12 сентября 4948 года

Между Тимлейном и Райгерном, в небе

Келих Скегран был рад хотя бы на время покинуть Тимлейн. Этот город оказался слишком своевольным. Сперва король Сумерек не сомневался, что сможет легко подчинить себе иберленскую столицу — и не сразу понял, до какой степени ошибся. Бунта, которого Келих ожидал и который готовился утопить в крови, не случилось. Солдаты несли службу, слуги не разбегались, аристократы оставались при дворе. Однако подлинной власти над Тимлейном это Скеграну не дало.

На следующий же день после бегства Гайвена Ретвальда собрался учрежденный им Сенат. Верховодили там мэр Генри Хьюстон, президент Восточной торговой компании Моррис и два дворянина, Дурван и Дрегг. Присоединился к ним, ко всеобщему удивлению, также прежде избегавший политики архиепископ Кемп. Пятеро названных джентльменов от лица прочих делегатов составили меморандум, в котором объявлялось, что Высокий Сенат Иберлена не признает действующего монарха низложенным, покуда якобы совершенные им преступления не будут рассмотрены и доказаны в судебном порядке.

Келих стоял перед самозваными парламентариями, испытывая в глубине души нешуточный гнев. Ни единый мускул, однако, не дрогнул на лице короля фэйри, когда он сказал иберленским сенаторам:

— Напоминаю вам, господа. Гайвен Ретвальд пытался убить меня, перекупив моих собственных Стражей. Вступил с ними в преступный сговор, покуда те находились у него в гостях. Я едва не сделался жертвой их покушения.

— Это все слова, сударь, — набычился Моррис. Этот упрямого вида человек привык стоять до конца, споря с деловыми партнерами или представителями властей, торгуясь о ценах, пошлинах или налогах, и при виде повелителя эльфов тоже не спасовал. — Я впервые вижу вашу сиятельную особу, — голос купца сочился сарказмом, — и не понимаю, отчего чужеземный монарх, будь он хоть сидом, хоть гоблином, самозвано распоряжается в нашей стране.

— Меня привел сюда договор с королем Гайвеном, — сообщил Келих.

— И этот самый договор недействителен, если король Гайвен вероломный подлец. Доказательствами подобного, впрочем, мы покуда не располагаем. Больше всего мне хочется попросить вас удалиться восвояси, но вижу, что вы вряд ли уйдете, — Моррис поджал губы. — В отсутствии короля мы берем управление городом на себя. Вас и ваших людей станем рассматривать как королевских союзников, пока его величество не заявил нам обратное. Тем временем разошлем гонцов по стране, в поисках государя, чтобы он прояснил нам подлинное положение вещей.

— Я могу арестовать вас всех, — сказал Келих холодно. — Могу даже убить, если захочу.

Президент Восточной торговой компании бестрепетно выдержал его взгляд:

— Можете. И тем самым докажете всем, что выступаете в роли захватчика. Спросите у тарагонцев при случае, как мы поступаем с теми, кто вторгся в нашу страну. В ваших же интересах действовать в законном порядке… сударь.

Скегран церемонно поклонился Моррису и вышел. Злость настойчиво требовала выхода, хоть какого-то, но король Сумерек сдержался. Он осознавал, насколько шатко в действительности его положение. Даже среди собственного окружения далеко не все поддерживали эту войну. Многие лорды, заседавшие в Звездном Совете, до сих пор полагали поход в человеческие земли авантюрой. Исчезни хотя бы формальная поддержка со стороны местных жителей, и недовольные немедленно заберут свои отряды домой.

Келих отправился в Веселую Башню, где томился Коронный Совет. Освободив лордов Коллинса, Гальса, Тресвальда, Таламора и прочих, он вкратце изложил им нынешнее положение дел. К Брендону Коллинсу Келих обратился прямо, уведомив, что может признать того, как наследника Карданов по женской линии, законным королем Иберлена. При условии заключения договора, подтверждающего право фэйри на военное присутствие в стране.

К удивлению Келиха, лорд Брендон чуть недовольно сказал:

— Я наблюдал уже за несколькими королями. Судьбу ни одного из них не могу блестящей, удачной или на худой конец приемлемой. Брайана убили стрелой в спину, Гледерика закололи чуть ли не во сне, Айна сгинула и вот Гайвен ныне тоже. Разделить их судьбу я не желаю. Благодарю покорно. Быть королем — похоже, не лучшее занятие в наши дни. Кстати, вы тоже поостерегитесь. Вы ведь тоже король.

Молодой человек бледного вида, звавшийся Виктор Гальс, учтиво добавил:

— У вас прекрасные манеры и чудесный костюм, но мы видим вас в первый раз в жизни и не уверены в ваших добрых намерениях. Едва ли мы сможем найти общий язык. Нам неизвестна подлинная расстановка сил в государстве. Если вы потерпите поражение, наше и без того неудобное положение станет безрадостным. Пока мы предпочтем занять нейтралитет.

Так и получилось. Коронный Совет устранился от дел. Аристократы разъехались по своим столичным резиденциям, запершись там. Сенат каждый день собирался в ратуше. В королевской цитадели, где разместились лорды Волшебной Страны, осталась и кучка придворных лизоблюдов, изначально выказавших поддержку Келиху. Впрочем, почти все они были нетитулованные дворяне либо вторые сыновья, крутившиеся в столице из желания найти тут покровителя, и никакой практической пользы от них не предвиделось. С таким же успехом можно было заключить союз с уличными зеваками.

Нынешний лорд-констебль Иберлена, генерал Бредфорт, продолжал командовать гарнизоном — вот только никакого уважения к Скеграну он не проявил.

— Меня назначил на высокую должность его величество Гайвен Первый, — сообщил генерал нахально, — за что я крайне ему благодарен. Вас сюда привел он же. Приказа вас отсюда выгнать я не получал, несмотря на все слухи о вашей с его величеством ссоре. Так что пока между нами худой мир. А дальше посмотрим, — Бредфорт усмехнулся.

