Город Наргонд расположился в глубокой бухте, чьи высокие скалы защищают его от неспокойного, особенно по осени, Моря Фантомов. На скалах воздвиглись, защищая город от возможных атак, оружейные бастионы, ощетинившиеся пушками. Дозорные на сторожевых башнях вглядываются в горизонт.
Вдоль пологих террас, уступ за уступом спускающихся к берегу, стоят беломраморные дворцы патрициев, окруженные виноградниками и обнесенные стенами из розового песчаника. Во внутренних двориках бьют в небо фонтаны. Дворец грандгерцога сияет золочеными шпилями, ловит полуденное солнце мириадом оконных стекол.
Низина занята кварталами, которые отведены простым смертным. Дома тут плотно прижимаются друг к другу. В каждом от двух до четырей этажей, не меньше. Встречаются даже и по пять. Дворы образуют колодцы, смыкающиеся стены создают тень, уберегая от жары. Если запрокинуть голову, видно синее небо. На беревках сушится белье, внизу играют дети. Местные обитатели сидят на ступеньках лестниц, уводящих в квартиры, пьют дешевое крепленое вино и судачат о жизни. Подворотни сшибают с ног смрадом.
Выходящие на улицы фасады зачастую потрескались, давно нуждаются в ремонте. Но на самих улицах кипит жизнь. Топчутся прохожие; едут повозки, кареты и конные; жмутся к стенам бесконечные торговые палатки. На рынках и вовсе не протолкнуться. Там продают экзотические фрукты и пряности, меха и оружие, сапоги и слесарский инструмент, часы и конфеты, бархатные камзолы и шелковые платья – все, что пожелает душа. Бродячие музыканты бренчат на гитарах и лютнях, выставив перед собой шляпы.
Здесь же впадает в море Тейла, заканчивая свой долгий путь с севера и разделяя центральную часть города. Сотня ажурных мостиков перекинута над ее бурными водами. Вечерами они нередко полнятся гуляками и служат местом для свидания влюбленных.
В порту выход из бухты даже не разглядеть – его закрывают вставшие на рейд корабли. Набережная протянулась полукругом вдоль бухты, добрых три мили – бесконечные дорогие ресторации и дешевые кабаки. Из окон доносятся шум, ругань, визг, хохот. Из дверей порой вываливаются увешанные оружием мужчины, их сопровождают женщины в легкомысленных нарядах. Спускаются из карет высокомерные патриции, сопровождаемые стражей. Проходят мимо компании веселящейся молодежи. Хорошее место. Суетное, беспокойное, но живое – не чета надменному Тельгарду. Патрик любил этот город, проведя в нем лучшие годы юности.
Наргонд обрел независимость, став столицей одноименного герцогства, лет двести назад, отколовшись от королевства Брезальда. С тех пор между двумя державами то затухала, то вновь разгоралась война. Короли Брезальды всеми силами стремились вернуть обратно непокорную провинцию. Наргондцы защищались отчаянно, заключая союзы с Керанией и Гвенхейдом.
Постепенно город вырос и окреп, став средоточием свободной торговли – а заодно и отправной точкой для смельчаков и бродяг, желающих пересечь Море Фантомов. По Тейле, через дружественный Димбольд, сюда доставлялись товары с севера. Обратно отправлялись товары с юга.
Последние три грандгерцога изрядно расширили свои владения, отщипнув куски от Брезальды и овладев длинной полосой побережья. Они также основали колонии и фактории на островах Моря Фантомов и присоединились к экспансии, которую государства Тегрии, Старого Света, осуществляли на землях Берланда, западного материка.
Про Альфонсо Мервани, нынешнего владыку Наргонда, говорили, что однажды он сделается королем, если только покончит с распрями в собственном доме. Пока что амбициям герцога препятствовали патриции из старых родов, составляющие большинство в сенате. Они помнили, что грандгерцоги Мервани происходят от бастарда из Керании, и не могли им этого простить. Альфонсо пытался военными успехами заручиться поддержкой простого народа. Против Брезальды он направлял и регулярный флот, и каперов. Последних – когда предстояло особенно жаркое дело, а рисковать людьми не хотелось. Именно в качестве капера молодой тогда Патрик начал свою карьеру.
«Много воды утекло с той поры, еще больше – крови. Посмотрим, захочет ли Альфонсо со мной знаться. Он мне, если разобраться, кое-чем был обязан. Глядишь, и поможет, если совесть совсем не растратил». Лишние деньги совсем бы не помешали, а еще лучше – собственное судно.
Патрик испытывал некоторые сомнения, пойдет ли герцог им навстречу. Его старый наниматель никогда не отличался особенной сентиментальностью. Не существовало никаких гарантий, что он станет связываться с беглецами, которых разыскивает новый тельгардский король. «Если не выгорит – поплывем обычным кораблем. Надеюсь, они еще ходят в Гвенхейд».
