В понедельник я вернулась в «Милагро».

Заказов у меня не было, поэтому всю первую половину дня я посвятила уборке — за неделю в ателье скопилось очень много пыли (кто-нибудь может мне объяснить, откуда она берется в закрытом помещении?!).

Поначалу порядок наводился медленно и не охотно. Я вздрагивала от каждого звука, а в голову все время лезла разная ерунда.

Спрашивать у Эланы, зачем Лутор приходил к ней в гости я не стала, как и признаваться в том, что отлично слышала самую интересную часть их беседы. Дочь эту тему тоже не поднимала.

На самом деле, егозулька сказала Крегу чистую правду — изменить образ жизни меня может заставить только что-то совсем уж из ряда вон выходящее. Надеюсь, Лутор сделает из ее рассказа нужные выводы и выбросит из своей головы дурь, которая там почему-то поселилась. Все-таки мы с господином магом уже не в том возрасте, когда играют страсти, да и я на объект обожания не очень-то тяну.

…Уборка была закончена за два часа до обеда, и очень вовремя — стоило спрятать за шкаф тряпку и ведро, как звякнул дверной колокольчик, предупреждая, что в ателье вошел первый посетитель.

— Тетя Алира, вы здесь?

Я вышла из-за ширмы и почти нос к носу столкнулась с Кирой Бри — худенькой двадцатилетней девушкой, подругой детства моей Эланы.

Киру и всю ее семью можно считать постоянными клиентами «Милагро», ибо платья, брюки, рубашки и костюмы господам Бри я шью уже не меньше десяти лет.

— Привет, Кира, — улыбнулась девушке. — Как поживаешь?

— Хорошо, спасибо, — ответила она. — Экзамены, правда, скоро. А в остальном все отлично.

Ну, насколько мне известно, студенческие испытания для Киры — сущая ерунда. Она всегда была умна, прилежна, усидчива, а потому училась на одни пятерки. Даже в вуз престижный поступила сама, без какой-либо протекции или финансовой помощи. Впрочем, эту самую помощь ее родителям все равно взять было неоткуда, семья их жила скромно и лишних денег в ней отродясь не было.

— Что будешь заказывать?

— Брюки. Мои совсем износились. Я и ткань с собой принесла.

— Брюки так брюки, — кивнула я. — Пошли снимать мерки. Мне кажется, ты снова похудела.

Пока я выясняла нужные мне параметры, взгляд Киры бегал по сторонам, и она явно что-то хотела спросить.

— Тетя Алира, — произнесла девушка, когда мы обговорили фасон ее будущей обновки, — мне бы хотелось заказать у вас ещё и вечернее платье. Сколько оно будет стоить?

— Точно не скажу, — пожала я плечами. — Зависит от фасона, ткани, фурнитуры. Расскажи, что ты хочешь, и я назову тебе цену.

— Знаете, я надеялась, что с фасоном и фурнитурой мне поможете определиться вы. Не думайте, деньги есть, мне их подарили на день рождения. Ну и я сама немного заработала.

— Платье, по всей видимости, должно быть особенным, — предположила я.

— Да! Красивым, элегантным, чтобы я в нем смотрелась настоящей королевой.

Когда-то я уже это слышала…

— Оно тебе требуется для какого-то важного мероприятия?

— Ага. У нас в университете через месяц будет весенний бал. Для него-то мне и нужен наряд.

Я бросила на нее хитрый взгляд.

— Для бала? Или для какого-то конкретного человека?

Девушка смущенно рассмеялась.

— Все-то вы, тетя Алира, понимаете. На балу будет один парень, на которого бы мне хотелось произвести впечатление.

— Кира, у тебя появился поклонник? — обрадовалась я.

Наконец-то! А то сидит целыми днями над книгами и света белого не видит.

— Нет, — вздохнула девушка. — Он меня в упор не замечает. Это и понятно: Аллер красивый, веселый, заводной, а я — так, мышь библиотечная. Может, хотя бы на балу он на меня внимание обратит?..

— Аллер? — задумчиво повторила я. — Уж не Аллера Зитта ты решила очаровать? Который учится в одном потоке с Эланой?

— Его, — воодушевленно закивала Кира.

Нда…

И почему хорошим девочкам так часто нравятся хулиганы и прожигатели жизни?

Про этого Зитта я от Ланки много интересного слышала. Лоботряс, лентяй, золотой мальчик, разбрасывающий направо-налево деньги богатых родителей. А еще бабник, пошляк и ярый тусовщик. Словом, не лучшая компания для тихой домашней девочки.

Впрочем, лично с Аллером я не знакома и не могу судить о том, действительно ли он такой отрицательный персонаж, как о нем говорят. Однако для скромной Киры близкое знакомство с этим весельчаком может закончиться очень печально, и хорошо если дело обойдется только разбитым сердцем, а не чем-нибудь другим, посерьезнее.

— Родители знают о твоем… мм… увлечении? — спросила я у девушки.

— Конечно, нет, — невозмутимо пожала она плечами. — И вы, тетя Алира, ничего им не говорите. Маме с папой Аллер точно не понравится, уж слишком он яркий и энергичный. Я знаю, про него болтают много разной ерунды, но, поверьте, это все не правда. Он такой… такой…

Понятно.

— Так вы сошьете мне платье?

— Конечно, Кира, — сказала я. — Только на следующей неделе, ладно?

— Без проблем, — заулыбалась она. — Когда мне приходить за брюками?

— Часа через два зайди на примерку, а к вечеру они уже будут готовы.

Девушка кивнула и ушла. Я же сразу приступила к работе.

На самом деле, львиная доля «приключений», которые в молодости мы находим на свою голову, происходит с нами из-за избыточной импульсивности, желания (иногда бессознательного) действовать и бросаться в омут с головой.

Ах, этот красивый мальчик — любовь всей моей жизни. Ах, лучше него нет никого на целом свете. Ах, я немедленно хочу выйти за него замуж! Потом же оказывается, что замуж выходить не стоило, потому как мальчик не лучший и не любовь.

Понятно, что из таких ошибок складывается личный жизненный опыт каждого человека, однако иногда этот самый опыт бывает таким горьким, что лучше бы его не было вовсе. Моя интуиция подсказывала, что Кира стоит на пороге как раз тех знаний, о которых потом будет долго жалеть.

Пытаться убедить девушку, что Аллер Зитт ей не пара, я, конечно, не буду. Да это и бесполезно, она влюблена и никого слушать не станет.

Другое дело, если ненадолго приподнять ее розовые очки, чтобы она сама, трезвым взглядом увидела, что за фрукт объект ее любви, а уж потом решала, стоит его очаровывать или нет. В этом-то я как раз способна ей помочь.

К тому же, дело это несложное и особых магических сил не требует.

Немного приглушить эмоции, добавить чуть-чуть серьезности, вплести в ткань будущих брючек капельку рациональности. Вот, собственно, и все. Осталось подогнать волшебные штаны по фигуре, и новые энергонити направят чувства девушки в нужное русло…

Господи! Как же здорово вернуться к работе! Все-таки затворничество — это не для меня.

* * *

Клиентов в этот день было немного. После Киры в «Милагро» заглянул только один посетитель — строгий пожилой мужчина с соседней улицы, которому для поездки понадобились три легкие разноцветные рубашки.

Домой я отправилась в шесть часов вечера. Неторопливо прошлась по тротуару, немного поболтала со встретившейся на углу приятельницей, в одном из близлежащих магазинов купила пачку чая.

Однако стоило свернуть к своему дому, как выяснилось, что чай я сегодня буду пить в компании гостя — у крыльца обнаружился Лутор Крег. С большим бумажным свертком из которого выглядывали мохнатые веточки укропа.

— Привет, — весело сказал маг, когда я подошла ближе. — Держи, это тебе.

— Привет, спасибо, — ответила ему, принимая подарок.

Помимо укропа в свертке виднелись листики петрушки и еще какой-то свежей душистой зелени. Мм… Сразу же захотелось овощного весеннего супа.

— Представляешь, сто лет не был на рынке, а тут вдруг заехал, — продолжил Лутор. — А там один из пригородных фермеров продавал эту красоту. Я сразу же подумал о тебе и купил целый пучок.

Интересная ассоциация.

— Зайдешь в дом? — предложила я.

