Глава 19

Арбалет стражников меня не впечатлил ни конструкцией, ни силой боя. Тетиву взводили руками, упирая арбалет в землю и прижимая ногой за специальную скобу. Болты из дерева были лёгкие со слишком широким бронзовым наконечником. Тетива вызывала сомнение в её способности не размокать во время дождя. Окончательно убило количество болтов, предусмотренное на один арбалет. Десять штук.

Выстрелил три раза в деревянный щит метров с двадцати и пошёл смотреть на результат. Два выстрела попал неплохо, один смазал мимо нарисованного метрового круга. Никакого прицельного приспособления на оружии не было. Наконечники болтов вошли в дерево сантиметра на три. Когда вытаскивал, один наконечник погнул.

Луки были изготовлены получше. Стрелы к ним качеством не блистали и на один лук их было пятнадцать штук. Попросил лучника стрельнуть в щит. Результат примерно такой же.

Из арбалета по мишеням стреляли максимально метров на сто пятьдесят, из лука поменьше.

Копья были неплохие. Внушающая уважение двухметровая палка была покрыта краской, а наконечник напоминал большой обоюдоострый кортик.

— Я увидел, какое у дэвов оружие. Пока говорить ничего не буду. Если у меня получиться что-то сделать, то постараюсь показать, как должно выглядеть оружие в моём понимании. Тогда сравним и подумаем, как и что можно сделать, — старейшину стражей мой ответ устроил. Видно было, что он про военные действия знает не по рассказам. Я не стал ничего ругать, а пообещал показать что-то получше. Когда есть что и с чем сравнивать, то решение принять всегда проще. Как я буду раскулачивать Дариса, я пока не думал.

На лук для арбалета из новой бронзы Дарис согласился неожиданно легко, а вот остальное пришлось делать у другого Мастера. Дарис был занят на установке второго вентилятора. Фабера с сыном тоже загрузил по полной программе. Новые тигли оказались заметно лучше обычных и мы налаживали плавку крицы в тиглях. Штамп для изготовления наконечников стрел доводили два дня. После закалки наконечники получались не хуже бронзовых, форму у них я изменил. Трос для тетивы умудрились испортить два раза, прежде, чем он получился удовлетворительного качества.

Плотники были в восторге от приспособления для изготовления древков стрел. Принцип обычной карандашной точилки, совмещённой с примитивным токарным станком, позволял получить древко за минуту. Больше половины станка было сделано из дерева. На изготовление стрел подмастерья у него становились в очередь и радовались совсем по детски.

На прицел к арбалету поставил два кольца, которые я после пристрелки пропаял оловом. Болты доводили вручную и закаливали.

Всю неделю поспать удавалось урывками, по два-три часа. Три раза ходил на реку и дважды на монтаж и пуск второго вентилятора.

Пригласил дэвов на испытание. Зрителей оказалось явно с перебором, я звал троих, а пришло больше сорока. Когда три щита мишеней поставили друг за другом, а потом в центре большого круга я нарисовал круг с ладонь, старейшина нахмурился. Никакого оружия он не видел. Арбалет у меня был в рюкзаке. Стрелы я тоже убрал в чехол от удочек. Поэтому мои приготовления вызывали недоумение. Когда я вытащил арбалет и стал его заряжать, то стражники не могли сдержать удивления. Принцип рычажной зарядки тут был новинкой. Не меньшее удивление вызвал стальной болт. Я выстрелил два раза, попав один раз в свой круг, а второй очень близко к нему. Заряжать арбалет в третий раз дал старейшине. Не без труда, но он справился. Объяснил, как целиться и после его выстрела мы пошли к щитам. Болты застряли в третьем щите, пройдя его почти полностью. Старейшина выстрелил удачно, задев край моего маленького круга. После осмотра отсчитал сто шагов и выстрелил ещё два раза. Почти по центру. Болты доставали из второго щита. Потом вытащил стрелы для лука и попросил пострелять. Лучник всадил пять стрел в маленький круг метров с сорока. Наконечники пробили доску и высовывались острыми кончиками с обратной стороны. Как они их будут вытаскивать, не знаю.

— Арбалет я сделал не самый сильный, иначе дэву его быстро не зарядить, да и выйдет он слишком тяжёлым. Стрелы для лука все одинаковы, поэтому лучник будет точнее стрелять. Наконечники пробивают цель глубже. Такие стрелы получаются недорогими и их даже сейчас можно делать по тысяче в день. Запас болтов и стрел нужно всем стрелкам увеличить раза в три. Копейщикам можно дать щит и пару вот таких дротиков, — я вытащил образцы из чехла и передал их старейшине. Тот осмотрел дротик и запустил им в мишень. Бросок получился сильным. Щит с нарисованной мишенью гулко ухнул и закачался.

— А это зачем? — он посмотрел на щит для копейщика, обитый кожей, с круглой бронзовой бляхой в месте крепления петли под руку.

— Попробуй пробить его своими стрелами, — предложил я. С тридцати метров щит пробит не был. Арбалет и болты я оставил себе, остальное отдал.

На реке жизнь била ключом. Мы успели построить девять новых ловушек. Они были больше и стояли глубже. Бригада лесорубов выжила рыбаков с пляжа. Почти вся галечная коса была занята прибывающим лесом. Плотники каждую ночь бегали выбирать себе брёвна по вкусу. Насколько я в курсе, такой выбор у них впервые. Никогда дэвы не видели столько леса сразу. Первая лодка уже бороздила реку и дэвы учились по очереди, как правильно грести вёслами. Лес, пригодный для строительства, складывали в штабеля. Остальные брёвна пилились на дрова для коптилен. После нашего разговора Сайо начал большую стройку. Похоже, что улов в пять тонн за ночь скоро для него не станет неприятным сюрпризом.

— Сергей, пошли посмотришь, как мы поставили новые вентери, — Леон не снимал с плеча арбалет, который я ему подарил. Плетёные вентери теперь перегораживали все речки и ручьи, до которых мы расширили зону ловли. Осликов по берегу бегало уже шесть штук. Если не было рыбы, то их тут же грузили дровами. Количество рачевен пока увеличивать не стали. Раков в новых ловушках хватало с запасом. Сено начали косить на двух ближайших покосах. Скоро у нас появятся свои ослы. Заказ купцам на их покупку мы сделали.

— Сергей, Сергей! — посыльный от Сайо похоже промчался бегом всю дорогу, — Там купцы вернулись, привезли твою сетку и её хозяина. Сайо сам покупать не стал. Просят очень много денег, — молодой паренёк видимо думал, что я сходу сорвусь с места, но мне торопиться не куда. Если Сайо не стал покупать, значит есть проблемы, поэтому совсем неплохо получится, если продавец поймёт, что никто его товар сходу хватать не торопится..

— А что случилось, почему ты бежал? — я обратился к посыльному. Видно, что паренёк ответственно отнёсся к поручению.

— Сайо сначала ругался с продавцом, а потом махнул рукой и послал меня за тобой, — всё ясно, вряд ли Сайо будет отказываться от долгожданного товара, если там всё в порядке.

— Больше не бегай. Спокойно вернись обратно и скажи Сайо, что я зайду после рыбалки. Если он считает, что вопрос срочный, то пусть решит его сам. Я ему верю, — пусть теперь продавец выкручивается. Паренёк спокойно ходить не умел. Опять сиганул бегом. Ладно, вернусь сегодня пораньше.

Невод был мал. Маловато было всё, кроме цены. Продавец хотел за этот невод триста больших монет. Цена меня откровенно не устраивала. Когда я про себя назвал этот невод детским, то понял, что на самом деле, как учебное пособие он мне вполне подходит. Обучать на нём дэвов будет не так сложно. Такие размеры простят многие ошибки, которые обязательно будут при освоении этой снасти. То, что рыбы им можно поймать вполне приличное количество, это тоже не вопрос. Поймаем и даже много. Тонковатая нитка и мелкая ячея были явно не для нашей реки. Мне бы всё раза в два побольше, в первую очередь длину и ширину. В цене продавец не уступал. Невод я проверил. Нитки были не гнилые и петли не спускались. К качеству изготовления претензий вроде нет. Как правильно построить разговор? Угрюмый продавец сидел напротив Сайо. Оба были изрядно раздражены и злы.

— Сайо, познакомь меня с продавцом, — попросил я дэва, чтобы начать разговор.

— Сергей, его зовут Туй. Два года назад он жил в нашем городе, но потом уехал в посёлок торговцев.

— Туй, скажи мне, откуда у тебя эта сетка? — происхождение снасти меня действительно интересовало. Для грамотного рыбака разные мелочи при изготовлении снастей могут рассказать очень много. Например невод, который я видел перед собой, был бы весьма неплох для небольшой реки или озера с некрупной рыбой. Если бы он был снаряжен грузилами и поплавками, то можно было бы понять больше. Для озера грузил нужно намного меньше, чем для реки с сильным течением. Даже размеры грузил и частота их посадки будут отличаться.

— Сетку я связал сам. Я делал её два года и точно знаю, что она правильная, — парень бычился и разглядывал меня исподлобья. Видимо разговоры с Сайо у него были весьма непростые.

— Давай я попробую угадать, откуда ты это знаешь. Кто-то тебе рассказал и даже нарисовал её. Возможно показал, как надо делать узлы и плетение. Тот, кто тебе рассказывал, живёт на берегу небольшой реки или озера. Сам он рыбу не ловит, а только плетёт такие сетки. Скорее всего он старый или у него больные ноги, — по мере того, как я говорил, парень менялся на глазах. К концу моего рассказа у него в глазах был страх и смятение.

— Как ты мог узнать? Когда мы разговаривали, никого рядом не было, — юноша с недоверием смотрел на меня.

— Мне об этом рассказала сетка, которую ты сделал. Вот смотри, ты сможешь по одежде отличить стража от шахтёра?

— Да у них полно отличий…, — начал было парень.

— У сеток такие отличия тоже есть. Твоя сетка хороша для озера или небольшой реки. Там мелкая рыба, для которой подойдут и нитки и размер ячеи, которые ты сделал. Даже маленький размер сетки вполне подойдёт. Речка там не глубокая. Высота у твоей сетки это показывает. Ты пробовал поймать своей сеткой рыбу. На ячейках сохранились высохшие водоросли и глина. Только ты ничего не поймал. Значит тот, кто тебе рассказывал, умел только вязать сети, но никогда сам не ловил. Иначе он бы знал, что надо одеть поплавки и грузила. Обычно рыбаки сами делают для себя эту работу. Они подбирают грузы и поплавки под предстоящую рыбалку. Если тот, кто делает сети на рыбалке никогда не был, значит ему тяжело ходить. Иначе он хотя бы раз сходил и посмотрел. Просто из любопытства. Вот это и рассказала мне твоя сетка, — я с улыбкой смотрел на Туя и Сайо. Такой смеси удивления, разочарования и недоверия каждый день не увидишь.

— Это был мой дядя. Однажды он с караваном купцов поехал в нижний город дэвов и по дороге попал под камнепад. У него были переломаны ноги, но он выжил. Оставшиеся годы он вязал сетки и мечтал вернуться в свой город. Перед смертью он так и сделал. Дядя накопил денег и его привезли купцы. Он мне и рассказал всё про сетки. Мы похоронили его через пять дней после приезда. Все пять дней я просидел вместе с ним и он рассказывал мне, как и что он делает.

— Почему ты так долго вязал эту сеть и для чего тебе триста монет, — я догадывался, какой будет ответ, но хотел, чтобы это услышал Сайо.

— В поселок торговцев я уехал, чтобы покупать подходящие нитки. В город их почти не привозят. Я работал и на полученные деньги покупал нитку. Платили мало, поэтому получалось очень медленно. Триста монет мне нужно, чтобы купить себе маленький дом, связать новую сетку и научится ловить ей рыбу. Как я её буду делать, я уже придумал. Когда я был маленький, мы часто голодали. Рыба у нас была только весной, когда охотники её ловили много. Я всегда мечтал, что когда вырасту, то поймаю много рыбы и тогда никто не будет голодным, — парень прилично расчувствовался. Как в нём уживается детская наивность и фанатичное упрямство, просто загадка.

— Если я дам тебе лук и отправлю охотиться на кабана, сколько мяса ты принесёшь? — надо расставлять всё по своим местам.

— Я очень плохо умею стрелять из лука и не был на охоте. Кабана мне не убить, — Туй и Сайо смотрели на меня удивлённо.

— Хорошо, что это ты понимаешь. Тогда почему ты думаешь, что ты поймаешь рыбу? Ловить рыбу это так же сложно, как охотиться. Кабана можно поймать и убить, если на его дороге выкопать яму и воткнуть острые колья на дно. На него можно устроить засаду на скале или на дереве. Ты его видишь. А вот рыбу ты не видишь и сеткой пользоваться совсем не умеешь. Хорошо, ты не можешь убить кабана. Это сложно. Иди убей козу, если и это сложно, то убей хотя бы птицу. Из лука ты немного умеешь стрелять, а вот сеткой ты ловить совсем не умеешь.

— Рыбу проще поймать. Её много и она глупая, — парень не хотел, чтобы его мечты оказались разрушены.

— Тогда почему рыбы ловили так мало, что тебе она доставалась только весной? По твоим рассуждениям выходит, что охотники глупее рыбы. Они не смогли её поймать. Ты тоже попробовал ловить рыбу. И ты её тоже не поймал. Иначе на сетке осталась бы слизь от неё и чешуя. А теперь слушай, что я тебе предложу. Я дам тебе пятьдесят монет и ты с купцами поедешь за ниткой для большой сетки. Я проверил твою сетку. Нитки ты выбирал хорошие. Значит это ты делать умеешь. Потом ты приедешь обратно и научишь четырех женщин, как правильно вязать сетку, это ты тоже умеешь. Потом я дам тебе пятьдесят монет за твою сетку и найду, где тебе пожить. Эти деньги ты потратишь на еду и одежду. В это время я буду тебя учить, как ловить сеткой рыбу. Сначала твоей маленькой, а потом очень большой. Намного больше твоей. Этого ты не умеешь. Ты должен будешь знать повадки рыбы и научиться думать, как рыба. Тогда ты станешь хорошим рыбаком и рыбы будет много. Но научиться этому сложнее, чем научиться вязать сети. Если ты это сможешь, то мы с Сайо подумаем, как тебя сделать старшим среди тех, кто будет ловить рыбу очень большой сеткой. А сейчас пошли к коптильням. Там ты мне должен будешь ответить, согласен ты или нет с тем, что я тебе предложил, — я решил, что парню стоит показать много рыбы, о которой он мечтал. Пришли почти вовремя. Первый ослик притащил корзины с раками, остальные уже показались у входа. Пока парень заворожено смотрел, как разгружают раков и рыбу, мы с Сайо отошли в сторону.

— Сергей, он хочет за сетку триста монет, а ты предложил ему пятьдесят. Когда я с ним говорил, то он даже на двадцать монет не хотел снизить цену, — Сайо пока не понимал, что я делаю. Это неплохо. Если у меня всё получиться, то для него будет хороший урок.

— Сайо, ты ничего не понял. Пятьдесят монет я ему дал не за сетку. Я только что купил нам Мастера. Он будет делать сети, следить за ними и ловить ими рыбу. А монеты я дал, чтобы ему в это время было на что жить.

— А сколько ты ему дашь за его сетку? — Сайо видимо совсем потерялся.

— За сетку он получит мои знания. Поверь мне, что это очень дорогая штука, — я почти не сомневался в успехе, когда увидел реакцию парня на первые корзины и мешки с рыбой. Он ходил, как сомнабула, разглядывая улов. Его толкали, отодвигали в сторону, а он, не отрывая глаз, подходил к следующей корзине, смотрел на рыбу, наклонялся и гладил её руками.

— Сейчас он согласится с моим предложением. Дай ему рыбину повкуснее и устрой на ночлег. Завтра я объясню, какие нитки и верёвки нам нужно покупать и дам деньги. Давай зови его сюда, а то его скоро совсем затолкают.

— Сергей, я согласен, — парень растерянно смотрел на меня и по сторонам, как будто его очень неожиданно выдернули из сладкой сказки.

— Поздравляю, Туй. Ты только что стал охотником. Сейчас слушай Сайо, он тебе скажет что делать. Завтра найдёте меня, я объясню и покажу, что нам нужно будет купить. Договаривайтесь с купцами про дорогу.

Зашел в офис. Настя пишет очередной листок для газеты, вон, даже язычок от усердия высовывает. Поправил ей чёлку и чмокнул в щёку. Настя заулыбалась и начала взахлёб рассказывать, сколько они сегодня заработали денег и сколько объявлений пришлось писать. Я подошёл к ящику, в который складывали вопросы для меня. Опять полный.

— Ой, за тобой уже два раза посыльный прибегал. Тебя на Совет зовут, — вдруг вспомнила она.

 

Глава 20

В знакомом мне зале сегодня было многолюдно, точнее сказать многодэвно. Когда я зашёл, шум немного стих. Меня с любопытством разглядывали десятка два абсолютно незнакомых дэвов. Я тоже рассмотрел их повнимательней. Явно не купцы, те одеваются иначе. Одежда запылённая, достаточно дорогая. Фасон незнакомый. Ножи богато украшены. Бороды и причёски не по местной моде. Лица осунулись, уставшие. Весь Совет города сегодня сидит в зале, а не на своих местах. Для этого принесли много столов и стульев. Значит гости очень уважаемые. Разговаривать сели прямо с дороги. Очевидно, что вопрос срочный и важный.

— Сергей, к нам пришли уважаемые гости из нижнего города. Мы подумали, что тебе будет интересно их послушать, а им наверняка интересно, что скажешь ты, — похоже Глава Совета решил спихнуть на меня что-то такое, с чем сам явно не справляется.

— Я из Совета нижнего города. У нас большие проблемы. Шахты у нас беднее, чем здесь и почти истощились. Даже самые глубокие, где трудно работать, приносят очень мало, но и в них почти ничего не осталось. Город живет за счёт того, что мы ближе к купцам, которые возят товар морем. Мы продаём наши изделия и покупаем у них еду. Немного мяса добывают охотники. В этом году к нам пришло много кранков. Их в два раза больше, чем обычно, и они пришли намного раньше. Теперь охотники ничего не могут принести. Везде кранки и нет дичи. Купцы тоже к нам не поедут, пока кранки не уйдут. В городе начинается голод. Скоро истощатся последние шахты и нам нечего будет продавать даже купцам. Мы пробирались по горам, но даже там появились кранки. Двоих мы поймали и привели с собой. Может быть у вас в городе кто-то знает их язык, — незнакомый дэв говорил коротко и по делу. Понятно, что он недоговаривает. Про цель прихода он не сказал ни слова.

— Сколько дэвов в нижнем городе? — я задал вопрос, а сам подумал, что так и не спросил ни у кого, почему город называется нижним.

