвки между Арвелем и Павлом случались и раньше, но он впервые столь открыто не поддержал позицию начальства. Более того, предлагал Ане стать на его сторону.

— Погоди, — она ухватила мага за рукав и придержала, — если я правильно догадалась, оно или они — разумные, и вам нужен переводчик.

— Ты не отойдешь от портала дальше трех шагов. Мы спроецируем разговор, так что напрягать слух не придется. И, — разворот в сторону девушки и внимательный взгляд, — не переживай, все будет хорошо.

Она хотела сказать, что нисколько не переживает, что полностью доверяет своему телохранителю, что с ним ей не страшны никакие чудовища, а если еще добавить защиту дома — то можно встречаться с кем угодно, хоть с бабой Ягой, хоть со змеем Горынычем.

— Почему трех? — поинтересовалась, дабы не начать нести вслух крутящуюся в голове чушь.

— На этом расстоянии гарантировано прикрытие защиты порталов, — пояснил Павел, — так что я тебя очень прошу, без глупостей, хорошо?

Аня даже отвечать не стала. Когда это она совершала глупость? Разве что, когда целовала начальника своей охраны? Так это была не глупость, а надежда. Кто виноват, что не оправдалась? Что некоторые жениться надумали, намекая, на местное для жениха происхождение невесты и наличие у выбранное особы магического дара. Хотя про дар она сама придумала, но, вероятно, догадка недалека от истины.

С горечи размышлений, в голову пришла мысль о теневом товарище. Давненько она ему не звонила. Опять же тема для разговора есть. Переселенцы ничего не обнаруживают или не хотят говорить, у дракона сквозь иносказания не продерешься, а Фиолет шутить изволит. И никто бедной девушке правды не скажет. А вот теневик единственный, кто не заморочится моральными аспектами правды. Так и скажет: «Товарищ Аня, станете вы в скором времени чудом-юдом о трех головах. Ну или уши у вас вырастут острыми, а лик приобретет неземную, точнее, эльфийскую красоту».

Аня тряхнула головой, прогоняя бредовые мысли. С какого такого бадуна уши? Вон Сан Саныч за два с половиной года ничуть не изменился, так почему она внешне должна поменяться?

— Ань, — тихонько окликнул ее Павел, и девушка вынырнула из размышлений. Они стояли перед порталом, — слушай внимательно. Их семеро. Магия есть, но очень странная. Чем-то напоминает, — маг нахмурился, взъерошил волосы, — забудь, не важно. Главное, три шага и стоишь. Что бы ни случилось, ты остаешься на месте, а при первой же опасности уходишь в портал. Я серьезно, Ань. Если с тобой что-нибудь произойдет, я себе этого не прощу.

Дорого бы она отдала, чтобы услышать эти слова, когда все закончится. Когда они перестанут быть подопечной и телохранителем, когда их не будут связывать рабочие отношения, и она обретет свободу, а переселение завершится. Когда… некоторые товарищи с зеленой кожей не будут стоять полукругом на расстоянии примерно тридцати метров от портала и нервировать магов одним своим видом. Кстати, об ушах.

У зеленых товарищей они были нормальными, а вот все остальное… В белые волосы, отдельные пряди которых были выкрашены в красный, желтый и синий цвета, были вплетены стебли каких-то растений, что очень походило на прически северо-американских индейцев, одеяния же отсутствовали полностью. Срам прикрывало странное облачко, явно магического рода. Ростом товарищи были метра три, не меньше, и, если судить по их сухощавым, костлявым телам, туземцы относились к друидам-великанам, случайно выкупавшихся в растворе зеленки. Сходство дополняли шесты в руках, а также венки из сине-желтых цветов на шеях и запястьях. Полный натурализм.

«И стоило наводить панику? — размышляла Аня, всматриваясь в зеленых. — Оружия нет, вид созерцательно-отрешенный, точно как у цапли, явившейся проверить, кто там копошится на краю ее болота. Ясно же, что граждане сосуществуют в полной гармонии с природой и агрессия им не свойственна, если только не трогать их обожаемую природу. А вот тут начинаются варианты…»

— И давно стоят? — шепотом спросила Аня, когда лимит «три шага вперед и ни шагу больше» был исчерпан.