— Зайду, — кивнул Крег. — И чаю выпью, и даже съем все, что ты мне предложишь.

Усмехнулась и впустила его в прихожую.

Есть особо не хотелось, поэтому я быстро заварила гостю чай, а сама занялась приготовлением пресловутого супа.

Лутор выпил чай, сгрыз пару сушек и принялся с интересом наблюдать за моими манипуляциями.

— Как у тебя прошел день? — спросила я у него.

— Очень интересно, — охотно отозвался мужчина. — Я сегодня получил кое-какие сведения, которых ждал несколько недель.

— Да? И что же это за сведения? Секретные?

— Как сказать, — усмехнулся Лутор. — На самом-то деле нет, однако этой информацией владеют далеко не все. Тебе, кстати, она тоже будет интересна.

— Думаешь?

— Безусловно. Так вот. Некоторое время назад я узнал, что существует такая разновидность магии, о которой мне ничего не известно. Эта тема здорово меня задела, и я бросил клич по своим каналам, дабы выяснить какие виды нетрадиционного волшебства существуют в нашем государстве. Сначала мне сообщали ерунду, которую я знал и сам, а сегодня рассказали, что есть в нашей стране уникальные чародеи, каких нет больше нигде. Вроде бы эти люди не способны сотворить даже мало-мальски приличные чары традиционной магии, зато обладают такими силами, от одной мысли о которых дыбом встают волосы. Каждый человек для них — это кусок энергетической ткани, на которой, как на картине, видна вся его подноготная: чувства, эмоции, переживания, страхи. Эти колдуны могут управлять данной картиной: убирать или усиливать чувства, переставлять по своему вкусу эмоции, словом, делать все, что им вздумается. Они называют себя ткачами.

У меня внутри все похолодело. Однако я продолжила молча резать овощи, изо всех сил стараясь скрыть свое волнение.

— Эти маги живут обособленно, очень далеко, за несколько тысяч километров отсюда, — продолжил Лутор. — Их старейшины запрещают членам общины уезжать за ее пределы, поэтому все они, даже горячая молодежь никогда не покидают определенной территории. На жизнь ткачи зарабатывают тем, что выполняют частные заказы богатых влиятельных людей — ткут им здоровье, прибавляют или убирают черты характера и так далее. Алира, — голос моего собеседника стал тих и очень серьезен. — Ты тоже родом из этой общины?

— Да, — после секундной паузы ответила я.

— Значит, ты — тоже ткач?

— Не совсем, — я высыпала овощи в кастрюлю, перемешала. Затем вытерла руки и села за стол напротив Крега. — Мой отец был ткачем. У меня же способности немного другого рода. Я — пряха.

Сказала и вздрогнула. Боже, неужели я все-таки произнесла это вслух?..

— Пряха?

— Об этой разновидности чародеев тебе не рассказывали? — усмехнулась я.

— Нет.

— И правильно. Пряхи — главный секрет общины ткачей.

— Ты расскажешь мне этот секрет?

Почему бы и нет, раз уж ты все равно раскопал много интересных сведений.

— Ткачи действительно работают с энергонитями, — принялась объяснять ему. — Но они ими и ограничены. Да, эти маги способны исправить даже мельчайшие огрехи здоровья или эмоционального фона, но совершенно бессильны, если полотно вдруг окажется сильно повреждено. Представь себе, что в большом куске разноцветной ткани вдруг появилась дыра. Ткач не сможет ее убрать. А я смогу. Для пряхи вся тонкая оболочка мира — это один большой кусок шерсти из которого она способна выпрясть любую энергетическую нить и заменить ею испорченные или оборванные составляющие человеческого энергополотна, — я наклонилась к нему чуть ближе, заглянула в глаза. — Я могу выпрясть тебе новое здоровье, Лутор. Новые магические способности, новый характер. Все, что угодно.

В его глазах появилась целая гамма эмоций: удивление, восхищение, страх.

— Вот это могущество!.. — пробормотал он.

— Ты был не совсем прав, когда говорил, что ткачам нельзя уезжать из общины. Можно, но не далеко. Есть определенный перечень территорий, где им разрешается проводить отпуск или даже селиться на какое-то время. Пряхе же покидать пределы общины категорически запрещено. Старейшины очень дорожат такой колдуньей, ведь она своей работой приносит особенно много денег. К тому же, пряха — явление редкое, рождается на свет раз в два-три поколения. Поэтому самые сильные ткачи сообщества на протяжении долгих лет поддерживают ее жизнь и здоровье. Ей обеспечиваются самые лучшие, почти королевские условия проживания. Эта мастерица содержится в большом личном доме с огромным чудесным садом, на территорию которых без специального разрешения может входить только главный старейшина общины. Любое желание волшебницы выполняется в самый короткий срок. А ещё у нее есть личная охрана — целый отряд особенных колдунов. Их называют кейа.

— Кейа? — переспросил Лутор. — «Силачи»?

— Да, — кивнула я. — Кейа, к слову, тоже появляются на свет не так уж часто. Это люди, рожденные в семье ткача и традиционного мага, которые в большей мере обладают именно обычной магической силой. Подкрепленные умением работать с энергонитями, их способности становятся огромными, как и физические силы и здоровье. Они мощные, словно быки, все, как один имеют белые волосы и очень светлые глаза. Но кейа не только охранники, они ещё и тюремщики, которые следят за тем, чтобы пряха никогда не выходила за пределы своего сада.

— Если все так серьезно, почему ты живешь здесь, а не в шикарной уединенной тюрьме? — удивился Лутор.

— О, — грустно улыбнулась я, воодушевленная возможностью первый раз в жизни свободно говорить о своем даре и своем детстве, — со мной вышла очень забавная история. Видишь ли, Лутор, в общине ткачей, как и в любом муниципальном образовании, есть правила, регламентирующие образ жизни каждого ее члена. На самом деле, они мало отличаются от общеизвестных и общепринятых законов, ведь сама община — это большой, очень красивый и чистый поселок, в котором есть и школа, и больница, и магазины, даже кинотеатр. Однако, в своде правил имеется особый пункт, определяющий один аспект личной жизни каждого ткача. Он звучит так: ткач имеет право создавать семью только с тем человеком, у которого есть магические способности. Не обязательно ткаческие, ведь почти все члены общины приходятся друг другу родственниками. Мужа или жену можно приводить извне, но только если он или она обладают даром волшебства. Это нужно для того, чтобы будущие дети такой семьи наверняка родились чародеями и могли в дальнейшем приносить поселку пользу. Как я уже говорила, мой отец был ткачем, мать же являлась обычным человеком, без единой ниточки волшебства. Тарья жила в одном из соседних городков. Они с папой познакомились на каком-то празднике и без памяти друг в друга влюбились. Конечно, и старейшины, и родители отца были категорически против их брака. Потом, правда, согласились — когда мама продемонстрировала им свой округлившийся живот. К каждому ребенку в общине относятся очень трепетно, ведь детей у ткачей рождается не так уж много. За мной же там и вовсе следили с повышенным вниманием, ждали, когда проснется магия, и проснется ли она вообще. У юных ткачей способности к волшебному рукоделию появляются в шесть-семь лет. У меня же их всё не было и не было. Ни в семь, ни в восемь, ни в девять. Сам понимаешь, к нам с матерью родственники и друзья отца относились с настороженностью и даже некоторой долей презрения, а уж когда свой девятый день рождения я по-прежнему встретила обычным ребенком, все окончательно убедились, что Алира Тесси — пустоцвет, а значит ни ей, ни ее матери, в общине делать нечего. Отец оформил с матерью развод, и нас благополучно выпроводили в большой мир.

— Как — выпроводили? — удивился Лутор. — Отец просто так вас отпустил?

— Да, — ответила я. — Привез на вокзал, помахал рукой и вернулся обратно. Впрочем, быть может, он как-то и переживал нашу разлуку, но мне об этом ничего не известно. Особых чувств при расставании он не демонстрировал, когда же мы поселились здесь, писем не присылал, по телефону не звонил и вообще никак нами не интересовался.

— Так когда же у тебя проснулась магия?

Я усмехнулась.

— Очень поздно. По меркам ткачей — нереально поздно. В двадцать два года.

— Ого!

