Ночь с 5 на 6 сентября 4948 года

Тимлейн

Бунт вспыхнул в столице ночью. Вечер перед тем прошел хорошо — настолько, насколько это вообще в подобных обстоятельствах было возможно. Покинув Старую Ратушу, Гайвен в сопровождении своей свиты вернулся в королевский замок. Здесь аудиенции ожидали многочисленные придворные, но измученный молодой король приказал перенести все встречи на завтрашний день, после полудня. От усталости наследник Ретвальдов едва мог соображать. Он лишь вызвал к себе генерала Бредфорта, последние два месяца занимавшего должность командующего королевским гарнизоном.

Стивен Бредфорт был малерионцем. Уроженцем графства Роскрей, если точнее, но малерионцами в Тимлейне звали всех жителей Запада. Мещанского происхождения, он поступил в пятнадцать лет на службу к Драконьим Владыкам и за десять лет дослужился до лейтенанта. Выше подняться не смог — все капитанские должности в армии Айтвернов оказались закреплены за младшими сыновьями дворян либо их же бастардами. Судьба улыбнулась Стивену этим летом, когда Роальд Рейсворт сделался верховным констеблем. Предыдущий командир столичного гарнизона, Билл Клейтон, был из числа сторонников убитого изменника Гарта Терхола и запятнал себя верной службой узурпатору. Подобным людям Гайвен доверить руководство войсками не мог и отдал поручение Рейсворту, чтобы тот поставил во главе королевской армии надежных офицеров.

Сейчас, глядя на генерала, Ретвальд вовсе не знал, насколько тот надежен в действительности. Внешность Стив Бредфорт имел непримечательную. Среднего роста, жилистый и крепкий, с загорелым лицом и рыжеватыми, как у многих в Старом Эрине, волосами, он казался человеком простым и бесхитростным. Утром, узнав о низложении Коронного Совета, немедленно заявил, что будет исполнять все приказания государя. Это, конечно, ничего не значило. Наверняка Айне Айтверн он говорил накануне те же самые слова.

И все-таки, пока находившиеся под началом Бредфорта солдаты восприняли очередную смену власти в столице спокойно. Волнений за первый день не случилось. Не имея собственных шпионов, молодой Ретвальд не знал, о чем шепчутся люди в казармах, но за оружие они по крайней мере не хватались.

— Садитесь, генерал, — сказал Король-Чародей офицеру, когда тот появился на пороге. Сам Гайвен стоял возле окна, глядя на освещенный факелами двор — уже успело стемнеть. «Нужны световые прожекторы. Нужна нормальная связь. Нужен компьютер, способный транслировать данные с орбиты, чтобы представлять передвижения войск. Богиня, сколько всего не хватает в этой варварской дыре». — Будете вина? — спросил он у Бредфорта.

— Благодарю, нет, ваше величество. Мне бы просто воды.

— Хорошо, Стивен. Чарльз, налейте генералу воды.

Камердинер, застывший тенью в углу, поспешно кивнул. Как и большинство при дворе, последний день он глядел на своего короля с затаенным страхом. Многие слуги погибли во время устроенной темными сидами резни, а те, кто выжил и не сбежал, держались очень тихо. Пока генерал садился, Чарльз взялся за высокий прозрачный графин, наполнил водой бокал почти до краев.

Гайвен обратил внимание, что у камердинера дрожат руки. Заметить это оказалось несложно — зрение Короля-Чародея после случившейся с ним перемены обострилось до крайности. Наследник Ретвальдов даже в полумраке легко мог различить танцующие в воздухе пылинки, видел мельчайшие оттенки цветов на коврах и портьерах.

«Мне ведом их страх и я читаю по их лицам, как в раскрытой книге».

— Вы успели встретиться с капитаном Фалленом? — осведомился Гайвен.

— Да, государь. Передал ему все ваши слова. Гвардия Айтвернов, те триста человек, что в городе, подтверждает свою вам преданность. Я объяснил Клаусу, что рыпаться нету смысла. Он согласился и понял. Как услышал, что вы теперь можете и кто на вашей стороне выступает, так сначала с лица сбледнул, а потом быстро перестал спорить. Я рассказал про новую королевскую армию. Сообщил, что ему полагается к ней примкнуть. Клаус не из тех, кто упрямится, если не прав. Завтра прибудет во дворец засвидетельствовать вам свое почтение и приведет бойцов.

— Прекрасно. Распорядитесь, чтобы солдат капитана Фаллена разместили в гарнизонных казармах. Особняк Айтвернов, как и особняк Рейсвортов, опечатать и поставить охрану.

— Будет сделано, ваше величество.

Гайвен Ретвальд подошел к столу, шагнув из тени в отбрасываемый керосиновой лампой свет. От неожиданности генерал Бредфорт вздрогнул и с силой сжал хрустальную ножку бокала. Гайвен знал, что выглядит пугающе. Седые волосы, бледное лицо, черная одежда. Осознание владевшего недавними изменниками трепета доставляло ему наслаждение — и вместе с тем юный чародей понимал, что не сможет править, опираясь на один только страх.

— Письма в лагеря великих домов разосланы? — спросил король.

— Да, ваше величество. В Сендрик, к прочим нашим, то бишь к малерионцам, — поправился Бредфорт, — в Барроу к Эрдерам, к Коллинсам и Тресвальдам в Стоктон, в Миллари к Гальсам. Но ответы будут не раньше завтрашнего полудня, сами понимаете. Те отряды, что в городе, пока сидят и не рыпаются, бежать никто не пытался. Если что, мои ребята через ворота их не пропустят. Возле каждой столичной резиденции великих домов я поставил дежурных. Если будет непорядок, мне доложат.

— Благодарю, генерал. Вы отлично потрудились.

Бредфорт пытался сохранить в столице порядок, пока сам Гайвен выступал перед представителями гильдий. В ратуше короля встретили поддержка и признание — однако он понимал, что попросту купил расположение купцов и буржуа. Пообещал им места в будущем парламенте, прямым текстом по сути сказал, что в стране, которой станет теперь Иберлен, третье сословие сможет возвыситься за счет привилегий, отнятых у первого. Располагая к себе торговцев, мануфактурщиков и купцов, Гайвен одновременно рисковал потерять поддержку знати. Объявленные им реформы наносили удар по влиянию пэров Иберлена, лишали их безраздельной власти в собственных доменах. Верное своим господам рыцарство и прикормленные их золотом наемные гвардии могут взбунтоваться. Впрочем, дворянство уже доказало, что никакой настоящей поддержки от него ждать не стоит. Да и от кого вообще стоит?

«Двести сидов, из которых непонятно, сколько в действительности подчиняется мне и Дэлену, а сколько — Келиху Скеграну. Генерал, прислуживавший всем подряд. И магия. Если что, придется использовать магию — она уж точно не предаст».

— Бредфорт, — сказал Гайвен. — Вы назначаетесь новым верховным констеблем. Вот ключи от кабинета, который занимал Рейсворт — можете с утра заселяться туда. Майкл, набросайте пока документы по обычной форме, утром передадим их в канцелярию, — стоявший за конторкой секретарь, явно уже желавший лечь спать, поспешно кивнул и заскрипел пером. — Людей берите своих, — приказал король Стивену. — Делайте в ведомстве какие угодно перестановки. — «Хуже все равно не будет».

— Благодарю, ваше величество. Но, — малерионец слегка растерялся. — Не велика для меня задача? С городом я пока справляюсь, но одно дело город, другое вся страна.

Гайвен слегка улыбнулся:

— Пока страна и город одно и тоже. За пределами столицы мы Иберлен не контролируем. Сильно ответственности вам не прибавится, только должность другая.