— Минут сорок, — вполголоса ответил Павел, добавив с завистью: — Ни разу не пошевелились. Как возникли, точно из воздуха, так и стоят, не шелохнувшись.

— И молчат?

— Мы пытались заговорить, но без толку.

Арвель, стоящий в метрах пяти, заметил наконец новое лицо, чье присутствие на переднем крае было возмутительной безответственностью и пренебрежением должностными обязанностями, о чем маг и поведал, вежливо обойдясь без тыканья носом в нарушение владельца этих самых обязанностей, и удовлетворившись красноречивыми взглядами.

— Аня, раз уж вы здесь, умоляю, без подвигов.

— Ни шагу вперед, только назад, — сыронизировала девушка, но иронию никто не оценил. Более того, маги переглянулись и, кажется, остались довольны ее понятливостью.

— Мне нужно, чтобы они заговорили, — напомнила Аня, но аборигены сами нарушили молчание.

Их речь не звучала, а текла медленной песней, и, отвечая, девушка чувствовала, как не хватает музыкального образования, как стонут связки, пытаясь воспроизвести напев, как убого звучит ее исполнение по сравнению с оригиналом.

Случившееся следом за первыми же ответами прекратило издевательство над связками, сделав неважными и перевод, и сами переговоры. Все заняло пару секунд, не больше.

Раз — и из травы выросла еще одна зеленая фигура с луком в руках, раз — и натянутая тетива отправила в полет стрелу.

Сбоку раздался крик, Аню толкнули и, падая, она вздрогнула всем телом от резкой боли в плече, и удар об землю встретила, потеряв сознание.

Павел припарковал машину в знакомом дворе, огляделся, но не заметив ничего подозрительного, направился к подъезду. Нервно размял пальцы — работы предстояло много, а ментальное воздействие никогда не давалось ему легко. И послать больше некого — Клавдия Петровна его знает, а значит и внушению поддастся быстрее.

Он поднялся наверх и встретил женщину, открывшую на звонок дверь, широкой улыбкой.

Червячок беспокойства шевельнулся внутри, когда он выходил, и маг замедлил шаг, вглядываясь в тени, притаившиеся по углам двора. Его пугала не сама темнота, а то, что она могла скрывать. Натренированный взгляд нащупывал любые аномалии и… ничего не находил. До припаркованной машины оставалась пара десятков шагов, однако Павел не торопился. Если тот, кого он почувствовал, здесь, уйти не удастся.

— Стареешь, — нагло прокомментировали за спиной.

Павел шумно выпустил сквозь зубы воздух, мысленно послал шутника в долгое путешествие и неспешно, с достоинством обернулся. Дергаться было бесполезно. Хотел бы — напал.

— Что с Аней? — спросил Тагир, не дожидаясь, пока коллега выдавит из себя что-нибудь более рациональное, чем характеристики его родословной.

Пауза. Удивление. Замешательство — как узнал?! И два варианта решения: послать или соврать.

Павел поставил сумку с вещами на тротуар.

— Тебе какое дело? — дернул плечом, выбрав первый вариант. — Я перед тобой отчитываться не намерен.

В нормальном мире здесь последовала бы демонстрация аргументов убеждения, но светить подобным на виду у сотни свидетелей, отдыхающих дома после трудового дня, было бы полным идиотизмом. Оружие, которое Павел так и не удосужился приобрести, так же не подходило из-за шумности. А все остальное, хоть тот же яд, требовало подготовки и уединенности.

Не то что магия. Ты ему чистой силой, чтобы щиты прогнулись, а он в ответ что-нибудь замораживающее и острое. И так, пока щиты держат, а там… по обстоятельствам. Не все решает сила, многое зависит от правильной комбинации защита-нападение и затраченных на их создание усилий.

