11.1. Эффективность психологического отбора в авиации

[5]

Потребность в заблаговременном определении пригодности к овладению той или иной профессией пропорциональна сложности и специфичности этой профессии. В этом отношении одно из первых мест занимает профессия военного летчика. Летчик одноместного самолета единолично выполняет функции водителя сложнейшего транспортного средства, штурмана, оператора управления системами, тактика, радиста, каждая из которых достаточно сложна и представляет собой фактически самостоятельную специальность. Деятельность летчика происходит в условиях перемещения в трехмерном пространстве, нередко вне видимости земли, при воздействии знакопеременных перегрузок, перепадов атмосферного давления и т. д.

Такая многофункциональная и специфическая деятельность предъявляет к человеку очень высокие требования, отвечает которым далеко не каждый. Наглядным подтверждением этого является необычно высокий отсев обучающихся летному делу. До введения психологического отбора он составлял в разных странах 60–75 %, доходя в отдельные годы до 86 % [44]. К тому же процесс летной учебы весьма дорогой. «Обучение одного курсанта за четыре года на современном военном самолете обходится государству в 600–800 миллионов рублей» [215, с. 85].

Поэтому проблеме психологического отбора в авиации уделяется большое внимание. Например, в США для разработки системы психологического отбора летного состава военной авиации была создана «Программа авиационной психологии», в штате которой насчитывалось 1547 человек, включая виднейших психологов страны. Обширные по масштабам и разнообразию исследования привели к созданию достаточно эффективной системы отбора, позволившей вдвое сократить отсев из летных училищ. Прогностичность этой системы видна из таблицы 18.

В нашей стране, как указывалось в главе 2, психологический отбор летчиков был возобновлен в 1964 году. По результатам психологического изучения кандидаты распределяются на четыре группы: первая группа – отличные показатели, вторая – хорошие, третья – удовлетворительные, четвертая – низкие. В период исследования кандидаты в летные училища зачислялись без учета результатов психологического обследования. На достаточно большой выборке было установлено, что из кандидатов первой группы за период обучения в училище отчислялось по всем причинам 20 %, из второй – 30 %, из третьей – 40 % и из четвертой – 70 % [44].

Если перевести 9-балльную шкалу таблицы в 4-балльную, цифры прогностичности психологического отбора летчиков у нас и за рубежом оказываются достаточно близкими. Можно предположить, что подобное сходство обусловлено не столько подобием применяемых тестов, сколько самой возможностью прогнозирования успешности в такой сложной и специфической деятельности, как летная, с помощью психодиагностических тестов.

В последующие годы состав используемых диагностических приемов постоянно совершенствовался. Менялась в сторону усложнения деятельности, то есть повышения требований к человеку, и авиационная техника. Тем не менее связь показателей психологического отбора и критериев успешности летного обучения сохраняется примерно на том же уровне. Достоверно различаются курсанты разных групп отбора по качеству летной подготовки. Имеется четкая зависимость [216] отсева в процессе учебы от результатов психологического обследования (табл. 19).

Таблица 18

Соотношение между оценками психологического отбора по 9-балльной шкале и отсевом курсантов за время обучения (n = 50597 чел.)

Таблица 19

Общий процент отчислений из летных училищ по группам психологического отбора (1975–1985 гг.)

Таблица 20

Распределение по группам психологического отбора (ПО) кандидатов, курсантов 1-го, 4-го курсов и летного состава, в % (1980–1990 гг.)

Наибольшие различия между группами ПО наблюдаются при отчислении курсантов по летной и теоретической неуспеваемости, то есть именно из-за недостаточных способностей. Значительно меньше – по состоянию здоровья, недисциплинированности и нежеланию учиться, которые современный психологический отбор прогнозирует значительно хуже.

Существующая система психологического отбора направлена прежде всего на прогнозирование успешности обучения курсантов в летных училищах. Основной эффект здесь достигается путем заблаговременного отсева наименее способных, то есть лиц 4-й группы, которые, как показывает статистический анализ, отчисляются из училища в 3–6 раз чаще, чем остальные. Различия между другими группами выражены в меньшей степени. Тем не менее они проявляются как в период учебы в училище, так и при последующей службе. Анализ структуры распределения групп психологического отбора среди кандидатов, курсантов 1-го курса, выпускников и летчиков строевых частей показывает, что за счет отчислений курсантов и дисквалификации профессиональных летчиков увеличивается относительный процент лиц с первой группой отбора и уменьшается с третьей (табл. 20).

Указанная закономерность проявляется и при оценке надежности учебно-летной деятельности. Предпосылки к летным происшествиям в третьей группе совершают 75 % курсантов, во второй – около 50 % и в первой – 25 %. Сохраняется эта закономерность и для дипломированных летчиков. Анализ профессиональной надежности летчиков в зависимости от групп отбора, проведенный по показателям дисквалификации по состоянию здоровья, количеству ошибок в пилотировании и эксплуатации авиационной техники и предпосылок к летным происшествиям показал, что летчики, отнесенные по данным психологического отбора при приеме в училища к третьей группе, значительно чаще дисквалифицируются, допускают ошибки и предпосылки к летным происшествиям (табл. 21).

Таблица 21

Профессиональная надежность летчиков в зависимости от групп профессионального отбора, отн. ед.

Определенная прогностичность психологического отбора, проведенного при поступлении в училище, для перспективы будущей службы была выявлена также в одном из центров переучивания летного состава, где выпускники трех летных училищ осваивали новый самолет. После завершения программы переучивания инструкторов центра попросили дать характеристики профессионально-психологических качеств своих подопечных и, в частности, ответить на вопрос: «Кого из них целесообразно будет переучивать на следующее поколение летательных аппаратов?» Такими перспективными летчиками оказались 71 % лиц из первой группы, 57 % – из второй и ни одного человека из третьей группы первоначального психологического отбора.

Как было сказано выше, степень потребности в определении профессиональной подготовки и, соответственно, эффективности психодиагностических процедур при адекватном подборе методов пропорциональна специфике и сложности профессии. Для профессии военного летчика она оказалась весьма высокой. Профессия наземных авиационных специалистов, в частности, авиационных инженеров, далеко не так сложна и специфична, отсев за период учебы относительно небольшой и нередко обусловлен не столько способностями обучающихся, сколько иными факторами. Тем не менее психодиагностическое тестирование помогает уточнить вероятность успешной учебы и тем самым целесообразность приема того или иного кандидата, так как в отличие от вступительных экзаменов, оно нацелено на оценку не имеющихся знаний, а на способность к овладению знаниями.

По данным одного из высших авиационных инженерных училищ, за период обучения выпускников 1994–1996 гг. (n = 1331 чел.) из числа курсантов первой группы психологического отбора было отчислено 19 %, при этом по неуспеваемости – ни одного; во второй группе – 16 %, в том числе 4,5 % по неуспеваемости; в третьей группе – 53 %, в том числе 20 % по неуспеваемости; кандидаты четвертой группы отбора в училище не принимались.

Достоверная связь наблюдается и при сопоставлении показателей психодиагностического тестирования с результатами последующих экзаменационных сессий. В 1996 году кандидаты одного из авиационных инженерных вузов были обследованы комплексом психологических тестов, который включал методику исследований особенностей мышления – МИОМ (тест Амтхауэра); «S-тест»; методику «Счет»; оригинальную методику «Аналогии». Заключение на каждого обследованного составлялось с помощью экспертно-аналитического метода многомерного шкалирования. Для заключения использовался интегральный показатель профессиональной пригодности, определяемый по универсальной номограмме в соответствии со значением нормированной функции.

В процессе учебы принятые курсанты (n = 208 чел.) по результатам экзаменационных сессий были разделены на четыре категории: сдавшие сессию без неудовлетворительных оценок («хорошие»); получившие одну неудовлетворительную оценку («посредственные»); получившие две неудовлетворительные оценки («плохие»); отчисленные. Сопоставление этих данных с группами психологического отбора приведено в табл. 22.

Таблица 22

Учебная успеваемость курсантов по группам психологического отбора, в %

Математический анализ показывает, что вероятность успешного (без двоек) прохождения экзаменационных сессий в первой группе психологического отбора составляет 0,9, во второй – 0,7–0,8; в третьей – 0,5–0,6 и в четвертой – лишь 0,3–0,4. По прогнозированию успешности учебы все группы достоверно различаются между собой.

 

11.2. Личностные характеристики и успешность деятельности курсантов и пилотов

[6]

Профессиональная эффективность летного обучения и деятельности существенно зависит от индивидуальных психологических особенностей личности курсантов и пилотов, что определяет необходимость их психологического отбора. Однако до недавнего времени для его проведения использовались в основном различные психотехнические тесты, направленные на изучение, главным образом, состояния психических процессов.

В настоящее время специалисты зарубежных стран в области психологического отбора в авиацию уделяют большое внимание изучению личностных особенностей, которые, с одной стороны, являются, как правило, константными, базисными характеристиками конкретного индивида, а с другой стороны – в более полной мере определяют индивидуальные поведенческие реакции, влияющие на эффективность и безопасность полетов, – структуру мотивации, эмоциональную устойчивость, направленность активности, тревожность, ответственность и т. д. Для изучения этих качеств используются как отдельные методические приемы, так и целые их комплексы.

Определить типичные личностные характеристики, дифференцирующие лиц, пригодных и непригодных для летной профессии, довольно сложно, тем более что в процессе обучения и последующей деятельности проявляются ранее скрытые особенности личности. К тому же и в самом многолетнем процессе обучения и летной деятельности неоднократно меняются их цели, задачи и содержание, что сопровождается изменением требований к личностным качествам. Многие черты личности, которые благоприятствуют летному обучению, могут стать помехой в последующей карьере [44].

С целью анализа методических приемов оценки особенностей личности пилотов и курсантов летных училищ, а также изучения возможностей их использования в практике психологического отбора и выявления некоторых причин летных происшествий было проведено специальное исследование [41, 42]. Предусматривалось изучение личностных характеристик: а) пилотов различной летной квалификации; б) курсантов разного уровня подготовленности; в) курсантов, отчисленных из училища по различным причинам; г) пилотов, часто допускающих ошибочные действия в полете.

Были обследованы пилоты и штурманы в возрасте от 25 до 35 лет и курсанты от 18 до 23 лет – всего свыше 500 человек.

Первый этап исследований – теоретический анализ методических приемов оценки личности: изучение существующих методик и опыта их применения в целях, аналогичных настоящему исследованию, а также выбор таких приемов, которые в наиболее полной мере позволили бы раскрыть, оценить личностные особенности, профессионально значимые для летной деятельности.

При этом авторы исходили из следующих теоретических положений. С позиции включения личности в деятельность изучение субъекта должно проводиться как на нормативном уровне, то есть с точки зрения характеристики достаточно устойчивых, сложившихся и необходимых для осуществления деятельности качеств личности, так и на профессиональном уровне, предполагающем учет возможного преобразования этих качеств в динамике профессионального обучения и труда, в том числе в связи с возможным изменением требований деятельности. Известно, что способ включения в деятельность, изменение и выявление своей позиции по ходу ее осуществления являются особыми качествами субъекта. Они появляются в процессе того, как личность становится субъектом деятельности, хотя, конечно, сложившаяся личность в свою очередь может рассматриваться в профессиональном отношении, как обладающая вполне определенным уровнем способностей, деловой активности и т. д.

Обеспечение любых профессиональных требований, как это следует из гипотезы Б. Ф. Ломова, осуществляется не путем локального соизмерения с ними отдельно взятых психических процессов, свойств, а целостным способом организации на любом уровне активности. Структуры деятельности переводятся субъектом на язык своих возможностей с учетом индивидуальных особенностей, при этом субъект обнаруживает потенциальные возможности и активность, выходящие за пределы требований. Это означает, что изучение личности с позиции ее соответствия требованиям конкретной деятельности должно проводиться в совокупности взаимосвязанных и взаимообусловленных ее характеристик с учетом возможностей индивидуального стиля и активности определенного субъекта в реализации профессиональных требований.

Изложенные теоретические положения в полной мере отражают идею системного подхода к изучению трудовой деятельности, личности и субъекта деятельности, заложенную в работах С. Л. Рубинштейна, Б. Г. Ананьева и других ученых и развитую в трудах Б. Ф. Ломова [153, 154]. Принцип системности применительно к задачам психологического изучения субъекта деятельности означает необходимость учета особенностей развития, взаимного влияния статических и динамических характеристик личности, включенной в сферу предметной деятельности, психологических параметров структуры и условий деятельности, требований и показателей эффективности труда и т. д.

В отечественной психологической науке неоднократно ставился вопрос о необходимости научного обоснования психодиагностических методов. Безусловно, положительное отношение к личностным методам из-за их пригодности к решению целого ряда прикладных вопросов не означает полного согласия с их интерпретацией в ряде работ. Несмотря на сдержанное отношение к зарубежным личностным тестам, существует почти единодушное мнение, что они в принципе позволяют выявить внешне скрытые (или скрываемые) личностные характеристики за счет моделирования разнообразных ситуаций, которые невозможно сделать объектами непосредственного наблюдения в жизни или косвенного выявления иными методами. Надежность полученных данных о личностных характеристиках тем выше, чем более адекватны методические приемы задачам исследования и чем более объемно, всесторонне они характеризуют каждую из изучаемых черт личности под разными ракурсами и в различных жизненных ситуациях. Именно поэтому для изучения личностных особенностей рекомендуется использовать комплекс тестов.

В экспериментальном исследовании были использованы следующие методы: 1) адаптированный вариант MMPI – стандартизированный метод исследований личности (СМИЛ); 2) 16-факторный личностный опросник (16-ФЛО); 3) вариант проективной методики – ТАТ Хекхаузена.

Как известно, с формальной стороны опросники являются вариантом стандартизированной упорядоченной беседы, в которой методом косвенной самооценки зондируется широкий круг проблем, касающихся личности. В то же время очень большое значение имеет неявная, требующая раскрытия, логика опросников. Возникает сложная методическая проблема: можно ли доверять информации, получаемой на основе субъективных оценок? Имеющиеся в СМИЛ шкалы достоверности или коэффициент искажения мотивации в 16-ФЛО в определенной мере отражают степень искренности испытуемого.

Применение СМИЛ и 16-ФЛО дает возможность получить информацию о характерологических особенностях человека, социальной направленности личности, адаптивных и компенсаторных возможностях, проявляющихся при стрессе, степени фрустрированности, напряженности защитных механизмов и т. д. Кроме того, эти методики позволяют оценить некоторые личностные особенности, влияющие на психологический климат и совместимость в группе (степень самостоятельности, способность к лидерству и т. д.).

Анализ получаемых данных по СМИЛ проводится по интерпретационной схеме Л. Н. Собчик [250], в основе которой лежит не психиатрический, а психологический подход. Надежность этой схемы подтвердило сопоставление с показателями по 16-ФЛО и ТАТ, а также с наблюдениями и характеристиками, полученными от лиц, длительное время общавшихся с испытуемыми.

