Вопреки обещанию, Патрик не стал напиваться. Он проводил Марту до дверей отведенной для нее гостевой спальни, пожелал девушке спокойной ночи, после чего направился в покои, предоставленные ему Аматрисом. Когда-то эти комнаты принадлежали единственному сыну Альфонсо, ныне покойному. Принц Пламени то ли выражал графу Телфрину свое почтение, то ли просто желал держать его поблизости. Думать об этом не было никаких сил – слишком хотелось спать. Патрик рухнул на пуховую перину не раздеваясь, только сбросил колет и стянул сапоги.

Ему снились темные сны. Страна мертвых, по которой они бродили вместе с Мартой, когда повстречались с Аматрисом. Луна скалилась с неба – месяц переворачивался, превращаясь в ухмылку. Посреди черной равнины поднималась башня – возносящаяся прямо к злым небесам, похожая на огромный ржавый гвоздь. Он делал шаг к ее распахнутым дверям, и неожиданно оказывался в Тельгарде – незнакомом, странном, словно искаженном чьей-то больной фантазией. Из тумана проступали химерические здания, в которых с трудом угадывались Адмиралтейство, Королевская биржа, изящные башни Старого Сити. Он бродил по едва узнаваемым улицам, не встречая ни единой живой души. Пустота и забвение, холод и смерть. Ему казалось, он потерял кого-то и теперь должен найти.

Дорога обрывалась, выводя на Триумфальную площадь. Трое людей стояли, окруженные кольцом огней. Темные плащи, низко опушенные капюшоны, обнаженные клинки в руках, на острие каждого горел свет. Налетел порыв ветра, отбросив капюшоны, и Патрик смог различить лица. Дядя Кледвин, почти не изменившийся за столько лет – разве что слегка прибавилось седины в волосах. Делвин Дирхейл – стоит, опустив голову, смотрит угрюмо, искоса, пожалуй даже виновато. И Астрид Шефер – с выражением восторга, восхищения, ожидания на лице.

«Сегодня мы отворяем двери», донесся смутно узнаваемый голос.

Сон оборвался внезапно – схлынул, подобно воде после паводка. В глаза бил яркий свет, из вышины доносился чей-то требовательный голос. Патрик пробормотал ругательство, с трудом сел в постели, потягиваясь и протирая глаза. Болела голова, болели руки и ноги, тошнило. «Да лучше бы напился, раз все равно так паршиво с утра».

– Экий вы соня, граф. Мне уж подумалось, придется стаскивать вас на пол.

Аматрис держал в руках фонарь, которым светил Патрику прямо в лицо. Патрик поморщился, прикрывая глаза ладонью, и огляделся. Было очень раннее утро – едва начало светать, однако со двора доносились отдаленные выкрики, ругань и конское ржание. Аматрис вырядился в парадный мундир, прицепил к поясу кобуру с пистолетом, натянул перевязь со шпагой.

– Какого дьявола происходит?

– Просыпайтесь скорее. Имперский флот на подходе к городу.

– Вы откуда знаете?

– Почувствовал магический след. Растолкал чародеев, сослался, что видел дурной сон, и приказал провести дальний поиск. Они подтвердили. Шевелитесь. Город уже на ногах.

Патрик еще раз выругался и соскочил с кровати. По словам Старого Тони, до прихода имперцев оставалось несколько дней, но, похоже, шпион ошибся. Либо принц Стефан приказал плыть на всех парусах, что в свете его вчерашних обещаний оказалось бы вполне неудивительно. В любом случае, Наргонд не готов. Поднять гарнизон – дело нехитрое, но имеющихся сил не хватит, чтобы отразить вторжение. Еще минувшим днем в провинциальные и пограничные фортеции отправились гонцы с приказом выдвинуть к столице все имеющиеся силы, однако подкрепления прибудут хорошо если вечером, и успеть бы продержаться до этого времени.

Патрик надел сапоги и колет, вооружился, наскоро пригладил волосы.

– Вы не собирались прилюдно колдовать, но, пожалуй, без этого не обойтись.

– Хотите, чтобы все узнали, что блистательный герцог одержим? Сперва пусть проявят себя наргондские чародеи. Не справятся они – наступит моя очередь, но не раньше. Отправляемся в форт Альбедо. Я приказал магам и военному командованию собираться там.

Выстроенный еще при наргондцах, форт Альбедо защищал северную оконечность Соколиной бухты, возвышаясь над Белым городом. Его выложенные белым камнем стены контрастировали с черными бастионами форта Нигредо, расположившегося прямо напротив, на южном берегу залива. Старинные укрепления повидали на своем веку немало штормов и свирепых зимних ветров, однако оставались надежными и крепкими. Они с честью выдержали осаду, которую тридцать лет назад устроили Наргонду брезальдийцы. Выдержат, может статься, и теперь – во всяком случае, Патрик надеялся на это. На стороне принца Стефана – чародеи из Имперского Ордена, однако волшебники из Наргонда тоже недаром едят свой хлеб. Если их поддержит Аматрис, возможно, получится уравнять шансы.

В главном зале первого этажа, куда Патрик спустился вместе с Аматрисом и присоединившимся к тому гвардейцами, яблоку было негде упасть. Солдаты заряжали мушкеты, слуги пытались возвести возле главных дверей баррикаду, галдели придворные. Большинство из них выглядели взволнованными. Дамы ахали и прижимали к лицам платки. Черноволосая донна в сиреневом платье упала на руки статному кавалеру в зеленом плаще. В толпе мелькали обнаженные шпаги. Незнакомый патриций в алом камзоле призывал окружающих к спокойствию, взобравшись на табурет. «Мы угостим иноземцев свинцом и сталью», горячился он, грозя пистолетом люстре.

Патрик заметил Делвина Дирхейла, проталкивающегося к нему. Рядом с настырным капитаном обнаружились остальные товарищи, включая Марту. Все – одетые по-походному, собранные, с оружием и вещами. Кельвин держал в руках силовый посох, Луис нес еще несколько, включая принадлежащие Кренхиллу и Астрид, упакованными в сверток.

