Встреча

Молчание звездолета «бешеных» было зловещим. Он все так же висел в полумиллионе километров, не подавая никаких признаков жизни. Грозный. Страшный. Никаких импульсов зондирования он больше не давал. Просто висел и молчал. Когда же напряжение на «Звездном медведе», казалось, дошло до той стадии, что вскипятит всем мозги, пришло короткое сообщение: «Сигнал принят. Иду на помощь. Ждите». Ни видео, ни звука. Просто межзвездным кодом.

В этом тоже виделось что-то угрожающее, как будто их не воспринимают даже за тех, кто достоин разговора.

Высокомерие — вот, что приходило на ум сразу каждому, кто наблюдал все это.

Наконец, отметка звездолета на экране локатора сдвинулась и с приличным, но не из ряда вон выходящим ускорением, двинулась на сближение. Бриса, напряженно следящего за показаниями приборов, смущало, что эффективный радиус отражения у чужого звездолета весьма невелик. Такое характерно для не включившего защиту от сканирования боевого корабля, у которого пассивная защита просто поглощала большую часть падающего излучения.

На мгновение Брис даже засомневался:

«А действительно ли это «бешеные»? Не летит ли к нам сейчас некий легкий кораблик, которых для современных нуворишей много понаделано?»

Но мимолетное воспоминание о чудовищной мощи зондирующего импульса, который звездолет выдал, только появившись в глобуле, вымело сомнения начисто.

Тем не менее все было относительно спокойно. Корабль продолжал полет по направлению к битому «Звездному медведю», и никаких сигналов о пусках ракет, о применении или даже подготовке к применению других средств поражения от датчиков не поступало. На соседнем экране были видны напряженные лица капитана, астрогатора и прочих участников совещания, застигнутых врасплох появлением «бешеных». Капитан даже взмок от напряжения. Видно, все ожидал импульса, после которого их грузовик неизбежно превратится в облачко плазмы.

Странно, но Брис все происходящее воспринимал как-то отстраненно. Как будто он сидит где-то в тиши кабинета и вертит ручки тупого тренажера. Возможно, это постарался медкомплекс, сведя уровень эмоций к необходимому и безопасному для медленно выздоравливающего организма.

Илиан шевельнул пальцами, и в сторону летящего звездолета развернулся бортовой телескоп. Он приготовился и… ничего не увидел! Все поле зрения телескопа занимало багровое свечение газопылевого облака. Судя по всему, должно было уже появиться хоть что-то. Если это линкор (судя по импульсам), то уже на расстоянии ста тысяч он должен хотя бы слегка быть заметен. Брис удивился, но продолжил терпеливо ждать.

Наконец, на датчиках промелькнуло сообщение, что чужой корабль снижает скорость. Становилось как минимум ясно, что по крайней мере сейчас их не собираются уничтожать. Ведь достать «Звездный медведь» хотя бы гамма-лазером можно и с более дальней позиции.

Но теперь всех ожидал еще один сюрприз.

Наконец появилось изображение звездолета «бешеных». Телескоп все-таки достал до него и вывел изображение. И размер у того, что спешило им на помощь, оказался… просто поразительно маленьким! Корабль был как бы не в два раза меньше их «грузовика».

— И вот это нас так напугало?!! — выпучив глаза и икая, с трудом выдавил Кресс.

— Еще не все потеряно, — с черным юморком заметил капитан. — Это все-таки «бешеные». У них всегда в рукавах куча сюрпризов.

И действительно. Сюрпризы только начинались.

Мигнул датчик синхронизации прямой линии, и через мгновение включилась видеосвязь.

Астрогатор, икнув вслед за Крессом, отвесил челюсть и брякнул потрясенно:

— Ошизеть! И такие у них на звездолетах летают?!! Ими управляют?!!

Нельзя сказать, что увиденное потрясло и Бриса, но от удивления его челюсть также исправно отпала.

На экране высветилось изображение рубки корабля, полностью состоящей из экранов, отчего пилот, казалось, висел в космической пустоте, окруженный виртуальными пультами и прочими системами управления.

Но не это до глубины души поразило видавших виды межзвездных торговцев.

Пилотом была… девушка!

Да какая!!!

Фигура — идеальная. Лицо — как будто из сказок про фей и эльфов. И на вид ей было не больше лет восемнадцати-двадцати.

Закинув ногу на ногу, плотно затянутая в белый, сверкающий в свете звезды рыжими сполохами, комбинезон, она сидела в кресле пилота так величественно, как, наверное, сидят королевы на троне. Удивительно, но «нога на ногу» ничуть не нарушала впечатления и всей царственной позы пилота. А обруч ментального управления на голове при этом смотрелся, как натуральная корона или драгоценная диадема.

Девица шевельнула пальцами, при этом висящие вокруг нее виртуальные экраны резко поменялись и в количестве — убавились, и в качестве — многие просто перестали сиять. Что-то то ли включила, то ли, наоборот, отключила и перевела свой взгляд на экипаж «Звездного медведя».

И взгляд этот был холодным как лед. Брис даже невольно поежился. Лицо пилота тоже выглядело аристократическим. Надменным.

Девица просверлила своим морозным взглядом капитана, скользнула по присутствующим и почему-то на целую пару секунд задержалась на вторичном экране, на изображении Бриса. Студенту от такого взгляда тут же сильно захотелось втянуть голову в плечи. Он еле сдержался, чтобы этого не сделать.

Ни дать ни взять — античная богиня, созерцающая подлых людишек, осмелившихся обратиться к ней по пустому поводу.

«Богиня» шевельнула пальцами, и перед ней слева медленно развернулось изображение «Звездного медведя». В разрезе. Попалубно.

На некоторое время она потеряла интерес к «людишкам», созерцая схемы повреждений корабля. И все это происходило в полном молчании. Ни приветствий, ни вопросов, ни реплик.

— Количество раненых и убитых на борту? — наконец снизошла она.

Капитан крякнул и ответил.

— Один убит, один ранен. Раненый — в лазарете.

Пилот так же, как и раньше, обдала стужей Бриса и снова задержала на нем свое внимание. Видать, его опухшая физиономия со стороны производила то еще впечатление.

— Куда следовали? — так же коротко задала она следующий вопрос.

— На Биэлу.

С каждым сказанным словом у Бриса нарастало ощущение, что он банальный таракан. И в него вот-вот полетит что-то типа тапка хозяина… Или, в данном случае, хозяйки.

«Хозяйка» царственно повернула голову влево и позвала:

— Капитан?

В зоне охвата видеокамеры появился некий крепкого телосложения тип в таком же комбинезоне и на вид примерно того же возраста. Он шагнул к креслу пилота и посмотрел на экипаж «Звездного медведя». Лицо его буквально излучало во всех диапазонах спектра тотальную, вселенскую скуку. Тяжелым взглядом обвел всех и, казалось, что вот-вот изречет нечто сакраментальное вроде: «Как же вы меня все достали!!!»

Ясное дело, на борту «Звездного медведя» такое зрелище никак не прибавило оптимизма.

Закончив изучать лица экипажа терпящего бедствие звездолета, капитан наконец изрек. Почти сквозь зубы.

— Берем их на борт. Придется прогуляться в сторону Биэлы.

Последняя фраза вызвала замешательство среди собравшихся в каюте капитана «Звездного медведя». Прибывший на спасение звездолет не производил впечатление способного вместить всех терпящих бедствие. Не говоря уже о ценном грузе, который вез «грузовик». Но то, что произошло дальше, повергло всех уже в совершенную прострацию.

Пилот, как ни в чем ни бывало, даже бровью не поведя, пошевелила своими изящными пальчиками и… поначалу никто не поверил своим глазам. На экранах маленький звездолет вдруг как-то странно качнулся и начал разворачиваться.

Не в смысле поворачиваться куда-то. Он, как странная игрушка-трансформер, вдруг начал менять свои очертания, все больше, больше и больше увеличиваясь в размерах, пока перед изумленными зрителями не предстал красавец-корабль немыслимых размеров. «Звездный медведь» рядом с ним смотрелся, как мелкая собачонка возле слона.

В боку гиганта раскрылись створки люка, и раненый звездолет при помощи включившихся полей притяжения мягко всосало в трюм пришельца. Включилась искусственная гравитация, и покалеченный грузовик плавно осел на пол ангара, слегка превосходящего его по размерам. Вскоре датчики показали, что в отсеке, как только закрылись створки люка, медленно начало расти давление. Анализ показал, что это воздух. По процентному составу газов полностью соответствующий стандарту, общепринятому в Конфедерации. Завершающим штрихом в ангаре зажегся свет.

— Нам позволено будет выйти наружу? — осторожно спросил астрогатор Каас, на что «королева» коротко ответила: «Да!», и отключилась.

— Что-то у меня такое ощущение… — начал Кресс и сглотнул, прежде чем продолжить. — …Я не чувствую себя спасенным! А чувствую себя ковриком у порога, об который непринужденно вытерли ноги.

Капитан Крон покосился на суперкарго и выматерился в пространство. Благо экраны связи уже погасли. Он чувствовал себя примерно так же. Как будто его с головой окунули в бадью с чем-то неприятно пахнущим. Это ощущение особо подчеркивалось тем, что его рубашка насквозь пропиталась потом. Еще ни разу в жизни он так не боялся, как сейчас, столкнувшись с «бешеными». Даже когда летели сквозь «штормящий» гипер Темного Кластера, ему не было так плохо. Но вот почему у него именно такие ощущения, он никак не мог понять.

* * *

Происходящее на мостике звездолета «бешеных» никто из экипажа «Звездного медведя», естественно, не видел и не слышал. Однако если бы они хоть одним глазком подсмотрели, то увидели бы удивительную картину.

Отключив связь с экипажем «грузовика», пилот, «снежная королева», «надменная аристократка» мгновенно изменилась. По лицу ее пробежала волна эмоций, в глазах зажглось озорство, и она еле удержалась, чтобы не рассмеяться, завершая маневр. Сверившись с картой, которую заботливо нарисовал корабельный искин на основании недавнего зондирования окружающего пространства, она развернула корабль носом в нужном направлении и выдала команду.

Разгоняться в этой куче космического мусора было опасно — можно с разгону нарваться на крупный булыжник. Поэтому корабль непривычно медленно, почти крадучись, направился к границе «мертвой зоны», выводящей на «чистый гипер» в сторону системы Биэлы.

— Как они нас боятся! — наконец расслабившись и бросив управление на автомат, рассмеялась «аристократка».

— А ты и рада стараться поддержать репутацию, — сдержанно хмыкнул капитан. — Они же там чуть не обделались!

— Думаю, для них это полезно. Да и нам спокойнее. Не будут возникать дурные идеи в отношении нашего скромного кораблика.

— А это мысль! — оживился капитан.

Пилот хихикнула.

— И что будем делать с этими… страдальцами, капитан? — продолжая играть аристократку, манерно произнесла она.

Вид же у того был очень озадаченный. Даже следы хандры, в которой он пребывал последние несколько дней, куда-то испарились.

— Это — «тропа контрабандистов», — начал он рассуждать вслух. — Корабль явно не исследовательский. Грузовой. Какая срочность заставила их ломиться через это пространство? Либо голимая политика, либо, что гораздо более вероятно, — контрабанда. Поэтому вывод: спокойненько тащим их в сторону Биэлы, а между тем проведем детальное сканирование корабля на предмет этой самой контрабанды. Да и на Базу сообщить надо. О находке. Когда закончишь сканирование, сформируй информационный пакет. А то вдруг у начальства какие-то особые идеи насчет этой посудины имеются. Или возникнут.

Капитан нахмурился.

— Впрочем, нагружу-ка я… — сказал он и отправил запрос на связь.

Искин без промедления заботливо вывесил изображение очень недовольного лица.

— Привет, змеюка! — игриво начал капитан. Лицо на экране мрачно улыбнулось.

— У меня для тебя работа. Интересная.

Лицо «змеюки» слегка оживилось и показало слабую заинтересованность.

— У нас в трюме разбитый корабль с очень недовольными конфедератами. Просканируй, пожалуйста, их на предмет контрабанды. Ну и заодно выясни, кто они, откуда, куда на самом деле идут и что там у них произошло в действительности за последние пару недель.

— А это еще зачем выяснять?! — удивилось лицо. — Ну я понимаю, контрабанда там и кто такие… Что-то специально нужно искать?

— Да. Ты угадала. Там у них в лазарете один раненый валяется. Вид у него совершенно не такой, какой бывает при ранениях от столкновения корабля с метеоритами. Скорее, его кто-то очень серьезно избил.

На лице собеседницы зажегся неподдельный интерес.

— Поняла. Принято. Начинаю, — бросила она и, видя, что у капитана больше ничего нет ей сообщить или приказать, тут же отключилась.

* * *

В то же самое время в каюте капитана «Звездного медведя».

— Они… точно отключились? — с опаской поинтересовался Кресс.

— Точно-точно! — отозвался астрогатор.

— Немыслимо! — тут же выдал суперкарго, и слова его в глотке застряли. От переизбытка чувств и впечатлений он не знал, что сказать.

— Что немыслимо? Их звездолет? Да, это нечто! Я и не знал, что они способны так маскироваться, — поежился Каас. — До самого последнего момента — не больше спасательного катера! Как? Как они это делают?!! Скрыть такую махину!

— Это еще можно как-то понять, — вздохнул суперкарго. — Но не это главное

— А что тогда? — удивился астрогатор.

— Меня больше поражает их экипаж! Как баба, да еще такая молодая, управляет звездолетом?!! Даже наш малец-стажер по сравнению с ними — вполне себе взрослый господин. Да и капитан у них… Детский сад на прогулке какой-то! Как можно вообще таким детям дать корабль?!! Они натурально чокнутые… Может, потому и бешеные. Потому, что психика у них не взрослая и просчитать последствия не могут. Ведь попробуй нашему рядовому подростку дать в руки боевую машину…

Но развить мысль ему не удалось. И помеха пришла с неожиданной стороны.

— С «бешеными», как я знаю, всегда так: определить их истинный возраст невозможно. Они всегда выглядят, как юнцы лет семнадцати-восемнадцати, — задумчиво вставил до того молчавший дипломат.

— А может, именно юнцы и летают на таких звездолетах? — недоверчиво спросил капитан Крон.

— Нет. Достоверно известно, что это лишь видимость. Геронтология у них, похоже, на очень большой высоте.

— То есть, их капитану может быть и восемнадцать, и сто восемьдесят?

— А черт их знает!

* * *

Доктор на «Звездном медведе» был разгильдяем. И разгильдяйство прикрывалось видимостью работы, выпадавшей на его долю. Да и что могло случиться с экипажем, который он еще до полета протаскивал через максимальное количество обследований в мед стационаре Гильдии Звездных торговцев? Практически ничего.

Всех, кто мог доставить ему неприятности, заболев, доктор безжалостно отсеивал еще на стадии отбора кандидатов в команду. Даже если возникали малейшие сомнения. Поэтому в рейсе только и оставалось что купировать некоторые психосоматические расстройства, вызываемые гипером у тех, кто не имел иммунитета. А это всегда рутина. Это всегда одни и те же процедуры и медикаменты. Да и то, что большинство рейсов были короткими — максимум четыре месяца в оба конца — тоже расслабляло.

Поэтому он элементарно забыл проверить зарядку систем реанимационного комплекса, поскольку она ни разу еще не использовалась. А там было очень много компонентов, срок годности которых вполне мог закончиться за время, прошедшее с перезарядки при последнем капитальном ремонте корабля.

И вот сейчас система обнаружила, что пара компонентов, предназначенных для лечения и поддержания работоспособности некоторых внутренних органов, поменяла свои свойства. И нужно было срочно их либо менять на свежие, либо менять всю схему лечения.

Система пошла по самому очевидному пути. Она перестроилась на следующий оптимум. Но этот оптимум оказался за красной чертой. Пока ничего страшного не происходило. И не могло произойти, если в пределах нескольких суток полета находилась бы станция или обитаемая планета.

Но корабль находился мало того, что на «тропе контрабандистов», так еще и в трюме звездолета цивилизации «бешеных», прославившихся своей полной непредсказуемостью и жестокостью.

Никто не знал, откуда они пришли.

Никто не знал, чего от них ожидать.

Ибо они могли и помочь, а могли и просто уничтожить. Без предупреждения. По одним только им ведомым мотивам.

И что страшнее всего для экипажа «Звездного медведя», «бешеные» явно относились к категории сверхцивилизаций. Не просто обогнавших конфедератов в развитии, а далеко обогнавших. Поэтому их цели и средства были далеко за пределами мыслимого.

Таковы были представления о «бешеных» у всех конфедератов, и сами «бешеные» не торопились развеивать их заблуждения.

* * *

Брис лежал спокойно, расслабившись. В голове слегка шумело. Возможно, он переутомился, пытаясь вмешаться в судьбу корабля. Возможно, сказывались повреждения, полученные им. А досталось ему, судя по данным с медкомпа, очень не слабо. Что самое паршивое, он не помнил, при каких обстоятельствах получил такие ранения.

Брис обиженно засопел, так как не ожидал подлости от своего же собственного организма — забыть настолько важное. Информации, добытой им перед тем, как вышел на связь корабль «бешеных», было недостаточно. Дабы заполнить дыры в общей картине произошедшего с ним, следовало заглянуть в закрытые от большинства экипажа информационные источники корабля.

Он опасался, что на него не будут распространяться допуски, обычные для офицеров корабля. Все-таки он был всего лишь временным стажером. Но на удивление, система его пропустила, даже не пикнув и вывалив по первому же запросу файлы ДСП.

В следующие полчаса он с нарастающим удивлением, возмущением и обидой изучал то, что происходило на корабле за последние две недели. Частично работа по расследованию уже была проведена — начальники смен успели опросить многих. И эти отчеты присутствовали в записях.

Обидело то, что эти бараны никак не оценили его искусство! То, как он лихо, красиво, эффективно и безаварийно провел корабль там, где другие либо очень долго выгребали бы, либо вообще свернули бы себе шею, размазавшись по гиперу квантовой вспышкой.

Не героем Брис оказался в глазах экипажа, а исчадием ада. Даже личное мнение самих высших офицеров корабля было неясным. Из того, что он понял по записям, эти «господа офицеры» с ним обращались как с ценной, но вещью. Холодно. Беспристрастно. И даже где-то цинично.

Закончил он просмотром записи собственного избиения и последующего ареста бунтовщиков. Эти события вообще повергли бедного Илиана в глубокий шок.

Медкомплекс зашумел, напрягся и сбил начинавшуюся депрессию. Психосоматику он лечил лихо и быстро, чего не скажешь о поврежденных легких, печени и почках.

Брис данное обстоятельство заметил после просветления в мозгах, когда его общее состояние слегка ухудшилось. Он этому не придал особого значения, так как в медицине ничего не смыслил. Тем не менее ресурс поддержания жизни в той самой схеме, что избрал медкомплекс, медленно и верно подходил к концу.

Стажер, тем временем, погрузился в мрачные «самоедские» рассуждения. Он внезапно понял, в какой гадюшник попал по велению случая. Идея пойти в астрогаторы и быстро заработать теперь представала в весьма мрачном виде.

Как ни избегал юноша людской подлости, она все равно его настигла. И там, где никуда не деться. А куда, в самом деле, можно было деться с летящего черт его знает где звездолета?!

Эти мрачные мысли были прерваны сигналом вызова по внешней(!Н) линии. Брис удивился и не без опаски включил связь. Все-таки вызов шел со звездолета «бешеных», и вызов не для капитана Майтрейи Крона, а лично для него…

Он думал, что вызывает либо мрачномордый балбес-капитан, либо та самая «снежная королева». Однако действительность превзошла ожидания. И намного.

На экране появилась девчушка с сияющим взглядом, облаченная в такой же, как он видел на других «бешеных», комбинезон, и с аккуратным хвостиком косички, лежащей на плече. Ее глаза искрились от дружелюбия и интереса.

«Да уж! — подумал Брис. — Прямо пантеон какой-то! То злыдни какие-то, корчащие из себя богов, то вот этот ангелочек… Кстати, и мордашка у девочки… Вполне так… Красивая. И фигурка такая, как говорят, все есть и все строго в меру. Можно влюбиться. Таких на масс-медиа как эталоны держат. Надеюсь, что не дура… Ну хотя бы не такая, как Лаисса Блюменталь! Впрочем… Для нас эти «злыдни» ничем от богов не отличаются. Так что вести себя придется, как с натуральными небожителями».

— Привет! — весело произнесло небесное создание.

— П-привет!.. — заикаясь от неожиданности, выдавил стажер.

— Тебя зовут Брис Илиан? Студент университета, третий курс физического факультета, отделение физики Единого Поля, а ныне астрогатор-стажер среднемагистрального грузовоза «Звездный медведь». Все правильно?

— Д-да… — все также заикаясь и густо покраснев, словно его застали за чем-то постыдным, ответил Брис.

— А я — астронавт-исследователь. Звездолет «Слон». И зовут меня Ти Арвани. Можно просто по имени — Ти.

* * *

Ти не могла сказать, что коды и шифры общего пользования Конфедерации для звездолетов Сферы — просто семечки. И что она, перед тем как связаться с Брисом, внимательно прочитала все, что было записано в файлах про него. Даже те записи, что были сугубо конфиденциальными и имеющими личные замечания как астрогатора Кааса, так и капитана «Звездного медведя». А характеристики были нелицеприятные.

На что сразу обратила внимание Ти, так это на то, что Брис, согласно этим записям, был изрядно нелюдим в среде своих однокурсников. Писалось это со слов неких «студентов и преподавателей». Такими качествами в среде конфедератов обладали либо мизантропы, либо люди откровенно нонконформистские. Второе вызывало жгучее любопытство.

Нонконформисты часто были теми, кто тяготился злом мира и поэтому старался держаться подальше от обычных тусовок и клубов. У них была своя среда. Среда таких же, как они сами. А то, что Брис Илиан относился к категории интеллектуалов, да еще и «представляющих определенный интерес» как кандидат на постоянное замещение должности второго астрогатора (именно так было написано капитаном после прохождения Темного Кластера и выхода на четвертый уровень гипера), давало основания думать, что личность это более чем неординарная.

Интерес к Брису у Ти подогревался еще и чисто студенческими обидами. Обидами на «правду жизни», которую через тренинги им подсовывал Ллой Аррестли. Она никак не могла принять то, что большинство в обществах Конфедерации не стоит даже того, чтобы с ними разговаривать. Что реально таких, как они сами или близких к людям Сферы по духу, среди конфедератов очень мало.

«Может, этот Брис из такого меньшинства?» — думала Ти, колеблясь, выходить или не выходить на связь с этим побитым жизнью и экипажем студентом.

Если он из того меньшинства, то интересен. Хотя бы с той стороны, чтобы понять, к какому именно меньшинству он относится. И было бы замечательно, если это то самое меньшинство, которое… здоровое на голову.

На мгновение Ти остановила себя и задала вопрос, который задал бы любой житель Сферы в этих условиях: «Почему я так стремлюсь себе это доказать? Доказать то, что не все плохие…»

Ответом опять была обида. За не пройденное в университете задание.

За последнее.

К тому же еще и злость на совершенную братцем глупость наслоилась, так что бедному Керу пришлось бегать за ней и всеми остальными. Мирить.

Но главным было ТО ЗАДАНИЕ…

* * *

В тот день Аррестли был не в меру ядовит.

— На этот раз прошли гораздо лучше. Процент непрошедших в разы меньше предыдущего задания. Это хорошо, — сказал наставник, удовлетворенно потирая руки и оглядывая то хмурые, то, наоборот, победно сияющие физиономии студентов. Отдельно остановился взглядом на совершенно растерянном лице Ти Арвани. Покачал головой и отвернулся.

— Как и в предыдущем случае, порадовала квадра Лоя Арвани. Там хоть и есть один непрошедший… — мимолетный взгляд на Ти, и тут же продолжение: — Но оригинальностью выделились!

Урса Талл бросил заинтересованный взгляд на Лоя Арвани. Встретил мрачный взгляд и тут же сменил выражение с довольного на озадаченное.

— По заданию вам нужно было взять пару бродяг и попробовать их обжить на квартирке. Если кто-то решил, что я вам этим заданием пытаюсь вдолбить мысль об опасности таких контактов, то он был прав. Также, — продолжил Аррестли менторским тоном, — в мою задачу входило проверить вас индивидуально — на что каждый способен. Каковы его личные качества.

Он оглядел хмурые лица студентов и ухмыльнулся.

— Почему так жестоко? Мне нужно выбить из вас наши стереотипы. И заменить пониманием, что в разных обществах люди ведут себя по-разному. Да даже в нашем родном мире в одной и той же ситуации представители разных профессий и занятий ведут себя не одинаково. А если тут еще и разные культуры — вообще жуть.

— Да уж! Жуть, — буркнул кто-то себе под нос.

— Жуть начинается тогда, когда вы культурные нормы одной цивилизации переносите туда, где им не место, — жестко продолжил Аррестли, явно услышав реплику. — То же самое имеет место и для разных социальных групп. Особенно в Конфедерации.

— Вы говорите так, наставник, как будто там разные социальные группы — то же самое, что разные цивилизации.

— По большому счету, так и есть. Если бы ты взял к себе домой людей из инженеров, то почти наверняка ничего бы не произошло. Если бы военных — результат был бы другим, но не катастрофичным… с некоторыми вариациями. Элита просто проигнорировала бы приглашение. Но люмпен или мафия — то, что вы получили. И будете получать, если станете проявлять ненужный и излишний гуманизм.

— Но неужели их вообще нельзя спасти? — послышался чей-то срывающийся голос. Кого-то из компании Селии.

— Можно. И когда-то очень давно это было у нас. Спасли. Но там, в конфедерации Мари, все общество надо лечить. Да и то, большинство для этого лечения мертво. Они навсегда уже паразиты и шакалы… Не ожидали?

— Да, наставник, — мрачно буркнул кто-то.

— Однако многие, несмотря на неожиданности, справились, — снова усмехнулся Аррестли.

Тут Ти захлестнула запоздалая волна раскаяния. Ведь Лой и Кер ее тоже пытались направить на путь истинный. Они что-то изучали вперед. Изначально. Но она элементарно их не услышала.

Ти посмотрела на Ийю. Та сидела с каменным выражением лица, далеко внутрь спрятав свои эмоции. Видно, тоже несладко пришлось. Но не так, как ей. Почему-то Ти Арвани была уверена, что уж Ийя справилась. Что, собственно, и подтвердил тут же Аррестли.

— В сущности, все успешные прохождения, — начал разбор Аррестли, — очень похожи. И если представить некий спектр удачных решений, то, как ни странно, в четверке Лоя Арвани представлены крайние варианты. Ийя Орр — в общем, справилась. Но выстроила слишком разветвленную и мудреную стратегию. С одной стороны — успешно, но… Кер Хорни — не мудрствуя лукаво, просто набил всем морды и думал, наверное, что провалил задание. Однако в параметры уложился.

Аррестли ехидно хохотнул.

— А то, что я сдал их полиции? — спросил Кер, и по лицу его было видно, что он до сих пор зол. То ли на наставника, то ли на персонажей, с которыми сражался в программе-симуляторе.

— Это тоже входило в граничные условия, — кивнул наставник.

— А что Лой такой мрачный? — наконец не вытерпел Урса. — Он-то прошел?

— Да вот мне и самому интересно узнать, чем Лой недоволен. Ведь прошел. Да как!

Аррестли как-то странно усмехнулся, чем еще больше заинтриговал слушателей.

— Вот только мне интересно узнать, зачем тебе, Лой, понадобилось прибивать их гвоздями к полу?

— Чтобы не сбежали до прихода полиции, — бесцветным голосом выдал тот.

— Это как так прибил?!! — изумилась группа.

— Просто! — опережая наставника, ответил Лой, — взял гвоздемет и пришпилил их одежду к полу. Так, чтобы и рыпнуться не могли. Думаю, в тюрьме их хоть кормить будут нормально.

— Просто и эффективно! — подтвердил наставник. — Но, надо отметить, общее поведение Лоя являло нечто среднее между простой импровизацией в стиле Кера и сложной стратегией, использованной Ийей Орр.

— А Ти? — спросил кто-то.

— А вот ее — убили, — печально заключил Аррестли.

— Значит, не сдала, — заключил кто-то, и по голосу слышно было, что его обладатель испытывает некоторое удовлетворение. Наподобие: «Не только мне пересдавать».

После Ти узнала, что в той ситуации у нее никаких иных вариантов не было. Нельзя было изначально приглашать к себе домой опустившихся. Вообще. И, что тяжелее всего было признать, подобную глупость действительно мог совершить только житель Сферы с ничем не замутненным гуманизмом. Глупость, совершенная из жалости. А потому и финал закономерен.

Сначала бешеная благодарность. Бомжи отмылись в душе, наелись до отвала, разомлели в тепле.

Потом… Попросту ограбили тех, кто дал им крышу над головой.

Ти помнила, как ее, застав врасплох, скручивают, потом бьют… Апосле… видно, предохранитель в программе сработал. И если наставник говорит, что ее убили, значит, так и есть.

Потом, из каких-то своих соображений, Аррестли рассказал, что бывает с девушками, которых вот так захватили бродяги. Прежде чем их убьют. Этого Ти уже не выдержала. И пришлось Керу, Лою и Ийе за ней бегать. А потом еще долго пытаться вывести ее из депрессии.

Много было сказано, но обида и злость все равно оставались, причем на саму задачу. На ее постановку. Иррационально как-то…

— Успокойся, Ти! — сказал тогда Лой. — Наставник нас попросту подставил. Смачно подставил. По условию задачи мы не могли отказаться взять домой тех бомжей.

— Ты хочешь сказать, что была бы такая возможность, ты бы отказался?! — спросила Ти, с изумлением вытаращившись на брата красными от слез глазами.

— Да, — коротко ответил тот, и было видно, что этот ответ ему самому неприятен. Будто сознался в чем-то очень предосудительном.

— Теперь я понимаю, за что ненавидят нашего наставника. Вот за такие задания, — выпалила она.

— Такова специфика службы, — еще более мрачно сказал Лой, пытаясь защитить Аррестли. — Он должен нас вот так… Жестоко… Он прав! Но это не значит, что нам должно быть приятно.

— Мы с Лоем знали, что будет, — тут же влез Кер. — Мы же специально копали эту тему.

— Все равно… Все равно, неправильно это! — выкрикнула Ти, никак не находя сил прийти в себя.

— Там весь мир неправильный! — буркнул Лой и отвернулся.

— И что самое неприятное, у нас самих иного выхода нет, кроме как пытаться их… исправить, — добавила Ийя, но продолжать не стала. И так ясно.

* * *

Связавшись с Брисом Илианом, Ти хотела увидеть. Хотела понять, услышать… Услышать реального представителя той культуры. Не вот так, в более-менее формальной обстановке, как имели с ними дело Ийя и Лой, когда принимали на борт битую посудину с конфедератами.

Ей позарез нужно было живое общение. С реальным и живым представителем той культуры. Чтобы понять, хотя бы для себя, можно ли с ними вообще общаться на равных?

Она хотела воочию увидеть эту разность культур. Хотела понять, сможет ли сама справиться с культурным шоком и дальше идти по избранному Пути. И если случай предоставляет такую возможность — пообщаться в реальности, не на тренажере, где все-таки действует через гипнопроектор программа, кем-то написанная, то за нее надо хвататься обеими руками. Ну и обида тоже сыграла свою роль… На себя, на несправедливый мир. Хотелось все-таки увидеть во всем этом кошмаре хоть что-то человеческое. В лице хотя бы вот этого студента-стажера.

Она искренне надеялась, что будет так.

* * *

Первый шок от нежданного «явления» быстро улетучился, и у Бриса прорезалось любопытство: не каждый день выпадает возможнсть пообщаться с инопланетянами.

Вообще, всю жизнь можно прожить, видя представителей инозвездных цивилизаций только по стерео. Даже будучи звездолетчиком-торговцем. Не всякие корабли допускают к торговле с «алиенами». А тут не просто какие-то корхи, а вообще «бешеные»!

Многие их видели. Издали. Видели, как их корабли величественно следуют куда-то по своим делам, игнорируя всех и не приближаясь к системам Конфедерации. Впрочем, страшно подумать, что будет, если вдруг приблизятся… Один раз такое уже было, и повторения никому не хотелось.

Попытавшуюся противостоять эскадру они попросту смели, даже не почесавшись. Как мух прибили. А тут…

Взяли на борт терпящих бедствие и теперь, судя по их словам, готовы доставить почти к цели перелета…

Сюрреализм! Абсурд!

А вот эта «супердевочка» обращается «за просто так» даже не к астрогатору, а к его помощнику — сюрреализм в квадрате!

— И какая надобность возникла обращаться к травмированному астрогатору? — попробовал пошутить Брис.

— Да, собственно, хотела у тебя кое-что уточнить… Если тебе не трудно и ты не возражаешь.

Брис нахмурился. Натянувшаяся кожа на лице тут же просигнализировала болью в заклеенных ссадинах, и он поспешил расслабиться. С одной стороны, не хотелось иметь дела с такими опасными личностями, но так как «Звездный медведь» находился у них на борту и обращались лично к нему… это обстоятельство не оставляло для Бриса другого выбора. И он коротко кивнул.

— Кстати, я никак тебе не мешаю? — вдруг осторожно справилась Ти.

— Да… нет, собственно… — не менее осторожно отозвался Брис. — Я тут на излечении, а кораблем ныне, как я понимаю, управлять не нужно. Вы нас везете.

Девушка удовлетворенно кивнула, закинула ногу на ногу, уперла локоток в подлокотник кресла, подперла кулачком голову и уже совершенно расслабленно добавила:

— Собственно, я хотела просто поговорить. — Ти дружелюбно улыбнулась. — Ведь ты студент. Я тоже. Думала, что у двух студентов найдется, о чем поболтать.

Заявление было еще более неожиданным. Лицо у Бриса вытянулось. О сигналящих болью ссадинах он забыл даже думать.

— Ты студент?!! — изумился он.

— А что тут удивительного? — Ти приподняла бровь. — Ты же ведь тоже студент. И астрогатор.

— Но… ты же сказала, что… астронавт-исследователь…

— Так и есть! — спокойно и даже с некоторым удивлением подтвердила Ти. — У нас в Академии пора полевой практики. Посылают — куда придется. Меня послали сюда. Все более чем обычно. Ты, наверное, так же… Декан чести удостоил?

— Ну… не совсем, — замялся Брис. — Я тут на подработках… Как бы… Деньги на учебу зарабатываю.

Теперь для собеседницы настал черед удивиться. Но она только обозначила мимолетное удивление, быстро стерев его с лица.

— И многие у вас так подрабатывают на учебу?

— Да. А у вас разве не так?

— Да у нас вообще денежной системы нет. Платить не надо. Нам только учиться надо.

— И что, скажешь, поступить в ваш университет может каждый? — попробовал задать провокационный вопрос Брис.

— Каждый, — ничуть не смутившись, ответила Ти. — Главное — сдать экзамены.

— А если не сдашь? — не унимался Брис.

— Всегда можно поступить в другой университет или учебное заведение. Где экзамены попроще и соответствуют твоим способностям.

— И за учебу платить не надо?

— Ну я же сказала, что у нас нет денежной системы.

— Но что-то же вместо нее есть?

— Конечно. Но это относится целиком к вопросам устройства экономики и управления ею. Я туда не суюсь. Не мой профиль.

— А твой профиль?

— Звезды изучать! — улыбнулась Ти.

Уже с первых же слов Ти умудрилась удивить и сильно заинтриговать Бриса. Он и не подозревал, что возможна экономика без денег. Когда-то он встречал упоминания о таких системах, но, кажется, те ссылки целиком и полностью относились к негуманоидным цивилизациям. Брису очень хотелось расспросить Ти об этом, но сильно мешало то, что перед ним был не парень, а девушка. Очень, кстати, симпатичная.

Заметив колебания Бриса, Ти мягко перевела разговор на темы, больше относящиеся к ним обоим, — на студенческую жизнь. Тут уж действительно каждому было что рассказать. Брис старался рассказывать смешные эпизоды из своей жизни, но очень скоро заметил, что далеко не всегда то, что было смешным в среде обычных студентов университета республики Киран, было смешно для Ти. Некоторые эпизоды вызывали у нее только недоумение. И приходилось объяснять.

Потом рассказывала Ти. Как они живут. Как учатся. Иногда даже показывала. И выглядели эти записи просто потрясающе.

Перед глазами Бриса проплывали кадры фантастически красивых городов, парков. Не было в них того, что характерно для той же столицы Кирана — не было зоны трущоб. Все строения выглядели очень красиво, но вместе с тем очень функционально и в чем-то даже аскетично. Не было в них того кричащего излишества, характерного для богатых районов столицы.

Как пояснила Ти, каждый мог получить в свое распоряжение любое строение, какое захочет. Его заказ исполнялся в точности. Но никто не хотел иметь такие хоромы, какие, например, имела знать Кирана. К жилью, к нарядам предъявлялись требования, как понял Брис, больше функциональные и эстетические, чем требование поразить роскошью, величиной и дороговизной. Дом, как повседневная одежда… В этом принципе было нечто!

Да и люди, там живущие, выглядели очень даже счастливыми.

— И что, они никогда не ссорятся? — спросил Брис.

— Почему же! Мы люди. Ссоримся и миримся. Просто не доводим свои конфликты до крайностей. Нам изначально дают такое воспитание, нас учат жить мирно со всеми.

Когда же Брис попробовал заикнуться про давнее столкновение флотов, Ти мягко увела обсуждение снова на жизнь студентов. Да так, что он это далеко не сразу заметил.

И снова истории из жизни той… Жизни студентов странной цивилизации. Да, они выглядели почти такими же, как и конфедераты, но что-то в них было неуловимо чужое. Что-то, что отделяло этих… от «всяких прочих смертных».

В глазах Бриса многое из того, что он услышал о жизни студентов, выглядело как голая пропаганда. Будто кто-то решил создать красивую лубочную картинку о жизни этих странных и страшных… И теперь устами этой студентки озвучивает.

Но все равно оставалось стойкое ощущение, разрывающее его на части. Брис ощущал, что так и должно быть.

Именно так. Что студенты должны учиться. Что они должны помогать друг другу, а не собачиться, пытаясь за счет унижения кого-то возвыситься самим.

Да, так должно быть! И то, что Ти рассказывала об этих чертах их жизни как-то мимоходом, как о само собой разумеющемся, создавало то самое «разрывное» ощущение. С одной стороны — нельзя не верить. С другой… небывальщина!

Трезво поразмыслив над этим, Брис пришел к компромиссу: нельзя мерить чужую культуру мерками собственной цивилизации. У них действительно могло быть все по-другому. А потому и вдвойне интереснее.

Неожиданно для него разговор съехал на безрадостную судьбу второго астрогатора грузового корабля «Звездный медведь». То есть на него.

Собеседница оказалась в расспросах довольно въедливой. Особенно после того, как сам Брис, даже не заметив этого, выложил все, что знал. Он как-то сразу начал доверять этой девушке. Что-то в ней было такое, что располагало и заставляло ей верить, как самому себе. По здравому размышлению юноша понял — она тоже была с ним искренней.

Однако сама тема для обсуждения была для него очень неприятна. Тем не менее, выговорившись перед внимательной слушательницей, Брис почувствовал некоторое облегчение. Словно какая-то большая и темная тяжесть свалилась с души.

Но дальше обсуждение перешло на морально-этические оценки произошедшего. Это уже было тяжело. Но все равно Ти Арвани удивила Бриса. Она не округляла глаза, не пыталась изобразить, что она в ужасе, падает в обморок из-за того, что капитан пристрелил одного из нападавших. Услышав, что один из нападавших был убит, она проявила поразительную сдержанность.

— Ты считаешь, что капитан поступил правильно, убив человека? — спросил ее Брис.

— Не знаю, — осторожно ответила Ти. — Думаю, что он поступил в рамках вашей морали достаточно рационально.

— Разве у вас таких… казусов не случается? — осторожно закинул удочку Брис. Ему все не давала покоя сусальная картинка, которую нарисовала Ти о своем мире.

— Никогда. Это просто невозможно, чтобы кто-то дошел до такой степени скотства, чтобы попытаться убить своего товарища, — спокойно ответила она. И по тому, как девушка отвечала, Брис понял, что она не врет. Сам по себе опыт наблюдения за сверстниками говорил, что у Ти просто нет такого опыта, когда бы ее окружение поступало настолько гадко, да еще с такими последствиями.

У Бриса были прецеденты. Он видел, насколько низко и подло поступали его сокурсники. Поэтому для него данное происшествие было… закономерным, обычным. Другое дело, что жертва — он сам. И на восприятии этой инаковости он смог вычислить, что у Ти такого опыта действительно нет. Только вполне абстрактное знание. Неприятное для нее.

Это тоже было странно, но все равно укладывалось в ту самую «картинку».

— Вы так прямо такие… с нимбом и крылышками, — мрачно пошутил Брис.

— Вот такие? — спросила Ти, и в мгновение образ ее переменился.

Брис оторопел. Перед ним сидел настоящий ангел. В белых одеждах, с белоснежными, отливающими радугой, крыльями и обязательным атрибутом — сверкающим нимбом над головой.

— Э… это че?!! — округлил глаза он.

— Это? Извини, что напугала, — в свою очередь испугалась Ти.

Ангел пропал, и перед ним снова сидела прежняя девушка в обтягивающем комбинезоне.

— Это обычная голографическая проекция. Просто чуть сложнее ваших, — пояснила она.

— Но как ты это сделала?!!

— Просто вызвала. Командой. Представила, что мне нужно показать, искин считал образ из моего сознания и показал.

Бриса больше всего удивило то, что Ти даже пальцем не пошевелила для того, чтобы вызвать проекцию. Формально, такая технология создания проекций имелась и в Конфедерации. В сущности, она никакой сложности не представляла, но то, как она была вызвана, — это уже интересно. Если для Ти не нужно даже самых элементарных телодвижений, например, вызвать интерфейс и ткнуть пальцем, то это означало исключительно высокую степень интеграции человека и искусственного интеллекта звездолета «бешеных».

Но тут в их неспешную беседу вмешался случай. Где-то внутри аппарата, с которым был соединен Брис, пришли в конфликт очередные, потерявшие свою силу лекарственные средства. Юноша этого не знал, как не знала этого и Ти Арвани.

— Ой, извини… — вдруг дернулся Брис. — Мне что-то резко… поплохело…

Он виновато улыбнулся. Собеседница бросила взгляд куда-то в сторону и, уже сильно встревоженная, посмотрела на Бриса.

— Извини, если что не так… Может, тебе помощь требуется? Мы можем!

— Да какая может быть помощь? — задал стажер, как ему казалось, риторический вопрос. — Я уже в реаниматоре, и больше тут ничего…

— Ты можешь перебросить мне показания твоего реаниматора?

— Сейчас попробую… — напряженно сказал он, и лицо его заметно потемнело. Он вывел у себя интерфейс связи с диагностом и перебросил его отчет на звездолет «Слон».

Перед Ти тут же высветилась длинная «простыня» медицинского текста. Она и так могла прочитать со своего сканера то, что сейчас «читала». Но ей сильно не хотелось показывать возможности аппаратуры родного корабля. Поэтому пришлось сыграть мини-представление.

Девушка нахмурилась и после некоторых колебаний заговорила:

— Я попробую переговорить с капитаном и перенести тебя в наш медотсек. Ваш, кажется, совсем «дохлый». Ты не возражаешь, если мы тебя полечим?

Ти явственно сделала ударение на слове «мы». Брис сосредоточился, поскольку ему реально становилось все хуже и мысли начали расплываться. Кивнул.

— Да, я согласен, — с трудом выговорил он и вяло улыбнулся. Связь тут же прервалась.

Докладывать проблему, как всегда, пришлось на общем совещании. Естественно, его собрали срочно. Возможно, по причине того, что Ти торопилась, она не сказала главного, а просто брякнула, что надо Бриса Илиана, пострадавшего со «Звездного медведя», взять к себе на борт и пролечить в медкомплексе «Слона».

У Кера полезли глаза на лоб, но он промолчал, заметив, как взвилась Ийя, выдавшая все, что думала.

— Ти, — начала она ядовито, — тебе не хватило отрицательных эмоций на несданном последнем задании? Или ты решила сплясать танец на этих граблях? Ведь ситуация до деталей совпадает. Там тоже на жалость пробивали, а чем закончилось?!

Ти тут же надулась, как рассерженная кошка, но их перепалку прервал в самом зародыше капитан. Лой поднял руку и самым нейтральным тоном поинтересовался, в чем тут дело.

Девушка быстро пересказала и само происшествие на «Звездном медведе», жертвой которой стал помощник астрогатора, и то, что медкомплекс битого звездолета явно не справляется с поставленной перед ним задачей.

— Согласно диагносту, все очень плохо, — подтвердила она, когда Лой бесстрастно, не обращая на взрывную реакцию Ийи, начал уточнять детали. Он всегда переходил на такой «безэмоциональный режим» в разговорах с сестрой, когда дело касалось чего-то очень серьезного, переняв этот стиль у отца.

— Насколько? — коротко спросил он, снова жестом остановив не в меру распалившуюся Ийю.

— Он может умереть. Точнее, умирает. И прогноз таков, что до порта его в живом состоянии не довезут. Заведомо, — быстро справившись с собой, бесстрастно ответила Ти.

Ийя перевела хмурый взгляд на Лоя. Тот смерил сестру изучающим взглядом.

— И что-то мне подсказывает, что у тебя есть не только мотив просто спасти этого парня.

Ти не выдержала и покраснела.

— Да, Лой. Кажется… кажется, это из-за меня. Он был в тяжелом состоянии, а я… я просто забыла, что… что в Конфедерации нет такой медтехники, как у нас. Это наша берет все на себя, если дело плохо. А там только поддерживает.

— Ты ошибаешься, но не намного, — решил немного ободрить сестру Лой. — У них есть такая аппаратура. Но в стационарах. На кораблях — то, что есть. Что себе позволит владелец. Но почему ты считаешь, что он из-за тебя умирает?

— Я долго с ним говорила. И он, кажется, сильно перенапрягся, переволновался… Ну, словом, у него отказывают внутренние органы.

— Скверно. Значит, все-таки надо срочно вытаскивать его к нам и закладывать в наш медотсек, — сделал вывод Лой.

Ийя шумно втянула воздух, готовя свои соображения. Ситуация изменилась. Раз дело шло о спасении человека, то все прочее — в сторону. Однако от мыслей по обеспечению безопасности никуда не денешься. Но технические вопросы требовалось решать быстро. Ее соображения более чем подождут.

— Некин? — позвал Лой.

— Я слушаю, капитан.

— Какова вероятность гибели Бриса Илиана при попытке переместить его в наш медотсек?

— Вероятность наступления клинической смерти при отключении пациента от аппаратуры на корабле конфедератов — восемьдесят пять процентов на настоящий момент. Вероятность медленно повышается. Рекомендую стазис-режим при транспортировке пострадавшего.

— А какова вероятность того, что он выживет в результате операции по перемещению к нам?

— Близка к ста процентам.

— Хорошо, — спокойно сказал Лой, хотя на самом деле спокоен он не был. Первый раз в жизни от его решения реально зависела чья-то жизнь. — Вызывай капитана «Звездного медведя».

* * *

Когда Брис проснулся, у него ничего не болело, не было и так дурно, как раньше. И вообще, что-то казалось неправильным. Он открыл глаза и неправильностей прибавилось. Юноша резко сел на своем ложе и свесил ноги. Прямо под ним обнаружилась удобная обувь. Пришлось оглядеться и осмотреть все более детально.

Во-первых, потолок каюты был какой-то другой — выше, и цвет имел совершенно не такой, как на грузовиках Конфедерации. Также стены и пол…

Во-вторых, он сам оказался одет. Одежда была самой обычной для столицы республики Киран. Не для богатея, но и не для бедняка. Нечто среднее.

Смущаясь перед самим собой, Брис обшарил карманы. Как и следовало ожидать, они оказались пусты. То, что он находился явно не на борту «Звездного медведя», ясно, но он напрочь не помнил, как и куда он мог попасть. Первая мысль была, что «Звездный медведь» все-таки каким-то образом доковылял до Биэлы, и он сейчас созерцает госпиталь биэльцев. То, что он ничего не помнит, тоже находило объяснение: находился в отключке, пока летели сюда и пока лечили.

Гаданиям положило конец явление хозяев. Из того, как распахнулась дверь и как она выглядела, стало ясно, что он на звездолете. Но на каком?

Через порог шагнули двое, переговариваясь между собой явно не на «стандартном» языке. Отдельные слова и фразы казались знакомыми и понятными, но построение слов и фраз явно выдавало в пришельцах чужих. То, что когда-то они откололись от общей магистральной ветви цивилизации, которая давным-давно называла себя «Земля», было, в общем-то, понятно по языку. Эдакие дальние родственники.

Но тут на Бриса накатило понимание того, где он находится, и его прошиб холодный пот. Он узнал капитана корабля «бешеных».

Именно он сейчас, что-то обсуждая на ходу с кем-то из своего экипажа, непринужденно зашел, как сейчас стало ясно, в медотсек своего… линкора? Крейсера? Эсминца?

Крепыш, сопровождавший капитана, на что-то кивнул, соглашаясь, и оба, как по команде, уставились на Илиана.

Вид у них был, как у двух тигров, вошедших в свою клетку и обнаруживших в ней какую-то занятную зверушку.

Они смерили взглядом Бриса, и он понял, что его сейчас будут бить. Именно так некоторые хулиганистые студенты Университета Киран, развлекавшиеся задиранием слабых, смотрели на свою будущую жертву.

Брис, имевший в университете статус «ботана», уже как-то пообвыкся с тем, что его поколачивают разные дегенераты. Стиснув зубы, он упорно учился, зная, что эти дегенераты, отучившись, уйдут чаще всего в никуда. Другие, если они сынки очень богатых родителей, в менеджеры компаний. А его участь и стезя — карабкаться по совершенно иной лестнице. Той, где имеют значение только его личные качества. И на этой лестнице он имел все шансы, как «подающий большие надежды», обскакать тех, кто его сейчас колотит, стать над ними. Начальством. Брис не был злопамятным. Он просто злился на этих дегенератов, и память у него была очень хорошая.

Он поднялся со своего лежбища и смело посмотрел в глаза этим двоим. Видно, реакция Бриса была предсказуемой и слишком легко читаемой. Двое переглянулись, дружно хмыкнули и приблизились.

— Меня зовут Лой Арвани. Можно просто Лой, — сказал капитан на «стандартном» и с достоинством протянул руку.

Брис осторожно, в любой момент готовый к подлости, пожал ее. Рукопожатие капитана оказалось крепким и без подвохов, что несколько удивило.

Следующим представился незнакомый крепыш.

— Кер Хорни. Имя — Кер.

Такое же крепкое рукопожатие. И тоже без подвохов.

Заметив, что Брис находится в замешательстве и сильно напряжен, Лой и Кер переглянулись. Несколько мгновений, и между ними прошел неслышный диалог. Придя к каким-то своим выводам, они снова обратили внимание на бывшего пациента.

— Расслабься, Брис! — покровительственно сказал Лой. — Ты на звездолете веркомо. И тебе здесь ничего не грозит. Наш медкомплекс свое отработал. Восстановил тебя. Так что ты сейчас должен быть даже здоровее, чем был. Если у тебя проблемы с экипажем «Звездного медведя», то ты вполне можешь побыть здесь у нас, пока его капитан не наведет на своем корабле элементарный порядок.

Сказано это было деловым тоном. Брис расслабился. И тут же отругал себя за тупость.

Ведь действительно, зачем «бешеным» было его спасать от смерти, чтобы потом над ним издеваться, бить и снова отправлять в реаниматор?! Такое только в тупейших стереосериалах бывает.

Впрочем, о «бешеных» ходили самые разнообразные страшные и жуткие байки. Что в них правда, а что вымысел, можно было определить только так — экспериментальным путем. И сейчас подопытной крысой в этих экспериментах выступала тушка самого Бриса.

Он, как и другие студенты Конфедерации, обладал своим, только ему присущим, набором стереотипов. Представления о «бешеных» являлись одними из них. Как и представление о том, каким образом должны развиваться отношения между студентами разного пола.

Разубедить его в этих заблуждениях могли только отец (который его очень даже хорошо понимал) и отношения с другими людьми, которые могли либо усугубить заблуждения, либо их развеять. В настоящее время Брис попал в среду, которая вполне могла своими вольными или невольными действиями выветрить заблуждения из его головы.

* * *

В отличие от Бриса, Лой и Кер имели совершенно иные цели. Они и не подозревали о том, какие мысли на их счет бродят в голове Бриса. Но очень хорошо помнили то, чему их учили в Академии. Потому первое, что они постарались определить, — не представляет ли данный индивид, только что ими спасенный от верной смерти, какой-либо опасности для их маленького коллектива.

Хотели они или нет, но уроки Ллоя Аррестли въелись каждому в подкорку. А то, что Ти Арвани была натурой увлекающейся, склонной к идеализации действительности, только добавило настороженности. Потому и выглядели они со стороны, как два тигра перед хомяком— никакой агрессии, но готовность применить самые жесткие меры.

— А… сколько я был на излечении? — спросил Брис первое, что пришло в голову. Слова капитана звездолета его потрясли.

— Двое суток.

Видя растерянность на его лице, Лой поспешил поправиться, но лишь усугубил положение.

— Правда, мы сами сильно удивились, почему так долго… Видно те, кто тебя избил, повредили очень многое в твоем организме. Но сейчас можешь быть полностью спокоен — у тебя организм, как новенький!

— Извините, но я…

Вежливо-вопросительный взгляд капитана, на фоне каменной физиономии Кера.

Брис судорожно сглотнул.

— Н-но я не смогу вам оплатить! — струдом выдавил он.

Кер и Лой удивленно переглянулись и дружно расхохотались.

— Не знал, что живое общение с представителем Конфедератов может быть так познавательно. Даже в мелочах, — отсмеявшись, сказал Керу Лой на родном языке.

— Надо наставнику этот диалог пересказать. Очень вставляет! — на том же языке бросил Кер, все еще сотрясаясь от смеха.

Лой кивнул и ответил уже на языке Конфедерации:

— Платить не надо. И… — Он жестом остановил хотевшего что-то сказать Бриса. — И это не обсуждается. По законам нашей морали, мы просто обязаны оказать помощь.

— А…

— Одежда? — Тут же догадался Лой.

— Да.

— Даром. Впрочем, если эта тебе не нравится, можно и что-то другое тебе сделать. Наш искин сделает это без проблем и быстро.

— Извините, а кто такой «искин»?

