Молодым людям присущ максимализм, им чужды полутона. Это – чёрное, а вот то, другое, оно – понятно, белое. Если мне нравится белое, значит, это – хорошо, и всё тут! Кто не согласен, тот дурак!

Это потом, с годами, мы становимся спокойнее, рассудительнее, мудрее. Мы понимаем, что дурак вовсе не тот, кто не согласен. И что в жизни нет явлений, событий, людей, о которых можно судить категорично и наверняка. Да и сама жизнь состоит из мириад оттенков, чувств, ощущений. А эти ощущения абсолютно разные у каждого живущего на Земле. Со временем мы понимаем, что к иному, чем ваш, взгляду можно относиться очень даже спокойно. Оказывается, безо всякой ругани, без нервов можно понимать, принимать и уважать позицию оппонента.

Всё это обязательно приходит, но позже. Когда же вам не так далеко за двадцать, а вы ещё и творческая личность к тому же…

У-ух, бурлит кровь!

Четыре таких вот «творца» сидели в крохотной кухоньке типовой хрущёвской пятиэтажки и который час подряд всё говорили, говорили, говорили… О Солженицыне и его фундаментальном «Архипелаге» в «Новом мире», о масштабе батальных сцен у Сергея Бондарчука и Юрия Озерова, о смелости Владимира Молчанова, давшему эфир Талькову и его «России».

Настенные ходики показывали далеко за полночь. В кухне было сильно накурено, но никто из квартета на это не обращал никакого внимания, потому что дымили все. Тушили сигареты и тут же прикуривали новые. На столе, среди нехитрой закуски, стояла початая «Пшеничная». Очередь из пустой стеклотары выстроилась у ведра.

Под задушевный разговор незаметно опустела и последняя бутылка. Братья Зисманы – Сашка и Мишка – на правах гостеприимных хозяев вызвались сходить – «здесь недалеко». Благодарные гости – ни я, ни подуставший Попов – возражать не стали.

Вернулись хозяева довольно быстро, видно, на самом деле было неподалёку. Жизнерадостные и шумные братья ввалились в кухоньку и деловито пополнили интерьер стола, внесли в него важные недостающие детали. Если здесь удалось восстановить статус-кво, то ряды собеседников слегка поредели.

Пока Зисманы бегали за водкой, Попов прилёг ненадолго отдохнуть на диванчике. Как мы его потом ни будили, даже бутылку крутили перед носом, Олег ни в какую не просыпался.

Застолье продолжили втроём.

Только вот добрых посиделок у нас уже не вышло. То ли водка была не та, то ли нам её уже было достаточно, но от размеренной, ни к чему не обязывающей беседы мы вскоре перешли к разговору жёсткому.

Под Талькова на магнитофоне я перекинул мостик в недавнее прошлое и вспомнил ещё одного гражданина своей страны – Высоцкого. Зисманы зачем-то в противовес двинули Розенбаума.

– Ну да, – усмехнулся я. – Всё понятно!..

«Нет-нет!», – в унисон убеждали меня братья. Национальность здесь ни при чём! Просто объективно – Розенбаум современнее Высоцкого, темы у него намного разнообразнее. А сколько у него разных циклов? Сашка принялся загибать пальцы. Быстро согнув два, на третьем серьёзно задумался. На помощь пришёл Мишка, загнув ещё парочку.

Затронув темы мелодики и гармонии, Сашка неожиданно сравнил «Куин» и «Юрай Хип». Дескать, вот тоже коллективы отличались от многих роковых команд именно этим – мелодией, гармонией, плюс многоголосие и насыщенные аранжировки, но ведь сравнивать их нельзя.

– Правильно, – согласился я. – Не надо сравнивать. Зачем?

Где-то глубоко сонно шевельнулось сомнение.

– А что ты имел в виду?

– Ну как, – захлопал длинными ресницами Сашка. – «Куин» – это ого-го!.. А «Хип», ну да, ничё так коллективчик…

– То есть?!

Так огульно хаять «Хип», на которых я учился слушать музыку, а потом её играть?! Не позволю!

– Не-не, – пытался уйти от конфликта Зисман-старший. – «Хип», конечно, сильно. Но «Квины»-то, – зажмурился Сашка, – круче!

– Намного, – добавил младший брат.

– Та-а-ак… – Зисманы молча смотрели, как их гость закатывает рукава своей джинсовой рубашки. Закончив нехитрый моцион, я присел вплотную к столу, всем своим видом показывая: «Я готов!». Для начала – к диалогу, а там посмотрим.

Спорили долго, напевая друг другу известные темы обеих групп. Я ещё разок попробовал реанимировать Попова, чтобы он поддержал меня в неравной дуэли. Бесполезно! Мы продолжили спор в прежнем составе, причём спорили громко, порою переходя на крик. А что толку, кричи не кричи, в таких ситуациях слышишь ведь только себя. Да и сам спор о чём?!

Всё закончилось тем, что мне надоело убеждать братьев в их неправоте. Сам не понял – то ли серьёзно, то ли не очень, я заявил им, что если они ещё будут гнать на «Хип», то оба получат… В общем, пообещал воздействовать на них физически.

Дипломатичный Сашка заегозил и, схватив бутылку, стал разливать веселящее по стопкам. При этом он что-то плёл о субъективных и объективных факторах. Мол, музыку вообще вряд ли можно как-то дифференцировать, ставить оценки разным исполнителям. Да и надо ли это делать, если они и так доказали всему миру свой уровень?

Хотя Сашка теперь говорил всё правильно, пить с братьями я больше не стал. Но не из каких-то там принципиальных соображений. Просто мне уже не шло, я устал. Даже обидеться на братьев не было сил.

Правда, под руку выпивающим я всё же не преминул буркнуть:

– Высоцкий им не угодил!.. «Юрай Хип» для них – фигня!..

Но это так, по инерции.

На улице светало, пришла пора ложиться спать.

Я долго ворочался, но уснуть не мог. На кухне не нашёл спичек и решил прикурить от плиты, включил все конфорки и зачем-то духовку. А зачем ждать, когда огоньком можно на улице разжиться?

После смрада прокуренного помещения на улице было здорово! Прохлада раннего утра освежала голову, насыщала несчастные лёгкие кислородом, заряжала изрядно подсевшие за ночь батарейки.

Возвращаться назад не хотелось. Я выбросил сигарету и пошёл домой.

Днём меня разбудил телефон. Звонил Попов и зазывал к Зисманам, которые уже сбегали на рынок и теперь на обед готовили серьёзный стол.

За ним-то мне и поведали страшную историю о том, что вчера после посиделок мы забыли выключить плиту, которая чадила, пожирая остатки кислорода в квартире. И если бы не Попов, которому приспичило в туалет под утро, сегодня здесь никто бы не проснулся, потому что угорели бы.

Меня прошиб холодный пот, руки мелко задробили по коленкам, рот залепило сухим песком.

– Мужики, – зашуршал я чужим голосом, сдавленным и хриплым. – Это ведь я включил плитку. Хотел прикурить, а потом и забыл…

– Да ладно, – поднял запотевшую стопку Сашка. – Все живы, а сейчас вот будем ещё и здоровы. Всё нормально, жизнь продолжается!

Выпили, закусили. Старший Зисман опять плеснул по стопкам.

– А вот то, что спорили вчера чуть ли не до драки, вот это – напрасно! Интеллигентные, вроде бы, люди, неглупые, а вели себя, как дураки.

Мы с Мишкой переглянулись:

– Точно, дураки!

И выпили ещё.