Вторую половину 1937 года узкий круг сторонников Сталина преследовали постоянные неудачи. Во внешнеполитическом курсе все попытки создать надёжный антигерманский пакт не привели к желаемому результату. Не удалось заключить договоры о взаимопомощи не только с Великобританией, но и с Румынией, Польшей и странами Прибалтики. Так и не состоялись рабочие контакты с генеральными штабами Франции и Чехословакии для выработки конкретных мер по совместной обороне в случае агрессии Германии. Столь же несбыточными оказались надежды на важную роль в решении политических проблем народных фронтов Франции и Испании.

Во внутриполитической жизни пришлось серьёзно отступить в вопросе демократизации страны. Прежде всего, это коснулось попытки значительного расширения круга активных участников предстоявших альтернативных выборов в Верховный Совет СССР. У значительной массы крестьянства, которой только что возвратили избирательные права, под давлением партократии вновь их отобрали. При этом многие крестьяне были подвергнуты жестоким, несправедливым репрессиям.

Ни к чему не привело и стремление ввести в нужное русло партократию, которой сначала, по её угрожающему требованию, пришлось дать неограниченные силовые права в своих регионах, а затем, в связи с развернувшимися в этих условиях массовыми репрессиями, обрушить волну арестов уже на самих руководителей.

В решении кадровых вопросов стала наблюдаться определённая чехарда. Ряд руководящих работников снимали со своих постов, понижали в должности, потом возвращали на прежнее или иное место, после чего снова снимали. Прежняя монолитность и неоспоримость решений Политбюро несколько ослабла. Несмотря на все трудности, Сталин по-прежнему был настроен провести выборы в Верховный Совет по намеченному демократическому сценарию.

К концу августа 1937 года группа А.Я. Яковлева завершила подготовку всех документов, необходимых для проведения альтернативных выборов, и они были утверждены на Политбюро. В разработанном образце избирательного бюллетеня были условно напечатаны три фамилии (Иванов, Петров, Сидоров), а ниже шёл такой текст: «Оставьте в избирательном бюллетене фамилию ОДНОГО кандидата, за которого Вы голосуете, остальных вычеркните». Столь же определённо указывал на выдвижение нескольких кандидатов и образец «Протокола голосования». В нём было подробно прописано, как надо действовать избирательной комиссии, если «ни один из кандидатов в депутаты не набрал абсолютного большинства голосов». Тогда следовало объявить «перебаллотировку двух кандидатов», получивших наибольшее количество голосов, и в двухнедельный срок провести второй тур выборов. Все эти материалы специально созданной Комиссией для разработки вопросов по выборам во главе с Яковлевым выносились для утверждения на очередной пленум ЦК.

Кроме того, в сентябре этого же года по инициативе Сталина в Конституцию РСФСР было внесено изменение административно-территориального деления республики. Теперь вместо Азово-Черноморского края появились Ростовская область и Краснодарский край, Северную область поделили на Архангельскую и Вологодскую, Восточно-Сибирский край разбили на Иркутскую и Читинскую области, за счёт сокращения Московской области образовали Тульскую и Рязанскую, Западно-Сибирский край превратили в Новосибирскую область и Алтайский край, из Воронежской области выделили Тамбовскую, а на месте Западной и Курской образовали Смоленскую, Курскую и Орловскую области. В том же месяце на Украине выделили 4 новые области: Полтавскую, Житомирскую, Каменец-Подольскую и Николаевскую. Естественно, что на вновь появившихся в регионах должностях первыми секретарями крайкомов и обкомов Политбюро утвердило сторонников сталинской группы, что значительно меняло соотношение сил в периферийном руководстве. Понятно, что за счёт проведенных преобразований подведомственная территория самых кровожадных партократов — Эйхе, Хрущёва, Евдокимова, Конторина и Разумова — изрядно сократилась.

Возможно, именно данное обстоятельство показало партократам, что у них буквально уходит земля из-под ног, а потому в начале октября 1937 года на группу Сталина началось беспрецедентное давление, заставившее её частично отступить от своих принципов. В хитросплетении событий тех дней подробно разбирался историк Ю.Н. Жуков [Л.11], хотя окончательного понимания всех тонкостей причин принимавшихся тогда решений пока что не установлено. Поэтому по имеющимся данным мы приведём лишь краткий срез известных ныне документальных материалов.

