1

ОЖИДАЕМОЕ происходит гораздо реже, чем неожиданное, – этот тезис пришёл на ум начальнику Центра экспериментального космического оперирования (ЦЭКО) генералу Зайцеву в тот момент, когда ему позвонил заместитель Плугин и доложил, что система дальнего космического обнаружения «Орёл», расположенная на Луне, зафиксировала в поясе астероидов за орбитой Марса некий подозрительный объект.

– Почему в поясе астероидов? – пробормотал Зайцев; в данный момент он сидел в кафе Центра на втором этаже офисного здания и пил кофе вместе с главным бухгалтером ЦЭКО Викторией Васильевой.

Разумеется, ждал он совсем другого, и не от зама, а от самой Васильевой, красавицей во всех отношениях, протеже министра обороны, с которой не прочь были познакомиться поближе чуть ли не все мужчины плесецкого космодрома. Но Зайцев пошёл дальше всех: он предложил Васильевой руку и сердце, хотя был старше её на двадцать лет. В кафе он ждал ответа на своё предложение.

– Что значит – почему в поясе астероидов? – не понял зам, чьё лицо мерцало в объёмном видеопузыре мобильного айкома. – Потому что именно в поясе.

– Полгода назад мы обнаружили в поясе Китайскую Стену.

– Да, обнаружили, – подтвердил Плугин, не понимая реакции генерала. – И не только Китайскую Стену, но и остальные артефакты. Они прилетели в Систему из квадранта Ориона.

– Почему?

Зам взялся за подбородок, но он обладал терпением хамелеона и иронизировать по поводу странного поведения начальника Центра не стал.

– Наши спецы предположили, что Солнечная система вторглась в разрушенную технологическую зону иной цивилизации. Это всё объясняет. Артефакты располагаются в этой зоне, а солнце с планетами пролетает сквозь неё, натыкаясь на изделия инопланетян.

Зайцев поймал заинтересованный взгляд спутницы, очнулся.

– Я тебе позвоню через час.

– Рагозин собирает совещание через пятнадцать минут.

– Чёрт!

– Совершенно с вами согласен, Андрей Петрович. Рагозин – чёрт.

– Не шути, дошутишься.

– Виноват.

– Сейчас буду.

Лицо абонента над браслетом коммуникатора исчезло.

– Что вы там снова обнаружили? – прищурился объект вожделения мужского населения космодрома.

– Новые заботы, – отшутился генерал, досадуя на свою несдержанность, подумал с сожалением, что объясниться с Викторией в ближайшее время ему не удастся. Центр и в самом деле ожидал аврал, как это было всегда с появлением космических артефактов за орбитой Марса.

Он оказался прав: амурные дела пришлось отложить, ситуация складывалась непредсказуемо остро, потому что в космосе снова объявились конкуренты – китайцы, проявив интерес к обнаруженному объекту в одно и то же время с российскими специалистами.

Речь шла об астероиде, целеустремлённо мчавшемся к солнцу по радианту созвездия Ориона, к которому и летела Солнечная система в своём движении вокруг галактического ядра. Именно этот радиант и поставлял в Систему гигантские космические артефакты – астероид Ирод, объект Окурок и Китайскую Стену, которые предположительно являлись остатками сооружений неведомой цивилизации, уничтоженной, по мысли учёных, каким-то катаклизмом миллионы лет назад.

Сообщение в Центр пришло пятнадцатого марта, в двенадцать часов дня (Зайцев как раз пил кофе с Васильевой), а уже через полчаса состоялось видеоселекторное совещание, соединившее ЦЭКО, штаб российских войск космического назначения (РВКН) в том же Плесецке, службу безопасности РВКН, министерство обороны России и кабинет советника президента по науке.

Зайцев устроился в своём кабинете, запрятанном в недрах ЦЭКО, вместе с заместителем и главным техническим специалистом Центра профессором Черниковым. Его видеосистема с объёмным дисплеем во всю стену позволяла общаться с руководителями спецслужб так, будто все они сидели за одним столом.

Вёл совещание замминистра Рагозин, плотный, краснолицый, с ёжиком коротких седоватых волос и стальными глазами.

Началось же оно с показа видеозаписи, которую сделали специалисты, обслуживающие систему «Орёл».

На фоне звёздных россыпей красная окружность выделила три крупные немигающие звезды Ориона – Альнилам, Минтаку и Альнитак, затем красная стрелочка указала на еле заметную звёздочку левее Альнилама.

– Время экспозиции – два часа сорок минут, – заговорил приглушённый мужской голос. – Начало экспозиции – десятое марта, шесть часов по Гринвичу.

– Почему мы узнали о приближении астероида только сейчас? – осведомился генерал-полковник Степчук, командующий РВКН.

– Обработкой поступивших данных занимается компьютер «Орла», – пояснил Черников. – Очевидно, ему понадобилось для обработки больше четырёх дней, он должен анализировать и другие панорамы.

Звёздочка мигнула, стала увеличиваться в размерах, меняя блеск, и вскоре превратилась в нечто странное, напоминающее ветвистые оленьи рога. Только крепились эти «рога» не к голове оленя, а к угловатому сростку каменных – с виду – глыб, из которых торчала короткая чёрная труба.

Впрочем, слово «короткая» лишь характеризовало размеры трубы по отношению к «рогам». Её длина не превышала ста метров, а диаметр – двадцати, в то время как длина спиралевидно закрученных «рогов» достигала километра.

– Это не астероид, – пробормотал Зайцев.

– Да что вы говорите? – иронически заметил Рагозин. – Очень верное определение. Если это не астероид, то что?

Зайцев пожевал губами.

– Искусственный… объект…

– В этом я с вами соглашусь.

– Ясно одно: сделано не людьми и не для людей, – проговорил советник президента рокочущим басом. – Эта штуковина подтверждает наш тезис: Солнечная система вторглась в технологическую, некогда обитаемую зону погибшей цивилизации, и мы всё чаще сталкиваемся с уцелевшими изделиями этой цивилизации. Другого объяснения просто не существует.

– Этот тезис пока не доказан, – поморщился командующий РВКН. – В том смысле, что мы встречаем объекты погибшей цивилизации.

– Это мнение большого коллектива учёных, – сухо сказал Рагозин. – Хотим мы этого или нет, но работать с объектами нам, а не кому-нибудь ещё. К сожалению, мы снова опаздываем, судя по данным разведки. Китайцы куда-то полетели, их новый «волшебный корабль» «Шэнь Чжоу-106» три часа назад стартовал с Луны. Надеюсь, вам понятно, куда он полетел?

– Откуда они узнали об этом… объекте? – спросил Степчук. – У них же нет своих систем обзора космоса.

– Это вопрос не ко мне, а к контрразведке.

– Что говорят сами китайцы?

– Китайцы, как всегда, молчат, – усмехнулся глава службы безопасности РВКН генерал Матвейкин. – Они сейчас пекут космические корабли, как пирожки. Два летят к Плутону, один пытается нагнать Китайскую Стену, которая миновала Солнце. В то время как мы с трудом собрали второй «Амур». Появится дополнительная информация, я вам доложу.

– Товарищи, давайте по делу, – поморщился Рагозин. – Скорее всего их «Шэнь Чжоу» полетел к «рогам». Мы можем что-нибудь сделать?

Все посмотрели на Зайцева.

Возникла пауза.

– Андрей Петрович? – произнёс Матвейкин вопросительным тоном.

– Мы не планировали полёты в космос до конца мая, – сказал Зайцев. – К тому же наш экспериментальный «Амур» стоит в лунном доке на приколе: ему меняют ходовой генератор.

– Зачем? – встопорщил мощные кустистые брови Степчук. – У него же стоит новый леоновский эгран.

– Вот его и меняют, конструкторы усовершенствовали генератор, с его помощью теперь можно будет и набирать скорость быстрее – шпугом и защитить экипаж от ускорения.

– Что такое шпуг? – тем же брюзгливым тоном осведомился командующий РВКН.

– Режим двойного ускорения, – вежливо ответил профессор Черников.

– Чем знаменит этот ваш… шпуг? – заинтересовался замминистра.

– Корабль сможет набирать скорость тысячи километров в секунду буквально за минуты. Я уже не говорю о том, что нам теперь не нужны ракетные двигуны, только ионные для маневра, да и то под сомнением.

– Мы сможем догнать китайцев?

– Если бы вы предупредили заранее, мы и на предыдущем эгране догнали бы китайцев. У них такого совершенного генератора нет.

– Сколько им потребуется времени на полёт к артефакту?

– Дней пять.

– А нам?

– На первом эргане – часов сорок.

– А на новом?

– Вдвое меньше, хотя мы ещё не проводили ходовых испытаний.

