Ольга

День прошел спокойно: контрольных работ и зачетов не было, флешку Адам успешно отдал, Тимур не появлялся. Английский язык был последней парой, и после его окончания мы с Идолбаевым в дружелюбном молчании направились к гардеробу. Внезапно я подумала, что сейчас самый подходящий момент выяснить у своего друга то, что интересовало меня со вчерашнего вечера.

— Адам, можно задать тебе нескромный вопрос? — набравшись смелости спросила я.

— Подруга, не пугай меня — шутливым тоном отозвался парень — в прошлый раз, когда ты зада мне такой вопрос, мне пришлось срочно вспомнить о невесте. Что еще случилось?

— Да ничего особенного — улыбнулась я и внимательно вгляделась в его лицо — Расскажи, пожалуйста, что ты написал Маринэ обо мне в своем прошлом письме?

Брови Адама удивленно взлетели вверх, но он тут же смущенно отвел глаза и негромко спросил:

— Зачем тебе это знать?

— Просто мне надо кое-что понять и прояснить для себя один момент. Пожалуйста, ответь на мой вопрос, а я потом отвечу на твой и расскажу, зачем это мне понадобилось.

— Хорошо. Маринэ спросила у меня тоже, что и у тебя: хотела узнать какая ты в моем восприятии и как я к тебе отношусь. Отвечая на ее вопрос, я написал, что у меня еще никогда не было такого друга как ты — проговорил Адам ровным голосом, глядя прямо перед собой — Я рассказал, что очень уважаю тебя за твои личные качества и перечислил какие. Список оказался довольно внушительный, хотя я и не все упомянул. Рассказал, что прислушиваюсь к твоему мнению, так как ты со своей интуицией и наблюдательностью почти никогда не ошибаешься. Так же написал, что полностью доверяю тебе, так как знаю, что могу во всем на тебя положиться, и за все время нашей дружбы ты никогда меня не подводила. Я восхищаюсь твоим умением находить простые решения там, где я их не вижу. В общем, я рассказал ей, что на данный момент ты одна из ближайших моих друзей, мне с тобой легко и приятно общаться, а главное, ты понимаешь меня лучше, чем кто-либо другой — Адам перевел на меня взгляд, и его зеленые глаза опять будто согревали меня теплом изнутри.

От такого обилия комплементов, кровь прилила к моим щекам, в груди стало удивительно тепло и приятно. Зеленые глаза будто заглядывали в самую душу, и я смущенно опустила взгляд.

— Хм, понятно. Знаешь, я рада, что ты так хорошо обо мне думаешь. Могу сказать, что я думаю о тебе практически то же самое. Вот только Маринэ считает, что такой дружбы как у как у нас не бывает. Точнее сказать наша дружба, как она выразилась, «очень странная». Ей показалось, что ты слишком уж лояльно ко мне относишься, и она обратилась ко мне с просьбой временно прервать наше общение, чтобы мы смогли немного отдохнуть друг от друга — я взглянула на Адама, проверяя какую реакцию вызвали у него мои слова. Парень нахмурился, и лицо его приняло суровое выражение, но голос прозвучал почти без эмоций:

— И что ты ответила?

— Пока что я попробовала объяснить ей, что это плохая идея. Пришлось рассказать о наших стычках с Рустамом и Али. Так что если она будет спрашивать об этом — не удивляйся. Еще я постаралась сделать упор на полезности нашего общения для тебя и твоего самоконтроля. В итоге, я вынуждена была вскользь упомянуть о нашем договоре. Не обижайся, но я считаю, что как твоя невеста она имеет право знать, чего можно ожидать от тебя в будущем и к чему ей следует подготовиться. Так же я попыталась объяснить ей, что такие решения нельзя принимать в одностороннем порядке (ведь ты как заинтересованное лицо тоже имеешь право решать как поступить), привела в качестве примера Рустама и Али и посоветовала лично написать тебе на эту тему. Так что, если мне не удалось ее переубедить, вскоре ты получишь письмо с такой же просьбой. Вот об этом я и хотела тебя предупредить.

— Ясно — задумчиво ответил Адам, что-то просчитывая у себя в уме на бешеной скорости — Спасибо за предупреждение. А что ты будешь делать, если она будет настаивать?

