Вскоре наше вольное, сказочное житье вошло в норму. Звонкий горн играл по утрам побудку, по вечерам отбой. Ребята четко строились на линейке к подъему и спуску флага. Мы выработали распорядок дня, применяясь к обстоятельствам. Тут были и физзарядка и беседы у костра, предусмотренные планом райбюро пионеров, а были и не предусмотренные правилами, но весьма необходимые дела.

В моем понятии не совсем укладывались такие «мероприятия» пионерской жизни, как прогулки и экскурсии. Ведь это не барышни и кавалеры, чтобы прогуливаться так, для развлечения, а пионеры. Никогда в своей жизни я не бродил среди природы просто так, чтобы на нее полюбоваться. В луга ходил на покос, в поле - на пахоту, в лес - по дрова, по грибы, на речку - рыбу ловить.

Чего же бродить попусту? Интересно с какой-то целью.

Скукой веяло на меня от многих экскурсий, когда тебя водят и показывают: это вот то-то, а это вот то-то. Интересно что-то узнавать самому, в действии.

К действенному познанию окружающего привела нас сама необходимость. На третий или четвертый день у нас вышел весь хлеб. Быстро истощились чай, сахар, конфеты и прочие запасы, захваченные из дома.

На свежем воздухе ребята оказались такими прожорливыми, что убыль захваченного с собой продовольствия превзошла все ожидания. До воскресенья нам не дотянуть.

- Что делать, как же быть, дядя Миша?

- Еще здесь пожить так хочется!

Михаил Мартынович ласково посмотрел на самых наших заботливых звеньевых - Риту и Шарикова - и сказал:

- В подобных случаях во время гражданской, когда наши отряды отрывались от своих баз, нам предписывалось изыскивать продовольствие на месте.

- Ну, как это делалось?

- Очень просто - продовольствие для людей и коней добывали наши фуражиры, специально выделенные, очень боевые, сметливые, ловкие бойцы. Мне, как имеющему каторжный бродяжий опыт, не раз поручали водить отряды фуражиров. У меня действительно такое было чутье, что мой нос за три версты на запах печеного хлеба приводил. Избу, в которой хлебы пекли, я издалека отличал.

- И я, и я! Я вчера почуяла, как вкусно печеным хлебом пахнет! - Рита покрутила носом.-Ну, прямо даже голова закружилась.

- Это в совхозе,- подтвердил Шариков.

- Найти еду это не хитро,- сказал Котов,- а вот как ее взять…

- А вот тут и начинается политика и дипломатия. Помните, как отставной солдат у жадной старухи суп из топора варил? Как пастушок в таком же случае действовал: «Бабушка, подлей молочка, видишь, каша остается», а потом: «Бабушка, подложи кашки, жалко молоко зря оставлять»… Конечно в гражданскую войну у чужих мы и силой брали, а у своих умели попросить: «Мы вас от белых спасаем - добываем вам землю и волю, так вы нас покормите», «На некормленых конях разве мы беляков догоним?» Ну, и выручал народ. И спрятанное врагами помогали найти, и свое последнее отдавали.

- Так ведь то гражданская война!

- Теперь за так не дают, даром не выпросишь.

- Так и мы не даром, штыком и клинком работали… Попытка - не пытка, давайте попробуем. Пошлем на разведку наших фуражиров.

- Пионеры-фуражиры? Идет, ой, как интересно!

Первый отряд наших фуражиров повел на разведку сам дядя Миша.

И, конечно, не оплошал. Из первого же похода наши фуражиры явились с четырьмя буханками свежего черного хлеба. На его неотразимо вкусный запах сбежался весь отряд.

- Как удалось, где?

- В совхозе, по чутью нашли!

- Ох, дядя Миша дипломат! Знаете, как он эти буханки «уговорил»… Не даром, конечно, нет, ну вы только послушайте.

И тут следовал коллективный рассказ, беспорядочный, перебиваемый разными голосами, уснащенный незначащими подробностями о том, как чутье привело наших фуражиров к пекарне. Как проникли в нее в качестве пионерской экскурсии. Как облизывались на свежий хлеб. Как неловко было просить. И как уже в конце разведки дядя Миша ловка подвел к этому разговор с директором совхоза. Рассказывал ему о пионерах, о нашем походе и что у нас принцип-все сами: строим жилье, добываем пищу. Это ему очень понравилось. Он же коммунист. Он тоже за то: кто не трудится, тот не ест. Мы все ждем, когда же насчет хлеба-то. И вдруг дядя Миша говорит:

- Вообще в природе почти все можно добыть-грибы, ягоды, орехи, рыбу, дичь… Вот только хлеба да соли… Ну, это нетрудно. Можно выменять на те же ягоды, например. Или вот на корзинки. Мы умеем плести отличные. Пожалуйста, вы нам - свежий хлеб, а мы вам - корзинки.

- А зачем нам корзинки? - говорит директор.

- Ну как же, а вишни в город возить…

- Какие вишни?

- Да из вашего вишневого сада. Вишен в этом году урожай, уже краснеют.

Директор только рукой махнул:

- У нас их деревенские ребятишки таскают. Забора нет. Пустое. Да и собирать некому, у нас все рабочие заняты… Совхоз-то молочный. Снабжаем молочными продуктами больницы, детские учреждения, туберкулезный санаторий… Это главное.

- Да что вы,- говорит дядя Миша,- разве детям, больным туберкулезом, вишни не нужны? Собрать мы вам соберем. Да и охранять поможем. А главное - корзинки. Пожалуйста! За буханку хлеба мы вам такую корзинку сплетем, чудо! Вишенки одна к одной доставите. И вот они - смотрите какие!

