Адам

Мы ехали в шевроле моей семьи в гости к Маринэ. Отцовский водитель любезно согласился нас подвести, после того как отвез его на работу, поэтому пришлось встать пораньше. Вчерашний день выдался очень насыщенным на впечатления и всякие сюрпризы. Чего стоит одно появление Маринэ в аэропорту. Она свалилась мне, словно снег на голову! И сразу же повисла у меня на шее. Я в ответ ее обнял больше от неожиданности, чем от реального желания находиться с ней в таком близком контакте, хотя, конечно, приятно было держать в объятиях ее красивое и тренированное тело. Но постепенно, пока я выяснял у невесты подробности ее внезапного появления, до меня дошло, что Оле это, наверное, не очень приятно видеть, так что я потихоньку отпустил Маринэ, от души надеясь, что моя благоразумная подруга не будет закатывать мне скандал по данному поводу.

Честно говоря, я до сих пор не представляю, как буду рассказывать Маринэ о наших с Олей отношениях. Вчера она выглядела такой счастливой из-за моего приезда, да и Оле обрадовалась как родной. В теории, я мог бы даже и вчера поговорить с ней перед ее отъездом домой. Но это в теории, а на практике у меня просто язык не повернулся принести ей такое разочарование и разрушить ее доброе к нам отношение… И боюсь, дальше легче не будет, а наоборот все будет только сложнее и запутаннее. Ольга, к счастью, на меня не давит и не торопит с этим разговором, а наоборот — смотрит сочувственно, но я и сам прекрасно понимаю, что с этим не следует затягивать — ведь с каждым днем мне будет все сложнее начать…

И ладно бы только этим исчерпывались все мои проблемы, так нет же! Вчера со мной чуть опять не случился яростный припадок, когда отец посмел неуважительно отнестись к Оле и намеренно продемонстрировал, что Тимур — гость нашего дома, а она — нет! Ух, как мне в этот момент захотелось преподать ему урок вежливости и хороших манер и силой заставить его показать свое гостеприимство. Этот приступ ярости приключился со мной так внезапно, что я даже толком не успел ничего осознать. В последнее время мне хорошо удавалось себя контролировать, и я постепенно стал забывать, насколько неуправляемым иногда может быть мой гнев. Если бы Оля не успела схватить меня за руку, я бы точно наломал дров. Но она успела и так спокойно сказала, что это не стоит моего внимания, что я ей поверил и почти сразу успокоился… Все-таки моя любимая — уникальная девушка. Она ни капли не обиделась на моего отца за его свинское поведение по отношению к ней. Ей, похоже, даже в голову не пришло, что ее оскорбляют! И очень хорошо, что не пришло. Потому что, если бы я заметил, что она расстроилась из-за моего отца, я бы точно использовал все доступные мне средства, чтобы заставить его ее уважать и, скорее всего, ужин закончился бы крупнейшим в истории нашей семьи скандалом.

А так мы все спустили на тормозах, хотя понятно, что Оле и моему отцу лучше за эти пять дней не пересекаться. Зато моей маме она понравилась: вон как мамуля быстренько увела ее у меня из под носа под предлогом показа гостевой комнаты! Не сомневаюсь, что в той комнате за закрытыми дверями и подальше от моих ушей, у моей мамы и любимой девушки состоялся интересный разговор на личные темы. Во всяком случае, когда мы с Тимуром спустились к ужину, мама поглядывала на меня с каким-то одобрением и особым смыслом, который я не очень-то понял. Интересно, все-таки, о чем они беседовали? Понятно, что обо мне, но о чем конкретно? Вряд ли они мне расскажут, если я спрошу… Ну и ладно, пускай, главное, что моя мама от Оли просто в восторге — может хоть это как-то компенсирует моей любимой моральный ущерб, который отец может ей причинить. А он, несомненно, попытается это сделать. Особенно, когда узнает правду.

Мы все очень устали после перелета, поэтому, поужинав, сразу разошлись по своим комнатам, чтобы лечь спать пораньше. Я думал, что засну как убитый, стоит только моей голове коснуться подушки, но нет! Едва я прилег, как в мою голову закралась навязчивая мысль, что Оля сейчас находится не так уж далеко, всего лишь через две комнаты от меня, и мне до безумия захотелось оказаться с ней рядом и засыпать вместе. А может и не только засыпать… У меня ноги так и чесались: встать и тихонько прокрасться в ее комнату, но мозг еще отключился не полностью, и я понимал, что поскольку я все еще не объяснился с Маринэ, Ольга вряд ли это одобрит. К тому же существовала вероятность, что предки нас застукают. Бр-р-р, страшно представить что будет с нами, если такой кошмар случится… В общем, я полночи боролся сам с собой и смог уснуть только под утро.

Так все, хватит, не буду больше думать о грустном. Надо попробовать настроиться на предстоящий визит и разговор с Маринэ, тем более, что мы уже подъезжаем к их дому.

Едва мы позвонили в дверь, Маринэ встретила нас у порога, чуть ли не приплясывая от нетерпения:

— Ну наконец-то вы приехали! Я думала, вы приедете утром.

— Так сейчас и есть утро — всего лишь десять часов — недоуменно ответил я.

— А я жду вас с восьми — пожаловалась девушка — надо было еще вчера уточнить время встречи, но кто ж знал, что понятия утра у нас так различаются? Ну да ладно, главное, что вы здесь. Оля, Тимур, давайте я вам пока устрою экскурсию по дому, да? Адам, ты с нами или как? Конечно, ты все это уже видел, но можешь пойти с нами за компанию… Или если не интересно, найди себе другое подходящее занятие.

— Да нет, разумеется, я с вами — отозвался я. Маринэ засияла, как начищенный пятак:

— Что ж, отлично. Тогда — вперед!

После этого она галопом понеслась по всем комнатам, таща нас на буксире. Не смотря на то, что я и вправду уже все это видел, второй раз обшаривать особняк Шагировых оказалось не менее интересно, чем в первый, ведь теперь я не столько смотрел на окружающую обстановку, сколько на Олину реакцию. У моей подруги с того самого момента, как она попала к Шагировым в дом были круглые от удивления глаза — видно, она никогда раньше не бывала в подобной обстановке. В каждой комнате Оля норовила задержаться и все рассмотреть, но неумолимая невестушка тащила ее дальше, приговаривая «это еще что, ты еще дальше не видела». Таким манером мы оббежали весь первый этаж всего за десять-пятнадцать минут, и Маринэ стрелой помчалась демонстрировать нам достоинства второго этажа. Тут ее поджидал сюрприз: на втором этаже была библиотека, и как только мы туда попали, Оля остановилась как вкопанная и ни в какую не желала двигаться с места, пока все досконально не осмотрит. Я не мог сдержать улыбку, глядя на девушек. Сколько Маринэ не пыталась дергать Ольгу, все было бесполезно: стоило только моей подруге увидеть эту гору книг, весь остальной мир резко перестал для нее существовать… Мы с Тимуром от души повеселились в сторонке, наблюдая за тем как Оля с неослабевающим интересом изучает каждую полку, а Маринэ со всем энтузиазмом ее натуры каждый раз пытается ее оттуда оттащить и направить в сторону выхода. А уж когда Ольга нашла полку со своей любимой эзотерикой… Что тут началось! У девушки так загорелись глаза, что даже Маринэ поняла всю бесперспективность своих попыток увести Олю из библиотеки и, вздохнув, признала:

— Похоже, я совершила ошибку: надо было библиотеку показывать в последнюю очередь — мы с Тимуром не удержались, и наши тихие смешки переросли в настоящий хохот, за что мы заслужили от хозяйки дома недовольный взгляд — А вы чего ржете как кони? Могли бы предупредить! Откуда мне было знать, что Оля на книгах повернутая? Нет, она, конечно, мне писала, что любит читать, но не настолько же!

Тут обсуждаемый объект слегка оторвался от завороженного разглядывания пыльных фолиантов и поинтересовался восхищенным шепотом:

— Маринэ, откуда у вас такое богатство? И кто в вашей семье увлекается этим жанром? Я бы с удовольствием пообщалась с этим человеком.

— К сожалению, пообщаться не получится — сообщила девушка — Это книги моей прабабушки. Говорят, она была известной колдуньей в свое время. Мы не стали их выбрасывать, решив сохранить для потомков как музейный экспонат. Сами-то, конечно, мы ими не пользуемся, хотя мой отец в память о бабушке иногда и добавляет в ее коллекцию новые поступления. Так что здесь не только старинные рукописи, но и вполне свежие издания. Я ради любопытства как-то попробовала почитать отсюда пару книг, но, если честно, ничего не поняла, мне стало скучно, и я поставила их на место.

— Жаль, — разочарованно вздохнула моя подруга — А я вот уже заметила, как минимум штук пять книг, которые мне бы очень хотелось прочитать прямо сейчас, и примерно половину стеллажа, а возможно и больше, я бы с удовольствием прочитала в будущем. Но боюсь, чтобы это сделать, мне придется поселиться у вас и прописаться в этой библиотеке как минимум на ближайшие два года… — девушка еще раз удрученно вздохнула — ладно уж, чего душу травить несбыточными желаниями? Пойдемте дальше.

Маринэ воспряла духом и покровительственно похлопала Ольгу по плечу:

— Ну чего ты? Не расстраивайся так. Хочешь, я попрошу папу, и мы подарим тебе отсюда какую-нибудь книжку? все равно у нас их никто не читает…

— Подарите?! Правда?! — подруга восхищенно замерла на месте.

— Правда, правда — подтвердила Маринэ, улыбаясь — не думаю, что папа откажет. К тому же ты могла бы взять отсюда то, что понравилось, на время, дома бы прочитала, а потом вернула бы нам, когда приедешь в следующий раз или передала бы с Адамом.

— Интересная мысль — задумчиво отозвалась Оля и посмотрела на меня грустным взглядом. Я без труда понял, что этот взгляд обозначает: подруга мысленно распрощалась с возможностью что-либо прочитать из этой богатой коллекции. После этого мне пришлось сразу как-то резко вспомнить о цели своего прибытия в Чечню. Ведь мы же сюда, в конце концов, не книжки разглядывать приехали?

Маринэ оглядела нашу притихшую компанию и помрачневшие лица и недоуменно нахмурилась:

— Эй, вы чего такие кислые?..Оль, а я знаю, что тебя взбодрит. Пойдемте все на чердак — там сохранились старинные вещи наших предков в хорошем состоянии. Адам в прошлый раз говорил мне, что тебе там понравится. Проверим?

Моя подруга заставила себя улыбнуться и взяла протянутую руку Маринэ:

— Да. Идем.

Мы покинули второй этаж и поднялись по узкой винтовой лесенке на чердак. Тут все осталось так же, как и с момента моего прошлого визита: куча коробок, тумбочек, шкафов, чехлов с мебелью и просто мебели без чехлов и горы другого разнообразного добра. Оля оглядела весь этот музей и тихо пробормотала:

— О-о-о, мы тут до вечера копаться будем…

Моя невеста с беспокойством взглянула на нее:

— Оль, пожалуйста, только не до самого вечера — у меня же сегодня еще выступление. И вы приглашены, ты не забыла? Давай все здесь по-быстрому осмотрим, а потом я отведу вас в нашу конюшню, познакомлю с Али-Абаем. Договорились?

— Хорошо — спокойно согласилась любимая и без всякого интереса двинулась по проходу к какому-то комоду. Маринэ пристроилась рядом, попутно объясняя от какого предка и что именно они в данный момент разглядывают. Тимур отделился от нашей теплой компании и, похоже, решил устроить собственное исследование чердака, бегая от одной старой рухляди к другой и любопытно заглядывая во все коробки, что попадались ему на пути. При этом глаза у него так азартно блестели, что я подумал: «Кажется, его отсюда утащить будет также непросто, как и Олю из библиотеки». Это был второй раз за всю экскурсию, когда Ибрагимов проявил к ней хоть какой-то интерес и перестал поедать глазами мою невесту. А первый я наблюдал, когда он увидел Шагировскую коллекцию холодного оружия, развешанную на стене в дальней от входа гостиной, расположенной на первом этаже.

Наблюдая за метаниями Тимура, я выпустил девушек из поля зрения, но тут они напомнили о себе удивленным восклицанием, и я поспешил посмотреть, что же они нашли. Я обнаружил девушек сидящими на корточках перед каким-то мраморным булыжником с розовыми и черными разводами. Размером он был с мой кулак. На первый взгляд (и да же на второй!)этот камень не представлял из себя ничего особенного, но Ольга напряженно всматривалась в него остекленевшими глазами, не пытаясь поднять с пола, а Маринэ пыталась ее растормошить и заставить двигаться дальше, не обращая на булыжник никакого внимания. При виде Олиного застывшего лица мне стало как-то не по себе. Я подошел, присел рядом и уже протянул руку, чтобы подобрать камень с пола и убрать его от моей любимой девушки подальше, как вдруг она резко вскрикнула:

— Нет! Адам, не трогай! — я от неожиданности и испуга отдернул руку, а моя невеста изумленно воскликнула:

— Адам, что это с ней? По-моему она ведет себя как-то странно…

— Оль, что с тобой? — переадресовал я ее вопрос своей подруге. Девушка моргнула и потерла руками лицо, потом ответила:

— Это не простой камень. Он какой-то непонятный… Будто бы живой… Во всяком случае, он реагирует, когда к нему подносишь руку.

— Реагирует? — удивилась Маринэ — Как камень может на что-то реагировать? По-моему это обычный камень. Кстати, он тоже принадлежал моей прабабушке. Той, что была колдуньей. Я любила с ним в детстве играть. Мне почему-то казалось, что он теплый и к рукам как будто прилипает. Странно, что я вдруг вспомнила об этом только сейчас, хотя столько раз мимо этого камня ходила…

Тут Оля осторожно поводила над булыжником рукой, стараясь его не касаться:

— Хм, интересно. Прабабушкин камень, говоришь? Готова поспорить, она его как-то заколдовала. Я не берусь судить как именно, но одно могу сказать совершенно точно: она вложила туда какую-то часть своей колдовской силы. А это означает, что тебе, Маринэ, как ее прямому потомку можно безопасно для себя брать его в руки. Прабабушкина сила признала тебя за свою и ничего тебе не сделает. А вот про остальных людей, не принадлежащих по крови к вашему роду, я такого сказать не могу.

— Ух ты, как интересно! — воскликнула Маринэ, взяв подозрительный булыжник и принявшись задумчиво его вертеть в руках — Надо же, как быстро нагревается, будто бы там спрятан какой-то уголек… — девушка с любопытством взглянула на Олю, потом со значением посмотрела на меня, и на ее лице появилась хитрая улыбка — Кажется, я начинаю понимать, что имел в виду Адам, когда говорил, что с тобой не соскучишься. Ольга, откуда ты все это знаешь?

Оля как-то замялась, потом кинула неуверенный взгляд в мою сторону и, наконец, ответила:

— Ты помнишь, я тебе писала, что у меня хорошая интуиция? И ты сама видела мой немалый интерес к эзотерике. У меня дома тоже есть целая библиотека книг на эту тему, конечно, не такая большая, как у твоей прабабушки, но тоже ничего. И все эти книги, как ты понимаешь, я прочла, так что в предмете немного разбираюсь. Даже умею кое-что делать из тех вещей, о которых прочитала. Но речь не об этом, а о том, что я иногда чувствую и знаю то, что не видят другие люди. Обычно я об этом не рассказываю, чтобы не выделяться и не быть белой вороной. Но в данном случае я считаю нужным тебе сказать, потому что это твое наследство и очень может быть, что даже если ты его сама не используешь, в будущем у тебя родятся дети, которым оно пригодится — девушка осторожно посмотрела на Маринэ. Та уставилась на нее во все глаза, слушая с такой внимательной сосредоточенностью, будто ей открывались вселенские истины… Возможно, так оно и было. А моя подруга тем временем продолжила — У вас не сохранилось еще что-нибудь из прабабушкиных вещей? Можно мне взглянуть?

