В четверг мой рабочий день начался очень рано. В третьем часу ночи меня разбудил зазвонивший мобильный телефон, который восторженным голосом Леонарда сообщил, что «хирург» найден, задержан и сейчас находится в городской тюрьме. Так что «если ты, мама, хочешь поучаствовать в допросе, то дуй сюда, а мы тебя подождем».

Поучаствовать в допросе я, конечно, хотела, поэтому выскочила из-под одеяла, побрызгала в лицо водой, влезла в первое попавшееся под руку платье и, вызвав такси, отправилась в тюрьму.

«Хирургом» оказался невысокий пухленький парень, лысоватый и с совершенно невыразительным лицом. Выглядел он испуганным и явно не понимал, что происходит.

— Взяли его в ночном клубе, — объяснил мне присутствующий здесь же Алекс. — Сначала прогулялись с Леонардом по адресам троих медбратьев. С двумя познакомились и пообщались без проблем, а за этим пришлось побегать. Дома-то его не оказалось. Полгорода объехали, прежде чем его отыскали. Только знаешь, Ви, сдается мне, что помощи от него будет немного.

Бин оказался прав. В ходе беседы выяснилось, что парень действительно почти ничего не знает. Хотя собак вскрывал он, причем, дважды и за неплохую плату.

— Мне про этих животных к-коллега рассказал, — чуть заикаясь от волнения, объяснил «хирург». — Говорит, х-хочешь подработать? А я очень х-хочу. З-зарплата у меня небольшая, деньги нужны.

— Что за коллега? — уточнила я.

— Один и-из наших санитаров. Он неделю назад уволился и за город перебрался.

— Не врет, — меланхолично вставил Леонард.

— Да зачем мне врать! — воскликнул парень. — Я ж откуда знал, что за с-собак теперь сажают? Мне на мобильный позвонили, я вышел в парк, желудок извлек, деньги получил.

— А люди, которые заплатили вам за…мм…операцию, не объяснили, зачем им понадобилось убивать собак?

— Они сказали, что псы проглотили ценные вещи, и извлечь их можно только так.

— И вас эта версия совсем не насторожила? — поинтересовалась я. — Вы не подумали, что собаки могут перевозить, скажем, наркотики или какие-нибудь другие запрещенные вещества?

Взгляд «хирурга» стал откровенно несчастным.

— Мне деньги нужны, — жалобно повторил он.

В общем, все понятно. «Санитар» знал кому предлагать подработку — из-за попустительства таких равнодушных несознательных людей безнаказанно совершается примерно треть всех преступлений Заринора, да и любой другой страны тоже. А что? Дело юноша сделал, деньги взял, неудобных вопросов не задал. А если вдруг случится так, что он попадется стражам (как сейчас) — это его проблемы. Золото, а не исполнитель.

— Когда вы извлекли из собаки желудок, он не показался вам странным?

— Показался, — охотно ответил парень. — Он твердый был, как камень и сильно вонял.

— Чем вонял?

— Горелыми конфетами и чем-то еще. Так пахло от нашей кондитерской фабрики, когда там случился пожар.

— Понятно, — кивнула я. — А люди, которые привели собаку, были вам знакомы?

— Нет, я их видел впервые.

— То есть, оба раза к вам приводили животных разные мужчины?

— Да.

— Лео, — обратилась я к своему магу, — утром добуду тебе разрешение на сканирование его памяти. Нужно выудить из нее портреты «собаководов» и, по возможности, всю сцену «операции».

Маг кивнул.

— А что теперь со мной будет? — робко поинтересовался горе-медбрат.

— Это решит суд, — ответила я.

Когда парня увели, Алекс предложил развезти нас с Лео по домам.

— Сомневаюсь, что лица наших террористов получатся такими же четкими, как у красотки Арианы Кокс, — задумчиво пробормотал Кари. — Они, конечно, ребята самонадеянные, но вряд ли полные идиоты — наверняка немного подрихтовали этому медику память.

— Добудь что добудешь, — сказала я. — А там посмотрим.

— В принципе, мы уже сейчас можем вызывать лиарских сыскарей, — сказал Алекс. — «Хирург» хорошо описал запах, исходивший от собачьего желудка. И он соответствует запаху круча.

— Фурье этого будет недостаточно, — скептически ответила я. — Ему нужны более конкретные факты. Так что, продолжаем рыть землю, господа.