С целью выявления профессионально значимых для летной деятельности свойств личности была определена степень корреляции 52 личностных показателей с уровнем летной квалификации пилотов (обследовались лица высокой и низкой квалификации по показателям эффективности и надежности деятельности). Как видно из таблицы 23, в которой представлены показатели, имеющие достоверную корреляционную связь с внешним критерием, наибольшую профессиональную значимость для пилотов, то есть наибольшую корреляционную связь с высоким уровнем профессиональной квалификации, обнаружили такие черты личности, как эмоциональная устойчивость к стрессу, фрустрации, твердость установок, убеждений, уверенность в себе.

Эти качества сочетаются с жизненной активностью, высокой самооценкой, открытым характером, выраженной силой мотивации достижения цели. Следует отметить, что уровень достоверности связи повышается при одновременном учете индекса стремления к достижению цели и количественного преобладания стремления добиться успеха над страхом перед неудачей. Интересной является корреляционная связь между уровнем летной квалификации и высокой интуитивностью, «опорой на чутье», смелостью. Все эти гиперстенические личностные характеристики компенсируются, как бы сдерживаются нерезким повышением уровня тревожности. Эту последнюю особенность пилотов необходимо отличать от высокой тревожности как константного свойства личности, которое может дезорганизовать действие в экстремальных условиях, обуславливать неуверенность в себе, мнительность и тем самым снижать эффективность выполнения профессиональных действий. В свою очередь, некоторое повышение уровня тревожности в этой группе компенсируется высоким индексом стремления к достижению цели (по данным методики ТАТ), причем в мотивации преобладает уверенность в достижении успеха в деятельности.

В данном разделе рассмотрена возможность использования методов изучения личности для прогноза эффективности обучения в летном училище. С помощью дискриминантного анализа проведено разграничение наиболее и наименее успевающих курсантов по комплексу личностных характеристик, полученных по СМИЛ. Установлено, что существует принципиальная возможность такого разграничения по комплексу из пяти показателей, имеющих наибольшее дифференцирующее значение для этих лиц: 1) шкала «F», отражающая степень эмоционального напряжения, возможность эмоциональной дезорганизации; 2) 6-я шкала – упорство, настойчивость; 3) 5-я шкала – контроль над импульсивностью, умение практически мыслить; 4) шкала «силы Я» – уверенность в себе, высокая устойчивость к фрустрации, стрессу; 5) 8-я шкала – интуитивность, опора на «внутреннее чутье», отсутствие страха за жизнь [250, 253].

Таблица 23

Значимые коэффициенты корреляции свойств личности с уровнем летной квалификации (по СМИЛ и 16-ФЛО)

Примечание: Пороговое значение коэффициента корреляции 0,19 (p < 0,05); 0,32 (p < 0,001).

Средний профиль СМИЛ наиболее успевающих курсантов в значительной степени повторяет данные эталонной группы пилотов. В характеристике личности и тех и других на первый план выступают уверенность в своих силах, высокий уровень притязаний и самооценки, активность, общительность, спортивный азарт, стремление к риску. Они эмоционально лабильны, несколько импульсивны при хорошем контроле над этими качествами со стороны интеллекта. Для них характерны развитое чувство долга, твердость убеждений и установок, повышенный уровень тревожности, расположенность к общению, умение противодействовать усталости и выдерживать нагрузки. Кроме того, у них ярко выражены склонность к лидерству, живость интересов.

Курсанты, отчисленные по летной неуспеваемости, характеризуются, как чрезмерно беспокойные, своенравные, самоуверенные, неконформные, с быстрыми переменами настроения и выраженным эмоциональным напряжением. У них отмечается быстрая смена установок, повышенная, переходящая в расторможенность активность, импульсивность.

Результаты анализа усредненного профиля СМИЛ курсантов, отчисленных по недисциплинированности, показали, что в структуре личности этих лиц на первый план выступают такие неблагоприятные черты, как неадекватность эмоциональных реакций, чрезвычайно низкий самоконтроль, отсутствие опоры на общепризнанные нормы поведения, конфликтность, неуживчивость и в то же время чрезмерная активность.

Таким образом, результаты сравнительного анализа свойств личности пилотов и курсантов разных категорий профпригодности позволяют считать, что они достаточно четко различаются как по качественному составу черт личности, так и по степени их выраженности. Установлено, что наличие определенных личностных характеристик способствует более успешному летному обучению и последующей профессиональной деятельности. К таким чертам личности следует прежде всего отнести эмоциональную устойчивость, активность в мобилизации внутренней энергии, умение контролировать эмоции, способность предвидеть возможные изменения ситуации, высокое стремление к достижению цели. Эти качества должны проявляться на фоне незначительного эмоционального напряжения и повышенного самоконтроля, сознательности. Использованные в исследовании личностные методы обеспечивают достаточно полную оценку профессионально значимых для летной деятельности свойств личности.

В связи с тем, что для прогнозирования летного обучения и последующей профессиональной деятельности наиболее важными определены лишь несколько характеристик личности, может возникнуть вопрос о целесообразности использования при обследовании пилотов комплекса личностных методов в полном объеме их многочисленных показателей. Практика применения этих методов свидетельствует о необходимости обследования личности по всему комплексу методов и показателей. Данное положение определяется тем, что именно при таком подходе открывается возможность динамического изучения личности и особенностей психологической адаптации в процессе летного обучения, целенаправленного использования данных о многообразных формах ее проявлений для построения процесса индивидуального воспитания и т. д. Но самое главное заключается в том, что именно при таком подходе создаются условия для системного изучения личности, для более полного ее раскрытия и оценки, так как отдельные свойства личности не изолированы друг от друга, а взаимосвязаны и взаимообусловлены. Для глубокого проникновения в сущность личностных особенностей индивида приходится не только производить оценку набора из отдельных ее черт, но и соотносить, сопоставлять качественные и количественные показатели этих личностных черт. При этом учет характера профессионально малозначимых черт личности позволяет дополнить основные показатели новым содержанием, повысить истинность и надежность общей оценки.

Существуют предположения, что причиной многих ошибочных действий пилотов или даже аварий являются их индивидуально-психологические особенности. Попытки изучения состояния некоторых психических процессов с помощью психотехнических методов у пилотов, часто допускающих в полете ошибочные действия, подтвердили в некоторых случаях наличие такой взаимосвязи, однако полученные результаты не могут считаться достаточно надежными. Это понятно, если учесть, что, с одной стороны, показатели памяти, психомоторики, внимания и других процессов довольно вариативны при их измерении существующими методами, поддаются изменению, коррекции в процессе тренировки, летного совершенствования, а с другой стороны – психологические причины ошибочных действий могут быть обусловлены не только состоянием этих процессов, но и некоторыми особенностями черт личности пилотов. Отсюда возникает необходимость поиска психологических коррелятов причин ошибочных действий в сфере личностных характеристик данной категории пилотов, что в конечном итоге позволило бы разработать методические рекомендации для выявления лиц, склонных к авариям.

Первым этапом в решении этой задачи явилось изучение личностных характеристик пилотов, имевших в анамнезе предпосылки к летным происшествиям. Анализ результатов психологического обследования этих пилотов с помощью СМИЛ, 16-ФЛО и ТАТ позволил выявить некоторые общие, характерные для них черты личности.

Профили СМИЛ для указанных лиц характеризовались высокими показателями: а) по 4-й и 9-й шкалам (72–82Т), что указывает на их эмоциональную неустойчивость, неадекватный оптимизм; б) по 4-й шкале (70–75Т), особенно при низких показателях по 2-й шкале, что отражает снижение чувства тревоги в связи с ненормативными социальными тенденциями; в) по 8-й и нулевой шкалам (75–80Т), что говорит о значительном своеобразии личности, плохой социальной адаптации, «шизоидных» чертах; г) по 9-й и 7-й шкалам (70–75Т), отражающим постоянное стремление к действию в сочетании с высокой тревожностью, то есть особенности, приводящие в экстремальных условиях к хаотическому поведению; д) по 7-й шкале (77–85Т), что свидетельствует о пониженной помехоустойчивости. Отмечались также очень низкий индекс интенсивности мотивации (по ТАТ – 7–8 баллов), преобладание мотивов, связанных с неуверенностью в поведении, стремление избежать неудачи в деятельности.

По 16-ФЛО у этих лиц наблюдались высокие показатели по фактору «М», что указывает на значительную склонность к фантазированию, мечтательности, легкой отвлекаемости, и фактору «Е» (чрезмерная независимость), а также низкие показатели по факторам «O», «Q» и «G», что свидетельствует об излишнем спокойствии и недостаточной настойчивости.

Проведенное исследование свидетельствует о том, что пилоты, часто допускающие ошибочные действия в полете, обладают рядом характерных личностных особенностей, которые могут, по всей видимости, рассматриваться в качестве одной из предпосылок к летным происшествиям. Однако этот вывод нуждается в дальнейшей проверке, углубленном изучении отмеченной взаимосвязи применительно к различным категориям пилотов и их ошибочным действиям, частоте и условиям их возникновения у конкретного пилота и т. д. Но бесспорным является то, что данный путь изучения профессиональной эффективности и надежности весьма перспективен.

Сведения, полученные путем обследования пилотов, склонных к частым ошибочным действиям, указывают на возможность применения личностных методов при изучении причин летных происшествий и предпосылок к ним по психологическим факторам. Кроме того, эти данные позволяют предположить, что выраженные неблагоприятные особенности личности курсантов (например, чрезмерная уверенность в себе, высокий уровень тревожности и др.) являются предпосылкой к их летной непригодности и поэтому также могут быть использованы в качестве критериев при психологическом отборе.

Анализ результатов исследования позволяет сделать вывод о необходимости соблюдения большой осторожности в применении личностных методов для прогноза летной эффективности и психологического анализа ошибок пилотов. Существует довольно большая категория пилотов и курсантов, которые, несмотря на неблагоприятные индивидуально-психологические особенности личности, достаточно успешно адаптируются к условиям и характеру профессиональной деятельности за счет как частичной компенсации этих свойств личности, так и их исправления и развития в благоприятном направлении. Именно поэтому результаты обследования по личностным методам следует всегда анализировать в комплексе со сведениями об особенностях мотивации, успешности профессиональной подготовки, общественной активности и т. д. Использование информации, получаемой с помощью этих методов, требует от психолога тонкого психологического наблюдения и правильной интерпретации результатов обследования, основанной на знании огромного многообразия личностных особенностей, учета прошлого опыта человека. Необходимо подчеркнуть и этическую сторону проблемы, заключающуюся в тактичном использовании подчас интимной информации о конкретном человеке.

 

11.3. Структура и динамика развития летных способностей

Взаимосвязь результатов фундаментальных и прикладных исследований в различных областях психологической науки особенно наглядно проявляется при разработке теории и методологии проблемы способностей и решении практических задач диагностики и прогнозирования профессиональной пригодности авиационных специалистов, где потребности в профессиональном отборе определяют возрастающий интерес к изучению различных аспектов психодиагностики, анализу деятельности, психологии развития, формированию профессионала и прежде всего его особенностей [44, 165, 204]. Несмотря на определенные успехи в области внедрения психологического отбора в авиации (снижение отчислений по неуспеваемости в 2–2,5 раза, экономия средств и времени на подготовку летчиков, повышение безопасности полетов), следует отметить, что серьезным недостатком существующей системы отбора является одноразовый характер процедуры обследования кандидатов, то есть оценка уровня развития отдельных профессионально важных качеств только в период набора в учебные заведения. Такое положение не позволяет учесть особенности динамики этих качеств в процессе обучения, а также использовать в интегральном показателе профпригодности данные, характеризующие особенности взаимосвязи профессионально важных качеств (ПВК).

Совершенствование методов психологического отбора возможно с помощью учета общетеоретических положений о способностях, структурной архитектонике личности, детерминирующей роли деятельности в ее развитии. На необходимость использования системного подхода в изучении и оценке способностей указывали Б. Г. Ананьев, В. Н. Мясищев, А. Г. Ковалев, Б. М. Теплов и многие другие исследователи. Так, В. Д. Шадриков и В. Н. Дружинин обосновывают принцип прогноза успешности деятельности на основе выделения типов структур психических особенностей [288]. Авторы утверждают, что системный подход к проблеме способностей требует отказа от традиционной суммативной оценки способностей, не выявляющей структуру системы. Следовательно, изучение структуры способностей может обеспечивать не только продвижение в понимании ее психологической сущности, но и повышение надежности оценки и прогноза профпригодности.

Реализация принципов динамического прогнозирования профпригодности предусматривает изучение, учет особенностей развития профессиональных способностей (и вообще ПВК) и роли в этом процессе фактора обучения. В. Л. Рубинштейн отмечал: «Развитие человека, в отличие от накопления «опыта», овладения знаниями, умениями и навыками, – это и есть то, что представляет собой развитие как таковое» [237, с. 220]. Многочисленные исследования в русле концепции системогенеза деятельности связывают успешность обучения с детерминирующей ролью внутренних закономерностей развития отдельных способностей обучаемого, как свойств его функциональных систем, участвующих в реализации профессиональной деятельности на различных этапах ее освоения.

С целью изучения особенностей структуры ПВК курсантов летных училищ, динамики ее развития в процессе обучения и обоснования методических рекомендаций по использованию структурно-динамического подхода к прогнозированию профессиональной пригодности курсантов-летчиков было проведено специальное исследование [38, 200]. При этом предусматривалось 1) исследование структуры ПВК курсантов; 2) изучение динамики структуры ПВК; 3) анализирование особенностей взаимосвязи структурно-динамических показателей психических качеств курсантов с успешностью их обучения.

Объектом исследования явились свыше 1600 курсантов и кандидатов на обучение в летных училищах в возрасте от 17 до 23 лет. Из них 32 % не были зачислены в училище в связи с плохими показателями квалификационных экзаменов и лишь 40 % закончили училище (28 % отчислены в процессе обучения, из них 11,6 % – по летной неуспеваемости).

Применялся комплекс психодиагностических методик, используемый в практике психологического отбора в авиации [44]. Оценивались способности к оперированию пространственными представлениями (методики «Часы», «Компасы»), изучались процессы репродуктивного мышления («Установление закономерностей»), а также устойчивость, объем, распределение и переключение внимания («Корректурная проба», «Отыскивание чисел с переключением» и др.), возможность работы в вынужденном темпе («Численно-буквенные сочетания»), двигательная координация и эмоциональная устойчивость («ДКН»), скорость выработки навыка, способности к перестройке навыка и помехоустойчивости (аппараты «УПО-2» и «ВНД»). Показатели всех методик переводились в унифицированные 9-балльные шкалы. Проводились также анкетирование кандидатов, наблюдение и индивидуальная беседа с каждым из них для изучения мотивационных и эмоционально-волевых характеристик личности.