— Не знаю — вздохнула я — я пока этот вариант не рассматривала. А ты что предлагаешь?

— Я тоже пока не знаю, но постараюсь что-нибудь придумать — снова сидеть отдельно от тебя, подруга, мне совсем не хочется — криво улыбнулся мой друг.

За время разговора мы как раз подошли к гардеробу. И тут мы нос к носу столкнулись с Тимуром.

— О, привет! — жизнерадостно воскликнул Ибрагимов и обратился ко мне — А я как раз тебя везде ищу! — Затем он перевел взгляд на моего спутника — Здравствуй, Адам. Давно не виделись.

«Ой-ей, плохое начало!» — промелькнуло в моей голове, в то время как я почувствовала, как в моем друге поднимается волна бешенства. Взглянув на него, я убедилась: лицо у него побелело, глаза, разглядывающие Тимура, нехорошо прищурились, а кулаки сжались. Схватив Идолбаева за руку, я негромко, но настойчиво обратилась к нему:

— Адам, не надо. Ты мне обещал. Помнишь?

— Что обещал? — не вовремя полюбопытствовал Тимур. Мы не удостоили его ответом. Несколько секунд ничего не происходило, но затем Адам закрыл глаза и глубоко вздохнул, попытавшись расслабиться. «Уф, пронесло!» — выдохнула я про себя с облегчением. Ибрагимов в это время переводил непонимающий взгляд с меня на Адама и обратно. Решив поскорее разобраться с наболевшими вопросами, я серьезно обратилась к Ибрагимову:

— Тимур, сейчас у тебя есть уникальная возможность поговорить с Адамом. Боюсь, в дальнейшем такой возможности больше не представится. Так что, если хочешь помириться и попросить прощения, то делай это сейчас, а то потом будет поздно.

— Просить прощения? За что? — искренне удивился Ибрагимов — я ему ничего плохого не сделал.

— Не прикидывайся, Ибрагимов, я все знаю — спокойно просветила я парня, а затем мой голос зазвенел от возмущения — это из-за тебя Адам участвовал в том бою и чуть не угодил в больницу, а может что похуже! И мне потом пришлось его лечить. Думаешь, за это не стоит извиняться?

— Ты ей рассказал? — Тимур бросил раздраженный взгляд на Идолбаева, а затем обратился ко мне — Но ведь ничего плохого не случилось. Все живы, здоровы, никто не умер. Так что же теперь зря переживать?

— Видишь, Оль — печально обратился ко мне Адам — он так ничего и не понял! Зря ты пытаешься нас помирить, это бесполезно.

— Подожди — не сдалась я — дай я попробую ему объяснить. Тимур, давай отойдем к окошку на минуту. Адам, а ты пока возьми у гардеробщицы наши куртки, хорошо? — парень хмуро посмотрел на меня, но кивнул.

Отбуксировав Ибрагимова к окну, я не теряя попусту времени, задала ему вопрос сразу в лоб:

— Слушай, неужели не понимаешь как ты его подставил?

— Да что я сделал?! — возмутился тот в ответ — За что вы оба на меня так ополчились? Не знаю, что там тебе Идолбаев понарассказывал, только я своей вины в случившемся не вижу. Я всего лишь попросил его поучаствовать в бою. Разве я виноват, что ему достался сильный соперник? Это лотерея, моей вины здесь нет. К тому же он все равно выиграл. И срубил на этом нехилые деньги, между прочим! Чем он недоволен?!

— Тимур, не все измеряется в деньгах — постаралась я сказать спокойно, хотя внутри вспыхнуло раздражение — слышал же такое выражение «здоровье не купишь»? После этого боя у Адама была серьезная травма живота, не говоря уже о том, что он только чудом остался жив или не стал «овощем» на всю оставшуюся жизнь! Этого можно было бы избежать, если бы не ты со своей настойчивостью. Я знаю, Адам не хотел участвовать — это ты его спровоцировал. Я даже могу предположить каким способом.

— Вот только не надо этого трагизма! — раздраженно ответил парень — кто тебе сказал, что там была угроза жизни? Адам? Ничего такого не было… Ну да, была пара неприятных и опасных моментов, но все же закончилось благополучно, чего же теперь переживать? — упрямо гнул свою линию Ибрагимов — и вряд ли травма живота такая уж серьезная — вон как наш чемпион бодро выглядит. По-моему, Идолбаев навешал тебе лапшу на уши, а ты и поверила.