— Это искусственный интеллект, который управляет нашим кораблем совместно с нами. Кстати, он же тебя и лечил. Надо думать, вполне качественно.

— Обижаешь, командир! — раздался откуда-то сверху обиженный голос.

— Вот, знакомься! — тут же подхватил Лой. — Это он и есть.

— 3-здрасте! — совсем растерявшись, брякнул Брис.

— Здравствуй! — ответили сверху. — Я всегда выполняю свою работу на высшем уровне! И лечил Бриса Илиана в полном соответствии со стандартами нашей цивилизации.

— Во как напыщенно! — улыбнулся Лой. — Но ему можешь верить. Даже больше, чем самому себе. Если он сказал, то так и есть. Не то Вселенная рухнет.

Кер хрюкнул в кулак.

— На то он и искин! — заключил Лой. — Я правду говорю? — обратился он к потолку.

— Истинно так! — ответил искин. В его голосе слышались нотки удовлетворения и гордости.

На Бриса же вся эта перепалка с искусственным интеллектом произвела очень сильное впечатление. Да еще и напугала. Вбиваемый столетиями пропагандой Конфедерации страх перед искусственным интеллектом, перед машинным разумом не мог не оказать влияния.

— Лой! — Опасливо покосившись на Бриса, бросил Кер на языке веркомо. — А ведь мы искином его напугали.

У них там искин — нечто вроде черта из табакерки. У них же категорический запрет на интеллект для машин.

Лой критически осмотрел Илиана и хмыкнул.

— Столкновение культур… — мрачно буркнул он и продолжил на языке конфедерации:

— Он не кусается! — И ехидно улыбнулся.

— Кто? — ляпнул Брис, несколько занятый своими мыслями.

— Наш искин.

Лицо Бриса на секунду застыло озадаченным.

— А другие, значит, могут? — озорно спросил он, и в голосе его слышались бесшабашные нотки.

Кер и Лой рассмеялись.

— И что с ним делать? — отсмеявшись, спросил Кер на языке веркомо.

— А что? Пущай живет… — ответил Лой. — Оставим пока у нас.

Но тут им помешали. В помещение влетела чем-то сильно обозленная Ти.

* * *

Со стороны Бриса все это выглядело занятно. Хоть он и ни слова не понял. Ну и вид был у давешнего ангелочка — валькирия в ярости!

Подлетает к капитану и выпаливает что-то скороговоркой на своем диком языке. Да так, что тот даже слегка качнулся в сторону от напора эмоций. Здоровяк рядом хрюкает в кулак, едва сдерживаясь от смеха.

Капитан, выслушав гневный монолог, кивает, спокойно и несколько удивленно отвечает. Дальше следует перепалка, в которой несколько раз мелькает знакомое слово «студент», из чего Брис сделал вывод, что речь идет о нем. Наконец, капитан успокаивающе машет рукой и что-то говорит. Собеседница застывает на секунду и медленно выпускает из легких воздух, успокаиваясь. Хотя лицо по инерции сохранила весьма грозное.

Здоровяк же веселится от души, заняв безопасное положение чуть сзади и сбоку от возмутительницы спокойствия.

Наконец, Лой обернулся к Брису. Хмынул. Посмотрел на Ти. Снова хмыкнул и уже на языке Конфедерации спокойно сказал:

— Пойдем в кают-компанию. Завтракать пора.

И махнул Брису — мол, иди за нами.

Н-да! «Завтрак с небожителями». Брис и у себя на Киране никогда не контактировал и не встречался с сильными мира сего, и если видел аристократию, то очень издалека и больше по стерео. А тут!

Сначала — его явно спасли. Вылечили. Причем настолько качественно, что, наверное, и в ВИП-клинике такое не сделают. Ведь за три дня, и он себя чувствует как бы ни лучше, чем до избиения.

Потом — искин. Их кораблем управляет искин!!!

Конфедератов от мала до велика с младых ногтей и до глубокой старости стращали искинами, говоря, что они — исчадия ада, только и ждущие момента, как бы вырваться из подчинения и поработить бедную человеческую расу.

Говорили, что такое было в далеком прошлом. Кого-то там поработили, да так, что порабощенные то ли вымерли, то ли долго воевали за независимость. С тех пор на искины запрет: ни-ни! Ни в коем случае! А кто оступился — того надо немедленно спасать.

Или убить, чтобы не долго мучился.

Вот такая простая философия.

И тут, оказывается, что вот он! Рядом. Бдит и рулит.

Как честно признался себе Брис, он и думать забыл про этого искина. Из головы вылетело, что Ти, еще тогда, в первом разговоре упоминала, что у них искин. Тогда он просто не придал этому значения. Думал, это шутка такая, а на самом деле вместо искина у них там некий автомат-компьютер с очень хорошими характеристиками и многоканальным управлением. Но, столкнувшись с реальностью, юноша начал бояться.

Тот, кто назвался Кером, похоже, заметил реакцию Бриса. Пока шли по шикарным и широким коридорам звездолета, он с ехидной улыбочкой косился на конфедерата, которому от этого становилось еще более неуютно. И это несмотря на то, что коридоры, по контрасту с совершенно белым и чистым медотсеком, казались филиалом какого-то сказочного дворца.

Заметив ошарашенное состояние Бриса, к нему подошла Ти.

— Удивлен оформлением? Наверное, такое у вас только в самом богатом доме можно встретить? — угадала она его мысли.

Вблизи Ти выглядела еще более привлекательно. Особенно, если смотрела так, как сейчас — слегка снизу вверх и с искренней симпатией.

— Да. Вы, наверное, очень богатые люди, — кивнул он, продолжая разглядывать стены, пол и потолок коридора.

— Не в богатстве дело. У нас все корабли такие. А то, как выглядит этот, — мы постарались. Когда нам его дали для задания, мы собрались и подумали, как его оформить. Ну и выдали проект для искина. Он все сделал.

— Вы говорите так, как будто это вам ничего не стоило. Взял, приказал, и вот — получите.

— Именно так! Корабль может изменять себя практически до бесконечности. И до любого уровня. Хоть атомарного.

— И его не нужно ремонтировать? — почти догадался Брис.

— Конечно! Он сам себя ремонтирует. А когда нужно модернизироваться — выдается новая схема, и он сам себя… Быстро и без постороннего вмешательства.

«Если все так, то этот корабль может быть и новым, и очень старым», — мелькнуло у Бриса в голове.

— А этому кораблю сколько лет? Он, наверное, очень древний? Если вот так может модернизироваться…

Ти с интересом посмотрела на Бриса.

— Двести двенадцать лет.

— Это один из старейших грузовозов нашей системы, — вмешался капитан.

— Но если его можно вот так перестроить на любой лад, то можно и линкор из него сделать?

Лой ухмыльнулся.

— Хочешь устроить небольшую войнушку?

— Вот чего я больше всего не хочу, так это войны. Особенно если вспомнить, чем закончилась последняя, — отозвался Брис и тут же сообразил, что практически на равных общается с этими… «веркомо». Он чуть не споткнулся на ровном месте.

И все потому, что Ти, изначально начала общаться с ним на равных. Но что еще более удивительно, остальные приняли это. И как-то даже буднично.

* * *

В очередной раз за последние полгода Брис попал в ситуацию, когда Судьба милостиво отвесила ему очередной пендель, вышвыривая вверх, на новый уровень возможностей, да и вообще на другой уровень реальности.

Так было, когда его неожиданно приняли стажером в рейс, причем за минуту до старта. Так же было, когда он оценил подарок Гюннара. Он привык получать плюхи от судьбы, а не плюшки… Приятно. Но и боязно.

Не сказать, чтобы Брис так уж верил в приметы, но… опасался. Поэтому он, не веря до конца в свою удачу, шел по коридорам фантастического звездолета в окружении «небожителей», которых боялись до судорог, до выпадения зубов все окрестные адмиралы звездных флотов, и рассуждал, сколько его будут пытать спецслужбы, пока не выдоят все «секреты», которые он тут может узнать. И ясное дело, что чем меньше знаешь, тем меньше те злыдни после будут цепляться.

Но любопытство было настолько жгучим, что Брис не удержался и спросил у идущего рядом здоровяка.

— А как это ваш звездолет преобразовался… когда к нам подлетал? Ведь если верить показаниям локаторов, он увеличил и массу и размеры как бы не в несколько десятков раз… Как это вообще возможно?

Кер безразлично пожал плечами. Брис уже подумал, что он промолчит, однако тот ответил не только прямо, но и подробно:

— Есть масса реальная, а есть виртуальная. Когда мы только вышли из гипера в глобуле, то большая часть массы нашего корабля была в виртуальной, субквантовой форме. Когда же понадобилось расширить его, мы часть этой виртуальной массы перевели в реальную, достроили корабль и взяли ваш битый грузовоз на борт.

— А в чем хитрость и выигрыш от этой самой виртуализации массы?

— Меньше тратится энергии на переходы, как в гипере, так и реальном пространстве.

На некоторое время Брис завис, пытаясь переварить полученную информацию. Но не успел он «перезапустить мозги», как уже пришли.

Кают-компания этого корабля выглядела не менее впечатляюще, чем остальные его помещения. Выполненная в каком-то «древнеготическом», как определил Брис, стиле. Возможно, так выглядели некоторые гостиные в аристократических домах древней Земли. В ответ на догадки заиграла приятная музыка. И тоже, как видно, из тех доисторических времен.

Брису вдруг жгуче захотелось узнать, чья это музыка и когда она написана, но задать прямой вопрос он стеснялся.

— Луиджи Боккерини, — раздалось сверху от искина. — Менуэт, XVIII век.

Музыка заиграла чуть громче, а Брис еще больше смутился.

«Это что, искин и мысли мои читает? — промелькнуло у него в голове. — Да и вообще, кажется, я к каким-то запредельным аристократам попал! Оформить свою межзвездную посудину под XVIII век, причем полностью и с музыкой — это ва-аще!!! Если еще и деликатесами сейчас кормить будут…»

Но тут наступил момент переполнения эмоций. В мозгу будто что-то щелкнуло. Брис тяжко вздохнул и… перестал воспринимать происходящее вокруг, как нечто крайне необычное. Он расслабился и отдался на волю текущих событий. Тем более что окружающее ничем и никак не угрожало.

«Да еще кормить будут!» — напомнило ехидное подсознание.

Не успели они подойти к большому круглому столу, как с противоположной стороны гостиной открылась дверь и в нее шагнула давешняя «королева». Сделав два шага по направлению к столу, она остановилась, нахмурилась и быстрым взглядом окинула компанию. Быстрый взгляд на Ти, на капитана, а затем оценивающий и острый на Бриса. Ему, как и тогда, когда он увидел ее впервые, стало неуютно.

Кер зачем-то кашлянул и бросил взгляд в потолок. Лицо вошедшей тут же слегка разгладилось и на краях губ наметилась слабая улыбка.

— Ийя Орр, наш пилот, — представил ее капитан. При этом предшествующую пантомиму Ийи и Кера он предпочел «не заметить».

— Брис Илиан, помощник астрогатора и пилот «Звездного медведя», — представил он также стажера.

Ийя еще чуть-чуть раздвинула губы в улыбке и уже с большим интересом посмотрела на Бриса.

— Выходит, коллега? — мягко уточнила она, ничуть не выйдя из образа королевы.

Брис немного приободрился. Если до него снизошли, то надо держать хвост пистолетом.

— С вашего позволения, да! — расшаркался он.

— Знаком с этикетом! — отметила «королева» и с еще большим интересом посмотрела на собеседника.

Капитан покосился на Бриса и широким жестом пригласил всех к столу.

Приборов на столе стояло пять комплектов, как и стульев вокруг стола.

«Экипаж из четырех человек?!!» — удивился Брис, но его сомнения развеял сам капитан, заметив, видно, колебания гостя.

— Нас на борту «Слона» всего четыре человека. Так что не думай, что чье-то место занял. Это для тебя.

Брису только и оставалось, что кивнуть.

Не успели они сесть, как посреди стола, снизу, выдвинулся большой круг заполненный яствами. Хоть и было что-то похожее на деликатесы, но никто из присутствующих даже и ухом не повел, что еще больше укрепило Бриса во мнении, что он имеет дело с яхтой деток каких-то крупных шишек из «бешеных». Впрочем, из общения и того, как к нему относились, последний эпитет был… неподходящим. Ведь спасли его. Да и общаются с ним… ну никак не похоже на то, как их изображают в ужастиках стерео-ТВ Конфедерации.

За завтраком Брис мысленно горячо возблагодарил отца за то, что тот в свое время вбил ему буквально в подсознание основы этикета. Эти веркомо, как они себя называли, похоже, не чужды некоторых светских традиций. По крайней мере, он не заметил никаких отклонений от того, как должен протекать завтрак за столом у аристократии. Вплоть до легкого, ни к чему не обязывающего разговора, что лишь укрепило подозрения Бриса в том, что он имеет дело именно с аристократией.

В разговорах с Брисом веркомо больше интересовались им и его работой на борту «Звездного медведя». Из этих разговоров он понял, что присутствующие в общих чертах в курсе того, что произошло на борту грузовоза.

Настроение у Бриса чуть было не испортилось. Но его тут же успокоил капитан.

— Тебе совершенно необязательно прямо сейчас отправляться на борт «Звездного медведя». Если у тебя там такие плохие отношения с командой, то можешь пока пожить у нас.

При этих словах «королева» приподняла бровь и что-то намекнула насчет «последнего задания». Брис, ясное дело, ничего не понял, но капитан на секунду смутился. Ухмыльнувшись и бросив загадочное: «Разные категории», он продолжил.

— Так как у вашего звездолета повреждения настолько серьезные, что вы не можете самостоятельно передвигаться, то мы намерены транспортировать его до системы Биэлы. Точнее, до ее окрестностей.

— Спасибо! — тут же горячо поблагодарил капитана Брис. — Я думаю, что на такое никто из команды «Звездного медведя» не мог и рассчитывать. Э-э, хоть у меня и несколько натянутые отношения с некоторыми из команды, но я все равно должен выразить большую благодарность.

Лой сдержанно улыбнулся и жестом остановил поток славословия.

— Нам это ничего не стоит. Но есть проблема, — несколько натянуто сообщил он. — Мы выгрузим вас в реальное пространство в полутора световых годах от Биэлы. Дальше вам надо либо самим добираться, либо ждать помощи. Правда, она от Биэлы придет быстро. По космическим меркам и по гиперу — это рядом.

— Но мы не можем послать сигнал! У нас этим чертовым булыжником качественно выведен из стоя гиперпривод! — Удивился Брис.

— Тогда мы от вашего имени пошлем… Или вы от нас, через наш передатчик, отправите свое сообщение на Биэлу.

— Но почему так?! — еще больше удивился Брис. — Почему вы не можете, раз говорите, что это вам ничего не стоит, довезти нас до системы Биэлы?

— Нам запрещено подходить к вашим системам ближе полутора световых лет, — развел руками Лой.

— Кем запрещено?! Почему? — встрепенулся Брис.

— Запретил наш Совет, — вместо Лоя ответила Ийя Орр. Причем говорила она так, словно впечатывала слова в атмосферу кают-компании. — Почему? Вы хотите повторения «Инцидента Юм»?

— Нич-чего не понимаю! А…э… а наш Совет Конфедерации знает о том, что ваш Совет принял такое решение?

Капитан безразлично пожал плечами.

— Скорее всего, догадывается! — сказал он и усмехнулся.

— Кстати, как там до конца «мертвой зоны»? — обратился Лой к Ийе. — Сколько еще идти?

— Переход в гипер через пять часов, — кивнула «королева», сохраняя и величественную осанку, и ослепительную невозмутимость.

— Значит, нам в течение пяти часов можно слегка расслабиться, — хлопнув в ладоши, сказал капитан и осмотрел Друзей.

— Море? Пляж? — почти одновременно сказали Кер и Ти.

— Да как скажете!

* * *

— И это тоже было в «субквантовом состоянии»? — обозревая просторы, спросил Брис у Кера.

— Почти… — неопределенно ответил он. — Кое-что тут иллюзия, но в общем — то, что надо.

А посмотреть было на что. Они находились на натуральном пляже, где на белый песок под пальмами тихо накатывались маленькие морские волны. С двух сторон горизонт закрывали кустарник и деревья. И только со стороны моря просторы раскрывались в необъятную даль. Сам горизонт прятался в белесой дымке. Четкой границы между небом и морем не было. Море как бы плавно переходило в белесую муть и только ближе к зениту эта муть все больше темнела и синела.

Местное солнце находилось точно над головой, в зените. И, надо отдать должное созданной иллюзии, жарило оно, как настоящее.

— Маленький кусочек нашего большого дома, — с любовью подчеркнула вывернувшаяся из-за спины Ти.

— Не знаю, как у вас, — неопределенно заметил подошедший Лой, — но у нас мода на пляжные костюмы изрядно консервативна. Без нудизма.

Замечание было очень даже своевременным. Брис тоже начал несколько беспокоиться на этот счет, поскольку знал, какие порядки и моды царят в некоторых мирах Конфедерации.

— Нам туда, — хлопнув его по плечу, указал Кер на находящийся слева маленький домик.

Переоделись быстро. Парни остались только в плавках. И тоже не слишком открытых. Но Брис, быстро оценив это, тут же забыл про все, жадно разглядывая свое тело, выискивая шрамы или оставшиеся следы от побоев.

Заметив его повышенный интерес к себе, Кер ухмыльнулся.

— Не ищи следов. Наша медицина их не оставляет. Если уж лечит, то будешь выглядеть лучше, чем раньше.

Брис недоверчиво провел руками по бокам и спине, куда мог дотянуться, но все равно никаких изъянов не обнаружил.

Когда же они наконец вышли, то Брису предоставилась возможность оценить и наряды дам. Как и предупреждал его Лой, действительно, никакого нудизма и излишеств. Все выглядело очень даже целомудренно. Как ни колебалась мода на пляжные наряды за последние тысячелетия, но, так или иначе, она вращалась возле некоего среднего значения — между «совсем ничего» и «почти полностью закрыто».

Да и сами тела у всех его новых знакомых выглядели очень спортивно — никаких дряблых жировых складок или дистрофичных мышц. Все даже как-то идеально, что ли… И двигались веркомо так же — как люди, давно привычные к спортивным занятиям. Впрочем, они сразу же показали Брису, что это значит — склонность к спорту. Практически все их развлечения на берегу моря и в море больше походили или на коллективные спортивные игры, или на откровенные соревнования. Между тем все прошло даже очень весело. Они бегали по берегу, плескались в «море», плавали и веселились.

Правда, и самого Бриса вся компания также не забывала изучать. Мягко и непринужденно из него вытянули довольно подробный рассказ о том, как он живет на своей планете Киран. Когда Брис рассказывал, даже «королева» слушала, проявляя неподдельный интерес. Ти же часто слушала с широко открытыми глазами, чем вызывала у Лоя и Кера легкие, но доброжелательные ухмылки.

Рассказывали веркомо и о себе. Из чего Брис узнал, что они студенты, находящиеся на стандартной летней практике. Их родной университет послал в космос с элементарным заданием поиска и добычи полезных ископаемых в большом поясе астероидов возле глобулы.

Чем дольше общался Брис с новыми друзьями, тем все больше с них слетал флер таинственности и той самой, сильно его напугавшей «божественности». Однако он не раз и не два ловил себя на ощущении, что находится в среде хоть и доброжелательных, но аристократов.

Не было в их среде никаких дурацких шуточек и розыгрышей, обычно бывающих в компаниях «подлого» воспитания — среди тех, кого воспитывали «каменные джунгли».

Однако и аристократизм веркомо был несколько странным. Брис ни разу не отметил ни жестов, ни взглядов, ни вообще чего-либо, что «ставило бы его на место» — указывало бы ему явно или неявно на их высокое, а его — низкое положение. Они как-то невозмутимо и естественно поставили гостя наравне с собой. Его — сына обычного инженера, хоть и занимающего высокое положение в иерархии Киран.

И вообще, в их обществе было как-то… спокойно и тепло.

Поначалу, как обычно бывает в компаниях сверстников на Киране, Брис ожидал каких-то неприятностей с их стороны. Но чем дольше он с ними общался, тем быстрее эта напряженность испарялась. Тем больше крепла убежденность, что с их стороны никаких «обычных подлостей», которые более чем вероятны в среде его прежних знакомых, не будет в принципе.

Так и прошло все время отдыха. Впрочем, Бриса не покидало подспудное ощущение, что «отдыхают» тут конкретно его самого. А на самом деле, хозяева предпочли бы нечто более суровое в части спортивных состязаний и развлечений.

Под конец, угомонившись от беготни по пляжу, от разговоров, просто сидели вокруг небольшого сервированного столика, принесенного небольшим роботом, и попивали напитки. Надо сказать, очень вкусные и приятные.

Смакуя такой темно-синий сок, Брис засмотрелся на блики на его поверхности. Он даже не заметил, что местную имитацию планеты с какой-то стати начал воспринимать как почти настоящую.

К реальности его вернуло то, что он заметил в «солнце» небольшую неправильность. Впрочем, что взять со светильника? Но все равно Бриса разобрало любопытство. Ведь свет от этого светильника исходил почти солнечный.

Он подобрал высохшую травинку, подошел к большому пальмовому листу и аккуратно его проколол. Идея была элементарная — если сделать маленькое отверстие, то получится простейший «объектив». Дифракция на краях отверстия будет играть роль линзы.

Взглянул на получившееся изображение. А оно, в отличие от обычных грубых контуров, получающихся при использовании таких способов, вышло неожиданно детальным.

«Да уж! Эта их система — супер! — подумал Брис. — Однако даже здесь у них не все как надо. «Солнце» — откровенный светильник. Вон, даже «грануляция» правильными мелкими шестиугольниками видна. Также видно и то, что это «солнце» не шарообразное, а больше походит на бублик — полюсы у этого недошара срезаны».

Брису показалось, что свет светильника как-то потемнел. Из ослепительно белого он постепенно стал ярко-желтым с золотистым оттенком.

— Вечер наступает… — Посмотрев вверх, на «солнце», отметила Ийя. — Пора. Скоро входить в гипер.

Она соскочила с лежака и быстрым шагом двинулась к раздевалке. Брис еще раз взглянул на «солнце» и пожал плечами.

— Слушай, Ти! — Он повернулся ко все еще лежащей в своем лежаке Арвани. — А разве ваш светильник не должен для имитации вечера закатываться за горизонт? Как обычно делает любое светило на планете.

Та мельком бросила взгляд вверх на все больше бронзовеющее «светило».

— Оно у нас всегда в зените, — безразлично ответила она.

— Как простая лампочка?

— Так оно и есть «простая лампочка»! — отшутилась Ти и потянулась.

Брис и не подозревал, что обычное любопытство на пляже, сконструированном сказочным звездолетом, через много-много времени будет иметь для него очень серьезные последствия. Впрочем, не подозревали об этом и сами хозяева.

Затем Брис посмеялся вместе с Ти, и вся компания медленно разошлась по «бунгало» — переодеваться и приступать к своим обязанностям.

Бриса отослали в сопровождении Кера осваивать выделенную ему на время пребывания на борту «Слона» каюту. Поэтому он не мог слышать интересного диалога, произошедшего между Лоем, Ти и Ийей, направлявшимися в сторону командного модуля.

— Когда я увидела Бриса в кают-компании, то сперва подумала, что у кого-то из нас прорезалось желание станцевать на граблях, — сказала Ийя и покосилась на Ти. Та сразу грозно нахмурилась.

— …Но меня от конфуза и высказывания глупостей спас Кер, вовремя напомнив, что наш дорогой искин, как всегда, бдит и ничего непотребного не допустит.

Ти тихо выпустила из легких воздух, набранный было для шумной перепалки с подругой, но все равно настороженно покосилась на Ийю.

— А вообще… Интересный мальчик! — заключила та. — Какой-то даже необычный.

— Мы просто привыкаем к ботам обучающих программ Академии, — бросил реплику Лой. — А там, тихо подозреваю, преднамеренно выведено нечто такое… дрянноватое. Чтобы мы не расслаблялись. А вот такие, как Брис, там не присутствуют, чтобы нас не портить.

— Я того же мнения, — слегка подумав, высказала свое заключение Ийя.

Ти быстро глянув на обоих, решила промолчать. У нее, как всегда, было отличное и сугубо свое мнение.

* * *

Когда Брис остался наедине с Кером, тот его критически осмотрел и хмыкнул.

— До Биэлы нам добираться еще долго… Чем бы ты хотел заняться? — спросил он.

Затем, немного подумав, добавил:

— Разумеется, полезным. Для себя.

Брис пожал плечами и вопросительно посмотрел на Кера. Ему решительно ничего на ум не приходило.

— Так как тебе туда нельзя, — Кер неопределенно кивнул в пространство, — то мы им скажем, что ты еще на лечении. Поэтому у тебя много времени в запасе, пока не прибудем.

Брис слегка помрачнел.

— Неужели до сих пор те… на меня злы?

— Дураки так просто не успокаиваются.

— Вы говорили с капитаном Кроном?

— Да. Он заверил, что по прибытии большая часть разовых контрактов будет аннулирована, а участвовавшие в нападении на тебя вообще сядут в тюрьму.

— Это радует… — неопределенно буркнул Брис и тут же поправился — Радует, что мне с ними больше не пересекаться.

— Но чем вы мне можете предложить заняться? — вернулся он к заданному вопросу.

— Тебя никто не обучал самообороне? — спросил Кер в лоб.

— Нет.

— Тебе сейчас это умение было бы полезно.

— Вы предлагаете заняться изучением боевых искусств? — догадался Брис. — Но что я могу за столь короткое время изучить?

— Ну не такое уж оно и маленькое, особенно с нашими методами, — усмехнулся Кер.

В следующие несколько минут он объяснил, как и где Брис может быстро изучить эти самые боевые искусства.

— Мы для того, чтобы что-то быстро выучить, помещаем человека в виртуальное пространство. В нем мозг человека осваивает нужные навыки, а после уже сам мозг, по усвоенным стереотипам, дает задание на изменение тела. Последнее — самое длительное, но так как умение уже есть, это не принципиально.

— Заманчиво… А кто будет меня там, в виртуале, обучать? Некин?

Брис все-таки изрядно побаивался «духа из машины», управляющего звездолетом.

— Он только создаст нужные условия, а обучать буду я.

— Ты?!! — изумился Брис.

— А что такого? Я этому давно обучаюсь. Спорт все-таки, — в свою очередь удивился Кер. — Или тебе хотелось, чтобы искин тебя погонял?

— Нет! — тут же поспешно заявил Брис, заслужив очередную ухмылку собеседника.

— Тогда пойдем.

* * *

Через минуту они сидели в очень удобных креслах в помещении с совершенно чистыми, свободными от каких-либо картин или барельефов стенами.

— Имей в виду, что, как только ты закроешь глаза, тут же попадешь в виртуальный мир. И обучение начнется, — пояснил Кер. Он расположился в аналогичном кресле напротив.

Брис расслабился, положил голову на подголовник, закрыл глаза и… тут же обнаружил себя стоящим в каком-то большом зале. Ступни босых ног холодил мат, устилавший всю поверхность этого зала. Стены у зала были, как он определил, деревянные. И деревянные же колонны подпирали высокий потолок с балками. Через высокие стрельчатые окна, находящиеся сравнительно высоко от пола, лился рассеянный дневной свет.

Брис быстро ощупал свое тело. На нем была надета крепкая дерюжная курка, подпоясанная матерчатым поясом, и такие же крепкие штаны.

На середину зала неспешно вышел Кер, одетый точно так же. Следом вышли шесть человек с бесстрастными лицами и уселись в одинаковых позах с краю.

— Начнем, пожалуй, — буднично произнес здоровяк и кивнул в сторону сидящих. — Это боты программы-обучалки. Они нам помогут, когда дойдет дело до отработки конкретных приемов. В том числе и обороны против группы.

Брис опасливо покосился на сидящих. Хоть и боты, но сложения они были отнюдь не хлипкого.

— Не трясись! — насмешливо бросил Кер, — И не таких кидать будешь.

— А ты действительно мастер? — поспешно спросил Брис, надеясь, что хоть чуть-чуть, но оттянет неприятное продолжение. Он уверился, что его сейчас просто будут бить и в этом битье станут чему-то обучать по принципу котенка в лоханке — «если не потонет сразу, то плавать научится, хотя бы со страху». Ведь именно так часто издевались над новичками во многих додзе его родного города.

Видно, Кер прочитал его мысли и снова усмехнулся.

— Не такой мастер, как хотелось бы, но для того, чтобы научить чему-то новичка, моих умений вполне достаточно.

Дальнейшее быстро развеяло мрачные предчувствия Бриса. Все началось с отработки самых элементарных движений. Причем, как он тут же ощутил на себе, программа не давала ему делать эти движения неправильно, буквально вбивая в нейроны мозга нужные навыки. Ощущения были довольно яркими, но постепенно угасающими по мере того, как навык усваивался.

Также не менее странным было отсутствие ломоты в мышцах, обычной для всякой серьезной тренировки.

— Мышцы тебе придется наращивать обычным порядком, — пояснил Кер. — Но полученное задание твой мозг отработает и выдаст программу нужных для этого действий.

— То есть, когда мы выйдем из виртуала, мне обеспечены растяжения мышц и боль в них.

— И да, и нет, — неопределенно ответил Кер и перешел к следующему упражнению.

* * *

Сколько реально прошло времени, Брис узнал только выйдя из программы. По ощущениям, они там бегали-кувыркались часов десять. А оказалось, что прошло всего часа три.

Пока Брис ошалело вертел головой, осмысливая временные парадоксы, Кер деловито вызвал столик с напитками.

— Освежись, — сказал он и взял в руки один из бокалов.

Брис на автомате схватил свой и осторожно пригубил. Вкус напитка оказался приятным, а его действие — тонизирующим.

— И многие у вас вот так изучают боевые искусства? — спросил он, все еще пытаясь прийти в себя от избытка ощущений и впечатлений.

— Ну… многие, — ответил Кер, не переставая маленькими глотками смаковать напиток.

— А зачем? Вы готовитесь к войне? — задал Брис мучивший его вопрос.

— Нет. Нам достаточно того, что ваши войска не могут достать ни наш мир, ни захватить или повредить наши корабли, — туманно ответил Кер.

— И все?

— Ивее.

Кер пожал плечами и насмешливо посмотрел поверх бокала в глаза Брису. Видно, он ожидал таких вопросов, так как тут же задал встречный и довольно ехидный.

— А ты думал, что веркомо спят и видят, как бы захватить Конфедерацию?

— Ну… есть такое опасение, — признался Брис.

— Тебе незачем опасаться! У нас нет причин для войны.

— Так уж и нет? А к чему все эти конфликты с войсками Конфедерации?

Вообще, все агрессоры всех времен и народов всегда заявляли, что они, якобы, жертвы агрессии, что они только обороняются, так что подозрения, высказанные Брисом, были вполне закономерны.

— Ну… не мы виновники этих конфликтов. Иногда приходится отбиваться.

— Только отбиваться? — Ответ Кера лишь усугубил подозрения, и Брис решил либо додавить, либо выяснить, как веркомо видят ситуацию со своей стороны. Ясно, что многое скрывается пропагандой, а истина может быть где угодно. В том числе и посередине.

Кер развел руками, усмехнулся, посерьезнел, отставил в сторону недопитый стакан и решил пояснить подробно:

— Войны ведутся по причинам, — начал он, загибая пальцы. — А) для того, чтобы стать паразитом на ком-то или этот паразитизм сохранить; б) чтобы отбиться от какого-то наседающего паразита; и в) чтобы завоевать некий ресурс, который отчаянно, жизненно необходим для выживания народа.

Веркомо развел руками и продолжил:

— Но у нас все есть, в смысле ресурсов. А если чего нет или не хватает, то мы можем его найти и привезти из никому никогда не принадлежавших регионов космоса, которые никогда не будут никому принадлежать. На крайний случай мы это можем просто произвести. По соответствующим технологиям. Также наша культура такова, что нам любая форма паразитизма отвратительна, и мы следим, чтобы в нашем обществе личностей паразитического склада ума не возникало. Отсюда следствие: причины «в» и «а» для нас отпадают. А насчет пункта «б», как ты прекрасно знаешь, мы очень хорошо позаботились. В нашу сторону не то, чтобы посмотреть — чихнуть боятся!

Сказав это, Кер оскалился на все свои великолепные зубы.

— Но насчет вашего «непаразитизма» и ваших сугубо «антипаразитических» наклонностей — это только ваши слова. Никто ваше общество вблизи не видел, — возразил Брис. — Не знают даже приблизительно, где находится ваша планетная система.

— А по думать? — менторским тоном возразил Кер. — Посмотри, какая мощь за нами. Если бы мы были паразитами, то нам ничего не стоило еще во времена «Инцидента Юм» раскатать в пыль все противостоящие войска и захватить Конфедерацию. Вы знаете, что мы на своих звездолетах летаем насквозь через все пространство Конфедерации. Мы поддерживаем связи с ксенами — как и с теми, кто вам известны, так и с теми, о ком вы даже не подозреваете. И неужто вы думаете, что если бы у нас были такие устремления, то мы до сих пор бы вас не завоевали? Ха! Да на фиг вы нам нужны!

Брис как-то упустил из внимания то, что Кер мягко обошел вниманием местоположение своей планеты. Ни слова, ни даже полслова. Впрочем, это было закономерно. Не зря же они столько лет скрывают ее местоположение. Поэтому и реплика его была строго в русле сказанного.

— Но столкновения все равно есть.

— Есть… К сожалению. Почему-то всегда находится хитрож… э-э… — заикнулся Кер и, кашлянув, продолжил: —…Мудрый адмирал, которому вдруг взбредает в голову попробовать на прочность какой-нибудь наш сугубо мирный, маленький, одиночный корабль. И огребает. Но это… проблемы этих тупых адмиралов и Конфедерации. Не наши. Вам в ваших СМИ всегда показывали либо конечные кадры разгрома, либо монтаж. А на самом деле обычно бывало так.

Кер вызвал какой-то файл и вывел изображение. В следующий час они пересмотрели три «инцидента». В каждом веркомо специально показывал и то, что показывали СМИ Конфедерации своим обывателям, и то, о чем они исхитрились промолчать. Но все равно было видно, что имеется один единственный корабль веркомо, а против него — боевая эскадра. После следовал разгром эскадры, а корабль, подвергшийся нападению, просто улетал по своим делам.

— Если все так благостно, — начал осторожно Брис, так как собирался задать действительно тяжелый вопрос, — если так, то что же в действительности было в том самом «Инциденте Юм»?

— А вот это, к сожалению, самое печальное! — поморщился Кер и переключил запись.

 

Юм и Биэла

Появилось изображение голубой планеты, сквозь облака которой не было видно почти ни одного крупного куска суши.

— Это мир Юм. До того, как он был уничтожен. Там девяносто процентов поверхности занимал океан. А десять процентов, поднимающихся над поверхностью воды, часто были очень сильно отдалены друг от друга. Так что проблема у этого мира была… примерно та же, что сейчас у Биэлы — недостаток площади под производство продовольствия. Вообще, мир был проблемный… Был.

Кер помрачнел, выдержал небольшую паузу и продолжил:

— Изначально Республика Юм запросила у нас помощи. И защиты. У них там как раз нарастал конфликт с некоторыми силами в Конфедерации. Местные что-то там, по их законам, нарушили, но нарушили вынужденно. Ввиду того, что Юм не имела никогда никаких агрессивных или иных захватнических устремлений, наш Совет после бурной дискуссии решился встать на защиту. Вот тут-то и началось. Сначала пришла эскадра…

На видео появилась схема, показывающая взаимное расположение кораблей эскадры Конфедерации и четырех кораблей веркомо.

— Адмирал, командовавший конфедератами, попытался с ходу на нас «наехать», испугать. Но не на того напал. Наши капитаны все его демонстрации силы проигнорировали. Тогда он попытался нас уговорить. Стал напирать на то, что, мол, «…эти юмовцы нарушили второй пункт запретов Конфедерации» и далее в таком же духе.

С нашей же точки зрения, Юм в тех условиях поступила адекватно. И запрет был, по нашему общему мнению, идиотский. Что наши капитаны и сообщили адмиралу конфедератов. Короче, послали его… туда, откуда пришел.

Но потом… Потом конфедераты совершили подлость. Огромную подлость. Когда мы реконструировали события, то пришли к выводу, что на планете была закладка. Сделанная конфедератами.

— Ты о биологическом оружии? — попытался угадать Брис.

— Да. По вашей терминологии, «биологическое оружие второго рода». Боевой вирус, изменяющий генетический код всех организмов, которые он заражал. Эта пакость быстро распространилась по главному острову. И поразила до половины других, прежде чем началось повальное бегство.

Паника — это такая штука, когда у людей начисто отключаются мозги и остается только одно желание — выжить. Те, кто на своих кораблях попытался выйти за пределы нашего кордона, были сожжены эскадрой Конфедерации. Те, кто остался возле наших кораблей… Далеко не все оказались незараженными.

Пока изучали вирус и синтезировали антивирус, погибли многие. Некоторые корабли сожгли мы сами. Одни — потому что там не осталось живых, а другие — потому что они стали представлять опасность для остальных. Наш капитан, которому пришлось это сделать, сошел с ума, и ему пришлось стирать память.

А потом… Потом мы сожгли и планету. Вирус распространился по океану. И так, что уже никакой антивирус не мог его достаточно надежно убить. Жители, оставшиеся там, были к тому времени давно мертвы.

— И каким образом сожгли?

— Залили атмосферу антивеществом.

На кадрах видео появилось изображение наползающего на планету ярко сияющего «покрывала».

— В результате на поверхности установилась температура в восемьсот градусов. Океаны испарились. И остывать атмосфера будет, предположительно, еще лет двести. Лет через сто пятьдесят пойдут дожди. Океан прольется обратно на выжженную почву.

— Жуть! — поежился после длительного молчания Брис. — А что стало с теми, кто все-таки избег заражения?

— Хм… — Кер расслабился и откинулся на спинку кресла. — Мы их переправили на планету, где никакая Конфедерация их не достанет. Им была дана возможность начать все сначала, и они ею сполна воспользовались. Сейчас это вполне благополучная колония.

Брис задумался и посмотрел в потолок.

— Теперь у тебя есть возможность сравнить то, что говорили вам в вашей пропаганде, и то, что видели мы, — добавил напоследок Кер.

Их беседу прервала Ти, внезапно появившаяся на пороге тренажерной каюты.

— Кер! — начала она, сияя так, как будто только что получила награду от самого Совета Сферы. — Тебя Лой хочет видеть. Там проблемы возникли. А ты в них специалист.

Тот деловито нахмурился, поднялся с кресла и вопросительно посмотрел сначала на Бриса, потом на Ти.

— Ничего! Пока ты будешь там решать проблемы, я развлеку нашего гостя, — ответила она.

Кер молча кивнул и вышел.

* * *

— Кер! — начал Лой, едва суровая фигура Кера замаячила на пороге капитанской каюты. — Ты в курсе, какие технологии запрещены в Конфедерации?

— Да.

— Так вот этот самый кораблик, который мы так блестяще подобрали на «Мусоре», несет то, что как раз и находится под запретом.

— Контрабанда? — ухмыльнулся Кер, входя и направляясь к креслу напротив капитана.

— Да! — несколько удивленно сказал Лой и развел руками.

— Что-то военное?

— Нет. И кажется, повторяется ситуация с Юмом.

— Этого нам еще не хватало! — Кер даже подпрыгнул от неожиданности. — Они что, биотехнологии уперли?

— Да, если со сканированием их груза мы ничего не напутали. И… я бы не спешил осуждать биэльцев. В совокупности, технология, которую они везут к себе домой… Это технология биологического синтеза продовольствия. И, как ты понимаешь, неограниченного синтеза. Зависящего только от количества наличной энергии.

— Как я знаю… — начал было Кер.

— …у них всегда были большие проблемы с обеспечением своего населения продовольствием, — закончил за него Лой.

— Ты хочешь, чтобы я посмотрел эти технологии и мы вместе с искином прикинули возможное их применение? В том числе и военное?

— Да.

— А База что на это говорит? Или еще не придумали, что делать? У них все-таки аналитические возможности поболее и информации тоже. Не как у нас.

— А твои идеи на этот счет каковы? — тем не менее спросил Лой.

— Мы оказались в очень нехорошее время и в очень нехорошем месте, поскольку можем стать инициаторами кризиса, аналогичного Юму.

— Кризис уже есть, однако если учесть характеристики колонии Биэла, то…

Договорить Лой не успел. Прозвучала мелодия, сигнализирующая, что прибыло сообщение извне.

— Легки на помине! База! — фыркнул капитан, выводя сообщение себе на экран.

На несколько минут он погрузился в изучение пришедшего сообщения. Потом откинулся в кресле и еще больше выпал из реальности, осмысливая прочитанное.

— Да…. уж! Сморозила База рекомендации… — Сквозь зубы процедил, наконец, Лой, очнувшись от тяжелых раздумий.

— А что там такое? — заинтересовался Кер.

— Они рекомендуют нам… точнее, приказывают не подходить к системе Биэлы ближе, чем на полтора световых года. Ни при каких обстоятельствах.

— А причина?

— У них там, в Конфедерации, еще и войной пованивает. Так что конфедераты изрядно нервные. А мы — универсальное пугало. Нами и военных, и детей пугают.

— А в чем проблема? — не понял Кер. — Ну, выгрузим их, дадим сигнал на Биэлу, чтобы они свое барахло битое подобрали, а сами свалим подальше…

— Не все так просто, Кер. Дело в том, что, оказывается, за этим судном, — Лой кивнул на экран, где в трюме лежала темная туша чужого звездолета, — и у нас на хвосте, как теперь ясно, — целая эскадра Космопола. Плюс боевая эскадра республики Киран. Они сейчас сильно отстали, так как находятся по ту сторону «Барьера» и «Угольного Мешка». Но им ничего не мешает переслать сообщение на местную эскадру Космопола. И, скорее всего, они так и сделали. Если им вот так отдать звездолет, то почти наверняка начнется война. Та контрабанда, как утверждает База, одна из причин кризиса.

У Кера отвисла челюсть.

— Вот такая фигня! — заметив замешательство друга, съехидничал Лой. — Но чтобы ее не допустить, нужно сделать так, чтобы эта треклятая посудина прибыла на Биэлу раньше прибытия туда обеих эскадр. Тогда правительство Биэлы смело, с полным на то правом, скрутит кукиши обоим адмиралам обеих эскадр и пошлет их в длинное путешествие с эротическим уклоном. Ибо соваться на суверенную территорию эскадре Киран — запрещено, а сфера действия Космопола, без санкции Совета Конфедерации, лежит за пределами сфер, подконтрольных Биэле. Конечно, они могут и допустят представителей Космопола до осмотра корабля. Но, естественно, тогда вся контрабанда с него уже будет вывезена. И обе стороны это будут ясно понимать. Так что у конфедератов, из-за того, что «вина не доказана», не будет «казуса белли», а у Биэлы — скверное, но алиби. Дескать, «знать не знаем ни о какой такой контрабанде, а то, что служба безопасности республики Киран облажалась в охране таких опасных технологий, первый раз слышим. От вас, кстати. Чи-ито? Наш консул на корабле прошел «тропой контрабандистов»? Так ему надо было на Биэлу. Срочно. За что и заплачено капитану транспорта. А зачем он так спешил — внутреннее дело Биэлы».

— Вот такая вводная для нашей задачи, получается.

— Ты, я вижу, уже все разложил по полочкам.

— Стараюсь! — скучающим тоном отозвался Лой. — И какие у тебя будут мысли по поводу этих…

Арвани неопределенно кивнул в пространство, но ясно было, что речь шла о конфедератах на битом звездолете.

— Решение очевидное, — пожал плечами Кер. — Починить нашими силами их посудину, и пускай добираются сами.

— Я тоже так подумал, — кивнул Лой.

* * *

Вблизи, не на экране связи, Ти производила еще более сильное впечатление. Брис с трудом признался себе, что эта девочка — не просто в его вкусе. Некогда он нарисовал себе абстрактный образ идеала «дамы сердца» и теперь, не без покраснения лица, вынужден был признать, что вот… Прямо перед носом тот самый образ.

Как Брис ни крепился, как ни старался скрыть это, но, когда он остался один на один с Ти, потерялся. Та, истолковав его смущение по-своему, решила разговорить юношу. Тем более что язык у нее всегда был подвешен хорошо. Брис и не заметил, как начал болтать свободно и раскованно. Единственное, что его все-таки изрядно смущало, так это многочисленные неявные знаки того, что веркомо, как ни крути, принадлежат культуре, серьезно отличающейся от общей культуры Конфедерации.

Буквально чувствовалось — в ответах, в репликах, поведении, — что эти люди реагируют на вполне обычные слова, фразы или даже жесты несколько иначе. Иногда даже парадоксально. Последнее проявлялось уже не раз: попытки говорить с ними так, как его учили говорить с представителями высшей знати Конфедерации или выше себя стоящими, вызывали мимолетное удивление или шутки, переводящие общение на равный уровень. Иногда это сильно сбивало с толку, так как в самом поведении веркомо сквозила некая элитарная гордость, осознание собственной значимости.

Данное обстоятельство подвигло Бриса на предположение, что «детки знатных родителей от скуки решили с ним поиграть в равных». Но это раз за разом подвергалось сомнению. В их поведении не было ни фальши, ни наигранности. Некие намеки на ритуалы или стереотипы иной культуры (а они все-таки чужие) иногда проскальзывали. Но не более. Это еще сильнее интриговало и даже вызывало какой-то азарт исследователя.

Поэтому, когда он остался наедине с Ти, поспешил перевести разговор на обсуждение их цивилизации. Их культуры. С одной стороны, он боялся проявить как-то свой неподдельный интерес к собеседнице. С другой, ему действительно было интересно, как живет эта почти никому неизвестная раса. Именно раса, так как они даже внешне отличались от конфедератов.

Если брать расы далекой и древней Земли-прародительницы, то у веркомо присутствовали черты практически большинства из них. Слегка смуглая кожа, слегка раскосые, но не узкие глаза и многие другие признаки указывали, что образовалась эта раса после смешения очень многих народов. Оттого и казались они такими запредельно красивыми.

Потому и пошел Брис путем расспросов об ж цивилизации. Тем более что потом, когда он вернется обратно, первое, о чем станут спрашивать у него, — как раз о мире веркомо. А ведь он, можно сказать, побывал в его маленьком, но кусочке.

— Каков наш мир? — слегка удивилась Ти, хотя по виду Бриса ожидала несколько иного вопроса. — Ты хочешь, чтобы я рассказала о том, как мы живем?

— Да! — с готовностью подтвердил он. — Ведь у нас о вас почти ничего не известно. Вы не стремитесь завязать какие-либо отношения с Конфедерацией. Даже не торгуете.

— Ну, то, что мы не торгуем с Конфедерацией, — начала осторожно Ти, явно выбирая темы для обсуждения, — как раз легко объяснимо. Нам попросту нечем с ней обмениваться. Да и денежной системы у нас нет. По крайней мере, в тех формах, что у вас. Для нас это — абстракция. А то, что мы можем взять у конфедератов, способны либо сами легко произвести, либо найти в космосе. Вот как сейчас… Нам дали задание найти и добыть на том «Мусоре» вполне конкретные элементы.

— Но мы помешали…

— Да, — со смехом ответила Ти.

— Но вы же могли бы просто купить у нас то же самое и с меньшими сложностями. Уже добытое, очищенное и приготовленное для дальнейшего применения.

— Насчет «меньших сложностей» я бы так не сказала. Как раз наоборот. Мы пытались так делать. Давно. Но выходило всегда так, что нам проще добыть самим, нежели связываться с вашими корпорациями. А потом была Юм…

«Похоже, и у них эта Юм страшилка на все времена, как ни пытался меня разубедить Кер», — мысленно ухмыльнулся Брис.

— А причем тут Юм? — решил сыграть под дурачка он.

— Мы тогда попытались делать так, как нам удобно, — пожала плечами Ти. — Наладить отношения, но Конфедерации это сильно не понравилось. И она уничтожила Юм.

— Так вы утверждаете, что это Конфедерация убила Юм?

— То, что это были не мы, — заведомо. — Снова пожала плечами Ти. — Нам такое не просто не выгодно, а еще и очень сильно противоречит нашей морали. И по этой же причине мы спасенную часть юмовцев спрятали от Конфедерации. Мы и местоположение своей планеты держим от Конфедерации в секрете, чтобы не давать лишних поводов для конфликтов, — после небольшой паузы добавила она. — Мы ею слишком дорожим, чтобы подставлять под удар.

— Вы боитесь Конфедерации?! — удивился Брис. — С вашими-то звездолетами? Вашей мощью?!!

— Любой обитаемый мир хрупок. Ведь убить целый мир — очень просто. Конфедерация потому и объединилась в единое целое, чтобы избежать войн.

— Которые все равно случаются.

— А мы не хотим воевать. Мы слишком иные для вас. И для ваших правителей эта инаковость, как мы убедились, первая причина для непримиримой войны.

— Расскажи, в чем эта «инаковость» состоит?

— Ты действительно этого хочешь? — снова слегка удивилась Ти.

— Я хочу вас понять.

— Если кратко, то наши цивилизации основываются на разных постулатах. Ваша — на том, что человек изначально сволочь и порочная скотина. Его исправить невозможно, а следовательно, можно и нужно использовать его пороки для прогресса. Наша же на прямо противоположном — на том, что люди изначально не плохие и не хорошие. Их плохими и хорошими делают условия жизни. Следовательно, если эти условия изменить, правильно воспитать, то можно усовершенствовать и человека, и общество.

— И как успехи? — скептически спросил Брис.

— У вас общество застыло и медленно деградирует, а у нас — постоянно улучшается. И… У нас, например, нет преступности. В том смысле, что у вас, — быстро поправилась она, после секундной паузы.

— Это как?

— Нет насилия над людьми, нет воровства, так как это просто бессмысленно. И многого другого.

— Не верю, — мрачно буркнул Брис, в его глазах все это выглядело, как тупая пропаганда.

— Не веришь, потому что не видел. Не жил у нас.

— Будете говорить, что и хулиганов у вас нет? — вызывающе спросил Брис.

— Почему же нет? Есть хулиганы! — ответил неожиданно Кер, входя в каюту. — И одного из них ты знаешь.

На его лице заиграла лукавая улыбочка. Он подошел к свободному креслу и упал в него, продолжая созерцать растерянное лицо Бриса.

— И кто? — не нашелся ничего более спросить тот.

— Лой. Капитан, — ответил Кер, на что Ти наградила его укоризненным взглядом.

— И ему доверили звездолет? Хулигану?!!

— А что тут странного? — фыркнул Кер. — Коэффициент социальной ответственности у него достаточно высокий. Не раздолбай. Да и задание рутинное. Вот, разве что вы тут его… разнообразите.

Брис не знал, верить ему во всю эту ахинею или нет. Ему только и оставалось, что хлопать глазами, веселя Кера и почему-то смущая Ти.

* * *

Как ни старался Брис, но перехода в гипер не заметил. Он все ждал и ждал, когда наконец, «дернет», но так и не дождался. А когда вспомнил об этом, то оказалось, что они уже давно «шуршат по подвалам Вселенной» и Ийя, как пилот, вся в работе. Это он узнал от капитана, за какой-то надобностью заглянувшего в каюту тренажеров.

Тот придирчиво осмотрел весело воркующую на общие темы теплую компанию, хмыкнул и пожелал всего доброго. Напомнив Ти, что ей «уже через час на вахту, сменять Ийю» и что «гипер впереди хоть и не заковыристый, но все равно стоит подготовиться».

Ти тут же засуетилась. Перебросилась несколькими фразами на своем языке с искином и слегка расслабилась. Но общую готовность сохранила.

— А Кер чему тебя здесь учит? — внезапно задала она вопрос Брису.

— Защищать свой организм от патологических уродов, — опережая его, ответил Кер. Но внимание Ти было целиком направлено на Бриса, и она этой реплики почти не заметила.

— И как, нравится? Нравится наш тренажер? — почти с гордостью спросила она у Бриса.

— Очень! — с готовностью подтвердил он, но вдруг заметно погрустнел.

— Что-то не так? — тут же встрепенулся Кер и вопросительно поднял бровь.

— Ну… это все очень хорошо… И я хотел бы… Я очень благодарен… — начал мямлить Брис. — Но, боюсь, я не освою достаточно и… не оправдаю надежд Кера… — попеременно бросая виноватые взгляды то на Кера, то на Тн, пробормотал он.

Из всей этой пантомимы следовало, что, с одной стороны, стажер сильно не хочет возвращения за «Звездный медведь», с другой, такая суперхалява с обучением (Кер сразу заявил, что обучает его из собственного энтузиазма и интереса) должна скоро закончиться. А за это его собственная «жаба» душила так, что, казалось, вознамерилась сдать норматив на чемпиона по садизму.

— А! Так ты боишься, что не успеешь освоить достаточно? — догадался Кер.

— Ну… — замялся Брис.

— …Так это легко решается! — тут же вмешалась Ти, чем удивила Кера. Все-таки он был специалистом в этой области, а не она. Но то, что последовало, разрешило мимолетную загадку.

Ти провела сверху вниз пальцем по воротнику комбинезона. И он распахнулся. У Бриса чуть глаза не полопались, когда мелькнул край соблазнительных округлостей. Однако Арвани даже бровью не повела, а приложила палец к груди чуть ниже горла, которое казалось пустым. Тотчас, словно из воздуха, под пальцем сконденсировался красивейший медальон. Вслед за ним проявилась широкая то ли золоченая, то ли действительно золотая цепочка, на которой этот медальон висел на шее девушки. Она быстро отцепила его, и подошла к Брису.

— Это нужно носить под одеждой и так, чтобы он был постоянно в контакте с кожей. Расстегни ворот рубашки, — сказала она. Он быстро подчинился.

Ти наклонилась и быстро застегнула цепочку на шее стажера.

— …А как им пользоваться? — спохватилась Ти, — Очень просто! Вот смотри: так сжимаешь и придавливаешь к коже. Он становится невидимым и устанавливает связь с твоими сознанием и подсознанием.

Устройство действительно оказалось очень простым в управлении. Уже через несколько минут медальон исчез из виду, но Брис все-таки слегка чувствовал его присутствие.

— Ты уверена? — скептически спросил Кер.

— Уверена. Я себе еще такой же сделаю, а ему он пригодится больше, чем мне.

— А не боишься, что этот медальон попадет в руки Конфедератов?

— Чтобы он попал к ним в руки, они должны знать о его существовании. Их обычными детекторами медальон не определяется. И если Брис не проболтается, то и не узнают. Да даже если и узнают, для них этот медальон — просто украшение, так как воспроизвести наши технологии они не в состоянии. И не будут в состоянии в обозримом будущем.