– Сколько времени потребуется на установку нового генератора и его тестирование?

– Неделю… возможно.

– Нужно успеть поменять эграны и опередить китайцев.

– И американцев, – усмехнулся Матвейкин.

– Ничего смешного не вижу, – отрезал Рагозин. – Нам не достался ни один из так называемых ксеноартефактов, ни Ирод, ни Окурок, ни Китайская Стена.

– Они не достались никому, – флегматично заметил Черников. – Ирод рухнул на Венеру и, скорее всего, разбился вщент, Окурок, по всем данным, воткнулся в наше светило, не понимаю, чего ищут китайцы, а Китайская Стена уже вылетела за пределы Системы.

– Это не имеет значения. Президент поставил задачу во что бы то ни стало перехватить Голову Оленя.

– Что? – удивился Степчук.

– Американцы назвали этот объект Deers Head – Голова Оленя.

– Звучит романтично. А мы?

– Я предложил назвать его просто Рогами.

– Правильно, без всяких там романтических закидонов, зато просто и понятно, – сказал Матвейкин так, что было непонятно, издевается он или одобряет военное ведомство.

– Какая разница? – поморщился Рагозин.

– Да, в принципе, никакой, Рога так Рога.

– Задача, надеюсь, понятна?

Все присутствующие на совещании снова посмотрели на Зайцева.

– Понятна, – буркнул он.

– Кому доверите миссию?

Генерал помолчал, взвешивая ответ.

– Если успеем заменить эгран…

– Никаких «если»! Надо успеть! Кто поведёт «Амур»?

– Лучший драйвер Центра, командир группы «Соло», полковник Молодцов, – сказал Зайцев.

– Но он же погубил первый «Амур», – сказал Ферсман, расчесав бороду пальцами.

– Во-первых, не он, так сложились обстоятельства.

– Китайцы поспособствовали, – скривил губы Степчук.

– Во-вторых, – продолжал Зайцев, – лучшего драйвера у нас нет.

– Смотрите, генерал, вся ответственность в случае неблагополучного исхода рейда ляжет на вас. – Рагозин выключил свою видеоконтактную линию и исчез.

– Типун тебе на язык, – проворчал Плугин. – Молодцов нас не подводил.

– Иди готовь экипаж, – со вздохом сказал начальник Центра.

2

После рождения двойни – мальчика и девочки, служить стало труднее, но Денис героически терпел неудобства, и жену – Кэтрин Бьюти-Джонс, бывшего капитана американского корабля «Калифорния», из России не отпустил. Хотя она очень настаивала на том, что рожать будет в Штатах. Однако условия в перинатальном центре Плесецка, оборудованном по последнему слову медицинский техники, её вполне устроили, да и муж был рядом, поэтому она успокоилась и после рождения детей уже не порывалась домой, в Америку, переживавшую не самые лучшие времена в отличие от России, «вставшей с колен сразу на дыбы», по образному выражению известного тележурналиста. Медленно, но уверенно Россия занимала своё былое положение в мире, завоёванное ещё Советским Союзом, и возвращала прежнее могущество, что было видно и по космическим планам.

Появился новый космодром – «Восточный».

На Плесецком космодроме построили два современных терминала – военный и гражданский, способные запускать в космос корабли малого и среднего классов.

И были созданы наконец такие корабли, как «Ангара», «Русь» и «Амур», способные не только поставлять грузы на собственную орбитальную станцию «Благодать», но и летать на Луну, к Марсу и Венере и даже в глубины космоса за пояс астероидов.

Человечество начало обживать Солнечную систему, и Россия в этом деле не осталась на задворках истории.

Корабль «Амур-2», заменивший «Ангару-3», о котором говорили на совещании с замминистра, принадлежал РВКН и относился к классу специальных космических машин, способных совершать сверхбыстрые вояжи в космос и вести спасательные работы. Базировался он на плесецком космодроме, откуда стартовали все военные суда.

Когда Денису объявили, что корабль стал на переоснащение и ему дадут полноценный отпуск, он обрадовался. Можно было спокойно поухаживать за женой и детьми, которых они назвали «впополаме»: мальчика – русским именем Владислав, девочку – английским Элизабет, на этом настояла Кэтрин. Впрочем, уменьшительно-ласкательные имена детей всё равно звучали по-русски: Славик и Лиза, и Денис возражать не стал.

Однако отдохнуть и расслабиться в полной мере, как на то рассчитывал новоиспечённый отец, не удалось, несмотря на его отъезд с женой и детьми к себе на родину – в Рославль, где жили родители.

Пятнадцатого марта ему позвонил замначальника Центра Плугин и казённым голосом сообщил, что полковнику Молодцову надлежит в срочном порядке явиться на космодром не позднее семнадцатого.

– Это ещё почему? – спросил Денис, не показывая, что он расстроен. – Я же в отпуске, мне его сам командующий подписал.

– А теперь он вызывает вас в связи со сложившимися обстоятельствами, – таинственно законспирировался лысый невзрачный Плугин. – Явитесь – получите весь пакет данных.

Связь на этом прервалась, и Денис понял, что случилось нечто необычное, если он понадобился на космодроме, где шли плановые доработки корабля. Пришло на ум посоветоваться с женой, успевшей подружиться с родителями Дениса и уже не помышлявшей улететь на родину, в Калифорнию. Русский образ жизни, похоже, вполне её устроил.

Было начало третьего, но дети спали: для них наступил тихий час. Умаявшаяся Кэтрин спала вместе с ними. Пришлось её будить. Он поманил её за собой, в гостиную, сообщил о вызове.

– Как ты думаешь, в чём дело?

Кэтрин, сладко зевнув, потёрла кулачками глаза.

– Не знаю… что-нибудь случилось на вашей станции. Отказаться не можешь? – Она неплохо говорила по-русски и старалась в России не общаться на английском.

– Не могу.

– А мы собирались в субботу встретиться с твоими однокашниками.

– Придётся отложить встречу. Может быть, опять к нам что-то летит из космоса?

– Вторая Китайская Стена, – фыркнула Кэтрин.

Денис улыбнулся, вспомнив, как жена, тогда ещё капитан американского шаттла, спасла его и команду, сняв их с астероида, прилипшего к гравитирующей «сверхструне».

– Вряд ли, её бы уже заметили гражданские астрономы и начался бы всеобщий переполох. С другой стороны – почему нет? Позвони своим коллегам, они наверняка знают, что происходит в космосе за орбитой Луны.

– Это же секретная информация.

– Разумеется. – Денис обнял жену, вовсе не выглядевшую строгим капитаном космического челнока в своём шёлковом голубом халатике. – Я же понимаю.

– Ты хитрый.

– Ещё какой хитрый!

– Меня отдадут под суд.

– Меня же не отдали, когда я тебя извещал о планах нашего Центра? И тебя не отдадут. – Денис подумал и добавил рассудительно: – Потому что ваши спецслужбы ничего не узнают.

Кэтрин погрозила мужу пальчиком, взялась за мобильный айком. В НАСА у неё было немало знакомых, кто знал о планах Агентства.

Через несколько минут стало известно, что американцы собирают экспедицию в район пояса астероидов за орбитой Марса, где был обнаружен необычный объект, получивший название Голова Оленя.

– Это ещё что такое? – озадачился Денис.

– Плохо, – сморщила носик Кэтрин.

– Что плохо?

– Плохо, что я не смогу полететь с тобой. И тебя вызывают по тому же поводу, я уверена. Ваши тоже хотят послать туда разведку.

Таким образом, представая восемнадцатого марта пред светлыми очами генерала Зайцева, бывшего командира группы «Соло», а теперь начальника ЦЭКО, Денис уже знал, что ему предстоит совершить.

3

Эгран заменили за четыре дня вместо положенных двенадцати.

«Амур-2» с экипажем из четырёх человек стартовал вечером по московскому времени, девятнадцатого марта.

Как сообщили Денису, китайский «Шэнь Чжоу» к этому моменту уже забрался за орбиту Марса и шёл наперерез объекту Рога, или Борода Императора, как его назвали сами китайцы.

– Оказалось, их корыто имеет современный эгран, – хмуро признался Зайцев, напутствуя экипаж «Амура». – Вы китайцев не догоните. Поэтому придётся действовать по обстоятельствам.

– Как обычно, – пожал плечами Денис.

– Министр разговаривал с президентом…

– Кто бы сомневался.

Зайцев посмотрел на космонавтов, стоявших в молчании за спиной Молодцова, и Денис сделал им понятный жест: идите.

Экипаж двинулся к кораблю.

Зайцев проводил космонавтов глазами.