Телфрин двинулся к друзьям, пока Аматрис отдавал приказы военным.

– Вот вы где, господа, – Патрик снял бы шляпу, да забыл ее в гостинице Карло. «Карло постигла ужасная смерть, и виноват в ней я. Зачем мы вообще сюда приехали? От нас одни неприятности, да и только. Следовало одному бежать в Керанию, как я задумывал изначально – так нет, позволил втянуть себя в эту авантюру». – Крайне суетливое утро, вы не находите? Позавтракать хотя бы успели?

– Сейчас успеем, – Боб достал из заплечной сумки горбушку хлеба и начал жевать.

– Я тоже голодная, – жалобно протянула Астрид. – Нехорошо кушать одному.

– Извините великодушно, сударыня, мигом исправим.

Кренхилл кинул сумку прямо на узорчатый паркет и принялся с энтузиазмом в ней ковыряться. Достав здоровенный кусок вяленого мяса, одноглазый солдат нарезал его и хлеб ломтями, разложив на торопливо расстеленную скатерть. Новое погружение в сумку – и обнаружилась целая головка дырчатого сыра. Толпа обходила стороной присевшего на корточки солдата, некоторые придворные удивленно пялились. Не обращая внимания на зевак, Боб раздал товарищам получившиеся бутерброды, не обделив даже Кельвина. Патрик охотно вцепился зубами в свой бутерброд, чувствуя, как неистово урчит в желудке. Кренхилл вытащил флягу с вином, присосался к ней, после чего отдал Марте.

– Крайне галантно с вашей стороны, – отметила девушка.

– Не совсем в хлеву вырос, сударыня. Хочу сделаться джентльменом.

– Астрид, будешь? – Марта протянула флягу Астрид, но та помотала головой.

– Я не пью. Меня и так сейчас от страха вывернет. К тому же, это вредно.

– Жить вообще вредно, – фыркнул Кренхилл.

– Астрид, тебе лучше остаться во дворце, – вмешался Делвин.

– Ага, вас всех убьют, а мне потом куда деваться? Не спорь, я с вами. После вчерашнего я чокнусь, если снова останусь одна. К тому же, что если снова пробудятся мои способности? Сомневаюсь, что вы откажетесь от такой подмоги.

В иных обстоятельствах Дирхейл, насколько Патрик успел изучить его нрав, непременно бы принялся спорить, но тут подошел Аматрис, окруженный офицерами генерального штаба. Все они выглядели очень представительно – золото эполет, рукояти шпаг, украшенные драгоценными каменьями. Патрик помнил седовласого адмирала Моретти – действительно опытный офицер, выигравший в свое время битву у Акульего мыса. Десять кораблей протих двадцати, отправленных Брезальдой – и убедительная победа, достигнутая благодаря хорошо проведенным маневрам. А вот генерал Фабри, командующий гарнизоном, не имеет боевого опыта. Оно и неудивительно – в последние десятилетия Наргонд воевал преимущественно на море.

– Смотрю, завтрак в самом разгаре, – сказал Аматрис. – Господа, доедать будете на ходу. Экипаж уже подан. У нас билеты в первом ряду на грядущее представление.

– Для вас это театр? – резко спросил Кельвин.

– Скажите спасибо, что не цирк, – Принц Пламени усмехнулся. От Патрика не ускользнуло, как недоуменно переглядываются военные. Прежде Альфонсо никогда не вел себя подобным образом. «Ну все, ждем разговоров, что грандгерцог напился или двинулся рассудком на почве перенесенных им тягот».

Дорога до форта заняла немного времени. Из окна кареты Патрик успел разглядеть охваченный тревогой, взбудораженный город. Слухи распространялись с поразительной быстротой. Отряды солдат, вооруженных алебардами и ружьями, спешили в порт и к береговым укреплениям. К ним присоединялись патриции, с отрядами личных охранников в цветастых гербовых ливреях, и ополченцы из числа простых горожан. Еще вчерашним вечером, по завершении военного совета, Аматрис распорядился выдать мещанам оружие из арсенала. В промозглых утренних сумерках хмуро блистала обнаженная сталь. Топот сапог гремел колокольным набатом; офицеры выкрикивали приказы, надрывая глотки; реяли на ветру знамена с эмблемой Наргонда – белой акулой на алом поле.

Патрику вспомнился штурм Барзерона. Тогда сам граф Телфин выступил в качестве нападавшего. Столица Пирской империи пала в ходе удачного пиратского рейда, чьим негласным заказчиком выступил Альфонсо Мервани. Патрик собрал вместе самых дерзких вольных капитанов Моря Фантомов, указал им амбициозную цель, соблазнил перспективой легкой добычи. Город не ожидал нападения и не был способен его отразить. Император Огрин отослал войска в Нефорд, вознамерившись отбить его у керанийцев. Пришельцы из-за восточного моря терзали ослабевшую Западную Империю, стремясь поживиться ее богатствами, накопленными за бессчетные века.

Патрик сумел подкупить Бейлана Морса, начальника порта, пообещав тому немалую долю от награбленных сокровищ. Мастер Морс, оказавшийся охочим до наживы, ослабил караулы и напоил часовых. Корабли вошли в Золотую гавань в третьем часу ночи. Пиратские пушки открыли огонь по Башням Судьбы, стерегущим порт. Орудийная каннонада разорвала предрассветную тишь, наполнила ее грохотом. Патрик соскочил на доски причала во главе оравы головорезов, размахивая во все стороны шпагой и разя кинжалом. Пираты налетели на толпу сонных, ничего не соображавших стражников и обратили их в бегство. Патрик лично проткнул Бейлана Морса шпагой, не заплатив ему ни единой монеты.

