С началом 1943 года верховному руководству страны, имевшему полную информацию о действительном состоянии дел на фронте и в тылу, стало ясно, что военная ситуация переломлена в пользу Советского Союза. Ещё предстояли страшные кровопролитные бои, ещё необходимо было отразить сильнейшее летнее наступление немецкой армии, но в стратегическом плане чётко просматривалось, что фашистская военная машина не сможет выдержать готовившегося мощного напора Красной Армии, обеспеченной неиссякаемыми резервами тыла и высоким патриотическим подъёмом всего народа. Правильно говорили опытные немецкие завоеватели: никогда не берись воевать с Россией!

Настала пора поразмыслить о ряде преобразований во внутренних делах и о возвращении к предвоенным задумкам, сорванным вероломным нападением. Прежде всего, решили уравнять между собой специальные звания НКВД и армейские воинские звания. Для этого ввели для всех новые знаки различия: погоны, которые до Октябрьской революции использовались в русской армии.

В соответствии с принятой схемой преобразования специальных званий наркому внутренних дел Казахской ССР старшему майору гб А.Н. Бабкину присвоили спецзвание комиссар гб III ранга. Заместитель наркома майор гб Н.К. Богданов приказом НКВД СССР от 14 февраля 1943 года получил спецзвание полковника гб. Теперь отец, как, правда, оказалось, всего на три месяца (даже фотографии такой не сохранилось) надел погоны с двумя просветами и триадой звёзд.

Вернулись и к предвоенной идее о разделении НКВД на ведомства госбезопасности и внутренних дел. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 апреля 1943 года из состава НКВД вновь, как и в 1941 году, «путём выделения оперативно-чекистских управлений и отделов», был образован самостоятельный Наркомат государственной безопасности (НКГБ) СССР, возглавить который опять поручили комиссару гб I ранга Меркулову [Л.23]. Интересно, что сотрудники, как перешедшие в НКГБ, так и оставшиеся в НКВД, сохранили свои персональные спецзвания с добавлением к ним слова госбезопасности.

В похудевшем НКВД, главой которого остался генеральный комиссар гб Берия, производились назначения на появившиеся новые должности наркомов союзных и автономных республик (24 вакансии) и начальников областных управлений (39 вакансий).

Приказом НКВД СССР № 1090 от 7 мая 1943 года полковник гб Богданов был назначен наркомом внутренних дел Казахской ССР. Этим же приказом полковник гб А.А. Пчёлкин (преемник моего отца по Казахстану) стал наркомом внутренних дел в Киргизии. Высокие должности республиканских наркомов следовало поддержать соответствующими спецзваниями. Через пять дней приказом НКВД № 1111 от 12 мая 1943 года Богданову, Пчёлкину и другим наркомам (всего в приказе 11 человек) присвоили специальное звание комиссар гб [А.З]. Можно только позавидовать (белой завистью, конечно) такому взлёту: за три месяца из майора гб в комиссара гб, то есть, по армейским меркам, в звание генерала! Отцу тогда исполнилось 36 лет. На золотом погоне с голубыми косыми полосками он стал носить одну генеральскую звезду.

Следует отметить, что, учитывая военное время и имевшийся предвоенный опыт, все указанные назначения нарком Берия произвёл очень оперативно, без обычной долгой переписки с партийной бюрократической машиной. Ясно, что без санкции Сталина дело не обошлось. А партийным органам пришлось заниматься вопросами согласования назначений на ключевые должности уже постфактум.

15 мая 1943 года состоялось заседание бюро ЦК КП(б) Казахстана. 23-м пунктом утвердили задним числом наркомом внутренних дел Казахской ССР Богданова, 24-м также формально поступили с Бабкиным, утвердив его наркомом госбезопасности республики. Как и положено, эти вопросы вынесли на утверждение ЦК ВКП(б). Далее по предложениям наркомов в обоих ведомствах утвердили начальников областных управлений и их заместителей.

Следует отметить, что, став наркомом, Богданов подобрал себе достойных, работоспособных заместителей — П.В. Николаева, П.П. Белюнова, А.Ф. Мусина и Г.Н. Калашникова. Вместе они трудились бок о бок три года, до нашего отъезда из Казахстана. Потом на много лет сохранили тёплые товарищеские отношения: переписка между коллегами велась до самых последних дней их земного жизненного пути. В Музее МВД Казахской ССР [М], открытом в 1975 году, эта великолепная пятёрка представляла самостоятельную экспозицию руководителей ведомства в годы войны, о чём мы расскажем позднее.