Хлеб совхозной выпечки был хорош. Съели мы его, не уронив крошки. Но и наши корзины неплохи. Плели их всем отрядом. Относило звено «Спартак», назначенное в фуражировку. Восемь штук: четыре за съеденный хлеб и четыре за новые буханки.

По дороге подробно обследовали запущенный, заросший чудовищной крапивой и высоченными лопухами сад. Сквозь заросли были проложены тропы. Очевидно, деревенские мальчишки следили, скоро ли поспеют вишни. От бывшего забора - только остатки кирпичных столбов. Дерево давно растащено на дрова. Охранять такой сад не просто… Поставить новый забор - дорого стоит. А в нем и яблони есть, и яблок на них немало.

- А что, если взяться караулить сад за яблоки?

Этот вопрос обсуждался вечером у костра.

Теперь каждый день шагали по окрестности наши фуражиры и докладывали, где что есть и что можно добыть.

- Яиц по деревням сколько угодно: у всех кур полно. И добыть нетрудно: надо ведра, кастрюли, старые умывальники паять-чинить. Это мы с Котовым сможем, только съездить домой за инструментом,- докладывал Ваня Шариков,- мне отец все, что нужно, одолжит.

- А за рекой в лугах есть озера, в которых полно карасей. Только их взять нельзя, очень заросли кувшинками, осокой и всякими водорослями, никаким бреднем не вытянешь. Вот в прежнее время,- говорит Иван Данилыч,- когда он молодым был, такие озера косами раскашивали и карасей этих возами в Москву везли!

- Может, попробуем, ребята? У Ивана Данилыча и бредень есть, хотя и старенький.

*

- Товарищи, внимание! Наша разведка открыла огородников. Вот, видите плетни у реки? Эти земли принадлежат артели «Красный огородник». А вот там, за парком, там огороды кулаков-зеленщиков. И между ними идет борьба. Кулаки эти знаменитые, они еще старую Москву овощами снабжали. И сейчас поставляют в Охотный ряд редиску, морковь, огурцы. Наживаются. Высокие цены берут. Окружающие деревни на них батрачат, как в старые времена. А «Красный огородник» - это бывшие красноармейцы и бедняки организовались - снабжает свежей зеленью рабочие столовые. И идет между ними и кулаками классовая

борьба! Трудно приходится артельщикам, сильны кулаки, нелегко одолеть их. Просят пионеров помочь.

- А чем же им помочь?

- А вот они придут на совет отряда и скажут.

- Просили помочь морковь продергивать, редиску рвать.

- Какая же это помощь против кулаков?

- А что же - будем бить кулака редиской!

Взрыв хохота покрывает доклад фуражиров.

В конце концов решаем пригласить на совет отряда красных огородников, пусть расскажут сами, чем мы им сможем помочь.

*

- Товарищи, обнаружена колдунья! Самая настоящая, сгорбленная, с клюкой и галка на плече. За ней бродит черная кошка с фосфорическим взглядом… Живет она на самом краю села, в самой развалющей избушке.

- Знает всякие заговоры, наговоры, волшебные травы.

- Деревенские говорят, у нее разрыв-трава есть-замки железные отворяет.

- И не то говорят… Мальчишки видели, как она черной свиньей обернулась и у одного, который над ней посмеялся, ночью ухо отгрызла!

- А другому все пальцы на ногах отдавила. Обернулась колесом, да как покатила вдруг по улице…

- Ну, это не бывает!

- Надо разоблачить ее. Устроить показательный суд для борьбы с темнотой, вот здорово будет!

- А может, она и не колдунья, а просто лекарственные травы знает.

- Она их собирает и в аптеку сдает, мы же через аптеку про нее и узнали. Нам же сказали, что она нам покажет, чего нужно собирать.

- За нужные травы в аптеке деньги платят, вот мы и хотели…

- А все-таки она колдунья! Мы, как заглянули в избушку да как увидели ее,- бежать. А она с клюкой за нами. Да как закричит! У нас прямо ноги подкосились.

- Ой, так страшно, девочки!

- Эх вы, труханули, а еще звено имени Розы Люксембург. Роза - она же бесстрашная была!

- Товарищи, насчет молока ничего не выходит. Все молочницы везут его в Москву, там дороже…

- Там им воду удобней подливать, прямо из водопровода!

*

- Товарищи, батрачонок Васька предлагает нам потихоньку выдаивать кулацких коров. А он будет сваливать это на ужей. В деревне думают, что ужи на заболоченных местах подкрадываются к коровам и высасывают молоко. Васька за их счет давно молочком пользуется!

- Ну, то Васька, его эксплуатирует кулак, а он где может кулака надувает.

- А нам что, обманывать кулаков нельзя, что ли?

- Жалко ужей!

- При чем тут ужи?

- Так ведь их же всех побьют за это, а они полезные!

- Хороши мы будем пионеры, если поддержим суеверие!

- Эх, в совхозе, вот где молоко! Сладкое-сладкое… От таких красивых коров.

- Симментальской породы.

- Но оно- для больных. Нам только попробовать дали.

- Постойте, ребята, а вы знаете, что «молоко у коровы на языке». Если лучше кормить - больше молока. Вот принести им самой-самой лучшей травы, они ее пожуют-пожуют да и прибавят удой.

- Верно, пусть нам только эту прибавку и отдадут! Объясним это директору. Ведь он же коммунист!

Так мы искали, предлагали, думали. И наш поиск давал результаты. Иногда самые неожиданные.