— Это пока, государь. Но потом же все изменится. У меня нет опыта для такой должности.

— У Артура Айтверна его тоже не было, — пожал плечами король. — Однако если он справился, справитесь и вы. Вы, хотя бы, настоящий солдат и представляете, как воевать.

Гайвен кривил душой и хорошо это понимал. В те полтора месяца, что молодой герцог Айтверн считался командующим войсками, руководили на самом деле Тарвел и Рейсворт. Бредфорту передоверить свои полномочия было некому. Несмотря на свои недостатки, он был на пять лет Артура старше и действительно знал военное дело. Более опытных офицеров, что не были бы попутно замешаны в мятеже Гледерика, у Ретвальда просто в столице не нашлось. Не считая совсем сомнительных людей вроде Клауса Фаллена, конечно.

Офицер попробовал спорить:

— При всем уважении, сэр, герцог Айтверн — дворянин, а я второй сын владельца скобяной лавки. Сомневаюсь, что рыцари и лорды станут меня слушаться.

— Не станут слушаться, посадите их под арест или разжалуете. Бредфорт, вы генерал по званию и констебль, с этой минуты, по должности. Нытья на тему, что вам не подчиняются солдаты, я не потерплю. Не подчиняются — сажайте в карцер, лишайте званий. Рубите головы, в конце концов. Вам досталась армия, а не цирк.

— Скорее цирк, чем армия, — буркнул расхрабрившийся Стивен.

— Значит, будете муштровать акробатов. Чарльз, давайте сюда указ.

Камергер поклонился, принял у секретаря торопливо набросанный документ о назначении Стивена Бредфорта лордом Верховным констеблем Иберлена, передал государю. Гайвен пробежал короткий текст глазами и поставил свою подпись. Обычно простолюдин, дослужившийся до высоких чинов, посвящался в рыцари и получал дворянство, а то и титул, но в нынешних обстоятельствах подобного не требовалось. В старых сословиях больше нет никакой нужды, и чем быстрее все в стране это поймут, тем лучше.

— Завтра в девять утра жду вас с отчетом об обстановке в городе, — сообщил король.

На десять утра была назначена встреча с иностранными послами, желающими услышать объяснения по поводу случившихся в Тимлейне событий. Свои постоянные представительства в иберленской столице держали Гарланд, Астария, Венетия и Падана. Все державы — торговые партнеры и союзники. Много лет назад в иберленской столице присутствовали также лумейские дипломаты, но потом их выслали. С Лумеем давно уже идет война, необъявленная, но продолжающаяся уже двадцать лет, то затихающая, то вновь разгорающаяся в пограничье. Она началась с тех пор, как дед Гайвена предпринял попытку овладеть землями южного соседа. Кампания оказалась неудачной, зато привела к длительному конфликту, окропившему рубежи Иберлена кровью.

Гарландский посол — это предмет особенной головной боли. Ведь владыка Гарланда, собиравшийся сватать за Гайвена свою дочь Эмилию, отбыл вместе с Артуром несколько дней назад и с тех пор не давал о себе никаких вестей. Оставалось лишь догадываться, какую позицию он займет в текущем конфликте. Впрочем, какую бы ни занял, жребий брошен и исход предрешен.

Отпустив офицера, молодой король отправился в спальню. Сиды, молчаливые и почти незаметные в тени, остались дежурить на входе. Здесь, в принадлежавших прежде отцу покоях, Гайвену всякий раз становилось неуютно. Он не мог забыть, что еще несколько месяцев назад в этих комнатах спал Гледерик — и в них же принял смерть. Хорошо, что заблокирован механизм потайного хода, выводившего на Старую Дорогу, и можно не опасаться нападения. Нужно будет приказать вовсе завалить потайной проход, обрушив подземный коридор. Потребуется динамит. Гайвен сделал зарубку в памяти — внести взрывчатку в список того, что следует доставить из Керлиндара в первую очередь.

Ретвальд рухнул в постель, не раздеваясь. Отца провожали ко сну слуги. При этом нередко присутствовали придворные, превращая действо в настоящий ритуал, но Гайвен старался избегать подобной пышности. Он вообще допускал мысль, что распустит двор, и так за последние полгода потерявший изрядную долю прежнего блеска. Впрочем, все это можно будет обдумать потом. Голова отяжелела, безумно хотелось спать.

Уснул Ретвальд быстро — минут за десять, наверно. В иные дни он ворочался несколько часов, никак не в силах отвлечься от навязчивых мыслей о государственных делах, но сейчас владевшее юношей утомление оказалось слишком велико. Гайвен провалился в забытье, словно в колодец, наполненный тьмой. Снов ему не привиделось — в памяти сохранилось лишь ощущение тревоги и страха. Чернота обступила последнего Ретвальда со всех сторон и он полностью в нее погрузился.

Как оказалось, впрочем, ненадолго — часа на два или три. Пробуждение вышло неожиданным и резким. Темная вода отпускала неохотно — Гайвен чувствовал, что он словно тонул в ней, а теперь его тянут за шиворот обратно к свету. Чужой голос доносился с трудом и был едва различим. Все тело болело, просыпаться мучительно не хотелось. Юноша застонал, перевернулся на другой бок, стараясь не слышать настойчивый голос камердинера:

— Мой государь! Мой государь, молю вас, проснитесь!

С трудом Гайвен сел, щурясь от зажженных в опочивальне свечей. Чарльз Бишоп, главный королевский камердинер, за спиной которого стояли двое лакеев, имел до крайности взволнованный вид. Беспокойство исходило от него волной, ощущаясь как острый дурманящий запах. Ретвальд поморщился. Он никак не мог привыкнуть к обострившимся чувствам.

— Почему вы меня беспокоите, Чарльз? Сколько времени?

— Четыре часа утра, мой государь. Прошу простить мне дерзость, но я счел, новости не могут ждать до рассвета. В Новом Городе восстание. Чернь взбунтовалась, но подбили ее на это, как доносят стражники, люди Эрдеров и Коллинсов. Бунтовщики захватили Кузнечный двор и подняли над ним Серебряного Грифона и Красного Коршуна. Они требуют освобождения лорда Брендона и его соратников, созыва Коронного Совета, избрания регента и вашего отречения. Согласно донесениям, на Железной площади около двух тысяч человек и народ продолжает прибывать.

— Прекрасно, — сказал Гайвен сухо.

Захотелось рухнуть головой на подушку и обратно уснуть, но молодой король пересилил себя. Накатила досада. Весь день и вечер прилагать усилия к тому, чтобы успокоить взбудораженную столицу, обещая процветание и равенство — и получить к утру очередной мятеж. Впрочем, наивно было думать, что сторонники арестованных либо убитых вельмож останутся сидеть без дела. «Возможно, утопить эту страну в крови — действительно единственный выход».

— Что генерал Бредфорт? — спросил Ретвальд.

— Поднял столичный гарнизон и отбыл час назад к Железной площади, как только были получены новости о беспорядках. Сейчас прибыл гонец от него, с извещением, что желательно ваше присутствие. У генерала с собой тысяча человек, и он говорит, что не знает, допустимо ли снимать людей с городских ворот и охрану цитадели. Принимать решение вам, государь.

Только сейчас Гайвен начал запоздало осознавать, насколько малыми силами он в действительности располагает. Несколько тысяч солдат — совсем немного на город таких размеров, как Тимлейн, если он взбунтуется весь. Часть войск позавчера переметнулась к Тарвелу либо разбежалась, от прочих еще не поступало известий.

— Я хочу видеть генерала Дайнера, — сказал Гайвен.

