— Задов, на выход!

Молча глянув на каждого из своих сокамерников, Лёва глазами с ними попрощался.

Слов не требовалось. Они прощались каждый раз, когда кого-то уводили.

Дверь камеры закрылась, и Лев Зиньковский-Задов пошёл по коридору в сопровождении конвоя и офицера, громко и чётко произносящего каждое слово в соответствии с процедурой:

— Именем Союза Советских Социалистических Республик приговором выездной комиссии Верховного суда СССР вы приговорены к исключительной мере наказания.

Задов шёл в свой последний путь.

Хотелось погибнуть на воздухе, в поле, на коне, но не дал Бог… Верунчик… Вадька… старый Юдель, ведущий своих уставших битюгов… Даня с папиросой у дома в Юзовке… мама… Образы менялись в голове в такт каждого его шага, каждую секунду.

Когда эхо последних шагов приговорённого арестанта растворилось в глубине коридора, расстрельная команда расслышала едва уловимый мотив старой казачьей песни, звучавшей из его уст…