***

Ложиться спать уже не было смысла, поэтому до восьмого часа утра я занималась тем, что приводила себя в порядок, завтракала и думала, думала, думала.

Запрос на магическое сканирование памяти горе-медбрата надо составить и отправить сразу, как только доберусь до своего рабочего места. А после него набросать отчет для Фурье.

Хм. Если Лео сможет выудить хоть мало-мальски сносные изображения, можно будет показать их Ларену Шету. Вдруг он опознает кого-нибудь из «собаководов»?

К отделу меня снова подвез Хозер. Когда я вышла из дома, он как раз парковал машину у моей калитки.

По дороге Дерек было завел со мной разговор, но я, по-прежнему погруженная в размышления, поддерживала его вяло.

— Ты странно выглядишь, — заявил мне муж. — Будто не выспалась.

— Это потому что я сегодня в три часа ночи вела допрос преступника, — ответила ему.

— А кроме тебя этим заняться снова было некому?

— Дерек, ты опять?

— Извини. Конечно, некому. Не берегут тебя твои «сыновья».

— Начальник должен своим примером показывать подчиненным, как нужно работать.

— Точно. Теперь я понимаю, почему они называют тебя мамой.

Разрешение на сканирование памяти задержанного пришло через двадцать минут после того, как я отправила соответствующий запрос. Лео, до отвращения бодрый и свежий, тут же умчался в городскую тюрьму.

Вернулся он только после обеда. К этому времени я успела обсудить с Алефом дела, отправить отчёт Фурье и поругаться с криминалистами поискового отдела, которые сообщили, что осмотр старой торговой площади планируют провести только после выходных.

— Держи, мамулечка, — сказал Леонард, материализуя передо мной четыре магических портрета. — Это лучшее, что я мог с ними сделать.

Как мы и предполагали, изображения были мутными. Наш маг постарался придать им максимально возможную четкость, однако, этого явно было недостаточно. Единственное, что можно было рассмотреть на полученных портретах — это цвет волос и одежды.

Впрочем, если вглядываться долго, удавалось различить некоторые незначительные детали: кулон, предположительно в форме зигзага, на шее одного из мужчин, крупную родинку на виске у другого и длинные глубокие морщины на лбу у третьего. Вот, собственно, и все.

— Я, пожалуй, отдам эти мордашки ребятам из маготдела, — решил Лео. — Может, они сумеют сделать с ними что-нибудь еще.

— Отдавай, — согласилась я. — Только оставь мне копии, хочу показать их одному человеку.

— Нашему уркагану что ли? — догадался маг. — Думаешь, он в этих цветных пятнах кого-нибудь узнает?

— А вдруг?

Лео пожал плечами и быстрым движением руки создал еще четыре полуразмытых портрета.

Когда Кари ушел, я взяла телефон и позвонила Ларену Шету. В этот раз ответа пришлось ждать долго. Слушая гудки, я думала о том, что в последнее время общаюсь с Шетом слишком часто. И хоть общение наше исключительно деловое, однако стоит признаться, что с каждым разом оно становится для меня все приятнее и приятнее. По крайней мере, я больше не испытываю внутреннего протеста, который ощущала раньше, набирая его номер.

После пятого гудка включился автоответчик, который приятным мужским голосом предложил оставить господину Шету голосовое сообщение. Я коротко рассказала о полученных изображениях и попросила связаться со мной при первой же возможности.

В конце рабочего дня позвонил Вайлер Бадд.

— Уже готовы портреты? — обрадовалась я.

— Какая ты быстрая! — усмехнулся он. — Над ними работать нужно долго и кропотливо, так что результаты появятся не раньше завтрашнего дня. А звоню я тебе, чтобы напомнить о спектакле. Ты о нем еще не забыла?

— Конечно, нет! Ни один террорист в мире не заставит меня пропустить постановку королевского театра.

— Вот и чудно.

— А где расположены наши места, Вал?

— В первом ряду центральной ложи. Знаешь, там еще установлены такие удобные кресла с подвижными спинками. При желании, их можно откинуть, чтобы сесть поудобнее…

— Из этой ложи сцена видна, как на ладони! — выдохнула я в трубку. — Вал, я тебя обожаю!

— Это очень хорошо, — серьезно ответил мне Бадд. — Потому что я тебя тоже обожаю, Ви.

…Вечером меня с работы снова забрал Хозер. Он был одет в строгий деловой костюм и выглядел уставшим.