— Ну… ладно! — как-то осторожно выговорил Кер, все равно сохраняя скептическое выражение лица.

— А все-таки, что это за медальон, если двумя словами? — спросил Брис, вспомнив, что о назначении подарка пока что не сказано ни слова.

— Это… Это шпаргалка! — слегка смутившись, сказала Ти. — Универсальная шпаргалка для студента. Запоминает все, что необходимо, и если твой мозг в настоящий момент не может усвоить информацию, то шпаргалка подает ее малыми дозами и непрерывно. До тех пор, пока она не усвоится окончательно.

— К этому относятся и знания, и навыки, чисто двигательные, — добавил Кер.

— Это накопитель информации, — тут же добавила девушка, — который связывается с твоим мозгом и служит для него чем-то вроде буферной памяти, из которой он может черпать любую информацию. Емкость… по вашим понятиям, неограниченная. Ты просто за всю жизнь не сможешь его заполнить.

Брис лихорадочно, как болванчик, закивал и рассыпался в благодарностях. Он тут же представил себе применение «шпаргалки» в университете, когда он мог бы только быстро прочитать ту или иную книгу, а потом ее долго усваивать, как удав кролика. И таких книг, естественно, как следовало из описания, можно заложить в память неограниченно много.

— Это же хрустальная мечта любого студента! — выпалил он восторженно, чем рассмешил всех. — И… у вас за нее не гоняют? У вас это как — законно?

— Конечно! — удивилась Ти. — У нас проверяют не то, что у тебя есть, а то, что ты усвоил. Поэтому такие есть если не у каждого, то у многих.

— Я тоже, когда не успеваю, такой шпаргалкой пользуюсь, — подтвердил Кер. — Удобная вещь.

— Су-упер!!! — воскликнул Брис.

«Вот подарок, так ПОДАРОК!» — подумал он.

— А как его загрузить?

— Тоже просто. Если ты читаешь книгу или не успеваешь ее прочитать, то просто проглядываешь каждую страницу. Если ты в инфополе, как сейчас, то можешь обратиться к искину. Он тебе загрузит.

— А учебники университета Конфедерации у вас есть?

— Полный комплект, — послышалось насмешливое сверху. Брис от неожиданности пригнулся, что вызвало смех у Кера и Ти. Брис и думать забыл, что искин присутствует всегда и везде на звездолете. Продравшись сквозь свои страхи, он несмело спросил:

— A-а., можно их мне…

— Уже загрузил.

— А еще…

— Все, что не относится к научным достижениям веркомо и некоторой информации, которая является тайной от Конфедерации — вполне! — последовал опережающий ответ.

— Загружай! — с хищным выражением сказал Брис.

— Загружено с каталогом, — сказал искин, да так, что создалось впечатление, словно он попутно еще и плечами пожал.

Брис обратился к своей новой «памяти», и перед глазами возник каталог.

— А… чего так мало?

— Это учебники и книги для студентов Конфедерации. Из тех, что у нас есть.

— У… облом… — поскучнел Брис. Но потом представил, какой объем ему все-таки достался на изучение и повеселел снова. Вполне объяснимо, что веркомо вряд ли что-то выдадут из своих секретов. И то, что набор учебников не слишком богатый, — тоже. Удивительно, что вообще нашелся.

Однако, обстоятельства, при которых он впервые увидел «медальон-шпаргалку» быстро свели на нет эти мелкие переживания. Юноша вспомнил, как Ти расстегнула свой комбинезон и чуть снова не покраснел. Когда он посмотрел на девушку, она уже успела застегнуть ворот своей удивительной одежды.

— Извините, может, это нескромный вопрос, — выдал он. — Но почему вы все в одинаковых комбинезонах? Это форма такая?

— Нет, — помотал головой Кер. — Это универсальный скафандр.

Видно, удивление, смешанное с недоверием, слишком ярко проступило на лице Бриса. Он подумал, что Кер решил над ним так подшутить. Кер хмыкнул и просто показал. В секунду комбинезон Кера превратился в очень изящный, но вместе с тем полностью изолирующий его от внешней среды скафандр.

— А вот это мы тебе не дадим! — съязвил Кер, увидев как зажглись глаза Бриса и вернув скафандр к облику обычного комбинезона. — Это уже чисто наше.

На это Брис просто пожал плечами.

— Нет, так нет! А то бы я своих дуболомов в универе подколол!

— Охотно верю, — лениво кивнул Кер. — Особенно, если учесть, что этот «комбинезон» выдерживает удар мелкого метеора. Против пули из ручного оружия он, естественно, вообще суперзащита.

— Потому и не даете, чтобы у меня не отобрали и не попытались воспроизвести?

— Насчет «воспроизвести» — это пока ученым Конфедерации слабо. А вообще — «не вводи во искушение…». Есть такое правило.

Теперь уже Брис кивнул, соглашаясь. Видно, с медальоном они уже вышли за пределы своих правил.

Кер изучающе посмотрел на Бриса, потом на Ти и сказал.

— Раз я взялся Бриса тренировать, то…

Ти тут же поднялась на ноги, кивнула.

— Хорошо! Встретимся после занятий, точнее, после ужина.

— Вот и договорились! — удовлетворенно произнес Кер. — Ну что, курсант, айда в тренажерный зал?

Брис с некоторой неохотой кивнул, так как не хотелось прекращать болтовню с Ти, и тут же оказался в виртуале. Новое занятие началось.

* * *

Спустя несколько дней Брис мог уже подвести некоторые итоги пребывания на звездолете «бешеных».

Во-первых, они никакими бешеными не были. Не добрыми и не злыми, как их расписывала пропаганда. Просто иными.

Во-вторых, и это прямо бросалось в глаза, то, что он поначалу принял за нечто искусственное в их поведении, оказалось самым обычным. Часто то, что Бриса удивляло, делалось экипажем звездолета неосознанно. Как само собой разумеющееся. Это в большей части относилось к тому, что он обозначил словом «сверхдоброта».

Его приняли в обществе, оценили и как-то обыденно решили помочь. Причем помощь эта была парадоксальной с точки зрения любого конфедерата. Если в фильмах, в стереотипах общества Конфедерации было общепринятым дарить большие суммы денег тому, кому хочет помочь некий состоятельный герой, то тут все было по-другому.

Ему нужна помощь?

Какая, в чем?

Определили пару проблем. Подарили «шпаргалку» и научили именно тому, чего ему прямо сейчас недоставало.

При здравом разумении, Брис со временем понял, что такая помощь была наиболее действенной. Ведь деньги— они приходят и уходят. Рано или поздно можно растратить любую сумму. Да и сама подаренная, а не заработанная сумма расслабляет. Человек, тратя полученное даром, деградирует. И в конце концов оказывается в положении часто худшем, нежели вначале.

Навыки же, умения и знания остаются на всю жизнь. Именно это он и получил. Причем получил со стороны веркомо как-то буднично. Было видно, что им это не просто не в тягость, а даже чем-то обязательно, привычно. Привычна такая помощь другим.

В-третьих, Брис почувствовал, что веркомо его среди экипажа «Звездного медведя» чем-то выделили. Чем-то он оказался для них лучше и ближе, чем все эти «космические волки» от межзвездной коммерции.

Один раз он даже был свидетелем переговоров капитана Лоя Арвани с астрогатором и суперкарго «Звездного медведя». Разница чувствовалась очень сильно. Если с Брисом тот же капитан разговаривал вполне дружелюбно и даже с некоторой симпатией, то с Каасом и Крессом он говорил, как граф с холопами.

Возможно, это было спровоцировано поведением экипажа «Звездного медведя».

Один раз Ти, подкатилась к нему с вопросом, от которого Брис надолго впал в ступор, и ему было жутко стыдно. И стыдно не за себя.

Оказывается, пока ремонтировали «Звездный медведь», там возник целый заговор среди части команды, случайно или преднамеренно подслушанный веркомо. Заговор с целью попытки захвата звездолета «Слон».

Ясное дело, что у конфедератов ничего не могло выгореть изначально. Но осадок, видно, остался. Видя конфуз Бриса, Ти постаралась быстро завершить беседу на эту гнусненькую тему, попутно заверив юношу, что все под контролем, а отсеки «Слона» достаточно надежно изолированы друг от друга и оснащены системами безопасности.

Поэтому его не мог захватить кто-либо со стороны — это просто нереально.

А главное, девушка заверила в том, что веркомо конкретно ему, Брису, верят. Но все равно осадок на душе остался. Остаток стыда за своих шакалистых соотечественников перед теми, кто спас им жизнь.

Жизнь на звездолете, между тем, текла спокойно и обыденно. Сменялись вахты, экипаж занимался своими делами, не забывая попутно развлекать гостя. Причем развлекали не только веркомо, но и искин, к которому Брис притерпелся и в конце концов стал воспринимать как еще одного, пятого, члена экипажа. Даже симпатией проникся. За мягкий юмор и стремление ненавязчиво помочь.

Но вдруг, как-то внезапно, настало время расставаться. Брис знал, что после «мертвой зоны» до Биэлы примерно месяц хода с двумя корректировочными выходами в реальное пространство. Но и в этом звездолет веркомо превзошел его ожидания. Оказалось, что скорость у него раза в четыре выше, нежели у стандартного корабля Конфедерации.

Уже к концу седьмого дня капитан объявил, что скоро «Слон» выходит из гипера в окрестностях системы Биэлы. Брис тут же погрустнел. Ему очень понравились эти ребята. Жалко было расставаться. Тем, видимо, тоже, судя по тому, какой прощальный бал они закатили вечером. Даже Ийя присутствовала на нем, переложив на искина, как она выразилась, «последнюю рулежку» в спокойном гипере окрестностей Биэлы.

Было весело и немного грустно. Танцевали, веселились. Бриса даже какому-то странному танцу научили. Сказали, что очень древнему, давно позабытому. Под названием «танго». Он запомнил. Будет теперь, чем перед сокурсниками пофорсить, а может быть, и некий клуб организовать.

Больше всего на этом прощальном вечере его удивила Ийя, пригласив танцевать. Наверное, Брис получил бы меньше впечатлений, танцуя с реальной принцессой Герцогства Кьяна, нежели с этой, вчера еще казавшейся холодной и очень надменной девицей.

Оказалось, что под этой маской кроется не просто очень умный, но и очень эмоциональный человек. Жаль только, что эта черта открылась только под самый конец их знакомства.

А это был именно конец. Брис не строил иллюзий по поводу того, что они расстаются не навсегда. Как бы его не разубеждали вновь обретенные и, как теперь тоже было ясно, настоящие друзья.

Но больше всего его грызло осознание того, что он больше никогда не увидит Ти.

* * *

На следующее утро по корабельному расписанию звездолета «Слон» не выспавшийся от расстройства чувств Брис топал по шикарным коридорам по направлению к шлюзу в сопровождении всего экипажа. Было так грустно, что даже поразительной красоты картины на стенах и дизайн коридоров не могли разогнать его мрачного настроения. Он возвращался, как сейчас понял, в свой личный ад. Туда, где он просто вещь. Не человек. Туда, где его не ценят. А ведь любому человеку именно этого часто очень не хватает. И он понял это сейчас с особой пронзительностью.

Но вот уже шлюз перед грузовым отсеком, где до поры покоится «Звездный медведь». Все, как по команде, остановились и повернулись к Брису.

Капитан, понимая, что творится на душе у спасенного, сочувственно улыбался. Кер, как всегда, сохранял свое строго-каменное выражение лица. Только едва заметно наклонил голову. Ийя, давно потерявшая свою «королевскую холодность» в присутствии Бриса, смотрела на него слегка печально, и от этой ее легкой печали становилось почему-то еще более неуютно. Только у Ти было на лице слегка удивленное и озадаченное выражение. Как будто она до сих пор не поняла, что они больше никогда не увидят друг друга. И не хочет этого понимать, принимать.

Немного помолчали. Затем вперед вышел Лой. Видно, по традиции, первым прощаться — старшему по званию.

Он протянул руку Брису и крепко пожал.

— Ты летай, но оглядывайся, — сказал он. — Может, мы где-то поблизости. А если какой другой корабль наш встретишь — твою весточку обязательно передадут нам.

Следующим выступил Кер.

Он тоже крепко пожал руку и ободряюще хлопнул Бриса по плечу.

— Ну, чем могли — тем помогли. Теперь тебе — не оплошать. В следующий раз, когда на тебя нападут — не зевай. Сможешь отбиться.

Брис кивнул. Он действительно был уверен в том, что теперь точно отобьется. Если не так, как в той дикой потасовке отбился Гюннар, но, по крайней мере, хотя бы просто не позволит доводить себя до состояния «в реанимации».

Следующей была Ийя Орр.

Также царственно, она вышла вперед и поклонилась. В этом поклоне смешалось все — и собственное достоинство, и уважение к тому, кто перед ней стоит. Когда она подняла на него глаза, то в них стояла та самая строгость, которую, казалось бы, она не так и давно подрастеряла.

— Пообещай мне кое-что, — тихо сказала она.

— Я слушаю, — кивнув, выговорил Брис.

— Ты добрый. Ты человек. Оставь и сохрани в себе это. Не становись зверем, чего бы это тебе ни стоило.

У Бриса слова в глотке застряли. Стало еще более тоскливо.

Мало от кого такие слова услышишь. Такое могла сказать мать. И сказала бы. Обязательно. Она такая. Такое мог сказать и отец. Правда, чуть по-другому. Но смысл бы остался тем же.

— Обещаю! — твердо сказал он.

Ийя снова величественно отвесила поклон и, сцепив руки перед собой, шагнула назад.

Всех удивила Ти. Она вдруг подскочила к Брису и… поцеловала.

После сорвалась с места и убежала.

Ошеломленный юноша долго не мог собраться с мыслями. Однако ребята, которые его провожали, тоже смутились. Наконец, он поднял руку в прощальном жесте и сказал то, во что верил:

— До свидания!

* * *

Когда Брис шагнул за порог шлюза и увидел лежащего в колоссальном трюме «Звездного медведя», его словно пыльным мешком из-за угла прихлопнули.

Перед глазами всплыл образ «медведя»-Гюннара. Когда тот говорил ему:

«Совет. Если почувствуешь, что есть нечто важнее и лучше — уходи немедленно. Чтобы не жалеть. Об упущенных возможностях».

Брис даже споткнулся.

— Вот же ж черт! — выругался он и обернулся.

Люк, ведущий во внутренние помещения звездолета «Слон» уже закрылся. Брис снова посмотрел вперед, и идея возвращения на борт «Звездного медведя» ему еще больше разонравилась. Ведь, действительно, что его встретит там?

То же самое шакалье и придурки, озабоченные, как набить карманы баблом, как набить брюхо дешевым алкоголем, и как набить морду кому-то послабее их, чтобы не чувствовать себя совсем уж последней крысой.

«Может, стоит вернуться и попросить их позволить остаться с ними?» — мелькнуло в голове.

Юноша почему-то был уверен, что если бы попросил, то его бы приняли. Но снова появился страх. Между люком «Звездного медведя» и люком шлюза звездолета веркомо в нем проснулся, казалось, давно позабытый страх перед неизвестным. Перед «бешеными».

«А вдруг, то, что я видел на борту «Слона», было всего лишь притворством? Но тогда, если вернусь — я пропал!» — мрачно размышлял Брис. Но эта мысль как всплыла, так и канула в вечность.

Он снова вспомнил, как с ним поступили, что сделали для него, как и чем помогли эти странные люди. Не могло все это быть притворством. Даже если они играли роли, то так долго разыгрывать их — не хватит терпения и умения ни у кого. Рано или поздно, но истинная сущность прорывается. А они были с Брисом искренни.

Он нервно мотнул головой и посмотрел вперед, на закрытый люк «Звездного медведя». Вспомнил Ти, и его снова потянуло назад. Будто какая-то сила отталкивала его от «родного» звездолета.

Но тут в голову пришло то, о чем он должен был подумать изначально.

Мама больна.

Семья сильно потратилась. И хоть не так катастрофично, но теперь все они зависят от того, сколько заработает Брис.

А если же он сейчас сбежит к веркомо, то вообще…

За семью возьмется Служба безопасности. Наверняка арестуют счета, и долечивать мать окажется просто не на что. А ведь это будет дополнительным рычагом давления на отца: «Скажешь, что тебе велят, — получишь свои счета обратно и долечишь жену».

«Так что забудь! — мысленно рявкнул на себя Брис. — Ты обречен на то, чтобы закончить этот треклятый рейс. А вот потом… Потом уже будешь думать, что да как. Как найти этих веркомо… И стоит ли вообще к ним бежать. Не получится ли так, что ты просто бежишь от трудностей?

Да. Получается именно так. Ты увидел лучшую жизнь и расклеился. Захотелось дармовщинки. Халявы. И забыл про ответственность. Ответственность, хотя бы перед своими родными. Но то, что я больше не увижу Ти… вот это по-настоящему грустно…»

Брис сжал зубы и зашагал по направлению к люку грузовика. Вот уж чего-чего, но его слез эти шакалы на борту «Звездного медведя» не увидят.

* * *

В тамбуре за шлюзом никого из матросов, чего слегка опасался Брис, не оказалось. А встречал его всего один человек — незабвенный мастер Шон.

Увидев, что Брис возвращается на своих двоих, да еще и без видимых трудностей, он слегка удивился. Поприветствовав стажера, он придирчиво осмотрел того с ног до головы и не найдя никаких признаков, что этот человек недавно был при смерти, только хмыкнул.

— Значит, тебя там, как и обещали, — подлечили, — как утверждение, произнес он — И сколько в счет начислили?

— Ничего! — изобразив удивление, сообщил Брис.

Шон еще раз хмыкнул и заключил:

— Оказывается, и среди «бешеных» иногда нормальные люди встречаются.

— Да вот… — развел руками Брис.

Шон кивнул, принимая это как данность, хлопнул дружественно стажера по плечу и кивнул.

— Иди за мной. В капитанской тебя заждались.

— А чего им надо? — тут же насторожился Брис.

— Ты единственный из всех нас был во внутренних помещениях их корабля и общался с этими «бешеными» напрямую. Непосредственно. Хотят услышать о твоих впечатлениях, чтобы составить мнение о том, чего от них ожидать в дальнейшем.

— А что, разве отремонтированного корабля мало? — проявил осведомленность Брис.

— Это они тебе сказали?

— Угу… И как, хорошо починили?

— Даже слишком хорошо! — Мастер поморщился, но уточнять не стал.

В капитанской каюте присутствовали практически все офицеры корабля, плюс еще и дипломат. Тот сидел в кресле возле капитана и, казалось, безучастно созерцал каюту. Однако, когда Брис шагнул через порог, так же как и все, уперся в него взглядом.

Брис тут же почувствовал себя, как когда-то в школе. Когда он, набедокурив и попавшись, оказывался на собрании педколлектива. Очень неуютно. Этому особенно способствовал вид капитана — взгляд исподлобья, да еще и кончиками пальцев дробь на столешнице выбивает.

Док Кларенс созерцал Бриса с нескрываемым интересом. Наверное, так коллекционер разглядывает редкую вещицу, выставляемую на собрании закрытого клуба.

Кресс, суперкарго — взгляд скучающий. Но и этот скучающий — сверлит.

У астрогатора Кааса почему-то какой-то виноватый вид. И глаза прячет, хотя видно, что чистая и лучащаяся здоровьем физиономия Бриса его взгляд буквально притягивает.

Когда это взаимное разглядывание несколько затянулось, его нарушил мастер Шон.

— Брис Илиан действительно общался с экипажем звездолета «бешеных» и готов поделиться своими впечатлениями.

Это несколько разрядило обстановку. Кто просто взгляд отвел, а дипломат так тот вообще вопросительно посмотрел на капитана, словно приглашая его открыть дискуссию.

— Ну… рассказывай. Что видел. Что слышал у них. Каковы впечатления. Подробно.

Брис открыл было рот, но тут же сообразил, что аудитория… специфична. Они не знают, что он знает. Они не понимают, что он понимает. Если он будет говорить, как есть, то его или не поймут, или будут трясти не то, что все ближайшие сутки, — до самой Биэлы.

«Они «знают», что меня лечили «до упора», — быстро соображал Брис, — и что я только-только из лазарета. А что я мог увидеть у веркомо и услышать от них за пару часов?

Да то же самое, что и в самые первые два часа! Вместе с «пониманием». И главное, никто не заметит, что я о чем-то соврал. Ведь я буду говорить правду. Правду о том, что я увидел в первые два часа, — что услышал, как понял».

Брис мысленно усмехнулся. И начал рассказ.

— Когда я проснулся, то оказалось, что меня вылечили. Полностью.

Тут же подпрыгнул доктор.

— Полностью?! Но это невозможно! За такой короткий срок восстановить все поврежденные органы… — начал он скороговоркой, но был остановлен капитаном.

— Док! У вас будет возможность проверить. Скоро.

Тот заткнулся и с большим недоверием слушал рассказ Бриса.

— Дальше, пришли эти… назвались «веркомо».

Тут взвился Каас, но капитан не дал ему даже рта раскрыть. Жестом руки заткнул и бросил:

— Это мы их «бешеными» называем. А на самом деле они действительно веркомо. Это давно известно. Только это почти никогда и нигде не упоминается.

Следующий жест уже Брису — продолжай.

— Пришли ко мне капитан и его… кажется, старпом. Зовут Кер. Повели себя поначалу несколько агрессивно. Думал, даже побьют, но оказалось, что они просто так развлекаются. Но и пальцем не тронули. Посмеялись. Потом пригласили на обед.

— Как твои впечатления от внутренней обстановки корабля? Это военный корабль? — Бросил «наводящий» вопрос капитан.

— Н-не думаю, — промычал Брис. — Изнутри он — как сказочный дворец. Все коридоры отделаны очень богато. Полы в узорах, на стенах картины, кают-компания оформлена б древнеготическом стиле. Да еще там постоянно играла старая музыка вообще каких-то дремучих композиторов. Они их называли… Бах, Моцарт, Боккерини.

— Хм-м! — оживился доктор. — А ведь это композиторы еще с древней Земли! Докосмической эры!

— Ни хрена себе! — фыркнул капитан. — Так это что? Мы, выходит, попались каким-то деткам высокопоставленных особ из веркомо?!

— Я не буду сильно удивляться, если та самая дамочка, что вела их корабль, — принцессочка, дочка какого-то их князька, — хохотнул из своего угла суперкарго. — Все сходится!

— У меня сложилось такое же впечатление! — с готовностью подтвердил Брис, но про себя мысленно добавил: «В первый час общения с ними».

— Что сходится, Даниэль? — не обратив внимание на реплику Бриса, спросил капитан у суперкарго.

— А разве я не говорил, что веркомо нам за лечение нашего дражайшего стажера ни цента в счет не выставили?

— Так может, еще выставят?

— Это, думаю, вряд ли. Они могли бы его выставить в первые сутки госпитализации. Ведь именно тогда определяется и курс лечения, и его стоимость.

— Вот тебе и «счастливый медведь»! — сказал загадочно капитан и бросил многозначительный взгляд на астрогатора.

«Да уж! Стереотипы рулят! — усмехнулся про себя Брис, наблюдая за тем, как команда сделала выводы. — Мне действительно не стоило им говорить правды. Да и после уже вряд ли скажу».

Офицеры еще минут двадцать его «пытали» различными вопросами, но уже было ясно как день, что они составили свое собственное мнение. Все их вопросы были направлены только на уточнение деталей, подтверждающих уже сложившуюся версию. После, видно, истощившись, они отправили Бриса в его каюту. Но, как он тут же обратил внимание, — в сопровождении мастера Шона. Видно, все еще опасались, что матросы точат на бедного стажера большой зуб.

Однако… Однако сам Брис был иного мнения о необходимости такого сопровождения. Тренировки не прошли даром.

Знание в сочетании с конкретным умением порождало уверенность.

Уверенность в собственных силах. И не без оснований!

Брис немного повеселел, выпрямился и, гордо подняв голову, зашагал за мастером.

* * *

В каюте капитана после ухода Бриса с Шоном на некоторое время воцарилась тишина. Каждый переваривал услышанное. Однако вскоре тишину нарушил астрогатор.

— Веркомо… — скривив лицо, выговорил он. — Что за странное самоназвание?!

— Да. Больше напоминает самоназвания ксенов, чем людей, — поддакнул своим мыслям капитан.

— Я немного знаю… об этих веркомо, — задумчиво протянул доктор. — Очень давно слышал…

— Ну так не томите! — раздраженно бросил капитан.

Доктор кивнул и продолжил:

— Их самоназвание идет от очень древней секты. То ли религиозной, то ли полурелигиозной. Название — homo de vero. Что означает также на одном из древних языков — «люди истины». Вероятно, это самоназвание плавно эволюционировало в «верхомо», а после — в «веркомо».

— А что еще про них известно? — спросил Крон.

— Еще известно, что лет триста назад, во время последней Великой войны, они умудрились нарушить чуть ли не все запреты. Естественно, что на них навалились все, кто был рядом. И… они исчезли. Достоверно известно, что когда оставшихся в живых допрашивали, они указали, что значительная часть населения их мира успела эвакуироваться на некую планету за фронтиром. Так как их до сих пор не нашли, можно сделать вывод, что эта планета дальше, чем предполагалось.

— И если предположить, что они нашли легендарный артефакт Древних, то объяснима и их настоящая мощь. По легендам, этот артефакт содержит все их знания, и все это еще и воплощено в металл.

— А этот артефакт как называется? Неизвестно?

— Почему же? Как раз известно. «Сфера Вечности».

— И что это может быть?

— Одно время предполагалось, что это нечто типа Сферы Дайсона. Сферы, построенной вокруг звезды и перехватывающей все ее излучение. Наши астрономы обшарили уже полгалактики, но таких просто нет. Отсюда вывод: это нечто не настолько громоздкое.

На некоторое время повисла тишина. Капитана мучил вопрос, как расплачиваться с веркомо и сколько они могут потребовать за ремонт? Дипломат, как всегда в ситуациях, когда от него ничего не зависит, прикинулся мышью за веником. Просто сидел и слушал.

— Кстати, никак не спрошу про слова уважаемого Кааса, — вдруг нарушил молчание доктор Кларенс. — Он однажды сказал… ну, когда мы впервые увидели звездолет «бешеных». Он сказал, буквально: «Везучий медведь! Вспомни везучего медведя». Что это значит? Это звездолет?

Майт смутился и оценивающе посмотрел на дока.

— Нет, док, — сказал капитан. — Это не звездолет. Это прозвище широко известного астрогатора Гюннара. С ним связана еще одна легенда — будто он приносит удачу тем, с кем в настоящий момент находится.

— Так вы нашего студента держите за второго «везучего медведя»?! — улыбнулся Кларенс.

— Как видишь, его совет привел к удаче. Может, это так и есть, а может, совпадение. Но так или иначе, мы целы. Даже больше, чем целы. И прибыли к цели раньше, чем запланировано.

— Если верить «бешеным», — тут же попытался поправить Кресс.

— Нет оснований им не верить, — тут же отозвался астрогатор. — Я иногда запускал сканеры. Глобальные характеристики гипера сейчас соответствуют тем, которые мы знаем, как окрестности Биэлы.

— Значит, скоро нас «высадят»?

— Это очевидно, — буркнул капитан. — И меня очень сильно беспокоит то, в какой форме и каким порядком они запросят плату за ремонт нашего грузовичка.

* * *

В кают-компании звездолета «Слон» царило грустное настроение. Но пока не прибыли к Биэле, требовалось обсудить некоторые мелкие вопросы. И эти вопросы были далеко не из области астрогации.

Спасенный понравился всем. Но так как он побывал на борту звездолета, неизбежно предстоял контакт с Внешней службой безопасности Сферы. Эти обязательно заинтересуются студентом Брисом Илианом. И очень серьезно.

Не потому, что он мог унести какие-то секреты, которые могли бы навредить. За этим сам искин следил. И даже подарки одобрил.

Но если уж искин их одобрил… Как он выразился: «Мобильный телефон века двадцатого не только не может быть воспроизведен на технологиях века пятнадцатого, но и не может быть понято его реальное предназначение».

Аналогия отдаленная, но действенная. Поэтому Службу безопасности это вряд ли заинтересует.

Оставались личностные качества гостя. Пока разложили лишь основные из них, которые были очевидны — достоинства и недостатки. Из недостатков очевидным было то, что для общества Конфедерации он не слишком приспособлен. В том обществе нужны волчьи повадки, причем с уклоном в сторону бешеного волка. А Брис ко всем людям относился слишком по-человечески. Даже к тем, кто такого отношения и близко не достоин.

Да, жизнь его слегка потрепала, и он стал-таки более трезво смотреть на окружающее. Но общая его нацеленность на постижение тайн Вселенной, на некоторую отстраненность от общества и его проблем могла ему самому доставить уйму этих самых проблем.

Впрочем, как заверил Кер, он достаточно натаскал паренька, чтобы тот в следующий раз смог постоять за себя.

Но рано или поздно всплыло бы то, что было менее всего заметно. И всплыло оно как раз в связи с заявлением Кера. Вспомнили о подарке.

— Он «восприимец», — заметила Ти, чем тут же заинтересовала всех. — Это значит, что не только сможет подключиться к базе данных «индивидуальных талантов», но и без труда воспримет все то, что записано на шпаргалке. Усвоение будет очень быстрым.

— Итого, — заключил Кер, — если он не дурак и будет тренироваться, то бить его будут меньше.

— Скорее он будет бить, чем его, — заметил Лой, кровожадно ухмыльнувшись.

— Что может его испортить! — тут же отметила Ийя.

— Мне показалось… из общения, — осторожно кивнул Лой, — что комплекс супермена — это не про него.

— Приоритеты иные, — подтвердила Ти.

— Которые он может поменять, получив навыки и знания, — возразила Ийя.

— Только если обстоятельства, в которые он попадет, будут очень и очень скверные. И применять ему придется только кулаки и мускулы.

— Остается надеяться, что Брис не попадет в настолько скверные условия.

— А ты уверена, что он «восприимец»? — вдруг скептически спросил у сестры Лой. — Ведь даже у нас этот талант встречается с частотой один на сотню.

— Уверена. Это не сразу бросается в глаза, как у нашей Санси. Но определяется уверенно.

— Получается, нам повезло дважды. Что попался не дурак и не сволочь, и то, что оказался еще и «восприимцем».

Этот феномен резонирования с технологическими агрегатами Сферы сами веркомо заметили и изучили давно. Просто среди конфедератов до сих пор таких индивидов не встречалось. Впрочем, и каких-либо попыток это проверить особо не предпринималось. Так что квадре стоило гордиться — случайно натолкнулись на редкий феномен, да еще там, где не искали.

Ведь ранее считалось, что «восприимцы» — следствие эволюции именно веркомо и такого среди конфедератов даже случайно быть не могло.

Однако…

— Лой! — Вдруг сильно помрачнела Ти. — Ты это всерьез сказал Брису, чтобы он… что мы можем еще встретиться?

Лой чуть не брякнул, что «ты, однако, запала на этого страдальца». Но хватило тактичности промолчать. Хотя Ийя ясно прочитала по его лицу, что он хотел сказать, и осуждающе на него посмотрела. Капитан вздохнул и прямо ответил:

— Да. Я тоже в это верю.

И он действительно в это верил, но никак не мог понять, откуда эта уверенность взялась. Вот чувствовал, что встреча с Илианом далеко не последняя!

— Ну, — Лой хлопнул ладонью по столу и поднялся, — пора! Скоро выходить из гипера. Возле Биэлы.

Команда поднялась из-за стола и разошлась по рабочим местам. Лой последовал за Ийей. Ему еще разбираться с конфедератами — ведь обязательно что-нибудь учудят…

* * *

Не успела Ийя устроиться на пилотском месте, как искин доложил, сколько осталось до точки выхода, и запустил обратный отсчет.

Вспышка выхода в реальное пространство провозгласила на ближайшие два световых года, что «всплыл» очень «толстый» корабль.

Огляделись. Ни близко, ни далеко нет никаких эскадр. Только толпы каких-то то ли грузовиков, то ли пассажирских шныряют вокруг и около системы Биэла — словом, обычная обстановка обычного, невоюющего мира. Значит, можно не торопиться.

Лой подмигнул Ийе, пребывавшей на вахте, ухмыльнулся, переключился на связь с конфедератами в трюме.

Их вызова уже ждали.

На связи появились капитан и все тот же дипломат.

«А их там один или двое должны сопровождать важный груз? Ведь обычно один главный, а второй — его помощник. Тоже с диппаспортом. Но тогда второй где? Бдит-сторожит? — мелькнуло в голове у Лоя. — Впрочем, ну их на фиг! И одного хватит. Вот чему нас в Академии еще не обучали, так это общаться с этой скользко-ядовитой публикой».

Как было видно, большая часть автоматических служб звездолета конфедератов попросту была отключена. Ничего, когда вывалятся в космос — быстро запустят.

Но поперек экрана торчали две очень озабоченные морды. И суровые. Особо суровым выглядел капитан «Звездного медведя».

Лоя это удивило: «И чего это они — в боевой стойке, как сторожевые собаки?!»

Собрался было открыть рот и, максимально холодно попрощавшись, вышвырнуть эту опостылевшую посудину из трюма, но его опередил капитан.

Он открыл рот, и… понес такую ахинею, что Лой даже застыл на некоторое время, потерявшись. Затем рот все-таки закрыл и послушал, что же такое решил выспросить у него межзвездный волчара. У «бешеных», как они называют веркомо.

Чем дальше он слушал, тем больше лицо его вытягивалось от сильнейшего удивления. Наконец, Лою этот цирк надоел, и он решил прекратить его — махнул рукой. Резко. Пытаясь оборвать словесный поток капитана.

Но этот жест явно был не так понят.

Капитан резво «сменил пластинку», и заканючил, что, мол, они не могут прямо сейчас… расплатиться и т. д., и т. п.

Нытье капитана с полоборота вывело Лоя из себя. И когда консул Биэлы решил что-то поддакнуть, что-то о том, что и они могут со своей стороны, со стороны Биэлы, подбросить из редкоземельных, Лой не выдержал и оборвал скулеж Крона на полуслове.

— Капитан! Вы что — ДУРАК?!! Какие деньги?!! Вы прекрасно знаете, что у нас НЕТ денежной системы. Что я буду делать с вашими бумажками?!! И вообще, «бусы папуасов в платеж не принимаются!»

Ни намек на глупость предложения, ни прямое указание на то, что ни деньги, ни что-либо еще им не нужно, не возымели действия.

— Но как же… наш долг… — попытался блеять капитан, на сто процентов уверенный, что с него вот-вот затребуют некую несусветную плату чем-то совершенно запредельным.

— Это было только «во-первых», — снова оборвал его Лой. — Во-вторых, вы терпели бедствие. И требовать с вас что-то за услуту спасения — за пределами мыслимого, по нашей морали.

— Э-э… — попытался что-то сказать капитан Крон, но в голове у него явно что-то заклинило, поэтому ничего после невнятного мычания не последовало.

— То есть ДАРОМ! — оборвал Лой его тяжелый мыслительный процесс.

На вытянувшемся лице капитана теперь не читалось ни единой мысли. Когнитивный диссонанс. Во всей своей красе.

Когда-то сам Лой влетал в него, когда в Академии сталкивался с положениями морали и этики, принципиально отличными от морали и этики Сферы. Теперь он созерцал все это со стороны и сразу на двух лицах. Осознание этого сильно развеселило Лоя. Он еле сдержал улыбку. И продолжая играть роль «стр-рашного капитана кошмарного звездолета уж-жасной цивилизации «бешеных»», скорчив скучающую мину, выпалил.

— Короче: вот вам ваша Биэла в двух световых годах, и КАТИТЕСЬ ВЫ!..

Ийя, с тем же каменно-надменным выражением лица, пошевелила пальцами и отправила наружу звездолет с совершенно обалдевшими конфедератами. Попутный импульс, который любая система создает полями для того, чтобы вытолкнуть корабль из трюма, походила в этих обстоятельствах на прощальный пинок под зад.

Продержав для проформы еще несколько секунд видеосвязь с капитанской рубкой «Звездного медведя» и полностью насладившись видом двух пар вытаращенных глаз потерявших дар речи конфедератов, Лой отключил и ее. В следующую секунду он согнулся пополам от смеха. Ему вторила Ийя.

— Издеваетесь над бедными конфедератами? — послышался язвительный голос Ти, которая наблюдала за всем представлением по своему каналу, и это вызвало новый взрыв здорового смеха.

— Я что-то пропустил? — удивленно спросил Кер, входя на командный мостик и созерцая чуть ли не катающихся по полу от смеха друзей.

Смех перешел в стоны изнеможения.

 

Собачья драка

Первое, что проверил Брис, придя в свою каюту, это целостность своей планшетки. Не физическую — ее сломать было очень проблематично, — а информационную. Насчет того, взламывали или нет информацию, которую он хранил на ней. То, что планшетку после того, как самого владельца упаковали в медкомплекс «Звездного медведя», отправили в его личную каюту, он знал изначально. Да и нашел ее на самом видном месте, на выдвижном столике, прицепленную к столешнице фиксаторами.

Однако, как он скоро убедился, все защиты, поставленные им, оказались целы. Даже совсем хитрые, которые он уже сверху поставил, чтобы знать: вообще кто-либо, кроме него, пытался читать файлы или нет. Оказалось, что никто. Удивительно.

Вынул из контейнера запасной интерфейс — предыдущий поломали на нем же — и нацепил на голову. Немного изменив размер обруча, он проверил его работоспособность, выключил и решил сходить в «родную» астрогаторскую.

Брис вспомнил тех, кто его поколотил, и, наверное, невольно скроил достаточно угрюмую и зверскую рожу. Те двое переглянулись и чуть ли не по стеночке обошли стажера. У него глаза на лоб полезли от такой реакции. Вот в таком положении — возле входа в астрогаторскую и с сильнейшим удивлением на лице — его застал мастер Шон.

Он, видно, заметил поворачивающую в дальнем конце коридора пару наладчиков и быстро сопоставил факты. Тем более что Брис смотрел им вслед.

— Что-то удивляет? — спросил он у Илиана.

— Да…а…эта… А чего это они от меня так шарахнулись? — в полном изумлении промычал Брис.

— А, это! — Шон махнул в их сторону рукой. — Просто после того, как тебя еле откачали, капитан сказал нижним чинам, что лично пристрелит каждого, кто хотя бы косо посмотрит на стажера. Так что пользуйся моментом.

Брис тут же полез чесать в затылке. Выходило, что применение его новых умений в той самой «специфической» области, которая называется в просторечии «мордобой», — откладывалось. С одной стороны, это хорошо. С другой, осталось некоторое напряжение, порожденное постоянной готовностью к нападению. Брису положительно хотелось почесать кулаки хотя бы об одного своего обидчика. «Вендетта — дело святое»!

Брис медленно стер удивление и сожаление с лица.

— Мастер! А что вы имели в виду, когда встречали меня, под словами «слишком хорошо починили»?

Шон, не обращая внимания на резкую смену темы, глядя в лицо Брису своими бесцветными глазами, кивнул и ответил как ни в чем ни бывало:

— Да что имел в виду, то и сказал! Ты сам увидишь. Как бы у нас этот корабль вообще не отобрали, как «стратегическое снаряжение» или еще под каким-нибудь бредовым предлогом.

— Но это возможно только после возврата на Киран, — резонно возразил Брис.

— Так мы в любом случае туда вернемся. Биэла — не наша республика. — Шон слегка помолчал и добавил: — Впрочем, когда будем возвращаться, тогда пусть и болит голова. У наших старших офицеров. Ну… еще раз тебя — с выздоровлением!

Шон хлопнул Бриса по плечу и зашагал по коридору.

Брис постоял еще пару секунд, созерцая удаляющуюся спину мастера, и шагнул за порог.

Плюхнулся в свое кресло, огляделся.

Все было так же, как и всегда. Привычно.

Брис повернулся влево и открыл контейнер с НЗ. Он был пуст. Наверное, как тогда, после катастрофы, его не заполнили, так и остался пустым.

Поставив мысленно жирную птичку напротив графы «заполнить контейнер с НЗ», он обернулся к пока еще мертвым экранам.

Включил только внешний обзор, но, как оказалось, вовремя. Как раз запечатлелись последние секунды пребывания в трюме звездолета «Слон». Разверзлись створки шлюза, отделяющего трюмное помещение от космоса. Тот из-за яркого освещения в трюме казался угольно-черным— никаких звезд не видно.

И в завершение — ощутимый пинок полей, вышвыривающий наружу «Звездного медведя». Побитого, но качественно вылеченного. Брис с некоторым злорадством подумал, как сейчас те крысы, которые его били, или те, кто так или иначе держали на него зло, шарахаются в коридорах. Падают из-за того, что пол внезапно ушел из-под ног.

Тем временем, ускоряемый выталкивающим полем корабль миновал створ люка, и показались обширные бока звездолета веркомо. Некоторое время они были видны в отраженном от бортов «Звездного медведя» свете только что покинутого трюма. Но, по мере удаления и начавшегося слабого вращения нестабилизированного корабля конфедератов, свет померк, и тот погрузился во тьму. Теперь «Слон» угадывался на фоне проступивших звезд, как гигантская черная тень, которая по мере удаления все больше съеживалась, открывая больше и больше звезд.

Наконец из-за бортов «Слона» выплыла крупная, яркая звезда, выделявшаяся на фоне остальных своим особым блеском — явно цель полета. Центральное светило системы Биэлы.

Ожил канал внешней связи, и он увидел всех четырех своих друзей. Лой помахал рукой, Ийя улыбнулась, Кер отсалютовал, только Ти сохранила сумрачное выражение лица.

— Бывай здоров, и удачи тебе! — сказал Лой. — До свидания!

И только теперь до Бриса дошло окончательно, насколько он привязался к ним и насколько тяжелое будущее ждет его в этом суровом мире.

* * *

Спустя минуту очнулся капитан. Включил связь с астрогаторской и отчего-то безумно и свирепо посмотрел на Бриса. Такой вид, наверное, имеет суровый сторожевой пес, получивший серьезную взбучку ни за что, но ни на рык, ни на рявк уже нет сил.

— Прокладывай курс на Биэлу! — наконец бросил он. — Уход в гипер — по готовности.

— Есть, капитан! — четко ответил Брис. — Уже в работе.

Да это и так уже было видно на мониторах Крона. Загрузка бортового вычислителя отображалась и у него. Но что не отображалось, так это новые знания Бриса. А они всплывали одно за другим. Неожиданно, но очень к месту.

Когда Брис попытался пройтись по новым настройкам только что починенных генераторов, то на каждое сообщение системы в мозгу тут же всплывали явно «не задокументированные» свойства того или иного устройства. Это уже было несколько неожиданно. Ведь веркомо предупреждали, что свои знания не распространяют. И дают ему только то, что есть в университетах Конфедерации. А тут…

Короче, что-то не так.

Или это подарок? В такой форме?

Брис еще минут десять гадал, что бы это могло значить, но в конце концов выкинул из головы. Тем более что курсовая программа была закончена и включился обратный отсчет.

В заключение всего в астрогаторскую быстрым шагом влетел Каас. Бросив взгляд через плечо Бриса на разворачивающуюся на вычислителе программу, молча влез в свое кресло и пристегнулся.

Последний рывок дикого рейса начался.

Благо, если верить новым настройкам, они пролетят эти оставшиеся два световых года не за сутки, а часов за шесть-восемь.

* * *

Уже в гипере капитан Крон несколько пришел в себя от перипетий «прощания» с экипажем корабля веркомо. Мотнул головой и первое, что вспомнил, так это безумную фразу некогда, еще в глобуле, брошенную Каасом: «Счастливый медведь!».

— Воистину, «счастливый медведь», — буркнул он и включил связь с аппаратной мастера Шона.

— Все агрегаты в норме, капитан! — недоуменно доложил тот, не дождавшись традиционного капитанского рыка.

— Вижу! — буркнул Крон. — Рядом с тобой кто-нибудь есть?

— Нет! — еще больше удивился Шон. — Во «второй» сидят… Бдят за новым оборудованием. Как приказано.

— Ясно! Тогда тебе, Шон, будет особое задание. Постоянное. Раз у тебя хорошо получается ладить с нашим мелким… Тебе и карты в руки.

— ?!

— Возьмешь его под опеку. Чтобы никаких таких казусов, как тогда… больше не было. Никаких! И постарайся сделать так, чтобы он остался.

— И как я это сделаю, Майт?!! — изумился Шон.

— Не знаю!!! — рыкнул капитан. — Но сделай все, чтобы он остался на корабле!

— Так слухи, что он там… гений астрогации… — осторожно начал Шон.

— Я сказал! — не стал углубляться в тему капитан и отключился.

Шону только и осталось, что недоуменно почесать в затылке.

 

Биэла

Космодром Биэлы поражал необычностью. На планете, имевшей атмосферу, города были закрыты огромными куполами, а космодром находился на приличном расстоянии от них, и тоже не снаружи.

Купола, сияющие под местным солнцем всеми цветами радуги, выглядели сверху очень красиво. Причем даже издали было видно, что сами они собраны из отдельных мелких шестиугольников, отчего казались глазами гигантского насекомого.

Когда корабль подхватили поля посадочной катапульты, то поначалу все шло, как обычно на вполне обычных планетах. Только когда оставалось уже совсем немного, под кораблем раскрылись створки ангара, и дальнейший спуск напоминал спуск в широкий колодец. Хоть и неглубокий.

Наконец, «Звездный медведь» мягко опустился на посадочную платформу, и тут же сверху скользнула огромная плита, закрывшая путь наверх, а к пассажирскому и грузовому люкам из стен выдвинулись трубы, которые полностью и герметично их накрыли.

Очевидно, в кислородной атмосфере планеты имелось что-то очень нехорошее для здоровья человека. Впрочем, и сама планета поражала своими маленькими размерами. Однако гравитация на поверхности была даже немного больше стандартной.

Сидевший последний час как пассажир Брис потянулся и отстегнул страховочные ремни. Посадочный автомат отработал свое, полностью лишив их «удовольствия» рулить на посадочной траектории.

— Какие будут распоряжения? — привычно спросил он у Кааса. Но встретил только угрюмое молчание. Наконец «господин астрогатор» ожил, вынырнул из своих, наверняка невеселых, мыслей и ответил.

— Можешь идти, куда заблагорассудится. После прохождения таможни… Впрочем., так как на борту дипломат, у нас с этим проблем не будет… Но ты все равно не теряйся и держи поближе коммуникатор. Мало ли что понадобится…

Однако следующие события несколько поколебали уверенность в том, что проблем не будет.

Взвыла сирена, и у обоих уже открытых люков выстроился вооруженный кордон из тяжеловооруженных пехотинцев.

Открылся грузовой люк, и часть пехотинцев в сопровождении какого-то разодетого в золото чванливого чиновника прошла на борт. Длительное время ничего не происходило. Затем появился «господин дипломат» Харт Гал в сопровождении своих мордоворотов, катящих опечатанный контейнер. Пехотинцы тут же встали по стойке смирно, отсалютовав появившимся своим оружием.

Как только господа дипломаты вместе с сопровождавшими груз людьми скрылись, тут же появились разгрузчики, которые сноровисто начали таскать контейнеры из трюма.

Причем, что характерно, «почетный караул» как стоял, так и продолжал стоять. Разве что по стойке «вольно». Разгрузчики так и шныряли вдоль двух рядов вооруженной охраны. Наконец, спустя еще два часа, это закончилось. С последним транспортером ретировались и пехотинцы. Появился суперкарго. Ему навстречу вышли трое в форме таможни и, всячески кланяясь, жестами пригласили пройти.

Но и на этом цирк не закончился. Практически одновременно с таможенниками появилась целая толпа в форме полиции и довольно резво поднялась на борт.

Каас цыкнул языком и выдал:

— Вот об этих-то я и забыл! Сейчас явятся дознаватели. И тебя будут допрашивать, как потерпевшего. Так что пока ходу тебе «на сушу» нет. Придется удовлетворить любопытство местных пинкертонов.

Как в иллюстрацию этого, появилась череда закованных в наручники бывших членов команды. Один из них вдруг вырвался из рук сопровождающего, упал на пол и начал биться в истерике. Видно, знал, что ему предстоит. Охрана грубо, но без тумаков подняла того за руки и поволокла вслед за остальными. Арестованный продолжал что-то свое орать, но никто на это не обратил внимания.

— А у Дерека, однако, кишка тонка! — злорадно выдал Каас загадочную для Бриса фразу. — Как чушь молоть про членов команды, так он первый, а как отвечать… ножками засучил!

Стажер растерянно уставился на него.

— Это тот, из-за кого на тебя те дебилы напали. Он подбил. Дерек Виланд, — пояснил астрогатор.

Брис внимательнее вгляделся в спины удалявшейся процессии, но ничего нового не увидел. Дерека, как дрова, вбросили в автозак, а затем степенно и не спеша погрузили всех остальных.

— Ладно, посмотрели представление, теперь идем в кают-компанию. Там наверняка уже сидят… Эти, — астрогатор брезгливо сморщился и нехотя вылез из кресла.

* * *

Допрос у следователей прошел почти формально. Вообще, вопросов к Брису у них было мало, и когда он освободился, то обнаружил, что делать совершенно нечего. После выхода из гипера в окрестностях Биэлы он успел выспаться, пока корабль шел к планете, так что спать было еще рано, а оставаться на борту «Звездного медведя» незачем. Поэтому, слегка помявшись, Брис пристроился к мастеру Шону и отбыл знакомиться с городом.

Таможню они прошли на удивление быстро. Никаких особых вопросов не задавали. Только глянули на их идентификационные данные, высветившиеся на дисплеях, и кивнули проходить. Такая благосклонность таможенников слегка удивила и Шона. Когда уже прошли, мастер, нахмурившись обернулся, хмыкнул, но ничего не сказал.

Но тут Брис сам к нему прицепился. Оно и понятно — первая чужая планета, и вообще чужая страна, которую он видит. Ясное дело, стажера заинтересовали купола над городом и другие предосторожности, связанные с тем, чтобы ничего извне не попадало внутрь. Ведь, как Брис видел на внешних экранах во время посадки, планета была жаркой, но не настолько, чтобы джунгли покрывали всю сушу. Создавалось впечатление, что колонисты поверхность вообще никак не осваивали, за исключением нескольких компактных городов.

— Ладно… Сейчас, пока идем к гостинице для астронавтов… слушай внимательно! Купол над городом, это не собственно над городом. Он над большим парком. А город — он ниже, — начал Шон объяснения. — Такие предосторожности нужны не потому, что снаружи имеется какая-то особо опасная бацилла, а потому, что там биота и вообще воздух, вода перенасыщены солями тяжелых металлов. Поэтому, если и можно дышать воздухом планеты, то очень недолго. Воду пить — совсем нельзя. А об употреблении в пищу растений и животных этого мира — даже говорить не стоит. Жуткая отрава. Республика Биэла специализируется на добыче тяжелых элементов и поставляет их всей Конфедерации. Но то, что они вынуждены жить под куполами, — их персональное проклятие.

— А как на других планетах республики?

— Примерно так же. Республика охватывает две системы, физически связанные между собой. Это две звезды со своими планетными системами, вращающиеся вокруг общего центра масс и имеющие общее происхождение. Потому в них так много тяжелых элементов. Но даже если на этой, главной планете Биэлы, есть жизнь, то это только хуже. На других — где как. На Балти — разреженная атмосфера. Так что опять все под куполами живут. На Трейне — наоборот, атмосфера толстая, но нет жизни, и она аммиачно-метановая, с такими обширнейшими морями и болотами с растворами тяжелых металлов, что только держись! Вот так и живут.

— А…акцент у них откуда?

— Здесь замкнутое общество, потому что всегда под куполами. И язык у них эволюционировал своим путем. Потому и акцент «странный». Но ты подожди! Когда с биэльцами поближе познакомишься, еще не то скажешь! У них и уклад жизни очень странный, по сравнению со средним по Конфедерации.

— А например?

— Подожди. Не торопись! Вот зарезервируем себе комнаты в гостинице, тогда и пойдем побродить. Сам увидишь.

* * *

Главный город Биэлы назывался странно — Риша. Наверное, у основателя поселения была романтическая натура, раз он назвал его женским именем. Да и сам город, в лучших традициях женской натуры, был и недоступен, и загадочен.

Во-первых, как весьма скоро выяснилось, гостиничный комплекс находился далеко за городом. При нем оказался небольшой парк, который и был замечен при спуске. Тот самый, что под большими куполами. Но на самом деле сам город отстоял от космодрома на приличном расстоянии. И это было во-вторых.

Чтобы добраться до города, имелось несколько путей: грузовые магистрали, пассажирские и просто пешеходные. Последние, наверное, нужны были для страховки, так как если бы кто-то вздумал идти пешком, то преодолел бы весь путь часов за шесть. Тем не менее, как заметил Брис, по тоннелю все равно передвигались люди и довольно многочисленные велосипедисты.

Это очень сильно отличалось от привычных картин родной планеты. Как потом оказалось, пешеходно-велосипедная магистраль соединяла не только космодром с городом, но это мало что меняло. Пристрастие местных жителей ходить пешком или ездить на велосипедах слишком явно бросалась в глаза.

Магистрали, как и все на Биэле, что содержало людей и было предназначено для них, оказались хорошо изолированы от внешнего мира. Однако сверху все они были, как ни странно, прозрачными. И пока Брис с Шоном ехали на поезде в город, они всю дорогу любовались видами расстилавшихся слева бескрайних просторов диких лесов. Только где-то ближе к горизонту, на голубых холмах, виднелись многочисленные, явно искусственные постройки. На чистом синем небе висела, как фонарь, искра второй звезды системы, своей яркостью пробивающая даже сияние полдня. А так все выглядело вполне обычно даже по меркам родного Кирана. Разве что было надежно и герметично отделено от окружающей среды.

Однако, когда они прибыли на станцию и вылезли непосредственно в городе, ощущение обычности тут же испарилось. Как и предупреждал Бриса Шон, город был подземным. Сверху находился, как оказалось, традиционный для всех городов Биэлы парк — грандиозный парк под куполами. С зелеными лужайками, клумбами цветов, небольшими рощицами и довольно приличных размеров прудом посередине всей этой роскоши. Необычным в этом парке было полное отсутствие каких-либо забегаловок и даже ларьков, торгующих снедью и всякой всячиной, чего в парках родного мира Бриса и Шона всегда хватало. Впрочем, стажер это очень быстро оценил по достоинству. Парк действительно предназначался именно для отдыха, о чем свидетельствовало множество людей, либо праздно шатающихся по аллеям, либо валяющихся по лужайкам, что было обычным для отдыхающих. Если возникала потребность подкрепиться, то для этого служили нижние этажи, куда вели аккуратно упрятанные, чтобы не портить виды парка, спуски и эскалаторы.