Путешественники достигли Наргонда на следующий день после того, как миновали пограничную заставу. Перед этим они заночевали в кои-то веки не в поле, а на вполне приличном постоялом дворе. Делвин, как заметил Патрик, изрядно напился, а после заперся в отдельной комнате с Астрид. Граф Телфрин не стал придавать этому особого значения, хотя и приметил косой взгляд Боба. Впрочем, вскоре одноглазый солдат уже сидел в обнимку с местной подавальщицей, угощая ее пивом из своей кружки, и травил походные байки. Девушка охотно смеялась.
Луис, расположившийся рядом с Патриком за стойкой, отпил вина.
– Что скажете про увлечение Дирхейла? – спросил он тихо.
– Молодые люди познают радости любви. Нам ли за них не порадоваться?
– Лорд Дирхейл и крестьянская дочь… Считаете, он не бросит ее?
– Обязательно, – Патрик тоже взялся за вино. – Что еще ему остается? Единственный наследник феода, имеющий право заседать в Совете, должен жениться на такой же, как он сам, дворянке. Если не желает ославиться позором на все королевство. Сомневаюсь, что наш капитан рискнет репутацией ради любви. Если он женится на Астрид, свет не примет ее, а дети от этого брака будут считаться худородными. Им сложно будет найти себе пару. Разве что среди каких-нибудь разбогатевших мещан. Так что конечно, он бросит ее, как только придет время.
– Считаете это капризом?
– И довольно жестоким. Но наш друг Делвин, кажется, человек не особенно добрый. Иначе бы задумался, что творит.
Марта, слушавшая их разговор, подсела поближе. Она тоже пила, хотя и поменьше других. Последние дни Патрик не спускал с нее глаз. Случившееся в стране мертвых на первый взгляд не оставило на девушке ни малейшего следа. Дух принца Аматриса, если он в самом деле пребывал внутри Марты, пока ничем не выдал себя. Пару раз Патрик подумывал вызвать его, чтобы наконец поговорить, но так и не решился. Для этого требовалось уединение. Он не желал уводить девушку в кусты под насмешливые взгляды всего отряда. «Довольно того, что солдаты посмеиваются над Астрид».
– А вы, граф Телфрин? – спросила Марта. – Что насчет ваших аристократичесих принципов? Вы бы стали жертвовать репутацией ради любви? – Ее щеки раскраснелись, на губах играла улыбка. Вопрос был задан словно бы невзначай. Напряжение, владеющее девушкой, выдавал лишь ее внимательный взгляд.
– Если бы влюбился, непременно бы женился. Какой смысл в любви без брака? Это как есть несоленое мясо. К сожалению, я не влюблен.
Губы Марты обиженно изогнулись.
– Совсем ни капельки? Ни вот столечки ни в кого не влюблены?
– Только в хорошее вино, добрую дорогу и верных друзей, – Патрик с иронической улыбкой приложился к бокалу. – Это единственная любовь, которую заслужил старик вроде меня.
– Вы не старик, граф Телфрин. Хватит на себя наговаривать.
– Полноте, сударыня. Я старик. А еще убийца, бродяга, пьяница и мот. Прошу, чтобы вы хорошенько это запомнили, – голос Патрика сделался жестким. Он неожиданно почувствовал злость. «Призраки сказали совершенно правильно. Девчонка ходит за мной хвостом и едва не вешается на шею. А точнее, вешается, когда другие не видят. Ничего хорошего из такого не выйдет, и лучше ей поскорее это понять». – Если вы питаете на мой счет какие-то романтические иллюзии, советую их оставить. Видите, как госпожа Шефер ухлестывает за господином Дирхейлом? Пройдет еще месяц, ее любовь разобьется в осколки. Если мы все до того доживем, конечно.
– Вы не такой человек, как капитан Дирхейл. Не сравнивайте себя с ним.
– Разумеется. Я много хуже. – Патрик выпил еще. – У меня руки по локоть в крови, если вы не заметили. Капитан Дирхейл служит короне, я всю жизнь служил только амбициям, алчности и жажде славы. Я опозорил свою семью и свел в могилу мать, пролившую обо мне океан слез. Я не заслуживаю, чтобы юная особа вроде вас видела во мне кого-то, помимо друга и наставника. Я охотно поделюсь с вами знаниями, опытом, искусством стрелять из пистолета или драться на шпагах. Но не рассчитывайте на большее, пожалуйста.
Марта встала и взяла свой бокал. Ее взгляд, устремленный на Патрика, похолодел, а улыбка бесследно пропала.
– Я пойду к солдатам, – сказала она. – Они вроде что-то смешное рассказывают.
– Зачем вы так? – спросил Луис, когда Марта ушла. – Она же вас любит. Это каждый заметил.
– Вот именно потому, что любит, – Патрик залпом допил свой бокал. «Вино так не пьют, но что поделать, если на душе кошки скребут». – Эй, хозяин! – крикнул он трактирщику, который сам чах над кружкой с элем. – Обнови, будь любезен, – по стойке покатилась монета. – И плесни виски, на два пальца, сначала.
– Рискованная затея, – сказал Луис. – Необдуманная и губительная, я бы сказал.
– Ты меня знаешь. Две чашки кофе с утра и буду как новенький.