Один из больших и серьёзных вопросов, которым сразу же пришлось заниматься новому наркому Богданову, был связан с расширением производственных мощностей Карагандинского угольного бассейна, обеспечивавшего танковую промышленность коксующимся углем. В апреле 1943 года ГКО поставил непростую задачу: скоростным методом осуществить строительство 4-го углеразреза НКВД, предназначавшегося для добычи угля открытым способом. При этом срок окончания строительства был назначен на 31 декабря 1943 года. В результате проведенной работы суточная производительность разреза должна быть доведена до 4000 тонн, с последующим увеличением до 9000 тонн [А. 17].

Работы по возведению углеразреза возложили на Главное управление лагерей железнодорожного строительства (ГУЛЖДС) НКВД. Для обеспечения объекта рабочей силой передали на строительство 7000 военнопленных и 600 заключённых. Кроме того, на строительство направили 5000 рабочих-трудпереселенцев, 500 инженерно-технических работников и 500 человек военизированной охраны. Всю эту массу людей надо было хоть как-то обустроить буквально на голом месте. Высшим руководством страны задачи по объёму добычи угля ставились, и за их невыполнение в условиях войны можно было жестоко поплатиться. А вот вопросы бытового обеспечения рабочих скромно умалчивались и отдавались на откуп местным властям, которым для строительства жилья следовало изыскивать собственные ресурсы.

Благодаря принятым кардинальным мерам к июлю 1943 года уже можно было говорить о том, что трудящиеся Карагандинского угольного бассейна достигли требуемого роста угледобычи: из месяца в месяц выполнялся Госплан большинством угольных предприятий. Однако далось всё это тяжким трудом рабочих, проживавших в скверных материально-бытовых условиях. Особенно плохо обстояло дело с общественным питанием — обеды готовили низкого качества, да при этом ещё обвешивали и обсчитывали. Общежития не имели оборудования, постельных принадлежностей. Зимой некоторые ночлежки не отапливались и не обеспечивались водой. Внимание к элементарным нуждам человека всегда стояло у нас на последнем месте. В связи с этим наблюдалась большая текучесть рабочей силы. В условиях военного времени самовольный уход с предприятия трактовался как дезертирство со всеми вытекавшими из этого последствиями. За полгода из Карагандинского бассейна сбежало более 5000 человек. Перед органами прокуратуры и милиции ставилась задача борьбы с дезертирством и дезорганизацией производства. Учитывая острую нужду бассейна в жилье, обязали ГУЛАГ НКВД СССР построить в 1943 году 10 тыс. км2 жилой площади. В целях улучшения питания рабочих подсобное хозяйство комбината освободили от обязательных госпоставок. Для пополнения рабочей силы постановили: мобилизовывать каждый месяц из разных областей республики по 2000–3000 физически годных рабочих.

Другой тяжёлый вопрос, который лёг на плечи наркома Богданова, был связан с детской беспризорностью и безнадзорностью. Определённые усилия по «благоустройству детей» предпринимались. Однако в целом по республике учебно-воспитательная работа, борьба с детской преступностью находились в неудовлетворительном состоянии. Не было охвачено учёбой свыше 100 тыс. детей. Органы прокуратуры, юстиции и милиции не обеспечили в детских учреждениях решительного пресечения действий расхитителей продуктов питания и материальных ценностей. Для повседневного руководства делом борьбы с детской беспризорностью и безнадзорностью была образована правительственная комиссия из 9 человек, в которую вошёл и Богданов. Аналогичные комиссии образовали в областях и районах. Секретарям обкомов предписали вопросы воспитания детей взять под свой непосредственный контроль. Начальнику милиции поручалось в декадный срок выявить всех беспризорных детей, принять меры к трудоустройству их и размещению в детские дома. Милиции вменялось наладить работу справочных, адресных столов для обеспечения розыска детей родителями. Предписывалось усилить репрессивные меры к подстрекателям детей на совершение преступлений и к родителям, допустившим беспризорность.

Правительство и партийное руководство Казахстана вынуждены были поручить прокуратуре и НКВД решение достаточно деликатного вопроса о возвращении скота, эвакуированного в республику в начале войны, его прежним владельцам для восстановления хозяйства в районах, освобождённых от немецкой оккупации. Вся сложность состояла в том, что за два прошедших года скотинка прижилась на новом месте. Кому-то корова или бык достались на передержку, а кое-кто купил живность из эвакоскота на собственные деньги и заботился о ней, как о родной. Какие-то коровки отелились, а иных пустили на мясо. Чёткости в вопросе о том, кто какую скотину должен сдать, не было. Пришлось дать указание правоохранительным органам «привлекать виновных в укрытии и малейшей задержке эвакоскота к государственной ответственности».