Невеста подскочила с места как резиновый мячик и пробормотала:

— Да-да, конечно, сейчас покажу. Вот в этой коробке, по-моему, лежит все, что нам удалось найти после того, как случилось небольшое землетрясение, в результате которого она погибла. Как видишь, целым удалось найти не так уж много: дом, как ни странно, устоял и получил не такие уж значительные повреждения (его быстро восстановили), а вот ее кабинет, где она держала почти все свои вещи, был почти полностью разрушен и восстановлению, к сожалению, не подлежал.

Ольга заинтересовано взглянула на девушку, перетаскивающую коробку поближе к широкому столу, над которым висела электрическая лампочка:

— А ты не думаешь, что это землетрясение как раз она и вызвала? Как именно она погибла?

— Ну, насколько мне известно, потолок обрушился прямо ей на голову… Знаешь, мои родители считают так же как ты и еще при этом любят добавлять, что все колдуны плохо кончают. Они правы?

Подруга скептично усмехнулась:

— Смотря какие колдуны. Это зависит от того, для каких дел они использовали свой магический дар. Понимаешь, вопреки распространенному мнению, магия не бывает ни белой, ни черной, ни серой. Это просто сила. А уж цвет мы придаем ей сами. Своими мыслями и делами. Поэтому, хоть магия и нейтральна, черные колдуны и ведьмы встречаются, впрочем, так же как и белые. Но это разделение весьма условно. Человек с даром может использовать его по своему усмотрению в разные моменты своей жизни на различные дела: как на злые, так и на добрые. Другое дело, к чему у него проявляется склонность и насколько сильна его совесть. Но за любое использование дара всегда приходит расплата. Чаще всего сразу, еще при жизни колдуна, но иногда, если деяния были слишком глобальны, она может распространяться и на потомков. Хорошо, если при этом колдун или колдунья стремились делать добро, тогда их потомки как бы осеняются благословением свыше. Но в противном случае, бедных родственников такого человека могут преследовать несчастья до тех пор, пока они не искупят все зло, причинное этим родом мирозданию. Я где-то читала, что черные колдуны всегда умирали в мучениях и даже не могли спокойно умереть, пока не передавали свой дар какому-либо ученику или приемнику. Но, хотя смерть твоей прабабки наводит на определенные мысли, не думаю, что она была черной колдуньей — задумчиво проговорила Ольга, водя над коробкой руками и даже не пытаясь ее открыть и заглянуть внутрь — Никто из вас не помнит, что именно она делала в жизни? Какой она вообще была?

— Э-э-э, нет. Знаешь, Оль, в моей семье ее очень чтут и уважают, говорят, что она помогла многим людям, но никто точно не знает, что конкретно она делала… Слухов, семейных преданий и легенд о ней предостаточно, а вот достоверной информации на удивление мало. Точно известно лишь то, как она умерла, но об этом я тебе уже рассказала.

— Ясно — ответила моя подруга, что-то прикидывая в уме — А вот скажи, не проявлялся ли колдовской дар у кого-нибудь из членов семьи после ее смерти?

— Про это мне ничего не известно — отозвалась Маринэ и наморщила лоб — Наверное, надо спросить у родителей. Но, мне кажется, что нет. Потому что, если бы у нас в роду появился еще один колдун или колдунья, думаю, в семейных хрониках и преданиях эта информация хоть как-то отобразилась. А я ничего такого там не припомню. Ты думаешь, она кому-то успела его передать?

— Не знаю. Логика подсказывает, что если и передала, то судя по всему кому-то вне вашей семьи, может какому-нибудь ученику — Оля помолчала и медленно добавила — Но моя интуиция говорит, что она не успела его никому передать, а это означает, что магические способности остались невостребованными в вашем генетическом коде. И тогда есть два варианта: либо в семье когда-нибудь в будущем родится еще один колдун и ему по крупицам придется восстанавливать магические знания, либо, если прабабка умела переливать свою колдовскую силу в какой-нибудь предмет или предметы и успела сделать это перед смертью, то ее дар просто лежит здесь и ждет достойного наследника. Может быть даже тот камень и есть хранилище ее силы, кто знает?

Одно могу сказать точно, не похоже, что вещи в этой коробке принадлежали черной колдунье. Я не чувствую тяжелой энергетики или опасности, только лишь какую-то необычайную одушевленность вещей… Как будто они умеют чувствовать почти как люди и у них есть свои предпочтения, симпатии и антипатии… Наверное, твоя бабушка при жизни часто ими пользовалась, настроила их на себя и они переняли часть ее душевной энергии. Обычные люди тоже умеют так делать, если вещь для них любимая, но у них слабо получается, и после смерти их энергия постепенно рассеивается. Другое дело, если человек был колдуном. У него от природы сильная энергетика, поэтому и вещи остаются ему верны очень долго после его смерти. Может несколько десятков лет, а может и столетия. Так что хотя твоя прабабушка жила давно, я, пожалуй, поостерегусь брать их в руки. Мало ли? Но тебе можно, ты же прямой потомок.

Маринэ любопытно взглянула на коробку, но уточнила с некоторым опасением:

— А ты уверенна? Ты столько мне тут всего понарассказывала, что я теперь как-то боюсь лишний раз прикасаться к тому, что осталось от предков… Кто их знает? Про далеких предков ведь известно так мало. А вдруг кто-нибудь из них тоже был колдуном, да еще и черным к тому же, просто это никак не афишировал? — нервно кружа вокруг коробки, волновалась девушка.

Моя подруга усмехнулась и принялась ее успокаивать:

— Не думаю. Ты ведь была здесь ребенком и наверняка все облазила и перетрогала. Раз с тобой за это время ничего не случилось, значит, эти вещи безопасны. К тому же прабабушкин камень тебя признал, что означает: ее вещи тоже не причинят тебе вреда. Но на всякий случай техника безопасности такая: если вещь вызывает у тебя опасения, душевный дискомфорт или тебе становится не по себе, когда ты ее держишь в руках или даже просто стоишь рядом — лучше сразу от нее избавиться. А еще лучше вообще не прикасаться к подозрительным вещам. Всегда слушай свое тело — оно подскажет тебе, как надо поступить, потому что через него твое подсознание говорит с твоим сознанием. А подсознание всегда лучше знает, что для тебя полезно, а что нет. Понятно?

Девушка медленно кивнула, явно переваривая полученную информацию (я от нее не отставал и тоже пытался разложить по полочкам в своей голове, все, что сейчас услышал — Оля не так уж часто баловала меня столь подробными ответами на интересные вопросы), а потом задумчиво повторила:

— Не прикасаться к подозрительным вещам. Это поэтому ты велела Адаму не трогать прабабушкин камень?

— Да — улыбнулась Оля, взглянув на меня — совершенно верно.

— Эй, где вы там застряли? — вдруг услышали мы потерянный голос Тимура.

— Ибрагимов, иди скорее сюда — позвал я — Это не мы застряли, а ты шныряешь непонятно где. И кстати, ты опять пропустил все самое интересное.

— Что? Что я пропустил? — жадно спросил парень, выскочив из-за нагромождений различных коробок, словно чертик из табакерки. При этом вид у него был такой встрепанный, что, глядя на него, мы все заулыбались.

— Да ничего такого — с улыбкой ответила Ольга — просто мы нашли наследство прабабушки-колдуньи и сейчас с ним разбираемся.

— О! Я с вами! — тут же выдал Ибрагимов, подлетев к коробке на столе, и мигом потянулся ее открывать.

— Не трогай!!! — в три голоса рявкнули мы. Тимур испуганно вздрогнул и отдернул руки, а мы переглянулись и начали смеяться.

— Что ж вы так орете? — недовольно пробубнил он, вызвав у нас новый приступ смеха — Чуть до инфаркта не довели… Там что останки летучих мышей или лягушачьи лапки вперемешку с сушеными пауками и тараканами?

— Фу, какая гадость! — прокомментировала Маринэ, а Оля ответила:

— Нет, Тимур, сомневаюсь, что там есть то, что ты перечислил. Просто ты пропустил всю мою познавательную лекцию о том, как опасно прикасаться к чужим и незнакомым вещам, особенно если они раньше принадлежали какому-нибудь колдуну или колдунье. Безнаказанно это может делать лишь прямой потомок, да и то, если вещь распознает в нем кровного родственника. Так что из всей нашей компании, копаться в этой коробке без вреда для себя может лишь Маринэ. Уяснил?

— Да ну, ерунда какая! — беззаботно отмахнулся от Ольгиного предупреждения Тимур и скептично хмыкнул — И что, ради этого вы меня так напугали? Это же просто вещи. Что они могут нам сделать? Разве только сломаются прямо у нас на глазах.

Девушка неодобрительно нахмурилась, глядя на него:

— Ты зря так думаешь. Да будет тебе известно, что вещи за время прямого контакта с человеком перенимают от него некоторую долю его энергии, в том числе эмоции, чувства, мысли… Именно поэтому некоторые люди с паранормальными способностями могу определить по вещи пропавшего человека жив он или нет и даже (если повезет!), где он находится в данный момент. Но вещи умеют не только перенимать и хранить информацию от своих хозяев, они еще могут и передавать ее другим людям. Повезло, если хозяин был хорошим, добрым и здоровым человеком. А если нет? Если он был злым, завистливым, больным или, к примеру, насылал на людей порчи и проклятия?.. Когда такие, бывшие в употреблении вещи попадают к другому человеку, то могут невольно проецировать на него все, что накопили. И новый хозяин сам не замечает, как становится раздражительным и начинает плохо себя чувствовать, или у него вдруг ни с того ни с сего появляются несвойственные ему мысли… Вот поэтому и был обряд сжигать вещи умершего после его смерти.

— Что ж ты раньше не сказала? — сконфуженно пробормотал Тимур — Откуда мне было знать, что это так небезопасно? Я же тут половину вещей успел перетрогать…

— Не беспокойся, Тимур, сейчас для тебя прямой угрозы нет — утешила его подруга — Неприятные симптомы могли бы у тебя проявиться, если бы ты был с ними в достаточно длительном контакте, а так ничего страшного с тобой не произойдет. Я просто хотела обратить твое внимание, что некоторые вещи (например, вещи колдунов) вообще лучше не трогать. И теперь ты знаешь почему.

— Оля, а что же делать если, к примеру, вещь почти новая, очень понравилась новому хозяину и ему не хочется с ней расставаться или это какая-то семейная реликвия, передающаяся из поколение в поколение? Их что же теперь тоже безжалостно сжигать и всячески уничтожать? — грустно спросила Маринэ. Мы все с интересом уставились на нашего эксперта, ожидая ответа.

— О, хороший вопрос — одобрила Ольга — Нет, сжигать все не обязательно. Существуют приемы очистки от старых энергетических накоплений и многие из них, кстати, тоже пришли к нам из древности. Например, обычай перестирывать одежду, даже если она чистая, но пришла от незнакомых людей, пошел как раз отсюда. Но иногда бывает недостаточно просто ее перестирать и высушить. Надо чтобы она в чистом состоянии полежала в каком-нибудь закрытом ящике, шкафу, коробке, чтобы все энергетические привязки рассеялись.

Что касается семейных реликвий, то это отдельный вопрос. Я думаю, что их не надо чистить, потому что, как правило, реликвии не бывают в длительном тесном контакте с живыми людьми, иначе бы они быстро износились. Обычно их бережно хранят в надежных местах, а не носят на себе, а значит, они не представляют серьезной угрозы. Более того, некоторые реликвии чистить даже вредно, ведь они и создавались для того, чтобы хранить счастливые воспоминания предков. Например, если в роду есть какая-то вещь, которая по приданию приносит счастье и удачу, ее ни в коем случае нельзя подвергать очистительным обрядам — иначе вся ее магия исчезнет. Ведь как она создавалась? Было, к примеру, у первого владельца обычное кольцо. Он выиграл в покер крупную сумму денег, когда кольцо было надето на его палец, и порадовался этому факту, а кольцо «запомнило» все его ощущения. Потом, допустим, оно попало к сыну этого человека, и он стал замечать, как ему везет при игре в карты, когда он надевает это кольцо. Вот он и решил, что это кольцо приносит ему удачу, а с каждой его победой в кольце записывалось все больше нужной информации на данную тему. Потом сын, умирая, передал кольцо по наследству внуку первого владельца с напутствием, мол, это кольцо поможет тебе выиграть в любой карточной игре. Тот проверил и убедился, что да, помогает. И потом передал своему сыну. И так из поколения в поколение. Представляете, какой мощный заряд воспоминаний о победах накопит это кольцо хотя бы через пять-шесть поколений? Да это уже настоящий артефакт! — мы изумленно переглянулись. В глазах Маринэ и Тимура я прочел такую же крайнюю степень удивления, как и у меня — похоже, никому из нас и в голову не приходило, что магические вещи могут создаваться таким способом. А Оля тем временем обвела нас внимательным взглядом и неожиданно усмехнулась — а вот теперь представьте, что кому-то из потомков вздумается провести над таким кольцом очищающий ритуал, чтобы освободить его от лишней энергетики предков. Как вы думаете, что тогда произойдет? — у нас синхронно вытянулись лица, наша гуру улыбнулась еще шире — Правильно, кольцо потеряет всю свою магическую силу и станет обычным кольцом. Конечно, оно сохранит свою былую красоту и будет представлять историческую ценность, но в нем уже не будет никакой магии. С этим все понятно?

— Да, — задумчиво протянул Тимур — хотел бы я, чтобы мне от предков досталось подобное колечко…

— И я бы тоже не отказалась — поддакнула ему Маринэ. Оля засмеялась:

— Дорогие мои, это доступно только тем, у кого были заботливые и бережливые предки. Не всем так везет. Хотя Маринэ вот повезло — вон ее предки сколько барахла сохранили для потомков. Кто знает, может здесь и отыщется что-то похожее на кольцо из моего примера. А если серьезно, то ведь можно на мой рассказ и с другой стороны посмотреть: вы могли бы сами создать подобный артефакт для своих потомков. Не все же для себя стараться, и о других подумать надо. Причем, он мог бы помогать не только в карточных играх (это же был просто пример), но и в любом другом полезном и трудном деле — запрограммировать же можно на что угодно. Подумайте об этом.

Понаблюдав за задумчивыми лицами своих друзей, я в очередной раз восхитился про себя, насколько эта девушка умеет перевернуть все с ног на голову. Способность Ольги показать другие углы и точки зрения на привычные и обыденные вещи всегда вызывала во мне восторг, и за это я любил Олю еще сильнее.

— Ну ладно, друзья, может быть посмотрим не оставила ли нам каких-нибудь артефактов прабабушка Маринэ? — с улыбкой предложила моя любимая девушка.

У моей невесты глаза так и загорелись. Не раздумывая больше, она нырнула в коробку и стала осторожно извлекать оттуда содержимое. Чего там только не было: настольные часы, чернильница, четки или бусы из какого-то рыжевато-золотого камня, деревянная статуэтка, хрустальные подсвечники, какие-то металлические шарики, карты, небольшая книжечка в кожаном переплете и еще куча всего странного, чему я даже затрудняюсь дать название. Причем не только я затруднялся: при виде некоторых вещей даже у Оли на лице проскальзывало недоуменное выражение. Вот, к примеру, что могли означать и для чего использовались разноцветные нитки, спутанные всякими узлами и замотанные в клубки? Не понятно. Или зачем прабабушке нужны были острые металлические палочки в количестве пяти штук, похожие на спицы для вязания моей мамы, только длиной вполовину меньше? Это так и осталось загадкой.