– Полковник, я поручился за поход погонами. Если ты не вернёшь «Амур» в целости и сохранности…

– На всё воля Всевышнего, – отшутился Денис. Добавить ехидно: «Васильева тогда не пойдёт за вас», – он не рискнул, хотя знал об амурных настроениях генерала. – Постараюсь вернуть. Хотя не понимаю, что для наших вождей главней: вернуться целыми и невредимыми или поднять над Рогами флаг России.

– И то, и другое, – с прежней угрюмой озабоченностью ответил Зайцев. – Я тебя знаю давно, Денис, поэтому инструкций читать не буду, но ты уж постарайся.

Денис вытянулся, козырнул.

Генерал кисло усмехнулся, похлопал его по плечу.

– Иди. И возвращайся.

Денис пересёк ангар вслед за товарищами, подпрыгивая при каждом шаге: «Амур» стоял в закрытом доке лунного космодрома «Небесный», который, в свою очередь, располагался в кратере Советский на другой стороне Луны, – и скрылся в люке корабля.

Его встретили Слава Абдулов и Миша Жуков. Феликс Глинич, окончательно прописавшийся на корабле в качестве космонавта-исследователя, уже забрался в стартовую капсулу и обживал своё информационное пространство.

– Летим? – спросил Абдулов.

– По местам! – скомандовал Денис, ощутив толчок сердца в ожидании полёта. Страха не было, ощущался лишь нервный подъём и нетерпение.

В девять часов вечера сегментные створки верхнего шлюза разошлись, и «Амур» стартовал.

4

Корытом китайский корабль «Шэнь Чжоу-106» начальник ЦЭКО назвал напрасно. По своим техническим характеристикам он ненамного уступал американским «Орионам» и российским «Амурам». На китайский космопром работали многие классные специалисты из трёх ведущих держав мира, и корабли у них получались в последнее время неплохие. Хотя и не без изъянов. К примеру, на сто шестом «волшебном корабле» не было ни кают-компании, ни отсека отдыха, и китайские космонавты – тайконавты чисто по-китайски вынуждены были работать и спать в скафандрах.

Задание достичь Бороды Императора, как назвали китайские власти обнаруженный в космосе объект, экипаж «Шэнь Чжоу» в составе трёх тайконавтов получил тринадцатого марта, а четырнадцатого корабль уже стартовал с космодрома Вэньчан на острове Хайнань, откуда с завидной частотой стартовали все корабли серии «Великий Поход».

– По нашим данным, – сказал министр обороны капитану корабля майору космических сил Китая Ло Вею, – мы вылетаем первыми, поэтому будьте добры присоединить объект к Поднебесной, прежде чем это сделают для своих заказчиков другие космонавты. Вождь не потерпит неудачи, как в прежние времена.

– Хо! – отдал честь Ло Вей. – Мы готовы умереть за нашего вождя!

– Умирать не надо, – по-отечески пошлёпал тайконавта по щеке министр. – Только в случае моего приказа.

В девять часов утра четырнадцатого марта «Шэнь Чжоу» вышел над атмосферой Земли и повернул к Луне. Правда, приближаться к ней не стал, обогнул изрядным крюком и, удалившись на миллион километров, включил генератор хода, изобретенный российским учёным Леоновым, но ставший достоянием специалистов Китая и Соединённых Штатов в результате утечки информации. Поговаривали, что Леонов сам продал свои разработки за рубеж, когда российские космические власти отказали ему в содействии по постройке лаборатории.

Так это было или не так, ни Ло Вея, ни его коллег-тайконавтов не волновало. Они решали иные задачи, вдохновлённые вождём Поднебесной на любые подвиги, и вполне могли управлять сложнейшей техникой, в том числе и эграном, нажимая нужные сенсоры. Большего от них не требовалось, да и почти все функции управления кораблём лежали на компьютере Мао.

Шестнадцатого марта «Шэнь Чжоу» преодолел шестьдесят миллионов километров и пересёк орбиту Марса, который на данный момент находился по другую сторону орбиты, за Солнцем.

Тайконавты доложили в китайский Центр управления космическими аппаратами, называемый Управкомом, о своём положении и получили данные для корректировки курса. Этим делом тоже занимался компьютер, определяя координаты движения и ориентации в пространстве, поэтому никаких сюрпризов не возникло.

Восемнадцатого марта «Шэнь Чжоу» вышел в лоб приближавшемуся объекту и снизил скорость. По расчётам ведущих корабль специалистов Центра тайконавтам надо было повернуть к Солнцу и ждать Бороду Императора, постепенно увеличивая скорость корабля, так, чтобы объект сам его догнал. В этом случае дополнительных маневров для причаливания к нему не требовалось.

Расчёт блестяще удался.

Девятнадцатого марта объект стал виден в окуляры видеосистемы корабля, основой которой служили два телескопа.

Двадцатого марта Борода Императора догнала «Шэнь Чжоу», и тайконавты смогли её рассмотреть сначала в бинокли, а потом и невооружённым глазом.

– Это вовсе не борода, – заметил бортинженер корабля Джиан Тан. – Это козлиные рога.

– Скорее лосиные, – возразил коллеге второй пилот Чангпу Чен. – Вместе с башкой.

– Башка не лосиная.

– Но и не козлиная.

– Ты хочешь сказать – императорская?

Чангпу Чен засмеялся.

– Попрошу не оскорблять нашего императора! – строго сказал Ло Вей.

На этом и закончилось эмоциональное обсуждение формы объекта экипажем «Шэнь Чжоу». Все трое тайконавтов не были романтиками и не видели в космическом сооружении никаких чудес. Оно должно было принадлежать Великой Поднебесной Империи, и эта задача превышала любое другое значение найденного объекта.

Через час Борода Императора приблизилась на расстояние ста метров, скорости объекта и корабля уравнялись, и они полетели рядом, единой компанией.

Ло Вей приступил к маневрированию, чтобы завершить вторую часть задачи – стыковку с гигантским инопланетным сооружением неизвестного назначения. Для этого специалисты придумали оригинальные захваты – гекколины, с помощью которых можно было не только лазать по стенам и скалам на планетах, имеющих атмосферу, но и цепляться за твёрдые поверхности в вакууме.

Процесс стыковки занял не один час. Гекколины почему-то соскальзывали с бугристых боков центрального ядра Бороды Императора, к которому крепились ветвистые спиралевидные конструкции, действительно вблизи больше похожие на желтоватые, витые козлиные рога, чем на «сосульки бороды китайца». Лишь с двадцатой попытки – тайконавты были упорны и терпеливы – удалось «заякориться», уже без помощи гекколинов, в узле крепления «рогов» с грубым, но геометрически правильным конгломератом скал ядра, из которого торчала гигантская труба, превосходящая по размерам «Шэнь Чжоу» в несколько раз.

Компьютер корабля медленно притянул корабль к якорю, наматывая тикуроновый, не ломающийся при низких температурах вакуума трос. Движение замерло. Борода Императора по-прежнему мчалась к солнцу со скоростью около ста километров в секунду, но эта скорость не ощущалась, звёзды смещались относительно наблюдателя очень медленно.

Отдохнули, радуясь успеху, выпили по пластету горячего чая с тонизирующими добавками. Бортинженер приготовил капсулу с флагом Китая, Ло Вей – капсулу с маячком, который должен был сообщать всем приближающимся кораблям о принадлежности Бороды к объектам Поднебесной. Это было незаконно по отношению к другим государствам, поскольку международное сообщество выработало единую Хартию космоса, где было сказано: все планеты Солнечной системы и все находящиеся вне Земли объекты не принадлежат ни одному государству мира и считаются общим человеческим достоянием. Однако китайцы, равно как и американцы, всегда отличались пренебрежением к общемировым правилам и считались только с мнением своего вождя.

Первым к Бороде Императора отправился бортинженер.

Для передвижения в невесомости космонавты всех мировых держав использовали специальные модули, похожие на кресла без сидений. Имелись такие модули и на борту «Шэнь Чжоу». Тайконавты называли их тяо.

Джиан Тан оседлал тяо, компьютер Мао открыл ему переходную камеру, и тайконавт выбрался в открытое пространство, видя справа от себя бугры и дыры «астероидного ядра», а слева – яркие россыпи звёзд Млечного Пути. Не торопясь, он проверил маневренность тяо, подлетел к бугристому боку «астероида».

Беззвучно раскрылась капсула в руке тайконавта, развернулся нейлоновый флаг Китая. При полном отсутствии воздуха он так и застыл в том положении, какое ему придал механизм развёртки.

Джиан Тан поискал бугор поровней: в свете нашлемного фонаря он казался коричневым и пористым, как губка, и воткнул торец древка в скалу. Вскипел белой пеной механизм крепления, раскрывающий ячейку с клеем, выдерживающим сверхнизкие температуры.