— Семьдесят два раза по сто, — дэв с любопытством смотрел на меня. Ох, не нравиться мне, как у нашего Главы глазки поблёскивают. Погорячился видимо я, когда решил, что у него нет идеи, как можно решить вопрос. Иначе, с какой бы стати меня позвали и стали рассказы рассказывать. С одной парочкой интриганов я уже познакомился. Развели, как мальчишку.

— То есть ваш Совет тянул до последнего, а когда стало совсем плохо, послал вас сюда. Значит какие-то мысли и цели у вас должны быть. Решений для ваших проблем я вижу несколько. Если бы вы подумали заранее, то их могло быть и больше. Я не так давно живу на Протее. Мне нравятся дэвы. У моего народа есть поговорка — «Под лежачий камень и вода не течёт». Вы в этом году дождались небывалого нашествия кранков. Нетрудно предположить, что очень скоро и мы увидим то же самое. Кранки появятся раньше и их станет больше. Пройдёт не так много лет и они однажды не уйдут, как обычно, а останутся жить около гор навсегда. Я так долго говорил для того, чтобы вы продумали свои решения с этой стороны, прежде, чем начнёте договариваться о чём-то, — а вот этот мой манёвр Главе не понравился. Он явно предполагал построить разговор иначе.

— Может тогда ты подскажешь, как нам от них избавиться, — голос Главы сочился ехидством.

— Подсказывать Совету не прилично, они должны сами думать. А вот помочь городу постараюсь. Хорошо у меня получится или нет, пока не знаю. Но то, что кранков точно будет поменьше, в этом уверен, — я давно думал про кранков. Как-то мне не очень хотелось месяцами торчать в пещере безвылазно. В принципе я их считал земным вариантом кочевников, поэтому и решения можно было применять те, которые на Земле сработали. Я уже дважды плавал на лодке на другой берег и там осматривался. Места вполне подходящие и погода пока благоприятствует. Дождей не было дней пять и судя по прогнозам пока не будет.

— Мне срочно требуется помощь. Сегодня все охотники должны собраться у реки, как только стемнеет. Всем одеться по походному и иметь с собой запасы на два дня. Ещё мне надо увидеть кранков, лучше всего будет, если кто-то знает их язык и пойдёт вместе со мной. Я пока прощаюсь. Время дорого, — я кивнул головой присутствующим и быстро вышел. Остановить меня никто не успел. Следом за мной выскочил местный Хранитель.

— Сергей, я пытался изучать язык кранков по книгам и дважды говорил с пленными. Пусть плохо, но я немного понимаю их язык, — я улыбнулся ему и махнул вперёд рукой, приглашая его показывать дорогу. Жаль что мне не хватает времени. Про Зева я так у него и не спросил. По дороге заскочил к Насте. Продиктовал объявление про вечерний сбор всех охотников. Добавил напоминание про еду и огниво у каждого. Потом пошли к стражам, у которых находились кранки.

Кранки похожи на невысоких худых монголов с зеленоватым цветом кожи. Форма черепа сильно вытянутая. Ростом на полголовы повыше дэвов, но заметно уже в плечах. Одеты в кожаную жилетку на голое тело и кожаные штаны. Обувь неудобная. Сандалии на деревянной подошве примотанные к ногам ремешками. По земным меркам выглядят лет на двадцать пять. Волосы скручены в косички и забраны в хвост. Всё тело и руки в некрасивых наколках.

Стражи посадили их на длинные цепи, соединенные с бронзовым ошейником. У обоих было по заметной шишке на голове. Их оглушили тупыми стрелами, когда дэвы обнаружили пост.

— Как тебя зовут? — я спросил у ближнего ко входу. На вид оба кранка одинаковы, поэтому мне всё равно, с кого начать. Хранитель начал задавать этот вопрос и я вдруг понял, что понимаю язык кранков. Ай да Зев, ай да молодец! Интересно, что ещё он мне в голову засунул, а то вдруг так и не узнаю никогда.

— Я Остроглазый Сокол. Мы всех вас убьём. Как вонючих крыс будем вытаскивать из нор и выкуривать, как жирных сусликов. Я тебя не боюсь, — просто готовый вариант ваххабита с набором цветастых штампов.

— Скажи мне, Сокол…, — я попробовал говорить сам. Трудновато, но что-то получается. Слишком каркающий язык.

— Остроглазый! — прервал мои языковые потуги пленник.

— Хорошо, скажи мне, Остроглазый, — пленник обиженно засопел, но смолчал, — Зачем вас так много пришло к городу дэвов. Вашим козам скоро там не хватит травы и они начнут есть друг друга, — раз пленник разговаривает, попробую выяснить, что смогу.

— Сергей, ты знаешь язык кранков? — удивился Хранитель.

— Я сам только что об этом узнал, — честно ответил я на его вопрос.

— Наши племена объединились. Если травы не хватит, то будем по очереди пасти коз на дальних пастбищах, а дэвы в пещерах пусть начинают жрать своё дерьмо, если оно у них останется, — наивный кранк. Он что, рассчитывает вывести меня из равновесия своей глупостью и детским хамством?

— Дэвы не мешают жить кранкам и не хотят их смерти. Зачем вы их хотите убить? — я пробовал донести позитивные мысли до собеседника.

— Они пришли на нашу землю и заняли её.

— Ты это сам придумал или это тебе в голову вбили злые недруги? Когда это кранки жили в пещерах или в горах?

— Нам не нужны вонючие норы. Но это всё наше и мы никому ничего не отдадим, — ну надо же, не хуже украинского националиста формулирует.

— А зачем убивать за то, что тебе не нужно?

— Они живут без разрешения и поэтому умрут, — пленник начал путаться.

— Хорошо, давай я спрошу разрешение пожить тут дэвам. К кому надо обращаться? — я похоже озадачил кранка.

— Тебя убьют, — подумав, выдал он ответ.

— Допустим убьют, но я спрошу разрешение и на этом всё кончится. Вы перестанете мешать дэвам жить, так как они хотят. Перестанете убивать друг друга.

— Кранки не боятся смерти, — мой собеседник просто находка для любителей писать плакаты. За ним можно без всякой правки записывать всё на кумач белилами и вывешивать на стены.

— Смерти не боится только самый глупый. Потому что не понимает, что дальше ничего для него не будет, — я пробовал развернуть разговор на более информативный уровень.

— Храбрый воин попадёт на небесные пастбища и они будут прекрасны, — не, ну точно ваххабит. Тем так же на уши приседают и они верят.

— Никаких пастбищ к сожалению нет. Это враньё. Любой из нас попадёт в землю и его съедят червяки. Скоро и к нам придут самые глупые из кранков, чтобы умирать. А умные останутся в стороне и будут делать детей их жёнам и дочерям, — попробуем получить информацию другим способом.

— Сначала мы убьём всех крыс в их норах, а потом убьём трусов. Тогда мы будем делатьдетей их дочерям, — храбрился кранк.

— Ты вряд ли уже будешь. Я думаю, что тебя скоро убьют. Зачем ты нужен дэвам? Они завернут тебя в свиную кожу и закопают в землю. Когда ты станешь свиньёй, то уже точно никуда не попадёшь.

— Они так не сделают…. — доводы у пленника стали уменьшаться.

— А кто им помешает? Я слышал, что для самых глупых кранков приготовили очень много кожи свиней. Времени у них ещё много, поэтому шкур скоро на всех накопят.

— Ничего им за два дня не накопить. Кранки придут и убьют всех, — ну вот и стоящая информация. Надо бы её перепроверить, хотя и так понятно, что пары месяцев у нас нет.

— Из-за таких, как ты, дэвы скоро тоже могут пойти к кранкам на их пастбища и начать их убивать и жечь их дома.

— Они так никогда не делали.

— Кранки тоже раньше не приходили надолго. Поэтому их терпели, как глупого и пакостливого ребёнка.

— Мудрый Усул собрал самые смелые племена в своей Зелёной Юрте. Когда вонючим кротам будет нечего есть, они сами отдадут кранкам свои богатства и женщин, — вот это уже больше похоже на правду. Значит появился вожак, который готовит поход из корыстных побуждений.

— Ладно. Мне пора идти, а тебе готовиться умирать в свиной шкуре. Скажу, чтобы тебя покормили. Еды у нас много, — я вышел из штрека, где находились пленные и послал мальчишку за едой. Стражникам наказал, чтобы пленных обязательно кормили. Может ещё пригодятся.

— Радер, дойди до Совета. Надо рассказать о том, что кранки будут у города через два дня. Какой-то Мудрый Усул объединил несколько племён, чтобы грабить города дэвов. Я постараюсь сделать так, чтобы наш город от набега сильно не пострадал. Если у тебя есть карта той стороны реки, то она мне нужна, — я отправил Хранителя в здание Совета. Карту он пришлёт Насте.

— Сайо, мне сегодня надо много народа и все пилы и топоры. На нашем берегу не должно остаться готовых брёвен и надо много вырубить на противоположном берегу. Я постараюсь найти помощников, но пока давай рассчитывать на свои силы, — идея лишить кранков средств для плавания у меня возникла, когда я вспомнил рассказ, что кранки переплывают на наш берег, держась за деревья. Деревьев на том берегу не много. Пусть побегают и поищут.

Очень интересно получилось с картой. Когда я её начал рассматривать, то понял, что могу вызвать карту у себя в голове. Я же это даже пробовал в первые дни своего пребывания на Протее. Потом я не смог понять, как мне снова смотреть на карту. Карта, которую я мог вызывать была подробнее и точнее. Пошёл в офис и посадил всех перерисовывать нужные участки, предварительно их немного подправив.

В офисе меня и нашёл дэв из нижнего города, который рассказывал про возникшие проблемы.

— Сергей, твой город встревожен, что ты собираешься делать?

— Город не мой, а дэвов. Раз у нас такой же Совет, как в твоём городе, то кому-то надо город спасать. Этим я и занимаюсь. Если хочешь посмотреть, то будь рядом, но не мешай. У меня мало времени. Кранки уже идут к нам, — я действительно торопился. Осталось чуть больше часа до заката, а у меня ещё половина дел не сделана.

— Парни, идите все ко мне, хотя нет, вот ты иди найди мне еще пятёрку самых быстроногих мальчишек, — я собрал вокруг себя наших рассыльных, которых у газеты уже было шестеро. Газета неплохо стала зарабатывать. Парни таскали обновления, не дожидаясь, пока высохнут чернила. У каждого был свой щит.

— Мне нужно двенадцать самых быстроногих охотников. Сюда, срочно. Беги к главе клана, — первый гонец умчался.

— Беги к плотникам. Через час третья лодка должна быть у входа в любом виде, лишь бы плавала и были вёсла. Ещё надо сотни две факелов, — второй пошёл.

— Ты к стражникам. Мне надо две сотни новых стрел для похода. Пусть принесут к выходу через час.

— Ты к магам на пост. Пусть найдут посыльного и держат около себя. Если что-то новое узнают, то сразу посылают его ко мне.

— Ты к купцам. Мне нужно четыре ослика с провожатыми и охраной. Надо доставить еду на полдня пути.

— Ты остаёшься со мной. Далеко не уходи, — так, посыльных разослал, всех озадачил. Посмотрим, сколько охотников соберётся. Я рассчитывал примерно на сотню.

Начала собираться дюжина быстроногих, присланных главой охотников.

— Разберитесь на четыре группы по три дэва. Смотрите на карту. Первая тройка, вот вы. Надо будет добежать вот сюда. Если до этого места не увидите кранков, то расходитесь на тысячу шагов, поджигаете траву и бежите все вот на это место, по дороге поджигайте все подряд. Если где-то увидели кранков, то выпускаете по десять стрел, потом убегаете. По дороге тоже все поджигая. То же самое для всех остальных, — я показал все места на картах и раздал листы. Теперь надо отправить группы встречи и выжечь уже более плотно последние двенадцать километров до реки, — Всё лишнее передадите тем, кто вас будет встречать.

Охотников собралось около трёх сотен. Пришли даже старики, которые давно на охоту не ходили. Ничего, у меня сегодня работа для всех найдётся. Когда лодки ушли в первый рейс, мне попался один слишком разговорчивый дэв. Он начал нести чушь, что ничего делать не надо, отсидимся, как обычно. Пришлось дать команду Леону. Разговорчивого дэва привязали к дереву и заткнули рот тряпкой. Я же сразу предупредил, что те, кто сегодня не согласен выполнить задание, должен молча вернуться в пещеры. Поэтому дэв пострадал заслужено. Я выжигал степь на том берегу километров на двадцать вглубь и на тридцать по берегу в каждую сторону. Если повезёт, то и побольше выгорит. Ветер подходящий. Гребцов приходилось менять каждый час. Переправа работала бурно. По берегу послал осликов с едой и дровами. Они должны были дождаться в дальних пещерах отряды, разосланные вдоль берега. Те будут переплывать реку далеко от нас и поспят в дальних пещерах. Вернуться завтра. Когда разослал всех, даже лесорубов, то увидел жутко обиженное лицо Леона.

— А мои парни будут сидеть на берегу и смотреть, как другие герои спасают город? — Леон кипел, как перегретый чайник.

— А ты почему ещё тут? Сегодня охотники придут домой без добычи. Кто их накормит? Их дети должны плакать от голода? У вас сегодня самый важный день. Каждому вернувшемуся вы должны дать по рыбе. Никто не должен остаться голодным. Семьям тех, кто ушёл с ночёвкой, рыбу принесёте домой сами. Если не хватит, заберёшь с коптилен. Ты сегодня в клане главный по добыче.

Все лекари были предупреждены, поэтому когда охотники начали возвращаться, то им сразу оказывали помощь. Хватило и обожжённых, и поцарапанных, подвернувших ноги, укушенных змеёй. Змеи весной сильно ядовиты. Сейчас укус у них не смертелен.

Наш журналист перерисовывал карту и писал про всех, кто был этой ночью на берегу. Вот уж кому раздолье. Он каждую лодку встречал и слушал все рассказы подряд.

 

Глава 21

Сергей, а что нам делать? — на следующее утро я встретил дэва с нижнего города в кабачке, с ним было ещё трое дэвов с той же делегации.

— Можете садиться и покушать, — добродушно предложил я ему. Припёрся во время завтрака с такой компанией и лезет с дурацкими вопросами. Я спокойно доел завтрак, обдумывая ситуацию. Расспросить этого дэва я вчера успел. Он так и проходил за мной всю ночь. Дела у нижнего города плачевны. Хорошо там живётся только трём семьям купцов. Металла ремесленникам давно не хватает. С питанием всё очень плохо. Больше половины продуктов закупается через купцов. Наверно от меня ждут широкого жеста и приглашения в Южные шахты, но у меня есть другие планы по их поводу. Наш город тоже пора расселять, а дэвов переводить на более производительный труд.

— Вот теперь можем поговорить, — я посмотрел, как дэвы с унылым видом пили горячий отвар, — Я не понял твой вопрос. Что именно ты хотел спросить? Ты уточни, чтобы я не гадал.

— Вот ты прогнал кранков от своего города. А что делать нам?

— Кранков я ещё не прогнал. Я сделал так, чтобы им было тяжелее к нам попасть, но это пока всё. Они всё равно придут. Скорее всего их будет меньше и долго они задержаться не смогут. Но это далеко не победа. Это предварительные меры, которые должны были сделать и вы, если хотите остаться в своём городе, — я перестал понимать этого дэва. Когда он выступал на Совете, то это был разумный и уверенный мужчина, — Вам и сейчас никто не мешает сделать так же, как я.

— Как это не мешает. Да у самых гор два лагеря кранков, — по-бабьи всплеснул руками дэв.

— Это же здорово. Значит за ними не надо далеко бегать. Обстреливайте лагерь по ночам и поджигайте траву. Две-три ночи они потерпят, а потом отойдут подальше. Тогда начинайте заманивать их в ловушки, — я пожал плечами и пытался понять, почему дэвы не оказывают сопротивления. Пока все их военные успехи ограничивались двумя пленными, которые грелись у костра на посту в горах и были заметны, как ёлочные игрушки.

— Как мы выкопаем ловушки?

— Не все ловушки надо копать. Это военные ловушки. Вот смотри. Кранки отодвинули свой лагерь от гор на тысячу шагов и чувствуют себя в безопасности. Ночью к ним прибегает десять лучников и начинают убивать дозорных и обстреливать их дома. Как только кранки опомнятся, лучники бросаются бежать к горам. Что делают кранки?

— Побегут за ними и убьют, — уверенно ответил дэв.

— Не догонят слепые кранки ночью охотника. Они ничего не видят, поэтому быстро не побегут, а когда подбегут к горам, то их встретит сто лучников и всех убьют.

— Откуда там сто лучников? — дэв растерялся от моей арифметики.

— Вот и кранки не догадаются, что их может встретить много лучников. Побегут они не все сразу. Поэтому лучники будут успевать стрелять. Когда кранки поймут, что попали в засаду, они остановятся и начнут собираться вместе. В это время все дэвы уйдут и закроют вход.

— Зачем? Зачем им уходить, они столько врагов убили.

— А ты считаешь, что они должны остаться и глупо умереть на радость кранкам? Я вот думаю что через три часа они должны убить еще сто кранков и снова остаться живыми.

— Как они их убьют?

— А что сделают кранки, когда увидят закрытый вход?

— Побесятся и пойдут в лагерь. Там выпьют у кого что есть и лягут спать.

— Вот к ним и придут лучники и начнут стрелять, а потом убегут. Что будут делать кранки?

— Соберутся побольше, чтобы не попасть в засаду, а то может и вообще в лагере останутся, — дэвы слушали наш разговор с большим любопытством.

— Могут и остаться, чтобы пожар тушить.

— Какой пожар?

— А часть лучников выстрелила со стороны раз пять зажигательными стрелами и убежала, а остальные из темноты обычными стрелами стреляли, — я всегда думал, что стрелы с горящей паклей были известны с самых древних времён, но по удивлённым лицам понял, что ошибался, — Надо намотать паклю или тряпку на стрелу подлиннее, окунуть в масло, которое хорошо горит, а перед тем, как будешь стрелять — поджечь. Если хочешь, я потом покажу. Это очень просто, — у Харега целая куча склянок с разными жидкостями, наверняка что-нибудь да горит, — Получается, что кранки уже три ночи не спали. Долго они так продержаться? А если ещё траву поджигать в разных местах? — дэвы задумались. Вроде начало доходить до них, что безропотное сидение в осаде — не лучший вариант.

— А что делать на четвёртую ночь? — поинтересовался незнакомый мне дэв.

— Да почти ничего. Можно вечером с гор по котлам постучать, а охотников послать под утро.

— По каким котлам? — дэвы смотрели на меня с удивлением.

— По самым большим и звонким, чтобы звук был погромче. Кранки долго не уснут от шума, зато потом заснут крепко. Охотники засады поищут, кранки же наверняка добавят караульных, а потом по лагерю постреляют.

— А на пятую? — похоже дэв уже веселится, надеюсь не надо мной.

— Да сами придумайте. Можно копейщиков вывести и начать строить у входа.