Вскрылись нарушения с расходованием средств, поступавших от населения на приобретение подарков для Красной Армии. Оказалось, что в Алма-Атинском обкоме партии за счёт этих денег проводили вечера с угощением, осуществляли транспортировку скота, премировали директоров фабрик и председателей артелей. Виновных строго наказали.

Начальник Красногвардейского районного отдела НКВД старший лейтенант госбезопасности Николай Кузьмич Богданов. Ленинград, 1939 год

Депутатский билет Богданова Н.К, избранного по Красногвардейскому району Ленинграда. 1940 год

Анна Леонтьевна — мать Богданова Н.К. Череповец, 1936 год

Николай Кузьмич Богданов. Начало пути в ОГПУ-НКВД-МВД. Череповец, 1929 год

Оперуполномоченный Мяксинского райотделения ОГПУ Богданов Н.К. со своей супругой Ниной Владимировной Котовой. Март, 1932 год

Семья старшего брата Богданова Н.К.: Александр Кузьмич Богданов с женой Александрой Неофитовной (Шурочки) и детьми Клавдией и Георгием. Череповец, 1940 год

Семья младшей сестры Богданова Н.К В первом ряду: Екатерина Кузьминична Костина (Богданова), гвардии капитан Дмитрий Павлович Костин.

Во втором ряду: Лидия Дмитриевна Костина, Нина Дмитриевна Решетова (Костина), лейтенант пограничных войск Василий Георгиевич Решетов, Тамара Дмитриевна Костина. Ленинград, 1949 год

Начальник Устюжнского районного отделения ОГПУ оперуполномоченный Богданов Н. К. Устюжна, 1934 год

Начальник Лужского районного отделения НКВД лейтенант госбезопасности Богданов Н.К Луга, 1936 год

Заседание Лужского райкома В КП (б). Второй слева: начачьник Лужского райотделения НКВД Богданов Н.К. Луга, 1935 год

Заместитель наркома внутренних дел Казахской ССР майор госбезопасности Богданов Н.К.

Москва (или Алма-Ата), 1940 год

Нарком внутренних дел Казахской ССР комиссар госбезопасности Богданов Н.К Алма-Ата, 1943 год

Группа сотрудников НКВД и НКГБ Казахской ССР, награждённых орденами СССР за выполнение специальных заданий правительства в годы Великой Отечественной войны. Сидят: справа третий — нарком внутренних дел Казахской ССР Богданов Н.К, четвертый — нарком госбезопасности Казахской ССР Бабкин А.Н., пятый, шестой, седьмой — заместители наркома внутренних дел Богданова Н.К, соответственно Калашников Г.Н., Белюнов П.П. и Николаев П.В. Алма-Ата, сентябрь 1943 года

Министр внутренних дел Казахской ССР генерал-лейтенант Богданов Н.К. выступает перед заключёнными одной из исправительно-трудовых колоний. Казахстан, 1946 год

Нина Владимировна с сыновьями Юрием (5 лет) и Владимиром (7 лет). Алма-Ата, 1943 год

Министр внутренних дел Казахстана с заместителями и их жёнами на память перед отъездом Богдановых в Москву. В первом ряду: Калашников Г.Н., Николаева М.М., Богданов Н.К., Котова (Богданова) Н.В., Мусин А.Ф. Во втором ряду: Белюнов П.П., Калашникова М.М., Мусина Н.Ф., Николаев П.В., Белюнова. Алма-Ата, 1946 год

Министр внутренних дел СССР генерал-полковник Круглов С.Н. Москва, 1946 год

Начальник Главного управления  шоссейных дорог МВД СССР генерал-лейтенант Богданов Н. К.Москва, 1947 год

Удостоверение замминистра внутренних дел СССР и начальника Управления МВД по Московской области генерал-лейтенанта Богданова Н.К. Москва, 1949 год

После парада и демонстрации трудящихся на Красной площади в честь Первомая. Второй слева — генерал-лейтенант Богданов Н.К. Далее генерал-лейтенант Леонтьев Λ.Μ. и генерал-полковник Круглов С.Н. Крайний справа — генерал-полковник Серов И.А. Москва, 1948 год

Нина Владимировна Котова. Москва, 1948 год

Генерал-лейтенант Богданов Н. К. после награждения орденом Ленина за строительство канала Волга-Дон. Москва, 1952 год

Пропуск Богданова Н.К. на авиационный парад в Тушино. Москва, 1953 год

Старший сын: слушатель 1-го факультета Военно-Воздушной инженерной академии им. Н.Е. Жуковского

техник-лейтенант Владимир Николаевич Богданов.

Москва, 1956 год

Младший сын: слушатель 3-го факультета Военно-Воздушной инженерной академии рядовой Юрий Николаевич Богданов.

