Адам

Когда сегодня утром я пришел в академию, то посмотрел на Соколову, как обычно уже сидящую на своем месте, совсем другими глазами. Оля меня заметила и приветливо мне улыбнулась. Эта улыбка согрела мне сердце. Я и сам не заметил, как улыбнулся ей в ответ. Желание ее обнять стало для меня настолько постоянным и даже в какой-то мере привычным, что я почти перестал его замечать. Но в некоторые моменты (например, такие как этот) оно настолько усиливалось, что приходилось использовать всю силу воли, чтобы ему не поддаваться. Пришлось сесть и подождать пару минут пока приступ моей любвеобильности пройдет.

Я все-таки купил ей вчера подарок. Правда, найти подходящий удалось не сразу. Зная Ольгу, я догадывался, что дорогую вещь она постесняется принять (хотя у меня бы хватило денег купить ей что-нибудь действительно стоящее). А дешевую безделушку дарить не хотелось. К тому же это должно было быть что-то, что ей бы на самом деле пригодилось, а не пылилось где-нибудь дома в ящике стола или на полке… В итоге мой выбор упал на заколку для волос. Оля все время их закалывает — значит, пригодится. Я облазил целую кучу магазинчиков и ларьков с бижутерией, у меня уже в глазах рябило от блеска искусственных камней и всяких позолоченных цепочек, пока я не плюнул на все и уже в подземном переходе, наконец, не увидел то, что искал. Это была небольшая заколка в виде бабочки, вся усыпанная разноцветными камушками разного размера и формы. Она как-то сразу притянула мое внимание, и мне подумалось, что Ольге бы эта бабочка была очень к лицу. Так что я ее купил. Но теперь сомневался понравится ли ей такой подарок.

Оля тем временем заметила мою нервозность и, тревожно поглядывая на меня, спросила:

— Адам, ты сегодня какой-то не такой. У тебя все в порядке?

— Да, подруга, все отлично — отозвался я, решив разобраться с подарком побыстрее — Знаешь, у меня для тебя кое-что есть — с этими словами я полез в карман куртки, достал оттуда небольшую пластиковую коробочку с бантиком, в которую продавщица накануне упаковала мою покупку, и протянул ее девушке. Ольга взяла коробочку, но открывать не торопилась:

— Что это? — удивленно спросила она.

— Открой и узнаешь.

Кинув на меня любопытный взгляд, девушка аккуратно развязала бантик и извлекла бабочку на свет божий. Я внимательно за ней наблюдал, внутри ужасно волнуясь, что ошибся с выбором и ей не понравится. Но волнения были напрасны — Ольга разулыбалась и восторженно воскликнула:

— Какая красота! Она просто чудесная! Но, Адам, тебе вовсе не обязательно было мне ее дарить. Она, наверно, дорогая. Я не могу ее взять.

— Конечно, можешь! Прими этот скромный подарок в знак моего уважения, благодарности и признательности за все, что ты для меня сделала. Имей в виду, если ты не возьмешь — я обижусь. И кстати, если тебя только цена останавливает, не такая уж она и дорогая — я знал, что дорогую вещь ты не примешь, хоть мне и очень хотелось подарить тебе что-нибудь подороже.

— Ну тогда ладно, уговорил — обаятельно улыбнулась мне Оля и тут же прицепила бабочку себе на волосы — Ну как? Мне идет?

— Очень! — честно ответил я — Знаешь, если ты расплетешь волосы, то станешь похожа на фею из сказки. Только волшебной палочки не хватает.

Ольга засмеялась, и этот негромкий серебристый смех стал для меня лучшим подарком. Внезапно солнечный луч пробился сквозь серые тучи и запутался в олиных волосах, бабочка вспыхнула всеми цветами радуги, да и сама девушка будто вся окуталась сияющим золотым светом… Это было так красиво! Я в жизни не видел подобной красоты! У меня даже дыхание перехватило от восхищения, и я замер, опасаясь неосторожным движением спугнуть прекрасное видение.

А «сказочная фея» вдруг посмотрела на меня теплым ласковым взглядом и тихо произнесла:

— Спасибо, Адам. Прекрасный подарок. Знаешь, я давно хотела себе приобрести нечто подобное, но как-то все руки не доходили — все свободные деньги я трачу на книги, и ни на что другое после них не остается. Так что ты угадал.