Итак, 28 сентября 1937 года Политбюро приняло решение о введении в «Комиссию для разработки вопросов по выборам в Верховный Совет СССР тт. Молотова, Сталина и Мехлиса (последний с 4 сентября вместо одного из главных разработчиков Конституции Б.М. Таля стал заведующим Отделом печати и издательств ЦК. — Ю.В.)».

30 сентября Политбюро установило на 10 октября дату созыва пленума ЦК и повестку дня, хотя докладчик по основному вопросу о выборах в Верховный Совет почему-то не был определён.

2 октября состоялось протокольно оформленное заседание предварительной комиссии по выборам, на котором собрались 14 человек её первого и второго составов. Комиссия назначила выборы на 12 декабря 1937 года, начало избирательной кампании установила с 12 октября, а также увеличила ежедневный тираж газет «Правда» и «Известия» на 300 тыс. экземпляров для каждой.

5 октября эта же комиссия утвердила тексты постановлений ЦИК СССР о дне выборов и избирательных округах, образец удостоверения депутата Верховного Совета СССР, а также выделила финансы на бумагу для избирательных бюллетеней и производство кинофильма о технике выборов. Первая загвоздка появилась в этот же день, когда заведующий ОРГПО ЦК Г.М. Маленков предложил Политбюро проект постановления «Об утверждении в партийном порядке председателей и секретарей избирательных комиссий в Совет Союза и Совет Национальностей Верховного Совета СССР», но этот документ пока что даже не был рассмотрен.

Кто конкретно в первых числах месяца кардинально повлиял на обстановку (в Кремлёвском кабинете вождя тогда побывало много разного уровня руководителей), сейчас установить крайне сложно. Однако 7 октября Сталин и Молотов от имени Политбюро приняли вдруг внесённое двумя днями раньше Маленковым постановление, ликвидировавшее ранее декларированное равноправие между ВКП(б) и общественными организациями при подготовке и проведении выборов. Это явилось первым шагом отступления сталинской группы. Отныне намечавшиеся свободные выборы ставились под жёсткий контроль партийных организаций. Теперь ЦК нацкомпартий, крайкомы и обкомы обязаны были в своих регионах наметить состав избирательных комиссий всех уровней, тщательно проверить и утвердить их председателей и секретарей, а списки представить на утверждение ЦК. Проект данного постановления внёс Маленков, но кто являлся действительным инициатором этого документа, выражавшего интересы периферийного руководства, которое не желало рисковать своей карьерой при альтернативных выборах? Оче-видно, данное предложение по поручению первых секретарей было доложено Сталину и Молотову как категорическое требование партократии. Поэтому после двух дней раздумий первые лица страны вынуждены были смириться и принять решение от имени Политбюро. Интересно, что оригинал постановления был завизирован сначала Молотовым, а только потом Сталиным, который, скрепя сердце, поставил вместо обычной своей подписи только одну букву И. Поведение вождя вполне понятно, поскольку, вынужденно подписав этот документ, Иосиф Виссарионович сводил на нет ту огромную работу, которую он вместе с единомышленниками проделал вопреки желанию партократии и в интересах советского народа.