— Я здесь, владыка, — сид выступил из тени бесшумно, как делал всегда.

Костистое бледное лицо, сухое и тронутое ранним увяданием. Худощавая фигура, затянутая в униформу черного цвета, какую носили при дворе Повелителя Бурь в замке Керлиндар. Дэлен был из тех сидов Неблагого двора, что столетиями находились в оппозиции к правящему дому королевства Сумерек, считая Шоненгемский пакт бессмысленным и даже преступным. Шэграла Крадхейка они почитали вожаком. Гайвен хорошо помнил, как верно Дэлен служил ему последние сорок лет. В Тимлейне сид получил должность командира королевской охраны и чин генерала армии.

— Дэлен, — сказал Гайвен, обращаясь к темному фэйри, — собери пятьдесят стрелков твоего отряда. Пусть им выдадут коней. Через полчаса жду на дворе — отправляемся на Кузнечный двор. Пришли оруженосцев, пусть помогут мне облачиться в броню.

— Будет исполнено, владыка, — голос у сида был шелестящий, словно у змеи.

Двое оруженосцев из числа гвардии Керлиндара помогли Гайвену Ретвальду надеть старинный доспех, такой же, какие носили все пришедшие с севера сиды. Титановая броня могла бы выдержать даже прямое попадание из плазменного ружья и при этом почти не сковывала движений, в отличие от рыцарских лат. В поясную кобуру — бластер, один из тех, что все последние века ждали своего часа в оружейных Волшебной Страны. Его вполне хватит, если изменит магия. Что до холодного оружия, его король больше не носил, зная, что при необходимости снова попросит у Дэлена саблю.

Гайвен спустился в Большой Зал, сопровождаемый сидами. Людей тут по утреннему часу было немного — придворные по большей части разъехались на ночь по столичным жилищам, а половина, наверно, и вовсе сейчас прикидывала, как незаметно покинуть город. Из статс-дам Ретвальд заметил лишь Лидию Кинни и ее молодую подругу Амелию Таламор. Супруга графа Кинни, державшаяся возле боковых колонн, смерила государя неприязненным взглядом, изобразив небрежную пародию на реверанс. Юная леди Амелия, чей отец, Хранитель Тайной Печати, сидел сейчас вместе с прочими сановниками в Веселой Башне, выглядела совершенно непроницаемой. При виде короля она отпила вина из хрустального бокала, который держала в руках.

— Ваше величество, — капитан Рейли, командир лейб-гвардии цитадели, поклонился.

— Сэр Ричард, — Гайвен едва взглянул на него, — поднимите людей по боевой готовности, но не оставляйте крепость. Беспорядки в Новом Городе могут быть лишь отвлекающим маневром. Возможно, мятежники хотят оттянуть наши войска туда, а сами попытаются меж тем завладеть замком. Ваш долг — не дать им этого сделать.

— Людей уже поднял. Все остальное сделаю, ваше величество.

— Замечательно. А с так называемым мятежом я покончу сам, — Ретвальд усмехнулся.

На крепостном дворе сиды седлали коней. Все фэйри, помимо кавалерийских сабель, имели при себе плазменные пистолеты и ружья — за исключением пренебрегавшего подобным оружием Дэлена и нескольких его товарищей.

Производственных мощностей, которыми располагала ныне Волшебная Страна, не хватило бы на изготовление новых образцов энергетического оружия — но немногие сохранившиеся от прежних дней содержались в исправности. Гайвен надеялся, что нескольких десятков имевшихся у него стрелков хватит, чтобы усмирить разбушевавшуюся толпу. Старинное оружие быстро нагревалось, после чего нуждалось в нескольких часах охлаждения — энергобатареи работали уже не слишком хорошо. Тем не менее, каждый бластер мог сделать по крайней мере десяток выстрелов подряд. Лучше любого мушкета с их медленной перезарядкой. Впрочем, мушкетов под рукой все равно не было. Раймонд Айтверн полагался на арбалетчиков и не верил в огнестрельное оружие, к сожалению или скорее к счастью — потому что иначе бы оно было сейчас и у мятежников тоже.

Гайвен взлетел в седло. Махнул рукой, дав стражникам сигнал открыть ворота и опустить мост над опоясывавшим Тимлейнскую цитадель с запада защитным рвом. Замок стоял лицом к аристократическим кварталам и спиной к реке, Рабочему Месту и Новому Городу за ним. Кавалькада развернулась на юг, минуя Парадную площадь и огибая массивные укрепления цитадели, затем повернула к востоку у подножия Веселой Башни.

На изогнувшемся аркой Яблочном мосту над Нейрой Ретвальд привстал в стременах, вглядываясь в ночной город и боясь различить зарево пожара. Обошлось. Лишь редкие огни горели в ночи. Отсюда Тимлейн казался спокойным. Беспорядки, по всей видимости, еще не успели охватить его центральную часть. Король и его гвардейцы галопом миновали купеческие кварталы Рабочего Места, сейчас безмолвные и тихие. Напряжение и тревога, чудилось Гайвену, скрываются за этой тишиной.

На Фонтанной площади, возле Новой Ратуши, солдаты столичного гарнизона поспешно возводили баррикаду. Мебель они, по всей видимости, вынесли из здания магистрата. При виде Короля-Чародея, что ехал во главе колонны из пятидесяти всадников в сверкающих доспехах, военные спешно побросали работу.

— Кто здесь командует? — осведомился Гайвен, сжимая поводья.

— Сержант Гартвиг, сэр, — отсалютовал плечистый детина, явный уроженец востока. — По приказу генерала Бредфорта готовимся к защите ратуши. На случай, если восставшие перейдут в наступление.

«Бесполезная и глупая затея, — отметил про себя Ретвальд. — Мятежники легко окружат их здесь со всех сторон, зайдя с тыла через близлежащие переулки. Бойцов тут человек сто, и могут они разве что героически умереть». Шэграл Крадхейк обладал опытом уличных боев и хорошо знал, чем оборачиваются сражения на таких неудобных позициях. Генерал Бредфорт же, по всей видимости, в городе ни разу не дрался. Гайвен начал понимать, что назначенный им лорд-констебль действительно не очень подходит для своей роли. «Где только взять другого». Если Бредфорт хотя бы воевал с лумейцами, тот же Рейли лишь гарцевал на парадах и в сражении мог поучаствовать единственный раз, при воцарении Гледерика.

— Ваш приказ отменен, сержант, — сказал Гайвен. — Уходите в крепость. От капитана Рейли получите дальнейшие распоряжения. На словах от меня передайте, что я вернусь к утру, невредимый и целый. И отставить панику, пожалуйста, — молодой король устало вздохнул.

Сейчас еще больше, чем прежде, он сожалел об отсутствии кофе. Шэграл Крадхейк нередко начинал день с двух больших кружек этого напитка. Пил он его с добавлением взбитых сливок, сахара и виски, затем читал новости в сети с монитора своего компьютера, изучая сплетни, которыми бурлило северное королевство. Отправлялся затем фехтовать в тренировочный зал — ведь даже сидам требуется держать тело в форме. После обеда запирался с книгами в кабинете или в гидропонной оранжерее, где тот же самый кофе и выращивался.

Тысяча лет заточения. Тысяча лет медленного безумия, однообразного и бессмысленного. Книги остались единственным, что спасало. Старые сочинения, сохранившиеся от мира людей, лорд Метели прочитал все. Современная литература королевства Сумерек занимала его в меньшей степени — казалась оторванной от действительности, слишком постмодернистской. Стало легче, когда после долгих темных веков писатели вновь появились в Срединных Землях — особенно увеличилось их число в последнем столетии. В салонах крупнейших городов Старого Света забурлила светская жизнь, выпускались романов и пьесы, венки сонетов и философские эссе. Контрабанда человеческих книг была одним из занятий, которыми промышляли подручные Шэграла.