«В Барзероне мы сорвали отличный куш. Мы поживились в закромах Огрина Колдара, а его голову выставили на шесте, повергнув империю в кровавый хаос, от которого она не оправилась до сих пор. Предприятие сполна окупилось, барыши получили и все до единого флибустьеры, и Альфонсо, спонсировавший нашу операцию оружием и новыми кораблями. Кто бы знал, что пройдет меньше десятка лет, и опасность будет грозить самому Наргонду».

Тоже глядевшая в окно Марта нервно поерзала, и Патрик накрыл ее руку своей:

– Не бойся. Мы или победим, или погибнем. Ничего хуже смерти не случится точно.

– А вы умеете ободрить, граф. А если мы попадем в плен и нас станут пытать?

– Я вовремя тебя застрелю.

– Доверяю вам свою жизнь, – она усмехнулась.

Офицеры и волшебники ожидали Аматриса на обзорной площадке между двух сторожевых башен, откуда открывался прекрасный вид на гавань и море. Их собралось несколько десятков человек, одетых в белые и алые мундиры и вооруженных пистолетами и шпагами. Никаких силовых посохов – наргондские чародеи не владели артефактами Древних. Немногие реликвии, оставшиеся от стародавних времен, ревностно хранились в Гвенхейде и Алгерне, будучи предметом зависти для прочих волшебников континента. Зато многие из собравшихся держали в руках подзорные трубы или бинокли, обозревая с их помощью окрестности.

«Основатели желали, чтобы технологии старого мира оставались доступны лишь избранным. Так оно и случилось, но взамен Дейдра породила свой собственный прогресс, пусть для этого потребовались долгие годы. Такими темпами пройдет еще несколько столетий, и магия уступит место науке. Если, конечно, между ними вообще существует какая-то разница».

Аматрис быстро поднялся по каменной лестнице, порой перепрыгивая через ступеньки. Он двигался куда более резво, нежели неторопливый, всегда степенный Альфонсо. Когда Патрик следом за Аматрисом вышел на площадку, в лицо ему ударил соленый морской бриз.

Утро выдалось ненастное, по небу ползли рваные серые облака. Поднимавшееся за спиной, на востоке, солнце, осветило неспокойные воды. Ветер трепал паруса стоявших на рейде гражданских и военных судов, однако до самого горизонта не просматривалось ни следа неприятельского флота. Тони говорил, что алгернцы идут, прикрытые заклинанием невидимости. Страшно подумать, сколько сил им приходится тратить на его поддержание. Впрочем, скоро в маскараде не останется никакого смысла, и противник покажет свое лицо.

– Это вы называете первым рядом? – спросил Кельвин. – Больше смахивает на галерку.

– Наберитесь терпения, молодой человек, – отмахнулся Аматрис.

Попросив бинокль у одного из штабных офицеров, Патрик смог разглядеть мельтешение и суету, царившие в порту. Солдаты занимали стрелковые позиции на пристани, ожидая высадки десанта, возможно, если враг прорвется к гавани. Защитники Наргонда сооружали баррикады из сваленных друг на друга деревянных ящиков, тяжело набитых мешков и поставленных рядом перевернутых телег. Постояльцы портовых гостиниц и жители окрестных домов спешили покинуть окрестности набережной либо влиться в ряды обороняющихся. Патрик не видел отсюда гостиницу покойного Карло, но не сомневался, там снова царит переполох. Как будто бы мало вчерашних потрясений.

«А вот где Старый Тони, я даже не знаю. Во дворце его вчера не видели. Ввиду воцарившейся суматохи, за ним просто забыли послать. Хотя этот тертый калач при любом раскладе не пропадет. Если положение сделается совсем скверным, Тони легко ускользнет из города – ему известны все тайные ходы, которыми пользуются контрабандисты. К тому же, с ним силовые посохи, доставшиеся от имперцев – а если выгодно продать такое добро, можно жить припеваючи двадцать лет и еще детям оставить. Есть немало людей, готовых пожертвовать горы золота, лишь бы заполучить изделия Древних».

Адмирал Моретти выказывал все признаки нетерпения:

– Ваше величество, флот следует немедленно выводить из гавани. Разрешите отдать приказ. Пока корабли в бухте, от них никакого толка. Мои капитаны заранее получили все необходимые инструкции. Мы разделим флот на две эскадры, глубоко окружим противника с флангов, когда тот покажется, и начнем обстрел, построившись в две линии.

– Исключено, адмирал. С алгернцами маги. Ваши корабли сделаются легкой мишенью для их заклинаний. Они могут взорвать бочки с порохом и отправить ваших моряков ко дну. Без магического прикрытия флот уязвим, а наши волшебники не смогут обеспечить кораблям поддержку, если те окажутся достаточно далеко.

– Тогда отправьте наших колдунов на корабли! Чего они без дела стоят?!

Моретти сердито ткнул адмиральским жезлом в сторону чародеев, столпившихся возле парапета. Патрик давно не видел адмирала настолько злым – даже в дни самых тяжелых сражений с брезальдийцами. Аматриса, впрочем, это не слишком впечатлило.

– Волшебники нужны здесь, – пояснил он. – Чтобы охранять мою персону, а также вашу собственную и всех штабных офицеров. Если Стефан решит нанести магический удар, он не найдет лучшей мишени, нежели наше командование. Накроет нас всех – и город обезглавлен, бери не хочу. На имперских кораблях, скорее всего, многие десятки волшебников. Может быть даже, пятьдесят или целая сотня. Если они объединят свое могущество, то смогут нанести сокрушительный удар. Мы не имеем права распылять силы. Имеющихся у нас чародеев едва хватит, чтобы прикрыть нас самих.

– Поэтому мы торчим у всех на виду?!

– Я все продумал, адмирал. Доверяйте мне.

– Хотел бы, да не могу, Альфонсо. Вы поднаторели в интригах с нашими патрициями, но в военных делах я разбираюсь куда больше вашего. Вы поставили нас в заведомо проигрышное положение. На что способен наш флот? Что помешает врагу точно также накрыть его в бухте? Взорвать, потопить, сжечь, любым другим способом уничтожить?