Судя по тому, как Тагир скривился, бросил раздраженный взгляд на окна, покрутил головой, но остался стоять на месте — думал он в том же ключе, а кидаться друг на друга с кулаками — сущее баловство, только местных стражей порядка дразнить.

— Что с Аней? — угрожающе повторил коллега и неожиданно сменил тон: — Она жива?

Павел удивленно моргнул, пристально всмотрелся в лицо Тагира, озадаченно размышляя на тему: «Чуждо или нет теневикам что-нибудь человеческое», а так же «Откуда такая внезапная озабоченность?», а главное, «Как прознал, тень плешивая? Следил?»

— Аня не берет трубку. Ты приехал один и забрал ее вещи. Надеюсь, вы не угробили Хозяйку?

Павел хотел было послать коллегу с его расспросами — не для него информация, да и признаваться в проблеме было неловко — почти угробили, но теневик смотрел с отчаянием, и его на мгновение стало жаль.

— Жива Хозяйка, — проговорил, удивляясь своей откровенности, — у нас были, эм, затруднения, но сейчас все хорошо.

Поднял сумку с земли, сделал шаг в сторону, обойдя коллегу по дуге. Тагир останавливать не стал, и Павел уверился — стычки не будет. Одна его часть этому обрадовалась — не до драк, когда с Аней такое, а другая была не против спустить пар. Напряжение последних суток вымотало до предела, и хороший бой с достойным противником, а достоинства Тагира как бойца он успел уже оценить, был бы кстати. Но… достаточно уже глупостей.

Тагир проследил, как машина скрылась за углом дома, сунул руки в карманы и поежился. Пока он караулил Павла, успел закоченеть. Жаль, что сегодня болотник выглядел пришибленным, даже совестно стало его на драку раскачивать. И что там у них произошло, если этот аппендикс магии приуныл?

Тагир мог припереть коллегу к стенке, мог взломать ментальную защиту и покопаться у него в голове, но на прямое противостояние идти было рано. Так и вышло, что он не стал рассказывать, как ночью примчался из Москвы, получив тревожный сигнал от следилки — простенького и плохо отслеживаемого заклинания — три раза в сутки отправляющей ему данные о самочувствии Ани. Как попытался проникнуть в квартиру — это удалось, а вот дальше защита не пустила. Как поставил ловушку здесь, справедливо полагая, что у Клавдии Петровны кто-нибудь да появится.

— И как мне тебе помочь, девочка? — пробормотал Тагир, легонько подпрыгивая на месте.

Женщина с собакой неодобрительно покосилась на него, но скандал устраивать не стала. Открыла дверь подъезда, прошмыгнула внутрь, закрыться двери помешал вставленный в щель ботинок мага.

— Кто там? — спросила из-за двери Клавдия Петровна и удивленно охнула, услышав в ответ:

— Жених вашей дочери.

Заскрежетал замок — и чуть полноватая женщина в домашнем халате с полотенцем на плече ошарашенно спросила:

— Как? Еще один?

Тагир мысленно взвыл, пожелав одному шустрому мгновенно сдохнуть и самому там же при копаться.

— Бывший, — потупился он, изображая величайшую скорбь на лице, — мы расстались три дня назад.

— Заходите, — махнула полотенцем Клавдия Петровна, пропуская гостя внутрь. Не на лестнице же обсуждать личную жизнь дочери.

На кухне вкусно пахло сдобой, а еще здесь было уютно, тепло и любовь чувствовалась в каждом предмете обстановки. Тагир позволил себе опереться о стену, прикрыть глаза и расслабиться, открывая дорогу к чужим эмоциям. Кольнуло сожалением — не его кухня, не его семья, не его любовь, но он сделал выбор, подписывая контракт на работу в другом мире. Поздно менять.

— Так что у вас произошло с Аней?

Ароматный чай струйкой наполнял высокую стеклянную кружку, на тарелке остывал внушительный кусок пирога, и размякший от тепла маг с трудом понял, о чем его спрашивают.

