О драконах много чего говорят.

Во-первых, они, дескать, летают. Ну, это еще полбеды, птицы вон тоже летают, и худа от этого пока никому не было. Разве что незадачливым охотникам.

Во-вторых, они, как сказывают, огнем плюются. Что создает изрядные проблемы иным пожарным. И вообще, плеваться чем бы то ни было — довольно некультурная привычка. Но Лани огня не боялась, и эту особенность тоже можно было в расчет не брать.

В-третьих, на драконов не действует никакая магия. Да, для магов это довольно обидно, но Лани магией не владела. И уже не хотела владеть.

В-четвертых, они умеют говорить. Тоже мне, диковинка! Даже гоблины говорить умеют, хотя это у них получается, прямо скажем, не слишком хорошо. Вороны, если с ударением на первом слоге, тоже говорить могут выучится. А с ударением на втором только каркать, удачу отбивать. Нет, этим умением здесь тоже никого не удивишь.

В-пятых, и в самых главных, если верить сказкам, питались эти красавцы исключительно девушками приятной наружности. А вот это Лани уже категорически не нравилось. Потому что свою наружность она считала исключительно приятной и соблазнительной для любого дракона. И в то же время, в качестве обеда для ящера она себя рассматривать отказывалась.

Вот о чем сказки молчали, так это о глазах дракона. Наверное, редкие очевидцы драконам в глаза не заглядывали. Тяжело это сделать спиной и улепетывая со всех ног.

Лани замерла на месте, как завороженная. Золотистые глаза светились, разгоняя тьму. И они были так близко, что можно было коснуться рукой... если бы вдруг она рехнулась настолько, чтобы тыкать пальцами в глаза дракону.

Вертикальный зрачок приблизился к ее лицу, и девушка словно бы растворилась в нем.

— Кто ты? — услышала она вопрос, и даже не услышала, а почувствовала. Нет, обычными человеческими словами это невозможно выразить. Картинка... тоже не так. Дракон передавал ей свой вопрос мысленно, но ведь мышление драконов отличается от человеческого. Как и сами драконы от людей.

— Я Лани, — ответила она, и неожиданно поняла, что ответ ее был так же выражен мысленно, как и у дракона. И имя она назвала не Лани, а Эланиэль.

— Ты дракон. — Вот и пойми, это вопрос или утверждение. В мысленной речи драконов не было места эмоциям. — Откуда ты здесь?

— Я не дракон, — возразила она. — Я человек.

— Ты нашей крови, я это вижу. Королевской крови. Такого не может быть, но оно есть.

Королевской крови, да еще и дракон! И это говорит ей самый настоящий дракон, а они никогда не врут! Правда, вампир что-то бормотал похожее, но можно ли ему верить? Ведь он явно был сумасшедшим, не может же человек, пусть даже вампир, в своем уме пить у других кровь. Что до магов — эти врут, как дышат. Она, Лани, нипочем не поверит ни одному магу. Даже Ларгету. Хотя... если он скажет то, что она хочет услышать, то все же поверит.

— В тебе еще и Кровь Титанов, — сообщил дракон. — Я это вижу. Она сияет, как солнце.

А вот об этом она и понятия не имела. Надо же, кровь еще и Титанов! Пусть Таль утрется, она даже круче него. В его-то жилах ни капли Драконьей Крови нет. Вот когда она выучится колдовать, он увидит, что был не прав. Впрочем, и без того увидит, уж об этом Лани позаботится. А в чем конкретно не прав, она еще не определилась...

— Как тебя зовут? — спросила девушка.

— Драгобар, — отозвался дракон.

— Как ты оказался в лагере фараданцев? — спросила Лани.

— Магический ошейник, — коротко ответил дракон, опустив голову. В обманчивом свете неблизкого костра блеснула золотом надетая на шею тоненькая полоска. — Меня захватили обманом. Если бы я не был изгоем, люди побоялись бы бросать вызов всему драконьему народу.

— Ты изгой, — удивилась девушка. — За что тебя изгнали?

— Я не хочу об этом говорить. — Дракон снова взглянул ей в глаза. — Даже несмотря на то, что ты тоже изгой. Узнай о тебе остальные, тебя лишили бы жизни.

— Почему? — удивилась Лани.

— Для королевской крови любой бастард — преступление. Которое карается смертью и матери, и ребенка. Наши законы суровы.

Лани замолчала, обдумывая услышанное. Тайна ее рождения всегда не давала ей покоя. Теперь же выясняется, что она грозит ей опасностью со стороны любого дракона.

— Почему тебя держит ошейник. Ведь магия на драконов не действует.

— Нынешняя — нет. Но это старый артефакт, созданный еще до Войны Магов. Не знаю, как эта игрушка дожила до нынешних времен.

— Я могу тебе помочь? — спросила девушка.

— Не знаю. Может быть, его может снять только маг. А возможно, любой человек. Но ты драконьей крови, равно как и человечьей. Кем он тебя признает, не угадать.