Вперед выступил одним из волшебников, видимо их предводитель:

– Не беспокойтесь, Моретти. Мы прикроем корабли, находящиеся в гавани.

– Вы уверены в этом, Рикардо, или всего лишь надеетесь, что сумеете?

Волшебник пожал плечами:

– Постараемся. Должны дотянуться, расстояние небольшое. А вот если корабли уйдут далеко, мы окажемся бессильны. Грандгерцог совершенно прав. Даже не знал, что он настолько хорошо разбирается в магии.

– Его величество сказал, у имперцев целая сотня колдунов. Такого количества вполне хватит на два удара сразу, не находите? Один удар они направят сюда, второй придется на гавань. Или по форту Нигредо. Или даже три удара, совершенных в один момент. Мы понятия не имеем, на что они способны. С Брезальдой я раньше дрался, с этими гадами – ни разу.

– Я тоже волшебник, – вмешался Кельвин. – И капитан Телфрин, и капитан Дирхейл – опытные чародеи. Если мы объединим усилия, получится как-то помочь.

– Я и забыл, что с нами гвенхейдцы. Капитан Телфрин, вы что скажете на это все?

Патрику не хотелось влазить в спор, но выхода не оставалось.

– Его величество прав. Постройте военные корабли в линию впереди гражданских. Мы, чародеи, обеспечим им всяческую поддержку. Когда алгернцы покажутся, артиллерия обоих фортов откроет по ним шквальный обстрел. Их волшебники смогут отклонить большую часть ядер, но сами начнут уставать. По мере того, как они будут продвигаться вперед, их щиты сделаются слабее. Когда они войдут в бухту, ваши корабли окажут береговой артиллерии поддержку, и мы наверняка разделаемся с авангардом.

– Зато основные силы покончат с нашей эскадрой.

– Никто не говорил, что будет легко. Даже если враг высадит десант, он понесет к тому времени немалые потери. Наши солдаты лучше знают местность и смогут отстоять город.

Патрик понимал, насколько шатко выглядят подобные построения. Слишком многое в их планах зависело от удачи и благоприятного стечения обстоятельств. Слишком мало известно о возможностях противника – Имперский Орден давно не вступал в битвы. Однако Аматрис – сильный чародей, и можно надеяться на его вмешательство, если станет совсем худо. В палаццо Мервани он проявил себя вполне хорошо, пусть и не сразу. Штабные, правда, потеряют дар речи от изумления, если Альфонсо начнет колдовать, ну да куда деваться.

– Разрешите отправиться на флагман, – попросил Аматриса Моретти.

– Не разрешаю. Раз ваши капитаны получили инструкции, они справятся сами.

Адмирал недовольно поморщился, но не стал спорить. Волшебник по имени Рикардо, чьей фамилии Патрик не знал, отошел обратно к своим, принявшись отдавать им распоряжения. Когда покажется неприятель, чародеи Наргонда объединят свои энергетические резервы, совместно творя атакующие или защитные заклинания. Патрику и его товарищам, тоже наделенным магическим даром, Аматрис посоветовал пока поберечь силы. Делвин и Патрик вступят в дело позже, попутно подпитываясь энергией от Кельвина, Астрид и Боба, когда наргондцы устанут. Сам Аматрис намеревался до последнего держать свои способности в тайне. Если, конечно, получится.

Патрик посмотрел на спутников. Делвин Дирхейл небрежно кивнул ему в ответ. Деловитый и собранный, наследник Нового Валиса держался с самого утра немногословно, но не выказывал ни сомнений, ни страха. «Парень иногда ужасно занудлив, но ему можно довериться, какие бы дурацкие сны не лезли в голову. Он не предаст».

Боб залихватски улыбался; Кельвин небрежно уселся на парапет, положив на колени силовой посох; Луис оставался, как обычно, невозмутим; Марта заметно волновалась, а вот Астрид, прищурившись, сосредоточенно вглядывалась в горизонт. Пройдя вчера через настоящий кошмар, возлюбленная Дирхейла явно вынесла из случившегося некий полезный опыт. «Кто другой на ее месте сторонился бы новых неприятностей, как огня».

Прошло всего несколько минут, и томительное ожидание завершилось, сменившись каким-то форменным сумасшествием. Ветер сделался настойчивее и злее, наполнился совсем не летним холодом, словно бы пронизанным дыханием смерти. Патрику сделалось неуютно, он зябко передернул плечами. На обзорную площадку упала стремительно разрастающая тень. Свет померк, утро вновь обращалось в сгинувшие было предрассветные сумерки, тучи закрывали едва проглянувшее солнце. Облака бешено закрутились по небу, затягиваемые воронкой исполинского смерча, развернувшегося прямо над городом, закрывшего половину неба.

Даже отсюда Патрик увидел, как налетевший ураган вывернул из земли несколько деревьев, растущих на центральном проспекте. Закружились сорванные ветки, хлопали оконные ставни, рушились фонарные столбы. Люди бросились в укрытия, застигнутые нежданным ненастьем. Баррикаду, торопливо возведенную на набережной, разметало в одно мгновение. Телеги, ящики и кареты, из которых она состояла, взлетели в воздух и упали обратно, погребая под собой защитников. Многих людей задавило насмерть, другим наверняка переломало хребет или ноги. Охваченные паникой, солдаты принялись палить в воздух, не видя противника. Разверзшаяся в небесах воронка закрутилась быстрее, наполнившись сполохами пламени. Патрик чувствовал, какое необъятное количество энергии пришло ныне в движение. Сами изначальные стихии словно сошли с ума. «Мы не готовились к такому».