Москва. 1958 год

Начальник УМВД по Ленинградской области генерал-лейтенант Богданов Н. К. Ленинград, 1954 год

Начальник ленинградской Военно-Воздушной инженерной академии им. А.Ф. Можайского генерал-полковник Пётр Васильевич Родимое. Ленинград, 1969 год

Членский билет Богданова Н.К., избранного в Ленинградский областной комитет партии. Ленинград, 1954 год

Удостоверение (фрагмент) заместителя министра внутренних дел РСФСР генерал-лейтенанта Богданова Н.К. Москва, 1955 год

Полковник Сергей Григорьевич Серебряков. Москва, 1953 год

Членский билет Богданова Н.К., избранного в Московский Областной совет депутатов трудящихся. 1950 год

Диплом о высшем юридическом образовании генерал-лейтенанта Богданова Н.К. с присвоением ему квалификации юриста по специальности правоведение. Москва, 1957 год

Заместитель министра внутренних дел РСФСР Богданов Н.К. на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке направляется с казахской делегацией на осмотр павильона этой республики. Москва, 1956 год

Майор госбезопасности (в запасе) Фёдор Васильевич Лебедев — тесть младшего сына Богдановых Юрия Николаевича Богданова.

Москва, 1960 год

Екатерина Ивановна Лебедева — тёща младшего сына Богдановых Юрия Николаевича Богданова. Москва, 1971 год

Невестка Богданова Н.К., жена младшего сына Юрия Николаевича, автора книги, Людмила Фёдоровна с сыном Алексеем Юрьевичем Богдановым, внуком Богданова Н.К. Москва, 1979 год

Невестка Богдановых Людмила Фёдоровна с внуком, правнуком Богданова Н.К., Алексеем Алексеевичем.

Москва, 1988 год

После трудного 1953 года Николай Кузьмич Богданов на отдыхе и лечении в Трускавце. 1954 год

Генерал-лейтенант Богданов Н.К Фото из газеты «Правда-5», № 5 за 1998 год (в газете ошибочно было подписано С. Огольцов)

Празднование Первомая на даче в Бутово.

В первом ряду: Николай Кузьмич, Юрий Николаевич и Людмила Фёдоровна Богдановы, Олег Константинович Морозов, Татьяна Мирошниченко, Михаил и Игорь Михайловичи Головковы; во втором ряду: Лидия Павловна и Михаил Николаевич Головковы, Елена Борисовна Тихонова, Нина Владимировна Котова, Валентина Трофимовна Морозова. Московская область, 1963 год

Дед Коля с любимым внуком Алексеем.

Бутово, 1965 год

Николай Кузьмич Богданов, 1971 год. Теперь наличие протеза вместо левого глаза стало более заметно…

Нина Владимировна Котова, 1980 год

На 85-летии Нины Владимировны Котовой (Богдановой): Наталья Михайловна Ракчеева, Людмила Алексеевна Петрова, Екатерина Кузьминична Костина (Богданова), Олег Константинович Морозов, Нина Владимировна Котова, Юрий Николаевич Богданов, Адольф Александрович Ракчеев. Москва, 11 января 1990 года

Музей МВД Казахской ССР (до 1991 года). Экспозиция «Работа Наркомата внутренних дел в годы войны». Стенд «Нарком внутренних дел Казахстана и его заместители».

Алма-Ата, 1985 год

Музей МВД Казахской ССР.

Витрина с парадным мундиром при орденах, парадная шашка, подарочная шкатулка с документами генерал-лейтенанта Богданова Н.К Алма-Ата, 1985 год

Музей Главного управления внутренних дел г. Алма-Аты. Стенд, посвященный Богданову Н.К. 2000 год

Начальник Музея Главного управления внутренних дел г. Алма-Аты Колесникова Л.М. демонстрирует стенд с экспозицией о генерал-лейтенанте Богданове Н.К. министру внутренних дел Казахстана Сулейменову К.Ш. и министру внутренних дел России Грызлову Б.В. Алма-Ата, 2000 год

В 100-летие со дня рождения Николая Кузьмича Богданова и Нины Владимировны Котовой (Богдановой) на семейной могиле. Москва, Ваганьковское кладбище, 12 февраля 2007 года

Автор книги Юрий Николаевич Богданов у памятника на могиле родителей.