Интегральный показатель результатов психологического обследования кандидатов при поступлении в летное училище (9-балльная оценка отбора) определялся при суммировании результатов по всем методикам (в баллах) с учетом их диагностических коэффициентов.

Для суждения о прогностичности психологических методик за основу брались внешние критерии оценки профессиональной пригодности курсантов. Принимались во внимание 1) налет – количество и время вывозных и контрольных полетов до первого самостоятельного вылета; 2) ошибочные действия в полете и предпосылки к летным происшествиям; 3) данные об отчисляемости из училищ – причины, этап обучения; 4) порядковый номер в звене и ранг (лучший, средний, худший, неперспективный); 5) оценка инструктором и командиром летных способностей курсанта (по 9-балльной шкале).

Результаты исследований обрабатывались с помощью методов вариационной статистики, корреляционного, факторного, регрессионного, дискриминантного и кластерного анализов. Все математические расчеты проводились на ЭВМ ЕС-1022, а также с использованием микрокомпьютера CASIO PKO f(x– i).

Основные исследования выполнялись с использованием лонгитюдного метода: психологическое обследование проходило в процессе отбора кандидатов и ежегодно (4 года подряд) в период обучения на одном и том же контингенте курсантов с помощью единого комплекса методик. Полученные экспериментальные данные сопоставлялись с показателями профессиональной пригодности (внешние критерии) в течение всего цикла и на четырех этапах (курсах) обучения в целях выделения типичных структур психологических характеристик курсантов и изучения динамики их взаимосвязи. В лонгитюдном исследовании получены результаты по 652 курсантам (73 показателя психологического обследования и 11 профессиональных показателей их пригодности).

В качестве одной из рабочих гипотез исследования было выдвинуто положение о том, что сочетание отдельных ПВК у курсантов образует ряд типичных структур, которые характеризуются, во-первых, наличием определенных внутренних взаимосвязей между компонентами структуры и, во-вторых, иерархическими отношениями между ними. О необходимости учета структуры ПВК свидетельствуют известные факты достижения одного и того же результата (определенной степени пригодности) различным сочетанием и уровнем выраженности этих качеств. В связи с этим первой задачей исследования явилось изучение особенностей взаимосвязи и иерархии ПВК, определение зависимости успешности обучения курсантов от характера структуры этих качеств.

Результаты психологического обследования и, в частности, показатели уровня развития ПВК у каждого курсанта, выраженные в величинах 9-балльных унифицированных шкал, были использованы для графического отображения этих показателей в единой координатной системе, которое было названо «психометрическим профилем» (рис. 1).

По оси абсцисс обозначены ПВК, изучаемые в процессе обследования, а по оси ординат – уровни развития этих качеств в высоком (7–9 баллов), среднем (4–6 баллов) и низком (1–3 балла) диапазонах. Для характеристики психометрических профилей были использованы наиболее информативные показатели пяти ПВК: оперирования пространственными представлениями, репродуктивного мышления, оперативной памяти, внимания и психомоторных качеств.

Данные экспериментальных исследований позволили выделить из множества полученных вариантов психометрических профилей 23 наиболее типичные конфигурации профиля ПВК курсантов.

Для определения прогностической значимости каждого типа профиля был проведен ретроспективный анализ данных отчислений по летной неуспеваемости за весь период обучения. По каждому из 23 типов конфигураций профиля определен процент отчислений, и по этому показателю все профили были ранжированы. Далее, в целях определения интегральной оценки каждого профиля (по критерию прогностической ценности) было проведено шкалирование этих профилей относительно 9-балльной шкалы (закона нормального распределения). Так, психометрические профили, занимающие крайние положения (по 5,7 % курсантов от общего количества), получили оценку в 1 и 9 баллов, следующие (по 2,5 и 5 %) – в 2 и 8 баллов и т. д. Типовые профили, получившие 7–9 баллов, условно были названы благоприятными для летного обучения, 4–6 баллов – неопределенными и 1–3 балла – неблагоприятными.

Рис. 1. Примеры конфигурации психометрического профиля

В – высокий, С – средний, Н – низкий уровни развития;

ОПП – оперирование пространственными представлениями.

РМ – репродуктивное мышление.

ОП – оперативная память.

ВН – внимание.

ПМ – психомоторные качества.

Возникает естественный вопрос: в какой степени предложенное отображение психометрического профиля ПВК отражает их структурную характеристику?

Известно, что структура, как одно из свойств любой системы, характеризуется двумя основными признаками: наличием внутренних взаимосвязей между ее элементами и иерархических отношений между ними.

Для исследования взаимосвязи между отдельными ПВК был проведен множественный корреляционный анализ этих показателей. Общее количество статистически значимых коэффициентов корреляции колеблется от 18 (на IV курсе) до 30 (на II курсе), подтверждая предположение о наличии взаимосвязи между ПВК (табл. 24). Важно также отметить изменение соотношений в количестве, характере и тесноте этих связей на разных этапах обучения. Так, только на I курсе преобладают слабые связи (41 %) над сильными (38 %) и слабыми (21 %), – на других курсах количество сильных связей было больше. Интересен и другой факт – на II и IV курсах, когда происходит совершенствование мастерства курсантов на основе уже освоенной техники, существенно возрастает и количество сильных связей между ПВК (соответственно, до 50 и 45 % от их общего числа). Уменьшение общего количества связей между ПВК на IV курсе (за счет снижения слабо– и средневыраженных) может свидетельствовать об эффекте избирательности этих связей, формировании специфического комплекса тесно взаимодействующих качеств, обеспечивающих продуктивность деятельности и тем самым отражающих рост мастерства. Отсюда следует, что колебания значений показателей интенсивности связей и их количества в процессе обучения вызваны, с одной стороны, изменением профессиональных требований к ПВК курсантов в зависимости от содержания учебных задач, а с другой стороны – степенью адаптации курсантов к этим требованиям, уровнем адекватности психологической функциональной системы деятельности содержанию и условиям выполнения этих задач на каждом этапе обучения.

Для изучения особенностей иерархических отношений между ПВК курсантов (второй признак структурности) был проведен их многомерный факторный анализ. Выявлено семь факторов со значимыми весовыми коэффициентами (от 1,8 до 5,1). Состав каждого фактора определялся значимостью включенных в него ПВК и соответствовал конкретным психометрическим профилям. Таким образом, факторный анализ объединил в факторы с различными весовыми коэффициентами 19 из 23 выделенных ранее психометрических профилей, которые охватывают 93,1 % всего количества курсантов. Поскольку анализ выделил факторы, соответствующие профилям с различной степенью выраженности тех или иных ПВК, то можно считать, что подтверждено наличие иерархических отношений между отдельными компонентами структуры ПВК, составляющими психометрический профиль.

Таблица 24

Характеристика взаимосвязей ПВК у курсантов

Приведенные результаты позволяют утверждать, что предложенный прием графического отображения психометрического профиля ПВК отражает не только состав и степень выраженности отдельных качеств, но и их структурную характеристику. Предлагаемый способ представления результатов измерения отдельных ПВК в виде психометрического профиля не противоречит известным попыткам построения профиля личности или других схем, отражающих соотношение уровней ПВК [36, 202]. В предложенном способе в отличие от других, в которых в профилях отражалась в основном содержательная взаимосвязь отдельных качеств и черт личности, экспериментально и математически обосновано наличие внутренних взаимосвязей и иерархических взаимоотношений между составляющими его ПВК, то есть показано, что психометрический профиль характеризует особенности структуры этих качеств.

Одной из основных причин недостаточной точности существующей системы прогнозирования профессиональной пригодности курсантов к обучению в авиационных училищах является использование для прогноза результатов однократного психологического обследования. Естественно, что они не учитывают те изменения в психической сфере, в состоянии ПВК, которые могут происходить в течение нескольких лет обучения под влиянием возрастных, социальных, профессиональных и других факторов. Именно поэтому было проведено изучение особенностей развития как отдельных ПВК, так и их структур. Предусматривалось в дальнейшем установить влияние возможных изменений ПВК и их структур на точность профессионального прогноза при психологическом отборе курсантов.

Лонгитюдные исследования, проведенные на 652 курсантах в течение 4 лет обучения с использованием всего комплекса прогностически информативных психологических методов, позволили выявить основные закономерности (табл. 25).

В течение первого периода обучения (I–II курс) происходит выраженное увеличение показателей (р ≤ 0,001) оперативной памяти, координации движений, эмоциональной устойчивости, скорости выработки психомоторных навыков, некоторое повышение показателей (р ≤ 0,05) репродуктивного мышления, устойчивости, распределения и переключения внимания и снижение показателей помехоустойчивости, способности к работе в вынужденном темпе и объема внимания.

Во второй период обучения (II–III курс) отмечается дальнейшее существенное (р ≤ 0,001) повышение показателей, характеризующих координацию движений и перестройку психомоторного навыка; несколько меньший темп развития (р ≤ 0,01) наблюдается со стороны показателей оперирования пространственными представлениями, репродуктивного мышления, устойчивости внимания и эмоциональной устойчивости; после некоторого спада в предшествующем периоде обучения заметно возрастают значения показателей объема внимания, помехоустойчивости и способности к работе в вынужденном темпе (р ≤ 0,001).

Таблица 25

Показатели уровня развития ПВК курсантов за период обучения (M , m в баллах)

Третий период обучения (III–IV курс) характеризуется особенно выраженной динамикой ПВК: заметно растет темп развития таких качеств, как скорость выработки психомоторного навыка, способность к оперированию пространственными представлениями, распределение и переключение внимания (р ≤ 0,05–0,001); показатели уровня развития эмоциональной устойчивости, перестройки психомоторного навыка, помехоустойчивости существенно снижаются (р ≤ 0,05–0,001); ряд других качеств (объем внимания, репродуктивное мышление, оперативная память, координация движений, способность к работе в вынужденном темпе) изменяются в незначительных пределах. Следует отметить, что показатели всех ПВК достоверно повысили свой уровень (р ≤ 0,001) за 4-летний период обучения.

Большая вариативность динамики отдельных ПВК курсантов за период обучения свидетельствует, с одной стороны, о неравномерности изменений и гетерохронности фаз психического развития в юношеском возрасте. С другой стороны, эти результаты отражают влияние на развитие ПВК особенностей профессиональной деятельности. Профессиональные факторы существенно влияли и на динамику развития ПВК курсантов в наших исследованиях – это обуславливалось сменой и сочетанным воздействием различных по содержанию и сложности видов деятельности (теоретическое обучение, тренажерная подготовка, первоначальный этап летного обучения, смена учебного самолета на учебно-боевой, полеты с инструктором и самостоятельные вылеты, различные полетные задания и т. д.), разной степенью адаптации курсантов к условиям и содержанию летного обучения, различиям в исходном уровне психического и физического развития и т. д. Помимо индивидуальных особенностей развития ПВК профессиональные факторы отражались и в более общих для всего контингента курсантов закономерностях. Так, снижение показателей уровня развития некоторых психофизиологических и психомоторных качеств на последнем периоде обучения, по всей видимости, связано с перенапряжением функциональных и прежде всего физиологических резервов организма в результате возрастания профессиональных нагрузок, в то время как познавательные психические процессы имели устойчивую позитивную динамику в своем развитии.

Рис. 2. Характеристика психометрического профиля курсантов в зависимости от этапов обучения

В – высокий, С – средний, Н – низкий уровни развития;

ОПП – оперирование пространственными представлениями.

РМ – репродуктивное мышление.

ОП – оперативная память,

ВН – внимание.

ПМ – психомоторные качества.

Штрихпунктир – р ≤ 0,05.

Пунктир – р ≤ 0,01.

Прямая – р ≤ 0,001.

Установленные закономерности развития отдельных ПВК должны, очевидно, отражаться и на динамике структурно-психологических характеристик. С целью подтверждения этого предположения были проанализированы особенности психометрических профилей, построенных по результатам обследования всего контингента курсантов.

Структура психометрического профиля курсантов зависит от этапов профессионального обучения (рис. 2). Так, если на I курсе значения всех пяти показателей ПВК находились на среднем уровне развития, что, по-видимому, связано с наличием множества разнонаправленных вариантов профилей, то на II курсе уже проявляется высокий уровень развития одного качества (репродуктивного мышления – как следствие воздействия преобладающих в этом периоде интеллектуальных нагрузок теоретического и начального этапа летного обучения). На III и IV курсах высокие показатели развития имели три качества (репродуктивное мышление, внимание, психомоторика), из которых два последних являются ведущими в практическом (летном) обучении.

Анализ корреляционных матриц выявил динамику внутренних связей между элементами структуры ПВК. Проведен также интеркорреляционный анализ показателей психометрического профиля 652 курсантов (см. рис. 2). Установлен эффект увеличения степени структурированности ПВК в процессе обучения, который заключается, во-первых, в постепенном уменьшении количества слабых связей (на уровне р ≤ 0,05) между отдельными качествами – если на I курсе их было около 50 % от всех статистически достоверных связей, то на IV – только 28 %. Во-вторых, изменяются взаимные связи между отдельными элементами структуры: если на I курсе эти связи (преимущественно р ≤ 0,05) распределяются относительно равномерно между всеми ПВК, что свидетельствует об определенной аморфности общей структуры, то к концу обучения проявляется нарастание количества сильных связей (р ≤ 0,001) между основными познавательными процессами. Достаточно четко выделяются три относительно автономных блока ПВК – когнитивный (оперативная память, репродуктивное мышление и оперирование пространственными представлениями), психомоторный и активационный (внимание), которые обеспечивают три группы профессиональных задач – преобразование информации, информационный поиск и контроль (управляющая активность). Этот факт говорит о формировании специфической организации взаимосвязей ПВК, наиболее адекватной требованиям летной подготовки на каждом этапе.

Об этом же свидетельствует увеличение за период обучения психометрических профилей, характерных для лиц с благоприятным прогнозом обучения и объединяющих большое количество курсантов. Одновременно уменьшаются малочисленные профили. Так, на I курсе профилей, характерных для больших групп курсантов, было 21,7 %, а на IV курсе – 40 % (каждый профиль – не менее 7 % от общего количества), и, наоборот, количество малочисленных профилей (менее 1 % курсантов от общего числа) сократилось с 32,6 до 15 %.

Таким образом, можно считать, что конфигурация психометрического профиля является достаточно вариативной характеристикой, имеющей определенную динамику в процессе обучения, что определяет целесообразность учета его изменений при прогнозировании профессиональной пригодности.