— Я попробую. — Драгобар согнул перед ней шею, девушка коснулась ошейника.

Тот неожиданно засветился в темноте, Лани на миг отпрянула, но тут же взяла себя в руки. Если побрякушке вздумалось прикинуться болотной гнилушкой, то пусть себе. Человека драконьей крови этим не напугаешь!

Ошейник недовольно звякнул и остался у Лани в руках. Дракон торжествующе вскинул голову, в глазах его вспыхнул восторг.

— Свободен. Спасибо тебе, Эланиэль. Как мне оплатить свой долг тебе.

— Мои друзья в плену у фараданцев. Помоги нам выбраться отсюда.

— Хорошо. Они неподалеку, чуть правее. Я слышал, что их туда отвели. Только одного с ними нет, его поместили отдельно.

— Кого именно. — уточнила Лани.

— Какого-то принца. Имени не знаю.

— Я поняла, о ком ты. А куда отвели его?

— Этого я не знаю. Я слышал разговор стражников и пленников. Не забывай, я прилетел позже. В качестве крылатого коня для господина маршала.

— Ладно, попробую освободить сначала остальных. Может быть, они подскажут. Ты можешь нас подождать на этом месте.

— Я дождусь вас. Я обязан тебе свободой.

— Спасибо. Я скоро вернусь.

Лани осторожно двинулась к костру, ориентируясь на голос неугомонного Бола. Буквально через минуту она остановилась. Драгобар был прав, все присутствовали у костра в связанном виде, за исключением Его Высочества принца Квармольского. Или как он там титуловался? Герцог какой-то, граф такой-то.

Процесс освобождения узников фараданской военщины существенно осложнялся присутствием стражей. Было их всего двое, что не могло не радовать. С другой стороны, как считала девушка, их было ровно на два человека больше, чем хотелось бы. Тем более, убивать их совсем не с руки. Во-первых, если сорвется, ее в лучшем случае убьют на месте. А во-вторых... не так-то просто убить человека, если он на тебя не нападает. Тем более, со спины. Боресвет или гоблин вряд ли бы мучались сомнениями на ее месте... а вот Таль или Бол, наверное, тоже не смогли бы хладнокровно перерезать глотку.

Лани затаилась в темноте, и принялась ждать. Ей оставалось одно, выбрать момент, когда один стражник отойдет в сторону и оглушить его. А потом и второго. Других вариантов девушка не видела.

Варвар сидел в темноте. Вообще-то варвары не любят сидеть на одном месте, да еще в темноте, но выбора у Нанока не было. Лани сказала однозначно, до ее прихода не дергаться, а с ней спорить — себе дороже. Вот Нанок и сидел, молчаливый, как тень безымянного гоблина. Топор тоже молчал, чувствуя важность момента. Щенок косился вопросительно, мол, чего сидим, кого ждем? Не лучше ли пойти поиграть... Сапог кому-нибудь сгрызть...

Варвар поспешно отдернул ногу. Щенок ведь еще, ничего не понимает. Сгрызет сапог вместе с ногой, а ты прыгай потом калекой и на деревяшке.

Наконец, варвару надоело просто сидеть и ждать. Мало ли чего там девчонка сказала! Да если слушать все то, что они плетут, до старости точно не доживешь. Впрочем, не больно-то и хотелось. И тем не менее, больше ждать он не мог.

Нанок поднялся, пристально вглядываясь в темноту. Жаль, что ночным зрением он не обладает. Зато у него есть варварское чутье и эта еще... интулиция. Беодл ее знает, что это за штука, но лишней по-любому не будет.

Щенок вопросительно взвизгнул. Ему тоже не терпелось отыскать приключение на свою задницу и задние лапы.

— Сидеть! — приказал Нанок без всякой надежды, что Щенок послушается.

Интулиция эта самая его опять не обманула, псина и не думала слушаться. Наоборот, сорвалась и исчезла во тьме. Нанок завистливо вздохнул. Вот уж у кого с ночным зрением проблем не было.

— Хозяин, драка будет? — деловито осведомился топор. Шепотом осведомился, хоть и железяка, а понимает, что шуметь не нужно.

— Посмотрим, — неопределенно сказал варвар. В душе он был уверен, что без драки не обойдется. Ни разу еще не обошлось, почему сейчас должно быть по другому?

Нанок крадучись двинулся к лагерю. Вообще-то он умел ходить тихо, если это вдруг было зачем-то нужно. Но не в темноте же! Он же не сова, чтобы ночью видеть!

На первого часового он наткнулся сразу. Тот, очевидно, тоже ночью чувствовал себя, как в потемках. За что и получил заслуженный удар кулаком в лоб. Таким ударом варвар вырубал быка, если тот не хотел уступать ему дорогу. Что случалось нечасто, быки вели себя при встречах вполне разумно, и с варваром предпочитали не связываться.

