Мертвых хоронили точно также, как и в Гвенриоре – при помощи огня. Лопат под рукой все равно не было, а ковыряться в земле без них – удовольствие ниже среднего. На сей раз огненное заклинание сотворил Патрик, так как капитан Дирхейл едва стоял на ногах. Магия далась графу Телфрину с легким трудом, отозвавшись противной ломотой в костях. Верный знак, что следует хорошо отдохнуть. Можно даже встать завтра позже обычного – хотя бы к обеду.
Вместе со своими погибшими товарищами сожгли и посланцев Башни – не бросать же их гнить в лесу. «Если разобраться, они тоже исполняли свой долг перед Гвенхейдом. Так, как они его понимали». Перед этим тела тщательно осмотрели. При убитых чародеях были найдены тонкие серебряные пластины, с вычеканенным на них символом Башни. Знак принадлежности к гвенхейдскому братству волшебников, известный по всему Старому Свету точно также, как горящий факел, эмблема Алгернского ордена магов, и Сломанная Стрела чародеев из Соурейна.
«А ведь неплохие были колдуны, раз нашли нас по моему ментальному следу. Не всякий бы смог – но иных объяснений, как до нас добрались в глухом лесу, попросту нет. Впрочем, дядя не мог не отправить на такое дело лучших. Он ошибся лишь с их числом. Десяток легко справился бы со мной одним – но не тогда, когда компанию мне составили Дирхейл и его солдаты. Их присутствия Кледвин никак не мог предусмотреть, месяц назад снаряжая в Тельгарде отряд».
В кармане одного из волшебников обнаружилось аккуратно сложенное вчетверо письмо. Буквы, выведенные каллиграфическим почерком на листе белой бумаги, сообщали, что податель сего исполняет волю законного короля Гвенхейда и не должен встречать на своем пути никаких препятствий. «Кледвин Август Ворфалер, герцог Тельгард, герцог Лоуграйн, Защитник Керайна и милостью неба король светлого Гвенхейда», гласила подпись. Рядом – оттиск Большой Королевской печати. Патрик хмыкнул и положил бумагу себе в карман. Возможно, еще пригодится.
Осмотру подверглись также принесенные чародеями силовые посохи.
– Какое странное ружье, – проговорила Марта, проведя пальцами по украшающим энергетический жезл рунам. – Дуло есть… или нечто наподобие дула, огонь же отсюда вырывался… ой, и на другом конце такое же отверстие… Но спускового крючка не вижу.
– А его и не должно быть, милая леди. Это не совсем ружье. Энергетический жезл, он же силовой посох. Для обычного человека, не обладающего магическим даром, он бесполезен – разве что если голову им кому-нибудь разбить в драке. Для такого посоха предусмотрено исключительно ментальное управление. Он отзывается лишь на мысленные приказы колдуна или мага. Специально для того, чтобы подобной штукой не завладели простые смертные.
Патрик взял один из посохов, навел его на ближайшее дерево, на секунду сосредоточился. Из направленного на цель отверстия вылетел сгусток пламени, с шипением и треском прожигая кору и ствол. Один из солдат от неожиданности выругался.
– На средних и дальних дистанциях жезл можно использовать как подобие ружья, – пояснил Патрик. – С той разницей, что мушкет после каждого выстрела требуется заново заряжать пулей и порохом, а тут стреляй себе, сколько захочешь. Или, на самом деле, насколько хватит запасов Силы у волшебника. Посох использует наши собственные энергетические резервы, и когда они заканчиваются, становится бесполезен. Почти – можно ведь пойти врукопашную. – Еще один телепатический приказ, и с обеих концов жезла выдвинулись длинные металлические лезвия. Патрик взмахнул посохом, срезав три ветки с ближайшего дерева. – Таким образом, лучевое ружье превращается в двухклинковую алебарду или глефу. Ну или, если у чародея осталась энергия, можно сделать кое-что еще. – Лезвия вновь пропали, зато на концах диковинного оружия загорелись голубоватые огоньки. – Шоковые разряды. Коснешься незащищенной кожи – и твой противник парализован или, при большой удаче, сразу убит. – Огоньки погасли. – Хорошая вещь. Вершина оружейного мастерства Древних, до Темных Столетий. Но, к несчастью, почти бесполезная для опытного чародея вроде меня. Заклятия тут применяются самые примитивные, но при этом все равно расходуют собственный резерв. Проще применить свои чары, нежели просто стрелять огнем. Впрочем, для колдуна средней руки вполне сгодится.