— Кранки увидят и нападут.

— Прямо вот так быстро построятся и пробегут тысячу шагов? — я недоверчиво посмотрел на говорившего.

— Ну, не сразу, но придут, — уверенно ответил он.

— Пришли, а у входа нет никого. Копейщики погулять выходили. Погуляли и обратно ушли.

— А утром охотники лагерь обстреляют, — уже весело закончил дэв.

— Может и обстреляют, если успеют вернуться, — меланхолично ответил я. Разговор начал надоедать, детский сад какой-то, — Охотники могут в это время обойти лагерь по горам и поискать стойбища кранков. Пострелять по ним, а потом поджечь, что успеют. Если повезёт, то может много выгореть. Тогда кранки быстро уйдут.

— Ты так с ними собираешься воевать? — мой знакомый с интересом ждал ответа.

— Я с ними воевать вообще не собираюсь. Если получится подружиться, то это будет лучше, а если не получится, то у города есть Совет и стражи. Это их прямая обязанность, — дэвы были удивлены. Я сегодня просто блистаю в детском саду. Умножаю пять на пять в уме…. Малышня в шоке падает у ног.

— А что ты собираешься делать с Южными шахтами? — спросил другой дэв, до этого ни слова не сказавший.

— Там надо строить завод. Это такая большая мастерская на пять — десять сотен рабочих, или можете называть их подмастерьями. Почти столько же потребуется в шахты. Сотен пять дэвов нужно будет, чтобы всех прокормить. Примерно такие у меня планы и мысли, — я действительно пофантазировал как-то про себя, но не долго. Реалии к фантазиям пока не приклеивались.

— Зачем тебе столько рабочих? — вот теперь мои слушатели мне не верят, — Чтобы делом занимались, а не ерундой. Сейчас делает один Мастер с пятью подмастерьями десять ножей в день и радуется. Завод сделает сто раз по сто за полдня. На самом деле столько ножей никому не надо. Нужно делать совсем другое. Только сейчас это бесполезно рассказывать. Завод будет делать больше изделий, чем все дэвы на Протее.

Разговор мне прилично надоел. У меня своих дел целая куча. Обучить военному делу за полчаса я не смогу, хотя бы потому, что сам знаю слишком мало.

— Разговаривать про Южные шахты сейчас рано и бессмысленно. Я могу туда принять дэвов на моих условиях, но пока совсем немного. Я временно обезопасил шахты от газа, но это не навсегда. Завтра сломается установка или её уничтожат кранки и что тогда? Я не знаю, что Совет наговорил вам про Южные шахты, но газ там может оказаться в любой момент. Что они в этом случае предложат? Оставлять дэвов в посёлке с газом? Проще сразу их убить в нижнем городе и не мучить. К тому же, мне там не надо дэвов нижнего города вместе с их руководством и главами кланов. Клан там будет один. Руководить им я тоже буду один. Это условие не обсуждается, — я уже рассказывал, как сегодня мне здорово удавалось удивлять и поражать дэвов? Забудьте. Всё, что было до этого, просто детский лепет. Всерьёз их пробило только что. Я полюбовался на застывшую скульптурную группу и пошёл заниматься своими делами. Мне нужен Харег и заклинание по газу. Необходимо срочно проверить одну идею.

Проходя мимо газеты, просмотрел прогнозы. Кранков в сводках пока не видно. Уже неплохо. Запаздывают посланцы Мудрого Усула. Мне чисто из любопытства уже интересно, отправит ли Совет сегодня разведчиков. Надо журналюгу натравить, а потом придать факт огласке. Причём в любом случае. Пресса должна быть объективной. Отправят — значит молодцы, пусть дэвы порадуются, что Совет работает. Не отправят, тоже любопытно, как это горожане воспримут.

Харег мне рассказал, что почти всю ночь просидел с магами на самой высокой скале. Степь горела до самого горизонта.

Кстати, заклинание на газ он мне поставил. Будем проверять идею.

 

Глава 22

Цементации и закалке стали я учился вместе с Фабером. Наконечники для стрел оказались удобными образцами для наших кустарных экспериментов. Для них хватало небольших тиглей. В результате опытов составы стали напоминать мрачные рецепты алхимиков. Один состав для цементации чего стоил. Политый раствором с содой и солью древесный уголь высушить и истолочь, добавить крови и костной муки. Страшно? Зато после закалки и отпуска наконечники выходят просто бронебойные. Над входом в мастерскую Фабера я на верёвочке повесил стрелу, на наконечнике которой застряла насквозь пробитая бронзовая монета. Мастер довольно похохатывал над очередной кучкой дэвов, обсуждающих такой креативный подход к рекламе.

— Сергей, а когда ты ещё раз пойдёшь в Южные шахты? — с любопытством спросил он меня. Так, ещё один интересующийся. Этому-то что надо?

— На завтра с одним магом договорился, с западного участка, — я встретился со своим знакомым по походу, заклинание которого хотел опробовать для определения газа и договорился об очередной экскурсии.

— Сынка моего не возьмёшь? — Фабер мял своими ручищами кожаную варежку, которая использовалась при плавках.

— Возьму, если перестанешь мяться, как девочка и расскажешь для чего, — я чуть сам себя не укусил за язык, применив обычный словесный оборот. Девочки тут ого-го…. Решительные, одним словом.

Вздохнув, Мастер начал вытаскивать пластины из разных металлов. Три вида бронзы, медь, железо, сталь. Все пластины имели только одну общую деталь — небольшую круглую дырку в центре.

— Не хотел раньше времени говорить, но вот…, — в его лапе было сверло. Почти похожее на свои земные образцы, только спиралька короткая. Я ему подлиннеевроде рисовал.

— Ну, сверло. Вижу, что сверлит нормально. Дальше-то что?

— Это я из твоих образцов руды выплавил. В тигле. Я как раз со свёрлами мудрил, ну и сделал из того кусочка тоже сверло. Остальные свёрла уже давно сели, а это сверлит и сверлит. Ещё ни разу не перетачивал, — кузнец рассматривал удививший его инструмент, а я вспоминал, что входит в легированные стали. Я же ещё мельком обмолвился в шахтах, что руда какая-то красноватая немного.

— Ты больше про это пока никому не говори, сыну можешь сказать, он у тебя не болтун, — кузнец наверно ещё не понял ценности находки, — Ты сверло так же делал, как наконечники?

— С ними вместе и закладывал, — кузнец видимо не понял смысл моего вопроса. Я же был удивлён тем, что железную руду в Южных шахтах точно добывали, но качественной стали так и не получили. Не видел я ни одного достойного изделия из стали в этом городе. Неужели до термообработки не додумались или плавка в тигле так действует. Пока загадка.

Сверло могло резко изменить все мои планы. Если повторный опыт будет удачным, то шахты и сталь становятся самым главным моим делом. Тогда мне придётся менять стиль общения с наивными представителями нижнего города. В шахты нужно будет много рабочих в самое ближайшее время.

Реакция Совета на журналистскую критику была очень интересной. Меня назвали паникёром и обсмеяли рейд охотников. Выступал по этому поводу глава шахтёрского клана. Завершающей фразой его речи был призыв к Совету города по расторжению договора об аренде Южных шахт. Как он это умудрился связать воедино два разных вопроса для меня осталось загадкой. Послал журналиста знакомиться со всем текстом, который должен быть записан. Пока приходилось довольствоваться слухами и приблизительным пересказом от третьих лиц. В городе участились драки. Охотники на подначки реагировали болезненно и вопросы решали на месте.

Новый поход в Южные шахты дался тяжело. Мы искали выходы газа. Пришлось спускаться на нижние уровни. Выходы газа были в нижних штреках правого крыла. На пределе видимости я нашёл каверну. Дальность у заклинаний получилась разная, но с огромной долей уверенности я мог сказать, что газ просачивался с той стороны. Моё заклинание на зрение сквозь землю работало намного дальше, чем заклинание на газ. Каверна выполняла роль накопительного баллона. Газ просачивался в пещеры по трещинам в породе. В левое крыло не пошли. Устали. Вернулись к выходам железной руды. Там и сделали привал. Странное расположение пород в районе каверны. Такое впечатление, что вафельный батончик пополам переломили. Каверна образовалась в самой середине этого перелома.

Образцов железной руды набрали много. Я немного отдохнул и теперь мог унести вполне приличный вес. Обратно шли медленно. Руды давила на плечи. Пришлось три раза останавливаться на отдых.

Наш первый невод я начал снаряжать вместе с его изготовителем. Туй пришёл с караваном купцов, закупив на все деньги много толстых ниток и верёвок. Пока он был на задании, я заказал отлить грузила и выточить поплавки. С помощью шнурка и ведра с водой заставил его проверить грузоподъёмность поплавков по отношению к грузилам. Пока снаряжали «учебную» снасть, используя сетку, которую Туй связал сам. За процессом наблюдал Леон со своей пятеркой. Заканчивали они уже без меня, я смотрел со стороны и поправлял. Нет у меня времени на индивидуальное обучение.

Опробовать невод пошёл сам. Надо обязательно показать все основные моменты, остальные детали потом прикладывать будет легче.

Распустили невод с лодки. Это место я хорошо знал. Ровный участок дна без камней и коряг с небольшим течением и глубиной. На берегу подходящий участок. Приличной длины песчаная коса. Вороты с козелками использовали готовые. Сначала козелки растянули в стороны, дав неводу расправиться. По мере продвижения к берегу их несколько раз переносили ближе друг к другу. Под конец верёвки шли уже наперерез друг другу, превращая невод в большой кошель. Когда дэвы поняли, что в кошеле вода бурлит от обилия рыбы, они громко загомонили от восторга. Когда уже я их научу, что на рыбалке лишний шум не нужен…. Попалось очень много мелкой бели. Разного рода чебаков, воблы и лещей. На удивление много достали раков. Видимо невод неплохо поскрёб по дну. Крупной рыбы получилось маловато. В основном судак и осетр килограммов по пять — десять. На глаз общий вес улова немного меньше тонны. Хорошо, что рыбу научились грамотно вялить. Скоро кабачки получат новую закуску к пиву. Вобла даже на внешний вид выглядит превосходно.

— Получилось, у нас получилось, — общий гомон перекрывали восторги Туя и Леона. Они кричали с вытаращенными глазами и обнимали друг друга. Зрителей было много. Никто не пошёл по своим делам до тех пор, пока не увидел улов.

— Сергей, правда, что большой сеткой мы наловим рыбы намного больше? — Леон специально громко задал этот вопрос.

— Обязательно поймаем и рыба будет крупнее. А вот раков почти не будет. Там слишком крупная ячея. Поэтому следите за этой сеткой хорошо. Она нас ещё не раз выручит. И давайте, поторапливайтесь. Нам надо ещё успеть сделать ещё три-четыре попытки.

Из остальных забросов неудачным получился только один. За корягу всё-таки зацепились. Пришлось нырять. Пока отцепляли, рыбы почти не осталось. Однако водичка холодновата. Я сидел у костра и отогревался. Невод зацепили на совесть. Дэвы сами не справились. Один даже попытался утонуть, попав рукой в сетку. Буду учить плавать и спасжилеты надо им сделать.

От костра меня отвлекла тишина. Гомонящие дэвы замолкли очень неожиданно. Потом гомон возник уже на другой ноте. Я подумал, что смена звуков относится к очередному улову и сидел спокойно. Рыбалка, костёр, хорошая погода и две луны на небе. Много ли надо человеку для счастья. Моё умиротворённое состояние нарушил Леон. Громко топая мокрыми сапогами он примчался к моему костру.

— Сергей, на том берегу кранк, похоже, что баба. У неё с собой палка с хвостом.

— Леон, для чего она ей нужна? — я смотрел на дэва в недоумении. Для него эта палка что-то значит, а вот для меня абсолютно ничего.

— Переговоры, — выдохнул дэв.

 

Глава 23

Делегация из нижнего города собиралась в обратный путь. Возвращались не все. Трое Мастеров, которые в неё входили, оставались. Как раз один из них и расспрашивал меня про Южные шахты. Его звали Юджин. Грубоватые, для дэва, черты лица и большой, мясистый нос делали его хорошо узнаваемым. Он оказался магом земли, но входил в шахтёрский клан. Своего клана магов у нижнего города не было. Мастера у шахтёров занимаются проектированием и устройством шахт. Оказывается шахта — достаточно сложное сооружение. Ошибка в проекте обычно кончается печально. Многие шахты нижнего города постоянно подтапливались водой на нижних уровнях и Юджин считал, что глубже опускаться слишком опасно. Его-то я и начал пытать в первую очередь по технологии пробития вентиляции до каверны.

Кузнец стал Мастером не так давно. Последние два года он в основном был занят отливкой колоколов и колокольчиков самого разного размера. Оказывается купцы закупают небольшие колокольчики сотнями и продают их кочевникам. После котлов это самый ходовой товар для жителей степи. На кузнеца он походил слабо. Те вроде все покрепче выглядят. Про колокола я знал очень немного, а вот как делают тарелки для ударных установок запомнил хорошо. Когда-то я с удовольствием просмотрел целый фильм, где весь процесс показали очень подробно. Звание Мастера он получил за необычный способ отливки, позволяющий получать почти готовое изделие с высокой точностью.

Крамс был гончаром. Все его предки, о которых он знал, были гончарами. Работы в нижнем городе для него было мало. После того, как шахты начали истощаться, многие ремесленники стали делать гончарные изделия и продавать их очень дешево. Последнее время Крамс работал только по отдельным заказам, которых с приходом кранков совсем не стало. Просидев долгое время без работы, Мастер отправился в поход вместе с делегацией. От увиденных точильных камней и кругов он пришёл в восторг и готов был говорить на эту тему в любое время. Про огнеупоры гончар ничего не знал.

Эта троица неплохо вписывалась в мои планы, но только на отдельных направлениях. Необходимых мне знаний у них почти не было, за исключением мага. Того можно привлекать и без особой переподготовки. Меня больше интересовали их навыки и то, что у каждого была своя мастерская с двумя-тремя десятками подмастерьев. Даже Юджин имел свою маленькую команду из пятнадцати дэвов, в которой были два ученика со способностями к магии. Следующая экспедиция в Южные шахты была неизбежна. С собой я пригласил Мастера из клана строителей. Всё пришлось отложить, когда в планы вмешалась девушка-кранк.

Алсия была самой старшей дочкой у отца, вождя одного из самых больших племён в степи. Маму она не помнила, та умерла, когда девочке было два годика. Остальные три жены особого внимания на неё не обращали, занимаясь своими делами. Положение женщины у кочевников бесправное. Женщин покупали и продавали, как скот. За двадцать-тридцать коз можно всегда подобрать себе жену в соседних кочевьях. Дочь вождя стоила намного дороже, поэтому предложений для неё пока не было. Вот только как долго это продлится, ещё два дня назад было непонятно.

Шорхон, их сосед по летним пастбищам был хитрым и наглым. Зимние пастбища его племени на берегу Непры подходили своим краем к городу дэвов. Поэтому молодёжь, возглавляемая сыновьями вождя, частенько ради забавы переплывала реку и бесчинствовала в дневное время около пещер дэвов. В их племени считалось, что так мужчина доказывает свою воинскую доблесть. Сыновья помнили указание отца и к вечеру уплывали обратно, в отличии от других групп кранков, нередко попадавших под стрелы дэвов с наступлением темноты. Шорхон до сих пор немного прихрамывал, получив в своё время стрелу от дэва чуть ниже ягодицы. Урок он запомнил на всю жизнь и передал сыновьям.

Торхун, отец Алсии, давно знал, кто каждое лето угоняет у него коз. Посылаемые по следам пастухи каждый раз говорили одно и то же. Следы быстро пропадали на землях соседа, который зачем-то ночью перегонял с места на место стадо, вытаптывающее всё на своём пути. Шорхон обычно громко возмущался наглостью воров, а сыновья убегали в степь, чтобы там от души посмеяться над обкраденным ими соседом.

— Тебе надо наказывать своих ленивых пастухов. Вот посмотри на моих. Они ночью перегонят стадо на новое место и весь день мои козы едят свежую траву. Твои лентяи не только перегнать не хотят, да ещё и проспать воров умудряются, — притворно негодовал сосед.

Обычно к приезду Торхуна часть ворованного мяса уже доваривалась в котлах, но основная часть добычи уже ехала на ближайший базар в виде наспех ободранных тушек. Особую радость сыновья Шорхона испытывали, когда отец приглашал соседа задержаться на шурпу, которая вот-вот будет готова. Эта шутка им никогда не надоедала. Пока пастухам всего два раза удавалось догнать угонщиков, которые бросали свою добычу и убегали от пастухов, уставших от погони.

— Вижу, твоя дочь уже взрослая. Завтра скажу сыну, чтобы ехал к тебе за женой. Если она ему подойдёт, то я скупиться не буду и дам сто коз, — хитрый Шорхон прекрасно знал, что за сто коз Мудрый Усул недавно отдал свою дочь в жёны. То, что при этом он получил в союзники очень большое племя, это уже другой вопрос. Отказаться Торхуну просто невозможно, как и попросить больше коз, чтобы отказался сын Шорхона. Таким запросом он всем покажет, что ставит себя выше Усула. Хитрый сосед таким ходом снимал с себя все подозрения в кражах в глазах окружающих и казался щедрым и богатым вождём. Каким образом он рассчитывал получить свой выкуп обратно, было понятно.

Разговор Торхуна с дочкой никто не слышал. Алсия собралась сама и из стана ушла ночью. По выжженной степи идти было безопасно. Все, кто не успели сбежать, сгорели или задохнулись в дыму. Обгоревшие трупики попадались не часто, но несколько тушек диких коз уже были исклёваны птицами. Алсия внимательно рассмотрела, что никаких других следов около погибших животных не было. Такого пожара не помнили даже старики. Иногда степь горела, но речки, ручьи или дожди не давали пожару распространиться так далеко. До реки девушка добиралась два дня. Услышав шум, который ночью по воде разносится очень далеко, она вытащила хвост и привязала его к заранее вырезанной палке. Отец сказал, что её не тронут, но девушке было очень страшно. Вот только возвращаться ей некуда. В родном стане ещё опасней. Сыновья Шорхона горазды на развлечения. В том, что её по очереди изнасилуют все, она знала из разговоров об этой семейке от других женщин.

— Что ты здесь делаешь? — из странного ящика, приплывшего к камню, на котором она сидела, выпрыгнул на берег высоченный дэв. Даже самым высоким кранкам до него было очень далеко.

— Меня прислал мой отец. Вождь племени Степной травы, Торхун. Он хотел бы сделать несколько предложений дэвам. Я должна узнать, готовы ли дэвы к таким переговорам, — девушке было страшно, но заранее выученные слова она произнесла уверенно. Как на ящике переплыли реку и как она попала в дом высокого дэва Алсия почти не запомнила. Волнение и усталость накатили разом и она была в странно-отрешённом состоянии. Темнота на берегу и во время пути окончательно заставили её потерять чувство реальности. Очнулась она только в доме у дэва, где её разглядывала девушка, поставившая перед ней стакан с горячим отваром и вкусно приготовленную рыбу с лепёшками. Заснула Алсия прямо за столом, так и не выпив отвар.