Часовому тоже хватило. Он сразу потерял дар речи (надо будет опробовать на Боле этот прием) и мешком свалился на землю. Доспехи глухо звякнули, варвар насторожился. Но никто не спешил на место происшествия, видимо, бряцанье железом считалось в лагере нормой. Нанок перевел дыхание и достал из сапога топор.

Следующий часовой обнаружился скоро. За что и получил обухом по голове.

— Хозяин, не той стороной бьешь! — шепотом возмутился топор.

Варвар эти инсвинуации игнорировал. Он же не убийца, в конце концов! Топору только дай волю, все человечество порешит, не задумываясь. Нет, он, варвар, не злобен и жалостлив. Полежит парень часок-другой, мозги с земли соберет в кучку и пойдет себе дальше. Его, Нанока, за долгую жизнь чем только по голове не били, и ничего. Один раз даже лавиной накрыло. Наплевать! Если у человека голова есть, она должна быть крепкой. А если нет — не жилец он на этом свете, да и на том мало кому нужен.

Не успел Нанок отойти на десяток шагов, как наткнулся на третьего часового. Этому повезло не больше, удар топорищем в челюсть любого уложит надолго.

— Хозяин, по-моему, ты разучился драться, — сообщил топор.

— Заткнись, железяка, — прошептал варвар. Нет, если когда он девчонку снимет, топор надо будет засунуть куда подальше сапога. Чтобы советами не мешал.

— Тяжело с тобой, — вздохнул топор и заткнулся.

Нанок тоже замолчал. Раз Беодл не дал ему ночного зрения, придется обходиться своими силами. Вообще, Беодл ему много чего не додал. Даже порой обидно становится. Мог бы и расщедриться на пару полезных даров. К примеру, умение красться, как у Лани, или стрельба из лука, как у Ларгета ему бы вовсе не помешали. Или корона, как у принца. Хорошо еще, что он, варвар, не завистлив, а то вообще бы жизни не стало.

Четвертого часового он заметил сам, без всякого ночного зрения. Темный силуэт на фоне далекого костра не заметить трудно, если ты в Кассарадских горах родился. Нанок осторожно подкрался, молясь Беодлу, чтобы какой-нибудь сучок не хрустнул под ногой. Как обычно, Громобог молитву не услышал или просто ее игнорировал. Сучки хрустели один за другим, но часовой упорно ничего не слышал. Или не придал особого значения, решив, что это один из его товарищей. Нанок ловко зашел ему за спину и ударом кулака довел свой счет до четырех часовых. А следом и до пяти, еще один фараданец спал на земле рядом. Проснуться ему суждено с головной болью и большой шишкой на лбу, но видно, так уж ему Беодл судьбу написал. Если старый бог вообще озаботился это сделать.

Интересно, много ли еще часовых здесь понатыкано? Вообще-то, варвару уже порядком надоело бродить в темноте и глушить фараданцев, как рыбу в горном ручье. Нанок снял с последнего мундир и нацепил на себя. Теперь его ни одна сволочь не отличит от солдата. А если кто из упомянутой категории населения вдруг поинтересуется, отчего это мундир по шву разошелся на спине или почему рукава лопнули, он найдет, что ответить. Никогда еще Нанок за словом в карман не лез, потому что знал точно — нет их там, и не было никогда. Удар кулака с лихвой компенсирует нехватку словарного запаса.

Нанок попытался запомнить случайно всплывшие слова, но быстро понял, что это ему не по силам. То есть, если он тут будет до утра стоять и повторять их, желательно вслух, то может, что и получится. Только кому это, к Беодлу, надо?

Теперь, когда он вполне смахивает на фараданского солдата, можно идти особо не таясь. Сейчас еще снимем с тела безвременно уснувшего флягу с вином для пущей конспирации, и вперед. Как же он, варвар, по вину соскучился!

Лагерь спал. Всюду горели костры, у каждого непременно сидел часовой. «Как много людей бессонницей мучатся», — подивился Нанок. Сам он проблем со сном не испытывал. Иногда только — с его отсутствием.

Оставалась одна проблема, где в такой темноте искать своих? Это один Беодл знает, но ведь нипочем же не скажет. Уж это Нанок знает наверняка. Поэтому, остается только положиться на чутье и удачу, что присущи всем живым варварам. Нанок зашагал напрямик, особо не опасаясь фараданцев. Если вдруг какой сумасшедший рискнет его остановить, он ему мозги мигом на место вставит, хоть и не знахарь.

Голос Бола он услышал издалека. Тот о чем-то спорил с Боресветом, варвар решил не вслушиваться, о чем конкретно. Кроме головной боли, ничего ему это не даст Нанок двинулся в ту сторону, попутно вырубив еще одного часового, неосторожно стоявшего у него на дороге. Быки, если вдуматься, были не в пример смышленей этих фараданцев...