Москва, Ваганьковское кладбище, 12 февраля 2007 года

Правительственная телеграмма председетеля ГКО И.В. Сталина наркому внутренних дел Н.К. Богданову с благодарностью Красной Армии за сбор средств на строительство военной техники. 19 августа 1944 года

С конца 1942 года в Казахстане была активно поддержана инициатива тамбовских колхозников по сбору средств на строительство военной техники. Сначала в сельской местности на создание танковой колонны «Колхозник Казахстана» сдали деньги в сумме, вдвое превысившей подписку на заём 1942 года. Затем развернулся сбор средств на другие механизированные колонны «Шахтёр Караганды», «Нефтяник Казахстана», на авиаэскадрилью «Комсомолец Казахстана» и т. д. Нарком Богданов активно поддержал это движение, сосредоточив усилия на том, чтобы собранные деньги, ценности, продовольственные взносы не были растранжирены, а поступили по своему целевому назначению. Но и работники силовых ведомств не остались в стороне от патриотического подъёма. В Музее МВД Казахской ССР хранилась правительственная телеграмма, направленная наркому внутренних дел Казахстана Богданову (в копии — наркому госбезопасности и секретарям парткомов НКВД и НКГБ республики), в которой говорилось: «Прошу передать работникам наркоматов внутренних дел и госбезопасности Казахской ССР, собравшим шестьсот тысяч рублей на постройку боевых самолётов чекист Казахстана, мой братский привет и благодарность Красной Армии. И. Сталин» [М]. Видимо, Иосиф Виссарионович запомнил-таки встречу в своём кабинете в июле 1940 года с одноглазым выдвиженцем старшим лейтенантом гб Богдановым, раз направил свою благодарственное послание, в первую очередь, на его имя.

Прямо надо сказать, что в бескрайнем Казахстане, где в годы войны вынужденно и принудительно была сосредоточена огромная масса людей, условия жизни в ряде мест оказались крайне тяжёлыми. Особенно это чувствовалось в среде спецпереселенцев, которым отводили определённые районы без права выезда оттуда. Вряд ли в каких-либо официальных источниках удастся найти упоминание о том, что из-за плохой организации снабжения, отсутствия продуктов питания начались массовые заболевания дистрофией. Имелись даже отдельные случаи людоедства. Местными органами НКВД это было выявлено, и передана соответствующая информация. Однако руководители республиканских организаций, имея подробные данные обо всём, скрывали истинное положение дел от центральных властей. Тогда Богданов напрямую сообщил в Москву наркому внутренних дел СССР Берии о катастрофически бедственном положении переселенцев. В ответ на этот призыв о помощи московские власти выделили 20 тыс. тонн пшеницы, что дало возможность немного ослабить напряжение среди данной категории населения [А. 17].

В летнюю пору в засушливом Казахстане возникали серьёзные проблемы с поливом полей и огородов. Часто вопросы отведения воды из арыков решались силовым методом. Дело порой доходило чуть не до смертоубийства. В связи с этим в районах приходилось создавать комиссии, в состав которых входили силовики из НКВД, для справедливого наделения всех желавших животворной влагой. Контроль за привлечением к ответственности лиц, «виновных в разбазаривании воды», возлагался на прокурора и наркома внутренних дел республики [А. 17].

Ряд предприятий, подчинённых НКВД, занимался изготовлением вооружения, боеприпасов и спецукупорки. Имелись такие заводы и в Казахстане. Осенью 1943 года ГКО решил отметить руководителей и специалистов, обеспечивавших огневую мощь Красной Армии. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 30 сентября 1943 года главе НКВД Берии за особые заслуги в области усиления производства боеприпасов в трудных условиях военного времени было присвоено звание Героя Социалистического труда. Орденами Ленина наградили ряд ответственных работников наркомата. В числе награждённых свой первый орден Красного Знамени получил 20 сентября 1943 года нарком внутренних дел Казахской ССР Богданов с формулировкой «за образцовое выполнение заданий правительства в период Отечественной войны» [А.З].

Выполнение поставленной ГКО труднейшей задачи по срочному расширению производства Карагандинского угольного бассейна требовало постоянного наращивания количества рабочей силы. 12 октября 1943 года СНК и ЦК Казахстана постановили обязать председателей облисполкомов и секретарей обкомов за 10 дней в соответствии с разнарядкой дополнительно мобилизовать для работы в шахтах и на строительстве подъездных путей 7000 человек. Однако набор рабочих был фактически сорван: по этой разнарядке удалось набрать всего 1204 человека. Руководство Казахстана предупреждало областные, партийные и советские власти о недопустимой безответственности. Главе Карагандинской области указали на слабую партийно-политическую работу и плохие жилищно-бытовые условия для рабочих, что приводило к большой текучести кадров. Для того чтобы разрешить проблему, персональную ответственность за своевременную мобилизацию трудпереселенцев для Карагандинского угольного бассейна возложили на наркома Богданова. Ситуацию удалось переломить, но о победных реляциях чуть позже.

