В эмиграцию, как и в рай, попадаешь через смерть. Отрубаешь прошлое, как хвост. Кровь на хвосте. Кровь на всем теле, везде. Я – маленькая птичка. У меня только глаза и крылья. И кровавая рана. Я не знаю, где мое сердце – в хвосте, как в сказках, или еще в груди. Я не слышу биения из-за шелеста крыльев. Я взлетаю и сжимаю рану, кровавую, в кулачок.

Мне сверху видно, с птичьего полета, – мой хвост, отрубленный, в крови. Я приучаю себя к мысли, что он – атрофик, что мне с ним было не взлететь. Я бьюсь о стекла небоскребов. Я отражаюсь. Я – и небеса. Вот это – рай! Вот это – рай?