— Целый день провел в городе, — ответил муж на мой вопросительный взгляд. — Познакомился с начальниками некоторых управлений вашей мэрии, потом снова общался с судоремонтниками…В свой электронный ящик сегодня успел заглянуть всего пару раз, и то лишь для того, чтобы просто пересчитать доставленные туда письма. Битт при встрече меня убьет.

— Вряд ли, — улыбнулась я. — Без тебя ему придется совсем туго.

— Это точно. Кстати, — Дерек взял с приборной панели лист бумаги и протянул мне, — это список гостей, которые в субботу приедут в Рендхолл.

— И что мне с ним делать?

— Просто ознакомься. Должна же ты знать, с кем придется общаться на этих выходных.

В списке были указаны тридцать три фамилии — пятнадцать «приятелей» Хозера со спутницами и трое жителей Рива — мэр с супругой и начальник местного экономического управления.

— Знаешь, большая часть указанных здесь фамилий мне не знакома, — сказала я мужу. — Как я должна разговаривать с этими людьми?

— По возможности вежливо. Впрочем, я на этом не настаиваю. Откровенно грубить, конечно, не нужно, однако, им будет полезно осознать, что в нашем доме им не рады.

Я усмехнулась.

Без проблем, дорогой муж. Ставить зарвавшихся молодчиков на место я умею и очень люблю.

— Среди приглашенных дам будут твои любовницы?

Хозер бросил на меня удивленный взгляд.

— Почему ты спрашиваешь?

— Потому что я должна знать, сколько змей станут на меня шипеть.

— На тебя никто шипеть не будет. В этом списке нет моих…близких знакомых.

Когда мы подъехали к дому, оказалось, что на крыльце меня ожидает сюрприз.

Прямо на ступеньках лежал большой букет нежных алых роз, перевязанных широкой красной лентой.

— Подарок от тайного поклонника? — недовольным голосом поинтересовался Дерек.

Я молча вышла из машины, подняла цветы. Среди бутонов обнаружилась маленькая перламутровая открытка.

«Простите, что не смог сегодня вам перезвонить. Травля крыс заняла больше времени, чем я предполагал. Буду благодарен, если вы вышлите фото на мой электронный адрес, он указан на обороте этой карточки. Надеюсь на скорую встречу. Л.Ш.»

— Поклонник, я смотрю, все тот же, — протянул незаметно подошедший Хозер. — И такой романтичный — цветы, записка…

— Дерек, ты чем-то недоволен? — прямо спросила я у него. — Тебя задевает, что кто-то оказывает мне знаки внимания?

— Ну что ты, — странно усмехнулся он. — Мы же с тобой ничего друг другу не должны. Кроме того, что указано в брачном договоре.

— Вот именно, дорогой супруг. Вот именно.

***

Пятница прошла в ожидании вечера.

Единственной радостью, которая случилось до похода в театр, стало счастливое возвращение из ремонта моей машины. Рой лично пригнал ее в семь утра к моему дому и заверил что теперь с ней все в порядке.

В течение рабочего дня я чувствовала себя этакой сомнамбулой — слушала отчеты ребят, рассматривала обработанные специалистами маготдела портреты террористов (которые, к слову, стали не намного четче, чем были), а сама то и дело думала о предстоящем спектакле.

Усталость и напряжение последних дней буквально подступили к горлу, и мозг потребовал пусть короткого, но немедленного отдыха. А что может быть лучшим отдыхом, как не перемена деятельности?

К концу дня я стала настолько рассеянна, что едва не удалила из почты непрочитанное письмо от шефа. Однако вовремя извлекла его из корзины, прочитала и даже нацарапала более-менее внятный адекватный ответ.

Домой я вернулась в начале шестого и сразу же приступила к сборам в театр. В этот раз выйти в свет я решила в длинном изумрудно-зеленом платье с открытыми плечами. К нему у меня как раз были чудесный ювелирный комплект, состоявший из длинных сережек и изящного ожерелья, и маленькая сумочка-клатч.

Вайлер, как и обещал, заехал за мной в половине седьмого. Взгляд его глаз, ставший откровенно восторженным при моем появлении, капнул на мое сердце такую большую каплю елея, что настроение сразу взлетело до небес.

— Надо чаще тебя куда-нибудь приглашать, — подмигнул Бадд. — Ты выглядишь просто потрясающе.

— А в другие дни я страшилка? — усмехнулась я.

