Стая черенков — это страшно. Ты можешь убить десяток, даже два, пока остальные тебя не прикончат. В той стае, что гонит нас — сотни три навскидку. Считать поголовно нет ни времени, ни желания.

— А если я их огнем? — азартно вопрошает маг.

— Ну-ну, — говорю коротко, чтобы не сбивать дыхание.

Маг приотстает, волна горячего воздуха подсушивает мои мокрые от пота волосы. Хорошо как! Может, надо было магу сказать, что в Злом Лесу огонь не горит? Да ладно, сам уже, небось, догадался.

— Огонь не горит, — растерянно объявляет маг, догоняя меня. Я так и думал, что догадается. Маги, они, говорят, смышленые.

— Жалость какая, — выдыхаю я, надеясь, что мой выдох прозвучит сочувственно. Оглядываюсь на мелкую — как она? Выглядит посвежее многих, меня в том числе. Значит, все в порядке. Ну, почти все. Как же нам отделаться от тварей?

Впереди внезапно разверзается жадный зев оврага. Останавливаюсь, едва не свалившись, успеваю остановить мага. Вот кто сдал изрядно, долго уже не протянет. Оно и понятно, в башне (или где они там сидят) особо не набегаешься. Да еще и трубку, небось курит, вон как дышит хрипло. Сожрут его, как есть сожрут. Но — в любой ситуации надо искать хорошее. Если сожрут его, за нами уже не погонятся.

— Вдоль оврага, — командую я, и поворачиваю направо. Почему именно направо? Чутье подсказывает.

Стая изрядно сократила расстояние, хотя отстает по-прежнему прилично. Еще пара таких поворотов — и догонят ведь. Если не успеем что-нибудь придумать.

Можно было бы залезть на дерево, но черенки лазают не хуже кошек, это нас не спасет. Хотя, как вариант, оставим — на дереве отбиваться все же легче, чем на земле. Зато они совсем не умеют плавать — можно было бы найти глубокий ручей, и его пересечь. Речка не подходит, если уж выбирать между тем, что там плавает и черенками, я предпочел бы последних.

— Бревно! — толкает меня в спину мелкая. Ну, уж прям сразу и бревно! Ногами я загребаю ничуть не медленнее ее, и уж всяко быстрее господина Излона.

— Бревно через овраг, — орет ученица мага, и мы наддаем сильнее.

Овраг глубокий и не так, чтобы узкий. По дну бежит мелкая речушка, куда мне соваться совсем не хотелось бы, даже если забыть про подозрительные норы, из-за которых склон похож на ломоть доброго сыра. А вот поперек оврага и впрямь лежит толстенное дерево, будто специально для нас положенное. Очень, прямо скажем, подозрительное, я предпочел бы обойти его стороной, не преследуй нас по пятам еще более подозрительные черенки.

— Я бегу первый, — хриплю я магу. — Ты замыкаешь. Как только полезут следом — сшибаешь их вниз своей магией, какой можешь. Бревно лучше не трогать.

Маг кивает головой, спиной чувствую. Сил отвечать у него просто не осталось.

Вот и спасительное бревно. Я вскакиваю на него первым, неуклюже накладывая на лук тетиву. Интересно, кто тут так разлюбезно мостик положил, и хватит ли ему одной стрелы с огнебоем?

Я уже на другой стороне оврага, пробегаю несколько шагов по траве… треск деревьев и кустов… тварь, сидевшая в засаде наконец-то дождалась своей добычи. И это… бронетуша.

Ох! Мог ведь догадаться, кто ж еще уложит огромное бревно поперек оврага с такой легкостью, кому мозгов хватит вообще такую засаду придумать? Из тварей Леса, бронетуша едва ли не самая умная. Могучая, хорошо защищенная, но слишком медлительная, чтобы обеспечить себе выживание, она всегда брала хитростью и смекалкой. Что делало ее опасным противником для любого, кто становился ей поперек желудка. И добыть ее прочную шкуру непросто, совсем не просто. Почти так же сложно, как не потерять свою.

— Всем стоять! — кричу я и шарахаюсь в сторону.

Ну же, раскройся, красавица, от тебя же любая стрела отскочит. Вот он я, все, что надо сделать, это подняться на задние лапы и достать меня передними. Давай же, ты ведь не думаешь, что я сам к тебе в пасть полезу?

Она и впрямь так не думает. Жертва в ловушке, самое время проявить расторопность и словить ее, благо, остальные пока бежать не собираются. Бронетуша издает резкое горловое мурлыканье и встает на задние лапы, растопырив передние.

Резко останавливаюсь, стрела на тетиве, тетиву оттягиваю до плеча одним движением. Не промахнуться, второго шанса у меня просто не будет. Бью в упор, промахнуться невозможно, но дыхание я во время бега сбил, так что, все возможно. Ну, помоги мне Звел и духи предков!