Маринэ выгрузила все из коробки и поощрительно посмотрела в Олину сторону:

— Ну вот, вроде бы там больше ничего не осталось. Что ты об этом скажешь?

Подруга подошла поближе и внимательно вгляделась в предметы. Постояв так с минуту, она молча принялась водить рукой над каждым «экспонатом». Мы с Тимуром и Маринэ наблюдали за ней с большим интересом. Наконец, Оля вынесла свой вердикт:

— Как я уже и говорила, все эти вещи несут в себе мощный отпечаток твоей прабабушки. Но чувствуется, что у каждой свой заряд. Мне сложно определить положительный он или отрицательный, когда они лежат так близко друг к другу и их излучение как бы смешивается между собой. Однако, я бы посоветовала тебе обратить внимание на эти янтарные бусы и вот эту книжечку — девушка указала рукой на названные предметы — судя по всему, это дневник. Возможно, оттуда можно вычитать что-то интересное, если конечно информация не зашифрована и не записана какими-нибудь сокращениями, понятными лишь твоей прабабке. Бусы бы я еще посмотрела отдельно. А вот эти металлические палочки (Оля показала на «полуспицы») я бы лишний раз не стала брать в руки. Кто знает, что она ими делала? Подсвечники, скорее всего, можно безбоязненно использовать, но вот их как раз следует очистить от остатков воска, пыли и прочей грязи. И делать это нужно в резиновых перчатках не только из-за гигиенических соображений. Часы и чернильница тоже не опасны. Про остальное я не берусь судить. Можно мне поближе взглянуть на бусы?

— Да, конечно — заинтригованно подтвердила Маринэ — Что нужно сделать?

— Возьми их и переложи в отдельное место. Да хотя бы сюда, прямо на пол — девушка быстро выполнила Олину просьбу, и та, присев перед ними на корточки, закрыла глаза и направила на них обе ладони. Прошло около минуты и Оля улыбнулась — Да, это точно артефакт. Янтарь — это солнечный камень. Даже не так, он считается солнечным камнем, но на самом деле — это окаменевшая смола доисторических деревьев. Она действительно несет в себе солнечный заряд, а значит, в янтаре не может накапливаться негативная энергия, что хорошо само по себе. А твоя прабабушка, Маринэ, судя по всему, использовала эти бусы, чтобы восстанавливаться и подзаряжаться после сложных ритуалов. Это что-то вроде запасной батарейки. Короче, когда твоя личная энергия на нуле, но предстоит еще много сделать, можно брать эти бусы в руки и посидеть тихонько в кресле, перебирая их или просто разглядывая. Тогда силы быстро восстановятся. Только для того, чтобы они работали, когда ими не пользуешься нужно их держать где-нибудь под прямыми солнечными лучами, чтобы они постоянно накапливали в себе солнечный заряд — выдала рекомендации девушка и встала, отряхивая руки.

Маринэ схватила бусы и закружилась на месте, счастливая, как ребенок, получивший долгожданный подарок на новый год:

— Ой, как здорово! Большое тебе спасибо, Оля! Я даже уже знаю, когда и как буду их использовать!

Мы с улыбками смотрели на обрадованную девушку, а Ольга спросила:

— Ну что, посмотрим что-нибудь еще?

Маринэ вдруг перестала кружиться и озабоченно поинтересовалась:

— А сколько времени? Я что-то уже так проголодалась!

Тимур взглянул на свои наручные часы:

— Уже без пяти минут два — ответил он.

Если честно, то и мне уже хотелось есть, но любимая так интересно рассказывала про всякие необычные штуки, что голод как-то отошел на второй план. Однако теперь, когда невестушка во всеуслышание о нем напомнила, есть захотелось просто со страшной силой. И я предложил:

— А может, пойдем пообедаем, а исследование чердака оставим на следующий раз?

— Согласен — поддержал меня Тимур — По-моему, на сегодня мы и так наигрались в исследователей выше крыши.

— Оль, ты как? — спросила Маринэ — не против обеда?

— Конечно, нет — мило улыбнулась девушка — тем более, что от всех этих энергетических манипуляций, которые я проводила над вещами твоей прабабки у меня разыгрался аппетит. К тому же, чердак никуда не убежит — мы можем вернуться сюда и после обеда.

— Отлично! — Обрадовалась хозяйка дома — тогда идем на кухню. Попросим нашу экономку быстренько организовать нам что-нибудь перекусить. А после обеда мы пойдем не на чердак, а на конюшню, иначе мы так и будем здесь зависать до самого вечера, а я еще столько всего хотела вам показать! Идем скорее!

Мы всей гурьбой мы потопали за Маринэ, бережно сжимающей в одной руке драгоценные янтарные бусы, а в другой — загадочную книжку в кожаном переплете.

Ольга

С самого утра я чувствовала себя не в своей тарелке от предстоящего визита к Маринэ. Вчера мне было не очень-то приятно смотреть, как она беззаботно радуется нашему прибытию, не подозревая о том, какой сильный «удар в спину» мы собираемся ей нанести. Адам тоже выглядел хмурым и невыспавшимся — наверное, полночи не спал, переживая, как будет объясняться со своей невестой. И лишь Тимур так и светился от радости и нетерпения, ожидая, когда же снова сможет увидеть прекрасную Маринэ.

Девушка встретила нас на пороге своего дома и проявила столько искренней радости и энтузиазма, принимая нас у себя в гостях, что мы как-то незаметно для себя позабыли о цели визита, расслабились и просто наслаждались интересной и крайне познавательной экскурсией, которую Маринэ организовала специально для дорогих гостей. Особняк Шагировых был не таким мощным и помпезным как у Идолбаевых, скорее компактным, но в нем чувствовались особый стиль, простота и изящество. Каждая комната была обставлена со вкусом и с присущим только ей колоритом. Мне постоянно хотелось остановиться и все как следует прочувствовать, но из нашей хозяйки энергия била просто ключом, она ни минуты не могла спокойно постоять на месте!

— Маринэ, — уговаривала я — да не спеши ты как на пожар! Мы же никуда не опаздываем.

— Ты права, конечно, не опаздываем. Но мне так хочется поскорее вам все показать! Ты, Оль, ведь не бывала раньше в таких домах, да? Тогда тебе точно будет интересно. Я знаю здесь все закоулки, и скоро ты будешь ориентироваться здесь не хуже меня. Ну, пойдем же скорее! — энтузиазм и энергия Маринэ были поистине неиссякаемыми… Удивительное дело, с каждой минутой, проведенной рядом с этой девушкой, во мне все больше и больше крепла симпатия к ней, и казалось, что мы с ней как будто родственницы, почти сестры… Она заразила меня своим веселым настроением, и я с таким азартом осматривала особняк Шагировых, как будто всю свою жизнь только об этом и мечтала!

Но вот мы поднялись на второй этаж, а там оказалась библиотека, и я поняла — это помещение я осмотрю со всех сторон, чего бы мне это не стоило. И я не зря тут задержалась: эзотерический стеллаж тут был такой богатый, что у меня просто глаза разбегались от желания пролистать хотя бы половину книг с него. Но я понимала, что мое желание относится к разряду несбыточных, поэтому смирилась с тем, что придется оставить это богатство нетронутым. Однако, я обратила внимание, что за коллекцией явно следят и регулярно обновляют, поэтому поинтересовалась у своей спутницы, кто же из их семьи увлекается подобным жанром, а в ответ услышала интересную историю о прабабушке-колдунье. Я получше присмотрелась к Маринэ: да, действительно, в этой девушке чувствовалось какое-то колдовское начало, конечно, в спящем, непроявленном состоянии, но все-таки чувствовалось. А девушка тем временем подкинула мне интересную возможность воспользоваться их книжным богатством, но не успела я толком обрадоваться, как тут же поняла, не видать мне этой возможности как своих ушей, когда Маринэ узнает о нас с Адамом правду. Посмотрев на любимого, я догадалась, что он подумал о том же. А хозяйка дома, не подозревая об истиной причине наших невеселых лиц, видно, решила, что нам скучно и с удвоенным энтузиазмом потащила всех нас на чердак, где был склад старинных вещей ее предков.

Не смотря на то, что это было поистине занимательное место, настроение у меня из-за нечистой совести уже было испорчено, и я приступила к его осмотру без всякого желания, просто чтобы не обижать гостеприимную Маринэ. Однако, здесь меня поджидал большой сюрприз: прабабушка-колдунья снова дала о себе знать, да еще и весьма оригинальным способом. Мы с моей спутницей осматривали какой-то комод или трюмо с зеркалами (не знаю, как правильно называется), когда я вдруг неосторожно развернулась и случайно задела одну из близстоящих коробок. А оттуда внезапно выпал странный камень с необычными узорами. Я нагнулась, чтобы его подобрать и положить обратно в коробку, но как только протянула к нему руку, ее словно обожгло и неприятно кольнуло. Пришлось мне присмотреться к необычному камню повнимательнее, а Маринэ тем временем, обнаружила, что я ее совсем не слушаю, и всячески мешала мне сконцентрироваться для исследования интересующего меня предмета:

— Оль, ну что ты здесь зависла, а? — теребила она меня — Если тебе не интересно разглядывать мебель, пойдем я тебе покажу старинные платья — там есть такие «шедевры» — обхохочешься! Или давай я покажу тебе мое любимое: коллекцию браслетов моей двоюродной бабушки…

Все ее слова я пропускала мимо ушей, стараясь сконцентрироваться на странном камне. И вот когда мне уже почти удалось почувствовать и осознать, что из себя представляет этот предмет, вдруг появился Адам и вздумал поднять его с пола… Я буквально кожей ощутила, как камень весь сжался и ощетинился, готовясь воспротивиться бесцеремонному обращению со стороны незнакомых людей. Это было плохо и опасно. Вот я и крикнула Адаму, чтобы не трогал его. После чего он со своей невестушкой принялись теребить меня с удвоенной силой, выясняя, что такого со мной приключилось. Пришлось отвлечься от своих исследований и вкратце все объяснить. И тут Маринэ опять упомянула, что этот камень — собственность ее прабабки… Я сразу интуитивно ощутила, что это не простое совпадение, а явный знак, что умершая родственница хочет что-то сообщить своему потомку с моей помощью. Так что, волей неволей пришлось мне и еще и этой девушке немного рассказать о своих необычных увлечениях и способностях. Разумеется, не все, а только то, что было необходимо, чтобы понятно объяснить ей, чем так важны старые вещи ее прабабушки. Удивительно, но как только Маринэ взяла необычный камень в руки, я сразу ощутила от него какую-то радость и одобрение, он будто бы ластился к ней и урчал, как довольный и ласковый кот. Для меня это был все равно, что сигнал, что я все делаю правильно.

Получив интуитивную подсказку свыше, что сейчас самое подходящее время для этого, я прочитала Маринэ, Адаму, а впоследствии и присоединившемуся Тимуру, целую лекцию об особенностях энергетического воздействия старинных вещей на организм человека. Друзья слушали меня с таким вниманием и интересом, что постепенно я вошла во вкус, язык у меня окончательно развязался, всякая стеснительность исчезла, и я сама не заметила, как мимоходом провела диагностику всех вещей, оставшихся от прабабки Маринэ, хотя раньше такими операциями я занималась всего пару раз и только для себя, опасаясь проводить их для других людей из боязни ошибиться. Вообще-то, среди предметов, которые правнучка достала из коробки с вещами своей прабабушки, кроме янтарных бус, была и еще парочка любопытных вещей: например, тот самый странный камень или деревянная статуэтка девушки в длинном платье и с распущенными волосами. Однако в полезности этих предметов я до конца не была уверенна, вот и не стала обращать на них внимание Маринэ.

С непривычки после всех этих исследований и диагностики, я как-то притомилась и проголодалась. К счастью, я была не одинока — все мои друзья тоже хотели есть, так что мы с чувством выполненного долга потопали в столовую Шагировых подкреплять свои силы.

После обеда Маринэ, как и обещала, повела нас осматривать конюшню Шагировых и знакомить со своим конем Али-Абаем. Конюшня оказалась просторным помещением, где стоял характерный запах лошадей, сена и навоза. У входа нас встретил конюх, который как раз заканчивал насыпать овес в кормушки.

— А, здравствуйте, молодая леди — поприветствовал он Маринэ — Хотите покататься с друзьями?

— Да нет, просто показываю нашу конюшню своим гостям. Можно нам пройти к Али-Абаю?

— Разумеется — разрешил конюх и вернулся к своим делам.

Мы прошли вглубь конюшни почти к самому дальнему стойлу. Девушка подошла к перегородке загона, но прежде чем ее открыть предупредила нас:

— Не подходите к нему близко. Дело в том, что Али-Абай не признает никого, кроме меня. Он даже конюха к себе не подпускает. Поэтому я ухаживаю за ним и чищу его всегда сама, а наш конюх только дает ему корм.

Конь видно, услышал голос хозяйки и приветственно заржал за перегородкой. Маринэ ее открыла и, войдя в стойло, принялась ласково поглаживать коня и что-то говорить ему тихим голосом. Али-Абай произвел на меня большое впечатление, прежде всего, своим огромным ростом: это был сильный и стройный скакун тёмно-коричневого цвета с белым носом и большими темными глазами, спина которого была чуть ли не вровень с моей головой… Чувствовалось, что он полон энергии, очень выносливый и при желании в скачке может развить огромную скорость. Маринэ закончила здороваться со своим четвероногим другом, началась церемония представления:

— Али-Абай, познакомься с моими друзьями: Адама ты уже знаешь, а это Тимур и Ольга — девушка поочередно указала на нас. Конь посмотрел на нас одним глазом как-то почти по-человечески внимательно и настороженно. Кажется, он явно понимал, что делает его хозяйка, но не собирался оказывать нам какое-либо доверие, если мы не покажем, что мы его заслуживаем и достойны. И тут в моей голове проскочила любопытная мысль: «Интересно, а с лошадьми можно разговаривать так же, как и с дельфинами?». Недолго думая, я послала коню свое восхищение и симпатию, дружелюбно подумав:

— «Здравствуй, друг Маринэ. Я — Ольга. Приятно познакомиться» — и слегка склонила голову в приветствии. Конь в ответ удивленно всхрапнул, а потом вместо привычного мне мысленного ответа, вдруг сделал шаг ко мне, затем еще один и целеустремленно направился в мою сторону.

— Ой, мамочки! — испуганно вскрикнула я, увидев как вся эта гора мышц непоколебимо движется на меня, и спряталась за спину Адама.

— Али, стой! — одновременно со мной удивленно воскликнула Маринэ — Куда ты? — Но конь уже дошел до нас и без труда заглянув Адаму за спину, дружелюбно ткнулся мне мордой в плечо, прислав ответную волну симпатии и любопытства. Слава Богу, что я почувствовала его дружеский настрой еще до того как он вздумал здороваться со мной таким образом, а не то конюшня бы огласилась такими воплями, которых здесь отродясь слыхом не слыхивали! А так я быстро взяла себя в руки и, преодолевая свой страх перед размерами коня, осторожно погладила его по теплому и бархатистому носу, произнеся теперь уже вслух:

— Здравствуй, Али-Абай, приятно познакомиться — спина Адама передо мной ощутимо расслабилась, и я услышала его облегченный вздох. Маринэ тем временем остолбенело уставилась на нас, растерянно пробормотав:

— Ничего не понимаю… С ним никогда такого не было. За все пять лет, что он у нас живет, всех смельчаков, рискнувших подойти к нему ближе, чем на три метра Али-Абай не раздумывая лягал копытами! А к тебе взял и сам подошел… Невероятно! Как такое могло произойти? — девушка явно пребывала в шоке, а Адам развернулся ко мне и шепотом спросил:

— Подруга, ну-ка быстро признавайся, что ты сделала с конем? Я точно знаю, это твоих рук дело!