– Хо! – дружно крикнули тайконавты в кабине корабля, чей крик просочился в наушники рации бортинженера.

Их можно было понять: по сути, главную задачу своей экспедиции они выполнили. Теперь надо было осмотреться и понять, что за объект они присоединили к владениям Поднебесной.

– Иду в обход, – доложил Джиан Тан.

– Держи наготове оружие, – предупредил его Ло Вей.

Речь шла об индивидуальных средствах защиты, которыми снабжали всех тайконавтов. В распоряжении Джиана Тана был лазерный излучатель «кунг» и приспособленный для стрельбы в пустоте пистолет «чэнс».

Телекамеры, встроенные в модуль и в шлем скафандра бортинженера передали два почти одинаковых изображения неровной стены сооружения справа: Джиан Тан, умело управляя модулем, повёл его вокруг центрального «астероида» объекта, ни одна деталь которого не указывала на его предназначение. Кроме трубы. Это мог быть и двигатель Бороды Императора, и пушка, и какой-нибудь мощный излучатель.

Какое-то время, кроме впадин, рытвин, дыр и геометрически правильных выпуклостей, телекамеры больше ничего не видели. Потом модуль бортинженера поднялся над «астероидом» повыше и стали видны «рога», облитые сиянием звёзд и далёкого Солнца, почти лишённого диска. С расстояния триста миллионов километров оно тоже походило на крупную жёлтую звезду.

Под модулем появились длинные впадины, напоминавшие русла рек. Они упирались в более высокие пирамидальные скалы.

Бортинженер повернул к основанию трубы, вылезающей из хаоса впадин и скал. Одна из впадин внезапно нырнула глубже, превращаясь в жерло тоннеля диаметром около пяти метров.

– Может быть, это вход в объект? – предположил Джиан Тан, притормаживая.

– Проверь, – решил Ло Вей.

Модуль устремился в тоннель.

Через несколько минут передача с телекамер модуля и скафандра бортинженера прекратилась. Материал «астероида», очевидно, экранировал высокочастотное электромагнитное излучение.

Ждали час.

Заволновался Чангпу Чен:

– Не надо было лететь туда. Вдруг он напоролся на какую-нибудь ловушку?

Ло Вей, обладавший железным характером и ледяным хладнокровием, помолчал. Мысль о скрытых защитных механизмах объекта посещала и его, однако отступать было уже поздно.

– Иди за ним. Будь внимательней!

Пилот вылез из капсулы управления, скопированной китайскими конструкторами у российских коллег, в переходном отсеке обуздал «кунг» и через несколько минут выбрался в космос.

Включились камеры модуля и самого наездника.

Чангпу Чен сориентировался по подсказкам Ло Вея, поднялся по примеру товарища над «астероидом» и направился к «выхлопной трубе» Бороды Императора. Вскоре он достиг того места, где находился вход в тоннель или в пещеру, в которой скрылся Джиан Тан.

– Ничего не слышишь? – спросил Ло Вей, вслушиваясь в речь Мао, вызывающего бортинженера по рации.

– Ничего, – ответил пилот.

– Будь осторожен.

«Кунг» углубился в черноту тоннеля, по обрезу которого перемигнулись красные звёздочки. Но Ло Вей не обратил на это внимания. Он разглядывал «рога», уходящие чуть ли не в бесконечность.

– Как ты думаешь, что это такое? – спросил он компьютер.

– Прошу прощения, кормчий, – ответил Мао, – уточните вопрос.

Ло Вей очнулся.

– Депешу в Управком: изучаем объект.

– Отправляю.

Полчаса прошло в ожидании новостей.

Чангпу Чен не возвращался. Не было слышно и его маяка, равно как и маяка Джиана Тана.

Ло Вей начал беспокоиться. Перспектива остаться одному и докладывать в Центр о потере экипажа ему не нравилась категорически. Он начал вызывать пропавших, дублируя Мао, однако ни через час, ни через два ответа не получил.

В душе поднялась паника, которую он с трудом, но подавил. Послал ещё одно сообщение в Управком, получил через семнадцать минут ответ:

– Выясните, в чём дело, майор. С вами вождь!

Ло Вей отключил связь и выругался отнюдь не по-китайски, несмотря на то что Мао записывал все переговоры экипажа и они после полёта становились достоянием проверяющей комиссии.

Снова, как улитки, потянулись минуты, осаждаясь на нервах чёрной пылью.

Кроме трёх «кунгов» для выхода в космос на борту «Шэнь Чжоу» должен был находиться комплект аварийных зондов, однако поход готовился спешно, и зонды на корабль доставить не успели. Ло Вей мог только сам оседлать модуль и отправиться искать членов экипажа. Правда, это было запрещено инструкцией, но в крайнем случае для спасения людей командир корабля мог и плюнуть на инструкцию.

Терпение лопнуло по прошествии четырёх часов с момента выхода в космос бортинженера.

Ло Вей сообщил на Землю о своём решении выйти на поиски экипажа и скомандовал компьютеру отцепиться от Бороды Императора, чтобы осмотреть ядро объекта с высоты в том месте, где располагалась дыра в его недра, поглотившая обоих тайконавтов.

Мао выполнил маневр безукоризненно. Лететь было всего ничего – около ста метров, и вся процедура отстыковки, перемещения и ориентации заняла меньше двадцати пяти минут.

«Шэнь Чжоу» завис над «астероидом», напоминавшим реальный астероид своим руинованным, усеянным воронками от падений метеоритов, пейзажем. С высоты триста метров пейзаж и вовсе напомнил лунный, хотя оставшиеся неповреждёнными части конструкции Бороды имели отчётливо правильный геометрический рисунок. Труба «во лбу» «бараньей головы» скорее всего когда-то пряталась внутри «астероида», но оголилась после столкновений с метеоритами и астероидами поменьше.

Впрочем, любовался Ло Вей панорамой Бороды Императора недолго. Он даже не стал ломать голову над проблемой, почему до этого момента не обратил внимания на количество воронок на поверхности «астероида». Перед ним стояла задача отыскать подчинённых и доложить руководству о выполнении миссии.

Прицелившись, компьютер метнул якорь, приклеившийся к скале рядом с дырой, в которой исчезли тайконавты.

Ло Вей собрался было покинуть корабль, доверив его Мао, и в этот момент в гребне над тоннелем перемигнулись красные звёздочки, и к кораблю потянулся прозрачный рукав, напоминающий струю воды.

Он ничего не успел сделать.

В первые мгновения показалось, что в недрах сооружения прохудился бак и оттуда действительно вылилась струя воды: стереотипы восприятия присущи любому человеку. Однако «вода» вовсе водой не была, хотя и выглядела абсолютно по-земному, словно и в самом деле под давлением брызнула из неведомого сосуда в пустоту. Она обволокла весь корабль… и проникла сквозь его оболочку в капсулу управления, заполнив её всю! Мало того, «вода» вскипела крохотными пузырьками и хлынула в загерметизированный скафандр командира корабля!

Крик Ло Вея улетел в тишину великой пустоты и оборвался…

5

«Амур» показал себя машиной экстра-класса. С новым ходовым эграном он набрал скорость, почти равную половине скорости света, за пять часов.

Впрочем, экипаж корабля вполне соответствовал аппарату, созданному в российском КБ «Роскосмос». Космонавты управлялись с ним так деловито и уверенно, будто он не летел в космос с бешеной скоростью, недоступной ракетным кораблям нефтебензиновой эпохи, а плыл по реке как моторная лодка.

Орбиту Марса пересекли утром двадцатого марта по времени Москвы, сориентировались, пользуясь целеуказаниями ЦУПа, снова включили эрган.

– Китайцы уже подошли к Рогам, – предупредил Дениса замначальника ЦЭКО, не покидавший операторский зал во время рейдов. – Мы перехватили их доклад руководству. После этого они замолчали и молчат до сих пор. Так что будьте начеку.

– Что-нибудь заметили? – спросил Денис.

Ответ в связи с удалённостью «Амура» от Земли пришёл через четыре минуты:

– Рога прямиком мчатся к Солнцу, не меняя направления, хотя, судя по всему, полёт инерциальный, никаких энерговыхлопов не замечено. Китайская посудина совершала какие-то эволюции, но потом успокоилась. Это всё, что известно.

Денис прекратил связь.

«Амур» нацелился на перехват Рогов, хотя объект ещё не был виден в телескопы корабля. Курс рассчитывали на Земле мощные компьютеры ЦУПа, и ещё не было случая, чтобы они ошиблись.

– До цели часа четыре, – сказал Денис. – Разрешаю всем отдых.

– Благодарю покорно, товарищ полковник, – сухо отказался главный исследователь экипажа Феликс Эдуардович Глинич. – Я не устал.