В круг костра он входить не спешил. Остановился, осмотрелся повнимательней. Да, все здесь, как по заказу. Только принц почему-то отсутствует. Или ему тоже повезло сбежать? Ладно, сейчас не до него, берем подмышку тех, кто в наличии, и дай Беодл ноги.

Насчет ног, Громобог, похоже услышал. И отреагировал в присущей ему манере. Варвар ощутил, как кто-то бесшумно и осторожно откусил голенище его сапога. Варвар мог по праву гордиться собой, любой на его месте завопил бы раненым лососем и подпрыгнул на месте до нижней звезды. А он, Нанок, только дал пинка Щенку Тьмы. Не попал, конечно, попробуй по нему попади, если его в темноте не видно совсем. И все же сапог оставил в покое, собака темная. Хорошо, хоть ногу не оттяпал.

— Сукин сын! — шепотом выругался Нанок. Ник не обиделся, для собаки это вообще не ругательство. Только облизнулся и вопросительно посмотрел на него.

Еще секундой позже на спину варвара легла рука. Вообще-то, Лани хотела похлопать его по плечу, да вот беда, ни одной лестницы в окрестностях не наблюдалось.

— Здесь двое часовых, — сообщила девушка. — Я беру на себя правого, ты — левого. Понял?

Нанок согласно кивнул. Да хоть обоих, лишь бы не выслушивать про то, где он должен находиться и что она ему приказывала. Кстати, интересно, а как она вообще узнала его в фараданской форме? Он же вылитый часовой! Что за беда, если рукава всего по локоть!

Он, однако, никак не мог понять, как Лани собирается вырубить часового. Тот, хоть и не великан, но все равно не девчонке сопливой с ним драться. Спорить все же не стал, последнее, чего им не хватало посреди вражеского лагеря, это женских воплей и истерик. В конце концов, он и обоих уложит, не особо напрягаясь.

Однако Лани его снова удивила. Нанок не очень понял, что именно она сделала, но взятый ей напрокат стражник вдруг вздрогнул и стал заваливаться на бок. Удивляться дольше времени не было, варвар одним прыжком выбросил себя в круг костра, подавив рвущийся наружу боевой клич. Один удар кулаком, звон железа, и страж мешком оседает на землю. Нанок потер ушибленную руку. Надо же, оказывается, фараданец в шлеме был. А он, такой наблюдательный варвар, даже не заметил. Ну, это проблемы стражника, как теперь из шлема голову пустую извлекать. Так просто ведь не вытащит, шлем он бедолаге здорово покорежил. А нечего было надевать! У обоих проблем было бы меньше.

— Привет, Нанок, — поздоровался Таль. — Веришь ли, ни одного варвара я не лицезрел с большим удовольствием, чем тебя.

— Привет, малыш, — улыбнулся Нанок так открыто, как умеют лишь варвары и дети. — Хорошо, что мы оказались рядом, верно?

— Мы? — удивился Бол и задумался, отчего это варвар говорит о себе во множественном числе. Не иначе, сказалось отрицательно общение с принцем.

В круг костра бесшумно вступила Лани.

— Привет, Лани, — поздоровался шут. — Веришь ли, ни одного варвара я не лицезрел с большим удовольствием, чем тебя.

Лани насупилась. Таль тоже неодобрительно покосился на шута. Того это не взволновало.

Из темноты вылетел Щенок Тьмы, с ходу устремившись к гоблину.

— Привет, Никак, — вежливо сказал Лем. — Веришь ли, ни одного варвара я не лицезрел с большим удовольствием, чем тебя.

Вот тут он сделал промашку. Из всей его прочувственной речи, Щенок понял одно только слово. А конкретно, свое имя. После чего завилял хвостом и полез целоваться. Отбиваться шут не мог по причине связанных конечностей, ругаться не мог из-за слюнявого собачьего языка и близости фараданцев. Оставалось только молчать и терпеть.

— А что, по-моему, вы красивая пара, — хихикнул Бол. — Хорошо смотритесь. Я читал в какой-то книге, что один король оженил своего шута на породистой суке.

Лемур наградил остряка свирепым взглядом. Еще один такой же тот заработал от Лани. Девушке отчего-то не хотелось отдавать своего Ника за шута. Может, присматривает ему партию получше? Например, гоблина, тем более, и Щенок к нему не равнодушен...

Варвар деловито работал ножом, освобождая пленников от пут. При его сноровке это не заняло много времени.

— Хозяин, выверни карманы у фараданцев, — посоветовал топор. — Может, у них где деньги заныканы. Хотя с солдат много не поимеешь.

— Ах, чтоб тебе! — выругался варвар. Как он мог это упустить! Собственный топор умнее оказался! А ведь он еще по дороге четырех часовых уложил. Или пятерых все же? Беодл побери эту проклятую арифметику! Не в ней дело, а в том, что все они остались с не вывернутыми карманами. Сколько голда мимо ушло, подумать страшно! Хотя топор прав, с солдат навар не большой.

