I

Убрали в огородах картофель, окончились полевые работы, и Сенька пошел в школу. Ну и школа же, — удивленье!.. Окна громадные, по стенам разные картины с птицами и зверями, а в углу стеклянный шкаф с мудреными вещами.

Пугливым мышонком Сенька проскользнул среди черных парт, чтоб быть незамеченным, и забился позади товарищей.

Пришел учитель и что-то спрашивал. Сенька не понимал, как отвечал. Слезы от страха застилали его глаза.

Вот учитель стал писать на доске крестики и палочки. Сенька смотрел затуманенными глазами и ничего не видел. Мел в руке учителя то поднимался, то опускался. Следя за ним, Сенька тоже поворачивал голову то кверху, то вниз.

Учитель говорил нараспев:

— Уу-ааа…

Сенька широко раскрывал рот, таращил глаза и слушал. То, что пел учитель, казалось ему непонятным и чудным.

Вот, размахивая желтой линейкой, учитель подошел к нему и положил руку на его плечо.

— Ууу-ааа!.. Повтори…

Сенька в страхе закрыл глаза.

— Ну, повтори же!.. — сказал учитель.

Сенька вздрогнул. Ему стало еще страшней. Он нагнул низко голову, словно желая спрятаться под стол.

— Ну, посмотри же на меня!.. — продолжал учитель и ласково взял его за подбородок.

Сенька съежился, плаксиво собрал в комочек нос, губы и глаза. Он ничего не соображал.

— Перестань же, глупый, плакать!..

Учитель улыбнулся и тихо коснулся его белых, как лен, волос.

Сенька принялся усердно вытирать грязными кулаками мокрое лицо.

Учитель пошел обратно к классной доске.

Сенька облегченно вздохнул; он был доволен, что его оставили в покое.

По окончании урока он одиноко просидел всю перемену на скамье. Школьники около шумели, тянули его за рукав и звали играть. Многие из ребятишек были соседями: Гришка Лягушонок, Ванюшка Гусиная Лапка, Тараска Брюхан. Но Сенька отказывался играть. Он боялся пошевельнуться, боялся даже втягивать ртом воздух, а когда кашлял, то потихоньку наклонялся под стол и закрывал рот ладонью, точно хотел схватить рукой кашель, чтоб он не разлетелся по классу.

Школьники постарше подбегали к нему несколько раз. Кто-то захватил в щепотку его волосы и потянул.

От боли он громко заплакал.

— Плакса!.. — сказал обидчик.

— Плакса!.. Плакса!.. — хором запели около него. Так эта кличка и осталась за ним.

 

II

Сенька был сирота, жил у дяди и привык к тому, что его всегда обижали, а заступиться за него было некому. Как-то раз даже теленок-лизун и тот обидел: обжевал новую рубаху. Вымыли ему к празднику красную кумачную рубаху, повесили на плетень сушить, а теленок подошел да весь подол и сжевал. Горько плакал Сенька.

В школе Сенька с трудом привыкал к новым порядкам, и его все считали тупым. Но это было не так. Он учился с любовью, и чтение книг было единственным утешением в его сиротской жизни.

Целыми часами он сидел, закрыв глаза, поглощенный теми мыслями, которые бродили в его голове. Тогда он забывал свои детские печали. Сказочные страны рисовались перед ним.

Товарищи подкрадывались к нему, хлопали за его спиной в ладоши, кричали ему в уши, тормошили… Сенька беспомощно и растерянно вскакивал, а кругом раздавался смех шалунов.

Случалось так, что его сшибал с ног и грузно наваливался на него какой-нибудь долговязый парень с криком:

— Ребята!.. Вали «малу кучу»!..

Сеньку сминала гора живых сплетающихся тел. Он барахтался, делал усилия выбраться наверх, но — напрасно.

