Когда Василий проснулся, было уже почти темно. Июльская дневная жара, какая в Москве бывает редко, сменилась слегка прохладным, темно-синим бархатом душного вечера. Из раскрытых окон в квартиру влетали звуки улицы: разговоры прохожих, автомобильные гудки, хлопанье дверей подъездов. Город жил своей обычной жизнью, все было как всегда, вот только пьяные на улицах отсутствовали совершенно, и от этого разливалось в воздухе какое-то странное спокойствие. Нереальность. На небе начали появляться блеклые искорки далеких, загадочных звезд и наметилась бледная еще луна. Холодильник стоял у окна неподвижно, боясь спугнуть прикорнувшего на его гладкой поверхности мотылька. Похоже, насекомое уснуло, но наверняка SAMSUNG этого сказать не мог. Он все обдумывал внутренне разговор с ангелом, пытаясь осмыслить себя в этом, чуждом ему мире.

— «Ведь я наделен почти человеческим разумом, — думал он, — но я не человек. А интересно, есть ли еще в мире такие как я? Наверное нет, — печально осознавал он, — но с другой стороны я — уникален! И это, пожалуй, хорошо. Но в чем смысл моей жизни? Зачем я? Почему я существую…»

— Я проснулся, — перебил размышления чудо-холодильника, Василий. Он вошел в комнату беззвучно, встав позади своего металлического друга.

Тот встрепенулся от неожиданности и мотылек, испуганно затрепыхав крылышками улетел куда-то в глубь вечерней Москвы.

— Мы отправляемся на границу миров? — спросил SAMSUNG.

— Да.

— Я думаю, там нам может много открыться! — сказал холодильник, отходя от окна.

— Я тоже так думаю, — согласился Василий, — а где ангел?

— Я здесь, — материализовалось небесное создание из струй теплого ветра, проникающих в комнату с улицы, — нам пора отправляться, иначе может быть поздно.

— Почему поздно? — удивился Василий.

— Не все в этом мире, довольны фактом существования свободного человека. Тебя Василий.

— Я это подозревал, — без малейшего испуга ответил он, — тогда не будем терять времени. Как далеко граница миров?

— Граница миров не далеко не близко. Она находится не на том расстоянии, к которому можно применить эти понятия. Собственно она существует в твоей голове. Как и стена ограничивающая сознание. Но попасть туда, даже тебе — свободному человеку, довольно трудно, а обычному — практически невозможно. Но у тебя получится. Слушай и делай то, что я буду тебе говорить. Просто закрой глаза и постарайся ни о чем не думать. Представь, что мира вокруг не существует, что ты не являешься его частью. Представь что мир — это иллюзия. Его попросту нет.

Василий закрыл глаза.

— А мне что делать? — тревожно поинтересовался холодильник, переминаясь на маленьких колесиках.

— Ничего. Ты попадешь туда, как только переместиться Василий.

— Я не могу. Не могу представить, что мира нет. Я же слышу шум улицы, чувствую его запахи… — ответил молодой человек. Он закрыл глаза, но все равно был сосредоточен.

— Расслабься, все просто, — успокоил его Ангел.

Он взмахнул нежным белым крылом и, тут же, вокруг все стихло. Взмахнул другим и воздух замер. Запахи словно исчезли. А может, сплелись в один удивительный, неповторимый аромат, таящий в себе сразу все. Печальный гражданин Василий, стоял с закрытыми глазами, прислушиваясь к себе. Так прошло неизвестное количество времени, может десять минут, а может час. Время исчезало. Растворялось, становясь зыбким призрачным понятием. Все молчали. Наконец Василий почувствовал, как его сознание словно покрывается липкой патокой. Может это случилось от того, что Ангел, подлетел к нему и почти неощутимо прикоснулся к его голове нежными пальцами? От этого прикосновения стало тепло, даже жарко. Перед глазами поплыли разноцветные круги, образы, виденные когда-то на протяжении жизни. Вот Василий еще совсем малыш, а вот он уже сидит за школьной партой, вот он в компании друзей бежит по ночному городу — они только что разбили витрину магазина… а вот он лежит на берегу моря и смотрит на утопающее в его колышущихся водах солнце… и еще сотни других фрагментов и событий — приятных и грустных, тревожно важных и совсем пустяковых, о которых, казалось, не должно было остаться и следа. Но они сохранились в памяти, отчетливо и ясно, словно в них был жизненно важный смысл. А может, так оно и было на самом деле? Василию показалось, что теперь он не стоит в комнате, а безмятежно висит в воздухе, в пустом пространстве границ у которого нет. Ему стало немного страшно.

— Мы летим? — спросил он, не открывая глаз.

— Летим, — ответил ангел.

— Я чувствую, — прогудел холодильник, — это так приятно…

Ощущение полета, длилось целую вечность. И вдруг мрак сменился ярким, все поглощающим светом. Василий видел его сквозь закрытые веки. Свет не был горячим, не был опасным, но каждой частицей тела, Василий ощущал его. Он словно в невесомой, необъяснимой, созданной иными физическими законами воде, плавал в нем, наслаждаясь и блаженствуя. Не выдержав, он открыл глаза и с удивлением понял, что свет не слепит, что он прозрачен и вокруг видна бесконечная даль.

— Что это? — спросил Василий.