— Вы — умная женщина, Клавдия Петровна, сами понимаете из-за чего расстаются большинство пар — из-за ерунды. А тут еще соперник. Надо было сделать выбор и, увы, Аня сделала его не в мою пользу. Право жаль, я бы хотел иметь такую тещу как вы, — и он откусил кусок пирога, в блаженстве прикрывая глаза.

Несостоявшаяся теща засмущалась, и ямочки на щеках сделали ее еще милее. «Лет бы на тридцать моложе была и женился бы», — подумал Тагир, облизывая пальцы.

Засмущалась, но сбить себя с толку не позволила.

— Если вы надеетесь, что я смогу повлиять на Аню, то пришли зря. Моя дочь — самостоятельная женщина, и решения принимает она. Могу посоветовать одно: напортачили — исправляйте. У Анечки доброе сердце, и она многое может простить. Впрочем, на мой взгляд, ваши усилия бесполезны. У вашего соперника, эм, устойчивое положение.

— Это как раз не проблема, — самоуверенно заявил Тагир, — и положение можно исправить, и устойчивость пошатнуть. Меня беспокоит другое. Ваша дочь со вчерашнего дня не выходит на связь.

Пирог нещадно отвлекал, и его пришлось отложить. Костеря про себя самоучек, которым и кота для внушения доверить нельзя, не то что человека, Тагир слоем за слоем снимал ментальное воздействие.

— Почему не выходит? Она вчера смс-ку прислала, что осталась ночевать дома — срочная работа, а сегодня, что их в командировку отправляют, и за вещами Павла прислала.

— Павла, — фыркнул Тагир, — а собаку в командировку они тоже забирают? И какая такая срочная работа не позволила вашей дочери заехать за вещами самой? А спали, милейшая Клавдия Петровна, вы сегодня хорошо?

Женщина побледнела, положила руку на левую грудь, и маг, выругавшись, — надо было сразу проверить объект на больное сердце — принялся снимать приступ. Снял. Понизил уровень тревоги. Вспомнил о пироге, с которым не сравнится ни одна ресторанная выпечка, и в благодарность провел тщательную диагностику сердца. Убрал тромб, почистил сосуды, исправил одно защемление. Целитель из него был так себе… примерно, как из «жениха» менталист, но кое-что он мог.

Лицо больной на глазах теряло бледность, и Тагир перевел дух. Не хватало еще угробить маму хозяйки.

— Драгоценнейшая Клавдия Петровна, как вы смотрите на то, чтобы прогуляться в гости. Заглянем к Ане, убедимся, что все в порядке. Я постою в сторонке и даже могу помолчать, а потом отвезу вас домой. Идет?

Клавдия Петровна рассеянно потерла лоб, прислушалась к себе, но повода для тревоги не нашла — сердце угомонилось и больше не болело. Внимательно посмотрела на сидящего за столом молодого человека и обратилась к интуиции. Интуиция высказалась в том ключе, что хоть товарищ имеет большой опыт уговаривания женщин, но зла не желает и действительно беспокоится за дочь. Его слова словно сорвали невидимую плотину — и все страхи, забытые за последние дни, всколыхнулись вновь. Но голову она все же не потеряла и еще сомневалась.

— Хотите позвонить? — молодой человек точно читал ее мысли: — Не советую. Если случилось то, что я думаю, ваша дочь в опасности и звонок может ей навредить.

— Едем, — кивнула она, решительно вставая с места.

Огромная черная машина вызвала неприятные воспоминания, но Клавдия Петровна мысленно послала их прочь. Какие воспоминания, когда речь идет о дочери?!

Доехали быстро. На звонок домофона никто не ответил, а потом пискнула очередная смс-ка. «Спасибо за вещи, выезжаем завтра рано утром. Связь будет плохая, не звони».

Тагир так выразительно хмыкнул, прочитав текст через плечо, что у Клавдии Петровны затряслись руки, и она с огромным трудом выудила из сумки комплект ключей, на всякий случай оставленный дочерью им с отцом.