Положение складывалось неудобное — но Келих понимал, что скоро оно изменится. Когда прибудут дополнительные войска. Когда удастся раздавить Айтверна или Ретвальда, а лучше обоих сразу. Лишенная нынешнего короля и вероятного претендента на его места, эта страна станет более сговорчивой. Куда делся Ретвальд, выяснить сложно. Наблюдательный спутник Цитадели подконтролен всего один, а обнаружиться наследник Крадхейка способен где угодно. Бессмысленно искать Гайвена по всему белому свету, попусту тратя время, пока он не объявился сам. Лучше начать с Айтверна, благо местоположение этого хорошо известно.

Келиху почудилось, будто некая вспышка грянула с запада, приведя в движение магические потоки. Однако с уверенностью утверждать он этого не мог, как не мог и досконально разобраться в причинах произошедшего. На таком расстоянии чутье его подводило. Король Волшебной Страны испытал тревогу, сжавшую его сердце, и распорядился солдатам, чтобы готовились выступать. Если Ретвальд укрылся в закатных краях и творит некое колдовство, следует покончить с Айтверном прежде, чем они объединятся.

Мысль открыть портал прямо в Райгерн Келих отмел. Айтверн может ничего не понимать в таких вещах, но Фэринтайн разбирается уж точно. И способен подготовиться к внезапному нападению. Скегран не был склонен недооценивать магию, имевшуюся у его противников. К тому же, он никогда не был в Грозовом Замке и сомневался, что сможет достаточно точно навести портал. Пара полученных со спутника картинок тут не помогут, необходимы собственные воспоминания, содержащие в себе ощущение присутствия. Выводить солдат на неудачную позицию, да еще и под возможными магическими ударами врага — самоубийственная глупость. Проще перебросить войска к городу по старинке.

Орнитоптеры, в количестве одиннадцати штук, уже находились в столице. Наконец из Цитадели подошло большое десантное судно в сопровождении двух вертолетов. Это были все воздушные машины, которые удалось изъять для военных нужд и привести в движение. Келих не сомневался, что еще несколько летательных аппаратов его вассалы оставили на своих тайных складах, не желая рисковать ими в бою.

Он сожалел, что не располагает ни бомбами, ни ракетами. Все образцы подобных вооружений оказались израсходованы за минувшие войны, которые фэйри вели между собой. В Цитадели имелись энергетические пушки, но снимать их с городских укреплений и переустанавливать на воздушные корабли король не решился. Звездный Совет не понял бы подобного шага. Придется обойтись огнеметами. Впрочем, это вполне эффективное оружие, если требуется усмирить дикарей. Айтверн не может похвастаться наличием у себя даже пороховой артиллерии. Стоит опасаться лишь чародейства, которое он и его союзники способны пробудить. Но тут уже придется рискнуть.

«Их двое, — сказал себе Келих. — Всего лишь двое. Один дракон и один опытный волшебник. У нас просто отличные шансы на победу». С ним самим находилось сейчас примерно двадцать магов. Мало кто в Цитадели ныне владел волшебством. Колдовской дар слабел, лишенный притока свежей крови. Прежде каждый третий фэйри умел творить чары. Сейчас — меньшинство. Многие из них, подобно Дэлену Дайнеру, скорее полагались на силу меча, нежели на силу заклятья. Но и двадцать волшебников, даже не очень сильных в большинстве своем, должны одолеть двоих.

Всего на борту главного корабля разместилось около шестиста фэйри. Весь цвет двора, высокие лорды с телохранителями и свитой, а также простые солдаты, готовые к бою. Еще двести — на больших вертолетах. Прочих бойцов приняли в себя орнитоптеры, способные каждый поднять до пятидесяти воинов. В поход Келих взял всю прибывшую с севера армию, не оставив в Тимлейне никого. Тысяча триста высоких фэйри из разных домов и кланов. Все силы, которые удалось собрать за такое короткое время. Хватит, чтобы разобраться с последышем Эйдана Айтверна и с погрязшим в своем высокомерии Повелителем Холмов Фэринтайном.

Генерал Бредфорт недоверчиво наблюдал за тем, как гости с севера, поднимаясь по выдвинутым трапам, шеренга за шеренгой скрываются в чревах диковинных металлических кораблей. Видя его замешательство, Келих улыбнулся:

— Вы что-то говорили о худом мире, сударь? Я выступаю на добрую войну. Мы встретимся с теми, кого ваш король Гайвен обозначил как врагов, и уничтожим их. Не желаете составить компанию?

— Благодарю, но нет, сударь. Я не получал соответствующих приказов, а вы мне не командир.

— Приятно встретить подобную верность присяге. Что ж, удачно вам оставаться.

И вот Келих стоял на мостике верхней палубы десантного крейсера и смотрел, как проплывает внизу долина Нейры. Широкая, чуть извилистая лента воды, темными пятнами — леса и рощицы по берегам, во все стороны — поля, с которых собран уже урожай. Мощенные камнем дороги, небольшие городки, деревушки и фермы. Спокойный идиллический край. «Почему человечество не находит покоя? Разве тот порядок, что мы подарили им, не безупречен? Разве не о нем они мечтали столько столетий?»

От Тимлейна до Райгерна ходу было больше четырех часов. Именно такую скорость могли развивать изношенные двигатели корабля. Не следовало излишне их утруждать. Орнитоптеры были способны двигаться быстрее, но подстроились к ходу крейсера. Они летели двумя широкими звеньями. Вертолеты сопровождали флагманский корабль по флангам.

Несмотря на почтенный возраст, воздушный крейсер выглядел внушительно. Длинный, сигарообразной формы, выпускающий пламя из сопел, он летел с тяжелым гулом. На бортах был нарисован расколотый молнией планетоид, герб королей Волшебной Страны. Мостик, с обзорной площадкой, располагался в носовой части судна. Здесь сидели за приборами пилоты, надев на головы нейрошлемы, и собрался штаб. Дэлена Дайнера, получившего генеральский чин, окружали военные офицеры.