– А можно попробовать? – спросила Марта.
– Вряд ли из этого выйдет толк. У тебя же все равно нет дара.
Девушка посмотрела на него с упрямством:
– А вам жалко, что ли? Я эту чертову штуку не сломаю, даже если захочу.
– Ну держи, раз так нужно, – вздохнул Патрик и передал служанке посох.
Он знал, что Марта не наделена способностями к волшебству. Та и раньше неоднократно просила научить ее чарам. Патрик провел все необходимые проверки, но не выявил даже следа предрасположенности к колдовскому искусству. Наличие магического дара – это нечто наподобие лотереи. У одних он есть, у большинства других отсутствуют даже намеки, но предугадать его наличие невозможно. У дочери капитана Доннера необходимых способностей не обнаружилось, и потому пришлось ограничить ее обучение фехтованием и стрельбой.
Вот и теперь, хотя Марта с горящими глазами приняла энергетический жезл, в ее руках он остался бесполезной железкой. Не загорелся огонь, не вспыхнул свет. Девушка так и сяк крутила его в руках, прикладывала к плечу, как мушкет, взмахивала, жмурилась, шептала под нос какие-то слова – ничего не случилось. Марта с разочарованным видом протянула посох обратно Патрику, и тут вперед неожиданно выступила Астрид.
– Разрешите и мне попробовать, – сказала вторая уцелевшая горничная графа Телфрина с непривычной для себя решимостью.
Патрик в ответ лишь пожал плечами. С Астрид он никогда не занимался раньше – да и вовсе ее практически не замечал, если честно. Тихая и незаметная, она появилась в его доме полгода назад, нанятая Луисом при обновлении штата. Держалась скромно, проворно исполняла всю порученную ей работу и не доставляла проблем. Патрик не разговаривал с ней и не интересовался ее прошлым.
Светловолосая служанка взяла у Марты энергетический жезл. Постояла с ним полминуты, внимательно рассматривая нанесенные на древко руны. «Высокое Наречие, как на клинке Дирхейла. Мало кто на Дейдре способен его прочитать. Я вот едва понимаю – давно не было практики». Астрид прикрыла глаза, будто прислушиваясь к неким ей одной слышимым голосам. Девушка вытянула руки, держа жезл как можно дальше от себя, и даже привстала на цыпочки, пару раз на них покачнувшись. Около минуты ничего не происходило – а затем на концах посоха зажглись слабые огоньки. Один из солдат, внимательно наблюдавших за происходившим, разразился удивленной бранью. Астрид вздрогнула, испуганно открыла глаза, и огоньки тут же исчезли.
«Концентрация потеряна. Такое случается с непривычки – первые раз пятьсот».
– Поздравляю, – сказал Патрик Телфрин очень медленно, глядя на Астрид так, будто увидел ее впервые в жизни. – У вас есть способности чародейки, сударыня. И совсем неплохие, раз получилось с первого раза. Почему вы раньше не рассказывали?
– Вы не спрашивали. К тому же… – она чуть заметно пожала плечами, – это не такое, о чем у нас в деревне было принято говорить. Мою прабабку забили камнями за черное колдовство, по решению общины. Ее обвинили в порче и сглазе. Это у вас в городах чародеи – высшее сословие. И то, если они аристократы или дети купцов. Крестьяне относятся к таким вещам совсем иначе. Мне с детства снились вещие сны, а иногда я угадывала погоду или находила потерянные вещи, но мать приучила молчать о таких вещах. Вот я и молчала.
– Юная леди недавно в Димбольде, – пояснил Луис. Он был не меньше остальных удивлен случившимся, хотя в его случае удивление выражалось лишь в слегка расширившихся зрачках. Впрочем, Патрик достаточно хорошо знал своего бывшего шкипера, чтобы понимать – тот ошарашен. – Я нашел ее на рынке, мне показалось, она хорошо считает… а мне как раз требовался помощник по счетам.
– Вы не расскажите никому о моем даре? – спросила Астрид. Патрик заметил, что ее губы слегка дрожат.