– Я сначала решил, она стала вашей любовницей, – осторожно заметил бывший дворецкий, когда Патрику принесли его выпивку. – Когда вы начали проводить вместе вечер за вечером, сидя у камина и болтая о всякой всячине.
– У камина, а не в спальне, заметь, – Телфрин осторожно выпил. В глазах на миг потемнело, но сразу же прояснилось. «Крепкая отрава. То, что нужно, если ищешь немного забвения». – Или это настолько странно, если джентльмен решил присмотреть за юной леди? У бедняжки больше никого толком нет. Должен же я был позаботиться о ней. Она мечтала о приключениях, вот я и учил ее, чему знаю сам. Со временем эта дурь прошла бы сама. Марта нашла бы жениха, а я снабдил бы ее приданым, ко всеобщему счастью. Кто мог предположить, что все так повернется?
– Многие могли бы. К несчастью, вы никогда не умели смотреть наперед, капитан.
– Поосуждай меня теперь, скотина, – Патрик от души отхлебнул получившейся смеси. – Или, может, выйдем на двор? – спросил он, блаженно чувствуя, как затуманивается рассудок и становится легко на душе. Привычная тоска отступила. Ненадолго. Пока не пройдет опьянение. – Мои кулаки чешутся от отсутствия приличной драки. Не размять ли мне их о твое лицо, если ныть не закончишь?
– Благодарю покорно, мои зубы мне еще дороги. Трактирщик, – повысил голос Луис. – Мне того же самого, пожалуйста, что пьет мой друг. С виски на два пальца.
– Вот значит как? – ухмыльнулся Патрик. – А мне морали читаешь.
– Мне что-то тоже невесело. Вы знаете, капитан, – Луис немного помедлил, подождав, пока трактирщик наполнит бокал, и продолжил, – сдается мне, ничем хорошим наша затея обернуться не может. Все с самого начала пошло скверно. Потеряли столько людей… Дальше будет только хуже, мне кажется.
– Доживем до этого хуже, а там видно станет, – Патрик чокнулся бокалом с товарищем. – Именно поэтому я и не хочу, чтобы Марта в меня влюблялась, – он проследил взглядом за девушкой. Та сидела теперь с солдатами и слушала их россказни с самым обыденным видом. «Хорошая попытка, но меня не обманешь». – Все мы стоим в шаге от могилы – того и глядишь сорвемся в нее. Глупо тешиться любовью, когда костлявая скалится у ворот. Дирхейл этого не осознает. Может, слишком глуп или молод. Но хватит об этом. Давай лучше пить, Луис. Пить и не забивать голову ерундой. Завтра многое предстоит сделать.
Северянин коротко кивнул. Он не был согласен с Патриком, Телфрин хорошо это видел, но хотя бы перестал спорить. «Замечательно. Мне еще и пререканий не хватало. Довольно, что я почти две недели трясся в седле по буеракам и гатям, непонятно ради чего». На душе по-прежнему кошки скребли, но бокал, по счастью, искрился покоем, пусть даже и временным.
На следующий день, ближе часам к двенадцати, показался город, окруженный многочисленными предместьями. Стены, воздвигнутые еще при Брезальде, когда Наргонд оставался ее торговой факторией, широким полукругом окружали столицу герцогства. Сложенные из привезенного с Лейденских гор белого камня, они поднимались ввысь, оскалившись башнями. Вдоль парапетов прохаживались дозорные, чья броня сверкала на солнце. Знамена рода Мервани развевались на свежем ветру.
Чтобы проехать в городские ворота, опять пришлось заплатить пошлину, и довольно приличную. Боб Кренхилл в сердцах пробормотал про грабеж. Патрик, после вчерашнего ощущавший тошноту и головную боль, кинул стражнику очередной мешочек с монетами.
– У вас тоже есть деньги, – сказал Патрик Делвину, когда они въехали в пролегающий под стеной длинный холодный туннель. – Это не слишком справедливо, должен заметить. Второй раз подряд за проезд плачу я. Вы не собираетесь раскошелиться хотя бы в дальнейшем?
– Мне следует думать об отряде, граф. Я и без того плачу за постой в трактирах. Плачу за ужин, плачу за уход над лошадьми. Уверен, что вы увезли из Димбольда немало денег. Не вижу проблемы, почему бы вам не потратить хотя бы малую их часть.
– Я вижу проблему. Вот так, пенс за пенсом, и спускаются на ветер целые состояния. Но будь по вашему, ладно, – пробурчал Патрик.
Они засиделись с Луисом до полуночи, постоянно заказывая один и тот же коктейль – а потом оба блевали, и хорошо, что на дворе, а не в трактирной зале. Патрик с трудом добрался до постели и заснул, не раздеваясь и даже не снимая сапог. Проснулся он на рассвете, от немыслимой жажды. Марта с самого утра избегала графа. Она держалась неприветливо и разговаривала сухо. Даже ехала не бок о бок, как раньше, а в середине отряда, подле Кренхилла и Лоттерса. «Наговорил я вчера, конечно», запоздалое раскаяние кольнуло иглой. Возвращение в любимый город получалось не радостным.