Ради торжественного случая Келих сменил привычный свой дворцовый наряд на черный с золотом парадный мундир Дома Точащих Землю. В поясных ножнах — положенный по статусу длинный тонкий меч, заточенный с обоих концов. В руке Скегран держал тонкий бокал с коктейлем — виски и апельсиновый сок. Четвертый с момента вылета. Стоило бокалу опустеть, подходил слуга, поднося новый. Напиток прояснял мысли, придавая сознанию ясность.

Лорды Благого и Неблагого дворов собрались за его спиной — предводители кланов, вожди племен, в дорогих одеждах, в атласе и в шелках, в украшенных драгоценными камнями коронах. Не прислушиваясь к их шепоту, не пытаясь проникнуть в их потаенные мысли, Сумеречный Король и без того догадывался, какие настроения владеют ими.

«Они не хотели этого похода. Всей этой войны. Не желали оказываться к югу от Каскадных гор. До сих пор уверены, будто я совершаю ошибку, увлекая их за собой. Что ж, когда от иберленских полукровок не останется мокрого камня на месте, все признают мое превосходство и право сидеть на Зведном престоле».

Хрейдмар Лунный Жезл подошел к Келиху. Король ощутил его присутствие, даже не поворачивая головы. У ауры князя Альвхейма был особенный хорошо узнаваемый след. Скегран не любил этого вельможу. Хорошо помнил, что тот и сам метил на престол, когда погиб в междоусобной распре отец Келиха. Хрейдмар едва не одержал победу на выборах короля. Потерпев поражение, он остался лидером оппозиции, внимательно наблюдавшей за каждым шагом молодого Скеграна и ожидавшей его просчета.

— Есть вещи, до крайности меня занимающие, сир, — сказал альв.

Келих даже не повернул головы, словно в самом деле был увлечен изучением пейзажа.

— Говорите, князь. Я отвечу на ваши вопросы.

— Благодарю, сир. Нам противостоят Владыка Холмов и дракон. Они уже справились с принцем Брелахом. Вы уверены, что не стоило собрать большую армию, прежде чем выступать против них?

Келих был уверен. Любое промедление представлялось ему опасным, и выдвигаться он распорядился сразу же, как только подошли воздушние корабли. Исход предстоящего сражения решит не количество солдат, а количество обученных волшебников. С королем Волшебной Страны их было достаточное число, чтобы одолеть Фэринтайна и Айтверна — но нельзя допустить, чтобы к тем присоединились Ретвальд или эта исчезнувшая ведьма из дома Кэйвенов. Один чародей и один дракон — не противник. Но дракон и три сильных чародея — это уже серьезный враг. Если Айтверн, Ретвальд, Фэринтайн и его супруга объединятся, то бой предстоит вести практически на равных, и неизвестно, чем он еще завершится.

Фэринтайн — Владыка Холмов. Его жена владеет знаниями Конклава. А проклятый седовласый юнец забрал себе навыки Шэграла, которые тот оттачивал двадцать столетий с лишним. Каждый из них стоит пяти обычных волшебников, наподобие тех, что сопровождали Келиха ныне. Вместе они представляют собой серьезную угрозу, особенно если успеют объяснить Айтверну, как тому использовать свою Силу. Нужно сокрушить врагов поодиночке, пока они разобщены и не успели договориться. Скегран надеялся, что не успели.

С севера могли явиться еще несколько тысяч солдат, реши Келих подождать хотя бы неделю, пока те будут собраны и подготовлены. Эти солдаты потребуются, чтобы затем оккупировать страну. Обычные хорошие бойцы, обученные, вооруженные как следует. Пока они не нужны. При Райгерне все решит магия. И удача.

Нужно рискнуть. Немного смелости. Много силы. Никаких промедлений.

Вслух король ничего этого говорить не стал. Лишь промолвил:

— Вполне уверен, лорд Хрейдмар. Наши враги — недоучки.

— Вы так полагает, сир? Фэринтайн может оказаться посвящен в тайны своего рода, а дракон остается драконом всегда. Им даже не нужно владеть знаниями о магии. Они и есть суть всякой магии, существующей на свете. Разве нет?

— Суеверия, — улыбнулся Келих. — Сила драконов преувеличена, а мой брат был безрассуден и беспечен. За что и поплатился. Здесь достаточно много сильных чародеев, чтобы справиться с одним разбушевавшимся драконом.

«С Ворфалером же справились в свое время — а Айтверн не Ворфалер».

— Вы только что говорили о безрассудстве и беспечности, погубивших вашего брата, — не отступал альвхеймский князь, — а сами ведете себя не лучшим образом, как мне кажется. Или мы не бросаемся смерти в пасть, не зная брода в этой мутной реке?

Келих Скегран повернулся к лорду Хрейдмару. Вгляделся в холеное породистое лицо. Растянул губы в улыбке:

— Вы, может, и бросаетесь, а я знаю, куда иду. Или вы не помните, что память всех моих предков, от самого первого, принадлежит мне? Мы, Точащие Землю, побеждали и не в таких битвах. Я помню языческие храмы Атлантиды. Помню жрецов и друидов, что приходили к нам почерпнуть мудрости. Помню пиктов, что приносили нам жертвы в каменных кругах по всему северу. Помню, как драконы танцевали в грозовом небе на заре истории. Помню, как они гибли — от зачарованного копья и клинка. И дракона можно убить. Мой пращур Балеан Темный в одиннадцатом столетии лично сразил Фледарда Ворфалера на поединке чести. Ужели вы думаете, я слабее его?

На лице князя читалось, как в открытой книге, сомнение.

— Помнить не значит уметь, государь. Мне известны безумные ритуалы, принятые в вашем роду, которыми вы пробуждаете наследие крови. Мне неизвестно, каковы вы в настоящем бою.