– А мы сгоняем партийку-другую в шахматы, – раскрыл свой ложемент Слава Абдулов. – Уж на сей раз я отомщу ему за прошлый проигрыш.

– Нашему теляти вовка б зъисты, – привычно хохотнул бортинженер Миша Жуков, также освобождаясь от захватов кресла. – Ты у меня никогда не выиграешь, я слово знаю.

– Какое?

– Тебе скажи – ты будешь знать.

Космонавты выбрались из кабины управления, голоса их стихли.

– Дети, – осуждающе заметил Глинич, ненамного старше тех, кого осуждал. Но он имел въедливо-дотошный педантичный характер настоящего учёного, и с ним никто не спорил. Не стал этого делать и Денис.

Оба перешли на консорт-связь с Умником, как был назван при создании компьютер первого «Амура», а потом и второго, и занялись каждый своим делом.

Глинич получал сведения от системы датчиков и телескопов корабля, анализируя состояние пространства, Денис практически получал ту же информацию, но используемую в прикладном порядке, чтобы вовремя отреагировать на появление «нестандартов» – явлений и объектов, способных повредить корабль. Солнечная система в последнее десятилетие то и дело натыкалась на «чужие» астероиды и потоки пыли, а главное – на остатки искусственных сооружений, принадлежащих неизвестной погибшей цивилизации, и можно было ждать в любой момент столкновения с чем угодно, от камня с горой и до «стакана с коньяком до ломтика лимона», как пошутил когда-то Слава Абдулов.

– Феликс, ты в самом деле веришь в гипотезу о погибшей цивилизации? – спросил Денис у Глинича спустя час.

– Что значит – верю? – ворчливо осведомился главспец ЦЭКО неприветливым тоном. – Факты говорят сами за себя. Уже третья встреча с чужаками навела на интересные размышления. Я имею в виду десант на Плутон.

– Куда свалилось «семя жизни»?

– Я бы не стал называть врезавшийся в Плутон объект «семенем жизни», это, скорее, был носитель программы создания определённых условий жизни. Затем в Систему вонзился Ирод, который оказался не астероидом, а ковчегом, носителем других программ, включившихся при падении Ирода на Венеру. Кстати, был такой фантаст – Артур Кларк, который удивительным образом предвидел появление в Солнечной системе подобного носителя, хотя он и назвал его Рамой.

– Имя Ирод – ближе к реальности, – пошутил Денис. – Если бы он свалился на Землю, а не на Венеру, мы бы сейчас воевали бы с монстрами.

– Ирод был повреждён – как носитель спор-программ, поэтому мы и не наблюдаем на Венере монстров. Программа начала работать и заглохла, всё-таки условия на Венере специфичные. Затем появился Окурок – устройство для проникновения в иные Вселенные. Он тоже был повреждён. И, наконец, Китайская Стена – суперструна, каким-то образом используемая погибшей цивилизацией. Целый «хвост» обломков чужой технологической зоны! Этого мало для вывода, что мы вторглись в эту зону?

– Да я не возражаю, – успокоил исследователя Денис. – Просто не понимаю, где находится центр обитания цивилизации. Впереди на десятки световых лет ни одной звезды! Неужели чужие обитали в пустоте?

– В пустоте! – фыркнул Глинич негодующе. – И это речь полковника РВКН, закончившего Лётно-космическую академию!

– Не бурчи, – усмехнулся Денис. – Что такое вакуум – я знаю. Может быть, они прорвались к нам из другого измерения, как сейчас модно говорить? Недаром же мы встретили Окурок. Может, он соединял нашу Вселенную с другой, и они оттуда?

– Вам пора писать романы на эту тему, Денис Андреевич. Я не сочиняю гипотез, я делаю выводы на основе полученных данных. Встретим Рога и посмотрим, что это такое. Хотя и так понятно, что это летит в Систему ещё один артефакт чужих.

– Пустой?

– В смысле?

– Без экипажа?

– Вряд ли мы встретим выживших строителей этих сооружений, времени с момента катастрофы прошло много. Чего я жалею, так это потерю Китайской Стены. Она пролетела сотни парсеков, на неё налипло множество космолётов и устройств. Вот где покопаться можно было бы!

– Она уже далеко.

– У нас есть эрган, могли бы догнать.

– Догонять или нет – решать не нам.

– Как бы снова не опоздать. Чую, нас снова опередят китайцы. Или американцы, рыскающие повсюду в поисках супертехнологий, которые позволили бы им снова стать гегемоном мира.

– Тю! – удивился Денис. – Феликс, когда это ты стал американофобом?

– Я им всегда был, – огрызнулся Глинич. – Трудно любить бандитско-обывательский этнос, мечтающий о мировом господстве. Хотя отдельных личностей уважаю и даже люблю. Твою жену, например.

– Вызову на дуэль!

– Поздно уже.

Денис хотел продолжить шутку, но в это время послышался голос Умника:

– Корректировка курса: долгота ноль-ноль два, широта ноль-ноль одна. Рекомендации?

– Работай, – ответил Денис, относившийся к компьютеру как к живому собеседнику. – Только не промахнись.

– Слушаюсь, командир! – отозвался Умник.

Компьютер на корабле стоял новый – квантовый, с интеллектуальной программой, и с ним можно было разговаривать как с человеком, но обижаться как человек он не умел.

Пролетел ещё один час.

Умник навёл видеосистему, и среди россыпей крупных немигающих звёзд появилась светлая закорючка – объект Рога. До него было около трёхсот тысяч километров, и курс корабля был сориентирован таким образом, чтобы при постоянной отработке маневровыми ионными двигателями «Амур» выходил к нему в параллель в определённой точке пространства.

Денис вызвал подчинённых.

Они ввалились в кабину управления весёлые, но по-разному.

– Я выиграл подряд четыре раза! – хвастливо заявил Абдулов. – И так будет с каждым!

– Зато я сильней, – сказал Миша Жуков, невзрачный с виду, но занимавшийся армрестлингом с детства. Он был чемпионом ЦЭКО, и с ним редко кто отваживался состязаться в силе рук.

– По местам! – скомандовал Денис. – Выходим на объект.

Кабину заполнила тишина.

Подход к Рогам, постепенно закрывающим переднюю видеополусферу, занял около полутора часов.

Стал виден не только передний «астероид» с трубой, названный американцами Головой Оленя, но и китайский космолёт, соединённый с Головой прозрачным шлангом диаметром около пяти метров, похожим на гофрированный спасательный рукав из пластика.

– Наш пострел везде поспел, – проворчал Абдулов, имея в виду китайских космонавтов. – Интересно, они подпустят нас к Рогам или нет?

– «Шэнь Чжоу» молчит, – доложил Добрыня. – Тишина на всех диапазонах связи.

– Вот это меня и тревожит.

Денис промолчал. Он тоже ждал от китайских коллег каких-то сюрпризов, однако надеялся, что они не возьмутся за оружие, чтобы отогнать конкурентов.

– Где американцы?

– По данным пятичасовой давности они в десяти миллионах километров от нас, – доложил компьютер. – Будут у объекта часов через десять, если не изменят скорость.

– Может, подождём? – предложил Жуков. – Китайцы не полезут в бутылку, если мы объединимся.

– Они и так молчат.

– Вообще подозрительно, что они не орут на весь космос о принадлежности объекта к собственности Китая. Ждут чего-то? Подойдём ближе, а они как жахнут!

– Из чего жахнут?

– Да хоть из пулемёта! От них всего можно ждать, мы уже это проходили, знаем.

– Отставить трёп! – приказал Денис. – Феликс Эдуардович, твоё мнение?

– Странно…

– Согласен.

– Странно, что китайцы не отвечают, но ещё более странно, что «Аргус» не фиксирует никаких излучений и полей.

Под «Аргусом» подразумевался комплекс аппаратуры, встроенной в корпус «Амура», способный выявлять характеристики среды за считаные секунды.

– Что ты имеешь в виду?

– Любой физический объект имеет массу, плотность, температуру и с десяток других особенностей. Но если Рога я вижу и могу измерить их объём и массу, то китайский челнок только вижу. Он ничего не излучает! Хотя должен.

Денис пробежал глазами ряд цифр и параметров, выданных Умником на забрало шлема. Глинич был прав, «Шэнь Чжоу» был виден отлично, однако не имел массы и не излучал ни в одном из диапазонов электромагнитного спектра. Кроме светового, доступного человеческим глазам.

– Ум, мелкими перебежками!

– Принял.

– Слава – ты на манёвре, я на СБ.

Имелось в виду, что Абдулов должен был контролировать управление в ручном режиме, если Умник по какой-то причине не справится, а сам Денис взял под контроль систему безопасности корабля, которая включала имевшееся на борту оружие – плазмон и лазер.