— Да. Я к тому времени уже была замужем и воспитывала дочь. Собственно, благодаря Элане я и узнала, что являюсь-таки волшебницей. Помню, было лето, и мы с ней рано утром вышли гулять во двор. Она играла на детской площадке, а я сидела на бортике песочницы и наблюдала за ней. В какой-то момент отвлеклась, а моя маленькая непоседа, воспользовавшись этим, залезла на один из стоявших неподалеку спортивных снарядов. Ну и грохнулась с него конечно. Летела она здорово, сбила все локти и коленки, а потом ещё выла на весь двор. Я когда ее, летящую с полутораметровой высоты, увидела, испугалась до полусмерти. А едва она приземлилась на асфальт и закричала от боли, мир вокруг меня заиграл кучей новых цветов и оттенков — я с перепугу перешла на магическое зрение. Так все и получилось.

— А как ты узнала, что являешься именно пряхой?

— Когда выяснила, что могу сама изготавливать энергонити. Это было элементарно, Лутор. Мне даже почти не пришлось этому учиться.

— Как это?

— Нити сами меня позвали.

Он уставился на меня озадаченным взглядом.

— Не знаю, как объяснить, — развела я руками. — Я просто ВИЖУ, как мне нужно работать, а в голове сам собой возникает нужный узор.

— Послушай, — медленно произнес Крег, — что же получается, члены твоей общины так и не узнали, что промухоловили новую пряху?

— Ну… Судя по тому, сколько лет я жила тихой спокойной жизнью, ткачи действительно ничего обо мне не знали. Однако теперь они, по всей видимости, уже в курсе событий.

Лицо мага стало серьезным.

— Поясни.

— В городе кейа, — ответила я. — Видимо, они как-то почувствовали, что здесь обитает их очередная подопечная. Наверняка это случилось, когда я лечила твоего сына — в тот вечер мне пришлось колдовать в полную силу.

Он задумчиво потер виски.

— Значит, они могут прийти за тобой?

— Теоретически да.

— Ты так спокойно об этом говоришь!

— А зачем нервничать? Может придут, а может, и нет. Чему быть, тому не миновать.

— Элану они тоже могут забрать?

— Она им не интересна. У нее магии нет и совершенно точно не будет никогда. Другое дело — ее будущие дети… Видишь ли, Лутор, пряхи обычно не могут иметь детей, они изначально рождаются стерильными, а потому их жизнь посвящена исключительно магии. У меня же все по-другому: я могу быть полноценной женой и матерью. Хотя по поводу матери уже не уверена — рожать в этом возрасте я не рискну.

Крег удивленно покачал головой. Взгляд же его по-прежнему представлял собой сборную солянку изумления и восторга.

— Ну, что ты на все это скажешь? — чуть насмешливо поинтересовалась я.

— Алира, — голос Лутора теперь тоже излучал искренний восторг. — Выходи за меня замуж.

Мои брови удивленно взлетели вверх.

— Лутор, ты в своем уме?

Он невозмутимо пожал плечами.

— Тьфу на тебя, — рассердилась я, потом встала и пошла пробовать суп. — Я о серьезных вещах говорю, а ты балагуришь!

Маг поднялся со стула вслед за мной, тоже подошел к плите, облокотился на стоявший поблизости разделочный стол.

— И вовсе я не балагурю. Скрывать не стану — я сейчас нахожусь в состоянии, близком к шоковому. За свою жизнь мне доводилось бывать в разных переделках и общаться с очень необычными людьми, однако уникумов, подобных тебе, я не встречал ещё ни разу. И знаешь, что меня поражает больше всего?

— Не знаю.

— То, насколько вы, госпожа Ланифи, легкомысленно и беспечно относитесь к грозящей опасности. Алира, объясни, пожалуйста, если в городе действительно находятся эти кейа, почему ты до сих пор здесь? И почему на твоем доме нет даже элементарных защитных амулетов, а сама ты ведешь себя так, будто ничего не происходит?

— Потому что это единственный способ избежать с ними встречи — вести себя как ни в чем не бывало. Ну и не колдовать, конечно.

Суп оказался готов. Я повернулась, чтобы взять из шкафчика тарелки и наткнулась на скептический взгляд своего собеседника.

— Допустим, — недоверчиво кивнул Лутор. — Теперь по поводу брака. Я не шучу. Более того, мое предложение вполне обосновано. Перед тем, как отправиться на рынок за укропом и петрушкой, я подробно расспросил своего информатора об общине ткачей. И узнал много любопытного. Например, то, что основная часть людей, которые пользуются услугами этих чудо-магов, обитает в высших эшелонах власти. В частности, у ткачей много лет, если не сказать столетий, назад был заключен некий договор с королевской семьей, благодаря которому их община превратилась в этакое государство в государстве.

— В смысле?

— В смысле, то, что происходит на территории поселка или в отдельности с каждым его жителем — это исключительно дело самих ткачей. При условии, что они не нарушают общий государственный закон. Проще говоря, дорогая Алира, члены общины могут делать друг с другом, что угодно. И никто им против даже слова не скажет. К чему я это рассказываю: если вдруг на твоем пороге появятся крепкие ребята, которые силой отвезут в тот большой дом с красивым садом, органы власти сделают вид, что Алиры Ланифи на этом свете никогда и не было. Правоохранители скажут твоей дочери какую-нибудь ерунду, а сами даже не подумают пошевелиться, чтобы тебя отыскать. Сама понимаешь, для чиновников скромная портниха не представляет никакой ценности. Но все будет совсем иначе, если кто-то попытается предъявить права на жену Лутора Крега. Я предлагаю тебе универсальную защиту, Алира. Члены моего рода находятся на особом счету у короля. И это не говоря о магии, которая сразу после заключения брака станет твоим дополнительным телохранителем.

Я налила суп в тарелки, отнесла их на стол.

— Лутор, — чуть насмешливо сказала Крегу, — если тебе нужны мои услуги, для этого вовсе не обязательно звать меня замуж. Я помогу просто так. По-родственному.

Он сел, съел ложку горячего супа.

— Ты меня не слушаешь, да? Или не слышишь? Мне не нужна твоя магия, Алира. Со своими недостатками я привык бороться сам. И прекрасно с этим справлялся в течение многих лет. Очень вкусно, кстати.

— Спасибо.

— Твое могущество своеобразно, Алира. По сути же ты беспомощна, как котенок, и в случае чего не сможешь оказать серьезного сопротивления даже простым людям, не говоря уже о сильных магах, вроде ваших кейа. Впрочем, быть может, я напрасно сотрясаю воздух? Может, ты просто хочешь вернуться домой, к родственникам отца?

— Не хочу, — вздохнула я. — Категорически не хочу. Но выходить замуж тоже нет никакого желания. Мне не нужен брак, Лутор. Ни фиктивный, ни настоящий. Знаешь, вся эта ситуация с пресловутыми родственниками отца жутко раздражает. У меня была хорошая спокойная жизнь. Любимая работа, отличный дом, налаженный быт. А теперь я должна ходить по улицам с оглядкой, контролировать каждый свой шаг и каждое действие. Раз уж ты говоришь, что ткачи полностью свободны в своих поступках, мне действительно нужна помощь. И я буду очень благодарна, если ты поможешь мне сохранить свободу. Но неужели это нельзя сделать другим способом?

— Брак — наиболее удобный и проверенный вариант защиты.

— Лутор, зачем тебе это надо?

— Причин много, начиная от элементарного человеческого желания помочь и заканчивая моей личной симпатией к тебе. Но я уже понял, что в качестве мужа ты меня видеть не хочешь. Можно мне еще супа?

— Да, конечно.

— Я могу наложить на тебя и твой дом охранные чары, но стопроцентной защиты от этого не будет. Они, конечно, не пустят к тебе в гости лишних людей, да и по улице ты сможешь ходить без опаски, однако, при сильном желании и серьезном старании, это колдовство вполне реально сломать. Подумай, Алира, может все-таки стоит принять мое предложение?

Да-да, против лома нет приема, окромя другого лома. Но замуж…

— Я подумаю, Лутор, — ответила ему. — Серьезно подумаю. Спасибо тебе большое. Просто для меня такой шаг, пусть даже во спасение, — это слишком сложно.