10 октября в своём изначальном виде этот вопрос был вынесен на рассмотрение Политбюро. В кабинете Сталина собрались все члены Политбюро и секретари ЦК — Андреев, Ворошилов, Каганович, Калинин, Косиор, Микоян, Молотов, Чубарь, Жданов и Ежов. Поскольку заседание затянулось из-за, безусловно, принципиальных разногласий, открытие пленума ЦК пришлось даже перенести на следующий день на 19 часов. Протокола происходившей тогда в кабинете напряжённой дискуссии, видимо, не велось, но несомненно одно, что на том роковом для судеб политических реформ в Советском Союзе заседании договорённости по проекту постановления пленума и непременно построенного на его основе выступления Молотова достигнуть не удалось. Очевидно, большинство членов Политбюро решительно отвергло альтернативность выборов, за что пока что ещё боролись Сталин, Молотов, Андреев и Калинин. Их позицию, скорее всего, поддерживал Жданов. Значит, оппонентами этой группы оказались 5 из 9 членов Политбюро — Ворошилов, Каганович, Косиор, Микоян, Чубарь — и примкнувший к ним Ежов. Они добились продолжения данного заседания на следующий день, чтобы за выигранное время заставить сталинских сторонников внести в проект постановления пленума и в тезисы выступления Молотова принципиальные коррективы. Пока что это касалось двух важнейших позиций: о необязательности выдвижения альтернативных, или, как их назвали, параллельных, кандидатов в депутаты и об установлении строго фиксированной квоты для беспартийных депутатов — не более четверти от общего количества членов Верховного Совета СССР. Внести необходимые коррективы в документы было поручено вызывавшимся на заседание Политбюро Яковлеву и Стецкому.

11 октября Политбюро заседало с 15:30 до 18:00, а через час открылось заседание пленума ЦК ВКП(б). Розданный всем собравшимся только что скорректированный проект постановления «Об организационной и агитационно-пропагандистской работе партийных организаций в связи с выборами в Верховный Совет СССР» выглядел не только уступкой партократии, но и совершенным поражением сталинской группы, её полным отказом от прежних идей и намерений.

В первом пункте проекта устанавливалась обязательность тщательной проверки со стороны ЦК нацкомпартий, крайкомов и парткомов составов избирательных комиссий всех уровней (о чём уже говорилось ранее в решении Политбюро от 7 октября).

Второй пункт прямо отвергал предложение Сталина о свободном выдвижении кандидатов от общественных организаций. Просто теперь партийные организации обязаны были при выдвижении кандидатов в депутаты выступать «не отдельно от беспартийных, а сговариваться с беспартийными об общем кандидате». Отделение беспартийных от коммунистов, говорилось в постановлении, «побудило бы их к выставлению конкурирующих кандидатов и разбило бы голоса, что на руку только врагам трудящихся». Так зародилось принципиально новое понятие — блок коммунистов и беспартийных.

Пятый пункт проекта существенно влиял на возможность свободного волеизъявления избирателей. «Поскольку успех выборов решает политическая и организационная работа по избирательным участкам», то отныне вся эта деятельность возлагалась на районные партийные организации, которые полностью отвечали за ход избирательной кампании.

Выступление Молотова на пленуме содержало в основном заурядную информацию, которую можно было узнать из газет: создана Центральная избирательная комиссия, выборы назначены на 12 декабря 1937 года. Существенным явилось только сообщение о том, сколько беспартийных следует считать нормальным в составе депутатов. Видимо, желая подчеркнуть единство высшего партийного органа, только что пережившего острые дебаты, выступавший сказал: «Общее мнение политбюро было такое, что надо иметь примерно в среднем для СССР до 20 процентов беспартийных в составе Верховного Совета». И конкретно высказался по методике подбора будущих избранников народа: «Вся работа по выдвижению кандидатов должна быть по-настоящему под контролем и руководством парторганизаций». При этом кандидаты должны быть соответствующим образом проверены парторганизациями. Далее ЦК партии должен списки утвердить не позднее 17 декабря. Конечно, проверка (ясное дело, что не только парторганизациями, но и силами НКВД) потребует много времени. Но за этот период следует «подготовить избирателей к тому, чтобы провести тех, а не других кандидатов».

Открывшиеся затем прения полностью показали затаённые устремления членов ЦК во что бы то ни стало продолжить репрессивную политику. Этим и определялось их давление на демократические устремления сторонников Сталина.

Первый секретарь Куйбышевского обкома Постышев: «Требуется разъяснение — будут ли участвовать в выборах спецпереселенцы?

Сталин: Они прав не лишены.

Постышев: Ну хорошо, пусть выбирают. Уж больно сволочной они народ».