— Нет. В другие дни ты тоже выглядишь отлично. Но сегодня — просто волшебно.

В фойе театра было не протолкнуться. Элегантных мужчин и сверкающих украшениями женщин было так много, что я в очередной раз мысленно поблагодарила Вайлера за своевременно купленные билеты — судя по всему, многие театралы будут смотреть спектакль, сидя в проходе на приставных креслах.

В свою ложу мы с Баддом поднялись сразу после того, как раздался первый звонок, обозначивший скорое начало представления.

Однако стоило подойти к своему месту, как внутри что-то екнуло — во втором ряду центральной ложи сидел Дерек Хозер. Прямо за моим креслом.

— Добрый вечер, — вежливо поздоровался он.

— Добрый, — кивнула я. — Что ты здесь делаешь?

— Жду начала спектакля, — невинно ответил Дерек. — Очень, знаешь ли, люблю театр.

Я про себя усмехнулась. Надо же какое совпадение!..

— Понятно, — кивнула я.

Позади тихо кашлянул Вайлер.

— Познакомишь меня со своим спутником? — поддержал его Хозер.

— Конечно, — я чуть отодвинулась в сторону, чтобы мужчины могли хорошо друг друга видеть. — Дерек, это Вайлер Бадд — младший кеан магического отдела ривского УСП и мой хороший друг. Вал, это Дерек Хозер — мой муж.

Взгляд Бадда на мгновение стал удивленным, однако потом маг улыбнулся и вежливо пожал протянутую Хозером руку.

— Я думал, билетов на эту постановку уже не достать, — сказал он моему супругу.

— Так и есть, — кивнул Дерек. — Однако, у директора театра нашлись резервные места.

— Судя по всему, этих их было немного, — заметил Вайлер, кивая на пустоту во втором ряду ложи, в котором стояло только кресло Хозера.

Тот невинно развел руками.

Раздался второй звонок, и мы заняли свои места. Кроме нас троих в ложу поднялась незнакомая мне пожилая супружеская пара, которая также разместилась в первом ряду — слева от Вала.

Усевшись в кресло (действительно очень удобное), я развернула полученную в фойе программку.

Спектакли королевского театра всегда отличались большой продолжительностью, однако в этот раз актеры отвели на свою постановку всего час, да к тому же без антракта.

Хм. А Дерек, оказывается маньяк. Сдается мне, что в театр он явился вовсе не потому что любит творчество лиарских лицедеев, а с целью проконтролировать меня. Наверняка не поверил в то, что моим спутником будет не Ларен Шет и решил в этом убедиться лично. Вон как, увидев Вайлера, расслабился и заулыбался!

Детский сад, честное слово!

Раздался третий звонок. В зале погас свет и спектакль начался.

Уже через несколько минут я забыла и о муже, и о его полуадекватном поведении и вообще обо всем на свете.

…Историю, которую показывали актеры, я читала много лет назад. В ней говорилось о рыбаке, который попал в шторм и волей стихии оказался в чужих краях, вдали от дома и близких ему людей.

Переселившись в Рив, я часто вспоминала этот сюжет, и сейчас затаив дыхание наблюдала за разворачивающимся действием.

В самый разгар событий (рыбака как раз выбросило волной на берег неизвестного острова), мое кресло внезапно пришло в движение. Оно осторожно отодвинулось назад, а его спинка плавно и неслышно упала вниз. Я, увлечённая игрой актёров, не сразу сообразила, что произошло. Однако, упасть вместе со спинкой не успела — талию вдруг обхватили мужские руки и крепко прижали к широкой мужской же груди.

Дыхание тут же сбилось. Что происходит?!..

Моего обнажённого плеча осторожно коснулись горячие губы, а потом тихий голос мужа прошептал прямо в ухо:

— Ты так прекрасна…Как же я соскучился, Ви!..

Сердце совершило кульбит. Он с ума сошел?!

Я попыталась вырваться из его объятий. Дерек не выпустил, сжал крепче. Осторожно провёл носом по моей шее, словно вдыхая запах. Нежно поцеловал ложбинку за мочкой уха, вызвав этим целый табун мурашек.

Ненормальный маньяк! Он вообще понимает, что творит?!

Понимает. Еще как понимает!

