Наши воспоминания похожи на горный речной поток. Местами тихий, ласкающий слух мерным журчанием водопада, а местами он бурный и грозный, сметающий на своем пути все преграды, бьющийся о каменные утесы и создающий водовороты. В один из таких водоворотов воспоминаний меня и занесло, пока я спала.

На мне были спортивные штаны свободного покроя не сковывающие движений, удобные кроссовки, водолазка и куртка с капюшоном. Вся одежда, включая обувь, черного цвета.

Черная, потому что, так проще всего проникнуть в квартиру не замеченной.

У меня также имелись с собой черный пластиковый пакет для мусора, набор отмычек и резиновые медицинские перчатки, не спасающие от холода.

Нервы натянуты словно струны, в любой момент от малейшего прикосновения, готовые лопнуть. Я стояла под козырьком подъезда, дома, где находилась нужная квартира, переминаясь с ноги на ногу, таким образом, пытаясь хоть как-то согреться. Интересно, как бы отреагировал отец, узнав, что его любимая дочь практически пошла по его стопам.

Домушница.

Я горько усмехнулась.

Мой отец вот уже как три года мертв, а мертвым нет дела до живых. Моя мать…

Моя мать с тех пор как его не стало, медленно скатывалась по наклонной, постоянно напиваясь и пропадая в неизвестном направлении на всю ночь, а иногда и несколько суток. Возвращаясь из загулов, она набрасывалась на меня с обвинениями в том, что это по моей вине он умер.

Мне было восемнадцать, когда однажды, в пьяном угаре, она избила меня. Это была первая ночь, когда я переночевала на лавочке, в сквере, что возле моего дома.

Потом были еще и еще одна ночь, вскоре я просто сбилась со счета. Порой, правда, удавалось переночевать у Лерки, если ее родители отбывали на дачу.

Иногда, когда маме становилось лучше, она со слезами на глазах просила у меня прощения и тогда в нашем доме воцарялась кратковременная идиллия. Проходило время, и она снова уходила в запой, становилась буйной. И вновь столь уже привычная лавочка…

В тот год, Димка, мой первый парень бросил меня, не сказав ни слова на прощание. Он просто не отвечал на мои звонки, а когда я заявилась к нему домой, даже не вышел. Зато появился его отец и в очень красочных эпитетах указал мне на дверь, пригрозив тем, что если я и дальше буду преследовать его сына, он вызовет милицию, и я сдохну так же, как и мой папочка, на нарах.

Мне не надо повторять дважды. Я больше не искала встреч с Димой. Я просто тихонько плакала, проклиная свою судьбу.

А однажды появился Сергей.

Именно он показал мне, что мир состоит не только из темных и серых красок, в нем встречаются и светлые тона. Жизнь пронизана белыми ниточками, стоит лишь протянуть руку, поймать кончик одной из них и потянуть за него, как все мигом преобразится. Он научил меня верить в лучшее. Вселил в сердце надежду и любовь.

Он пришел ко мне на помощь тогда, когда я нуждалась в этом больше всего. Теперь, мне было, где ночевать.

Этим его поддержка не ограничилась.

Не знаю, как, но Сергей смог помочь и моей матери. Она практически перестала пить, ее глаза вновь сияли, будто отец все еще был жив. Я не понимала причину ее счастья, но все равно безумно за нее радовалась.

Наконец, наступило безоблачное время. Я порхала, словно бабочка, по-идиотски улыбаясь. Иногда, правда, счастье омрачалось, если я начинала думать о будущем.

Я стала замечать, как моя жизнь схожа с жизнью моей матери и как повторяется одна и та же история.

Ангелина, так ее зовут, вышла замуж, забеременела и родила меня в пятнадцать лет. Что ж, пока ничего общего со мной. Сходство заключается в том, что вышла она за вора, отлично понимая и принимая этот факт, как данность.