«Иначе бы я сошел с ума».

Не я, одернул себя Гайвен. Дед. Так сложно найти порой разницу, впрочем.

Дэлен, всегда наблюдательный, осторожно коснулся руки своего господина:

— Вам плохо, владыка. Помочь?

— Все в порядке, мой друг, — Ретвальд встряхнулся. Дэлен всегда был верен. Служил безупречно деду, теперь послужит ему. Лучше такие вассалы, чем Артур. Преданные, учтивые, исполняющие распоряжения без споров и ругани, никогда не допускающие грубости. Наследник Айтвернов порой себя вел так, что иной государь с более тяжелым нравом давно бы удалил его от двора. Дайнер же оставался верен этикету во всем. На мгновение Гайвену почему-то сделалось больно. — Едем дальше, — сказал он.

Районы, где проживали работники мастерских, оказались охвачены нездоровым оживлением. Многие жители спешно покидали свои дома, вынося в мешках имущество. Кто знает, где они собирались укрыться — быть может, у родственников в предместьях. Другие люди, решительного и мрачного вида, напротив двигались в направлении Железной площади. При виде вооруженных всадников они попытались скрыться в переулках. Гайвен мог бы приказать открыть по предполагаемым бунтовщикам стрельбу, но не стал этого делать.

Окрестности Кузнечного двора, служившего местом собрания соответствующей гильдии, оказались ярко озарены огнями. Горели факелы и наспех разведенные костры. Солдаты Бредфорта старались не высовываться на площадь, что казалось разумным, если у занявших здание напротив бунтовщиков найдутся стрелки. Своих арбалетчиков генерал разместил на крышах окрестных домов, алебардистов и пикинеров поставил в переулках. Людей у него нашлось действительно немного. Десять сотен — та часть столичного гарнизона, которую можно было выделить, оставив посты на внешних стенах и в королевской крепости. Даже если противник уступает выучкой, он легко может смять подобный отряд числом.

— Ваше величество, — появился, выйдя из дома напротив в сопровождении нескольких адъютантов, Стив Бредфорт. С легким удивлением Ретвальд заметил рядом с рыжебородым роскрейцем также Клауса Фаллена, капитана столичной гвардии Драконьих Владык. Своему монарху Фаллен поклонился сдержанно, но уважительно. — Ваше величество, вы быстро прибыли, — отметил генерал.

— Спешил, — бросил Гайвен отрывисто. — Доложите, с чего все началось.

— С Тилмана и Хамфри. Это капитаны Эрдеров и Коллинсов. Вчера держались тише воды ниже травы. Покивали, сказали, что воду баламутить не станут. А как пробило за полночь — собрали всех своих, вывели из казарм и начали кричать, что идут освобождать незаконно арестованных великих лордов. Толпа тут уже собиралась. Видно подстрекатели сновали по городу со вчерашнего дня, да я проворонил, — генерал с досадой махнул рукой.

— Не казните себя. У вас мало людей и практически нет осведомителей, — кто был, потерялся после гибели Рейсворта. Люди подобного рода не спешат явиться на службу, если дело запахло жареным.

— Казнить себя не буду, ваше величество, но дела плохие. Тут все, кто оставался у Эрдеров и Коллинсов в городе. Больше тысячи человек. Тресвальдов и Гальсов нету, но это еще ничего не значит. И куча возмущенного простонародья. Вот, посмотрите сами, сэр.

Гайвен посмотрел, подъехав к выезду на Железную площадь. Стражники поспешно расступились перед ним.

Впереди, собравшись под стенами зала собраний кузнечной гильдии, бурлило, переговариваясь, около трех тысяч человек. Видимо с момента, как в замок пришло донесение от генерала, число недовольных только прибавилось. Как никогда молодой Ретвальд был сейчас рад своему усовершенствованному зрению. Он хорошо мог разглядеть, что немалая часть присутствующих — простые горожане. В Иберлене третьему сословию дозволялось носить оружие и потому многие из недовольных мещан могли похвастаться боевыми топорами, длинными ножами и даже мечами. Доспехов, впрочем, не было почти ни на ком. Легкая добыча.

Вот солдаты из войск великих домов — это уже хуже. Их, как прикинул на взгляд Гайвен, насчитывалось не меньше половины от общего количества бунтовщиков. Хорошо вооруженные и одоспешенные пехотинцы построились длинными шеренгами по бокам от трехэтажного гильдейского здания. Массивное, с длинными узкими окнами, оно больше напоминало небольшую крепость. Над крыльцом и в самом деле висели флаги герцогов Эрдер и герцогов Колллинс, а в бойницах ярко горел свет. Главари и зачинщики, по всей видимости, засели внутри, выставив снаружи простых бойцов. Придется штурмовать, но не раньше, чем удастся рассеять толпу.

— Какие эти люди выдвинули требования?

— Освободить весь Коронный Совет, ваше величество, и… — тут новый лорд-констебль Иберлена запнулся, — и чтобы отродье демонов, как они выражаются, оставило Серебряный Престол. Я попробовал вступить в переговоры и предложил им сдаться, но Хамфри только посмеялся надо мной. Сказал, людей у него больше и лучше мне к нему присоединиться, если жить хочу. Потом все равно придут подкрепления с юга и вам не жить. Нечисть нечистью, говорит он, — тут Бредфорт покосился с опаской на Дэлена и прочих сидов, — но против всей страны вам не выстоять.

— Однако же, вы отказались, — отметил Гайвен. — Почему?

— Вы назначили меня констеблем, — выпалил роскреец едва ли не с обидой. — Вы считаете, я такая паскуда и бессовестная тварь, что не оценю подобной милости, сэр? Можете на меня рассчитывать, отныне и до Судного Дня, а что демонов с собой привели, так простите за прямоту, ваш прадедушка Бердарет тоже не простым человеком был, однако стране при нем жилось хорошо. Лорды нас на уделы растащат, а вы принесете порядок и мир. Я сперва не понимал, теперь убедился.

«Или же просто благодарен мне за высокое звание и боишься не сохранить его при другой власти», подумал Гайвен, но вслух не сказал. Похоже, хотя бы относительной преданности он сможет добиться, лишь играя на низменных амбициях своих подданных. Сын и наследник Брайана Ретвальда, все еще надеявшийся снискать любовь королевства, оказался бы опечален этим фактом, но Шэграл Крадхейк принимал его как должное. Человеческая натура оставалась неизменной в любую эпоху. Задобрить людей высокими постами или деньгами куда надежнее, нежели ждать от них иллюзорной верности.

— Дэлен, скажи своим спешиться, — распорядился Ретвальд предводителю сидов. Придется стрелять из плазменных разрядников, а непривычные к оружию такого рода кони непременно испугаются и понесут. Тем более, потом все равно врываться вовнутрь. — Генерал Бредфорт, я пойду вперед со своими гвардейцами. Мятежников мы разгоним. Не удивляйтесь нашему оружию и скажите солдатам, чтобы те не пугались. Это просто пистолеты, — Гайвен с усмешкой достал из кобуры бластер и показал лорду-констеблю, — только куда совершенней, нежели венетские. Стреляют лучами света. Не паникуйте.

— Не буду, государь.

— Хорошо. Идите следом за нами и прикрывайте с флангов. Если пойдут на прорыв, не пропускайте и добивайте на месте. Отлавливать потом смутьянов по всей столице не хотите ни вы, ни я. Как закончим на месте, заходите за нами вовнутрь. Пленных не брать, бросивших оружие не жалеть. Убивайте всякого, кто встанет у вас на пути.