Усмешка Келиха сделалась шире:

— Мотори я убил на ваших глазах, а он был не хуже Фэринтайна. В настоящем бою я буду драться почти также — только намного лучше. Не испытывайте мое терпение изложением своих сомнений. Сейчас утро, пройдет день, настанет вечер — и мы будем ужинать в Грозовом Замке. Вы насладитесь настоящей варварской кухней в духе Темных Веков, светлый князь.

Альв отрывисто кивнул и отошел к товарищам. Скегран отвернулся и вновь посмотрел на юг — туда, где в отдалении клубились тяжелые темные облака, закрывающие горизонт. Келих знал — Айтверн там, ждет его. Готовится к битве, собирает войска. Один из последних драконов. Недоучка, невежественный выродок, потомок отщепенцев. И все же — он правда опасен, если сумел принять подлинный облик.

Пальцы Келиха коснулись рукояти меча. Сомкнулись на ней, крепко сжав.

Это будет хороший бой, сказал себе король Волшебный Страны. Самый лучший. Достойный, чтобы о нем рассказывали сказки и тысячу лет спустя.

12 февраля 4948 года

Райгерн

Покидая башню, в которой обитал Драконий Владыка древности, Артур думал, что вернется домой — но путь этот оказался неожиданно длинным. Дорога растянулась, уходя в бесконечность. Сперва Артур падал — и бесконечные миры проносились перед его взором, удивительные, непредставимые, дивные. Затем незримые крылья развернулись за спиной, напитавшись звездным ветром — и он полетел. Чутье вело его, направляя, указывая путь. Дом был — как далекая теплая искра, пульсирующая в океане звезд.

И все равно, для него прошло долгое время. Полет прерывался сном. Артур видел картины иных жизней, иных лет, прожитых им — или кем-то, на него похожим. Они входили, изменяя его, преображая. Стоя перед Ворфалером, герцог Запада стремился отречься от внезапно проснувшейся памяти — но она все равно наполняла его. Сражения и государственные советы, улыбки красавиц, поклоны вельмож, предательства рыцарей. Войска, которые он вел в бой под красным драконьим стягом. Воины, что умирали с его именем на устах. Страна, которую он поклялся беречь.

«Мне не сбежать от всего этого. Мне уже не стать прежним, как бы я ни хотел. Это сильнее и выше меня. Это штормовая волна, обрушившаяся десятым валом».

Очнувшись в Райгерне, Артур с удивлением узнал, что в привычном ему мире минуло всего несколько дней. Это удивляло больше всего. Он мог поклясться, что прожил несколько жизней. Сейчас они вспоминались как сон — но все же были. Он делал что-то важное в этих жизнях. Любил, ненавидел, ошибался, убивал и спасал. Все то же самое, что и всегда. Обычный круговорот вещей.

Стоя перед собственными союзниками, друзьями и товарищами, герцог Запада внимательно всматривался в их лица. Совершенно другие, неожиданные образы приходили ему на ум. Каждый, с кем свела его судьба сейчас, оказывался давно, хорошо знаком — по бесконечной игре, что велась уже много веков.

Вот герцог Тарвел, хмурый, вечно ехидный, недовольный чем-то, постоянно себе на уме. Совсем как раньше, в те давние дни, когда звался сэром Кеем, наследником благородного Эктора, и приходился другом детских забав и названым братом Артуру Пендрагону, будущему королю Логрии. «Удивительно, что в этом воплощении он стал мне наставником. Как причудливо преломляются судьбы в каждом новом прожитом нами круге. Впрочем, Кей всегда любил наставлять — вплоть до нестерпимого занудства. В этом отношении он не изменился совсем. И опять холостяк».

Вот Эдвард Фэринтайн. Благородный рыцарь, первый меч Срединных Земель, воплощение чести, отваги, мужества. Он тоже совершал ошибки. Тоже бывал не прав. По его милости гремит нынешняя война. Не решись он выстрелить в Гайвена Ретвальда в Сиреневом Зале, все могло сложиться иначе. Сэр Ланселот Озерный допускал просчеты и прежде. Это он развалил Камелот, разрушив прежнее рыцарское братство, когда прельстился женой своего сюзерена. И все же он был, оставался и останется другом. Артур был рад видеть его здесь, сейчас, на исходе всего.

«Они ведь уже прежде дрались с Гайвеном. Это даже смешно. Не с Гайвеном, конечно. С сэром Гавейном». С тем самым, что одолел Зеленого Рыцаря. Артур хорошо помнил его — словно видел в последний раз вчера. Герцог Оркнея, сын короля Лота, воспитанный властной и строгой королевой Моргаузой. Холодный, аристократичный, гордый. Романтик в душе. Наследник древнего рода. Герой бесчисленных преданий — чем-то он понравился трубадурам следующих веков. У ворот замка Бенвик Гавейн пал от руки Ланселота. Так странно видеть его не надменным вельможей, а мальчишкой — и собственным королем.

Стараясь отрешиться от непрошенных мыслей, Артур повернулся к Блейру Джайлсу — чтобы увидеть в нем Персиваля. Юного, чистого, преданного идеалам рыцарства до конца. Вместе с Галахадом они отправились некогда на поиски Грааля, приведшие их в замок Каэр Сиди — подлинный Каэр Сиди, великий и древний. Айтверн не хотел думать о том, кем стал в этом времени Галахад, завершивший свой безумный поход. Не хотел думать о человеке, от его руки павшем в Тимлейнском замке на исходе весны.

«Все это чушь. Игра воспаленного разума. Я выискиваю сходства и параллели там, где их нет. Играю с собственным воображением. Нужно выбросить из головы чушь и сосредоточиться на деле».

Но стол был перед ним — и в самом деле круглый, как в сказках из детства. «Было сказано, они вернутся, Артур Пендрагон и его рыцари — в самый темный час, когда потребуются людям. Не хочу думать, что это наконец случилось. Не хочу думать, что это в самом деле мы. Мы позорным образом передрались, перессорились, утопили эту землю в крови. Как мы можем оказаться теми героями, которых ждал и в которых верил народ?»