Ключи у нее отобрали, и правильно. Руки дрожали, и Клавдия Петровна сомневалась, что попадет ключом в замочную скважину.

Квартира дочери встретила запахом свежего ремонта и… пустотой. Женщина быстро заглянула в комнаты, на кухню, хотя все уже было понятно, когда дочь не ответила на ее оклик с порога. Ни Вальди, ни Павла, ни Ани, ни вещей. Квартира была нежилой.

Паника собралась в груди тугим комком, голова загудела, а в ногах появилась предательская слабость. Мысли метались между: версиями — одна хуже другой и попытками сообразить, кому звонить в первую очередь.

Предложение Тагира заглянуть в кладовочку, она восприняла как издевку, но все же заглянула — чисто из желания сделать хоть что-нибудь.

Заглянула и обмерла — там, где должна была быть стена или полки с хламом, был проход, в который виднелся большой зал. Слишком большой для скромной питерской панельки.

Тагир, буквально дышащий ей в затылок, одобрительно произнес:

— Так я и думал.

А потом ловко ухватил за талию и буквально внес остолбеневшую от удивления Клавдию Петровну внутрь.

Зал действительно оказался большим и чем-то напоминал бальный — с уютными диванчиками вдоль стен, с арочными проходами и высоким, светлым потолком. А еще в нем стояли несколько мужчин.

Клавдия Петровна внезапно оробела и ощутила себя поломойкой, попавшей в дворцовую залу без приглашения. Впрочем, мужчины были одеты не как принцы. Кое-кто носил рубашки и штаны, а часть вырядилась в плащи, с которых, к безмолвному неодобрению Клавдии Петровны, на пол натекала грязная лужа.

Их появление заметили. Более того, отметили и приготовились к чему-то нехорошему. Иначе с чего-бы воздух потяжелел, а проснувшаяся интуиция завопила об опасности. Тагир вдруг оказался впереди, заслоняя обзор.

Ситуацию спас незнакомый мужчина, вышедший из соседней арки. Вот кому, на взгляд Клавдии Петровны, корона была не нужна. Благородное происхождение легко читалось в чертах лица.

— Клавдия Петровна? — удивился он, разглядев, кого прячет за собой Тагир: — А что вы тут делаете?

Ответить Клавдия Петровна не успела, незнакомец быстро справился с удивлением и тут же переключился на ее спутника.

— Так-так, — произнес он, с неодобрением разглядывая Тагира, потом скользнул взглядом дальше и нахмурился.

— Уважаемые, — вкрадчивым тоном продолжил мужчина, обращаясь к стоящим в центре зала, — мне только кажется или вы на самом деле собрались встречать гостей, мало того что в зримом облике, — при этих словах часть мужчин, а пятеро из них показались женщине братьями — настолько были похожи, начала мерцать, на глазах теряя плотность, — так еще и с незнакомым для наших гостей оружием. Поправьте меня, если я не прав?

Мерцание прекратилось, мужчины спешно восстанавливали физический облик. Видимо, до них дошло, что становиться невидимыми на глазах начальства — не лучшая затея.

— А если бы милейшая Клавдия Петровна пришла к нам в гости, ну скажем, с товарищами из ОМОНа? — продолжал разнос подчиненных мужчина. — Вы бы точно так же среагировали? Кто отвечает за охрану данного портала? Ко мне в кабинет. Остальные по местам, — и добавил, еле слышно: — Нашли перед кем позорить…

Двое мужчин спешно отделились от остальных, оставшиеся мигом рассредоточились по периметру, одетые в плащи отправились грязнить пол куда-то в другое место, пятерка неспешно и с достоинством удалилась.

— Драгоценнейшая Клавдия Петровна, — расцвел улыбкой мужчина, переключая внимание на гостью, — разрешите представиться — Арвель, координатор Проекта. И хотя наше знакомство планировалось позднее и при несколько иных обстоятельствах, — «обстоятельства» крутил головой, делая вид, что намека на свою особу не понял, — я очень рад встретиться с такой замечательной женщиной. Вы же не откажитесь выпить со мной чай и все обсудить?