Мы находимся в центре зала, прямо перед сценой. При желании, зрителей, сидящий в первом ряду нашей ложи можно хорошо рассмотреть не только актерам, но и половине партера — стоит только обернуться и поднять взгляд вверх. Если я закричу или хотя бы дернусь, рискую привлечь внимание не только своих соседей, но нескольких сотен человек. И, соответственно, оскандалиться. Мне это надо? Нет и тысячу раз нет.

Хозер же сидит в тени, и его никто не видит. А он этим пользуется, да еще таким бесстыжим образом!

— Отпусти! — выдохнула я, повернув голову в его сторону.

— Нет, — прошептал он. — Теперь не отпущу, Ви.

Дерек прижался щекой к моему виску и осторожно потянул меня на себя, заставляя откинуться на него, как на спинку кресла.

В руках Хозера неожиданно оказалось так тепло и уютно, что спустя три неудачных попытки высвободиться, я мысленно смирилась с его неожиданной инициативой.

Черт с ним, пусть обнимает. Нежничать дальше он вроде бы не планирует.

Позориться, конечно, не хочется, но, если дорогой супруг вздумает приставать, получит в глаз. А я сделаю вид, что не имею к этому происшествию никакого отношения.

Но до самого конца спектакля муж вёл себя практически примерно. Из объятий не выпускал, однако хватку ослабил и любезно предоставил своё плечо, на которое я удобно откинула голову.

Руки с моей талии Хозер убрал только когда в зале включили свет, и зрители встали, чтобы аплодисментами и криками «браво!» поблагодарить актёров за чудесную постановку.

В фойе мы спустились втроем — я, Дерек и Вайлер. Забрали из гардероба верхнюю одежду, вышли на улицу.

— Вайлер, я сам отвезу Вифанию домой, — вдруг сказал Хозер.

Бадд покачал головой.

— Нет, Дерек. Я ее сюда привез, я увезу обратно. Если передам Ви тебе, с моей стороны это будет некрасиво.

Ага. А то, что я уеду с каким-то мужиком, оставив законного супруга в одиночестве, будет смотреться симпатично. В фойе и в гардеробе театра нашу троицу не облизал взглядом разве что охранник, и то потому, что не знает кто мы такие.

Да…Слухов теперь не оберёшься. На спектакле и журналисты были, так что в понедельник в газетах наверняка появится свежая сплетня.

— Вал, не обижайся, пожалуйста, но будет лучше, если я поеду домой с Дереком, — сделав грустные глаза, сказала я Бадду. — Сам понимаешь, нужно соблюдать приличия.

Вайлер вопросительно приподнял брови. Затем проследил за моим взглядом, увидел, с каким любопытством поглядывает в нашу сторону театральная публика, понимающе кивнул.

— А я-то хотел по пути обсудить с тобой спектакль, — в его добродушном голосе отчетливо проскользнули нотки раздражения.

— Я позвоню тебе, когда приеду домой, — примирительно улыбнулась ему. — У меня есть кое-какие мысли по поводу лодки главного героя, и мне очень хочется поделиться ими с тобой.

— Буду ждать твоего звонка, — улыбнулся в ответ Бадд.

— Спасибо, что привел меня в театр, Вал. Я буквально отдохнула душой.

— Всегда пожалуйста, Ви.

Вайлер и Хозер пожали друг другу руки, после чего мы разошлись в разные стороны.

— И как это понимать? — обратилась я к мужу, когда его черный монстр тронулся с места.

— Что именно?

— То, что ты начал распускать руки.

— Я всего лишь тебя обнял, Вифания.

— Раньше ты себе такого не позволял.

Он усмехнулся.

— Не вижу в этом ничего особенного. Прикасаться к тебе мне разрешено законом.

— Дерек… — предостерегающе начала я.

— Мне ведь правда очень тебя не хватает, Ви. Я так привык, что мы каждый день вместе, что жить в пустом Рендхолле скучно и неуютно.

Мне тоже без тебя не уютно. Не хочется этого признавать, но, к сожалению, так и есть. Несмотря на всю мою активность и профессиональную загруженность, дом, встречающий по вечерам тишиной и темными окнами, начал откровенно меня напрягать.

Я знаю — чтобы привыкнуть к тому, что я снова одна, нужно время. Но как же медленно оно тянется!

— Обещать, что больше не буду тебя обнимать, я не стану, — продолжил Хозер. — Мне очень понравилось держать тебя в руках. Ты тёплая и потрясающе пахнешь.

Я уставилась на него недоуменным взглядом. Тёплая?.. Хорошо пахну?..

