4 сентября 1871 г. Дворец Долмабахче – резиденция султана. Константинополь.

– … И в свете этого мы утверждаем, что Россия не в состоянии противостоять внешней угрозе на юге, если в основу сил союзников ляжет английская эскадра и турецкий флот.

Султан Абдул-Азиз сорок минут слушал посла Эллиота, который аргументировано, опираясь на разведывательные материалы Адмиралтейства, пытался подтолкнуть того к мысли о неизбежности большой войны с Россией.

– Мы говорили в прошлый раз о броненосцах… – Адбул-Азиз поглаживал свою бороду, никак не выказывая своих эмоций.

– Договор наш остается в силе, Великий султан. – Эллиот с истинно британским спокойствием и хладнокровием. – Более того. Смею утверждать, что Великому султану сейчас как нельзя, кстати, будет победоносная война. До спуска кораблей на воду максимум два года, а железную дорогу в Севастополь русский царь еще даже не начал строить.

– Мистер Эллиот, стремление Британии обрести на берегах пролива союзника объяснимо. Но Лондон находится далеко, а Россия вот она, рядом. И в случае неудачи под ударом будем мы, а не Вестминстер. Для принятия решения о коалиции мне нужно время. Я хочу положить на весы с одной стороны все ваши аргументы, а с другой – все свои доводы. Не торопите меня. Ошибка может нам всем дорого стоить.

Посол Эллиот не нуждался больше ни в каких аргументах, чтобы понять, что аудиенция закончена:

– Разрешите откланяться, ваше величество. Надеюсь, мой следующий визит состоится в ближайшем будущем с Вашего позволения…

Британский дипломат, несколько разочарованный нерешительностью и осторожностью султана, покидая зал приемов, размышлял лишь об одном – алчный Константинопольский правитель принял все его дары, при этом ни на фут не сдвинувшись в сторону позиции Лондона. Вот оно – пресловутое восточное коварство, о котором с таким наслаждением рассуждал Клиффорд, пытаясь унизить его, потомственного дипломата.

– Рад приветствовать вас, посол Эллиот! – от тяжелых мыслей дипломата отвлек Игнатьев, ожидавший своей очереди на прием. В руках его был некий пакет, но что было внутри Эллиоту оставалось только догадываться, а рядом стояла тренога, накрытая плотной тканью.

– Взаимно, коллега… – британский обычному обмену колкостями предпочел ретироваться. Не те были обстоятельства, да и настроение соответствующее.

Как только двери за британским посланником закрылись, Игнатьев направился в зал приемов. Встретившись взглядом с повелителем высокой Порты, русский посол первым делом произнёс:

– Я рад видеть вас в добром здравии, Ваше величество! Уже стало традицией, что я здесь сталкиваюсь с британским посланником, но на этот раз лицо его не выражало удовольствия.

– Вы наблюдательны, господин Игнатьев… – султан не так искусно владел способностью моментального перевоплощения, как это умели делать дипломаты, от того лицо его еще несло на себе печать озабоченности.

– Позвольте попросить вас, Ваше величество, сделать несколько шагов в соседний зал, дабы я своими нелепыми потугами не испортил впечатление от своего презента.

– Как обычно, господин Игнатьев, вы свое появление обставляете основательно и с долей интриги, – Абдул-Азиз был рад видеть своего друга, с которым ему не приходилось ломать голову в поисках выхода из дипломатических лабиринтов и ловушек, которые так густо на его пути расставляли австрияки, французы и англичане.

– Прошу вас, ваше величество, принять мой скромный презент! Фотографическая камера новейшей модели. Понимаю, вас этим не удивить, но посмотрите на качество снимков, которые она делает!

Игнатьев развернул пакет, в котором большим форматом аккуратно были уложены снимки, выполненные в технологии карбоновой печати.

– Полюбуйтесь, Ваше величество… Какая резкость, какой фокус! Вот здесь – домна Юзовского железоделательного завода. Это юг России. Наши недоброжелатели распространяют слухи, что домна безвозвратно утеряна в результате технологического недоразумения, произошедшего этой весной. Так вот, благодаря идее, поданной нашим военным инженером, генерал-майором Оттомаром Борисовичем Герном английские металлурги быстро решили эту задачу. Они выкопали под домной котлован, а затем разобрали её нижнюю часть. Спекшийся чугун просто рухнул в подготовленную яму. Остроумно, не правда ли?

Обратите внимание, Ваше величество, работа кипит, и домна на месте. Стали бы англичане заниматься бесперспективным делом?

Султан Абдул-Азиз, внимательно всматриваясь в фотографические пластинки, только слегка кивал головой, полностью погруженный в свои мысли.

– А вот это, Великий султан, прокладка железнодорожного пути на ветке, идущей к Севастополю. Мне кажется, карбоновая печать прекрасно передает изображение в перспективе… Не находите? И наконец, тоннели в крымских отрогах… Вот эти меловые горы, белые пятна на фоне растительности, опаленной жарким солнцем. Говорят, химики уже придумали, как передать изображение окружающего мира в цвете, но эти места хороши и в черно-белом изображении.

– Ваш презент как нельзя кстати, господин Игнатьев. Вы сейчас уберегли меня от опрометчивого решения… Не хотите разделить со мной пиалу хорошего чая?