Однако, хорошо зная былую историю, Артур знал, что и Камелот пал, разрушенный теми, кто некогда весело пировал в его стенах. На последнюю битву, на поля Камланна привел Мордред свои войска — подобно тому, как ведет ныне Келих свои. Айтверна замутило. Он отчаянно не желал чувствовать себя актером в театре истории, пешкой на шахматной доске времени. Сделалось душно. Хотелось выйти на воздух. Подставить лицо ветру.

Айтверн остановился на крыльце у подножия главной башни Грозового Замка. Застыл, дыша полной грудью, вцепившись в перила. Небо скрывали уже по-осеннему сумрачные облака, холодный ветер бил в лицо, отрезвляя и изгоняя навязчивый бред. Из холла вышел Фэринтайн. Приблизился, захотел что-то сказать — и не успел.

Мир содрогнулся, пришел в движение, закачался выворачиваемым из земли деревом. Вспышка света ударила в небеса. Прямо вверх забил сияющий фонтан, разбрасывающий во все стороны электрические искры. Закричали солдаты, находившиеся во дворе. Кто-то выхватил оружие, кто-то принялся взводить арбалет. Столб света расширился, раздался во все стороны, превращаясь в пламенеющие ворота. Семь повозок легко могли бы проехать сквозь них в ряд.

Айтверн закричал во всю глотку, отчаянно жалея, что нет рупора под рукой:

— Не стрелять! Не атаковать! Ждать моей команды! Кто откроет огонь, тому голову с плеч!

— Ты рехнулся, — прошипел Эдвард, дергая его за рукав. — Если там Келих?

— Нет, — ответил Артур, будучи весь во власти непонятного предчувствия. — Не Келих. Он на своем корабле. Он не явится сюда вот так. Не посмеет. Поверь мне. Я знаю точно.

Когда из пространственного портала выехал, верхом на белом коне, в белом плаще и доспехах Гайвен Ретвальд, Айтверн и сам едва удержался, чтобы не выхватить у ближайшего из воинов арбалет. И все-таки он не стал этого делать, удерживаемый некой силой на месте. Стоял и смотрел, и думал, как важно не выхватить меч.

Сюзерен… бывший сюзерен… на первый взгляд мало изменился за прошедшие дни. То же лицо, спокойное, невыразительное, немного угрюмое. По нему всегда было сложно что-то прочесть. Вот только прежду у Гайвена не было в седле такой безупречной посадки. Руки небрежно держали поводья. Поворот головы был царственно надменным. На поясе — клинок, и еще какое-то оружие, кажется пистолет, в кобуре. Заметив Артура, застывшего в нескольких десятках футов от него, Гайвен медленно поднял руку в приветствии, открытой ладонью вперед.

За его спиной показались еще три всадника. Айна и Лейвис. Живые, здоровые, невредимые. С ними — незнакомая рыжеволосая девушка в черном. Лошади были явно напуганы проходом через колдовские ворота, но всадники держали их в узде крепко.

Айна Айтверн вскрикнула, едва увидела брата, и начала торопливо спускаться с коня. Лейвис торопливо помог ей. Кузен был одет по-боевому, в легкие доспехи, и выглядел странно повзрослевшим. Последовал примеру родичей Артура и Ретвальд, легко выскользнув из седла. Слишком легко — как прирожденный наездник. У прежнего Гайвена это получилось бы гораздо менее изящно.

Солдаты не двигались с места, но оружие держали наготове. Стоит дать им команду — и с Ретвальдом будет покончено. Даже трижды чародей не остановит столько стрел сразу. Тем более, рядом Фэринтайн, который непременно внесет свою лепту, сокрушая все линии магической обороны, которую Гайвен попытается выставить. На миг Артур испытал немыслимое искушение в самом деле отдать подобный приказ. По крайней мере с внутренней войной тогда будет покончено.

Ведь неизвестно, с какими намерениями Гайвен явился сюда и какими посулами переманил на свою сторону Айну. Еще недавно Артур утверждал товарищам, что Ретвальд больше не враг Иберлену, но на чем основывалась подобная уверенность? На словах Ворфалера? Дракон легко мог и соврать. Необдуманно доверяться его словам. Ретвальд совершил достаточно злых дел. Это он впустил эльфов в страну. Он поставил королевство на грань гибели, продав душу Повелителю Тьмы. Тимлейну нужен лучший король, чем он.

Король былого и грядущего обязан наконец вернуться. Это будет правильно. Мудро.

Но если запоют стрелы, жизнь Айны тоже окажется под угрозой, а сестру Артур любил, несмотря ни на что. Даже невзирая на ее попытку переметнуться к Рейсворту. Айтверн до сих пор не забыл тот далекий уже апрельский день, когда готов был защищать Айну от всех демонов мира. Защитит и теперь. Даже если она отвергнет его, как отвергла прежде. Даже если станет врагом. Слишком мало осталось от его семьи, его прошлого, его жизни.

Когда Артур спустился с крыльца, Айна подбежала к нему первая. Герцог Запада ждал от нее всего в этот миг. Брошенных в лицо обидных, дерзких слов, как случалось прежде при встрече не раз. Резкой и злой пощечины. Удара стилетом в живот. Вместо этого всего этого Айна бросилась ему на шею. Обнял, ухватилась руками, как утопающий — за брошенную ему с корабля веревку. Прижалась к груди, пряча лицо. Мгновение Артур стоял, застыв как истукан — а затем тоже обнял сестру.

Он не желал думать, что в другой жизни у него тоже была сестра — только с волосами, черными как крыло ворона, а не светлыми, будто драконье злато. Он не хотел помнить, какой бедой все завершилось в конце.

Первым словом, которое девушка произнесла, было:

— Прости. — Айна помолчала и продолжила — быстро, нервно, напуганно. — Забудь пожалуйста все, что я тебе наговорила раньше. И сделала. Мне очень стыдно. Правда. Я думала, ты меня ненавидишь. Я сама себя ненавижу. Я никогда себя не прощу.

