Артем, на удивление, согласился сразу, даже не дослушав до конца. И я его понимаю: здесь его ждала армия с ее дедовщиной, домашние проблемы с родителями, в мгновенное исцеление которых он не верил — насмотрелся и наслушался всякого. А вот с Ольгой все было и просто и сложно, вернее слишком эмоционально… Утром, после очередного нечастого совместного завтрака (вместе мы не жили, несмотря на довольно явные намеки на это), я начал нелегкий для меня разговор:
— Оля, есть серьезный разговор. Она сначала обрадовалась, предполагая свое, но посмотрев на меня насторожилась — с таким выражением лица и такой интонацией замуж не зовут… Тем не менее игривым тоном поинтересовалась — Что это за серьезный разговор Алекс? Я с самого начала нашего общения отучил ее от этих набивших оскомину «милый, дорогой, любимый, котик, зайчик и подобная чепуха…». Такие слова уместны только в постели, в порыве страсти, но не при обычных разговорах.
— Мне очень неприятно тебе это говорить, но нам придется расстаться. У Ольги мгновенно появились слезы на глазах. — Что я такого сделала; ты меня разлюбил; у тебя появилась другая; чем я хуже нее… — вопросы посыпались как из сумки горох.
— Все что ты сейчас говоришь — глупость. Дело совсем в другом. Я скоро, через месяц, должен уехать отсюда — навсегда.
— Я поеду с тобой, я без тебя жить не смогу! Я внутренне скривился — сколько было таких клятв и заверений! И ничего, жили после и даже счастливо… с другими. Таковы они женщины, что с них взять…Как только выясняется отсутствие соперницы, женщина сразу бросается в атаку и давит, пока не получит требуемого.
— Оля — терпеливо принялся объяснять я — там, куда я направляюсь, все будет не так, как здесь. Не будет того комфорта, не будет кафе и ресторанов, катаний на машине. Там будет минимум удобств и работа — тяжелая и трудная. А кроме этого, я тебе уже говорил — на первом месте у меня всегда будет работа — видимо так я устроен. Поэтому несмотря на то, что мы будем рядом, в одном месте, видиться будем не так часто, да и настроение у меня далеко не всегда будет праздничным. А значит и внимания я буду уделять тебе не столько, сколько тебе хочется, а сколько получится.
— Но ты же меня не разлюбишь?
— Ольга, я сейчас не о любви говорю… Она вскочила, подбежала ко мне, сев на колени заглянула в глаза:
— Значит не разлюбишь, а остальное не важно.
Я попытался достучаться до ее сознания — Ольга — я отправляюсь 1941 год, в самое начало Великой Отечественной войны. Там сначала я соберу подразделение, подготовлю его, повоюем в тылу у немцев, затем выйдем к нашим и будем драться с фашистами. А война, как ты знаешь, продлится четыре года.
— Я пойду с тобой — упрямо стояла на своем Ольга. — Тем более тебе нужен будет хороший хирург. А я хороший хирург!
— Я пока знаю какая ты хорошая в постели и в хозяйстве. Какая ты в хирургии я не знаю…
— Я во всем хорошая — вскочив с колен гневно заявила она.
— Это нужно проверить — невинным голосом заметил я.
— Пойдем, проверим — схватив меня за руку потянула со стула.
— Что, прямо сейчас будешь демонстрировать свое мастерство по хирургии в спальне? Ольга — я тебя боюсь! Она вспыхнув, набрала воздуха для гневной отповеди, но глянув на мое испуганное лицо рассмеялась — Гад ты Алекс, каких еще поискать. Я иду с тобой. И не спорь!
— Значит так! Окончательное решение принимаю я. Ты все как следует обдумай, взвесь, чтобы потом не жалеть — обратной дороги не будет. Если все таки решишь идти со мной, запомни главное — мои действия и решения не обсуждаются и не оспариваются. И НЕ ПРЕДПРИНИМАЙ ТАМ ПОПЫТОК И ДЕЙСТВИЙ ПОМЕШАТЬ МНЕ! Ну а о том, что наш разговор должен остаться тайной для ВСЕХ тебе надеюсь напоминать не надо? — Я не дура, понимаю…
Я равнодушно пожал плечами — Я сказал — ты услышала…С этого момента время мое не просто понеслось вскачь, оно полетело пулей. Добирались оставшиеся умения и навыки …На столе Командующего авиасоединения Дальневосточного военного округа зазвонил телефон прямой связи с Москвой. Взяв трубку, доложился по форме. — Молодец, не теряешь хватки — похвалил его Начальник его непосредственного Московского начальника. — Меня попросили, а я прошу тебя выполнить одно несложное поручение. Сегодня после обеда к тебе зайдет майор. Летчик. С моей запиской. Ты напишешь ему такую же записку к ком полка вертолетной части в Черниговке. Задача комполка — майор должен провести учебный полет со стрельбами из всего вида вооружения с места штурмана — оператора и с места пилота вертолета К-52. Время пилотирования на его усмотрение, но не больше одной заправки. То же и по вооружению. По выполнению задания он зайдет к тебе и вернет твою записку и заберет мою. О его нахождении у вас забыть, особенно в части. Просьба ясна? Главное — я тебя ни о чем не просил и ничего не знаю о майоре. Так же скажешь и комполка. Но твоей услуги я не забуду, ты меня знаешь. Так же как и ее невыполнения…
Командующий достал из тумбы бутылку коньяка, стопку, набулькал и одним махом выпил. Просьбу нужно было выполнять еще лучше чем приказ — он это понял уже давно — иначе не сидел бы на этом месте. — Ладно, озадачу комполка, а дальше, как водится — Не знаю как, но выполнить и доложить!