На некоторых наргондских кораблях рухнули, преломившись возле самого основания, мачты, накрывая собой матросов. Корабельные пушки взрывались одна за одной, распираемые изнутри неведомой силой. Горело пламя, вздымаясь вверх на десяток футов, во все стороны разлетались обломки оплавившегося чугуна и бронзы. Следом загоралась и сама дощатая палуба, вспыхивая как сухая солома. Огонь распространялся повсюду, от форштевеня до кормы. Некоторые уцелевшие матросы старались потушить разгорающийся пожар, опрокидывая заранее приготовленные ведра с водой, другие в панике прыгали за борт.

Прежде наргондцы никогда не сталкивались с подобным кошмаром. У Брезальды, как и во всех прочих государствах материка, имелись, конечно, свои чародеи – но их число было ограниченным, равно как и возможности. Они могли управлять огнем или штормом, выставлять защитные экраны или менять направление ветра, но никак не сотворить такое светопреставление. Патрик не мог представить, сколько потребовалось волшебников, чтобы породить настолько мощное заклятие – а все происходившее, несомненно, являлось результатом работы крайне сильного заклинания. Он лихорадочно пытался разобраться в его структуре, найти уязвимые места и слабые нити, на которых получилось бы оказать воздействие, расплетая чары – но все тщетно. Стефан Айтверн постарался на славу. Может статься, он привел с собой весь Имперский Орден.

Адмирал Моретти разразился потоком ругательств.

– Не могу ничего сделать! – в отчаянии крикнул Рикардо. – Они сильнее стократ!

Лица чародеев исказились от напряжения. Они держались за руки, сплетая воедино свои силы и пытаясь хоть как-то вмешаться в происходящее, остановить чудовищную бурю – но ничего не могли сделать. Кельвин бросился к Рикардо, положил руку ему на плечо, делясь имевшимися у него энергетическими резервами. Вспыхнул свет, дохнуло раскаленным жаром. Магические потоки, и без того неспокойные, взвыли, изменяли свое течение, охваченные грянувшим хаосом. Воронка, однако, не погасла – лишь еще больше расширилась, словно впитывая в себя все творимые наргондскими чародеями контрзаклятия, и начиная вращаться еще быстрее. Налетевший ураганный ветер сбил с ног нескольких солдат, стоявших неподалеку. Другие вцепились в парапет, стараясь устоять на ногах. Астрид чуть не упала, но ее поддержал Делвин.

– Возможно, вам стоит вмешаться? – шепотом спросил у Аматриса Патрик.

– Погоди, Ворфалер. Рано. Пусть сперва покажется Стефан.

Боб выругался и тоже подбежал к Рикардо, схватившись за его локоть. Между пальцев гвенхейдца вспыхнул неистовый свет. Одноглазый солдат не умел колдовать – но он следовал примеру Кельвина, делясь с предводителем наргондских волшебников всем могуществом имевшегося у него дара. Весьма существенного, как продемонстрировали недавние события. Чародеи объединились, пытаясь обуздать разбушевашуюся стихию – но Патрик уже понял, что у них ничего не получится. Силы оказались слишком неравными. «В Тихой Низине и в палаццо Мервани нам противостояли середнячки и посредственности. Не считая Якоба Барны, конечно, который единственный оказался весьма хорош. Однако вместе с собой Стефан Айтверн привел самых лучших».

Океанские волны всколыхнулись, яростно накатываясь на дальний мол – вал за валом, один выше другого. Линия горизонта искривилась, воздух пришел в движение, разрываемый возникающими из пустоты молниями, грянувшими огненной гирляндой. Марта вскрикнула, Делвин выхватил из ножен зачарованный меч, Аматрис торжествующе улыбнулся, будто случилось наконец нечто, к чему он готовился очень давно. Патрик бросился к парапету, прижимая к глазам бинокль.

Имперские корабли возникали словно из пустоты, взрезая обезумевшие волны. Они появлялись всего в нескольких сотнях футов от входа в бухту, развернувшись бортами прямо напротив береговых укреплений, немедленно открывая шквальный огонь из орудий. Не меньше десятка кораблей сразу, из обещанных тридцати. Гордые, статные линкоры – многопалубные, трехмачтовые, оборудованные доброй сотней пушек каждый, способные перевозить до восьми сотен человек на борту. Патрик и сам не отказался бы командовать таким судном. Не настолько маневренные, конечно, как «Креветка» – но зато способные разнести пирские галеоны в щепки. Вот только каким образом они оказались здесь настолько внезапно и быстро?

«Проклятие, это не заклинание невидимости. Во всяком случае, уже не только оно. Это телепортация, разрази ее гром. Алгернцы приблизились к городу, и Аматрис почувствовал их приближение, но им оставалось не меньше нескольких миль до гавани, когда Стефан перенес корабли авангарда прямо к нам на порог. Откуда у него взялась подобная сила и откуда необходимые знания? Древние смогли телепортировать свой космический город с орбиты Старой Земли в пространство Дейдры, но тогда они пребывали на вершине могущества. За две с лишним тысячи лет мы растеряли, растратили знания. Книги сгорели в пламени войн. Даже сама орбитальная станция давно рухнула в океан, вместе со своими секретами, и сгинула в его пучине. Мы не сохранили почти ничего, кроме урывков и обломков былого. Прежние волшебники умели черпать воспоминания предков, обращаясь к памяти собственной крови – но со временем этот дар ослаб. Неужели принц Стефан сумел его разбудить? Неужели весь Имперский Орден помогает ему в полном составе?»

Командиры артиллерийских расчетов не растерялись и не оплошали. Хотя на набережной воцарилась паника, творившееся безумие, к счастью, не затронуло обе береговые крепости. Какой бы могущественной не оказался вражеская магия, и у нее имелись свои пределы, и накрыв порт и город, алгернцы не сумели ничего сделать с бастионами. Форты Альбедо и Нигредо ответили огнем, едва только появился зримый противник. Крепостные пушки своевременно вступили в дело. Сперва загрохотала одна батарея, затем, меньше чем через минуту, включились все остальные. Каннонада ударила подобно весеннему грому.