– Не только не расскажем. Еще мы обучим вас им владеть, – заявил Делвин Дирхейл.
Он изучал девушку с большим интересом, словно дорогую шпагу, породистого коня или хороший мушкет. В глазах Делвина зажегся алчный огонек, совсем как тогда, когда он изымал деньги у трактирщика в придорожной таверне или рассуждал о необходимости разграбить логово Весельчака Стива. «До крайности находчивый юноша – своего не упустит, и мимо чужого тоже не пройдет».
– Я лично вами займусь, сударыня, если вы мне позволите. Граф Телфрин, – обратился к Патрику капитан Дирхейл, чья неприязнь, кажется, слегка пошла на убыль после недавней схватки, – раз выяснилось, что у этой леди имеются способности, следует всесторонне развить их. Позвольте передать леди Астрид… – он запнулся.
– Астрид Шефер, – подсказала девушка. – Только я не леди.
– Будете леди, когда мы победим, – очаровательно улыбнулся Дирхейл. «Он втрескался по уши, что ли? Как мало нужно нашему капитану для страсти». – Граф Телфрин, позвольте передать леди Шефер под мою опеку. Каждый свободный вечер я буду преподавать ей основы магии.
– Позволяю. – «Если бы с ней занимался я, Марта сгрызла бы от ревности». – Только в таком случае, я полагаю, стоит дать подержать магический жезл всем присутствующим. Если моя горничная может колдовать, вполне возможно, сумеет и кто-то из ваших солдат. Они ведь все простолюдины, а Башня не проводит среди простонародья проверок. Если мы обучим хотя бы двух или трех волшебников себе на подмогу, даже это может оказаться потом полезным.
– Разумная мысль, – кивнул Дирхейл. – Господа, приступайте. Лоттерс, вы первый.
Всесторонняя экспертиза заняла около получаса. Из присутствующих лишь двое смогли пробудить силовой посох, заставив его загореться. Первым оказался Кельвин, и Патрик совсем не удивился этому. Он уже понял, что этот парень совсем не прост. Бандит из Тайгары взялся за магический жезл, изящно взмахнул им и направил прямо в костер. Эти действия он проделал с завидной ловкостью, будто каждое утро тренировался перед зеркалом. Сперва, правда, ничего не случилось, но затем с конца посоха сорвался жидкий язык пламени. Косой Боб сплюнул под ноги. Разбойник ему явно не нравился.
– Неплохо, – похвалил Кельвина Патрик. – Вместе с, хм, леди Шефер станете заниматься у Дирхейла. Ну или, возможно, я тоже сумею преподать вам пару фокусов, если хотите. Странно только, почему дядя Кледвин залез в голову вашему колдуну, а не прямо вам.
Кельвин вытащил из-под рубашки серебряный медальон на тонкой цепочке.
– Нашел в руинах Гвенриора год назад. Охраняет от злых духов, как мне поведал старьевщик в Димбольде, когда я туда заскочил. Можете посмотреть, если хотите.
Патрик осторожно взялся за странную вещь. Раскрыв медальон, он увидел внутри сложный узор в форме трех встречающихся в центре продолговатых окружностей. Трилистник Древних – знак Основателей. От медальона так и веяло Силой. Редкая вещь и, если посудить навскидку, действительно способна защитить от чужих ментальных воздействий, а возможно, и от другой враждебной магии тоже. В Гвенхейде сохранилось несколько подобных. Все находилось под неусыпным надзором Башни. Патрик неохотно вернул разбойнику амулет.
– Никогда не снимайте, – посоветовал он. – Понадобится в дороге, и чую, еще не раз.
Вторым, а вернее третьим, если считать начиная с Астрид, выказал наличие у себя колдовского дарования сам Боб Кренхилл. Сначала одноглазый солдат отнекивался и вовсе не хотел пробовать, заявив, что он обычный парень из деревни и сроду не знался с магией. Однако ему очень не понравилось, что пленный бандит, один из людей которого недавно ранил его и едва не отправил на тот свет, успешно прошел испытание. Стоило Кельвину опустить энергетический жезл, Кренхилл с мрачным видом выступил вперед и взялся за оружие Башни. Лицо солдата исказилось от злости, он обеими руками схватился за посох, направил его вверх – и длинная струя огня с грохотом взвилась в усыпанные звездами небеса. Вспыхнув над головами сверкающим цветком, напомнившим праздничный фейерверк, она затем опала на траву гаснущими в воздухе искрами.