Лани меж тем расспрашивала Таля и шута о принце. Оба успели заметить, в какую палатку отправили Орье, и теперь наперебой выкладывали эту ценную информацию. Девушка мило морщила лоб, силясь что-то понять из их бессвязных объяснений.

— Я пойду с тобой и покажу, — решил, наконец, Таль.

— Нет, я, — не согласился шут.

— Я первый вызвался, — не уступал Ларгет.

— А мне по фигу, — привел шут свой самый сильный довод.

— Пойдет Лемур, — подвела итог Лани. Ларгет посмотрел на нее с такой обидой, что у девушки дрогнуло сердце. Но переиграть уже нельзя, сделаешь только хуже. Ладно, немного обиды его не убьет. Зато потом она может вести себя помягче, чтобы ее загладить. Так даже лучше получится.

Варвар обрадовано присвистнул. Добыча превзошла все его скромные ожидания. Откуда у этих ребят оказались две золотые леданские марки? Не иначе, ограбили кого-то небедного. Золотые монеты у простых солдат не водятся... и не задерживаются. Если вдруг счастье улыбнется. Моментально уходят на пиво или вино, на красивых шлюх или, если с последними не везет, просаживаются в карты и кости. В общем, утекают меж пальцев. Как постоянно случаются и с иными страшно добродетельными варварами.

Лани вместе с Лемуром исчезли в ночной тьме. Таль отчетливо скрипнул зубами. Нанок сочувственно хлопнул его по плечу, отчего хлипкий ученик мага едва не упал в костер.

— Не бери в голову, малыш. Она с тобой играет, уж поверь человеку, повидавшему мир.

Таль поверил. Куда лучше поверить, что с тобой просто играть, чем считать, что тебя самым пошлым образом прокинули. Уж варвары в женщинах разбираются. Вон как те на них виснут, словно виноградные гроздья. Жаль, что ему не довелось варваром родиться...

— Если она тебя прокинет, считай, пацан, что за мелочь отделался, — высказался Боресвет. — А вот если играет, тогда тебе, в натуре, абзац. На шею залезет и ножки свесит.

Ларгет в замешательстве посмотрел на него. А что, с нее вполне станется. Таль представил Лани на своей шее и сам подивился реальности своего видения. Впрочем, ножки у нее... пожалуй, он согласился бы почувствовать их на своей шее.

— На, глотни, — посоветовал Нанок, и Таль понял, что с варвара надо срочно писать икону. Потому что такой своевременный совет мог дать только донельзя святой и мудрый человек. Или даже сам Творец собственной персоной.

Вино оказалось местным, то есть очень даже неплохим. Ларгет одним глотком осушил половину фляги. В глазах варвара появилось озабоченное выражение, и Таль поторопился расстаться с флягой. Грех это, искушать на мордобой столь святого человека.

— Я бы тоже глотнул, — завистливо сообщил Бол, но Нанок спокойно пропустил его слова мимо ушей. Зато Боресвет услышал и принял должные меры. То есть, снял флягу с одного из оглушенных солдат. К сожалению, емкость оказалась наполовину пустой, и Болу пришлось обломиться. Зато у второго фляга была фактически полной.

Заметив нездоровый блеск в глазах варвара, Таль не на шутку встревожился. Если пойдет такая пьянка, половина фараданцев рискует проснуться утром с головной болью и без запасов алкоголя. Или не проснуться вовсе, если хорошо поддавший варвар перестанет соизмерять силу своих ударов с линией жизни несчастных солдат.

— Так и надо, Хозяин! — одобрил топор. — Эти нехорошие люди стырили все наши шмотки. А у нас там такая крутая арфа была! Жаль, я на ней играть не научился...

Нанок рывком поднялся. Как он мог забыть! Там же все, что было дорого ему, как память о Тиле! Да он голыми руками весь лагерь разнесет!

— Остынь, — испугался Бол. — Где ты свою арфу найдешь, в такой темноте?

Варвар задумался. В самом деле, непросто. Не будешь же каждого встречного фараданца трясти на предмет своего музыкальных инструментов. Они, может, и слова-то такого не знают. А придумать другое Нанок по каким-то причинам не мог. Думать у него всегда получалось хуже, чем действовать.

— У нас же собака есть, — Таль невежливо ткнул пальцем в Щенка Тьмы, деловито освобождавшего бессознательного фараданца от избытка обуви.

Варвар просиял. Нет, что не говори, а голова у малыша варит. Неплохой напарник из него бы получился. Он, Нанок, действовал бы руками, которые, известно, у всех магов не из того места растут, а Ларгет бы за него думал, избавляя варвара от тяжелой и неприятной обязанности.

— Ник, ко мне, — скомандовал он, показывая, что новую кличку Щенка он запомнил. Щенок неохотно оставил в покое недоеденный сапог и подошел к варвару, все своим видом спрашивая: «Что надо?»

— Шмотки ищи, понял? Шмотки!