В исследовании также установлены и особенности динамики профилей для нескольких наиболее многочисленных и типичных групп, максимально различающихся по конфигурации. Основными их особенностями являлись 1) зависимость уровня развития от исходной конфигурации профиля; 2) разный темп развития по этапам обучения; 3) стабильность характеристик профиля при сохранении постоянства условий и содержания деятельности (в частности, в период совершенствования летных навыков на III и IV курсах); 4) сохранение статистически значимых различий между компонентами профиля, выявленными при первичном обследовании курсантов и на последующих этапах обучения.

Для определения возможности и процедуры учета динамических характеристик структуры ПВК курсантов при прогнозировании профессиональной пригодности были проведены исследования особенностей развития структуры ПВК у лиц с разным уровнем успешности летного обучения.

Ретроспективный анализ полярных по летной успеваемости групп выпускников авиационных училищ (сформированных в группы в конце обучения) выявил у них существенные различия в динамике изменения психометрических профилей в зависимости от этапов обучения. Уже на I–II курсах у наиболее успевающих курсантов в психометрическом профиле отмечаются ПВК с высоким уровнем развития (показатели репродуктивного мышления и психомоторики), а для наименее успевающих характерен равномерно-усредненный профиль. Выявлены также различия в темпах развития ПВК и их структуризации у представителей полярных групп: у лиц с высокой успеваемостью уже к III курсу формируется устойчивая структура ПВК, а у наименее успевающих конфигурация профиля лишь к IV курсу становится аналогичной той, которая наблюдалась у представителей первой группы на I курсе. И, наконец, установлено, что у отчисленных по летной неуспеваемости курсантов, как правило, не отмечалось положительной динамики в развитии структуры ПВК.

Следовательно, взаимосвязь характеристик структуры ПВК и успешности обучения позволяет говорить о возможности повышения надежности прогнозирования подготовки курсантов за счет периодического уточнения прогноза на каждом этапе учебы (на основе учета закономерностей изменения структуры психометрических профилей).

Для этого были изучены особенности психометрических профилей курсантов полярных по успеваемости групп на каждом этапе обучения. Установлены характерные различия в профилях у курсантов этих групп, сформированных по результатам оценки успеваемости на каждом курсе. Наиболее характерное различие между ними заключалось в том, что в психометрическом профиле лиц с отличной успеваемостью на всех этапах обучения выявлено 1–3 (из 5) ПВК с высоким уровнем развития, а в профиле лиц с плохими показателями успеваемости на I–III курсах отмечались 1–2 ПВК с низким уровнем развития. На каждом этапе обучения обнаруживались существенные различия в структуре психометрических профилей у представителей полярных групп.

Предположения были подтверждены данными многомерного математического анализа. Дискриминантный анализ показал, что характер полученных уравнений по ведущим признакам совпадает с имеющимися различиями между психометрическими профилями полярных по успеваемости групп курсантов. Установлено, что на каждом курсе в основе различий профилей этих групп лежат особенности развития, степени выраженности своеобразных сочетаний ПВК. На I курсе это показатели психомоторики (F-критерий = 2,65) и оперирования пространственными представлениями (2,36), на II курсе – оперативной памяти (3,35) и психомоторики (3,11), на III курсе – внимания (4,68) и оперирования пространственными представлениями (2,25) и на IV курсе – внимания (3,68) и оперирования пространственными представлениями (2,72). Все различия с р ≤ 0,05–0,01.

Таблица 26

Характеристика взаимосвязей ПВК в психометрическом профиле курсантов с различными уровнями успеваемости

Таким образом, результаты дискриминантного анализа подтверждают данные об изменении взаимосвязи ПВК и успешности профессионального обучения на различных его этапах и, следовательно, правомерность использования показателей динамики структуры ПВК для прогнозирования профессиональной пригодности. Результаты анализа позволили также выявить не изолированное, а сочетанное, структурное влияние ПВК на летную успеваемость.

Данные корреляционного анализа характера взаимосвязи ПВК у курсантов полярных по успеваемости групп, а также их изменений в процессе обучения приведены в таблице 26.

Как видно из таблицы, различия по количеству и степени выраженности связей в матрицах интеркорреляции двух полярных групп наблюдаются на всех этапах обучения. Установлена противоположная направленность изменений количества и степени выраженности взаимосвязей ПВК в полярных группах: у «отличников» количество связей к концу обучения уменьшилось, а у слабо подготовленных – увеличилось. Эти изменения касаются, в основном, динамики сильно выраженных связей (с р ≤ 0,001). Данный факт имеет принципиальное значение и отражает, по всей видимости, противоположные процессы в развитии профессиональных способностей у представителей этих двух групп: если в первой из них обучение сопровождается развитием специализированных психологических систем деятельности, основанных на минимуме жестко детерминированных и большом количестве менее тесных связей (то есть более пластичных), то во второй группе развитие идет по пути увеличения, главным образом, сильных связей между ПВК, что, очевидно, не способствует дифференцированному формированию специализированных систем деятельности, адекватных профессиональным требованиям каждого этапа обучения. Бесспорно, что ПВК у перспективного курсанта должны быть развиты достаточно хорошо (как по уровню, так и по связям с другими качествами), но суть профессионализации, роста летного мастерства заключается в том, чтобы ПВК обладали не только определенной связью между собой, твердой структурой, но и в известной степени свободой, независимостью друг от друга для формирования конкретных функциональных связей, отвечающих требованиям комплекса учебных задач и условий деятельности. Наличие жестких стереотипов, тесных отношений между качествами (что наблюдается у «слабых» курсантов) затрудняет приспособление к относительно часто изменяющимся факторам летного обучения, содержанию и условиям выполнения учебных задач, и тем самым определяет трудности в освоении программы обучения.

Выявленный факт изменения структуры ПВК в процессе обучения открывает возможность уточнения долгосрочного прогноза профпригодности путем использования результатов психологического обследования курсантов на каждом этапе обучения. Для подтверждения данного положения было проведено сравнение прогноза летной успеваемости курсантов с благоприятным и неблагоприятным психометрическим профилем и учебных оценок этих курсантов. Установлено, что на различных этапах обучения текущие психометрические профили курсантов-отличников совпадают с усредненным профилем, характерным для успешно обучающихся данного курса, в 65–86 %; у плохо обучающихся – в 58–76 %. В существующей системе психологического отбора прогноз оправдывается для хорошо успевающих курсантов только в 25–53 % случаев, для слабо успевающих – в 26–58 %. Таким образом, использование данных психометрического профиля для поэтапного прогнозирования профпригодности существенно повышает его надежность.

На основании результатов этого исследования предлагается для прогнозирования профпригодности дополнить оценку первичного психологического обследования (отдельных ПВК) оценкой структуры психометрического профиля, тем самым учитывая результаты измерения не только уровня развития отдельных ПВК, но и характера их взаимосвязи.

Сравнение эффективности традиционной оценки профпригодности (балл психологического отбора – ПО), балла структуры психометрического профиля и их обобщенной оценки показало, что последний показатель наиболее тесно связан с профессиональной успешностью на различных этапах обучения (табл. 27).

Данные, приведенные в таблице, подтверждают низкую прогностичность балла ПО и устойчиво высокую значимость балла психометрического профиля. Обобщенная оценка более точно идентифицирует лиц с различной успешностью профессиональной подготовки на всех этапах обучения, чем каждая из двух других оценок в отдельности: например, на IV курсе полное совпадение неблагоприятного прогноза составило 63 % для обобщенной оценки, 50 % – для балла профиля и 44 % – для балла ПО. Обобщенная психологическая оценка профпригодности с большей точностью разделяет группы курсантов, полярные по летной успеваемости, чем обе другие оценки в отдельности – на IV курсе различия в летной успеваемости в группах курсантов, полярных по значению обобщенной оценки, достоверны с р ≤ 0,001, в полярных по баллу психометрического профиля – с р ≤ 0,01, а по баллу ПО – недостоверны.

Таблица 27

Взаимосвязь оценок профпригодности и летной успеваемости (коэффициент корреляции)

Примечание: * – уровень значимости взаимосвязи р ≤ 0,05; ** – уровень значимости взаимосвязи р ≤ 0,01

Эти фактические данные подтверждают основную гипотезу проведенного исследования: существенное повышение эффективности прогнозирования профессиональной пригодности курсантов достигается учетом особенностей структуры психометрических профилей и характера их динамики в процессе обучения.

Материалы исследования дают основание рассматривать профессиональные (летные) способности как некоторую вариантную целостность, определенным образом структурированную совокупность функциональных показателей профессионально важных качеств. При этом каждому этапу развития соответствует определенная структура ПВК. Профессиональное обучение сопровождается прежде всего развитием специальных способностей, определяющих успешность выполнения конкретных функциональных задач. У наиболее пригодных к летной профессии курсантов этот процесс сопровождался дифференциацией структур специальных способностей (в преобразовании информации, организации внимания, исполнительных действиях), уменьшением количества и интенсивности связей между ними при сохранении достаточно выраженных их взаимосвязей в рамках летных способностей. У малопригодных к профессии летчика курсантов в период обучения отмечалось увеличение связей между специальными способностями, что формировало достаточно жесткую структуру летных способностей, малоподвижную и неадаптивную к специфике конкретной деятельности. Как следует из полученных данных, профессиональные (летные) способности характеризуются большим многообразием их структурных построений в зависимости от степени развития у курсантов отдельных ПВК и от этапов обучения, что в свою очередь существенно отражается на качестве их подготовки.

 

11.4. Функциональная асимметрия парных органов и профессиональная пригодность пилотов

Анализ исследований проблемы функциональной асимметрии парных органов и ее роли в обеспечении профессиональной деятельности свидетельствует о том, что широкое практическое использование результатов исследований затруднено в связи с недостаточной разработкой экспресс-диагностики функциональной асимметрии парных органов, ее динамики при воздействии факторов среды в конкретных видах профессиональной деятельности и, в частности, при управлении современными летательными аппаратами.

В связи с этим было проведена работа, целью которой явилось: 1) изучение особенностей функциональной асимметрии парных органов у пилотов с различными профессиональными характеристиками; 2) разработка и экспериментальная проверка экспресс-методик определения функциональной асимметрии рук, ног, зрения, слуха и полушарий мозга у пилотов; 3) изучение динамики показателей функциональной асимметрии у пилотов в процессе их профессиональной деятельности; 4) определение значимости изучаемых показателей и их сочетаний в психической деятельности пилотов [46, 48].

Для определения функциональных асимметрий рук, ног, зрения и слуха использовались относительно простые тесты [55, 183, 301]. На основе данных об асимметрии слуха определялось доминирование того или иного полушария мозга в восприятии вербальной информации. Для выявления ведущей руки учитывались данные 10 тестов по измерению силы, ловкости, скорости реакций и двигательной координации, определению развитости, предпочтительности той или иной руки в труде и т. д. Интегральный коэффициент доминирования руки определялся по формуле:

где Σп – общее количество тестов, в которых преобладала правая рука, Σл – общее количество тестов, в которых преобладала левая рука, Σо – общее количество тестов, в которых выявлена симметрия рук.

Для определения ведущего глаза использовался лист плотной бумаги (5×10 см) с отверстием в центре (1×1 см), который размещался перед глазами на расстоянии вытянутой руки. Обследуемый должен был взглядом фиксировать через отверстие небольшой предмет, расположенный на расстоянии 2–3 м. Если при закрывании одного глаза светонепроницаемой заслонкой он продолжал видеть цель через отверстие, то второй глаз считался ведущим. Если смещение объекта наступало при поочередном закрывании левого и правого глаза, то оба они расценивались как равные по прицельной способности.

Функциональную асимметрию слуха в восприятии вербальной информации определяли методом дихотического прослушивания слов. Слова, произносимые диктором, записывались раздельно на двух дорожках магнитной ленты по четыре пары в каждой серии (типа «гол – тир», «бой – май», «мир – том» и т. п.). Воспроизводились они стереомагнитофоном и прослушивались обследуемым через стереонаушники. Темп подачи – два слова в 1 сек. Всего предъявлялось 15 серий с перерывом между ними в 20 сек. (для записи воспринятых слов). При прослушивании каждой серии обследуемому нужно было запомнить как можно больше слов независимо от стороны их подачи и правильно записать все запомнившиеся слова. Выраженность функциональной асимметрии оценивали по величине коэффициента правого уха:

где Σп и Σл – общее количество правильно воспроизведенных слов, услышанных соответственно правым и левым ухом.

Индивидуальный профиль функциональной асимметрии определялся как правый, если выявлялась правая асимметрия всех четырех изученных парных органов (рук, ног, глаз, ушей), как левый, если обнаруживалась у всех парных органов левая асимметрия, и как смешанный, если правая асимметрия одних органов сочеталась с симметрией или левой асимметрией других парных органов.

Профиль изучался у 330 физически здоровых пилотов в возрасте 19–28 лет, обслуживающих легкие самолеты. Все пилоты были разделены по уровню профессиональной эффективности (качество деятельности, наличие или отсутствие ошибок, аварий и предпосылок к летным происшествиям) на три группы – хороших, удовлетворительных и плохих специалистов. Была обследована также группа пилотов (67 человек), имеющих функциональные заболевания нервной и сердечно-сосудистой системы, но допущенных к летной работе. Проведено изучение деятельности 90 пилотов с различным профилем функциональной асимметрии при ликвидации аварийных ситуаций, моделируемых на комплексном тренажере. Исследование динамики функциональной асимметрии проводилось путем сопоставления ее показателей у операторов наземных систем управления (68 человек) и пилотов с различным уровнем профессиональной подготовки – от курсантов до пилотов высшей квалификации (летчиков-испытателей, мастеров самолетного спорта).

С целью определения возможных различий в характере и степени выраженности функциональных асимметрий парных органов у пилотов по сравнению с лицами нелетных операторских профессий были определены показатели моторной асимметрии рук, ног и сенсорной – зрения, слуха. Результаты показали, что у всех обследуемых функциональные асимметрии по изучаемым показателям значительно преобладают над функциональными симметриями (табл. 28). Из асимметрий отмечается преобладание правостороннего доминирования рук, зрения и слуха. Достоверные различия между группами выявлены только по соотношениям функциональной асимметрии и симметрии слуха.

При сопоставлении показателей функциональной асимметрии с разным уровнем профессиональной подготовки пилотов установлено, что статистически значимое преобладание количества лиц с правосторонней латерализацией функций рук, зрения и слуха отмечается только в группе пилотов высшей квалификации и пилотов 1-го класса. Данный факт – свидетельство стабильности показателя функциональной асимметрии в однородной профессиональной группе. Выраженное преобладание лиц с правосторонними асимметриями среди пилотов высокого уровня профессиональной подготовки связано, вероятно, с увеличением латерализации функций (особенно в полушариях мозга) при формировании профессионального мастерства, а также с дисквалификацией на ранних стадиях профессионального становления преимущественно лиц с левосторонними асимметриями и симметриями парных органов.