Первый секретарь Донецкого обкома Прамнэк: «Как готовятся к выборам наши враги? Безусловно, враги активизируются, об этом говорит ряд фактов. Враждебно настроенные люди демонстративно заявляют, что они не будут участвовать в выборах. Есть баптистская община, 102 человека. Будут ли они выставлять свои кандидатуры? Я думаю, что это будут редкие случаи, а будут выставлять даже наших людей, не враждебных нам людей, но более им подходящих, на которых они рассчитывают. В Донбассе есть такие участки, которые, если мы не возьмём их в свои руки, могут провалить нашего кандидата».

Первый секретарь Ростовского обкома Евдокимов: «Мы так слегка край да и область почистили, но вылазки классового врага имеют место, особенно по церковно-сектантской линии».

Первый секретарь Днепропетровского обкома Марголин: «Обнаруживаются случаи, когда подбирают кандидатуры непродуманно и без соответствующей проверки. Есть факты, когда в участковые избирательные комиссии попадают чужаки из бывших кулаков или имевшие с ними ту или иную связь. Относительно политических настроений. Мы, безусловно, имеем исключительный рост политической активности широких масс трудящихся Днепропетровщины как на заводах, так и в колхозах, у всего населения. Но есть факты активизации врага в самых различных антисоветских формах. Имеем проявление вражеских вылазок и на заводах…

Особенно мы отмечаем довольно серьёзное оживление антисоветских элементов в деревне, на селе. Антисоветские настроения проявляются преимущественно в деятельности церковников. Затем кулачьё активизируется и требует возврата своего имущества на основании закона».

Первый секретарь Крымского обкома Щучкин: «В двух районах Крыма обнаружили явную подготовку националистических элементов. Так, в немецком селе председателя совета, хорошего партийца, оклеветали в том, что он пьяница, связан с одной колхозницей, и на этом основании провалили путём отвода. Провалили и секретаря парторганизации и избрали явно не наш, враждебный сельсовет. Это не что иное, как попытка показать на практике, как можно организовать мероприятия антисоветского порядка, направленные во время выборов против нас».

Первый секретарь Архангельского обкома Конторин: «Враги не дремлют и по-своему изучают закон и конституцию, где мы зеваем. Церковники, попы пытаются восстановить, воскресить лозунг “Советы без коммунистов”. Поп собирал церковников и говорил: “Вы обязательно организованно идите на выборы и там ведите себя так, чтобы не голосовать за коммунистов, чтобы провалить коммунистических депутатов”. В Архангельской области есть всякие категории людей — и административно высланные, и спецпереселенцы, и лагери. Много всякой сволочи. Мы вскрыли дополнительно десять организаций. Мы просим Центральный комитет увеличить нам лимит по первой категории в порядке подготовки к выборам. У нас такая область, что требуется ещё подавить этих гадов.

Голоса с мест: Везде не мешает нажать.

Конторин: Мы подсчитали: на человек 400–500 не мешало бы нам лимит получить. Это помогло бы нам лучше подготовиться к выборам в Верховный Совет».

Первый секретарь Горьковского обкома Каганович: «…Мы чистим, но надо отдать себе совершенно ясный отчёт, что врагов, сволочей ещё много, и враги, особенно церковники, ведут активную избирательную борьбу, доходящую до наглости. Враги пользуются всеми формами и методами для того, чтобы вести борьбу против нас».

Первый секретарь ЦККП(б) Белоруссии Волков: «Наши враги, национал-фашисты, вели большую работу, в особенности в пограничных районах. Они создавали здесь огромное количество польских школ и привлекали учительство всеми способами и методами на свою сторону. Мы обязаны были очистить ряды учительства от врагов и привлечь их к работе в избирательной кампании. Поляки, работая через своих агентов — национал-фашистов и троцкистов-шпионов, наполняли приграничные районы своими людьми, чтобы их человек был председателем колхоза, председателем сельсовета и в то же время играл руководящую роль в организации повстанчества на случай войны. Наряду с этим имеем большую работу врагов-попов, ксендзов. В Леевском районе сектанты собрали большое количество верующих, сочиняли и декламировали контрреволюционного содержания стихи, произносили контрреволюционные речи, мотивируя это разрешением свободы собраний, которое установлено конституцией».