— У всех свои фобии, — кивнул Крег. — Я понимаю, поэтому не обижаюсь. Просто имей в виду, что жизнь непредсказуема и случиться в ней может все, что угодно. Лично мне будет очень жаль, если кейа все-таки увезут тебя в общину. Потому как обратно ты вернуться уже не сможешь.

…Он наложил чары на мой дом сразу после того, как я помыла тарелки. Несколько минут ходил по его периметру, делая пальцами замысловатые пассы. Отдельно работал с дверью и каждым окном, причем, не только снаружи, но и изнутри. Затем долго оплетал магическими сетями чердак и все внешние лестницы.

Старался Лутор от души, поэтому уже через пару часов мое жилище напоминало ровный пухлый кокон, состоящий из великого множества самых разнообразных (зачастую мне совершенно незнакомых) заклинаний.

Потом маг собрал в единую кучу все мои украшения, сумки, шарфики, перчатки и в течение двадцати минут планомерно превращал их в охранно-сигнальные амулеты.

— Как-то так, — удовлетворенно сказал чародей, когда работа была закончена. — Но это все по-прежнему не дает стопроцентной гарантии безопасности. Я бы мог предложить тебе некоторое время пожить в Тайгморе…

— Нет.

— …но ты все равно откажешься, — усмехнулся он.

Я улыбнулась.

— Спасибо, Лутор. Огромное спасибо.

* * *

— Мам, у меня точно нет магии?

— Точно.

— Даже спящей?

— Даже спящей. Ты, слава Богу, обычный человек.

— Уверена?

— Разумеется. Я это вижу.

— Дедушкина родня тебя тоже считала обычной, а магия все-таки проснулась!

— Дедушкина родня в принципе не способна разглядеть то, что вижу я. Поверь, в тебе нет ни одной ниточки волшебства, даже неразвернутой.

— Ну и хорошо.

Лана взяла меня под руку и увлекла с главной аллеи на одну из боковых, вслед за идущими впереди Лутором и Дэном. Сегодня мы выбрались всей нашей дружной компанией на прогулку в тайгморский парк и теперь неторопливо шагали по его дорожкам.

С момента откровенного разговора с Крегом-старшим прошло полторы недели, и мне уже начало казаться, что жизнь вернулась в нормальное, привычное русло. Я спокойно работала в ателье, навещала детей и подруг, принимала гостей. Самым частым гостем, к слову, был как раз Лутор Крег. Господин маг теперь не только присылал цветы, но и звонил, дабы справиться о делах (решил узнать живая ты там или уже нет), а ещё раз в два-три дня появлялся на пороге моего дома с каким-нибудь небольшим милым подарком вроде глазированной клубники, набора необычных пуговиц (увидел на витрине и подумал, что они могут тебе пригодиться) или причудливого магического светильника.

Я же в ответ кормила его ужином, слушала рассказы о недотёпистых (или, наоборот, слишком дотёпистых) коллегах, а также делилась впечатлениями от своего собственного рабочего дня.

Все было так мирно и обыденно, что невольно закрадывалась мысль: может быть, кейа все-таки вернулись в общину? Или, наоборот, затаились и чего-то ждут? В самом деле, не могут же они искать меня так долго!

Поэтому, когда Лутор предложил провести вечер среды в Тайгморе вместе с детьми, я сразу же согласилась — очень уж хотелось ненадолго сменить свою полуспокойную полунервную обстановку.

— Знаешь, мам, я теперь постоянно обдумываю эту жуткую ситуацию с господами кейа. Скажи, могут ли они прийти за мной?

— Думаю, нет. Выброси эти мысли из головы и не переживай.

— Как — не переживай?! Мне очень страшно, мам! И за тебя, и за себя. Пусть у меня нет магии, зато есть твои гены. Что, если мой будущий ребенок родится чародеем?..

— Он обязательно будет чародеем, можешь не сомневаться. Не забывай кем является его потенциальный отец — с такой наследственностью у малыша практически нет шансов появиться на свет обычным человеком. Только тебя, Элана, кейа в общину все равно не заберут, даже знакомиться не станут. Ты им не интересна.

— Почему?

— Потому что мы с тобой — не родные.

Лана резко остановилась.

— Как? — опешила она. — Я — не твоя дочь?!

— Моя, конечно, моя, — улыбнулась и чмокнула ее в щеку. — Однако теперь, дорогая, ни один маг эту информацию не подтвердит. Для всех, кто способен увидеть биополе, мы с тобой — абсолютно чужие люди.

— Ээ…

— Видишь ли, солнышко, у людей, связанных кровным родством, в энерготкани есть характерные нити одинакового цвета. По ним любой ткач может вычислить родителей конкретного человека, а ещё его братьев и сестер. У тебя же с некоторых пор «моих» нитей нет.

— Ты их обрезала? — недоверчиво уточнила дочь.

— Нет, что ты. Их обрезать невозможно. Кровное родство — явление постоянное и уничтожить его нельзя. А вот замаскировать — вполне. Если кейа каким-то немыслимым образом смогут разглядеть тебя сквозь все мои обереги, они увидят обычную девушку, которая была воспитана пряхой. Воспитана, но не рождена.

— Когда же ты успела спрятать эти чудо-нити?

— На самом деле их спрятала не я, а одежда, которую я украсила узорами во время бабушкиных поминок. Помнишь?

— Помню. И как долго будут действовать эти чары?

— До тех пор, пока я их не сниму.

Взгляд дочери стал скептическим.

— Знаешь, мам, мне кажется, все это — ерунда. На нас с тобой достаточно разок взглянуть, дабы убедиться, что мы родственники.

— Ошибаешься, — хитро улыбнулась я. — Для кейа и ткачей внешность никогда не имела особенного значения, сама знаешь, изменить ее — проще простого. Поэтому они будут смотреть именно на энерготкань. А то, что ты на меня похожа… Объяснение этому явлению они придумают сами.

— Хорошо. Допустим, мы не родственники, магии и генов пряхи у меня нет. Но ведь, если верить Лутору, эти твои ткачи могут делать все, что захотят. Что помешает им забрать меня в общину, чтобы шантажировать тебя?

— Закон, Лана. Им помешает закон. Если помнишь, делать, что вздумается, они могут только с членами своего анклава. Я к этому анклаву, хоть и теоретически, но отношусь, а ты — нет. Элана Ланифи рождена вне общины и прав на нее у ткачей никогда не было. Если же кейа похитят не принадлежащего им члена государства, у старейшин будут проблемы. В твоем случае об этом позаботятся господа Креги. Вот только похищать тебя никто не станет. Зачем? Колдовать не умеешь, родства, так сказать, между нами нет, значит, пользы ты ткачам не принесешь. А они, дорогая моя, очень не любят дармоедов.

Несколько минут мы шагали молча.

— Я тебя успокоила? — наконец спросила у дочери.

— Успокоила, — как-то недовольно буркнула Лана.

— Когда вы с Дэном поженитесь, у тебя в защитниках будет ещё и родовая магия его семьи. Так что волноваться незачем.

— На тебя после моего замужества эта родовая магия тоже распространится?

— Нет, конечно. Я-то в семью не войду.

— Шла бы ты за Лутора замуж, мармулек, — со вздохом произнесла дочь. — Дэн сказал, что он делал тебе предложение.

— Я подумаю, — мягко улыбнулась в ответ.

— Думай быстрее, мам. Все-таки жить на пороховой бочке — плохая перспектива.

Когда мы дошли до конца этой аллеи и свернули на следующую, Элана отпустила мою руку и поскакала догонять Дэннера. Ее место тут же занял отец будущего зятя.

— О чем вы так долго разговаривали?

— Все о том же, Лутор. Кейа, ткачи и новая жизнь.

— Знаешь, некоторое время назад я попросил знакомых мне… мм… специалистов понаблюдать за людьми, приехавшими в наш город в течение последних полутора месяцев. Особенно обращая внимание на светловолосых магов, в том числе на тех, которые попытались бы изменить внешность при помощи косметики или маскировочных чар.

— И?

— И ничего. Они не обнаружили никого, кто хоть как-то мог быть похож на кейа. У меня нет причин не доверять своим людям, Алира. Если бы стражи были в городе, они их нашли. Таким образом, получается, что господ супермагов здесь нет. И мне это не нравится.