Независимо от уровня квалификации (классной подготовленности) качество профессиональной деятельности пилотов различно. В связи с этим проведено исследование показателей функциональной асимметрии у пилотов с хорошим, удовлетворительным и неудовлетворительным качеством деятельности. Полученные результаты показывают, что во всех группах пилотов сохраняется преобладание лиц с правосторонней асимметрией рук, зрения и слуха (табл. 29). При этом средний коэффициент доминирования правой руки (Кпр) у них составил 64±1,7 %, а коэффициент доминирования правого уха (Кпу) – 35±1,6 %. Однако отмечается значительное уменьшение таких лиц во 2-й и особенно в 3-й группе, где средний показатель Кпр составил 31±7,3 %, а Кпу = -0,3±1,9 %.

Таблица 28

Характер функциональной асимметрии (симметрии) у пилотов и операторов (число случаев, %)

Примечание: * – уровень значимости различий P < 0,05, ** – уровень значимости различий P < 0,001.

Полученные данные позволяют считать, что, во-первых, высокая эффективность профессиональной деятельности пилота в ряду прочих причин определяется преобладанием правосторонней асимметрии рук, зрения и слуха и, во-вторых, функциональная асимметрия зрения и полушарий мозга у пилотов в наибольшей степени дифференцирует лиц с хорошим (удовлетворительным) и неудовлетворительным качеством выполнения профессиональных задач.

Анализ результатов обследования показал, что среди пилотов 2-й и особенно 3-й группы (по качеству деятельности) были лица, показатели Кпр и Кпу которых значительно отклонялись от средних показателей своей группы. Важным представляется и тот факт, что у различных лиц неоднозначными оказались сочетания асимметрий и симметрий рук, ног, зрения и слуха: у большинства праворукость сочеталась с ведущим правым глазом и правым ухом, но у некоторых, особенно у пилотов 3-й группы и лиц, имеющих функциональные заболевания нервной и сердечно-сосудистой систем, отмечались и другие сочетания функциональных асимметрий. Эти данные позволяют предположить, что качество летной деятельности связано (наряду с другими факторами) не только с характером асимметрии (правая или левая), но и со степенью ее выраженности и определенным сочетанием функциональных симметрий-асимметрий парных органов у одного и того же пилота – индивидуальным профилем функциональной асимметрии.

Таблица 29

Особенности функциональной асимметрии (симметрии) у пилотов с разным качеством деятельности (число случаев, %)

Примечание: * – уровень значимости различий P < 0,05, ** – уровень значимости различий P < 0,001.

Анализ индивидуальных сочетаний функциональных симметрий-асимметрий парных органов показал, что у пилотов первых двух групп преобладают сочетания правосторонних асимметрий всех четырех органов (правый профиль асимметрии), а также правосторонних асимметрий рук, зрения и слуха с левосторонней асимметрией ног (табл. 30). Для пилотов 3-й группы и пилотов с функциональными заболеваниями характерны отсутствие преобладания каких-либо конкретных сочетаний функциональных асимметрий и симметрий. Так, если среди пилотов 1-й группы имеется всего 4 сочетания, то во 2-й группе – 11, в третьей – 30; у пилотов с функциональными заболеваниями выявлено 18 сочетаний. Только среди пилотов 3-й группы и пилотов с функциональными заболеваниями были лица с левым профилем асимметрии – сочетание левосторонних асимметрий всех четырех органов.

Наличие благоприятного и неблагоприятного для летной деятельности индивидуального профиля функциональной асимметрии подтверждено в экспериментах на пилотажном тренажере при моделировании аварийных ситуаций. Установлено, в частности, что если лица, имеющие первые пять видов индивидуального профиля функциональной асимметрии (см. табл. 30), в моделируемых условиях полета устраняли аварийную ситуацию в среднем за 8 сек., то пилоты со смешанным профилем выполняли эту задачу только за 12–13 сек.

Анализ качества деятельности пилотов показал, что у лиц с сочетанием (индивидуальным профилем) правосторонних асимметрий парных органов наиболее высоки показатели точности восприятия пространства и времени, надежности пространственной ориентировки, скорости и точности считывания приборной информации, принятии адекватных решений по управлению летательным аппаратом. Полученные данные согласуются с имеющимися в литературе сведениями, согласно которым лица с правосторонней асимметрией функций лучше адаптируются к условиям среды, операторы с правосторонней асимметрией слуха в стрессовых ситуациях проявляют уравновешенность, общительность, спокойствие, более точную координацию движений, у праворуких с правым ведущим глазом ориентировка в пространстве лучше, чем у лиц с сочетанием правой руки и левого глаза [54, 173, 273].

Таблица 30

Сочетания функциональных симметрий-асимметрий у пилотов с различным качество профессиональной деятельности (количество случаев, %)

Таким образом, результаты проведенных исследований и данные литературы свидетельствуют, что показатели функциональной асимметрии отражают уровень профессиональной подготовленности и пригодности пилотов, а также характеризуют степень их функциональной надежности и устойчивости к воздействию некоторых факторов полета. Все это позволяет считать перспективным использование и дальнейшее развитие методов оценки функциональной асимметрии парных органов в целях отбора и экспертизы пилотов.

 

11.5. Индивидуальные особенности электроэнцефалограммы (ЭЭГ) и профессиональная пригодность курсантов и пилотов

Оценка индивидуальных психологических особенностей курсантов и пилотов требует комплексного изучения как психических процессов, свойств и состояний, так и физиологических характеристик, в частности исследования и учета характеристик биоэлектрической активности коры головного мозга.

В настоящее время новым в проблеме решения задач психологического отбора курсантов летных училищ является сочетание изучения биопотенциалов мозга, тестов и личностных характеристик [162, 166].

Сегодня ЭЭГ-метод уже нашел широкое применение при изучении психофизиологических особенностей летной деятельности в экспертизе курсантов и летного состава. Литературные данные свидетельствуют, что ЭЭГ может быть эффективно использована в комплексе с экспериментально-психологическим обследованием с целью прогнозирования успешности летного обучения [167, 199, 345].

Расширенный профессионально-психологический анализ ЭЭГ предполагает установление связи между типами ЭЭГ (см. главу 4), отдельными элементами биоэлектрической активности мозга и результатами экспериментально-психологического обследования, личностными методиками, успешностью летного обучения и деятельности.

В исследованиях, проведенных В. Б. Малкиным и Д. И. Шпаченко [44], установлено, что курсанты с I типом ЭЭГ имеют более высокие показатели по большинству методик психологического обследования (объем, распределение, переключение и устойчивость внимания; активность мышления, оперативная память, координация движений и эмоциональная устойчивость) и по интегральному показателю психологического отбора (сумма баллов), чем курсанты с другими типами ЭЭГ (табл. 31).

Таблица 31

Сравнительные характеристики некоторых результатов психологического обследования курсантов с различными типами ЭЭГ

Курсанты и пилоты с I типом ЭЭГ в большинстве случаев отличаются общительностью, эмоционально устойчивы, стабильны, имеют высокую мотивацию и уровень притязаний, способны к самостоятельному принятию решений. Они успешнее других осваивают программу летной подготовки (большой процент «лучших» и «средних», меньше вывозного и контрольного налета, выше оценка летных способностей), реже отчисляются по летной неуспеваемости, медицинскому несоответствию и по другим причинам. Особенно проявляется преимущество этих курсантов при переходе с учебного самолета к обучению на выпускном сверхзвуковом самолете.

Курсанты со II типом ЭЭГ почти по всем методикам обследования и интегральному показателю психологического отбора имеют низкие результаты, особенно по методикам, направленным на изучение объема, распределения, переключения и устойчивости внимания («Отыскивание чисел», «Отыскивание чисел», «Корректура»), а также особенностей мышления и оперативной памяти («Установление закономерностей», «Шкалы»).

Для большинства курсантов этой группы характерны такие психические свойства, как эмоциональная неустойчивость, высокий уровень тревожности и выраженная интровертированность, трудность адаптации, что свидетельствует о хроническом преобладании возбуждения как индивидуальной особенности их нервной системы.

Летное обучение курсантов со II типом ЭЭГ на учебном самолете проходит успешно. Однако при переучивании на сверхзвуковой самолет успешность летного обучения значительно снижается. Отчисление курсантов этой группы самое высокое и составляет 45 %. Депрессия a-ритма на ЭЭГ у таких курсантов связана либо с проявлениями тревожности, либо с какими-то другими внутренними причинами (механизмы памяти, внимания), которые периодически вторгаются в текущую деятельность и неблагоприятно влияют на выполнение психологических тестов и качество пилотирования самолета (особенно это сказывается при предъявлении задач повышенной сложности). Частое включение механизма депрессии a-ритма указывает на низкий уровень «внутренней помехоустойчивости», отражающий индивидуальные особенности, связанные с низким развитием качеств внимания, оперативной памяти и мышления («Отыскивание чисел», «Отыскивание чисел с переключением», «Корректура», «Установление закономерностей», «Шкалы»).

Учитывая, что процент курсантов со II типом ЭЭГ достаточно велик (15 %) и многие из них вполне овладевают летной профессией, при вынесении экспертного решения необходимо тщательно изучать результаты психологического обследования, вступительных экзаменов, учитывать оценки из аттестата, состояние здоровья и мотивацию.

Курсанты с III типом ЭЭГ имеют низкую устойчивость и повышенную «застреваемость» внимания («Корректура», «Отыскивание чисел») и несколько сниженную скорость образования сенсомоторных навыков, но, с другой стороны, эти курсанты показывают (см. табл. 31) высокие результаты по методикам, направленным на изучение особенностей мышления и оперативной памяти («Установление закономерностей», «Шкалы»).

Для этих курсантов характерны сниженная активность, интровертированность, недостаточная уверенность в правильности собственного суждения и незначительный объем внимания. Повышены эмоциональная лабильность, чувствительность и ранимость.

Программу летного обучения на учебном самолете курсанты с III типом ЭЭГ усваивают хуже. По всем показателям у них низкие результаты. При переучивании на сверхзвуковой самолет летная успеваемость значительно повышается и программу они усваивают лучше, чем курсанты со II-м и IV-м типами ЭЭГ. Чаще других они отчисляются по летной и теоретической подготовке (в целом 42 % отчислений).

Курсанты с IV типом ЭЭГ по большинству методик показывают средние результаты (см. табл. 31). В структуре характера курсантов с «ложно плоской» ЭЭГ преобладают интровертированность, пассивность позиции, повышенная ранимость и чувствительность (в том числе к интоксикациям, алкоголю и др.), быстрая истощаемость и утомляемость, высокий уровень тревожности. Курсанты с «истинно плоской» кривой отличаются повышенной раздражительностью и ранимостью, эмоциональной неустойчивостью с одновременной, временами чрезмерной импульсивностью и расторможенностью, чаще интровертированы.

Программу летного обучения на учебном самолете они усваивают весьма успешно. При переучивании на сверхзвуковой самолет у части курсантов с IV типом ЭЭГ значительно ухудшаются показатели летного обучения. Их отсев (по всем причинам) находится в пределах средних величин, однако по летной неуспеваемости и медицинскому несоответствию они отчисляются больше других. По нежеланию учиться, недисциплинированности и теоретической неуспеваемости среди этих курсантов отчислений нет.

При вынесении экспертного решения лицам с IV типом ЭЭГ необходимо прежде всего уточнить: «ложно» или «истинно» плоская ЭЭГ у данного курсанта (следует провести обязательные и дополнительные функциональные пробы, повторную запись ЭЭГ через 1–2 часа, через сутки), попытаться установить причины десинхронизации, тщательно взвесить результаты психологического обследования, обращая особое внимание на личностные методики, и изучить данные врачебно-летной комиссии (лабильность физиологических показателей, характеристики демографизма, рефлексов и др.).

Таким образом, курсанты со II и IV типами ЭЭГ успешно осваивают программу летного обучения на учебном самолете. Их летная успеваемость по некоторым показателям даже выше, чем у курсантов с I типом ЭЭГ. Однако при переходе к летному обучению на сверхзвуковой самолет отчетливо проявляется снижение показателей эффективности их обучения. Можно сделать заключение, что курсанты, у которых биоэлектрическая активность головного мозга характеризуется отсутствием a-ритма на ЭЭГ (IV тип) или же он низковольтный и относительно неустойчивый (II тип), менее успешно справляются с летным обучением на современном истребителе, требующем более высокого нервно-эмоционального напряжения, большего напряжения внимания и более тонких и координированных движений для его освоения, чем учебный самолет. Эти курсанты менее перспективны для летного обучения в училищах истребительной и истребительно-бомбардировочной авиации, чем лица с хорошо сформированным, моночастотным a-ритмом, правильным пространственным распределением его, хорошо модулированным и устойчивым (I тип ЭЭГ).

Связь с психическими процессами, свойствами и состояниями, успешностью профессионального обучения имеют не только типы ЭЭГ, но и такие параметры биоэлектрической активности мозга, как частотные характеристики, зрелость, устойчивость, особенности пространственного распределения при открытых и закрытых глазах; выраженность модуляции a-ритма; дизритмии; условно-нормальные кривые; особенности ориентировочной реакции и др. (табл. 32).

Частотные характеристики a-ритма. Высокие показатели как по отдельным методикам, так и по интегральному критерию психологического отбора положительно связаны с более высокими частотными характеристиками. Так, у курсантов с высокими показателями его средняя частота составляет 10,6 кол./сек., и среди них значительно больший процент лиц с частотами 11–12 кол./сек. по сравнению с курсантами, которые показали низкие результаты.

Таблица 32

Сравнительные характеристики некоторых показателей психологического обследования и профессионального обучения курсантов с различными типами ЭЭГ

У курсантов с такими характерными чертами личности, как экстравертированность, стабильность и активность, средние частоты ритма достоверно выше (P < 0,05), чем у курсантов интровертированных, пассивных, чувствительных, легкоранимых.

Летное обучение курсантов на учебном самолете успешнее проходит у лиц с более высокими частотными характеристиками α-ритма. Это объясняется тем, что учебный самолет успешнее осваивают курсанты со II, IV и I типами ЭЭГ и характерными для них более высокими частотами. При освоении программы летного обучения на сверхзвуковом самолете четкой зависимости между частотными характеристиками a-ритма и успешностью обучения не отмечается. Несколько лучше осваивают программу обучения курсанты со средними и низкими частотами (10–8 кол./сек.), соответствующие I и III типам ЭЭГ.

Модуляции a-ритма. Правильный, хорошо модулированный ритм в основном присущ курсантам с I типом ЭЭГ с соответствующими профессионально-психологическими характеристиками. Отсутствие или слабая выраженность модуляции может быть у лиц с I, II и III типами ЭЭГ. Для таких курсантов характерны интровертированность, эмоциональная неустойчивость, пассивность, низкая способность к принятию решений и высокий уровень тревожности.

