— Приветствую тебя, искатель, — спокойный, уверенный голос в котором чувствовалась старина, неожиданно раздался в задетом временем зале. Властный глас поднял в воздух многовековую пыль.

Паладин, закованный в тяжелые, немного потрепанный латы на которых виднелись следы ржавчины, содрогнулся. Его глаза забегали в безрезультатных попытках отыскать источник голоса. Кажется, молодой светловолосый человек, мастерски владеющий молотом напрочь забыл, что находиться в игре и магия здесь — обыденность.

— Ты прошел во истину трудный путь, полный ловушек, искушений, состязаний и страданий. — напомнил о себе неизвестный.

Лиан рукой, одетой в мощную латную перчатку, покрытую золотыми рунами, вытащил алеющий красным пламенем праведный меч из уникальных по своим свойствам ножен.

Языки огня, облизываясь, нехотя осветили несколько метров около искателя приключений.

— Потеряв команду, ты смог найти себе силы и волю двигаться дальше.

Паладин — не стоит делать из него дурака — понял, что жизни его теперь больше ничего не угрожает; понял что голос не собирается задавать задачки или отравлять ядом — его, Лиана, сейчас награждать.

— Ведь только потеряв все, — лирические паузы в столь важных для любого геймера моментах могут выбесить кого угодно; но славный воин невыносимо устал — третьи сутки он бодрствует, не разжимая рукоятку редкого, заколдованного меча — а усталость порождает спокойствие и смирение.

— Можно приобрести что-то действительно ценное.

Лиана нельзя назвать простым искателем приключений. Он, скорее, является профессионал, поэтому последние слова из ниоткуда скорее насторожили его. Рояли в кустах, как принято говорить, гораздо чаще являются ловушкой в серьезных играх нежели мимолетным мигом настоящей удачи. а в то, что Нейрона игра более чем серьезная сомневаться начинающему жрицу света не приходилось.

Пауза затянулось. Ожидание медленно поедало нервы. Паладин навострил свой меч, заставил все органы чувств усилиться.

— Мало кто знает. — Пауза. — Но во времена, когда тьма обладала силой, большей чем сейчас и возможностями, представить который нынешним приспешникам-недоделкам не под силу, — Пауза после долгой и громкой речи казалось еще более мучительной. Так и хотелось заглянуть, узнать, что же хочет сказать этот издевательский засрнец-чревовещатель.

— Свет считался запретной школой; изучение которой грозило в лучшем случае двадцатилетней каторгой на рудниках Мантрога.

История мира, в котором Лиан планирует существовать несколько ближайших месяцев, мягко скажем интересует невинного слушателя. Пасхалки и отсылки были есть и, наверное, будут во всех играх, а это значит, что искать и запоминать от грамотного игрока требуется все что можно. Игры это давно уже не пять кнопок на панели — это труд разума, реакции тела и прочих чуть менее значительных факторов.

— В эти тяжелые для наших братьев времена три друга основали клан Властителей Света. И ты жрец, обязуешься перед богами.

Эта вроде бы совершенно несвоевременная пауза послужила паладину свежим глотком воздуха — она стала рычагом, который задействовал и заставил биться в быстрейшем темпе синапсы его мозга, который заставил прибегнуть ко всей мощи серого вещества.

Мысли носились в голове Лиана с такой невероятной скоростью, что выудить оттуда хоть что-нибудь «целое» было невозможно — каждая новая идея молнией закрывала вторую.

— Что будешь противостоять тьме во всех ее проявлениях.

Мысли, которые, казалось, уже начали раскладываться по воображаемым полочкам, которые уж практически переросли слова вновь были разбросаны по сознанию всего лишь одной фразой. Стороннему наблюдателю. способному читать мысли, показалось бы что неведомый голос как будто бы меняет сознание и изменяет личность Лиана; но наверное он бы отмахнулся от этой мысли как от назойливой мухи, ведь на такое не способны даже боги.

— Что будешь сражаться, если то потребуется для дела света, с каждым, кто встанет на пути праведном; искать себе впредь надежных соратников и брать с них клятву верности.