— Почему же? По-моему, это отличная новость.

— Нет. Лично я считаю, что в ближайшее время нам нужно ждать от них какую-нибудь подлянку. Это как затишье перед бурей.

Ему, конечно, виднее. Однако, это значит еще и то, что у меня теперь имеется как минимум несколько спокойных дней, в течение которых я могу никого не опасаться.

— У меня есть очень хороший артефакт, — продолжил Крег-старший. — В случае нападения, он может очень тебе пригодиться. Разумеется, если ты согласишься его взять.

— Соглашусь. Что за артефакт?

Лутор вынул из кармана небольшой сиреневый футляр, протянул его мне. Я взяла коробочку в руки, подняла тонкую матерчатую крышку и обнаружила под ней тонкую цепочку с круглым розоватым кулоном.

— Нравится? — поинтересовался маг.

— Он очень красивый, — ответила я.

И до нельзя нашпигован самыми разными чарами, большей частью совершенно мне не знакомыми.

Мужчина удовлетворенно кивнул, вынул украшение и надел его мне на шею, при этом как бы невзначай проведя пальцем по моей коже.

— Этот кулон можно носить, не снимая.

— Спасибо, Лутор.

Он улыбнулся, мягко взял меня под руку.

— Как тебе парк, Алира?

— Чудесный. Гуляла бы здесь каждый день.

— Так гуляй на здоровье, лично я только за. Кстати. Почему бы нам с тобой не выбраться куда-нибудь вдвоем? В театр, например. Или в ресторан.

— Можно. А когда?

— Скажем, послезавтра. В четверг у меня будет совещание и придется допоздна задержаться в управлении, а в пятницу я свободен.

Ой.

— В пятницу не получится, — смущенно улыбнулась я. — У меня на этот день есть кое-какие планы.

— Это какие же?

— По работе.

Не говорить же тебе, дорогой будущий родственник, что вечером в пятницу я иду вместе с Конором Руби в музей музыки ветра! В этом, конечно, ничего криминального нет, однако есть подозрение, что Лутору данная новость не понравится, учитывая то, как бурно он отреагировал на мой последний поход в театр. Отказывать же Конору в пользу Лутора было неловко, все-таки о встрече мы договорились еще на прошлой неделе — как раз в тот день, когда он помогал крепким мальчикам (сказавших, к слову, что их прислал господин Крег) из монтажной службы Госуправления магических инцидентов устанавливать в «Милагро» сигнально-охранные кристаллы.

Да что там, мне и самой любопытно послушать, о чем этой весной поет ветер.

* * *

Четверг и рабочий день пятницы прошли тихо, без каких-либо значимых происшествий. Я мирно принимала заказы клиентов, шила одежду и постельное белье, общалась по телефону с дочерью.

Лутор в четверг действительно оказался занят, а потому позвонил только в пятницу — уточнить не передумала ли я заниматься весь вечер своими делами.

На самом деле, ещё несколько дней назад я размышляла о том, что приняла предложение Конора слишком поспешно и неосмотрительно, и придумывала вескую и уважительную причину, чтобы отказаться от посещения музея. Однако теперь, когда уважаемый член магического сообщества нашей страны сообщил, что кейа в городе не обнаружены, решила все-таки побывать на этом необычном концерте.

Слушать ветер отправились прямо из ателье — Конор заехал за мной на машине. Всю дорогу до музея он был весел и мил, улыбался, шутил, рассказывал о разных забавных пустяках. При этом в глазах его то и дело мелькали напряжение и беспокойство — Конор явно считал, что пытается отвлечь меня от мыслей о смерти матери, и старался максимально развлечь и развеселить.

…Музей музыки ветра, высокое белое здание с кучей крытых стеклянных террас, расположился на одном из холмов на окраине города.

— В ветреную погоду крыши этих «балконов» при помощи специальных механизмов уходят в стены, и получаются просторные открытые площадки, — объяснил мне мой спутник. — Идем, концерт вот-вот начнется.

Когда мы вошли в помещение, оказалось, что в музей в этот день явилось много народа — сезон ветров должен был вот-вот закончиться, и все спешили услышать волшебные песни.

Купив билеты, вместе с остальной публикой мы прошли на одну из террас второго этажа, где, как и рассказывал ранее Конор, были установлены разномастные стойки с металлическими трубочками. После того, как все уселись на специально подготовленные стулья, работник музея нажал на какой-то невидимый рычаг. Стеклянная крыша отъехала в сторону, и воздух тут же запел серебряным голосом нежную грустную мелодию.

Трубочки на стойких с силой раскачивались из стороны в сторону, порывы ветра пытались спутать нам волосы и сдернуть с шеи шарфы, но никто не обращал на это ни малейшего внимания — так чарующе прекрасна оказалось внезапно возникшая музыка.

Чистая, стройная, без единой фальшивой ноты, она становилась то тише, то громче, то взрывалась звонкими переливами, то журчала, как ручеек. По моей же спине бегали сотни мурашек, а перед глазами вдруг встала очередная картина из далекого прошлого.

…Весенний вечер. Я с мамой, отцом и толпой односельчан стою на площади у Главного правления общины — в поселок приехали музыканты, приглашенные старейшинами в честь какого-то праздника, и все мы собрались, чтобы их послушать.

Ветер точно так же пытается взлохматить мою аккуратную прическу, сорвать бантики и заколочки, заботливо закрепленные Тарьей, а в воздухе, как нектар, разливается дивная мелодия.

Песни инструментов — скрипки, флейты, трубы и виолончели действительно хороши, но я почти их не слышу — по моей коже так же бегут мурашки, а коленки снова дрожат от страха. Потому что на меня смотрит ОН. Тот самый огромный мощный кейа, который встретился мне, когда я, заблудившись, случайно вышла к особняку госпожи пряхи.

Он любит музыку, и, конечно же, пришел на концерт вместе с остальными. Однако выступление приезжих артистов ЕГО явно больше не интересует. ЕГО почему-то интересую я.

Господи!.. Мне девять лет, я маленькая никчемная девчонка, на которую бросают презрительные взгляды. Отчего же ОН, сильный могущественный волшебник, смотрит на меня так цепко, пронзительно, так… нежно? Отчего ни на мгновение не отводит в сторону глаз? И почему на губах, всегда сжатых в единую линию, сейчас играет легкая едва заметная улыбка?..

«Его зовут Рамиль, — вдруг всплыло в моей памяти. — Рамиль Кезри — главный телохранитель госпожи пряхи».

Концерт на первой террасе продлился всего восемь минут. После этого мы перешли на вторую террасу, потом на третью, четвертую, пятую… Теперь ветер пел голосом саксофона, трубы, флейты, однако для меня его мелодии уже были смазанными, не имеющими значения — вернулись мысли и страх, было исчезнувшие за две эти спокойные недели.

Лутор прав. Кейа не могли просто так покинуть город. Они точно знают, что я здесь. Вернее, ОН знает. Кезри наверняка целенаправленно ехал сюда — за мной. Рамиль умен и хитер, а значит, мы с ним ещё обязательно повидаемся.

Да… Не нужно было приходить в этот музей.

Я с трудом подавила желание встать и просто уехать домой.

Силой воли заставила себя дождаться конца музыкальной экскурсии, а потом, улыбаясь, соглашаться со всеми восторженными репликами Конора по поводу замечательного концерта, прекрасной погоды и отличного вечера.

Я даже нашла в себе силы зайти с Руби в кафе и выпить по чашке чая. Мой спутник не виноват в том, что у его приятельницы в жизни началась полоса проблем, а значит было бы несправедливо портить ему настроение ранним возвращением домой. От прогулки по вечернему городу я, впрочем, отказалась, сославшись на усталость и кучу ярких впечатлений.

Волнение, появившееся глубоко внутри отпустило меня только когда, приняв душ, я улеглась в кровать и закрыла глаза.

Завтра надо будет позвонить Лутору и напроситься в гости, так уж вышло, что только в его компании я теперь чувствую себя в полной безопасности.

* * *

Напрашиваться никуда не пришлось.

Стоило мне утром в субботу привести себя в более-менее приличный вид (проснулась я в одиннадцатом часу и с весьма помятой физиономией) и сварить кофе, как в дверь моего дома кто-то позвонил.