Особенности психических процессов и успешность летного обучения курсантов со слабой модуляцией a-ритма в основном сходны с профессионально-психологическими характеристиками соответствующих типов ЭЭГ.

Незрелость. Незначительная поличастотность a-ритма у лиц с I и II типами ЭЭГ (для III типа это характерно) не несет неблагоприятной информации в отношении успешности выполнения методик экспериментально-психологического обследования и освоения программ летного обучения как на учебном, так и на сверхзвуковом самолетах. Из особенностей свойств личности отмечаются незначительное снижение активности и интровертированность.

Устойчивость a-ритма. В некоторых случаях у курсантов со II, I и реже III типами ЭЭГ через некоторое время после закрывания глаз происходит постепенное истощение, депрессия ритма, которая периодически повторяется. Такие курсанты характеризуются низкими показателями устойчивости внимания, особенностей оперирования пространственными представлениями, мышления и оперативной памяти; низким интегральным показателем психологического отбора. Программу летного обучения они осваивают хорошо.

Выраженный a-ритм при открытых глазах. Характерными для таких курсантов являются низкие результаты по методикам, направленным на изучение объема, распределения, переключения и устойчивости внимания («Корректура»), несколько снижена скорость образования сенсомоторных навыков (аппарат ВНД) и двигательной координации (аппарат ДКН). Летное обучение у этих курсантов проходит хорошо. Из личностных особенностей им присущи интровертированность, сниженная активность, медленная переключаемость с одной деятельности на другую.

Ориентировочная реакция на ЭЭГ. Неблагоприятным компонентом биоэлектрической активности мозга для курсантов с I, II и III типами ЭЭГ является длительная ориентировочная реакция, лабильный, быстро истощающийся a-ритм. После закрывания глаз у некоторых курсантов появление a-ритма происходит только через 1–5 и более минут. Такие курсанты имеют низкие показатели по результатам психологического обследования и летному обучению. Они отличаются интровертированностью, высоким уровнем тревожности, эмоциональной лабильностью, повышенной истощаемостью и утомляемостью. Число «худших» и отчисленных по летной неуспеваемости среди этих курсантов в два раза больше, чем среди остальных.

Дизритмии. Курсанты, биоэлектрическая активность коры головного мозга которых характеризуется выраженным нарушением всех ритмов ЭЭГ, показывают самые низкие результаты по экспериментально-психологическому обследованию. Особенно это касается методик, направленных на изучение объема, распределения, переключения и устойчивости внимания.

Многие из этих курсантов с трудом овладевают программой летного обучения. Оценки летных способностей по 9-балльной шкале у них самые низкие и достоверно (P > 99,9 %) отличаются от оценок остальных курсантов. Количество худших и отчисленных по летной подготовке среди них в четыре раза больше, чем среди курсантов с другими типами ЭЭГ.

Среди кандидатов и курсантов с дизритмичными ЭЭГ часто встречаются лица с акцентуированными чертами характера. Они в большинстве случаев интровертированы, раздражительны, чувствительны к различного рода интоксикациям и повышено истощаемы, с трудом контролируют свои эмоции.

Условно-нормальные кривые (УНК). Курсанты с УНК имеют средние результаты по экспериментально-психологическому обследованию. По летной успеваемости среди них большой процент худших и отчисленных. Среди причин отчислений на первом месте стоит летная неуспеваемость (около 20 %, что значительно выше, чем среди других курсантов).

Опыт обучения показывает, что успешное овладение современной авиационной техникой связано с более высокими требованиями к их психологическим возможностям (способностям, личностным характеристикам, высшей нервной деятельности и др.). Многие, успешно осваивая учебный самолет, при переучивании на современный сверхзвуковой истребитель встречают непреодолимые препятствия и отчисляются, для других таким барьером являются трудности адаптации к условиям быта, обучения, службы в «стенах» училища.

Среди таких курсантов, как правило, многие имеют полиморфные, дезорганизованные, низковольтные и плоские ЭЭГ. В структуре характера у них преобладают такие черты, как повышенная ранимость и раздражительность, интровертированность, пассивность позиции, повышенная чувствительность, истощаемость и утомляемость, трудность контроля эмоций и др.

В целях психологического отбора кандидатов и изучения индивидуальных психологических особенностей курсантов и летчиков метод ЭЭГ необходимо применять в комплексе с психологическим обследованием и проведением врачебно-летной экспертизы, используя «психофизиологические симптомокомплексы».

Благоприятный для летного обучения психофизиологический симптомокомплекс. Сочетание I типа ЭЭГ с высокоразвитыми качествами внимания (объем, распределение, переключение и устойчивость) при среднем или высоком интегральном показателе психологического отбора и такими психическими свойствами личности, как эмоциональная стабильность, общительность, устойчивость психических состояний, уверенность, активность, высокий уровень притязаний и мотивация к профессии и др.

Неблагоприятный психофизиологический симптомокомплекс: II, III и IV типы ЭЭГ, УНК, дизритмии, длительная ориентировочная реакции на ЭЭГ в сочетании с низкими показателями качеств внимания при среднем или низком интегральном показателе психологического отбора, вегетососудистыми дистониями и психическими свойствами, такими, как интроверсия, повышенная тревожность, неуверенность, раздражительность, эмоциональная неустойчивость и расторможенность, чрезмерная импульсивность, сниженная активность и др.

Необходимо помнить, что существует большая вариативность как особенностей биоэлектрической активности мозга, так и психических процессов, свойств и состояний. Поэтому при сопоставлении этих параметров необходимо учитывать возможность возрастной динамики некоторых личностных особенностей, формирующее влияние летного обучения на личность в целом, качественное и количественное соотношение тех или иных показателей, а также вероятностный прогноз методик экспериментально-психологического обследования, личностных и других критериев профессиональной пригодности.

 

12.1. Психологическая экспертиза совместимости членов малых групп

[7]

Обобщенными профессиональными и психологическими характеристиками любого производственного коллектива служат его эффективность и сплоченность.

Под эффективностью понимается качество и продуктивность выполняемой работы. Критериями эффективности являются реальные результаты деятельности, ее полезность, вклад в общее дело предприятия или организации, известные окружающим достаточно точно и полно.

Сплоченность характеризует единство действий, поведения, понимания и оценки происходящих событий, однородность возникающих при этом настроений и чувств, уровень взаимной привязанности, согласия, взаимопомощи и поддержки соратников по работе.

Степень сплоченности конкретного коллектива известна руководству и сослуживцам далеко не всегда. Качество производственной деятельности определяется прежде всего профессиональным мастерством и опытом, поэтому высокая эффективность может быть достигнута и при недостаточной сплоченности. Это не значит, однако, что сплоченность не имеет существенного значения. В определенной степени она влияет на качество деятельности, во многом определяет удовлетворенность работой, настроение, положительное эмоциональное состояние в период отдыха, воздействуя тем самым на желание продолжать трудовую деятельность, а также на состояние здоровья и профессиональное долголетие.

Формируют сплоченность в основном три фактора: личность руководителя, квалификация и мастерство членов коллектива и их психологическая совместимость [255].

Первостепенное влияние на сплоченность всего коллектива оказывает руководитель. Очень важны его организаторские способности, личное профессиональное мастерство, авторитет, причем не только в своем коллективе, но также и более широких кругах. Большую роль для сплоченности играют стиль руководства и черты характера данного руководителя.

Стиль руководства – это наиболее типичное поведение руководителя в его отношениях с подчиненными. Различают директивный, демократический и либеральный стили. В чистом виде они присутствуют редко – в жизни, как правило, наблюдается смешение разных стилей, но преобладают все же у каждого из них признаки какого-то одного.

Директивный (или авторитарный) стиль – это единоличное принятие решений, жесткая дисциплина, строгие наказания за промахи и ошибки, требование все делать быстро, без обсуждений и тем более возражений. Демократический стиль предполагает больше самостоятельности и инициативы других, допускает совместное обсуждение решений, при этом замечания и предложения учитываются и, если они полезны, принимаются. Дисциплина поддерживается на основе сознательного отношения к делу, наказания редки. При либеральном стиле руководитель идет на поводу у подчиненных, отсутствуют должная требовательность и дисциплина.

Либеральный стиль говорит о недостаточных организаторских способностях руководителя, что всегда плохо. Что касается первых двух стилей, то сказать, какой из них лучше для дела, трудно. Как в высокоэффективных и сплоченных коллективах, так и в коллективах с низкой сплоченностью встречаются и тот и другой.

Стиль руководства зависит от психического склада руководителя – это присущая ему индивидуальная особенность. Соответствующие особенности есть и у подчиненных – одни люди предпочитают жесткое директивное управление, другие эффективнее работают при демократическом стиле. В зависимости от своих индивидуальных склонностей они ожидают от руководителя наиболее приемлемого для них стиля, и, если эти ожидания не оправдываются, возникают разочарование, внутреннее недовольство и даже конфликты.

Стиль руководства зависит и от других обстоятельств. Так, в обычной спокойной обстановке вполне допустимы оба стиля, а демократический даже лучше, ибо мелочная опека, подавление инициативы могут вносить излишнюю нервозность и снижать эффективность работы. В то же время сложная, напряженная обстановка, выполнение срочного задания всегда требуют только директивного управления.

Во многом определяют взаимоотношения с членами коллектива черты характера руководителя. Практика показывает, что конфликтные ситуации чаще всего вызываются его грубостью, высокомерием, заносчивостью и упрямством. Затрудняют нормальные взаимоотношения излишнее тщеславие, склонность к амбициям, сварливость, неуживчивость, замкнутость, назойливость. И наоборот, весьма благоприятны дружелюбие, отзывчивость, терпимость к мелким недостаткам других (не касающаяся, естественно, выполнения служебных обязанностей), умение прислушиваться к мнению соратников по работе.

Среди черт характера, влияющих на формирование сплоченности коллектива, важную роль играет справедливость в отношении к подчиненным независимо от высокой требовательности к ним. На наказание, в том числе достаточно суровое, не обижаются, если оно справедливо. И наоборот, даже поощрение (например, премия) может вызвать раздражение и недовольство других, когда оно незаслуженно. Очень ценится членами коллектива умение руководителя постоять за их интересы, несмотря на строгость вышестоящего начальства. Имеют значение внешняя подтянутость, подчеркнутая аккуратность, манера говорить, держаться с людьми, приветствовать их, замечать их настроение и душевное состояние, способность внешне спокойно преодолевать любые жизненные неурядицы, не переносить их воздействие на подчиненных, не срывать на них свои огорчения и обиды. Руководитель должен быть выше личных симпатий и антипатий, уметь скрыть появившуюся недоброжелательность, ибо подчиненные ее чувствуют и отвечают тем же; обладать чувством юмора, любить шутку, быть верным данному слову, а поэтому взвешивать возможности, прежде чем дать какое-то обещание; уважать и ценить свой коллектив, который очень четко реагирует на отношение к нему своего руководителя.

Хорошие отношения между руководителем и остальными членами коллектива не противоречат служебным нормам взаимоотношений, а дополняют их той человеческой теплотой общения, которая во многом способствует тесной сплоченности.

Квалификация и мастерство остальных членов коллектива определяют общую эффективность деятельности. Значение этого фактора для сплоченности вряд ли нуждается в пояснении.

Третьим основным фактором, формирующим сплоченность любого коллектива, является психологическая совместимость лиц, входящих в этот коллектив.

Под психологической совместимостью понимают сочетания индивидуальных особенностей людей, при которых наиболее благоприятно протекают их совместная деятельность и общение. Главный компонент совместимости – субъективная удовлетворенность.

Имеются два вида совместимости: психофизиологическая и социально-психологическая.

Психофизиологическую совместимость определяют индивидуальный темп работы, зависящий от особенности темперамента; степень физического развития и выносливости; устойчивость качества деятельности в напряженной обстановке; уровень профессиональных способностей и подготовленности, натренированность двигательных навыков и умений.

Синхронная работа с определенным алгоритмом координированных действий основывается именно на психологической совместимости. Она обеспечивает сходство психомоторных реакций, мыслительных процессов, совпадение темпа действий, в том числе при необходимости его убыстрения, умение подстраховать друг друга в случае неточности или ошибочных действий другого, умение представлять свои действия в совместной деятельности и последствия своих ошибок. Все это создает «общий язык», взаимоконтроль, взаимовыручку, понимание друг друга с полуслова.

Социально-психологическая совместимость включает общность интересов, потребностей, мотивации поступков, отношения к деятельности, товарищам и жизни; сходство моральных и деловых качеств, определенных особенностей характера (честолюбия, стремления к истине и др.), общекультурного и интеллектуального развития. Она подразумевает совпадение личных интересов каждого с коллективными; совпадение самооценки с оценкой руководителя и других членов коллектива; притязания на определенную роль и принятие этой роли остальными. Проявляется это в отношении к товарищам, в понимании их мыслей, поступков, их отношения к себе, взаимоуважении, доверии, уверенности друг в друге, готовности оказать помощь товарищу, руководителю, не считаясь с собственными интересами.

Отдельные элементы социально-психологической совместимости более изменчивы, больше поддаются корректировке под воздействием окружающей среды, влияния руководителя, товарищей и самовоспитания, чем элементы психофизиологической совместимости. Однако в целом круг психических явлений, которые она охватывает, значительно шире, поэтому их несовпадение, то есть несовместимость, сказывается более существенно и может приводить, соответственно, к более серьезным конфликтам.

Совместимость всегда касается только конкретного вида и условий деятельности. Люди, входящие в одну и ту же группу, в одних видах деятельности могут оказаться совместимыми, а в других – несовместимыми. Разные виды деятельности требуют совместимости людей по разным совокупностям свойств: одни – по физическим, другие – по психофизиологическим, эмоционально-волевым, социально-психологическим и др. В одних условиях нужна совместимость по ограниченному числу свойств, в других – по всей совокупности. Особенно необходима совместимость людей, которые по условиям профессиональной деятельности должны длительное время находиться вместе.

Для проблемы психологической совместимости существенное значение имеют закономерности малых групп. Малой группой называют совокупность людей, объединенных в пространстве и времени, совместно решающих ту или иную задачу и имеющих непосредственные или опосредованные техникой контакты. Считается, что малая группа может включать от 2 до 25 человек. Она может быть создана для выполнения какого-либо одного задания и существовать лишь в течение времени, которого требует выполнение этого задания, а может быть относительно постоянной.

Малая группа обладает некоторой самостоятельностью и более высокой сплоченностью в социальной среде. В ней осуществляется контроль членов группы друг над другом и возможность с помощью этого контроля регулировать деятельность группы. Структурная организация малой группы двухсторонняя: она имеет свою собственную структуру, элементами которой выступают ее отдельные члены (или микрогруппы из двух-трех человек), находящиеся в определенных отношениях; и с другой стороны, сама является элементом большей структуры (например, коллектива учреждения). Основной закон действия группы – общность интересов, общность целей и единство действий – качественно новое явление, которое существенно отличается от интересов, целей и действий индивида.