Я почувствовал, как от этих слов у меня по жилам растекается чистая радость, и счастливая улыбка неудержимо расползается на лице:

— Рад, что тебе понравилось.

— Очень понравилось — заверила меня Ольга, тоже улыбаясь.

Я так бы и смотрел не отрываясь в чудесные синие глаза, но тут в аудиторию вошел препод по налоговому праву, моя соседка перевела на него взгляд и очарование момента пропало.

После пары мы с Олей собирались идти в другую аудиторию на математический анализ. Однако, не успел я сделать шаг от парты, как путь мне преградили Марьям и Хадижат.

— Адам, мы бы очень хотели поговорить с тобой. Ты можешь проводить нас до столовой? — непререкаемым тоном поинтересовалась последняя.

Я оглянулся на Соколову и вопросительно вскинул бровь — она ободряюще мне улыбнулась и кивнула. Этот молчаливый диалог не ускользнул от внимания подружек, но они ничего не сказали, терпеливо дожидаясь моего ответа.

— Хорошо, я вас провожу. Оль, пожалуйста, займи мне место, я скоро приду.

— Ладно.

Марьям и Хадижат тут же пристроились ко мне по бокам и, словно конвоиры, сопроводили меня к выходу из аудитории. Я решил не тянуть кота за хвост и поскорее разобраться с подружками Маринэ, так что едва мы вышли в коридор, приступил к допросу:

— Итак, девушки, что вам от меня понадобилось?

Девушки переглянулись, видимо, решая кто будет отвечать, и принялись меня обрабатывать:

— Адам, тебе, наверное, уже известно, что мы — подруги твоей невесты Маринэ Шагировой… — начала Марьям.

— Да, я в курсе — холодно ответил я — И что теперь?

Последовала очередная серия переглядываний и слово взяла Хадижат:

— Значит, эта Соколова все-таки тебе о нас рассказала?

— Да, рассказала. И правильно сделала. В отличие от вас, Оля знает, как сильно меня выводят из себя люди, действующие за моей спиной, пусть даже из самых лучших побуждений. С такими людьми я не церемонюсь и сразу записываю их в свой личный черный список, Хадижат. А вы с Марьям, судя по всему, мечтаете туда попасть. Признавайтесь, зачем вы за мной шпионили?

— Мы не шпионили, а наблюдали — мягко поправила меня Марьям — Дело в том, что Маринэ беспокоилась за тебя — все-таки один в незнакомых краях, полных не слишком дружелюбно настроенных местных жителей. Поэтому она попросила нас держать тебя в своем поле зрения и помогать в случае надобности.

— Хм, — недоверчиво хмыкнул я, видя насквозь их натянутые улыбки — Сделаем вид, что я вам верю. Кстати, удовлетворите мое любопытство: откуда Маринэ узнала, что мы будем учиться в одном институте? Я, конечно, о себе высокого мнения, но не настолько, чтобы предположить, что вы поступили сюда лишь из-за моей скромной особы.

— О, это случайно вышло — отозвалась Хадижат — мы с Марьям как-то фоткались на телефон на какой-то потоковой лекции. Так что на заднем плане оказалось полно наших сокурсников. А ты как раз стоял очень удачно — лицом к фотокамере и выделялся на общем фоне. Во время каникул мы показывали эти фотографии Маринэ без всякой задней мысли — мы тогда понятия не имели, что ты ее жених, а она вдруг тебя узнала. Точнее ты показался ей очень знакомым и она попросила разузнать как тебя зовут. Ну а мы и так уже знали и ей сказали. Жаль, что ты не видел ее лицо в этот момент — она так обрадовалась…

— Понятно — задумчиво констатировал я и поспешил продолжить допрос — Значит, вы всего лишь наблюдали за мной и Маринэ обо мне ничего не рассказывали?

— Кое-что, конечно, рассказывали — вынуждена была признать Хадижат — Она же интересовалась как у тебя дела — и, согласись, это вполне естественно, ты же ее жених! Но мы не вдавались в подробности.

За это время мы неторопливым шагом дошли до конца коридора и начали спуск по лестнице.