Наверное, собаки и варвары понимают друг друга с полуслова. Щенок негромко тявкнул и бросился во тьму. Нанок поспешил за ним, гадая, как он найдет совершенно черную собаку в ночной мгле. Впрочем, у него же по-прежнему есть чутье и эта самая интулиция...

— Поводок на него надень, — посоветовал Таль, и варвар в который раз подивился его сообразительности. Нет, с этим парнем столько голда можно на пару поднять... а потом он, Нанок, просадит все рыжье в карты и на девок...

— Ник, ко мне! — приказал он, и Щенок немедленно появился у костра.

Нанок освободил обоих часовых от лишних, по его мнению, поясов, причем в одном тут же обнаружились пропущенные им монеты. Восхваляя Беодла за столь мудрого спутника, варвар соорудил поводок, которым и украсил повизгивавшего от нетерпения пса. Ник, вопреки ожиданию, против обновки не протестовал и даже не попытался ею подкрепиться. Сразу рванулся прочь, таща за собой варвара, как лошадь телегу.

— Не поймали бы, — озабоченно сказал Бол.

— Нанока? — удивился Таль. — Я бы даже пытаться не стал. И если фараданцы не полные дураки, то они тоже не будут. Нет, с Никаком он не пропадет.

Зашевелился спящий гоблин, который был еще не в курсе, что их освободили.

— Мясо есть? — спросил он спросонок.

— «Есть» — в смысле имеется, или в смысле жрать? — уточнил Боресвет.

— Пофиг, — блеснул гоблин новым словарным запасом.

— Извиняй, братан, по любому нет, — развел руками голунец.

— Тогда спать, — сообщил Харкул, укладываясь обратно.

Палатку, где держали принца, Лани нашла с легкостью. Обознаться было тяжело, ее охраняли сразу семь фараданцев. Шут негромко выругался, он такого не ожидал. Впору было вернуться за остальными и устроить штурм цитадели Ягов в миниатюре. Попутно лишив незаслуженного сна весь фараданский лагерь во главе с генералом.

— Что будем делать? — поинтересовалась шепотом Лани.

Лемур промолчал. Что тут делать, придется грубо и бестолково выносить охрану холодным оружием. Таль с Болом, правда, могут еще колдануть что-нибудь. Хотя лучше обойтись без этого, если у фараданцев имеется в наличии маг, то он с радостью продемонстрирует потенциальным конкурентам свои лучшие трюки. Уложив при этом некоторое количество совершенно безвинных людей, оказавшихся не в то время не в том месте.

— Можно разрезать палатку с обратной стороны, там охраны нет, — предложила девушка. Лемур воспрянул духом. В самом деле, отличный способ подложить фараданцам бяку. Придут они утром за принцем... То-то у них челюсти отпадут! Хорошая шутка, жаль, не сам до нее допер. А из этой подруги мог бы не плохой шут получиться, фантазия у нее есть. Вдобавок, и фигурка неплохая.

Лани осторожно скользнула за палатку. Черненный углем нож даже не блеснул в свете костра. Негромкий треск разрезаемой ткани, и шут бесшумной тенью скользнул в образовавшийся разрез. Лани насторожено оглядывалась по сторонам, держа нож наготове.

Принц собрался быстро. Единственное преимущество пленника — пожитков у него не много. Если не считать преимуществом спокойную умиротворенную жизнь, полную философских размышлений о бренности всего сущего.

Принц имел заспанный вид. Наверное, лицам королевской крови философские размышления противопоказаны. Или он просто не считал себя узником? В любом случае, Лани отнюдь не собиралась выяснять этот вопрос посреди фараданского лагеря.

— Пошли, — прошептала она. — Только тихо. Принц Вы там или нет, а идти придется осторожно, если нашумите — сразу в глаз.

Принц остановился как вкопанный. Наверное, ни одна физиономия королевской крови не выглядела столь ошеломленной в течение многих веков. Лемур тихонько засмеялся.

— Ясно, Ваше Арестантское Высочество? А я еще и добавлю. Отщепенец! Не отбился бы ты от остальных, куда проще было бы. А все спесь королевская...

Орье судорожно глотал воздух, не в силах найти достойный ответ. Все традиционно подходящие вроде «На плаху!» или «Сгною на каторге!» были в данный момент неуместны. «Представить к награде» подходило еще меньше.

— Бунтовщики, — выдавил наконец он. — Так обкакать своего будущего короля. Ладно, двинулись... или вы до утра тут лясы точить будете? Вот угораздило меня на побег с женщиной и шутом. Болтуны, что тот, что другая.

Шут опять засмеялся и исчез в ночи. Лани указывала Орье путь, чтобы он не заблудился в незнакомой темноте. Ориентировалась она прекрасно, не прошло и десяти минут, как все трое вышли к знакомому уже костру. Правда, количество неподвижных часовых за время их отсутствия возросло в два раза.

— Сменять приходили, — равнодушно ответил Боресвет на вопросительный взгляд девушки.