На пороге обнаружился Крег-старший — в джинсах, грубых ботинках и простом чуть растянутом свитере. Увидев меня, Лутор сначала улыбнулся, а потом смерил удивленным взглядом мой домашний наряд и насмешливо поинтересовался:

— И почему же ты до сих пор не готова?

— К чему не готова? — не поняла я.

— К поездке за город, конечно! Ты что, о ней забыла?

— Я о ней слышу в первый раз, — призналась ему. — Лутор, о какой поездке идет речь?

— Ну как же! Твоя дочь предложила на этих выходных отправиться всем семейством в наш с Дэном загородный дом. Там лес, озеро, голодные комары, запечённое на углях мясо…

— Она мне ничего не говорила.

— Да ты что? — снова удивился Лутор. — Они с Дэннером позвонили мне вчера утром, сказали, что замаринуют свинину и поедут первыми, а мне надлежит купить фруктов, забрать тебя и только тогда отправляться вслед за ними. Фруктов я купил. Вот, приехал за тобой, а ты в халате и с мокрыми волосами.

Ну Ланка-поганка!..

— Мне никто ничего про поездку не говорил, — пожала я плечами. — Элана, наверное, замоталась и просто об этом забыла. Сейчас я ей позвоню и скажу, что так вести себя нельзя.

— Скажешь ей об этом лично, — отмахнулся Лутор. — К тому же, они с Дэном наверняка уже прибыли на место, а там со связью бывают перебои. Собирайся скорее, а то мы так до вечера из города не уедем!

Готова я была уже через полчаса: быстро высушила и расчесала волосы, тремя глотками выпила остывший кофе, натянула джинсы и свитер, покидала в сумку кое-какие вещи (Лутор сказал, что вылазка планируется с ночевкой, и домой мы вернемся только завтра вечером).

— На самом деле, это очень хорошая идея, — говорила я Крегу, пока мы ехали по шоссейной дороге. — Я уже лет пять в лесу не была. А ты?

— А я больше, — ответил он. — То в городе сижу, то по командировкам мотаюсь. Сегодня хоть на нормальные деревья посмотрю.

— А что собой представляет твой загородный дом?

— Ничего особенного, обычный двухэтажный коттедж. Не такой большой как Тайгмор, конечно, зато уютный и очень симпатичный. У меня там налажена система магического порядка, поэтому он всегда готов к приему гостей.

Обычный коттедж действительно оказался меньше семейного особняка Крегов, но не на много. Когда, через два часа мы свернули с шоссе в лес и немного попетляли по его широким наезженным тропам, перед нами буквально вырос окруженный соснами высокий каменный забор, из-за которого виднелось деревянное строение необыкновенной красоты.

Подъехав к металлическим воротам, Лутор щелкнул пальцами, и их створки послушно распахнулись, пропуская нас во двор — чистый и очень просторный.

— Иди в дом, Алира, — сказал мне Крег. — А я пока поставлю машину в гараж.

Я выбралась из автомобиля, не спеша прошлась по коричневым прямоугольникам тротуарной плитки, поднялась по широким ступеням крыльца.

Коттедж встретил меня тишиной, без малейшего намека на чье-либо присутствие.

С любопытством оглядываясь по сторонам, я пересекла прихожую, заглянула в расположенную на этом же этаже гостиную и небольшую столовую, объединенную с кухней.

В загородном доме Крегов действительно было очень уютно, чисто и светло, но при этом совершенно пусто: тяжелая деревянная мебель, камин, сувенирные статуэтки диких медведей и — ни одной живой души.

Позади щелкнул замок. Обернулась и увидела своего спутника, который как раз запирал входную дверь. Рядом у стены стояли белые продуктовые пакеты.

— Лутор, а где же дети? — спросила я.

Он молча пожал плечами. В этом его движении было что-то такое, от чего мне стало не по себе.

— Они ещё не приехали? — решила уточнить я.

— Не приехали, — невозмутимо ответил мужчина, левитацией отправляя пакеты с едой в кухню.

— Лутор, — у меня внутри начало расти беспокойство, — а они вообще приедут?

Он повернул ко мне голову, посмотрел прямо в глаза.

— Вряд ли.

— Так, — выдохнула я. — Если Ланы с Дэном тут нет и не будет, зачем же ты привез сюда меня?

— Хотел поговорить с тобой, Алира, — маг подошел ко мне вплотную. — Серьезно и наедине.

— Погоди, — мои брови поползли на лоб, — ты что же, меня похитил?

— Да, похитил, — просто и зло согласился Лутор. — Тебе ведь нравится играть в игры? Верно, госпожа Ланифи? Так давай поиграем в похищение. Только водить теперь буду я.

— Знаешь, я тебя не понимаю.

— Серьезно? — Крег старался говорить спокойно, однако было видно, что он с трудом сдерживает даже не злость — ярость. — Ты считаешь меня идиотом? Или мальчиком, с которым можно шутить? Которому можно вешать на уши лапшу, Алира?!

— Лутор…

Он схватил меня за плечи и в одно мгновение прижал к стене.

— Тебе нравится меня мучить, да? — зашипел мне в лицо. — Нравится смеяться надо мной?! Отказывать мне в свиданиях, но при этом принимать подарки, улыбаться и в то же время встречаться с другими мужчинами?

— Лутор…

— Ты ведь вчера вечером не на работе была, госпожа пряха. Ты ходила слушать музыку ветра в компании своего долговязого слесаря!

— Ты следил за мной? — возмутилась я.

Попыталась вырваться, но сильные руки сжали крепче. Его дыхание почти обжигало мое лицо, а тихая речь превратилась в гневный шепот.

— А почему бы мне не следить? Ведь самой тебе плевать абсолютно на все — на собственную безопасность, на мои чувства, на свое доброе имя…

— Лутор, не заговаривайся, — испуг сменился возмущением. — Уж имя-то мое по-прежнему осталось добрым и чистым. Я просто сходила со своим приятелем в музей…

— Я не собираюсь тебя ни с кем делить, — перебил Крег. — Ни с приятелями, ни с коллегами, ни с ткачами. Ты будешь только моей, Алира. Прямо сейчас.

Прежде чем я успела что-то сказать, он резко подался вперед и впился губами в мои губы.

Ужас пронзил буквально с головы до ног.

Неужели изнасилует?..

Судя по решительному настрою Крега, к этому как раз и шло. Его поцелуй, страстный и жесткий, больше напоминал укус — лаской тут и не пахло, а пальцы, стиснувшие мои плечи, совершенно точно оставят после себя синяки.

В этот момент я, как никогда, почувствовала себя маленькой и беспомощной. Осознание того, что это большой, сильный, почти неадекватный мужчина может сделать со мной все, что угодно, привело в состояние, близкое к панике. Что было сил я забилась в его руках, пытаясь если не высвободиться, то хотя бы отвоевать себе немного воздуха, чтобы вздохнуть.

Лутор не обратил на мои трепыхания никакого внимания. Возможно, даже их не заметил. Плотнее вдавил в деревянные панели стены, еще сильнее сжал руками. От внезапной боли я сдавленно вскрикнула. Что интересно, именно этот мышиный писк подействовал на взбесившегося мага лучше всех пинков, толчков и щипков.

Он вдруг разорвал поцелуй и уставился в мои полные ужаса глаза. Его бешеный лихорадочный взгляд почти сразу стал нормальным, а потом — испуганным.

— Лира… — прошептал Лутор. — Господи, Лира…

А меня вдруг начало трясти — по телу одна за другой побежали волны крупной дрожи.

Крег тут же ослабил хватку, а потом, словно сдувшись, скользнул вниз, к моим ногам. Через мгновение он, уже стоя на коленях, обнимал меня за талию и бормотал куда-то в мой живот:

— Прости меня, прости, прости…

Вернувшаяся возможность дышать полной грудью, несколько успокоила.

— Знаешь, меня поражает многогранность твоей натуры, — глухо сказала я. — Ты со всеми такой несдержанный или только со мной?

Объятия стали нежными, почти невесомыми. Шепот оборвался, зато дыхание стало тяжелым и прерывистым.

Я осторожно высвободилась из рук своего похитителя и впервые со дня нашего знакомства посмотрела на его энергополотно.