И все обиды он сносил молча…

 

III

Чтение на уроках русского языка было любимым предметом Сеньки, — за арифметическими задачами он скучал. Было неинтересно делать то, что уже наперед указывалось смыслом задачи. А во время чтения он давал полный простор своим мечтам.

В школе находилось около ста человек. Учитель был один и не мог следить за каждым. Поэтому он не знал, что происходит в Сеньке. Ему казалось, что мальчуган просто рассеян и не запоминает прочитанного. Сенька, рассказывая, всегда прибавлял что-нибудь от себя, чего не было в книге. Читая, например, описание леса, он вспоминал, что в лесу живут дрозды и что дрозды обязательно скрывают дорогу к своим гнездам. А вот кукушка — та совсем не вьет гнезд. И он говорил:

— А в лесу живут дрозды и кукушки…

— Рассказывай так, как в книге… — останавливал его учитель.

— В лесу живут дрозды… — повторял Сенька, не понимая, чего от него хотят.

— Читай снова!.. — требовал учитель.

Сенька перечитывал рассказ и никак не мог взять в толк, почему это в книге забыли написать о дроздах, кукушках и еще о многом другом; о муравьях, зайцах, ежах. Перед глазами его вставал лес, нарядный, ласковый и полный птиц и зверей.

— Ну, теперь рассказывай! — говорил учитель, когда Сенька доходил до последней точки и останавливался.

Сенька начинал пересказ и опять увлекался своими мыслями:

— А в лесу живут кукушки, ежи и муравьи!..

Учитель в недоумении только разводил руками.

 

IV

Мнение о тупости Сеньки окончательно утвердилось в уме всех, когда читали басню «Петух и жемчужное зерно».

— Назови мне какой-нибудь драгоценный камень… — спросил Сеньку учитель.

Сенька подумал и сказал:

— Жернов!..

Учитель улыбнулся, а кругом раздался смех.

— Драгоценные камни маленькие… И их носят, как украшения! — сказал учитель.

Сенька быстро сообразил и ответил:

— Бусы…

— Гуси!.. — со смехом подхватили школьники.

— Тише, вы! — остановил учитель школьников. — Ну, ответь еще, почему петух называется в басне невеждой…

— Он хотел съесть жемчуг, а жемчуга не едят… — ответил один из школьников.

— Почему? — спросил учитель Сеньку.

— Не знаю!.. — ответил Сенька.

Он боялся вызвать ответом новый смех…

А про себя в это время он думал:

«Петух был умный!.. Петух есть хотел!.. Ему ячменное зернышко лучше, чем жемчуг… Зачем петуху жемчуг?»

После урока школьники с визгом обступили Сеньку, дергали за рубашку и кричали:

— Повесить ему жернов на шею!

 

V

Произошел случай, после которого учитель с особенной лаской стал относиться к Сеньке.

Однажды школьники в зимние праздники решили не заниматься четыре дня вместо полагаемых по обычаю трех. Набросали в школьную печь бумаг и щепок, чтоб наполнить комнаты угаром. Сенька заспорил с товарищами:

— Нехорошо… Нехорошо!..

— Что нехорошо?.. Жалиться не хочешь ли?

— Плакса!

— Бучку ему! Бучить плаксу!..

Сеньку прибили. Несмотря на усилия сдержать слезы, он не выдержал и от боли зарыдал. Пришел учитель и спросил:

— Кто тебя обидел?

Сенька не проронил ни слова и не выдал тайны.

Однако среди школьников нашелся такой, который подробно, передал учителю, как происходило дело. Сенька сразу возвысился в глазах всех. Заметив перемену в обращении, он набрался храбрости и однажды даже решился заговорить с учителем:

— А ведь петух умный был!..

— Какой петух?.. — спросил учитель.

— Который жемчужного зерна не ел! Он голодный был! Жемчуга ему не надо было.

Учитель нежно потрепал Сеньку по плечу.