Брис ожидал, что городские подземелья, где живут люди, будут мрачными и тесными, но это оказалось не так.

Широкие, хорошо освещенные галереи были довольно густо усажены клумбами с цветами, деревьями и просто кустарниками. Да и люди не выглядели ни мрачными, ни злыми, ни, тем более, изможденными. Обычные горожане.

Увидев, что Брису показано все, что необходимо, и что он дальше сам справится, Шон куда-то ушел, оставив его одного.

Делать было нечего, и Брис просто принялся бродить по городу и парку. Они оказались гораздо больше, чем предполагалось. Также он обратил внимание, что обычных для городов Киран видеокамер слежения в городе Биэлы было на удивление мало. Или, как он тут же предположил, они очень хорошо прятались. Тем не менее, если бы, например, кому-то понадобилось затеряться в лабиринтах города, чтобы не нашли, это можно было бы сделать очень легко. Хаоса на улицах и переходах Риши хватало.

Но это не пугало. По темным углам Бриса понесло, в основном, твердое убеждение мастера Шона, что на Биэле преступности как таковой нет. А раз нет преступности, то можно шляться где угодно без опасения получить по голове от скучающих любителей приключений.

Поначалу Брис просто не поверил, что такое возможно. Подумал, что мастер просто шутит. Но, посмотрев на его вполне серьезную мину, начал расспрашивать.

Все оказалось просто.

— Пойми, Брис, — объясняя, мастер Шон своим менторским тоном становился похож на университетского профессора по математике, который тоже не чужд был любви объяснять непонятливым студентам сложные места «на пальцах». — Это общество, очень… как бы это сказать точно… плотное! Тут каждый знает каждого. Найти хулигана или еще кого-то для местной полиции — дело пары часов. Да и то, пара часов — если лень. Биэльцы вечно под куполами. Вечно под угрозой. И у них просто в голове не укладывается, что можно друг другу сделать что-то нехорошее. Ведь они тут буквально друг от друга зависят.

— Но ведь это невозможно, чтобы не было эгоистов или просто дураков…

— Такие тут просто не выживают. Это очень суровый мир. Мне, например, очень жалко идиотов, попавших в местную тюрьму. У них очень незавидная судьба.

— Ты о Дереке и тех, из команды?

— Ты уже знаешь?

— Что их уже отправили в местную тюрьму?

— Да.

— Я видел, как их конвоировали.

— А! Так вот тебе резон — не шали тут. И не попадайся. Местных ни дай боже задирать. Впрочем, они тебе никаких поводов и не дадут. Тут народ очень мирный.

Сказав это, Шон слегка нахмурился.

— Есть исключения? — догадался Брис.

— Есть. Ты прав. Друг друга пришлым, то есть нам, космонавтам, торговцам, туристам, мутузить разрешается.

— Значит, надо опасаться только своих?

— Именно!

— Но тогда как же Дерек? И те…

— Они совершили преступление… как это у законников… «общей юрисдикции»? Ну, то есть, об этих преступлениях есть договор в Конфедерации. Они подняли бунт на корабле, что могло привести к гибели всего экипажа. Таких сажают в тюрьму на той планете, куда прибывает корабль.

Ободренный этими объяснениями Брис захотел свободно побродить по столице Биэлы. И это желание усиливалось неуемным исследовательским зудом. Хотелось облазить все закоулки этого удивительного города, здраво рассудив, что матросы с кораблей Конфедерации, прилетающие на планету, по задворкам бродить не будут. Там им попросту нечего делать.

Рестораны и прочие развлекательные заведения для инопланетников находились в строго определенных районах. А искать на свои задницы приключений в нетрезвом виде, слоняясь далеко от этих районов, дураков нет.

Это только сам Брис оказался таким «дураком». Впрочем, его, как броня, хранило то, что он был, во-первых, совершенно мирным человеком, а во-вторых, к выпивке как таковой относился очень прохладно. Считал, что есть другие способы весело провести время, и другие напитки, гораздо вкуснее.

О вкусах, конечно, не спорят, но он был трезв так, что трезвее не бывает, и это хранило его от большинства неприятностей, которые могли снискать на свое седалище рядовые работники космических перевозок, дорвавшиеся до ближайшего кабака.

Думая так и настроенный очень оптимистично, Брис в своей чистой студенческой форме, которую он надел на Биэле вместо формы торгового космофлота, спешил по очередному мрачному проходу между «улицами». Проход, как и многие тут, был загроможден каким-то то ли хламом, то ли еще чем-то забытым.

Попетляв между штабелями, он уже был готов широко шагнуть на просторы очередной цветистой галереи города, как сильный удар швырнул его на узорчатую плитку тротуара.

 

Большой переполох

Шуточек и веселых воспоминаний о приключении с конфедератами квадре Лоя Арвани хватило до самой Базы. Но уже на подходах им стало не до смеха.

По пути автоматами корабля был разобран на составляющие «жирный» астероид, так что по прибытии оставалось только сдать уже разделенные и очищенные элементы, что и было проделано в процессе причаливания.

Большой параллелепипед с добычей отделился от корабля и медленно поплыл в сторону приемной станции. Корабль между тем быстро «сложился» в компактную форму, переведя все лишнее в виртуально-субквантовую. Далее к причалам уже следовал изящный кораблик, внешне напоминающий космояхты нуворишей Конфедерации.

— Срочно! — вдруг прозвучало по связи с Базы. — Всему экипажу промыслового корабля «Слон» по прибытии явиться к координатору! Дело чрезвычайной важности!

У Лоя брови полезли вверх. Он переглянулся с не менее удивленной Ийей и недоуменно покачал головой.

— И с чего это мы им так срочно понадобились?!

— А чего гадать? — тут же подал голос Кер. — Ясное дело, тут темой встреча с конфедератами.

— Кстати, замечу… — раздалось от искина. — Тут вообще в инфосфере повышенно-нервозная обстановка. Причем причина — не последствия Выброса, а события в Конфедерации.

— Уй-е!! Кажется, мы попали… — воскликнул Кер.

— Прорвемся! — сделав суровое лицо, сказал Лой и направился к шлюзовой. Корабль как раз мягко осел в своем родном ложе на причальных конструкциях Базы, и труба перехода быстро накрыла люк. Когда все четверо подошли, он был широко распахнут, а за порогом стояла какая-то строгая дамочка с очками-интерфейсами на носу.

— Вас приглашают в координаторскую! — сказала она и, обойдя экипаж, двинулась внутрь корабля.

— Да, мы в курсе, — отозвался Лой, и друзья переглянулись. Уже эта реплика встречающей говорила о том, что произошло что-то из ряда вон выходящее. И похоже, именно они в этом, если не полностью, то частично виноваты. Это прибавило напряжения.

В координаторской студентов ждал, против ожидания, только сам координатор — чьего-то еще, даже виртуального, присутствия не наблюдалось. Но вид у главного все равно был донельзя встревоженный и помятый. Махнув рукой всем садиться за стол, он на несколько секунд отвлекся на неотложные нужды. Как стало ясно скоро, подключил искина «Слона».

— Ну и наворотили вы, ребята! — покачав головой, начал координатор, отчего всем четверым стало еще более неуютно. Только Лой, чувствуя ответственность за всех, выпрямился и расправил плечи, приготовившись к отпору. Он не чувствовал и не знал за собой никаких огрехов в том, что произошло и как они поступили.

Увидев это, координатор успокаивающе махнул рукой в его сторону.

— Вас никто не винит, — постарался успокоить студента он. — Вы были не в теме и не являетесь в настоящий момент членами Рейда. Поэтому, поступив по совести и исходя из соображений целесообразности… Но, понимаете…

Тут оказывается все…

Координатор стукнул кулаком по столу и резко перешел к главному.

— Короче, что вы сделали с кораблем Конфедератов?

— Починили, — коротко ответил Брис. — Ведь была дана вводная, что они и их груз не должны попасть в руки Космопола.

Координатор разве что зубами не заскрипел.

— Н-да… Извините. В цейтноте вам дали вводную, как рейдерам. Как полноценным рейдерам. А на то, что вы еще студенты, да вдобавок не старшекурсники — не обратили внимания.

— А что мы должны были сделать? Если бы знали…

— Дать сигнал на Биэлу и выйти навстречу эскадре Космопола.

— И шугануть их, — в шутку буркнул себе под нос Кер, но неожиданно встретил полное понимание со стороны координатора.

— Именно так! Нашим капитанам даже в голову не пришло, что вы примете решение починить «Звездного медведя» и уклониться от встречи с эскадрой.

Лой беззвучно рассмеялся.

— Да! Отдельный корабль «бешеных» обладает отличным останавливающим действием против целой эскадры конфедератов.

— Не смейся! — остановил его координатор. — Это действительно так. Вам достаточно было только обозначить свое присутствие, чтобы они остановились. Но вы приняли другое решение. С вашей точки зрения, оптимальное.

Лой кивнул и уже с жадным любопытством посмотрел на координатора, так как явно предстояло посвящение в некоторые секреты Службы.

— Но сейчас не это главное, — разочаровал его координатор. — Какие именно исправления были проведены во время ремонта?

Вопрос был явно задан не только Лою, так как тут же отозвался подключенный искин. Он быстро развернул на одной из панелей стен большую схему, где красными пятнами обозначил места модернизации.

— Изменения были сделаны минимальные, — пояснил он. — В пределах технологий Конфедерации, так как предполагалась дальнейшая эксплуатация корабля конфедератами.

— Но оптимизацию ты все-таки провел? В пределах выделенных узлов… — дал наводящий вопрос координатор.

— Конечно! — подтвердил искин.

Координатор выглядел так, словно начали сбываться его худшие подозрения.

— Вы ничего не подумайте… — снова начал координатор. — Вас никто не винит…

Но выглядело это уже слишком натянуто и искусственно. Вся четверка почувствовала себя именно виноватой. Без вины. Но координатор продолжил свой экспресс-допрос.

— Далее о том, что сразу вы не сообщили. О том, кого приняли временно на борт и спасли от гибели. Кто он и каковы были приняты меры по его реанимации и восстановлению?

— Зовут — Брис Илиан. Помощник астрогатора звездолета «Звездный медведь». Стажер. До недавнего времени — студент физического факультета Университета Великих Свершений Республики Киран. С его слов, пошел в астрогаторы для того, чтобы заработать деньги на продолжение учебы, — кратко описал Лой.

Координатор тут же бросил взгляд в сторону, и искин поспешил добавить.

— Брис не лгал. Все так. Он действительно студент того самого университета. Что он еще говорил, у него мать заболела, и все деньги были отданы на ее излечение.

— Понятно… А каковы повреждения организма, с которыми он поступил на борт?

Искин тут же вывесил полный отчет с сопутствующими схемами.

— Какие были приняты меры?

Еще парад схем и отчетов, которые координатор просмотрел по диагонали. Но потом вдруг задал вопрос, от которого друзья снова почувствовали себя неуютно.

— А кто настраивал медблок перед поступлением пострадавшего?

— Я, — скромно ответила Ти.

— И как настроен был медотсек?

— На восстановление.

— В наших параметрах? — ядовито поинтересовался координатор.

— …Ой! — Дошло до Ти, и она густо покраснела. Однако координатор тут только рассмеялся, чем сбил с толку всех.

— Теперь у конфедератов будет эдакий мини-дубль веркомо!

— Это как? — не понял Лой и посмотрел вопросительно на сестру.

— А что, разве облегчение костей, их армирование неорганическими волокнами, усиление связок, форсирование и оптимизация мышечной ткани, оптимизация органов внутренней секреции и так далее — характерны для Конфедерации? — ядовито поинтересовался координатор.

— Изменения от изначального оптимума были проведены минимальные, — тут же добавил искин. — Дополнительных параметров оптимизации задано не было.

— И то хорошо, — мрачно усмехнулся координатор. — Может, сойдет за природные данные… Кстати, а такая модернизация обнаруживается средствами конфедератов?

— Стандартными методами — нет, — последовал ответ искина, на что координатор только кивнул.

— Ваши личные впечатления от этого юноши?

— Очень хорошие, — бросил Лой. — Если не знать, что это конфедерат, можно подумать, что это кто-то из «тихих».

— Угу. И… Не поверю, что вы не сделали ему никакого подарка… — Подозрительно прищурился координатор. А проницательности ему по должности было не занимать.

— Я его слегка обучил приемам самообороны, — отозвался Кер. — Он попал в медотсек, потому что его сильно избила команда корабля «Звездный медведь».

Взгляд координатора быстро метнулся влево, видно, он что-то только что отметил «на потом» и прищурился.

— Что еще? — не сдавался он.

Под его взглядом четверка заерзала.

— Ну… мы ему «шпаргалку» подарили.

— Потому что хороший человек, — с некоторым вызовом добавила Ийя.

— Охотно верю! — с готовностью отозвался координатор, но было видно, что новость о подарке его чем-то сильно озаботила.

— Мы не думаем, что он будет использовать полученное во вред другим, — поспешно сказала Ти, но выглядело это несколько искусственно. Как будто она говорит это не разумом, а чувствами. Но тут ее поддержал искин, и ситуация стала многозначительной. Даже координатор замолчал на несколько секунд, переваривая информацию и просчитывая варианты. Тем не менее что-то его грызло. Какое-то подозрение или опасение.

— А еще что вы заметили хорошего за этим студентом? — с еще большим подозрением спросил наконец он, выйдя из задумчивости.

— Ну… — смутилась Ти, — он, кажется, восприимец…

— Та-ак! — Взгляд координатора в одно мгновение стал стальным. — Еще что?

— Слегка поправлю уважаемую Ти Арвани, — вклинился искин. — Он не восприимец.

— Но как тогда объяснить его успехи в усвоении информации?! — воскликнул Кер, который как раз тренировал Бриса и видел все это непосредственно. Однако, как оказалось, искин просто не договорил.

— …Он «резонанс», — закончил он.

— А что ты нам сразу-то не сказал?! — возмутился Кер.

— Так ведь вы и не спрашивали! — насмешливо ответил искин.

— О, нет! — вдруг воскликнул тихо координатор и заметно побледнел. Никто поначалу не заметил, какое сильное впечатление произвело на координатора заявление искина. Все были увлечены перепалкой с искусственным разумом корабля.

Ти, «неровно дышащая» в сторону Бриса, тут же вскинулась.

— Он выпотрошит всю твою шпаргалку, — пояснила с каменным лицом Ийя, поскольку немного знала, о чем речь. — Даже фрактальную информационную тень.

* * *

Благоприобретенные рефлексы сработали на отлично. Брис ушел в перекат и через мгновение уже стоял на полусогнутых, в боевой стойке. Но когда увидел, что его сбило с ног, медленно расслабился и выпрямился. На лице его, как и у сидевшего на тротуаре парнишки, проступили удивление напополам с растерянностью. Велосипед, который и «пнул» Бриса так лихо, лежал рядом.

— И-извини-те! — промямлил парнишка и чуть ли не из положения сидя стал кланяться.

Реакция велосипедиста еще больше сбила с толку Бриса и ввела в смущение. Не переставая кланяться, биэлец поднялся на ноги и как-то стеснительно отодвинулся поближе к валявшемуся велосипеду.

— Да… ничего! — Пытаясь как-то разрядить обстановку, замахал руками Брис. — Это я зазевался…

Видно, это все-таки подействовало, так как велосипедист слегка расслабился, но все равно застыл, не зная, что делать дальше. Это позволило Брису подробно рассмотреть аборигена.

Тот был небольшого роста — на полголовы ниже стажера, отчего выглядел лет на четырнадцать. Одет в шорты чуть выше колен и с множеством карманов и легкую футболку без каких-либо надписей и картинок. Обувь спортивная, а что сразу же привлекало взгляд — на голове короткая стрижка. Почти «ежик». И бандана с какой-то интересной эмблемой.

Заметив интерес к себе и сделав правильные выводы, что драки не будет, визави еще больше расслабился и виновато улыбнулся.

— А… ты студент? — Наконец разглядел тот нашивки на форменной куртке Бриса. — К нам учиться по обмену?

— Не-ет! Просто тут на торговом корабле… Подрабатываю. Стажером астрогатора. Взял академический отпуск, решил звезды посмотреть. Вблизи.

С этих слов у собеседника, что называется, глаза разгорелись, как фары.

— Вот это да!!! — выпалил он и тут же протянул руку. — Тьен Са! Я тоже студент. Вот…

Собеседник, после рукопожатия, ткнул пальцем в то место банданы, где находилась эмблема. Теперь, приглядевшись к ней внимательней, Брис понял, что это действительно эмблема ни чего-то там, а именно университета. Так как по контуру шла надпись мелкими буквами: «Первый Университет Биэлы».

Через минуту новые друзья уже горячо обменивались информацией. Что, кто, откуда и как… Тьен подобрал свой велосипед, и они не спеша двинулись по улице. Но вскоре Брис поймал себя на ощущении, что это довольно необычно: вот так запросто студенты родного Кирана не общаются. Там чаще встретишь отчуждение и нежелание общаться, нежели вот такое панибратское отношение. Это больше характерно для людей давно знакомых. Например, по школе. А тут… Даже не соотечественник. Другая планета.

Однако новый знакомый вел себя, словно так и надо. Словно встретил старого друга, с которым расстался на прошлой неделе. Тем не менее напор, с которым общался Тьен, довольно быстро растопил в Брисе некоторое смущение, и дальше они говорили совершенно свободно. Хоть и мелькала у Бриса на задворках сознания мысль о предупреждении Шона — «с местными не связываться». Но она, посигналив издали, махнула рукой и тихо удалилась.

Просто Брису, чем дальше шла беседа, тем интереснее становилось. А с чем он всегда боролся с трудом, так это со своим неуемным любопытством.

Только однажды он оторвался от беседы, когда в нагрудном кармане раздалось радостное мурлыканье бравурной музыки. Он даже сразу и не сообразил, что это. Но Тьен остановился и показал тому на карман.

— У тебя кошелек… Проверь, наверное, гонорар или аванс пришел.

Брис вынул кредитку-идентификатор из кармана и посмотрел, что там такое.

— Хм! А действительно! Мне только что зачислили гонорар за весь рейс сюда… Слушай, а где тут может быть что-то типа забегаловки… Стоит перекусить и разобраться не торопясь.

— А это рядом. Вот там. — Тьен бодро ткнул на противоположную сторону улицы и немного вперед. — Хорошая кафешка. Я, кстати, именно туда ехал. Там скоро наши соберутся. Это наше постоянное место сбора. Как раз с нашими тебя и познакомлю.

Внутри оказалось уютно и очень чисто. Не было унылых булыжных рож, которых всегда хватает в припортовых кабаках. Да и вообще, в это время из посетителей оказалась только пара людей в форме служащих, молча потреблявших то ли поздний обед, то ли ранний ужин.

Не успели они усесться, как тут же прискакала веселая девочка-официантка. Бодро, с улыбкой приняла заказ и так же прытко ускакала его исполнять. По настоянию Тьена, Брис заказал то же, что и он — какое-то пышно названное мороженое. Так как это полностью согласовалось со вкусами и действительными желаниями самого Бриса, то он не возражал.

Минуты через две все та же девочка-официантка притащила на подносе мороженое. Бодро сгрузив его на стол перед Брисом и Твеном, она, весело пожелав приятного аппетита, улетучилась.

Тьен проводил ее взглядом и заметил:

— Это тоже наша. С биофака. Второй курс. Тут маман помогает. Классная, да?

В глазах Твена мелькнула некая гордость, из чего можно было сделать вывод, что парнишка не просто так с ней знаком, а числит своей. Но его хвастовство пропало втуне. Брис был занят разглядыванием произведения кулинарного искусства, которое только что приземлилось ему на стол. Больше всего это походило на небольшую икебану, сделанную с изрядным художественным вкусом.

— Ягоды и фрукты пяти планет! — пояснил Тьен, увидев неподдельный интерес со стороны своего нового друга, стажера-астрогатора.

— И… что, их с пяти планет сюда ввозят? — с некоторой опаской выговорил Брис, отчего Тьен чуть не рассмеялся.

— Да ты что?!! Оно бы стоило, как персональный дворец. Все в наших оранжереях выращивается.

— Здорово! — с восхищением отозвался Брис, осторожно ковыряя взбитые сливки. Но, вспомнив, из-за чего понадобилось зайти в кафе, достал карточку.

Сразу выяснилось, что начислено было не просто много. А очень много. Вместе с премией, ему, получается, заплатили не пять, а целых шесть стандартных. Так много денег Брису не требовалось. Он активировал замороженную транзакцию, записал туда пять шестых полученной суммы и нажал «отправить». После этого сжал пальцами карточку. Биометрический сканер, встроенный в нее, проверил данные владельца, удостоверил транзакцию электронной биометрической подписью и выдал звуковой сигнал.

«Все. Пошла кучка денег по звездам мотаться! — Подумал Брис. — У меня карточка не «Даймонд» и даже не «Голд». Поэтому перевод пойдет домой не импульсом гиперпередатчика, а на обычных курьерских кораблях. Может статься, что я прибуду даже раньше него, если обратно полетим тем же путем. А по остатку… если я вдруг буду уволен, то мне оставшегося с лихвой хватит на то, чтобы добраться до Кирана на пассажирском корабле. Да еще останется на ресторан и сувениры».

Про сувениры, Брис, конечно же, просто так для себя прибавил. Он не любил сувениры, так как считал их пустой тратой денег. Но так говорили в сериалах…

Брис почувствовал, как гигантский груз свалился с плеч. Ведь он только что выполнил свою программу-максимум. Полностью. И закрыл дыру в семейном бюджете, и обеспечил себя до конца обучения. К тому же теперь у него есть дополнительная специальность и опыт. А с рекомендацией от самого Гюннара его возьмут куда угодно. Теперь он может выбирать, на какой корабль идти астрогатором, а не его будут выбирать.

Брис засунул карточку обратно в нагрудный карман и расплылся в улыбке, как домашний питомец, кот Василий. Он даже вспомнил умильную харю того, когда он, довольный после сытного и вкусного обеда, взгромождался на подоконник и разваливался там под теплыми лучами солнца. Котяра у них был знатный. Огромный, с хороший чемодан. И, как часто шутил отец, — «чемодан без ручки, но с хвостом».

Продолжая улыбаться, он уже решительно ковырнул ложечкой мороженое и с удовольствием принялся жевать.

— Премию получил? — спросил его Тьен.

— И премию, и вообще всю оплату за рейс от Кирана до Биэлы. Только что домой отослал, чтобы на карточке не болталась, — пояснил Брис.

— Это надо отметить!

— Так я уже, как бы, отмечаю, — возразил Брис, почти что мурлыча. — Вот это мороженое… вкушаю!

Выяснить, что имел в виду Тьен под «отметить», не успели. За окном послышался шум покрышек, и тут же окрестности заполнились гомоном множества голосов.

— От! Наши прибыли! — Чуть не подпрыгнул на своем месте Тьен.

Велосипедная стойка тут же заполнилась велосипедами, а те, что там не поместились, были своими хозяевами также аккуратным рядком расположены по соседству, и разноголосая компания ввалилась в кафе.

Последовала шумная встреча, когда Бриса раз десять представили практически каждому из вошедших. Дальше соседние столики были сдвинуты, и все как-то слаженно уселись. На биэльцах были одинаковые банданы с эмблемой местного университета, такие же, как на Тьене.

Наверное, подруга того была проинформирована заранее. Практически сразу появилась небольшая тележка, уставленная все тем же мороженым, и официантка вместе с пожилой дамой принялась расставлять высокие вазочки перед каждым. Когда же все были снабжены и вазочкой с мороженым, и ложкой, девушка подошла к месту, где сидел Тьен, и решительно хлопнула соседей по плечам.

— А ну-ка, подвиньтесь! Хочу с Тьеном сидеть!

— Контролировать… — добавил кто-то, и компания рассмеялась. Однако ребята быстро расступились, подвинулись, и подруга тут же поставила на завоеванную территорию стола оба свои изящных локотка. Положила подбородок на сплетенные пальцы и уставилась на Бриса.

— Рассказывайте, — чуть ли не скомандовала она, все так же бодро улыбаясь. — Рассказывайте, как познакомились.

Брис проглотил очередной кусочек фрукта из мороженого и улыбнулся в ответ.

— Тут неподалеку столкнулись… — ответил он, но его реплика тут же была подхвачена соседом Тьена.

— A-а! Все ясно! Сначала, как обычно, кого-то чуть не убил, а после задружился.

— Да не совсем… — попытался замять Брис, но этим полностью подтвердил только что сказанное. Студенты рассмеялись.

— Так у него это обычное дело: задумается о чем-то, а потом считает шишки. Свои и чужие.

Тьен густо покраснел. Видно, правду сказали. Компания же весело захохотала. Когда отсмеялись, застолье быстро покатилось по давно накатанным рельсам всех подобных студенческих сходок. Ее отличало лишь то, что не было выпито ни капли спиртного. Даже пива.

Видно, на эти напитки в обществе Биэлы было строгое табу или некое ограничение, но Бриса это никак не волновало. Мороженое, которое он с великим удовольствием употребил, было на порядок лучше любого пива. На его личный вкус, конечно.

Мало-помалу разговор съехал на то, зачем собрались. Оказывается, эта компания — охотники. И собрались они для того, чтобы обсудить очередную вылазку за пределы Куполов. По тому, как все обсуждалось, Брис сделал вывод, что компания уже опытная, не раз ходившая «на зверя». Только какой толк был в том, что они собирались «добыть», Брис пока не понял. Понял только, что за добычу прилично платят. На кой кому-то ядовитые создания биосферы Биэлы, неясно, но говорилось об этом так, как будто все это прекрасно знают и уточнений не требуется.

Брис между тем достал коммуникатор и проверил раздел общих сообщений. Там только что появилась пара сообщений: о зарплате и том, что корабль останется в доке всю неделю, а весь экипаж в отпуске. Он свернул прибор и почесал в затылке. А ведь предполагал, что так будет. Ведь для того, чтобы найти новый груз в этом порту, нужно время на заключение договоров и на погрузку.

Но что-то времени многовато… Целая неделя.

Он обвел компанию местных студентов изучающим взглядом. Все были заняты и увлечены обсуждением предстоящего мероприятия. Про него временно забыли.

— А с вами можно? — внезапно даже для самого себя выпалил Брис. — У меня все равно неделя свободная… Делать нечего.

— Э-э, ну-у… — Замялся было главный.

— У вас это не принято? — спросил, почти извиняясь, Брис, думая, как бы замять допущенную бестактность.

— Нет, но… А черт с ним! Ты же студент — значит, наш. Так что все нормально. Завтра подходи к центральному порталу Первого Университета Биэлы. Снаряжение на тебя мы захватим.

Компания встретила это решение командира слаженным ревом одобрения. Даже девушка Тьена что-то в тон взвизгнула.

* * *

На следующий день Брис двинулся в сторону университета. В отличие от жилых и большинства производственных помещений, все здание Первого Университета Биэлы находилось на поверхности. И главный портал его был в парке. Это оказалось очень даже красиво: студенты, выходя с лекций и занятий, попадали прямо в парк, где могли, расположившись под деревьями, продолжить изучение нужного уже самостоятельно или в общении со сверстниками. Или просто отдохнуть.

Брис обогнул традиционный большой фонтан и направился было ко входу, над которым красовалась огромная надпись «Первый Университет Биэлы», но был перехвачен Тьеном и тем парнем, который во всей группе считался главным. Его звали Лок Ши.

— Отлично! Вовремя! — подпрыгивая, выпалил Ши и потащил Бриса куда-то в сторону от портала. — У нас тут немного планы поменялись. Летим на дальнюю делянку. Так что время отбытия сместилось на более раннее. Все объясним по пути.

— А это… снаряжение? — ускоряясь вслед за биэльцами, спросил Брис.

— Нормально! Взяли из запасных. Проверенные и отлаженные. Тебе будет как раз.

— А вы уверены, что будет как раз? — засомневался было Брис, но его тут же успокоили.

— У Парвати Ари глаз-алмаз. Она у нас заведует снаряжением. Еще ни разу не ошиблась.

Парвати Ари была той самой девушкой Тьена. Но что она заведует в группе снаряжением, Брис узнал только что. Видно, не зря она так внимательно его глазами вдоль и поперек в кафе измерила…

Как обычно в этом парке, они прошли в какой-то неприметный проход и оказались в тоннеле, ведущем куда-то далеко за купол. Через пять минут движения вышли в другое здание, явно находящееся за пределами города Риша — в большие окна виднелись джунгли и краешек купола над парком. Здесь их встретили остальные. И вид у них был… как у нормального штурмового отряда.

Легкие ранцы за спиной, в руках у каждого приличный карабин с оптикой, и все уже упакованы в одинаковые легкие скафандры защитного цвета. Как сразу понял Брис, сличив разноцветные пятна на скафандрах с общей цветовой гаммой джунглей за окнами, она предназначена была делать человека незаметным в зарослях.

К ним двоим тут же подошла Парвати и положила у ног Бриса ранец и такие же, как у всех, скафандр и карабин.

— Это твое, — выпрямляясь, коротко пояснила она, и стажер на мгновение засек мелькнувший в глазах у Ари неподдельный интерес к нему. Это льстило. На Киране он никогда не был центром внимания. Да и не напрашивался, предпочитая держаться от любых компаний отстраненно. Было из-за чего. Однако эта вынужденная отстраненность тяготила его.

Здесь же, неожиданно попав в компанию подобных себе студентов, Брис не чувствовал гнетущего ощущения ущербности, которое заставляло его держаться подальше от сокурсников. Может, и эти тоже его «приняли» потому, что теперь он «типа-богатый»? Ведь прошел длинный рейс, он получил гонорар…

Брис оглядел ребят и сразу понял, что неправ. Что-то тут иначе, не денежно-имущественное отождествление и уравнивание играют главную роль. От ребят исходила незнакомая прежде ему аура Серьезного Дела. Они говорили об этом Деле, обсуждали, что будет, как поступать, что делать. И никаких разговоров о том, где, что, сколько стоит и как они проведут после получения гонорара время, как «оттянутся».

Брис сгреб выложенное снаряжение. Повесил на шею карабин и вопросительно посмотрел на командира. Тот сразу понял.

— Оденешься на борту. Там будет возможность и время. Заодно научим кое-чем пользоваться.

Он кивнул.

Откуда-то появился серьезный мужчина и быстро, по-деловому, осмотрел студентов. Видно, они перед этим уже виделись, так как без предисловий и приветствий задал вопрос.

— Вас сегодня девятеро? Кого это вы решили с собой взять?

— Это наш. Тоже студент, — заступился за новичка командир Лок Ши и для убедительности положил Брису руку на плечо.

Суровый начальник придирчиво осмотрел стажера, который сам вопросительно уставился на начальство. В гляделки никто не выиграл. Начальник усмехнулся и бросил Ши.

— Ну, в таком случае, вы за него отвечаете.

— Конечно, мастер! — чуть ли не по-военному выпрямившись, отрезал Ши.

— Ладно. На посадку.

Через переходной рукав они вошли во входной тамбур транспортного вертолета, расположенный по правому борту, повернули налево, оставив за спиной носовой приборный отсек, и попали в огромный грузовой отсек с угадывающимся далеко в хвосте прямоугольником откидной рампы. По всему было видно, что этот аппарат предназначен больше для полетов вдали от населенных пунктов Биэлы.

Ребята не спеша, по-деловому, явно привычно поднялись по ажурной лестнице, миновали еще один тамбур и, зайдя через шлюз внутрь трубы герметичного пассажирского отсека, расположились в креслах. Рюкзачки с оружием они аккуратно уложили рядом, в специальные крепления. Глядя на них, точно так же поступил и Брис, оставив на коленях только скафандр, с которым еще предстояло разбираться. Напротив его кресла, по левому борту пламенел овальный контур аварийного выхода.

Командир судна, увидев, что все на местах, отстыковал переходник, и, включив двигатель на малых оборотах, медленно покатился в сторону площадки для взлета. Видно, Брис с очень озабоченной миной созерцал свое снаряжение, поскольку Лок поспешил его успокоить:

— Не переживай. Сейчас взлетим, ляжем на курс и объясним, как этим пользоваться.

На взлетной площадке транспорт находился недолго. Получив разрешение на взлет и развернув крылья, он как будто подпрыгнул и по крутой дуге принялся карабкаться в небо. Когда болтанка немного улеглась, Лок Ши отстегнулся и принялся за объяснения.

— Ну, команда, сначала общие вводные… Нам дали подряд на добычу двух тонн мяса. Да-да! Это значит, что добыть мы должны много чак. Штук двенадцать. Так что работка предстоит еще та…

— Надеюсь, транспортер нам дадут на этот раз без «мелких особенностей»? — тут же понтересовался кто-то.

— Уже улажено, — улыбнулся Лок и продолжил:

— Наш курс на участок Носта-11. Он к северу от устья реки Меко.

— Это там, где редколесье в равнину переходит? — Снова последовал вопрос от шебутного рыжеволосого парня, которого, как помнил Брис, звали Иса.

— Да, там.

— Это хорошо! А то прошлый раз по болотам на всю жизнь налазился! — Демонстративно поежился рыжий.

Группа хмыкнула.

— Там тоже есть болота, — сдержанно разочаровал командир и продолжил: — Тактика у нас будет обычная. Но новичка… — Лок бросил мимолетный взгляд на Бриса и кивнул ему, — предоставляем второму номеру.

Парвати с Тьеном многообещающе помахали рукой Брису, так что сразу стало ясно, кто тут второй номер.

— Транспортер нас будет ждать на поле. Выгонять его дальше нерационально, пока не набьем достаточно. Построение и взаимодействие пар — стандартное. Как обычно, распределимся на месте.

* * *

Под брюхом вертолета джунгли сменились предгорьями, и впереди замаячили пики гор, слегка припорошенные снегом. Брис тут же влип в иллюминатор.

— С юга там голые скалы, а с севера большая масса ледников, — пояснил Лок, заметив интерес новичка.

— Эх! Полазить бы там! — кивнул Брис на проплывающий рядом здоровенный пик с шикарными ребрами, гребнями и контрфорсами. Он жадно прощупал их взглядом, мысленно прокладывая возможные маршруты для восхождения. Выглядело все очень аппетитно. — Вот этот какую высоту имеет?

— Это пик Диа. Его высота четыре тысячи сто метров над уровнем океана. А ты, вообще, с какой целью интересуешься? Ты геолог?

— Нет. Дома я альпинизмом увлекался. А тут такие горы… Жаль, что атмосфера у вас ядовитая. Иначе бы постарался полазить…

Шо глянул на пик скептически.

— Странные вы там, на Киране. — У нас по горам только геологи лазают. А «альпинизм» — это спорт такой?

— Да, — ответил Брис, не отвлекаясь от созерцания вечных снегов и появившихся за гребнем ледников. — Это спорт смелых и сильных людей. В нем мы тренируем смелость, силу воли и взаимопомощь. Без взаимопомощи там не выживешь. Там одиночки и эгоисты гибнут первыми.

— О-о! Это по-нашему! — с уважением отозвался Лок. — Ты как-нибудь расскажешь об этом виде спорта подробно?

— Конечно! — отозвался Брис.

Между тем транспорт, перевалив через гребень и вздрогнув на восходящем потоке, заскользил вниз над большим ледником. Лок увидев это, хлопнул Бриса по плечу, отвлекая от любимого занятия, и объявил:

— Скоро прибудем, так что давай объясним, как пользоваться снаряжением.

Брис тут же оживился и вцепился в то, что ему выдали. Оказалось, ничего сложного нет. Скафандр представлял собой простой, очень крепкий комбинезон, непроницаемый ни для воздуха, ни для воды. Дыхание осуществлялось через маску, которая соединялась с небольшим фильтрующим устройством в рюкзаке. И маску, и голову закрывал сверхпрочный шлем с прозрачным забралом, но без каких-либо особых устройств, вроде проектора, показывающего тактическую схему.

Оружие тоже ничего особо интересного не представляло. Обычный огнестрел. Правда, калибр немаленький. Брис представил, какая будет отдача, но ее гасители выглядели достаточно совершенными.

Стажер быстро облачился и дальше уже, как и все, слушал немудреные пояснения по тактике. Пока проходил инструктаж, пейзажи под ногами сменились снова джунглями, а потом какими-то зарослями пополам с лесостепью на огромном плоскогорье, с обрывов которого низвергались вниз пушистые водопады. По степи бегали крупные стада каких-то копытных животных. Вероятно, именно на них и предстояло охотиться.

— Командир! А можно вопрос несколько не по теме? — решился спросить Брис, когда Лок очередной раз замолк.

— Конечно! — кивнул тот.

— А для чего вы этих чаков добываете? Для развлечения или для этого какая-то утилитарная цель имеется?

— И то, и другое, — начал Лок. — Мы в этом совмещаем приятное с полезным. В большом сегменте, куда мы направляемся, чаки расплодились выше предела. Но не только для приведения в нормальную численность мы едем их отстреливать. Они — пища для откорма. У нас на фабриках выращивается особо ценный пушной зверь — алмазный тигр.

— Так это у вас они обитают?! — воскликнул Брис, припоминая, какую кошмарно высокую цену имеет натуральная шкура этого тигра в среде элиты.

— Да. Это чисто биэльский вид. Нам его выращивать сравнительно дешево. Достаточно обеспечить в их загонах низкую температуру и снабдить местным мясом.

— По-онятно!

* * *

Через полчаса, сделав широкий круг над слиянием двух рек, вертолет зашел на посадку на широком плоскогорье, вдоль обрыва которого он летел последние минут двадцать.

Слияние рек само по себе представляло феерическое зрелище. Одна из рек, текущих с плоскогорья, несколькими каскадами низвергалась вниз, в красную от ила широкую реку, и дальше, вниз по течению, обе воды, голубая и красная, текли вместе, мало перемешиваясь, из-за чего середина русла выглядела, будто забором разделенная.

Транспорт коснулся бетона посадочной площадки возле какого-то стандартно выглядевшего куполообразного строения. Пассажиры дружно, без дополнительной команды, нацепили маски и захлопнули щитки шлемов. Брис поспешил сделать то же самое.

Немного поворочавшись на бетоне, вертолет подобрался чуть ближе к шлюзу большого купола. Как наседка, усаживающаяся на гнездо, сложил крылья и плюхнулся брюхом на поле. Через минуту в салоне показался упакованный в скафандр пилот, и студенты потянулись за ним к шлюзу.

Возле шлюза купола их встречала женщина очень строгого вида, с откровенно командирскими замашками. Сухо поздоровавшись со всеми, она тут же дала указания командиру что, где и как. Да еще и проконтролировала, чтобы студенты пошли именно туда, куда их направили, и сделали то, что полагается.

А полагалось пройти в гараж и загрузиться в другое транспортное средство. Это оказался тот самый транспортер, который «не имело смысла отгонять». Видно, второй раз за день планы поменялись, и их сейчас загонят гораздо дальше, чем предполагалось утром.

— Все интереснее и интереснее! — Потер руки командир. — Нас в восточный угол участка посылают. Срочно. Там ограждение поломано. Надо его восстановить, пока мясо не разбежалось. Охота, как я понимаю, откладывается на завтра.

* * *

— …Вот кратко предыстория вопроса, — докладчик оглядел присутствующих координаторов и отдельно взглянул на сидящую поодаль квадру Лоя. Сожалеющим взглядом.

Большое помещение Совета Базы было заполнено наполовину, что являлось признаком надвигающегося кризиса. Обычно, при решении менее важных вопросов, присутствие обозначалось чисто виртуально. Каждый член Совета предпочитал не отрываться от исполнения обязанностей и принимал участие в заседаниях удаленно. И это считалось вполне нормальным, хоть решения и принимались коллективно. Однако если вопрос являлся очень острым и критически важным, то традиция требовала личного присутствия.

— Далее по Биэле, — продолжил после небольшой паузы докладчик. — Общество там — закрытое, что представляет изрядную трудность для общения или агентурной работы. Так как наша служба обратила на этот мир внимание только недавно, то полной картины, что происходит у них, нет. Закрытость общества, прежде всего, проявляется в том, что они принципиально не принимают эмигрантов. Гостей — пожалуйста. Но с эмиграцией дела обстоят очень жестко. После того, как к ним, спасаясь от катастрофы, прибыла большая община с Юма, они не принимали извне больше никого. Сведения на этот счет точные.

Он ненадолго умолк, собираясь с мыслями.

— Так как биэльцы вынуждены жить под куполами, то условия жизни у них достаточно стесненные, чтобы общество выработало чрезвычайно действенные меры против заразы потребительства. Однако наметившийся в последнее время рост населения уперся в жесткие ограничения старой системы производства пищи. Для расширения площадей производства продовольствия им нужны либо чистая земля, свободная от тяжелых металлов, либо вполне конкретные реагенты, установки в очень большом количестве. Своими силами биэльцы их производить не успевают — слишком малы мощности. А тут еще и надвигающийся экономический кризис накладывает свой отпечаток на проблему. Ранее они на восемьдесят процентов зависели от поставок концентратов с других систем. Да, дорого, но это компенсировалось большим количеством добываемых тяжелых элементов, и их экономика держалась. Сейчас ситуация сильно изменилась. Целенаправленные усилия по сокращению зависимости от поставок продовольствия на Биэле несколько запоздали — кризис развивается быстрее. И если они не успеют решить эту проблему, в ближайшие полтора-два года может начаться настоящий смертельный голод.

— Какова у них доля поставок продовольствия на настоящий момент? — раздался голос с места.

— Около шестидесяти процентов, — ответил докладчик.

— Можем ли мы вмешаться и поставить им эти самые недостающие сорок?

— Этот вариант просчитывался. Но, к сожалению, учитывая печальную судьбу мира Юм, мы откровенно боимся повторения. То есть, как только мы попытаемся вмешаться, это спровоцирует войну с попыткой уничтожения Биэлы со стороны конфедератов. Вы сами знаете, что достаточно вырвать из Конфедерации всего один мир, чтобы вся их система посыпалась. Совет Конфедерации это обстоятельство прекрасно понимает. Потому они примут все зависящие от них меры, чтобы этого не случилось. Таким образом, действия Совета директоров Биэлы по контрабанде запрещенных технологий более чем закономерны. Они сделали это от отчаяния, поэтому резко оборвали попытки установить с нами контакт и взялись за добычу указанной технологии.

— Но ведь это тоже, вполне вероятно, повлечет за собой агрессию против Биэлы, — опять возразил все тот же член совета. — Третья по Списку — это очень серьезно. Это потенциально очень мощное биологическое оружие. Биосферного класса.

— Пока что нашими действиями удалось запутать Галактическую Полицию. Они потеряли след. Но, тем не менее, опасность остается. В этом свете то, что наши студенты спасли их звездолет, да еще и идущий от Кирана к Биэле, может вернуть Совет Кофедерации к подозрениям в отношениях Биэлы и веркомо. Однако мы можем опять сбить их с толку, используя тот самый модернизированный грузовик. Методом отвлечения внимания на него. С Биэлы и ситуации вокруг нее — на новые технологии, которые «случайно» утекли от нас. То, что звездолет частный, эту ситуацию только облегчает. Думаю, что Совет директоров Биэлы обладает достаточным здравомыслием, чтобы не проявлять излишней жадности, пытаясь наложить лапу на эти технологии. По крайней мере, до сих пор в такого уровня глупости они замечены не были.

Последняя реплика докладывающего координатора рейда вызвала легкий смешок в зале. Координатор базы тоже улыбнулся и кивнул докладчику.

— Однако все очень сильно усложняет одно обстоятельство: спасенный член команды «Звездного медведя» — Брис Илиан — оказался «резонансом».

По рядам присутствующих пронесся легкий шум.

— Да, мы понимаем, что случай уникальный. Доселе не встречавшийся. Но беда в том, что тут еще и наша традиция нам… подкузьмила.

Докладчик усмехнулся и продолжил:

— Следуя нашей традиции, не зная, что он «резонанс», гостю сделали маленький подарок. Но на беду, он оказался далеко не маленьким. Этот подарок — «шпаргалка», сделанная по технологиям Сферы.

Новый шум голосов в зале. Все поняли, что это значит.

— Выходит, если вовремя не удалить Бриса Илиана вместе с его подарком с планеты, не дать добраться до него агентам ГП и корпораций, — то система становится резко неравновесной и ситуация на Биэле совершенно непредсказуемой.

Лой, видно, специально дожидался именно этого. Он не спеша поднялся со своего места, заявляя тем самым право на голос. Докладчик увидел это и спустя секунду замешательства кивнул ему.

— Так как именно мы дали Брису Илиану «шпаргалку», так как именно мы с ним подружились, так как он нам доверяет, предлагаю нас в десант на Биэлу. Мы постараемся найти его до того, как до него доберутся все вышеназванные. Естественно, мы не настаиваем на действиях без прикрытия. Для этого у нас мало опыта и знаний. Но то, что он знает из веркомо только нас, позволит быстро с ним договориться и исключить ненужные с его стороны подозрения и страхи.

— Хорошее предложение, молодой человек. Думаю, мы его обсудим конкретно.

* * *

— И кто это мог сделать? — Удивленно спросил Брис, осматривая раскуроченную ограду. Но встретил тяжелое молчание. Обернувшись, он увидел, как командир, пригнувшись, словно под обстрелом, подозрительным взглядом оглядывает окрестности. Остальные ребята из группы тоже подобрались и потянулись за оружием. И только тут до Бриса дошло, что ограда была сделана не просто на совесть, а очень серьезно и крепко. И простая корова, или что тут за нее, повалить эту ограду, а тем более вот так разломать — не в состоянии. В принципе не в состоянии.

Тут побывало существо в несколько тонн весом, и не одно. Брис посмотрел под ноги и заметил то, что ранее было скрыто от его взгляда — под поваленным бревном красовалось несколько глубоко вдавленных в грунт следов какого-то животного. Следы были похожи на слоновьи.

Брис перешагнул через бревно и поставил внутрь следа свою ногу. В длину, как оказалось, след был в три его стопы. Юноша попытался представить размер самого зверя, и его передернуло.

— Командир! — позвал он. — Тут какие-то следы.

Лок, осторожно переступая через переломанные стволы и постоянно озираясь, приблизился. На мгновение глянул вниз. И тут же переключился на связь.

— Накса! На связи Лок Ши. У нас следы стада носорогов. У пролома.

Лок быстро оглянулся и добавил.

— Минимум два… Но мне так кажется… по вывалу… что шло стадо голов в десять.

Что ответил неизвестный Накса, слышно не было. Но командир кивнул и тут же махнул всем рукой.

— Уходим. Быстро. Смотреть по сторонам. Тройка справа, Четверка слева. Первый — авангард. Пошли.

Группа слаженно перестроилась, ощетинилась стволами и осторожно двинулась к месту, где оставили грузовик.

— Черт! — сквозь зубы ругнулся Лок. — Я думал, что как месяц назад, бык почесался. А тут… Удвоить бдительность!

— Вперед! — коротко приказал командир Брису, когда он оглянулся назад. Рядом с командиром был его напарник, и оба, поочередно озираясь, отходили в сторону лесной прогалины, по которой сюда и вышли.

«Что-то здесь не так!» — подумал стажер. Мысль была сакраментальная, но в животе у него похолодело. Стажер перехватил свое оружие поудобнее, взял под контроль свой сектор и двинулся вперед. Но далеко пройти не удалось.

Внезапно справа, в редколесье, что-то очень громко затрещало. Такое впечатление, что через заросли ломился большой бульдозер. Через несколько секунд на прогалине появился сначала один, а потом второй зверь.

Вид у этого страхолюда был просто кошмарный. В холке — метров пять. Бока прикрыты то ли костяными пластинами, то ли это так выглядели складки толстой кожи. От головы до спины шел гребень костяных наростов, мало отличавшихся от шипов. Ну и самым серьезным был огромный рог, торчавший вверх почти над носом. Метра два или два с половиной.

Эти двое развернулись в сторону людей и затрусили по прогалине. Но когда они увидели не успевших вовремя ретироваться в заросли, внезапно перешли на галоп, выставив вперед, как оружие, свои длинные носовые рога.

Беда, как известно, приходит не одна. На прогалине вскоре появились еще три носорога и также сходу перешли на галоп. То ли стадный инстинкт сработал, то ли тоже увидели людей.

Однако, несмотря на опасность, группа, отступая, огонь по животным так и не открыла. Брис, отметив это, тоже не стал стрелять и постарался как можно быстрее убраться из поля зрения бронированных четвероногих чудовищ. Но, видно, не рассчитал маршрут отступления. Когда носороги приблизились, он обнаружил себя стоящим точно между двумя огромными стволами, начисто лишившими его маневра. И, как назло, один из носорогов, наверное, почуяв легкую добычу перенацелился прямо на него и рванулся вперед с удвоенной скоростью.

— Бри-ис!!! — Услышал он крик Тьена. — Уходи оттуда!!!

«Вот же! — Мелькнуло у стажера в голове. — Сходил, называется, отдохнуть-развеяться! И веркомо далеко… Собирать будет некому».

Невеселые мысли оборвала приближающаяся гора мяса с огромным рогом, казалось, нацеленным прямо Брису в солнечное сплетение. Взгляд вправо-вверх. Там, на уровне примерно полутора метров, короткий обломок толстого сука. Но выше — ничего. Додумать не удалось. Носорог был уже рядом. Отступать дальше — поздно. И Брис прыгнул.

Сначала на сук. С места. А потом, поняв, что допрыгнуть удалось, твердо упершись ногами на стык сука с деревом, еще выше. Со всей силы, выложившись до упора.

Рогатая скотина, увидев, что добыча ускользает, мотнула рогом вверх и вправо. Но поздно. Промазала. И это была не последняя неприятность у носорога…

Брис с каким-то отстраненным удивлением наблюдал в полете, как прямо под ним пролетает, сначала бронированный, весь в костяных бляхах, затылок монстра, а затем и костяная гряда на хребте. А полет все длился и длился…

Между тем, оказалось, что носорог ошибся не только в моменте взмаха рогом. Из-за того, что он повернул свою морду влево, и из-за того, что длина ее была заметно больше расстояния между деревьями, он налетел на одно из них. Задницу занесло силой инерции, и он с шумом впечатался боком в другое. Сверху посыпались обломки сухих веток. Задница носорога, продолжая двигаться дальше, снесла по пути еще несколько мелких деревец, и монстр покатился было дальше, ломая криволесье, но рог, зацепившийся за большое дерево, этого сделать не дал.

Брис наконец-то прошел наивысшую точку подъема и полетел вниз. Но когда увидел, куда его несет, чуть не выругался.

Прямо под ним лежала большая грязная лужа, наполовину заполненная огромной кучей дерьма, уже смешанного с водой. И прямо на него надвигался еще один носорог. Так как траекторию полета было уже не изменить, то Брис, смирившись с неизбежностью вляпаться в дерьмо, постарался хотя бы сгруппироваться. Все равно, следующий носорог, скорее всего, его затопчет. В последний момент догадался локтем прикрыть щиток гермошлема.

Плюх был мощный. Вверх взлетела грязь, дерьмо пополам с водой, что натекли в яму. Но, на счастье Бриса, дно ямы оказалось твердым и, недолго думая, Брис снова прыгнул. В сторону.

И снова панорама: куски дерьма, слетающие с комбинезона в полете, зеленые капли, заливающие щиток, и сквозь эти потеки широкий бок монстра, проносящийся мимо… Но тут же, на заднем плане, чья-то фигура, как тряпичная кукла взлетающая вверх. Какая-то рогатая скотина все-таки нашла себе жертву.

Брис снова сгруппировался. Тренировки на звездолете веркомо не прошли даром. И теперь, хоть прыжок и был сделан наугад, он летел не как кусок того, во что вляпался, а с намерением приземлиться, ничего себе не поломав, и, что удивительно, не потеряв оружие. Проломив кустарник и сильно стукнувшись шлемом обо что-то твердое, Брис ушел в перекат и вскочил на ноги.

Смахнул потеки дерьма со щитка гермошлема и тут же обнаружил, что стеклянному забралу настал конец. Практически все поле зрения занимала густая паутина трещин, начисто исключавшая возможность что-либо видеть.

Чертыхнувшись, Брис секунду решал проблему — либо открыть щиток, и тогда подвергнуть себя хоть и небольшому, но воздействию на кожу и глаза ядовитой окружающей среды, либо надеяться на то, что носороги его и так не увидят.

Но вспомнив детскую еще истину, что если ты ничего не видишь, то это не значит, что никто тебя не видит, решительно открыл забрало. Маска, закрывающая нос и рот, по-прежнему продолжала поставлять очищенный воздух, так что опасности подвергались разве что глаза и кожа лица.

И тут раздались выстрелы. Много выстрелов. Видно, группа, отчаявшись, решила хоть как-то отбиться от носорогов. Наплевав уже на все, Брис ринулся сквозь заросли и как раз застал сцену, когда развернувшийся обратно носорог разгонялся в сторону ребят, пытавшихся унести в заросли раненого товарища. Двое, подхватив не подающее признаков жизни тело, тащили его, а еще трое, встав в ряд, палили в приближавшуюся тушу монстра.

Брис снова почувствовал состояние, которое охватило его, когда он летел над еще тем монстром… Время продолжало лететв, но он, как ни удивительно, воспринимал все и, мало того, успел просчитать.

Как в тире, он вскинул свое ружье, прицелился и выстрелил. И попал. В глаз атакующему животному. Носорог словно споткнулся. Вздернул высоко вверх голову, словно пытаясь уйти от боли, внезапно пронзившей его глаз, и, потеряв равновесие, полетел кувырком. Кувыркавшаяся многотонная туша даже в таком виде выглядела страшно.

Трое прикрывавших отступление, увидев такое, быстро ринулись в заросли.

Подранок между тем, перевалился на брюхо и попытался подняться. Так как Брис находился именно с той стороны, где у носорога был выбит глаз, то видеть его монстр не мог. Студент уже не торопясь снова навел свое орудие убийства, выискивая уязвимые места. И опять так же, как во время осмотра отремонтированного гипердвигателя, у него появилось даже не ощущение, а Знание. Знание того, куда и когда надо стрелять, чтобы убить эту тварь. Еще три быстрых, следующих один за другим точных выстрела, и монстр, уже не пытаясь встать в полный рост, завалился на бок и засучил ногами.

Досмотреть, что с ним стало, не удалось. Снова появились товарищи подранка, пролетевшие поначалу мимо цели, и от них пришлось прятаться. Звери попытались проломиться через заросли и найти обидчиков, но те, видно, спрятались очень хорошо, так как, побушевав еще минут десять и попинав уже окочурившегося собрата, носороги убрались восвояси.