— Тебе не за что себя прощать. И мне тебя тоже тем более не за что. Мы немного поссорились, как иногда бывает между родственниками, — Артур старался говорить небрежно, как всегда в те моменты, когда испытывал сильную неловкость. — Я рад, что ты жива. Я испугался, когда сказали, что ты исчезла. Ты пропала из Тимлейна, и никто не знал, куда подевалась.

— Все в порядке, — она вцепилась ему пальцами в куртку, словно боялась, что брат растворится в воздухе. — Со мной ничего не случилось. Только наделала как всегда ерунды, но об этом потом. Хотя тогда ты точно захочешь меня убить, наверно, когда обо всем узнаешь. Заколешь насмерть, как Кардана. Гайвен тебе расскажет. Он нашел нас с Лейвисом. Он хочет с тобой поговорить.

— Вижу, — Артур отстранился от сестры, шагнул навстречу Королю-Чародею.

Тот стоял небрежно, держа руки на виду, разведя носки сапог в разные стороны. Хорошая позиция — из нее опытному фехтовальщику легко атаковать, хотя на первый взгляд и не скажешь. Айтверн не сомневался, что Ретвальд выхватит оружие немедленно, сразу, как только в этом возникнет необходимость. Он пришел говорить — но к драке тоже был готов. Готов был к ней и Артур.

Гайвен заговорил первым:

— По другую сторону портала ждет армия. Ваша армия, герцог. Малерионцы, в количестве двух тысяч человек. Леди Кэйвен открыла нам ворота. Она может поддерживать проход стабильным достаточно долго, так как прибегла к помощи амулета, но неизвестно, когда сюда нагрянет наш противник, поэтому лучше не тянуть. Если вы разрешите, я дам сигнал и солдаты перейдут сюда.

— Сначала выкладывай, зачем явился, — Артур говорил хрипло, зло.

Наследник Бердарета Ретвальда чуть заметно пожал плечами:

— Не буду спорить, в последний раз мы не очень хорошо расстались. Вещи, которые я тогда излага, не пришлись тебе по душе. По большому счету, я и сам разочаровался в тех прожектах. Союзники, против которых ты меня предупреждал, оказались врагами, и поссорились мы очень быстро. Я нашел твоих родственников, и хочу помочь тебе в борьбе с фэйри. Одолеем врага — а затем примемся восстанавливать королевство.

— Вот как? — усмешка, что вылезла сама собой на губы Артура, больше напоминала волчий оскал. — Ваше величество наконец одумались и осознали неправильность своих слов и действий? Достойная уважения осмотрительность. Рад, что вы поняли наконец, на каком свете живете. Боюсь только, поняли поздно.

— Мне неприятен твой сарказм.

— А мне, сэр, неприятна ваша неизменная наивность. Вижу, вы можете сколько вам заблагорассудится постигать тайны магии — но по уму все равно останетесь пятилетним ребенком. Нашкодили, раскаялись, считаете, мы пожмем плечами и решим, будто ничего и не было? Это ведь такая ерунда. Вы всего лишь отдали Тимлейн на растерзание темным фэйри. Сущая мелочь. Давайте пожмем друг другу руки и выпьем вина.

Еще недавно Айтверн рассуждал о возможном примирении со своим королем. Стоило встретиться с ним лицом к лицу — и все переменилось. Слишком самоуверенно Гайвен держался. Слишком хотел поставить хозяином положения себя — будто не он нес за все происходящее ответственность.

Гнев — тяжелый, давящий, черный — рвался наружу. Артур сам не догадывался, сколько в нем накопилось этого гнева. Мир стоял на краю гибели — а повинен в этом оказался книжный мальчишка, заигравшийся в короля. Следовало бросить его еще тогда. Бросить и присоединиться к Гледерику. Или править самому. Айна была права, а он этого не понял.

— Так и будем, — спросил Гайвен, — препираться и вспоминать взаимные обиды?

— Вполне можно. А еще знаете что, сударь? Меня тут некоторые уже стали открыто называть королем. Я сначала возражал, а теперь думаю — почему бы и нет? Из вас король получился, по всем статьям, никудышный. Я имею право занять ваше место. Я могу справиться лучше. В конце концов, во мне течет кровь Карданов, а в вас — только лишь бледной эльфийской твари.

От последних слов Ретвальд дернулся, как от пощечины.

— Вы желаете мой трон, герцог? — спросил он сухо.

— Я просто думаю, что он больше не ваш, — осклабился Артур. — Вас бы повесить за все ваши благие и мудрые государственные дела. Может, на том свете наберетесь ума.

Гайвен развел руками. Ему, кажется, надоел этот разговор. И он тоже уже порядком разозлился.

— Что ж, герцог. Если хотите заполучить корону — попробуйте ее взять.

Артур попробовал. Выхватил меч из ножен. Тут же изогнул руку и выбросил плечо, направляя клинок вперед и вверх — Ретвальду прямо в горло. Гайвен тоже оказался не промах. Обнажил палаш мгновенно, подставил чашечку под удар. Развернулся и рубанул в голову — наискось. Так при желании и череп можно расколоть, словно грецкий орех. Артур рассмеялся и поставил блок. Тарвел его в свое время таким тонкостям учил. А за четыре тысячи лет до него — сэр Эктор.

Закричала Айна. Засуетились солдаты. Вытащила и навела на Айтверна пистолет рыжеволосая незнакомка. Заржали тревожно кони, за которыми остался присматривать Лейвис. Властно возвысил голос Эдвард Фэринтайн:

— Пусть разберутся сами! Не лезьте, это их спор.

— Слышишь? — спросил Артур. — Это наш спор. Поспорим? На твою или мою жизнь.

Злость не отпускала. Делалась только сильнее. Он вспомнил встречу в библиотеке, когда явился уводить наследного принца из осажденного замка. Они сразу тогда не поладили — видно, судьба уже подсказывала, как все повернется потом.

