Адам

Только что закончились основы бухучета, и мы с Олей засобирались домой. Внезапно в аудиторию вошли Марьям с Хадижат и целенаправленно двинулись в нашу сторону.

— Привет! — поздоровалась Марьям — У тебя это последняя пара? Хорошо, что мы тебя отыскали. Вот, возьми — с этими словами она протянула мне флешку. Я обрадовался: с тех пор как в прошлую пятницу я отдал ее подружкам, Маринэ не подавала признаков жизни, и мы с Олей уже не знали, что и думать.

— Спасибо — поблагодарил я и с любопытством спросил — А ты не знаешь, почему так долго не было ответа?

— Нет — недовольно пробурчала вместо Марьям Хадижат — наше дело маленькое: получили письмо, передали — вот и все, подробностями мы не интересуемся. Совсем Маринэ совесть потеряла, вместо курьеров нас использует.

— Так вы же сами предложили — удивился я на ее нелогичное с моей точки зрения возмущение.

— Да, предложили — подтвердила Марьям — и дальше будем помогать. Но, честно говоря, мы не думали, что все это затянется так надолго…

— Что ж нам теперь все оставшиеся два года вашу почту разносить? Мы в почтальоны не нанимались — поддержала ее Хадижат.

— А от меня-то вы что хотите? — нахмурился я.

— Да ничего такого мы не хотим — пошла на попятную Марьям — не обращай на Хадижат внимания, она с утра в плохом настроении — последняя кинула на подругу недовольный взгляд, но промолчала — Ладно, раз мы свою миссию выполнили, мы пойдем. Пока — и подружки, синхронно развернувшись в сторону выхода, покинули аудиторию.

Вскоре и мы с Олей последовали их примеру. Я внимательно посмотрел на Соколову: в последние три дня мы мало разговаривали, но нам это и не требовалось — для комфортного состояния достаточно было находиться поблизости друг от друга. Что мне сразу в Ольге понравилось — так это то, что она не была трещоткой: всегда говорила только по делу, а если нечего было сказать — молчала. И это молчание вовсе не вызывало напряжения. С другими девушками все было наоборот: у них либо рот не закрывался, так что через полчаса их бестолковой болтовни начинала раскалываться голова, либо из них слова невозможно было вытянуть и приходилось прилагать немалые усилия, чтобы разрядить напряженную атмосферу.

Да, молчать с Олей было приятно, но сейчас у меня было, что ей сказать:

— Оль, должен тебя предупредить, я не буду появляться в академии до понедельника. И телефон мой будет отключен. Так что ты не волнуйся, со мной ничего не случилось, это в порядке вещей.

— Почему? — синие глаза девушки удивленно расширились.

— Да просто я с тренером еду на три дня на спортивные сборы в Екатеринбург. Вернусь только в воскресенье. На сборах обычно у нас бывают усиленные тренировки, так что нам становится не до разговоров и большинство спортсменов предпочитают оставлять телефон дома, чтобы в суматохе его не посеять. А тем, кто так не делает, «помогают» тренеры, которые забирают телефоны на временное хранение, чтобы подопечные не отвлекались на всякую ерунду. Так что я в ближайшие три дня буду недоступен.

— Понятно — озабоченно нахмурилась девушка — ну что ж, желаю тебе удачно съездить. Позвонишь мне, когда вернешься?

— Конечно, позвоню — тепло улыбнулся я ей, радуясь в душе, что она сама это предложила. А затем задал давно мучавший меня вопрос — ты в эти дни планируешь встречаться с Ибрагимовым?

Ольга кинула на меня настороженно-виноватый взгляд:

— Да, мы в воскресенье договорились сходить в дельфинарий.

— Куда?! — изумился я — вот уж не думал, что Ибрагимов интересуется дельфинами…

— Это не он, а я дельфинами интересуюсь. Он просто предложил сходить, куда мне захочется, вот мне и вспомнилось вдруг, что я всегда мечтала там побывать, только времени не было.

— А, тогда понятно — облегченно выдохнул я — а то уж я было удивился, с чего это Тимур решил резко переквалифицироваться в зоологи и потащил тебя на встречу с рыбами? Обычно он предпочитает водить девушек на дискотеки и в модные клубы, ну, на худой конец, в приличные рестораны. А тут дельфинарий…

Оля заулыбалась и мягко поправила меня:

— Вообще-то дельфины не рыбы, а млекопитающие. То есть они относятся к тому же виду, что и мы, только живут под водой. Ко всему прочему, для животных у них очень развито мышление. Есть даже версия, что на нашей планете это еще одна раса разумных существ, просто мы с ними не умеем общаться и, в силу различных условий проживания, почти не пересекаемся.