— Мой государь… — начал офицер и замолчал. Было видно, что он хочет возразить, но не решается.

— Стивен, — сказал Ретвальд негромко, — вы желаете, чтобы в этой стране воцарился мир? Или состояние бесконечной войны для вас приятно и желанно? Если нет, делайте что я говорю.

Требуется показать, подумал Гайвен, на что способны его новые союзники и он сам. Пока до горожан дошли лишь слухи о устроенной при штурме цитадели резне — но, видимо, этого оказалось недостаточно. Что же, придется повторить в более наглядной форме, заодно продемонстрировав превосходство имеющегося у новой королевской гвардии оружия. Какое-то количество восставших все равно сможет уцелеть и ускользнуть. Они и разнесут по Тимлейну и окрестностям новости об учиненной сидами расправе. На некоторое время столица успокоится.

Лично вступать с мятежниками в переговоры Ретвальд смысла не видел. Он для них — отродье демонов и прислужник нечисти, сформулировано вполне ясно. Значит, драконьему отродью пристало время показать клыки и плюнуть огнем.

Гайвен спешился, его примеру последовали и все сиды. Люди генерала Бредфорта увели тревожно заржавших коней. Предутреннее небо начало едва заметно светлеть, звезды почти все погасли, разве что-то где-то далеко на западе еще светило несколько самых ярких. Потянуло холодным ветром — на смену летней жаре явились первые сквозняки наступавшей осени. Король Иберлена взялся за тяжелый пистолет поудобнее, сбросил черный плащ, чтобы не сковывал движений в бою. Не торопясь, вышел на Железную площадь. Тени последовали за ним.

Дэлен шел рядом, готовый прикрыть сюзерена, если потребуется — с пистолетом в правой руке и с саблей в левой. Сиды выстроились длинной линией протяженностью футов в шестьдесят. Достаточно, чтобы ударить противника в лоб, ведя по нему плотный обстрел. Алебардисты столичного гарнизона выдвинулись за темными фэйри следом, готовые выступить вперед, если это потребуется.

Кто-то из собравшихся у стен гильдейского здания заметил, что солдаты короля двинулись на штурм. Раздались окрики, в сторону наступающих полетели первые арбалетные болты. Ретвальд сплел чары, даже не сбившись с шага. Стрелы преломились в воздухе. Заклинание далось легко, просто и уже даже практически привычно. Против автоматной очереди оно не сработало бы, как подсказала память пращура — но ничем подобным иберленцы его удивить и не смогут.

Тратить магию для атаки пока не было смысла — чем больше творишь заклятий сразу, тем быстрее начинаешь уставать. Гайвен поднял плазменный пистолет и выстрелил не целясь, прямо в темные силуэты впереди. Оружие било без отдачи, лишь рукоятка слегка потеплела. Утренние сумерки прочертила беззвучная вспышка пламени, один из бунтовщиков с воплем упал, стоявшие рядом с ним отшатнулись. Подчиняясь данному им сигналу, открыли стрельбу подчиненные Дэлена. Пулевое оружие обычно грохочет, энергетическое убивает бесшумно. Вспыхнули разом десятки огненных линий, оставляя в рядах оборонявшихся новые проплешины.

Мятежники кричали, сиды из Керлиндара наступали молча. Сделав первый залп, они тут же выстрелили снова. И еще раз. И еще. До противника оставалась сотня футов, но это расстояние стремительно сокращалось, и следовало довести неприятеля до панического бегства прежде, чем начнется лобовая стычка. Горожане, в самом деле, поддались страху — к встрече с подобным противником они оказались не подготовлены. Люди беспорядочно бросились в стороны — чтобы натолкнуться на бойцов королевского гарнизона, выставивших алебарды и пики.

Первую обрушившуюся на них волну солдаты встретили легко. Насаживали восставших на копья, рубили широкими клинками. Тела валились на брусчатку, иные — разрубленные надвое. Однако толпа продолжала напирать. Бунтовщики размахивали топорами, рубили пики. В некоторых местах им удалось прорвать ряды оцепления, скрываясь в окружавших площадь переулках. Это, впрочем, волновало Гайвена лишь в незначительной степени. Во-первых, он действительно нуждался в разносящих пугающие слухи зрителях; во-вторых, кто однажды испугался и сбежал, едва ли нападет снова.

Однако не все здесь были робкого десятка. Таких злых чудес гвардейцы Эрдера и Коллинса прежде не видели — однако долгие годы службы на границах закалили их и сделали стойкими. Тяжеловооруженные латники, подчиняясь приказам своих командиров, сомкнули ряды поплотнее, прикрываясь стеной щитов. В этих обстоятельствах плазменники помогали не безупречно. Некоторые щиты бластеры смогли прожечь, оставив в них дымящиеся дыры — но на доспехи энергии выстрелов уже не хватило. Несколько воинов упали, обожженные, убиты или раненые, большинство других же остались стоять на ногах. Бежать они не планировали, судя по их решительному виду. Рукоять бластера меж тем нагревалась. Скоро он откажет и станет бесполезным минут как минимум на тридцать.

«Это оружие сделали много столетий назад. Оно уже не такое хорошее, как в день своего изготовления. Оно, говоря откровенно, едва теперь пригодно к использованию», понял Гайвен с внезапным отчаянием. Многого он, как оказалось, не предусмотрел. Не подумал, что батареи старых бластеров не выдают уже сильный разряд и работают с переменным успехом. Не предположил, что противник выстоит перед лицом того, что казалось этим людям, должно быть, черным колдовством.

От стрельбы полегли, наверно, сотня или две бойцов противника. Еще несколько сотен разбежались. Значительная часть оказалась скована по флангам солдатами Бредфорта. Но не меньше тысячи неприятельских воинов заняли позицию у крыльца Кузнечного двора и выглядели готовыми драться.

Дэлен Дайнер спрятал пистолет обратно в кобуру и перебросил саблю в правую руку:

— План был хорош, — сказал он почти весело. — Но эти животные, кажется, совершенно растеряли страх. Придется пустить в ход мечи, владыка, — он нанес пробный выпад в пустоту, разрубая воздух. Хищная улыбка заиграла на губах сида.

Гайвен тоже убрал бесполезный уже плазменный разрядник, чувствуя досаду. Придется все же прибегнуть к боевой магии — и сразу сотворить чары посильнее. Телекинетический удар, пожалуй, окажется эффективнее всего — он сразу сомнет передовые линии противника. Затем, если получится, можно будет расколоть брусчатку у них под ногами. Молодой Ретвальд очистил сознание, изгоняя ненужные мысли и готовясь пропустить сквозь себя все неистовое буйство незримых смертным силовых потоков. До неприятельских шеренг оставалось футов тридцать. Ударить по врагу магией — а затем, пока тот не успел оправиться, сиды продолжат сталью, поддержанные бойцами гарнизона.

Король-Чародей приготовился атаковать — и не успел этого сделать. Огромная черная тень упала на площадь прямо с серых утренних небес. Раскинулись находящиеся в беспрестанном движении металлические крылья — и подняли шквальный ветер. Тень облетела площадь, идя на снижение с тяжелым грохотом и гулом. «Дракон! Дракон!» — в ужасе закричал кто-то и этот вопль тут же был подхвачен сотнями голосов.