– Отличный результат, – сказал Патрик, сдерживая изумление. «Довольно неожиданный поворот». – Немногие на такое способны. Не знаю пока, какой из вас солдат, молодой человек, а вот волшебник явно получится выше среднего.
Косой Боб был настолько ошарашен, что сперва не смог вымолвить даже слова. Еще больше удивились Дирхейл и Лоттерс, уставившись на своего подчиненного с таким видом, будто у него выросли рога, крылья и хвост, словно у какого-то вырвавшегося из иных миров демона.
«Три чародея. Целых три потенциальных чародея впридачу к нам с Дирхейлом. Удивительный, неожиданный и, без сомнения, прекрасный результат. Если сумеем научить их хоть чему-то, если передадим хотя бы основы знаний, наши безнадежные дела стремительно перестают таковыми быть. А сколько подобных невыявленных магов может прямо сейчас находиться в рядах армии Теодора Марлина? Сколько их может обнаружиться в любой гвенхейдской деревне, не склонившейся перед дядюшкой? Иной человек проходит путь от колыбели до могилы, не догадавшись, что отличается от всех прочих. Башня веками игнорировала третье сословие. Возможно, мы соберем богатый урожай именно там, куда не смотрели ее эмиссары». Даже едва обученный чародей способен справиться с силовым посохом – а таковых на руках имелось сейчас целых десять. Прислав за графом Телфрином своих убийц, Кледвин Ворфалер ненароком сделал мятежникам поистине королевский подарок.
– Прекрасно, – сказал Патрик. – Вот теперь точно доставайте выпивку. У нас есть хорошие новости, которые нужно отметить.
На утро Патрик проснулся от дикой головной боли и сухости во рту. Немилосердно тошнило. Хотелось выблевать прямо в траву вчерашний ужин, так неплохо было пошедший под вино и виски. «Вот что значит – долго не пить. Совсем завязать все равно не получится, зато сноровку растеряешь». А ведь так хотелось перейти на кофе, оставив спиртное в прошлом. Еще одна разрушенная мечта. С такой жизнью не станешь трезвенником.
Ломило мышцы, болела, от сна в неудобном позе, шея. Граф Телфрин кое-как сел, разминая пальцами затылок, и осмотрелся по сторонам. В лагере почти все уже встали. На костре дымилась, исходя паром, похлебка. Лоттерс, Кренхилл и еще несколько солдат с сосредоточенным видом жевали колбасу, а Луис сидел на бревне поодаль с потерянным видом.
– Горазды вы спать, герр Патрик, – с насмешкой протянула Марта.
Девушка больше ничем не напоминала добропорядочную городскую служанку. Куда скорее она походила на разбойницу с большой дороги. Барышня Доннер надела плотную белую рубаху с тугим корсажем; обтягивающие кожаные брюки; высокие, до колен, сапоги, из-за голенищ которых торчало по кинжалу. Еще накануне Марта забрала эти кинжалы у погибших гвенхейдских солдат. Тем они были больше без надобности. На плечи наброшена кожаная куртка с высоким воротником, за пояс заткнута алгернская сабля, из кобуры торчит рукоять пистолета. Длинные волосы связаны в хвост.
– Саблю ты, значит, решила оставить себе? – спросил Патрик.
– Вроде пришлась к руке, хотя по-настоящему я ее в деле еще не проверяла, – Марта старалась говорить небрежно, выглядеть уверенной и деловитой. «Одно небо знает, чего ей это стоит, после всех вчерашних кошмаров». – Или вы все же надумали обе продать?
– Где я их продам, посреди глухомани? Да и моя шпага сломалась, а вторая сабля, кажется, тоже вполне ничего. Вчера более чем сгодилась. Отлично заточена, прекрасный баланс, даром, что рукоять золоченая. Не думаю, что нам так уж надо пускать оба клинка на нужды восстания. И самим понадобятся.
– На нужды восстания… – Марта понизила голос, хоть Дирхейла и не было видно. – Мы все же в Гвенхейд?