– Взял маневр.

«Амур» начал потихоньку приближаться к гигантскому сооружению.

Стали видны бреши и проломы в его центральном ядре, которое больше походило на разбитую челюсть апокалиптического животного с сигаретой в зубах. Американский спец, назвавший этот объект Головой Оленя, явно был романтиком.

Мысль мелькнула и исчезла.

Когда до Головы с «присосавшимся» к ней китайским кораблём осталось около двухсот метров, из дыры в её «ухе» выметнулся прозрачный язык – ни дать ни взять – поток воды под давлением! – Денис и Слава Абдулов отреагировали мгновенно.

Слава в паре с Умником дёрнули «Амур» влево по ходу движения, уворачиваясь от «водяной струи», а Денис выстрелил по ней из лазера.

Лазерная трасса была не видна в связи с отсутствием воздуха, компьютер вывел на экран лишь схематический штрихпунктир, обозначавший трассу, однако Денис не промахнулся, луч лазера перечеркнул «водяной рукав», и тот взорвался, превращаясь в быстро рассеившееся облако пара.

– Твою курносую! – изумился Миша Жуков, не принимавший участия в процессе. Епархией бортинженера, бывшего разработчика корабля, являлась вся аппаратура корабля, и он следил за состоянием всех его узлов.

Денис не обратил внимания на возглас космонавта. Он ждал развития событий, готовый стрелять по любому объекту, угрожавшему кораблю. Однако прошло несколько минут, Голова Оленя больше не выбрасывала «водяных струй», и он дал команду продолжить движение. Что бы ни происходило, надо было выяснить причину молчания китайского челнока, его неподвижности и привязки к гигантскому сооружению.

– Что это было? – спросил Абдулов.

– Случайный выброс воды, – отозвался Жуков.

– Это не вода, – отрезал Глинич. – Возможно, какое-то силовое поле, видимое как струя воды. «Аргус» поймал пакет колебаний радиационного фона при выбросе.

– Разве лазерный импульс действует на силовые поля? Чистая вода! Видели, как она испарилась?

– Вода в вакууме так не испаряется. К тому же она мгновенно превратилась бы в лёд.

– Она и превратилась. Посмотри на китайскую посудину – она вся облита льдом.

Глинич спорить не стал. Он не любил пустопорожние разговоры, не обладая всей информацией о процессе или объекте.

– Внимание! – объявил Денис. – Стыкуемся. Ум – при появлении «воды» действовать как я!

– Принял.

– Миша, бери «краб», выйдешь наружу, когда я уравняю скорости.

Жуков молча вылез из своего ложемента в кабине управления и скрылся в переходном отсеке, где в боксах хранились модули для передвижения в космосе, инструментарий и личное оружие.

«Амур» замер в полусотне метров от «Шэнь Чжоу», по-прежнему не подающему признаков жизни. Его обшивка, покрытая слоем льда, сверкала в лучах прожекторов русского космолёта, как глыба горного хрусталя. С ядром чужого сооружения его связывала толстая, прозрачная пуповина, действительно напоминавшая струю воды, превратившуюся в лёд.

Бортинженер, вмурованный в кресло модуля «краб», появился в поле зрения внешних телекамер корабля.

– Иду к китайцу.

– Смотри в оба!

– Обижаешь, командир.

– Не нравится мне этот айсберг, – пробормотал Абдулов.

«Краб» Жукова облетел китайский корабль, подплыл почти вплотную.

– Вроде бы никаких повреждений… только габариты почему-то выключены.

Михаил имел в виду мигающие красные фонари, оконтуривающие корпуса космических аппаратов.

– Может быть, подплыть к выходному люку и просто постучать по обшивке?

– Подожди, не спеши. Обойди его ещё раз, помигай фонарём. Только не дотрагивайся до ледяного рукава.

Жуков снова двинулся вокруг китайского космолёта, который и в самом деле напоминал краба, растопырившего клешни – передние манипуляторы и попыхивающего «дымком сигарет», – маневровыми двигателями на спине.

– Я бы для начала отрубил этот рукав, – пробормотал Абдулов. – Какого чёрта инопланетяне обливают наших парней водой?

– Это не вода, – снова возразил Глинич.

– Да хоть водка. Не зря китайцы молчат. Видимо, на них этот лёд каким-то образом подействовал.

Денис размышлял недолго.

– Феликс, я, пожалуй, воспользуюсь предложением Славы.

– Ваше право, – не стал возражать исследователь.

– Ум!

– Я весь внимание.

– Режем струю ближе к скалам объекта. Если удастся его отпилить, обрезаем всю струю от китайца.

– Принято.

Забрало шлема выдало прицельную символику. Денис сосредоточил алый визир на основании прозрачной ледяной струи.

– Импульс!

Световая нить лазера по-прежнему была не видна, так как стрельба велась в безвоздушном пространстве, но компьютер прицепил к оперативному нашлемному изображению тонкий красный лучик, схематически изображавший луч лазера, и Денис увидело результат выстрела.

Красная нить коснулась основания «ледяного» потока, перерубила его, и толстая прозрачная струя превратилась в почти мгновенно испарившееся облако белёсого пара. И вместе с ним испарился и китайский корабль, будто сам был сооружён из того же льда!

В рубке установилась испуганная тишина.

Слюна во рту стала кисло-горькой.

Денис сглотнул.

– Б!.. – еле слышно выдохнул Абдулов.

Очнулся Миша Жуков:

– Командир, он… исчез!

Денис пришёл в себя.

– Вижу, быстро назад!

– Но он… как корова языком…

– Потом помозгуем, дуй домой!

Жуков повиновался с похвальной быстротой.

– Это мог быть голографический пузырь, – проговорил Глинич.

– Что?!

– Голографический фантом. Мы затронули его структуру, и он рассыпался на фотоны.

– А сам китаец где?!

– Вопрос не ко мне.

– Надо уходить отсюда подальше, – сказал Абдулов. Осторожность в его характере превалировала, хотя сам он иногда действовал крайне неосторожно.

Модуль бортинженера совершил маневр и подплыл к открытому люку переходного отсека. Едва он оказался в дезокамере, как из устья тоннеля, уходящего в глубь астероида, из которого недавно торчала струя «льда», бесшумно выдавилась ещё одна струя, стремительно набирая скорость.

– Командир! – охнул пилот, реагируя на выброс ударом маневровых двигателей.

Потемнело в глазах, во рту появился привкус крови, удар ускорения весил более девяти «g».

Однако Дениса перегрузка не остановила, он успел выстрелить, прежде чем «водяной» поток достиг корабля.

В космосе вновь образовалось облако пара, рассеившееся за доли секунды.

«Струя воды» исчезла.

В козырьке тоннеля мигнули алые звёзды и загорелись ровным светом, оконтуривая вход в тоннель.

– Командир!

– Вижу, спокойно, без паники.

– Это не вход, это жерло пушки, выстреливающей «воду»! Скорее всего, китайцы наткнулись на какое-то защитное устройство.

– Феликс?

– Похоже.

– Как объяснить исчезновение китайца?

Глинич помолчал.

– Возможно, тайконавты разрядили ловушку.

– Какую?

– У Рогов сохранилась защита, несмотря на долгое путешествие в космосе, она и сработала.

– Но китаец исчез! – не выдержал Абдулов. – Лопнул как… как мыльный пузырь!

– Возможно, струя этой субстанции, похожей на воду, действительно превратила его в голографический видеофантом… или переместила куда-то, оставив фантом.

– То есть ты хочешь сказать, что его втянуло внутрь этой раздолбанной метеоритами горы?

– Может быть. Мы не знаем, для чего созданы Рога, но возможности их создателей так велики, что я не удивлюсь ничему.

– Командир.

– Закончили дискуссию, – отрезал Денис. – Будем искать китайцев. Давайте идеи.

6

Через несколько минут споров была сформулирована задача – проникнуть внутрь головного астероида Рогов через бреши в его оболочке, минуя тоннель, выбрасывающий «воду». Реализацию задачи возложили на Мишу Жукова, хорошо проявившего себя в качестве спасателя ещё в прошлые походы к космическим артефактам.

«Амур» передвинулся на сто метров правее, к основанию трубы, чтобы не торчать напротив жерла странной «пушки».

Жуков, отдохнув около часа, попил горячего кофе и снова забрался в объятия «краба». Модуль вылетел из переходного отсека наружу, ослепительно засверкал в лучах прожекторов корабля.

Выбрали ближайшую к месту происшествия дыру, в которую модуль погрузился как в прорубь, почти сразу растворившись в черноте.

– И всё же я сомневаюсь, – проворчал Абдулов, наблюдая за действиями коллеги.