— Материя. То из чего создано все. Это та энергия, то вещество, из которого сознание формирует мир, образы, смысл…

— Да я понял, — обрадовался он, и вправду поняв. Это было так просто и естественно, что ему вдруг стало смешно, — Я понял, как все работает! Я могу создать все что захочу!

— Можешь, но не сейчас, — ответил ангел.

Василий посмотрел на него и осознал, что тот тоже состоит из прозрачного света. Он посмотрел на свое тело и увидел, что никакого тела у него нет, что это просто свет-материя. Он вдруг осознал, что так же у него нет и глаз, которыми он может это видеть, и мозга который может анализировать увиденное. Это было так просто. Это была настоящая свобода. Чистый разум среди пустоты. Хотя и пустотой это назвать было нельзя. Она была в тоже самое время насыщена миллионами, миллиардами возможностей, которые, пожелай он сейчас, можно было воплотить в жизнь.

— «Конечно! — сообразил он, — Я никуда не лечу, я просто растворяю навязанные образы на их составляющее! Я освобождаю сознание!»

— Закрой глаза и слушай, — сказал ангел, — Граница миров, похожа на огромное базальтовое плато, окруженное стеной сознания. Мы окажемся у северной ее границы. Там все усеяно снегом надежды, там кружат ветра прозрений и вьюги вдохновения. Это самая нестабильная зона стены сознания. Туда попасть проще всего.

Василий, закрывший глаза, сразу понял, зачем ангел говорит ему все это, он вдруг почувствовал под ногами твердь, ощутил вокруг новое пространство. Яркий свет сначала ослаб, а потом и вовсе исчез. Стало прохладней и как-то вдруг, появился ветер. Он был не ледяным, но и не имел ничего общего с земной зимней вьюгой. Василий ощутил, как его кожи коснулись крупинки снега, слегка прохладные они тут же таяли на горячей коже. Он снова имел тело. Чувствовал его. Открыв свои печальные глаза, Василий увидел рядом ангела и холодильник. Они стояли у высоченной стены уходящей к самому небу, до предела. Да и было ли то, что видел в вышине Василий, небом? Уверенности не было никакой. Хаотическая мазня масляных красок, находящаяся в медленном движении, кружилась высоко над головой. Возможно, это была только что родившаяся вселенная, а возможно безумный хоровод комет, вокруг притянувшей их черной звезды. Высота стены была немыслимой, как и ее протяженность. Василий понял, что всю жизнь можно идти вдоль нее и так и не придти никуда, и конца ей не будет ни края. Вокруг стоял полумрак, под ногами хрустел тонкий блестящий наст.

Сама стена, чем-то походила на титаническую камеру хранения. Основу ее составляли ячейки и в каждой такой ячейке, в самом центре, виднелись кирпичи сознания. Они не были одинаковыми. Одни были больше — другие меньше, некоторые были совсем крохотными, а некоторые и вовсе не были кирпичами как таковыми. На одном такой кирпиче Василий задержал внимание. Он был похож на непропорциональную гирю. Ярко оранжевый, он сверкал в своей ячейке на высоте нескольких метров, и создавалось впечатление, что вот-вот он вывалиться из вязкой черной жижи, за счет которой, похоже и крепился в свою нишу. Но этого не происходило. Жижа явно была живой, она хищно набрасывалась на свою жертву, засасывая обратно вглубь. Зрелище это было жутковатым.

— Мы должны отыскать вход в твою уникальную вселенную. Он еще не закрыт.

— А это может произойти?

— Может, — ответил Ангел, — и если это случиться, ты станешь таким как все.

— А если не случиться?

— То произойдет то, чего я знать не могу, ибо такого не было никогда. Ни один человек до тебя не был на границе миров по своей воле.

— Но как мы найдем вход в мою вселенную? Ведь стена огромна? На это могут уйти годы!

— Она бесконечна… Ведь это стена ограничивающая сознание не только людей, а всех разумных существ в объективном мире!

— А их много?

— Неизмеримо много! — ответил Ангел.

— Выходит не только люди ограничены?

— Нет не только. И мне даже иногда кажется, — тут ангел замолчал, словно прислушиваясь к чему-то, осмотрелся по сторонам и продолжил, — мне кажется что и мы, высшие существа, тоже имеем свои кирпичи сознания. Но об этом не принято говорить, хотя в тайне все об этом рано или поздно задумываются.

— Значит, вас тоже кто-то контролирует? Но кто? Бог?

— Ты задаешь вопросы, на которые у меня нет ответов. Но возможно ты сможешь дать их сам. Найти твою вселенную не так уж и сложно как кажется на первый взгляд. Ты сам должен ее чувствовать. Тебе просто нужно сосредоточится и она сама, позовет тебя.

— Откуда это известно? Ведь ты говоришь, что такого еще ни с кем не было?

— Не было, это и впрямь так. Но стабильная энергетическая связь со своей вселенной, существует даже у любого ограниченного человека. Следовательно — твоя должна быть во сто крат сильнее. Тем более здесь, на границе миров…

Василий посмотрел на стену и прислушался к себе. Он что-то услышал, но это был вовсе не внутренний зов. Вдалеке, вдоль стены кто-то шел, скрипя снегом. Он присмотрелся и увидел два силуэта. Один большой и грузный и второй — невысокий темный.

— Там кто-то идет, указал рукой Василий.

— Кто это, — задрожал холодильник, которому вдруг стало страшно.

— Не знаю, — ответил ангел.