Сергей, тоже вор, приемник моего отца. Если я свяжу свою судьбу с ним, ждет ли меня участь подобная маминой? Смогу ли я жить в постоянном страхе, что однажды за ним придут? Смогу ли я вынести позор, которому мама неоднократно подвергалась? Начну ли пить, когда Сергея не дай Бог, убьют на зоне?

Меня все это до сих пор очень печалит, и в то же время я понимаю, без Сергея я не выживу. Я сделаю для него все, о чем бы он меня не попросил. Поэтому, сейчас, я стояла здесь и мерзла, дожидаясь его звонка.

Мобильник беззвучно завибрировал.

— Да, — выдохнула я.

— Можешь начинать, — сказал Сергей и отсоединился.

Я шагнула в безмолвную пустоту подъезда.

«Мое первое дело», — ухмыльнулась про себя, после чего отключила все эмоции. Мне нужно быть предельно внимательной и осторожной.

На все про все у меня было десять минут.

Я уложилась в семь с половиной.

Вскрыть при помощи отмычек входную дверь, отключить сигнализацию (код был известен заранее), найти и забрать деньги. Они оказались спрятаны в тридцати тайниках замаскированных под тома третьего издания Большой Советской Энциклопедии. Нет, ну, до чего же нынче изобретательные граждане пошли!

Сначала, я вышла во двор, огляделась по сторонам и зашагала по направлению к детской площадке. Затем, свернув за угол соседнего дома, оказалась на широкой улице сверкающей неоновыми огнями. Машины носились так, словно у них вместо обыкновенного бензина, ракетное топливо. Большие электронные часы, расположенные на одной из высоток, показывали сейчас без пятнадцати двенадцать. Нетипичное время для проведения операции подобно моей. Слишком высокий риск быть замеченной посторонними. Свидетели в таком деле не нужны. Но у Сергея все находилось под контролем.

Руку приятно тяготил пакет с деньгами. Со стороны казалось так, будто я отправилась выносить мусор.

Около меня затормозила побитая временем «Волга». Задняя дверца распахнулась, и я нырнула внутрь салона.

— Как все прошло? — напряженным голосом спросил Сергей, сидящий за рулем автомобиля.

— Без проблем, — улыбнулась я, чтобы хоть как-то разрядить гнетущую атмосферу.

— Александра, ты просто умничка. Прости за то, что мне пришлось подвергать тебя такой опасности! Я так боялся за тебя. До сих пор не нахожу себе места!

— Сергей, — выдохнула я, кладя свою ладонь ему на плечо. — Ты ведь знаешь, как сильно я тебя люблю! И потом, это все я делала ради нас, ради нашего совместного будущего! Теперь, нам нужно побыстрее покинуть, для начала, город, а потом и страну. Что там с паспортами?

— Завтра вечером будут готовы, сегодня мне надо отдать еще часть суммы, ничего, если я деньги заберу у тебя прямо сейчас?

— Отчего ты спрашиваешь? Конечно, бери. — Я передала ему мусорный пакет.

— Я люблю тебя Александра, — прошептал он.

Я рассмеялась.

— Почему ты смеешься? — нахмурился Сергей.

— Потому, что я счастлива! Мы вместе и нас ждет долгая беззаботная жизнь. Ты уже решил, куда мы поедем? Я бы хотела в Испанию. Нет, лучше сначала в кругосветное путешествие, а потом уже можно осесть где-нибудь под Барселоной.

Всю дорогу до дома я строила планы на ближайшее будущее. Я рассказывала ему о том, как будет выглядеть наш дом на берегу Средиземного моря, наш сад. Какие у нас будут машины. Как я смогу рисовать пейзажи, а он откроет магазинчик, и будет продавать там мои работы. Тихая семейная жизнь. Только он и я. А потом, возможно у нас появятся дети…

— Какая ты у меня мечтательница, — с теплотой в голосе сказал Сергей, обернувшись ко мне и обхватив мое лицо руками, поцеловал в кончик носа.

Я сильнее прижала его ладони к моим щекам, заглянув ему в глаза.

Глаза — это зеркало души.