— Адам, — вмешалась Марьям — мы все понимаем. Здесь ты не дома, и так много возможностей развеяться, почувствовать себя свободным и не связанным никакими обязательствами. Мы не хотим отравлять тебе жизнь, гуляй в свое удовольствие, пока у тебя есть такая возможность. Только помни при этом, что любой твой поступок отражается не только на твоей репутации, но и на репутации твоей будущей жены тоже. Ты можешь делать что угодно, за исключением тех вещей, которые могут запятнать ее честь и достоинство. Но тебе ведь и так это прекрасно известно, правда?

Мы знаем, как свободно здесь живут студенты, мы ведь и сами тут учимся. И на многие твои действия, которые в Чечне могли бы истолковать превратно, мы закрыли глаза, ведь здесь так принято. Естественно, что и Маринэ мы об этом не рассказываем, чтобы не шокировать и не уронить тебя в ее глазах. Когда ты пил, гулял по барам, веселился с друзьями и дрался со всеми, кто подворачивался тебе под горячую руку — мы помалкивали, ведь здесь для студентов это в порядке вещей. Но когда ты бросил все это ради неприметной русской девушки, нам показалось это странным. Однако, мы не стали делать поспешных выводов, Идолбаев, надеясь, что это у тебя временное увлечение, которое скоро пройдет. Но чем больше мы ждали, тем подозрительнее становилось твое поведение: ты с нее просто глаз не сводишь, друзей совсем забросил, на вечеринках больше не появляешься… Что, по-твоему, мы должны были подумать?

— Это не вашего ума дело, Марьям. Даже если бы наши с Ольгой отношения вышли бы за пределы дружеских, чего на самом деле нет, — вас это совершенно не касается, и Маринэ, кстати, тоже. Я же не слежу, с кем она встречается и крутит романы, пока меня нет. Пока мы не женаты, это ее личное дело, и с моей стороны претензий не возникнет. Так что советую вам не совать нос в чужие дела, а заняться своими! — чуть более резко, чем намеривался, отпарировал я и остановился у двери в столовую. Свое обещание их проводить я выполнил и теперь с чистой совестью собирался их покинуть.

— Маринэ не такая! — вступилась за подругу Хадижат — Она ни с кем не «крутит романы», как ты выразился. Наша подруга — приличная девушка, она блюдет себя для мужа. И ожидает от своего жениха такого же достойного поведения! Не смей оскорблять ее изменами, Идолбаев, а то пожалеешь!

— Ты мне угрожаешь, Хадижат? — холодно поинтересовался я и издевательски улыбнулся — Очень любопытно. Что же ты можешь мне сделать?

Та уже открыла рот, чтобы мне ответить, но ее перебила Марьям:

— Хадижат лишь хотела сказать, что Маринэ достойна твоего уважения, Адам. И ты сам в этом убедишься, если пообщаешься с ней поближе. Так что если сейчас наломаешь дров, потом тебе будет очень стыдно, поверь. Нам, в, общем-то, по барабану с кем ты встречаешься. Главное, чтобы честь нашей подруги при этом не пострадала. И это — все что мы просим — дипломатично выкрутилась девушка из назревающего скандала и выразительно посмотрела на воинствующую подругу. Та ответила ей сердитым взглядом, но потом, смирившись, послала мне фальшивую улыбку:

— Да, Адам, как видишь, нам надо от тебя совсем немного. Уверена, тебе это будет не в тягость — твоя русская подружка заверила нас, что ты очень честный и порядочный, и слишком пристальное внимание с нашей стороны совсем необязательно. Пока что мы склонны ей верить. Ведь ты еще не дал нам повода усомниться в ее словах. К тому же Соколова дала нам понять, что ты будешь не против наладить контакт с Маринэ, если представится такая возможность. Она сказала правду? — обе подружки моментально впились в меня внимательными взглядами.

— Да, пожалуй, я не против познакомится со своей невестой поближе и наладить общение — вынужден был подтвердить я и добавил — если только и Маринэ тоже в этом заинтересована. Играть в одни ворота я не намерен.

Девушки наградили меня приторными улыбками:

— О, поверь, она очень заинтересована — заверила меня Хадижат — и ради нее мы даже готовы вам помочь. Осталось только выбрать способ. У тебя есть какие-нибудь идеи?