Патрик с деланой небрежностью пожал плечами:
– А у нас есть другой выбор? У меня его точно нет. Раньше еще можно было раздумывать, но раз дядя в меня так вцепился, просто так он уже не отстанет. Жаль, но ничего не поделать. Тебе понравится Тельгард. Он прекрасен. Архитектура. Колонны, статуи. Мраморные театры. Величие Белого Дворца. Определенно стоит посетить, хотя бы раз в жизни. Дай воды, пожалуйста, если есть. Моя кончилась, а горло пересохло.
– Пили бы вы меньше, граф Телфрин, – сказала Марта и протянула флягу.
Патрик согласно кивнул – пить, мол, и в самом деле стоит поменьше, особенно подобной паршивой сивухи – и надолго приложился к фляге. Утерев рукавом губы, он вновь оглядел лагерь. Кельвин сидел неподалеку от Луиса, ближе к краю поляны, сложив на коленях руки и пристально глядя куда-то в сторону. Не иначе, готовился отражать новое нападение. Или продумывал план побега.
«Надо бы пораспросить его получше при случае. Уверен, у мальчишки найдется при себе немало секретов. И вообще, стоит за ним приглядывать – он теперь наш единственный проводник сквозь Опаленные земли, раз Олаф погиб. На тракт в любом случае возвращаться не стоит. Кто знает, был ли этот отряд единственным? Не явится ли следом за ними кто-то еще?»
Людей осталось после вчерашнего немного, но те, кто выжил, выглядели собранными. По крайней мере, не сильно раскисшими, хотя и горевали ночью по товарищам, и немало выпили в их честь. Все было вроде бы как обычно, но одна деталь не давала Патрику покоя. Он не сразу понял, какая именно.
– А куда, собственно, пропал капитан Дирхейл? – спросил он.
С утра граф Телфрин дрых, не размыкая глаз, хотя побудку уже давно сыграли. Делвин попробовал было его растолкать, но наследник королевского трона только пробормотал себе под нос нечто неразборчивое и перевернулся на другой бок. «Трогать его сейчас бесполезно», авторитетно заявила Марта Доннер, явно знавшая в подобных делах толк. Делвин подумал и махнул рукой. Спешить, в любом случае, смысла пока было не было. После того, что случилось ночью, Патрик заслужил отдых. Они все заслужили.
Набравшись смелости, Делвин предложил Астрид прогуляться час-другой по окрестному лесу. К его радости, девушка согласилась. Она уже успела сменить свое прежнее порванное платье на дорожную одежду, которую ей подобрала Марта. Этот наряд во всем повторял тот, который барышня Доннер выбрала для себя, разве что только оказался довольно велик. Кожаная куртка висела на худых плечах Астрид мешком, а брюки не спадали с узких бедер лишь благодаря туго завязанному поясу. Девушка зашнуровала рубашку до самого горла и подняла воротник куртки, как если бы ее знобило.
– Вы хорошо себя чувствуете после вчерашнего? – учтиво спросил Делвин, протянув Астрид руку. После короткого колебания, девушка ее приняла.
– Просто замечательно, – призналась горничная. – Три дня назад на господский дом, в котором я работала, напала городская стража, заявив, что мой хозяин якшается с преступниками. Мы поспешно бежали, в обществе этих самых преступников. Я тряслась в седле, спала под кустом ракиты, меня всю искусали комары. Мы ехали через пустой город, похожий на развороченное кладбище. По нам стреляли какие-то люди. Потом эти люди стали нашими проводниками. Те из них, кого не убили преступники, с которыми мой хозяин связался. Затем на нас напали волшебники. Волшебники! Как в сказках, только гораздо хуже. На моих глазах погибло человек двадцать за день, а до того разве что коровы дохли. Потом едва не погиб мой защитник, с диким видом побежав в лес – видимо, искать смерти. Это были прекрасные дни, капитан. Спасибо, что спросили.
Делвину захотелось убрать руку, но он сдержался.
– Вчера вы разговаривали со мной гораздо более любезно.
– Вчера я перепугалась до чертиков. К тому же, вы действительно хорошо сражались.
– Но, однако же, у вас довольно неплохо для деревенской девушки подвешен язык.