Малые группы делятся на формальные (официальные) и неформальные. Состав формальных групп определяется производственной деятельностью, удобством организации, руководства и т. д. Они подчинены строгой дисциплине, статус и роль каждого члена зафиксированы в официальных документах. Их структура регламентируется должностными обязанностями каждого члена, деятельность и поведение – правилами и должностными инструкциями.

Наряду с этим на основе личных симпатий, межличностных эмоционально-психологических отношений образуются неформальные группы из нескольких человек, между которыми существуют более тесные взаимоотношения, чем с остальными. Возникают такие группы на основе неписаных норм, стихийно, вне воздействия руководителя, а иногда даже вопреки им или вследствие его ошибок. При этом деловые контакты отступают на второй план и заменяются личным общением. Чаще всего неформальные группы входят в официальные подразделения. Состав их обычно не превышает восьми – десяти человек, а наиболее близкие отношения устанавливаются между двумя-пятью ее участниками. Срок образования этих групп колеблется от одного-четырех месяцев и более, причем он относительно устойчив для каждого человека.

В основе неформальных групп лежат чисто человеческие отношения между ее членами. Эти отношения регулируются неофициальным кодексом правил, которые не формулируются вслух и в большинстве случаев угадываются лишь интуитивно. Строятся они на принципах моральных норм поведения и человеческой этики, субъективных установок и стереотипов, симпатии и антипатии, признательности, доверия и т. д. У членов группы возникают совместные переживания конкретных событий, сходные эмоциональные состояния, внутриколлективные обычаи и традиции.

Каждый индивид в малой группе имеет определенный личный статус и играет определенную роль. Статус определяется социальным положением – лидер или ведомый в неформальной группе, начальник или подчиненный – в формальной. Термин «роль» в социальной психологии используют как научное понятие. Роль человека в малой группе означает некий относительно устойчивый стереотип поведения, которого он должен придерживаться, в определенной степени независимо от его личных и деловых качеств. Он должен вести себя как подобает, делать именно то, чего от него ожидают в данной ситуации. У остальных членов группы имеются специфические социальные ожидания такого поведения, мыслей и чувств – как в соответствии с официальными правилами, так и подчас просто неосознаваемыми. Исполнение социальной роли оценивается группой: если оно соответствует ожиданиям, то одобряется, поддерживается; если нет, то применяются социальные санкции – внешняя по отношению к этому индивиду система принуждения к исполнению социальной роли: эмоциональное выражение неодобрения, насмешки и даже бойкот.

Для изучения взаимоотношений между людьми, определения структуры неформальных групп, положения лидера и «ведомых», степени групповой сплоченности и т. д. есть различные методы, которые позволяют оценить эти взаимоотношения объективно и даже в количественных показателях. Самую распространенную группу методов представляют опросы, которые применяются письменно (анкетирование) или устно (интервьюирование).

Среди методов оценки взаимоотношений широкую известность получил социометрический тест Морено, представляющий собой процедуру перекрестного опроса членов группы друг о друге по вопросам или критериям, которые направлены на выявление особенностей их взаимоотношений, взаимных оценок тех или иных качеств личности и поведения при непосредственном общении. Данные ответов кодируются в специальные матрицы или таблицы и анализируются вероятностно-статистическими методами. Система взаимоотношений может быть описана графически или аналитически с помощью социометрических индексов. Различают персональные социометрические индексы, которые характеризуют индивидуальные социально-психологические свойства личности в роли члена группы (индекс социометрического статуса, индекс эмоциональной экспансивности), и групповые, дающие числовые характеристики психологического климата группы (индекс сплоченности, индекс конфликтности и др.).

Шкалы ранжирования используются для сравнения отдельных показателей друг с другом. Так, членов группы можно расположить в ряду по степени их авторитета, общественной активности, производственных успехов и т. д. В этом случае им присваивается определенный «ранг».

Кроме перечисленных, существуют и другие приемы изучения и экспертизы психологической совместимости членов малых групп, а именно: «Экспресс-методика по изучению социально-психологического климата в трудовом коллективе» О. С. Михалюка и А. Ю. Шалыто; «Методика оценки психологической атмосферы в коллективе» А. Ф. Фидлера; «Методика определения стиля руководства трудовым коллективом» В. П. Захарова и А. Л. Журавлева и другие [83, 163, 180, 225, 228].

Некоторые результаты изучения характеристик сплоченности, совместимости членов малых групп получены при исследовании авиационных специалистов. Так, обоснованы методические приемы психологического изучения феномена сплоченности летных экипажей, определены характерные психологические признаки этого феномена, разработаны приемы математического анализа уровня сплоченности летных экипажей [42, 43]. Установлено, что для диагностики сплоченности летного экипажа необходимо учитывать три группы факторов: качество (эффективность) и организацию профессиональной деятельности экипажа в целом и отдельных ее членов, индивидуально-психологические особенности каждого члена экипажа и социально-психологические характеристики экипажа как коллектива. В целях диагностики уровня сплоченности рекомендуется использовать 1) показатели эффективности совместного выполнения профессиональных заданий, общественного признания коллектива, его соответствия социальным нормам, степени удовлетворенности каждого члена коллектива психологическим климатом в нем – для изучения качества и организации деятельности; 2) результаты обследования «Стандартизированным методом исследования личности», 16-тифакторным личностным опросником, методом обобщения независимых характеристик – для изучения индивидуально-психологических характеристик личности; 3) результаты применения метода социометрии, методики исследования межличностного восприятия – для социально-психологического изучения коллектива. Определены информативные показатели и критерии оценки уровня сплоченности летных экипажей по предложенному методическому комплексу. Разработанное уравнение дискриминантной функции позволяет диагностировать уровень сплоченности летных экипажей с вероятностью правильного решения, равной 0,85. Экспериментально обоснованные методы и предложенное уравнение наиболее надежно выявляют летные экипажи с низким уровнем сплоченности (p = 0,90).

Исследовались также особенности профессионального взаимодействия членов экипажа многоместного самолета, проводился анализ групповых процессов в экипаже для оценки совместимости его членов, велась разработка критериев оценки групповой приемлемости пилотов при диагностике их психологической совместимости в экипаже [47]. В результате проведенной работы установлено, что основными внешними признаками, характеризующими уровень психологической совместимости членов летного экипажа, являются успешность совместного выполнения профессиональных задач (эффективность техники пилотирования и самолетовождения), а также удовлетворенность каждого специалиста от взаимодействия и общения с членами экипажа как следствие согласованности действий между ними, своевременности приема и передачи команд, докладов и как результат наличия или отсутствия у них необходимых для совместной деятельности определенных характерологических особенностей личности.

По степени ответственности и деловой зависимости командир и штурман воздушного судна являются специалистами, определяющими достижение успеха при совместном выполнении полетного задания, а их психологическая совместимость – ведущий фактор совместимости экипажа в целом. Степень влияния на формирование совместимости присущих конкретному члену экипажа качеств и свойств личности во многом зависит от его должностного положения и структуры направленности социометрических выборов внутри каждого экипажа.

Использование модифицированного социометрического метода для оценки совместимости специалистов дает возможность повысить ее точность в среднем с 70 до 81 % правильных решений.

Таким образом, уровень психологической совместимости, сплоченности, сработанности членов малых групп является одним из основных критериев их профессиональной пригодности к совместной деятельности, а его оценка возможна на основании использования комплекса профессиональных, личностных и социально-психологических характеристик как отдельных специалистов, так и группы в целом.

 

12.2. Использование тренажеров для психофизиологической экспертизы профессиональной пригодности

Одной из причин снижения профессиональной пригодности специалистов является развитие стойких функциональных расстройств организма и психики в результате воздействия неблагоприятных условий деятельности и существенных профессиональных затруднений и нарушений при выполнении трудовых задач. Функциональные расстройства обуславливают частое отстранение от работы, а неврозы, эмоционально-вегетативные нарушения и нейроциркуляторные дистонии приводят к преждевременной дисквалификации опытных специалистов. Например, среди причин функциональных расстройств у летчиков 40 % составляют психотравмирующие факторы летной деятельности. В структуре летных психогений две трети имеют острый характер и связаны с авариями, предпосылками к летным происшествиям и другими опасными ситуациями в полете, а остальные вызваны хроническим невротическим конфликтом вследствие профессиональных затруднений в период летной деятельности.

У летчиков с профессиональными заболеваниями нервной и сердечно-сосудистой систем еще до появления клинических симптомов отмечаются нарушения профессиональной работоспособности, основными проявлениями которых являются повышенная раздражительность, вспыльчивость и утомляемость, плохая переносимость факторов полета, неуверенность в профессиональных действиях, появление страха полетов и ухудшение самочувствия в полете. При данных расстройствах наблюдаются нарушения процессов образного и вероятностного прогнозирования, снижение возможностей по анализу информации в условиях ограниченного лимита времени, ухудшение совмещенной деятельности и т. д., что свидетельствует о снижении уровня их профессиональной пригодности.

В наиболее общем виде закономерности развития, а также проявлений данных заболеваний в профессиональной деятельности могут быть описаны в рамках так называемых психофизиологических синдромов чрезмерной эмоциональной активации и дискоординации регуляторных функций центральной нервной системы при воздействии интеллектуальных и эмоциогенных факторов полета. Важно подчеркнуть, что эти психофизиологические синдромы, как правило, значительно опережают развитие нозологически отчетливой картины заболевания и нередко отмечаются после клинического выздоровления.

Таким образом, задачи повышения эффективности и безопасности деятельности, увеличения профессионального долголетия определяют необходимость разработки и совершенствования методов ранней диагностики, экспертной оценки и коррекции функциональных расстройств, основанных на использовании психофизиологических закономерностей выполнения сложных элементов деятельности.

В ряде работ показана целесообразность включения в комплекс методов врачебно-летной экспертизы (ВЛЭ) пилотажного тренажера [39, 45]. Для психофизиологического обоснования методики обследования летчиков на пилотажном тренажере при медико-психологическом освидетельствовании было проведено специальное исследование.

В исследовании принимали участие 302 летчика, из которых 41 человек – с функциональными расстройствами сердечно-сосудистой системы, 112 человек – с расстройствами нервной системы, 35 человек – с выраженными профессиональными затруднениями и 114 человек составляли контрольную группу.

На первом этапе изучались причины и патогенетическая роль профессиональных затруднений в развитии функциональных расстройств у летчиков; определялись недиагностируемые существующими методами врачебно-летной экспертизы проявления функциональных расстройств при выполнении летной деятельности. Обосновывались показания к обследованию на тренажере при медико-психологическом освидетельствовании и содержание профессиональных нагрузочных проб.

С этой целью анализировались свидетельства о болезни, проводился анкетный опрос летчиков. Учитывались психотравмирующие факторы в анамнезе, связанные с причинами заболевания (данные об ошибках в полетах, предпосылках к летным происшествиям и других отклонениях в летной деятельности), время появления отклонений в состоянии здоровья и характер жалоб летчиков, время установления диагноза и медицинской дисквалификации.

На втором этапе проводился психофизиологический анализ моделируемой летной деятельности летчиков на тренажере применительно к задачам медико-психологического освидетельствования. Определялись информативные признаки психофизиологических нарушений, характеризующие функциональные расстройства нервной и сердечно-сосудистой систем, нормативы показателей психофизиологических реакций, а также показатели качества и эффективности деятельности летчиков. Данные психофизиологического обследования летчиков на тренажере сопоставлялись с катамнестическими данными об особенностях их летной работы.

Экспериментальные исследования выполнены на комплексном тренажере КТС-6. В процессе выполнения летчиками заданий на тренажере определялись следующие показатели: максимальные отклонения высоты и курса полета от заданных, общее время опознания отказа и принятия решения, время восстановления навигационной ориентировки, прирост частоты сердечных сокращений (ЧСС), минутный объем дыхания (МОД), кожно-гальваническая реакция (КГР) на этапах обследования относительно исходных значений в покое (∆ЧСС, ∆МОД, ∆КГР), относительный кислородный пульс (∆КП = ∆МОД/∆ЧСС, л/уд.), психофизиологические резервы (ПР = Σош. эт. × 100/Σисх.), прирост ЧСС, ЧД, КГР, дыхательного объема в аварийных ситуациях относительно значений до развития ситуаций (∆ЧСС’, ∆ЧД’, ∆КГР’, DV’Т = VТэт. – VТисх., где VТ = МОД/ЧД, л/уд.). Регистрация показателей осуществлялась с помощью штатного оборудования тренажера, комплекта «Физиолог-М», 8-канального анализатора-интегратора «ЭЭГ-80» фирмы «Medicor».

Изучение особенностей профессионального анамнеза летчиков с функциональными расстройствами позволило установить, что существенную роль в развитии этих расстройств играет психотравмирующее воздействие субъективной сложности выполнения полетных заданий. У летчиков с диагнозами функциональных расстройств в 3–4 раза чаще, по сравнению с контрольной группой, в анамнезе отмечаются выраженные затруднения при освоении полетов в сложных метеорологических условиях (СМУ) и выполнении посадки.

При опросе физически здоровых летчиков выявлены значимые причины психотравмирующих профессиональных затруднений, основными из которых являются следующие: снижение профессиональных навыков вследствие перерывов в летной подготовке, недостаточное их развитие, непредвиденные усложнения обстановки полета, сложность анализа приборной информации, утомление, недомогание, ограниченный лимит времени, чрезмерное нервно-эмоциональное напряжение, снижение настроения, сложность выполнения большого количества рабочих операций, чрезмерно насыщенный радиообмен, шумы, вибрации.

На основании полученных данных можно предположить, что при многократном выполнении посадки, особенно в СМУ, указанные причины способствуют развитию у части летчиков хронического невротического конфликта, описываемого В. Н. Мясищевым [184] как противоречие между стремлениями и возможностями личности. Психотравмирующее воздействие профессиональных затруднений у этих летчиков усугубляется как недостаточной их профессиональной подготовленностью, так и стремлением искать выход из конфликтной ситуации в отработке субъективно сложных элементов деятельности за счет дополнительных полетов, то есть повторных воздействий.

Таким образом, закономерности патогенеза функциональных расстройств, связанных с затруднениями летчиков в полетах, могут быть описаны в рамках концепции информационных неврозов. Данная концепция, развиваемая в работах М. М. Хананашвили [277, 278], обосновывает высокую вероятность функциональной патологии при длительном воздействии чрезмерных и психоэмоциональных нагрузок операторской деятельности.