Ошеломленный, Гайвен Ретвальд вскинул руку, давая знак своим воинам остановиться. Гул дошел до той стадии, когда хотелось уже заложить уши — а затем на солдат Эрдеров и Коллинсов низвергся огонь. Не тонкие световые разряды, выпущенные до этого плазменными пистолетами и ружьями — а бушующий, яростный поток пламени, разбрасывающий искры и несущий смерть. Огонь ударил прямо в центр построений неприятельского отряда, сжигая вражеских солдат на месте. Те разбегались, стараясь уйти от погибели, но стальная тварь, продолжая кружиться, снижалась, приближаясь к ним. Она неустанно поливала волной пламени тех несчастных, кто на этот раз посмел подвергнуть сомнению право дома Ретвальдов властвовать над Иберленским королевством.

На посадку шел тяжелый десантный орнитоптер, изготовленный еще в имперские времена. Атака производилась им при помощи установленного на борту стационарного огнемета. На бортах с обеих сторон блистал знак Дома Точащих Землю — расколотый золотой молнией планетоид.

До этого стройные ряды оборонявшихся оказались разорваны и смяты. Бунтовщики раздались во все стороны под влиянием вполне закономерного ужаса. Люди побежали прочь. Часть вражеских солдат, и немалая, скрылась в стенах Кузнечного двора. Но куда больше мятежников, потерявших всякую готовность продолжать борьбу, попытались спастись бегством, уходя с площади. Здесь их и встретили подчиненные Бредфорта. Зазвенела сталь о сталь, началась беспорядочная рубка. Королевские солдаты, уверенные, что правящий ими колдун призвал своей магией настоящего дракона, без трепета продвигались вперед, оставляя трупы лежать на камнях. Взлетали клинки, отсекались конечности. Бой переходил в форменную мясорубку.

Некоторые из бунтовщиков добежали до сидов. Те не преминули вступить в бой, ловко нанося смертоносные удары. Их клинки разили без промаха. Гайвен видел, как идет вперед Дэлен — чуть пританцовывая, делая молниеносные выпады, со всей очевидностью наслаждаясь каждым мгновением боя. За собой темный фэйри оставлял кровавый след и безжизненные тела. Под стать ему бились и прочие его товарищи. Убивать людей доставляло им наслаждение. Они мстили.

За жизнь в изгнании на окраинах континента, за память о разрушенном мире.

Король Иберлена успел применить телекинез — когда с десяток или два человек бросилось прямо на него. Отчаявшиеся и, видно, совершенно обезумевшие, они предприняли отчаянную попытку отправить ненавистного колдуна в могилу. Бежали на последнего из Ретвальдов, размахивая топорами и мечами. Гайвен видел перекошенные яростные лица. Не чувствуя, как казалось ему, ничего, помимо легкого удовлетворения, он выпустил наружу Силу, что наполняла его. Телекинетический кулак сформировался сразу, рванул вперед, сбивая с ног нападавших, таща их по земле и калеча. Как только волна магии улеглась, к упавшим бросились сиды, добивая врагов длинными выпадами. Прошло еще с полминуты, и со сражением было покончено.

Орнитоптер опустился на площадь, сминая брусчатку в мелкое каменное крошево. Остановили свое движение крылья, открылся боковой люк, выбрасывая короткий трап. По нему наружу легко сбежала рыжеволосая девушка в расшитом золотом черном мундире Стражей Грани. В руках она держала боевую шпагу, синие глаза горели.

Эльфийку Гайвен узнал сразу. Эйслин Дановар. Та самая, что принесла ему обед и кофе в Звездной Цитадели, несколько дней назад, и держалась при этом без излишней любезности. Подчиненная принца Брелаха, подсказала память деда. А вот, впрочем, и сам старший Скегран — держится на шаг позади Эйслин и тоже вооружен. Гайвену принц Сумерек ответил легким, почти небрежным кивком, и тут же замер, оглядываясь по сторонам. Следом за Брелахом из машины выглянуло еще несколько фэйри.

— Ваше величество, — поклонилась Эйслин Гайвену, прижав левую руку к груди. — Счастлива видеть вас и счастлива прибыть к вашему двору, — она говорила приветливо, держалась без насмешки.

— Благодарю, — сказал Гайвен коротко, видя, как изменился, разом насторожившись, Дэлен.

Дайнер и старший Скегран враждовали давно. Дэлен таскал для лорда Метели и иных заказчиков разные ценные вещицы с человечьих земель — Брелах и его подчиненные старались этому воспрепятствовать. Несколько раз Стражи Грани и темные сиды даже сходились в бою. Брелах перед Звездным Советом кричал, что Дайнера следует предать суду за нарушенный десяток раз Шоненгемский пакт — но процесс все никак не начинался. Нелегальная торговля устраивала многих лордов — и они всякий раз покрывали контрабандистов перед лицом правосудия. Заходила речь об отсутствии веских доказательств, а затем дело заминалось. До следующего скандала.

Келих прислал своих представителей. И прислал тех самых, что не пришлись бы приближенным Шэграла по душе. Более того — они не пришлись бы по душе самому Шэгралу, окажись тот в действительности жив. Гайвен Ретвальд смотрел на гостей из Звездной Цитадели — и едва сдерживался от того, чтобы недовольно скривить губы.

Гайвен понимал, что ему следовало обуздать внезапно накатившую злость. Враги деда — не обязательно враги внука. Келих Скегран назвался союзником и пока не обманывал, пусть даже и преследовал в начавшейся игре свои собственные интересы.

— Ваше вмешательство оказалось крайне своевременным, — сказал Гайвен. — Вы переломили ход сражения в нашу пользу. Могу я спросить, чем обязан подобной удаче?

Эйслин Дановар опустила, но не спрятала шпагу.

— Мы летели сюда из Цитадели, лорд Ретвальд, — сказала она. — Вылетели еще в начале ночи. Не стали пользоваться порталом, потому что требовалось захватить с собой оборудование и инструменты. Оказались в крепости двадцать минут назад, услышали от распоряжавшегося там офицера, что вы отбыли подавлять восстание — и решили вас поддержать.

«Как жаль, — подумал Ретвальд, — что нет возможности увидеть лицо капитана Рейли в момент, когда перед его носом во двор свалился железный дракон. Впрочем, если он сумел правильно объяснить гостям ситуацию, возможно, он не так уж и плох».

— Владыка Келих обещал мне армию. Стражи Грани — ее передовой отряд?

— Не совсем, — ответила Эйслин, слегка помедлив. — У принца Брелаха отдельная миссия, детали которой я сообщу вам позже. Что до меня, ваше величество, я направлена сюда своим государем в качестве официального посла и представителя при вашем дворе королевства Сумерек. Я могу показать вам документы, но для этого мне придется вернуться обратно в машину.

«Келих прислал посла? Значит, это заодно и наблюдатель. Вполне логично, если он не знает, чего от меня ждать. Но почему это юная леди Дановар? Она не принадлежит к влиятельным семьям. Впрочем, она хороший боец — возможно, все дело в этом? В Иберлене началась война, и драться предстоит каждому, кто прибудет сюда. Но еще позавчера Брелах и его подчиненные выразили открытое неповиновение воле Келиха. Как королю эльфов удалось договориться со строптивыми подданными?»

Происходящее казалось Гайвену достаточно странным, но он постарался скрыть овладевшее им замешательство.

— Документы подождут своего часа, — сказал он небрежно. — Сначала нужно подавить беспорядки. В этом здании, — кивнул он в направлении Кузнечного двора, — скрывается еще несколько сотен человек, посмевших усомниться в легитимности моей власти. Я намерен войти туда и убить их всех. Не прошу последовать со мной, раз ваша миссия дипломатическая. Но я побеседую с вами, как только дела здесь будут закончены.