Я скромно пожала плечами и виновато прошептала в ответ:

— Да ничего я не делала, просто мысленно поздоровалась с ним так же, как и с дельфинами.

Маринэ не заметила наших перешептываний и, придя для себя к каким-то выводам, продолжила уже более уверенным и радостным тоном:

— Видно, ты, Оля, ему очень понравилась. Может быть, он даже тебя покатает…

Похоже, что конь и его хозяйка мыслили на одной волне, потому что одновременно с устным предложением Маринэ ко мне прилетела мысленная готовность Али-Абая подставить мне свою спину. Он даже как будто специально для меня присел, подогнув передние ноги. Я невольно попятилась:

— Э-э-э, нет, спасибо, я не хочу — пролепетала я, вздрогнув (при мысли о том, что мне придется взгромоздиться на эту верхотуру и как-то там удерживаться, у меня внутри все сжалось от страха) — Я не умею кататься на лошадях. Я и лошадь-то первый раз так близко увидела!

— Ты посмотри! — не переставала удивляться Маринэ — Он же сам тебе предлагает! Как ты можешь отказываться? Такой шанс раз в жизни выпадает!

Я беспомощно посмотрела на Адама, друг поймал мой взгляд и повернулся к своей невесте:

— Маринэ, давай не будем ее заставлять, если не хочет. Мы с тобой выросли с лошадьми бок о бок, нам они привычны, но попробуй представить каково находиться рядом с ними неподготовленному человеку вроде Оли: она же их явно боится. Пусть привыкнет к ним сначала, а потом и покататься сможет.

Маринэ недовольно сдвинула брови и уже открыла рот, чтобы что-то ему возразить, как вдруг Тимур заявил:

— Ну что ж, если Оля не хочет воспользоваться столь заманчивым предложением, тогда я покатаюсь — и в два счета оказался рядом с Али-Абаем, явно собираясь на него запрыгнуть… Что тут началось! Конь вскочил, яростно раздувая ноздри, развернулся и грудью пошел на бедного Ибрагимова, пытаясь достать того передним копытом. Тимура спасала только его быстрая реакция: он отпрыгнул от разгневанного животного, и, уворачиваясь от копыт, нервно прокричал:

— Маринэ! Утихомирь своего коня! Он же сейчас меня затопчет!!!

Девушка кинулась успокаивать Али-Абая, дергая его за гриву и пытаясь отвлечь от бестолкового парня, но конь и не удумал успокаиваться (впрочем, следя за тем, чтобы не причинить вред своей хозяйке), и продолжал надвигаться на Ибрагимова, почти зажав того в угол между стойлами и стеной конюшни. Я не на шутку испугалась за сохранность Тимура. Адам бросился помогать Маринэ, но это только усугубило ситуацию — конь окрысился и на него тоже.

— Адам, отойди! — крикнула девушка — Ты только еще больше его злишь!

Друг послушался и отбежал на безопасное расстояние. А я поняла, что надо срочно что-то делать, иначе все может плохо закончиться. Сконцентрировавшись, я послала коню успокаивающую волну, мысленно прося прощение за невоспитанность и глупость людей, потом передала ему картинку, как он выглядит сейчас со стороны и как мне страшно от этого. Следом передала образ того, как конь успокаивается и отходит от Ибрагимова в сторону, сопроводив его надеждой и благодарностью. Предварительно натренировавшись на дельфинах, я почти автоматически проделала все это за пять секунд.

В тоже мгновение Али-Абай замер на месте с поднятым вверх копытом и повернул голову, недоуменно покосившись на меня. Я сделала несколько шагов ему навстречу, разведя руки в стороны и мысленно ласково приглашая вернуться ко мне, а невоспитанного человека оставить в покое. Конь в ответ опустил копыто, раздраженно всхрапнул Ибрагимову в лицо (мол, знай наших!) и неторопливо потрусил в мою сторону. Мне даже показалось, что между нами промелькнула смазанная картинка, как мы с ним мчимся по полям и лесам.

— Молодец, хороший мальчик — похвалила я его, ласково поглаживая по шее и передавая свои эмоции радости и удовлетворения от того, что он оказался таким умным и понятливым.

— Оль, спасибо — в голосе Тимура я услышала нешуточное облегчение — Если бы не ты, эта бешенная зверюга меня бы точно покалечила!

— Не говори так — негромко отозвалась я — Али-Абай прекрасный конь, просто очень гордый и с непростым характером.

— Да неужели? — язвительно прокомментировал парень. Но тут Маринэ топнула ногой и сердито воскликнула:

— А ну-ка немедленно объясните мне что происходит! Ты, парень, сам виноват — нечего было лезть к Али-Абаю без разрешения! Я же предупреждала! — девушка вперила взгляд в Ибрагимова сердито сверкая глазами, а тот вместо того, чтобы раскаяться и попросить прощения, завороженно уставился на нее во все глаза, в которых восторг смешался с восхищением:

— Ты такая красивая, когда сердишься — пробормотал парень, похоже, не осознавая, что сказал это вслух. Маринэ явно смутилась, мгновенно отвернулась от него и напустилась уже на меня:

— А ты, Ольга, быстро убери руки от моего коня и отойди подальше! Пока ты не объяснишь, что имел в виду этот ненормальный, я и близко тебя к Али не подпущу! Что ты с ним сделала?! Быстро признавайся! — проговорила разгневанная девушка, надвигаясь на меня словно грозовая туча. Я покорно сняла руки с шеи Али-Абая и, продолжая держать их поднятыми, отошла на несколько шагов:

— Я ничего с ним не делала, Маринэ. Просто попросила успокоиться и он послушался.

— Ты врешь!! — девушка подлетела ко мне, прожигая карими глазами, похожими в этот момент на расплавленное золото (Тимура вполне можно было понять, выглядела она в этот момент и впрямь завораживающе красиво) — С чего это мой конь слушается тебя как дрессированный? Немедленно выкладывай, что за фокусы ты с ним вытворяешь, а не то я тебя лично за волосы оттаскаю и не посмотрю, что ты моя подруга!!

— Маринэ, прекрати — вмешался Адам — Оля ни в чем не виновата…

— Адам, не лезь! — перебила его девушка, даже не взглянув в его сторону — Мы без тебя разберемся!

— Как это «не лезь»? Что значит «не лезь»?! — мой друг угрожающе навис над своей невестой — Маринэ, ты соображаешь, что говоришь? Это, между прочим, и моя подруга тоже!

Дело начинало попахивать скандалом… Это мне совсем не понравилось. Меньше всего я ожидала, что мы можем все перессориться из-за какого-то коня! За сегодняшний день я уже порядком устала от впечатлений, но надо было собраться с силами и погасить эту глупую ссору. Собрав внутри себя остатки спокойствия и уверенности, я тихо произнесла:

— Адам, спокойно, держи себя в руках. Пожалуйста, дай нам пару минут, ладно?

Любимый испытывающе заглянул мне в глаза и, убедившись, что я не испугалась Маринэ, смиренно ответил:

— Ладно, у тебя есть две минуты. А потом я с ней буду разговаривать — и отошел от нас к стене конюшни. Двух минут мне могло и не хватить, чтобы внятно все объяснить Маринэ, поэтому, не тратя время попусту, я положила руки ей на плечи и, глядя прямо в пышущие гневом янтарные глаза, постаралась сказать как можно более спокойно:

— Маринэ, все просто. Я умею разговаривать с животными. Я не проделывала над твоим конем никаких фокусов и ни к чему не принуждала. Я всего лишь попросила его успокоиться на понятном ему языке. Не факт, что это бы сработало, ведь он так сильно разозлился на Тимура, но, к счастью для всех нас, Али-Абай оказался отходчивым конем и, как только услышал мои извинения, сразу успокоился. Клянусь тебе, я не причинила ему никакого вреда. Я бы никогда не позволила себе это сделать. Просто мысленно поговорила с ним, вот и все. На самом деле, это не так уж сложно. Я могу тебя научить, если хочешь…

— Ты шутишь… — недоверчиво проговорила девушка, а я с удовлетворением отметила, как золотые всполохи гнева потухли в ее глазах — Разве этому можно научиться?

Я усмехнулась:

— Ты не поверишь, сколько раз мне задавали этот вопрос. Конечно можно, было бы желание и терпение, а остальное приложится.

Тут кто-то сильно пихнул меня в спину, так что я чуть не упала: хорошо, что я держала руки на плечах у Маринэ, хоть получилось за нее зацепиться.

— Али-Абай, что ты делаешь? Ну-ка быстро прекрати хулиганить — строго сказала девушка. Оказалось, конь устал ждать, когда на него обратят внимание и решил поторопить меня, ткнув своей мордой мне в спину. Али всхрапнул и закатил глаза совсем по-человечески, мол, «ну сколько же можно возиться?». Это было так забавно, что мы с Маринэ невольно улыбнулись, и девушка, явно сменив гнев на милость, схватила меня за руки и принялась засыпать вопросами:

— Оль, ты что, правда с ним разговаривала? Что ты ему сказала? И что он сказал в ответ? Где ты этому научилась? Это сложно? Я точно так смогу?..

— Стоп, стоп — взмолилась я — Дорогая моя, дай мне хоть слово вставить. Да и вообще, ты что не видишь, Али-Абай совсем устал нас ждать. Может, выведем его на улицу хоть на пару минут? А то он нам поговорить не даст спокойно.

Девушка хитро прищурила глаза:

— Хорошо, я подожду, но с одним условием: ты покатаешься на Али-Абае хотя бы во дворе. Да?

— Нет, Маринэ, я же сказала, что не умею ездить на лошадях. Я упаду!

— Не упадешь — уверенно заявила мне эта неугомонная — Никто не заставляет тебя сразу скакать на нем галопом. Мы его пустим шагом, это совсем не страшно. К тому же мы тебя подстрахуем — уговаривала она меня, таща за собой на буксире к выходу из конюшни. Она вытащила меня во двор и, оглянувшись, я увидела, что следом за нами вышел и Али-Абай, а за ним на небольшом расстоянии следовали и Адам с Тимуром.

— Оль, — крикнул Адам — твои две минуты давно истекли. Вы договорились или как?

— Так мы договорились? — вопросительно вздернула бровь девушка, имея в виду совсем другое, и даже Али-Абай косился на меня с немым вопросом в глазах, подразумевая под этим что-то свое, лошадиное…

Я раздраженно вздохнула, всплеснув руками, и ответила всем троим сразу:

— Да, договорились, куда же я денусь! — и сразу принялась пояснять каждому в отдельности — Адам, я объяснила Маринэ, что умею говорить с животными, но ее интересуют подробности, которые я расскажу чуть позже. Маринэ, так и быть, я прокачусь на твоем Али, но только недолго и только если ты гарантируешь мне полную безопасность. Поняла? — девушка довольно улыбнулась и кивнула, а Адам наоборот нахмурился. Затем я повернулась к Али-Абаю, заглянула в умные лошадиные глаза и пробормотала — Ну а ты, друг любезный, должен кое-что обо мне узнать…

Я приложила обе ладони к его морде и передала свой страх от падения, сопроводив его соответствующей картинкой: мы быстро мчимся по полям и лугам, а сваливаюсь с него, словно мешок с мукой. Потом передала другой образ: Али осторожно идет шагом по двору, а я пытаюсь удержать равновесие у него на спине. Вдогонку я послала мысленную просьбу:

— «Пожалуйста, будь со мной осторожнее».

Конь посмотрел на меня как-то презрительно и в то же время сочувственно. До меня донеслось его согласие, сопровождаемое легким недовольством от того, что придется плестись как черепаха, которое мой мозг перевел как:

— «Хорошо, человек, будь по-твоему. Я тебя не уроню».

Послав ему мысленную улыбку и свою большую благодарность, я обернулась к терпеливо дожидающимся друзьям:

— Ну все, можно пробовать. Он пообещал, что будет спокойно идти и постарается меня не уронить.

— Что, прямо так и сказал? — снова удивилась Маринэ.

— Не словами. Я все тебе потом объясню, как и договаривались — напряженно ответила я, раздумывая как же мне взгромоздиться на эту гору мышц — Слушайте, может кто-нибудь поможет мне на него залезть?

— Только не я — тут же откликнулся Тимур — я к этому бешеному теперь и близко не подойду! Не в обиду тебе, Марине, будет сказано — добавил парень, заметив какой недовольный взгляд бросила на него девушка.

— Адам, ты тоже не подходи — попросила она своего жениха — мы сейчас все устроим — и быстро убежала в какой-то сарайчик стоящий неподалеку. Вскоре она выскочила из него с высокой табуреткой в руках и поставила ее рядом с конским боком. Потом похлопала коня по гриве, и тот понятливо пригнул передние ноги, став значительно ниже. Делать нечего, я забралась на табуретку и кое-как залезла на конскую спину (и это мне еще повезло, что на мне были удобные джинсы, а не какая-нибудь юбка). Али-Абай встал, и сердце испуганно убежало у меня в пятки, потому что мне тут же показалось, что я съезжаю вниз по его боку, а до земли было ой как далеко!

— Ой, мамочки! — взвизгнула я, покрепче ухватившись за конскую гриву.

— Оль, выпрямись, прогнись в спине — принялась выдавать инструкции Маринэ. Я последовала ее совету и вроде бы перестала съезжать, но от этого вовсе не почувствовала себя более уверенно. «Блин, вот я попала» — с тоской подумала я — «Когда же это кончится?». Но это было только начало моих мучений, поскольку Маринэ взяла коня под уздцы и медленно повела вокруг конюшни. Я изо всех сил старалась не заорать и заставить себя держать равновесие, но меня все равно мотало из стороны в сторону как одинокий листочек на осеннем ветру. Кое-как сделав круг вокруг здания, и чудом не свалившись с благородного животного, терпеливо сносящего мои ерзанья на его спине, я взмолилась:

— Пожалуйста, Маринэ, давай на сегодня закончим! А то я по твоей милости сейчас расстанусь со своим обедом…

— Да, Маринэ, хватит ее мучить — вступился за меня Адам, и я расслышала в его голосе нешуточное беспокойство — Ты посмотри на нее, она же уже вся зеленая!

— Ну хорошо — смилостивилась хозяйка коня — так и быть, слезай.

— А как? — жалобно спросила я.

Девушка удивленно взглянула на меня:

— Ну как-как: спрыгни, вот и все.

— Нет, я боюсь. Он такой здоровый! Я точно упаду и что-нибудь себе сломаю — проныла я.

— Так, все — решительно сказал Адам, подходя к Али-Абаю — Оля, прыгай мне на руки. Я тебя поймаю.

Конь подозрительно покосился на Адама, неодобрительно всхрапнул, но, к счастью, остался стоять на месте, не предпринимая попыток лягнуть моего спасителя. Парень протянул ко мне руки и повелительно приказал:

— Прыгай!

Мне ничего не оставалось, как поглубже вдохнуть для храбрости и свалиться с коня, молясь Высшим Силам, чтобы друг меня поймал. А через секунду я уже была в его объятиях, и знакомая теплая энергия его ауры окутывала и укрывала меня мягким одеялом, создавая ощущение полной защищенности и гармонии. Я обняла его и уткнулась в его рубашку, чувствуя такое облегчение, что у меня ноги стали совсем ватными. А Адам в ответ сжал меня так крепко, что я сама себе показалась воздушным шариком, который вот-вот лопнет:

— Дружище, полегче — слабо пискнула я — ты меня сейчас задушишь.