— Я предлагаю поговорить с ней быстрее и сначала без Совета. Совету нет необходимости подробно обо всём расспрашивать девушку, да и она ещё ребёнок, поэтому такие расспросы её только напугают. Сейчас она спит у меня дома, заснула прямо за столом. Она очень устала и сильно боится. Мы можем дать ей поспать ещё часа три, а потом разбудить для разговора, — я убеждал главу Совета Бромиса поговорить с девушкой-кранком у меня дома, чтобы не пугать её непривычными картинами города. Часа три девушка уже спит, если дать ей ещё немного отдохнуть, то мы получим вполне вменяемую собеседницу.

— Ты понимаешь, что ты привёл кранка в город. Это неслыханно! Такого никогда никто не делал! Теперь все кранки будут знать, как к нам можно придти, — похоже Бромиса волновали совсем другие вопросы.

— По этому вопросу тебе не стоит беспокоиться. От реки её подняли на подъёмнике, а переходы к моему дому освещены плохо. Она в темноте не видит и её пришлось вести за руку, — я рассердился. Похоже главу больше заботил вопрос мнимой безопасности, чем та информация, которую мы могли получить.

— Как ты это расскажешь дэвам? Теперь все будут тыкать в тебя пальцем и обвинять в том, что ты показал кранкам город. А меня будут обвинять, что я дал тебе слишком много власти, раз такое стало возможным, — дэв закатывал глаза и потел от переживаний. По крайней мере лицо он платком уже два раза вытер.

— Давай я этот вопрос сам решу и очень просто. Наша газета получит мой рассказ и через полдня все будут знать правду. Но тогда сразу готовься к вопросам о том, что от нас нужно кранкам. Если ты на них не сможешь ответить, вот тогда перед городом тебе будет стыдно. Совет и так не реагирует на вопрос кранков, хотя на примере с нижним городом всем понятно, что это вопрос жизни и смерти для дэвов. Всю жизнь в осаде городу не прожить. Даже разведчики до сих пор не сходили посмотреть, сколько степи сгорело и где кранки сейчас. Если это не интересует Совет, то остальных жителей города интересует очень сильно. Возьми с собой Хранителя, главу стражей и пойдём поговорим с представительницей кранков. После этого можно будет что-то решать, — я видел, что мне понемногу удаётся склонить дэва к разговору с девушкой.

Поход в Южные шахты пришлось отложить пока на один день. Пройдёт разговор с Советом, тогда и определимся с датой. Алсия рассказала много интересного про политическую обстановку у кочевников. Степь разбилась на два лагеря. Усул объединил сторонников войны с дэвами и теперь пользовался возникшей силой. Он начал теснить сторонников мирного решения вопроса, пользуясь их разобщённостью и тем, что они географически находятся на больших расстояниях друг от друга. Четыре крупных племени вошли к Усулу в союз после того, как там в течении года очень вовремя умерли вожди. Меня сразу насторожило, что все вожди умерли после празднеств у Усула и его сторонников. Кранки про отравление ядом не знали, поэтому смерть вождей относили к болезням и излишествам на пирах. Усул умело играл на алчности старых кранков и жаждой подвигов у молодых. Одним он описывал богатство городов, которые они получат, а других подогревал будущей славой и молодыми рабынями, которые у них несомненно будут после победы. Постепенно такая политика дала свои плоды. Сторонники мира просто боялись озвучивать свои мнения, потому что их тут же обвиняли в трусости и начинали оскорблять, пользуясь создавшимся большинством. Через двадцать дней должен был состоятся Большой Той. Обычно кочевники собирали его, чтобы назначить Военного Вождя. Последний раз такой той собирали лет сто назад. Итогом стала трёхлетняя война с жителями морского побережья, во время которой кочевники разграбили почти все города на берегу моря.

Если мои предположения насчёт яда верны, то сторонников мирных решений после тоя значительно поубавится. Время поджимало. По всем расчётам перед Великим Тоем Мудрому Усулу необходима победа. Поэтому до битвы с нижним городом оставалось слишком мало времени. Пришлось опять засесть за карты. Кое-что узнал из разговора с Алсиёй и от беседы с пленными. Большую помощь оказал Юджин. Из всех Мастеров он единственный интересовался состоянием дел вне города.

Картина получалась следующая. Усул расположил два лагеря по четыре-пять тысяч у двух входов в город. Свой лагерь и примерно две-три тысячи воинов он поставил на возвышенности, посередине. Меня заинтересовала горная речка, скорее даже большой ручей, протекающий по краю его лагеря.

Нижний город мог противопоставить примерно полторы тысячи стражей и охотников. Три тысячи набрали в ополчение из разных кланов. Ополчение, как водится, военных навыков почти не имело.

В поход вышло четыре сотни дэвов и два десятка ослов. Предложение на поход для помощи нижнему городу газета опубликовала за день до выхода. Взяли не всех. Желающих было намного больше. Воинов отбирал старейшина стражей и Леон. Стражей взяли всего сотню, чтобы не оголить город. Ослики тащили продукты, стрелы, болты, перец и ртуть. Я выгреб все запасы перца и ртути в городе. Особенно пострадал Сайо, недавно закупивший двенадцать мешков перца в ожидании осады. Действие местного перца я проверил на себе. С земным аналогом необходимые мне качества совпали, может даже и с излишком.

Под утро чуть не случилась неприятность. Две пятёрки наших разведчиков, выпущенные вперёд, едва не перестреляли охотников из нижнего города, которые искали в горах посты кранков. Оказывается мои лекции не прошли даром. Нижний город перешёл к более активным действиям. Отправили посыльных по уже расчищенной тропе и ускорили движение. Теперь можно и побольше пошуметь. Засады впереди нет.

Встречали нас наверно всем городом. Столько дэвов сразу я никогда не видел. Мы уже минут пять шли по коридору, который нам оставили встречающие. С обеих сторон стояли жители нижнего города и радовались неожиданной помощи. Некоторые удивлялись огромным тюкам, навьюченным на ослов, под которыми само животное было еле видно. Вяленая рыба весит мало, поэтому тюки получились очень большие.

— Смотри, у них арбалеты с золотым луком, — один паренёк показал другому на новые арбалеты.

Полдня провалялся с биноклем на верхнем посту. Обычно тут дежурят маги. С большой высоты всё расположение кранков было отлично видно. Дешёвенький китайский бинокль с изменяемой кратностью я чуть не оставил в своих рыбацких вещах, вспомнив о нём перед самым выходом. Левый лагерь кранков под задуманное подходил не так хорошо, но после размышлений именно он стал моей целью. Он был ближе к реке и если его не будет, то у нападающих останется большой ручей, который стекает с гор. До реки ходить будет раз в пять дальше.

— Сергей, что ты задумал? — спросил меня местный старейшина стражей, пока я рисовал расположение лагерей и рельеф гор на большом листе.

— Сейчас всё буду объяснять, собирай пока всех старших, — у нас был день на подготовку. Сегодня кранки точно не нападут. В центральном лагере пить начали прямо с утра. Огромная кампания устроилась под открытым небом и к полудню многие уже с трудом стояли на ногах. Судя по богатым одеждам пировала верхушка армии кранков.

План Усула был понятен. Ему надо перед Великим Тоем появиться во главе войска, одержавшего победу. Празднование победы, демонстрация трофеев и пленных сделают своё дело лучше самых громких слов. Время работает на кранков. Чем дольше они заставят голодать будущих защитников, тем легче победят. Прибыть Усул планирует за два-три дня до тоя. Еще дня три ему надо на неспешную дорогу плюс столько же на битву и грабежи. Если мои расчёты верны, то у нас четверо суток до основных сражений.

Хорошо, что я догадался расспросить купцов о запасах. В городе оказалось приличное количество серы и семян полыни, приготовленное для продажи, а вот ртути добавилось совсем немного. Нашлось даже полтора десятка бочонков с нефтью. Мне сейчас всё пригодится.

Когда перед закатом у правого лагеря начали с гор стучать по котлам, я увидел в бинокль ухмылки на лицах кранков. В третий раз фокус не проходил. Кранки из левого лагеря откровенно потешались над производимым шумом и беспокойства не проявляли. Поэтому мы начали свою подготовку. Шум нужен был для маскировки. К выходу несли много всяких заготовок и выставляли их под открытое небо.

Первыми ушли охотники. Они должны окружить лагерь и по сигналу начать выбивать все караулы. Чуть спустя за ними пошли лучники и арбалетчики. Как арбалетчики будут выискивать кранков в доспехах я не понял, но они отвечали уверенно. Доспехи у кранков слабенькие, от стрелы может и защитят, а вот от болта точно нет. Одоспешенных кранков в лагере я заметил совсем немного.

Ополчение уже выстраивали сотники и десятники стражей. По сигналу они с копьями и алебардами пройдут по всему лагерю. Последними побежали мальчишки с кувшинами нефти и пока незажженными факелами. Наконец прозвучал сигнал отхода. Левый лагерь горел. В пещеру заносили раненых. Узкий коридор между скал заваливали сеном, ветками и накрывали сырой травой. Всё это обильно посыпалось перцем, серой, полынью и поджигалось. Ежи выставляли уже наспех. Заостренные колья, скрепленные между собой, просто скидали в подобие стенки, не слишком заботясь о каком-то порядке. К разгромленному лагерю бежала подмога. Первый кранк выпал к ежам кашляя и царапая себе лицо. Сгоряча в него всадили десятка полтора стрел, что тут же начали пресекать командиры стражей. Кранков расстреливали до тех пор, пока дым не стал подходить уже слишком близко к входу в пещеру. Последняя команда и ворота закрылись. На постах поставили усиленные наряды, а остальные участники пошли делиться впечатлениями и отдыхать. Мы уничтожили левый лагерь и проредили подмогу из оставшихся двух других.

Для меня военные действия ещё не закончились. Мы тащили к ручью кувшины с ртутью. Три ручейка сливались внизу и образовывали большой ручей, который шёл к остальным лагерям кранков. В один ручеёк мы и побросали наши кувшины, разбившиеся об выступающие на дне камни. Сейчас выжившие кранки возвратятся в лагеря после бега и боя. Пить пойдут многие. Ртутное отравление очень жестокая вещь. Бражка, настоянная на ртути, поплыла по течению. Завтра с утра мы повторим этот фокус, как только я увижу, что у кранков прошла побудка и они пошли за водой. Немного нефти мальчишки успели разлить в песок на берегу Реки. Наверняка степнякам с их тонким обонянием та вода не понравиться. Пусть пьют из ручья.

Усул был в бешенстве. После ночной вылазки дэвов от Закатного лагеря остались одни головёшки. Спаслось чуть больше тысячи трусов, которые разбежались в разные стороны и то половина из них было ранены. Казнив двух выживших тысячников и каждого десятого из сбежавших, Усул погрузился в мрачные размышления. Казни дали ему возможность освободиться от основной массы тяжелораненых. Их вид мог снизить боевой дух войска. Обычаи он не нарушил. Кранки очень сурово наказывали воинов, сбежавших с поля боя. Из подоспевшей подмоги, атаковавшей отступающих дэвов, убитыми оказалось больше тысячи. Но вид остальных был ужасен. Много раненых и обожжённых. Почти у всех кожа покрылась волдырями и приобрела красный цвет. Дым в ущелье был настолько едкий, что Усул даже в лагере закашлялся до слёз, когда его донесло до шатра. Побывавшие в ущелье кранки ходили, как слепые, из-за распухших лиц и слезящихся глаз. Пленных допросить не удалось. Взбешённые воины убили раненных защитников города, не успевших уйти в пещеры. Вождь внимательно осмотрел лук и стрелы, которые нашли у убитых дэвов. Такие луки он уже видел, а вот стрелы оказались очень странными. Изготовленное необычным способом древко было идеально ровным. Наконечник из железа оказался очень твёрдым и острым. Разглядывая стрелу Усул с удивлением заметил, что у него дрожат пальцы. Сильно разболелась голова и было больно глотать. Накатившая слабость закончилась приступом мучительной рвоты.

 

Глава 24

Переговоры с делегацией кочевников закончились заключением мира и договором о торговле. Военный Вождь кранков Торхун, разглядывал полученные от дэвов необычные подарки. События последних дней и Великий Той отняли у него много сил и нервов. Вождь устал и осунулся. Когда нашли соучастников Усула в отравлении вождей и допросили старого шамана, изготовившего яд, участь Усула была решена. Даже его ярые союзники не смогли защитить отравителя, вина которого была доказана. Его небольшой отряд, оторвавшийся от отступающих остатков войска, расстреляли родственники отравленных вождей и их воины. Самого Усула посадили на кол, вкопанный посреди стана. Когда выяснились планы Усула, собиравшегося отравить ещё нескольких вождей во время тоя, а со временем уничтожить и остальных своих противников, то Великий Той закончился избранием Торхуна на пост Военного Вождя. В значительной степени этому способствовал вид и состояние вернувшихся воинов.

После разгрома лагеря кранки ещё дважды вступали в схватки с дэвами. Когда на следующую ночь между Рекой и лагерем загорелась трава, а с другой стороны из темноты полетели сотни стрел, кранки успешно организовали оборону. Тем большей неожиданностью для них стал пожар среди сложенных припасов. Попытки потушить нефть, обильно пересыпанную кусками извести, только усилили огонь. Ушедшие утром к Реке разведчики дополнили список неприятностей этой ночи. Оба стада были загнаны в реку, которая утащила их течением, а на всех плотах перерублены верёвки. Дэвы не оставили в живых ни одного пастуха. Два десятка воинов из караула просто пропали без следа. Десяток животных, которых удалось найти, были тут же съедены. Из остатков брёвен и верёвок удалось собрать только пять плотов. Продолжать осаду без припасов было бессмысленно. Сил для решающей битвы у кранков не хватало. Больше половины воинов серьёзно болели и были ранены. Оба лагеря к полудню кочевники свернули и начали готовиться к переправе. Оставаться на ночь без лагерей на одном берегу с дэвами кранки не хотели. Поэтому стащив к берегу всё, что могло плавать, начали к вечеру отчаливать. Появившиеся на берегу стрелки успели выпустить вслед кранкам по десятку стрел, попадая по двум отставшим плотам. К противоположному берегу подходили уже в темноте. Когда и с этого берега полетели стрелы, кранки растерялись. В первую очередь дэвы выбили всех стрелков на плотах. Усул, превозмогая приступы слабости и тошноты, сумел заставить вернуться всех на середину реки. Полночи дэвы преследовали уходящие плоты и брёвна по обоим берегам. Стрелы уносили жизни кранков, когда плоты начинало прижимать течением к тому или иному берегу. Сколько кранков было убито, а сколько просто утонуло не знал никто. Утром из всего войска на берег выбралась неполная тысяча.

— Победа! Мы победили! — восторженные крики дэвов встретили оба отряда стрелков, вернувшихся к утру. Кроме детей никто не спал. Нижний город праздновал свою долгожданную победу.

Первый базар открылся вечером на галечниковой косе. Небольшое племя кранков прикочевало к реке днём. Молодая травка, выросшая после пожара, оказалась неплохим кормом для их небольшого стада. Десяток вооружённых кранков и такое же количество дэвов устроились на брёвнах в разных концах косы, наблюдая за торговлей. Два десятка навесов выполняли роль торговых мест. Между берегами сновали лодки и ходил паром, сделанный в виде большого плота из настеленных в два слоя брёвен. Для его создания пришлось потратить половину канатов, купленных в нижнем городе. За переправу перевозчики брали плату, которая иногда выглядела не совсем обычно. Это мог быть кусок сыра или вяленого мяса, а то и мешок с травами для отваров. Присутствие воинов с обеих сторон заставляло торговать вежливо. После того, как оба отряда выдворили с рынка крикунов, начавших слишком ожесточённо торговаться, процесс пошёл гораздо спокойнее. К концу торгов воины уже улыбались друг другу и обменивались жестами в случае возникновения скандалов среди торговцев. Каждый отряд следил за своими соплеменниками, не трогая чужих. Перед расставанием они даже поменяли бочонок пива на два бурдюка кумыса и разъехались очень довольные друг другом.

Я поговорил с купцами, которые были удивлены, что я умею говорить на их языке. Два немолодых кранка заметно отличались от остальных своей богатой одеждой. Они оба не из этого племени, с которым мы сегодня торгуем. Приехали на разведку, товара привезли мало. Торгуют кожей и зерном. Часы и зеркала увидели впервые и были поражены их качеством и необычностью. Остальные вещи им были знакомы, но в ином качества. Разговор о товарах был нам всем интересен. Узнал, что можно будет покупать через них и воспользовавшись возникшим знакомством попросил подобрать мне три десятка коз, объяснив, что мне нужно молоко. Подобранную партию коз мне привезли часа через три. Завтра надо будет перегнать купленных коз на мой луг в Южных пещерах и сделать там навес на сваях. Купцы уважительно защелкали языками, когда увидели горы рыбы, которые поехали на пароме обратно в виде оплаты. Рыбу кочевники любят, но ловить не умеют. Копчёный балык из осетра привёл их в полный восторг. Судя по горящим глазам и энтузиазму, с которым купцы обсуждали наши товары, их возвращения теперь недолго ждать. Заказал много ниток и верёвок.

В походе против кранков мы потеряли двадцать три дэва. Ещё пятнадцать пришлось оставить с ранами в нижнем городе. Список погибших и раненых висел на самом верху газеты. Каждый день появлялся новый рассказ кого-нибудь из участников похода. Я договорился с Советом и за свой счёт заказал большую бронзовую доску с именами погибших. Изготовление памятника Совет взял на себя. До появления памятника бронзовая доска будет установлена на площади, около газетного щита.

Со мной из нижнего города пришли двадцать шахтёров. Они будут пробивать шахту к газовой каверне, а последние метры проходить буром, заливая в скважину воду от возможных искр. Двое из них были магами земли. Мы со старейшинами ещё раз обсуждали возможность переселения части дэвов в Южные шахты. Я ответил твёрдо. Пока не будет гарантии безопасности, никакого разговора не состоится. При этом рассказал про каверну с газом. В мои способности обнаружения с такой дальностью мне не поверили. Пришлось сходить с их магами на нижние ярусы. Заодно нашёл немного медной руды. Шахты в нижнем городе действительно бедные.

Первым испытателем стал Леон. Уже два дня он выходит под Яро, каждый раз увеличивая прогулки. Пока всё идёт нормально. Глаза и кожа не страдают, ухудшений здоровья не наблюдается.