Большая скученность населения и отсутствие элементарных бытовых удобств, слабое медицинское обслуживание приводили к появлению массовых инфекционных заболеваний. Для предупреждения распространения сыпного тифа среди трудящихся республики, поражение которым осенью 1943 года по ряду областей возросло в несколько раз, принимались срочные меры. Особенно тяжёлое положение создавалось в лагерях для заключённых и военнопленных. НКВД оборудовал в местах лишения свободы санпропускники и бани. Эшелоны с военнопленными в пути следования подвергались санобработке, контакт их с населением не допускался. Силовым органам вменено было заводить судебно-следственные дела на лиц, срывавших санобработку и проведение противоэпидемиологических мероприятий [А. 17].

В добавление к этому с 1944 года в Казахстан стали прибывать спецпереселенцы с Северного Кавказа. Их надо было принимать, размещать, обеспечивать питанием, трудоустраивать.

За другими делами несколько упустили вопрос о ходе в Казахстане хлебозаготовок в осеннюю страду 1943 года. Кратко отметим, что, по оценке ЦК КП(б) Казахстана, «вследствие слабого руководства хлебозаготовками, попустительства саботажникам хлебосдачи и наличия антигосударственных настроений со стороны отдельных руководителей областей, районов, колхозов и совхозов, не желающих сдавать хлеб государству, на 15 ноября 1943 года план хлебозаготовки выполнен в колхозах на 43,9 %, в совхозах — на 51,3 %». ЦК потребовал «обеспечить безусловное выполнение плана», объявил выговоры всему составу бюро Куста-найского, Северо-Казахстанского и Павлодарского обкомов и предупреждал первых секретарей всех уровней, что они будут сняты. Не слишком надеясь на областные партийные и советские власти, ЦК привлёк к решению хлебного вопроса силовые ведомства, обязав НКГБ (Бабкина) и НКВД (Богданова), а также республиканского прокурора и Нарко-мюст «в суточный срок дать по своей линии необходимые указания и потребовать от местных работников повести более решительную борьбу с саботажниками, дезорганизаторами хлебозаготовок и расхитителями хлеба».

Имелись проблемы и в традиционном для Казахстана животноводстве. В связи с тем, что многие семьи (особенно военнослужащих, у которых кормилец был на фронте) испытывали острую нужду в продуктах питания, начался «хищнический убой общественного колхозного скота и скота, находившегося в личном пользовании колхозников», происходили разбазаривание и кража животноводческой продукции, особенно молока. Во многих письмах, отправлявшихся на фронт, семьи жаловались на тяжёлое продовольственное положение. И опять в помощь партийной и советской власти призывались органы НКВД, прокуратуры и Наркомюст, которые должны были усилить борьбу со скотокрадством и разбазариванием продовольственных и промышленных товаров.

За провалы в сельском хозяйстве руководству республики предстояло серьёзно отвечать — комиссия из Москвы набрала значительное количество фактов о недостатках в руководстве важной продовольственной базой страны. На этом основании было принято постановление ЦК ВКП(б), отметившее серьёзные упущения в работе Казахстанского ЦК, в результате которых резко снизилась урожайность, уменьшился валовой сбор зерна, план хлебозаготовок не был выполнен, сократилась выдача хлеба колхозникам на трудодни. Несмотря на богатейшие кормовые возможности, животноводство развивалось неудовлетворительно. В связи с этим во время заседания X пленума ЦК КП(б) Казахстана, состоявшегося 5–7 апреля 1944 года, в адрес первого секретаря Скворцова был высказан целый поток критики. Серьёзные нарекания как сверху (из Москвы), так и снизу (с мест) получили применение в работе республиканского ЦК методов администрирования, вмешательства в хозяйственные дела, рассылки большого количества руководящих указаний, бесконечные кадровые перестановки и наложение взысканий. А вот в области промышленности отмечались успехи в быстром создании и расширении рудной базы для предприятий свинцово-цинкового, золотого и медного производств. Вместе с тем ставились задачи окончить и ввести в строй пять крупнейших комбинатов, заводов и фабрик [А. 17].

В дискуссии на этом пленуме выступил и нарком внутренних дел Богданов. Конспективно осветим вопросы, которые были им подняты, поскольку они касались многих сторон жизни Казахстана.

1. Отмеченные ЦК ВКП(б) серьёзные недостатки почти во всех отраслях народного хозяйства республики явились результатом того, что значительная часть партийных руководителей в районах и областях в практике своей работы «заняла неправильную линию, переключив на себя все вопросы хозяйственной жизни, рассеивая своё внимание на сотни мелких дел, и этим они подменили ряд советских и хозяйственных организаций, одновременно освободив их от ответственности и лишив инициативы».