— Впрочем, дальше объятий заходить я не буду. По крайней мере, до тех пор, пока ты против, — глаза Дерека хитро прищурились. — Кстати, Ви. Может, тебе стоит переночевать сегодня в усадьбе? Завтра приедут гости, есть ли смысл кататься из Рива в Рендхолл?

— Конечно, есть, — возразила я. — Хотя бы потому что для ночевки в поместье мне нужно взять некоторые личные вещи, а еще подобрать наряд к завтрашнему приему. Так что вези меня домой. Завтра утром я соберу сумку и приеду к тебе сама. Мне ведь придется развлекать наших визитеров и в воскресенье утром, верно?

— Да, завтракать перед отъездом они будут в Рендхолле. Поэтому ночь с субботы на воскресенье в любом случае нужно провести в усадьбе. Знаешь, я, пожалуй, завтра заеду за тобой сам. Ты ведь не против выпить свою традиционную чашку кофе в моей компании?

— Не против.

— Вот и хорошо. Тогда утром мы идем в кафе, а потом едем в поместье.

— Кстати, по поводу поместья. Ты говорил, сегодня его должны были украшать дизайнеры.

— Ну да. Приезжали какие-то люди с большими коробками.

— И?

— И я перепоручил их дворецкому.

— А сам-то ты видел, что они там наукрашали?

— Нет. Мне было некогда — я доставал билет в театр.

Хм…

— Наверное, достать его было непросто.

И очень дорого.

— Как сказать.

— То есть ты не знаешь, как сейчас выглядит усадьба?

— Честно говоря, мне все равно. Если бы не регламентированные приличия, я бы для этих людей вообще не стал ничем заморачиваться.

Понятно.

— Ладно, Бог с ними. Поговорим о гостях завтра. Лучше скажи — тебе понравился спектакль?

— Я его уже видел, — улыбнулся Дерек. — Еще полгода назад.

— Зачем же ты тогда пошел на эту постановку сегодня?!

— Хотел побыть немного с тобой, — невозмутимо ответил Хозер. — Мы в последнее время так мало общаемся! Приходится использовать каждую возможность, чтобы тебя увидеть.

Это спокойное прямолинейное заявление несколько меня ошарашило. Пару минут я молча переваривала слова Дерека и думала, как мне на них реагировать.

Это что же получается — он полдня выбивал из дирекции театра билеты, чтобы в течение часа молча со мной пообниматься? Ах да. Еще проверить с кем я приду на представление. С ума сойти. Не понять мне сложную мужскую душу.

Автомобиль мягко затормозил у моей калитки.

— Спасибо, что подвез.

Дерек взял мою руку, нежно провел указательным пальцем по запястью. Потом наклонился и поцеловал тыльную сторону ладони.

— Не за что, Ви. До завтра.

*** 

Он заехал за мной в девять утра. Постучал в дверь как раз в тот момент, когда я, выйдя из душа, заканчивала сушить феном мокрые волосы.

В субботу я встала достаточно поздно — в восемь часов. Да, это поздно. Учитывая, что моя норма — ежедневные побудки в 6.00, а то и раньше. Однако сегодня я разрешила себе понежиться под одеялом подольше.

В пятницу вечером я долго разговаривала по телефону с Вайлером. Позвонила ему сразу, как только приехала домой, после чего мы почти два часа делились впечатлениями о чудесной игре актеров, странном освещении сцены и абсолютно неорганизованной работе гардероба.

Когда же Вал, пожелав мне спокойной ночи, отключился, пошла проверять электронную почту — еще утром выслала Шету портреты предполагаемых террористов, но в течение дня никакой реакции на свое сообщение не дождалась.

Отложив в сторону мобильный телефон, я открыла электронный ящик, и обнаружила в нем письмо с коротким текстом: «Портреты расплывчатые, но узнаваемые. Спасибо, Вифания. Благодаря вам я вытравлю из своего дома самую большую крысу. В понедельник предлагаю встретиться и побеседовать. Выходные, насколько мне известно, у вас заняты семейными делами. Целую ваши чудесные пальчики, Л.Ш.».

Сообщение Ларена вызвало у меня беспокойство. Побеседовать я не против, а очень даже за. Однако упоминание о «семейных делах» откровенно меня напрягло.

Он что, прослушивает разговоры по мобильному телефону? Или приставил соглядатаев, которые следят за каждым моим шагом? Откуда ему известно обо всем, что со мной происходит?!

