«Голос из-за шкафа» замолчал, я сделала вид, что сплю и ничего не слышу. Я вспомнила Леху. Ох, Леха, Леха! Где ты теперь? На кого оставил меня? Я уже понимала, что те несколько дней, проведенных с ним в одной камере, будут самыми счастливыми днями моей тюремной жизни. Любимым писателем Лехи был Дюма, и книгу «Граф Монте-Кристо», которую носил он в своем бауле, Леха зачитал до дыр. Когда он спал, то подкладывал ее вместо подушки под голову. Эдмон Дантес был его кумиром. Вечером в темной камере Леха таинственным голосом рассказывал мне про замок Иф. Он описывал эту крепость со всеми подробностями, можно было подумать, будто он сам там побывал. Он изображал, пугая меня, судорожные движения холерного вибриона, занесенного в Марсель капитаном Жаном-Батистом Шато (хотя, по-моему, это была чума, а не холера), описывал хитроумный побег из замка Иф, окруженного морем, бежать откуда было невозможно в принципе. Лишь в одном Леха не понимал Дантеса: зачем бежать. Сам он никуда из тюрьмы не собирался. «Идти мне некуда, меня и здесь неплохо кормят», — говорил мне Леха. Еще он рассказывал про Остров дьявола. Попавший туда был обречен. «Неисправимые» погибали от непосильной работы и адского климата, людей заедали насекомые, пиявки, змеи. Леха изображал пиявок, змей и комаров, загрызающих людей на Острове дьявола. И все это — радостно, хохоча и закатывая свои маленькие глазки.

А еще мне нравились рассказы Лехи об искусстве. Где он все это видел, откуда знает?.. Он очень хорошо мог изображать всякие знаменитые статуи, получалось очень похоже. В углу камеры стоял унитаз. Однажды, когда я слишком медленно спрыгивала с унитаза и закрыла Лехе и без того тусклый свет, он сказал мне: «Что стоишь как скульптура Бибеско?» Я промолчала, но нашла момент и отомстила Лехе: когда сидел на толчке он, я назвала эту скульптурную композицию «писающий сидя мальчик». Ему было все равно, что изображать, лишь бы найти, над чем посмеяться. Мне было не смешно. Но я нашла в себе силы и аргументы оценить Лехин веселый нрав, жизнерадостность. «В тюрьме? Ну и что? Не в гробу же… — говорил Леха. — Отсюда возвращаются».