… В приемную командующего вошел майор — летчик. Вошел легко и не принужденно, словно в свою квартиру. Не обращая внимания на ожидающих полковников и генерала направился прямиком к двери кабинета. Секретарь — молодой капитан из «блатных» растерявшись такой наглости среагировал с явным запозданием, когда майор уже взялся за ручку двери — Куда — Командующий занят! Майор повернул голову в сторону выскочившего из за стола капитана, мазнул по нему рассеянным взглядом, от которого тот застыл на месте — Мне назначено… — и прошел в кабинет, плотно закрыв за собой двери. Откозыряв от порога прошел нестроевым шагом к столу, достал из папки лист плотной бумаги и положил его перед Командующим. — Это останется у вас. Мне нужна такая же к комполка. По возвращении я отдам вам вашу и заберу эту — будничным тоном произнес он. — А вы хоть имеете представление о вождении К-52? — раздраженно буркнул Командующий.
— Я начну с штурмана — оператора. А когда я сяду на место пилота, пилот будет сидеть на места оператора и сможет вмешаться в любой момент и прервать мое пилотирование. Об этом укажите комполка в записке. Я сегодня выеду в расположение части и буду там завтра утром. Пусть обо мне сообщат на КПП. Командующий недовольно скривившись написал записку и молча протянул майору. Тот внимательно ее прочитал, вложил в папку. — Подтвердите свою записку телефонным звонком. Отдав честь повернулся и вышел из кабинета…
Утром, у проходной КПП майора встретили и проводили к командиру полка. Прочитав записку от Командующего, комполка стал пристально рассматривать стоящего майора.
— Если вы это надолго, то я пожалуй сяду — иронично заметил майор.
— Ты знаешь о чем здесь написано?
— Конечно знаю — учебные стрельбы с места штурмана — оператора и пилотирование со стрельбами. Я сам просил написать такую записку. Дайте мне самого лучшего пилота.
— Ты понимаешь, чего ты просишь? — начал закипать комполка. — Ты хотя бы сидел в кабине «Аллигатора»? Ты знаешь, чем все это может закончится?
— Я так понимаю, вы отказываетесь выполнить просьбу Командующего, тем самым подвергая сомнению его решение. — Майор встал и протянул руку за запиской. Комполка ожег его злым взглядом и потянулся к трубке… Через полчаса к сидящему на скамейке майору подошел капитан в летной форме вертолетчика: командир приказал сопроводить вас на склад, подобрать форму и сопровождать в полете.
— Майор — коротко представился незнакомец.
— Капитан — в тон ему ответил вертолетчик. — Идемте…
Еще через полчаса ударный тактический всепогодный вертолет К-52 «Аллигатор» слегка разогнавшись по взлетной полосе взмыл в небо. Сидевший на месте штурмана — оператора майор вел себя более чем уверенно. Если бы пилот не знал, что майор прибыл в часть сегодня утром, то подумал бы, что он вылетал на боевые стрельбы не один раз. Майор действовал как ветеран полка: команды отдавались точные, короткие; вплетался к месту вертолетный слэнг, закладывался нужный пеленг при заходе на цель. Первый пуск самонаводящейся противотанковой ракеты «Атака» был произведен с дистанции три километра по многострадальному БТРу. Ракета ударила в самое уязвимое место — в переднюю часть, где сидят водитель и командир. Уцелеть при таком попадании не удавалось никому. Сразу же пуск двух неуправляемых ракет — снова попадание, на этот раз точно в бетонный дот, причем одна из ракет залетела прямо в амбразуру! Затем с расстояния 2000 метров очередь из 30 мм пушки разнесла в дребезги пулеметное гнездо. И все это с одного захода! Капитан бросил изумленный взгляд на стрелка. Тот скупо улыбнулся и крутнул пальцем перед собой — возвращаемся… Приземлившийся вертолет встречала целая делегация во главе с полковником. Просмотрев результаты стрельб в реальном времени — такая аппаратура была установлена на стрельбище, смотревшие — а их было довольно много: слух о необычном событии облетел полк, вышли выразить свое мнение. Когда капитан, спустившись по лесенке, подошел к командиру доложиться. Тот только махнул рукой — мол знаю, в курсе… — и по другому, заинтересованно взглянул на майора.