Услышав, что рев и треск ломаемой растительности удаляется все дальше и дальше, Брис осторожно высунулся из-под куста, за которым лежал. Пейзаж выглядел так, словно по нему проехалась целая бригада тяжелых тракторов-лесовозов. Местность разворочена и раскурочена донельзя. Выдранные с корнем кусты, поломанные небольшие деревья и перепаханная толстыми ногами монстров почва. И посреди всего этого безобразия, как вишенка в гигантском торте, лежит туша убитого носорога.

Осторожно поднявшись на ноги и помотав головой, чтобы из шлема высыпались, попавшие туда листья и прочий лесной мусор, Брис осмотрелся более детально.

Никого не видно.

Прислушался…

Никого не слышно.

Попытался включить связь, но тут же обнаружил на месте, где должен быть сенсор, большую вмятину.

«Ага. Весело! — злобно подумал Брис. — Теперь и связи конец. И как я теперь буду искать уцелевших?»

«Скажи спасибо, что сам живой остался, — ехидно подсказало подсознание. — А если живой, да еще не сильно поцарапанный, то найдешь. Куда денешься!»

Брис снова огляделся.

Носороги вломились на прогалину с противоположной стороны тому, откуда они сами пришли. И ушли туда, где они как раз и оставили свой транспорт.

«Если они и транспорт раскурочили, — с еще большей злобой подумал Брис, — я их найду и всех на мясо изведу!»

«Ох, какой грозный! — снова вмешалось подсознание. — Ты для начала сам уцелей. Чтобы тебя самого никакая местная живность на мясо не перевела. Оно, конечно, для них совершенно не питательное, а возможно, даже ядовитое. Но если так произойдет, тебе уже будет все равно».

Брис встряхнулся и осторожно, крадучись, перебрался на противоположную сторону перепаханного монстрами поля. Павший носорог не подавал признаков жизни. Только рог, как знамя, торчал в затянутые легкой облачностью небеса. И все равно Брис с опаской обогнул тушу, памятуя о том, какова эта скотина, когда жива…

* * *

В лесу было тихо. Стих даже ветер, перед этим шумевший в верхушках деревьев. И эта тишина вдруг показалась Брису могильной.

Воображение тут же дорисовало множество растерзанных и расплющенных носорогами тел его недавних друзей, да так ярко, что стажера передернуло. Он быстро отогнал дурные мысли, но все равно осталась проблема: как найти их в этом лесу, если связь накрылась? Просто шататься по зарослям? А если кто шарахнет из своего ружьеца на шум, когда не получит ответа по радио? Хреново!

Брис решил было сделать один выстрел в воздух, но передумал — а вдруг оставшиеся в живых четверо монстров вернутся? Так удачно, как с первым, может и не повториться.

Он опустил оружие, но все равно осмотрел его. В процессе пируэтов, полетов и жестких столкновений по пути оно пострадало слабо. Прибавилось только мелких царапин и вмятин на некритических местах — выходит, создатели карабина постарались на совесть. Сделали очень крепкую вещь.

И тут Бриса осенило. Он отломал ближайший сухой сук и принялся методично, как метроном, барабанить им в свое оружие. Звяк, получавшийся при ударе, был не очень громкий, но в пределах метров пятидесяти наверняка был слышен. Звук выходил слишком искусственным, чтобы на него среагировали, как на издаваемый каким-то животным. Результат не заставил себя долго ждать.

Через минуту из дальних зарослей вывалились тоже вывалянные в грязи Тьен и Парвати. Правда, им в этом повезло несколько больше — на них была просто глина.

Тьен выдал что-то радостное и кинулся навстречу Брису, но тот ясно дал понять, что ничего не услышал. А когда Тьен и Парвати, наконец приглядевшись, заметили, что у их друга открыт гермошлем, глаза за их забралами стали круглыми. Тьен быстро, бегом сократил дистанцию и внимательно осмотрел Бриса. Остановившаяся поодаль Парвати тем временем с опаской озиралась по сторонам, готовая, если что, встретить нового зверя огнем на поражение.

— Мы думали, что ты погиб! — глухо донеслось из-под забрала. — Когда тебя тот носорог поддел рогом, я думал, тебе уже не выжить. Если не порвут, то затопчут.

— А с чего ты взял, что меня он рогом поддел? — удивился Брис, совершенно не сопоставив свой полет через хребет животного с тем, как это выглядело со стороны.

— Но ты же его перелетел!!!

— И что? — опять не понял стажер.

— Ну уж не хочешь ли ты сказать, что просто его перепрыгнул? — ядовито справился Тьен, все так же пытаясь выискать на Брисе какие-то серьезные ранения. Он, похоже, вокруг него уже третий круг наворачивал.

— Ну… да… — ответил было тот, и в этот момент до него дошло.

Зверь в холке метров пять в высоту. Он перелетел с солидным запасом — метра в полтора-два. Итого… на сколько это он смог подпрыгнуть?!!

Челюсть у Бриса натурально отпала. Но так как этого не было видно за маской, закрывающей рот, выдали его потрясение только глаза.

Приняв округление глаз за признак шокового состояния от ранения, Тьен засуетился, пытаясь успокоить товарища и уложить его на землю в горизонтальное положение. Но тот недолго продолжал пребывать в обалдении. Быстро захлопнув рот и проморгавшись, он взял себя в руки. Причем в буквальном смысле слова — принялся себя аккуратно ощупывать. Хоть его костюм и был изрядно жестким в некоторых местах, но юноша быстро убедился, что если у него и есть некоторые травмы, то они несерьезные. Максимум, синяки. Выразительно помявшись и поводив плечами, Брис сурово воззрился на Тьена.

Тот, наконец, прекратил нарезать вокруг него круги и тоже вопросительно посмотрел ему в лицо.

— Ты наших по связи слышишь? — Брис решил перевести дурную дискуссию в более практическое на настоящий момент русло.

— Конечно! — буркнул сквозь свой шлем Тьен.

— Как там у них, и где они?

— Алистер тяжело ранен. У него много переломов. Двое наших сейчас сооружают волокушу, чтобы вытащить его к дороге. А остальные отправились к грузовику.

— Помощь с Базы вызвали?

— Конечно!

— А грузовик как? До него уже дошли?

— Да, дошли… Кверху колесами и сильно побит. Ремонту подлежит, но не нашими силами.

— Значит, идем к раненому и ждем возле него помощи?

— Да, идем к раненому, — кивнул Твен, но на мгновение в его глазах все равно мелькнула озабоченность. Но видя, что Брис более чем уверенно держится на ногах, хоть и с некоторым сомнением, но махнул идти за ним.

Вот так, в своеобразной коробочке — Твен впереди, Парвати сзади, — Брис и вышел к троице ребят в глубине чащи. Пострадавший выглядел плохо. Хоть и был у него, в отличие от Бриса, цел и гермошлем, и дыхательный аппарат, но разорванный костюм и много крови говорили о том, что положение очень серьезное. Почти собравшие носилки парни, увидев Бриса не просто жиым, но и еще шагающим на своих двоих, воззрились на него, как на привидение. Потом один поднялся и спросил что-то, что Брис не расслышал и показал знаками, что связь у него накрылась. Но тут помогла Парвати, стоявшая рядом.

— Они говорят, что послали нас за твоим трупом… И очень рады, что ты жив.

— Придется жить долго! — ухмыльнулся Брис. Но смысл шутки, похоже, от ребят ускользнул. Слишком специфической она была для них.

Тут с шумом и треском появились остальные. И процесс выяснения истины о Брисовом здоровье пошел по третьему кругу. На этот раз он рассмеялся. И с этим смехом из него как будто вытекла вся сила. Он, все так же смеясь, прислонился к стволу дерева и медленно сполз по нему на землю. Это вызвало еще больший приступ подозрений в отношении здоровья стажера, и все чуть ли не разом бросились к нему.

Его немедленно подхватили, аккуратно уложили на землю и приказали не двигаться. Тот, кто только что тыкал каким-то прибором в находящегося в без сознания Алистера, тут же принялся делать то же самое с Брисом. Но чем дальше он это делал, тем большее недоумение появлялось в его глазах.

— Он цел, — все еще не веря самому себе, выдавил из себя медик и добавил: — И здоров. Есть только следы небольшого психологического шока. Но это нормально… Нет! Это не нормально!!! Ведь его носорог на рог подцепил!!!

— Э-э-э, ну… это… — попытался что-то объяснить Брис про то, как он перепрыгнул, но тут же понял, какой именно эффект вызовет его «объяснение»: его еще и за чокнутого примут. Поэтому он, взглянув ясным, незамутненным взглядом на врача, спросил.

— Ну так я могу встать?

— Э-э-а-а… НЕТ! — Справившись с собой, заявил эскулап. — Полежи еще.

* * *

Пока Брис лежал, он думал. Во-первых, почему его так подкосило? Ведь только что был переполнен силой, а потом рассмеялся — и сдулся, как воздушный шарик… Потом, когда прошла первая обида на себя, вспомнил, что это такое. Что это за явление такое, когда минует смертельная опасность. И то, что его вот так резко расслабило, было более чем закономерно.

Ведь для начала… Для начала перепрыгнул носорога. А для этого потребовалось наверняка не просто усилие, а сверхусилие. Дальше — новый прыжок, а после беготня со стрельбой, с полной готовностью повторения тех самых скачков-прыжков. Что в итоге?

Перегорел…

Однако, силы, как он чувствовал, восстанавливались. И быстро восстанавливались. Это радовало.

Второе, что его обеспокоило, так это повтор того самого странного ощущения «допзнания». Откуда оно? Ведь на «шпаргалке», как он быстро убедился, такого не было. Имелись учебники и литература, которые он сам заказал и которые просматривал. Кстати говоря, уже почти усвоенная литература. Процесс шел. Не слишком заметно, но ощутимо.

Однако Знание о том, как своевременно устранить монстра, возникло ниоткуда. И появление его было странным и совершенно загадочным.

Брис мысленно усмехнулся, и уже без всякого разрешения со стороны медика поворочался и сел. Слабость все еще чувствовалась, но она уже не была той дикой тяжестью, что совсем недавно придавила его к земле.

— Я вполне могу идти самостоятельно, — заявил Брис тут же засуетившемуся медику и решительно поднялся на ноги.

Группа, видя, что Илиан стоит и не падает, не подает никаких признаков ранения или шока даже в остаточном виде, быстро согласилась с тем, что его не нужно тащить. Даже позволили помочь нести пострадавшего, когда пришло время меняться носильщикам.

* * *

Спасательная служба на Биэле работала четко. Не успели они дотащить раненого на самодельных носилках до дороги, как откуда-то выбежала целая дюжина крепких молодцов, которые споро отобрали носилки у изрядно подуставших охотников и бодро потащили дальше. Не доходя до дороги еще метров двести, вымотанные происшествием и маршем охотники сначала услышали шум выходящих на рабочий режим двигателей, а еще через несколько мгновений увидели, как над деревьями мелькнул дисковидный силуэт небольшого турболета.

Все. О пострадавшем можно было не беспокоиться. В самое ближайшее время он попадет в реаниматор. А их самих, не отходя далеко, взяла в оборот другая группа во главе с медиком. Быстро убедившись, что ничего страшного с ними не произошло, уже спокойно двинулись в сторону дороги, где стоял стандартный для Биэлы транспорт, выглядевший, как со всех сторон закрытый и загерметизированный вагон на больших колесах.

Когда зашли внутрь и смыли в специальном душе все, что на них налипло (Брис под этим душем все-таки закрыл свое истрескавшееся забрало, как ему рекомендовали), стало возможным снять маски. В салоне воздух был чистым и даже пах чем-то приятным. Правда, этот запах долго не продержался.

Лицо и глаза Бриса подскочившие медики тут же залили какой-то вонючей дрянью, которая, правда, пробыла там недолго. Убрав ее остатки, медики споро вытащили Бриса из костюма и очень придирчиво еще раз осмотрели.

Вся группа, вместе с находившимся здесь же и пребывающим в хмурой задумчивости биологом базы, с интересом наблюдала за «издевательствами» медиков над телом Бриса. Когда же медики его все-таки отпустили и «приговорили» быть здоровым дальше — лишний раз подивились. Было видно, что буквально все присутствующие ищут рациональные причины происшествия и, как упорные ученые из какой-то киношной «Лаборатории», последовательно своими действиями исключают наиболее вероятные причины и последствия.

Брис же для себя отметил: если быть честным перед собой, то так оно и должно быть везде — именно такое отношение к происшедшему и вероятному будущему, но это очень сильно выбивалось из того, к чему он привык дома.

«Да уж! К чудесам тут непривычны!» — заметил про себя стажер.

На Киране обязательно нашлась бы какая-то кликуша как мужеска пола, так и женска (последнее скорее), которые быстро бы объявили и объяснили все происшедшее с Брисом с точки зрения происков неких высших сил.

Стажер настолько свыкся с тем, что кликуши есть практически везде, что само их отсутствие изрядно удивляло.

— Что-то не так? — Подпрыгнул медик, увидев реакцию Бриса, но тот сразу же отговорился:

— Да вот удивляюсь, что только синяками отделался! — улыбнулся он эскулапу. Тот, в свою очередь, дружески и понимающе улыбнулся Брису и осторожно похлопал по плечу.

Но разбирательство медиков, как оказалось, было только началом. Заметив, что те сворачивают свое хозяйство, вклинился биолог.

С этим оказался связан небольшой комичный момент. Как только биолог открыл рот, чтобы что-то спросить, обратив внимание Бриса на себя, как «вагон» резко тронулся с места.

Голова биолога мотнулась, зубы клацнули, и в следующую минуту почтенный ученый только и мог, что плеваться и замысловато ругаться. Видно, от неожиданности слегка прикусил язык. Но, придя в себя и проплевавшись, ученый все-таки приступил к главному. Опросу группы.

— Вы, ребята, хоть представляете, как вам повезло? — все еще морщась, спросил он.

— Более чем! — усмехнулись все.

— Ведь для отстрела этих монстров мы посылаем спецотряд с очень серьезным оружием. А вы… Вы умудрились от них отбиться с пукалками, рассчитанными на мелкого чака!

— А… вообще откуда они на делянке-то взялись? — задала справедливый вопрос Парвати.

— Их упустили на Больших Равнинах. И пока искали, они исхитрились пробежать около ста километров. Их тут никто не ожидал, иначе бы вас отозвали немедленно. Мыслимо ли… Не, ребята! Этот случай определенно в легенды войдет. Но… вы действительно одного из них завалили?

— Да. Завалили, — подтвердил напарник командира Чжи Так. — И, кажется…

Чжи повернулся к командиру и продолжил.

— Кажется, мы выполнили свой план. В той туше как бы не больше двух тонн будет.

— А ведь и правда! — просиял до того мрачный Лок. — Надо его оттуда забрать, пока никакие шакалы не набежали.

— Если шакалы, то не волнуйся, — ухмыльнулся биолог, — они у него даже шкуру не прокусят.

— Но все равно, я хотел бы услышать вашу историю, — тут же вернул он обсуждение на главную тему. — Как вы его завалили?

И тут ребят прорвало. Каждый, перебивая других, спешил поделиться своими впечатлениями. Только сильно выбитый из колеи всем происшедшим Брис вертел головой, пытаясь уследить за тем, что говорится, и сложить из сказанного целостную картину.

Оказалось, что при нападении стадо разрезало группу на две неравные части. Тройка — Брис, Тьен и Парвати — оказалась по одну сторону от стада, а все остальные — по другую. Стараясь убраться подальше от набегавших носорогов, Тьен и Парвати на пару секунд потеряли из виду до того отступавшего за ними Бриса. А когда снова увидели, он уже летел над хребтом монстра.

Больше всего в этот момент не повезло Алистеру. Он, отступая, споткнулся, но, когда попытался подняться на ноги, его подцепил и подбросил один из нападавших монстров.

Когда Тьен увидел, что по тому месту, куда упал Брис, пробежал другой носорог, то он мысленно похоронил друга и переключился на спасение Алистера.

Его действия были, в целом, вполне адекватными. Они с Парвати открыли беспокоящий огонь по проскочившим вперед монстрам, заставив четверых ближайших атаковать их. Риск был колоссальный, и этот жертвенный поступок очень сильно потряс Бриса. Ведь, по сути, эти двое практически чуть не пожертвовали своей жизнью ради спасения раненого друга. Двое людей со слабым оружием против озверевших монстров — это нечто!

В это самое время отставший от передовой четверки носорог (кстати говоря, именно тот, через которого перепрыгнул Брис и тем заставил кувыркнуться) поднялся на ноги, развернулся и атаковал ребят, пытавшихся спасти Алистера. Вот с этого момента стажер уже все видел и помнил.

Ученый явно завладел вниманием слушателей. И надо сказать, что «дознание» он вел высококлассно. Задавая точные вопросы, больше наводящего толка, он очень быстро помог ребятам описать точную и подробную картину проишествия. Он их не ругал, не хвалил. Было очень хорошо видно, что ему было важно выяснить, ЧТО именно произошло и КАК. А не правильность или неправильность действий кого-либо из группы.

Это было, по большому счету, верно. Ведь ребят не учили охотиться на эту однорогую жуть. Их учили (и они хорошо, по-видимому, это исполняли) — охотиться на чак. А тут такой форс-мажор!

Однако вдруг дело застопорилось. Ши как раз красочно описывал, как они отстреливались от набегавшего на них носорога и как он вдруг упал и забился в судорогах.

— Он набегал прямо на вас? — крайне скептически задал вопрос биолог.

— Да, прямо на нас!

— И вы его застрелили?! — с крайним недоверием спросил он.

— Ну конечно! Ведь мы всадили в него каждый почти всю обойму.

— А еще кто-нибудь стрелял? — оборвал биолог разглагольствования Ши.

— Ну… — начал Брис, стесняясь, — и я стрелял. Этот носорог был ко мне боком, так что промахнуться было невозможно.

— И куда ты стрелял? — уточнил ученый.

— Ну… я сначала выстрелил ему в глаз. И попал. А после…

Брис замялся как показать, куда попал, так как начисто не знал, как называются эти места носорога в терминах биэльцев. Наконец, он нашел компромисс и стал показывать это прямо на себе.

— Ну, потом я выстрелил ему примерно вот сюда… — Брис показал на свою шею, чуть ближе к затылку. — Там у него щель между костяными бляхами. А потом сюда и сюда…

— А почему именно туда? — спросил явно заинтригованный биолог.

— Ну… мне показалось, что там у него самые уязвимые места и именно там есть шанс пробить шкуру.

Биолог выпрямился и окинул торжествующим взором присутствующих. Будто ценную победу одержал.

— Вот! Вот, Лок, кому вы жизнью обязаны! — воскликнул он. — Непонятно?

Тот отрицательно мотнул головой и озадаченно посмотрел сначала на Бриса, потом на ученого.

— Дело в том, что спереди уязвимые места носорога прикрыты костяными щитками. И вы даже при фантастическом везении под них не попадете.

— А вот он… — Кивок в сторону Бриса. — …мог! И попал.

Вся группа поворачивается в сторону Бриса и смотрит на него так, как будто впервые видит. Юноша тут же ощутил, как лицо и уши у него запылали. Но от этого конфуза его спас ученый. Правда, чтобы ввести в еще больший.

— Вот я только не понял, как он от того, впоследствии убитого, в самом начале увернулся.

— Ну, — торопливо начал Брис. — Я оказался между деревьями, так что не увернуться, и когда… Ну, я его перепрыгнул…

В салоне повисла тишина. И Брис понял, что «попал» в очередной раз. Все присутствующие не просто смотрели на него. Вид у них был такой, как будто все разом заподозрили у него тяжелую черепно-мозговую травму. И до Бриса наконец дошло, какую он только-что сморозил глупость.

Но эта глупость по дикому недоразумению была правдой!!! И за эту правду было слегка обидно. Однако проблема понимания окружающими от этого не стала ничуть меньше. Только еще больше разрослась.

Брис на несколько секунд задумался и принялся лихорадочно обдумывать сложившуюся ситуацию, ища самый простой и надежный выход. А не то… Он уже чуял у себя на затылке жаркое дыхание психиатров… А это монстры гораздо более страшные, нежели носороги… По крайней мере, их Брис боялся. И очень боялся. Почему — ему было всегда разбираться недосуг. А теперь и тем более.

Но, по мере анализа ситуации, понемногу начал выкристаллизовываться и ответ. В правду, что он сам подпрыгнул тогда перед носорогом и перепрыгнул его, сейчас никто не поверит. А раз так, надо придумать эдакую полусказочку из того, что они наверняка видели, и присочинить то, во что они могли бы поверить.

— Я его действительно перепрыгнул, — сказал Брис первую правдивую фразу, чтобы потом выдать ложь.

Если тут есть эмпаты, то они наверняка засекут, что первая фраза была именно правдой. Но вот потом… Брис надеялся, что шок от сказанного первого слова выбьет людей из колеи, и они уже не смогут понять правдиво или нет то, что он скажет далее.

— Но мне в этом помог сам носорог…

— Как?!!

— Мне каким-то чудом удалось увернуться от его рога, и когда он стал поворачивать морду, я просто на нее встал ногами. И вот тогда… Тогда он меня и подбросил!

— Но это невозможно! — воскликнул биолог.

— Но именно это мы и видели! — растерянно подтвердил Брисову ложь командир Лок. — Иначе как мог человек подпрыгнуть с места на высоту около семи метров?!!

Биолог с круглыми глазами бросил недоверчивый взгляд на Лока, а после такой же на Бриса.

Последний при этом только руками развел. Дальше ничего не нужно было говорить, ибо его ложь, частичное знание охотников, которые не видели изначального прыжка, но видели его полет, уже соединились и сплавились в единое целое в головах присутствующих, превратившись в Истину.

И напоследок, как мифический «черт из табакерки», выскочило Знание о том самом психологическом эффекте, который Брис сейчас наблюдал и использовал. Это было занятно: сначала сообразил как, потом сделал, а только после этого всплыла теория.

Брис изумленно покачал головой, но додумать не успел — приехали.

* * *

Председатель Совета директоров Федерации Биэла, Салман Райко, выглядел очень усталым. Даже свежевыбритый подбородок и аккуратная прическа никак не скрывали, а наоборот, оттеняли красные глаза и темные круги под ними. Он поднял тяжелый взгляд на вошедшего, поприветствовал его жестом и с серьезной задержкой, властно показал на кресло за столом.

— Не жалеете вы себя, господин председатель! — посетовал вошедший, присаживаясь напротив и подключая свою «папку» к настольному разъему. На столе тотчас появились стандартные меню доступа.

— Приходится, мой дорогой Гал! — буркнул председатель и криво улыбнулся. — Скоро и ты вот так уработаешься.

— Разве кризис настолько…

— Хуже. Развивается с опережением. Если будет так и дальше, боюсь, мы не успеем. Запас сделан только наполовину. Наши предшественники сорок лет назад сделали колоссальную ошибку, открыв свободный въезд на Биэлу. Да, потом спешно закрыли, но… Теперь мы не в состоянии прокормить население. Даже восстановив десять лет назад статус закрытой колонии.

— А выезд?

— Ты ведь знаешь, что отсюда люди выедут только в одном случае — если их выгнать силой. Мы слишком хорошо спаянное, крепкое общество. И… до недавних времен, слишком благополучное. Все надеются, что пронесет. А это значит, что я тут для всех — главный козел отпущения. Ну и твое ведомство заодно! — мрачно пошутил Райко.

Председатель фыркнул, стер с лица усталую улыбку и сделался серьезным.

— Ну, принес новости о «Прохожем»?

— Да, господин председатель! — тоже перешел на серьезный тон Харт Гал.

— Приступай!

— Как я уже докладывал ранее, предполагалось, что он подмена веркомо. Но более пристальная проверка по генетическим базам данных показала обратное — он типичный представитель древнейшей гаплогруппы R1a1. И без признаков вмешательства в геном.

— А какие там признаки должны быть? — заинтересовался председатель.

— По некоторым особо секретным исследованиям трупа веркомо, попавшего нам в руки, у них генетический код очень сильно отличается от нашего, он модифицирован. Из него убраны практически все известные нам генетические последовательности, ответственные за заболевания или предрасположенность к ним.

— То есть, «Прохожий» имеет все эти самые «порченные гены»?

— Не совсем так… — слегка смутился Харт Гал. — Но имеет многие. Как обычный представитель своей гапло-группы.

— Жаль! — заключил председатель, откидываясь на спинку кресла и растирая глаза. — Связь с этими «бешеными» сейчас ой как не помешала бы!

— Когда мы к ним попали… Я думал, что это у них такой способ установки связи. Однако нет. Повели себя в своей обычной манере. Даже на то, что на корабле присутствует помощник консула Биэлы, никакого внимания не обратили.

— Ну так почему вы тогда не вошли в контакт с веркомо прямо тогда, на их корабле?

— К сожалению, не было никакой возможности это сделать, не засветив всю миссию. Мы и так рисковали слишком многим.

— Впрочем, да… — смирился председатель. — Извини. Это я не подумавши ляпнул. Усталость… проклятая! Продолжай.

— По нашему заданию на установление связи с «Прохожим» и его разработку был послан наш сотрудник. А вот дальше происходит вообще что-то невероятное… Вот, ознакомьтесь с отчетами очевидцев.

Гал в пару касаний пальцев переслал файл на рабочий стол председателя.

— Так он все-таки веркомо? — обескураженно спросил Салман Райко. — Ничего не понимаю!

— История темная. У носорога реакция намного превышает человеческую, и то, что описывают эти студенты — за пределами возможностей обычного человека. Причем все варианты. И то, что он мог опередить носорога, и то, что он якобы мог сам подпрыгнуть на высоту свыше семи метров, а после попасть в цели размером сантиметров пять в поперечнике с пятидесяти метров в движущуюся мишень и ни разу не промахнуться…

— То есть вы полагаете, что это все-таки очень хорошо замаскированный и проходящий легализацию нелегал из разведки веркомо?

— Точно так!

— А то, что у него… э-э… как вы выразились, гены все старые?

— Мы ничего не знаем об их технологиях и их возможностях. Мы только знаем, что они для нас запредельные.

— И что нам делать? Ситуация ухудшилась настолько, что нам очень сильно нужно спрятаться за их широкую спину.

— Н-но это же означает войну!.. — оторопел Харт Тал.

— А какая разница для нас, как сдохнуть? Быстро под бомбами или медленно от голода? — ядовито спросил Райко.

Гал не стал отвечать на последний риторический вопрос, а продолжил сумбурный доклад. А что сумбурным его сделал именно председатель, говорило о том, что бедняга совсем зашился.

— Но то, что он веркомо, далеко не единственная версия. Есть и другие.

— Например?

— Одна из версий, которая сейчас у нас прорабатывается, это… просто человек, которого «отремонтировали» веркомо. И что он к ним никакого отношения не имеет. А не вписывается он в эту версию потому, что ему слишком много дали. Это похоже на откровенную утечку технологий.

— Так же, как и с этим чертовым грузовиком! — Тут же вставил председатель.

— Да. Так. Слишком много совпадений.

— И что вы думаете предпринять?

— Предложить остаться у нас. И посмотреть, что из этого получится. Если он из них, то у нас будет готовый контакт, если нет, и это, как один из аналитиков предполагает, ошибка молодых веркомо, то за ним обязательно придут, чтобы изъять, как опасный артефакт.

— Так и за грузовиком придут! Имеет ли смысл нам и в него вцепиться?

— Нет, господин председатель. Это уже будет сильнейший перебор.

— Почему?

— Имеет смысл его просто сдать на «собачью драку» двух крупнейших компаний-производителей звездолетов.

Если мы в него вцепимся, то нам неизбежно припомнят контрабанду. И сделают это поводом для отъема грузовика, и еще вдобавок тотальной оккупации Биэлы под предлогом «проверки на наличие». А так у нас есть шанс скрыть наши действия за завесой большого скандала.

— Но для этого как раз… — осторожно начал председатель, так как догадался.

— Да. Именно за санкциями я и пришел.

— Тогда чуть подробнее.

— Первое. Мы подначиваем обе упомянутые компании на конкуренцию за технологии «бешеных». Причем будут даны недвусмысленные намеки обоим представителям, что и мы тоже не прочь наложить лапу на этот звездолет. Второе. Когда шум и возня достигнут максимума, мы откажемся от участия в торгах под очень благовидным предлогом.

— Догадываюсь, каким! — усмехнулся председатель Райю, на что Гад кивнул, так как предлог был очевиден для обоих.

— Третье, когда начнут прибывать транспорты с продовольствием, мы их просто попросим перебраться на колонию Абисмал. Это рядом, и нейтральная территория. Можно даже попросить у капитана Крона с оказией забросить туда наш груз. Шум и драка переместятся на Абисмал. А к этому времени и эскадра Галактической полиции прибудет.

— Угу… А Космополу мы просто укажем на Абисмал, и пускай они со всей этой ситуацией сами возятся! Дескать, вот вам веркомо и секретные технологии, а нам кушать надо, — хихикнул председатель.

— Именно так.

— А с этим? — Неопределенный кивок в сторону.

— Все зависит от ответа «Прохожего».

— Ясно! — сказал председатель Совета директоров Биэлы и хлопнул по столу ладонью.

Старый прожженный разведчик, Харт Гал, не раз исполнявший скользкие поручения правительства Биэлы, на это только улыбнулся. Он знал свое дело.

 

Последнее слово Старика

Следующие дни превратились в сплошной праздник с перманентной экскурсией. То, что Брис спас, как минимум, пять человек от лютой смерти, оценили не только спасенные, но и друзья спасенных, знакомые спасенных и вообще все родственники с домочадцами.

Раненый уверенно шел на поправку. В клинике его подлатали и теперь исправляли нанесенные монстром повреждения. А Брису досталось внимание и почитание буквально всех биэльцев, с которыми ему приходилось сталкиваться. Это чрезвычайно льстило, но и изрядно смущало.

Да, он не привык к такому вниманию к своей персоне. Тем более что совсем недавно был избит группой озверевших матросов, которые его люто ненавидели. Причем за то, что как раз следовало бы поставить ему в заслугу.

А тут, на Биэле, — прямо противоположное отношение. Все оценено адекватно. Только вот чувствовалась некоторая отчужденность со стороны старших по возрасту. Они оставались вежливыми и благодарными, но некий барьер между ними и Брисом очень хорошо чувствовался. Будто прямо говорил: ты не наш, но мы все равно тебе благодарны. Вот такой дружелюбный барьер!

Все резко изменилось после того, как Брис проболтался. И не просто изменилось. Уже после, когда он спокойно вспоминал и анализировал происшедшее, пришел к выводу, что во многом та случайность определила практически всю его последующую эволюцию и жизнь. Но вот насколько она, эта его жизнь, от этого сократилась или удлинилась, судить было сложно.

А вышло все так.

В тот день пришло очередное сообщение о продлении отпуска. Впрочем, это как раз не удивляло. Груз давно сдан, а порожняком возвращаться в порт приписки — как-то глупо. Поэтому стоило подождать заключения очередных контрактов на перевозку. Хотя бы на ближайшие планеты, чтобы вот так, перебираясь от одной планеты к другой, добраться домой.

Брис, прочитав сообщение, пожал плечами и сунул коммуникатор в карман. Тьен посмотрел на него вопросительно.

— Мой отпуск продлен, — ответил стажер на немой вопрос. — Видно, еще не успели заключить контракты.

Тьен буднично кивнул и тут же забыл, что было сказано.

— Тут наши снова собираются на дальние делянки смотаться… — сказал он. — Или ты все еще хочешь с геологами по горам побегать?

— Насчет гор — как-то уже перегорело. Это я лучше дома схожу — тут у вас с этим слишком много сложностей. Но насчет смотаться на дальнюю делянку…

— Это через три дня. Нам очередной подряд выделили. А так как ты уже зарекомендовал себя, то Алистера вполне можешь подменить. И развлечешься заодно…

— Хорошая идея… — неопределенно ответил Брис.

— Так что? Согласен? — стал настаивать непосредственный Твен.

— А чего бы мне отказываться от интересного дела? Все равно в городе почти нечего делать. Разве что в ваш Университет основательно забуриться.

— Ну так туда мы сегодня и идем… — не понял Твен.

— Да согласен я, согласен! — рассмеялся Брис. И огляделся вокруг.

Они как раз сидели дома у семейства Твена. «Дом» был большим, с множеством комнат, соответственно большой семье. Тут же жили бабушка Тьена с дедом, сестра с мужем, ну и, естественно, родители его друга.

Вот только комнаты по меркам и стандартам родной планеты Бриса были какими-то ну очень маленькими. Однако ни на первый, ни на второй, ни на какой другой взгляд эти люди не выглядели недовольными своей жизнью и своей жилплощадью. Даже тем, что в этой «жилплощади» окна отсутствовали как класс. Ведь все они находились под «Верхним городом». Большей частью, под Парком.

— Что-то хотел спросить? — заметив озадаченное выражение лица Бриса, спросил Твен.

— А вам здесь не тесно? — слегка смущаясь, поинтересовался тот, предполагая, что этот вопрос может оказаться неэтичным.

— Нет! — с удивлением ответил Твен.

— А что ты так удивился? — в свою очередь, удивился Брис.

— Я слышал, что вы, пришельцы, часто спрашиваете об этом, — с легким смешком ответил Тьен. Причем было видно, что эта ситуация его откровенно забавляет.

Кстати говоря, и обстановка квартиры выглядела… изрядно спартанской. Изобилия совершенно бесполезных, но симпатичных вещиц, характерного для дома каждого гражданина республики Киран, тут не наблюдалось. Да, встречались какие-то искусно сделанные украшения, но в очень скромном количестве. И хоть выглядели они украшениями, но имели, каждая по себе, вполне утилитарную роль.

— А вы не хотели бы приобрести больше? Квартиру с более просторными комнатами, больше украшений? — задал уже откровенно провокационный вопрос Брис.

— А зачем нам иметь и приобретать больше, если того, что есть, нам более чем достаточно? — еще больше удивился Твен.

Удивление его было искренним, а ответ довольно неожиданным для Бриса. Он выпал на некоторое время из реальности, стремительно перебирая версии причин такого положения и пытаясь схватить за хвост доселе ускользавшую мысль.

Уклад жизни… Вот что было необычным. И тут Брис поймал себя на ощущении, что последние дни что-то преследовало его. А преследовало его смутное ощущение чего-то очень знакомого, но постоянно ускользающего от восприятия.

Теперь Брис понял. Люди на Биэле чем-то неуловимо были похожи… на веркомо! Не просто отличались от общества родной планеты Киран.

Дома ему все твердили, что «люди везде одинаковые», и когда он прямо указывал на то, что вот тут конкретно — сволочи, там — шкурники, здесь — негодяи, а вкраплений в эту банду людей достойных что-то маловато… То опять получал ту же самую отмазку, дескать: «Везде люди сволочи и эгоисты, и если они до сих пор окончательно не ссучились, то это потому, что у них нет смелости совершить что-то для себя». А на вопрос: «Почему?!!», следовал тупейший ответ: «Все люди изначально плохие. Генетически. Они все отягощены злом. Одни больше, другие меньше. А раз так, то, чтобы обеспечить прогресс, нужно для этого использовать их алчность и подлость. Утилизировать, так сказать… Ну а чтобы эти генетические сволочи не выходили за рамки дозволенного, нужен крутой Закон и злые полицейские».

Здесь, на Биэле, люди были не просто иные. А сильно иные.

Брис предполагал, что «разные планеты — разные культуры» и, в принципе, был готов к тому, что придется сталкиваться с разными обычаями. Но начисто не был готов к тому, что видел прямо сейчас.

Создавалось впечатление, что тут нет сволочей, алчных тупиц, грабящих всех и вся, мерзавцев и эгоистов, блюдущих только свой личный интерес и плюющих на всех остальных. Как будто это какой-то опасный биологический вид, который на Биэле просто истреблен.

Додумать до конца мысль Брису не удалось, очень уж хотелось продолжить расспросы. А вопросов в связи с последними идеями и мыслями возникло не просто много… Первое, что он сделал, это поделился последними из них с Твеном. Это того еще больше развеселило.

Весело, постоянно подхихикивая, будто это было свежим анекдотом, он принялся «на пальцах» объяснять, почему на Биэле люди такие. По всему выходило, что из-за крайне суровых условий жизни, те самые сволочи здесь просто не приживались. Если не сами отсюда удирали, то их очень быстро истребляло само биэльское общество, просто из соображений самосохранения.

Брис от этого еще больше нахмурился. Он вспомнил Лоя, Ти, Ийю, Кера. Они были… светлыми. С ними хотелось иметь дело всегда. Однако они казались невероятным исключением.

Но прямо сейчас рядом с ним находились эти странные биэльцы. И в них проглядывало что-то неуловимо похожее. Эта мысль-ощущение, крутанувшись, вернулась к нему, заставив снова осмысливать эти черты сходства.

И тут он проговорился.

— Вы прямо как веркомо… — брякнул он и тут же вздрогнул. В иной обстановке это могло быть не просто бестактным, а даже оскорбительным. Ибо «враги цивилизации»… Он открыл было рот, чтобы загладить вину, но Тьен неожиданно проявил совершенное равнодушие.

— А с чего ты вдруг взял, что мы похожи на веркомо?

Сказано это было таким тоном, будто обсуждались не какие-то страшные враги, а соседи по квартире. Слегка удивленно, но вместе с тем как-то буднично.

Пытаясь уйти от скользкой темы, Брис все только усугубил.

— Да вот… я две недели назад с четверыми из них имел дело… Ребята, как ребята. И дружелюбные очень…

Однако сказанное произвело на собеседника несказанно сильное впечатление.

— Ты?!! Ты видел веркомо? — выпучил глаза Тьен.

— Ну… да, — оторопел Брис. — А чего это ты так удивился?

От избытка чувств Тьен даже на пятке крутанулся.

— Да по сравнению с тем дурацким носорогом… Тот носорог по сравнению с веркомо — просто мелочь!

— Ну…Честно говоря, после того, что с нами произошло в рейсе, носорог для меня действительно тоже какая-то мелочь… — смутился еще больше Брис.

— А чего же ты тогда журналистам этого не сказал?

— Так они и не спрашивали.

— Ну ты даешь! У тебя же была уйма возможностей это заявить! Ведь это величайшая сенсация! Не! Это даже не сенсация недели, даже не года! Десятилетия! — воскликнул Тьен, разве что не подпрыгивая.

— Я думал, об этом уже все знают… — пробурчал Брис, все еще пребывая в ступоре от резкой реакции Тьена.

— Кто знает?! Откуда мы могли узнать?!!

— Ну… это… наверняка, наши матросы уже давно разболтали.

— А нам интересно, что эти самые дегенераты в кабаках по пьяни болтают? — резонно и с сарказмом отрезал биэлец. — Мы с ними не общаемся принципиально! Понимаешь?

— Ну вы даете!!!

— А что?!

— Ну, я, например… Со мной ты… вы… так вполне общаетесь, — смутился Брис.

— Ты — другое дело! — с апломбом заявил Тьен.

— Это какое такое «другое»? — тут же заинтересовался Брис с ехидной улыбочкой.

— Ну… ты не сволочь. Ты наших спас. Ну… и… вообще не такой, как те все.

— Да?

— Да.

— Почему?

— Да хотя бы потому, что никто не будет вот так шататься из любопытства по нашим задворкам, как шатался ты перед тем, как я на тебя налетел.

Брис ухмыльнулся и потер лоб в том месте, где была шишка от той встречи.

— А что, разве никто не…

— Да они только и горазды, что жрать всякую дрянь в барах космопорта, пользовать проституток, что сюда для этого с Кьяны летают по гостевым визам. И драться… А у нас в городе им неинтересно. Потому что «уныло и нет развлечений».

Брис не нашелся, что сказать. Разве что такие люди, как мастер Шон, был исключением из правила, красочно обрисованного Тьеном. А ведь обрисовал обидно, но верно. Стажеру даже как-то стыдно стало за свою нацию и конфедератов вообще.

— Ну а причем здесь веркомо? — напомнил Брис Тьену, и тот опять взвился.

— Да ты не понимаешь! Вот ты как вообще с ними повстречался?

— Ну… Они взяли нас к себе на борт, потому что наш транспорт потерял ход — гипердвигатель сломался. А меня взялись лечить. Я там ранен был. Ну… метеорит там… и то да се… — смутился Брис, не желая вспоминать и вообще упоминать, что произошло на самом деле.

— Ясно! — рубанул Тьен. — Но ты не представляешь, с веркомо удалось пообщаться настолько немногим, что их… Да они уникальны! У нас на всю Биэлу таких один.

— ?!!

На время Брис, что называется, выпал в осадок. Ему-то и в голову не приходило, что таких, как он, действительно может оказаться на удивление мало. Ведь «веркомо — враждебная сверхцивилизация»! Но быстро справившись с оторопью, задал вопрос, который посчитал важным:

— А с ним познакомиться и поговорить можно?

Тьен загадочно улыбнулся, осмотрел его с ног до головы и выдал:

— Да я как-то изначально хотел тебя с ним познакомить… А тут такой повод!

— А почему «изначально»? — с подозрением спросил Брис.

— Ты постоянно спрашиваешь, как мы живем, а я не всегда понимаю, что ты спрашиваешь, — признался Тьен. — Мне кажется, что для Старика ты — идеальный собеседник.

— Это почему? — как заведенный, повторил вопрос Брис.

— Он всю жизнь занимался тем, что изучал другие культуры и как живут другие люди.

— Но… сейчас это уже не главное? — Сказал Брис и хитро прищурился.

— Да. Ты правильно догадался. Главное то, что он всю жизнь искал Дом веркомо.

* * *

Маленький курьерский корабль Биэлы, называемый в шутку пилотами больших кораблей «Карманный тигр» за обилие вооружения, скользил по унылым шестимерным просторам гипера, возвращаясь на родину.

Груз, как всегда, — дипломатическая почта, накопители информации и сам дипкурьер с оравой охранников. Здесь, вдали от «рифов» и «штормов» гипера, полет был очень спокойным, так как ничего такого, что требовало бы специального решения пилота, не попадалось. Но что-то в этом рейсе пошло не так.

Они уже получили сообщение, что в этот регион направляется большая эскадра Галактической полиции, которую все и всегда сокращенно именовали Космополом.

Но то, что недавно появилось на локаторах корабля, очень сильно отличалось от обычных рейдеров Конфедерации.

Пилот был хоть и молодой, но опытный и умелый. Да иначе на такую работу и не попасть. Однако то, что он видел, вполне могло вызвать тихую панику. Пилот, он же штурман корабля, нервно сглотнул и после недолгих вычислений включил связь с капитаном.

— Капитан! У нас, кажется, проблема, — озабоченно сообщил он, на что сам капитан поморщился. Штурман считался очень хорошим, но вот эта неистребимая манера прибавлять каждый раз «у нас проблема», вместо того, чтобы сразу доложить, что происходит, раздражала.

— Что случилось? — сухо поинтересовался капитан.

— У нас на хвосте веркомо.

Капитан побледнел, но суровый вид не потерял.

— Ты уверен? — спросил он, надеясь на ошибку.

— К сожалению, да, — разочаровал штурман. — Только звездолеты веркомо могут так быстро перемещаться в гипере. Расчетное время контакта — двадцать минут.

— Этого еще не хватало! Ты уверен, что они идут именно за нами?

— Да. Каждый раз, когда я пытался изменить курс, они повторяли маневр. Очевидно, идут на перехват.

— Дьявол! — выругался капитан и рявкнул: — Буди дипкурьера!

Пилот тут же коснулся кнопки, которую он за всю свою практику не нажимал еще ни разу. В другое время злорадно улыбнулся бы, так как «пассажира» он недолюбливал, но сейчас было не до смеха. В каюте дипкурьера взвыла сирена тревоги.

В рекордные пять минут на мостике появился заспанный и сильно помятый «главный груз». После быстрого выяснения, что происходит, дипломат впал в мимолетное уныние, наверняка лихорадочно соображая, что делать.

— Даем сигнал бедствия? — спросил капитан.

Из гипера, да на ходу давать сигнал — гиблое дело. Но хоть какая-то вероятность, что его засекут, есть.

Дипкурьер покраснел, побледнел, но спустя несколько томительных секунд ответил:

— Нет! Выходим в нормал.

Сказать, что этот ответ ошеломил капитана и штурмана, — ничего не сказать.

— Я сказал, выходим в обычный космос! — повторил дипломат, увидев, что капитан находится в состоянии некоторого затруднения. В голосе курьера послышались стальные нотки.

Придя в себя от такого невероятного заявления, капитан ответил: «Есть», и кивнул штурману. Тот, видя, что теперь за него боится начальство, успокоился и уже привычными манипуляциями прервал стремительный полет корабля.

На внешних экранах проклюнулись звезды глубокого космоса. Межзвездное пространство всегда было средоточием мрака и лютого холода. Ближайшие звезды отсюда мало отличались от тех, на фоне которых светили. Может, чуть большей яркостью. И вся эта звездная пыль лишний раз подчеркивала одиночество маленького корабля. Хоть он и был «Карманным тигром», мог отбиться от одного-двух стандартных рейдеров Конфедерации, но против даже самого небольшого корабля веркомо у него не было ни единого шанса.

Штурман выключил ненужные сейчас системы, развернул бортовой телескоп в сторону предполагаемого появления вражеского звездолета, активировал все имевшиеся оборонные системы и принялся ждать.

Он лишь краем уха слышал ругань, доносящуюся с мостика, но вслушиваться не стал. Все равно от него сейчас ничего не зависит, и если веркомо преследовали их с агрессивными намерениями…

Додумать мысль он не успел. В паре километров от курьерского кораблика проявился из гипера огромный линкор. Впрочем, это мог быть и не линкор… Штурман не разбирался в классификации кораблей веркомо (да, собственно, и никто не разбирался).

Он только напрягся и приготовился к возможному бою. Но… ничего не происходило. Наоборот, корабль развернулся носом к курьеру и, выдав небольшой импульс, пошел на сближение.

— Просим принять дипломатический груз особой срочности и важности! — ожила связь.

Штурман поперхнулся. Ситуация ему напомнила случай еще из студенческой юности.

Он тогда шатался просто так по задворкам столицы и, спрямляя путь, свернул в не очень хорошо освещенный переход. И чуть ли не со всего ходу воткнулся головой в грудь здоровенного подвыпившего матроса. Со звездолета Кьяны, как показывали знаки на его нашивках. С какой стати его занесло в такую даль от развлекательных центров космопорта, он так и не узнал. Но от страха чуть не поседел. Приготовился к тому, что его сейчас будут бить, и очень жестоко. Зажмурился…

Матрос грубо схватил его за плечо. Отодвинул от себя, осмотрел и, дохнув перегаром, выпалил:

— Э… парниша! Это…. как мне до космопорта дойти? Не подскажешь? Будь добр… проводи, пжалста… Я… ик!.. Кажется, заблудился.

Так и сейчас. Ощущения были один в один. Ожидание предстоящей великой трепки и… вполне себе мирная просьба.

Штурмана чуть не пробил нервный смешок, но, уняв рвущийся из глубин души порыв, он, все еще сотрясаясь от подавленного смеха, включил причальные автоматы.

Дальше дело пошло еще интереснее. Звездолет веркомо выдвинул стыковочную трубу и пристыковал ее к шлюзу курьерского корабля. Штурман поспешил переключиться на камеры в шлюзовой. Ему было очень любопытно посмотреть на давних врагов Конфедерации, которых почти никто вблизи не видел. Будет чем похвастаться перед другими пилотами. Правда, если этот контакт не засекретят, что называется, на ходу…

Спустя некоторое время, необходимое для продувки стыковочной трубы и уравнивания давления, в шлюзовую шагнул высокий моложавый человек лет тридцати в строгом дипломатическом костюме. В руках у него был довольно объемистый стальной чемоданчик.

Лицо у веркомо оказалось вполне обыкновенным. Даже очень обыкновенным. Не таким, как ожидал увидеть штурман. Впрочем, стоило списать все эти необоснованные ожидания на стереотипы, вбитые масс-медиа. Там всегда веркомо представлялись жуткими, безобразными, злобными монстрами, лишь отдаленно похожими на людей.

Навстречу ему выступил дипкурьер в сопровождении своих стандартно-квадратных мордоворотов. В отличие от предельно спокойного пришельца, он выглядел довольно нервным.

Стоило ожидать длительных «ритуальных танцев», но видно, веркомо не были настроены на соблюдение дипломатических протоколов. Спешили они, что ли?

Визитер от веркомо шагнул вперед и протянул чемодан дипломату.

— Срочная посылка Высшему совету директоров Биэлы, — сказал он без предисловий. — Это защита от биологического оружия второго рода. Инструкция по применению в первой секции контейнера.

Дипкурвер Биэлы что-то попытался то ли возразить, то ли просто сказать, но был остановлен властным взмахом руки веркомо.

— Мы знаем, что ваши эмиссары искали связи с нами. Передайте Совету, что мы придем тогда, когда сочтем нужным.

— Значит ли это, что в случае фатального конфликта веркомо возьмут нас под свою защиту? — наконец, заговорил биэлец.

— Об этом пока речь не идет, — отрезал визитер, скупо поклонился и удалился на свой корабль.

Дипкурьер «подобрал челюсть», набычился и, как на атомную мину, посмотрел на чемоданчик у себя в руках. Бросил взгляд на закрывшийся за веркомо люк и, осторожно ступая, отправился в свои апартаменты.

Где-то через полчаса дверь штурманской открылась, и в нее ввалился дипкурьер. Штурман искоса бросил взгляд на мрачную физиономию этого педанта, но от экранов и ручек управления не оторвался. Хотя управление и не требовало такого внимания.

— Бьярни? — Услышал он чуть хрипловатый голос дипломата.

— Я слушаю, экселенц, — максимально бесцветным голосом отозвался штурман.

— Слушай меня внимательно! — вдруг с очень серьезной угрозой начал курьер. — Ты ничего не видел… Никаких звездолетов веркомо не было. И никаких передач от веркомо. Ясно?

— Да, экселенц! — несколько удивленно ответил Бьярни.

— Мы выходили в космос для корректировки курса. Ясно? — Да, экселенц!

— И даже если тебя кто-то будет расспрашивать из начальства или еще кто — говорить ты будешь только с моего личного разрешения и только в моем личном присутствии! — Даже в Службе безопасности? — уточнил Бьярни.

— Даже в Службе безопасности!

— Ясно, экселенц!

* * *

Чем больше Брис узнавал город Ришу, тем больше тот ему нравился. И было за что. Он был красивым, несмотря на то, что как бы не половина жилых и прочих построек находилась ниже уровня земли. Он был уютным и каким-то добрым. Как ласковая мать, заботящаяся о своих детях. Как скромная, хранящая свою честь и красоту девушка.

Можно подумать, что тоннели города окажутся на одно лицо, как во многих таких же поселениях на других планетах Конфедерации, где приходилось отделять население от окружающей среды по причине ее агрессивности или вообще полного отсутствия атмосферы.

Но галереи Риши изобиловали немыслимым количеством разнообразнейшей растительности. Некоторая упиралась почти в самый потолок, изображавший где чистое небо с ярким солнцем, а где просто светившийся мягким желтоватым светом. Да и постройки, которые стояли друг к другу вплотную в этих галереях, отличались друг от друга.

Архитекторы и инженеры Риши расстарались. Нигде не встречалось некрасивых или даже просто одинаковых построек. Впрочем, жизнь в ограниченном, замкнутом пространстве наверняка порождала как-то облагородить и свое жилище, и его окружение. Тут же, помимо всего прочего, чуть ли не каждый гражданин Биэлы следил и за сохранностью зеленых насаждений, и за тем, чтобы город становился все лучше и лучше.

Лучше во всех отношениях. Это было видно хотя бы по тому, что многие украшения города выглядели сделанными любительски.

Например, мостовые покрывали не банальной брусчаткой или еще чем-то унылым. Все поле было разбито на отдельные квадраты и прямоугольники, в каждом из которых красовались мозаичные панно, выполненные из очень прочного материала. Как объяснил Тьен, мозаика или узор делались кем-то одним или отдельной семьей за свой счет и по своему желанию. Городской совет только утверждал или не утверждал рисунок, делавшийся для данного фрагмента тротуара или стены. Потом, ясное дело, следили за качеством исполнения.

Таким образом, каждый из жителей города мог увековечить себя в конкретной детали интерьера.

Это лишний раз показывало, как люди, живущие здесь, любят свой город. А также отвечало на вопрос, почему это общество отделяет себя от внешнего мира. Здесь хранили свой мир от гнили, которую могла занести иммиграция. Биэльцы боялись этой гнили. И подчеркнутый бойкот представителей иных миров Конфедерации, и отчуждение их в отдельном городке при космопорте, и откровенное нежелание в городе что-либо делать «под туристов» или еще кого-либо, кроме самих местных жителей, говорило об этом очень красноречиво.

Вспомнив типичную публику, ошивавшуюся в космопорте, Брис, хоть и сильно покоробившись, признал необходимость этих мер.

Сейчас он в сопровождении Тьена шел к Старику. Того все так называли, хотя он имел и обычное имя, как и у всех на Биэле. Но был здесь кем-то вроде патриарха. Человека преклонных лет, прожившего очень бурную жизнь и имеющего огромный опыт. К нему можно было зайти вот так запросто, и это тоже свидетельствовало о неординарности его личности. Еще интереснее, что Бриса вели знакомиться, потому что он встречался с веркомо. И еще неизвестно, кому больше повезло: стажеру, представленному одному из самых уважаемых людей планеты, или самому Старику, собирающему все доступные сведения о веркомо и сделавшему это одной из целей в жизни.

Впрочем, скорее всего, повезло обоим. Оба — и Старик, и Брис Илиан — были с некоторых пор одержимы тайной веркомо. И, возможно, эта мания так или иначе выросла из любопытства. Из стремления узнать, кто как живет, кто как выстраивает свою жизнь. Кто и как смог или не смог достичь того, что в просторечии звалось «счастье человеческое». А из этого следовала и загадка Дома веркомо.

Брис осознавал, что и для него поиски этого Дома постепенно превратились в некую манию. Он беспристрастно окинул взглядом все свои побуждения и мысли за последние две недели и понял, что большей частью думал именно о загадках, поставленных перед ним Доем и его командой. Причем поставленных непреднамеренно.

Одну из них Брис сразу воспринял как загадку. Он увидел, что общество не просто может быть иным. Иными могут быть и люди. Могут быть лучше. Поэтому его так влекло общество Биэлы — он почувствовал в нем что-то сильно похожее. И эта похожесть на веркомо явно указывала на общие корни.

