Сунув покупки в карман, он поправил на голове шапчонку и вышел на улицу.

Ветер переменился и подул с севера. Морозило. Большие серые валенки Никиты, подшитые кожей, скрипели по сухому рассыпчатому снегу.

Сделав несколько шагов, он выкинул вперед руки и сам с собою заговорил:

— Война, брат, — она для народу разор… Эх, где-то мои племяши! Были бы живы! Ладно!.. А с девчонками справимся… Вернутся племяши — отблагодарят… А не захотят, ну и бог с ними!.. Я человек уважительный…

Идти надо было через площадь, на которой находились церковные дома, храм, волостное правление и квартира урядника.

Никита соображал:

«Урядник?.. Вдруг да заметит урядник? А? Пожалуй, еще заарештует?.. Верно, што заарештует!.. Приказано, вишь, чтобы кого в пьяном виде, то в холодную… И последние деньги отберет… Што же я, в сам деле, што ли, пьян? Н-нет же!.. Аль кому зло исделал?.. Тоже нет. А што пью я — кому дело? Э-эх жизнь! По такой жизни как не выпить?»

— Ну-ка, господи помоги, — може, и не заметит!..

Он набрался храбрости, одернулся в полушубке, выпрямил молодцевато грудь и пошел вперед, стараясь делать ровные и твердые шаги. Но это удавалось плохо. То ли ветер сбивал его в сторону, то ли дорога была неровна, с выбоинами, но как-то само собой выходило, что от его движений на дороге получались петли. Не замечая ничего, он полагал, что идет правильно, и был доволен.

— Вот как, Никита Степаныч!.. Прравильно!.. Рраз, два, трри, рраз, два!.. Стоп!.. Бери влево… Ладно! Раз, два, трри, раз, два…

Быстрыми кругами промчался мимо построек. Оставив позади домик урядника с резными ставнями, он облегченно передохнул, ухмыльнулся и сложил из пальцев кукиш, чтоб показать невидимому врагу.

— Теперь, брат, нако-сь вот!.. Бери меня в кутузку… Фюить!.. Бык — урядник… Буки еры — бы, како ер-к… Бык…

Выдумка ему очень понравилась. Он ее повторил, складывая и раскладывая пальцы по буквам.

— Бык — урядник… Буки еры — бы, како ер-к… буки еры, — бык…

Дальше на пути была церковь.

Никита остановился, расставил шире ноги, чтоб утвердиться. Подумал:

«Хорошо бы позвонить на колокольне!.. Какой седни день. Середа?.. Коли середа, то не стоит… А вот ежели бы воскресенье, обязательно надо бы позвонить!..»

Против священнического дома, занавешенные изнутри окна которого были освещены, снял шапку — остановился.

— Не спишь, батя? В картишки поди играешь? А?.. Тебя, батя, не боюсь, хошь ты и берешь целковый за метрику… Ладно уж! Играй!.. А урядник — буки еры — бы, како ер-к — бык. Буки, еры бы, како-ер…

Так с шапкой в руках он мирно двинулся вдоль поселка, спокойный и уверенный, что опасность миновала.