— Честно, не ожидал такого — признался полковник.
— Я тоже — скупо улыбнулся майор и повернувшись к капитану спросил — Второй вылет: полетим, или тебе нужно отдохнуть? Капитан, улыбавшийся до этого, сжал зубы до желваков на скулах, а встречающие перестали улыбаться — такое оскорбление!
— Полетим — зло выдохнул он. Майор равнодушно пожал плечами — колхоз дело добровольное: развернулся и полез в кабину на место пилота. Вот тут всех проняло: он еще и пилотировать будет! Капитан не торопясь, с достоинством направился к кабине оператора. — А ведь по сути он прав — подумал пилот: слетать на боевые стрельбы это не скататься в город на рынок на личном авто. И все таки можно было бы как то помягче, повежливее… Или ему показалось, или майор действительно понимающе усмехнулся на демонстративную мальчишескую выходку глядя через стекло кабины. И капитан прибавил шаг…
Стоящий на взлетной площадке «Аллигатор» как то легко и вдруг взмыл вверх метров на двести. А затем началось шоу: скольжение вправо сменялось скольжением влево, разгон вперед и разворот боком к движению, остановка и движение назад. Затем машина пошла вдоль взлетки вдаль, круто развернулась; понеслась обратно повернувшись правым боком к земле, так что лопасти вертолета резали воздух, как электропила на станке; выровнялся и лег на левый борт, снова выровнялся, пронесясь над взлетной полосой в другой конец; развернулся в боевом развороте вышел на высоту триста метров. Подлетев к группе наблюдающих вертолет стал лезть вверх, для выполнения фигуры «бочка», задирая нос все круче и круче. Вот он уже в вертикали и стал заваливаться назад на спину, не теряя скорости.
— Что же он творит гад?! — возмутился кто то — остальные ошеломленные не могли оторвать взгляда от машины. Вертолет сделал полный оборот, называемый «петля Нестерова», которую и на поршневых истребителях не каждый мог исполнить, а на вертолете сделать такое было просто против законов аэродинамики. Но ведь сделал! Выйдя в горизонтальный полет покачал по самолетному крыльями и ушел в сторону полигона. При заходе на цель повторил то же самое: бронетехника, дот, пулеметное гнездо: только увеличил дистанцию на 500 метров, что было уже пределом, прошел над целью, взмыл вверх, снова петля и падая вниз новый пуск — ракета, две ракеты, очередь из пушки и почти над самой землей ушел в боевой вираж. Все три цели были поражены! На взлетной полосе встречающих заметно прибавилось. Все они видели петлю, выполненную вертолетом, но чтобы на выходе из петли атаковать и попасть все три раза! Такое было против всех правил, но это было!!! Майор спустился из кабины сам, а вот капитана пришлось вытаскивать… Майор подошел к комполка, отдал честь и доложил — Экипаж учебный вылет с боевыми стрельбами произвел. Обернувшись назад глянул на капитана, поддерживаемого друзьями, чуть усмехнулся — Происшествий не имеется. Разрешите получить замечания? Полковник, сам боевой вертолетчик, не раз участвовавший в боевых действиях молча шагнул к майору и обнял его.
— Извини за плохой прием — шепнул он на ухо. Когда полковник отшагнул назад, вперед шагнул майор. — Спасибо — просто сказал он и протянул руку. Комполка ответил рукопожатием. Посмотрев на подошедшего капитана полковник укоризненно произнес — Что ж ты меня перед гостем позоришь — лучший пилот полка. Тот опустил голову и что то пробормотал.
— Что ты там мямлишь?! Капитан вскинул голову.
— Я не был к такому готов, товарищ полковник. Готов понести заслуженное наказание. Полковник махнул рукой и повернулся к майору.
— Да, подложил ты мне свинью майор. Теперь мои орлы с меня не слезут, пока не получат разрешения на такие выкрутасы. Пилоты подтверждающе зашумели.
— Не советую повторять петлю. — Майор оглядел враз притихших летунов. Ее может повторить после серьезной подготовки только он — майор указал на капитана и … разве что он — майор показал на невысокого чернявого старлея. Остальным пока повышать мастерство. Полковник подхватил майора по руку и повлек к штабу.
— Какие планы? Оставайся, вечером посидим, поговорим. А хочешь на охоту сходим в тайгу!
