Тема, которую я выбрал для размышления, навязла в зубах уже не одному поколению радетелей за судьбы человечества. Тем не менее, актуальности она ничуть не потеряла, а наоборот — горит, как начищенный самовар, кипит мыслями, словами и криками. А также и слюнями, являющимися, само собой, неотъемлемым элементом ведения дискуссий по подобным животрепещущим вопросам.
Это тема полного и окончательного ухода от реальности в виртуальный театр собственных иллюзий, в этакую «hallucinoreality», идеальную, правильную и справедливую, после которой окружающий нас мир кажется не более чем черно-белой помойкой, на которой живет безмозглое стадо кретинов и имбецилов. Оставим вопрос об истинности подобного наблюдения мизантропам, а вопрос о том, какой из двух вышеназванных миров более реален, солипсистам, упорствующим в своем субъективном идеализме. Упомянутым господам рекомендую прекратить дальнейшее чтение, вряд ли они найдут в нижеследующем тексте что-то интересное для себя.
Итак, приступим собственно к размышлению.
Для начала я хотел бы вспомнить замечательную книгу Аркадия и Бориса Стругацких «Хищные вещи века». Написанная в далеком и благостном 1965 году, она ничуть не потеряла остроты и злободневности.
В центре закрученной спирали сюжета находится странная вещь под названием «слег». Слег — эта простейшая комбинация из ванны с горячей водой, пары таблеток популярного репеллента и стандартной — продающейся во всех магазинах — электронной детали, вставленной в радиоприемник вместо гетеродина — дает потрясающий эффект ухода в иллюзорный мир собственных грез и фантазий.
Идеальный, абсолютный наркотик.
Слегачи — люди, «подсевшие» на слег, — теряют связь с реальностью. Она не нужна им — слишком блекло, слишком скучно, слишком тягуче. Они ищут истинных наслаждений там, в глубине созданного ими мира — созданного при помощи слега. И слегачи умирают один за другим в своих ваннах от нервного истощения.
Почему умирают? Передозировка. Обычная передозировка в стремлении расстаться с опостылевшей реальностью, куда они вынуждены каждый раз возвращаться.
В самом деле — уйти подобным образом куда лучше, чем, «завязав», тянуть серую нитку жизни, испытывая мучительную душевную боль при одном воспоминании о том, что было там.
Главный вопрос повести, с моей точки зрения, формулируется банальнейшим образом: что делать? Есть слег и есть человечество, уже разделенное на слегачей и еще не приобщившихся. Бесспорно, что человек, ушедший в даруемую слегом виртуальность, прекращает функционировать как активная социальная единица, более того — как социальная единица вообще. Не говоря уже о том, что процесс носит практически одностороннюю направленность: стать слегачем может каждый, но многие ли найдут в себе силы вернутся к реальности без существенного ущерба для себя и для общества?
Так что же делать?
Запрещать? Бесполезно. Запретный плод сладок. Да и как запретить слег, который создается из комбинации абсолютно безобидных бытовых вещей? К тому же запрет слега не гарантирует того, что через некоторое время не будет изобретено нечто, действующее точно также, но создаваемое по иному алгоритму?
Вытаскивать из ванн за уши и пинками приобщать к реальному миру? Тоже бесполезно. КПД такого действия близок к нулю. Не нужна слегачу реальность, совсем не нужна.
Пустить на самотек? Но ведь тогда все в ванны залезут и…
Стоп. Не все. Но об этом мы еще поговорим.
Вернемся теперь из мира литературы к миру как таковому. К объективной, прошу прощения, реальности.
После того, как на Земле в 1980х годах произошел очередной научно-технический взрыв и забушевала «информационная революция», проблема ухода человека в виртуальность заиграла всеми возможными красками. В фантастике тут же родился литературный поджанр «киберпанк», начались массовые психозы вокруг вопроса о сращивании человека с компьютером, а после того, как созданная в США еще в конце 1960х годов система сетей компьютерной связи Arpanet/Milnet, предназначенная (жутко вспомнить!) для поддержания коммуникаций после возможного начала ядерной войны с Советским Союзом, и в дальнейшем переименованная в Internet, обрела неслыханную популярность, появилось явление, которое ушлые журналисты тут же окрестили «электронным безумием» или «интернетоманией». Заключается оно в том в том, что предполагаемый «безумец» сутками напролет сидит, уткнувшись в монитор своего компьютера, а к окружающему миру вообще и к своим близким в частности относится в высшей степени наплевательски, то есть, как говорится, «весь там». Не до конца, но приоритет четко просматривается.
Появилась первая ласточка виртуальности. Пока что сугубо суррогатная.
