Тюремный счет сначала шел сутками, потом неделями, потом уже пошел месяцами. Выматывало и тело, и душу. Щелканье наручников и конвой с автоматчиками уже не производили такого пугающего впечатления. Человек быстро ко всему привыкает, говорят, только первых три дня неудобно спать на потолке, а потом ничего, нормально. Иногда возникало такое ощущение, что ты родился в тюрьме и что нет и никогда не было другой жизни. Силы порой полностью покидали меня. А когда «слабеет тело, слабеет и дух», говорил великий Серафим Саровский.

Еда в этой «красной» тюрьме была чудовищная. Макароны с червяками, вонючая квашеная капуста, один запах которой выворачивал наизнанку высохший желудок. Только тюремный хлебушек радовал: зеки сами его пекли в тюремной пекарне. Это был особый хлеб, с кислинкой, с горчинкой, с привкусом человеческих страданий, но он оказался необыкновенно вкусен. Иногда пайка тюремного хлеба была единственной пищей за весь день. Спасали от голода бич-пакеты, лапша и каша быстрого приготовления — гениальные изобретения человека. Видимо, их тоже придумал великий мыслитель, посетивший места не столь отдаленные.

Иногда по «дороге» нам передавали продуктовую помощь, из-за тюремной решетки мы вытягивали пакеты с мандаринами, шоколадки. Самое главное, чтобы «конь» выдержал. Здесь не принято есть «в одну харю». Если голодают, то все, если появляются продукты, нужно устроить праздник. Однажды в голодный период «конь» принес нам гостинец. В спичечном коробке был кусочек копченого сала. Мы его разрезали на десять частей! Малюсенький кусочек копченого сала, вкус которого меня поразил!

Когда я попала в такие тяжелые условия, первой моей реакцией был протест. Я не хочу находиться рядом с этими людьми! Грязными, вшивыми, несчастными. Практически все женщины здесь лишены радости материнства. Что общего у меня с ними?! Но я «хлебничала» с этими людьми. Сначала мне казалось, что это падение, но я наступила на горло своей собственной песне, я делила с ними кусок хлеба, хлебала из одной миски, старалась понять их. Конечно, мне было страшно. Я знала, что многие из них больны. Но бояться заболеть, значит бояться жить. Никогда не надо ничего бояться, как правило, все страхи человека беспочвенны. Мы боимся того, что с нами никогда не случится, а случается то, о чем мы даже не думаем.

Прибыв из общества гастрономического безумия с основательно засоренными желудком и душой, я сначала похудела, не чувствуя при этом никакого духовного очищения. Душу терзали обиды, гнев. Я поняла, что душевные страдания окончательно разрушат мой и так ослабленный организм. Список ценностей сузился настолько, что включал всего несколько позиций. Как мало, оказывается, нужно человеку. Хлеб, вода, надежда, жизнь… Я понимала, что моих угасающих сил на многое не хватит, нужно оставить в душе самое ценное, а остальное отпустить, избавиться от лишнего груза.

Я не сама пришла к покаянию, меня привела к нему какая-то могучая сила. Я отпустила и простила ближним все обиды. Сначала мне казалось, что это была сила свыше, а может быть, это была моя внутренняя сила?