Патрик видел, как многие ядра долетают до кораблей противника, разрывают в щепки борта, оставляют в парусах рваные дыры, сеют на палубах хаос и смерть. Алгернцы, к счастью, вовсе не были неуязвимы – на их флоте служили обычные люди, и многие из этих людей прямо сейчас умирали. Чародеи Империю обрушили на Наргонд свою боевую магию, но будучи заняты поддержанием исполинского смерча, разрывающего и уродующего небо, они не могли одновременно защитить свои передовые линкоры, перешедшие в наступление. Патрик вскинул руки, готовый начать плести боевое заклятие – но ладонь Альфонсо Мервани, чьим телом управлял вернувшийся из страны мертвых волшебник, опустилась ему на плечо.

– Погоди, Ворфалер. Не утруждай себя попусту.

– Рехнулся?! Если мы не вмешаемся сейчас, когда еще прикажешь это делать?!

– В самом деле, – поддержал Патрика Делвин. – Следует ударить по имперскому флоту, пока их собственные волшебники увлечены атакой на город. Я, граф Телфрин, вы, господин Тревор, и, наверно, лучше подключить всех остальных, раз утихоморить бурю все равно не выходит.

Аматрис иронически улыбнулся:

– Вы еще не поняли, что все усилия бесполезны?

Словно в подтверждение его слов, из жерла магической воронки вниз грянул поток огня и света, стремительно перемещающийся с места на место. Вода вскипала и пенилась там, где в нее вонзалось колдовское пламя. Водопад огня низвергся на и без того основательно потрепанный наргондский флот, чьи остатки качались на рехнувшихся волнах. Патрик заметил отчаяние, выступившее на лице адмирала Моретти. Офицер был вынужден наблюдать, как приходит конец возглавляемой им эскадре, с честью прошедшей через все недавние войны. Нечто подобное сам Патрик испытывал, когда «Креветка» пошла ко дну, атакованная пирцами, желавшими отомстить за разграбленный Барзерон. «Настоящее отчаяние, тогда я столкнулся с ним впервые в жизни. Если сейчас ничего не предпринять, я вскоре испытаю его вновь. Чего ждет Аматрис, черт побери?!»

Принц Пламени развел ладони в стороны – и Моретти закашлялся. Из глаз, рта и ушей наргондского адмирала рекой хлынула багряная кровь. Моретти согнулся, выблевал на гранитные плиты не до конца переваренный завтрак. Не переставая кашлять, Морети рухнул наземь, поджимая под себя ноги. Адмирал на глазах истекал кровью, его конечности беспорядочно дергались, охваченные предсмертной судорогой. Моретти пытался что-то сказать, но из его горла доносились одни лишь нечленораздельные неразборчивые всхрипы.

Помимо Леопольдо Моретти, кровью истекали также генерал Фабри, все присутствовавшие офицеры генерального штаба, охранявшие особу грандгерцога гвардейцы, чародей по имени Рикардо вместе с двумя десятками своих сподвижников и даже несколько слуг, до того державших в руках подносы с закусками и напитками. Обзорная площадка форта Альбедо наполнилась криками, стонами и смертью. Невредимыми оставались лишь Патрик, Делвин, Марта, Луис, Кельвин, Астрид и Боб. И сам Аматрис, конечно. Принц Пламени смотрел на разворачивающееся вокруг жуткое действо, с довольным видом задрав подбородок. На губы Альфонсо Мервани в очередной раз вылезла противоестественная, совершенно не свойственная повелителю Наргонда ухмылка.

«Подонок все-таки предал нас».

Патрик выхватил шпагу и ткнул своего грандгерцога в бок. Не хотелось причинить вред Альфонсо, который, возможно, наблюдает за всем происходящим, будучи заперт бессильным узником в собственном теле – но иного выхода не оставалось. К несчастью, Аматрис отреагировал с завидной быстротой. Он взмахнул моментально выхваченным из ножен кинжалом, отбивая удар гардой. Делвин Дирхейл бросился к Принцу Пламени, делая длинный колющий выпад. Древний колдун уклонился, отталкиваясь ногами от парапета. Альфонсо не смог бы передвигаться с подобной нечеловеческой скоростью – но видимо, Аматрис помогал себе магией.

Луис метнул кинжалы, Боб и Кельвин выстрелили из силовых посохов. Аматрис снова уклонился, взлетев в воздух и приземлившись в десятке футов поодаль. Чародей крутанулся, уходя от пуль, почти одновременно выпущенных Патриком и Мартой. Аматрис обнажил шпагу, отбил новый сделанный Делвином выпад и опять отступил. Пока он не пытался атаковать. Удивительное дружелбие – в свете всего, что он только что сделал.

Альфонсо, вернее Аматрис, тяжело дышал. Такие фокусы все же не проходят даром.

– Советую всем бросить оружие, – сказал он. – Иначе я перестану быть добреньким.

– Можешь объяснить, что ты устроил?!

– А вам непонятно, граф Телфрин? Надеялся, вы умнее. Генералу Марлину не победить Кледвина Ворфалера. Если Тенвент еще держится, в ближайшее время он все равно падет. Вы не станете героем, способным поднять Гвенхейд на борьбу с узурпатором. В вас нет подлинной искры, нет пламени, нет жара. Вы измучены, слабы и мучаетесь ненужными колебаниями и сомнениями. Всю свою жизнь я боролся против тирании магических орденов – а Кледвин Ворфалер сделает эту тиранию абсолютной, вновь ввергнув мир в Темные Столетия. А если не он, так Стефан Айтверн. Нам не справиться ни с тем, ни с другим – так пусть столкнутся между собой лбами.

– Рехнулся?

– Составляю действенный план. Я прочел в памяти герцога Мервани, что собой представляет император Максимилан Айтверн. Он рассудителен и осторожен. Наверняка он до последнего не поддерживал авантюру принца Стефана. Если бы Наргонд победил, император приказал бы отозвать войска. Никто бы не смог угрожать Кледвину в Гвенхейде – а так он столкнется с алгернским вторжением. Пока ваш дядя и Стефан ослабляют друг друга, мы сможем выждать момент и ударить по ним обоим.