— Я бы с удовольствием, но время поджимает. Заметив, как комполка поджал губы примирительно произнес — правда поджимает. Может в другой раз…Выйдя из штаба майор заметил сидевшего на скамейке капитана. Тот вскочил навстречу.
— Товарищ майор извините меня за мальчишескую выходку — нехорошо получилось.
— Да ладно, капитан — мы же не всякие там господа — институтки: это они извиняются, а сами нож в спину готовы воткнуть, когда расслабишься. Нормально все.
— Я конечно сам присутствовал при выполнении этой фигуры, но честно говоря мало что понял. Вы не могли бы разъяснить подробнее, тем более вы сами сказали, что я могу ее исполнить.
— Проводи меня до КПП по дороге разъясню, только ответь мне честно на два вопроса. — Отвечу товарищ майор, если это не военная тайна.
— А ты знаешь военную тайну? Капитан смутился. — Вопрос первый — зачем тебе это надо?
— Повысить свое мастерство. Капитан немного промолчал. — И если честно, заметят, повысят в звании, может возьмут в Москву, в вертолетную группу «Соколы».
— Боевому летчику клоуном быть, людей развлекать… Капитан снова смутился — а разве это плохо…
— Эх вы, новое поколение — махнул рукой майор — давай свернем сюда, я покажу тебе, чем должен заниматься боевой летчик — ас. Свернув в простенок между зданиями майор обхватил вертолетчика левой рукой за талию…
… Рука осторожно отодвинула ветку и майор кивнул головой в направлении дороги. По ней нескончаемым потоком двигались кургузые танки и танкетки, грузовики с пушками на прицепе, солдаты в мышиного цвета мундирах ехали в машинах и шли по обочине, пролетали обгоняя их штабные легковушки и автобусы… А над ними время от времени проплывали в небе группы самолетов с крестами на крыльях. Майор повернулся к ошалевшему капитану.
— Вот чем должен заниматься летчик — ас. Или ты думаешь, что это все понарошку, кино снимают? Нет, это начало войны 1941 года. А вон там — видишь разбитые пушки и окопы с мертвыми бойцами и командирами, защищавшими это шоссе и погибшими… Тела до сих пор там лежат, можешь сходить, посмотреть. Можешь по другому убедиться — дам тебе пистолет, выйди постреляй в этих… Если в ответ тебя ранят, то я еще смогу тебе помочь, а если убьют, то извини… Он протянул пистолет. Капитан замотал головой.
— Идем — майор потянул за собой вертолетчика. Пройдя метров сто по лесу капитан наткнулся на лежавшего лицом в землю человека в военной форме, сжимавшего в руке винтовку. Гимнастерка на спине была пробита в двух местах и кровь побурела от времени.
— Это один из защитников. — Майор присел рядом с убитым, с трудом приподнял винтовку с затвердевшей рукой, отомкнул штык, слегка подернутый чем то бурым: грязью или ржавчиной и подойдя к капитану протянул ему. — Как напоминание… и снова охватил его за талию…
… По глазам резануло солнечным светом, а когда капитан проморгался, увидел перед собой родную часть. Показалось — подумал он. Правая рука что то сжимала. Подняв, он увидел в ней штык — с бурыми пятнами… Он поднял взгляд на майора.
— Тебя устраивает такая служба в армии — он мотнул головой в сторону штаба. — А может тебя устраивает служба в «Соколах» — я могу поспособствовать приему туда, тем более с таким «смертельным номером»?
— Что я должен сделать, чтобы попасть ТУДА. И на чем я там буду летать? — Не передумаешь? — Нет! У меня дед пропал в Белоруссии в самом начале войны.
— Летать будешь на «Аллигаторе», только нужно подобрать себе штурмана — оператора. И поговори, осторожно, с тем чернявым старлеем. А делать нужно вот что… После этого я с тобой свяжусь и заберу тебя и тех, кто будет согласен уйти туда. Только будь осторожен в разговорах. Помни — лучше меньше, но лучше… И главное — оттуда возврата нет. Это навсегда! … Вот так я приобрел новое умение и навык, а может быть и боевых товарищей…
Точно так же я побывал в роли командира танковой роты Т — 72БУ; Т- 80У и Т — 55М. Правда с Т — 55М пришлось попотеть — начальство у предков было не такое доверчивое. Ну да ничего, справился. Осваивал все, что считал необходимым, даже управление паровозом тепловозом и электровозом. Выплавлял сталь и алюминий, осуществлял установку, наладку и пуск станков, даже отметился в важнейших отраслях мирной и военной атомной отрасли (на всякий случай). Много чего накопилось практического в моей памяти и в памяти ноутбука.