Стальная хватка Адама слегка ослабла, но совсем чуть-чуть. Одновременно с этим я почувствовала, что так долго сдерживаемые им эмоции и чувства вот-вот вырвутся наружу — ведь, по сути дела, мы не подходили так близко друг к другу уже целый месяц! Мне и самой с трудом удавалось связно мыслить, когда я снова ощутила волшебство слияния наших аур — я так сильно соскучилась по этому ощущению, словами невозможно передать! Но все-таки какие-то остатки здравого смысла сохранились в моем затуманенном от любви мозге: я смутно осознавала, что рассказывать правду о наших отношениях Маринэ таким образом — жестоко и неправильно. Поэтому с трудом перестав млеть в объятиях любимого, я кое-как сконцентрировалась и шепотом попросила его:

— Адам, отпусти меня, пожалуйста.

— Не могу — так же едва слышно шепнул он в ответ, и я действительно ощутила, что внутри него разыгралась нешуточная война с самим собой не на жизнь, а насмерть.

— Только не сейчас, прошу тебя. Знаю, что это тяжело, но, пожалуйста, постарайся — чуть слышным шепотом принялась уговаривать я его, и тут услышала за спиной озабоченный голос Маринэ:

— Оль, все нормально? О чем вы там шепчетесь? Хватит вам уже обниматься, все давно закончилось. Лучше пойдемте вернем Али-Абая в его стойло и поедем в ночной клуб, а то я так к выступлению не успею подготовиться.

Однако Адам продолжал держать меня в объятиях мертвой хваткой и я что-то не чувствовала, чтобы он хоть немного прислушался ко мне или к Маринэ. Пришлось сделать еще одну попытку достучаться до его разума, пока не стало слишком поздно (кто бы знал, как мне сложно было это делать — у самой остатки осознанности уже почти совсем улетучились!):

— Прошу тебя, родной мой, отпусти, ты должен это сделать — ноль реакции. Тогда мне стало вдруг совершенно ясно, что поодиночке мы не сможем себя преодолеть, но оставался малюсенький шанс, что у нас получиться сделать это вместе. Я сонастроила себя с Адамом, стараясь дышать так же как он, и прошептала на одном дыхании — Давай попробуем отпустить друг друга вместе. На счет три: раз… два… три! — я невероятным усилием воли разжала свои руки, одновременно чувствуя, как стальное кольцо рук моего любимого тоже медленно разжимается. Это было больно! Разъединять себя с ним, преодолевая и свое и его яростное сопротивление было так невероятно мучительно, что мне (и не сомневаюсь, ему тоже) показалось, будто приходится с корнем вырывать из себя что-то жизненно важное и необходимое…И это без всякого наркоза! Ноги у меня подогнулись, и любимый рефлекторно дернулся меня подхватить, но я оттолкнула его, понимая, что не смогу найти в себе силы разорвать наше объятие второй раз. К счастью для меня, рядом стоял Али-Абай. Я положила руки на коня, незаметно оперевшись на него, и, заставляя себя потихоньку переставлять ноги, отошла подальше от Адама к морде Али. Обняв его за шею и стараясь ни на кого не смотреть, я сконцентрировала свое внимание на благородном животном, благодаря за терпеливость и доверие, которое он проявил по отношению ко мне. Мне нужно было время, чтобы прийти в себя, и такой невинный предлог, как выражение благодарности коню, показался мне самым подходящим для этого. Али-Абай явно почувствовал, что со мной что-то не так, до меня донеслось его недоуменное удивление, но не зная толком как выразить свои чувства понятным человеку языком, он просто участливо фыркнул мне в волосы и дружелюбно ткнулся мордой в плечо.

— Ну все, хватит разводить здесь телячьи нежности — решительно сказала Маринэ и подойдя взяла своего четвероногого друга под уздцы — Из-за вас я совсем опаздаю, и Измаил будет долго песочить меня за безалаберность. А ты, Оля, еще, между прочим, обещала рассказать мне как ты разговариваешь с животными, не забыла? Пойдем, расскажешь по дороге — и девушка уверенным шагом двинулась обратно к входу в конюшню.

Я поплелась следом, собираясь с мыслями и радуясь возможности занять свой мозг хоть чем-то, кроме навязчивой идеи наплевать на все принципы и приличия и вернуться в объятия любимого человека. Мне так ужасно этого хотелось, что тело с трудом меня слушалось, пришлось сделать несколько глубоких и медленных вдохов-выдохов, подчиняя организм своей воле.

— Итак, — начала я свой рассказ — О том, что я умею разговаривать с животными, я узнала недавно и, можно сказать, случайно. Так случилось, что однажды мы с Тимуром пошли в московский дельфинарий, и там один дельфин мысленно попросил меня о помощи, поскольку, как выяснилось впоследствии, все тамошние дельфины сильно отравились некачественным кормом и могли от этого умереть. В общем, я им помогла и попутно научилась у них телепатическому общению — увидев недоумение в глазах Маринэ, я пояснила — это когда говоришь не вслух, а мыслями. Но дельфинам не очень понятна наша обычная речь, они больше общаются ощущениями и передают друг другу образы-картинки. Вот так же и я научилась наши предложения из слов переводить в последовательность образов, похожую на кино и озвучивать его своими мыслями и ощущениями. Понимаешь? От дельфинов я тоже принимала похожее кино и переводила его для других людей в слова. Короче, работала переводчиком с дельфиньего. Хотя вообще-то, когда я общалась с дельфинами один на один, мне даже переводить не приходилось, все и так было понятно по ощущениям и картинкам. Еще во время этого общения я поняла, что разговаривать таким образом не так уж необычно. Мы все неосознанно делаем это с домашними животными, просто не обращаем внимания. А если подойти к этому вопросу осознанно, то при определенной доле старания такому может научиться каждый. Я объяснила это инструкторам дельфинария, некоторые из них тоже попробовали поговорить с дельфинами и у них получилось! И не только у них. Адам тоже, между прочим, умеет с дельфинами разговаривать.

— Не может быть! — перебила меня Маринэ — Адам, почему ты мне об этом не написал?!

— Ну, я не хотел, чтобы ты сочла меня чокнутым — послышался сзади голос друга — В письме бы это выглядело как бред сумасшедшего. В это сложно поверить, пока самостоятельно не попробуешь. Я и сам долго не мог привыкнуть к мысли, что так могу. И если бы у меня перед глазами не было примера в виде Оли, я бы вряд ли поверил, что такое возможно. Вот скажи, Маринэ, ты бы поверила, что можно мысленно общаться с твоим конем почти как с человеком, если бы Оля нам это сегодня не продемонстрировала, а?

Лицо девушки приняло задумчивое выражение:

— Ну даже не знаю… Нет, наверное. Почему-то в то, что можно мысленно разговаривать с дельфинами, мне поверить даже проще, чем в то, что можно так общаться с Али-Абаем — она кинула на меня заинтригованный взгляд — Все-таки мне не понятно, как ты это делаешь?

Я хмыкнула себе под нос и усмехнулась:

— Хм, мне не удивительно, что тебе не понятно. Во-первых, ты просто привыкла воспринимать Али-Абая как бессловесное (хотя и очень преданное и умное) животное, не обладающее особым разумом и интеллектом. А для того, что бы научиться с ним разговаривать, нужен совсем другой подход. Надо воспринимать его как равное себе существо, имеющее свой собственный разум и осознанность, отличные от наших. И чтобы у тебя получилось, тебе придется научиться такому восприятию. А во-вторых, тебе ничего не станет понятно, пока ты сама не попробуешь. Людям сложно понять это умом, прочувствовать они могут намного быстрее. Так что, сколько я не объясняла и не показывала, поняли только те, кто решился на эксперимент. Правда, ребята? — обернулась я за поддержкой к парням, идущим позади нас.

— Да уж — недовольно пробубнил Тимур.

— Это уж точно — откликнулся Адам.

Маринэ кинула на них любопытный взгляд и снова посмотрела на меня:

— А теперь расскажи мне, что ты сегодня сказала Али-Абаю, когда он решил показать Тимуру, где раки зимуют — с улыбкой попросила она, одобрительно похлопав коня по шее и заводя его в стойло.

— Тут имеет значение не что я сказала, а как я это сделала — негромко пояснила я — Человеческую фразу «Стой! Что ты делаешь? Остановись немедленно! Да успокойся же, кому говорю!» — конь не понял бы. По правде говоря, если бы на месте Али-Абая оказался человек в таком же разозленном состоянии, то даже он бы не стал это слушать. Вместо слов, я мысленно показала ему самого себя со стороны и отправила свои впечатления от этого: ну, что мне страшно и неприятно на это смотреть. Потом представила себе картинку, как он успокаивается и идет ко мне и снова послала ему, сопроводив чувством сожаления за глупость людей и благодарностью за проявленное понимание. Понимаешь теперь?

Девушка изумленно переводила взгляд с меня на коня и обратно:

— И что, он это понял?

— Ну, ты же сама видела, как он сразу оставил Тимура в покое и пошел ко мне. Вон, Тимур, даже не смотря стресс, понял, что я ему что-то сказала, потому что успел насмотреться, как я разговариваю с дельфинами — улыбнулась я.

— Да уж, Оля, чем больше я тебя узнаю — тем больше поражаюсь! Оказывается, ты столько всего не написала о себе в своих письмах! Если бы я знала об этом раньше, то, поверь, у меня не возникло бы дурацкого вопроса, почему вы с Адамом дружите. Вот уже действительно, с тобой не соскучишься. Я за один день, проведенный с тобой, узнала столько интересного и нового, что мне теперь год это переваривать придется — шутливо пожаловалась моя собеседница и продолжила, мечтательно закатив глаза — И ведь день еще не закончился! Что-то будет впереди… Представляю, как удивится Измаил и другие мои друзья, когда с тобою познакомятся. Вот уж я повеселюсь, когда увижу их вытянутые лица…

За время этой восторженной речи, которую Маринэ выливала на мою многострадальную голову пока мы шли к дому, я не могла себя заставить смотреть ей в глаза и сконфуженно уставилась себе под ноги. «Да уж!» — расстроенно подумала я — «Ты даже представить себе не можешь, сколько всего я тебе не написала!" Но последняя ее фраза заставила меня оторвать взгляд от своих ботинок и встревоженно взглянуть в мечтательные карие глаза:

— Э-э-э, Маринэ, ты же не собираешься рассказывать им все, что узнала от меня сегодня, правда же? — с опаской спросила я.

— Конечно, собираюсь! — беззаботно махнула рукой девушка — Вот они удивятся! Да ты не беспокойся, я сделаю тебе отличную рекламу…

— Нет, стоп, так не пойдет — перебила я ее, остановившись посреди лужайки — Мне не нужна реклама, Маринэ. Я не афиширую свои способности и не люблю их демонстрировать, ясно? Тебе я все это показала только потому, что эта информация пригодится тебе в жизни и кроме меня, ее больше некому рассказать. Все, что я рассказала, предназначалось только для твоих ушей. И я бы попросила тебя не делать это достоянием общественности, хорошо?

Девушка недоверчиво уставилась на меня:

— Ты шутишь? Да как я могу промолчать, когда рядом сидит такой необычный человек и может научить чему-то новому не только меня, но и моих друзей? Это же будет нечестно и некрасиво по отношению к ним!

— А если ты расскажешь, это уже будет нечестно и некрасиво по отношению ко мне. Ты хочешь со мной поссориться? — мрачно спросила я, скрестив руки на груди.

— Э-э, нет, конечно — пошла на попятную девушка и расстроенно вздохнула — Ладно, я постараюсь не рассказывать. Но мне не понятно к чему такая скрытность? Ты же не делаешь ничего плохого, наоборот! Почему ты так не хочешь, чтобы люди понимали, какая ты интересная личность? У тебя была бы куча друзей!

— Вот и я тоже ей об этом постоянно говорю — внезапно вмешался Тимур в нашу беседу — да только наша Оля бывает упрямее осла и, иногда легче стену лбом проломить, чем ее переспорить!

— Не преувеличивай — недовольно пробурчала я — и вовсе я не такая упрямая.

— Такая, такая — с улыбкой поддакнул Адам Ибрагимову из-за моей спины — И чересчур скромная к тому же. Но по поводу скрытности я с тобой согласен. Про некоторые вещи всем подряд лучше не рассказывать, а то потом проблем не оберешься.

— Да почему?! — хором воскликнули Тимур и Маринэ, вызвав такой синхронностью изумленную улыбку и у себя самих и у нас с Адамом.

— Да потому что это для меня не безопасно — пояснила я недоумевающим друзьям — люди все бывают разные, и не у всех возникают добрые мысли при виде нового и необычного. Не все могут понять, что и как я делаю, а люди так устроены, что боятся того, чего не понимают и пытаются это уничтожить. Или другая крайность: начинают завидовать, хотя в общем-то завидовать тут нечему, такие способности в каждом есть, просто надо потрудиться, чтобы их достать. А людям лень, они хотят, чтобы им все сразу преподнесли на блюдечке с голубой каемочкой… Вот и получается, что безопаснее и легче рассказывать о себе только минимум необходимого. Так что, Маринэ, на счет кучи друзей я что-то сомневаюсь. — скептично заключила я и усмехнулась. — Скорее наоборот, не растерять бы последних.

Мы уже успели войти в дом и теперь стояли в приемной. Маринэ взглянула на часы, висящие над входом в следующую комнату, и внезапно всплеснула руками:

— Ой, ну вот я так и знала! Измаил меня убьет! Подождите меня здесь пять минут, я только возьму костюм, переоденусь и сразу поедем. Никуда не уходите, я мигом! — и девушка умчалась на второй этаж со скоростью ветра.

Как только она убежала, я устало присела на диванчик и прикрыла глаза. Адам устроился в кресле напротив, а Тимур плюхнулся на другой край «моего» диванчика и, оглядев нас с Адамом с ног до головы, неодобрительно покачал головой:

— Ну вы, ребята, даете… Что это вы там, у конюшни устроили? Вы так прилипли друг к другу, что, мне показалось, вас и бульдозером не растащишь!

— Да, так и было — устало подтвердила я. Адам расстроенно вздохнул, но промолчал. А Ибрагимов все не успокаивался:

— По-моему, еще бы немного, и вы бы начали целоваться не смотря на то, что Маринэ стояла от вас в двух шагах! — обвинительно проговорил Тимур попеременно поглядывая то на меня, то на Идолбаева — Вы соображаете, что делаете? Удивляюсь, как Маринэ этого не заметила!

Адам поставил локти на колени и спрятал лицо в ладонях:

— Да, это вполне могло произойти — глухо сказал он и обратился ко мне — Оль, прости, когда ты так близко, моя выдержка мне изменяет…

— Не извиняйся — грустно ответила я — ведь я чувствую то же самое. Мы слишком долго были вдалеке друг от друга. В этот раз нам удалось разъединиться только чудом. Но не факт, что нам так же повезет и дальше…

— Когда вы ей все расскажете? — нетерпеливо спросил Ибрагимов — Сколько можно тянуть кота за хвост? Теперь-то я понимаю, почему вы так переживали и боялись ее обидеть: Маринэ — чудесная девушка и она заслуживает того, чтобы ей все рассказали честно и открыто. А если вы при ней сорветесь… Худшего варианта я даже не могу себе представить! Это будет такое оскорбление, которое она не забудет до конца жизни! Так когда же вы с ней поговорите?.. Адам?

Любимый устало потер лицо ладонями:

— Сейчас. Вот она сейчас вернется, и я с ней поговорю — обреченно ответил он.

— Нет, сейчас нельзя — воспротивилась я — Если мы ее сейчас расстроим, то она не сможет выступать и потом за это обозлится на нас еще больше. Давай лучше потом, после выступления.

— Хорошо — согласился друг. И тут мы услышали веселый голосок Маринэ:

— А вот и я! Ну что, погнали?

Я встала и заставила себя улыбнуться — мне не хотелось, чтобы девушка опять принялась допытываться, отчего у нас такие кислые лица.