2. Практика накачивания низовых организаций по телефону привела к такому положению, что ряд руководителей стал скрываться от телефонных звонков, выезжая, например, в ближайший колхоз.

3. Очень много надежд возлагалось на уполномоченных, но их посылка в районы и области перешла всякие границы. Перед этими работниками ставилась задача по выправлению выявленных серьёзных недочётов в работе, но «сейчас эта система превратилась просто в формализм».

4. Проверкой зимовки скота, особенно на отгонных участках, проведенной органами НКВД, было выявлено много серьёзных недостатков, которые пагубно отразились на качественном состоянии животноводства, вызвали большие потери скота. В ряде мест этот серьёзный участок работы оказался отданным на откуп людям, совершенно не проверенным (ранее судившимся за растраты, хищения). Подготовка к зиме прошла некачественно, но ни у кого в районах это не вызвало тревоги. Вследствие невыполнения плана сенокошения положение с кормами создалось напряжённое, нужно их экономить, а происходит перерасход. Крайне серьёзно обстоит дело с инфекционными заболеваниями скота.

5. Проверкой выявлено значительное количество фактов разбазаривания скота под всякими предлогами, особенно путём незаконной выбраковки и вынужденного забоя. Всё это оформлялось фиктивными актами. Реальные цифры по падежу показать боялись, так как за это «тебя и нас расстреляют». Лица, виновные в расхищении скота, были наказаны. Всего в 1943 году и начале 1944 года привлечены к ответственности 4931 человек.

6. Выявилась неприглядная роль руководителей районов, которые «превратили колхозы в свои подсобные хозяйства», откуда брали в большом количестве скот и зерно, даже не оплачивая стоимость.

7. Остро встал вопрос о расхищении хлеба осенью 1943 года. К ответственности привлекли 5800 человек. У задержанных расхитителей изъяли товарно-материальных ценностей на десятки миллионов рублей (не считая золота и драгоценностей), а также наличные деньги в сумме 7 млн 600 тыс. рублей.

8. Учитывая напряжённое положение с продовольствием, следовало сосредоточить внимание всего партийно-советского актива на наблюдении за сохранностью семян, «иначе они могут быть расхищены». При этом кража достаточно просто прикрывалась снижением норм высева на гектар. В дополнение к специальным мероприятиям по охране семян, которые проводили органы НКВД, предлагалось со-здать группы содействия сотрудникам милиции, так как «для стопроцентного предотвращения хищений» у ведомства сил не хватало.

9. Только что закончилось переселение в Казахстан некоторых народностей Северного Кавказа — чеченцев, ингушей, карачаевцев, балкарцев — в общей сложности 500 тыс. человек. «Эти люди Советским правительством наказаны за то, что в момент нахождения немецких войск на Кавказе большая часть их являлась пособнической базой немцев, выступала с оружием в руках против Красной Армии, а некоторые из них составляли кадры шпионов, диверсантов и т. п. Перед этими народностями поставлена задача — честным трудом искупить свою вину перед народами Советского Союза. Необходимо этот контингент быстрейшим образом обеспечить в части хозяйственно-бытового устройства и втянуть в работу, причём не только глав семей, но и всех трудоспособных членов семей. На Пленуме говорили, что прибывшие к нам “плясуны” (так их прозвали в народе. — Ю.Б.) плохо работают или совсем не выходят на работу, а колхозники боятся идти в поле и оставлять дома детей одних. Партийные и советские органы обязаны добиться такого положения, чтобы вместе с колхозниками пошли на работу и переселенцы. Необходимо следить за тем, чтобы не допустить каких-либо столкновений переселенцев с местным населением и этим дать повод к открытым выступлениям. До войны чеченцы и ингуши неоднократно выступали с оружием в руках против мероприятий Советской власти. Отсюда следует сделать вывод, что антисоветские элементы будут стремиться вызвать недовольство, спровоцировать втягивание в это дело местного населения, добиваясь серьёзных столкновений. Это должно быть вовремя выявлено и предотвращено. Сейчас переселенцы распространяют массу провокационных слухов. Надо эти слухи пресекать и разъяснять населению действительное положение дел. Чеченцы переселены сюда не только на время войны, а на постоянное жительство. В связи с этим они должны приступить к строительству домов, заготовке стройматериалов. Но без помощи местных органов и колхозов это дело не пойдёт, и строительство будет сорвано. В проведении всех мероприятий большую помощь будут оказывать специально созданные для этого комендатуры НКВД, которые занимаются всеми вопросами, связанными с трудоустройством, хозяйственной деятельностью и режимом, так как переселенцы ограничены в передвижении. Имеется просьба — оказать помощь комендатурам, а они включатся во всю хозяйственную жизнь колхозов».