Я, кажется, начала понимать, почему Адаму так хочется накостылять этому с позволения сказать «другу», даже у меня руки зачесались вбить нужную информацию в его упрямую голову! Справиться с эгоизмом и ослиным упрямством Ибрагимова оказалось не так-то легко. Но внутренний голос подсказывал мне, что помирить их просто необходимо, иначе не видать мне спокойной жизни, как своих ушей. Вздохнув, я предприняла еще одну попытку:

— Вижу, ты все равно не понимаешь. Ладно, попробуем по-другому. Представь себя на месте Адама. У тебя хорошее воображение? Закрой глаза и представь: ты — Адам Идолбаев… Давай, Тимур — поторопила я его — иначе так ничего и не поймешь.

Парень кинул на меня недовольный и одновременно заинтересованный взгляд и молча подчинился.

— Хорошо. Попробую провести тебя его путем с самого начала. Итак, представь, в тот день ты помирился со своей подругой, с которой неделю не разговаривал. Тебе радостно, что снова все как раньше, и вы с удовольствием обсуждаете все накопившиеся за неделю новости. Представил?

— Угу — на лице парня появилась легкая полуулыбка.

— Молодец. Едем дальше. Ты собрался проводить девушку до дома, но тут твой друг присылает тебе смску с просьбой срочно подъехать в одно место по очень важному делу. Как ты поступишь?

— Ну, наверное, позвоню другу и спрошу может ли его важное дело немного подождать.

— Да, не сомневаюсь, ты бы так и поступил. Но не забывай, ты сейчас — Адам Идолбаев, а не Тимур Ибрагимов. Так как ты поступишь, если друг срочно зовет тебя помочь в важном деле?

— А, ну если так, то тогда я извинюсь перед девушкой и поеду к другу.

— Правильно. И вот ты едешь к другу, совершенно не подозревая зачем он тебя позвал при этом, как я уже сказала, ты только сегодня помирился с подругой. О чем будут твои мысли?

— О девушке, конечно! — ответил Тимур с энтузиазмом, а я про себя с удовольствием отметила, что он явно втянулся в мою игру.

— Верно. Итак, ты приезжаешь на место встречи, где друг сообщает тебе, что позвал тебя поучаствовать в боксерском поединке в незнакомом месте с незнакомыми соперниками. Твоя реакция?

— Скажу, что я не готов — парень уже не улыбался, а хмурился.

— Да. Но друг настаивает. Говорит, что ему очень нужна твоя помощь и без тебя он никак не справится. Ты хочешь помочь другу, но понимаешь, что для тебя это слишком опасно. Что ты ответишь?

Ибрагимов помолчал, затем медленно произнес:

— Скажу, что попытаюсь помочь, но не сейчас, а позже, когда буду готов.

— Угу. Однако друг не намерен тебя так просто отпускать. Понимая, что уговоры не работают, он решил тебя разозлить, чтобы ты перестал трезво оценивать ситуацию, и он смог бы уломать тебя на то, что ему надо. И вот он говорит тебе всякие неприятные вещи, ты злишься, но стараешься не реагировать. Однако в какой-то момент другу все-таки удалось задеть тебя за живое. Твои действия?

— Постараюсь доступно объяснить другу как он не прав — хмуро ответил Тимур.

— Все верно. Вот только друг этого и добивался. Он сумел вывести тебя из равновесия, и у тебя отключилось чувство самосохранения. Воспользовавшись этим, друг убедил тебя принять участие в бою. И вот перед тобой стоит твой противник. К тебе вернулось хладнокровие и ты только сейчас понял, во что ввязался. Что ты подумаешь в этот момент о своем друге?

На этот раз молчание длилось намного дольше, но все-таки парень ответил:

— Я подумаю, что когда выберусь отсюда, надаю ему по шее.