… В первую мою поездку к Наблюдателю я пересекся у его дома с женщиной, выказавшей свое желание оказать мне помощь. От помощи я отказался, наоборот, сам помог ей донести тяжелые сумки до квартиры. На предложение зайти ответил вежливым — в другой раз обязательно зайду. Слово сдержал — взял вино, цветы — женщинам это нравится, коробку конфет и пришел в гости. О интиме не думал — она была много старше меня. Да и у нее таких мыслей, на мой, тогда неискушенный взгляд, не было. Посидели, поговорили о том, о сем и я попрощавшись ушел, предварительно оставив ей свой телефон — если надумает идти на базар за большими покупками, или что то возникнет особенное. Раз в пару недель или она звонила, или я сам приходил вечером в гости. Приходил к семи, а уходил в десять — пол одиннадцатого — время надо было тратить и на дела. С ней мне было как то легко и спокойно, как с старшей сестрой. Жаль, подходило окончание моего пребывания в этом времени и я нанес последний визит… Все было как обычно, но она все таки почувствовала, мое напряжение. — Саша, что то не так?
— Я скоро уезжаю, скорее всего навсегда. Пришел вот попрощаться. Пока у меня время еще есть примерно неделя, может две — может вам надо что то сделать, или в чем то помочь?
— Да нет у меня все в порядке, ничего мне не надо. А вот насчет помощи… Она долго и пристально смотрела на меня. Потом пробормотав — Если я не права, ты меня прости… решилась — а вот помочь мне ты можешь. Не хочу дальше с этим жить, а тебе может пригодится. Или же переложить свою ношу на сильные мужские плечи… С каждым ее словом я все больше офигевал — что мне еще жизнь в лице этой милой женщины подкинет.
— Муж мой был археологом, но по ведомству КГБ. Дослужился до полковника, но мне этих чинов было не нужно — чем выше он поднимался в звании, тем меньше бывал дома. Но я не роптала и не устраивала скандалов, как другие — раз надо, значит надо. Любила я его, а он меня. Когда выпадало свободное время, он все старался сделать для меня — концерты, поездки в Москву, подарки… Это были настоящие праздники. Только было их мало… Правда ближе к развалу Советского Союза — она произнесла эти слова с гордостью и затаенной грустью — времени у него стало больше — меньше стал ездить в командировки, но работать почему то стал еще больше. Сказал, что нащупал что то очень важное, что поможет Советскому Союза уйти в отрыв от Америки и Англии. И в последнюю командировку он, как мне кажется уехал именно за этом. Пока он был ТАМ наступил развал Союза, он с большим трудом, через несколько месяцев, вернулся домой — а тут развал, бардак, никому ничего не нужно, кроме власти. Правда, ему пришлось отчитаться за выданные средства, но все обошлось — ведомства нет, государство другое, а деньги выдавались Москвой. Обошлось… Правда из органов его попросили — кому в госбезопасности нужен археолог в звании полковника. Своих некуда девать. Тем более, что из последней командировки он ничего не привез. Она беспомощно огляделась по сторонам…
— Не волнуйтесь, прослушки в вашей квартире нет. Она настороженно взглянула на меня.
— Я не подосланный казачок и ваши тайны мне не интересны — своих хватает. Если в чем то сомневаетесь — не говорите — я уйду и больше не приду.
— Я все расскажу, вам я верю. Да и устала я бояться. Переложу на ваши плечи.
— Может не надо? — жалобно заныл я. Она рассмеялась.
— Надо Саша, надо! Давайте, поработайте… Она указала на навесной шкаф — пенал, который был в большинстве квартир — от коридора к кухне от потолка отделялось пространство сантиметров 50, из реек и тонких досок создавался прямоугольный короб. С тыльной стороны закрывался фанерой — спереди двумя дверцами. Я подставил стул и стал передавать ей содержимое шкафа — закрутки с вареньем, салатами, компотами, огурцами-помидорами. Со стула я уже не дотягивался и мы подтянули стол. Вытащил, до чего мог дотянуться, дальше никак — шкаф длиной метра четыре. Пришлось на стол поставить стул и лезть внутрь. Клаустрофобией я не страдал, но вот лежать в нем было неудобно, особенно передавать назад — на бок не ляжешь (высота маленькая). Пришлось распластавшись, осторожно передавать назад то что лежало впереди. И вот почти у задней стенки, под грудой старых вещей я нащупал что то, завернутое в целлофан. Стал аккуратно, как рак пятиться назад. Ноги повисли в пустоте, женщина схватила их и стала помогать поставить их на стол. Мне стало смешно: прям как зрелая женщина направляет невинному мальчику в первый раз … Правда вылезая стер эту улыбку, тем более было более важное для осмысления. Что то прямоугольное, наподобие небольшого чемодана, или среднего дипломата. Интересно. Повернувшись к женщине увидел ее смеющееся лицо. Оглядел себя. Да, видок еще тот — весь в пыли, паутине… — Давайте в ванную, почиститесь.