— Я не отрицаю, — медленно сказал Гайвен, поводя клинком из стороны в сторону, — что между нами случилась размолвка. Но давай сперва решим текущие проблемы. Надвигается враг. Келих Скегран, король Волшебной Страны. Одолеем его — а затем пусть иберленцы сами решают, кому из нас кланяться.

— А давай я сначала одолею тебя, а потом и его. Вы, по мне, одним миром мазаны. Я помню, что ты хотел делать после своей победы. Как собирался ввергнуть нашу страну в еще одну войну — на сей раз завоевательную. Ты ничем не отличаешься от наших врагов.

— Я сказал тогда глупость, о которой сам потом пожалел.

— Знаешь, — покачал головой Айтверн, — позволь тебе не поверить. Байки рассказывать мы все хороши.

Артур бросился вперед. Сделал финт. Тут же сменил позицию, намечая укол. Гайвен отступил очень быстро и тут же оказался на расстоянии всего лишь нескольких футов, полоснув в бедро. Айтверн вовремя закрылся. Заскрежетала встретившаяся сталь. Артур надавил, пытаясь освободить заблокированный клинок, но Ретвальд держал свой палаш крепко. Айтверн выругался и ударил противника левым кулаком в лицо.

Гайвен отшатнулся, тряхнув изрядно отросшими за лето белыми как снег волосами. Сплюнул кровью на камни брусчатки. Оружие он при этом не выронил. Молодец. Растет. Раньше дрался куда хуже.

— Нечестный прием, герцог.

— Вы только сейчас заметили, что я отринул свои прежние заблуждения на предмет чести?

На этот раз атаковал Ретвальд. Он по-прежнему не прибегал к магии и не пытался достать пистолет — но дрался отчаянно, от души. Гайвен обрушил на Артура целый каскад быстрых и сильных ударов. Пару раз даже мельком зацепил — в левую руку и росчерком стали по щеке. Айтверн уворачивался быстро — но кажется все же, недостаточно быстро. Сам он предпочитал такой лихой рубке колющие выпады — вот и колол как мог, стараясь зацепить противника в щели в доспехе. Один раз клинок скользнул по броне — но не более того.

Ретвальд был хорош. Силен, как никогда, яростен и сосредоточен сразу. Сражаясь с таким противником, Артур испытывал странное удовлетворение. К этому ведь его и готовили — к настоящей битве. «Наверно, мы с самого начала шли к этому бою. Как могло получиться иначе? Я — потомок Эйдана Айтверна, он — потомок Шэграла Крадхейка. Мы — свет и тьма. Мы должны были сойтись в смертном поединке. Рано или поздно. Этого нельзя было избежать».

Айтверн снова попробовал достать врага. Лязг и звон, клинок ударил Ретвальда в покрытое броней плечо. Доспех выдержал, но Гайвен вдруг заорал со злостью и, перехватив рукоять палаша левой рукой, нанес неожиданный рубящий удар по ногам. Артур едва успел отскочить — а не то бы остался калекой до конца своих дней. Не меняя руки, Ретвальд пырнул его в живот. Резким коротким тычком. В иных обстоятельствах этот выпад обязательно оказался бы смертельным — но палаш Гайвена вдруг загорелся холодным серебристым светом и застыл в воздухе, двух дюймов не дойдя до намеченной цели.

Король-Чародей недоуменно нахмурился. Сделал попытку довести удар до конца — и не смог. Кончик его клинка уткнулся в незримую преграду и упорно не желал двигаться дальше.

— Не знал, что вы тоже освоили магию, сударь.

— Я полон сюрпризов, как видишь. — Артур сам не представлял, как это у него получилось. Сработал некий инстинкт — и сработал безошибочно точно. Сила пришла в движение сама, послушная его воле.

— Тогда, — сказал Гайвен, — у меня будет к вам совсем другой разговор. — Он поднял в настоящий момент свободную правую руку — и ее охватил колдовской огонь, готовый ринуться на врага смертоубийственным потоком.

Впрочем, это не было страшно. На любую магию можно ответить собственной — не менее сильной. Знание, как это сделать, явилось само. Не было времени даже разбираться, из памяти каких предков или из каких собственных былых воплощений оно пришло. Айтверн приготовился, желая тоже сплести боевое заклятье — и вдруг замер.

Собственные недавние сомнения вернулись совершенно внезапно. Разрушенный Камелот, расколотый на много мелких частей Круглый стол, названые братья, обратившие оружие друг против друга. Неужели так будет продолжаться и снова? Неужели они, движимые гордыней, мелочными амбициями, пустой ненавистью позволят миру вновь погрузиться в темные века? Артур уже проходил этим путем — и не желал следовать им снова. Злость, что пылала в герцоге Запада, внезапно исчезла — вся, без остатка. Он осторожно отступил, опуская клинок.

— Знаешь-ка что, — сказал он Гайвену, — я, кажется, выпустил пар. Давай прекращать это безобразие. Люди смотрят. Неловко.

— Да неужели? Тебя так отрезвляет близость неотвратимой смерти?

Ретвальд и не думал опускать руку. Огонь все так же горел.

— Послушай, — вымолвил Артур, понимая, что и сам вот-вот сгорит — от стыда, что сделался почти невыносимым. — Если захочешь удовлетворения потом, мы продолжим дуэль. Но пока стоит прерваться. Ты говорил разумные вещи, а я вел себя, как взбесившийся щенок. Не хочу оправдываться, но поверь, дни выдались омерзительные, — он усмехнулся краешком рта. — Нужно скорее заканчивать этот балаган и приготовиться к настоящей битве. С настоящим врагом.

Гайвен смерил его очень долгим и очень внимательным взглядом, по всей видимости ожидая подвоха. Затем вложил палаш в ножны и изогнул пальцы в замысловатом жесте. Магический огонь, все еще окружавший его правую ладонь, отделился от руки, потек в воздухе, изменяя очертания — пока не приобрел форму сотканной из пламени птицы. Больше всего она напоминала сказочного феникса. Порождение магии взмахнуло крыльями — и скрылось во все еще открытом портале.