Во время визита к зеркальщикам я увидел синие стеклянные бусы. В итоге через день стал обладателем двух стёкол тёмно-синего цвета. Солнечные очки мне изготовили по принципу старинных мотоциклетных изделий. Они были из кожи и затягивались ремешками. Сомбреро, перчатки и накидку на лицо изобретал по земным аналогиям. Когда Леон понял смысл комплекта, то выхватил его не раздумывая. Пришлось его останавливать и время выходов наращивать постепенно. Через два дня количество испытателей увеличилось. Дэвы жадно интересовались проводимыми экспериментами. Наш журналист не прошёл мимо интересной темы и арендовал у Леона комплект для самостоятельного похода. Похоже, я учредил новую моду. На базаре кончились шляпы всех видов. Стекольщиков тоже завалили заказами.

Настя добавила ещё три щита. Газета разрослась. Теперь моя горняшка стала использовать обе стороны газетного щита, добавив светильников. Сегодня она принесла красивую корзинку, полную семейками маленьких вешенок. Это подарок от грибника. На ужин будут тушёные грибы.

Сайо привёл своего тестя. Когда-то в молодости дэв дважды пытался разводить коз, но не преуспел. Запасов сена не хватало и козы уходили зимой под нож. Дал денег на навес, кувшины и соль. Оказывается соль — это лакомство для животных и за ними не придётся бегать, когда они привыкнут получать её под навесом. Средний удой с козы у него раньше получался около пяти литров. Козы тут покрупнее земных будут, может на горном разнотравье и побольше начнут давать. Мне бы ещё пчёл туда. Очень мёда захотелось. На базаре мёд видел всего пару раз, да и то в очень маленьких кувшинчиках.

Для коптилен заказали большие кувшины с широким горлом. В невод попадается славная рыбка, напоминающая селёдку. Начали её солить. Очень аппетитно получается, а главное нет проблем с хранением. Поделился некоторыми рецептами по использованию селёдки с кабатчиками.

— Сергей, тебя нигде не поймать. Вчера дважды тебя искал, но ты всё время успевал уйти раньше, — Харег совсем не выглядел огорчённым. Первые плоды из моих бесед в клане магов проходили апробацию. О том, что опыты идут, я знал от Дариса и Фабера. Они мне показывали изготовляемые по заказам магов трубы, с разнообразными вставками и насадками и ряд других изделий.

Бронзовая труба напоминала бивень слона, оба конца которого срезаны наискосок в одной плоскости. В середине, на некотором расстоянии друг от друга было приделано три утолщения. В них должны быть расположены кристаллы и широкие кольца-насосы. На предварительных экспериментах одно такое кольцо разгоняло воду в трубе примерно до десяти километров в час. Второе кольцо давало уже меньший разгон, но заметно увеличивало давление.

Лодку я раскурочивать не дам, пока не будет нормальной рабочей модели. На конце надо сразу предусмотреть поворачиваемое сопло, для лучшей манёвренности. Пока обойдёмся плотом, на котором сделаем прорезь в середине.

Капитан — рулевой Сергей и магический механик Харег уже полчаса покоряли водные просторы. К сожалению наши упрощения дали не тот результат, которого мы ждём. Прежде всего я ошибся с размещением двигателя, поставив его на середину плота. Полную мощность дать так и не удалось, нос постоянно зарывался в воду, даже когда мы с Харегом оба стояли на самом конце кормы. Про то, что импровизированный водомёт будет присасываться к воде, я как-то не подумал. Нос зарывался в воду уже при пяти-шести километрах в час, делая дальнейшие эксперименты опасными. По словам Харега у нас оставался ещё неплохой запас по мощности. Наконец заряд кристаллов начал падать и мы уже не спеша добрались до берега. Завтра поменяем расположение трубы, переставив её поближе к корме.

— Надо делать больше заряжающих устройств. Маги не будут нам каждый день заряжать кристаллы, — выдал Харег, когда мы сели на берег и обсуждали итоги испытаний. К нам подошли ещё пятеро магов, которые участвуют в разных стадиях этого эксперимента. Когда мы в самом начале испытаний поплыли против течения, они смешались с толпой молодых охотников и весело гомоня кинулись за нами по берегу, перепрыгивая коряги и ручейки, как дети. До этого никто не верил, что можно плавать с помощью магии. Сейчас маги подходили степенно, как будто это не они недавно бежали за нами по песку, восторженно размахивая руками.

Сам магический двигатель состоял из четырёх частей: кристалл с энергией, толстостенный серебряный стакан с рунами, прочно припаянный к широкому бронзовому кольцу и устройство для регулировки погружения кристалла в стакан. Кристаллы взяли от обычных городских светильников.

— Харег, а как успехи с заряжающими устройствами? — когда мне показали несколько образцов таких изделий, я сразу уловил знакомые очертания. Больше всего они напоминали направленную антенну или спутниковую тарелку, собранную из фрагментов. Кристалл размещали в фокусе такой антенны. Куски листов, а иногда полосы из полированной бронзы или серебра, крепили на каркас, фокусировали на кристалл и направляли это сооружение вверх. Кристаллы заряжались только по ночам. Всё это вызывало у меня много вопросов, которые я щедрой рукой нарезал целыми блоками и поделил между магами из группы активистов.

Насколько я помню, создание самой тарелки с правильной геометрией достаточно непростой вопрос. В начале девяностых слово «конверсия» было очень модным. Оставшиеся без военных заказов, заводы пытались выжить. В магазинах, торгующих товарами для детей, появились замечательные «ледянки» из алюминия, для катания с горок. Не знаю, сколько их досталось детям, потому что взрослые дяди скупали «ледянки» десятками, объезжая область. Большая часть этих замечательных игрушек была перевезена в Турцию и Польшу, чтобы стать спутниковыми тарелками. Оказывается завод очистил склады от заказанных, но не оплаченных военных изделий. Дальнейшие попытки наладить самостоятельное изготовление «ледянок» у внезапно разбогатевших любителей игрушек окончились неудачей. Слишком дорогими оказались прессы и штампы для кустарного производства. Слишком мизерными были технические допуски самого изделия.

В качестве накопителей энергии маги использовали в основном горный хрусталь, кристаллы которого аккуратно отпиливались от друз. Основная сложность для меня заключалась в подборе кристаллов с одинаковыми размерами. Неплотное прилегание кристалла к стенкам стакана очень заметно снижало мощность.

— Как продвигаются дела с испытаниями по формам и материалам? — я по очереди осмотрел магов.

— У нас есть несколько старых книг на эту тему. Две из них мы даже изучаем, когда учимся на магов. Пока точно сказать трудно, надо ещё много экспериментировать, но стекло точно не подойдёт. Кварц показал неплохие результаты, но до хрусталя сильно не дотягивает по запасу энергии. Форма кристалла влияет только на количество отдаваемой мощности. Твои цилиндрики показали себя ничуть не хуже, чем природные кристаллы обычной формы, — мага, который мне отвечал я видел всего один раз, — При точных размерах они дают даже лучшие результаты за счёт более плотного прилегания… Вот только изготовление таких цилиндров очень медленное. За всё время мне сделали только четыре небольших цилиндра, и за каждый я отдал одну большую монету. Обычных кристаллов за эти деньги можно купить очень много, — маг задумался, но больше ничего не сказал.

Надо будет поговорить с огранщиками. Может мне действительно ввести стандарт не на цилиндры, а на кристаллы природной формы, но подогнанные по размеру граней. Двигатель с запасом хода на два километра меня не устраивает. Надо увеличивать ёмкость и иметь возможность быстрой замены пустых кристаллов на полностью заряженные.

— Сергей, меня Леон послал к тебе. У самых нижних ловушек стоит огромная лодка с воткнутой в неё палкой. В ней никого не видно. Лодка держится на верёвке, которая идёт со дна — запыхавшийся парнишка выпалил всё это скороговоркой.

Интересно, что это за гости к нам прибыли.

 

Глава 25

Подарок от грибника был с умыслом. Скоро и даритель нашёлся. Он подкараулил меня недалеко от дома. Пока мы шли до газетного офиса, он успел рассказать о своём плане. В Южных шахтах есть много места, травы и воды. Если я соглашусь сдать ему в аренду большую пещеру и часть луга, то он всю свою семью переведёт на выращивание вешенки. Не избалованные разносолами дэвы новые грибы скупали в любых количествах и очень хвалили. Карта Южных шахт у меня была в офисе. По ней мы подобрали пещерку вполне приличных размеров и отметили кусок луга под покос. Заодно нарисовал схему пропарочной камеры для соломы. Когда я объяснил, какие размеры получаются у пещеры, то дэв сначала испугался и даже замахал руками. У него всю жизнь была пещерка раз в пятнадцать меньше. Пришлось рассказывать, как устроена современная ферма по выращиванию грибов в моём мире.

Уже на выходе их офиса меня остановил парнишка — посыльный от Радера. Хранитель просил зайти к нему по важному вопросу.

— Сергей, к Южным шахтам у всех возник интерес. Я тоже заинтересовался и пересмотрел старые архивы. Мне попались документы стражей, которые вряд ли кто до меня смотрел. Когда шахты закрыли, то спустя десять лет все документы по ним отправили в архив. Документы стражей составили одну закладку, — Хранитель показал стопки бумаг высотой до колена, — В основном это всякого рода платёжные документы, но одна связка очень интересная. Это планы и карты. Многое, что там нарисовано и отмечено на обычных картах отсутствует.

— Радер, а ты сейчас, рассказывая мне об этих документах, ничего не нарушаешь? — инициатива Хранителя меня удивила.

— Все документы, которые попадают ко мне в архив, доступны для всех жителей города, — с хитринкой в глазах пожал плечами Хранитель, — Остальные должны хранится в архиве Совета.

Всё понятно. Карты и планы наверняка попали в архив с общим доступом в той неразберихе, которая возникла при эвакуации после взрывов. Хранитель наверняка догадался об этом сразу, но рассказал о них только мне, иначе карты давно перекочевали бы куда положено.

— Радер, я постараюсь сделать так, чтобы их никто не видел. Только я не хотел бы остаться должным, а в этом случае совета мне спросить не у кого, — я пока не понимал, как мне следует себя вести. Чувствую, что если я предложу деньги, то могу в будущем потерять хорошего дэва в качестве друга.

— Должность Хранителя состоит не только в присмотре за архивами. В гораздо большей степени это предполагает написание истории города. Поэтому я смотрю на всё происходящее не так, как остальные. Все мелочи и интриги история никогда не описывает. Остаются только победы или поражения, а также очень значительные изменения в образе жизни. Когда я рассказал Совету, что ты в разговоре с пленными предлагал себя, как жертву для прекращения войны с кранками, мне никто не поверил. Вот тогда я впервые понял, что никто из Совета на такое не способен. Скажу тебе больше, они тебя боятся, — объяснение Хранителя показались мне удивительными. Ни разу я себе не позволил каких-либо высказываний, которых можно было принять за угрозы.

— Да ладно, я никого никогда не пытался испугать. С чего бы им меня бояться?

— По сути ты уже сейчас Глава Клана. А выборы Главы города состоятся очень скоро, — ошеломил меня дэв непонятными рассуждениями, — А если ещё добавить сюда твоих людей из нижнего города….

— Какой клан, Радер, ты точно ничего не перепутал? — у меня началась лёгкая паника. Меньше всего меня интересует политика в её любых проявлениях.

— Да любого из двух. Ты дарил кинжал Старейшине кузнецов? Сколько у тебя под командованием охотников? Сколько дэвов с тобой вернулись из похода по освобождению нижнего города? — по мере поступления вопросов от Хранителя я понял, что опять во что-то вляпался по незнанию местных обычаев. Планы про создание клана у меня были, но в очень отдалённом будущем. В основном они касались Южных шахт.

— Всё очень просто. Сколько ножей или кинжалов нужно дэву? За всю жизнь не каждый дэв покупает такие вещи. У многих оружие переходит от дедов и прадедов. Торговли у нашего города почти нет, точнее не было, пока не появился базар на берегу. Купцов у нас мало и так далеко они товары не возят. Как жить кузнецам? Все их товары уже давно скупают купцы нижнего города, но по таким ценам, что у наших дэвов даже есть проклятие: — «Чтоб у тебя всю жизнь товар покупал нижний город». Клан кузнецов потихоньку умирает, теряет Мастеров и своё влияние. Поэтому когда их старейшина взял у тебя кинжал с твоим клеймом, то он принял твоё предложение. Ты в любой момент можешь забрать их клан к себе или стать там главным, — дэв не шутил, от чего мне стало плоховато.

— Но зачем это нужно кузнецам? — я убил много времени и нервов на передачу тех крох знаний, которые у меня были по бронзе и сталям. Теперь этот клан и без меня должен неплохо себя чувствовать.

— Дэвы с детства мечтают стать воинами или кузнецами. Но работа находится только для самых лучших. Остальным приходиться заниматься не самым любимым делом. Даже первые твои опыты дали кузнецам очень много нового. Когда твоя газета рассказала о планах по развитию Южных шахт, то и у других дэвов появилась надежда, что и они смогут там стать Мастерами. Я как-то провёл опыт по истории. Я тогда задавал одни и те же вопросы очень многим обычным дэвам и помечал ответы. Дэвы хорошо помнят пять-шесть Глав города, десяток магов, полтора десятка воинов и шесть — семь десятков кузнецов. Вот такие у них интересы в жизни, — Радер удивил меня своим подходом к истории. Наверняка про социологический опрос он никогда не слышал.

— Ну, допустим с кузнецами почти понятно, а что со вторым кланом? — я решил выяснить эти вопросы полностью.

— У тебя сейчас две больших семьи охотников, пять десятков принятых в охотники и три с лишним сотни тех, кто был с тобой в нижнем городе. Как только ты подашь документы в Совет на регистрацию клана, то у тебя самое малое соберётся сотен пять-шесть желающих вступить в новый клан, хотя я уверен, что таких будет раза в три больше, — Хранитель ненадолго замолчал, а затем продолжил, — Ты знаешь, я недавно просмотрел свои записи. Я веду летопись города. За последние десять лет я написал в два раза меньше листов, чем после твоего появления…. Например, те же поморы последний раз до нас доплывали сорок три зимы назад, — дэв напомнил мне ещё об одном важном деле, которое мне надо сегодня завершить. Времени оставалось немного, поэтому очень интересный разговор придётся отложить. Поморы хотели сегодня плыть обратно.

Средиземноморская тартана. Вот что напомнил мне небольшой кораблик, который стоял на якоре недалеко от наших ловушек. Когда-то в Испании я даже покатался на очень похожей посудине.

Первое шевеление на корабле началось, когда на берегу застучали топоры. Потом на широком плёсе загорелся яркий костёр. С корабля можно было рассмотреть, что у костра сидят двое. Недвусмысленное предложение к разговору было принято. Вскоре от уткнувшейся в берег лодки к костру подошли двое моряков.

— Доброй всем ночи. Мы купцы из Кордоссы и хотели бы поговорить, — издалека начал мужчина постарше и покрупнее, который шёл немного впереди. Приветствие прозвучало на языке кранков. Странный маршрут от лодки был мне понятен. Наверняка у тех, кто остался там в лодке, что-то приготовлено на случай опасности. Поэтому двое прибывших двигались по дуге, не перекрывая собой возможную директрису выстрела. Мы поступили точно так же. В кустах расположились трое стрелков, которые нас прикрывали, а за нашей спиной была подходящая ямка, куда можно быстро упасть и спрятаться.

— И вам здоровья. С хорошими людьми поговорить всегда приятно, — отозвался я. Когда гости подошли и уселись на специально приготовленное бревно, мы немного помолчали, разглядывая друг друга.

Впервые на Протее я видел хоббитов.

В отличии от дэвов и кранков они были более похожи на свои фэнтезийные образы.

— Мы увидели ловушки для рыбы и поняли, что к ним скоро приедут рыбаки, но не думали, что это будет ночью, — гость постарше на языке кранков говорил с затруднениями.

— Попробуйте сказать то же самое на своём языке. Мне кажется, что я его знаю, — я не был уверен в том, что говорю, но попробовать стоило. Когда гость повторил свою фразу на другом языке, то я его понял. Пару минут я посидел, усваивая новые знания, и попробовал заговорить.

— Я понял, что ты сказал, но говорить пока буду плохо, — я заметил, как все удивились. Я и сам пока не понимаю, как и что получается. С кранками у меня знание их языка проснулось неожиданно для меня самого. Скорее всего Зев вложил мне знание всех языков на Протее и они активируются сами по себе, по мере надобности.

— Мы узнали, что Река стала безопасна и решили это проверить. Очень давно мой дед сюда плавал, — гости заметно успокоились и были уже не так напряжены.

Я снял котелок с костра и разлил ароматный отвар из трав. Гости подождали, пока мы с Леоном не начали пить и тоже пригубили по небольшому глотку. Кранки привезли много новых смесей из трав. Мне больше всего понравилась смесь со вкусом мяты и ягод.

— Чем собираетесь торговать? — я несколько раз про себя проговорил этот простой вопрос, прежде чем его озвучить.

— Ткани, украшения, красивые камни, жемчуг, приправы для еды, вино, сушеные фрукты и ягоды, — перечислял мне купец. Кораблик у них маленький. Вряд ли больше пяти тонн сможет принять. Видимо поэтому и груз такой, не тяжёлый. Себя хоббиты называли тхарами.

— Завтра поднимитесь на тысячу шагов выше по течению. Там увидите место для базара на нашем берегу. Торговцы подойдут к вечеру, — навесы на косе с корабля увидят сразу, как только пройдут поворот, ошибиться трудно. Не зря мне пришлось настаивать на том, что они должны быть яркие и сделаны аккуратно. Я через газеты извещу продавцов о том, что прибыли купцы.

Один из тхаров, который помоложе, сбегал к лодке и притащил кувшин с вином. Леон разделал небольшого осетра и приготовил из него шашлык. Неплохо посидели с поморами. К концу встречи я разговаривал вполне уверенно. По крайней мере купцы меня понимали. На прощание подарили им двух здоровых угрей, которых наши рыбаки вытащили из вентеря. Эту рыбу купцы знали и очень хвалили. Наверно придётся поделиться с ними гвоздями, которые мне начали делать для стройки в Южных шахтах. Заодно и Насте что-нибудь присмотрю. А ещё лучше выведу её завтра на шоппинг. Давно она у меня из пещер не вылезала.

— Бромис, я не шучу. Мне действительно не нужна твоя должность. Я не собираюсь участвовать в каких-либо выборах, даже если стану к тому времени главой клана, — уже полчаса я разговаривал с главой города. Дошли и до предстоящих выборов. После разговора с Хранителем я не смог придумать ничего лучше, чем поговорить напрямую.

Дэв сначала не поверил, когда я ему рассказал о своих планах. Его отношение поменялось после моего рассказа о Зеве. Потом мне уже легче было его убеждать в моём нежелании становиться главой города. Когда выяснили отношения, разговаривать стало проще.