Клавдия Петровна мало что поняла, но тяжелый недобрый взгляд, который главный направил на Тагира, ей совершенно не понравился. Пусть парень и был в чем-то неправ, когда затащил ее сюда, ничего не объяснив, но он — бывший жених дочери, почти родня.

Да и какой чай, когда она пришла совсем за другим.

— Клавдия Петровна?

Павел шел к ним быстрым шагом, затем его взгляд зацепился за стоящего рядом Тагира, и он выдохнул с ненавистью:

— Ты!

— Я, — согласился тот, и Клавдия Петровна подумала, что соперничество налицо. Она невольно сравнила двух несомненно достойнейших молодых людей, пожалев, что знает каждого так мало, и хотя Тагир был симпатичнее внешне, Павел вызывал больше доверия и уверенности. А когда речь шла о мужчинах, Клавдия Петровна, по собственному опыту, выбирала надежность.

Павел быстро сориентировался и благородно предоставил сопернику шанс уйти.

— Убирайся.

Тагир сделал вид, что оглох. А вот Клавдия Петровна подобралась и попыталась прикрыть материнской грудью этого непутевого, но в чем-то симпатичного парня. Попытка не удалась, Тагир выдвинулся вперед и ехидно осведомился:

— Как думаете, многоуважаемый Арвель, ваши смогли бы укрыться щитами от гранаты? И в рукопашной, уж простите, я бы поставил на ОМОН.

— А ты бы прятался за их спинами, пока мы выясняли кто сильнее?

Клавдия Петровна неодобрительно поджала губы. Перепалка не красила обоих, к тому же они теряли время.

— Где моя дочь?!!!! — ее голос, эхом прокатившийся по залу, сделал бы честь командиру отряда ОМОН, того самого, которым Арвель пугал подчиненных.

Координатор застыл, легкая бледность легла на его красивое лицо, а в светлых волосах вдруг оказалось полно седины.

— Где моя дочь? — уже спокойнее повторила вопрос Клавдия Петровна, сердцем чуя, что она на верном пути. Какой к черту чай, когда ей правда нужен ОМОН, чтобы прижать этих любителей чая к стенке. Рядом Тагир одобрительно поднял палец вверх, а Павел вдруг съежился, сделавшись похожим на нашкодившего мальчишку.

— Успокойтесь, Клавдия Петровна, ваша дочь наверху, в комнате. Она отдыхает и беспокоить ее сейчас не стоит. Давайте подождем, когда она проснется, а пока я готов ответить на все ваши вопросы и угостить чаем.

Слова координатора непонятного какого Проекта звучали убедительно, но вид Павла с ними резко контрастировал. Да и с чего бы Ане отдыхать днем?

— Она больна? — спросила резче, чем следовало. — Я — врач. Если Аня больна или пострадала, мы теряем время. Отведите меня к ней, и как можно быстрее.

Арвель с сумрачным лицом вздохнул, ну точно лечащий врач перед настойчивым родственником пациента и наконец согласился:

— Хорошо, раз вы настаиваете…

— Ани в комнате нет, — быстро перебил его Павел.

Сердце Клавдии Петровны ухнуло в холодный омут, виски сжало.

— Как нет?

С координатора слетел весь его налет аристократичности, и сейчас перед Клавдией Петровной был пожилой, усталый и вконец запутавшийся мужчина, да еще и сомневающийся в душевном здоровье подчиненного.

Тагир смотрел на все это с возрастающим интересом.

— Просто нет и все. Комната пуста. Никаких следов.

На какое-то мгновенье воцарилась тишина, и Клавдия Петровна все больше обретала уверенность в понимании: с дочерью случилось нечто страшное, и от нее это скрывают. Ей уже казалось, что Ани в комнате нет и не было, все происходящее обман. Вдруг ясно вспомнились слова Андрея о пяти трупах, и мерзкий холодок пополз по спине.