Не правда!

В этих серо-голубых глазах отражалось то, что я принимала за любовь. То, что я так отчаянно жаждала видеть.

Ложь.

Такая сладкая, но в то же время сочащаяся ядом, она пропитала меня насквозь.

Все было ложью!

Фразы и поступки, мимика и жесты.

Я не замечала этого, верила ему до последнего слова. Я просто любила.

К сожалению, свою ошибку, я осознала слишком поздно. Сергей оказался искусным лицемером.

— Как мне не хочется тебя сейчас покидать. Но мне надо ехать. Собирай вещи, встретимся завтра вечером там, где договаривались.

— Хорошо, — кивнула я и, вылезая из машины, попрощалась с ним.

Окна моей квартиры зияли чернотой, наверное, мама уже легла спать. Но как выяснилось спустя некоторое время, ее вообще не было дома.

— Черт, а я предупреждала ее! Сказала никуда не уходить, — недовольно пробормотала я, качая головой.

Наверно она у подруги решила остаться на ночь.

Я стала паковать наши с ней вещи в дорогу, старая по возможности брать только то, что могло действительно понадобиться. Предметы личной гигиены (интересно, куда мама засунула свою зубную щетку, что-то найти ее не могу), парочку свитеров, носки, джинсы…

Вроде бы все, ничего не забыла. Хотя нет, постойте, еще же драгоценности и кое-какие деньги!

Шкатулка, где они хранились, оказалась пуста. Странно, может, мама их перепрятала?

Я тщательно обыскала всю квартиру. Помимо шкатулки, из дома также пропали и несколько других ценных вещей.

Ограбление? Не похоже. И потом, никто не сунется в квартиру многоуважаемого вора. Себе дороже.

Тогда…

Сама мысль об этом внушала ужас. Отогнав ее в сторону, я стала ждать маму.

Но она не появилась ни через час, ни через десять. А время встречи с Сергеем неумолимо приближалось. Тревога все нарастала.

«Может, Сергей ей все рассказал, и они будут ждать меня вместе?» — успокаивала я себя.

«А может, твой любовник сбежал уже вдвоем с ней, оставив тебя расхлебывать всю кашу, что он заварил? А что, посуди сама. Твоя мать все еще молодая, чертовски привлекательная женщина…» — подало голос подсознание.

— Нет!!! — закричала я. — Не может быть!

Но именно эта мысль не давала мне покоя с того самого момента, как я не нашла драгоценностей. И потом ее зубная щетка и некоторые вещи тоже исчезли.

Я заревела.

В последнее время мама выглядела такой счастливой. Бросила пить, привела себя в порядок, стала интересоваться модой, часто оставаться у неведомой мне подруги на ночь. А ведь я даже эту самую подругу никогда не видела! И вообще, мама, не смотря на свое обаяние, всегда была замкнутым человеком. После смерти отца, она замкнулась еще сильнее.

Сначала, я попыталась дозвониться до мамы, но оператор все время твердил, что абонент находится не в зоне действия сети. Затем Сергею, хоть он и просил без крайней необходимости ему не звонить. То же самое. Абонент находится не в зоне действия сети.

Я заревела пуще прежнего. Уже надо вызывать такси и ехать на встречу. Но зачем? Его там не будет.

«Нет, я ошибаюсь» — сама себе противоречила я — «Это глупое недоразумение, все можно легко объяснить. Они ждут меня, а я тут распустила сопли».

Взяв себя в руки, если можно так выразиться, я отправилась на угол пересечения улиц Пушкина и Московской, где расположен старый заброшенный фонтан. Именно у него мы и должны встретиться с Сергеем.

Погода разбушевалась не на шутку. Начался снегопад. Капюшон моей куртки сбросило с головы порывом ледяного ветра. Я обходила фонтан по периметру вновь и вновь вот уже в течение двадцати минут, но ни Сергей, ни мама так и не появились.

На улице вообще никого не было, кроме меня. Нормальные люди сидели в теплых уютных квартирках со своими семьями, попивая горячий чай.