— Мы любим драться, — осклабился Брелах. — Вполне можем составить вам компанию, юный лорд Крадхейк, — усмешка королевского брата стала откровенно издевательской. Гайвен вздрогнул. Подобным образом его еще не называли ни разу. — К тому же, — добавил принц Сумерек, — я вижу, что компания здесь собралась примечательная. Я не раз сражался с господином Дайнером на разных сторонах, но никогда — на одной.

— Хорошо, — сказал Гайвен. — Раз так — пойдемте и покончим с этим.

Ретвальд наклонился и подобрал оброненный кем-то из убитых меч. Вспомнил, как еще час назад думал, что при необходимости воспользуется оружием Дэлена — и ощутил себя внезапно глупо. Почти также глупо, как в тот далекий уже майский день, когда вызвал на поединок Гледерика Брейсвера и едва не погиб. «Я в очередной раз переоценил свои возможности. Если бы не помощь от Келиха, пришлось бы нелегко».

Проходя мимо Дэлена Дайнера, Гайвен бросил взгляд в обычно бесстрастное лицо — и заметил, как тонкие ноздри едва заметно раздуваются от гнева. Разумеется, темный фэйри был недоволен появлением давнего недруга. Отчасти Ретвальд разделял его чувства — и вместе с тем понимал, что не явись столь удачно Брелах и его команда, бой мог еще завершиться неизвестно в чью пользу. Победа, даже окажись она достигнута, сопровождалась бы немалыми потерями.

Так они и поднялись в гильдейское здание по высоким ступеням. Первым, четверо, шли Гайвен Ретвальд, Брелах Скегран, Эйслин Дановар и Дэлен Дайнер, все — с обнаженными клинками. Следом — еще трое сидов, явившихся с Брелахом, и бойцы из отряда Дэлена. Следом — королевские солдаты.

Первое сопротивление встретилось Гайвену и его спутникам уже в холле. Засевшие на верхней галерее арбалетчики открыли по незваным гостям кучную стрельбу. Первой среагировала Эйслин. Ее защитная магия оказалась другой, нежели у Ретвальда. Король-Колдун ощутил, как мягко пришли в движение магические потоки, возникла в воздухе синевато-сиреневая завеса — и тут же уплотнилась, встречая разящие стрелы. Те остановили свой полет, рухнув оземь. Брелах тут же вскинул левую руку, в залихватском жесте щелкнул пальцами — и все семеро стрелков повалились замертво. Сердечный приступ, понял Гайвен. Мгновенный.

— Мы делаем это вот так, — сказал принц Сумерек. — С легкостью.

Из широко распахнутых дверей коридора напротив вышли, держа перед собой в атакующих позициях длинные полуторные клинки, несколько десятков рыцарей в тяжелой броне. Лучшие из здешних воинов, как понял Гайвен. Брелах Скегран тут же вскинул руку, в воздухе над ней зажегся язык пламени. Расширился, радостно шипя, и обратился в огненный шар. Страж Грани выбросил руку вперед — и шар этот, стремительно увеличившийся в размерах, полетел прямо навстречу атакующим. Он разбился волной огня, встретившись с ними — и несколько рыцарей упали наземь. Остальные расступились в стороны — и двинулись на Ретвальда и его спутников, обходя их с боков.

Гайвен выхватил пистолет, привычным из воспоминаний Шэграла движением попытался выстрелить от бедра — и не смог. Батарея все еще не восстановила своей работоспособности. Заметив это, Брелах пробормотал что-то про «бесполезные древние игрушки» и двинулся наперез врагам. Первый же из них, с гербом Эрдеров на плаще, заметив бездоспешного противника, посчитал его легкой добычей и обрушил сверху внизу мощный рубящий удар. Брелах вскинул в ответ свое оружие и без всякого видимого усилия парировал, приняв неприятельский меч на чашечку шпаги. Затем извернул кисть — и всадил острие клинка противнику прямо в сочленения доспехов. Вытащил окровавленную шпагу, когда убитый упал к его ногам, крутанулся и тут же нанес удар по следующему врагу.

Ретвальд шагнул вперед, поднимая меч — и заметил, что леди Эйслин двинулась вместе с ним, будто присматривать за королем Иберлена было ее долгом. Непривычный боевой азарт овладевал сейчас Гайвеном. Он никогда не шел в бой вот так — с мечом в руках и в броне, как простые бойцы. «Интересно, что чувствует во время сражения Артур?» — мелькнула непрошенная мысль о нерадивом вассале. Гайвен покрепче обеими ладонями перехватил длинную рукоять. Пронеслась череда воспоминаний — холм Дрейведен, трепещущие на ветру стяги Волшебной Страны, темное море врагов впереди. Пронеслась и исчезла. Это его битва, и сейчас он будет драться сам — как умеет и как учили. За трон, который у него решили отнять.

Держа перед собой клинок, Гайвен выбросил его в проникающем выпаде. Первый из встретившихся ему врагов, из рыцарей Коллинсов, без труда отбил этот удар. Но Ретвальд тут же атаковал снова, изворачивая отвыкшее от воинских тренировок плечо. Столкнулись с лязгом мечи. Гайвен не удержался, помог себе магией — и у врага подкосились колени. Молодой король размахнулся, нанося рубящий удар в шею. Покатилась срубленная голова. К Ретвальду тут же рванулось еще сразу трое вражеских воинов. Гайвен обернулся, пытаясь парировать, но все сделанные против него выпады отбить не смог. Подобный бой мало чем напоминал фехтовальный поединок. Клинки скользнули по титановой броне, оставив на ней легкие царапины, но не причинив серьезного вреда. Впрочем, от непривычки Гайвен пошатнулся и отступил.

В образовавшийся проем между ним и рыцарями дома Коллинсов ворвалась Эйслин. Эльфийка двигалась настолько быстро, что глаз едва успевал следить за ней. В толчее и недостатке свободного пространства она орудовала шпагой потрясающе легко и ловко — а в левой руке держала кинжал. Им она блокировала сыплющиеся на нее удары, а шпагой наносила собственные. Прошло не больше минуты — и подчиненная Брелаха справилась со всеми троими своими противниками.

— А вам еще учиться и учиться, лорд Крадхейк, — сказала она Гайвену, тяжело дыша.

— Не зовите меня так! — крикнул юный король с поразившей его самого яростью.

Щит ледяного спокойствия, которым Гайвен Ретвальд окружал себя все последние месяцы, вступив в начале лета в подчинившийся ему Тимлейн во главе армии, неожиданно треснул. На один краткий миг он почувствовал себя прежним — совсем как в тот день, сотню лет назад казалось бы, когда Артур Айтверн спас его, вмешавшись в нелепый и безрассудный поединок с узурпатором трона. Гайвену показалось даже, будто ему все еще шестнадцать лет — а вовсе не две тысячи.

— Что такое? — спросила Эйслин, насмешливо сдвинув брови. — Это ваше родовое имя, сударь. Отчего оно вам не по душе?

— Мое родовое имя — Ретвальд. Крадхейком звался мой предок, но ни на его имя, ни на его герб я не претендую и претендовать не намерен. Я стараюсь быть точным в таким вещах, леди, — сказал он, овладев собой.

Треснувшая было ледяная маска внось сделалась прежней, удобно и привычно заняв место лица. Растерянность, однако, никуда не делась. Юноша чувствовал себя неуютно и сам не мог понять почему.

Увидев случившуюся с Гайвеном внезапную перемену, эльфийка нахмурилась, но ничего не сказала. Развернулась и вновь ринулась в гущу боя. Там уже вовсю орудовал саблей Дэлен. Приседал, подскакивал, стремительно перемещался с места на место, поражал одних неприятелей и тут же находил себе следующих. С Брелахом он, к удивлению Ретвальда, действовал в паре. Два давних соперника прикрывали друг друга, если кому-то из них начинала грозить опасность. Один то и дело отбивал выпады, предназначавшиеся другому.