— Дальше. Во время боя ты поучаешь очень сильный удар в живот, и у тебя смещаются все внутренние органы. От дикой боли ты едва держишься на ногах, и только чудом тебе удается отклониться от удара, нацеленного в голову, который в самом благоприятном случае надолго обеспечил бы тебе сотрясение мозга. Как бы там ни было, ты используешь все возможности для того, чтобы выбраться из этого поединка живым и попутно почти случайно побеждаешь своего противника. И вот ты после боя чувствуешь себя так, будто тебя трактор переехал. Живот болит со страшной силой, в голове мутится, ноги почти не держат. А твой друг радостно поздравляет тебя с победой, довольно улыбается и считает полученный выигрыш. Что ты в этот момент почувствуешь?

— Не надо дальше. Я все понял — глухо сказал Тимур и открыл глаза. На меня он не смотрел, предпочитая разглядывать носки своих стильных ботинок.

Я посмотрела на Адама, который уже давно бросал хмурые и нетерпеливые взгляды в нашу сторону, и слегка кивнула, показывая, что сейчас подойду.

— И что ты теперь собираешься делать? — поинтересовалась я у Ибрагимова.

— Не знаю — растерянно и грустно ответил тот — мне теперь даже подойти прощения попросить стыдно.

— Да, стыдно — подтвердила я — но все-таки придется. Другой возможности у тебя не будет. Не скрою, Адам, конечно, злится на тебя и не факт, что простит. Но так ты хоть как-то облегчишь свою совесть… Ладно, я не могу здесь за тебя решать. Главное, что ты, наконец, все понял. Я пойду, а то меня там Адам ждет — я сделала шаг по направлению к Идолбаеву, но Тимур вдруг схватил меня за руку.

— Подожди. Пойдем вместе.

— Пойдем. Только без рук — я недовольно покосилась на его ладонь на моем запястье, всей кожей ощущая каким злым взглядом прожигает нас Адам.

— Извини — покаялся Ибрагимов и сразу меня отпустил.

В молчании мы дошли до моего друга, и я, чтобы не мешать парням выяснять отношения, принялась одеваться, краем уха прислушиваясь к их беседе. Сначала между ними царило тяжелое молчание, но все-таки Тимур собрался с духом и выдавил из себя:

— Слушай, друг, прости меня. Я правда не понимал насколько по-свински себя веду, пока твоя подруга мне не объяснила. Это конечно, не оправдание, я понимаю. Наверное, тебе сейчас больше всего на свете хочется отвесить мне хорошего пинка. Теперь я знаю, что вполне его заслужил. Если тебе от этого станет легче, так и сделай. Обещаю, что не буду сопротивляться. Только не злись на меня больше. Ну скажи, что я должен сделать, чтобы ты меня простил?

— Убраться подальше и больше никогда не приближаться к Ольге!! — тут же сурово отчеканил Адам.

— Хорошо, сейчас уйду, не беспокойся. Но тебе не кажется, что Оля сама должна решить, могу я к ней приближаться ли нет? Я уже понял, почему ты с ней подружился: она и вправду необыкновенная. Клянусь тебе, я ничего ей не сделаю, ни один волос не упадет с ее головы по моей вине! Честное слово, Идолбаев, тебе вовсе незачем ее от меня прятать или защищать, я просто хочу с ней подружиться так же как ты, вот и все. Поверь, я никогда ее не обижу и не посмею оскорбить, обещаю!

— Твои обещания гроша ломанного не стоят! — презрительно сузил глаза Адам — не помнишь, что ты обещал мне в прошлый раз, а? Давай, напряги мозги, если они у тебя еще остались.

— Да, помню — Тимур покаянно опустил голову — но как еще мне было до тебя добраться? Ты от нее просто не отходишь. И нигде больше не появляешься. Прости, я поступил не честно, но только потому, что очень хотел помириться с тобой — ведь ты мой лучший друг, почти как брат! У меня просто не было выбора — расстроенно вздохнул Ибрагимов всем своим видом изображая раскаянье. Но Идолбаев не поддался на его уговоры:

— Все сказал? Свободен.