Клавдия Петровна оглянулась, проход в квартиру дочери казался последним якорем здравого смысла. Метнуться туда, позвонить, вызвать помощь и вернуться с ОМОНом. Пусть разбираются, кто кого и как встречать должен, а главное — куда они дели ее дочь.

— Клавдия Петровна, — голос главного был усталым и оттого бесцветным, — не надо никуда звонить и никого звать на помощь. Анечка не первый раз пропадает. Будем надеяться, скоро появится.

Губы Тагира искривила насмешка. Он открыл было рот, чтобы высказать нелицеприятное мнение о самонадеянных оптимистах, но Клавдия Петровна не дала, ухватила за рукав, требовательно дернула и указала на правую стену. Там стояла копия Тагира, чуть бледнее оригинала, но вполне узнаваемая.

Тагир крякнул, прищурился и явно сделал что-то, так как фигура дрогнула, пошла рябью, но быстро восстановилась и продемонстрировала народу средний палец.

— Сан Саныч, — укоризненно взвыл главный, переживая очередной позор от подчиненных перед гостями.

— А что сразу я? — возмутился двойник и плавно поплыл от стены. Именно поплыл. Клавдия Петровна снова вцепилась в отпущенную было руку Тагира. Голос у призрака был старческим, дребезжащий и совсем не тагировским. — Он первый начал. У меня миссия. Практически спасение мира, а этот в меня…

— Мои глубочайшие извинения, сразу не признал, — Тагир натянул маску раскаяния на лицо, — не ожидал, что вы можете менять облик.

— Многие не ожидали, — призрак недобро посмотрел на стоящих мужчин, обогнул их, направился к Клавдии Петровне. За виснув перед побледневшей женщиной, он вдруг стремительно начал терять плотность, становясь все более прозрачным. Но это было полбеды, на внешность Тагира кусочками мозаики наслаивался истинный облик призрака, и бедная женщина с ужасом смотрела на двоящийся нос, то черные, то зеленые, то серые глаза, на седеющие и пропадающие волосы. А когда это приложило руку к груди и произнесло нараспев: — Сражен прямо в сердце, мадам. Позвольте засвидетельствовать, — и потянулось к ней, Клавдия Петровна ощутила, что хватит. В голове зашумело, пол качнулся, и последнее, что она запомнила, подхватившие и не давшие упасть руки.

— Если я бесплотен, то и разволноваться перед красивой женщиной не могу? — оправдывался призрак, вися чуть в отдалении от склонившихся над жертвой его красноречия мужчин. — Подумаешь, концентрацию потерял…

— Ты бы лучше помолчал, а? Пока не развеяли, — недобро посоветовал Павел.

— А лучше вообще исчезни, — поддержал его Тагир, — мне и то было противно смотреть на себя, то есть на твое извращенное видение моей внешности. И запомни, в следующий раз вместо концентрации себя потеряешь, причем навсегда, понял?

Отвечать Сан Саныч посчитал ниже своего достоинства. Покрутился вокруг, потом не выдержал.

— А с ней все будет в порядке?

— Если бы некоторые не переборщили с внушением, — начал было Тагир, но Павел тут же вмешался.

— Если бы некоторые не полезли его снимать…

— Тихо! — рявкнул Арвель. Оба мага притихли. — Одного тут вообще быть не должно, а второй уже заработал предупреждение. Мало?

Призрак захихикал, почувствовав себе отомщенным.

— И кстати, — Арвель поднялся с колен, обратив внимательный взгляд на подобравшегося разом Сан Саныча, — про какую миссию ты говорил?

Призрак поскучнел, попытался сделать важный вид, но под взглядами трех мужчин сдулся проколотым шариком.

— Велено было передать, чтобы панику не устраивали, искать не бросались, сама вернется, как все сделает, а если скучать начнете — могу показать, где бесценное хранится, — и он радостно потер ладони.

— Под кроватью? — хмыкнул Павел и отвернулся к Клавдии Петровне, чья голова лежала у него на коленях. Женщина вот-вот должна была прийти в себя.

— Ах ты ж… — всплеснул руками Сан Саныч и помчался проверять тайник.