Это не исследование Фан Фаныча, который увидел тюремный закон через глазок. Я видела это все своими собственными глазами. Это три с половиной года моей судьбы. Я видела все: «коблов», «кентов по салу» (есть сало — ты друг, нет сала — уже не друг), ментов. Они все мне очень дороги, потому что были моими учителями. Я прошла эту школу жизни. Все, что нас не сломало, должно сделать нас сильней. Я выйду отсюда другая, сниму с себя обветшалые одежды веры в справедливость. Познав предательство и несправедливость, я буду совсем по-другому смотреть на жизнь, на людей. Но, несмотря ни на что, не перестану любить людей такими, какие они есть, грешных, запутавшихся. Возможно, хоть одному из них я помогу отыскать верный путь в жизни, и это будет для меня большой радостью, хотя, конечно, учили они меня, а не я их. Мне было интересно и весело с ними: они не унывали, радовались жизни и учили меня этому. Еще Петр I говорил, что тюрьма «есть ремесло окаянное, и для этого скорбного дела надобны люди твердые, но добрые и веселые».

Вот и Веселая Ольга никогда не унывала, хоть и поплачет порой потихоньку, чтобы никто не видел, по детям, которые попали в приют.

— Рано мне еще о душе думать. Молодая, глупая, еще столько грехов будет. Потом их все разом отмаливать буду. На пенсии. Ну и что, что попаду в ад? Гори все синим пламенем, зачем мне в рай? В раю климат хороший, а в аду компания хорошая. Всех своих мужей там повстречаю, — говорила она.

— Ольга, а сколько у тебя их?

— Много, но не в этом дело. Дело в закономерности. У меня по жизни так получалось: один муж — мент, а следующий — зек, потом опять мент, и опять зек.

— А разницу чувствуешь?

— Никакой. Мой последний мент то и дело в запои уходил, я в ментовке жаловалась, а они мне говорили, что он работник хороший. Потом он чуть детей не переехал на своей служебной машине, пьяный. Выгнали. Теперь подался в Ростов, в бандиты. Подрались мы как-то с ним, выгнал меня с детьми из дома. Вещи даже не забрала, так, самое необходимое. Как всегда, думаю, проспится, заберет меня с детьми от матери, сколько раз так было. А он не позвал. Подал на развод, привел в дом молоденькую девочку, она забеременела. Свадьбу устроили. Она в моем свадебном платье замуж за моего мужа выходила. Молоденькая, глупенькая, только что школу закончила. Я их из окна видела, счастья пожелала. Умерла она от родов. Мать ее ребенка забрала, а муж мой как раз тогда в Ростов к бандюкам подался.

— Прокляла ты ее, что ли?

— Да нет. Судьба у нее такая.