– Мой отец был школьный учитель. Единственный в нашей деревне. Они с матерью всегда хотели для меня лучшей жизни. Научили чтению и письму, покупали на ярмарках книги. Отослали в Димбольд, надеясь, что я найду себе место под солнцем. Надеюсь, они не узнают, что со мной стало.
Делвин вздохнул и сел на ближайшее бревно.
– Простите, – сказал он, опасаясь глядеть Астрид в глаза. – Я понимаю, что вы хотели совсем не этого. Я и сам не этого хотел. Генерал Марлин дал мне четкий приказ, но я совсем иначе представлял, как все сложится. Я думал, что просто поговорю с Телфрином, и мы отправимся обратно. Домой. Все эти резня, поспешное бегство… Ничего подобного не было в планах.
– Я бы удивилась, если б было, – сказала Астрид холодно, а затем, увидев выражение на лице Делвина, смягчилась. – И вы меня простите. Я понимаю, что вы солдат. Вам отдают приказы, вы их исполняете. Я слышала, что вы рассказывали позавчера – о своей семье. О том, как их потеряли. Извините меня. Я верю, что вам пришлось очень тяжело. Для вас эта война – личное дело.
Израненные беженцы, пришедшие в Тенвент. Их рассказ о том, как за одну жаркую ночь Новый Валис превратился в обожженный остов, припорошенный пеплом, став могилой для всех своих обитателей. Всего лишь за нежелание склониться перед человеком, назвавшим себя новым владыкой Гвенхейда. Определенно, эта война стала для Делвина Дирхейла личным делом. Как и многие сослуживцы, он не любил короля Эйрона Четвертого. Но одно дело это, и совсем другое – присягнуть убийце своей семьи. Пойти на подобное он просто не мог.
«Отец отдал мне этот палаш, снаряжая на службу. Сказал, что раз Николас и Брендон не желают заниматься военным ремеслом, я – единственный подлинный наследник рода. Он всегда был суров со мной, но в тот день смотрел с гордостью. Я нес службу как мог хорошо, стремясь оправдать его ожидания. И не смог. Теперь никогда не смогу».
Не желая еще больше бередить душевную рану, Делвин спросил:
– А каково вам узнать о своем чародействе?
– Я рассказывала вчера. Не слишком воодушевляюще. Я с детства подозревала что-то подобное и научилась скрывать. Но вчера что-то дернуло. Захотелось проверить – убедиться окончательно. Наверно, это все виноват пережитый испуг. Я очень плохо соображала в тот момент, иначе бы сдержалась.
– Но вы хотите, чтобы я вас научил?
Астрид немного помолчала, потом ответила:
– Не знаю. Наверно, не слишком хочу. Сложно хотеть подобного, если с детства вас окружают люди, рассказывающие, как это отвратительно, колдовство и ведовство, и прочие подобные штучки. С магией знается знать, а простой народ сторонится. И знать тоже не любит. Но, наверно, мне все же придется учиться. Вчера было очень страшно. Когда появились эти люди с посохами. Не хотелось бы второй раз испытать подобный страх. Вас ведь может и не оказаться рядом.
Она стояла перед Делвином, спиной к свету, и солнце играло бликами в ее светлых волосах, легших на тонкие плечи. Белая кожа, серые глаза, мягкие черты лица. Астрид не была красавицей, но определенно принадлежала к числу тех девушек, которые одним своим видом вызывают желание позаботиться о них и защитить. А может быть, сказал себе Делвин, он просто слишком долго был одинок. Военная служба не располагает к тому, чтобы заводить романы. Правда, его товарищи по корпусу кто заигрывал со столичными актрисами, а кто наведывался в бордель, но сам он избегал подобных развлечений. Последний раз капитан Дирхейл имел близость с женщиной больше года назад, и ничем хорошим это не закончилось. К счастью, служба помогла вытеснить ненужные мысли, а затем началась война.
– Что вы на меня так смотрите? – спросила Астрид, нахмурившись.
– Любуюсь, – признался он, дурея от страха и собственной наглости.
– Вы ведь дворянин, верно? Судя по манерам и обхождению, точно дворянин.
– Совершенно верно, миледи. Лорд Нового Валиса, прямой вассал короля, пэр Гвенхейда.