— Надо убираться отсюда, — заметил шут. — Пока фараданцы не спохватились.

— А где Нанок? — Лани вдруг обнаружила отсутствие большого варвара.

— За шмотками своими полез, — пояснил Боресвет. — С твоей псиной под ручку.

Лани задохнулась от возмущения. Столько усилий, и все может пойти прахом из-за жадности безголового варвара! Оставить бы его здесь, но ведь с ним Щенок... Впрочем, всерьез она, конечно, не собиралась его оставлять, просто такая безответственность немного раздражала. Ну, ничего, она найдет способ высказать ему свое недовольство...

Варвар появился минуты через три, нагруженный парой сумок. Больше он взять не рискнул, да остальные особой ценности и не представляли. Хотя и считается, что варвары несколько туповаты, к Наноку это явно не относилось. Ибо кроме своей сумки он захватил еще вещи Лани, приведя девушку в состояние, близкое к восторгу.

— Какой же ты молодец! Здесь вся моя сменная одежда!

— Деньги наши не нашел, — грустно поведал варвар. — Взял вот, что под руку попалось, и скорее ноги. Держи лук, малыш. Харкул, твой ятаган. Извини, Боресвет, твоего меча не нашел, наверное, уже кто-то прикарманил. Что за народ эти фараданцы, одно ворье!

Принц вздохнул. Самая ценная вещь, что у него была — Двойной Корунд — ныне красовалась на пальце генерала. Если тот, конечно, не преподнес перстень маршалу.

— Пошли. Все за мной, — скомандовала Лани. Ей никто не возражал, видно было, что девушка знает, что делает. Маленький отряд потянулся вслед за Лани.

Идти пришлось недолго. Когда гора неожиданно зашевелилась, Бол сделал попытку завизжать, но Лани закрыла ему рот узкой ладошкой.

— Не надо бояться, это всего лишь дракон. Дракона, что ли, не видел?

Бол тут же оставил попытки позвать на помощь и принялся изучать дракона с изрядным любопытством. Когда еще такой случай выпадет, драконы, чай, на дороге не часто валяются.

Если этот решил отчего-то поваляться, не факт, что еще одного встретишь.

Дракон впечатлял. И размерами, и какой-то скрытой мощью. Бол обошел его трижды, потрогал пальцем хвост, подумал, не будет ли слишком большой наглостью просьба раскрыть крылья. Проявлять наглость по отношению к дракону у него желания не было.

— Драгобар, ты можешь всех нас вывезти отсюда? — требовательно поинтересовалась Лани.

Тут же она сообразила, что обратилась к дракону вслух. А ведь неизвестно, может он только мысленно может общаться.

— Конечно, Эланиэль, — голос у дракона был гулкий, как удар колокола. Разумеется, тут же встрепенулись часовые фараданцев, еще ничего не понимающие, но готовы действовать.

— Нас восемь, со Щенком — девять, — объявила Лани.

— Я и вдвое больше донес бы хоть до Гардарики.

— Нет, до Гардарики, в натуре, не надо, — тут же среагировал Боресвет.

— Нам бы до Тарона, — вмешался принц. — Это столица Квармола, знаешь?

— Слышал, — дракон усмехнулся, и все невольно отпрянули. Уж больно жутко смотрелась усмешка на его морде. — Только в Квармол я не могу. Основатель вашего королевства озаботился обезопасить границы страны от всех опасных существ, в первую очередь от драконов. Квармол ведь не зря называют Благословенной Землей.

— Я бы этого основателя... — начал было шут, но его перебила Лани:

— Хорошо, оставим. Драгобар, ты можешь отнести нас к месту, максимально близкое к Тарону? Только думай скорее, фараданцы уже засуетились.

— Могу подкинуть до Леданских гор, — сказал дракон.

— Квармольских, — поправила девушка.

— Вас, людей, не поймешь, — недовольно сказал Драгобар. — Одни называют Леданскими, другие — Квармольскими... Неважно, вы поняли. Словом, могу подкинуть до гор, только не знаю, как вы через них переберетесь. Дальше до Тарона недалеко, дня три пути...

— Моя перевести через горы, — оживился гоблин, которому нечасто случалось быть полезным. — Моя горы хорошо знай!

— Тогда грузитесь быстрее! — Лани начала проявлять первые признаки нетерпения. Возможно, причиной этому была полусотня солдат, бегущих в их сторону и размахивающих оружием. Впрочем, после струи пламени, щедро пущенной драконом, они как-то сразу изменили направление движения на противоположное.

Лани залезла на транспортное средство первой, к ней присоединились Бол и Лемур. Орье на секунду замешкался, потом решительно последовал за ними.

— Моя на дракона не лети! — твердо заявил гоблин. — Моя пешком шагай. Дракон не люби.

— Ты мне тоже не по приколу, — сообщил дракон.