— Да послушай же! — в голосе Тимура на этот раз прозвучало неподдельное отчаянье — Я виноват. Я — эгоист, врун и придурок. Я знаю это. Но и ты это знаешь, я ведь всегда был таким. Раньше же тебе это дружить со мной не мешало! Так что же изменилось теперь? Я понял, что сильно тебя подставил. Но больше этого не повториться, клянусь!! Ну что мне сделать, чтобы ты меня простил?! Хочешь, на колени встану?!! — к моему удивлению и ужасу Адама этот ненормальный и впрямь начал сгибать ноги в коленях, ничуть не волнуясь запачкать свои модные джинсы от какого-то стильного кутюрье о кафель фойе, куда студенты на своей обуви натащили жидкую грязь с улицы.

— Ты что, с ума сошел, придурок?! — зашипел на него Адам, в последний момент хватая за отвороты кожаного пиджака — прекрати немедленно!!!

— Только если ты перестанешь злиться на мое безобразное поведение и дашь мне шанс загладить свою вину — все так же отчаянно попросил Ибрагимов, повиснув на собственном пиджаке в нескольких сантиметрах над полом.

— Ладно, хрен с тобой, шантажист проклятый! По-хорошему, вмазать бы тебе как следует, да место неслишком подходящее! Но не думай, что так легко отделался: я еще посмотрю на твое поведение, и вину свою ты будешь заглаживать очень долго!! Усек?!

— Да! — радостно закивал Тимур, в ту же секунду вскочив на ноги — Как пожелаешь! Спасибо, дружище! — и кинул неуверенный взгляд в мою сторону — А как же Оля? Пожалуйста, Адам, позволь мне куда-нибудь ее сводить. Согласись, она это заслужила уже тем, что открыла мне глаза на мое свинское поведение. Я тебе честное слово даю, что верну твою подругу в целости и сохранности. Разреши, а?

Я затаила дыхание, ожидая его ответа. Адам повернулся ко мне и спросил:

— Ну? Что скажешь на это?

Я робко улыбнулась:

— Друг мой, мы же вчера с тобой все обсудили. Так что мне по-любому придется согласиться. Но не расстраивайся, поблажек я давать ему не буду. Я ведь теперь знаю, что это за фрукт — Идолбаев предупреждающе посмотрел на меня, пришлось уверенно добавить — Не волнуйся, со мной все будет в порядке.

Только тогда парень перевел взгляд на Тимура и с ощутимой угрозой в голосе сказал ему:

— Если я узнаю, что ты причинил ей хоть какой-то вред… Если мне это даже просто покажется, клянусь, ты пожалеешь, что на свет родился, понял?!

— Да понял, понял, не психуй. Она у меня будет в полной безопасности — и тут же обернулся ко мне — Ну что? Когда встретимся?

Я задумчиво посмотрела на потолок:

— Я буду свободна только в выходной. Так что давай в воскресенье.

— Хорошо. Во сколько? И скажи куда мне подъехать — я на машине.

— В полдень у выхода к метро «Коньково». Мне будет так удобнее — быстро сориентировалась я (мне не хотелось, чтобы шустрый Ибрагимов узнал, где я живу). Парни удивленно взглянули на меня, но никак не прокомментировали странный выбор места.

— Идет — согласился Тимур — до воскресенья — и быстрым шагом направился в сторону лестницы.

Адам

Ольга с самого утра была чем-то озабочена и выглядела чересчур задумчиво. Я решил, что это из-за вчерашней нашей размолвки и не стал докучать ей расспросами. Поэтому для меня стало полнейшей неожиданностью, когда она спросила, что я написал о ней в своем письме Маринэ. Раньше она моими письмами невесте не интересовалась, да и сам выбор темы меня смутил.

По правде говоря, у меня все чаще возникала потребность сказать ей что-то приятное и как-то выразить свои чувства, но я стеснялся и давил ее в зародыше. Так что если бы она сама не спросила, я бы никогда не решился сказать ей (пусть в очень завуалированной форме) как я к ней отношусь. А она еще и подогрела мое любопытство, пообещав объяснить потом зачем ей мои признания понадобились.

Рассказать подруге о моем отношении к ней оказалось не таким уж простым делом. Я мог болтать с Олей без умолку о чем угодно, но когда речь зашла о глубоких чувствах, все нужные слова куда-то подевались, а те, что остались, показались какими-то кривыми и неподходящими. На Ольгу я смотреть не мог, поэтому просто представил, что зачитываю ей отрывок из своего письма. Конечно, Оле свое представление я высказал немного не так, как написал Маринэ, но в целом смысл сохранился.