Адамова невеста повела нас к гаражу, на ходу вызванивая водителя. Через пять минут, мы уже были в машине. А еще через полчаса подъехали к месту назначения. У входа в клуб топтался высокий стройный парень в черных брюках и красной шелковой рубашке. Черные вьющиеся волосы были забраны сзади в небольшой хвостик, а почти черные глаза кого-то нетерпеливо высматривали. Я бы не стала обращать на него внимание, если бы парень не пошел нам навстречу, как только мы вылезли из машины и не набросился на Маринэ с упреками:

— Ага, явилась все-таки! Где тебя носит?! Здешний распорядитель мне уже весь мозг вынес своими замечаниями, что с такими безалаберными и бестолковыми кретинами как мы с тобой, он еще ни разу не работал! Почему я все это должен выслушивать в одиночестве, скажи на милость?!

— Измаил, дорогой, не сердись — Маринэ виновато потупила глаза, а потом встала на цыпочки и чмокнула его в щеку — У меня есть причина для опоздания. Посмотри, кто к нам приехал! — и девушка указала на нас, расцветая в радостной улыбке. Парень бросил на нашу троицу недовольный взгляд, и черные глаза неприязненно прищурились, когда он разглядел среди нас Адама:

— Ага, вот в чем дело. Ну, тогда мне все понятно. Привет, Адам — поздоровался он.

— Здравствуй, Измаил — серьезно ответил мой друг — Извини, что мы задержали Маринэ, поверь, это не специально. Идите, мы не будем больше вам мешать, погуляем пока по окрестностям.

Партнер по танцам молча развернулся в сторону входа, но Маринэ дернула его за руку:

— Подожди, ты ведь еще не познакомился с остальными. Смотри, это Оля. Помнишь, я тебе рассказывала? А это — Тимур, друг Оли и Адама. Они все вместе приехали. Правда, здорово? — девушка вся так и лучилась удовольствием от того, что ей выпала возможность нас познакомить. Измаил пожал Тимуру руку, а потом перевел заинтересованный взгляд на меня и сказал:

— Здравствуй, Оля. Наслышан о тебе. Любопытно с тобой познакомиться, надеюсь, пообщаемся после выступления — и строгое лицо осветилось такой широкой улыбкой, что сразу стало весьма симпатичным. После чего, парень развернулся, схватил Маринэ за руку и потащил в направлении клуба, бросив на ходу через плечо — приходите где-то через час. Как раз все успеют подготовить. Я скажу охране, чтобы вас пропустили.

Мы погуляли по городу, и отведенный нам час пролетел почти незаметно. Когда мы вернулись к клубу, солнце уже начало клониться к деревьям. У входа уже потихоньку собиралась толпа посетителей. Увидев их, я сразу вспомнила свою нелюбовь к клубам и большим скоплениям народу, но мне так хотелось посмотреть на выступление Маринэ, что я решила, что как-нибудь один вечер это перетерплю. Адам нахмурился, взял меня за руку и повел меня окружным путем к охраннику, стоящему напротив входа. Тимур замыкал наш миниотряд.

— Простите, — обратился мой любимый к здоровому шкафу в спецодежде с надписью «секьюрити» — Мы друзья Измаила и Маринэ Шагировой, которые будут здесь сегодня выступать. Они сказали, что вы нас пропустите. Можно войти?

Охранник молча посторонился, освобождая нам вход, и мы вошли внутрь, спиной чувствуя завистливые взгляды тех, кто остался снаружи. Внутри клуба после яркого солнечного света было совсем темно. Когда глаза привыкли к полумраку, я разглядела подсвеченную барную стойку, широкое возвышение у дальней стены (видимо, сцену) и несколько столов и стульев в дальнем от сцены углу. Все остальное немалое пространство было пустым и, судя по всему, представляло собой танцпол. Подняв голову, я увидела большой блестящий шар, который по идее должен был крутиться и испускать разноцветные блики, но в данный момент он был выключен. Еще в помещении имелся балкон, который огибал весь зал по периметру. Через резные перильца виднелись небольшие столики на вычурных ножках и стулья (видимо, там посетители могли передохнуть от танцев и перекусить).

— Ну что, пойдем, займем себе столик? — предложил Тимур, тоже посмотрев в сторону балкона. Мы с Адамом кивнули и молча двинулись за ним.

Столик мы заняли очень вовремя, потому что не успели мы толком устроиться, как в зал хлынул поток отдыхающих и вскоре и нижний, и верхний этажи заполнились до отказа. В помещении стало душно и тесно, и я брезгливо поморщилась, сразу вспомнив, за что так сильно не люблю клубы. Из динамиков мощным потоком полилась музыка. Диджей старался во всю, и вскоре большая часть народу внизу дергалась и отрывалась под ритмичную музыку. Слишком громкая музыка била мне по ушам, и я почувствовала еще больший дискомфорт. Я подумала, что надо как-то экранироваться если не от шума, то хотя бы от людей и мысленно окружила себя зеркальной сферой, которую уже однажды использовала как защиту от слишком тесного контакта с Адамом. Стало чуть полегче, но чувствовалось, что в нынешнем усталом состоянии я не смогу долго удерживать эту сферу. К счастью, на сцену вышел мужчина в деловом костюме (видно, тот самый распорядитель, о котором упоминал Измаил). Громкость музыки сразу убавилась до едва слышной, и вместо нее мы услышали усиленный микрофоном голос мужчины в костюме:

— Здравствуйте, уважаемые господа и дамы! Сегодня в нашем клубе состоится танцевальный турнир между двумя замечательными парами. Одну из них вы хорошо знаете: это двукратные чемпионы нашей столицы по латинским танцам Фаина Мурадова и Эмиль Магомерзаев! Приветствуем!!

На сцену вышла красивая пара: симпатичная девушка с шоколадными волосами, забранными в высокий хвост в ярко-желтом платье лимонного оттенка и стильный темноволосый юноша в черных брюках и майке, а также безрукавке такого же желтого цвета, что и платье у девушки. Пара сделала несколько пробных танцевальных па, поклонилась и отошла в сторону. Слово вновь взял распорядитель:

— Дамы и господа, а сейчас вы увидите наших дебютантов — серебряные призеры ежегодного национального конкурса по латиноамериканским танцам, блистательно выступившие в этом году и имеющие большие перспективы на будущее! Встречайте: Маринэ Шагирова и Измаил Сараев!!

На сцену выпорхнула Маринэ в сопровождении Измаила. Теперь я, поняла, почему на парне была такая яркая красная рубашка — она удачно гармонировала с черно-красным бальным платьем девушки, к длинным распущенным волосам которой был приколот цветок того же яркого цвета. Вообще Маринэ в этом наряде была похожа на Кармен.

Наши знакомые тоже по примеру первой пары сделали изящный танцевальный пируэт, поклонились и отошли к противоположному краю сцены.

— Первыми будут выступать наши дебютанты! Да начнется турнир-р-р-р!!! — оповестил всех распорядитель и вместе с другой парой удалился со сцены.

Наши ребята выдвинулись на середину отведенной им площадки, еще раз поклонились залу и встали в начальную позицию. Из динамиков полилась зажигательная мелодия. Что тут началось! Маринэ оказалась удивительно пластичной и порхала в руках у Измаила словно бабочка… Природная грация и изящество движений в сочетании с отточенной техникой давали просто потрясающий эффект! Я никогда не видела ничего подобного! Их танец будил в душе какие-то новые ритмы, хотелось немедленно вскочить и пуститься в пляс вслед за ними. Маринэ была словно огонь, а Измаил поддерживал этот огонь, не давая ему погаснуть. Это было так красиво! И просто потрясающе талантливо! Я боялась лишний раз моргнуть, чтобы не пропустить это великолепное зрелище. Но все когда-нибудь кончается, подошел к концу и этот огненный танец. Зал взорвался аплодисментами, и я от него не отставала. Взглянув на друзей с улыбкой, я обнаружила, что Тимур с немым восхищением и остекленевшими глазами уставился на сцену, а Адам, напротив, смотрел исключительно на меня и, кажется, даже не заметил, какой фурор произвела его невеста. Наткнувшись на знакомый обжигающий взгляд зеленых глаз, я смущенно опустила глаза и снова повернулась к сцене. Там уже опять стоял распорядитель:

— Это были несравненные Маринэ Шагирова и Измаил Сараев! Поаплодируем им еще раз — зал загудел от оваций. Маринэ с Измаилом упорхнули со сцены, а распорядитель возвестил — Не расходитесь, господа! Наш замечательный турнир скоро продолжится! А пока уважаемый ди-джей Рок порадует вас новой композицией! — из динамиков вновь хлынул бодрый мажорный микс из известных попсовых мелодий, под который мужчина и покинул сцену.

Тимур вдруг встал и напряженно хмурясь, сказал:

— Так, мне надо выпить. Вам принести чего-нибудь?

— Бутылку пива — тут же отозвался Адам.

— Сок какой-нибудь, если будет — отозвалась я (в такой духоте жажда и вправду давала о себе знать).

Тимур ушел, и я проводила его озабоченным взглядом: «Кажется, я крупно ошиблась, пригласив его поехать с нами» — мелькнуло в моей голове — «С ним явно творится что-то странное…». Внезапно Адам взял меня за руку и заглянул в глаза:

— О чем ты думаешь? — негромко спросил он, так что из-за оглушительной музыки я едва его расслышала. Указав глазами на удаляющуюся спину Тимура, я ответила:

— С ним что-то не так. Ты заметил, какими глазами он смотрит на Маринэ?

— Нет, не обратил внимания. Я на тебя смотрел — у меня по всему телу побежали мурашки от того, каким тоном это было сказано, но сейчас нельзя было расслабляться и поддаваться своим желаниям, поэтому я вернулась к прерванной теме:

— Адам, знаешь, по-моему, он в нее влюбился.

Мой любимый усмехнулся:

— Это вряд ли. Ибрагимов и любовь — понятия несовместимые. Просто Маринэ красивая девушка, и он не может пройти мимо.

— А по-моему, не все так просто. Он смотрит на нее как загипнотизированный и полностью отключается от реальности. На него это совсем не похоже. Насколько я успела его узнать, он, наоборот, все вокруг всегда замечает первым и быстро ориентируется в незнакомой обстановке. И к тому же я чувствую, что с ним что-то происходит, он внутренне меняется, но, как мне кажется, сам до конца это не осознает… — задумчиво пробормотала я.

— И чем это нам грозит? — спросил Адам, тревожно сдвинув брови.

— Пока еще не знаю — вздохнула я — зависит от Маринэ. Если она отнесется к нему благосклонно, наверное, все будет хорошо. А если нет… Боюсь, я огребу от него по первое число, за то что затащила его в наши разборки и уговорила поехать с нами — у меня опять вырвался удрученный вздох. Парень ласково сжал мои пальцы:

— Не волнуйся, все как-нибудь разрулится. Не думаю, что Ибрагимов так уж серьезно увлекся Маринэ. Конечно, она ему нравится. Ты же понимаешь, что она не может не нравится. Но вряд ли это надолго. Я знаю его дольше, чем ты, у него так постоянно: сначала всесторонне изучает объект своего интереса (благо, объект, обычно, ничего не имеет против изучения), потом ему становится скучно, он разочаровывается и переключает внимание на следующий объект. Такое уже знаешь сколько раз было? Я сбился со счета. Вот и сейчас, думаю, происходит то же самое. Только к тебе он относится по-особому и воспринимает не так, как остальных девушек. И это сложно не заметить. Так что, по-моему, если он в кого и влюбился, так это в тебя. И я не могу его в этом винить — парень вымученно улыбнулся — ведь я и сам нахожусь в таком же состоянии.

Я невольно улыбнулась ему в ответ, но тут же вернула себе серьезное выражение лица:

— Ты, конечно, верно подметил, на счет его неравнодушного отношения ко мне. Я об этом знаю. Мы даже как-то поговорили на эту тему один раз. Я сказала, что люблю тебя, и ему пришлось с этим смириться. Но сейчас все изменилось, Адам. Не знаю, как объяснить. Это на уровне ощущений. Женщины чувствуют, когда мужчины внутренне настраиваются на них. Так вот. Я тебе с достаточно большой долей вероятности могу сказать, что настройка Тимура переместилась с меня на Маринэ. По крайней мере в том, что он больше не настроен на меня я практически стопроцентно уверена.

Друг удивленно посмотрела на меня:

— Что, правда? Я хочу сказать, вы правда всегда чувствуете нашу, как ты выразилась, «настройку»? — заинтригованно спросил он и добавил — Хотя я бы скорее назвал это заинтересованностью. Но твой термин звучит интереснее — я с улыбкой кивнула, отвечая на его вопрос. Зеленые глаза блеснули любопытством, и он вдруг спросил — Угу. А мою настройку на тебя ты чувствовала?

— Конечно — снова улыбнулась я — Что-то такое я почувствовала еще до того, как мы пошли в «Полет» рассказывать друг другу о себе. Правда, тогда я еще не поняла, что это за странное ощущение, но разобралась со временем.

— Все верно — подтвердил Адам, слегка улыбнувшись — Так значит, ты говоришь, что так могут делать все женщины?

— Большинство. У кого-то лучше получается, у кого-то хуже. Это называется женская интуиция. А почему ты спрашиваешь? — поинтересовалась я, поняв, что за его вопросом кроется какой-то особый смысл.

— Ну, если так, то по твоей теории выходит, что и Маринэ должна чувствовать настройку Тимура на нее. Или даже больше: мою настройку на тебя. Что ты об этом скажешь? — серьезно спросил парень.

— Я думаю, что Тимура она чувствует. Она все время смущается, когда он к ней обращается напрямую, а это значит, что она видит его заинтересованность, но пока не знает, как к этому относиться. Что касается нас, то здесь я не уверена. По-моему, мы слишком качественно запудрили ей мозги, так что она не замечает даже очевидных фактов.

— Да уж, — вздохнул любимый — заварили мы кашу. Понятия не имею, что я буду ей говорить вечером и как… Ну, ладно, что ж теперь поделаешь, скажу как есть. И за Ибрагимовым я тоже понаблюдаю. Знаешь, если бы удалось все внимание Маринэ переключить с нас на него, то от этого все бы только выиграли. Ты так не думаешь?

Я согласно кивнула:

— Не плохая мысль. Только я ума не приложу, как ты собрался переключать ее внимание с тебя на Тимура… Все как-то очень зыбко.

— Да, все запуталось… Но ты не волнуйся, я с этим разберусь — пообещал мне любимый и взглянул куда-то вдаль поверх моей головы — О, смотри-ка, к нам гости.

Я обернулась и увидела, что к нашему столику приближаются Маринэ с Измаилом и еще какие-то три незнакомые девушки, две из которых были явно близняшками. Подойдя, Маринэ отдала мне мой сок, а Адаму — его пиво:

— Привет, ребята! Как вам наше выступление? — сразу же поинтересовалась она.

— О! Это было просто потрясающе! — принялась я высказывать свои впечатления — Я в жизни не видела ничего более грациозного и завораживающего! Ты очень талантлива, Маринэ. И ты, Измаил, конечно, тоже — улыбнулась я парню и заметила, как на его лице промелькнула довольная усмешка. Но тут я поняла, что чего-то не хватает. Точнее кого-то — А где Тимур?

— Он внизу. Решил не подниматься сюда лишний раз, потому что мы пришли сюда только затем, чтобы позвать вас с нами на первый этаж. Но прежде, Оля, я тебя хочу познакомить со своими подругами. А Адам с ними уже знаком. Да, Адам?

— Привет, девчонки — откликнулся мой друг. Девушки как-то робко ему улыбнулись, но ничего не сказали и дружно обратили все свое внимание на меня.

— Итак, вот эти две из ларца, одинаковых с лица — Кристина и Карина — шутливо представила Марине близняшек и указала на третью девушку — А это Динара, подруга Измаила. Девушки, познакомьтесь с нашей русской гостьей из Москвы. Оля Соколова, прошу любить и жаловать.