– В чём? – поинтересовался Денис.

– В том, что китайца затащило внутрь этой рукотворной горы.

– У тебя есть другое объяснение?

– Пока нет.

– Тогда не ворчи, Артист. Обследуем гору и примемся за «рога».

– А если не найдём?

– Не найдём – устроим мозговой штурм. Да и американцы подойдут, вместе решим, что делать. Нам повезло, что первыми к объекту подлетели китайцы, иначе мы могли бы оказаться на их месте.

– Эт точно, – разразился коротким смешком пилот.

Модуль Жукова показался над срезом скалы.

– Командир, там не пройти, сплошная мешанина разорванных кишок и жил, словно в брюхе у раненого кита.

– Ищи другую дыру.

«Краб» двинулся над пирамидальными выступами и рвами, складывающимися в правильный геометрический узор. Один из рвов был перебит чёрным проломом, в который могла протиснуться и башня Московского Кремля.

– Нашёл.

– Бди!

Модуль устремился в пролом. Какое-то время были видны отблески фонаря на стенах пролома, потом пропали. Прекратилась и связь.

– Надо было идти вдвоём, – мрачно сказал Абдулов.

Денис уже подумал о том же, поэтому промолчал. С одной стороны, только он мог определить степень опасности, угрожающей кораблю и экипажу, чтобы не допустить момент применения оружия, с другой – разведоперацию, которую осуществлял в данное время Жуков, надо было проводить вдвоём, как того требовали неписаные инструкции косморазведки.

В дыре, в которой скрылся «краб» бортинженера, блеснуло, и через несколько мгновений он появился в луче прожектора.

– Командир, тут без бутылки не обойтись, – раздался голос Михаила.

– Что ты обнаружил?!

– Там тьма коридоров, в большинстве своём разрушенных, много каких-то тел, не поймёшь – трупы лежат или скафандры раскиданы, причём здоровенные – бегемоту впору. А один коридор ведёт внутрь, и там большой зал. Я подлетел к тупику, он открылся сам собой, огоньки загорелись, ну я и вернулся.

– Молодец! – выдохнул Денис, расслабляясь. – Объявляю благодарность! Не устал?

– Чего тут уставать? Час прошёл.

– Жди, я пойду с тобой.

– Хорошо.

– Командир! – жалобно-обиженно воззвал Абдулов. – Мне сподручней.

– Вообще-то по большому счёту идти надо мне, – бесстрастно сказал Глинич. – Вы оба далеки от науки.

– А ты близок, – хмыкнул пилот.

– Есть возражения?

– Ты не комбатант.

– Это не военная разведка, где нужны мускулы, глаза, зубы и умение стрелять. К тому же я лучше разбираюсь в исследовательской аппаратуре.

– Что в ней разбираться? Жми на кнопки да веди запись.

– Феликс, пойдёшь ты, – принял решение Денис. – Монтируй к «крабу» блок «Аргуса». Майор Абдулов, будьте любезны взять на себя ответственность в критических ситуациях.

Абдулов, набравший в грудь воздуха для возражений, выдохнул и ответил севшим голосом:

– Слушаюсь, командир.

7

Зал был огромен.

В нём и в самом деле мог поместиться китайский космолёт, а заодно и российский и американский, вместе взятые. Но китайского корабля здесь не было. Зато присутствовали устройства, смахивающие на гнутые экраны и аппаратные стойки эпохи начала ракетостроения на Земле, а в центре медленно вращался зеленовато-призрачный световой шар, внутри которого светились угольками россыпи искр, складываясь в звёздочки и звёздные скопления.

– Центр управления, – с ноткой удивления констатировал Жуков. – Или центр обслуживания?

Ни Глинич, ни Денис ему не ответили. Они осматривались.

После того как оба опустились под толщу камня искусственного астероида, связь с кораблём прекратилась, пришлось Денису возвращаться наверх и предупреждать Абдулова, чтобы он не паниковал и был начеку.

Пропорции самого зала и геометрия устройств указывали на некий общий порядок, который уже был известен космонавтам по встречам с другими сооружениями, проходившими сквозь Солнечную систему. Поэтому когда Глинич с уверенностью заявил, что Рога принадлежат той же расе, по неизвестной причине исчезнувшей в прошлые времена, Денис с ним согласился. Но его в данный момент волновал другой вопрос.

– Где китаец?

– Здесь его нет, – бесхитростно ответил Жуков.

– И не может быть, – добавил Глинич. – Это явно информационно-операционный зал, где мы, кстати, можем многое узнать.

– Каким образом?

– Разрешите действовать? Где-то должен располагаться главный терминал, можно попытаться его включить.

– Ищем вместе, – решил Денис. – Держите оружие наготове, тут могут быть скрытые ловушки.

Группа из трёх «крабов» двинулась над рядами стоек и шкафов разной конфигурации, полосуя пустое безвоздушное пространство зала лучами фонарей.

Терминал или нечто, на него похожее, первым отыскал Глинич, он располагался в треугольной выемке зала, напоминая по форме раскрытый веер, обращённый к светящейся прозрачной сфере. Веер этот чем-то напоминал ушедшие в прошлое пульты управления заводскими процессами, и в острых изломах его кое-где светились красно-фиолетовые шашечки. Веер сходился углом к сооружению, похожему на огромное кресло с подлокотниками и шипастым подголовником.

– Ничего себе стульчак! – пробормотал Жуков. – Интересно, для кого он изготовлен? Для бегемота?

– Не для человека, – рассеянно ответил Глинич, устремляясь к креслу. – Хозяевами этих артефактов, от Ирода до Китайской Стены, были, скорее всего, разумные броненосцы.

– Это кто так решил? – поинтересовался Михаил недоверчиво.

– Наши биоматематики, они просчитали предполагаемые параметры существ, изготовивших Ирод, и получился чуть ли не самый настоящий броненосец.

– Облик хозяев Ирода интенсивно обсуждался в Сети, – добавил Денис, настороженно оглядывая зал в поисках опасных движений местной автоматики. – Сошлись на предках броненосцев. Да и посмотри на геометрию центра – абсолютно нечеловеческие пропорции.

– Пропорции пропорциями, – «краб» Глинича скользнул к креслу перед пультом, – а принципы сосредоточенного управления соблюдают все существа с двумя ногами и двумя руками независимо от формы тела. Говорите что хотите, но это терминал.

– Феликс, ты поосторожнее, чёрт возьми!

– А это уже теперь ваши проблемы – заботиться о безопасности. Моё дело – изучение объекта.

Денис выругался про себя, но вынужден был подчиниться. Феликс был прав, в его обязанности в нынешние времена не входили задачи охраны и обеспечения безопасности исследовательского отряда.

Осмотрели пульт управления и кресло. В нём действительно свободно помещался бы гиппопотам, и Глинич не преминул этим воспользоваться: его «краб» плавно опустился на сиденье кресла с дырой в том месте, где должен был находиться хвост у пресловутого броненосца-седока.

– Так, посмотрим.

– Ничего не трогай! – предупредил Денис.

– Да-да, я и не собирался… – Исследователь не договорил.

Пластинчато-веерный пульт вдруг ожил: по его пластинам пробежали световые всполохи, пластины ощетинились иглами и выпуклыми светящимися пальцами. Из подлокотников кресла вылезли чешуйчатые рычаги, нависли над ближайшими пластинами слева и справа.

Подголовник кресла, напоминавший шипастый лошадиный хомут, вырос в высоту и навис над модулем Глинича.

Метаморфоза преобразила и весь зал.

Кое-где засветились квадраты потолка – там, где они не были повреждены пробоинами. Цвет свечения был зеленовато-серым.

Гигантская сфера в центре оделась шубой фиолетовых искр и стала пустой. Светящиеся россыпи звёздочек внутри неё, складывающиеся в созвездия, исчезли. Сфера теперь стала напоминать огромный мыльный пузырь, наполненный глухой чернотой.

По пластинам пульта пробежала новая буря световых вспышек, и внутри сферы зажглась яркая золотая звезда.

– Солнце… – невольно пробормотал Жуков.

– Феликс, назад! – приказал Денис.

– Сейчас, не паникуйте, это сработала система активации.

– На что она сработала?

– На движение в определённом месте, в данном случае – в кресле центрального оператора подо мной.

– Не дотрагивайся до рычагов! Разбираться в здешней технике не наша задача.

– Я только одним глазком… камеры всё запишут… проще будет разбираться. Если хочешь, можешь занять моё место. – Глинич слегка приподнял модуль над сиденьем кресла, но не очень ловко, так как левый угол несущей рамы «краба» задел лапчато-чешуйчатый рычаг.