Я уже собралась уходить, когда прямо к фонтану, игнорируя тротуар, подъехал черный «Гранд Чероки».

— Ну, наконец-то! — радостно воскликнула я, подбегая к автомобилю со стороны водителя. — Я уже переживать начала!

Дверца медленно распахнулась, и наружу вылез красивый молодой мужчина. Его светлые волосы были слегка растрепанными, в пронзительных синих глазах читался явный интерес к моей особе. Я поняла, что он пришел по мою душу.

— Тепло ли тебе красна девица, али нет? — нараспев протянул он и хохотнул.

Вот так я познакомилась с Палачом.

— Тепло, батюшка, тепло, — машинально ответила я, пятясь. Затем, запустив в него увесистой сумкой со шмотками, ринулась бежать.

— Ах, ты б***ь! — выругался блондин, видимо совсем не ожидая от меня такой прыткости.

Бежала я недолго. Он настиг меня почти сразу. Схватив за длинную косу, рванул назад так, что моя голова запрокинулась, а в глазах потемнело от боли. Я закричала и, пытаясь выкрутиться, скользнула ногтями по его безупречно гладкой щеке, оставляя кровоточащие царапины. Недолго думая, блондин заехал мне кулаком по лицу.

— Ты у меня кровью умоешься, сука, если будешь рыпаться, — прорычал он, хватая меня за шкирку и таща к машине. Я лишь всхлипнула, вытирая свободной рукой струйку крови, сочащуюся из разбитой губы.

— Палач, ты чего там возишься?! Давай девку сюда. — Ветровое стекло одной из задних дверей, медленно опустилось вниз, и моему взору предстал мужчина лет сорока. Его физиономию украшал уродливый шрам, идущий от широкой брови к мощному подбородку, покрытому трехдневной щетиной. При виде меня, он ухмыльнулся, сверкая золотыми коронками, и вымолвил:

— Ого! Какая у Соколика деваха вымахала! Думаю, мы с тобой быстро подружимся. — Последнее его замечание было явно адресовано мне.

— Шрам, — обратился блондин к нему. — Садись за руль.

— Еще чего! Тут такая красотка, а я за руль. Нет уж брат, делиться надо, делиться.

— Я сказал за руль, — рявкнул Палач, и мне сразу стало ясно кто тут главный.

— Пацан, ты бы не нарывался, а? Я следую твоему приказу, только потому, что ты под покровительством Мирона. Но однажды все может измениться.

Шрам с неохотой устроился за рулем. Палач же, швырнул сначала мою сумку, а затем и меня на заднее сидение, после чего расположился рядом сам.

Я сплюнула. Этот ублюдок выбил мне зуб! Одно радовало, челюсть болела, но в принципе была цела. Не правда ли, это утешает? Особенно, если учесть, что жить мне осталось считанные часы, а может минуты.

Они привезли меня в какой-то загородный дом и заперли в пустом погребе, пропахшем сыростью, без света.

Время тянулось бесконечно долго. В голове родилась мысль, что они бросили меня здесь умирать медленной и мучительной смертью без воды и пищи. Делать что-либо для собственного спасения у меня не было ни сил, ни желания. Хотя, при известном старании, моих воровских способностях, да парочки маленьких отмычек, которые я перед выходом из дома припрятала в волосах, используя их в качестве декоративных заколок у затылка, попробовать, было бы можно. Но я лишь сидела на холодном, каменном полу и, тупо пялилась в темноту.

Щелчок замка, скрип открывающейся двери…

Я даже голову не повернула.

Зачем? Когда они везли меня сюда, то даже повязку на глаза не надели. Это значит только одно: они не собираются отпускать меня отсюда живой!

Продолжая игнорировать вошедшего, я, все-таки, спросила:

— Где моя мама?

— Я убил эту сучку. — Услышала я ответ Шрама. Тон, которым он продолжил дальше, выражал полнейший восторг. — Когда я ее резал, она визжала как свинья.