— Очень приятно — постаралась как можно дружелюбнее улыбнуться я всем трем подругам Маринэ. Те в свою очередь засверкали ответными ослепительными улыбками.

— Ну что? Пойдемте вниз, потанцуем? А то Тимур уж там, наверно, заскучал — предложила невеста Адама. Я посмотрела вниз с высоты второго этажа и совершенно точно поняла, что я туда не хочу:

— Нет, вы идите, а я лучше здесь посижу — отказалась я — все равно я толком танцевать не умею. Только ноги всем оттопчу. К тому же мне здесь удобнее.

— Я останусь с тобой — тут же озвучил свою позицию Адам.

Но от Маринэ было не так-то просто отделаться:

— Ну, Оль, пожалуйста, пойдем потанцуем! Чего здесь сиднем сидеть? Ты так себе мозоль на попе заработаешь. Ну и что, что ты плохо танцуешь? Да здесь половина народу танцевать не умеет, но это никого не останавливает. Ты же в клубе! Здесь все танцуют! А иначе, зачем было приходить?

— Да я бы и не пошла (ты же знаешь, что я клубы не люблю), но мне очень уж хотелось посмотреть на твое выступление. И, как выяснилось, не зря — принялась я оправдываться — Я не хочу танцевать. Так что будет намного лучше, если я просто сверху за вами понаблюдаю, хорошо?

— Пойдем, Маринэ — вмешался Измаил — Мы зря тратим время.

Но вместо того, чтобы послушаться, девушка оббежала вокруг стола и обняла меня за плечи, зашептав в ухо:

— Оль, ну пожалуйста, пойдем с нами. Вот увидишь, там не так уж и плохо. Ну потанцуй хоть чуть-чуть, хоть немножечко, а? Ради меня…

У меня не повернулся язык ей отказать после таких уговоров, тем более, что совесть у меня была нечиста, и мне хотелось хоть как-то загладить свою вину перед ней. Так что я встала и, вздохнув, произнесла:

— Ну хорошо, пойдем, но только ради тебя. И совсем ненадолго.

— Ура! — весело пискнула Маринэ и, схватив меня за руку, потащила вниз, крикнув остальным через плечо — Эй вы там, не отставайте!

Мы слетели вниз по лестнице и врезались в гущу народа, веселящегося на первом этаже. Маринэ ловко лавировала между танцующими, разыскивая Тимура. Обнаружить его оказалось довольно просто — парень был окружен плотным кольцом девушек всех мастей, которые и так и сяк перед ним вытанцовывали, пытаясь привлечь его внимание. Ни одного парня в радиусе пяти метров рядом с ним не наблюдалось. На красивом лице Тимура застыло скучающее выражение, на окруживших его девушек он посматривал презрительно и свысока, не давая ни одной из них никакого намека на свою заинтересованность или благосклонность. Таким я его еще не видела. На меня он никогда презрительно не смотрел и может, поэтому мне казалось, что Адам преувеличивал, когда рассказывал, будто девушки для Тимура все равно, что вещи… Однако сейчас я увидела, что так и есть.

Тут парень окинул зорким взглядом зал и увидел нас с Маринэ. Скучающе-презрительное выражение мигом слетело с его лица, а взамен появилась его фирменная ослепительная улыбка. Все рядом стоящие девушки как по команде обернулись посмотреть, кому же он так радостно улыбается. Я невольно поежилась от завистливых взглядов атаковавших меня со всех сторон. Пришлось срочно сосредоточиться и укрепить зеркальную сферу. Ибрагимов выбрался из круга своих поклонниц и, подойдя к нам, радостно воскликнул:

— Маринэ, я не верю своим глазам! Тебе все-таки удалось ее вытащить! Теперь я точно знаю — ты не только великая танцовщица, но и гений убеждения.

— Да ладно, не так уж это было и сложно — скромно опустила глаза девушка и сразу обернулась ко мне — Оль, а давай, раз уж мы тут вместе, я тебя поучу танцевать. Да? Повторяй за мной — и она подняла руки вверх и принялась плавно вращать бедрами. Я украдкой покосилась на Тимура: ну да, так и есть — бедный парень опять застыл на месте с остекленевшими глазами и мечтательной улыбкой на лице. А Марине поторопила меня недовольным голосом — Ну что же ты? Давай, повторяй, это совсем просто.

Мне ничего не оставалось, как подчиниться, поскольку эта неугомонная явно от меня бы не отстала. Потом девушка показала мне еще пару движений и тут, наконец-то, остальные нас нашли, прервав мои мучения. Маринэ переключилась на своего жениха, оставив меня в покое, и я, вздохнув с облегчением, принялась усердно топтаться на месте, делая вид, что танцую. В защитной сфере тут было не так уж и плохо, но за сегодняшний длиннющий день я так устала, что постоянно о ней забывала и, разумеется, после этого она исчезала. В такие моменты я чувствовала на себе исследовательский интерес Измаила, который не подходил близко, но все время рассматривал меня изучающим взглядом исподтишка. Почему-то мне не нравилось, как он на меня смотрит: мне чудилось в его взгляде что-то хищное и неприятное. Но когда я пробовала обернуться и прямо посмотреть ему в глаза, он все время делал вид, что смотрит на что-то другое.

Тут из динамиков полилась медленная романтическая мелодия, и танцующие начали разбиваться на пары. Я успела заметить, что Адам пригласил Динару и краем глаза уловила, что Тимур с несвойственной ему робостью подошел к Маринэ, как вдруг рядом с собой услышала мужской голос:

— Оля, разрешите пригласить вас на танец — рядом возвышался Измаил и протягивал мне руку. Я занервничала и внутренне напряглась, но достойного повода отказать ему у меня не было, а отказывать просто так, без всякой причины было не в моих правилах. Поэтому, я вложила свою руку в протянутую ладонь Измаила, надеясь, что этот танец не продлится долго. Парень профессионально повернул меня вокруг своей оси и, положив мои руки себе на плечи, сам обнял за талию. Эта поза была сейчас вполне естественной и исполнялась большинством танцующих, но мне все равно стало не по себе от того, что странный Измаил оказался слишком близко ко мне. Он, видно, это почувствовал и широко ухмыльнувшись, сказал:

— Расслабься. Чего ты так зажалась? Я не кусаюсь.

— Сейчас, дай мне пять секунд — попросила я, глубоко вздохнув и выдохнув, и постаравшись при помощи дыхания убрать лишнее напряжение из тела. Мышцы ощутимо расслабились, и я пояснила извиняющимся тоном — Дело не в тебе. Просто я не привыкла так близко подпускать к себе незнакомых людей.

— А знакомых, значит, подпускаешь? — шутливо спросил парень. Я улыбнулась в ответ:

— А знакомые, Измаил, хорошо меня знают и сами близко не подходят без специального приглашения — парень засмеялся, решив, что это шутка, хотя на самом деле, если разобраться, в этой шутке была львиная доля правды — Скажи, а разве вы с Маринэ больше не будете танцевать? Я думала, что турнир должен состоять минимум из двух раундов — недоуменно проговорила я, пытливо заглянув в черные глаза.

— Ты права, в турнире намечается три раунда, так что мы с Маринэ будем танцевать еще два танца.

— Почему же вы тогда здесь? Разве вы не должны быть за кулисами и готовиться?

— Вообще-то должны, конечно — признался парень — Но моя партнерша, выяснив, что между танцами будут большие перерывы, решила бегать туда-сюда, мотивируя это тем, что не может бросить своих гостей на произвол судьбы. А я решил составить ей компанию: все лучше, чем одному скучать за кулисами. К тому же мне интересно понять, что ты из себя представляешь — откровенно добавил он, опять одарив своим изучающим взглядом. Я невольно снова напряглась, но постаралась этого не показывать и беззаботно ответила:

— Я-то? Да ничего особенного. Обычная среднестатистическая русская девушка, только и всего.

— Не скажи. Маринэ бы не стала с тобой носиться как с писаной торбой, если бы ты была обычной — не согласился со мной парень — Я знаю, у нее отличный нюх на все интересное. И я вижу, как она старается тебе угодить. Так что думается мне, что русская ты или нерусская, а обычной девушкой тебя никак не назовешь. Я прав?

«Вот ведь наблюдательный, зараза!» — досадливо подумала я, а вслух возразила:

— Нет, Измаил. Все гораздо проще: просто я нахожусь ближе всех к ее жениху и ей интересно выведать у меня то, что он сам о себе ей не расскажет. Вот и все.

Партнер по танцу одобрительно усмехнулся:

— Да, может ты и права. Это и впрямь похоже на Маринэ — он кинул внимательный взгляд поверх моей головы в ту сторону, где Маринэ танцевала с Тимуром, а потом любопытно посмотрел на меня — А этот Тимур, он твой парень?

— Тимур? Нет, что ты. Он просто друг — удивленно ответила я, про себя подивившись его выбору темы для разговора.

— Ну, значит, он раньше был твоим парнем, да? — продолжал допытываться Измаил, все больше поражая меня своей настойчивостью и бесцеремонностью. Чем-то его вопросы неуловимо напомнили мне Свету Нассрединову.

— Да нет же! Мы просто друзья и всегда были просто друзьями. А почему, интересно, это тебя так интересует? — в свою очередь полюбопытствовала я.

— Да просто глядя на его смазливую физиономию и то, как все девушки в этом зале, включая Маринэ, готовы повиснуть на нем при первой же возможности, мне сложно поверить, что ты с ним просто дружишь и больше ничего — пояснил Измаил, иронично усмехнувшись.

— Ну и зря. К твоему сведенью, мы потому и дружим, что я не вешаюсь на него, как остальные — честно ответила я.

— Ну-ну, — скептично хмыкнул парень. А я решила перевести разговор в другое русло:

— Оставим в покое Тимура. Расскажи мне лучше про Маринэ. Я вижу, ты неплохо ее изучил. Мне интересно узнать какая она в повседневной жизни — я с интересом взглянула на своего партнера и приготовилась внимательно слушать. Парень бросил еще один взгляд в сторону объекта беседы и саркастически усмехнулся:

— Ну что сказать про Маринэ? Она довольно любопытный экземпляр среди всего женского пола. Блистать и привлекать к себе внимание — у нее в крови, поскольку природа щедро одарила ее всем, что так нравится мужчинам. И дело даже не во внешности (хотя здесь не к чему придраться), а в том, что в этой девушке есть внутренний огонь, которым она заражает всех, кто попадает в зону ее притяжения. На самом деле красивых девушек не так уж мало, но Маринэ выгодно выделяется среди них своим умом, находчивостью и какой-то детской непосредственностью. Она как ребенок, который всегда радуется, когда светит солнце или огорчается, если на улице дождь. Эмоции у нее всегда бьют через край, но я не замечал, чтобы она когда-нибудь претворялась: она всегда искренне говорит и показывает то, что думает и чувствует. И именно поэтому с ней так интересно. И еще поэтому у нее получается так зажигательно танцевать и заводить публику. Зрители ведь, не дураки, они все чувствуют. Любую фальшь они сразу распознают и отворачиваются от обманщиков. А Маринэ они любят. Правда, на репетициях с ней из-за этого иногда бывает непросто: если она в дурном настроении, то я по двадцать раз на дню слышу от нее, какой я неуклюжий и бестолковый и все в таком же духе. Обычно я спокойно отношусь к ее заскокам и не воспринимаю их всерьез, но иногда у меня не хватает терпения выдержать ее нытье, и тогда ей тоже приходится в ответ от меня выслушивать о себе много интересного… Естественно, она обижается, и репетиции из-за этого накрываются медным тазом. Но, к счастью, Маринэ отходчива — на следующий день обычно кто-нибудь из нас звонит другому, и мы снова друзья, как ни в чем не бывало. Еще она очень любознательна и… — что он хотел сказать, я не расслышала, потому что музыка вдруг смолкла, и по ушам ударил зычный голос распорядителя:

— Уважаемые дамы и господа! Прошу вашего внимания! Наш танцевальный турнир продолжается! И теперь на сцену приглашаются Фаина Мурадова и Эмиль Магомерзаев! Аплодисменты!

Измаил отпустил меня, и в темных глазах мелькнуло сожаление:

— Жаль, мне уже пора за кулисы. Но мы не договорили. Так что пообещай, что следующий танец ты тоже подаришь мне — парень широко улыбнулся, выжидательно посмотрев на меня. Если честно, я очень устала и не хотела больше танцевать, но он так интересно рассказывал про Маринэ, что я согласилась:

— Хорошо. Пусть будет еще один танец — и удовлетворенный Измаил взял за руку подошедшую партнершу и отправился готовиться к следующему туру, а я все свое внимание сосредоточила на сцене. Танец второй пары ничем не уступал по скорости и динамичности огненному танцу наших друзей, но, на мой взгляд, в нем не было особой зажигательной искры, которую создавала Маринэ своими движениями. Хотя, может быть, я отнеслась к соперникам своей подруги слишком предвзято. Как бы там ни было, вторая пара тоже отлично станцевала и получила свою долю оваций.

Потом снова пошла дискотека. Но не успела я ретироваться на второй этаж, как меня пригласил на танец Тимур, видно потому, что в этот раз Маринэ не было поблизости. С Ибрагимовым, когда он оказывался слишком близко от меня, да еще и прикасался ко мне, я до сих пор чувствовала себя немного скованно, но это было уже намного лучше того бесконтрольного шараханья, которое было у меня вначале. Умом-то я давно его уже простила, но вот память тела оказалось не так-то легко преодолеть. Однако на этот раз Тимур не заметил моей напряженности, потому что его голова то и дело непроизвольно разворачивалась в ту сторону, куда ушла Маринэ. Тогда я решилась его спросить:

— Друг, ты не жалеешь, что поехал с нами?

— А? Что? — очнулся от своих раздумий парень.

— Я спрашиваю: ты не жалеешь, что согласился на мое предложение и поехал с нами сюда? — повторила я свой вопрос.

— Нет — добродушно улыбнулся мне Тимур — Ты была права: я и вправду здесь встретил нечто интересное, что я совсем не ожидал увидеть.

— Это ты Маринэ имеешь в виду? — я серьезно заглянула в голубые глаза.

— Да — в его глазах промелькнуло удивление — А как ты догадалась?

Настала моя очередь удивляться:

— Тимур, ты что же, думаешь, я совсем слепая? Я же вижу, как ты выпадаешь из реальности всякий раз, как на нее посмотришь. И я не думаю, что с тобой это случается каждый раз, как ты встретишь красивую девушку, как меня пытается заверить Адам. Он тебя, конечно, знает дольше, но не надо забывать, что я не только вижу, но и чувствую твое неравнодушное к ней отношение. Не подумай, друг, что я имею что-то против, или ревную или еще какой-нибудь абсурд в том же роде. Наоборот, я была бы очень рада, если бы ты встретил и полюбил достойную тебя девушку, ведь ты мой друг. И, по-моему, Маринэ для этого очень подходит… Но… даже не знаю, как сказать… — замялась я.

— Говори как есть — посоветовал Ибрагимов, нахмурившись. Я тяжело вздохнула:

— Просто после того как мы с Адамом ей все расскажем, она вряд ли будет благосклонно относиться к нам и всем, кто с нами хоть как-нибудь связан. Скорее всего, мы попадем к ней в немилость, и ты, как наш друг, тоже окажешься в зоне досягаемости ее гнева. Пока она не успокоится и не переживет это, не думаю, что она будет способна воспринять тебя всерьез и посмотреть на тебя с другой точки зрения. Понимаешь о чем я? — мне было очень неловко вмешиваться в личный мир Тимура, но я и вправду беспокоилась за него: это ведь по моей милости он познакомился с Маринэ, а значит, я косвенно несла ответственность за эту ситуацию — В общем, я просто боюсь, что она может плохо к тебе отнестись из-за того, что ты наш друг. А ты сейчас слишком уязвим, чтобы не обращать внимания на ее необоснованные выпады в твою сторону и тебе трудно будет это перенести — кое-как выразила я свою мысль и сконфуженно замолчала, опустив глаза.