– Поэтому ты решил пожертвовать Наргондом?

Аматрис раздраженно поморщился:

– Ну что вы совсем как маленький, стыдно смотреть. Будто в шахматы никогда не играли. Сами знаете, размениваете ладью или офицера, или слона, если придется – но зато сохраняете ферзя, а то и обзаводитесь им снова за счет удачливой пешки. Немного хитрости, хороший здоровый расчет – и неприятельскому королю можно поставить шах и мат. Что уж говорить о несколько необычной партии, когда против нас ополчились сразу два злых короля, черный и белый, а на руках остались одни только пешки. Я вам совсем не враг, успокойтесь. – Принц Пламени опустил шпагу. – Поскорее покинем этот несчастный город. Имперцы скоро овладеют им, но до Керании недалеко, и там мы точно раздобудем корабль, а то и доберемся до вашей родины по суше. Я придумаю, как проскочить границу Гвенхейда.

– Так же хорошо, как придумал в этот раз?

– Даже куда лучше, пожалуй. Я умею действовать осмотрительно, осторожно, эффективно, ради нашего общего блага. У меня нет ни малейших тлетворных амбиций. Все, что я делаю, я делаю ради Дейдры и свободы населяющих ее народов. Я не хочу устанавливать собственное владычество – лишь остановить тех, кто ослеплен безудержным честолюбием. Я творю зло, но это не доставляет мне никакой радости. Только так мы сможем победить, а не бесславно погибнуть. Я все просчитал. Вы на моей стороне?

Патрик тоже опустил свой клинок. Он не мог отрицать, что предложенный Аматрисом план крайне разумен. Дядя, кстати, подозрительно затих. Попытался напасть в Гвенриоре, и с тех пор никак себя не проявлял. Вряд ли он совсем потерял интерес к племяннику – скорее, с головой занят другими делами. Например, готовится покончить с остатками сопротивления.

До сих пор Патрик не имел ни малейшего представления, что станет делать, когда доберется в Гвенхейд. Капитан Дирхейл не выдвинул никаких сколько-нибудь дельных предложений – а по большому счету, даже и не старался ничего придумать. Делвин надеялся, что дальше все сложится как-нибудь само собой. Может, генерал Марлин поможет, а возможно, сам Патрик сумеет объединить страну против Кледвина. Извернется, постарается, отыщет единственно верный спасительный путь.

«Правда, из меня крайне паршивый спаситель. Мальчишка проделал долгий и опасный путь, теряя сослуживцев, проливая пот и кровь, надеясь встретить героя – вот только никакого героя не отыскал. Они вообще только в книжках бывают. Дирхейлу встретился спившийся неудачник, всегда приносивший лишь смерти и кровь. Разрушенный Барзерон запомнил мое имя, и это не имя героя. Я даже единственный свой корабль не смог уберечь – как мне спасти целый мир?»

Выстояв под обрушившимся на них обстрелом, корабли Алгернской империи вступали в наргондскую гавань. Каннонада, развернутая защитниками города, начала затихать. Поток пламени, до того неистовавший в порту, переключился на форт Нигредо, испепеляя собравшихся возле орудий солдат. Несколько башен треснули и обрушились, низвергаясь в беспокойные воды водопадом огромных каменных глыб. Лишенные командования и поддержки волшебников, бойцы отступали, оставляя позиции – либо встречали неминуемую смерть.

Небо продолжало буйствовать – но на обзорной площадке форта Альбедо, по гранитным плитам которой струилась, ничем не сдерживаемая, кровь десятков убитых Аматрисом чародеев и офицеров, воцарилась странная гулкая тишина. Такое спокойствие возникает, наверно, в самой сердцевине смерча. Кеган Аматрис стоял молча, не шевелясь. Молчали также Делвин и Марта, Астрид и Боб, Луис Кельвин – готовые выслушать, что скажет Патрик, ставший, похоже, наконец предводителем их маленького, изможденного отряда. Товарищи, которым граф Телфрин едва научился доверять, но которые дрались на его стороне столь же яростно и отчаянно, как те, прежние друзья, погибшие по его вине. Они ждали, оставив в кои-то веки разногласия, споры и прения, держа наготове клинки, пистолеты и силовые посохи, готовые по малейшему его слову снова вступить в бой.

«Им достался плохой командир, недостойный никакого доверия».

Взгляды жгли, буравили, сделались совершенно нестерпимы. Хотелось убежать и спрятаться, напиться до беспамятства, до крика, до слез. Закрыться от свалившегося на плечи невыносимого и тяжкого мира, потеряться в безвестности, остаться бесславным и забытым, никого и ничего не достойным, и абсолютно ничего не помнить. Ни сожженных дотла городов, ни обломков любимого фрегата, тонущих в темной воде, ни мертвых товарищей, обступивших кольцом в королевстве смерти, ни отчаянного выражения на лице Марты Доннер.

Слова слетали с губ и казались незнакомыми и чужими:

– Полагаю, мы продолжим наше сотрудничество, господин Тревор.

– Рад, что здравый рассудок, кажется, победил. Правильный выбор, Ворфалер.

– Вы не можете так поступить, граф Телфрин! – крикнула Марта.

– Да чтоб вас разорвало! – сплюнул Делвин, кинулся к Аматрису, замахнувшись мечом – и вновь, как и тогда, наткнулся на выставленную Принцем Пламени магическую защиту. Движение таинственного колдовского клинка постепенно замедлилось, а сам капитан Дирхейл сбился с шага, хотя и не остановился вовсе. Он боролся, столкнувшись с враждебной магией, подобно тому, как жук трепещет крыльями, стараясь не увязнуть с концами в загустевающей на глазах древесной смоле. Его клинок все еще продвигался вперед – но теперь уже совсем неспешно, а до Аматриса оставалось еще несколько шагов. С таким же успехом до него могло оставаться несколько миль.