Поднялась крайняя пластина пульта-веера, обросла гроздью огней.

Внутри сферы полыхнуло пронзительной синью, и в её чреве объявился… китайский космолёт!

– Батюшки светы! – охнул Жуков. – Китайцы!

– Изображение, – отрезвил его Глинич. – Сравни размеры. Этот шарик, скорее всего, сферический экран.

В шаре началось движение: «Шэнь Чжоу» вырос в размерах, повернулся боком. К нему со стороны потянулся красно-туманный конус, обнял корабль… и втянул в себя, в точку, откуда исходил.

Внутренности сферы потемнели.

Крайняя пластина пульта опустилась. Индикаторы на всех его пластинах пригасили свечение.

– Чёрт! – воскликнул Жуков. – Он всё-таки здесь, внутри Рогов!

– Не думаю, – с проснувшимся азартом возразил Глинич, увлёкшийся изучением работы местной автоматики. – Нам показали факт накрытия китайца каким-то полем, но это вовсе не означает, что его втянуло внутрь Рогов. Если бы вместо него не остался голографический пузырь, ещё можно было бы надеяться, что здешняя автоматика его захватила, но сдаётся мне…

– Покороче.

– Его переместили, но не сюда.

– А куда? – удивился Жуков.

– На кудыкины горы, – мрачно пошутил Денис, которому изрядно поднадоело высматривать опасные шевеления чужепланетной техники.

– Есть три варианта, – рассеянно проговорил Глинич. – Китайца телетранспортировали на базу, откуда пришли Рога.

– Это ещё почему?

– Чтобы не мешал. Второй вариант: его перенесли в будущее.

– Феликс, ты поехал! Ну и фантазия у тебя.

– И третий – китайский челнок отправили в прошлое.

– Командир, ты слышал? Феликс что-то съел.

Денис, отвлёкшийся от контроля зала, повертел головой, но ничего особенного не заметил. Инопланетная техника на гостей внутри святая святых – терминала управления, – почему-то не реагировала.

– С чего ты взял, что китайца забросили в будущее? Или в прошлое?

– Интуиция. Смотрите. – Глинич коснулся шипастого рычага слева, зависшего над подлокотником «гиппопотамьего» кресла.

Денис остановить его не успел.

Пластины пульта обежал шквал фиолетово-зелёных вспышек.

В центре сферы, представлявшей собой объёмный экран, снова появился медленно приближавшийся китайский космолёт.

– Это запись, – сказал Глинич довольным тоном.

В «Шэнь Чжоу» вонзился конусовидный клин красного тумана, и корабль исчез.

– Ну, и откуда видно, что китайца забросили именно в будущее? – скептически хмыкнул бортинженер.

– Я этого не утверждаю, – отрезал Феликс Эдуардович. – Это одна из гипотез. Может быть, китайца и в самом деле телетранспортировали куда-нибудь. Но при этом не должен был возникать видеофантом.

– А при запуске в будущее фантом возникает?

– Я знаком с работами хронофизиков в ЦЕРНе, по их расчётам, при обмене информацией микрообъектов с горизонтами событий в прошлом и будущем должны возникать фотонные ансамбли – память о переданном объекте.

– Так то ж речь идёт о микрообъектах.

– Каждый физический объект состоит из микрообъектов – атомов и элементарных частиц. Если уж хозяева Рогов смогли создать Окурок и использовать обрывок суперструны, то им ничего не стоило научиться запускать в будущее… или в прошлое, что не имеет значения, любые структурные системы.

– Мы не знаем этого наверняка, – сказал Денис. – Как не знаем наверняка, куда делся китаец. Если здесь его нет…

– Он может быть в любом месте этой искусственной горы, – перебил командира бортинженер. – Зал управления занимает всего лишь небольшую её часть. Надо обследовать всё сооружение.

– На это уйдёт уйма времени. Да и ловушек тут может быть несметное количество. Хочешь, чтобы и нас переместили в будущее?

– Не хочу, просто я ищу объяснение происходящему. Давайте, как Слава предполагал, дождёмся американцев и вместе с ними поищем китайца.

Денис помолчал, прикидывая план действий. Вспомнилась старинная русская поговорка: как ни крутись, а ж… сзади. И в данном случае, что бы он ни придумал, следовало прежде всего сделать всё возможное, чтобы выручить китайских тайконавтов.

– Согласен, план принимается.

– Подождите, я тут кое-что высмотрел, – сказал Глинич. – Интересно, я дурак или гений?

– Только, ради бога, ничего не трогай!

– Да я только разок. Посмотри сам.

Денис подлетел к исследователю, разглядывающему пластины пульта.

– Что ты высмотрел?

– Видишь, на каждой пластине светится знак.

– Вижу, и что?

– Из башки Оленя торчит труба, а здесь выбито её изображение.

– Не сильно похоже, но допустим.

– Давай проверим, для чего она сделана.

– Каким образом?

– Да вот каким. – Глинич ткнул манипулятором в пластину с изображением трубочки, выглядывающей из треугольника с двумя спиральками сзади.

Это вызвало новый шквал вспышек. Кое-где из щелей между пластинами посыпались шлейфы искр. С десяток светящихся квадратов потолка погас.

– КЗ, – прокомментировал Жуков.

В шаре появилось изображение солнца в перекрестии фиолетовых светящихся линий.

– Феликс… – начал Денис.

Глинич стукнул пальцем манипулятора по одному из шипов на рычаге слева. Именно этот шип он и задел станиной «краба», после чего зал начал оживать.

– Труба – это телескоп! – сказал Глинич. – Она сейчас направлена на Солнце.

В шаре началось движение.

Яркая жёлтая звезда – Солнце – отодвинулась вправо, слева появилась чёрная точка, окольцованная световым обручем.

Солнце устремилось к чёрной точке и за считаные секунды, вытянувшись в золотой язык, исчезло внутри точки. Вслед за ним туда же ухнули ещё несколько светящихся точек.

Спектакль закончился, сферу заполнила темнота.

– Что это было? – очнулся Жуков спустя несколько мгновений.

– Вот это сюрприз, – пробормотал Глинич. – Если я прав…

– Не тяни душу!

– Это чёрная дыра! Нам показали сценарий столкновения Солнца с чёрной дырой.

– Откуда тут чёрная дыра?

– Дурацкий вопрос.

– Значит, наше Солнце…

– Будет поглощено чёрной дырой.

– Когда?

– А на этот вопрос я тебе не отвечу. Нас предупредили, это очевидно, в остальном пусть разбирается бригада специалистов… если успеет.

– Ты думаешь… – начал Денис.

– Ничего я не думаю, – с досадой перебил его Феликс Эдуардович. – По моему убеждению, нам показали, что будет с Солнцем, да и с планетами Солнечной системы. Она действительно влетела в хвост обломков сооружений очень высокотехнологичной цивилизации, которая умела создавать удивительные вещи. В том числе – чёрные дыры. Или в крайнем случае не создавать, но использовать их в своих целях. Эта штуковина, – манипулятор Глинича уткнулся в пустую пластину пульта, – каким-то образом прогнозирует будущее любого объекта.

– Чушь! – с сопением сказал Жуков. – Почему ты думаешь, что это наше Солнце?

– Может, и не наше, – согласился Глинич. – Но если дыра торчит на пути движения Солнечной системы, мы все туда свалимся, рано или поздно. Кстати, вот и причина того, что мы не видим впереди звезды, давшей жизнь исчезнувшей цивилизации. Она тоже была поглощена чёрной дырой. То ли в результате неосторожного обращения, то ли в результате войны, не суть важно.

– Не может быть!

– Я был бы счастлив оказаться неправым.

– Но тогда… командир… надо срочно предупредить американцев…

– Американцев, – усмехнулся Денис, у которого разыгралось воображение, и он представил, что будет с Землёй, попади она в поле тяготения чёрной дыры. – Надо предупредить все правительства мира!

– Нам не поверят.

– Прилетят американцы, мы им всё покажем, поверят. Но не это главное.

– А что?

– Сможем ли мы избежать столкновения? Это вам не астероид.

– Надо всем объединиться…

– И что будет? – язвительно бросил Глинич. – Это поможет? Даже если мы объединимся, мы не сможем переселиться к другим звёздам, умишком не доросли.

– Отвернуть…

– Солнце? Ты сам-то понял, что сказал?

– Да… это… пожалуй, – смешался Жуков. – Но, может, ты всё-таки ошибаешься? Нам показали другую звезду?

– Домой! – приказал Денис.

– На Землю?

– На борт «Амура». Ты прав, надо объединяться, а решение найдётся. Не может не найтись!

Глинич фыркнул, но спорить не стал, потому что надежда была только на совместные действия в с е х земных сил, способных послужить жизни.