На Привратной площади Патрика немедленно оглушили суета и шум. Кричали что-то торговцы, чьи ряды выстроились напротив въезда в город; суетилась толпа, столбом вилась в воздухе пыль. Патрик заприметил одного из уличных мальчишек, крутившегося промеж прохожих. Вполне обычного на вид – бойкого, босоного и чумазого, из тех, что норовят стащить кошелек у зазевавшегося гуляки. Граф Телфрин наклонился вперед и ловко ухватил мальца за плечо. Тот немедленно взвизгнул.
– Эй, дяденька, отпустите! Я не воровал ничего, небом клянусь!
«Ничего, разумеется – пока что. Зато примеривался вон к тому пьяному господину в синем жакете, который шатается без охранника и точно не заметит, если у него срежут всю наличность».
– Отпущу, непременно. Заработать хочешь? Мне нужен посыльный.
– Чего доставить? – парень сразу оживился. – Письмо или на словах передать?
– Достаточно на словах. Два слова буквально. Нет, три. Креветка вошла в порт. Капитан ищет отца. Запомнил?
– Плевое дело. Кому отнести?
– Ресторация Джованни Феретти, найти Старого Тони. Он там работает. – «Я надеюсь».
– Темное место, – насупился оборванец. – Идти даже боязно. Деньги вперед.
Патрик вытащил серебряную монету и протянул мальчику:
– Получишь еще три, как доставишь ответ. Чтобы пропустили к Феретти, скажи «Веселая луна смеется звонко». Тогда проблем с привратником не будет. Затем найдешь нас на Первой Портовой, в гостинице Карло Варлони. Спроси капитана Телфрина, тебя сразу отведут куда надо.
Мальчишка аж присвистнул:
– Капитан Телфрин! Знаю такого. Только он же подох. Один против трех галеонов.
– Сам ты подох, – отвесил Патрик оплеуху оборванцу. – Это я. Дуй живо.
Парень поглядел на Телфрина ошалело, но все же схватил монету и кинулся исполнять поручение. Патрик проводил его задумчивым взглядом. «Ну понадеемся, что желание получить еще три серебряных перевесит у него нежелание идти в темное место, где собирается половина всех местных головорезов».
– Почему вы уверены, что в гостинице найдутся свободные места? – спросил Делвин.
– Потому что знаю хозяина. Карло всегда держит для меня несколько комнат свободными. Даже если нет – вышвырнет парочку простофиль на улицу. Он мой бывший боцман.
– Так вот где осела ваша команда, граф. Занялись честным бизнесом – все, как один.
– Большинство осели на дне морском, капитан.
Делвин, стоит отдать ему должное, не стал развивать эту тему.
Гостиница «Кальмар и чайка» располагалась прямо возле набережной, на Первой Портовой улице, огибающей бухту. Это было трехэтажное здание с фасадом, покрытым желтой штукатуркой. Прямо напротив окон стояли на рейде кособокие рыбацкие шхуны, обычно выходящие в море за сельдью, тунцом и кефалью. У входа обнаружилось несколько экипажей, двери конюшен были широко распахнуты.
Карло обосновался не в самой фешенебельной части набережной, стоит отметить. То ли дело причалы с первого по двадцатый, где швартуются океанские корабли – в их окрестностях имелись заведения куда посолидней, предназначенные для курсирующих вдоль побережья в летний сезон богачей. Впрочем, зато здесь было относительно недорого, а еще уютно и чисто. Карло слыл знатным аккуратистом, еще пока ходил на «Креветке», и сойдя на сушу, старым привычкам не изменил. Его гостиница славилась чистыми постелями – ни одного клопа, прямо как в отелях для высоких особ.
Патрик спрыгнул с коня, оглядываясь. За прошедшие годы гостиница, выкупленная его боцманом у прежнего владельца, ничуть не изменилась. Фасад, судя по виду, обновляли совсем недавно, в этом году. Окна первого этажа были широко распахнуты, из них долетала бойкая мелодия – кто-то играл на пианино.
Дирхейл тоже соскочил на землю.
– Говорите, нам здесь будут рады?
– Вполне. Поднимемся сперва вдвоем, потолкуем с хозяином, и можно будет заводить коней. Уверен, никаких проблем.
– Хорошо. Подождите немного, мы с графом скоро вернемся, – приказал Делвин остальным.
Внутри оказалось светло и просторно. Под сапогами мягко пружинил паркет, выложенный светлыми дубовыми досками. С потолка свисали хрустальные люстры, сейчас не горевшие; на стенах были развешаны картины – парусники, качающиеся на лазоревых волнах. За круглыми деревянными столиками и вдоль стойки разместилось, выпивая и обедая, несколько компаний, не слишком шумных. В основном матросы и работники из доков, заскочившие на ланч, как определил Патрик, скользнув по ним быстрым взглядом.