– Мать учила меня держаться от дворян подальше. Они учтивы и любезны, говорила она, и речи их полны меда, а ладони гладки как шелк, вот только все их обещания подобны золоту эльфов. Забрезжит рассвет, подует холодный ветер – и вот уже нет этого золота. Как нет их самих.
– Ваша мать была мудрая женщина, леди Астрид.
– Но все же вы не хотите, чтобы я держалась от вас совсем далеко?
Делвин встал на ноги, оказавшись чуть выше нее. Улыбка сама собой выползла на его губы:
– Совсем не хочу, чтобы вы оказались от меня далеко, леди Астрид.
Он едва понимал, что несет. Красивые фразы, что пристали бы светскому соблазнителю, сами собой прыгали на уста. Капитан Дирхейл давно не ухаживал за девушками – но определенно не забыл, как это делается. «Что я делаю? Зачем? Почему?» – мелькнули запоздалые мысли. Нечто внутри призывало проявить осторожность, вот только остановиться Делвин уже не мог. Он слишком долго пребывал в холоде, бродил в кромешной тьме. Теперь он знал, чего хочет, и не сомневался, что сумеет это взять.
Астрид стояла рядом, и внезапно налетевший ветер взметнул ее волосы. Совсем рядом оказались серьезные, внимательные глаза. Слишком хороша для деревенской девушки. Жаль, что не дворянских кровей. Отец, определенно, не одобрил бы. Он был человек старой закалки, и не понимал подобных слабостей.
– Я не какая-то пастушка, которую можно завалить на сеновале, – сказала Астрид неожиданно охрипшим голосом. – Вы видели сами вчера, я ведьма. Я могу летать по небу и заклинать духов. Наверно, могу. Я не знаю. Но этот жезл мне подчинился. Значит, Сила во мне, а Сила способна жечь города, как сожгла вон тот, давно мертвый. Если вы хотите того, что в таких случаях происходит – давайте сделаем это. Но если вы потом обманете меня, я вас прокляну. Вы верите?! – ее голос едва не сорвался на крик.
– Я верю, конечно, сударыня.
– Не верите, – она ткнулась кулаками ему в грудь. – Думаете, это все сказки, наплевать и забыть. Запомните, Делвин Дирхейл, лорд Нового Валиса, пэр Гвенхейда и вассал короля – если вы обманете меня, если отнесетесь ко мне несерьезно, если для вас это просто игра, мои слезы отольются для вас свинцом и булатом. Когда я родилась, разразилась буря, и фейри танцевали в полях. Вся деревня болтала, что в холмах начался большой пир. Так поведала мне мать. Запомните это.
Он многое мог сказать ей в ответ. Признаться, что не боится будущего, разучился его бояться. Сказать, что не знает, сколько времени еще проживет, неделю или два дня, а значит, может просто не дожить до обещанной кары, даже если он ее заслужит. Поведать, что худшее в его жизни и без того случилось, когда дотла сгорел родной дом. Пообещать любить и оберегать до конца дней, пусть даже такие слова окажутся ложью. Извиниться, назвать все случившееся глупостью, помутнением рассудка, и просто уйти. Вместо этого он накрыл ее губы своими.
Освободить Астрид от одежды оказалось совсем несложно. На землю, куда-то за бревно, полетели куртка, наспех расшнурованная рубашка, сапоги, брюки и исподнее. Девушка стояла перед ним, нагая в солнечном свете. Его пальцы касались маленьких грудей с отвердевшими сосками, родинки на бедре, впалого живота, нерешительно остановились возле самого треугольника светлых волос и тут же отдернулись. Он избавился от одежды довольно быстро, не глядя куда упадет. Лишь палаш положил аккуратно, прислонив к бревну. Постоял какое-то время напротив, осторожно касаясь пальцами ее сосков, сжал их. Делвин обнял девушку, тесно прижимая ее к себе.
Астрид застонала, когда губы Делвина нашли мочку ее правого уха. Он склонил голову, покрывая жесткими, злыми поцелуями ее шею, ключицу, грудь. Ее руки с силой сжали его затылок, когда губы добрались до груди. Он целовал ее, вновь и вновь исторгая из ее губ крик. Затем Астрид легла на землю, прямо голой спиной в пьяные травы. Раздвинула ноги. Делвин склонился над ней, и ее лоно оказалось терпким и сладким на вкус. Несколько минут спустя он подался вперед, посмотрел прямо в расширившиеся глаза, слушая разгоряченное дыхание, и вновь накрыл ее уста поцелуем, проникая в рот языком.