— А как вы с ней обычно общаетесь?

— Мы разговариваем по телефону — просветила меня Марьям — но вам этот способ не подходит, слишком рискованно. Еще идеи есть?

— Конечно, есть, как не быть. Милые девушки, мы живем в 21 веке. Это век связи и высоких технологий. И телефонная связь — вовсе не предел мечтаний современного человека. Есть же интернет. Он есть даже у нас — не очень богатых студентов. И наверняка он есть и у Маринэ. Так ведь?

Переглянувшись, подружки кивнули, а я продолжил:

— Раз так, то скажите мне, в каких социальных сетях заседает ваша подруга. И на этом ваша помощь будет исчерпана. Дальше я сам ее найду.

— Э-э-э, Адам. Боюсь, так просто не получится — с сожалением пресекла мою гениальную идею Марьям — мы тоже думали об этом. Но выяснилось, что родители Маринэ из соображений безопасности заблокировали ей доступ во все социальные сети типа «одноклассники», «контакт» и прочие. Даже «Аськи» у нее нет. Оставили только электронный почтовый ящик.

— Ну что ж, тогда у меня нет выбора — будем общаться через электронные письма. Скиньте смской мне ее е-мейл, вот и все дела — быстро определился я с решением проблемы. Но не тут-то было.

— Не так быстро, дорогой — снова взяла слово Хадижат — бессмысленно давать тебе ее электронный адрес: в ее ящике особая система защиты — все письма от незнакомых адресатов попадают в папку для спама, которую регулярно просматривает отец Маринэ. И уж он решает, что можно читать дочери, а что безвозвратно удалить. Ты же не хочешь поближе пообщаться с ним, а не со своей невестой? — ехидно спросила она.

Я криво улыбнулся:

— Да нет, пожалуй, что-то не горю желанием. Да, везде засада… Может у вас есть какие-нибудь предложения?

— Разумеется, есть — уверенно обнадежила меня Марьям — мы предлагаем отправлять ей твои письма с наших почтовых ящиков. Это безопаснее всего, так как наши адреса забиты в адресной книге и, следовательно, наши письма минуют папку спам. Так что Маринэ спокойно может их читать без отцовского контроля.

— Только знаешь, Адам, — перехватила инициативу Хадижат — мы не можем с тобой поделиться своими электронными адресами. Нам вовсе не улыбается, если тебе вдруг вздумается читать нашу переписку с другими нашими друзьями. Поэтому, единственный выход, который мы смогли придумать — это если ты будешь передавать нам на флешке файл со своим письмом, а уж мы сами будем отправлять его Маринэ. Так же и в ее случае: она будет присылать нам ответ, а мы будем копировать его на флешку и передавать тебе. Устроит?

— А вы уверенны, что это единственный выход? — неуверенно спросил я, всерьез опасаясь, что конфиденциальность нашей с невестой переписки подвергнется серьезному испытанию из-за непомерного любопытства ее подруг — где гарантия, что вы не прочтете то, что я ей напишу?

— У нас нет гарантий — вздохнула Марьям — тебе придется поверить нам на слово. Мы не будем читать, обещаем…

— Говори за себя, Марьям — вдруг перебила ее Хадижат — Я обещать не могу. Вдруг ты в письмах будешь ей рассказывать неправду? Она тебе поверит, а когда все раскроется — мы же окажемся виноватыми, что вовремя тебя не разоблачили! Так что придется тебе согласиться без всяких гарантий, все равно другого способа ты не найдешь — и эта змеюка послала мне победную улыбочку, которую мне тут же захотелось стереть, сказав ей что-нибудь очень «ласковое». Однако пришлось проглотить рвущиеся с языка ядовитые слова, так как в данный момент ссориться с ней было не выгодно.

— Ладно, я подумаю над вашим предложением и извещу вас о своем решении в понедельник — сдержанно ответил я, подводя итог под нашей содержательной беседой — а сейчас позвольте с вами попрощаться, а то заболтался я что-то. У вас, судя по всему, сейчас «окно», да? А у меня математический анализ. Всего хорошего — и я быстрым шагом направился в другое крыло академии, так и этак прикидывая по дороге как же сделать так, чтобы они не смогли прочитать мои письма Маринэ. К сожалению, ничего путного в голову пока не приходило, но я не отчаивался — до понедельника еще было время.