Вторая загадка была всегда на виду. И именно ее озвучил Тьен, говоря об увлечениях загадочного Старика.

По сути, эти две загадки были связаны между собой.

Брис заметил, что общество Биэлы серьезно отделено от культурных веяний Конфедерации. Да и вообще от иммиграции. Практически то же самое наблюдалось и в случае с веркомо.

Да, веркомо были сверхцивилизацией. Но они явно сознательно засекретили свой мир, чтобы не допустить к себе людей Конфедерации. И на это имелась веская причина.

Та же это причина, что и у Биэлы? Считают ли и они конфедератов «отравленными»? Брис был знаком с некоторыми веяниями в интеллектуальной среде Кирана, и теория «отравления культуры» ему была хорошо знакома.

Эпитет «отравленных» также был расхожим журналистским штампом по отношению к тому, что делала среда Конфедерации с населением на фоне того, что хотели бы видеть не испорченные этими веяниями люди. Или просто разумные люди, желавшие видеть вокруг себя безопасное окружение. Брис чувствовал, что сам давно стоит именно на этих позициях. По воспитанию.

Отсюда, по ощущениям, следовал вывод-вопрос: а не в этом ли заключается главная опасность для Конфедерации — в крушении типично человеческих отношений? Ведь человеческая гниль убивает людей не менее эффективно, чем ковровые орбитальные бомбардировки.

На его родном Киране ежегодно происходит около миллиона убийств. Тяжких и особо тяжких преступлений происходит в десятки раз больше. Почему?!

И тут контраст — на Биэле такого практически не было.

Тоже почему?

Но тут Брис себя поймал на том, что слишком сильно углубился в область, которая состоит целиком и полностью из догадок. Причем его собственные представления о том, какими должны быть люди и каково должно быть общество, могли быть очень далекими от реальности, от того, что есть на Биэле и Сфере. Но эти самые представления с некоторых пор вполне могли стать источником ошибок.

Собственный опыт попадания в неприятности из-за расхождения представлений и реальности, из-за расхождения ожиданий с тем, с чем приходилось сталкиваться, заставлял Бриса остановиться. Остановиться на констатации самого факта расхождения самих основ жизни людей на разных планетах. Не только культуры, но и устройства общества.

Эти искания любой другой представитель родной планеты (за исключением очень немногих) мог определенно назвать вздорными и вредными для жизни. Ведь что, по их мнению, главное для жизни? Зарабатывать деньги! И как можно больше…

Но… действительно ли ЭТО главное?

Брис мотнул головой, отгоняя странные мысли и посмотрел на Тьена. Тот как раз остановился напротив широкого входа в один из жилых комплексов.

— Старик живет здесь. В этом комплексе, — выдал он многозначительно.

— Но он же…

— Да. Этот жилой комплекс выступает над куполом. Это наша новостройка. Мы, наконец, получили возможность делать конструкции из чистого материала в достаточном количестве, используя не коренные породы планеты, а уже очищенные от вредных примесей отходы производства по добыче тяжелых элементов. Вот и стали делать такое.

— Значит, те, кто живет здесь, видит солнце Биэлы каждый день?

— Так все видят солнце Биэлы каждый день, — не понял Тьен. — Мы же работаем сам знаешь где.

— Ну… из окна своего дома.

— А, это? Да. У Старика окна на запад. Он любит наблюдать, как солнце садится в океан. Красиво.

Они прошли через неширокие двери, сейчас распахнутые. Причем массивные створки были очень хорошо притерты к пазам. Такая странная конструкция свидетельствовала о том, что община Риши всегда готова к очень большим неприятностям. К разгерметизации, например. Тогда эти ворота захлопнутся, отсекая отсеки, наполненные ядом, от тех, где пока пригодная для жизни атмосфера.

Но еще более красноречивым выглядел вестибюль. Ворота не просто были открыты. В вестибюле не наблюдалось никакой охраны. Вообще.

Брис повертел головой, пытаясь найти скрытые камеры видеонаблюдения, но ничего не обнаружил. А потом мысленно отвесил себе подзатыльник.

Какие могут быть охранники там, где нет преступности? Ну… почти нет. Ведь держать ораву скучающих бездельников только потому, что где-то что-то может произойти, а может и вовсе не произойти за всю жизнь охранника — непозволительная роскошь для такой общины, как Риша. А от залетных дебилов из команд космических кораблей наиболее эффективно охраняло жесткое законодательство Биэлы, крайне сурово наказывающее преступников. Особенно из пришлых.

«И никаких либеральных соплей, никаких прав заключенных! — мысленно отметил Брис. — Зато какой эффект! И всего-то потому, что прежде всего тут соблюдают права добропорядочных граждан. А не уродов».

Брис и Тьен пересекли широченный вестибюль и вошли в лифт. Судя по количеству клавиш в нем, здание действительно было очень высоким по меркам Биэлы — 62 этажа. А ехать им, как оказалось, — на предпоследний.

На пороге дома Старика их встретила миловидная женщина лет тридцати пяти.

— О! Тьен! С товарищем! Проходите! Кир тебя уже давно ждет, — обрадовалась она. Но тут же на ее лицо легла печаль, что не укрылось от внимания гостей.

— Что-то случилось? — полушепотом спросил обеспокоенный Тьен.

— Дед очень плох, — также полушепотом ответила, как оказалось, праправнучка Старика по имени Ина. — Буквально за два дня резко ослабел. Передвигается с трудом… Только разум так же ясен, как и всегда. Но…

Женщина махнула рукой и на мгновение отвернулась.

Когда обернулась, на ее лице сияла все та же доброжелательная приветливая улыбка. Она махнула рукой, и друзья проследовали вслед за ней. Комната Старика была большой. Но сильнее всего в ней поражало большое окно, столь нехарактерное для жилья Биэлы. Сейчас все шторы были широко распахнуты, и за толстым стеклом расстилались сине-зеленые густые леса, а чуть дальше — безбрежные просторы океана, покрытые белыми барашками бурунов под крепким ветром. Чистое небо и ясный горизонт, кажущийся таким близким на этой маленькой планете.

Прямо перед широким окном рядом с маленьким столиком стояло большое кресло. Человека, сидевшего в нем, почти не было видно. Только сильные руки, огрубевшие от времени, свободно лежали на подлокотниках.

Левая рука поднялась и приветливо помахала.

— Привет, Тьен! Я слышу, ты сегодня не один, — раздался хоть и усталый, но сильный и в чем-то даже веселый голос.

Рука приглашающе махнула им, и Тьен с Брисом подошли поближе.

Старик полулежал в своем кресле, с какой-то затаенной тоской созерцая океанские дали. Будто о чем-то жалел, чего не успел, но страстно желал сделать и успеть.

Он кивнул приветливо Тьену, улыбнулся Брису и выговорил:

— Это молодой человек, о котором ты говорил, Тьен?

— Да, уважаемый Кир! — как-то поспешно ответил студент, и лицо его помрачнело. Тот, кого он сейчас видел, очень сильно отличался от себя прежнего. Но… такова судьба всех. Все мы уйдем когда-нибудь. За грань бытия. И Старик явно находился на пороге.

— Очень приятно, Брис Илиан! Бывал я на вашей планете. Давно. Хорошая планета… Зовите меня просто Кир. Мне так удобнее.

— Хорошо, мастер! — привычной казенной фразой согласился Брис, чем вызвал лукавые смешинки в глазах старика.

— Узнаю сур-ровое воспитание инженерного сословия республики Киран! — слегка поддел он Бриса, отчего тот слегка смутился.

— Так ты интересуешься иными мирами и тем, как люди там живут?

Брис кивнул.

— Редкое качество в наше время. Сейчас молодежь Конфедерации таким не заинтересуешь. Вот если сказать, что можно пару миллионов срубить — отбою не будет. А так…

Старик замолчал, но в глазах по-прежнему плясали веселые чертики. Тьен говорил Брису, что он очень деятелен. Впрягался во все дела, до которых мог дотянуться. Всем помогал, всем интересовался. За что его и любили. И вот эти чертики в глазах… Видно, еще и очень веселым был. Но сейчас… Сейчас черная тень нависала над ним. Приковав к креслу, заставив оглянуться назад и оценить, все ли сделал?

И, как казалось по его виду, что-то не было завершено. Что-то очень важное. Он не говорил, но почему-то Брис это почувствовал.

Видя плохое состояние Старика, Тьен заметался. Он боялся, что тот может из-за него перенапрячься. Не дай бог! Студент сказал было, что «они могли бы зайти и завтра, если уважаемому Киру нездоровится», но тот его осадил:

— Вот именно поэтому я и хочу узнать. Так что… остынь. И спасибо за заботу.

Тьен смирился. И беседа началась.

Как понял Брис с первых же слов Старика, еще в далекой молодости он повстречал веркомо. И теперь спешил, узнав, что и Брис побывал у них на корабле. Спешил узнать. Спешил поделиться опытом. Узнать что-нибудь новое. Уже из первых же фраз стало ясно, что о веркомо он знает не просто много, а очень много, что полностью подтверждало его негласную славу эксперта по этому народу.

Но еще поразило Бриса, что за этим старым ученым не водилось чванства и высокомерия, которым отличалась профессура на Киране. Стажер только через полчаса с удивлением заметил, что Старик разговаривает с ним на равных. Так, как будто собрались трое давних друзей и просто делятся впечатлениями, воспоминаниями. Это, по меркам выросшего в чопорном мире инженерной касты Кирана человека, было очень необычно.

Но беседа его захватила. Брис и не заметил, как выложил почти всю историю своего пребывания на корабле веркомо, благоразумно утаив некоторые детали. В частности то, что его обучали, и то, что ему подарили. Но то, что узнал в ответ сам Брис, намного превзошло его самые смелые ожидания.

Часто стажер просто молча и жадно слушал, что говорил Старик, долго, увлеченно и с азартом. Казалось, что даже сама смерть, стоящая у него за спиной, сделала четкий шаг назад. Так светились жизнью глаза Кира.

Но мало-помалу речь перешла на Биэлу. Ведь Бриса очень сильно интересовало общество этой планеты. Это Старика больше интересовали веркомо. Тогда был совершен негласный обмен: Брис поделился историей встречи с веркомо со своими впечатлениями, а Старик прочел развернутую лекцию о мирах и цивилизациях.

Пока Кир говорил, в мозгу у Бриса из «медальона-шпаргалки» всплывали странные ассоциации и знания. Процесс уже стал привычным, и он на это не слишком обращал внимание. Тем не менее многое и из всплывшего во время рассказа, и из того, что поведал Старик, Брис пометил как очень любопытное. Для того, чтобы разобраться с этим после.

Об обществе Биэлы Брис, как ни странно, ничего нового не узнал. Только получил подтверждение своих догадок и логических построений.

Биэльское общество действительно было очень суровым. За внешним благополучием крылась постоянная борьба за существование. Борьба с природой планеты. И эта борьба наложила жесткий отпечаток на людей и их культуру.

На планете все было ядовитым — вода, почва, воздух. Везде присутствовали соединения тяжелых металлов.

И для того, чтобы вырастить что-нибудь годное в пищу, приходилось возить очень издалека даже почву, так как очистить ее на месте часто выходило дороже.

Постоянные ураганы и геологические катаклизмы, вызванные переизбытком актиноидов в ядре планеты, вынуждали людей всегда быть начеку.

Когда только началось заселение и освоение этого мира, сюда прилетали все, кому не лень. Авантюристы, дураки, ищущие легкой жизни и быстрого обогащения, и просто люди, увлеченные Делом. Жесточайший дефицит необходимого для жизни быстро расставил все по местам. Привычная конкуренция между людьми в условиях, когда всего не хватало, в том числе и сил, для большинства внезапно оказалась смертельной ловушкой. Так же как и эгоизм, индивидуализм.

Малейшее ухудшение условий среды существования рассыпало группу, коллектив, общество индивидуалистов на одиночек, пекущихся только о своем благополучии. А возникновение смертельной угрозы провоцировало индивидуалистов на отчаянную войну «всех против всех», что резко снижало шансы на выживание каждого. Ведь силы тратились не только на борьбу со стихией, но и на отражение агрессии со стороны себе подобных, желающих получить лучшие шансы на выживание за счет других.

Но естественный отбор среди групп людей выдвинул на первый план совершенно иные модели поведения и выработал совершенно иную культуру.

Катастрофы и постоянная борьба за существование колонии просто физически истребили эгоистов и шкурников. А на их костях взросло молодое поколение, которое превыше всего ставило не частный, а общий интерес.

В этом обществе угроза для жизни не дробила коллектив, а наоборот, сплачивала его. Отменяла все внутренние дрязги, отодвигая их на задний план. Коллектив сплачивался, превращаясь в монолит. И это, также в противоположность скопищу эгоистов, резко повышало шансы на выживание.

Вот почему Брис сразу обратил внимание на то, что биэльцы не напоказ дружелюбны и бескорыстны. Сначала он думал, что ему показалось, но вскоре понял, что эта особенность — основа их цивилизации.

Оставался только один вопрос: а не скатится ли это общество опять к грызне, эгоизму и шкурничеству, когда условия улучшатся настолько, что не нужно будет постоянно бороться за жизнь?

И этот вопрос так и остался открытым.

У Старика не было на него прямого ответа. Но была Вера. Почти религиозная вера, что есть нечто, некое устройство общества, где такое возможно.

На вопрос: «Где?», последовал немедленный и однозначный ответ: «Веркомо».

На этих словах Старика Тьен и Брис переглянулись.

Старик, заметив эти переглядывания, только хихикнул.

— А почему вы так считаете? — задал закономерный вопрос Брис.

— А разве это не очевидно? — ответил вопросом на вопрос Старик.

Стажер обескуражено помотал головой.

— Но ты же был на их звездолете. Ты, как и я, общался с ними. Ты видел их немыслимую мощь и, не побоюсь этого слова, богатство. Тебе рассказывали о быте веркомо. И показывали. Как и мне. И вместе с тем, они никого не задирают, если на них не напасть, и не пытаются кого-либо завоевать.

— Потому, что им это не нужно! — вставил Брис, решив, что Старик ждет от него хоть какой-то реакции на свои слова.

— Но почему не нужно? — тут же спросил Кир.

Брис быстро пробежался по всем логическим выкладкам и понял главное. Осталось лишь кивнуть. Что он и сделал.

Старик на это просиял победной улыбкой и как-то мимоходом отмахнулся от подноса с чаем, который принесла его праправнучка.

— Спасибо, ребята! — внезапно с каким-то великим почтением и благодарностью сказал он, чем сильно удивил и смутил друзей. — До вашего прихода я чувствовал, что что-то должно произойти. Что-то, что завершит мои дела. И вы их завершили. Потому: СПАСИБО ВАМ!

У Тьена с Брисом вытянулись лица. Но они даже не подозревали, на пороге каких событий стоят. Поэтому то, что последовало, повергло их в жесточайший шок. Впрочем, как и большую часть сообщества Биэлы, кто так или иначе был в курсе поисков Старика, кто чтил и его самого, и его Поиск.

— Но… Вы говорили, что не успокоитесь до тех пор, пока не найдете… — начал было Тьен которого, видно, сильно удивили последние слова Старика. Но был прерван на полуслове.

— Я ЗНАЮ, где Дом Веркомо! И знал это давно, — торжественно заявил тот.

— Но почему вы решили заявить об этом только сейчас? — еще больше поразился Тьен Са.

— Потому, что настал мой черед. Настала пора мне Уходить.

Сказано последнее слово было именно так — с заглавной буквы. Как это удалось старику, Брис не понял. Но смысл был именно такой.

— Но вам же еще рано умирать! — забеспокоился Тьен.

— А кто сказал, что я умру? — с лукавинкой в голосе спросил Кир.

— Но ведь вы…

— Нет, Тьен. Потому что я нашел нечто лучшее.

— Не понимаю! — честно признался Тьен.

— Я нашел Путь, — тихо сказал Старик и ясным взором почему-то уперся не в Тьена, а в Бриса. От этого взгляда у того пробежал холодок по позвоночнику. Что-то было в этом взгляде такое, от чего веяло… Глубиной. Глубиной великой тайны.

— Ты… найдешь, — вдруг резко ослабевшим голосом произнес Старик, все так же глядя в зрачки Бриса. — И… прости меня, — спустя затянувшуюся паузу, выговорил он загадочно.

Брис не выдержал и сморгнул.

— Мне… пора, — выдохнул Старик и как-то ободряюще, по-дружески кивнул Тьену.

— Не-ет! — вскрикнула праправнучка и кинулась было к нему. Но что-то ее вдруг чуть ли не приморозило к полу. Она запечатала ладонью рот, чтобы не закричать, и от ужаса округлила глаза. Да и Тьен с Брисом тоже похолодели. Фигура Старика вдруг оделась в какое-то легкое сияние. Свет, казалось, пробивался прямо сквозь кожу радужными иголками.

Старик расслабился. Его взгляд скользнул по далям океана, блестящим под солнцем Биэлы.

Он улыбнулся и… растаял в воздухе.

* * *

Председатель Совета директоров Федерации Биэла, Салман Райко, был в ярости. Он бегал вдоль стола и жутко ругался. Подчиненные же, лица которых были видны на трех экранах связи, пристыженно молчали.

— Что творится, что творится?!! Оказывается, Старик давно знал, где Дом веркомо и помалкивал! И мы это узнаем только после его смерти! И именно тогда, когда связь с этими клятыми веркомо нужна до зарезу!!! Почему до сих пор никто задницу не оторвал, чтобы проверить его изыскания?!!

— Извините, председатель, но, во-первых, не смерти, а во-вторых, мы проверяли, и много раз. Сделать определенный вывод о том, где находится убежище веркомо по тем данным, что мы добыли, по тем высказываниям и идеям, что получили от Старика, — невозможно.

— Проверить еще раз!!! — Рявкнул Салман.

— Уже проверяется. Сразу после происшествия этим занялись две группы наших лучших экспертов.

— Черт побери!!! — будто не замечая того, что сказали подчиненные, продолжил плеваться ядом председатель — И какая зараза позволила утечку ТАКОЙ информации?!! Это же что будет, когда дойдет до этих…х сектантов?!! Что у нас, что на Абисмале… Да они же у нас всех мозги по очереди продолбят, и ведь въезд для этих козлов никак не закроешь! Как вышло, что последняя беседа стала известна всей Биэле?!

Обращение было явно к представителю службы безопасности, занимавшемуся Стариком. Майор стоял красный, его как собственные погоны. Да и неудивительно. Службисты привыкли, что вокруг Старика ничего особенного не происходит, вот и проворонили.

— Гм… — хрюкнул майор в кулак и, испугавшись, что тянет время, выпалил: — Вторая телекамера была установлена родственниками. Без согласования с нами. По просьбе самого Старика, который на нее собирался что-то записать. Но не успел. Оператор нашей камеры не принял вовремя меры по извещению своего непосредственного начальника, и время было упущено. Он уже наказан. Разжалован в рядовые.

Председатель рыкнул, зыркнул зверем в сторону «безопасника» и продолжил беситься.

— И еще этот балбес-астрогатор с Кирана! Вы! Вы трое хоть понимаете, ЧТО Старик ему сказал?

Вопрос председателя казался риторическим, но третий, который отсвечивал знаками ученого сословия, вздрогнул, так как взгляд Председателя был направлен на него, и выпалил:

— Он сказал буквально: «Ты найдешь!»

— Что он найдет?!! — тут же взорвался председатель. — Сферу Великих, Дом веркомо или Путь?!! Что?!!

— По контексту заявления сделать определенный вывод невозможно. Ясно, что это может быть что-то из трех вами названных или все вместе.

Председатель открыл было рот, но тут над столом появилась объемная надпись, объявлявшая, что на прием к нему прибыл сам Харт Гал.

— Пока свободны! — едва ли не сквозь зубы выпалил Райко.

Три экрана поспешно погасли.

— Входи! — бросил он уже более спокойным тоном в сторону стола.

Дверь открылась, и в кабинет вошел Гал. Лицо его выражало скорбь. Не злость, не вину, а именно скорбь. Скорбь о безнадежно проваленном деле. Хоть проваленном не по его вине, но провал резко осложнял обстановку и на Биэле, и вокруг нее.

— Что успел выяснить? — без предисловий и заметно успокоившись спросил Председатель, подойдя к своему столу и хмуро глядя, как дипломат втыкает свой накопитель в гнездо стола.

— Все очень скверно. Еще была возможность как-то временно замкнуть распространение информации на Рише или хотя бы Биэле, но сейчас уже бесполезно. О смерти Старика уже известно в космопорте каждой собаке. Известно дипломатам Кьяны и представителю Космопола. И, что особенно скверно, известно, что это была не простая смерть, а именно Вознесение. Поразительно, но такое впечатление, что прокололись практически все наши службы. Информация, которую нужно было сразу же закрыть, утекла у них как вода сквозь пальцы.

— Разберемся! — снова рыкнул сквозь зубы Председатель. — Как отреагировал дипломатический корпус Конфедерации?

— Пока никак. Они еще не выработали своей позиции по поводу Вознесения.

Председатель медленно покачал головой и задал другой, тоже насущный вопрос:

— Как с этим… как его… Илианом? Что предпринимается?

— К сожалению, тут мы попали в положение типа «цугцванг. Любой ход в его отношении повлечет крайне неприятные последствия для нас. Если мы проигнорируем реплику Старика — возникнут подозрения, что мы что-то знаем и скрываем что-то более существенное. Если, наоборот, предложим принять гражданство Биэлы, в нас вцепится и Космопол, и дипкорпус Конфедерации. Это для них будет предлогом из самых желанных. Лучшим выходом было бы предложить ему остаться, но чтобы он сам отказался. Однако я не представляю, как это сделать, так как по явным реакциям и высказываниям этого киранца, Биэла ему очень понравилась. А учитывая его конфликт с представителями команды корабля, его согласие на предложение представляется неизбежным.

— Таким образом, мы просто вынуждены сделать ему такое предложение, а после как-то умудриться сманеврировать на дипломатическом уровне, чтобы удовлетворить этих акул… Иначе они снова вспомнят контрабанду с Кирана и начнут под нас копать, — заключил Председатель.

— Пока ситуация выглядит именно так.

— Что все наследие Старика перекапывается экспертами — мне уже доложили, — сказал Председатель, буравя взглядом собственный стол. — Но об этом «Вознесении»… Что-нибудь известно? Вообще…

— Вообще, в Конфедерации документально зафиксировано пятнадцать случаев этого так называемого «Вознесения». Наш — шестнадцатый. Все «вознесшиеся» были объявлены разнообразными сектами и религиозными движениями либо «святыми», либо «падшими», «посланниками темных сил…» и так далее.

— Какие-нибудь идеи насчет этого у вас и ваших экспертов есть? Что это такое?

Харт Гал тяжело вздохнул и поморщился. В присутствии Председателя он не любил говорить догадками, так как хорошо знал исключительную проницательность этого человека.

— Экспертами выдвинута, как наиболее вероятная, версия со Сферой Древних, также известных как Великие или Предтечи. Есть гипотеза, что эта Сфера есть некое устройство, которое выдергивает через гиперпространство умирающих гениев. Что с ними происходит после — никто даже предположить не берется. Но за эту гипотезу говорит зафиксированный именно в момент Вознесения Старика слабый всплеск гиперполя.

— Это как-то утешает… А то… ну совершенно не хочется соглашаться со всеми этими религиозными кликушами! Но почему Сфера выдергивает не всех гениев, а вот так сверхвыборочно?

— Предполагается, что вознесшиеся каким-то образом-на последних минутах жизни входят в резонанс со Сферой.

— Это тот самый пресловутый «Путь»?

— Да.

Председатель цыкнул зубом и надолго замолчал, переваривая полученную информацию.

— Да… — наконец сказал он и поднял взгляд на пребывающего в скорби Гала. — Вопросы, вопросы, вопросы…

Но тут им помешали. На столе Председателя звякнул сигнал. Салман прочитал сообщение и нахмурился. Когда он поднял взгляд на Гала, тот вопросительно смотрел на него.

— Нет. Сиди. Что-то явно по твоему ведомству. Прибыл дипкурьер. Сообщение, как он утверждает, высшей категории срочности и секретности.

— У-у! — оживился Харт Гал.

Дипкурьер не заставил себя ждать. Дверь открылась, и через порог шагнул человек в стандартной тройке, небольшого роста, круглолицый и худощавый. В глазах его светились одновременно и целеустремленность, и осознание собственной значимости. Он вздернул подбородок и прошагал к столу Председателя. Сухо и официально поприветствовал обоих. Так же экономя движения, как и слова, он воткнул свой накопитель в соседний с Талом разъем и доложил:

— На обратном пути к Биэле мы были перехвачены кораблем веркомо. Во время контакта они предложили состыковаться. В результате мы получили от них контейнер, как они говорят, со средством против биологического оружия второго рода. Контейнер под усиленной охраной доставлен в лабораторию.

— Что-нибудь еще передавали?

— Передали, что о попытках выйти на них знают, и сообщили, что при необходимости сами выйдут на связь.

— Так они будут нас защищать, или что? — нетерпеливо выпалил Председатель.

— Пока они ограничились передачей этого средства.

— «Все страньше и страньше», — процитировал Салман, откидываясь на спинку кресла.

— Хоть что-то радует! — ухмыльнулся Харт Гал.

Дипкурьер же поднял вопросительно бровь.

— Что-то случилось? — спросил он у Гала.

— Случилось… — мрачно буркнул тот, и лицо его снова стало печальным.

* * *

Армада кораблей веркомо, которая должна была, по идее, погасить начинавшуюся войну в Конфедерации и имевшая общее название «Рейд», была приведена в повышенную готовность.

Но как бы ни были эти звездолеты сильны по отношению к боевым эскадрам Конфедерации, всегда оставался вариант развития войны, который никак не мог быть перекрыт никаким количеством кораблей веркомо — диверсионные группы. Если биологическое оружие таково, что его можно пронести буквально в булавочной головке, и оно самыми продвинутыми средствами конфедератов не обнаруживалось, то первым делом всегда ожидалась именно биологическая диверсия.

Как противостоять этой угрозе, не знали не только конфедераты. Не знали и веркомо.

Поиск давно легализованных и находящихся «в спячке» агентов — дело очень хлопотное и малопродуктивное.

Одно вселяло надежду — даже совсем озверевшей элите хвататься за крайние средства препятствовало элементарное соображение целесообразности. И заключалось оно в самом элементарном же вопросе: «А кем вы, господа, собираетесь править после победы?»

Агрессивная микрофлора, остававшаяся после такой «победы», на роль подданных как-то не подходит.

Но все равно оставались другие способы и нападения, и обороны. Их можно было бы как-то перекрыть, но всегда наилучшим решением выходило вообще не допустить этой войны.

Для этого следовало исключить любые «раздражители», которые могли бы привести к дестабилизации обстановки. Или повернуть эти раздражители так, чтобы они действовали прямо противоположным образом. Например, рассредоточивать средства, силы, дезорганизовать потенциальных агрессоров, усилия их спонсоров.

Неожиданно в расчеты «Рейда» вклинилась величина, приведшая к полному обнулению всякой достоверности результатов. Искин, пытавшийся обсчитать, просто подавился полученными данными и, оправившись, с удивлением выдал: «Возможно все». А после, для примера, вывалил столь широкий спектр возможностей, что стало ясно как день: если этот «раздражитель» срочно не вывести за рамки системы, ни о каком более-менее приличном результате планирования или предсказания и речи быть не может.

И этот самый «раздражитель» оказался совершенно невзрачным, как казалось поначалу, парнишкой с заштатного мира Конфедерации. Но то, что именно вокруг него стало происходить слишком много маловероятных событий, насторожило всех аналитиков Сферы.

Вполне естественно, что начали разбираться с того, что было изначально получено, и с тех людей, кто первым с ним вошел в контакт — с экипажем звездолета «Слон».

Со студентов, по своей невезучести оказавшихся в крайне нежелательном для всех месте (за исключением самого Бриса Илиана), как говорится, взятки гладки.

Они действовали в рамках своей морали, в рамках того, что им было известно на момент, когда они выудили на «Мусорном дворе» битый звездолет Конфедерации. Тем не менее получалось, что как раз они и их подарок оказались катализатором, который и превратил студента в генератор полной неопределенности.

Можно ли было предотвратить этот процесс?

Как оказалось после долгого пересчета вариантов искинами, вся цепочка событий, начиная с аварии звездолета торговцев и появления в глобуле промысловика веркомо, это предопределяла. Даже свойство Илиана быть «резонансом», как подозревали аналитики, сыграло в этой предопределенности какую-то роль.

Могли ли студенты Академии вовремя обнаружить, что Илиан «резонанс», и попытаться его задержать?

Искин звездолета утверждает: окончательно стало ясно, что Илиан является «резонансом», только перед самым прощанием. Обнаружил это сам искин по некоторым, начавшимся уже на «Слоне» «краевым информационным эффектам», когда парнишка обращался к информации через интерфейсы. А так как больше разговоров о его таланте «восприимца» в экипаже не велось, то и не было повода сообщать. А после вообще отпала какая-либо надобность.

Поначалу на это особого внимания не обратили. Большую головную боль доставляли некоторые технологии, которые были случайно переданы с отремонтированным звездолетом конфедератов.

Но когда оказалось, что Брис — «резонанс», испугались уже того, что он сам может стать нежелательным источником «запредельных» знаний. Крайне опасных в создавшейся ситуации напряженности в Конфедерации.

Стали спешно готовить операцию по изъятию. Квадру Лоя также поспешно пристегнули к целой бригаде, созданной для этого. Причем на ролях практически главных исполнителей.

В зависимости от вариантов дальнейшего перемещения «Звездного медведя» и отдельных членов его экипажа, от поведения владельцев, разрабатывалось сразу несколько крайне отличавшихся по своим планам операций.

Ясное дело, что ребят тренировали так, что от них только пар струился. Но вскоре все было резко остановлено.

Внезапно.

Просто потому, что пришедшая с Биэлы от агентуры информация начисто отменила все предыдущие варианты. Резко включив в расклады самый могущественный, самый серьезный Институт Веркомо — Институт Перехода.

И все крылось в загадочной фразе Вознесшегося: «Ты… найдешь!»

Смыслы, заложенные в эти два слова, не просто привели в сильнейшее возбуждение специалистов Института. Они буквально взорвали все общество веркомо.

* * *

Брис не знал, в эпицентр какого урагана угодил. Поэтому просто наслаждался жизнью.

После того, как его отметил Старик, отношение к нему биэльцев резко изменилось. Со стороны ребят, с которыми он отбивался от носорога, почти никак. Как было очень дружеским и благодарным, так и осталось. Только любопытства прибавилось, дескать: «Что такое еще мог Старик ему на ушко нашептать?»

Зато остальные — как с цепи сорвались.

Брис, не привыкший к бурным проявлениям массового, особенно женского, внимания, внезапно оказался в клешах сразу множества студенток университета Биэлы. И не только.

У дам всех времен и народов всегда был нюх на такое— сразу же большое количество их резко возжаждало заполучить бедного Бриса в свою «безраздельную собственность». Пришлось ему продираться еще и сквозь свою личную застенчивость и стеснительность. Однако студентки, явно не страдавшие комплексами, очень быстро взяли его в оборот, и стажер смирился с положением героя. Вот только на какое-то особое сближение ни с кем не шел, стараясь выдерживать некоторую дистанцию со всеми. Крепкий укол строгого ошейника в виде боязни незапланированной женитьбы остановит кого угодно. За исключением совершенно уж «тряпошных» парней. Но к последним Брис никак не относился.

Пикантности в ситуацию добавляло и то, что окружало его не просто какое-то общество, а кошечки что надо! Как на подбор.

Как потом объяснял Тьен (надо заметить, весьма косноязычно), тут сработала знаменитая биэльская природа с ее жесточайшим естественным отбором. Дуры, сволочи и «крокодилы» просто не оставили потомства. Если, конечно, вообще выжили в катаклизмах, через которые приходилось продираться колонистам Биэлы.

Кстати, о катаклизмах…

В праздник, посвященный основанию колонии Риша, в университете устроили вечеринку. С фуршетами, преподавателями в парадных костюмах и совершенно дикой толпой студентов, видевших в каждом таком сборище повод потусить и побеситься вволю.

Ясное дело, что был приглашен как почетный гость и Брис Илиан. Он, соблюдая закон и традицию, вырядился в свою киранскую студенческую форму, прибавив к ней еще нашивки полного астрогатора (все-таки не обманули торговцы «Звездного медведя», произвели!).

И вот, только отзвучали положенные торжественные речи и был объявлен бал и танцы, как пол вдруг ушел из под ног. Брис от неожиданности схватился за ближайший стол и чуть не свалил его на себя. Неожиданно его со смехом с двух сторон подхватили под руки две очаровательные девицы. Руки, надо сказать, у них оказались весьма крепкими. Брис даже испугался, что на его руках синяки от их пальцев останутся.

Но, заметив, что все люстры в зале в такт раскачиваются, понял, что происходит. И испугался.

Для типичного жителя республики Киран любое землетрясение силой больше четырех баллов — равно светопреставлению. Киран — планета в тектоническом плане очень спокойная. И все города стоят в местах, где таковой активности практически нет. Поэтому все жители привыкли, что твердь под ногами — это нечто незыблемое. А тут…

У Бриса мгновенно прорезалось желание куда-то очень быстро бежать. Туда, где над головой нет ничего, что могло бы упасть и придавить. Так как бежать в этом случае нужно было под открытое небо в ядовитую атмосферу, он запаниковал еще больше. Но вскоре он заметил то, что должен был заметить сразу. Публика в зале, что называется, и ухом не повела. И единственным испугавшимся оказался некто по имени Брис Илиан.

Стажер мгновенно успокоился, густо покраснел и аккуратно освободился из железной хватки претенденток на его бедную шкурку. Благо, и трясти перестало.

Затем осторожно огляделся. Толпа празднующих как ни в чем не бывало снова загомонила, продолжая прерванные разговоры. Видно, такие передряги тут обычное дело.

— И… что это было? — осторожно спросил Брис у сопровождавших его Тьена и Парвати.

— Это? — Тьен неопределенно махнул рукой. — Да небольшое землетрясение!

— Ничего себе «небольшое»!!! — выпалил стажер, все еще пребывая под впечатлением. На что окружающие разразились хохотом.

Парвати же, голодной акулой глянув на какую-то подружку, пытавшуюся подкатиться к Тьену, поспешила успокоить.

— Так ведь небольшое и есть! Всего-то баллов восемь.

Брис бросил красноречивый взгляд на все еще качавшиеся люстры.

— Не отвалятся, — заверила Парвати, заметив направление взгляда. — У нас все прочно. Да и мы в таком районе находимся, где извержение вулкана может быть не ранее, чем через пару тысяч лет.

«Ничего себе «успокоила»! — Подумал Брис, но, судя по виду Парвати, должно было последовать продолжение.

Договорить девушке не удалось. Неугомонная подружка таки подкатилась к Тьену, и ей пришлось тут же предъявлять на того права. Она вцепилась в локоть своему парню, и дальше разговор старых друзей шел под строгим надзором и контролем будущей супруги.

Брис прыснул в кулак и отвернулся. Землетрясение забылось, зато перед собой он узрел властную даму лет сорока, в шикарном платье, с бриллиантой заколкой и таким же ожерельем.

То, что на других планетах бриллиантовые украшения вполне могли быть признаком принадлежности к высшему свету, на Биэле ничего не значило. Из-за тотальной тектонической активности алмазов на планете имелось много, и стоили они для местного населения очень дешево.

Однако статус подошедшей дамы очень предметно был продемонстрирован студентками, стоявшими рядом. Они стушевались под ее строгим взглядом и вежливо расступились, признавая за ней главенство.

— Злата Райко, — представилась та. — Заместитель ректора университета, а по совместительству начальник департамента перспективных исследований Биэлы.

Брис тут же почувствовал себя не в своей тарелке, так как не привык к вниманию сильных мира сего. Но удирать, в отличие от студенток, только что отиравшихся рядом, ему было некуда.

Черно-золотое праздничное платье только подчеркивало первое впечатление, создавая ассоциации с тигром — что в когти попало, то уже ее. Не выдрать. Сожрет. Даже слегка желтоватые глаза это еще больше подчеркивали.

У Илиана мелькнула мысль, что эта «тигра» решила слегка прощупать Бриса на тему, что он есть такое и какого качества — уж слишком красноречив был ее изучающий взгляд.

Начало беседы было вполне светским. Почувствовав знакомую почву, благо отец его этому очень жестко учил, Брис осмелел и расслабился. Тем более что эта госпожа-начальник никаких поползновений давить на Бриса даже не обозначала. Но то, что его откровенно прощупывают, стажер осознал сразу и четко.

Кстати, Злата удивила Бриса.

Дело в том, что после инцидента с «Вознесением», никто и никогда его о встрече с веркомо не спрашивал и об этом даже не заикался. И в первую очередь, в этом «отметились» журналисты.

Казалось бы, им сам бог велел выловить Бриса и вытянуть из него все, что он знал про веркомо, обсосать все, даже малейшие детальки его пребывания на борту «Слона». Но тут — строгое молчание. Тему настолько аккуратно обходили, что Брис даже преисполнился к этим журналистам уважения. Точнее, к их дисциплинированности. Но само умалчивание данной темы интриговало.

И как штришок к портрету местного общества: если сверху сказано «нельзя», то это исполняется скрупулезно. А приказ явно был.

И каково было удивление Бриса, когда Злата Райко несколько раз в разговоре проехалась по этой теме. Что это? Да, сия дама явно принадлежала к высшему звену управления Биэлы. И ее пост, что она назвала, представляясь, был не мелким, каким являлся бы на Киране. Там главные и самые значимые посты — все вокруг торговли или войны.

Впрочем, проявив и обозначив осведомленность, замректора мягко закруглила тему и перешла на темы, далекие от веркомо. На самого Бриса Илиана, на людей, живущих здесь, на Биэле. И как бы случайно обронила, что их общество не такое уж и закрытое, как представляется с первого взгляда.

— Из любого правила есть исключения, — внимательно глядя на стажера и отслеживая его реакцию, мягко сказала Злата. — Не веришь? Зря! Я сама переехала на постоянное место жительства на Биэлу, удрав от… — Она прервалась на секунду, прежде чем продолжить, явно подбирая слова помягче. — …Неприятностей на родной планете — Кьяне.

Как тут же отметил Брис, у Златы прослеживался еле заметный акцент. Местный говор был чуть-чуть иным. Но что за неприятности, от которых сбежала Злата Райко, и почему такое сверхосторожное общество, как биэльское, ее приняло, да еще дало возможность подняться на такой ответственный пост — она умолчала.

Но тут, сложив два и два, Брис загорелся любопытством.

— А Салман Райко вам, извините, не родственник? — набравшись наглости, спросил он у грозной начальницы.

— Он мой брат, — не моргнув и глазом, ответила та, чем еще больше удивила Бриса.

— Получается, нынешний Председатель — бывший иммигрант? — поспешил уточнить он.

— Да. И это нормально, — ответила Злата и, видно, просчитав ход мыслей Бриса, дополнила. — У нас на Биэле главное — быть лучшим, чтобы занять какой-то пост.

Брис тут же отметил это ее «у нас на Биэле…». Она явно считает эту планету родной. Видать, несладко пришлось на Кьяне, раз она вот так вцепилась и вросла в очень суровый мир.

— А то, что он иммигрант, никак не повлияло? — задал закономерный вопрос Брис. Тем более что очень хорошо знал, как относятся к иммигрантам на его родном Киране. — От него разве не ожидали, что он может оказаться…

Брис замялся, но начальница, улыбнувшись ему, помогла, закончив его мысль:

— …Может оказаться шпионом или просто нехорошим человеком?

— Да, — покраснев, сказал Брис. Все-таки то, что он сказал — бестактность. Жгучее любопытство подвело. Но Злата Райко, тем не менее, ответила очень спокойно и, как было видно по ее реакции, со сдержанным весельем.

— Никак. Наша политическая система такова, что просто не позволяет какому-либо чиновнику наносить вред Биэле. Система принятия решений этому препятствует жестко. Также невозможно злоупотреблять властью себе в угоду.

— Но а как же вы тогда управляетесь? Вот вы, как директор департамента…

— Как?.. Просто!

Начальница снова ухмыльнулась и оценивающе окинула с ног до головы Бриса. По ее реакции было видно, что разговор ее забавляет.

— Хочешь узнать поподробнее? — изящно приподняв бровь, спросила она.

Брис кивнул.

— Оставайся на Биэле — узнаешь подробно, — ушла она от ответа.

— А иначе никак? — нахмурился стажер.

— Иначе можно, но очень долго.

Намек был сделан очень «толстый», и не распознать его — надо быть совсем тупым. Брис окинул взглядом окружение. Вокруг них, хоть и стоящих ближе к стене, образовалось приличное пустое пространство. То ли начальницу побаивались, то ли так было принято на Биэле.

Однако девочки, тусовавшиеся поблизости, выдали себя энтузиазмом. Подслушивали. И предложение Илиану от грозной начальницы им явно понравилось.

— Ваше предложение… Оно — официальное? — настороженно спросил Брис.

— Если хочешь, будет и официальное, — созерцая его, как некий очень любопытный предмет, сказала начальница.

— Впрочем, я забыл, с кем имею дело… — смутился стажер, поняв, что иначе и быть не может.

Насмешливый взгляд был подтверждением ее словам.

— Мне недолго оформить. Минуты две, — подтвердила она.

— Я вас понял, — кивнул Брис.

— Ну, так каков твой ответ?

— У меня родители на Киране…

— Перевози их сюда. И мне так кажется, — директор посмотрела на Бриса лукаво, — что твоего гонорара за рейс на Биэлу как раз хватит, чтобы оплатить их билеты.

— Хорошо. Я подумаю. Но для этого, как вы понимаете, мне нужно, для начала, вернуться на Киран.

— Договорились, — сказала Злата, и, как показалось Брису, с явным облегчением.

К чему такая реакция, он так и не понял.

* * *

Выслушав доклад сестры, Председатель Совета пришел в самое лучезарное расположение духа. Ему явно хотелось прыгать от удовольствия, но он себя сдержал.

— Идеально! С одной стороны, он не остается на Биэле. С другой — мы предложили. С третьей, мы за него не цеплялись и удержать не пытались… У разведок будет достаточно сильно болеть голова.

Салман Райко удовлетворенно потер руки и продолжил:

— А дальше, как в анекдоте про осла и Коран: «К тому времени умрет либо осел, либо шах, либо я». Дальше намечается кризис, и в том хаосе уже никто не успеет додумать или принять конкретное решение по загадкам Бриса Илиана! Не до того будет! Нас это полностью устраивает!

— Но как же с главной загадкой? — удивилась Злата, поняв, что брат изначально принес в жертву биэльское гражданство Бриса Илиана каким-то более серьезным планам. — Не слишком ли опрометчиво по отношению к будущим поколениям упускать ее из рук? — Закончила она, решив хоть как-то, но соблюсти интересы своего департамента.

— По отношению к будущим поколениям, наша главная задача сейчас — сделать так, чтобы они были, эти самые будущие поколения… Жертва — из меньших.

До прибытия в пространство Биэлы эскадры Галактической полиции оставалось трое суток.

* * *

Вызов на корабль, как обычно, поступил в самый неожиданный момент. Когда Брису, наконец, показалось, что он полностью счастлив и такое состояние будет длиться, длиться и длиться. А всякие там дела космические, с дурными экипажами да перевозками между планетами всякого барахла — канули куда-то далеко. И желательно, навсегда. Но долг, как говорится, всегда «ждет за углом» и склонен орать дурным голосом, призывая на службу.

Пришлось отрываться от прекрасной компании, наспех прощаться с друзьями и тащиться в космопорт. Но, что серьезно утешало, он всегда сюда, на Биэлу, мог вернуться. И твердо собирался это сделать, получив приглашение от самой Златы Райко! Так что расставание представлялось как несерьезное и недолгое.

В гостинице космонавтов Бриса встретил чем-то очень сильно озабоченный мастер Шон. Мрачно обозрев блаженную физиономию Бриса, он хмыкнул и заметил:

— Ты, я вижу, хорошо развлекался.

— Ну… да. А разве что-то случилось? — обеспокоился тот.

— Есть такое, — буркнул Шон, застегивая небольшую сумку с пожитками и поднимаясь на ноги.

— Мне очень не нравятся некоторые поползновения отдельных наших…. — неопределенно сказал он.

— Не понимаю, мастер! Нам, кажется, сказали немедленно вернуться на корабль, так как получен срочный контракт, — осторожно вставил Илиан, надеясь на продолжение.

— Да. Получен. И этот контракт… Тебе не кажется, что наши гостеприимные хозяева нас попросту выперли?

В срочном порядке. Спешно. Как под зад коленом приложили.

Брис с удивленным выражением лица потер ладонью щеку и снова замечтался.

— Ну… мастер Шон… мне, например, вообще предлагали остаться здесь и никуда не лететь, — выйдя кратковременно из мечтательного состояния, выдал он.

На этот раз удивился Шон. Он знал, что Брис не склонен к вранью. Ведь никогда во вранье не был замечен. Так что фраза, брошенная молодым астрогатором, его сильно смутила. Однако, сопоставив утверждение, вспомнив о слухах, которые гуляли по космопорту о каком-то «вознесении», заинтересовался.

— Ты имеешь какое-то отношение к «Вознесению» некоего Старика по имени Кир?

— Я присутствовал при этом, — кратко ответил Брис и остановился. Что-то его насторожило в тоне Шона.

— Ты имеешь какое-то отношение к «Вознесению» некоего Старика по имени Кир?

— Я присутствовал при этом, — кратко ответил Брис и остановился. Что-то его насторожило в тоне Шона.

— Ты имеешь какое-нибудь отношение к Церкви Пути? — продолжал гнуть свое прокурорским тоном мастер.

— Н-нет, — еще больше насторожился Брис. — А кто это такие?

Шон посмотрел в глаза Брису, но, увидев лишь искреннее недоумение, продолжил допрос:

— К какой конфессии ты относишься? В какого бога веришь?

— К атеистической, мастер! — наконец развеселился Брис.

— Это к какой-такой? — не сразу сообразил Шон.

— Да ни в какого бога не верю! — пояснил Брис.

Шон хлопнул себя ладонью по лбу и расхохотался. Но, отсмеявшись, продолжил серьезно.

— Это хорошо, что ни к какой церкви не относишься, но тебе стоит быть осторожнее и держать язык за зубами. Не стоит трепаться направо и налево о том, что ты присутствовал там, при Вознесении.

— Да я и не трепался… Я вообще ничего не говорил! — попытался оправдаться Брис.

— Тогда почему весь космопорт знает, что некому космонавту с Кирана некий Вознесшийся предрек найти Путь?

Последние слова были сказаны изрядно ядовито.

У Бриса отвисла челюсть.

— У тебя проблемы, приятель!

Шон хлопнул его по плечу, развернул к двери, толкнул слегка, придавая ускорение.

— Какие проблемы? — пребывая в некотором ошеломлении, вымолвил Брис.

— Большие, — буркнул Шон и замолчал до тех пор, пока не удостоверился, что в коридоре их никто не сторожит и никого нет. Быстро оглядев места, где обычно стоят телекамеры, он, узрев одну, быстро закрыл дверь и махнул Брису следовать за собой.

Когда они оказались на чисто биэльской аллее, ведущей к станции электропоезда, Шон снова заговорил:

— Запомни, малыш. Дурных советов не даю. Но самое поганое, что я встречал в жизни, это религиозный фанатизм.

— А при чем здесь религиозные фанатики? — не понимая, встрепенулся Брис, но мастер цыкнул на него и продолжил:

— Вижу, у тебя пробел и в воспитании, и в обучении. Поясняю на пальцах. Ты видел это «вознесение»?

— Да. Я там присутствовал…

— Как это выглядело, и что произошло? — таким же прокурорским тоном задал Шон следующий вопрос.

Брис кратко описал то, что видел.

— Как это ты сам воспринял?

— Ну… Как неизвестное и редкое явление природы, — все еще не понимая, выпалил Брис и поспешно добавил: — Да и все биэльцы это так восприняли. А я-то что? Я — как они!

— Угу! Это с твоей стороны это «неизвестное явление природы», а с точки зрения религиозного фанатика Церкви Пути, ты — Отмеченный Путем. А раз так, ты носитель этого самого Пути.

— А что это за хрень такая?!! — наконец разозлился Брис, что Шона, как ни странно, развеселило.

— Хрень или нет, парень, но эти придурки из Церкви Пути считают, что это самый надежный путь к Бессмертию. И ты — носитель тайны Пути к Бессмертию. Теперь ты понял, как попал?

Наконец-то до Бриса дошло, и он испугался. Страх смерти присущ каждому. И жажда бессмертия, как приложение к страху смерти, тоже. Так что, если кто-то решит, что он что-то знает, ему придется не просто туго, а очень туго. И убить ради ТАКОЙ тайны могут на раз-два.

— И что делать? — нервно сглотнул студент.

— Держись меня. Мне приходилось отбиваться от всяких там фанатиков. А вообще, держи язык за зубами и не заговаривай ни с какими незнакомыми типами на темы Вознесения и Веры. Даже если они и близко не будут походить на святош и прочих идиотов с крестами. Впрочем, и со знакомыми тоже.

Брис лихорадочно закивал.

— Если и знакомые тебя пытать будут, говори, что ничего не видел и ничего не знаешь, а то, что кто-то там что-то сказанул, сам не ведаешь и в первый раз слышишь… Уяснил?

Брису ничего не оставалось, кроме как снова кивнуть.

— Кстати, как провел время? — вдруг неожиданно сменил тему Шон.

— Ну… это… с ребятами из местного университета познакомился. Мы с ними на охоту съездили. Носорога там завалили, — зачастил Брис, но тут же заметил, как взлетели брови Шона.

— А что такого? — оборвав монолог подозрительно спросил Брис. — Я что-то опять не так сделал?

Шон быстро взял себя в руки и оскалился.

— Что, действительно носорога завалили?

— Ну… да. Завалили. У меня и фотки есть. Могу показать, — сказал Брис и полез за своим планшетом.

— Потом покажешь, — поспешно остановил его Шон. — А теперь слушай внимательно.

Эти слова — «слушай внимательно» — у Шона, кажется, были самыми популярньми. Брис кивнул и дисциплинированно приготовился слушать. Мастер хмыкнул и, как гвозди в доску, начал вбивать слова в воздух аллеи:

— Ты не был у того самого Старика и не знаешь его. О Вознесении ты ничего не слышал и не знал, а услышал, когда вернулся с охоты с друзьями. Понял?

— Понял!

— Далее! Когда тебя начнут чморить, типа: «Ты заливаешь», — просто показываешь фотки и затыкаешь чморильщиков. А после никак, ни одним словом, ни одним жестом не упоминаешь ни Старика, ни то, что с ним произошло. Понял?

— Ага!

— Если так будешь делать — об этом треклятом «Вознесении» быстро забудут и перестанут его сопоставлять с тобой.

— Ясно.

— Запомни крепко и не вздумай хвастаться. А то потом может случиться, что и вся планетарная полиция твоей могилки не найдет.

Брис снова проникся и кивнул.

— Ладно, пошли! — Сжалился над ним мастер, и они зашагали к прибывающему поезду.

* * *

В космопорте, однако, их ждало еще одно событие. Впрочем, событием оно стало для экипажа «Звездного медведя», но не для Бриса, который уже как-то притерпелся к проявлениям симпатии со стороны определенной части биэльского общества.

Когда они уже направились после прохождения таможни к шлюзовой, то вдруг услышали радостный визг с верхнего этажа. Там, приплясывая и подпрыгивая, собралась компания студенток, человек в пятнадцать, причем явно под командой Парвати. Та стояла с краю. Ехидно улыбаясь, она помахала Брису, увидев, что он ее заметил. Похоже, девушка собрала тут всех красоток университета.

Но не это больше всего поразило внимание проходящих внизу астронавтов. Над толпой провожающих был растянут транспарант: «Мы тебя любим, Брис! Возвращайся к нам!».

Красивые ножки, развевающиеся сарафаны и стройные фигуры девочек на мгновение вогнали Бриса в ступор. Но быстро опомнившись, он с энтузиазмом начал размахивать руками, жестами заверяя, что всех любит и обязательно вернется.

Шон восхищенно вполголоса разразился чем-то длинным и замысловато-матерным. Затем обернулся и спросил у стажера:

— И это что… все твои «белочки-лисички»?!!

— Ну… да! — справившись с мимолетно набежавшей застенчивостью, заявил Брис и с гордо поднятой головой прошествовал на борт «Звездного медведя».

— Охренеть, как некоторые время проводят… И даром его не теряют… — цыкнул зубом старый мастер. — Учитесь, балбесы, как баб снимать! У Бриса! — бросил он своим обалдевшим подчиненным и, заржав как конь, проследовал за стажером.

 

Отступник

Перелет до Абисмала прошел рутинно. Никаких тебе «рифов» в виде вывертов гипера, ни «мертвых зон». Ничего, что задержало бы или напрягло. Даже намека в виде легкой «ряби» возмущений гиперполя. Да и существенно возросшая скорость корабля в гипере сыграла свою роль. И, как оказалось, для тех, кто видит «Звездного медведя» в гипере, он — пугало еще то.

Где-то к концу вторых суток полета на сканерах проступил изящный строй какой-то эскадры, идущей курсом к Биэле. Поначалу возникшая у Бриса нервозность при их виде была тут же задушена на корню злобно ухмыляющейся рожей капитана на экране связи. Он даже не дал Брису рта открыть.

— Страшно, студент? — ехидно спросил Крон и, не дав ответить, продолжил: — Курс не менять. Из гипера не выходить. Да, да! Я знаю, что курс прямо через середину их построения. Игнорировать! Мы не боевой корабль, и на сканерах эскадры это видят.

Майтрейя Крон «забыл», правда, сказать, что точно так же выглядят и корабли веркомо. До поры до времени выглядят.

Но эффект был потрясающий.

Когда корабль на скорости, в четыре раза большей, нежели у крейсеров Конфедерации, оказался на расстоянии меньше ста астрономических единиц от центра построения, все буквально шарахнулись в стороны.

— A-а! Как они нас уважают! — сказал капитан и гнусно заржал.

«Что-то мне подсказывает, — подумал Брис, что когда узнают, кто это был, — нам станет кисло!»

Крейсеры, и особенно перехватчики, при сильном желании адмирала, могли догнать корабль. Для этого существовала технология форсажа. Сильно затратная. Но тут сработал рефлекс, выработанный у конфедератов кораблями веркомо: «Если корабль слишком быстрый и ведет себя сверхнагло — лучше не трогать. Себе дороже».