Стрела бьет точно под грудину, туда, где сходятся гибкие пластины панциря. Сейчас, когда тварь поднялась на дыбы и растопырила лапы, концы пластин разошлись. Наконечник пробивает шкуру, стрела застревает в груди, и тут срабатывает огнебой. Зря я, что ли, столько сил на него потратил? Гулкий удар, обгорелое древко стрелы выбрасывает, словно пробку из бутылки с недобродившим пойлом, тварь шатается и ревет. Из пасти, из ушей хлещет кровь, я резво отскакиваю в сторону. Не потому, что запачкаться боюсь, просто тварь начинает падать именно на меня, а быть задавленным ее бронированной тушей мне совсем не хочется.

Земля содрогнулась. Сколько же весит чудище, хотел бы я знать? Таких крупных мне, пожалуй, и не встречалось. Мяса в твари — месяц можно всей деревней есть. Если кто подскажет, как его туда допереть.

Бронетуша еще скребет когтями землю, просто так, не пытаясь уже до меня добраться, а я уже поворачиваюсь к магу, посмотреть, как у него дела.

Лучше и не бывает. Десятки черенков пытаются перебежать по бревну, а маг со злой улыбкой на лице сдувает их в овраг. Речные твари вовсю щелкают челюстями, радуясь нежданной добыче. Вот теперь мы отыграемся за свой страх и долгий бег по лесу!

Мелкая тоже в сторонке не стоит. Не скажу, что ветер она создает лучше учителя, просто не разбираюсь в этом, но она стоит несколько сбоку и сдувает тварей в овраг, не дожидаясь даже, пока они на бревно вскарабкаются. И правильно, чего ждать-то, время дорого, мы и так забрали слишком далеко от намеченного пути. Ослабляю тетиву, моя помощь не требуется, поэтому поберегу стрелы. Кстати, можно пока обед приготовить, благо, мяса я добыл более, чем достаточно. И неплохого, смею заметить!

Разделывать бронетушу — удовольствие не из слабых. Снимаю все, что могу, чтобы не заляпать кровью. Исподнее я бы тоже снял, но не при девке же!

Ножом аккуратно раздвигаю пластины панциря, осторожно отделяю их от шкуры. Эх, сколько добра оставить придется! В городе за них неплохо заплатили бы, понятно, что перепродадут куда дороже, насколько — даже и предположить не берусь. Товар-то редкий, бронетуши только в Злом Лесу и живут, да и охотников на такую добычу не сыщешь.

Весь панцирь я снимать не собираюсь, просто незачем. Не люблю трудиться впустую, нам вполне хватит куска грудинки. И хватит надолго. Мясо у бронетуши нежное, вкусное, вот сейчас я его напластаю и зажарю. Да, открытый огонь в Злом Лесу не разведешь, но я ведь и не собираюсь.

Делается это так. Берется железный лист (панцирь бронетуши, хоть и не из металла, тоже неплохо подходит), на него накладывается заговор, чуть отличный огнебойного. Лист (он же панцирь) раскаляется докрасна, на него кладется сначала жир (чтоб не подгорало), а затем и мясо. Дальше — будто на сковороде жаришь, ничего сложного.

Чем я, собственно, и занимаюсь. Один за другим, выкладываю куски мяса, солю их, время от времени переворачиваю, не забывая периодически прослушивать Лес. Ничего опасного поблизости, и немудрено. С бронетушей связываться — себе дороже. Может, есть в Лесу твари и посильнее, да мне, слава Звелу, пока не встречались.

— Чары огня же здесь не действуют! — изумляется маг, наблюдавший, оказывается, за моими действиями.

— Да и сам огонь не горит, — соглашаюсь я. — Не любит Злой Лес огня, вот и не горит.

— Но тебе же как-то удалось, — не отстает мой волшебствующий попутчик.

— Просто я умею, — скромно отвечаю я. Не объяснять же ему, что к магии огня мои заговоры отношения не имеют. Или все же имеют? Слабоват я в таких вещах, ничего толком не знаю.

— Ты как-то вывернул свое заклинание, — продолжает допытываться господин Излон. — Я так и не понял, как это делается.

Интересно! Оказывается, я заклинание накладывал, а не заговор. Вот уж, век живи, век учись! Получается, что я владею магией? Ладно, потом хорошенько обдумаю, а пока надо мясо перевернуть, чтобы не подгорело. Мясо — оно ведь всяко важнее любой магии-шмагии.

— Ага, колдуешь, ведьмак окаянный! — это мелкая подошла, скалится радостно. Имеет право, они на пару с магом всех черенков в овраг сбросили.

— Угу, — отвечаю — чародействую помаленьку.

— Меня научишь?

Вот брошу все, и пойду учить! Тоже мне, ученица нашлась! Господин Излон пусть ее учит, ему по должности положено.

— Это бронетуша? — осведомляется тот, которому положено по должности.

— Она, — соглашаюсь я и переворачиваю один за другим куски мяса.

— Наслышан, — задумчиво говорит маг и с интересом рассматривает останки твари. — А вот видеть до сих пор, к счастью, не доводилось.

— Мы что, вот ЭТО есть будем? — встревает неугомонная ученица.