Парень молчал, и я понятия не имела, как он отреагировал на мои слова, а посмотреть ему в глаза и прочитать все по ним я стеснялась. Но тут он осторожно погладил меня по волосам, и я непроизвольно посмотрела на него:

— Я понимаю, что ты хочешь сказать — промолвил он, грустно улыбаясь — Я и сам уже думал об этом. Знаешь, Оль, я до сих пор не могу понять, как ты можешь так точно определять, что думают и чувствуют другие люди. Между прочим, я пытался делать как ты говорила: ставить себя на их место и представлять себя в их «шкуре», но у меня далеко не всегда это получается… А тебе это раз плюнуть и на счет Маринэ ты угадала… Я не могу относиться к ней как к обычной девушке. Она для меня затмила всех, и ничего подобного я ни к одной из своих предыдущих подружек не испытывал. Только к тебе я чувствовал что-то похожее, но все равно это другое — парень удрученно вздохнул — Я не знаю, что с этим делать. Когда я смотрю на Маринэ, у меня возникают странные ощущения и желания, которые меня никогда раньше не посещали. Из-за этого дурацкого чувства я постоянно делаю глупости и выставляю себя дураком в ее глазах. Оль, ты же у нас умная, скажи мне, что происходит? Она меня заколдовала, да? Не зря же у нее прабабка колдуньей была… — Ибрагимов с надеждой посмотрел на меня, рассчитывая, что я в одну минуту развею все его сомнения. Но мне нечем было его порадовать:

— Нет, Тимур, боюсь все гораздо проще… и сложнее одновременно. Я думаю, что ты и сам прекрасно знаешь ответ на свой вопрос, но боишься себе в этом признаться. И я тебя отлично понимаю. Мы с Адамом тоже через это проходили. Просто ты ее любишь и теперь ты уже не сможешь существовать отдельно, сам по себе. Точнее не так. Существовать-то ты, конечно, сможешь, а вот жить и радоваться жизни без Маринэ уже вряд ли получится — с сожалением произнесла я и тревожно заглянула ему в глаза — Вот поэтому я за тебя и беспокоюсь. Но я даже не знаю, как тебе помочь. Когда любовь приходит, с ней невозможно справиться, и никакие доводы рассудка не помогают. Бесполезно пытаться от нее избавиться, это все равно, что пробовать потушить пожар с помощью соломы: огонь только разгорится еще сильнее. Единственное, что я могу тебе посоветовать — это просто признать для себя тот факт, что ты любишь эту девушку и постараться принять ее такой, какая она есть. Если она начнет кричать на тебя и обвинять во всех тяжких грехах, не принимай это близко к сердцу. Просто помни, что она на самом деле злится не на тебя, а на нас. Хорошо?

— Да уж, постараюсь… — парень печально посмотрел на меня — Значит, ты считаешь, что я влюбился? — я кивнула, и он тяжело вздохнул — Блин, я так и думал. Ну, раз ты говоришь, что это невозможно перебороть, тогда у меня не остается выбора — я сделаю все возможное и невозможное, чтобы ее заполучить. Знаю, что это будет не просто, особенно после той нехилой бомбы, которую вы с Адамом собираетесь сбросить на голову бедной девушке. Но я все равно попробую. И если есть хоть малюсенький шанс добиться ее благосклонности, то я его использую.

— А если ничего не выйдет? — тихо спросила я.

— Тогда я попробую снова. И буду пробовать до тех пор, пока не добьюсь своего — не задумываясь ответил парень. Я невольно усмехнулась:

— Ну да, настойчивости тебе не занимать. Мне самой пришлось убедиться, каким настырным ты можешь быть. Но только, Тимур, не перегибай палку. Иногда твоя настойчивость может давать противоположный результат. И наоборот, имеет смысл выждать время.

— Нет, выжидать — это не для меня. Я люблю действовать и поэтому всегда добиваюсь того, чего хочу — упрямо заявил Ибрагимов.

Я скептично посмотрела на него:

— Слушай, не впадай в крайность. С женщинами нужен тонкий подход. Могу абсолютно точно тебе сказать: вряд ли ты добился бы моего прощения, если бы не дал мне передышку в полтора месяца. Не в обиду тебе будет сказано, но ты себе представить не можешь, как меня тогда достали твои записки. Если бы ты и дальше продолжал меня ими забрасывать, я бы совсем взбесилась и любое твое предложение, даже если оно вполне разумно, воспринимала бы в штыки. Так что тебе надо почаще вспоминать о таком понятии как «тактическое отступление».

Тимур вдруг захохотал, я удивленно посмотрела на него:

— Что я такого смешного сказала?

Но парень все продолжал смеяться и лишь спустя несколько секунд кое-как выдавил из себя:

— Ой, не могу! Ха-ха-ха, «тактическое отступление» — видно, мое слабое место. Ха-ха-ха, тренер мне тоже постоянно об этом говорит!

Сравнив себя с Максимом Леонидовичем, я тоже не смогла сдержать улыбку:

— Вот видишь, надо прислушиваться к умным людям.

— Я понял, подруга — Ибрагимов уже не смеялся и благодарно посмотрел на меня — будь уверена, я учту твои рекомендации — Медленный танец закончился, и снова загрохотала динамичная мелодия. И тут внезапно Тимур меня обнял, прошептав прямо в ухо, видно, чтобы я его расслышала:

— Оль, спасибо, что поговорила со мной. Знаешь, за что я тебя люблю?

— За что?

— За то, что ты лучше всех меня понимаешь — ответил парень шепотом и выпустил меня — Ну что? Ты, кажется, хотела передохнуть? Или уже передумала?

— Нет, у меня, если честно, уже ноги отваливаются — пожаловалась я.

— Тогда пойдем, я найду тебе какое-нибудь местечко, где можно посидеть спокойно — предложил друг, и я с удовольствием согласилась.

Адам

Я проводил глазами свою любимую девушку, которая куда-то отправилась с Ибрагимовым (наверное, решила передохнуть) и пожалел, что я сейчас не могу к ней присоединиться: подружки Маринэ взяли меня в оборот и ни в какую не отпускали с танцпола. Про себя я понадеялся, что скоро Ибрагимов вернется, и я смогу с чистой совестью скинуть их на него, но надежда была довольно слабенькой. Вот и приходилось мне отдуваться за двоих, точнее даже за троих, учитывая, что подружек было три.

Танцевал я, конечно, так себе, но здесь особых изысков и не требовалось: достаточно было поймать ритм и топтаться на месте в такт мелодии, потому что народу было столько, что ни на что другое пространства уже не оставалось. Но когда Оля ушла из моего поля зрения, топтаться стало как-то скучно. Только хорошее воспитание заставляло меня оставаться на месте, а не плюнуть на вежливость и приличия и пойти разыскивать Ольгу. С тех пор как она спрыгнула с коня мне на руки, мое желание быть к ней как можно ближе достигло невиданных размеров и просто распирало меня изнутри. Я понимал, что не могу пока себе этого позволить, но должен был хотя бы видеть ее перед глазами, иначе в моем мозгу происходило короткое замыкание и всякие связные мысли покидали мою дурную голову. А мне ведь еще надо было придумать, что я скажу Маринэ. Но как я ни старался, я не мог направить свою мыслительную деятельность в нужную сторону. Я мог думать только о том, каким счастливым себя почувствовал, когда Оля меня обняла, свалившись с коня…

Вообще-то я не планировал подходить к ней так близко. Просто я не мог спокойно смотреть, как с каждой минутой ее лицо зеленело все больше, и как она мучилась от этой верховой прогулки. Разве так ездят? От верховой езды надо получать удовольствие, а если заставлять себя через силу, то можно навсегда отбить желание кататься на лошадях. Неужели Маринэ этого не понимает? И о чем Ольга думала, когда позволила себя уговорить на эту авантюру, раз лошадей боится? Блин, эти девчонки меня в могилу сведут раньше времени!

Когда любимая беспомощно пожаловалась, что боится спрыгнуть с коня, мои нервы не выдержали, и я полез ее спасать, абсолютно не подумав, во что это может вылиться. Меня не пугал крутой нрав Али-Абая, если бы потребовалось, я бы справился с ним. Но этот вариант я оставил на крайний случай, решив испробовать Олин способ и договориться с конем по-хорошему: прежде чем подойти я мысленно обратился к Али-Абаю и показал, что всего лишь хочу забрать свою подругу с его спины. Конь, к счастью, не был дураком и уже понял, что сама она не слезет, поэтому дал свое мысленное согласие на мое присутствие рядом с ним ближе положенных трех метров. Так что, когда я ловил свою девушку, то думал только о том, как поскорее избавить ее от мучений и оказался совершенно не готов к той волне счастья и облегчения, что затопила меня целиком, едва она очутилась в моих объятиях… Я слышал, как Оля уговаривала меня ее отпустить, но остатков разума и самоконтроля хватало только на то, чтобы не начать целовать ее куда придется сию же секунду. Уж не знаю, какие силы подсказали девушке посчитать до трех, прежде чем мы вместе разомкнули свое объятие, но это был единственный верный ход — пока она считала, я собрал всю свою силу воли в кулак и разжал руки, чувствуя, как внутри все скручивается от дикого нежелания это делать. Наверняка, Ольга все чувствовала и, наверное, поэтому потихоньку перебралась к морде коня, отгородившись им от меня словно живым щитом. Маринэ же, к моему удивлению, ничего не заметила и, как ни в чем не бывало, повела своего коня в стойло, попутно вытрясая из Оли всю информацию по общению с братьями меньшими.

Все оставшееся время после этого случая у меня так и чесались руки вернуть Ольгу на ее законное место — в мои объятия, кроме этого желания я ничего толком не мог воспринять из окружающей действительности. Видно, поэтому, заявление моей прозорливой подруги о том, что Тимур влюбился в Маринэ, я поначалу не воспринял всерьез. Однако, выслушав ее доводы и понаблюдав за другом, когда неугомонная Маринэ вытащила нас на танцпол, я убедился, что Ибрагимов ведет себя крайне странно и для себя нехарактерно. Так что, видно, любимая и здесь оказалась права. Я пробовал мысленно прикинуть, как мне использовать эту информацию в предстоящем нелегком разговоре с Марине, но так и не смог придумать ничего путного. Хотя я был уверен, что если бы удалось подсунуть Маринэ Ибрагимова вместо меня, все наши проблемы решились бы одним махом.

Но, как я уже сказал, мой внутренний настрой не располагал к серьезным мыслительным процессам, и я так и продолжал мучиться неопределенностью до самого конца танцевального турнира. А тут еще этот Измаил. Его интерес к Оле был виден невооруженным взглядом, и ужас как меня нервировал! Как только им с Маринэ удавалось вырваться из-за кулис, он прямой наводкой шел к моей любимой девушке и не отходил от нее ни на шаг. Мне довольно сложно было наблюдать за ними в этот момент, потому что как раз в то же самое время Маринэ вцеплялась в меня мертвой хваткой и заставляла уделять ей все свое внимание. Если бы Ибрагимов не сменял меня в танцах с ней время от времени, я бы и вздохнуть не успевал свободно, не то, что наблюдать за Ольгой. Прямо не девушка, а ураган какой-то!

Короче, весь остаток вечера меня преследовало навязчивое желание подойти к Оле с Измаилом, отодвинуть его в сторону и сказать, чтобы не лапал мою девушку, а затем самому пригласить ее на танец и больше уже не отпускать. К несчастью, это желание было из разряда несбыточных. Мне только и оставалось, что молча скрипеть зубами от злости, глядя как этот танцор пытается «клеить» мою любимую. И как только у него хватает наглости делать это прямо на глазах у Динары? Бедная девушка старалась делать вид, что ничего не замечает, но у нее это плохо получалось: в конце концов, она сказала, что у нее разболелась голова и ушла домой, так и не дождавшись окончания турнира. А Измаил даже этого не заметил… Вот ведь гад! И как таких только земля носит? К чести Оли, надо сказать, что она не давала этому танцоришке никаких шансов на успех, почти не улыбалась и старалась сохранять дистанцию. Если бы не это, я бы точно взбесился и устроил безобразный скандал, после которого объясняться с Маринэ было бы намного сложнее.

Но вот, наконец-то этот бесконечный день подошел к концу. Мы вышли из клуба, распрощались с Измаилом и близняшками и принялись ждать машину Маринэ, которая любезно предложила подбросить нас до дома. Я решил, что более подходящего случая поговорить с ней сегодня точно не представится (пусть даже после этого нам придется добираться пешком) и, взяв ее за руку, серьезно попросил:

— Маринэ, давай отойдем в сторонку. Мне надо тебе сказать кое-что важное…

Девушка доверчиво взглянула на меня, потом засияла ослепительной улыбкой (они с Измаилом все-таки победили в своем танцевальном соревновании, и у нее было прекрасное настроение) и шутливо поинтересовалась:

— Ты что же, хочешь поздравить меня с победой наедине? Ну что ж, отойдем, я с удовольствием послушаю…

Я почувствовал себя последним подонком, за то, что на самом деле собирался ей сказать и тем самым разрушить ее иллюзии. Но у меня не было выбора. Мы отошли к деревьям неподалеку, и Маринэ выжидательно уставилась на меня, а я все не мог подобрать нужные слова.

— Ну, так о чем же ты хотел поговорить? — поторопила меня девушка, устав ждать.

Я глубоко вздохнул и собрался с силами:

— Маринэ, ты замечательная девушка. Я такой никогда не встречал, честное слово. И танцовщица ты просто великолепная. Поверь, я совсем не удивлен, что вы сегодня победили. Но я хотел поговорить с тобой не об этом, а о том, что… — договорить мне не дал оглушительное бибиканье автомобиля, заставившее вздрогнуть нас обоих.

— Ой! За нами машина приехала! — воскликнула Маринэ, вглядевшись в подъехавший транспорт, и непринужденно попросила — Адам, давай мы завтра договорим. Ты только не теряй свою мысль, ладно? Просто сейчас нет времени нормально поговорить, а в машине будет не очень удобно — пояснила она свою просьбу и схватила меня за руку — Ну пойдем. Не будем задерживать водителя.

Признаться, я в этот момент испытал такое облегчение от того, что моя «казнь» откладывается еще на какое-то время, что временно потерял ориентацию в пространстве и позволил Маринэ привести меня к машине как послушного ослика на веревочке. Тимур и Ольга одновременно вопросительно взглянули на меня. Я едва заметно отрицательно покачал головой, показывая, что разговор не состоялся. Как ни странно, в их глазах я прочитал почти такое же облегчение, какое и сам испытал минуту назад. Видно и моим друзьям не хотелось расстраивать Маринэ.

Как бы там ни было, мы все вместе сели в автомобиль и успешно добрались до дома, попутно договорившись, что встретимся завтра часа в три у городского фонтана. У Маринэ на первую половину дня была назначена какая-то серьезная встреча, которую она никак не могла отменить. Выбравшись из автомобиля Шагировых, мы поплелись домой. Оля так устала, что засыпала прямо на ходу. Я тоже сильно перенервничал и с трудом волочил ноги. Из всей нашей компании лучше всех выглядел Тимур, но и он молча брел рядом непривычно удрученный и задумчивый. У меня уже не было сил выяснять, что его так расстроило, поэтому я решил отложить этот вопрос на потом.

В доме все уже давно спали. Так что мы пожелали друг другу спокойной ночи и тихонько разошлись по своим комнатам.