Делвин опустился на девушку, и она крепко обняла его, обхватывая ладонями спину. Ее соски терлись об его кожу – острые, как стилет. Он вошел в нее и сразу замер, задерживая дыхание, чтобы не излиться раньше времени семенем. На лице девушки отразился страх, губы сжались, ногти вонзились в спину, оставляя на коже кровавые борозды. Некоторое время он не шевелился, позволяя ей привыкнуть к себе, после чего медленно начал двигаться в ней, ощущая, какая она горячая внутри. Астрид впилась зубами в его плечо. Спустя минуту она все-таки не сдержалась и застонала. Громче и громче, еще и еще.
Его толчки становились сильнее, а ее хватка усилилась. Сперва она лежала, не шевелясь. Потом ее бедра пришли в движение. Их тела двигались навстречу друг другу, подчиненные единому ритму. По коже градом катился пот, его и ее, перемешиваясь воедино. Он не понимал, что делает и зачем, видел только ее лицо, слушал только ее стоны, да еще летний ветер, шелестящий в кронах. В какой-то момент морская волна, взлетев к небесам, захлестнула его с головой, а затем схлынула, оставив по себе радость и стыд.
Минуло, наверно, еще полчаса. Делвин и Астрид, все так же обнаженные, лежали в траве, укрытые капитанским плащом. Голова девушки удобно разместилась у него на груди, Астрид едва слышно сопела. Похоже, ее разморило и она забылась прерывистым сном. Следовало, конечно, разбудить ее и поскорее вернуться в лагерь, пока не спохватились свои. Выйдет очень неловко, если Телфрин застанет их в подобной позе. Его зубоскальства хватит на год вперед. К несчастью, Делвин совершенно не мог пошевелиться. Мышцы расслабились, превратились в вялый кисель. Над головой медленно проплывали облака – белые, как молоко в стакане.
«Вздумай сейчас явиться враги – и возьмут меня беспомощным, тепленьким. Я едва меч сумею поднять, а насчет магии и заикаться не стоит. Хорошо если она хоть послезавтра вернется. Зачем я все-таки сделал все это это?» Он и сам не вполне понимал. Знал только, что Астрид была теплой, нежной и ласковой, а ее близость и сейчас, когда возбуждение спало, оставалась приятной.
«Один из знатнейших дворян в стране, владетельный лорд, из семьи Основателей, незаконный потомок королей, что ведомо, правда, только мне самому – и безродная крестьянка, чью прабабку казнили за порчу? Даже мать, при всей широте ее взглядов, не одобрила бы подобный поступок. Особенно мать. Сказала бы, что соблазнил бедняжку, а потом наиграюсь и брошу. Сказала бы, что все равно не могу предложить девушке брак, а значит, неизбежно разобью ей сердце. Сказала бы, что знаю ее три дня, а по большому счету – один, ибо впервые заговорили мы только минувшей ночью. Мать бы многое сказала мне, а скорее всего, просто надавала бы как следует по шее».
Умом Делвин, конечно, понимал, что совершил глупость. Вот только все доводы разума не помогли, и, судя по тому, как приятно оказалось лежать вместе с Астрид в обнимку, не помогут и впредь. Он абсолютно не хотел и потом сторониться ее или делать вид, будто между ними ничего не случилось, отгораживаясь за стеной неловкости и молчания. Тогда она точно получит все основания его проклянуть. Да и как можно, находясь в здравом уме, отринуть эти тепло, доверие и нежность?!
Делвин Дирхейл не хотел отступать, отказываться от Астрид и того, что между ними случилось, пусть и знал ее всего ничего. Да и потом, они еще не в Гвенхейде. Вокруг дорога, а на дороге действуют свои законы и своя правда, и нечего бояться досужих домыслов. На любую кривую усмешку, если понадобится, он всегда сможет ответить ударом меча. «Время покажет, – сказал он себе наконец. – Время рано или поздно расставляет все по своим местам».