— А ты предпочла бы, чтобы оно нас ело? — ухмыляюсь я. Все, мясо готово к употреблению, но не мешало бы и впрок нажарить. В конце концов, я на бронетуши охотиться не нанимался. Медвежонок перехватывает мой взгляд, кивает понимающе и принимается за дело. А я нанизываю огромный скворчащий ломоть мяса на нож и с наслаждением откусываю.

— Мясо бронетуши полезно в магическом плане, — нравоучительно говорит господин Излон. Ух ты! А я и не знал даже! Ну, тогда надо побольше нажарить, в хозяйстве пригодится.

Мелкая больше не возражает, осторожно берет кусок мяса и, морщась, принимается за еду. Недовольное выражение с ее мордашки тут же сползает, потому как мясо и впрямь вкусное. А если его есть без этих модных городских вилок, так и вдвойне.

С беспокойством поглядываю на небо, не пришлось бы ночевать в Лесу. Есть тут безопасные местечки, как не быть, но до них еще добраться надо, а солнце уже довольно-таки низко, и скоро совсем уйдет. Ну, не совсем скоро, это уж я загнул, однако стоит поторопиться. С другой стороны, отдых после такого забега тоже необходим. Вот и сам решай, что лучше.

Мысленно представляю себе области, где Лес отчего-то силы не имеет, качаю головой. До ночи можем лишь одного из них достигнуть, только вот, примут ли нас там? Нет, меня-то ведунья приветит, да и Медвежонка тоже, а вот придется ли ей маг по вкусу? В смысле, общения, разумеется. Так-то она бабка не злая, но, ежели вспомнить, как маги к ведьмам относятся, может и осерчать. Кто знает, какие у них там счеты между собой.

— Привал окончен, — говорю. Усталые ноги совсем не хотят куда-то там идти, но придется. И быстро, потому как темнота ждать не станет.

— Может, посидим еще чуточку? — это Релли. И ресничками так — хлоп, хлоп. Не забывая при этом жевать откушенный кусок мяса.

— Доедаем, и идем, — я непреклонен. — А кто есть будет медленно, доесть и вовсе не успеет.

Подгонять никого не пришлось. Релли, давясь, запихивает в себя последний ломоть, Медвежонок доедает неторопливо, с такой пастью, как у него, это не сложно, после чего принимается заворачивать пожаренное впрок мясо в листья лопуха. Обычного лопуха, да, а вы думали, они в Злом Лесу не растут?

Маг в тайне от меня припрятывает пластину из панциря бронетуши. Делаю вид, что не замечаю, человеку же для дела надо, да и легкие они, пластины эти. Сам бы взял, кузнец давно просит еще принести, тот доспех, что он сделал, в городе чуть с руками не оторвали. Говорят, настоящему барону подарили… или же графу какому?

Но Свен пока обойдется, в крайнем случае, отдам ему остатки пластин с того панциря, что я домой приволок. Та бронетуша почти до деревни дошла, натворила бы дел, не успей я ее вовремя остановить. Семь стрел потратил, едва жив остался. Бронетуша — тварь хитрая и смышленая, коли поняла, куда метишь стрелой, взять ее трудно будет. Однако ж и тогда обошлось, и сейчас, спасибо Звелу-охотнику.

Прикрываю место стоянки вырезанным дерном, читаю наговор. Останков бронетуши хватит на многих и надолго, а на всякий случай следы лучше прикрыть. Не ровен час, какой твари свежатинки захочется — пусть-ка попробует наш след взять. Прослушиваю местность напоследок — ой-ей, убираться надо поживее. Чужую смерть здешние звери издалека чуют, со всех сторон так и прут тварь твари страшнее. Если не поторопиться, Звел свидетель, на какую-нибудь, да нарвемся.

Двигаемся быстро, но с оглядкой. Два раза я буквально чудом обнаруживаю опасность, в последний момент успеваем избежать нежелательной встречи. В третий раз выручает Медвежонок, успевший почувствовать присутствие сердцежора, за что заработал от меня уважительный, а от мага — удивленный взгляд. Растет парень, год-другой, славный охотник выйдет, коли Гойто его к этому делу допустит. А это вряд ли, спорить готов, у старосты совсем другие виды на брата, чем ранняя и не слишком приятная смерть. Встречный ногогрыз обломал зубы о мои сапоги, а оставшиеся я ему выбил хорошим пинком. Из одной пасти. Вторую паршивец успел отвернуть, после чего шустро умотал в кусты.

— Я вот думаю, — говорит маг. — Как так выходит, что огнегад пламя извергает, а мой магический огонь, да и обычный тоже, гореть в этом Лесу никак не желают?

— У огнегада пламя — холодное, — говорю я. — Что живое — за милую душу сожжет, а пожар устроить не сможет. Лес, ему ведь пожары не шибко нужны.

— Ты думаешь, он разумен? — негромко спрашивает маг.

Я молчу. Откуда мне знать, разумен он, или нет? Живой — да, наверное, а вот разумен… да кто его поймет, и нужно ли об этом думать? Главное, знать, что он смертельно опасен, и держаться настороже.