Ольга

Я сидела в 412-ой аудитории и ждала Адама. Настроение было просто замечательным. И во многом этому способствовала та милая вещица, что Адам утром не подарил. Я сняла бабочку с волос и повертела ее в руках, чувствуя, как губы неудержимо расползаются в улыбке.

Идолбаев услышал от меня чистую правду: я действительно уже давно приглядывалась к подобным заколкам, но дальше мечтаний дело так и не дошло. Так что я радовалась, что нужная вещь сама пришла ко мне в руки — воистину, мысль материальна и вселенский закон притяжения исправно работает. Но бабочка радовала меня не только этим: главное, что ее мне подарил Адам. Мне было очень приятно, что он думал обо мне, когда ее выбирал и покупал. Каждый раз, когда эта мысль посещала мою голову, на душе теплело и мне хотелось улыбаться.

Когда он пришел сегодня в институт весь на нервах, я тоже напряглась, предположив, что ему снова позвонил отец или случилось еще какая-нибудь неприятность в том же роде. Но к счастью, мои мрачные прогнозы не сбылись. Просто Адам почему-то волновался, когда вручал мне свой подарок… Да и вообще он с самого утра смотрит на меня как-то странно, не так как всегда. Как-то так ласково и восторженно одновременно. Я что сегодня по-особенному выгляжу?.. Да вроде нет, оделась как обычно… Наверное, все дело в том, что он мне благодарен за предупреждение на счет Марьям и Хадижат. Тем более, что оно оказалось более чем своевременным — не думала, что девчонки так быстро раскачаются на разговор с ним.

Интересно, как протекает их беседа? Надеюсь, у них получится договориться и как-то разрешить вопрос связи с Маринэ… Тут внезапно меня отвлекли от размышлений: ко мне без спросу подсела Нассрединова и, видимо на правах старой знакомой, похлопала меня по плечу:

— Приветик. Скучаешь? Давай поскучаем вместе.

— Спасибо за предложение, — вежливо отозвалась я, внутренне поморщившись — но я предпочитаю скучать в одиночестве.

— Да ладно тебе! — беспечно махнула рукой Света — Чего ты такая зажатая? Будь проще, и люди к тебе потянутся… Какая красивая заколка! Можно посмотреть? — и, не дожидаясь моего разрешения, девушка ловко выхватила бабочку из моих рук и принялась разглядывать со всех сторон. От такой наглости я настолько опешила и растерялась, что не сразу подобрала слова для ответа. А Нассрединова тем временем продолжала болтать:

— Какая прелесть! Я бы тоже от такой не отказалась. Это ведь Адам тебе подарил, да? Мы все видели. Ты уверена, что вы просто друзья? Парни просто так такие подарки не делают…

— Света, отдай, пожалуйста, мне мою вещь. Не припомню, чтобы я давала тебе разрешение выхватывать ее у меня из рук — ледяным тоном отрезала я.

— Да пожалуйста! Подумаешь, уж и посмотреть нельзя! — обиженно произнесла та, возвращая мне заколку и добавила зло сощурив глаза — У меня к тебе пара вопросов: часто Идолбаев делает тебе такие подарки? И по какому поводу он так расщедрился?

— Вообще-то это не твое дело — спокойно сказала я, глядя в ее недружелюбные глаза — Но так и быть, я тебе отвечу. Это первый раз, когда он мне что-то подарил. И сделал он это не просто так (хотя, согласись, друзья могут обмениваться подарками без всякого повода), а в знак уважения и благодарности за оказанную услугу.

— И что же это за услуга такая? — ехидно спросила противная Нассрединова, явно подразумевая под этим что-то неприличное.

Я в конец расстроилась и разозлилась:

— Не та, которую ты подумала! Знаешь что, Нассрединова, я не обязана перед тобой отчитываться! Сколько раз повторять одно и тоже: мы с Адамом просто друзья, понятно?! Если тебе так сложно в это поверить, то это твоя, сугубо личная проблема. Твои грязные намеки просто оскорбительны! Я не желаю разговаривать с тобой на эту тему, так что если тебе больше нечего мне сказать, попрошу оставить меня в покое! — сурово отчеканила я, стараясь слишком не повышать голос, хоть мне и очень хотелось как следует на нее наорать (но, к сожалению, воспитание не позволяло).