Приятно, конечно, что такой солидный мужчина интересуется моей жизнью, однако его принадлежность к преступному сообществу вызывает подозрения и серьезное неприятие таких знаков внимания.

Собственно, с мыслями о том, кто именно может за мной наблюдать, я и заснула.

…В кафе в эту субботу было на удивление много посетителей. Шагнув в его шумный зал, я подумала, что в этот раз, скорее всего, придется изменить традиции и выпить кофе в другом заведении. Однако стараниями Лайны наш столик оказался свободным.

— И тут толпа, — как-то грустно сказал Дерек, когда официантка поставила перед ним чашку со свежесваренным напитком.

— Не любишь большого скопления людей?

— Не то чтобы не люблю. Скорее, получаю от этого очень мало удовольствия.

— В самом деле? — скептически сказала я. — А как же твои шумные вечеринки? Королевские приемы? Сезонные балы?

— Приемы и балы — это неизбежная необходимость. А вечеринки…На них совсем не обязательно присутствовать до самого конца.

— Я, видимо, чего-то не понимаю. Самый светский человек Заринора не любит светскую жизнь?

— Не бери в голову, — отмахнулся Хозер. — Все это скучно и совершенно не стоит обсуждения.

Ну-ну.

— У нас с тобой сегодня много дел, — продолжил Дерек. — Ты приготовила вещи для ночевки в Рендхолле?

— Да. После завтрака их заберем и можно отправляться в усадьбу.

— Знаешь, Ви, напрасно ты вчера не поехала со мной в поместье. Я в пятницу получил от него кучу удовольствия.

— В смысле?

— Ривские дизайнеры, как и ривские строители — нормально работают только под присмотром.

— Они плохо украсили дом?

— Смотря что ты подразумеваешь под словом «плохо». Декоративные материалы у них качественные, да и закрепили они их на совесть. А вот с чувством стиля у ребят явно проблемы. Хотя картинки в их каталогах были очень милы, да и цены на услуги совсем не дёшевы. Когда я приехал из театра, долго рассматривал результаты их творчества и размышлял, как удобнее будет все это сорвать. А сегодня утром поглядел еще раз и подумал — не оставить ли, как есть? Так что, госпожа Хозер, мне нужен совет.

— А что говорят слуги?

— Кухарке и водителю интерьер понравился. Горничным — нет. Дворецкий после каждого осмотра украшенных комнат выпивает по двадцать капель настойки валерианы.

— Ты меня заинтриговал, — я залпом допила остатки кофе. — Поехали в Рендхолл.

…До поместья мы добрались всего за полчаса. Трасса была пустынной, поэтому муж позволил себе немного прибавить скорость.

Перемены, наступившие в усадьбе после ремонта, дали о себе знать сразу, как только я ступила на дорожку, ведущую к центральному входу. Фасад дома был покрашен в приятный золотистый цвет, на всех этажах заменены окна, обновлена тяжёлая входная дверь. Да и сама дорожка оказалась выложена новенькой тротуарной плиткой, а расположенные по ее краям фонарные столбы обзавелись причудливыми лампами.

Что ж, пока все выглядело очень даже неплохо.

— Внимание! — с шутливым предостережением объявил Хозер, открывая передо мной створку тяжёлой двери. — Заходи и наслаждайся.

Переступила порог дома и онемела. Глаза мои вылезли из орбит, а рот некрасиво открылся — просто создалось впечатление, что я в один момент попала в замок, населенный вампирами и призраками.

Мрачные тона, свисающая с потолка откровенно декоративная паутина, светильники в банальнейших красных колпаках и чучела странных мохнатых животных, возникшие перед глазами после яркого уличного света и зеленых полураспустившихся деревьев буквально резанули взгляд.

Я перевела свои округлившиеся глаза на мужа.

— Погоди, — подмигнул мне он. — Ты еще не видела столовую и бальный зал.

Хозер взял меня под локоть и повел вглубь дома.

Через десять минут я осознала, что очень понимаю господина Витта, который изволил хлестать валерьянку ложками. Да что там, после мини-экскурсии по украшенным комнатам я и сама бы не отказалась от такой настойки.

Потому что это был кошмар.