— Скоро придут, — сообщил Гайвен бесцветно. Злость уходила с его лица, сменяемая привычным и наверняка фальшивым безразличием. Сопровождавшая юного короля рыжеволосая девушка подошла к нему, стала рядом. На Айтверна она смотрела так, будто желала убить на месте.

Приблизились и Айна с Лейвисом. Кузен ограничился издевательским кивком, а вот сестра вдруг размахнулась и заплепила герцогу Айтверну пощечину. Прямо по царапине, уже оставленной клинком Гайвена. Артур ойкнул и прижал к лицу ладонь. Пальцы тут же окрасились кровью.

— Ты вел себя, как последний болван, — отчеканила Айна. — Впрочем, ничего нового.

Это прозвучало настолько привычно, настолько совсем как раньше, как в те почти забытые ныне дни, когда не было этой проклятй войны, не проснулась магия предков, не открылись ненавистные древние тайны, а отец был жив… Словом, это прозвучало таким образом, что Айтверн засмеялся, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. На него нахлынуло множество чувств разом. Сестра была рядом. Гайвен был рядом — и даже почти не был при этом врагом. Еще можно было что-то исправить. Если постараться. Если захотеть.

Если они выстоят в самой последней битве.

Сквозь портал потянулись первые шеренги малерионского войска. Конница и пехота, отряд за отрядом, они выходили из мерцающей арки колдовских ворот, тревожно оглядывались, присоединялись к товарищам.

— Как, во имя всех святых, вам удалось провести сюда коней? — спросил Артур Гайвена.

— Кэран наложила на всех заклятие разом, — пояснил Гайвен. — Управлять животным разумом довольно легко. Она одурманила лошадей, заставив их умерить свой страх. Некоторые все равно нервничают, — Ретвальд хмыкнул, поглядев на солдата, который спешился и тянул коня за поводья, — но не слишком.

— Удобно.

— Не мы первые, кто применяет такие методы. Кэран лишь вспомнила, как перебрасывал свои войска Конклав.

Солдаты местного гарнизона, успокоенные тем, что драки прямо сейчас не будет, опускали взведенные было арбалеты и луки. Наверняка им найдется, о чем посплетничать в ближайшие часы. О дуэли между королем Иберлена и герцогом Западных Берегов, например. Со стороны это смотрелось наверняка крайне захватывающе. Жаль, не нашлось поблизости ни одного менестреля, чтобы сложить потом песню. Или хотя бы поэта.

— Я хочу видеть свою супругу, — заявил Эдвард Фэринтайн. На Ретвальда он глядел холодно. Без малейшей приязни.

— Боюсь, это сейчас совсем невозможно, — ответил иберленский монарх эринландскому. — Леди Кэран Кэйвен, когда вся наша армия окажется здесь и портал закроется, отправится во Вращающийся Замок с крайне важной миссией, которую сама на себя возложила. Она должна убедиться, все ли в Каэр Сиди спокойно.

— Миссия? Спокойно? — таким голосом и взглядом можно заморозить огонь. Артуру всегда делалось не по себе, когда фиолетовые глаза Эдварда Фэринтайна приобретали морозно-голубой оттенок. — Я полагаю, вам придется многое мне объяснить, молодой человек.

Гайвен замялся, закусив губу — и сразу стал похож на себя прежнего. Посмотрел на Айну, вдруг отвернувшуюся, отошедшую к Лейвису Рейсворту, словно в поисках у него защиты. Артура испытал уверенность, что сейчас он услышит очередную отвратительную новость — вполне возможно, самую худшую за весь этот и без того не слишком хороший год.

— Я думаю, — выдавил наконец Ретвальд, — обсуждать это лучше не при всех. Давайте поднимемся в замок и там спокойно обо всем поговорим.

— Да что вы наделали, черт вас побери?! — не выдержал Артур. — Отвечайте уже, и хватит мяться.

В наступившей тишине голос Айны Айтверн прозвучал совсем негромко — но все же был отчетливо слышим для всех очутившихся рядом. Избегая смотреть Артуру в лицо, девушка призналась:

— Я выпустила на волю, возможно, самого гнусного и опасного волшебника всех времен. Крайне опытного, могущественного и совершившего в прошлом ужасные вещи. Заточенного нашими предками в темнице на краю всех миров. Способного уничтожить все живое на земле. Сделала я это по глупости, и нет мне никакого прощения. И даже если вы справитесь с королем эльфов, абсолютно непонятно, сможете ли вы… сможем ли мы что-то сделать с этим противником.

Сестра подняла наконец глаза — и взгляд ее был взглядом человека, стоящего посреди эшафота и уже не рассчитывающего ни на какое помилование. Артур тяжело вздохнул. Понимание того, о чем говорит Айна, посетило его совершенно естественно и быстро. Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться, о чем речь. Этот треклятый дракон, встретившийся в башне с множеством дверей. Не смог промыть мозги одному Айтверну — и немедленно принялся за другого. Так обычно и поступают все на свете интриганы, неважно, люди они или нет. Пытаются добиться своего всеми способами, которые могут найти.

Удивления Артур почти не испытал. Злости, впрочем, тоже. Он принял новую информацию к сведению почти равнодушно. Еще один враг в и без того длинном их списке. Бессмысленно впадать в отчаяние или паниковать. Никто ведь не обещал, что жизнь окажется намазана медом, будто пряник. А если и обещал, значит лгал при этом.

— Бывает, — сказал Айтверн, поразившись тому, насколько спокойно прозвучал его голос. — Всякое бывает. Уверен, у этого господина нашлось, чем тебя убедить. Я и сам в какой-то миг едва ему не поверил. Очень красноречивыцй и обаятельный джентльмен. Когда открывает рот — и заслушаться можно. Пойдемте, в самом деле, наконец в крепость. Там и расскажете мне, господа, к каким ужасам нам еще престоит готовиться. Заодно выработаем план действий, раз уж все мы наконец собрались вместе.