Вскоре к месту схватки подоспели прочие сиды, среди которых Гайвен узнал товарищей Скеграна — насмешливого Кенана и молчаливого Мотори. После этого бой почти мгновенно подошел к концу. Все, кто осмелился противостоять воинам Волшебной Страны, оказались зарублены на месте.

Генерал Бредфорт во главе своих воинов вошел в холл, держа в одной руке обоюдоострый топор и прикрываясь щитом. Новоявленный лорд-констебль опустил и то и другое, заметив учиненное внутри побоище. Торопливо приблизился к Ретвальду:

— Мой король. На улице — все. Мы закончили.

— Рад слышать. Здесь еще далеко не все, но верю в вашу способность закончить и здесь. Рассредоточьтесь по комнатам, обезвредьте всех, кого встретите. Мои приказы не забывать. И главное — разыщите главарей, пока они не улизнули через окно или боковой выход.

— Здание оцеплено со всех сторон, государь. Не улизнут.

Капитаны Хамфри и Тилман нашлись в одной из дальних комнат первого этажа, где они расположились с десятком сторонников и забаррикадировали дверь. Скорее всего, они и в самом деле собирались бежать через окно — но увидев на улице изготовившихся к бою королевских солдат, не решились этого сделать. Двери Гайвен выбил при помощи телекинетического удара, вместе с подпиравшим их изнутри комодом. Вошел в помещение, видя, как переменились в лицах мятежники. Они застыли возле дальней стены, не готовые драться. Растерянно опустили оружие.

— Пощадите, — сказал один из них, самый старый с виду. — Пощадите, сэр. Мы ошиблись. Мы виноваты перед вами. Если желаете, предайте суду, но не казните, как пойманных на перекрестке дорог разбойников. Мы дрались за своих лордов, нравится вам это или нет.

Гайвен в свою очередь бросил на ковер ненужный больше меч. Легко переступил через него. Вскинул обе руки вверх. Холодное голубое пламя вспыхнуло между них.

Он знал, что должен делать. Собрать энергию. Сконцентрировать. Швырнуть в непокорных изменников, наблюдая, как они захлебываются истошным криком, как сдирают с себя одежду, как сгорают заживо, как обугливается, обнажая кости, ставшая неживой плоть. Только так и никак иначе. Остановить чуму непокорства, истребить болезнь, подарив лекарство измученной стране.

Задуманного молодой Ретвальд совершить не успел. Эйслин Дановар внезапно встала между ним и предводителями столь нелепо закончившегося восстания, направив обагренную в крови шпагу повелителю Иберлена прямо в грудь. Слипшиеся от пота рыжие волосы разметались у девушки по плечам, глаза стремительно светлели. Их заволакивала вьюга. Меняющие цвет глаза. Как у многих фэйри. Как у Эдварда Фэринтайна. Как иной раз — у самого Гайвена.

— Остановитесь, ваше величество, — сказала Эйслин звонко.

— Уйдите, сударыня. Эти люди — предатели и нарушители закона. Не мешайте мне осуществить в отношении них правосудие.

— Если эти люди нарушили закон — разберите это по справедливости, в таком случае! Преступников карает суд, и он же определяет меру наказания для них. А сдавшихся военнопленных убивают лишь дикари и варвары, а также люди без совести и чести. Я не верю, что вы поступите подобным образом.

Ретвальд опустил руки, дав колдовскому огню погаснуть. Впрочем, он знал, что без труда пробудит его снова, стоит эльфийке уйти с его дороги.

— Леди Дановар, — сказал Гайвен измученно. — Вы влезаете в конфликт, истоков и сути которого совершенно не понимаете. Я не в том положении, чтобы соблюдать давно утратившие силу конвенции. Люди, которых вы видели, сами не знают ни совести, ни чести. Их господа торговали своим словом так часто, как только могли. Поддерживали то одну сторону, то другую, и в итоге обманули всех. Измена, ложь, клятвопреступление — вот лишь малая честь их деяний. Я изгоняю яд из раны. Истребляю поразившую мое государство болезнь.

Эйслин ненадолго, казалось, задумалась — но все же не шелохнулась и не сдвинулась с места. Уступать она не желала явно.

— Может быть, — сказала она наконец. — Но вряд ли тогда вам стоит уподобляться мерзавцам и поступать как они. Вас уже называют тираном, насколько мне известно, и чудовищем. Вы в самом деле желаете тираном и чудовищем стать?

— Не ломай комедию, Эйслин, — сердито сказал Брелах. — Пусть разберется с ними и пойдем уже. Это его страна, ему и решать. Если хочет, может хоть вино из их черепов распивать на пирах.

— Я никуда не пойду, — девушка упрямо мотнула головой. — Некоторые вещи нельзя делать ни в какой стране. Если вы, лорд Ретвальд, желаете убивать — начните прямо с меня.

Гайвен мысленно отметил, что больше всего сейчас хочет поспать еще несколько часов. Сделать это было, впрочем, совершенно невозможно. За окнами уже начинался день, еще немного — и нужно будет ехать обратно в замок, на аудиенцию с иностранными послами, которая назначена на десять. Ретвальда раздражало, что посланница Келиха Скеграна оказалась настолько щепетильной и несносной, но ничего поделать с этим было нельзя. Повелитель Сумерек — ценный союзник, и без поддержки его народа едва ли удастся одержать победу в войне. Иберлен не подчинить с тем огрызком армии, которым командовал Бредфорт.

— Хорошо, — сказал Ретвальд. — Генерал Бредфорт, арестуйте капитанов Хамфри и Тилмана, вместе с их лейтенантами и сержантами, отправьте в Веселую Башню и пусть сидят там вместе со своими хозяевами. Всех прочих, кого мы тут убить еще не успели — разоружить, снять доспехи, а также пояса и сапоги, и запереть в казармах. Исполняйте.

— Будет сделано, сэр, — роскреец был явно доволен полученным им приказом.

Развернувшись к посланнице короля Келиха, напряженно наблюдавшей за происходящим, Ретвальд смерил ее внимательным взглядом:

— Я счел разумным воспользоваться вашим советом, — сказал он. — Я хотел продемонстрировать столице свою силу. Это мне удалось, в значительной степени с вашей помощью. Продемонстрировать еще и великодушие будет также уместно. Пойдемте к машине, покажите ваши документы — а то вдруг вы пошутили. Если вы действительно полноправный эмиссар Волшебной Страны, составите мне компанию в поездке во дворец. У меня как раз запланирована встреча с иностранными дипломатами — и, полагаю, вам тоже полагается на ней присутствовать.

Эйслин растерялась, мигом утратив свой боевой пыл:

— Дипломаты? Посланцы королей со всего континента? На подобных собраниях фэйри не присутствовали уже тысячу лет. Меня направляли с миссией к вам, а не к прочим влиятельным лицам. Я должна вести с вами переговоры от лица моего сюзерена — но насчет светских раутов никаких инструкций не получала.

— Вас направляли сюда как посла, — улыбнулся Гайвен, наслаждаясь своей маленькой местью. — А послам полагается принимать участие во всех официальных мероприятиях, предусмотренных согласно протоколу. Поэтому не спорьте, леди Дановар. К тому же, я имею все основания полагать, что эта встреча окажется весьма интересной.

Ретвальд развернулся и направился к выходу. Одно дело он сделал. Оставалась еще тысяча других.