За пианино расселся, закинув ногу за ногу, худощавый мужчина в черно-рыжем колете с пышным воротником. Его пальцы плавно скользили по клавишам, смуглое лицо выражало задумчивость, некогда черные волосы были изрядно тронуты сединой. Именно к нему граф Телфрин и направился, лавируя между столиками. Мимоходом он схватил недопитую кружку пива, оставленную кем-то из посетителей, и отхлебнул. Голове стало немного полегче.
– Доброго дня, мастер Варлони! Найдутся свободные апартаменты на роту солдат?
Карло Варлони, а это был именно он, скосил голову в сторону визитеров. Если хозяин заведения и оказался удивлен появлением Патрика, то совершенно не подал вида. Трактирщик неторопливо встал и пожал Патрику руку. В левой руке Телфрин продолжал держать кружку с пивом.
– Капитан Телфрин? Сколько холодных зим, сколько благодатных лет, – хватка у Варлони ничуть не ослабла. Взгляд тоже оставался твердым. – Не ожидал встретить. Полагал, вы давно отправились на тот свет, сраженный неумеренным пьянством.
– Право, нет, старина. Я давно завязал с этим делом, – Патрик покосился на кружку. – И недавно развязал снова, похоже.
– Вполне в вашем духе. Как поживают наши ребята? Они приехали с вами?
– Со мной приехал Луис. Остальных моих спутников вы не знаете, – отвечать на вопрос более детально совсем не хотелось. – Это капитан Делвин Дирхейл, из Гвенхейда.
– Рад встрече, – коротко сказал Делвин, не протягивая руки.
– Взаимно, – Карло слегка прищурился. – В последнее время от гвенхейдцев не протолкнешься. Куда ни глянешь, всюду ваши земляки. Купцы, солдаты, беженцы. Три корабля встали в порту, куча народа буянит на постоялых дворах. Все ругаются на нового короля, лишившего их привилегий и земель, но подозреваю, шпионов Ворфалера среди них найдется тоже немало. Вы шпион, капитан Дирхейл?
– Я друг капитана Телфрина. Позвольте умолчать обо всем остальном.
– Мой друг не слишком любезен, – светски улыбнулся Патрик. – Прости ему некоторую грубость манер, Карло. Скитания и странствия ожесточают сердца. Я охотно расскажу, что творится, но чуть позже и в приватной обстановке. Дико устали с дороги. С нами восемь мужчин, все обвешанные оружием здоровые молодцы, и две девушки. Следует разместить их, напоить и накормить, и позаботиться о лошадях. Плачу золотом. Справишься?
– Непременно. Но с вас история, капитан, во что вы вляпались в этот раз.
– Непременно. Поделюсь сразу, как время позволит, – Патрик учтиво поклонился.
– Хорошо. Я отдам распоряжения своим работникам.
Карло держался так, будто с их последней встречи и не прошло три года. Один из немногих выживших с «Креветки», он участвовал в акции отмщения, закончившейся гибелью губернатора Коргана, стоявшего за нападением на корабль. Забрав причитавшуюся ему долю добычи, он купил в Наргонде гостиницу, предпочитая лишний раз не болтать о своем бурном прошлом.
– Вы действительно намерены ему все рассказать? – недовольно спросил Делвин, стоило Карло отойти.
– Если за всеми нашими заботами время найдется. А вы имеете нечто против?
– Откуда вы знаете, что он не станет болтать? – Дирхейл являл собой воплощенное негодование. – Трактирщики, как напьются, вечно сплетничают обо всем подряд. Им только дай повод. Новость о том, что вы едете воевать с узурпатором, немедленно разлетится по городу – а здесь наверняка куча шпионов. Ваш боцман сам об этом сообщил. Как вы можете быть настолько беспечным?
Патрик испытал сильное желание разбить кружку о лицо капитана, но вместо этого он еще выпил. «Вот так, спокойствие и выдержка, выдержка и спокойствие. Милостивые небеса, как этот дурень дожил до своих лет? Давно не встречал настолько упертого, ограниченного барана, даже близко не умеющего разбираться в людях».
– Карло Варлони – мой старый друг, – сказал Телфрин очень спокойно. – Хороший, проверенный, надежный товарищ, такой же как Луис. Мы участвовали в походах и стычках, без конца прикрывали друг другу спину. Он ни в коем случае не станет болтать о том, что действительно важно. Давайте лучше займемся настоящим делом, пока есть свободная минутка. У нас в отряде есть человек, которого требуется хорошенько допросить. Мы точно всего не знаем о нем.
Делвин сразу весь подобрался.
– Вы имеете в виду нашего проводника. Согласен, вчера на заставе он вел себя очень странно. Сначала я решил, что он попросту шутит, но потом я думал про это всю дорогу. Что, если Кельвин в самом деле вожак тех разбойников, которые напали на нас в Гвенриоре?
– Делаете потрясающие успехи, Дирхейл. Я впечатлен.
– Издеваетесь?