Вот тут-то человечество и село в лужу. Конечно, об иллюзорных мирах хорошо разглагольствовать за рюмкой чая в компании друзей, смело и безудержно фантазируя, но всегда оставляя где-то в глубине сознания мысль: «это все чушь собачья и фантастика ненаучная».
Ситуация изменилась.
Нет, мы не создали технической возможности ухода в виртуальность. Но теперь к этому есть прямой и более-менее понятный путь.
В самом деле… Информационные выводы — непосредственно в мозг, питание вводится внутривенно. Лежит себе тело и лежит. А разум путешествует по градам и весям виртуальных миров.
Задача из теоретической (более того, до недавней поры и вовсе чисто умозрительной) фактически превратилась в инженерную. Инженерные же задачи, как известно, решаются «по мере развития науки и техники». То есть, единственным значащим фактором при их решении является фактор времени. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так послезавтра. Но решим. Вот только (прибор вписать) доделаем, принцип (фамилию вставить) применим, эффекта (название привести) на высоких частотах добьемся — и все. Погодите, дети, дайте только срок, будет вам и белка, будет и свисток.
Намеренно избегая рассуждений о конкретных деталях, связанных с реализацией этой задачи, и уж тем более упасите меня, небеса, от описания перемен, кои свалятся на наши с вами многострадальные головы вместе с воплощением такого достижения в жизнь, позволю себе слегка приостановить бег своей мысли по дюнам познания и оглядеться вокруг.
Не будем уподобляться африканской птице страусу, которая, как известно, с высоты своего полета совсем не видит генеральной линии партии. Признаемся, что человечество само загнало себя в тупик. Так или иначе, но экологическая проблема стоит перед нами в полный рост. Причем «экологической» эта проблема является в самом прямом смысле — ибо суть ее заключается в решении вопроса о выживании Нomo Sapiens как вида и регулировании его взаимоотношений со всеми прочими видами и сферами (включая антропогенную техносферу и — чем черт не шутит — ноосферу). Население растет с чудовищной скоростью (где ты, Томас Роберт Мальтус?), не отстает от него и рост объемов промышленного производства. Первое приводит к дикой социальной неустроенности (впрочем, жители стран «золотого миллиарда», привыкшие все мерить рамками своего замкнутого, сытого и благоустроенного мирка, со мной вряд ли согласятся. И будут неправы.), второе — к не менее дикому (и, что самое главное, абсолютно некомпенсируемому) негативному воздействию на окружающую среду. Опять-таки, в странах «золотого миллиарда» (столь полюбившегося нам в последнее время Запада, который (без тени смущения) сейчас и не называют иначе, нежели «весь цивилизованный мир»), видимо, считают, что все «само собой рассосется». Так как от автомобилей Chevrolet Blazer, бритв Gillette Slalom и подгузников Libero (венца творения нашей цивилизации) они (да и не только они, если честно…) отказываться не собираются. При этом у себя предпочитают не мусорить, вывозя отходы на захоронение в страны «третьего мира». Воистину, «боже, убереги мой дом, подожги соседний». Впрочем, не о об этом речь.
Отбросив излишние розовые сопли (извечный удел неизлечимых оптимистов), дружно скажем: нам надо выжить. Хотя бы выжить. Темпы прогресса нарастают, а решать проблему выживания рода человеческого никто не хочет. Или хочет, но не может. А не мешало бы.
Вас никогда не били со всего размаху чугунной сковородой по голове? Не били? А ощущения, говорят, незабываемые.
Нам всем предстоит пережить подобный удар в не таком уж и далеком будущем. Если по-прежнему не будем думать над тем, как выжить (и даже глубже: как нам жить, чтобы не приходилось каждый раз спасать самих себя в пожарном порядке), если по-прежнему будем сидеть, сложа руки, мы действительно впечатаемся маковкой в такую сковороду.
В самом деле, зачем человеку голова, если он «в нее ест», а не использует по прямому назначению?
В чем же дело? Масоны, вроде как, тут не причем — они ведь не на Луне родились, свои, чай, земные. Тоже жить хотят, тварюги. А кто тогда виноват?
Есть такие люди. И вы их знаете.
Можете считать меня подонком. Можете считать меня выродком. Можете считать меня гнилой фашистской нечистью, которой надо загнать пулю в лоб, и отребьем человечества, которому прямо-таки необходимо срочно сколотить крепкий гроб…
… но Павор Сумман — герой еще одной повести братьев Стругацких («Гадкие лебеди», также известна как «Время дождя») — был недалек от истины, когда говорил, что большая часть человечества прожигает жизнь бесцельно, по сути гниет, мешается на пути тех, кто действительно хочет и может что-то делать для разумного обустройства Земли, и потому это самое безумное большинство должно быть уничтожено.