Всполохи магической силы, которой обладал этот мужчина, по-прежнему слепили не хуже яркого солнца, однако зрение достаточно быстро привыкло к их свету — чтобы во всей красе рассмотреть особенности внутреннего мира Лутора Крега.

Тихо вздохнула.

То, что господин маг — сильный и эмоциональный человек, годами сдерживающий свою страстную натуру, чтобы с холодной головой заниматься кучей дел и обязанностей, я заметила еще в то утро, когда он появился на пороге моего дома. Не удивительно, что порой эта самая натура выходит из-под контроля и Лутор, долго копивший эмоции, устраивает такие вот показательные выступления. Бедные его подчиненные, наверняка по струнке ходят.

Впрочем, мне интереснее было другое: наравне с пламенем магии энергополотно Крега полыхало другими оттенками красного — коралловым, розовым, вишневым…

Восторг. Восхищение и нежность. Едва сдерживаемое сексуальное желание.

— Лутор, сколько тебе лет?

Он поднял на меня недоуменный взгляд.

— Шестьдесят один год.

Да…

Для мага не возраст, конечно. Однако по человеческим меркам годы вполне приличные. Нелегко, наверное, прожив такую часть своей жизни и считая, что уже все прошел и испытал, влюбиться без памяти. Как в юности.

Кто-то мне однажды сказал, что любовь напоминает ветрянку: в детстве переносится легко, а в зрелые годы так трудно, что хочется сдохнуть.

Я опустилась на пол рядом с Лутором.

— Я могу прямо сейчас открыть для тебя портал, — хрипло сказал маг, глядя куда-то мимо моего лица. — Пойдешь домой.

Я покачала головой.

— А как же лес, мясо и комары?

Он снова поднял на меня взгляд — затравленный, почти больной.

— Лира, я больше так не могу, — говорил тихо, словно выдавливая из себя слова. — Я напугал тебя. Прости меня, пожалуйста.

— Что же с тобой происходит, Лутор?

Сам-то ты сумеешь это сформулировать?..

— Я долго держал себя в руках. Не торопился и никого не торопил. Но я правда больше не могу, — Крег потер пальцами виски. — Ты у меня в голове. В каждом сне, в каждой мысли. Жутко боюсь, что с тобой что-то случится, что исчезнешь, и я больше никогда тебя не увижу. Лира…

Он протянул руку, чтобы дотронуться до моих волос, но потом, спохватившись, опустил ее обратно на пол.

— Ты такая красивая, — теперь в его глазах сверкали звезды. — Такая светлая, нежная. Больше всего на свете хочу прижать тебя к себе и никогда никуда не отпускать. Только я-то тебе не нужен, верно? И мне совершенно не понятно почему. Что именно во мне не так? Хотя… Во мне всё не так, да? Я ведь грубый, жесткий, деспотичный. Тираню собственных детей, и вообще — страшный самодур.

— Лутор…

— Но у тебя же есть эксклюзивная возможность это исправить, Лира. Ты ведь видишь мои недостатки. Убери все, что считаешь лишним.

— Шутишь?!

— Нет. Я очень хочу, чтобы ты обратила на меня внимание не как на будущего родственника, а как на мужчину. И если для этого нужно кардинально измениться…

— Не нужно, — серьезно сказала ему. — Этого делать не нужно никогда. А вам, господин Крег, тем более.

Я подсела к нему ближе.

— Ты мне нравишься, Лутор. Очень нравишься. Со всей своей деспотичностью, грубостью и самодурством. Потому что кроме этих качеств у тебя есть множество других, которые мне очень импонируют.

Я осторожно погладила его по щеке. Маг потянулся за этой лаской, как бродячий кот, истосковавшийся по ласке и теплу.

— Ты действительно очень меня напугал. И обманул, и похитил. Ревнуешь, опять же, глупо и совершенно безосновательно. В моей жизни давно нет романтических чувств, Лутор. Вернее, раньше не было.

Крег легко дотронулся до моей ладони.

— Останься со мной, — тихо попросил он. — Отвезу тебя домой завтра вечером, как и обещал. В целости и сохранности. Если хочешь, пальцем больше к тебе не прикоснусь.

— Да уж прикасайся, — усмехнулась я. — Для тебя лишний самоконтроль, как выяснилось, может быть очень чреват. И для окружающих тоже.

Лутор наклонился и ласково поцеловал мою руку.

— Так что там с озером, лесом и запеченным мясом? — решила я сменить тему.

Раз уж я остаюсь в этом загородном доме с этим… мм… страстным мужчиной, пусть развлекает меня на всю катушку. Лутор в ответ улыбнулся, встал с пола и повел в кухню.

Мы долго разбирали привезенные из города продукты, затем готовили себе обед.

Мой похититель покорно мыл и чистил овощи, а я колдовала у плиты. Учитывая то, как вкусно и сытно любит поесть господи Крег, еды требовалось много. Периодически процесс обработки рыбы, картошки и лука (мясо было решено запечь ближе к вечеру) тормозился — раз в десять минут меня обнимали со спины и нежно целовали в шею. В ответ я оборачивалась и буквально ныряла в теперь уже ласковые и теплые объятия. С одной стороны, это было смешно — как дорвавшиеся друг до друга старшеклассники, ей богу. Но с другой, в такие моменты мне казалось, что нет на свете более уютного и безопасного места, чем кольцо этих сильных мужских рук.

За стол мы сели ближе к четырем часам дня, а, пообедав, отправились на прогулку в лес.

Шагая по утоптанной дорожке, активно обсуждали какие-то забавные пустяки, словно стараясь забыть недавнюю неприятную сцену в прихожей и откровенный разговор, который лично мне сейчас абсолютно не хотелось анализировать.

Впрочем, в одном я теперь была уверена наверняка — Лутор мне вреда не причинит, даже если будет злиться, кричать или шипеть. Но до состояния бешенства его все-таки лучше не доводить — это теперь тоже стало совершенно ясно.

Сам маг явно чувствовал себя несколько скованно: улыбался, шутил, однако взгляд его оставался взволнованным и напряженным. Меня это обстоятельство смущало, поэтому я старалась вести себя как можно свободнее и естественнее.

В какой-то момент лесная тропинка закончилась, и мы вышли на берег небольшого круглого озера.

— Вот обещанная вода, — провозгласил Лутор. — Обрати внимание, очень чистая и прозрачная. При желании ее даже можно пить. Но я бы, если честно, делать это не рискнул.

— Как здесь красиво! — с восхищением сказала я, искренне жалея, что не догадалась привезти из дома фотоаппарат. — Как жаль, что сейчас ещё холодно и нельзя купаться!

— Ну почему же нельзя, — усмехнулся Крег. — Я могу немного подогреть воду, и находиться в ней будет очень даже приятно.

— А рыбы нас не съедят? — засмеялась в ответ. — Они же наверняка почувствуют тепло и приплывут сюда.

— Не съедят. Я прогрею небольшой участок у берега и ограничу к нему подход. Или подплыв. Никто тебя не тронет.

К делу он приступил сразу после своих слов — уже через несколько секунд я ощутила, как стал нагреваться воздух.

Лутор же вдруг начал снимать с себя одежду. Бросил на каменистый берег ветровку, свитер, невозмутимо положил сверху джинсы, поставил ботинки. Потом молча вошел в воду и не спеша двинулся вперед. Остановился только тогда, когда вода достигла его бедер.

Глядя на широкую мускулистую спину чародея, я тоже начала раздеваться. Добравшись до белья, секунду помедлила, а потом сняла и его. Что-то подсказывало, что во время купания на мне вряд ли оставят хоть какую-то одежду.

Потом подошла к Лутору (вода действительно была теплая, как парное молоко) и осторожно обняла его за талию.

— Ты меня провоцируешь, — хрипло сказал он, явно чувствуя прикосновение к своей спине моей обнаженной груди.

— Можно подумать, ты привез меня сюда не для этого, — усмехнулась я.

— Именно для этого, — подтвердил мужчина, поворачиваясь ко мне лицом. — Но теперь я боюсь сделать лишнее движение, чтобы ты не хлопнула дверью и не отправилась домой.

— А ты меня отпустишь?

Коротко вздохнул.