Патрик вновь развел губы в улыбке:
– Самую малость. Я давно догадался, что наш молчаливый приятель – тот самый Весельчак Стив, про которого болтал покойный мастер Олаф. Кельвин сам невольно проговорился. Вы тогда ехали весь в своих мыслях и даже не заметили, а вот я навострил уши и с тех пор присматривал за ним. Он таскает с собой защитный амулет и врет, будто нашел его в развалинах Гвенриора. Вот только город давно разграблен, и подобных диковинок там не сыскать. Он владеет магическим даром, хоть и пытается на ваших занятиях изображать бездарь. Я не думаю, что он разлагольствовал вчера попусту. Скорее расслабился и решил, что мы – идиоты.
– Считаете, он беглый гвенхейдский волшебник, как сам и сказал? – ладонь Делвина легла на рукоять меча.
– Все возможно. Давайте поговорим с ним. Заодно скоротаем время.
– А вчера вы мне про это почему не сказали?
– Вы уединились с госпожой Шефер. Да и у меня было слишком дурное настроение, чтобы о чем-то думать.
Делвин раздраженно фыркнул в ответ. Тем временем остальные путешественники поднялись в гостиницу. Они отнесли походные сумки в комнаты, указанные им слугами, и затем вернулись в зал. Астрид первым делом принялась крутиться вдоль стен, изучая украшавшие их полотна. Солдаты потребовали еды и выпивки, а Марта уселась за стол с видом человека, у которого нестерпимо болят спина и ноги. Возможно, так оно и было. Патрик ощутил очередной укол совести. «Она совсем не привыкла к долгим поездкам и вымоталась, а тут еще я голову заморочил».
Дирхейл подошел к мирно вставшему у стойки Кельвину и тронул его за плечо:
– Сударь, мы с графом Телфрином желаем с вами побеседовать.
– Что стряслось? – слегка удивленно посмотрел на него разбойник. – Я показал вам дорогу до Наргонда, как и договаривались. Можете не волноваться, я не собираюсь сбегать. Меня совсем ничего не держит в этой стране. Тут слишком жарко и все едят лазанью и пасту, а они вредны для здоровья. К тому же, мне нравятся ваши уроки. Может, из меня получится взаправдашний чародей, – он усмехнулся.
Патрик поспешил взять быка за рога, пока Делвин не наворотил лишнего:
– Именно магию мы и желаем обсудить. Я заметил, у вас имеются определенные проблемы с усвоением материала. Я в свое время тоже учился волшебству и мог бы преподать вам парочку уроков. Но не при всех, разумеется.
– Вот прямо так, даже не пообедав? – Кельвин был удивлен. – Ну хорошо, пошли.
Патрик взял у Карло ключи от одной из спален и вместе с Делвином и Кельвином двинулся на второй этаж. Стоило им переступить порог комнаты и закрыть за собой дверь, как разбойник выхватил нож и молниеносно пырнул Дирхейла в живот. Делвин успел среагировать и отбил удар ребром ладони. Кельвин отскочил, запихнув нож обратно за пояс, и вскинул обе руки. Линии жизни на выставленных вперед ладонях немедленно потемнели и наполнились чернотой.
В тесном помещении сложно махать саблей, поэтому Патрик бросился на разбойника, выставив дагу. «Если ранить его – может быть, уймется». Тьма отделилась от ладоней Кельвина, расширилась во все стороны, превратившись в сотканную из антрацитовых нитей паутину, и угольно-черной сетью рухнула на Патрика.
Телфрин не смог отбить заклинание. Он слабо разбирался в темной магии – у нее особенные плетения, и распутать их без подготовки бывает нелегко. Черная сеть обрушилась на него, сдавила со всех сторон, лишая подвижности. Дыхание сперло, на глаза пала пелена. Заклинание напоминало чары удержания, но было создано с использованием тьмы. Отец в свое время предостерегал Патрика против заигрывания с нею. Опасная разновидность магии, и требует недюжинного самоконтроля.
Кельвин кинулся к окну, а Делвин – за ним. Дирхейл не доставал оружия – и хорошо, ведь убивать разбойника не входило в их планы. Также он не стал пытаться атаковать его при помощи магии. Видимо помнил, что Кельвина оберегает защитный амулет. Вместо этого капитан Дирхейл швырнул совсем другие чары, наложив их на оконные ставни – и те с грохотом захлопнулись. Разбойник попытался отворить их – и не смог. Ставни словно обратились в камень и не отозвались на приложенное им усилие.
Он развернулся, прижимаясь к запертому окну спиной. Снова выхватил нож и ткнул им в подбежавшего Дирхейла, сделав колющий выпад. Капитан вновь отбил удар, после чего обезоружил Кельвина. Он схватил разбойника и приставил к его горлу свой собственный кинжал:
– Стой спокойно и не дергайся. И освободи графа Телфрина.
– Если вы пообещаете не убивать меня, – незнакомая кривая ухмылка перекосила лицо Кельвина.
– Больно нужно. Мы хотели просто поговорить, а не драться.
– В самом деле? Разговоры ведутся немного не так. Скорее вы решили, что пора от меня избавиться, раз я больше вам не нужен. Или раз я выдал себя. Тогда на заставе, правильно? И что за бес потянул за язык… Учтите, я в любой момент могу лишить Телфрина жизни.
