Он человечек был неброский. Он человечек был небритый. Он был, под старость, мягче воска, Поскольку жизнею побитый. Давно он не искал причины Своих поступков и соседей. Напротив магазин был винный. Но он шел дальше, тем не менее. И в доме, там, где проживали Цельнопрактические души Его совсем почти не знали. Он не мешал. И не был нужен. Судьба к нему благоволила И на него не наседала. И вдаль от шумного квартала Гулять за ручку выводила. Он выходил в осенний вечер, Шел в парк безлистный почернелый И падал снег ему на плечи, Раскрашивая подбородок мелом. Он был немолод, неприветлив. Скорее низким был, чем рослым. Он никогда не знал ответы На заданные в лоб вопросы. Но был своим в осеннем парке. Его там точно, узнавали. И ходоки, меняя палки, Его, по правде, не меняли. Одни махали ему ручкой Другие вежливо кивали, Но, набирая скорость круче, За поворотом исчезали. И он, по правде, был доволен. Да что! Он был почти что счастлив! Он был не одинок и волен Средь скандинавского участия.