Кельвин и Боб опять выстрелили, но энергия силовых разрядов, выпущенных магическими жезлами, не причинила вреда их противнику, вокруг которого на миг вспыхнул и снова погас защитный экран. Аматрис рассмеялся. С губ Альфонсо Мервани срывался дикий, гортанный, отвратительный смех, и слышать его было противно и больно. Астрид смотрела на Патрика, изумленная и не верящая, что граф Телфрин только что предал город, которому многие годы верой и правдой служил. Луис тоже поглядел на бывшего капитана и торопливо отвел глаза.

Наверно, Принц Пламени все же устал. Он потратил немало сил, сотворив заклинание, убившие сразу полсотни человек; уворачиваясь от ударов и выстрелов, сделанных товарищами Патрика; пытаясь остановить продвижение Делвина – а тот старался изо всех отпущенных ему сил, пытаясь дотянуться до Аматриса. По лицу капитана Дирхейла, искаженному от натуги, градом катился пот, а письмена на его клинке сияли светом сотни костров. Аматрису достался упорный, упрямый, не привыкший отступать ни перед какими препятствиями противник, немного даже смешной и немыслимо страшный в своей упертости – и древний маг, некогда ввергший Дейдру во тьму, как только мог старался ему помешать. Скорее всего именно поэтому он сделался менее внимательным, нежели обычно.

Патрик Телфрин развернулся – и бросил кинжал, вложив в бросок все отпущенные ему мастерство и ловкость. Когда-то Луис как следует натаскал его в этом искусстве. Кинжал стальной рыбкой сверкнул в воздухе – и вонзился в плечо Альфонсо Мервани, старому другу Патрика, грандгерцогу Вольного города Наргонда и верховному сюзерену Мантельских островов. Принц Пламени отчаянно взмахнул чужими руками, вскрикнул и пошатнулся, выдирая из раны кинжал. В тот же миг рухнули выставленные им чары. Делвин Дирхейл оказался совсем рядом – и вонзил меч в грудь Альфонсо. Аматрис вскрикнул, когда Делвин, рыча от ярости, насаживал его на клинок. Меч пробил грудную клетку, пронзил сердце, весь в кровавой пленке вырвался из спины. Аматрис, умирая, блевал Дирхейлу кровью в лицо, а тот стоял, не отворачиваясь и не отступая, и до упора прокручивал в ране клинок. Действительно крайне упрямый молодой человек.

Патрик уронил шпагу и закричал – отчаянно, безумно, срывая горло до хрипа. Он никогда не желал подобного исхода для всей этой истории, но некоторые вещи случаются будто сами собой, непрошенные и нежданные, и с ними совершенно нельзя ничего поделать. Беспорядочные мысли пчелиным роем метались в мозгу. «Наверно, все изначально пошло совсем неправильно. Наверно, мне стоило погибнуть от руки Клауса Герстера или сдаться дяде Кледвину на его сомнительную милость. Иоганн Тернер, Бартоломью Дрейк, Карло Варлони, а теперь еще и человек, не отвернувшийся от меня, когда отвернулись все остальные. Лучше бы я не рождался на свет».

Когда Патрик подоспел, Альфонсо Мервани лежал на холодном граните, совсем неподалеку от места, где валялся, изломанный конвульсиями, труп адмирала Моретти. Делвин с непроницаемым видом вытирал с лезвия своего палаша кровь. Из гавани доносился орудийный грохот, а откуда-то с нижних этажей крепости – топот и беспорядочные крики. Альфонсо лежал, раскинув руки и глядя остекленевшим взором в обезумевшие небеса. Он выглядел совершенно мертвым и не выказывал никаких признаков присутствия в его теле древнего призрака. Если Аматрис и уцелел, то, хочется верить, он отправился обратно в темную бездну, из которой изначально выполз.

По крайней мере, он больше никак себя не проявлял. Трупы оставались трупами, соратники столпились рядом и вовсе не выглядели одержимыми, а битва продолжалась своим чередом. «Возможно, мы избавились от Аматриса навсегда – а возможно, еще получим однажды от него вести. Лучше бы, конечно, он от нас отстал».

Марта подошла и молча, не говоря ни слова, уткнулась Патрику в плечо.

– Вы слишком долго думали, – буркнул Дирхейл. – Выглядело, будто решили предать.

– Ничего подобного. Я просто выбирал подходящий момент. Самый эффектный, знаете ли.

– Ага, так я вам и поверил. Хорошо, граф Телфрин, допустим, все так, как вы и рассказываете, и мне нет никакого резона в дальнейшем вам не доверять, – Делвин с усталым видом спрятал клинок в ножны. – Давайте куда-нибудь уйдем. Некое чутье мне подсказывает, что наши дела достаточно плохи.

– Мы должны похоронить Альфонсо, – не сдвинулся с места Патрик.

– Ох оставьте. Скоро весь этот город станет огромной могилой.

Немного подумав, Патрик признал его правоту. Подобрав оброненное оружие, он вместе с товарищами двинулся к уводившей вниз лестнице. Где-то кричали, где-то все еще пытались палить из пушек. Перегнувшись через перила, граф Телфрин обнаружил, что к алгернскому авангарду присоединились еще корабли, в количестве не меньшем, чем два десятка, а передовые суда приблизились к пирсам. Набережная пылала, охваченная пламенем, и ни о каком организованном сопротивлении не могло больше идти и речи. Колдовская буря как-то само собой утихла – он даже и не успел заметить, когда. Небеса разгладились, исполинский смерч пропал, в рваных прорехах белых облаков виднелась ясная синева. Разгорался новый, погожий и ласковый день. Похоже, он получится достаточно жарким.

Патрик с трудом спускался по лестнице – ноги сделались непослушными и слабыми. Дрожали руки, болела голова, перед глазами все застилалось туманом. Марта поддерживала его, помогая не оступиться, а далеко внизу лежал объятый страхом и паникой город.