– Сомневаюсь, что можете, – Патрик с некоторым усилием все же сделал шаг вперед.
Черные нити опадали с его плеч. Они рассыпались и таяли, едва коснувшись пола. Потребовалось немного постараться, чтобы справиться с наложенными Кельвином чарами – но все-таки в этом не было ничего невозможного. Патрик подошел к разбойнику, которого продолжал удерживать Дирхейл, и пнул его коленом пониже живота. Кельвин ойкнул. Он согнулся бы, не мешай ему нож.
– Рукоприкладство обычно по моей части. Вы забыли? – спросил Дирхейл.
– Пусть будем ему уроком. Сударь, – обратился Патрик к разбойнику, – мы, кажется, договорились с вами. Пообещали сохранить вам жизнь и продолжить сотрудничество, какие бы темные тайны не выплыли из вашего прошлого. Кто себя так ведет, пытаясь лишить жизни товарищей?
– Поживите как загнанный зверь и поймете, – в серых глазах плескалась ненависть.
– Я жил, можете не сомневаться. И уже говорил вам, что былые несчастья – не оправдание для бесчестных поступков. Вы начали наше знакомство со лжи. Скрыли, что командовали отрядом, напавшим на нас. Скрыли, что владеете магией. Почему вы считаете, что это бы нас смутило? Договор есть договор. Человек с опытом руководства людьми и тем более человек, умеющий колдовать, крайне полезен вам. Зачем понадобилась эта комедия?
– Комедия, а вернее сплошное фиглярство – вся ваша жизнь, Телфрин.
Кельвин снова попытался сотворить чары – вокруг пальцев завихрились черные нити. Делвин покрепче прижал нож к его шее – так, что выступила кровь. Разбойник, заметив, как усилился нажим, распустил не до конца сформированное заклинание.
– Знали бы вы, как я устал за вас за эти недели, – продолжил он. – Вы только посмотрите на себя со стороны! Пропойца-пират, постоянно важничающий, манерный, невыносимо высокомерный, смешивающий с грязью всякого, с кем заведет разговор. Жалкий, стареющий, размякший. А вы, Дирхейл? Вы тупой солдафон. Вы командуете с помощью оплеух, ругани и тычков. Распоряжайся я так своими людьми, они прирезали бы меня на третий день и были бы правы. В вашем мозгу, наверное, всего одна извилина и та – прямая. Я должен проникнуться сочувствием к вашей великой миссии? Гвенхейд гнил веками. Почему я должен сочувствовать вам, а не Кледвину? Вы сделаете королевству только хуже.
Патрик ударил его по лицу. Быстро, но с крепким замахом. Голова разбойника мотнулась из сторону в сторону, из носа полилась кровь.
– Назовите хотя бы одну причину оставить вас в живых, сударь.
– А нету таких причин, – Кельвин сплюнул кровью. – Хотите убить – убивайте. Мне плевать. Говорите, вы понимаете меня? Вы обедали с герцогами и убивали королей, а потом спускали деньги в лучших кабаках мира. Я спал под кустом и жевал коренья. Вряд ли вы поймете меня, Телфрин.
– Сплошные самооправдания, – вздохнул Патрик.
– Вы знаете, я не хочу его убивать, – неожиданно выдал Делвин. – Я знавал таких людей. Они опасны, как гремучая змея, притаившаяся в траве, но только пока у них не вырваны зубы. Если мы покажем ему, что мы сильнее его, он станет покладистым, а мы извлечем из его пребывания в отряде пользу. Вы сами сказали, главарь банды и колдун на дороге не валяется. Зачем разбрасываться ценным приобретением?
– Лорд Дирхейл, в вашему роду точно не было эконома или дворецкого? Вы сама прагматичность и хозяйственность, в очередной раз.
– В моем роду неважно кто был, – дернул щекой Делвин. – Не зубоскальте.
– Не боитесь, что я снова угощу вас ножом? – спросил Кельвин.
– А зачем тебе снова? Один раз попытался, не смог. Во второй раз, могу поклясться, тоже не сможешь, – проявил редкостную самоуверенность Дирхейл. – Давай решим, что ничего этого не случилось. Мы зашли в комнату и мирно поговорили. Ты расскажешь нам, кто такой, как тебя зовут на самом деле, в чем провинился в Гвенхейде. Мы обеспечим тебе поддержку и защиту. Взаимовыгодная сделка.
– А может, все же убьем его? – спросил Патрик. – Предавший единожды и во второй раз предаст. Не желаю каждый раз вздрагивать перед сном, прикидывая, вдруг нашего бывшего проводника опять переклинит. Проще решить этот вопрос радикально.
– Граф Телфрин, прошу вспомнить, что я командую отрядом.
– Лорд Дирхейл, прошу вспомнить, что если считать меня наследником трона, вы – мой вассал и должны исполнять мои приказы и требования, особенно в военное время. Как, в общем-то, и все подданные Гвенхейдского королевства. Но так и быть, поступим по вашему. Мастер Стивен, или мастер Кельвин, или как вас там – говорите.