 

VI

Сенька отставал от товарищей по арифметике. Но за то он оказал большие успехи в русском языке и поражал всех складностью своих рассказов.

Он перешел уже в старшее отделение, когда учитель задал школьникам сочинение на тему: «Кем хотел бы я быть».

Между школьниками пошли споры и толки.

— Я хотел бы быть помещиком, — рассуждал один. — Я носил бы сапоги с бураками, ездил на тройках и ел жареных индюшек…

— Нет, я хотел бы быть полководцем, — рассуждал другой. — Я пошел бы на войну и завоевал все неприятельекие города.

— Я хотел бы иметь самую лучшую музыку!..

— Нет, братцы!.. Все это пустое! — говорил четвертый. — Мне бы с батюшкой только земли побольше да хозяйство хорошее.

Один Сенька молчал.

Придя домой, он начал писать сочинение. Но писать было неудобно. Все время мешала тетка, кроившая на столе лоскуты для одеяла.

Тогда Сенька примостился на полу около скамьи.

Мысли и образы один другого причудливее вставали в его уме. Вспоминалась мать. Она была больной и слабогрудой женщиной, ходила в желтом ситцевом платочке. И скорбное, щемящее чувство охватывало его.

«Я хочу быть травкой на могиле моей матушки… — начал он быстро записывать на серой четвертушке бумаги свои горячие мысли. — Я буду зелененькой травкой. Тонкие свои корешочки я пущу в могилку. А наверху раскину белые цветочки и лиловые колокольчики. Кто придет на погост, тот сорвет цветочки и вспомнит мою матушку. Я обовью могилку тоненькими стебельками. Утром вместе с зорькой стану будить: встань, красное солнышко, освети могилку».

Лицо Сеньки вдохновенно преобразилось, и он продолжал:

«Днем я буду звенеть серебряными колокольчиками… Подлетит ко мне ласточка, послушает мои песни… Послушает мои песни солнышко, послушает небо синее… Разнесут по свету белому ветры вольные да тучи сизые… расскажут про мою матушку…»

Сеньке не дали дописать, — стали накрывать ужин. После ужина дядя полюбопытствовал и спросил, какой урок учил Сенька.

Сенька прочел то, что написал.

Дядя заметил сурово:

— Пустяковиной вас в школе занимают!

— Нет, в наше время вихры драли, так не баловали… Строгие были уроки! — заметил дед Сеньки.

Ночью Сенька не мог спать. Когда все старшие полеглись, он долго ворочался на скамье: встревоженные мысли не давали ему покоя. Зная, что будет наказан, он все же решил встать. Осторожно ступая босыми ногами по полу, он отыскал в печурке спички, зажег лампу, снял с проволочного круга и поставил ее на столе, закрывая книгами свет, падающий на спящих. Он писал недолго. Проснувшийся дядя не поленился подняться и надрать ему уши. Да еще пригрозил, что утром расправится с ним по-настоящему.

С грустью отдавал на другой день Сенька свое недоконченное сочинение.

Возвращая домашние работы, учитель всегда разбирал в классе их достоинства и недостатки.

Ученику, который хотел быть помещиком, он сказал:

— Глупости ты написал… Помещики живут трудами других, а это нехорошо. Против помещиков крестьяне и рабочие борются.

Тому, кто хотел быть полководцем, он сказал:

— Война — зло. Сейчас это зло неизбежно, но мы стремимся к тому, чтоб в мире не было войн. А это будет тогда, когда всюду утвердится власть трудящихся.

Сочинение Сеньки он похвалил:

— Хорошо написано. Не всякому дан этот дар… Береги его в себе и развивай!..

Сенька весь просиял. Самое лучшее и дорогое для него наконец-то нашло оценку.

В глазах его показались радостные слезы.

— Плакса! — насмешливо прошептал кто-то рядом.

Но обидные слова уже не причиняли ему боли. Он был счастлив — как художник и поэт…

1916.