Первый секретарь Красноярского крайкома Соболев: «Мы уже организовали проверку и подбор кандидатов в Совет Национальностей и Совет Союза. Когда получили списки кандидатов с рекомендациями от райкомов партии, оказалось, что там были бывшие колчаковцы, каратели. То есть проверка и отбор людей в районах были поставлены из рук вон плохо. Есть у нас коммунисты, которые саботируют проведение нашей партийной линии, и на них попы делают ставку… Вся эта сволочь, которую мы сейчас громим в крае, совершенно открыто делает выступления против нас».

Среди участников пленума только первый секретарь Курского обкома партии Г. С. Пескарёв, назначенный на эту должность всего три месяца назад, смело заявил с трибуны о причинах недовольства населения области: «Мы должны будем найти, именно найти, тех избирателей, у которых имеются неважные настроения, у которых имеются обиды, и подчас законные обиды, на советскую власть, причинённые им отдельными представителями советской власти из мерзавцев, вредителей, бывших у нас в аппарате, или из головотяпов, которые у нас ещё имеются. В связи с тем, что в руководстве областной прокуратуры и облсуда долгое время орудовали мерзавцы, вредители, враги народа, так же как и в других руководящих областных организациях, то оказалось, что они центр карательной политики перенесли на ни в чём не повинных людей, главным образом, на колхозников и сельский актив. Так, за три года со дня организации области было осуждено у нас 87 тысяч человек, из них 18 тысяч колхозного и сельского актива. Судили по пустякам, судили незаконно, и когда мы, выявив это, поставили вопрос в Центральном комитете, товарищ Сталин и товарищ Молотов крепко нам по-могли, направив для пересмотра всех этих дел бригаду из работников Верховного суда и прокуратуры. В результате за три недели работы этой бригады по шестнадцати районам отменено 56 процентов приговоров как незаконно вынесенных. Больше того, 45 процентов приговоров оказались без всякого состава преступления. Если к этим людям не подойти своевременно и не разбить имеющиеся у них определённые настроения, они могут пойти не за нами».

Первый секретарь Краснодарского крайкома И.А. Кравцов рассказал, как у них осуществлялся подбор кандидатов в депутаты, что вызвало серьёзное недовольство со стороны Сталина: «Мы выдвинули в состав Верховного Совета наших кандидатов. Кто эти товарищи? Членов партии восемь человек, беспартийных и членов ВЛКСМ два человека. Таким образом, процент беспартийных мы выдержали тот, который указан в проекте решения ЦК. По роду работы эти товарищи распределяются так: партработников четверо, советских работников двое, председатель колхоза один, комбайнёр один, тракторист один, нефтяник один. Из них женщин две, орденоносцев двое, казаков трое.

Сталин: Кто ещё, кроме комбайнёров?

Кравцов: В десятку входят Яковлев, первый секретарь крайкома, председатель крайисполкома.

Сталин: Кто вам это подсказал?

Кравцов: Я вам, товарищ Сталин, должен сказать, что подсказали это здесь, в аппарате ЦК.

Сталин: Кто?

Кравцов: По вызову мы командировали в ЦК нашего председателя крайисполкома товарища Симочкина, который и согласовал это в аппарате ЦК.

Сталин: Кто?

Кравцов: Я не скажу, не знаю.

Сталин: Вот жаль, что не скажете, неправильно сказано было».

Сегодня можно только предполагать, что именно породило недовольство Сталина, которое чувствуется в его однозначных вопросах, направленных на выяснение конкретной фамилии работника аппарата ЦК, давшего неправильное указание. Возможно, то, что согласно подсказанной кем-то из цэковцев разнарядке в законодательный орган страны попадали преимущественно представители партийной и исполнительной ветвей власти, которые реформаторы как раз старались разделить. То есть не только сохранился, но при формировании властной структуры восторжествовал тот самый принцип, ради ликвидации которого и были затеяны все политические преобразования Конституции и избирательного закона. Не исключено, что такая резкая реакция у вождя возникла при упоминании фамилии Яковлева , хотя выступавший не пояснил, о ком конкретно шла речь. Скорее всего, имелся в виду заведующий сельскохозяйственным отделом и член ЦК, первый заместитель председателя КПК Яков Аркадьевич Яковлев (Эпштейн), которого Краснодарский крайком решил в своих рядах выдвинуть кандидатом в депутаты Верховного Совета. Именно он являлся одним из главных разработчиков единогласно принятых Конституции СССР и избирательного закона, а также входил в образованный Политбюро «секретариат по первоначальной намётке новой программы ВКП(б)». Дело, видимо, в том, что как раз в период работы данного пленума ЦК, 12 октября 1937 года, Яковлев был арестован, о чём из присутствовавших знали пока только трое: Сталин, Молотов и Ежов. Чем было вызвано это неожиданное устранение практического исполнителя идей реформаторов, причём даже без формального освобождения его от занимаемых должностей, сказать трудно. Но 29 июля 1938 года Яковлев был расстрелян.