Разбойник мрачно посмотрел на Патрика. Он не выглядел готовым к дальнейшему сотрудничеству, но Патрик все же рискнул признать правоту Дирхейла. Людей с ними в самом деле немного, а навыки Кельвина могут оказаться полезными. Он и так уже изрядно выручил, указав короткую дорогу через Хейсен. «Просто я не умею прощать предательства. Слишком часто с ними сталкивался, наверно».
– Эдвин Фаннер, – наконец сказал Кельвин. – Меня зовут Эдвин Фаннер. Третий сын Малькольма Фаннера. – «Знатная фамилия, надо же, пусть и не высокого полета. Но в Совете лордов заседают». – В Гвенхейде меня считают погибшим – об этом позаботилась Башня. Я ставил опасный эксперимент и невольно допустил гибель своего товарища.
– В чем заключался эксперимент? – спросил Делвин.
– Контакты со страной мертвых, я же сказал. Мы с Томасом, моим другом, захотели проверить, возможно ли вернуть душу из края тени и подыскать ей новое тело. Скольких великих умов древности, обладавших утерянными знаниями, мы могли бы тогда воскресить! Какую пользу принести миру. Ректорат запретил нам ставить такой опыт, и мы пошли на него сами. Томас вызвался добровольцем, а я проводил ритуал. Дух явился, но… – Кельвин замялся, – но оказался опасен и не хотел покидать тело. Пытаясь освободить Томаса из-под его власти, я невольно убил его.
– Какая красота, – бесстрастно отметил Патрик.
В его голове одна мысль лихорадочно сменяла другую. «Это тот же самый эксперимент, о котором рассказывал Аматрис. Он желает найти себе новое тело, а Кельвин, вернее Эдвин, как раз поднаторел в подобных делах. Пусть даже прошлая попытка прошла неудачно. Его присутствие может оказаться хоть какой-то подстраховкой на случай, если Кеган заартачится и окажется опасен. Чародей, обладающий познаниями именно в этой области магии, способен принести огромную пользу. Его в самом деле следует оставить в живых».
– Ректорат решил, что я заслуживаю смерти, – продолжал Кельвин. – Я убил стражей и сбежал из страны, заодно прихватив медальон. Отец хорошо учил меня драться. Остальное вы знаете. Я скитался по диким землям, опасаясь преследования, и создал собственную шайку. Лучше быть хорошим разбойным атаманом, нежели плохим бездомным волшебником, сказал себе я. Когда Кледвин Ворфалер влез в тело нашего колдуна, я держался тише воды ниже травы, лишь бы он не решил, что я послужу его целям лучше, – темный маг передернул плечами. – А потом появились вы и все стало совсем неважно. Я немного подыграл вам. Не поставил людей со второй стороны улицы, чтобы вы смогли укрыться от обстрела в развалинах, а затем перейти в атаку. Пока Ворфалер занимался бы вами, я бы сбежал в суматохе боя. Жаль, не вышло.
– Душещипательно, определенно. Стоит вас поблагодарить. Что до вашего коллеги, вы ведь не хотели его смерти?
– Какое это теперь имеет значение?
– Огромное, лорд Фаннер.
– Не называйте меня так, граф. Надеюсь, мой отец и братья выжили… хоть в Гвенхейде и творится непонятно что. Нет, я не желал гибели Томаса, конечно. Мы были друзьями, еще со времен учебы. Много работали сообща, проводили исследования. Просто так получилось, – Кельвин с виноватым видом опустил голову. – Та тварь вцепилась в него и никак не желала отпускать. Она пыталась забрать себе его тело, полностью подавив его собственную личность. Я перестарался, пытаясь ее изгнать. Выжег ему мозги… и всю нервную систему заодно.
«Научный жаргон чародеев, как мне его не хватало все эти годы».
– А почему ты стал откровенничать на границе?
– Знали бы вы, как надоедает постоянно молчать. Решил, что вы все равно не поверите, а эти олухи настолько бесили, сил никаких попросту не было их слушать. Потом весь вечер корил себя, что сорвался. Понадеялся, что вы не обратите внимания. Зря.
– Что ж, сударь, по крайней мере вы раскаиваетесь в прошлых ошибках. Вы прощены.
– И это все? – недоуменно поднял брови Делвин. – Вы сменили гнев на милость и больше не станете предлагать избавиться от него?
– Я очень отходчив, капитан Дирхейл. Как вы раньше этого не осознали?
«По крайней мере, когда этого требуют соображения практической выгоды. И страха за своих близких. Хотя я наговорил Марте три короба ерунды, она все равно важна мне. Я не могу спать спокойно, пока в ее теле засел, пусть и затаившийся, могущественный древний волшебник. Господин Фаннер разбирается в таких вещах… хотя обсуждать их рано. Не тогда, когда поблизости Дирхейл, понятия не имеющий о моей сделке с Аматрисом».
– Расскажете все в деталях позднее, – подытожил Патрик. – Пора возвращаться вниз. Если все прошло гладко, мой посыльный скоро вернется с новостями, а мне не терпится их получить.