— Какая ты умная, столько всего знаешь, прямо хоть сейчас на обложку журнала «юный натуралист»! — с лукавой улыбкой подразнил я девушку, скрывая восхищение ее образованностью в совершенно различных, никак не связанных друг с другом областях.

Оля засмеялась, и я порадовался, что удалось ее рассмешить: я так любил ее смех. Мое прекрасное настроение портило только одно: что она пойдет в этот дельфинарий с Ибрагимовым. Вообще-то я уже давно хотел ее расспросить, что у нее с Тимуром происходит, но видно было, что Ольга не хочет разговаривать на эту тему — когда в понедельник я попробовал узнать, как прошла их воскресная встреча, девушка отвечала лаконично и уклончиво. Это меня ужасно бесило. По правде говоря, я все воскресенье был в дурном настроении и не находил себе места от ревности, но лучше съем свои носки, чем покажу это Ольге! Поэтому я решил не обострять ситуацию и не упоминать в разговорах имя Тимура. Но сейчас я не мог спокойно уехать, не убедившись предварительно, что ей ничего не угрожает, поэтому все-таки решился спросить:

— Оль, как Ибрагимов себя ведет? Он к тебе не пристает?

Соколова серьезно посмотрела на меня и твердо ответила:

— Нет, Адам. Ты зря беспокоишься, мы обо всем договорились: он будет относиться ко мне также как и ты — просто как к другу.

«Нет уж, дорогая моя, он может относиться к тебе как угодно, но только не так как я!» — мысленно возразил я Оле, а вслух скептично хмыкнул:

— Ну-ну, поживем — увидим. — Но весь мой скептицизм быстро испарился, вытесненный тревогой за эту чересчур доверчивую девушку — Оля, прошу тебя, будь с ним осторожна. Пойми меня правильно: я буду на сборах и не смогу ничем тебе помочь в случае надобности, а Ибрагимову об этом прекрасно известно — мы же вместе тренируемся. Просто в этот раз тренер взял на сборы не всех, поэтому я еду, а Тимур остается в Москве. Так что он знает, что на три дня ты будешь без моего присмотра, и наверняка попытается этим как-то воспользоваться.

Но упрямая девушка не вняла моему предупреждению и хмуро сказала:

— Адам, хватит. Тимур ничего мне не сделает. Он вовсе не такой невменяемый, как ты думаешь. Надо просто найти к нему правильный подход. И давай больше не будем об этом.

— Как скажешь — сдался я, ничуть не успокоенный ее уверенным тоном, но послушно перевел разговор на другую тему — Если на флешке окажется для тебя письмо, я тебе сегодня его перешлю. Только, думаю, с ответом ты можешь не торопиться. Все равно раньше понедельника я не смогу флешку передать.

— Хорошо, договорились — Оля сразу повеселела и всю оставшуюся дорогу до метро мы болтали о ничего не значащих пустяках.

Но когда мы спустились в подземку, лицо девушки вдруг погрустнело. Я спросил, в чем дело, а она попыталась улыбнуться и отмахнуться в ответ, но улыбка тоже вышла грустной, и ей пришлось признаться:

— Просто я подумала, что не увижу тебя теперь целых три дня. Даже четыре, если воскресенье считать. Мне как-то непривычно — смущенно улыбнулась Ольга.

От этого признания у меня все внутри перевернулось, я сам не заметил, как ее обнял (хоть и обещал себе больше так не делать) и прошептал ей на ушко:

— Я тоже буду скучать. Но это же не навсегда, я скоро вернусь.

На секунду Ольга замерла, как и в прошлый раз, а потом вдруг несмело обняла меня в ответ, прошептав едва слышно:

— Будь осторожен, хорошо?

— Обещаю — откликнулся я, чувствуя, будто за спиной у меня растут крылья.

Я бы мог так простоять целую вечность, до того мне было приятно ее обнимать, но девушка пошевелилась, отпуская меня и я был вынужден выпустить ее в ответ. Кивнув ей на прощание, я пошел в свою сторону, чувствуя, как меня переполняют такие яркие эмоции и ощущения, которые я никогда раньше не испытывал. Всю дорогу до дома я мог думать только о том, что если на меня так подействовало простое объятие, то что бы я почувствовал, если бы мог неограниченно к ней прикасаться? Эта дурацкая мысль засела в моем мозгу и упрямо не желала покидать мою глупую голову до тех пор, пока я наконец-то не стал складывать вещи в дорогу (мы с тренером вечером встречались на вокзале) и не вынужден был собрать мозги в кучу, чтобы ничего не забыть.