Глаза у девушки удивленно округлились, и лицо приняло растерянное выражение:

— Ладно, ладно… Что ты так разошлась? Уже и спросить нельзя! Не хочешь отвечать, и не надо. Но должна предупредить, хоть ты мне и не подруга, с вашей дружбой все не так просто, как тебе кажется. Может ты и относишься к нему чисто по-дружески. А вот на счет Идолбаева я сомневаюсь. Поверь моему опыту, у меня чутье на такие вещи: он точно к тебе неровно дышит — проговорила Светлана, испытывающе разглядывая меня. Не знаю, какую реакцию на свои слова она хотела увидеть, да только я ее разочаровала, уверенно ответив:

— Ты ошибаешься. Он просто очень меня уважает и благодарен за поддержку, которую я оказала ему в некоторых ситуациях. Только и всего.

— Ну-ну, — недоверчиво отозвалась Нассрединова, сочувственно улыбаясь — не веришь — дело твое. Только знай: мое чутье еще никогда меня не подводило! — и, сбросив на меня эту бомбу замедленного действия, неугомонная сокурсница, наконец, покинула мою парту и нашу аудиторию (насколько мне было известно, у второй группы в это время было «окно»).

Когда она ушла, я вздохнула с облегчением и, поколебавшись, нацепила заколку обратно на волосы, рассудив, что кому надо — тот все равно уже увидел все, что хотел (хотя первым порывом было спрятать ее в сумку, чтобы не вызывать лишних кривотолков). Но настроение у меня уже не было таким радужным как прежде. Если принять во внимание мою бабушку, Светка — уже второй человек, который говорит мне, что Адам на самом деле относится ко мне вовсе не так, как хочет показать… А если они правы? Как мне тогда на это реагировать?.. Я, конечно, очень хорошо к нему отношусь… Намного лучше, чем сама ожидала, но ведь я его не люблю. Или люблю?

Блин, что за дурацкие мысли лезут мне в голову?? Какая разница люблю я его или нет, у него же невеста! Это все Нассрединова виновата с ее «безошибочным» чутьем, совсем сбила меня с толку! Ясно одно: мне надо быть поосторожнее, слишком привязываться к Адаму не стоит — а то потом будет очень больно…

Тут предмет моих невеселых размышлений как раз вошел в аудиторию и сразу отыскал меня глазами. Я постаралась выкинуть все глупые мысли из головы и беззаботно ему улыбнуться. Вышло не очень убедительно, но Адам ничего не заметил — слишком задумался о чем-то своем, да и вообще выглядел чем-то озабоченным… Устало опустившись рядом со мной на скамейку, он рассеянно посмотрел на меня, но ничего не сказал о ходе своих переговоров. Тогда я решила сама его порасспрашивать:

— Ну, друг мой, как все прошло?

— В целом — не плохо, — медленно проговорил он — мы придумали, как мне связаться с Маринэ. Вот только способ, что девушки мне предложили, не очень меня устраивает…

— Что за способ? — с немалым любопытством поинтересовалась я.

Парень устало улыбнулся, увидев как мне интересно услышать подробности:

— Да просто будем обмениваться электронными письмами. А чтобы ее родители ни о чем не догадались, девушки будут посылать их со своих почтовых ящиков. И вроде бы все хорошо, только вот меня смущает, что я не смогу сам отправлять свои письма, а должен буду передавать их им на флешке. В порядочности данных девушек я что-то очень сильно сомневаюсь. А вот в том, что они безмерно любопытны и обязательно попробуют прочитать то, что я напишу своей невесте — я стопроцентно уверен. Так что я даже и не знаю, стоит ли соглашаться на такой вариант — все также задумчиво просветил меня мой друг.