— Я слышал про Торговый Путь. Завтра поищем в архивах города, что у нас могло сохраниться по нему. С Советом я сам переговорю. Можешь не сомневаться, что твой поход город обеспечит всем необходимым. А вот как послать известие в верхний город я не знаю. Дороги по горам неизвестны, а по степи дэвы не пройдут, даже одев твои костюмы и очки. Помнишь, Торхун сказал, что их пастбища по Реке расположены на пять дней пути в обе стороны. Но до верхнего города при большом везении можно добраться дней за двадцать, не меньше. Кого они встретят и где будут спать, неизвестно, — Бромис даже внешне изменился, когда мы перешли к организационным вопросам. Видимо ему тоже доставляет не слишком много радости занятие политикой.

На подготовку к экспедиции ушла неделя.

 

Глава 26

Средневековая доменка — это небольшое сооружение из шамотного (огнеупорного) кирпича метров семь высотой. Горн обычно использует энергию водяного колеса. Горячее дутьё позволяет ускорить процесс и уменьшить расход угля. Выход по металлу до полной выработки огнеупоров выходил примерно тонн в сорок с каждой доменки. Потом их нужно было ремонтировать и восстанавливать огнеупорный слой. Часть металла шла в дополнительные тигельные печи. Слябы пропускали через обдирочные круги и затем, после вагранки, через бронзовые вальцы с нарезанными калибрами. За два месяца три сотни дэвов успели поработать и огнеупорщиками, и шахтёрами, и даже на обжиге кокса. Зато первые плавки превратились во всеобщий праздник. Из города пришли почти все мастера по кузнечному делу. С каждым были целые компании подмастерьев. Пришлось ставить специальную оградку, чтобы не мешались у рабочих под ногами. Запасы руды и кокса пока пополнялись с переизбытком. Мы ещё не полностью запустили мощности по плавке.

Готовые полосы и слитки дэвы раскупали, как горячие пирожки. Только благодаря быстрым продажам мне удалось поддержать темп на стройке. Теперь строители активно работали на застройке жилого комплекса. Естественно, я не смог упустить возможность использовать избыточное тепло для подогрева воды и воздуха, а заодно задействовал наличие приточной и вытяжной вентиляции. Канализацию заложили с большим запасом и вывели в одну из подземных речек нижних уровней. По моим расчётам скоро в строящийся посёлок можно будет заселить под тысячу дэвов. Даже сейчас уже было заметно, что воздух в будущей жилой зоне заметно свежее, чем в городе, да и становилось теплее. Импровизированные рекуператоры начали понемногу подогревать воздух в приточной вентиляции. Строящийся посёлок был со всеми удобствами, а запланированные помещения под кабачки, лавки и прочие нужды должны были обеспечить нормальный быт. Соседние пещеры предполагалось застраивать самостоятельно, но только в соответствии с планом.

— Размахнулся ты тут неплохо. Выход к реке мы согласуем, но охрану твой посёлок будет содержать за свой счёт, — с главой города и старейшиной из клана стражей мы прошли до выхода к реке и сейчас сидели над планом Южных шахт. При разведке прилегающих штреков разведчики нашли два выхода к реке. Один их них оказался очень интересным. Он выводил к бухте в скалах и большой поляне рядом с ней. Место просто напрашивалось на отличный базар. Наличие дополнительных тупиковых пещер только дополнило моё желание устроить тут торговый посёлок. Готовое место под проживание торговцев и склады. Второй выход был удобен тем, что выводил к слиянию рек. Вполне приличная река тут впадала в Непру. Гряда высоких скал позволяла устроить отличный караульный пост.

— На Пряди, это речка, которая впадает в Непру, у второго выхода можно будет поставить большую лесопилку, мельницу и верфь. Это в любом случае более выгодно, чем таскать лес и зерно в пещеры. Сушить древесину намного быстрее наши плотники научились. Перегретый пар, подаваемый в сушилку, отлично выполняет свои функции. Мне уже сейчас нужно очень много пиломатериалов. Со временем эта потребность будет только увеличиваться. Дороги мы не спеша, но сделаем очень ровными. По этому вопросу у нас стали появляться необходимые материалы. Кроме того, если рассматривать карту, то по реке пойдёт очень много грузов для города. На обратном пути можно будет использовать силу течения, если установить по пути колёса с канатами. Тогда, вращая колёса, река сама будет поднимать баржи вверх по течению. На попутный ветер сложно рассчитывать постоянно, а ждать неделю купцы не будут, — я долго размышлял, как запустить между выходами к реке регулярный транспорт по воде. Пока у меня не будет двигателей, то придётся пользоваться старым бурлацким способом. Вот только роль бурлаков будет выполнять сама река, наматывая канат с помощью водного колеса. Следующий бакен с размотанным канатом уже будет ждать, когда к нему зацепятся. Сооружения получаться громоздкими, но надёжными. На всё про всё нужна вместительная баржа и восемь водных колёс с канатами, для самых неприятных мест с сильным течением.

— А что за дешёвые наконечники для стрел и копий начали делать? — старейшина стражей долго крутил в руках чугунные наконечники, но так и не смог решить, насколько они интересны. Мастер по отливке колокольчиков экспериментировал со своим методом точного литья, но не из бронзы, а из получаемого чугуна. Я посоветовал ему попробовать отливать посуду и наконечники стрел. До посуды он пока не дошёл, а вот первые партии наконечников уже ждали своего покупателя. Мягкий чугун получался при длительном томлении и его можно было ковать. После обточки на круге получались вполне качественные наконечники, которые обходились раза в четыре дешевле бронзовых.

— Вот с наконечниками нужно ещё пробовать. Было бы неплохо, если бы стражи взяли сотню штук и постреляли ими. Тогда можно будет подобрать более точный состав и качество. Их ведь можно сделать как слегка мягкими, так и твердыми, но хрупкими. Стальные наконечники будут дороже. Кстати, наконечники из ковкого чугуна почти не ржавеют. Поэтому надо обязательно услышать отзывы стражей. Скорее всего стрелы и болты в дальнейшем будут производиться из этого материала. Основное их достоинство в том, что один Мастер может изготовить очень много таких изделий силами одной мастерской, но специализированной именно под эту продукцию.

— Зачем нам столько наконечников? — не выдержал глава.

— Ну давайте вместе посчитаем. На нижний город нападало больше десяти тысяч кранков. У нас в городе сейчас такого количества боевых готовых стрел не набрать. Я думаю, что городу просто необходимо иметь запас стрел раз в пять превышающий численность возможного противника. Теперь не сложно прикинуть, какую выгоду город получит, если купит такие стрелы в два-три раза дешевле. Кроме того мы попробовали метательные дротики. Они отлично себя показали. Какой запас по ним будет нужен, тоже можно посчитать. Там разница в цене ещё более ощутимая. Вообще, война — это очень дорогое удовольствие, но к ней надо готовиться заранее.

— У нас же мир с кранками. Неужели ты сомневаешься, что они нарушат договорённости? — глава недоверчиво уставился мне в глаза.

— У нас мир с теми кранками, которые живут около нас. Я много разговаривал с купцами. Только на нашей стороне гор есть ещё три больших племени, с которыми такой договорённости нет. Более того, все три племени не согласны с решением наших соседей и хотят войны с дэвами. Поэтому, как бы нам не пришлось вскоре помогать «нашим» кранкам воевать с их соплеменниками, если те захотят навязывать свою точку зрения.

— Дэвы и кранки будут воевать вместе? — старейшина уставился на меня так, как будто я сказал что-то неприличное.

— Это в самом крайнем случае, скорее всего. Но вот помощь им потребуется. В этом смысле получше их вооружить было бы неплохо. Я смотрел, какое сейчас у кранков вооружение. Ничего особо интересного пока не увидел. Думаю, что даже несколько тысяч стрел с нашими наконечниками могут серьёзно повлиять на их битвы. Стреляют кранки неплохо, но запас стрел у них смешной, к тому же половина стрел с костяными наконечниками, которые вряд ли стоит принимать всерьёз. У кранков уже появились доспехи, которые не каждая стрела с бронзовым наконечником пробьёт. При войне за нижний город мы использовали против таких воинов арбалеты. Стрелы им были почти что не опасны, — старейшина и так знал, как нам пришлось воевать, но для главы города мы разыграли небольшой спектакль.

— Может им ещё и арбалеты подарить? — ядовито поинтересовался глава.

— До арбалетов наверно не дойдёт, а вот наконечники для дротиков могут потребоваться, — на стрельбище по моей просьбе воины испробовали разное вооружение на трофейных доспехах. Чучело, одетое как кранк, дротики через раз, но пробивали, а вот стрела с бронзовым наконечником была опасна только на очень близких расстояниях.

— Как много доспехов было на тех кранках? — глава задумчиво рассматривал наконечник для дротика.

— Кранков было больше десяти тысяч. В доспехах, которые более-менее приличны, насчитали сотен пять. В основном это самые опытные воины. Как обстоит с вооружением в других племенах я скоро узнаю. Пара купцов согласились понаблюдать за кранками, — я действительно договорился с купцами о такой информации, пообещав им неплохое вознаграждение за интересные факты. — Пока мне известно только о тысяче личной охраны у одного из вождей, которые серьёзно вооружены, но наверняка такие отряды есть и у других вождей. Городу не мешало бы знать больше о возможном противнике, — в очередной раз я упрекнул городской Совет в отсутствии необходимой информации.

— А что можно узнать через дружественных нам кранков? — старейшина стражей выбрал наиболее короткий путь для получения сведений.

— Только то, что нам захотят рассказать. Но для этого нужно правильно объяснить мотивы нашего интереса.

— Думаю, что на первое время наша помощь не должна выглядеть бесплатной. Мы подумаем, что из оружия можно будет продать «нашим» кранкам в обмен на мясо и зерно. Если новые изделия окажутся лучше, то можно заодно и поменять вооружение наших стражей, — глава быстро ориентировался в организационных вопросах.

— Не только поменять, но и изменить некоторые детали, — вмешался старейшина.

— Кстати, как прошли испытания метательных машин? — глава повернулся ко мне.

— Шестьдесят камней в два кулака размером можно выпустить на двести пятьдесят шагов достаточно прицельно. Если стрелять дальше, то количество камней нужно уменьшить, а конструкцию слегка изменить. Катапульты можно сделать и больше размером, но тогда их будет трудно перемещать. Поэтому большие катапульты лучше размещать на постах. Если большая точность не требуется, то вместо ложки можно использовать пращу. Дальность увеличиться на треть, но и камни будут сильно разбросаны. Для большой катапульты это может быть и неплохо. Когда в заряде больше сотни камней, то особая точность не так нужна. Полтора-два десятка передвижных катапульт, стреляя поочерёдно, вполне могут сдержать атаку большого количества нападающих, если будут поддержаны лучниками и арбалетчиками. Кроме того мы испробовали стреломёты. Они пробивают любой доспех и самый тяжёлый щит на триста шагов и стреляют очень точно. Максимально далеко из них можно стрелять на пятьсот — шестьсот шагов. Перезарядка не очень быстрая, поэтому для эффективного применения нужно задержать противника в зоне обстрела как можно дольше. В действиях при защите нижнего города мы опробовали связанные между собой рогатки, которые нам очень помогли. Кроме этого можно использовать ямки-лунки и доски с гвоздями. Совсем хорошо, если под обстрелом окажется переправа через речку.

— Вряд ли камни такого размера смогут наверняка убить, раненых будет больше, чем убитых. Мне так кажется, — старейшина высказал вполне здравое понимание вопроса, рассматривая речную гальку указанного размера.

— Любое попадание таким снарядом нанесёт перелом. Этот воин уже не будет участвовать в боях. Чем больше будет раненых, тем хуже для противника. Раненые требуют ухода и еды. Кроме того, они очень плохо действуют на оставшихся воинов одним только своим видом. Даже несколько сотен раненых могут серьёзно затормозить передвижение всей армии. Поэтому лучше иметь большое количество камней в каждом выстреле, чтобы поразить как можно больше целей. Против лучников размеры камней можно вдвое уменьшить, тогда передвижная катапульта будет выпускать больше сотни камней за выстрел.

— Может тогда имеет смысл сделать больше таких машин? — глава спрашивал уже у старейшины.

— У нас не так много стражей. Машины требуют прикрытия. Для передвижных катапульт необходимо двенадцать дэвов на каждую. Из них половина должна быть воинами. Остальные шестеро могут быть и ополченцы, — тактику использования машин мы со старейшиной уже обговаривали. Поэтому он был полностью в теме.

— Мы пока думаем над двумя типами передвижных катапульт. С дальностью стрельбы в четыреста шагов и в двести пятьдесят. Ориентировочно штук шесть дальнобойных и двенадцать со средней дальностью, — покрутив возможности применения катапульт, мы остановились именно на этом количестве. При грамотном подходе такая схема позволяла очень оперативно решать наибольшее количество задач в ходе боя. Использование стали и эффективных амортизаторов уменьшило вес сооружения до полутора тонн, но только при использовании выкидных опор. Для стрельбы с колёс требовалась больше массы. Небольшая лебёдка позволяла четверым дэвам взводить катапульту за полторы-две минуты. Дальность стрельбы была постоянной, поэтому зона обстрела маркировалась специальными вешками по всему сектору стрельбы. Регулируемый амортизатор позволял выровнять дальность стрельбы для каждой машины, но только один раз. Потом регулировка расклёпывалась и уже не менялась. Иначе прочности соединений нам не хватало. На каждую сотню воинов мы планировали изготовить один стреломёт и четыре тяжелых арбалета. Используя их в качестве мощного снайперского оружия можно было достаточно уверенно выбивать командиров и медленно передвигающихся воинов в тяжёлом доспехе. Для стрельбы использовались переносные треноги.

Защитные панцири получались только из сегментов. Проковать целый лист для сплошного доспеха было очень трудно. Сталь в два-три миллиметра стрелы кранков не пробивали, даже выпущенные в упор. Доспехи для копейщиков получались тяжёлые, но надёжные. Дополнение вооружения двумя дротиками — сулицами позволяло нанести повреждения противнику ещё до вступления в ближний бой. Щиты тоже добавили прочности, хотя и стали полегче. Вряд ли на Протее сейчас есть более бронированная пехота.

 

Глава 27

Настя проводила взглядом уходящие лодки. Дальше придется идти по горам. Переход по степи дал большой выигрыш по времени похода, но дальше лодки не пройдут. Сильное течение в ущельях, в которые уходила река, не позволят выгрести. Лодки уходили пустые, с одними гребцами. Сергей очень жалел, что так и не успел сделать «двигатель» до похода. Три самые крепкие лодки сопровождали их по реке, поэтому по степи шли налегке и очень быстро. Ещё один переход и они дойдут до старого города.

— Впереди два завала. Один можно пройти по краю, а на втором придется разбирать проход, иначе ослы не пройдут, — разведчики ушли вперед отряда в две группы. Место, где лодки переправили весь отряд на другой берег и выгрузили основную массу груза, было выбрано не случайно. По древним картам здесь значилась одна из дорог старого города.

— Дорога дальше хорошо видна? — Сергей задумчиво рассматривал перерисованную карту.

— Мы ушли от последнего завала на пятьдесят сотен шагов. Дорога очень хорошая, только местами заросла и на неё упали деревья. По пути будут две небольшие речки, но на одной сохранился каменный мостик, а другая мелкая, примерно по колено, — молодой дэв очень гордился выполняемой задачей. Ещё бы, в поход взяли далеко не всех, кто хотел. Конкурс среди молодёжи был дэвов тридцать на одно место.

— На завале надо много разбирать? — её мужчина оглянулся на караван. Настя поняла, о чём он думает. Недавно они прошли заброшенный поселок и небольшие пещеры около него. Ослов можно разгрузить и вернуть назад, если работ по разборке завала окажется много.

— Разобрать камни придётся в двух местах, но это недолго. Мы бы и сами справились, но два больших камня лучше расколоть с помощью магии, — разведчики рассудили правильно. Лучше узнать дорогу подальше, чем застрять на разборке завала, не зная, что ждёт впереди.

— До завалов есть подходящее место для лагеря?

— Да, между завалами есть ручеёк и большая полянка около него. Как раз первый завал мы сможем пройти.

Разбор тропинки занял часа четыре. Ослов пришлось частично разгрузить и перевязать оставшийся груз. Слишком узкими вышли некоторые проходы и тропинка над пропастью. К счастью ничего плохого не произошло и отряд не торопясь прошёл через все опасные места. Обрушившиеся когда-то скалы завалили старую дорогу и срубили часть уступа, по которому раньше она проходила. В паре мест пришлось снимать с себя рюкзаки и протаскивать их за собой вдоль скалы. Ослики стали похожи на одногорбых верблюдов. Груз на них перевязали так, что он ни на сантиметр не высовывался за габариты животных. Удивительно, но ни один из них не испугался и не заупрямился, когда тропинка над пропастью сужалась до узкой полоски, по которой даже привычные к горам дэвы проходили с большой осторожностью.

Разведчики остановились почти сразу за входом в пещеру. Гонец от них привёл наш отряд к уже готовому лагерю.

— Дальше первого посёлка мы не пошли. Там очень быстрая речка в прорубленных скалах и мост разрушен. А ещё на том берегу полно здоровенных крыс. Надо взять фонари посильнее. От воды идёт пар и в темноте видно плохо. Но даже и так понятно, что их слишком много для одного места. Это ненормально, — говорить на ходу в узком коридоре Леону приходилось короткими фразами. Пока вновь прибывшие располагались во временном лагере, охотник позвал Сергея и Настю посмотреть на окрестности. Разведчики нашли дорогу к бывшему сторожевому посту. Прорубленный проход из пещер поднимался круто вверх, местами переходя в вырубленные ступени. Ход служил естественной вентиляцией. Видимо поэтому воздух был свежий и никаких следов сырости Настя не увидела.

Площадка на скале находилась на высоте метров в сто. С неё можно было рассмотреть кусок реки и большинство проходов между гор, которые шли с той стороны. На такой высоте проплывающие над головой облака казались совсем близкими. Сергей вытащил бинокль и вскоре довольно заулыбался. В нескольких местах ему удалось разглядеть коз и гнёзда птиц. А потом небольшое стадо появилось и совсем недалеко от них. С места они сорвались, когда до ближайших животных оставалось шагов пятнадцать.

— Вот говорил же им, что всякая дрянь имеет своё время жизни. Видите гнёзда? Вряд ли птицы смогли бы выжить, если бы тут по прежнему было всё заражено. Да и козы пасутся вместе с молодняком. Это очень хорошо. Значит закончилась радиация.

— Сергей, что такое радиация?

— Очень вредное излучение. Я думаю, что раньше именно из-за него тут умирало всё живое.

— Ты поэтому радовался всяким мышам и кроликам по дороге сюда? — сообразила Настя.

— Конечно. Кстати, обратила внимание, что зверьё здесь непуганое?

— Угу. Даже козы с молодняком убежали в самый последний момент. Около реки они так близко никогда не подпускают.

— Сергей, что с крысами будем делать? — Леон никак не мог выкинуть из головы неприятных обитателей заброшенного города.