— Отпущу. Насиловать точно не буду. Хотя скажу честно — очень хочется. Однако в этом мире достаточно людей, которые желают посадить тебя под замок, я же уважаю свободу выбора.

— …сказал человек, обманом заманивший меня в этот лес.

— Ты меня с ума сводишь, — тихо признался Лутор. — Особенно сейчас — с голой грудью и распущенными волосами.

Я хитро улыбнулась, встала на цыпочки и медленно провела кончиком языка по его нижней губе. Крег резко выдохнул, а потом подхватил меня под колени, прижал к себе и снова впился в губы поцелуем — на этот раз горячим и очень нежным.

…Купание закончилось почти через два часа, когда уже начало темнеть небо. Чтобы не идти по лесу, Лутор перенес нас в дом порталом. Запекать мясо было уже поздно, поэтому мы наскоро перекусили остатками обеденного рагу и отправились на второй этаж — в спальню.

— Ты ведь понимаешь, что на дружбу я теперь не согласен, — сказал мне маг, когда, спустя ещё час, мы, обнявшись, лежали в кровати.

— Понимаю.

— И?

— И не возражаю. Но замуж не зови. Не пойду.

— Хорошо, — кивнул Лутор, крепче прижимая меня к себе. — Пусть идет как идет. В Тайгмор ты тоже переселяться не планируешь?

— Нет. Из него очень долго и неудобно добираться до моего ателье.

— Эта проблема решаема.

— Не торопи меня, пожалуйста.

— Не буду. Ты сама потом поймешь, что жить в разных концах города гораздо неудобнее.

— И прекрати за мной шпионить. Это гадко и не имеет никакого смысла. Как и твоя ревность. Это ведь тот розовый кулон, да? На него наложены следящие чары?

— Да. Он вообще зачарован на кучу самых разных аспектов. Пойми правильно, мне действительно нужно знать, где именно ты находишься в конкретный момент. Если господа кейа тебя все-таки отыщут и схватят, должна быть хоть какая-то возможность вас настигнуть.

— Я все прекрасно осознаю. Но мне не нравится, как ты реагируешь на мои передвижения. Лутор, у меня много знакомых мужчин, с которыми я так или иначе общаюсь, и, если ты будешь устраивать скандалы из-за каждого из них, ничего хорошего из наших отношений не получится. Ты — первый мужчина, с которым я легла в постель за последние несколько лет…

— Надеюсь, что я же стану и последним, — сказал он, прервав поток моих слов поцелуем. — Я буду вести себя хорошо. По крайней мере, постараюсь.

В город, как и планировали, мы вернулись в воскресенье, в девятом часу вечера.

Пока ехали, я смотрела в окно и с улыбкой думала о том, что это были лучшие мои выходные за последние годы.

Свинину все-таки запекли — утром, когда проснулись и привели себя в относительный порядок после бурной бессонной ночи. Потом снова гуляли по лесу, смеялись, слушали птиц.

Возвращаться домой откровенно не хотелось — уж очень было приятно ощущать сладкое умиротворение, которое ни на миг не покидало меня в лесном доме семейства Крегов. Лутор, по всей видимости, думал также, а потому тянул с отъездом до последнего. В путь отправились только ближе к сумеркам, причем чародей всерьез уговаривал меня переночевать в этот раз в Тайгморе, но мне категорически не хотелось идти на работу в несвежей одежде, поэтому я настояла на том, чтобы меня все-таки отвезли домой.

Как выяснилось, правильно сделала, потому что собственное жилище снова встретило меня яркими окнами.

— У тебя там гости? — удивился Лутор.

— Видимо, да, — ответила я, чувствуя, как внутри зародилось нехорошее предчувствие. — Знаешь, у меня дежавю. В прошлый раз, когда я поздно вернулась от тебя домой, там меня ждали дети, которые сообщили, что умерла моя мать.

— Давай-ка я зайду в дом вместе с тобой, — решительно предложил Лутор. — Посмотрим, кто пришел к тебе на этот раз.

— Думаешь, кейа?

— Сомневаюсь. Защитные чары находятся на месте, а значит внутри тебя ждет член семьи — только родные могут беспрепятственно пройти сквозь охранный купол.

Другими словами, ко мне на ночь глядя снова заглянули Лана и Дэн. Но зачем и почему так поздно?

В прихожую Лутор вошел первым. Я переступила порог сразу за ним, тихо прикрыла дверь. Дети, очевидно, увидели в окно, как мы выходили из машины, а потому уже ждали нас в прихожей.

— Наконец-то явились, — мрачно сказал Дэннер. — Мы уж думали, что придется ждать вас двоих до утра.

— Твой телефон снова разрядился, мам? — точно таким же тоном поинтересовалась Лана.

Я вынула из сумки свой гаджет. Ну да, разрядился.

— Дети, что-то случилось? — обеспокоенно спросила у них.

— Случилось, — кивнула дочь. — Иди в гостиную, мармулек. Там тебя дед ждет.

— Какой ещё дед? — удивился Лутор.

— Мой, — буркнула Элана. — Твой папаша, мамуля. В гости приехал.

Сумка выпала из моих рук и шлепнулась на пол.

На негнущихся ногах я подошла к двери в соседнюю комнату, осторожно в нее заглянула.

А там действительно сидел Филипп Тесси.

Папа.

Живой, самый что ни на есть настоящий, практически такой, каким я его запомнила в детстве. Только постаревший.

В первое мгновение мне показалось, что я сплю.

Зачем он здесь? Что ему нужно?

— Мы сегодня вечером проезжали мимо твоего дома, а он топтался возле крыльца, — тихо сказала Элана. — Я сначала испугалась, думала — вор порог обивает. Или кейа. А потом присмотрелась и узнала — уж очень дед похож на фотографию, которую Тарья в своем шкафу хранила.

— И?..

— И подошла к нему знакомиться. А он как меня увидел, аж затрясся весь. Потом, правда чуть успокоился, когда сообразил, что я — это не ты. Знаешь, мам, мне очень хотелось прогнать его взашей. Явился он, понимаете ли, спустя столько лет! А Дэн не позволил.

— Конечно, — подтвердил мой будущий зять. — Этот человек проделал большой путь. Мне кажется, это достойно того, чтобы его выслушать. Вдруг он скажет что-то важное и полезное?

— Лана, — глухо произнесла я, — почему перед ним на столике стоит урна с бабушкиным прахом?

— Так дед спросил, может ли он пообщаться с Тарьей. Вот я ему урну и принесла. Пусть беседует на здоровье.

Я закатила глаза. Дочка в своем репертуаре.

А Дэннер прав. Вряд ли отец уехал из общины просто так.

Я переступила порог гостиной.

— Привет.

Филипп вздрогнул и обернулся на мой голос. Тут же побледнел, а его глаза изумленно расширились.

— Лира? — с тихим удивлением произнес он, медленно поднимаясь с дивана. — Это ты?

— Я. Ты-таки решил меня навестить?

Он кивнул головой, жадно вглядываясь в мое лицо. При этом его собственные черты отражали целую гамму чувств: восторг, недоверие, радость, смущение…

— Чудо, — прошептал отец. — Самое настоящее чудо!.. Господи… Вот это силища! Разве такое возможно?..

В гостиную вслед за мной тихо вошли все остальные.

— Зачем ты приехал? — серьезно спросила я. — Что тебе от меня понадобилось?

Филипп подошел ко мне вплотную.

— Прости меня. Прости, доченька.

Следующее мгновение слилось в единую какофонию света и звуков. За спиной почти по-звериному зарычал Лутор, кидаясь ко мне. В ту же секунду отец выбросил вперед руку и ловко накинул мне на голову что-то маленькое, напоминающее крошечный носовой платок. Громко завизжала Лана. А воздух вдруг засверкал голубым светом, и меня утянуло в воронку портативного портала.

Еще одно мгновение — и я уже стою на шоколадной «елочке» дорогого паркета в полупустой незнакомой комнате. Во время перехода испугаться не успела, зато когда проморгалась после ярких блик магического телепорта, к горлу подкатил самый настоящий ужас.

Их было трое. И они стояли прямо передо мной — высокие, широкоплечие, с длинными платиновыми волосами.

Увидев, что я уже способна адекватно воспринимать действительность, кейа как по команде опустились на одно колено, склонили головы.

— Приветствуем вас, госпожа.