Я тут же возразила:

— Нет, Адам, отказываться нельзя. Если ты так сделаешь, это только еще больше укрепит Маринэ и ее подруг в том, что тебя есть в чем подозревать. Представь себя на ее месте: допустим, ты хочешь лично пообщаться со своей невестой, узнать ее получше, находишь способ это осуществить. А она вдруг отказывается, никак не объясняя причин отказа. А ты к тому же знаешь, что у нее есть друг, с которым она в последнее время неразлучна. Что ты подумаешь? — спросила я и, увидев, как он тревожно нахмурился, продолжила — То-то и оно. Она очень обидится, как пить дать.

— Да, ты права — признал Идолбаев — Но что же мне тогда делать? Отказаться нельзя, а давать читать этим сорокам свои письма я не хочу. И другого способа пообщаться с Маринэ я не вижу. Оля, это какая-то подстава со всех сторон! — возмутился бедный парень.

Пораскинув мозгами в поисках решения этой непростой задачи, я слегка улыбнулась в ответ на его терзания:

— Дружище, это не проблема. Если Маринэ действительно захочет общаться без свидетелей, то со своими подругами разберется сама. Надо только намекнуть ей на это. Так, мол, и так, невестушка, если хочешь получать от меня не только общедоступные сведенья, а конфиденциальную информацию, сделай так, чтобы твои подруги не заглядывали в мои письма. А то я буду рассказывать только то, что и так все знают и, читая мои послания, вы все втроем помрете со скуки.

Идолбаев засмеялся и восхищенно взглянул на меня:

— Да, Ольга, ну у тебя и голова! Как я сам до этого не додумался? Это и вправду может сработать… Представляю как «обрадуются» Марьям с Хадижат, когда это прочитают — тут улыбка парня приняла откровенно злорадный оттенок — видимо подружки сегодня изрядно потрепали ему нервы. Я тоже представила себе их лица в момент прочтения идолбаевского письма и не смогла удержаться от смеха:

— Жаль, что мы не сможем это увидеть… Только, Адам, напиши это как-то покорректнее, а не прямым текстом — а то еще обидятся и устроят какую-нибудь пакость.

— Ладно, я подумаю — ответил парень, и опять посмотрел на меня тем же странным ласково-восторженным взглядом, что и утром. Но как только я собралась поинтересоваться, что означает этот взгляд, Адам вдруг протянул руку и легонько погладил меня по щеке. Тепло улыбаясь, он тихо сказал — Ты просто сокровище. Не знаю, что бы я без тебя делал.

От его прикосновения меня бросило в жар, и вся кровь прилила к лицу. Я ужасно смутилась и поскорее отвернулась к окну, пытаясь унять бешеный стук сердца. Да что со мной такое происходит?! Почему тело так странно реагирует, и я не могу оставаться спокойной, когда он ко мне прикасается? Это же обычная благодарность, не более того! Почему же я так краснею, словно маков цвет, и не могу выдавить из себя ни слова? Боже, как это глупо!

К счастью, в этот момент в аудиторию вошел преподаватель по мат. Анализу, избавив меня от необходимости что-то отвечать Адаму на его последнюю реплику. Я сделала вид, что целиком сосредоточилась на предстоящем семинаре и в сторону соседа старалась не смотреть. Но все равно каждой клеточкой своего тела ощущала, что он продолжает все также странно на меня поглядывать. Мне вдруг даже показалось, что от его глаз в мою сторону идет нежное тепло и согревает меня изнутри. Какое странное ощущение! Но очень приятное, должна признать. Никогда не испытывала ничего подобного. И раньше на меня никто так не смотрел… Определенно, с этим парнем мне надо быть поосторожнее — а то мало ли что? Вдруг у меня скоро выработается зависимость на этот взгляд?.. Да когда же он перестанет так на меня смотреть?! Ни на чем не могу сосредоточиться! Нет, надо как-то взять себя в руки.

Тут мне очень кстати почему-то вспомнился один из способов защиты от энергетического вампиризма, и подумалось, что он вполне подойдет для того, чтобы отрезать себя от слишком странно действующей на меня энергетики Идолбаева. Я представила себя в зеркальной сфере, в которой отражался Адам и ближайшие к нам студенты, и мне сразу стало легче. Так я и просидела в этом защитном шаре до самого конца учебного дня, от души надеясь, что вскоре мой сосед перестанет так странно на меня смотреть и мне не придется от него постоянно экранироваться.