— На самом деле совсем неплохо, что там только крысы. Я опасался, что мы встретим кого-то более неприятного.

— Молодёжь предлагает вытеснить их к воде и попробовать туда скинуть. Основную массу уничтожим, а остальных придётся добивать поодиночке. Они даже место неплохое нашли.

— Давай так и сделаем, только тогда надо разбить лагерь и отправить две пятёрки на заготовку хвороста. Нам нужно много огня. И скажи, чтобы нашли и приготовили сигнальные трубы. Звуки в пещере очень громко получаются, попробуем в нужный момент их испугать, — пять сигнальных труб, похожих на пионерские горны, изготовили за пару дней до выхода. Мы планировали использовать эти громкие игрушки для подачи сигналов в походе. Молодёжь настолько активно их осваивала, что к концу второго дня губы у горнистов были почище, чем у самых губастых негров. Поэтому трубы пока отложили, чтобы губы у энтузиастов духовых инструментов зажили.

— Вроде неплохо получается, ещё немного и посёлок полностью зачистят, — Леон нетерпеливо переминался и всё время терзал рукоять кинжала, висевшего на поясе.

— Да я и не сомневался, что наша молодёжь уже многому научилась. Поэтому мы с тобой и смотрим со стороны. Надо дать возможность ребятам проявить себя самостоятельно, — пока всё у охотников шло по плану. Они вытеснили крыс из посёлка и сгоняли их на большую площадку над рекой. Пара стычек с местной фауной была отмечена мертвыми тушками животных. Площадку окружили кострами, которые раскладывали в полукольцо, стараясь не оставить проходов. Когда стена огня стала сплошной, маги дали огненную волну, а горнисты устроили звуковую атаку. Крысы сотнями бросались в реку, которая уносила их куда-то вглубь, по подземным руслам и колодцам. Раздавшийся рёв, перекрывший звуки горнов и шум сражения, оказался полной неожиданностью. Атака прекратилась и все замерли, пытаясь понять, откуда идёт звук, многократно отражённый сводами пещеры.

Рёв слышали все, он перекрывал даже звуковую атаку горнистов. Звук не приближался и охотники, с опаской оглядываясь, добили остатки крысиной стаи. Две пятёрки разведчиков, страхуя друг друга, начали двигаться в единственно возможном направлении — по основному проходу к центру города.

— Там большие заваленные ворота. Одна створка слегка приоткрыта и до середины завалена обломками скал. С той стороны находится очень крупное животное. Мы пробовали подсветить щель между створками ворот, но оно уходит от света, — прибежавший разведчик снял напряжение, царившее в основном отряде. С его слов стало понятно, что обвал внутри прохода так завалил ворота в город, что туда даже дэву трудно протиснуться будет. Где-то там, за воротами, бесновался большой, но осторожный зверь. Разведчик рассказал, что один из опытных охотников, командир их пятёрки, думает, что это может быть медведь. Гигантские медведи у города дэвов появлялись крайне редко. По слухам, они жили в верховьях реки, где были непролазные лесные чащи и в степь выходили только случайно.

Если судить по старой карте, найденной в архиве, то скорее всего у этого города могло уцелеть два выхода. Один должен был сохраниться со стороны гор, а во втором мы сейчас находились. Проходы через старые шахты и два выхода в сторону Торгового Пути должны были разрушиться от времени и близких взрывов, о чём нашлось и пара упоминаний в хрониках первых экспедиций. Кусочки этой информации, оплаченные не одним десятком жизней исследователей, Хранитель нашёл в древних записях архивов. Как мог попасть в сам город гигантский медведь можно было только предположить. Если он не забрался через узкую щель в воротах совсем мелким медвежонком, который затем начал расти и уже не смог выбраться обратно, то тогда остаётся второй путь через горы. Хотя карта показывала очень сложную дорогу и три длинных моста, которые вряд ли сохранились, делая вход со стороны гор маловероятным. Разборки с медведем решили отложить, а пока вернуться в лагерь и отдохнуть. Пятерка разведчиков из молодёжи остались у ворот, в надежде рассмотреть громогласное животное.

Белый медведь — один из самых крупных хищников на Земле. Самые большие экземпляры встречаются в Беринговом море, а вот живущие на Шпицбергене обычно мелковаты. Рекордные экземпляры могут достигать в длину три метра при массе в тонну.

Судя по рассказам охотников местные медведи достаточно близки именно к полярным сородичам. По крайней мере в их охотничьих рассказах эти животные выглядели настоящими гигантами.

Вернувшаяся пятерка ничего рассказать не смогла, кроме эмоций от близких раскатов рёва громадного зверя. Заброшенные за ворота фонари дали мало света, а осторожное животное сместилось в сторону и не показывалось в поле зрения. Сделанные из толстенных плах и перетянутые металлическими полосами ворота выдержали не только пару десятков тонн обвалившейся породы, но и яростные атаки зверя, оказавшегося узником заброшенного города.

Воспоминания о белых медведях напомнили и о старых методах охоты на них. До появления огнестрельного оружия у северных аборигенов против грозных хищников не было никаких шансов на победу. Тем не менее медведи в трофеях охотников числились и в достаточно больших количествах. Для борьбы с огромными хищниками чукчи и эскимосы использовали китовый ус, который скручивали и замораживали в кусочках жира. Попав в желудок хищника жир растворялся, а развернувшиеся куски китового уса разрывали медведю внутренности.

Для осуществления плана пришлось разобрать пять самых легких арбалетов, вытащив пружинки из бериллиевой бронзы, применяемые в механизме курков. Края и концы пружинок охотники заточили до бритвенной остроты. Для заморозки использовали магический артефакт, который был встроен в ёмкость длительного хранения и охлаждал положенные туда продукты. Через час получили пять замороженных до твёрдого состояния кусков жира, со свёрнутыми внутри пружинами. К ним добавили несколько пластов свежего мяса, а сам замороженный жир вымазали в крови. Всё это охотники закинули в проём между створками ворот и вскоре убедились, что от «угощения» ничего не осталось.

Зверь умирал долго и тяжело. К вечеру он выполз к воротам и лёг рядом с ними, уткнувшись головой в подрагивающие лапы. Четыре болта из тяжёлых арбалетов прекратили его мучения.

Сергей сунул Леону арбалет, из которого он только что всадил болт в сердце зверя и молча пошёл к лагерю. Видит Бог — эта победа не принесла радости. Гордый и умный зверь сам попросил смерти, выйдя на охотников.

В город смогли зайти только через половину дня. Разбор завала и вскрытие ворот оказались не простой задачей. Настя сама проследила, чтобы на разделку огромного зверя были отправлены самые опытные охотники. Шкуру с головой и когтями она повесит в своём офисе. Это незнакомое слово ей нравилось. За всё время, которое у неё ушло на занятие газетой, она постепенно привыкла к тому, что именно то, что они пишут, воспринимается жителями города, как истина. Когда газетчики начали сомневаться в действиях Совета, то получили полную поддержку своих читателей. Сколько писем им тогда написали! А ещё больше дэвов подошло именно к ней и уже по мужски жали её руку. Ей, женщине!

Совета она не боялась. Её муж всегда был той стеной, за которой она себя чувствовала в безопасности. Даже вот с этой шкурой. Никто из всего отряда и не подумал усомниться в том, что у неё есть право потребовать, чтобы этот трофей был аккуратно обработан, а его видимые атрибуты стали достоянием её мужа. А почему бы и нет. Именно он придумал, как справиться с гигантским зверем без жертв. То, что ей приходиться заниматься этим делом, Настю не удивило. Её мужчина постоянно разбрасывается дорогими дарами, очень часто сам не понимая их цены. Поэтому ей постоянно приходилось разговаривать с теми, кто получил новые знания и не мог понять, как же нужно правильно поступить, чтобы её муж и дальше продолжил с ними свои занятия и делился своими знаниями. Дэвам было очень не привычно советоваться с женщиной. Настя с улыбкой вспоминала визит магов. Муж тогда надолго ушёл в новые пещеры. Маги, по его подсказкам, сделали новые накопители и зарядку для них. Тогда смогли договориться, чтобы мужу выделили отдельную группу в помощь, а заодно и оплачивали его изыскания. Попутно Настя взяла под контроль и количество юных девушек, которые намеревались покончить со своей девственностью с непосредственным участием её мужчины. Вот в этом вопросе разобраться было труднее всего. Если с ценой за использование чужого изобретения всё было более или менее понятно, потому что на это имелись законы и традиции, то вот с девушками никакого опыта не было. Её отец в своё время чуть ли не палкой отгонял от себя таких претенденток. Да и старый он был, поэтому и вопрос так остро не стоял. Удалось договориться на то, что каждый пятый день в купальнях будут девушки только одного клана. Самое удивительное было в том, что по этому поводу к ней пришли договариваться и шахтёры. Теперь каждый клан получил возможность по очереди засылать своих девушек в купальню, а уж как там и что выйдет, это их проблемы. С Сергеем обсудить этот вопрос никак не получалось. На её попытки поговорить об обычаях народа и поведении в купальнях, он реагировал слишком нервно. А спустя некоторое время Настя поняла, что её последние намёки, когда она попыталась в очередной раз затеять разговор про купальни, не случайно были прерваны полной невозможностью для разговора. Попробуй поговорить, если рот занят. Кстати, а это и совсем не плохо, хотя ей не сразу понравилось. А к тому же, разве для этого обязательно нужно начинать с разговора про купальни.

После похода надо будет зайти к целителям. Настя боялась поверить, но ощущения того, что в ней появилась новая жизнь, были очень сильны. Если она беременна, то через несколько месяцев у её мужа забот в купальнях прилично добавиться. Улыбнувшись про себя от этой мысли, она обняла своего мужчину и заснула.

 

Глава 28

Думп варил пиво. Перед ним лежала большая тетрадь, где он подробно записал порядок действий и всю рецептуру. Три рецепта, которые достались ему в наследство от семьи он мог приготовить с закрытыми глазами, на ощупь и на вкус определяя готовность компонентов. Но на этот раз всё было не так. Он готовил нечто иное, чего раньше не делал.

— Чем же ты дэвов поишь? Это же не пиво, а ослиная моча! — заглянувший в новый кабачок, Сергей с недоумением смотрел на кружку, в которой принесли пиво. Южные шахты понемногу обустраивались, в основном за счёт переселенцев из Нижнего города.

— Я не смог привезти с Нижнего города всё необходимое, поэтому пришлось варить из того, что купил на базаре. И тут у меня нет необходимой посуды и очень мало места. Да и зерно совсем другое.

— Это там твой сын на кухне?

— Да, их у меня двое, второго послал в лавку.

— Пошли, покажешь мне, как ты делаешь своё пиво.

— Я даже сыновьям ещё не всё показал. Это секрет нашей семьи.

— Хорошо, давай иначе. Я тебе буду рассказывать, что ты делаешь, чтобы приготовить пиво, а ты меня поправляй.

Поправок оказалось много, чего не ожидали оба собеседника. Сергей ненадолго задумался. Пиво дэвы любили и могли выпить его очень много.

— Значит так. Завтра с утра пошлешь парней за водой, а потом мы с тобой сходим и поищем подходящее помещение. А сейчас поговорим о том, что у нас, в Южных шахтах, должно быть много самого лучшего пива в городе. Будешь его варить ты или кто-то другой, тебе решать. Но по твоим рецептам его готовить не будем, так все умеют. Для начала придётся потратить время, чтобы мои рецепты подогнать под местные продукты. Зато потом будем делать очень много хорошего пива. А сейчас пошли сына в город к стеклодуву Рампу, вот деньги. Пусть купит градусник. Рамп знает, что это такое. Сын пусть скажет ему, что это для меня. Тогда точно и градусник найдётся и цена будет хорошая.

Что нужно, чтобы сварить пиво? Оказывается даже самого необходимого надо очень много. И в первую очередь нужны деньги.

Просидев три часа над рецептами и описанием самой технологии мы начали прикидывать, чего и сколько потребуется. Да уж, долгонько мне наше пиво не увидеть. Даже если бы у меня уже было всё подготовлено, то и в этом случае процесс займёт не меньше шестидесяти дней. Дэвы никогда не пытались организовать даже самую маленькую пивоварню. Обычно пиво каждый кабатчик делал сам. Поэтому дэвы, собравшиеся большой компанией, иногда обходили четыре-пять кабачков, досуха уничтожая запасы кабатчиков.

Сначала готовим солод. Замачиваем, проращиваем, сушим. При сушке отделяем половину и сушим при более высоких температурах, чтобы получить тёмный и карамельный солод. Это будущая основа трёх базовых сортов пива. Полируем, дробим и приступаем к приготовлению сусла. Смешиваем с горячей водой в соотношении 1:4 и постепенно догреваем до 72 градусов. Потом начинается сбраживание. Процесс длительный и требующий контроля. Затем молодое пиво переливают в герметичные ёмкости и оставляют дображивать, тут появляется возможность слегка поиграть добавками, например, добавить немного мёда. На завершающей стадии, когда пиво созрело, его фильтруют и разливают по бочонкам. С фильтрами особо можно не заморачиваться. На сетках очень быстро образуется необходимый налёт и дальше пиво фильтрует само себя.

Надо ли говорить, что кабатчик не делал из вышеописанного очень многое. А если и делал, то не так…, совсем не так. Тем более никогда не задумывался о температурах, воде и сушке. А про карамельный солод в этом мире вообще ничего не знали.

Что такое — мягкая вода? Это вода с пониженным содержанием солей кальция. Для приготовления светлого пива лучше использовать мягкую воду, а вот для тёмного нужно пожёстче. Тогда хмель даёт побольше горечи и пиво получается темнее.

Начали с воды. Из пяти источников сыновья кабатчика принесли воду в кувшинах. Отлили из каждого по кружке, а остальное поставили выпариваться. Мыло на кончике ножа при взбалтывании дало первый результат. Высота пены из воды в двух кружках была заметно выше, чем в остальных. Причём в самой первой это было заметно очень сильно. Да и налёт при выпарке именно из них почти не виден. Определились по воде. Будем считать её самой мягкой из возможных. Из выбранных двух образцов самый мягкий пойдёт на светлое пиво. Светлого у нас будет больше всего, поэтому мы и пойдём смотреть те помещения, которые есть максимально близко к этому источнику. Зря воду возить издалека мы не будем. К тому же на приготовление одного литра пива воды уходит раз в десять больше, хотя на саму технологию примерно пара литров. Но надо после каждой партии много чего промыть и не на один раз.

Будущий пивзавод пришлось делить на две части. Ну никак не получалось около источника нормального помещения для проращивания, сушки и помола солода. Поэтому решили, что солод готовим отдельно, а место подбираем так, чтобы рядом можно было поставить дробилку с приводом от водного колеса.

Зато второе помещение получилось очень удачное. Несколько ярусов позволяли организовать все процессы самотоком, чтобы будущее пиво само перетекало в нужные ёмкости, а вот большой склад пришлось прилично дорабатывать и выравнивать полы. Зато воду для темного пива возить совсем недалеко, а для светлого источник прямо в самом помещении. Для стоков подошла наклонная шахта в двенадцать метров длиной, которая выводила в провал с подземной рекой далеко внизу. Шахту спланировали и прорубили за три дня.

Хуже всего пока было с большими бочками. На них просто не хватало материалов. Попутно пришлось даже организовать небольшую мастерскую для семьи бондарей из Нижнего города, которые займутся «оборотной тарой», небольшими бочонками литров на тридцать. Они уже подбирали себе дерево и заканчивали сушилку. Больше всего собственной мастерской радовался дед. Похоже тут за качеством следить не придётся, вон как он поглядывает на сыновей и внуков.

Однажды утром Думп почувствовал неладное. На него оглядывались, с ним здоровались незнакомые дэвы и пару раз он случайно заметил, как на него издалека показывали пальцем. Да и в кабачке, куда он по дороге заскочил, чтобы проверить, как там управляется сын и заодно позавтракать, было на удивление многолюдно.

— Думп, ты это…, в общем говори, что надо сделать, если что. Там если мелочи какие то мы и так придём, поможем. Так ведь, парни? — здоровенный кузнец, которого он знал ещё по Нижнему городу, обычно был неразговорчив. За всё время их знакомства это была самая длинная речь, которую от него услышал Думп. На слова кузнеца согласно закивали не только за его столом, но и в зале многие откликнулись кивками или возгласами.

— Отец, а ты разве ещё не знаешь, что про тебя в газете написали? — сын подошёл сбоку и негромко задал вопрос ему на ухо.

Всё ещё ошалевший Думп попытался одновременно отрицательно помотать головой и пожать плечами. Получилось не очень. Как будто он хотел втянуть голову внутрь куртки, как черепаха в панцирь.

— Аа…эээ. ыы…

— Да Сергей и написал, чтобы тебе все постарались помочь, если хотят быстрее попробовать новые сорта пива, — понятливо отозвался сын.

— Ишь ты…. сорта…. — Думп покатал слово на языке, слово понравилось. Ни про какие сорта раньше никто и не думал. Было просто пиво и всё тут. Даже три его рецепта давали примерно одинаковый результат и отличались друг от друга только набором доступных составляющих, которые было легче найти на базаре, исходя из времени года.

Покрасневший от непривычного внимания, дэв встал и попытался что-то сказать. Немного прокашлявшись, он ещё раз открыл было рот, но так и не сказав ничего, махнул всем рукой и сел обратно за стол, чтобы спрятать вдруг защипавшие глаза.

Первые три бочки, на сто вёдер каждая, добровольные помощники собрали за половину дня, под непрерывные указания бондаря, бегающего от бочки к бочке.

Дробилку и сушильную печь делали сразу два десятка подмастерьев, активно мешая друг другу и не обращая внимания на порыкивание аж четырёх Мастеров и даже пару не сильных затрещин.

Идея пивного изобилия неожиданно легко нашла отклик в суровых сердцах мужского населения Южных шахт.

Зерна не хватало. Его и раньше-то было немного. Даже торговля пока выручала не так сильно, как бы хотелось. Срочно был нужен собственный корабль. Богатые зерном районы начинались в трёх ночах пути вниз по реке. Пока со строительством корабля дело двигалось медленно. Плотник с подмастерьями к реке, где понемногу создавался скелет будущего покорителя водных просторов, ходил не так часто. Он сам основной причиной задержек называл отсутствие сухого дерева, но его подмастерья видели, как он частенько рассматривал уже построенные лодки и долго чесал затылок. На все вопросы о корабле Мастер отвечал раздражённо. За две недели он осунулся и почти перестал разговаривать даже с любимым внуком. Сайо, которому Сергей поручил присматривать за постройкой, нервничал.

— Есть у меня один знакомый. Лет пять назад у него был собственный корабль, но он его утопил, вместе с чужим грузом. Груза было не так, чтобы и много, ему почти хватило накоплений, чтобы рассчитаться, но купец за остатки долга окончательно его разорил и отобрал всё что смог. Иногда мы вместе работали в посёлке торговцев, когда я там жил и делал свой первый невод, — рассказал как-то раз Туй. Они сидели с Сайо у костра и смотрели, как мальчишки сортируют только что пойманную рыбу.