— Нет уж. Сначала надо все вернуть взад. Она снова засмеялась.
— Да, конечно давайте все вернем назад в шкаф. Когда все вернулось на свои места, в том числе стол, стулья и я почистился — захотел посмотреть, что там запаковано. Только женщина неожиданно воспротивилась:
— Мне кажется именно из за этого исчез мой муж — ушел однажды и не вернулся. Поэтому я не хочу знать что там — мне так будет спокойнее…
— Дома я с волнением распаковал неожиданное приобретение. Действительно, прямоугольная коробка, только явно не человеческого творения: ни кнопок, ни застежек, замков, запоров …Цельная коробка, без намеков на щели. Простучал: звук не глухой и не звонкий — средний. Внутри ничего не громыхает, не болтается не трясется. — Может дворфы — подумалось мне. Положив ладони на крышку приказал — открыться. Несколько секунд ничего не происходило, затем крышка неслышно толкнула мои ладони. Откры — лась! Но перед этим в сознании как на экране возникло в картинках и цвете пояснение ЧТО Я ПОЛУЧИЛ! Как сказал однажды В.И. Чапаев: Лист дубовый сорвался с ясенька, ни фига себе охренасенька! Передо мной лежал компьютерный дубликатор тройного направления: можно было положить какую то вещь, закрыть крышку, открыть, вынуть вещь, положить туда любой предмет немного больший по массе, закрыть крышку, а открыв увидеть там точно такой же предмет, который положили вначале. Или несколько предметов. Все зависит от массы положенного сырья и от желания заказчика. Можно положить старый предмет, а получить новый. Но самым главным было третье направление: кладешь предмет и заказываешь качество, количество и изменения, какие необходимо. Например положил купюру новую, а получаешь пачку в сто бумажек с разными произвольными номерами — в пределах заказа: разную степень износа, разные номера и даже разный разброс защитных волосков! То же самое с пистолетом — номерами и приметными особенностями. А главнее — память. Нет необходимости класть вещь несколько раз — положил один раз, задал память и готово! Вот такой вот чемоданчик!
— В конце той памятной встречи на отдыхе, усадив своих знакомых, приехавших со мной в машину, подошел к воякам.
— Встречаться нам теперь в таких условиях не следует, тем более обсуждать такие вещи. Иначе в следующий раз нас обязательно будут пасти и могут влезть в дела, которые их не касаются. Придется зачищать, а мне бы этого не хотелось. Поэтому контакты сведите до обычных служебных, наше дело не обсуждать нигде и ни с кем. А я сам вас найду и объясню что делать, как и когда… Сам я также зайду еще пару раз, поработаю, как обычно; узнаю от вас новости и больше приходить не стану — заявление на контракт я не подавал. А вам вот что нужно сделать и в такой последовательности …
— Командир спецподразделения «Барс» сидел в своем кабинете тупо уставившись на несколько заявлений о уходе со службы и не знал, что предпринять. Заявления появились не все сразу и сначала он не придал значения серьезности ситуации, а когда понял — все покатилось, как горный камнепад. И главное, он мог похоронить под собой самого командира! Что делать? Сначала рапорт подал его зам. Это было идеальное решение вопроса с сыном, но офицерская честь союзной закалки толкнула его на разговор с замком. Он выдал ему ту схему, по которой хотел убрать Марата из подразделения — на повышение на хлебную должность. Замок в ответ выдал всю схему до конца, с увольнением его в запас с той хлебной должности через полгода и занятием ее самим, уже полковником. И откуда узнал! А через пару дней с таким же рапортом пришел капитан, который тянул на себе всю боевую и тактическую подготовку. Причина — увольнение, фактически сдача лучшего снайпера подразделения, рапорт замка и недоверие к командиру. Каков негодяй! После того, как через год пришел бы племянник пусть и катился бы, куда хочет, но сейчас, когда надо показать результаты не хуже, чем с замком — это почти катастрофа… Добило до конца то, что «Афганец», узнав, что и Марат и Сергей уходят сам перестал приходить, прервав таким образом испытательный срок. Даже если его и найти, он наверняка откажется заключать контракт. Ну и совсем уж мелочью на фоне всего этого показались рапорты второго комвзвода, двух заместителей командира взвода: первого и второго и двух снайперских групп, вместе с напарником Ивана. Будь проклят отец этого урода! Зазвонил телефон. Дежурный доложил, что его вызывают к начальству — очень большому начальству…