По второму пункту повестки дня пленума, включавшему текущие вопросы, с информацией, не требовавшей ни обсуждения, ни выработки решения, выступил Сталин. Генеральный секретарь коротко перечислил фамилии и должности выбывших и арестованных членов и кандидатов в члены ЦК, первых и вторых секретарей обкомов, наркомов и других руководящих работников, о конце карьеры большинства из которых нами было рассказано в главе 10. В их адрес Сталин не выдвинул обычных в таких случаях политических обвинений, а просто назвал всех врагами народа.

Но ничего уже не могло изменить ситуацию. С идеей проведения альтернативных выборов пришлось окончательно расстаться. Не имело смысла в таких условиях думать и о новой программе партии. Понеся серьёзные потери, партократия в жёстком противостоянии сумела добиться своего, сохранив выгодную ей прежнюю политическую систему, якобы именно в таком виде и предусмотренную новой Конституцией. Звучному эпитету сталинская Конституция СССР фактически уже не соответствовала, поскольку из неё было выхолощено самое главное [Л.11].

12 декабря 1937 года состоялись выборы в Верховный Совет СССР. В голосовании приняли участие 96,8 % всех избирателей, из которых 98,6 % отдали свои голоса за кандидатов блока коммунистов и беспартийных [Л.35].

В результате выборов депутатами Верховного Совета СССР стали многие первые секретари ЦК нацкомпартий, крайкомов и обкомов, партийные деятели, председатели исполкомов, наркомы, генеральный прокурор, директора заводов, хозяйственные руководители, военачальники, работники органов внутренних дел, учёные, писатели, учителя, врачи, председатели колхозов, передовые рабочие и колхозники [Л.30]. Так слились воедино законодательная, партийная и исполнительная ветви власти.

Однако спустя некоторое время в продолжение чистки руководящих органов часть депутатов была арестована и расстреляна. Это коснулось именно тех, кто в период массовых репрессий проявлял излишнее усердие по уничтожению врагов.

Вместе с тем с лета 1937 года началось назначение на руководящие должности перспективных выдвиженцев, составивших новую команду Сталина. В их числе были: председатель СНК РСФСР Н.А. Булганин (с сентября 1938 — зам. председателя СНК СССР); нарком местной промышленности В.В. Вахрушев (с октября 1939 — нарком угольной промышленности СССР); нарком совхозов И.А. Бенедиктов (с ноября 1938 — нарком земледелия СССР); первый заместитель наркома тяжёлой промышленности А.П. Завенягин (с марта 1941 — замнаркома внутренних дел СССР); начальник Главэнерго Наркомата топливной промышленности М.Г. Первухин (с января 1939 — нарком электростанций и электропромышленности СССР); нарком коммунального хозяйства РСФСР И.Г. Кабанов (с августа 1938 — нарком пищевой промышленности СССР); первый замнаркома финансов А.Г. Зверев (с января 1938 — нарком финансов СССР); замнаркома оборонной промышленности СССР И.Ф. Тевосян (с января 1939 — нарком судостроительной промышленности СССР); заместитель председателя Госплана СССР Н.А. Вознесенский (с января 1938 — председатель Госплана СССР); замнаркома оборонной промышленности СССР Б.Л. Ванников (с января 1939 — нарком вооружений СССР) и др. [Л.11].