10. В отношении мобилизации рабочей силы в Карагандинский угольный бассейн. «Получается чехарда: 15 тысяч рабочих пришло, а 12 тысяч ушло. Это результат плохого приёма мобилизованных, исключительно низкой оперативности и готовности к размещению людей. Считается, что в числе убывших 6 тысяч человек дезертировали. Это произошло потому, что созданы плохие условия жилья, в бараках нет стёкол, даже воду не привозят. Следует учесть, что людей, которых относят к дезертирам, отдают под суд, и на них накладывается очень тяжёлое пятно, хотя они и не повинны в таких больших грехах. Надо избавиться от массовой мобилизации рабочих и ориентироваться на освоение на месте того контингента, который там есть. Иначе только гоняем из области в область людей, а это результата не даёт» [А. 17].

Приведенное выступление позволяет, на наш взгляд, судить о достаточной зрелости наркома внутренних дел Богданова как руководителя, душой болевшего за общее дело, стремившегося вскрыть причины имевшихся недостатков и найти пути их устранения.

На заседании этого пленума 9 апреля 1944 года Богданов был избран в члены бюро ЦК КП(б) Казахстана. Вместе с ним в состав бюро, расширенного до 11 человек, вошёл также новый нарком госбезопасности Казахской ССР С.И. Огольцов, сменивший на этом посту Бабкина.

После крупной партийной головомойки (во время которой первому секретарю Скворцову и председателю СНК Н.Д. Ундасынову ЦК ВКП[б] объявил по выговору), принятия важных, вдохновляющих решений, осуществления частичного обновления главного партийного руководящего органа республики следовало с новыми силами приступить к хозяйственным делам, к безусловному выполнению всех указаний высшего советского партийного руководства. Тем более что успехи были. Подведение итогов строительства Карагандинского угольного разреза показало, что коллектив строителей и их руководители в исключительно короткий 10-месячный срок успешно выполнили задание ГКО, построив и сдав в эксплуатацию для добычи открытым способом индустриальный угольный разрез с годовой мощностью 1,5 млн тонн угля. Все построенные сооружения межведомственная комиссия оценила на отлично. ЦК Компартии Казахстана отметил, что высокого результата добились благодаря «самоотверженному труду всего коллектива, государственному подходу к делу руководителей строительства и повседневной помощи, оказанной строительным организациям со стороны партийных, советских и хозяйственных органов республики».

8 апреля 1944 года вышел указ Президиума Верховного Совета СССР, в соответствии с которым «за успешное выполнение задания правительства по строительству Карагандинского угольного бассейна» наградили орденом Ленина 4 человека. Ордена Трудового Красного Знамени удостоили 10 человек, включая наркома внутренних дел Казахстана Богданова.

К лету 1943 года мы вместе с многочисленными родственниками переехали на новое место жительства на улицу Артиллерийскую. Позже её переименовали в Иссыкульскую. Это была большая территория, огороженная по периметру высоким забором, в центре которой стоял одноэтажный дом.

Домашним кухонным хозяйством заправляла тётя Шура, жена папиного брата. Самого дядю Шуру призвали солдатом в пехоту. Их дети, Клава, девятнадцати лет, и Георгий, семнадцати лет, также жили вместе с нами. Папина сестра тётя Катя вместе со старшей дочкой Ниной, а также племянницей Клавой работала на почте в отделе военной цензуры. Младшие дочки Лида и Тамара учились в школе. В общем, вместе с родителями, бабушкой и нами, двумя малышами, обедать за стол садилось почти полтора десятка человек. К этому, как правило, ещё кто-то добавлялся из знакомых, постоянно бывавших у нас проездом или по другому случаю. Кроме того, папа распорядился обязательно кормить любого человека, пришедшего к нам в дом, будь то водопроводчик, электрик, трубочист или водитель грузовика, доставившего дрова. Чаще других у нас бывала со своей дочкой Долорес мамина коллега по гинекологии Хади-ша Есентуровна Мурзалиева, будущая первая из казашек профессор, доктор медицинских наук. Муж её был на фронте, и семье без него жилось нелегко. Таким образом, каждодневная нагрузка на кухню и на главную кашеварку, которой в свободное время помогали и другие женщины, оказывалась весьма солидной. Во многом выручали нас сад и огород, которые давали хорошие урожаи. В общем, большой семьёй мы жили очень дружно.

Маме присылали письма и открытки однокурсники по Смоленскому университету, коллеги по совместной работе.

Многие из них попали на фронт или в прифронтовые госпиталя. Делились пережитым, порой сообщали о тех, кто погиб. Те, кто побывал у нас, часто вспоминали Алма-Ату «как светящуюся звёздочку на фоне нашей жизни».