За три недели до перехода завертелась карусель, хоть и прогнозируемая, вокруг увольнения группы командиров армейского спецподразделения «Барс». В том числе и вокруг меня. Сначала в мою квартиру проникли посторонние, причем без моего на то разрешения. Наивные — думали я не узнаю… Обмельчали работнички, лень было подняться на пролет выше, к окну. Тогда, если бы внимательно пригляделись (а я очень старался), могли заметить микрокамеру, смонтированную в край стенки окна, а за окном, маленький аккумулятор, достаточный для подпитки камеры на 12 часов. Тем более, что камера только принимала изображение и передавала по проводу к флэшке прикрепленной к аккумулятору. А при моей зрительной памяти заметить изменение расположения предметов — пустяк. Можно было бы покопаться в мозгах у армейских контрразведчиков, но жаль зря время тратить, да и приходил после их посещения ко мне один из них. Мельчают работнички…Это ж надо — представиться работником отдела кадров! Станет отдел кадров ходить к желающему заключить контракт с вопросом: и почему это вы сначала захотели, а потом расхотели… Обхохочешься. Но я хохотать не стал, а серьезно объяснил — мне было бы интересно с моими знакомыми, которых я знаю не один год, а с чужими — увольте… Ну а дома они ничего не нашли — ноутбук дворфов лежит в гараже, о котором не знает никто, кроме меня, остальное в доме — обычный холостяцкий беспорядок, почему то именуемый женщинами — бардак. Как будто бы они знают настоящее значение этого слова. Так что походили они вокруг меня с недельку, да и отстали, тем более что я почти всегда был или дома, или у Ольги. А то, что я могу быть невидимым, да прыгать по времени в разные часовые пояса — этого им знать и не нужно… Так что неделя слежки за мной не сказалась на эффективности моей рабочей деятельности. И с отступниками спецназа пообщался и не раз. Кто то обалдевал от моего внезапного появления в их жилище, кто то офигевал, а Сергей так пришел в неописуемый восторг! Так что все шло по плану, ну или почти по плану. А до прыжка в неизвестность оставалось две недели. Пора было запускать механизм закрепления в том непростом времени…
1997 год. Очередной дефолт жестоко ударил не только по бизнесменам, торгашам. В первую очередь он ударил по строителям. Денег не стало, стройки заморозились, работы ноль — хоть в гроб ложись и помирай! К офису (если это можно назвать офисом) одной небольшой, но очень порядочной, а главное, выполняющей свою работу качественно и в срок, подкатил нерусский джип в армейской расцветке.
— Кого еще принесло? — подумал с тоской старший. Крыше отдали за прошлый месяц, а в этом заказов нет, так что и денег не будет. Да только разве этих волнует — нет денег, отрабатываем на их участках бесплатно, еще и должны останемся! В коридоре послышались негромкие шаги. — Может клиенты? — шевельнулась надежда. В кабинет вошли трое и надежда сразу же куда то испарилась. Здоровые, накачанные, в армейском камуфляже — подмышки оттопыриваются, наверняка пистолеты в кобуре скрытого ношения — у своей крыши стволы все больше за поясом. А старший, так вообще что то — самый опасный из них, по глазам видно.
— Чем могу быть полезен? — взволнованным голосом поинтересовался директор строительной фирмы.
— Я навел о вас справки. Все вас характеризуют, как добросовестную фирму, качественно выполняющую свою работу — ровным голосом начал старший.
Неужели клиенты? — Все верно, мы все работы выполняем качественно и в срок.
— У меня будет для вас работа, если мы, конечно, договоримся.
— Что вы хотите построить и какие будут объемы? За окном зарычал мотор подъехавшей машины и директор осознал — все, работа накрылась медным тазом. Бригадир, их крышующий, был здоровее, чем самый здоровый из пришедших и имел очень злобный нрав и кличку за глаза — Гоблин: перечить ему в городе никто не пытался. Дверь с треском распахнулась — по — другому заходить этот гоблин считал ниже своего достоинства.
— Хорошая тачка, я хочу себе такую же. Вы кто такие, откуда — я вас не знаю, че вам здесь надо — работу предложить этому? — он небрежно мотнул в сторону директора. Старший чуть повернулся.
— У нас идет деловой разговор, вы нам мешаете. Это не прилично. Когда мы закончим, можете решать ваши вопросы с директором. А пока выйдете, не мешайте!
Это он зря — с тоской подумал директор. Влипли вы мужики… Гоблин был того же мнения.
— Это кто здесь директор? Да это говно под моими ногами — выдал Гоблин где то услышанную фразу. Старший как то ловко, без скрипа развернулся вместе со стулом к бандиту.
