Когда мне прикололи на рубашку октябрятскую звёздочку, я расстроился. Нет, диссидентом я никогда не был. Просто мне и ещё паре одноклассников не хватило аккуратных пластмассовых звёздочек с фотографией улыбающегося кудрявого Володи Ульянова. А повесили на нас грубые железные звёзды с бронзовым юным Ильичём по центру.

Расстраивался я недолго – скоро пришло время вступать в пионеры. Накануне очередной годовщины Ленина мы всем классом зубрили текст «Торжественного обещания» своим же товарищам. Классная дама у каждого принимала «Обещание» и лишь после этого отпускала домой.

Как потом выяснилось, знать наизусть текст совсем необязательно, вся торжественная линейка продекламировала его хором. Я старался вместе со всеми, но от волнения забыл про Коммунистическую партию, запнулся, остановился, хотел было догнать, но не успел. «…Всегда выполнять законы пионеров Советского Союза», – нестройно закончили мои товарищи. Под сбивчивый перестук барабанчиков и безбожно фальшивящий горн нам быстро повязали галстуки. Наступили пионерские будни с ворохом мишуры из линеек, заседаний советов, собраний отрядов.

В седьмом классе, когда уже никто не носил красных шейных косынок, кому-то из идеологически продвинутых педагогов пришла идея озвездить нас в старшие пионеры. Что это такое, никто толком не знал, но цель акции стала понятна на самом мероприятии.

Громко объявляя имена и фамилии, из наших плотных рядов выдёргивали по одному. Вяло жали руку, говорили дежурные слова, соответствующие моменту: «Давай! Вперёд! Ура!»… Ещё вручали круглый значок с топорной аппликацией под стёклышком – на сером фоне две бордовые буквы «СП» и языки костерка над ними. Такие значки с персонажами популярных мультфильмов продавались в киосках «Союзпечать», а наше школьное руководство, разорившись на несколько десятков штук, нашло им практическое применение. Так симпатичные Чебурашки, винни-пухи и прочие карлеоны уступили место уродливому, придуманному наспех знаку.

Получив кругляшку на грудь, мы, уже старшие пионеры, оставались рядом с группой педагогов во главе с пионервожатой. Когда значки закончились, напротив этой компании стояло десятка полтора наших товарищей из обоих седьмых классов.

Слово взяла директриса школы, заклеймив позором в своей речи лентяев, двоечников и прогульщиков. Её в один голос поддержали классные руководители, а жирную точку поставила завуч, которая договорилась до того, что взять бы всех этих вот, с позволения сказать, учеников, да и выгнать взашей из нашей, в общем-то, приличной школы с «волчьим аттестатом». Понятно, с таким «дипломом» ничего им хорошего в жизни не светит.

– А там, – зловеще блеснули стёкла очков завуча, – и до тюрьмы недалеко!..

На «изгоев» было больно смотреть. Они все склонили головы под пристальными взглядами старших по статусу и по возрасту – пионеров и педагогов, растерянно переминались и желали одного – быстрее бы закончился этот невесёлый цирк!

Мне вспомнились сцены расстрелов в фильмах про войну, и мысленно в руках наших учителей тут же нарисовались автоматы. Картинка получилась вполне соответствующая моменту.

После школы я в неважном расположении духа навестил Попова. Сел в кресло и вполне серьёзно заявил:

– Знаешь, Олег, а я ведь больше не пионер…

Попов, который всегда отрицал всё коллективное и, по-моему, никогда не был ни пионером, ни даже октябрёнком, остановился посреди домашней суеты и немного удивлённо спросил:

– А кто ты теперь?

– Теперь – старший пионер, – невесело сообщил я о своей новой ступени в партийной иерархии.

– А это как? – неожиданно заинтересовался Олег.

Я пожал плечами:

– Не знаю.

Попов расхохотался так, что потом долго не мог остановиться, утирал выступившие слёзы, смотрел на меня и опять хохотал.

– Вот ведь придумали, козлы!.. – не унимался Олег. – Пионэр, да ещё и старший!..

И опять заходился в смехе.

Успокоившись, Попов покрутил в руках значок «СП» и вполне серьёзно сказал:

– Клёвая вещь!

На следующий день я пришёл в школу с тем же кругляшом на лацкане пиджака. Только теперь на нём вовсю улыбался Джордж Харрисон, а над головою битла красовались аккуратно вырезанные с той же фотографии три коротких слова:

LET IT BE.