При изучении показателей летной работы определены некоторые проявления функциональных расстройств в полетах, которые могут быть не диагностированы при медико-психологическом освидетельствовании и могут снижать качество и надежность выполнения полетных заданий. Так, в среднем за три года до установления диагноза врачебно-летной комиссии (ВЛК) или дисквалификации при рассматриваемых нозологических формах 29–38 % летчиков отмечают неуверенность в своих действиях, боязнь полетов; 23–35 % – повышенную утомляемость; 11–21 % – снижение работоспособности и 16–18 % – ухудшение переносимости факторов полета, что можно рассматривать как проявление снижения уровня их профессиональной пригодности.

Результаты исследования причин развития и характера проявлений функциональных расстройств при выполнении полетов позволили обосновать показания к психофизиологическому обследованию летчиков на пилотажном тренажере при медицинском освидетельствовании, а именно: а) затруднения при выполнении полетов в СМУ и посадке; б) функциональные заболевания нервной и сердечно-сосудистой систем, при которых вопрос о допуске к полетам решается в порядке индивидуальной оценки (эмоционально-вегетативные нарушения без пароксизмальных расстройств, нейроциркуляторная дистония гипертонического типа); в) неврозы, астено-невротические расстройства после инфекций, интоксикаций и соматических заболеваний.

С целью определения комплекса профессиональных нагрузочных проб (ПНП), которые в большей мере отвечают задачам диагностики и экспертной оценки функциональных расстройств при медико-психологическом освидетельствовании, в процессе экспериментальных исследований на пилотажном тренажере проведен анализ десяти упражнений. На основании результатов этого анализа, а также данных литературы и изучения особенностей деятельности летчиков в реальных полетах выбраны ПНП, которые удовлетворяют следующим требованиям: 1) учитывают возможную патогенетическую связь функциональных расстройств с психотравмирующим воздействием субъективной сложности полетов в СМУ и аварийной обстановки полета; 2) содержание упражнений воспроизводит интеллектуальные и психоэмоциональные нагрузки летной деятельности, устойчивость к которым может быть снижена вследствие не диагностируемых другими методами ВЛЭ психофизиологических нарушений; 3) успешность выполнения упражнений не определяется уровнем развития специальных навыков, связанных с квалификацией летчика, конструктивными особенностями или целевым предназначением освоенного им типа самолета; 4) позволяют дозировать профессиональную нагрузку в процессе обследования.

Описание профессиональных нагрузочных проб представлено в таблице 33.

Таблица 33

Описание профессиональных нагрузочных проб (ПНП) психофизиологического обследования на тренажере

Изучение психофизиологических особенностей выполнения ПНП летчиками с функциональными расстройствами и профессиональными затруднениями позволило обосновать нормативы диагностики функциональных расстройств и оценки устойчивости летчиков к интеллектуальным и психоэмоциональным нагрузкам моделируемой летной деятельности. Результаты анализа показателей физиологических реакций, качества и эффективности деятельности свидетельствуют, что проявления функциональных расстройств, снижающих психофизиологическую устойчивость летчиков на различных этапах обследования, характеризуются:

• значительным увеличением эмоциональной активации (ЧСС – более 98–116 уд./мин., ∆ЧСС – более 16 уд./мин., ∆МОД – более 10,7–15,2 л/мин.);

• дискоординацией психофизиологических функций (∆КП – более 0,64–0,80 л/уд., ∆ЧД’ – менее (-2) – 1 вдох/мин., ∆VТ – более 0,31–0,61 л);

• ухудшением качества выдерживания заданных режимов полета (∆Н – более 90–95 м);

• снижением эффективности деятельности в сложной и аварийной обстановке (ПР – менее 18–36, ton – более 9,1 сек., top – более 30 сек., ошибки в опознавании отказов и принятии решений);

• признаками тревожности при актуализации психотравмирующих переживаний, связанных с моделировавшейся аварийной ситуацией (∆ЧСС на субъективно сложных этапах повторного взлета – более 37 уд./мин).

Таким образом, обследование на тренажере позволяет выявить психофизиологические признаки невротического конфликта, формирующегося в сфере профессиональной деятельности, и оценить степень влияния функциональной патологии на профессиональную работоспособность летчиков. Указанные экспертные возможности разработанной методики проверены при обследовании 26 летчиков с диагнозом нейроциркуляторной дистонии и выраженными профессиональными затруднениями (летчики были допущены к полетам по данным медико-психологического освидетельствования существующими методами). В процессе обследования на тренажере у большинства из них были обнаружены психофизиологические нарушения, свидетельствующие о пониженной устойчивости к профессиональным нагрузкам. Катамнестическая проверка выявила у некоторых ухудшение, по сравнению с контрольной группой, эффективности и надежности выполнения реальных полетных заданий, снижение профессиональной пригодности.

Анализ результатов проведенных исследований, а также данных литературы [104, 277], позволили сформулировать ряд положений восстановительной психофизиологии и медицины в авиации, отражающих содержание концепции медико-психологической (по методам и средствам) и функционально-деятельностной (по механизмам) экспертизы и регуляции процесса реадаптации к условиям профессионального труда летчиков с функциональными расстройствами. Воздействие значительных информационных, интеллектуальных и психоэмоциональных нагрузок является одной из основных причин возникновения некоторых функциональных заболеваний (типа эмоционально-вегетативной неустойчивости, нейро-циркуляторной дистонии, астено-невротического состояния, вегетососудистой неустойчивости и т. п.) или неблагоприятных функциональных состояний (типа хронического утомления и переутомления, нервно-психического перенапряжения, десинхроноза, фобий и т. п.). В развитии указанных функциональных расстройств существенную патогенетическую роль играет формирование у личности невротического конфликта вследствие психотравмирующего влияния субъективной сложности выполнения деятельности, то есть недостаточного соответствия функциональных возможностей требованиям этой деятельности (низкой профессиональной пригодности).

С точки зрения механизмов регуляции состояния и поведения лиц с функциональными расстройствами характерной является преобладающая роль процессов чрезмерной эмоциональной активации, дискоординации ряда психофизиологических функций и дезадаптации организма к нарастающим сложностям деятельности. Можно полагать, что эти процессы в наиболее общем виде отражают нарушения интегративной деятельности и снижают уровень профессиональной пригодности специалистов.

 

12.3. Психологическая экспертиза лиц с психосоматическими расстройствами

Профессиональная пригодность человека в значительной степени зависит от состояния его здоровья, функционального состояния организма и психики. Стойкие нарушения здоровья, выраженные функциональные расстройства снижают уровень работоспособности и надежности человека, его устойчивость к воздействию факторов деятельности, адаптивные возможности различных органов и систем и т. д. Одним из наиболее важных проявлений состояния болезни и неблагоприятных функциональных нарушений являются изменения ряда психических функций, профессионально значимых психических качеств, которые отмечаются не только в «разгар» болезни, но (в ряде случаев) и в период предболезни и реконвалесценции (период выздоровления, когда нет клинических признаков болезни, но и нет полного восстановления прежнего состояния организма). Изменение профессионально важных психических функций и качеств в связи с заболеваниями различного характера, нарушение их соответствия требованиям конкретной трудовой деятельности сопровождаются, как правило, снижением уровня профессиональной пригодности специалиста. Именно поэтому для определения трудоспособности и степени профессиональной пригодности специалистов некоторых видов деятельности (летчики, моряки, операторы управления воздушным движением, атомными электростанциями и др.) после перенесенных ими заболеваний или по медицинским и профессиональным показаниям они проходят психологическое обследование в системе врачебно-трудовой экспертизы.

Наиболее развита система психологической экспертизы в авиации, которая возникла уже на заре развития авиации и определялась высокими требованиями летной деятельности к состоянию здоровья и психического развития человека. Установлено, что различные индивидуально-психологические качества летчика могут либо способствовать, либо мешать успешному освоению летной деятельности и эффективному выполнению профессиональных задач. К неблагоприятным качествам личности летчика относятся [44]:

• особенности темперамента, в которых проявляются черты слабости, инертности, неуравновешенности нервных процессов;

• разбросанность и неустойчивость интересов и склонностей и тем более отсутствие склонности к летной деятельности;

• нерешительность, отсутствие смелости;

• низкая устойчивость в работе при дефиците времени, воздействии помех и неблагоприятных факторов летного труда;

• повышенная эмоциональная неустойчивость;

• замедленность и некритичность мышления;

• неустойчивая концентрация внимания, замедленное его переключение и распределение;

• снижение объема памяти, длительности сохранения и скорости воспроизведения материала;

• замедленность и неточность сенсомоторной координации;

• снижение способности оперирования пространственными представлениями.

Некоторые из перечисленных качеств могут быть не только индивидуально-психологическими особенностями здорового человека, но и симптомами начинающегося психосоматического заболевания, переутомления, перенапряжения и т. п. Нередко на почве профессиональных неудач в связи с недостаточной пригодностью к летной деятельности возникают конфликтные ситуации, которые приводят к неврозу и другим расстройствам. Вследствие этого исследование функциональных возможностей психической сферы необходимо для определения профессиональной работоспособности и пригодности летчика [179].

Значение и особенности проведения психологического обследования в целях врачебно-трудовой экспертизы профессиональной пригодности достаточно полно обоснованы в работе одного из ведущих специалистов в этой области К. К. Иоселиани [102], посвященной вопросам клинико-психологического исследования в практике военно-летной экспертизы.

Автором были выявлены особенности психических функций и работоспособности летного состава при наличии некоторых отклонений в состоянии здоровья. При таких расстройствах здоровья как, например, неврозы, последствия закрытой черепно-мозговой травмы (ЗЧМТ), гипертоническая болезнь, язвенная болезнь желудка и 12-перстной кишки происходит нарушение динамики и структуры высших корковых функций и работоспособности, причем степень нарушения находится в зависимости от характера и стадии развития патологического процесса, с одной стороны, и индивидуально-психологических особенностей личности, с другой.

Так, лица с выраженными отклонениями в состоянии здоровья (неврастения, последствия ЗЧМТ средней и тяжелой степени, гипертоническая болезнь II степени, язвенная болезнь в стадии обострения) показали низкие результаты клинико-психологического исследования, которые имели как общие для всех нозологических форм особенности, так и специфические для каждой из форм. Из общих особенностей – это, например, отсутствие необходимой готовности к текущей работе, прекращение работы в результате ухудшения самочувствия, «провалы» памяти при работе в условиях дефицита времени, трудности нахождения адекватного способа выполнения задания, снижение уровня познавательной деятельности и т. д. Из специфических психологических особенностей можно отметить следующие:

для страдающих неврастенией – эмоциональная неустойчивость, конфликтность, взрывчатость, повышенная утомляемость и др.;

для лиц с последствиями ЗЧМТ – слабость творческого воображения, ослабление оперативной памяти, снижение активности мыслительных процессов и др.;

для больных гипертонической болезнью II степени – медленный и аритмичный темп работы, затрудненное формирование рабочей установки и др.;

для больных язвенной болезнью – депрессивность и тревожность, длительный латентный период включения в работу, чрезмерная чувствительность к высказываниям других лиц, большая зависимость от мнения окружающих и т. д.

Из 191 человека обследуемой группы врачебно-летная комиссия вынесла отрицательное решение по поводу годности к летной работе в отношении 179 человек (91,2 %).

Трудности психологической экспертизы во многом обусловлены тем, что человек в сфере психической деятельности располагает большими компенсаторными возможностями, недоучет которых может значительно искажать результаты клинико-психологического исследования в практике ВЛЭ. Маскирующее влияние компенсации в сфере человеческой психики значительно снижается, а иногда полностью нивелируется путем повышения общего психического напряжения и интенсивностью выполняемой деятельности. При таком подходе к решению практических вопросов психологической экспертизы летного состава отдельные методики оправдывают себя только в том случае, если они включены в конкретную структуру психологического исследования, предполагающего возможность моделирования профессиональной работы летчика.

В исследованиях К. К. Иоселиани в качестве факторов, моделирующих некоторые условия летной деятельности, использовался, в частности, высокий темп длительной непрерывной деятельности. Результаты оценки психической деятельности летчиков, их индивидуально-психологические особенности, полученные в условиях применения указанной модели, выявили более выраженные и дифференцированные индивидуальные различия состояния психической сферы и влияния на нее факторов полета (гипоксия, ускорения, вибрация), чем при исследованиях в обычных условиях.

В работе обосновываются три основных направления психологической экспертизы летного состава:

1) оказание помощи ВЛЭ в выявлении лиц с неблагоприятными индивидуально-психологическими особенностями, препятствующими успешному обучению и выполнению профессиональной деятельности (определение непригодных к данной профессии по психологическим показателям);

2) получение данных, уточняющих диагноз заболеваний и характер экспертного постановления;

3) установление функционально-психологических возможностей летчика с целью определения его профессиональной пригодности в конкретном роде авиации.

Выявление скрытых психопатологических черт, не выявленных при обычном клиническом обследовании, представляет одну из основных задач клинико-психологического исследования (КПИ). При наличии нерезко выраженных возрастных, церебрально-сосудистых синдромов проводится исследование памяти, внимания, мыслительных процессов. Обнаруженные при этом отклонения в сочетании с выраженной утомляемостью при умственной работе и низкой продуктивностью в выполнении предъявляемых заданий иногда могут быть единственным проявлением ранних признаков склероза сосудов головного мозга.

При отдаленных последствиях черепно-мозговой травмы КПИ расширяет возможности диагностики и в некоторых случаях дает обоснованные данные для экспертного решения. Нередки случаи, когда у лиц, перенесших черепно-мозговую травму, при клиническом обследовании не выявляются остаточные посттравматические изменения, и только данные КПИ в совокупности с результатами некоторых нагрузочных проб свидетельствуют о наличии остаточных посттравматических проявлений.

При врачебно-летной экспертизе КПИ проводится в случае наличия следующих показаний:

• функциональные заболевания центральной нервной системы;

• аварии и предпосылки к летным происшествиям;

• наличие указаний на какие-либо отклонения со стороны психических функций;

• напряженность, скованность, повышенная утомляемость, эмоциональная неустойчивость, замедленность реакции в полете и т. д.;

• склонность к возникновению ложных восприятий (иллюзий) в полете;

• наличие систематических ошибочных действий и предпосылок к летным происшествиям;

• возраст старше 40 лет.

Результаты экспериментальных исследований свидетельствуют о том, что указанная патология (в явной или скрытой форме), ее предвестники или остаточные явления от перенесенных заболеваний, а также нарушения эффективности и качества деятельности в связи с их влиянием на профессионально важные психические функции и качества, личностные характеристики человека могут рассматриваться как условия, определяющие степень профессиональной пригодности специалиста.

При проведении клинико-психологического исследования используется комплекс методик, которые позволяют оценить основные психические функции человека, а также функции, отражающие состояние профессионально значимых для конкретной деятельности качеств личности. (Некоторые из этих методик изложены в главе 9.) Целесообразно также использовать функциональные нагрузочные пробы, результаты клинико-физиологического обследования, профессиональные характеристики и другую информацию о личности специалиста.