— Ты думаешь, что он сможет построить корабль вместо нашего Мастера? — недоверчиво спросил Сайо.

— Не, скорее всего сам он ничего не построит, — немного подумав сказал юноша, — Но в том, что он знает, как надо правильно строить я уверен. Он в каждое судно залазил, которое мы грузили или разгружали, а потом или что-то хвалил или наоборот ругал. В кораблях он точно хорошо разбирается.

— А зачем он нужен, если Сергей всё и так разрисовал. Там одних рисунков листов пять, не меньше, — эти листы в руках Мастера Сайо сам видел не один раз.

— Вот смотри. Когда я делал невод и не знал, как его делать правильно, то мне никто не мог подсказать. Сергей неводы сам не делал, но он знает, как ими ловить рыбу. Вместе у нас всё получилось. Мне кажется, что если нашему Мастеру объяснить что к чему, то он сможет сделать правильный корабль, — Туй задумчиво погонял травинку из одного угла рта в другой, — Я над этим уже не первый день думаю. А заметил случайно. Я когда не понимал, правильно я делаю или нет, тоже на всех бросался, как наш Мастер. Может попробуем привезти к нам того купца, бывшего? Хотя какой он купец… он сам свои товары почти никогда не возил и не продавал. Ему всегда проще чужое было перевезти, пусть и за небольшую плату. Я сам слышал, как над ним купцы смеялись. Ему за перевозку пять монет платили, а себе в карман сто монет прибыли клали.

— Хм…, ну давай попробуем. Хуже-то не будет. В крайнем случае заплачу ему немного за напрасные хлопоты, — решил Сайо, которому тоже очень не нравился застой в строительстве.

— Старший, подождите, — когда рыбаки возвращались, то уже у входа Сайо был остановлен молодым дэвом.

— «Опять к нам в рыбаки просится будут», — подумал Сайо и ошибся.

— Старший, мы построили корабль. Ты можешь сейчас на него посмотреть, тебе будет по пути, — волнуясь, парень говорил не очень понятно.

— Я только что с реки и обратно не собираюсь, — удивлённо ответил Сайо.

— Он здесь, в нашей мастерской, — юноша указал на один из навесов, кучкой стоявших за невысоким ограждением.

Навес был маленьким. Под ним с трудом уместился стол и верстак. Трое ребят, чуть младше того, с кем пришёл Сайо, выстроились вдоль ограды. Под навесом места для всех просто не было. Парень снял простыню, которая укрывала модель корабля. Модель, почти с парня размерами, была выполнена с большим мастерством.

— Мы перерисовали чертежи и вот по ним сделали такой корабль, — парень только сейчас засмущался.

— Что-то больно мал ваш корабль, — дэв только сейчас понял, каким может стать будущее судно. На рисунке всё выглядело как-то иначе и не производило такого впечатления.

— Мы сделали копию, точно по чертежам, но в десять раз меньше. Зато всё точно по рисункам и даже обшивка двойная. И ещё вместо машин у нас просто трубки стоят и парус из обычной простыни. Зато киль, как положено, со свинцом.

— Мы его три раза переделывали. Теперь и большой сможем построить, — как бы про себя буркнул один из парней, стоявших за навесом.

— А вы сами-то чем занимаетесь, кроме игрушек? — старший дэв только сейчас понял, что этих парней он уже не раз видел на берегу.

— Мы Мастеру помогаем. Когда узнали, что он корабль будет строить, то пришли к нему и попросились в ученики, но он пока ничего строить не хочет, отговаривается тем, что у него нет подходящего дерева, — с Сайо говорил всё тот же парень, который только что утверждал, что они сами могут построить корабль.

— Ну, раз так говорит, то наверно не случайно, — как бы усомнился охотник.

— Да мы же всё посчитали. В городе сейчас девять сушилок сделано. Всё что для корабля нужно за седмицу смогут высушить, а нам и не надо сразу столько, даже если меньше половины на нас закладывать будут, то и тогда мы за ними не успеем. Разве только, если детали им сразу в размер заказывать, чтобы нам только собирать оставалось… — уже тише продолжил парень.

— Да разве по размеру можно тут доски сделать, смотри сам, они же тут все разные, даже по длине, — Сайо ткнул пальцем в борт модели.

— А мы верх с запасом закажем и уже по месту отпилим, тогда всё точно получится, — паренёк протиснулся к верстаку и схватив несколько планок, быстро приложил их друг к дружке, показав, как они установят обшивку и где отпилят выступающие за размер доски.

— А что, вполне может получится, — со всеми рыбацкими заботами Сайо и сам поднаторел в строительстве, помогая в свободное время строить и ремонтировать своё разросшееся хозяйство из лодок, коптилен и складов, — Сергея бы сейчас сюда, он бы точно придумал что-нибудь необычное, — вполголоса сказал дэв сам себе.

 

Глава 29

— Ждать Орду надо весной. На последнем тое военным вождем стал Улумбек, из молодых. Южане давно не бывали в больших набегах, поэтому молодёжь мечтает о военных подвигах и богатстве, — Торхун говорил не спеша, неторопливо перекатывая в руках чашку с горячим отваром и щурясь на костёр.

— Как ты думаешь, какие силы они соберут для похода? — как я не готовился с этой встрече, всё равно приезд главы 'наших' кранков застал меня врасплох. О том, что южные кранки могут пойти войной, мы говорили с ним ещё на наших первых переговорах. После неудачного похода к Нижнему городу у племён Торхуна стало на треть меньше воинов, что не могли не узнать соседи, а заключенный с девами мир мог стать неплохим идеологическим фактором для оправдания набега. Надуманная причина наверняка была использована не один раз, когда вожди южных племён решали, каким образом удержать своих воинов от постоянных междоусобных конфликтов. Обескровленный сосед, заключивший соглашение с извечными врагами — дэвами, показался им лучшим выходом, позволяющим с пользой спустить пар из перегретого котла, в который превратилось совместное существование трёх крупных и полутора десятка мелких анклавов и племён на юге степей. Наверняка у вождей были и свои, внутриклановые вопросы, которые можно было решить, поучаствовав в походе Орды.

— Я думаю соберётся сто пятьдесят-двести сотен воинов и вполовину меньше носильщиков и пастухов, — глядя в костёр, глухо сказал Торхун.

— Прилично. А сколько ты можешь собрать против них?

— Восемьдесят-сто сотен. На короткое время можно и ещё столько же собрать, но тогда мы все земли и стада оставим без защиты, а стойбища без охотников.

— Вот смотри, это карта. Тут нарисованы горы, реки, степь. Вот тут земли твоих племён, а вот там уже начинаются владения южан, — я начал было показывать и объяснять свой рисунок, на который потратил не один вечер, но был остановлен жестом вождя. Он вытащил из-за спины свёрток и развернул свой вариант карты, выполненный на тонко выделанной шкуре. Покрутив оба рисунка и показав друг другу реки и горы, мы положили обе карты рядом, развернув их так, чтобы направления рек на них совпадали. На карте вождя многие значки уже поблекли и подвытерлись, да и сама шкура выглядела достаточно древней. В нескольких местах русла небольших рек были выскоблены ножом и заново перерисованы. Над рисунками колодцев было по три-четыре непонятных значка, да и сами обозначения были разного размера. Скорее всего так отображалась производительность колодцев по воде, а про сами значки надо будет уточнить дополнительно. Карта у Торхуна выполнена в четыре цвета: зелёный, красный, чёрный и белый. Реки нарисованы зелёным, а вот красным цветом скорее всего обозначены маршруты. Моё внимание невольно привлекли три небольших кружка с буквой М посредине, они слишком сильно выделялись из остальных обозначений и судя по тому, что краска на них прилично пострадала, нанесли их очень давно. При сравнении карт я сразу заметил, что масштаб у них разный. На карте кранков участки то сжимались, то увеличивались.

— Почему между отметками одинаковое расстояние? Вот тут и тут разница в пути почти в два раза больше.

— Там плохая дорога и идти приходится медленно, — ответил вождь. Ага, теперь понятно, что у них единицей масштаба стал дневной переход, а не расстояние.

— Тогда толщина красной линии скорее всего показывает лучшую дорогу?

— Нет. Чем толще линия, тем больший караван можно вести по такому пути. Вот по такому пути можно провести сотню, а вот по этому уже пять сотен, — ткнул Торхун в разные по толщине линии.

— А как это определяется?

— У дорог много особенностей. Где-то колодцы слишком маленькие, где-то есть неудобные или узкие места, а где-то и травы для овец не хватит, если их слишком много будет, — кранк водил пальцем по моему листу, сравнивая его со своим рисунком. Да, я как-то не учёл, что в отличии от наших кочевников у местных обитателей степей нет лошадей. Получается, что всё необходимое для похода они тащат на себе. Тогда понятно, что поход войска не может обойтись без сопровождающего его стада овец. Воинам и так приходится тащить на себе оружие, доспехи и прочие принадлежности, а если ещё их и едой недели на две загрузить, то далеко они не уйдут.

— А у южан такие же карты, как у тебя?

— Это их карта. Её нашли у брата отца Улумбека три года назад.

— Я так понимаю, что его убили?

— Он привёл десять сотен воинов в одно из наших племён. Им не повезло. Пошли дожди и мы успели собрать своих. Потом их вот тут прижали к реке и всех убили, — Торхун ткнул пальцем в одно из мест, где толстая красная линия пути пересекала зелёную нитку реки.

— Хм, тут же совсем небольшая речка.

— Когда три дня идёт сильный дождь, её не переплыть, деревьев там нет, а без них мы не умеем плавать. Когда дождя нет, здесь есть брод и глубина небольшая, — вождь провёл рукой по бедру, показывая уровень воды.

— А почему дорога делает такой крюк? Если речка небольшая, то её можно и в другом месте перейти.

— Это же степная река. Когда идёт много дождей, она становится очень бурной и широкой. В остальных местах она прогрызла землю глубоко вниз. Там к ней попасть можно только, если спускаться по очень длинным верёвкам, — кранк махнул рукой куда-то вверх, видимо показывая, что берега очень высокие. Надо будет как-нибудь выбраться в степь и посмотреть на местные каньоны.

— По каким дорогам пойдут южане?

— Вот по этим толстым, — палец моего собеседника по очереди ткнул в три самых толстых красных линии. Проследив за ними, я увидел, что заходя на землю 'наших' кранков, линии начинают сближаться и почти что сходятся у Непры в том месте, где она делает большую петлю, заходя в степь километров на десять.

— Значит, вместе они соберутся вот здесь? — я показал на карте найденное место, где все три дороги почти слились.

— Да, тут очень удобно. Можно долго стоять и собрать всех в Орду. Много травы для овец и река рядом, — вождь в задумчивости смотрел на карту и ответил не сразу. Да уж, долго стоять кому-то всё равно придётся. Если армия пойдёт тремя дорогами, а её скорость будет ограничена передвижением 'продовольствия', которое идёт за ней своим ходом, то без средств связи и быстрого транспорта может и недели на сборы не хватить, да и на дорогу уйдёт недели три.

— Ну что же. Всё не так плохо. Работы будет много, но чем больше мы успеем сделать, тем больше погибнет врагов и меньше у тебя будут потери. А вот скажи мне, что это за знаки? — я показал на заинтересовавшие меня кружки с буквой М посередине.

— Я был в двух местах. Тут и тут. Почти одинаковые холмы. Сбоку есть дыры, но они закрыты необычным ровным камнем, который мы не смогли разбить. На нём даже оружие почти не оставляет царапин, — кранк показал на ближние к нам значки на карте.

— А сами холмы большие?

— Шагов сто в длину и высотой, как десять кранков, — Торхун показал, как он ставит воинов одного на другого и обвёл руками предполагаемую форму холма. Судя по его карте от нас до ближайшей точки почти два 'овечьих' перехода. Хотя можно сориентироваться по колодцам. Они есть на обеих картах. Так, а там и до брода через реку ещё столько же остаётся. Всё равно к тому месту надо будет самому идти.

— Сколько времени тебе надо, чтобы от сюда и до сюда не осталось ни одного стада и ни одного из твоих племён? — я показал на своей карте 'полосу отчуждения', километров в сто-сто двадцать шириной.

— А куда деть овец? Если мы покинем те пастбища, то травы для них может не хватить. Земли поделены не просто так. В степи мало мест, на которых в разное время года мы не пасли бы стада. У каждого племени есть свои пастбища и маршруты, проложенные целыми поколениями.

— Завтра мы с тобой будем встречаться и разговаривать с дэвами. Часть овец можно будет продать им, в обмен на хорошее оружие. Остальных нужно перевезти на наш берег. На день пути отсюда есть большие долины с озёрами. Кранки никогда там не были. Половину овец на новых пастбищах они точно прокормят, да и сами будут в безопасности.

— Дэвы помогут нам победить Орду?

— С ними будем говорить завтра. С оружием точно решим, а вот с воинами пока не знаю. Я тебе даже про долины в горах ничего пока точно не обещаю, про них тоже ещё нужно договариваться, но думаю, что мы и с этим решим. Сейчас я попробую тебе объяснить, что я придумал.

Вечер у меня ушёл на переговоры с Советом города. Мысль о том, что можно отсидеться в пещерах, и пусть кранки между собой воюют, звучала почти у каждого выступающего в разных вариациях. Я, зная любовь дэвов к громким выступлениям, никуда не торопился. Глядя на меня, ещё трое тоже не спешили высказаться. Часа через полтора выступающие выплеснули первый заряд эмоций и понемногу выдохлись, начав оглядываться на меня и молчавших дэвов, среди которых был глава Совета Бромис и старейшины воинов и охотников.

— А почему Сергей молчит? Совет собрался по его просьбе, — крикнул с места один из уже выступивших глав кланов.

— Мне пока нечего сказать. Я ждал умных слов и мудрых решений, но пока ничего не услышал. Детей у меня нет, значит один мох и грибы мои дети есть не будут, а рыбаков, если что, я и сам прокормлю. Вот только уже сегодня придётся начать делать запасы, а значит всё, что наторгуем и выловим пойдёт в кладовые, а не на базар. Пивоварню тоже пока закроем. Всё зерно надо беречь на голодное время. Тех, кто к нам пришёл с Нижнего города, лучше отправить обратно. Столько изделий, сколько они за месяц сделают, городу и за три года не потребуется, ну и про Торговый Путь можно забыть на долгое время, а скорее всего навсегда. Я вот ещё немного вас послушаю, а потом пойду готовить для своих запасы на несколько лет.

— А на город тебе наплевать? — вот и мой 'друг' — шахтёр нашёлся.

— В отличии от тебя я даже не вхожу в Совет города. Я всех внимательно выслушал, но что-то никто из вас не сказал, что будут есть и что делать рыбаки и охотники, когда пещеры закроют. Чем Совет предлагает кормить Южные шахты, и куда собирается продавать их товары?

— А что ты предлагаешь? — впервые за всё время подал голос старейшина воинов.

— Я предлагаю выполнить договор и помочь Торхуну. С его племенами у нас мир. Мы с ними неплохо торгуем и они оказались хорошими соседями. Мечтал ли каждый из вас ещё год назад о том, что у него каждый день на столе будет мясо? Нет. Даже не мечтали, а сегодня оно есть, его много и цены на него стали ниже в пятнадцать раз. Так вот оно нам не с неба упало. Это мясо продали степняки, а на деньги, полученные за него, купили товары у наших ремесленников и кузнецов. Вы решили отсидеться в безопасных пещерах, как это делал Нижний город? Тогда напомните мне, чем это кончилось? Когда у них начался голод, только тогда они стали воевать. Зачем нам ждать пока голод не заставит нас взяться за оружие?

— Допустим мы поможем и этот набег удастся отбить, но пройдёт год, южане соберут ещё больше воинов и снова придут к нам, — вот и глава Совета решил вмешаться. Кстати, первый взгляд на какую-то перспективу, хотя бы…

— Придут или не придут, тут бабушка надвое сказала. У них много своих сложностей и между собой они живут совсем не дружно. Вполне возможно, что при неудачном походе у них и власть кое-где поменяется. Смотришь, между собой передерутся, а нет, так и к ним в гости можно будет сходить. А чтобы не пришли на следующий год, надо в этот раз так сделать, чтобы их ушло от нас поменьше. И чтобы те, кому повезёт убежать, сами нас боялись и внукам рассказывали, что к нам ходить не надо.

— Мы сможем победить? — хороший вопрос от старейшины воинов.

— Я уверен, что сможем. У дэвов самое лучшее оружие и броня. Доспехи копейщиков невозможно пробить копьями и стрелами кранков. Наши стрелы пробивают с тридцати шагов их доспех, а арбалеты даже со ста. Это я говорю про их самые лучшие доспехи, которых у них очень мало, доспехи обычного воина стрела пробьет и с восьмидесяти шагов.

— С новыми луками и стрелами со стальными наконечниками пробивает со ста двадцати, — недовольно поправил меня старейшина воинов.

— Сергей, ты же сам сказал, что южан придёт очень много. У нас в городе вместе с детьми, женщинами и стариками населения меньше, чем у них воинов в Орде.

— В Нижнем городе нас тоже было не так много. А с Ордой основной удар примут на себя воины Торхуна, но часть старого оружия наших стражей придётся им продать. Сейчас они вооружены хуже южан.

— А не получится так, что это оружие кранки потом повернут против нас?

— Я думаю, что нет. Завтра вы сами собираетесь встречаться и говорить с их вождём. Поэтому подумайте, какие вопросы задать и что сделать, чтобы понять его замыслы. Торхун не глуп и он понимает, что пользы от нашей дружбы он получит не мало, но этот набег Орды ему надо отбить очень убедительно. Тогда его авторитет на долгие годы будет лучшей гарантией отношений между дэвами и кранками.

— Сергей, мне сказали, что ты заказал три тысячи толстых стальных иголок и столько же лезвий для кожевенных шил. Неужели кочевники хотят купить такие количества сразу?

— Нет, продавать я их не буду. Я их собираюсь подарить. Ты наверно не всё знаешь, но я ещё заказал столько же сапожных ножей. Не хочу ни с кем спорить, но я думаю, что это очень серьёзно поможет победе над Ордой, — я подождал, пока удивление сменилось улыбками, а потом и громким хохотом. Пусть немного повеселятся, полезно для разрядки. Я не спеша вытащил из ножен нож, демонстративно проверил пальцем лезвие на остроту и поглядев на начавших затихать дэвов, расстегнул куртку. В полной тишине я несколько раз сильно ударил себя ножом в грудь, взяв его обратным хватом, а потом вернул нож в ножны, — В моём мире похожую одежду называют бронежилет. Делать его очень просто. Любая женщина кранков сошьёт такой из кожи за один день, ну или за два. Потом останется только вставить стальные пластины.