Меня чуть не вырвало. Я почувствовала, как лоб покрылся испариной.

— Что с Сергеем? — дрожащим голосом рискнула задать следующий вопрос.

— О, а вот это ты мне сейчас поведаешь. Но для начала я, пожалуй, трахну тебя.

Шрам стал спускаться ко мне вниз. Его силуэт на фоне открытой двери, откуда лился яркий свет, казался неправдоподобно огромным.

Я хотела отползти, но с ужасом поняла, что итак упираюсь спиной в стену.

— Я ничего не знаю!!! — закричала я.

— Твоя мамуля орала то же самое, когда я первый раз всадил ей в живот нож, а потом еще и повернул несколько раз.

Если он хотел меня напугать, то у него это получилось.

Я вскочила на ноги и отбежала от него в дальний угол своей темницы. Я готова была лезть по скользкой, поросшей плесенью стене, лишь бы он не приближался ко мне!

— Убирайся!!! — взвыла я, когда Шрам, подойдя ко мне сзади и обхватив за талию, стал стаскивать вниз.

Но что может сделать девушка весом в шестьдесят килограмм против дюжего мужика?

Вскоре я оказалась прижата его телом к полу.

— Пусти, — прохрипела я.

— А ну не дергайся! Иначе мне придется тебя сначала убить, а потом отыметь! — данное замечание прибавило мне сил для борьбы.

Я заглянула в глаза мужчины, и поняла, что в нем не осталось ничего человеческого. Им владела слепая ярость и безумие, приправленная похотью. Также, осознавала и то, что благодаря моему сопротивлению, я только усилила его желание доминирования, разожгла в нем злость. Но я не могла ничего с собой поделать! Я повела себя с ним с самого начала не правильно.

Можно было хотя бы попробовать поговорить с ним…

Кого я обманываю! Я не в том положении, чтобы вести переговоры. Изначально я была жертвой, и все мои усилия вряд ли что-то изменили бы.

Тем временем, Шрам добрался до моей шеи и принялся душить меня.

Палач…

Я знала, что он здесь, стоит и смотрит, еще до того момента, как он спокойно сказал:

— Отпусти девчонку.

Я не видела, но зато отчетливо чувствовала каждой клеточкой своего мозга, своего тела его присутствие. А еще, промелькнула на тот памятный момент жизни совсем уж бредовая мысль: «Он не тот, кем хочет казаться. Он не человек!»

— Да пошел ты, — процедил сквозь зубы мой мучитель и прибавил к этому еще какие-то жаргонные словечки, значение которых я не знала и не хотела знать.

— Повторяю еще раз. — От него повеяло угрозой. — Отпусти девчонку, это приказ.

— Ну, все пацан, ты допрыгался!

Шрам, начисто позабыв обо мне, поднялся. В темноте блеснуло стальное лезвие стилета. Я, поскуливая, отползла к дальнему углу погреба.

Их бой был похож на танец. Опасный, смертельный танец. Они кружили, словно две тени. Выпад — уклонение, уклонение — выпад…

Победили молодость и проворство. Палач изворотливо ушел от очередной попытки захвата, и, неуловимым для моих глаз движением, выбил из рук противника нож.

Мгновение, и вот уже Шрам валяется у моих ног с перерезанным горлом.

Какое-то время я не могла оторвать от мертвеца глаз, но затем, все-таки посмотрела на блондина.

Его бесстрастие ко всему произошедшему поражало. Он стоял и рассматривал нож на своей ладони, не обращая на меня внимания.

— Спасибо, — еле слышно прошептала я.

Я знала, он меня услышал.

— Спасибо? — переспросил Палач. — Хм, первый раз встречаю такую дурочку, как ты.

Говорят, если ты сегодня что-то постигнул и осознал для себя, значит, день прожит не зря.

Сегодня я поняла. Смерть, по сравнению с тем, что меня ожидало в ближайшее время, всего лишь легкий сквознячок перед ураганным шквалом.