— Харкул, угомонись, — строго сказала Лани тоном, которым она призывала к порядку Щенка Тьмы. — Летим все, понял? Иначе тебя фараданцы снова поймают.

— Моя не лети, — уперся зеленый. — Гоблину ночью никто не поймай. Пешком ходи быстро, чем вы свой дракон дотащите.

Гоблины народ упрямый. Это всем известно, легче камень переспорить, чем упертого гоблина. Логических доводов они не понимают напрочь, потому что не знают, что такое логика. Таль понял это первым.

— Харкул, а что это там такое, у тебя за спиной?

— Где? — гоблин с детским любопытством уставился в темноту. Ларгет поймал взгляд варвара и кивнул ему. Нанок понял его правильно, быстрый скользящий шаг, короткий удар в основание шеи — и бессознательного в обоих смыслах этого слова гоблина спокойно погрузили на одиноко стоявшего дракона.

Следом вскарабкались Таль и Нанок. Последним оседлал дракона Боресвет.

— Змей Горыныч, — идентифицировал он дракона. — Башка-то чего одна? Две, что ли, откочерыжили, в натуре? Так не фиг было хлебало разевать!

— Всю жизнь одна была, — недовольно отозвался Драгобар.

— Калекой, то есть уродился, — посочувствовал ему воин. — В натуре, братан, не загоняйся по теме. Вот слепым быть — совсем западло, а у тебя все же одна башка осталась.

— А у тебя — нет, — огрызнулся дракон смущенно. Нет, эти люди спокойно сведут с ума любого нормального дракона. Три башки ему подавай, видите ли!

— А за что тут держаться? — поинтересовался Бол. — Нет, все же неудобная конструкция. Ни одного поручня не наблюдаю. Лани хорошо, она за шею держится. Почему это девушки все время норовят сесть на шею?

— Чтоб болтунам всяким рот удобней затыкать было, — огрызнулась Лани.

— Смерти ты моей хочешь, — понял Бол и переключил внимание на дракона. — А ты чего, чудо с крыльями? Все уже сели, можно двигать.

— Слушай, сейчас пешком пойдешь, — возмутился дракон. — Совсем с ума посходили, люди! Один лезть не хочет, второй уродом обзывается, третий пальцы гнет. Наглости людской нет предела... Так и сожрал бы всех к Корраанам!

— Харкул гоблин, а не человек, — заступился за гоблина благородный Боресвет.

— А мне не пофиг? — справедливо заметил дракон.

— С зеленым змием знаком, но вот летать пока не приходилось, — сказал воин примирительно. — Ты уж извиняй, братан, ежели чего.

— А я не зеленый, я голубой, — ответил дракон уже мягче. — Вы, люди, вдобавок еще и дальтоники. Эланиэль, может, лучше эльфов каких подвезем?

— Да ладно, братан, не кипеши, — испугался Боресвет. — Ну, голубой, так голубой... у всех свои недостатки... Теперь я понял, почему гоблин лететь не хотел...

— Ты мне не нравишься, — объявил дракон. — Больно на рыцаря смахиваешь, а у них повышенная агрессивность, вдобавок, не мотивированная. Нет, точно не нравишься!

— Ну спасибо, братан, в натуре успокоил, — облегченно вздохнул Боресвет.

Дракон поднялся на задние лапы и начал неуклюжий разбег. Все, кроме предусмотрительной Лани, едва не посыпались со спины на землю. Пришлось хвататься за крупные чешуйки, чтобы удержаться. Боресвет придерживал безмятежно отрубленного гоблина, держась всего одной рукой. Варвар, в сапог которого намертво вцепился Щенок, громко матерился.

— Долго я так не провисю, — заявил Бол.

— Дело хозяйское, — добродушно отозвался дракон.

По счастью, разбег его был коротким. Когда дракон оттолкнулся от земли, Таль едва сумел удержаться от падения. Но секундой позже спина Драгобара вновь заняла горизонтальное положение, и все облегченно вздохнули. Щенок, правда, сапог так и не отпустил.

— Уважаемые пассажиры, приветствую вас на спине вашего летательного средства. Полет проходит нормально, распивать спиртные напитки на спине дракона строго запрещено, — объявил Драгобар официальным тоном. Варвар, только что доставший заветную фляжку, не замедлил возмутиться:

— А почему, собственно?

— Чтобы не заблевать мне спину с непривычки, — популярно объяснил дракон.

Возразить было нечего, и Нанок заткнулся, принимаясь отцеплять Ника от сапога. Бол с удовольствием разглядывал ночной лагерь с высоты. Парень просто наслаждался очередным приключением на сидячую часть тела.

— И скоро мы доберемся до Леданских гор? — поинтересовался Таль.

— Часов через восемь будем на месте, — охотно откликнулся дракон и, подумав, добавил:

— Если не случится катастрофы, конечно.

— Тогда разбудите меня часа через три, — попросил Таль, укладываясь спать.

Полет и впрямь проходил нормально...