— Идея! — Вожатый Миша Хвостов, узнав всю историю с исцелением и видя, что кое-кто еще оставшиеся в отряде заволновались, начал это волнение подогревать.
— Идея, — твердил он себе, — теперь я сумею оживить работу! — И перед ним проносились мысли о бурных собраниях, показательных судах и о многом прочем в том же духе.
О том, какой оборот примет все это дело, он никак не предполагал, и потому всю вину с него снимем заранее.
Собрание действительно обещало быть бурным. С утра по селу носились пионеры, забегали к настоящим и бывшим товарищам, и все, даже самые безнадежные, узнав, что речь будет идти об исцелении Ванюшки и Егорки, обещали придти.
Неслыханное дело
Сами герои явились на собрание чуть не первые. Ванюшка был сосредоточен и хмур, Егорка скалил зубы, и глаза его щурились хитрей, чем всегда.
— Ну что-то вы ответите? — погрозил им пальцем всегдашний скептик Митяй.
— Мы ответим, мы уж вам ответим! — погрозил в свою очередь Егорка.
Отряд был в небывало полном сборе и волновался. После звонка председателя началось…
— Ну, ребятки, неслыханное дело будем разбирать, — выступил, потирая руки, вожатый Миша, — да, неслыханное дело, когда сознательные пионеры вместо того, чтобы борьбу с суевериями вести, у бабок Шигаек исцеляются!
— Никто и не исцелялся, — буркнул Ванюшка.
— Как не исцелялся?
— Очень просто, покусали нас пчелы, ты и опухли, а потом полежали и опали.
— А Шигайка-то над вами шептала?
— А мы ее просили?
— Ну, братцы, факт налицо! Суеверие от этого кругом расцветает, я предлагаю показательный суд! Да, судить таких… и больше никаких!
— Неправильно, — возмутился Ванюшка, — чем мы виноваты, мы раздуты были, а из отряда хоть бы один черт пришел!
— А кто вас заставлял шершней гонять?
— Кто?.. — Обида тут взяла Ванюшку окончательная. — Эх, босота несчастная! Революция сделана, пионеры ее продолжать взялись иль нет?! Взялись, да, торжественно обещали… А почему поп и буржуи мед едят, а мы одну картошку? А почему у них буржуазное хозяйство развивается, а у нас коммунистического совсем нет? А почему попов. Толька пчеловодству да садоводству на деле обучается, а мы одни собрания, одни суды-заседания, мозоли на задах только натираем? А?
— За что боролись? — поддерживает разбушевавшегося друга Егорка.
— Да, за что боролись? За что мы раздувались? А все пчеловодство хотели на практике изучить, да этим попам-буржуям кишку перешибить! А нам за это суд? Ну, если вы такие, уйдем, куда глаза глядят, а если вы товарищи, — в обиду не давать!
— Правильно, — орет Егорка, — заводим все вместе своих пчел! — А сам думает: «как мы раньше-то об этом не догадались?»
Миша за мед!
В отряде поднялся шум. Вожатому Мише не давали говорить.
— Ребята, я же за пчел, я тоже за пчел! — убеждал он.
— Врешь, ты за одни собрания да суды!
— Над своими ребятами тебе насмехаться?
— Верно, долой его, обойдемся сами! — подзуживал Егорка.
— Ребятки, ей-богу, я за мед! — побожился даже Миша вгорячах.
— Докажи!
— Чего доказывать, у меня главный пчеловод в уезде знакомый, ульев достану, книг пчеловодных, сам пчеловод к нам приедет.
— Не врешь? — уцепил Ванюшка вожатого за рукав.
— Нет!
— Ребята, все прения кончаются, давайте деловые предложения по поводу устройства при отряде пасеки!
Шум и гам стих, и началось ровное гуденье, как будто в школе заработал дружный улей пчел.