Господа дизайнеры, очевидно, решили оформить поместье в контрастных красках. Столовая оказалась выполнена в ядовито-сиреневых и желтых тонах, а бальный зал — в красных и розовых. После мрачного зловещего холла эти яркие цвета показались мне очень пошлыми, даже психоделическими. Еще в помещениях обнаружились жуткие воздушные шарики, висящие под потолком, огромные несуразные банты, прикреплённые к стенам, и цветные ленты, обвивающие ножки стульев, кресел и столиков.

— Ты…хотел все это оставить? — поинтересовалась я у Хозера.

— Ага, — кивнул он. — В такой обстановке гости у нас надолго не задержатся.

— А мы сами сойдем с ума, — кивнула я. — Нет, дорогой муж, позориться нам с тобой ни к чему. А твоих приятелей отвадить от дома можно и другим способом.

— Поверю тебе на слово.

— Кстати, ты дизайнерам уже заплатил?

— Нет.

— Вот и хорошо. Вызывай их сюда.

— Уже, — широко улыбнулся Дерек. — Минут через десять ребята будут здесь.

— Отлично. Нужно исправить этот ужас.

Ужас исправили в общей сложности за пять часов. Прибывшие креативщики — две девушки и парень, явно магически одаренный, поначалу пытались меня убедить, что усадьба украшена в соответствии с последними модными тенденциями, однако наткнувшись на мой злобный взгляд, поспешно согласились все переделать. А обещание Дерека, что он не заплатит за работу ни монеты до тех пор, пока «госпожа Хозер не будет довольна», и вовсе придало им нечеловеческую скорость.

В соответствии с моими указаниями, ребята убрали шарики, банты, чучела и прочую бутафорию (интерьер дома после этого резко похорошел), вместо них добавили в комнаты несколько причудливых световых гирлянд, вазонов с живыми цветами и еще парочку милых декоративных элементов.

В начале пятого часа вечера я была полностью удовлетворена получившимся результатом, и дизайнеры, схватив заслуженные деньги, торопливо покинули Рендхолл.

После их отъезда я позвала Дерека, который все это время провел в своем кабинете, громко с кем-то ругаясь, и гордо провела его по преобразившимся комнатам.

— Нравится? — спросила я у него, когда мы после осмотра бального зала вернулись в холл.

— Очень, — улыбнулся Хозер. — Теперь в доме приятно находиться.

— Напомни мне — нам нужно встречать гостей на вокзале?

— Нет, они доберутся в поместье сами.

— Здорово. Тогда я пойду готовиться к их встрече.

— Погоди, Ви, — остановил меня муж. — У меня есть для тебя небольшой подарок.

— Подарок?

— Да. Идем, я покажу.

Дерек привел меня в свой кабинет, потом подвел к письменному столу и указал на стоявшую на нем большую старинную шкатулку.

— Открой ее.

Я осторожно подняла кованую крышку и ахнула. Внутри шкатулки на красном бархате, разделенные крошечными перегородками, лежали драгоценности: кольца, серьги, браслеты, броши, ожерелья. Красивые, явно старинные и очень дорогие.

— Это фамильные украшения моей семьи, — сказал Дерек. — Раньше они принадлежали моей матери. Теперь все это твое.

— Я не могу принять такой подарок, — серьезно ответила я.

— Он тебе не нравится?

— Нравится. Очень нравится. Но, Дерек, до нашего развода остались считанные месяцы. Зачем дарить фамильные драгоценности женщине, которая скоро станет тебе чужой?

В глазах Хозера блеснул хитрый огонек.

— Тогда возьми их на время, — предложил он. — А после развода вернешь обратно. Знаешь, мне очень хочется, чтобы сегодня вечером ты надела какое-нибудь украшение из этой шкатулки.

— Хорошо, — кивнула ему. — На время, пожалуй, я их приму. Только пусть они хранятся в Рендхолле, а надевать их я буду лишь на такие исключительные мероприятия.

— Договорились, — ответил Дерек. — У меня для тебя есть еще кое-что.

Он открыл ящик стола, вынул из него прямоугольный бархатный футляр и протянул его мне.

Я открыла коробочку и снова ахнула — внутри лежали два потрясающих гребня — очень изящных, украшенных драгоценными камнями-хамелеонами.

— Нравятся? — тихо спросил Хозер.

— Они чудесные, — искренне ответила я. — Большое тебе спасибо. Только знаешь…мне нечего подарить тебе в ответ.

— Ты сама — подарок, Вифания.

Он протянул мне шкатулку. Я улыбнулась, взяла из нее особенно понравившееся мне ожерелье и отправилась переодеваться.