Мысли паладина, все еще держащего на уровни лица постепенно затухающий огненный меч, устаканились, осели как ил в мутной воде. Разум стал кристально чист, свеж и бодр.

Лиан не просто осознал всю важность своей миссии — идея нести свет в своем сердце, освещая им остальных буквально заразила каждую клеточку его разума; пропитала каждый нейрон его мозга. Если бы его спросили в тот момент о цели в жизни — он ответил бы незамедлительно.

— И помни: Дело света важнее любой жизни, любых принципов, лживых идеалов. — Еще более грубым, более массивным голосом произнес неизвестный, а потом как бы объединяя вышесказанное изрек:

Разумные умирали во все времена; а свет должен проливаться всегда. — Этот небольшой девиз цепкой хваткой зацепился в памяти бойца, впился в его голову, как сорняк впивается в почву. Эти несколько слов, пожалуй, теперь он знал лучше чем свое имя.

Глаза воина света в этот момент изменились. Их карий цвет выцвел, приобре ели заметный желтоватый оттенок. Грубые русые волосы Лиана выпали, уступая место новым, шелковистым, золотистым прядям, свисающим до самого пояса.

Про фигуру, цвет кожи и многое другое сказать точно никто не сможет — все это было надежно скрыто под толщей лат. Можно предположить, что вышеперечисленное изменилось в лучшую сторону; но говорить наверняка…

А вот с броней произошли самые настоящие чудесатые чудеса: она вмиг очистилась от ржавчины, слоя грязи, пыли, многочисленных мелких и не очень царапин — конечно, для кузнецов высокого класса эта магия не является чем-то выходящем за рамки обыденного восприятия, но вся соль в том, что произошло дальше: сталь начала сползать с лат, как вторая кожа с паука. Она часто и резко качалась по чуть-чуть в разные стороны, чтобы в оконцове открыть под собой гораздо более дорогой металл — сургант. Профессионалы легко могут определить его по мягкому блеску, который, местами, нежно переходит из розового в лазурный.

Сразу после обновления латы стали покрываться настоящими защитными рунами дварфов. класс рун, наверное, поразил бы даже мастеров, которых с уверенностью можно назвать Великими.

Неизвестные для стороннего наблюдателя письмена на таинственном горном языке ярко светились белым, теплым светом.

Дальше пришел черед оружия. Огненный меч сменил свое алое пламя на удивительную светлую субстанцию, которая покрыла толстым слоем оружие и, распространяясь в разные стороны, слабо (к удивлению) освещало все вокруг.

Для любого игрока такие рояли с неба — сказка; своего рода философский камень, который невозможно отыскать, поэтому сердце юного двадцатипятилетнего парня забилось в ритме барабанной дроби. Планы на игру поменялись и теперь он полностью уверен, что останется здесь надолго.

…

Стоило закончиться преобразованию как неизвестная сила со свойственной ей грубостью телепортировала новоиспеченного паладина в центр города. Что это за город необразованный человек сказать не мог, однако большинство «местных» тут же определила по большим белым домам, просторным каменным улицам, — на которых тем не менее было не протолкнуться — по светлым аркам и огромному количеству клумб; что город этот испокон веков (если верить летописям) зовется Светлым.

— Славный, доблестный светлый рыцарь не желаете ли Вы отведать прекрасные и изумительные булочки дядюшки Аюра? — Громко прокричал ближайший лавочник. — Я наслышан о Ваших благих поступках и жажду помочь Вам отдохнуть после дороги.

Предложение пухлого старика человекоподобной расы было как никак кстати — желудок далеко не мягко намекал рыцарю о том, что неплохо было бы и поесть. Молодой паладин, спрятав меч в ножны, с радостью и удивлением откликнулся на зов лавочника.

— Вы спасли наш город, если не врут сплетни. — Стоило только подойти к ресторанчику-лавке как хозяин усадил рыцаря за стол, принес свежего, мягкого хлеба и холодную кружку вкуснейшего молока.

…