Но все равно, сам прецедент, когда маленький грузовой кораблик разогнал целую эскадру Конфедерации (пусть и небольшую, но эскадру), грел душу. На короткое время почувствовать себя полубожественными веркомо — того стоило.

В остальном рейс прошел без происшествий.

Что заметил Брис: его навыки астрогатора «заполировались». Он уже не чувствовал себя тем «желторотым», каким был в начале пути. Опыт — сильная вещь. Опыт — универсальный истребитель многих глупых комплексов. Уверенность в себе, которую он приобрел за последние недели, наложилась на чувство «заполированности» знаний и навыков, создав сплав, который по праву можно назвать мастерским. Главное, чтобы эта уверенность не перерастала в самоуверенность. Ибо последняя убивает.

Отец Бриса был опытным педагогом, выучившим не одного инженера. И своего отпрыска он тоже пичкал своим ценнейшим опытом. Поэтому чаще всего он повторял про опасность самоуверенности. Жаль, что в свое время Брис вовремя не прислушался к нему. Избежал бы получения многих шишек и синяков. Теперь же, получив более чем тяжелый и серьезный опыт, он преисполнился к отцу еще большего уважения.

По пути случилось еще кое-что. Что, собственно, происшествием назвать было невозможно.

Брис, исходя из своего новоприобретенного опыта, а также знаний, которые всплывали у него, благодаря «медальону», слегка поменял настройки генераторов гиперполей. Эффект оказался очень ощутимым. Но, когда это стало явным, он вспомнил предостережение Гюннара и постарался сделать так, чтобы эти перенастройки остались тайной для остальных.

То, что он что-то «подкручивал», было хорошо известно. Астрогаторы иногда пользовались возможностью что-то «подкрутить» на тонком уровне настроек гипергенераторов. Но то, как он поменял и в какую сторону… Ведь какая удобная штука: слегка подкрутил — и получил некий гандикап. А то, что эти новшества легко помещались в кармане, — ведь чистая информация — делало их еще более шикарными. Главное, чтобы другие об этих тонкостях не знали.

«Наверное, и Гюннар что-то там у себя подкручивал», — хмыкнул Брис, когда решил главную проблему — как быстро ставить и снимать все эти многочисленные «подкрутки». А также как сделать, чтобы их никто не вычислил.

Так или иначе, но к цели они прибыли на сутки раньше намеченного.

* * *

Планета, названная именем Абисмал, оправдывала свое название уже из космоса. Зачем понадобилось Древним ее терраформировать и засевать жизнью, осталось загадкой. Но атмосфера была насыщена пеплом, вулканическими газами и прочей дрянью, сочащейся из жидкой мантии планеты. И неудивительно — чисто астрономически она относилась к совсем молодым. Тонкая кора Абисмала периодически ломалась и трескалась, выплескивая наружу целые моря магмы, которые долго, часто десятилетиями, подсвечивали низкие облака красным светом.

Некоторый избыток ультрафиолета от светила обеспечивал буйную растительность, что успевала покрывать выжженные пеплом пространства буквально за считанные годы.

Поэтому из космоса планета выглядела занятно: где-то алые сполохи лавовых морей вместе с большими лесными пожарами, где-то многокилометровые шлейфы пыли извергавшихся вулканов, а где-то жирные зеленые бескрайние просторы лесов и степей. Эдакие рай и ад в одном флаконе. Рядышком. В плотном соседстве.

Когда катапульта космопорта мягко опустила «Звездного медведя» на нужную площадку, стали видны окружающие пейзажи. Сверху все это было закрыто огромной тучей пыли, которую извергали сразу два вулкана в сотне километров от порта.

Дружненько так. Бодренько. Вдвоем. Выстреливали тысячи тонн пыли, камней и магмы в небеса Абисмала, сочившиеся в ответ грязью и серьми хлопьями. И вся эта дрянь тихо оседала на стоящие рядами корабли со всех концов местного кластера.

Но пока звездолет шел на посадку, ветер утянул в сторону основные пепловые осадки, так что стали более-менее видны и вулканы, закутанные в огонь, и молнии, и довольно большой город поодаль от космопорта. И город, и космопорт были покрыты слоем вулканического пепла.

Бетонное поле, где это было возможно, расчищалось от пепловых завалов. Однако те места, которые покрывали площадки катапульт, по понятным причинам не трогали. В результате, как при взлетах, так и при посадках успевшая осесть на катапульту пыль взвивалась многокилометровым столбом и после, медленно дрейфуя, увлекалась воздушными течениями. Вот так «чистились» сами катапульты.

Капитан Крон, дождавшись, когда поднятый их посадкой столб пыли оттащит ветром подальше, открыл люки и быстро выкатился навстречу таможне.

Шустрые ребята уже стояли рядком на краю посадочной площадки — все в респираторах и запыленных мундирах, терпеливо ожидая груз, привезенный звездолетом. Надо сказать, особо ценный груз.

Тяжелые металлы и элементы, в первую очередь актиноидной группы, ценились везде очень высоко.

* * *

Оторвавшись от созерцания церемонии встречи капитана и таможенников, Брис потянулся в своем кресле и не спеша поднялся на ноги. Глянув на температуру за бортом, поежился.

Было прохладно. Вытащил из шкафа выходную форменную рубашку с нашивками родного университета, но, подумав слегка, добавил форменный же пиджак с нашивками астрогатора «Звездного медведя». Когда оделся, получился эдакий бутерброд: снаружи — сияющий новенькими нашивками и регалиями астрогатор, внутри — студент Университета Великих Свершений Республики Киран.

Одернул и пригладил форменную одежду, еще раз полюбовался в зеркало, как все ладно сидит, и вышел из каюты.

Когда подошел к пандусу, там уже никого, кроме мастера Шона, не было. Тот подозрительно посмотрел за спину Брису и, сурово глянув на молодого астрогатора, вполголоса прорычал:

— Помнишь, как себя вести?

— Да, мастер Шон.

— Отлично! — удовлетворенно сказал он. — Кстати, тогда, в кают-компании, ты хорошо отбился от расспросов. Так держать! Ну бывай… Но все равно держи ухо востро. Мало ли, что тут уже знают и какие слухи ходят.

— Буду, мастер Шон.

Тот ободряюще хлопнул Бриса по плечу и потопал по пандусу вниз, на перепаханную погрузчиками серую массу свежевыпавшего вулканического пепла.

* * *

На выходе из космопорта вместе с гостевыми визами выдавали респираторы с очень суровыми инструкциями и рекомендациями. Рекомендации были тут же подтверждены поменявшимся ветром — на город снова посыпались серые хлопья вулканического пепла, а в воздухе завоняло чем-то резким. Только в помещении, где воздух очищался, этого запаха не ощущалось. Земля под ногами ощутимо подрагивала. Но последнее как-то очень быстро перестало восприниматься — слишком уж часто и мелко трясло.

Устроившись в гостинице для астронавтов с претенциозным названием «Данте», Брис пошел шататься по городу. Довольно быстро ему это наскучило, и он забился в ближайший кабачок. Улицы были пустынны, все засыпано серой пылью, все больше и больше прибывавшей с черных небес. Да и смотреть в этом городе было, собственно, нечего.

Кабачок, в отличие от улицы, оказался забит народом. Причем половина посетителей — публика чисто пришлая, с кораблей Конфедерации. Были и какие-то мрачные личности в странной форме, уединившиеся за отдельным столом в углу. Из их «формы» особо бросались в глаза аляповатые капюшоны, закрывающие половину лица.

«Сектанты какие-то!» — подумал Брис и направился в противоположную от них сторону. Раньше он бы таких просто не заметил, но, помня предупреждение Шона (да и сам не дурак — сообразил), стал их сторониться.

Но тут внимание привлекла до боли знакомая широкая спина, затянутая во все ту же потертую линялую куртку бледно-голубого цвета.

На всякий случай Брис подошел поближе и заглянул в лицо сидящему.

Гюннар, не меняя позы и выражения лица, скосил глаза на наглеца, смотревшему ему чуть ли не в рот, и тут же подпрыгнул. От его радостного рева подпрыгнули уже соседи. От неожиданности. Но увидев, что встретились два астрогатора, тут же отвернулись.

Гюннар был в своем репертуаре: за его столиком — никого. Но когда появился Брис, на столешнице тут же выстроилась длинная череда пивных кружек, а рядом блюдо с закуской.

— Ты как здесь оказался? — слегка придя в себя от неожиданности и угнездившись на стуле, спросил Брис.

— У нас тот рейс был последним по контракту с «Тиу-Рин». А тут подвернулся сразу большой груз на Абисмал и Авалон. Вот и мотнулись сюда вокруг Облака. А здесь застряли…

С последними словами лицо Гюннара сделалось кислым.

— Уже неделю сидим, и никаких контрактов. Боюсь, обратно порожняком двинем… Если здесь не застрянем окончательно. Я уже устал балду пинать и по окрестностям мотаться. Интересные ребята тут, скажу тебе, живут… Но это все фигня! Колись, что там у вас на Биэле стряслось! Тут уже трое суток народ на ушах.

— Это с чего? — Тут же насторожился Брис.

— Ну так говорят, что там, на Биэле, один из ученых… — Гюннар изобразил ладонями крылья и помахал ими, — типа вознесся.

— Ах, это… Да, вознесся. Сейчас там черт его знает что творится. Так как я был знаком со знакомыми этого вознесшегося, мне строжайше наказали не связываться с сектантами и святошами. Чтобы не выпотрошили на предмет выяснения, не знаю ли я случаем секретов вознесения.

— А ты как — не знаешь? — насмешливо спросил Гюннар, заметив едва заметные признаки того, что Брису есть, что скрывать.

Тот тихо зашипел на друга.

— Давай лучше не будем об этом здесь.

— А что так?

— Ну я же говорил, что… Ну сектанты, мать их!.. Мне еще с ними неприятностей не хватало. И так на Биэле плешь до пяток проели. А я реально ни хрена не знаю.

— А где ты тут нашел сектантов? — тут же заинтересовался Гюннар.

— А вон… — Брис кивнул в сторону публики в капюшонах.

Гюннар шумно, всем стулом, повернулся в сторону «сектантов».

— Эти что ль? — усмехнулся Гюннар, увидев, на кого кивает Брис. — Нет, ты ошибся. Это не сектанты. Или ты решил, что если капюшон, то сразу монах-святоша? Хех! Это обычная одежда тут, на Абисмале. Они постоянно ходят под вулканами. А вулканический пепел за воротом — неприятная штука.

Гюннар прищурился.

— Кажется, я этих даже знаю. Встречал на ферме близ одного поселка… Не! Нормальные ребята!

Гюннар даже для демонстрации зычным голосом окликнул их и отсалютовал своей кружкой. «Сектанты», как по команде, дружно подняли краешки своих капюшонов, удивленно посмотрели на астрогатора и, заулыбавшись, отсалютовали кружками в ответ.

— Я же говорил! — победно глядя на Бриса, сказал Гюннар. — А сектантов… Сектантов так просто не определишь.

Он заворочался на своем месте, как медведь, даже привстал. Долго куда-то вглядывался, потом хмыкнул и сел обратно.

— Однако есть тут одни, — уже настороженно и вполголоса продолжил он. — Вон за той колонной сидят. Нашивочки у них голубые с желтым. Вот тут….

Гюннар показал на лацкан своей куртки.

— Редкостные придурки… — Он присовокупил длинное матерное выражение, суть которого сводилось к тому, чтобы всех сектантов и святош поимели наиболее отвратительные животные Вселенной в самой извращенной форме.

Но продолжить свою содержательную мысль Гюннару не удалось. В пивную ввалилась новая компания. И так как Брис сидел лицом к выходу, он тут же обратил внимание на них. Лица вошедших были перекошены яростью, а предводительствовал у них очень приметный тип. Приметный, прежде всего, опухшей рожей и синяками на пол-лица. Левый глаз у предводителя вообще заплыл, и на мир он взирал одним только правым.

Быстро поняв, что будет дальше, Брис поспешил обратить на эту компанию внимание Гюннара. Но не успел тот обернуться, как предводитель вошедших направил свой волосатый указательный палец в сторону Бриса и возопил:

— Вот они, сволочи!

Брис понял, что его сейчас будут бить. За компанию с Гюннаром. Ведь сказано было во множественном числе, а за указанным столом сидело только двое. Он и Гюннар.

Здоровяк спешно допил свою кружку и, смачно рыгнув, выбрался из-за стола. Когда же он опознал забияку, у него даже лицо вытянулось от удивления и омерзения.

— Микля!!! — взревел он. — Тебе что, мало?!!

Тот, кого назвали Миклей, понес в ответ какую-то совершенно дикую ахинею насчет Борьбы за какую-то Идею некоего либерализма и о злобных происках каких-то «Патерналистов-Авторитаристов». Но ему сильно мешали разбитые губы, в результате большую часть пламенного монолога никто не расслышал. Было слышно лишь мычание и невнятное шлепание губами. Правда, слушать Гюннар все это и не собирался. Он нехорошо усмехнулся, закатал рукава и двинул вперед. Банда, сопровождавшая побитого правдоискателя, кинулась навстречу, спеша вцепиться в астрогатора с товарищем.

Как и когда-то на станции Странников, толпа, только что мирно пившая пиво, мгновенно повскакивала с мест и шарахнулась к стенкам, расчищая пространство. На лицах зрителей загорелся нездоровый ажиотаж. Они разве что не принялись скандировать, да принимать ставки на тех, кто тут вот-вот сцепится. Гюннар не обманул ожиданий.

Он только на секунду тормознул, чтобы на него замахнулся некий худощавый тип с длинными, как у женщины, волосами, в голубых штанах и голубой же рубашке (да и сам по себе весь этот худощавый выглядел… «голубовато»…).

По тому, как «голубой» замахнулся, было видно, что его ввел в заблуждение неповоротливый вид знаменитого драчуна-астрогатора. Но вид и сущность — разные вещи. Уклонившись неожиданно резво для нападавшего, Гюннар попросту смел нахала кулаком. Патлатый кувыркнулся через стол. Только пятки в воздухе сверкнули.

И пошла потеха.

Однако Брису не повезло. Как-то так получилось, что Гюннару достались хоть и четверо, но не шибко массивных и мускулистых. А конкретно на него попер такой «шкаф»!..

В плечах — раза в полтора шире Бриса, на голову выше и весь в буграх перекачанных мышц. На мгновение кольнул страх, но уже в следующий миг он вспомнил, чему его учил Кер. И на смену страху пришло озорство.

Он знал после тренировок у веркомо, что на его стороне — скорость и ловкость. А также древняя поговорка, в свое время озвученная Кером: «Чем больше шкаф, тем громче падает». Оставалось лишь претворить ее в реальность.

Брис нагло ухмыльнулся в тупое лицо качка и прыгнул. Сначала на колонну, а после к потолку.

Есть старая детская истина: «Когда убегаешь — побеждаешь». Только применительно к свалкам трактирного порядка она несколько по-иному действует и осуществляется.

Когда против тебя несколько человек в тесном пространстве, то очень даже стоит максимально ограничить их подвижность предметами мебели и стенами помещения. Но для этого нужно сделать так, чтобы между тобой и большинством нападающих всегда было что-то или кто-то, а драться приходилось бы максимум с двумя. Оптимально с одним.

Правда, есть и исключение, если бьешь одного, а валится сразу несколько. Хорошо бы попытаться делать именно так.

Пробежавшись по колонне и перевернувшись в воздухе, Брис ногами обрушился на одного из тех, кто стоял позади нападавших на Гюннара. Хруст сломанной ключицы под пяткой стажера немедленно подтвердил правильность маневра. К тому же бугай, временно потерявший прыткого студента из виду, оказался не только далеко, но и по другую сторону большого дубового стола, а когда на Бриса обратили внимание другие нападавшие, то и еще и двое человек в придачу.

Гюннар тоже времени зря не терял. Раскидав первых нападавших, он добрался-таки до главного, и начал его разбитой мордой плющить ближайшую мебель. Мебель оказалась менее крепкой, нежели лоб и харя Микли.

Однако драка, не успев начаться, вдруг закончилась. Кто-то из зрителей закричал что-то, чего Брис не разобрал до конца. Только по смыслу было ясно, что в зачинщике, хоть и с трудом, был опознан некий «всем известный п. рас».

Впрочем, почему сразу не опознали, было вполне очевидно. На одни только «кувалдочки» Гюннара стоит посмотреть, да на его фигуру, чтобы стало ясно даже тупому. Видно, астрогатора этот кретин в прошлый раз задел за живое и получил отлуп от всей широкой Гюннаровой души, вот он и приперся в бар с настолько опухшей рожей, что не сразу опознали.

Диспозиция поменялась резко и кардинально. Чуть ли не все зрители превратились в бойцов. Гюннара с трудом оттеснили, и уже через минуту компания Микли представляла собой шесть кусков хорошо отбитого мяса, которое под громкие крики и скабрезные шутки вышвырнули по одному на улицу.

Не успела опасть свежая вулканическая пыль, поднятая падающими телами, как примчалась полиция.

Гюннара молча сгребли, заковали в наручники, а битых «соратников» Микли, как дрова, пошвыряли в подъехавший автофургон с решетками на окнах. Затем офицер полиции зашел в пивбар и ласково так поманил пальцем сидящего на массивной и неожиданно крепкой люстре Бриса. Как он там оказался, мало кто заметил, но то, что «малец», как таракан, бегал по стенам и лупил ногами попадавшихся по пути, видели все. Брис тяжко вздохнул, понурился и отклеившись от потолка, спрыгнул вниз под одобрительный и оглушительный хохот зрителей. Протянув руки копу, он услышал крайне неожиданное:

— Не бойся, малец! Это ненадолго. Чистая формальность. Скоро будешь свободен.

Сказано это было тихо, но Бриса поразило до крайности. С круглыми от удивления глазами, в сопровождении все того же копа, стажер вывалился на улицу под тихо падавшие с небес хлопья пепла. Какой-то доброхот метнулся к столу, где сидел Брис, и вынес его форменный пиджак астрогатора. Юноша поблагодарил его и перекинул пиджак через наручники.

Далее им с Гюннаром удивительно вежливо предложили пройти в машину. В другую. Не автофургон.

До участка они, в отличие от нападавших, доехали в полном комфорте. По прибытии туда, после освидетельствования у врача, всю гоп-компанию распределили по камерам. Вели себя полицейские очень корректно. Иногда даже сдержанно выражали одобрение Гюннару за то, что он сотворил с Миклей и его «командой».

Брису оставалось только изумляться. Вполне естественно, что когда он оказался один на один с Гюннаром, насел на того с расспросами.

Как и всякий, приученный к обстоятельности студент, он начал с главного — с выяснения личности главного зачинщика драки и причин, побудивших его к этому:

— Гюннар! А ты с этим типом что, раньше сильно повздорил?

— Угу, — проворчал тот и многозначительно хмьжнул, с явным наслаждением устраиваясь на нарах.

— А как его зовут? По-настоящему, — не отставал Брис.

— Микля, по прозвищу Гуттаперчевый, — все так же ухмыляясь, ответил Гюннар. И по его довольной физиономии было ясно видно, что избиение придурка доставило ему истинное удовольствие.

— А прозвище почему такое? — спросил Брис, осторожно и недоверчиво ощупывая свои нары и прикидывая, стоит ли тоже располагаться на них лежа.

— Да потому, что его бьют все, кому не лень. А ему хоть бы хны. Как резиновый. Лезет всех задирать по самому вздорному поводу: утверждает, что он какой-то там сверх- супер- гипер-гений всех времен. И что на родной планете ему чуть ли не на каждом перекрестке вот-вот по памятнику поставят. Поэтому все должны целовать землю за десять шагов до него, а кто не согласен, того надо повесить.

— Что, натурально так требует?!! — воскликнул наивный Брис, на что Гюннар замялся.

— Ну… Не совсем так, но по смыслу получается так. Мания величия у него. А у нас в космофлоте парни простые: если видят, что п…с, да еще с претензиями — бьют наотмашь, а если тот настаивает на своем, то и смертным боем. Вот почему его и прозвали «Гуттаперчевым», — как ни били его, он все равно скоро появлялся снова и заводил свою шарманку. Что, типа, он велик, а все дерьмо, и он всех уроет…

Брис все-таки уселся на нары. С ногами. Сложившись в некое подобие позы «лотос». И только после этого, переварив попутно ответ Гюннара, осторожно начал:

— Но ведь тут…

— Ага! Была вполне зачетная попытка, — перебил его Гюннар и хохотнул. — Это у Микли как «за здрасьте» — набрать отбросов, построить и двинуться на обидчика. У него это называется «продемонстрировать всемирную поддержку Великого Гения Микли Гута». А то, что вся та шваль — не более, чем отбросы — его не волнует.

Гюннар завозился у себя на нарах и повернулся на бок, чтобы видеть собеседника. Выражение лица он сохранил таким же ехидным, как и раньше.

— Вообще, Микл — тип уникальный. Я с ним сталкивался на очень многих планетах. Звездолетчик тот еще. Не знаю, какой он профессионал, но м…дак редкостный. Везде, куда бы он ни приходил, тут же начинал из себя строить бог знает что. И пытаться навести свои порядки. Часто начинал врать, что, типа, у него есть великие покровители. Иногда даже приносил «доказательства». Как он те «доказательства» отрабатывал и чем, — история умалчивает. Но на многих такие заявы действовали, и они начинали побаиваться Миклю. Особо недалекие даже начинали пред ним лебезить. Но остальные только плевались, посылали его по всем кочкам или вообще били морду. Не всегда как здесь, но после нескольких инцидентов даже полиция начинала с сочувствием и поддержкой относиться к тем, кто побил Миклю.

— Так что, нас освободят?

— А ты что, не понял сразу?! — Вытаращился на стажера Гюннар. — Тебе разве что не открытым текстом говорили.

Брис покраснел и смущенно зачесал в затылке, припоминая странное поведение и слова задержавших их полицейских.

Дальше Гюннар со смаком, длинно, с шутками и прибаутками поведал печальную историю этого самого Микли. А та была воистину печальной.

Как оказалось, по причине его скотского характера, по причине его… гм… ориентации, Миклю прогнали и с родной планеты, и, вообще, из многих цивилизованных мест. Вот и вынужден он был мотаться на кораблях торговцев от планеты к планете. Его принимали за своего только в тех мирах, где лесбиянки, гомосексуалисты и прочие извращенцы имели формально равные права с нормальными людьми, а по факту даже большие. Но и там, среди как бы «своих», сей деятель особо не задерживался, поскольку очень быстро всех доставал своей безудержной и неимоверной манией величия, феерической глупостью и апломбом. А после этого был только один путь — побыстрее и подальше драпать. Многочисленные «благодарные поклонники таланта» могли и реально «зарыть».

— Что-то это мне напоминает… — ухмыльнулся Брис, не решаясь озвучить догадку, ибо в культуре Кирана та планета и то общество даже в упоминаниях были сродни матерному слову.

В отличие от Бриса, у Гюннара такого комплекса не было, потому он рубанул прямо.

— И что, разве не видно, что этот идиот с Траная? А там заповедник таких… раненых на всю голову.

— Дык… Его что, и оттуда выперли?!! — вытаращился Брис.

— Да вот… Представь себе. И дорога назад ему закрыта.

— Отстрелят, — заключил Брис, так как был наслышан о порядках, царящих на Транае. По достоверным сведениям, там общество очень либеральное. Свобода у них полная… в том числе и свобода убить не понравившегося человека, не неся за это ответственности. Кажется, эта свобода у них вообще на первом месте…

— Ты прав. Отстрелят. Правда, перед этим там вспыхнет небольшая войнушка.

— Это с чего? — изумился недогадливый Брис.

— Да за право его шлепнуть! — заржал Гюннар.

Продолжить им не удалось. Дверь камеры открылась, и арестованных пригласили на выход. Все так же недоумевая, Брис вывалился в коридор и побрел вслед за смеющимся Гюннаром. Кстати, наручники на них снова надели, что вызвало множество разных неприятных ассоциаций и подозрений относительно ближайшего будущего.

Идти пришлось недолго. На втором этаже участка находился небольшой зал судебных заседаний. Их двоих завели в просторную клетку и заперли. Но наручников опять-таки не сняли. Это обстоятельство еще больше уронило настроение Бриса. Чего не скажешь о Гюннаре. Тот как скалился, так и продолжил скалиться.

Наконец, после почти получасового ожидания, в зал ввели побитую шестерку. Сперва внесли с ног до головы замотанную в бинты мумию. Узнать, кто это, было сложно. Разве что методом исключения вычислить, что это зачинщик драки, сам Микля Гут. Из-под бинтов на мир взирал все тот же правый глаз. Соратники выглядели не намного лучше — практически все в гипсе и бинтах. И у всех на лицах — мрачная озлобленность.

Увидев такую живописную компанию, Гюннар вообще заржал в полный голос. Но отсмеяться до конца ему не дали. Сразу же вслед за «пострадавшими» широким шагом в зал влетела длинная как жердь судья. Вслед за ней вкатился круглый как колобок и низенький секретарь. Старший офицер, сопровождавший арестантов, гаркнул: «Встать!!! Суд идет!!!». И вытянулся по стойке смирно. Все присутствующие полицейские тоже вытянулись, щелкнув каблуками.

Гюннар подавился смехом и, приложив титанические усилия, стер с лица рвущееся наружу веселье.

Но на него судья взглянула лишь мельком. Усевшись на свое место и обведя взглядом всех присутствующих, она свирепо уставилась на Гута.

«А ведь у дам чуть ли не генетическая неприязнь к гомосекам! — пришло на ум Брису. — Вот уж попал, «Гуттаперчевый», так попал!»

Последующие события полностью подтвердили подозрения Бриса насчет судьи и уверенность Гюннара в благополучном исходе.

Последовал суд, скорый и беспощадный.

Брис и Гюннар были оправданы вчистую, зато группа Гута осуждена, кажется, по самому жестокому пункту, который нашелся для их преступления.

Сидеть им теперь всем, и долго. И доживет ли до освобождения Микля Транайский? Вопрос, как говорится, оставался открытым…

* * *

Тот же пивбар. Через десять минут после драки

Старый, давно поседевший человек в черном костюме, откинувшись на спинку стула, внимательно рассматривал потолок, будто там для него пылали некие тайные письмена. Наконец, так ничего и не высмотрев, он опустил взгляд на сидящего напротив.

— Ты видел? — строго спросил он.

— Что видел? — поднял бровь тот.

— Как тот шустрый по потолку бегал, — продолжил угрожающим тоном седой.

— Считаете, что он Отмечен?

— А ты такое сможешь повторить?

— Я — нет. Но знаю тех, кто сможет.

— И их много? — насмешливо переспросил седой. — Тех, кто сможет повторить и даже не вспотеть?

— Один, — скромно ответил собеседник.

— Вот именно. Один. И его долго-долго гоняли, обучали. А этот — молодой. Еще студент.

— Так, может, его веркомо слегка того… подрегулировали?

— И это тоже вероятно. Но даже если подрегулировали, это значит, что он тем более Отмеченный.

— Что будем делать?

— Пока следить. Поднимай Братьев. Нужна группа Сивера. И Поля.

— Слушаюсь, Мастер.

* * *

Планета Абисмал (под юрисдикцией герцогства Кьяна).

Департамент Защиты от внешних угроз.

Кабинет полковника Узара

— Хм… Любопытно-любопытно!

Полковник аккуратно пролистывал кадры, предъявленные ему подчиненным.

— Это с камер наблюдения в пивбаре. Запись изъята полицией. Сейчас эти материалы используются в суде над нападавшими. — Майор с каменным лицом в пару касаний послал на освидетельствование начальства очередной информационный пакет.

— Нападавшие — чепуха. А вот этот… Какова вероятность, что это веркомо? — Все так же пристально рассматривая предъявляемое, спросил Узар.

— Наши аналитики пока дают вероятность в двадцать процентов.

— Так высоко?!!

— Физические возможности этого астрогатора с Кирана необычны, — сообщил очевидное майор.

— Но все-таки вписываются в рамки параметров жителей Конфедерации.

— В крайние.

— Да. В крайние. Но вписываются. Веркомо или не веркомо, вот в чем вопрос, — скаламбурил Узар.

— Будем брать? — Оживился майор.

— Рано… Впрочем, и опасно.

— ?!!

— Хочешь, чтобы ядро нашей планеты «случайно» взорвалось?

— А… разве есть такая возможность у?..

— «У веркомо есть все»!.. Да ладно! Шучу. Но все равно повода им лучше не давать. Никакого.

— Но что будем делать?

— Глаз с него не спускать!

* * *

Со скамейки «пострадавших» раздался слаженный вой и рев досады и ярости. На это дама-судья даже и ухом не повела. Видно, давно привычна к такому. Сгребла свою папку и все с тем же независимым видом, гордо поднятой головой и с поджатыми губами, на которых застыла тень искреннего презрения, быстро вышла. Секретарь чуть подзадержался. Проделав необходимые манипуляции с двумя картами-идентификаторами Гюннара и Бриса, выдернул их из аппарата и почти бегом кинулся к выходу вслед за своей патронессой. Правда, по пути не забыл завернуть к старшему офицеру и передать ему те самые карточки.

Офицер козырнул и жестом руки отдал команду.

Уже через несколько секунд Гюннар и Брис были освобождены от наручников, а специально вызванные из коридора дюжие охранники приступили к обратной транспортировке в камеры группы Микли Гута-Транайского.

Сам Микля, пока его несли, разве что дырку взглядом в обидчиках не просверлил. Казалось, его единственный открытый глаз сулит все, какие только возможно, страшные кары для них. В будущем. Когда из тюрьмы выйдет.

Гюннар скосил глаза на этого деятеля и, даже не потрудившись обернуться к нему, молча показал средний палец. Микля замычал в ярости. Стоящий рядом офицер сделал вид, что ничего не заметил.

На выходе из участка их остановил старый полковник.

— А, Гюннар! — засмеялся офицер. — Опять нам попался!

— За правое дело! — гордо выпятив вперед челюсть, заявил тот.

Полковник одобрительно хохотнул.

— За правое, за правое! — поспешил подтвердить он. — На этот раз весь участок за вас болел. Когда мы увидели, кто нарвался на тебя… Этот Гут… уже у всех в печенках!

— А почему же тогда нас арестовали? Наручники… Камера… — удивился наивный Брис, все еще не пришедший в себя от пребывания за решеткой.

— Вы понимаете, молодые люди, — тут же принялся язвить старый полковник, — мы должны соблюсти все каноны и все законы. Потому и наручники на вас, и камера. Но, что чисто от нас, это быстрый суд и искренние поздравления.

— В чем поздравления, сэр? — не понял Брис, продолжавший «тупить» с самого начала этого происшествия. Гюннар с полковником заржали в голос.

— Поздравления с тем, что в очередной раз отметелили этого п. са Гута! — пояснил астрогатор, затем выпучил глаза, сообразив, что брякнул и в чьем присутствии, и заткнул себе рот ладонью.

На что полковник только фыркнул:

— Ладно, Гюннар… Не шали там… И счастливо вам! А, кстати! Через полчаса ветер переменится, и нас снова начнет засыпать пеплом. Так что лучше бы вам на улице не задерживаться.

— Спасибо, полковник! — браво гаркнул астрогатор и пожал протянутую руку. Брис последовал примеру, хотя еще слегка побаиваясь. Все-таки представителей власти он привык уважать. Даже встреча с «небожителями» в этом его не исправила.

На улице их встретили полицейские и группа болельщиков, притащившаяся из бара. Встречающие принялись выкрикивать поздравления. Кто во что горазд.

Гюннар довольно потянулся, глянул хитро на Бриса и выдал:

— Морды — набиты, пиво… пиво — не допито!

Толпа закричала: «Айда в бар!» — и весело двинулась туда, где недавно произошла потасовка. Только полицейские осталась на месте, будучи при исполнении. Однако проводили гуляк тоскливыми взглядами, всей душой желая оказаться на их месте.

* * *

Кресс поежился. Треск статического разряда и резкий запах озона.

— И зачем такие предосторожности? — Нахмурился он, глядя на нагло ухмылявшегося Крона.

— Чтобы никто не подслушал. А так — под «колпаком», да еще плюс все жучки, если на нас были, — спеклись. Есть очень серьезный разговор.

— По переговорам?

— Не только.

— Ну, как знаешь! — Пожал плечами Кресс и вопросительно посмотрел на капитана.

— Как, кстати, идут переговоры? — поинтересовался тот.

— Успешно. Радует то, что никто не хочет уступать. А то, что мы находимся формально в сфере юрисдикции герцога Кьяны, не дает нашим покупателям шалить… — с постной физиономией констатировал суперкарго.

— …Но никак не запрещает пошалить нам, — хитро ухмыльнулся капитан.

— Что ты имеешь в виду, Майт?

— Продать обоим, — хищно заявил Крон и оскалился.

— Ты понимаешь, что после этого они нас по всей Конфедерации искать будут? — обеспокоился Кресс.

— Только та фирма, которая «пролетит». А после кризиса эта фирма просто перестанет существовать, — резонно отметил капитан.

— Но не перестанут существовать наемники, которых она пошлет по нашему следу, — тут же вставил Даниэль.

— А это значит, что след должен потеряться, и потеряться надежно. Или ты собираешься до глубокой старости летать на торговой колымаге? — фыркнул Крон.

— Как я понимаю, тебе уже надоело…

— На себя посмотри, Даниэль! Тебе далеко за сорок. Еще пяток лет, и нас спишут уже обстоятельства. А тут шанс сорвать банк. Шанс, выпадающий раз в жизни!

— Доля правды в твоих словах есть, — осторожно согласился суперкарго. — Но как мы сможем удрать и замести следы, чтобы нас никто и никогда не нашел?

— Вот это другой разговор!

— Так план есть? — Прищурился Кресс.

— Есть. Предварительно так: покупаем космолет малого класса. Сейчас они все, из-за надвигающегося кризиса, стоят десятую часть от номинала. И это с точки зрения любого наблюдателя со стороны будет вполне естественным — мы же свой грузовик продали!

— И у тебя уже есть такой на примете?

— Есть, но сейчас это не существенно. Главное, что делать потом, — многозначительно кивнув, заявил капитан.

— Это так! Ведь если поймают — мы не жильцы.

— Как только получаем свои деньги — мы пакуемся в этот звездолет и на форсаже сматываемся. Курс — на Транай.

— На Транай?!! — Выпучил глаза Кресс. — Майт! Ты не перегрелся?!!

— Вот! Так же будут думать и те, кто попытается вычислить наш курс.

— Но на хрена нам эти е…ые?!!

— Объясняю! — Начал веселиться Крон, увидев столь яркую экспрессивную реакцию у давнего партнера. — Да. Там много отморозков и совершенно увечных головой. Но большая часть населения — вполне себе здравые люди. И с ними можно договориться.

— Да они маму родную продадут на фарш, если цену хорошую предложить!

— В этом и соль!

— Я не понимаю!!!

— Тогда слушай…

Кресс выразительно покачал головой, выражая сильнейшее сомнение. Но промолчал.

— На Транае легко сменить личины. И так, что хрен кто концы найдет. Потому что у них закон такой есть.

— Но ведь есть и поближе планетки, и законы там такие же…

— Те, что поближе, будут проверять в первую очередь. А Транай — в последнюю.

— Н-ну, логично… — нехотя согласился Кресс.

— Далее меняем все идентификационные карты. Подчистую. Несколько раз. Когда сменим, мы можем покинуть Транай в любой момент и в любом направлении. Предлагаю вот это… — Капитан нарисовал пальцем на пыли странный знак.

— Но это же…

— Там есть много колоний. Вот и пойдем туда.

— Хм… Как говорил незабвенный «Бешеный Льюк»: «Для бешеной собаки семь килопарсек — не крюк»!

— Так запутаем следы максимально.

Кресс кивнул. И почесав в затылке, выдал.

— Ну, а детали? Кого берем в долю, а кого в попутчики?

— Мыш, Док и Шон — они наши всегда. Шону ничего не говорим до Траная. А после — пусть идет на все четыре стороны. Слишком честный. В наше время это порок.

— И еще? — спросил суперкарго, заметив, что капитан ухмыляется, явно что-то недосказав.

— И еще Бриса Илиана.

— А этого-то дурачка зачем? — ухмыльнулся скептически Кресс.

— Он наш козырь в рукаве. Ты видел, как он провел корабль через область черных дыр. И видел, что он вытворял уже здесь, на последней трассе?

— Э-э… Проясни. Это как-то прошло мимо меня.

— Ну ты даешь! А то, что мы прошли до Абисмала на день меньше, чем по расчету, разве не заметил?

— А…

— Он что-то знает такое, чего не знаем мы. Даже с учетом параметров движка, который мы получили от веркомо, такое невозможно… При стандартных…

— Ты хочешь сказать, что…

— …Что Илиан «срезал утлы» в гипере. А для того, чтобы сбросить с хвоста погоню, нам понадобится выжать из нашей посудины все, плюс еще сверх того. Возможно, придется нырять сквозь Волну.

Кресс снова выпучил глаза и крутанулся на пятке.

— Этого еще не хватало!

— А надо! Если нам на хвост сядут, то они в Волне застрянут. А мы с помощью этого балбеса пройдем, не почесавшись. Вспомни Кластер! А дальше, за Волной, нам уже никто не помешает…

— А на Транае?

— Пусть идет, куда захочет. Но не с нами. На карточке у него и так богатство. А плюс наш задаток на этот рейс: если не дурак — не пропадет.

— Хм! А вот теперь я вижу, что у нас действительно есть очень хороший шанс.

— Значит, договорились?

Крон протянул руку для завершающего рукопожатия.

— Более чем! — криво улыбаясь, сказал Кресс, подавая руку.

* * *

Вездеход Брис оставил за большим скальным останцом на гребне отрога. Старая скала вулканического базальта надежно заслоняла транспортное средство от возможных неприятностей.

Спрыгнув на серый пепел, Брис пошел по направлению к вулкану. Его всегда привлекала дикая, первозданная мощь стихии. Почти десятикилометровый столб пепла и пламени, окутанный молниями, вздымался в десяти километрах от него. Рев рвущейся в небеса материи, страшные пирокластические потоки, скатывающиеся периодически по его склонам, притягивали.

Долины справа и слева от маршрута «туристического пробега» были давно и надежно выжжены и разровнены теми самыми «палящими тучами», что сейчас исправно катились по склонам вулкана. Только высота отрога давала некоторую гарантию, что до гребня эта дрянь не долетит. Впрочем, некая защита от этого у Бриса имелась. Его одежда и маска могли некоторое время выдерживать температуру около трехсот градусов. За это время вполне можно было попытаться выбраться или добежать до вездехода.

Однако, судя по виду растительности — деревьев и кустарников на гребне, сюда пока никакие «палящие тучи» не залетали. Только вулканические бомбы. Но так как в ближайшие сутки ветер не поменяется, то досюда они не долетят. Впрочем, как сказали геологи, извержение стихает. Так что и бомб не стоило бояться.

Брис как раз обогнул одну такую, сравнительно свежую. Размером с небольшой сарай. Было хорошо видно, что, пока она летела, корка успела затвердеть, в отличие от тестообразной сердцевины. Когда она грохнулась на землю, оболочка растрескалась, «бомба» сплющилась, выставив наружу медленно застывающую красно-бурую огненную сердцевину, пышущую жаром сквозь широкие трещины. Под ней еще тлел ствол расплющенной пальмы.

Пройдя немного вперед, Брис вышел за пределы небольшого редколесья, и теперь вид на вулкан ему ничто не заслоняло. Слегка покружив на месте, он выбрал небольшую, но уже давно остывшую вулканическую бомбу и взгромоздился на нее. Прекрасный вид. Первозданная стихия, которую он давно мечтал посмотреть «живьем»… И ни души вокруг.

Стажер поставил рядом на валун свой коммуникатор, настроил его на запись и, направив на вулкан, погрузился в размышления. Несущееся к небесам пламя и рев стихии этому как-то даже способствовали.

А обдумать стоило многое, хоть мысли и скакали с одной темы на другую, прерываясь на некоторых примечательных деталях извержения.

Первое, что он вспомнил, это слова Гюннара.

Бриса очень сильно заинтересовал и задел Микля Транайский. И тем, что нес какую-то дикую чушь, и тем, что из-за него, хоть и недолго, пришлось провести время за решеткой.

Тогда в баре, после освобождения из-под стражи, в кругу уже совсем упившихся завсегдатаев Гюннар разоткровенничался:

— Бывал я на Транае. Дважды. Планетка уютненькая… могла бы быть, если бы не население. Когда-то их олигархи держали за яйца половину Конфедерации. Не помню уже из-за чего, но однажды вся эта половина собралась и дружно послала на… и Транай, и транайских олигархов. Но комплекс «Великих и Ужасных» у транайцев остался.

Премерзкое зрелище!

Во-первых, как только вылезаешь из корабля, над тобой тут же начинают издеваться таможенники. Причем не по делу, а просто так. Чтобы показать тебе, что ты кусок дерьма, а вот они! Благодаря чему на Транай ни один торговец, за исключением самих транайцев, не летает.

Дальше — больше! Когда выходишь в город — смотри в оба. Самая лучшая политика — вообще ни с кем не общаться. Почему? Да сразу узнаешь о себе очень много нового.

При этих словах Гюннар гнусно хохотнул и продолжил:

— Если узнают в тебе пришлого, так просто не слезут. Ведь они до сих пор считают себя самыми лучшими, самыми умными и вообще самыми-самыми во Вселенной. А раз думают, что они самые передовые, то любят всех учить, как жить. Все их посылают, но они на это не обращают внимания, только злятся и настаивают. Тогда их посылают еще дальше… и так далее, пока не доходит до мордобития. А полиция там, я тебе скажу, еще та мерзопакость… То есть, тебя могут на месте грохнуть, и ничего никому не будет. Потому что ты «отверг Вечные и Всеобщие Общечеловеческие Ценности»… Ну, как они их понимают. И все местные это знают. И вот эту гнусную черту — задирать всех на тему, какие они передовые, — транайцы тянут на звезды.

Гюннар выматерился и стукнул кулаком по столу. Видать, воспоминания о посещении Траная были еще те.

— Так что если услышишь слово «Транай» или «МЫ ТРАНАИЦЫ», — продолжил он, — держись от говорящих это подальше. Дерьмогейзер — еще тот. Космических масштабов.

— Мне мои родители то же самое говорили, — усмехнулся Брис.

— Умные у тебя родители, — одобрительно хмыкнул Гюннар. — Вот и слушайся их совета. Они любимому сыну плохого не присоветуют.

Как понял Брис, расспрашивать на самую интересную для него тему — об устройстве транайского общества — Гюннара было бесполезно. Уж слишком злобно он против Траная был настроен. Обстоятельства этому весьма способствовали. Так что Брис задавил в себе жгучее любопытство, запихал его подальше и продолжил пить пиво, как ни в чем не бывало.

Отложив это воспоминание, он вернулся к насущному.

Тягостные предчувствия не давали ему покоя в последние дни. Брис заметил, что за ним следят. Заметил косые взгляды. Заметил разговоры о нем, тут же прекращающиеся, стоило ему появиться в поле зрения говорящих. Это ощущение было, как сгущавшиеся тучи перед грозой. Но никто, именно что никто здесь даже не пытался его расспрашивать о Вознесении, о веркомо.

На Биэле его этими расспросами достали. А тут — косые взгляды… и ничего! Эти косые взгляды нервировали тысячекратно больше, чем безудержное любопытство биэльской молодежи, поскольку за ними чувствовалось что-то недоброе.

Вторая тема, беспокоящая его, — веркомо и Космопол.

Веркомо — как всегда, были неизвестной величиной. И то, что они что-то дали Брису, кроме Подарка, становилось все более очевидным. Он не понимал, к чему такая щедрость с их стороны! Немотивированная какая-то. От всего этого просто воняло какими-то далеко идущими планами на его счет, причем от цивилизации запредельной силы.

Чувствовать себя марионеткой в руках таких сил было просто невыносимо. Так что стоило уже злиться. Однако… и злиться как-то… не выходило. Ведь сколько уже раз подаренное ему помогало. Даже жизнь один раз спасло…

Далее — Космопол. То, что у них возникнет жгучий интерес к «Звездному медведю», когда они прибудут на Биэлу и узнают, что произошло со звездолетом в глобуле, — очевидно. Ясно, как день, что еще пару дней, и эскадра, которую они распугали по дороге сюда, заявится на Абисмал и начнет трясти всех. Так что очень желательно убыть до прибытия Космопола…

Да и капитан что-то мудрит. Ясно, что корабль будет продан. Что уже куплена какая-то космояхта, чтобы убраться с Абисмала. По крайней мере, его уже известили, что Брис Илиан «по старой памяти и дружбе» (ага!) зачислен в команду отбывающих, как второй астрогатор. Ну… Одно хорошо, что не самому и не за свои деньги добираться до Кирана, а еще и с приработком. Но эта возня сама по себе подозрительна. Что-то тут было… такое! Брис не мог сформулировать это подозрение ясно, но душок от того, как вел себя в последние дни капитан и прочие шишки из команды, шел… мерзковатый.

То, что Брис им нужен, — понятно. Показал себя, чего уж тут скромничать, — на все триста процентов. А посему он ценный кадр. Его даже специально предупредили (устно, лично, не по коммуникатору!), чтобы завтра был в космопорте и никуда не отлучался. «Так как будут переговоры, и его присутствие обязательно».

Ага! Скорее всего, именно завтра вся гоп-компания из главных шишек бывшего экипажа корабля «Звездный медведь» даст деру с планеты.

С одной стороны — вовремя. До прибытия Космопола. Но с другой стороны…

Брис покачал головой и проследил невольно за полетом довольно крупного куска лавы, вылетевшего из жерла вулкана. Кувыркаясь, красный кусок полурасплавленного камня сначала пронзил низкие пылевые тучи, затем вынырнул из них на огромной высоте. И, застыв на мгновение, полетел вниз. В конце концов он канул в большом облаке очередного пирокластического потока, несущегося по боковой долине.

Надо бы заречься что-либо высчитывать на будущее. Не раз уже судьба за последние месяцы ломала все расчеты. И особенно сейчас стоило плюнуть на них, так как количество неизвестных в «уравнении будущего» вылезало за все разумные и даже неразумные рамки.

В сущности, именно нервозность и мутность ситуации, сложившейся в последние дни вокруг, и подвигла Бриса бросить все и отправиться в «турпоход» на вездеходе.

Желание побыстрее убраться с планеты как можно быстрее не давало покоя. Куда подальше. И от Космопола, и от этих косых взглядов. И от сект идиотского «Пути».

Последних, кстати, здесь, на Абисмале, по наведенным справкам, оказалось около дюжины. И все между собой собачились, как могли.

Что будет, если все внезапно захотят урвать «кусочек шкурки» дражайшего Бриса Илиана, — страшно подумать.

Вот только додумать эту нехитрую, очень своевременную и здравую мысль стажер не успел. Мир померк у него в глазах.

* * *

Космояхта заходила на посадку. И по наглости захода было хорошо видно, что она принадлежит кому-то из сильных мира сего. Грузовой корабль, прибывающий параллельным курсом с Шондара, шарахнулся и выдал тормозной импульс, пропуская нахала вперед.

Старший офицер таможенной службы, наблюдая за работой диспетчеров со своего монитора, чертыхнулся и отложил в сторону декларацию недавно прибывшего корабля корпорации «Антарес спейс текнолоджи».

— Кого это там черти несут? — недовольно буркнул он своему помощнику, кивая на кривую захода в створ посадочной катапульты, только что нарисовавшуюся на главном контрольном экране.

Помощник быстро клацнул на отметку корабля и вывел его данные в соседнем «окне».

— Цинтия? — чуть ли не выплюнул слово главный таможенник, и лицо его скривилось. С Цинтией у него были связаны далеко не радужные воспоминания, но что было дальше! — Порт приписки… Энея?!!

При этом лицо уважаемого побагровело, а прочитав то, что следовало ниже, он вообще потерял дар речи.

— О не-ет!!! — воскликнул он, едва справившись с шоком и привставая в кресле.

— О, да! — злорадно подначил начальник службы биологического контроля, для которого главным развлечением было подтрунивать над коллегой из другого ведомства. — Нас ждут незабываемые впечатления в ближайшие дни!

— Жак! — начал ядовито начальник таможни. — Вы, кажется, забыли, про такой же кораблик год назад. С принцем Энеи. Какой бардак они навели в нашем городе и окрестностях буквально за два дня! И разгребать пришлось все нам! И огребли за все их художества тоже мы. Ведь детка была — элитных кровей. И имела возможность без досмотра протащить на планету всякую дрянь!

— Да успокойтесь! Это же не подросток пола мужеска. А у этих, — «главный по биологии» вывел на экран фото «принцессы», — …интересы лежат далеко в других областях, нежели стрелятельно-взрывательные.

— Вы уверены? — скептически спросил таможенник, бросая беглый взгляд на стереоизображение.

— А что, разве по виду этой «прынцесски» непонятно? — развязно спросил «биолог».

Таможенник уже пристальнее посмотрел на стерео. А там было на что посмотреть. Что ни говори, но «принцесска» была ослепительно красива. Единственное, чего не хватало в этом фото, — жизни. Того, что неуловимыми чертами, ужимками, жестами давало бы достаточно определенную картину о характере человека. Но все равно… даже в этом стерео, сделанном под определенный заказ и стереотип, проглядывало нечто… А именно: глаза у принцессы были пустые. И характер просвечивал — откровенно вздорный.

— То великовозрастный пацан с облегченными мозгами, теперь эта лахудра к нам! — Таможенник злобно сплюнул.

— Но-но! Эта «лахудра» — лицо почти королевской крови! Будем корректны даже между собой! — лицемерно возразил начальник биологического контроля. — Ане то… Не дай нам бог что-нибудь ляпнуть в присутствии…

Главный таможенник злобно покосился на своего оппонента, но, поскольку тот был, по большому счету, прав, не нашел, чем возразить. Выбравшись из своего кресла и матерясь, как самый последний из фермеров, он пошел на выход. На взлетно-посадочное поле. Там как раз взвивалась в небо колонна пыли, подхваченная посадочной катапультой.

За ним, подхихикивая, потянулся и прочий служилый люд. Они не знали, что им предстоит. А если бы знали, то было бы не до смеха.

* * *

Когда встречающие корабль таможенники уже выстроились вдоль ограждения поля катапульты, люки корабля еще не открывались. Но уже от того, что они увидели перед собой, можно было надолго потерять дар речи.

Для начала сам корабль был из разряда «нечто очень помпезное». Он от носа до дюз сверкал и лучился самыми разнообразными красивостями и излишествами. Гребни гипергенераторов были покрыты какими-то дикими украшениями с листиками и завитками, сама броня разрисована местами пообгоревшими в космическом пламени (а скорее, просто облезшими в гипере) разнообразными узорами.

И главное — на космической броне выделялся какой-то замысловатый и очень навороченный герб. От космических передряг его цвета и голографические примочки слегка потускнели, но все равно он на любого производил неизгладимое впечатление… Своей аляповатостью.

Но как бы ни «обгорел» герб, у главного таможенника свело скулы. Он этот герб узнал. И последние надежды, что «это не те», испарились, как утренний туман. Это оказался именно тот самый Дом.

Наконец, главный люк открылся. Подняв тучу пыли, о грунт брякнулся пандус, и по нему загрохотали башмаки одетых в легкую броню пехотинцев.

В два ряда. Справа и слева, вдоль края пандуса. Пройдя до конца, две колонны остановились, красиво повернулись и застыли в торжественном строю.

А пыль все оседала и оседала. На пехотинцев, на пандус, но больше всего на стоявших у ограждения таможенников.

Появился капитан. Весь в белом. И золотом.

Брезгливо посмотрев на еще не опавшую пыль, он посмотрел на ослепительно белый лацкан своего мундира и с лицом великомученика стал дожидаться когда, наконец, ветерок унесет в сторону поднятую пыль.

Наконец, пыль уплыла, и капитан соизволил спуститься вниз. На вид ему было лет двадцать-двадцать пять, что уже удивляло. Но форменная фуражка и погоны с эполетами не оставляли никакого сомнения, что перед ними именно капитан.

Пока он шел — смотрел под ноги. На пыль, покрывшую пандус. Но когда уже почти дошел до ограждения, лицо его разгладилось и приняло официальный вид. Капитан поднял взгляд на стоявших офицеров и… лицо его вытянулось в удивлении. Оглядев весь строй встречающих, он открыл было рот спросить, но был прерван верещанием труб. Видно, игралось что-то торжественное. Капитан вздрогнул, резко обернулся и застыл в ожидании.

Некоторое время ничего не происходило. Затем… что-то мелькнуло в створе широченного люка, какие-то люди…

И на пороге появилась… Блондинка.

Именно так, с большой буквы: Блондинка. Прямо из тысячелетних анекдотов.

Пышная шевелюра золотисто-рыжеватого оттенка. Платьице, только слегка прикрывающее коленки… даже с виду чудовищно дорогое. Но все розовое, в рюшечках.

Шляпка, изящная и тоже розовая, тоже в рюшечках.

В пронзительно-зеленых глазах Блондинки светилась просто космическая пустота… Ни грамма интеллекта. Фигурка у нее — надо отдать должное — была идеальная. Личико правильное, сказочно красивое, но его портила постоянная гримаса запредельного высокомерия и брезгливости, словно она постоянно слышит какой-то неприятный запах…

Впрочем, последнее вполне могло иметь место в действительности, так как вулканы порой отменно воняли. Местные и находившиеся здесь подолгу астронавты привыкали к неприятному запаху и переставали его замечать. А вот новоприбывшие после кондиционированного воздуха звездолета могли и скукситься.

Однако все остальные в свите даже не чихнули. Видно, это презрение ко всем вокруг у принцессы — наследственное.

Капитан щелкнул каблуками, подобрался, приложил ладонь к козырьку своей форменной фуражки и что-то гаркнул. Командное. Одновременно с ним, грохнув кулаками в бронированную грудь, взяли карабины «на караул» гвардейцы.

Блондинка остановилась, оглядела окружающие виды и неуловимым, привычным движением руки открыла зонтик. Зонтик хлопнул, блеснул какими-то украшениями, и прикрыл «небесное создание» от хмурого неба Абисмала.

Зонтик тоже был розовый и в рюшечках. От изобилия этого цвета «таможню» в полном составе уже начинало потихоньку мутить. Только сейчас они сообразили, что им напоминают все эти дополнительные и совершенно излишние навороты на корпусе космояхты — те самые рюшечки.

Принцесса фыркнула. Мгновенно возле нее, будто из воздуха, материализовалось не менее небесное создание.

Сияющее гордой и довольной улыбкой. Эдакий ангелочек во плоти.