Девушка никак не прокомментировала мои признания. И хорошо! Не представляю, что я стал бы делать, если бы она вдруг начала допытываться, почему я отношусь к ней так, а не иначе. Вместо этого Ольга сразу перешла к делу и огорошила меня крайне неприятной новостью, что моя невестушка все-таки почуяла мое неравнодушное отношение к ней (хотя я почти все мозги сломал, урезая и сокращая свою хвалебную оду в Ольгину честь) и предложила свое решение проблемы.

Странно, что она обратилась с этим к Оле, а не ко мне… Хотя, если подумать, может не так уж и странно. Наверное, не захотела со мной ссориться и понадеялась на Олину женскую солидарность. К тому же, я уже давно заметил, что Соколова как-то незаметно вызывает доверие в людях, и они спешат ей рассказать о своих проблемах или задать мучающие их вопросы в надежде получить дельный совет. Обычно, она их не подводит и действительно советует что-то путное. Вот и меня не подвела. Я был стопроцентно уверен, что Ольгино ответное письмо очень убедительно, грамотно и аргументированно доказывает, почему нам нельзя расставаться. А главное, не вызовет у Маринэ никаких подозрений в наших чисто дружеских отношениях. Вряд ли я смог бы написать лучше, если бы мне, а не Оле пришлось отвечать на просьбу невесты. Так что, можно сказать, мне повезло.

Одно меня радовало: подруга, похоже, также как и я не хочет прекращать наше с ней общение — ведь в противном случае, она бы так не заморачивалась с письменным отказом, а просто поставила меня перед фактом, что мне надо снова пересесть и перестала со мной разговаривать (как было в прошлый раз).

Я все еще обдумывал эту мысль, когда мы вдруг наткнулись на Ибрагимова. Первым моим побуждением было размазать его по стенке. Второе побуждение не слишком отличалось от первого, но к нему дофантазировалась парочка незаметных, но весьма болезненных ударов. Хорошо, что Ольга и на этот раз не сплоховала, быстро сориентировалась и напомнила о нашем вчерашнем разговоре. Усилием воли затолкав поглубже свою злость, я стал наблюдать как девушка пытается пробудить в Ибрагимове несуществующую совесть. Наверное, когда Бог раздавал ее людям, Тимур болтался в другом месте или стоял в очереди за чем-то другим (например, за своим знаменитым обаянием… или за эгоизмом).

Естественно, у Оли не получилось вызвать в моем бывшем друге ни грамма раскаянья, но упорства Соколовой было не занимать, и она решила поубеждать его у окошка с глазу на глаз, попутно сплавив меня к гардеробу за куртками. Мне не очень-то понравилось, что от меня хотят избавиться, и я не услышу, о чем они говорят. Но, поразмыслив, я предоставил девушке возможность самой убедиться в полной непрошибаемости Ибрагимова. Может тогда она откажется с ним встречаться?

Я уже давно взял наши куртки и дожидался Ольгу у скамейки, а она все продолжала что-то втолковывать этому придурку. Правда выглядели они при этом как-то странно: Тимур стоял с закрытыми глазами и почти все время молчал (что совсем на него не похоже), а Оля постоянно говорила и, судя по выражению лица, пыталась у него что-то настойчиво выпытать. Наконец, девушка почувствовала мой нетерпеливый взгляд и посмотрела в мою сторону, слегка кивнув и молча улыбнувшись одними глазами. Что-то уточнив у Ибрагимова, она направилась в мою сторону, когда этот гад вдруг схватил ее за руку! Вся тщательно контролируемая злость вдруг вырвалась наружу, и мне стоило огромных трудов остаться на месте и дождаться когда они сами подойдут, а не броситься им на встречу с совсем недружественными намерениями.

Мое невероятное терпение было вознаграждено: случилось чудо — Ибрагимов извинился!! На моей памяти такое еще ни разу не происходило: Тимур всегда думал только о себе и не считал нужным считаться с чувствами и интересами других. От неожиданности я даже не сразу определился с ответом, но быстро взял в себя в руки: наверняка все это чистой воды притворство, чтобы произвести благоприятное впечатление на Ольгу, которая скромно переодевалась в сторонке и любопытно поглядывала в нашу сторону. Так что я не собрался верить не одному слову этого вруна и подставщика, мечтая только о том, чтобы он ушел раньше, чем моя злость превысит критическую отметку.