«Бойся равнодушных — они не убивают и не предают, но именно с их молчаливого согласия совершаются на Земле убийства и предательства». Банально, не правда ли? Но ведь до самой последней буквы верно. Жить нормально нам не дают отнюдь не отъявленные сволочи. Жить нормально нам не дают равнодушные. Плоть от плоти порочного круга серого и пустого быта, они отравляют жизнь себе, своим близким и — самое страшное — своим детям, которые редко когда находят в себе силы разорвать этот круг. Чудовищная индукция инферно, стрела Аримана во всей своей дьявольской красе. Виновато ли равнодушное большинство — «болото»? Вопрос трудный. Их так учили. Их так учили со времен Владимира Крестителя, так что теперь — всех под нож?
Под нож. «Да погибнет скверна».
Для истории нет правых и виноватых. Для истории есть проигравшие и выигравшие.
Для будущего нет правых и виноватых. Для будущего все люди делятся на имеющих его и не имеющих.
«Болото» не имеет будущего. Именно поэтому со времен палеолита мы так и не смогли уйти от пещерного сознания, хотя от пещер ушли уже довольно далеко.
Метод?
Павор Сумман действительно является носителем фашистской идеологии, так как он, в принципе, верно сформулировав условие задачи, предлагает совершенно проигрышный вариант решения — вариант «сверху вниз», типичный для тоталитарного (фашистского, если хотите — тут нет серьезной разницы) сознания. Всех построить в колонну и — вперед, к великой исторической развилке имени г-на санитарного инспектора П. Суммана. Налево — крематорий, направо — светлое будущее. А посередине стоит добрый дядя-сортировщик с этакими абсолютными весами, с помощью которых каждый из нас может быть безошибочно взвешен и найден легким. Или тяжелым. И, соответственно, рационализирован методом посылки налево. Или, что куда менее вероятно, направо.
Как показывает вся история человечества, подобные эксперименты по очищению планетарного метасоциума от мусора заканчиваются очень большой кровью, а главное — абсолютно не выполняют поставленной перед ними задачи правильного отделения агнцев от всякого рода козлищ.
Хотя насущность вопроса очевидна: мы сами мешаем себе. Плохому танцору всегда кое-что мешает. Выход?
Стать хорошим танцором. В смысле — хорошим человечеством. Как?
И вот теперь пришло время опять вернуться к слегу. Чем характерен слегач? Тем, что его контакт с обществом минимален. Поле контакта общества и слегача практически полностью редуцировано. Он ничего не привносит в общество, ему ничего не нужно от общества.
Вывод?
Слегачи — тупиковая ветвь социальной эволюции. Все дело в том, что они, сибаритствуя в своих ваннах, не размножаются — ибо до такого экзотического вида размножения, как размножение через канализационную систему, человечество еще не додумалось. Ergo: слегачи вымирают.
Да, они вымирают. Полная противоположность методу Суммана — метод селекции «снизу вверх». Игры Доброй Воли, где никто никого не неволит. Грязь смывается сама собой.
Что это будет? Ванна с горячей водой? Электроды в мозгу и игла капельницы в вене? Не так уж и важно. Важно одно — они уйдут. Уйдет большинство, замученное жизнью, не замечающее, что мучает оно себя само. Уйдет в мир своих снов. Здесь они — никто (и они это отлично сознают). Там они станут императорами. Императорами своих иллюзий и демиургами своих миров. Так будет лучше. Для всех. Пусть уходят.
Скатертью дорога.
Кто останется на Земле?
А на Земле останутся те, кому не нужен слег. Те, кому не нужны сладкие грезы. Те, кому достаточно этого мира — потому что они хотят и могут изменить его к лучшему, а не бежать в мыльно-радужную виртуальность, ища легкой жизни. Те, кто сильнее духом. Те, кто смотрит вперед, а не назад. Те, кто умеет думать. Те, за кем будущее.
То есть Люди. Именно так — с большой буквы. Лучшая часть вида Нomo Sapiens.
Они останутся, чтобы жить. Чтобы решить экологическую проблему (а демографическая решится сама собой — ведь сколько народа не оставит потомства, почив в бозе, то есть в ваннах). Чтобы остановится на секунду и понять — куда мы идем, каково наше место в этом так изменившемся мире и как нам жить дальше. Чтобы учиться, работать, любить и воспитывать своих детей. Чтобы превратится, наконец, из аморфного и безобразного комка слизи в то, что действительно имеет право носить гордое имя «Человечество».
И поэтому я говорю:
ДАЙТЕ ЗЕМЛЕ СЛЕГ! Даром! И пусть никто не уйдет обиженным.