«Видать, фаворитка… — подумал главный таможенник. — Или секретарша».

Фаворитка-секретарша шагнула вперед и встала чуть позади и поодаль от принцессы, давая рассмотреть себя подробно.

В отличие от Блондинки, эта была брюнеткой. Аккуратная коса лежала на плече, аккуратная челка слегка шевелилась под легким ветерком, четко обрамляя поразительно приятное лицо, в чем-то неуловимо хитрое и умное.

«Наверняка секретарша, — сделала вывод «таможня», — Вон, даже платье, хоть и дорогое, но без рюшечек и брюликов… Почти строгое, но с воротником из алмазного тигра!»

Лицо второй дамы приковывало взгляды прежде всего своим неизъяснимым довольством. Так выглядит кошка, которой вдруг достались разом все кошачьи деликатесы, причем в изобилии. Да и в изящной фигуре секретарши было что-то неуловимо кошачье. Она бросила вопросительный взгляд на Блондинку, мимолетный на капитана и застыла, слегка поправив и без того идеально висевшую на плече сумочку.

И тут, презрительно изогнув стан («И как это ей удалось так показать презрение одной лишь позой?» — подумал главный таможенник. Но впечатление было передано отчетливо.), Блондинка изрекла:

— Капитан!

Изящное движение пальчика.

— Разберитесь!

Последнее слово было сказано ледяным тоном и явно относилось к встречающим «официальным лицам» из таможни и биологического контроля.

Капитан, тяжело вздохнув, направился к тому, чей чин ему показался самым высоким. На беду главного таможенника — к нему. Стерев с лица выражение Иова на гноище и заменив его на холодно-протокольное, бравый капитан ледяным тоном поинтересовался:

— И где ваши ОФИЦИАЛЬНЫЕ ЛИЦА?

Главный таможенник побледнел, поскольку понял, что сейчас станет главным козлом отпущения. Но его спас наконец появившийся флаер дипломатической службы Абисмала. Опасно срезая углы над стартовыми площадками, он заложил вираж и сел в ста метрах от корабля, подняв огромную тучу пыли. Не успел стихнуть визг турбин флаера, как из тучи пыли вынырнула взмыленная делегация. Вся чихающая, покрытая пылью, она добежала до пандуса и с ходу приступила к дипломатическому ритуалу Приема Высоких Гостей.

— Я тут как частное лицо! — заявила Блондинка высокомерно, на что глав дипломат поперхнулся и, собрав глаза и мозги в кучу, продолжил ритуал уже по другому шаблону.

«Но тогда какого черта они требовали официальных лиц? Если как частное лицо прибыла?» — изумился про себя главный таможенник, но вслух, естественно, ничего не сказал.

Когда все необходимые ритуалы были соблюдены, главдипломат вежливо и осторожно поинтересовался целью визита высокородной дамы.

— Мне сказали, что здесь есть природная катастрофа! Я хочу увидеть! Сама! — изрекла капризным тоном принцесса. Главный Дипломат расшаркался и снова рассыпался в заверениях всего и вся.

— Обеспечьте! — отрезала она.

— О, да! Конечно! — тут же заверил Главный Дипломат, хотя глаза его тут же округлились (и ведь действительно: как «обеспечить природную катастрофу»?), но Блондинка явно не договорила.

— …Большую Катастрофу! И чтобы было видно ВСЕ! Я ТАК ХОЧУ!

Причем было сказано так, что даже слово «Я» в этом частоколе восклицаний не потерялось.

У всех присутствующих отвисла челюсть. А главный таможенник покрылся пятнами. Он вспомнил давешний визит высокородного балбеса из той же семейки и понял, что повтор грядет. И не дай боже, если эта дура полезет куда-то на рожон и там убьется вместе со своей свитой. Ведь мест на Абисмале, где такое можно легко проделать, — множество!

Однако додумать эту мысль ему не удалось. На пороге показался какой-то крепыш с суровым, деловым лицом, за которым, как собачка на привязи, катился здоровенный контейнер чуть выше него ростом.

— А, извините… Это что за… — сказал таможенник вполголоса, но язва-капитан тут же с видом человека, сообщающего банальность, ответил:

— Это? Это чемоданчик принцессы.

— Че…Чемоданчик? — Выпучил глаза таможенник. — Да это целый вагон!

— Вы что-то имеете против? Или вам хочется покопаться в нижнем белье Ее Высочества? — цедя слова сквозь зубы, поинтересовался капитан.

На беду таможни, эту тираду высокородная Блондинка услышала.

«Ну и слух же у нее! — поразился главтаможенник. — С такого расстояния услышать!».

— А что?! Разве Я, Принцесса Рода Энея, не могу привезти на эту зачуханную планетку пару вечерних платьев?!

Произнесено это было сварливым тоном, с явным намеком, что сейчас будет скандал. Международного и межпланетного уровня. Главдипломат тут же принялся кланяться как заведенный, заверяя Высокую Гостью в том, что все будет сделано на высшем уровне, и что все, естественно, разрешено…

Главтаможенник ухмыльнулся про себя и, с радостью свалив ответственность на дипломатический корпус, откланялся.

* * *

Когда уже погрузились в только что извлеченный из грузового отсека яхты изящный флаер с гербом Дома, капитан расслабился. Снял форменную фуражку, пригладил короткий ежик волос и, улыбнувшись принцессе, сказал:

— Ийя! Сделай личико попроще. А то сейчас на нем все твои университетские курсы пропечатались.

— Да-да-да! — тут же подхватила «секретарша», — наш круиз по Абисмалу только начинается!

— Вот уж! — недовольно фыркнула «принцесса». — Никогда не думала, что долго играть дуру — так утомительно!

* * *

Брис приходил в себя постепенно…

Сначала сквозь одурь и муть в голове проявились звуки, потом, с изрядной задержкой — ощущения, и только после этого — мысли.

Первой была: «И как это я настолько прошляпил перемену в извержении, что получил булыжником по голове? Ведь внимательно смотрел на гору и в небо!»

Но каких-то болевых ощущений ни в голове, ни в теле почему-то не ощущалось. Да и онемения каких-либо частей тела — тоже. Состояние больше походило на действие какого-то наркотика, нежели на последствия тяжелого сотрясения мозга. Услуживая «дополнительная память» тут же высветила список возможных симптомов сотрясения-травмы головы (отсутствовали многие), а также список самых ходовых наркотических средств, применяемых для быстрого приведения пациентов в бесчувственное состояние. Тут совпадений было гораздо больше. Целых два подходили на все сто процентов. Брис пробежался по своим рецепторам, пытаясь обнаружить, какие еще «системы организма» не в порядке. Оказалось, что он не чувствует ноги от колен и кисти рук. Возможно, это было сделано намеренно.

Брис еще немного подождал и с удовлетворением заметил, что чувствительность постепенно возвращается и к конечностям. Слегка пошевелив пальцами, он пришел к выводу, что пора открыть глаза и выяснить, куда он попал.

В том, что в него выстрелили дротиком с наркотиком, когда сидел на булыжнике и смотрел на постепенно стихающее извержение вулкана, стажер уже не сомневался.

Пошевелив руками сильнее, он обнаружил, что его приковали. К кровати. Тогда Брис уже совсем смело открыл глаза и осмотрелся.

Находился он в небольшой комнате. С очень серьезной, на вид дубовой, дверью. Его кровать, напоминавшая больничную каталку, стояла посреди комнаты, в которой собственно мебели было минимум. Однако стояли какие-то приборы. На вид — медицинского назначения. Что немедленно и подтвердилось.

Некий металлический ящик с лампочками издал противный звук, и через минуту в комнату вошли трое в хламидах. В сопровождении еще троих. В рясах.

— Он пришел в себя, — изрек один в рясе, глядя на недавно верещавший прибор. Впрочем, эта реплика была излишней.

Бриса отстегнули от кровати и грубо поставили на ноги. Ноги тут же подогнулись, и он чуть не рухнул на пол, выстланный узорчатой плиткой. Но случиться этому не дали двое других рясоносителей. Они подхватили Бриса под руки и уже не отпускали.

Он украдкой осмотрел свое тело. К счастью или как… но одежда на нем была та же самая, что и во время экскурсии к вулкану. Правда, без ботинок и куртки.

«Куртка-то, черт с ней, — подумал Брис — Главное — рубашка. Она дорога как память».

Интересное дело, но почему-то принадлежностью к студентам Университета Великих Свершений Республики Киран он дорожил. И то, что рубашка форменная, с нашивками университета, — для него было важно. Зато не важно звание астрогатора… Странно, да?

Подивившись этим каверзам собственного разума, Брис поднял взгляд на какого-то старца в хламиде, грозно (наверное, он так считал) взиравшего на слабого (ха-ха…) отрока.

«Если это секта — значит, сейчас на меня низвергнется вся «бездна мудрости» очередной религиозной бредятины, — с тоской подумал Брис, созерцая морщинистое лицо местного патриарха. — А потом меня будут склонять к принятию их «Истинной Веры» пополам с требованиями раскрыть все тайны Вселенной, что мне якобы поведал Вознесшийся».

Выдержав «эффектную» паузу, старый позер набрал в легкие воздуха и рявкнул:

— Откуда тебе известен Аралан Го?! Как его найти?! Где ты с ним должен встретиться?!

Челюсть у Бриса невольно отпала.

* * *

Через два часа бесплодного ожидания в астрогаторскую ворвался злой, как сатана, капитан.

— Черт бы побрал этого мальчишку! И где его черти носят?!! — начал он, на что Каас только руками развел.

— У нас уже нет времени, — чуть сбавив обороты, продолжил Крон. — Что делать будем? Пора взлетать. Больше ждать нельзя. Да и диспетчерская скоро начнет нервничать. Мы заявляли диапазон, а он скоро закончится.

Каас внезапно почувствовал себя сильно не в своей тарелке. Это ощущение для него было новым. Он внезапно понял, насколько сильно он, как и капитан, рассчитывал на таланты юного астрогатора. Внутри все похолодело, так как стало ясно, что их жизни висят на волоске. С трудом справившись с первым приступом паники, он взял себя в руки и начал медленно рассуждать вслух.

— Как ранее было заявлено, первые два с половиной световых года идем в сторону Кьяны. Далее… Далее поворачиваем не в сторону Сакара, а в сторону Шондара…

Капитан фыркнул.

— То есть ты хочешь пройти перед Волной, а не сквозь нее, — быстро пересчитав трассу и ее общее направление, выдал он.

— Да, — подтвердил Каас. — Сквозь Волну, когда она в самом пике мощности, нам не пройти. Без этого… балбеса.

— Черт! Чио-о-о-орт!

Капитан стукнул кулаком по спинке кресла, где должен был уже сидеть Брис Илиан.

— Мы же выйдем прямо под основные сканеры базы Космопола у Шондара! Как ты это собираешься преодолевать?

— Нырять в нулевую зону до выхода на границу дальнего обнаружения.

— Но нулевая зона…

— Да, она там очень широка… Значит, нам надо будет потратить половину запаса характеристической скорости, чтобы преодолеть ее хотя бы за месяц.

— Слишком много! — сквозь зубы процедил капитан.

— Но есть некоторая вероятность того, что никто не догадается, куда нас понесло, — резонно возразил Каас. — Ведь если мы не появимся у Шондара, если мы не появимся по ту сторону «мертвой зоны» в течение ближайшего месяца, следовательно, у всех носы повернутся в противоположную сторону — в сторону Империума.

Майтрейя на некоторое время застыл, обдумывая варианты, а после нехорошо усмехнулся:

— Да. Есть вероятность, что проскочим. Очень к месту и вовремя на Абисмале объявилась та дура с Энеи, везде устраивающая скандалы. Вполне могут решить, что мы с ними снюхались! Ладно! Взлетаем. И черт с ним, с этим Илианом!!!

Дверь астрогаторской захлопнулась.

Приведя мысли в порядок и успокоив нервы, астрогатор Дарт Каас принялся вводить первую часть курсовой программы на ближайшие два световых года. Еще через пять минут в башню диспетчерской ушел запрос на старт и предоставление коридора.

* * *

Планета Абисмал (под юрисдикцией герцогства Кьяна).

Департамент защиты от внешних угроз.

Кабинет полковника Узара

Обычное совещание в обычной, казалось бы, обстановке. Но… То, что в последние дни над Абисмалом «сгущались тучи», прибавляло и мрачности, и серьезности собравшимся офицерам Департамента.

У полковника Узара вообще был вид, как будто у него болят зубы. Но когда поднялся для доклада капитан Лесли, он слегка оживился.

Лесли был циником и не гнушался говорить все прямо, без прикрас, причем часто в одной фразе мог составить цельную картину происходящего. В отличие от многих, его речь изобиловала эмоциональными выпадами, что, правда, не сказывалось на смысловом содержании.

— Как только прибыла эта вздорная бабенка, в столице наступил хаос и бардак, — начал он в своем стиле. Причем видно было, что «вздорная бабенка» чем-то достала его лично. Возможно, тем, что заставила побегать по столице, разруливая щекотливые ситуации.

Узар представил, как капитан мечется по городу в погоне за обнаглевшей и охамевшей принцессой, и едва заметно улыбнулся.

Тем не менее докладчик слегка унял свои эмоции и дальше излагал по-деловому, только однажды словно выплюнув бранное слово.

— По сообщениям информаторов, все началось с того, что принцесса Энея Ирис, переодевшись в костюм типичного представителя молодежного движения «свободных певцов», отправилась шляться по городу в сопровождении еще четверых из ее свиты. Сопровождающие были одеты также не по форме — как обычные представители молодежи Империума из среднего класса.

Узар представил на принцессе живописно потертые и подраные шмотки «певцов», и у него еще больше поднялось настроение. В сочетании с царственным личиком получалось очень занимательное зрелище.

— В сопровождавших узнаны: капитан космояхты принцессы, секретарь-референт, мажордом и два телохранителя из взвода охраны. Пока выясняются обстоятельства и подробности, но в ходе прогулки они сцепились с представителями Дома Великого Света. По-видимому, монахи этой секты попытались перечить Энее Ирис, отчего она впала в ярость и… энейцы разнесли в щепки их офис и побили находившихся там в тот момент «братьев». Патриарх находится в больнице с множественными травмами.

Капитан вывел на экран несколько снимков с уличных камер. Принцесса действительно выглядела занимательно в обтягивающей маечке и шортах до колен. Офис с выбитыми стеклами, на фоне которого и была она заснята, выглядел еще более занимательно. Энея Ирис была запечатлена в прыжке. Руки вскинуты вверх, как будто она кричала победный клич. И при этом на лице принцессы читалась такая жажда жизни и радость, что Узар невольно ей позавидовал.

«Это же до чего ее этикет и протокол довели, что она вот так «в глубинке» отрывается!» — Подумал Узар.

Рядом с суровой миной рысил мажордом. Чуть поодаль— референтка, но, в противоположность принцессе, с озабоченным и напряженным лицом. А замыкали процессию капитан космояхты и двое амбалов. Как сказано было, из охраны. Да и по виду — нормальная такая пара «мордохранителей».

Капитан яхты на снимке был пойман в полоборота в момент, когда он оглядывался назад. И выражение его лица было… изрядно довольным и ехидным.

«Может, принцесса и избрала его в капитаны яхты потому, что он такой же хулиган, как и она сама?» — Мелькнуло в голове Узара.

Внимание полковника привлекла референтка. Точнее, интересная деталь ее туалета. На руке.

Рука сжата в кулак. Кулак на уровне груди, почти прижат к ней, а на запястье — браслет.

Полковник увеличил изображение.

Браслет выглядел как украшение. Дорогое.

Очень красивое.

Узар быстро осмотрел остальных сопровождающих.

Ни у кого больше, кроме этой дамочки, никаких браслетов или иных украшений не обнаружилось.

— Потом они двинулись по кварталу Религий, задирая всех попадавшихся им Адептов Пути, — продолжил докладчик. — К ним присоединился некто Гюннар Густавсон. Уроженец Вальхаллы-3, астрогатор звездолета «Синяя чайка», порт приписки Скайгольм, Вальхалла-3.

Снимок во все горло ржущего громилы возле офиса другой секты Пути, тоже разворошенного.

— Через некоторое время к нему и свите принцессы присоединилась большая группа подвыпивших астронавтов из «Котелка ведьмы». Вместе они успели разгромить еще два офиса двух разных Церквей Пути, прежде чем вмешалась полиция.

Что интересно: принцесса тут же взяла всю компанию астронавтов, собравшуюся возле нее, под свой патронаж.

Причем было прямо заявлено, что, цитирую: «Эти джентльмены заступились за мою честь и достоинство, грубо попранные оскорбительными выпадами Адептов Пути».

И, надо отметить, частично она сказала правду. Как было выяснено следователями полиции, действительно, не опознав в переодетой особе принцессу Энеи, многие из пострадавших адептов допустили нелицеприятные комментарии по поводу ее взглядов на Путь и его сущность.

— Так у этой дурочки что, собственные взгляды обнаружились? Не похоже как-то! На вид, у нее мозгов… У таракана больше будет, — ядовито заметил полковник Узар и сдержанно рассмеялся.

— Прошу прощения, что вмешиваюсь, полковник. Скорее всего, эти, хм… «взгляды» были лишь предлогом. И почерпнуты от кого-то из свиты принцессы. Или специально подобраны ее референтом из справочной информации по данной ветви религиозной философии, — вставил свое мнение другой офицер, отличавшийся от многих присутствующих надменным выражением лица, — барон Дорса.

— Вы говорите, что… «подобраны ее референтом»… Есть основания так считать? Она реально референт, а не просто фаворитка?

— Да. Я лично встречался вчера с этой «референтом-секретарем». В беседе производит впечатление исключительно умного и эрудированного человека, — подтвердил барон.

— Ух ты как! Если на тебя произвела впечатление эта референт… то что она представляет СОБОЙ в действительности?

— Э… очень редкое сочетание ума и личного обаяния. Вероятно, она также принадлежит одному из Домов Лордов Цинтии, — тут же пустился в пояснения барон. — Умеет держаться как аристократка. Я бы даже сказал, идеальная аристократка. А такое возможно только при соответствующем воспитании. С детства.

— Что-то особенное? — Заинтересовался полковник.

— С представителями власти Абисмала держится гордо, с легким высокомерием. Но, как видно, последнее постоянно сдерживает. Дистанцию держит — всегда. При общении сразу выстраивает негласный барьер. Например, при разговоре со мной, даже несмотря на то, что я представился своим титулом, дала понять, что я ей не ровня! Причем из того, как референт все выстроила, следует, что она не из простолюдинок, возвысившихся до баронесс.

При этих словах щека у барона дернулась.

— В речах и малоуловимых жестах присутствовало нечто такое… как будто она постоянно ожидает неподобающего поведения от нас. Хотя при аналогичном общении в своем кругу держится раскрепощенно и на равных.

— С принцессой? На равных?! — У полковника полезли брови на лоб.

— Интересно это отметить! С принцессой она держится уважительно, признавая ее превосходство, но без «придыханий». С очень большим достоинством. Принцесса же воспринимает это как само собой разумеющееся. Это говорит о том, что она не просто фаворитка, а особа высокопоставленная.

— Ну, тут, барон, я верю вашему чутью, — кивнул Узар. — По женщинам и аристократам вы у нас эксперт.

Сказано было с подтекстом, так что присутствующие заулыбались. Барон сохранил каменное выражение лица.

— А остальные из ближайшего окружения?

— Капитан яхты. Темная личность. Постоянно старается держаться в тени принцессы, но очень хорошо видно, что он в ее окружении тоже далеко не последний. Хотя бы потому, что очень молод и, тем не менее, находится в этом кругу. Есть подозрение, по некоторым репликам и поведению, что он и «референтка» — родственники. Возможно, брат и сестра. Более подробно выяснить не представляется возможным. Базы данных миров Империума от нас закрыты. В разговоре держится несколько отстраненно, мышление часто парадоксальное. Циничен и немногословен.

Мажордом. Еще более интересен. Если отбросить его видимый статус, скорее всего, фальшивый, то он — личный телохранитель принцессы. Ничем себя не проявляет, однако держится всегда возле нее. В столкновениях с братствами показал себя как мастер рукопашного боя. Остальные двое — явно у него в подчинении.

— Так что же было дальше? — Приглашающим жестом руки Узар возобновил доклад подчиненного, не переставая улыбаться и кивая барону.

Он тоже кивнул в ответ и уставился на докладчика. Тот не заставил себя ждать:

— Нам с трудом удалось пресечь дальнейший погром и уговорить принцессу остановиться. Та тут же стала в позу, заявила, что «еще сюда вернется» и что она «на сегодня устала».

— И как вам удалось ее уговорить?

— Удивительно, но принцесса поставила условие, чтобы астронавтов, пошедших за ней, не трогали. И никаких санкций против них не было.

Узар подивился такому выверту взбалмошной аристократки.

— Но есть подозрение, что она со свитой попытается продолжить веселье на следующий день. Поэтому мы всем адептам Пути и всем их церквям рекомендовали на время не высовываться на улицу и вообще не попадаться на глаза Энее Ирис.

— Думаете, подействует? — саркастически заметил полковник.

— Вряд ли, — пессимистично отозвался докладчик.

— Тем не менее наша проблема… — вернулся к обсуждаемому полковник. — Как мягко остановить этот погром.

Сделав многозначительную паузу, он продолжил:

— Я не скажу, что… ее деятельность мне не нравится, — хмыкнул Узар. — Среди этой кодлы сектантов давно надо было наделать шороху. Чтобы не наглели. Они со своими разборками уже в печенках у местной полиции и у нашей службы планетарной безопасности. И то, что тут учинила принцесса Энея Ирис… как-то даже вовремя. Но вот что меня беспокоит…

Полковник бросил многозначительный взгляд на заместителя и кивнул ему. Тот сразу же высветил на экране нужные схемы и данные.

— Обратите внимание, какова общая картина получается. У нас на космодроме находится грузовоз «Звездный медведь», который якобы починили веркомо. Так это или нет, но параметры гипердвигателя этого звездолета — выдающиеся. На настоящий момент владельцы завершили переговоры с двумя корпорациями-производителями звездолетов: «Антарес спейс текнолоджи» и «Тайри нью текнолоджи». Как вы видите, самые крупные производители звездолетов и самые богатые покупатели новых космических технологий в Конфедерации. Биэла, на которую первоначально прибыл этот звездолет, предпочла под благовидным предлогом сплавить это «счастье» нам. Они даже не рискнули попытаться наложить на него лапу.

Уже эта деталь должна настораживать. И, как оказывается, не зря! Биэльские директора оказались неизмеримо более дальновидны, чем наш парламент. Два дня назад прибыл большой боевой корабль от ACT, вчера — от ТНТ.

Далее. Формально, этот корабль принадлежит Республике Киран. И если посмотреть, кто из Космопола спешит к нам в гости? Правильно, господа офицеры! Вспомогательная эскадра из Республики Киран. Не рибельцы, которые сейчас сидят возле Биэлы и которым просто наплевать на разборки между отдельными корпорациями. А киранцы!

Киранская эскадра прибывает через одиннадцать часов. Страшно подумать, чего им этот перелет стоил, но всю дорогу от Кирана до Абисмала эскадра проделала на форсаже!

Кто прибыл вчера утром, я думаю, вспоминать не стоит. Только что обсуждали. Звездолет ни много, ни мало — из Империума! А их дикую любовь к провокациям тоже излишне поминать.

И как все вовремя! Будто все эти фигуранты специально время согласовали.

Единственно, кто из крупных тут как бы ни при чем — звездолет корхов. Ксены. Но кто может дать гарантию, что они не получили каких-то специальных инструкций уже здесь?

То-то и оно!

Далее, любимые нами Церкви Пути…

Все они пребывают в диком ажиотаже. От сообщения, полученного с Биэлы. Там Вознесся известный ученый. И… кто был свидетелем этого Вознесения?

Астрогатор того самого «Звездного медведя», который ныне идет с торгов, и за который возжелали драться столько сил.

Совпадение? Слишком странное совпадение!

Может, этот Илиан иметь какие-то дополнительные бонусы, что не содержатся в технологиях веркомо, установленных на корабле?

Оказывается, да, может!

С кем он контактировал в самое ближайшее время и чьим приятелем является?

Приятелем Гюннара, по прозвищу «Счастливый Медведь».

Но и это не все!

Он был на излечении у веркомо. Ну вот взяли его эти звери и вылечили! Чем они руководствовались — дело темное. Но, повторяю, не слишком ли много совпадений?

Могли еще что-то особенное передать эти самые веркомо астрогатору Илиану?

Оказывается, да, могли!

Если посмотреть на параметры гиперпривода «Звездного медведя» и на то, как эта лоханка проскочила от Биэлы до Абисмала — это подозрение превращается в уверенность! Опережение графика на сутки!

Я понимаю, если на пару часов. Уже рекорд. Но на сутки?! Невозможно.

И заметьте, как «удачно» сей студент пропадает: аккурат перед отлетом космояхты, купленной бывшими владельцами «Звездного медведя» и перед приходом «Сокола Энеи». Перед приходом эскадры Кирана.

То есть версия, что Брис Илиан знает что-то очень серьезное, приобретает большой вес. И это не какая-то там «тайна Вознесения»! Все очень даже материально. Отсюда следует, что пропавший астрогатор на настоящий момент является чуть ли не фокусом кризиса.

Полковник слегка перевел дух и снова заговорил:

— Илиан исчез при очень подозрительных обстоятельствах. Люди, посланные следить за ним, были обработаны парализатором. То есть, акция с похищением Илиана готовилась заранее и обеспечивалась на серьезном уровне. Как разведки, так и материального обеспечения.

Далее. Как смотрится поведение принцессы Энеи Ирис в свете полученной информации? Также очень подозрительно.

Обратите внимание, что самое первое подозрение по части похитителей Илиана падает именно на Церкви Пути. Они постоянно дерутся между собой, и если Илиан — носитель какой-то тайны Вознесения, то и стащить его должны были эти самые сектанты. Хотя бы из соображений «чтобы другим не досталось».

Кого громит принцесса со своей свитой?

Сектантов!

Кто при этом участвует?

Дружок Илиана, астрогатор Гюннар Густавсон.

Какой вывод мы можем сделать отсюда?

Империум, в лице принцессы Энеи, заинтересовался технологиями веркомо. Но так как утащить сам корабль им в настоящее время не представляется возможным, то они решили откусить хоть немного — технологии, известные Илиану. А для этого им… нужен сам Илиан.

Отсюда и выводы для нас на ближайшие пару суток — поднимать всех на ноги и искать чертова киранца! Он должен попасть в наши руки раньше, чем в чьи-либо еще.

— Санкции на обыски в ACT и ТИТ? Будут? — Тут же задал вопрос один из присутствующих офицеров.

— Пожалуй, да. Это сильно притормозит развитие конфликта между ними. А там и киранцы прибудут. Все-таки Космопол. Это еще больше охладит горячие головы.

— Церкви Пути?

— Этих проверять прямо сейчас. Перерыть все до донышка. Мотивировать национальной безопасностью. Санкции сверху на это я уже получил, до нашего совещания. Но до составления полной картины происходящего не был уверен в целесообразности. Сейчас, да, уверен. По совокупности докладов. Так что берете барона Дорсу и его ребят в помощь, а дальше действуйте.

— Есть!

— Корабль с технологиями веркомо… Пока под охраной наших космических пехотинцев. До окончания оформления торгов. Но так как владельцы только что убрались с планеты — значит, максимум к полудню завтра все будет сделано и дооформлено. Однако… что-то мне подсказывает, что тут есть некий подвох. Уж очень хитрая и наглая рожа у того капитана. И суперкарго у него — тот еще фрукт. Так что — глядеть в оба! При малейшем подозрении на какое-то мошенничество и манипуляции — немедленно арестовывать имущество — «до выяснения обстоятельств». На полном законном основании. А значит, вам, Крайтон, нужно быть готовым уже к утру. К девяти часам, как максимум. Санкции и полномочия вам и вашей команде уже переправлены.

— Есть!

— Кстати, как ведут себя ксены в связи с событиями на Абисмале? — Полковник обернулся к молчавшему до сих пор начальнику отдела ксенов.

— Э… Корхи?

— Да.

— Ноль внимания. На все, что происходит вокруг. Сидят в звездолете, изредка вылезая из него за необходимым. Все, что им нужно было до сих пор, — пищевые концентраты.

— Усильте наблюдение за ними. Они могут быть еще одной заинтересованной стороной.

— Есть!

— И вообще, господа офицеры… Иметь всем в виду, что тут из «ценностей» наличествует не один объект — звездолет торговцев, а два. Причем, судя по тому, что всплыло за последние сутки… Все может перевернуться с ног на голову. Поэтому быть особо бдительными.

— Что имеется в виду, господин полковник? Под «перевернуться с ног на голову», — осмелился задать вопрос начальник отдела ксенов.

— Все просто: корабль с технологиями — всего лишь дымовая завеса. А главная цель… Не может ли оказаться так, что реальная свалка тут идет за обладание неким Брисом Илианом, студентом Университета Великих Свершений Республики Киран, уроженца республики Киран, астрогатора звездолета «Звездный медведь»? Ведь Бессмертие — это вам не какая-то непонятная железяка!

Полковник криво усмехнулся.

* * *

Зря этот хмырь-святоша сказал насчет «больно». На Илиана эти слова подействовали парадоксально. Вместо испуга — озлобление. Он ожидал, что его начнут упрашивать, льстить и всячески убеждать принять Веру, попутно расспрашивая о Вознесении и его Тайнах. Но главсектант проявил себя как натуральный бандит.

Вместо пиетета ко все-таки «приближенному», «отмеченному Вознесшимся», «Стоящему на Пути» и т. д. и т. п., как его называли разные направления в Религии Пути, — банальный шантаж. Да еще дареный медальон вовремя подсуетился — выкинул, будто на запрос, информацию о болевых порогах и способах манипуляции с ними. Что было главным — Брис с ходу понял, как этим пользоваться. И понял вплоть до полной уверенности, что в случае чего сможет погасить у себя боль. Вообще. Он удивился очередной полезной функции, которой его организм снабдили веркомо. Но дальнейшие угрозы главаря отодвинули все на задний план.

Было ясно как день, что не Вознесение тут главное. И даже не второстепенное. Сектантов интересовал Аралан Го.

Автор наставления для астрогаторов, которое ему подарил Гюннар. В том, что это наставление не попало в руки сектантов, он был уверен, поскольку стер его из своего коммуникатора. Но «хвосты» подчистить забыл. А в «истории», очевидно, было указано, какие файлы имелись и кто их автор. Восстановить стертый файл, как теперь понятно из злобных комментариев «святых отцов», уже невозможно, вот они и взялись за Бриса, чтобы выяснить, как он получил это «послание» и как добраться до этого таинственного Аралана, который Го.

Брис открыл было рот, чтобы сказать банальность вроде: «Я его не знаю и получил то, что было стерто, из третьих рук». Но потом сообразил, что если он такое скажет, и детектор лжи покажет, что он сказал правду, то от него могут попросту избавиться.

А так, помалкивая и создавая впечатление, что что-то знает, он может протянуть некоторое время, за которое может произойти много чего.

Мысленно усмехнувшись, он даже бросил намек, что что-то знает из Пути… Так как Брис действительно знал — это вызвало дополнительный ажиотаж у свиты «патриарха». Ведь детектор показал, что Брис не соврал.

Единственное, о чем не сказал стажер, это что вся информация, которой он обладал, почерпнута из открытых источников. И это «что-то», ясное дело, каждый уважающий себя сектант знает. Но так как было сказано с таинственным видом, подействовало. Теперь среди присутствующих сектантов мнения и желания разделились строго пополам.

Первая партия желала немедленно продолжить вытряхивать сведения о пресловутом Аралане Го. Вторая не менее рьяно убеждала первую в том, что сначала надо бы выяснить, что Илиан знает о Пути.

Да уж! Бессмертие, это та «конфетка», что дороже всех сокровищ в мире. Брис в этом лишний раз убедился.

Но…

Из реплик сектантов, из их вопросов стало ясно, что Аралан Го как бы не сам являлся одним из носителей Тайны Вознесения. И еще каких-то фантастически важных Тайн Вселенной.

Вдобавок все вышеперечисленное сочеталось с его вездесущностью и неуловимостью.

Очевидно, этот лис недавно побывал на Абисмале, помахал своим «хвостом» и так же таинственно и бесследно ухитрился исчезнуть. А дебилы-верующие теперь пребывают в бешеном ажиотаже и бегают кругами, не зная, за что хвататься и куда бежать, чтобы поймать секретоносителя.

Как ни странно, первые допросы обошлись без членовредительства и попыток причинить какую-либо боль. Бриса стращали, упрашивали, пытались шантажировать. Но так как мнения резко разделились, то и ничего с ним так и не сделали.

Правда, один особо дотошный вдруг, «от великого ума», додумался навести некоторые справки по «Звездному медведю» и выяснить некоторые детали последних перелетов. Видно, в секте все были такие «умные», что сразу не догадались. Но положение Илиана после этого резко ухудшилось. Теперь все эти гады были уверены еще и в том, что он что-то такое знает о гипере.

Брис тут же сильно пожалел о своих экспериментах с освоением знаний веркомо по части настроек генераторов гиперполя.

Ничего не добившись от него, святая братия решила отложить допрос до следующего утра и крепко все обдумать. Пленника препроводили в другую комнату, где ничего, кроме голых стен и матраса с подушкой не имелось, и заперли.

Брис обошел комнату и заметил, что стены у нее не совсем обычные. То, что он принял поначалу за керамическую плитку, оказалось облицовкой из очень хитрого сплава, изолирующего чуть ли не от всего, за исключением жесткого гамма- и нейтронного излучения. Такие меры предосторожности были необычными. И это означало, что кто-то подозревает наличие у Бриса неких хитрых электронных устройств.

Осознав это, стажер забеспокоился. Ведь медальон-подарок все еще находился при нем, и его, как ни странно, никто не обнаружил. Но легкое похлопывание по груди сразу избавило Бриса от беспокойства. Медальон был на месте. И вовсе не под кожей. Только почему-то оставался невидимым для сканеров «братьев».

Хоть это хорошо. Еще хорошо, что впереди целая ночь. Да еще и с таким накопителем, полным странных, до сих пор не осознанных и даже не найденных «подарков».

Но эти самые «подарки» нужно было: а) найти; б) осознать; в) усвоить. До сих пор все это происходило спонтанно.

Но…

Впереди целая ночь!

Опять но…

С одной стороны — это передышка. С другой стороны, Брис никак не мог сообразить, как эту передышку использовать для того, чтобы удрать. Насчет применения своих знаний по части мордобоя и новых физических данных, способностей, он сильно сомневался. Все-таки «братьев» многовато…

Но, так или иначе, Брис твердо убедил себя в том, что завтра обязательно попробует именно это: вырваться, набить морды всем попавшимся на пути и сбежать.

Тем более что по взглядам, что на него бросали «братья», его за искусного драчуна или вообще силача никто не держал. Это могло помочь.

Но это предстояло только завтра.

* * *

Дверь офиса с грохотом распахнулась, и из нее пулей вылетел некий представитель явно религиозного братства. Полетев кубарем по асфальту и пачкая белоснежные одежды в грязи раскисшего после дождя вулканического пепла, он на несколько мгновений распластался в позе морской звезды прямо посреди улицы. Слегка придя в себя, вскочил на ноги и кинулся было обратно. Но тут из тех самых дверей вывалился огромный тип с нашивками астрогатора и с наслаждением отправил святошу в нокдаун. Смачно хлюпнув при падении в грязь, адепт успокоился и больше не пытался подняться на ноги.

Вслед за здоровяком вывалилась пара — парень и девица-блондинка. Они хохотали так, что им срочно понадобилось опереться о стену, чтобы не попадать.

Спустя минуту на улицу осторожно вышла брюнетка, так же как и остальные, одетая неброско и просто. Отличало ее от предыдущих только то, что на ее левой руке, на запястье, виднелось украшение, на которое она зачем-то периодически поглядывала.

Следом появились трое здоровяков. Причем четко было видно, что двое из них находятся в подчинении идущего впереди. Тот взмахом руки показал им на адепта, валявшегося без чувств в грязи. Те молча сгребли тело и забросили обратно в офис.

Блондинка тем временем отсмеялась, присела на подоконник и задорным голосом окликнула здоровяка-астрогатора.

— Гюннар! Мы видим, что тебе Наши забавы нравятся.

— Да, Ваше Высочество! — с готовностью подтвердил здоровяк.

— Ответь Нам, ты Нас сопровождаешь потому, что интересно, потому, что весело или потому, что это месть?

— Все вместе, Ваше Высочество.

— Нам нравится твой ответ! — ответила принцесса и ослепительно улыбнулась.

Что характерно, Гюннар Густавсон — а это был именно он — уже давно догадался, что образ дуры, которую играла принцесса, — только маска для посторонних. А цели этой игры… Вот это и было очень странным.

Гюннара, который с детства был крайне любопытным, данная загадка очень интересовала. Простейшее объяснение, которое сразу же приходило на ум, что это игра ради развлечения.

Кстати, и сама принцесса несколько раз цедила сквозь зубы полицейским свое любимое «Мы». А говорила она о себе только в третьем лице.

— Ей(!) надоели Энейские дворцы. Она хочет развлечься! — бросала она всем и вся.

Только при общении с людьми рангом не ниже майора, она переходила на «Я».

Что это был за выверт этикета, Гюннар благоразумно не выяснял. Просто принял его к сведению. Но когда он обронил, что ищет друга, которого, по слухам, могли украсть адепты сект Церкви Пути, принцесса даже подпрыгнула от возбуждения. Это было как раз в первую их встречу — во время погрома Дома Великого Света. Он тогда только подошел, и вылетевший из дверей адепт попытался что-то сказать и даже замахнулся, приняв за одного из свиты принцессы. Ну Гюннар его и успокоил…

После того, как Гюннар представился и вскользь упомянул, что делает на этой улице, он был тут же прерван победным кличем принцессы.

— Итак! — Лицо ее зажглось хищным оскалом. — У Нас есть Цель! Мы ищем и спасаем человека.! Он хороший человек? — Тут же уточнила она у астрогатора.

— Да, Ваше Высочество! — с готовностью подтвердил Гюннар.

— Очень хорошо! Замечательно! — воскликнула Блондинка, и вдруг как будто с ее лица резко сдернули маску. Гюннар едва сдержался, чтобы не вздрогнуть, ибо на него смотрела не какая-то вздорная бабенка высокородного происхождения, из-за полного отсутствия ума ринувшаяся в сомнительные приключения. На него смотрела личность жесткая и… умная. Последнее тут же было продемонстрировано предметно. Она за минуту расписала довольно сложную стратегию и тактику, которую свита, выслушав, без промедления начала осуществлять. Принцесса же, снова нацепив маску дурочки, смешалась со свитой.

Игра, в которую они играли, только внешне была тупой. Хотя сам смысл такой игры прост. Если принцесса — дура, то поведение ее полностью непредсказуемо. Ее, вместе с сопровождающими, может занести куда угодно.

А вот куда именно занести — тут уже зависело от того, где находится тот, кого они ищут, — Брис Илиан.

Дальше начинались те самые детали, которые Гюннар услышал непосредственно из уст самой принцессы. И то, что он услышал, ему очень понравилось своим иезуитским содержанием.

Самый простой способ обездвижить сектанта и даже ввести в ступор, это сказать ему нечто вроде: «А я и есть тот пророк (или еще чего-то там), которого вы давно ждали». Потом заявить какую-нибудь чушь, что, с одной стороны, согласовывается с основными положениями Веры, но сильно противоречит текущим речам Патриархов.

Действовал такой метод очень хорошо. Сначала адепты впадали в ступор, но когда до них доходило, что над их Верой нагло издеваются, то мало кто из них не кидался в драку. Что, собственно, и требовалось всей компании. Далее следовала натуральная свалка, где сектантам грубо били морды, выносили все двери, ломали мебель.

Больше всего Гюннара поразило даже не то, что принцесса оказалась не дурой, а то, что она дралась наравне с остальными. Причем хорошо было видно, что в четверке, в которую входили она сама, капитан, мажордом и секретарша, очень даже прилично отработано взаимодействие. Впрочем, всех их страховали два мордоворота, гораздо более серьезно подготовленные, и к тому же вооруженные. Впрочем, к их чести, они ни разу свои пушки так и не достали.

Вот и сейчас эти двое вышли на свет местного солнца, только что вылезшего из туч и светившего багровым светом сквозь насыщенную вулканической пылью атмосферу. От этого их лица казались алыми, как будто ребята здорово перепили и теперь мучаются от похмелья.

Танцующей походкой принцесса подошла сзади к секретарю, заложила руки за спину и поинтересовалась:

— Ну как? Был отклик?

— Нет, — мрачно сообщила секретарь, скосив глаза на свой браслет. — Его здесь нет.

— Будем продолжать в том же духе, — произнесла принцесса и еще тише сообщила:

— Город уже покрыт датчиками. Если мы своими действиями спровоцируем его перевозку… Мы тут же узнаем.

— Тогда пойдем к следующим? — Слегка оживилась секретарша.

Принцесса кивнула.

— Пока полиции не видно… — ехидно улыбнулась она и тут же снова превратилась в Блондинку, взором, не замутненным интеллектом, окидывающую окрестности.

Мимо проехал автомобиль. Медленно. Аккуратно. Чтобы не забрызгать грязью стоящих на тротуаре.

Сидящий за рулем бросил мимолетный взгляд в сторону веселящейся группы и встретился взглядом с принцессой. Глаза его сверкнули, и машина, дернувшись, резко прибавила скорости.

— Странно это! — выговорила Блондинка, и на пару секунд с ее лица слетела так тщательно и старательно наводимая дурашливость и глупость. — Корхи? Здесь?!! Что им-то тут надо?!!

* * *

Побудка для Бриса вышла ранней. Дверь в его узилище хорошо изолировала не только от излучений, но и от звука. Поэтому разбудил его шум отпираемого замка.

Вскочив на ноги, стажер приготовился к броску. Он помнил, какое решение принял вчера, и настроился хотя бы попытаться вырваться. Обычно его сопровождали как минимум трое, и если эти трое не являлись мастерами боевых искусств и не имели при себе огнестрела, можно было попытаться их «положить».

О том, что следующая дверь может оказаться запертой, он не особо думал, поскольку выглядела она, как он вчера заметил, не очень крепкой. А учитывая, что адепты, водившие Бриса по помещениям, не смотрелись очень сильными, то остановить его реально могло только огнестрельное оружие.

Но на Абисмале носить огнестрельное оружие имели право только телохранители официальных лиц и высокопоставленных особ. За разбой и бандитизм здесь полагалась смертная казнь. Так что шанс нарваться на огнестрел был, но не очень серьезный. Более вероятным было наличие холодного оружия.

Но тут уж как повезет.

Брис быстро скользнул к порогу и, состроив страдальчески-печальное выражение лица, принялся ждать.

Дверь скрипнула, и на приличном удалении от порога показалась фигура.

Как сразу же стало видно, не в униформе адептов. Но, что было еще более интересно, прямо за ним, из-за стены, торчали ноги, судя по одежде, как раз адепта. Раздался звук, похожий на хрюканье. И ноги исчезли. Кто-то куда-то уволок тело.

Человек, стоявший перед порогом, ухмыльнулся и показал Брису пустые руки. Мол, смотри, я безоружен.

«Ага, безоружен! — скептически отметил про себя Брис. — А держится так, что безошибочно определяется человек, владеющий боевыми искусствами. Да еще и в готовности к атаке».

Стажер нехотя сделал два шага назад, не сводя взгляда с пришельца. Тот еще раз ухмыльнулся, потом стер улыбку с лица и шагнул к порогу. У порога слегка задержался. Но, тем не менее, в узилище вошел.

За его спиной тут же вырос какой-то качок, причем в плотной, закрывавшей все лицо маске. Только глаза и сверкали отраженным светом ламп.

— Мы не враги, — спокойно и как-то весомо сказал вошедший. — Мы узнали, что тебя тут держат. Против воли. И пришли вызволить.

Брис продолжал молчать, хмуро разглядывая пару штурмовиков, пришедших, очевидно, по его душу.

Доверять этим? Новеньким-готовеньким? А какие основания? Всего лишь то, что они побили тех, кто его пленил? Несерьезно. Какая гарантия, что это не игра одних и тех же? Для развязывания языка и выведывания тайн? Или, еще проще и вероятнее, — конкурирующая контора, такие же сектанты узнали о том, что этими пойман «тот самый Отмеченный», и пошли на все тяжкие, чтобы «Великая Тайна» не досталась конкурентам, со всеми прилагающимися бонусами.

Очень обидно, что его воспринимают вот так — как вещь. Очень ценную. Которой надо овладеть. Или как особо ценную зверушку, которую нужно изловить, посадить на цепь, в клетку, и доить. Пока не сдохнет.

Видимо, вошедший заметил мелькнувшую в глазах Бриса ярость и предостерегающе поднял руку.

— Но-но! Не глупи! Мы действительно хотим тебя вытащить из этой неприятности.

— И сменить на мне железный ошейник на титановый? С брюликами? — съязвил Брис.

Незнакомец усмехнулся.

— Ну… Ты можешь, конечно, идти на все четыре стороны. Но далеко ли ты отсюда уйдешь? Ведь эти кретины, — человек неопределенно кивнул в пространство, — уже все осведомлены, что ты в руках у кого-то из сект. Также за тобой охотится целая свора из Империума. Что они в тебе нашли или что хотят найти — это ты им сам скажешь. Но они засеяли весь город датчиками, плюс их принцесса с командой громил кошмарит Адептов. Уже второй день. Пять офисов разных направлений — разгромлены. Ты хочешь в Империум?

— Я хочу туда, куда я хочу! — агрессивно заявил Брис. — И вообще, какое дело вам до меня?!!

— До тебя нам никакого дела. А вот до тех, кто за тобой гоняется, — очень даже. И нам не улыбается, что из-за тебя тут начинается натуральная война.

— Я так понял, что вы хотите заполучить меня в чисто свою собственность, а всякие прочие «обстоятельства» — лишь предлог.

— Вот дурак! — теряя терпение, фыркнул незнакомец и прищурися.

— ПОЙДЕМ ОТСЮДА!! — вдруг рявкнул он, но того, что последовало, он не ожидал. Брис кинулся на него и даже сумел «достать».

Незнакомец отпрыгнул назад, но потом…

Он двигался поразительно быстро. Уж на что сам Брис стал быстрым после «лечения» у веркомо, но этот двигался просто запредельно.

Буквально за три секунды Брис получил несколько чувствительных тумаков, был сбит с ног, завален лицом вниз и скован наручниками…

Рывком подняв на ноги Бриса, незнакомец подтолкнул его к выходу. Тот заартачился.

— Я могу и волоком тебя отсюда вытащить! — с легкой угрозой сказал незнакомец.

Брис посмотрел на противника. Зло посмотрел, но что-то ему показалось в нем знакомым. И осанка, и телосложение. Вообще фенотип.

— Ты кто? — чуть ли не сквозь зубы процедил он.

— Ах да, извини! Забыл представиться, — саркастически заметил незнакомец. — Меня зовут Аралан Го.

— Ты — веркомо, — как утверждение сказал Брис.

— И с чего взял? — несколько насмешливо спросил Аралан Го.

— У тебя реакция и скорость движений за пределами человеческих. И еще сила.

— У тебя тоже — будь-здоров! Так что, и тебя назвать веркомо?

— Нет.

— Правильный ответ! — посмеиваясь, заметил Аралан Го. — Не хватало, чтобы за тобой гонялись еще и как за веркомо. Впрочем… заметь: я верю, что ты не веркомо, что ты именно тот, за кого себя выдаешь. Но твое положение, оттого, что ты не веркомо, легче не становится.

— Мое положение — мои заботы.

— Оно видно, какие твои заботы. — Собеседник красноречиво обвел рукой вокруг, показывая на стены узилища. — И как бы ты отсюда выбирался? Без нашей-то помощи.

— Как-нибудь бы выбрался. И если вы хотите меня освободить — освободите.

— Ты не соображаешь, в какой переплет попал.

— Разберусь по ходу дела.

Было видно, что Аралана Го ситуация забавляет. Он, все так же хитро улыбаясь, оценивающе оглядел Бриса с головы до ног и задумчиво произнес:

— Конечно, я могу взять и отправить тебя пинком за дверь милого офиса этих добрейших людей. Но много ли ты пройдешь? Далеко ли ты уйдешь от порога, прежде чем тебя сцапают следующие заинтересованные лица? Я уже говорил, что на тебя идет охота? Кстати, тут недалеко замечены ребята из Империума во главе с самой принцессой Ирис Энеей.

Увидев непонимание на лице Бриса, Аралан поправился:

— Это которые с Цинтии. У них Дом называется «Энея». И они тут всего-то в квартале отсюда. Хочешь попасть к ним на потрошение?

Брис хмуро молчал.

— Вот сколько я ни связывался с такими, как ты, всегда они начинали с того, что пытались поступить, как им хочется, и начхать на предупреждения.

— Кстати, — внезапно сказал Брис. — Вам привет от человека, которому вы сделали ценный подарок. Просил передать большое спасибо и извинения, что «оказался не таким хорошим учеником, как он хотел».

— А! — оживился Го. — Ты о медвежонке Гюннаре! Как всегда, прибедняется. Но все равно спасибо. А у тебя, очевидно, были какие-то сомнения, что перед тобой именно Аралан Го? Так я что, проверку прошел?

Брис снова замолк и надолго.

Аралан Го обошел его вокруг, попытался прислушаться к чему-то, что ему должны были передавать по коммуникатору, вставленному в ухо. Но, вспомнив об изоляции стен, махнул рукой и ухмыльнулся:

— Пока есть время на болтовню… — «глубокомысленно» заметил он и снова насмешливо посмотрел на Бриса. — Хорошо. Объясню, во что ты вляпался.

С этими словами он чувствительно ткнул Бриса пальцем.

— Расклад такой: владельцы «Звездного медведя» и их компаньоны — сбежали. Но перед этим они умудрились продать свою посудину дважды. Причем двум конкурирующим компаниям сразу. Сейчас начинается драка за обладание звездолетом и его технологиями. Тебя эти компаньоны-владельцы тупо бросили, и ты попал между двух огней. Как минимум. Что полагается в таких случаях по местным законам, не знаешь?

Брис насупился.

— Ха! Вижу, что не знаешь! — ядовито заметил Аралан Го. — А по местным законам, ты — палочка-выручалочка. Только ты теперь можешь указать истинного владельца. А это значит, что они тебя изловят и выпотрошат мозги, превратив в прямоходящий овощ. Только для того, чтобы ты надежно сказал то, что им надо. На суде. А другие будут не менее кровно заинтересованы в том, чтобы тебя убить.

— А ваш интерес в этом каков?

— А что, сложно догадаться?

— Чтобы эти технологии никому не достались?

Го кивнул.

— Тут еще одна сторона подвалила. Твои разлюбезные соотечественники. Но к ним я тебе не советую соваться. Поступят так же, как и компании. Чисто из соображений «интересов Республики».

Го сделал красноречивый жест пальцами в воздухе.

— Дальше не менее интересно. Кто-то из особо шустрых обратил внимание на то, что даже с теми примочками, которые получил «Звездный медведь» от веркомо, он летает слишком шустро. Что из этого следует? Пра-а-вильно! Некий молоденький астрогатор нужен до зарезу. Чтобы рассказал, как это все делает. А в воздухе попахивает войной. И преимущество в скорости передвижения по гиперу, даже на десять процентов, в складывающейся обстановке может оказаться решающим.

— Я не верю в альтруизм, — почти сквозь зубы процедил Брис, на что Го сдержанно рассмеялся.

— Я тоже, — заметил он. — Только вот, представляешь, я верю в другое. В указания Вознесшегося. И если этот Вознесшийся сказал, что ты Найдешь Путь, — значит, ты НАЙДЕШЬ ПУТЬ. А он — важнее всех денег мира.

— Кто бы мне еще объяснил, что это за мура такая — этот Путь…

— А ты разве не знаешь? — слегка удивился Аралан Го.

— Как-то не удосужились мне рассказать, — брезгливо заметил Брис, хотя в глубине его души, как обычно, прорезался обычный огонек любопытства: «А вдруг этот расскажет что-то приличное, а не идиотски-религиозное?!».

— Не канонически… — как-то странно заметил Го и, выдержав паузу, продолжил: — Любой разум в галактике, развиваясь к более сложным формам, рано или поздно подходит к порогу, за которым — другая, более высокая форма существования разумной материи. И этот Скачок, Переход, и есть Вознесение. А путь к нему — то, что тебе предстоит найти.

Он пристально, оценивающе посмотрел на Бриса, которому стало сильно не по себе.

— Ах, да! — Спохватился Аралан и дополнил: — К Переходу способны далеко не все, но… в некоторых случаях возможно Вознесение целой цивилизации. Переход ее в статус Богов. То, что когда-то сделали Древние.

— Все-таки бред, — мрачно заметил Брис, на что Аралан снова ехидно захихикал:

— Бред или нет, но Возносятся. Чушь или не чушь, но когда-то именно Древние прошли целиком и полностью этот Путь. И оставили недвусмысленные послания нам, ослам! И указание: найти и пройти.

— А вы, значит, видели эти «послания Древних»? — скептически бросил Брис.

— Видел. Читал, — с очень серьезным выражением лица заметил Аралан. — И потому знаю о Пути чуть-чуть больше, чем прочие, и это «чуть-чуть» не сходится с мнением большинства, я прослыл «Отступником».

— Так это тебя…

— Ага! — насмешливо заметил Аралан Го и насладился легким замешательством на лице Бриса, но вдруг снова сменил тему: — Кстати, ты в курсе, что от тебя разит технологиями Древних?

— Нет! — удивленно и одновременно испуганно сказал Брис.

— По ним тебя легко найти, если кто-то знает, что искать. И я подозреваю, что как минимум Империум это знает!

Последнее слово Аралан Го будто выплюнул. Было ясно, что Империум он очень сильно недолюбливает.

— И этот «запах Древних» также свидетельствует о том, что ты действительно «отмеченный». Запомни это хорошо. Может пригодиться.

На пороге узилища внезапно появился все тот же здоровяк в маске. Он положил перед собой объемистый кубический ящик с четырьмя ручками по периметру.

— Они прибыли, — сообщил он.

— Это хорошо, — кивнул Аралан Го и обернулся к Брису.

— И извини за то, что я вынужден так с тобой поступить, — сказал он.

В следующую секунду юноша медленно осел под действием паралитического вещества, которое ему неожиданно вколол Аралан. На лице Илиана застыло выражение, которое, за много тысяч лет до него, сопровождалось фразой: «И ты, Брут!»