— А ты кто, болезный? Обзовись. Под кем ходишь? С чего такой борзый? Давно рога не ломали, сохатый? До Гоблина дошло…
— Борзеешь мужик — оскалился он — это хорошо. А я вот думал, как у вас колеса отобрать. А сейчас все будет по понятиям … Старший чуть шевельнул бровями и двое сопровождавших Гоблина подручных рухнули на пол. Старший, взметнувшись со стула рванулся к бандиту и тот упал, скрючился и захрипел. Незнакомец развернул стул, сел на него.
— Не люблю, когда меня прерывают так борзо — пояснил он директору. И машина моя мне самому нравится — чего это я буду ее отдавать каждому хаму. Достав из кармашка рацию вызвал водителя своей машины:
— Первый пятому. В подъехавшей машине два гоблина. Нейтрализовать.
Из рации раздалось — Наглухо, или как? — Оставить шофера. — Принято.
Обернувшись к здоровяку старший бросил — Гоблину сломать руки и ноги, чтобы больше не пугал нормальных людей. Остальных — на твое усмотрение. Здоровяк хищно оскалился — директору даже стало немного жаль этих бедолаг.
Повернувшись к директору незнакомец продолжил прерванную речь — Нам необходима строительная бригада для реализации вот такого проекта — он раскрыв папку протянул план — чертеж. — Оплата сдельно премиальная. Премия за скорость выполнения. Директор изумленно посмотрел на старшего, оторвавшись от проекта — Но мы одни такое не потянем…
— Естественно. Но у вас же есть приятель, которого вы привлекаете в случае необходимости. Старшим по строительству будете вы — добирайте необходимое количество персонала, но не раздувайте штаты — обман у нас не приветствуется. Работы будут производиться не здесь. Доставка до места работ и обратно за наш счет. Питание за наш счет. Разносолов и деликатесов не обещаю, но голодными не будете. Вроде как не заметив настороженность при словах: в другом месте, продолжил:
— Оплата в конце каждой недели каждому сотруднику, согласно выполненной работы. В рублях или долларах по вашему желанию. Но можно и так: каждому работнику здесь выдается на руки общая сумма за весь объем проделанных в будущем работ. Можно наличными можно на счет в банке на любую фамилию.
— И какова общая сумма на каждого — взяла верх коммерческая жилка директора. Старший протянул лист с проставленными цифрами против каждой специальности. Цифры были не то чтоб огромными, но в период кризиса о таком заказе можно было только мечтать…
— Добавить бы… — протянул просительно директор.
— Прокурор добавит… — усмехнулся незнакомец. Они глянули друг на друга и рассмеялись. Затем началось обсуждение рабочих деталей.
…ПАПА — глава криминальной группировки города был в ярости. Только что в его загородный особняк приехал слегка помятый водила Гоблина и провез бригадира со всеми разбитыми суставами на руках и ногах; двух его сильно избитых боевиков и одного мертвого. Все это мелочи — набрать пехоту — как сморкнуться на асфальт. Взбесило другое. Письмо… Послание… Гоблин наехал по беспределу на серьезных людей и они выставили его хозяину — ПАПЕ ультиматум: в течение четырех часов покинуть город и больше никогда в него не возвращаться. Иначе… Что будет в случае …иначе не говорилось, но и так все было ясно — мочилово, однозначно. Подумалось — попросить поддержки у «синяков» — уголовников, но вспомнив, с каким трудом удалось заставить их смириться с его старшинством в городе, мысль отпала сама собой. До конца срока осталось полчаса, почти все его силы собрались в особняке. — Потанцуем — вспомнилась фраза из какого то фильма.
— Урод! — подумал ПАПА о Гоблине. Сам бы лично сжег его, или разрубил на куски. Сколько сил, времени, людей, бабок, своего здоровья потрачено и вот результат. — Но мы еще посмотрим! Прошло уже четыре часа, а серьезных что — то не было. — Может обойдется — с затаенной надеждой подумал он. — Откуплю чужой косяк… Не ОБОШЛОСЬ! Где то заполошно простучала короткая очередь из калаша, хлопнуло несколько пистолетных выстрелов и наступила тишина. — Неужели все? — подумалось тягостно. — Нет, я еще повоюю! По коридору затопали уверенные шаги. ПАПА поднял автомат — Давайте, суки, возьмите меня… Что то обрушилось ему на затылок, свет в глазах померк, он потерял сознание, чтобы больше никогда в него не возвращаться. Незнакомец в черном спецназовском костюме подошел к двери, провернул ключ.
— Не заперто. В комнату вошло еще несколько человек.
— Что по дому? — Зачищен полностью.
— Осмотрите здесь все, соберите, что нужно. Подойдя к сейфу набрал код и открыл тяжелую дверцу. Там лежали пачки денег. Много пачек…
— Есть чем заплатить работягам — весело воскликнул он. «ОДИН» — возьми троих, навестим «синяков», объясним им политику нашей партии на данном этапе — в город пришли КРАСНЫЕ…