Однако то, что он собрался бухаться на колени, вымаливая у меня прощение, поколебало мою уверенность: всем было известно, что Тимур любит стильную и дорогую одежду не меньше девушек и заботится о ней на порядок лучше, чем о последних. Так что его готовность пожертвовать любимыми джинсами меня несказанно удивила и заставила поверить в искренность произносимых им слов. Однако хитрый гад не удовольствовался лишь одним моим прощением и под шумок выторговал себе встречу с Соколовой. Мне очень не хотелось ее с ним отпускать даже в детскую песочницу в соседнем дворе под своим личным наблюдением, что уж говорить об их самостоятельном походе неизвестно куда не предусматривающем моего присутствия! Но у меня не было выбора: Ольга ясно дала понять, что не желает моего вмешательства в ее дела с Тимуром ни в каком виде. Так что мне пришлось стать свидетелем их устной договоренности о встрече. После чего несносный Ибрагимов наконец-то нас покинул и отправился по своим делам.

В молчании мы с Олей вышли за пределы академии. Каждый думал о своем, разговаривать совершенно не хотелось. Я все еще был под впечатлением от того, что этот эгоистичный болван на самом деле извинился передо мной за ту пятницу — я уже потерял всякую надежду дождаться от него хоть какого-то проблеска понимания недетской подставы, что он организовал мне в тот день. Интересно, как моей подруге удалось провернуть с ним такое? Уж не приставила ли она ему свою голову вместо его дрянной кочерыжки, в самом деле? Не сумев сдержать любопытства, я первым нарушил молчание:

— Оль, что ты ему сказала?

— Когда? — отвлеклась от своих мыслей девушка, но тут же догадалась, что меня интересует — А, ты имеешь в виду тогда, у окна? Да ничего особенного. Просто сыграла с ним в игру: предложила ему представить себя в твоей шкуре и заставила почувствовать все, что ты чувствовал в тот день. Я просто подумала, что раз Ибрагимов такой эгоист, понять тебя он сможет, только если сам окажется в подобной ситуации. Как видишь, этот метод отлично сработал — довольно улыбнулась Ольга.

— Да, подруга, ты просто гений! — восхищенно присвистнул я — Как ты до этого додумалась? И, кстати, откуда ты знаешь, что я чувствовал в тот день?

— Ну, додумалась я не сразу — призналась девушка — поначалу я билась лбом о непрошибаемую стену его самомнения и эгоизма и ужасно от этого злилась. Это уже под конец меня осенило, как надо действовать. А твои чувства угадать было не так уж и сложно — я же была с тобой целый день, видела в каком ты настроении и уже достаточно хорошо изучила тебя, чтобы предположить, что ты мог почувствовать дальше. Не скажу, что я со стопроцентной точностью передала все твои ощущения, но, наверное, оказалась не так далека от истины, раз Тимур сумел столь ярко прожить ту пятницу за тебя — уверенно пояснила мне Оля и хитро улыбнулась.

— И часто ты заставляешь людей бывать в чужих шкурах? — полюбопытствовал я, возвращая ей ее же улыбку.

— Нет, сегодня первый раз. Но могу сказать, что постоянно пользуюсь этим методом сама, и он прекрасно помогает мне понять мотивы тех или иных поступков людей. Попробуй как-нибудь при случае — и сам убедишься в его действенности.

Я заинтригованно посмотрел на девушку и кивнул, соглашаясь, что как-нибудь попробую. Тут мы оба обратили внимание, что уже находимся в метро, попрощались и привычно разошлись в разные стороны. А я всю дорогу до дома не мог отделаться от мысли, что Ольга чуть ли не каждый день на моих глазах совершает чудеса и считает это само собой разумеющимся, а мне только и остается, что молча смотреть и удивляться. Хоть бы подучился у нее чему-нибудь, что ли. Может быть и не чувствовал бы себя иногда таким лопухом в ее присутствии. И я решил, что с этого момента буду внимательнее слушать и запоминать, что она рассказывает о своих действиях с людьми и не только с ними. Может если попробовать повторить, то и у меня получится?