— Какие у нас сегодня перепендюльки (то есть «как дела?»)? — спросила Веселая Ольга, проснувшись вечером перед открытием «дороги». Ей сегодня снилась, как всегда, жареная картошечка. И не только картошечка, но и свобода. Ольга развела руки, потянулась: вот такая огромная-преогромная, такая большая-пребольшая свобода.

Потом Ольга объяснила, какие перепендюльки на сегодняшнюю ночь. У Людки Раковой завтра юбилей, пятьдесят лет. А послезавтра еще один праздник — приговор. Потому всем задания: кто-то готовит плакаты, кто-то — подарки. Мне досталась несложная работа: написать имениннице поздравление в стихах. Я успела хорошо узнать Людмилу, так как она уже четыре месяца каталась по этапам. Мать четырех детей, муж умер рано. Работала как проклятая, денег вечно не хватало. Ушла на пенсию «по вредности» и получила акции предприятия: ну захотелось ей хоть раз в жизни большие деньги в руках подержать. Похвасталась брату умершего мужа (которому, кстати, из жалости комнату предложила, когда тот из тюрьмы пришел). Явился пьяный, деньги стал просить, избил ее сильно. Она его и ударила ножом. Нож длинный, вошел в брюшную полость, а вышел в грудную. Задеты печень, кишечник, диафрагма, аорта, легкое.

— Думала, убила насмерть.

— А он что? Живой остался?

— Выжил. Бог хранит детей, беременных и пьяных.

— Ничего себе, такие тяжелые травмы…

— Пьяный был. Такие не умирают.

— Мой муж-травматолог в таких случаях говорил: «Был бы трезвый, убился б насмерть».

— Выжил. Куда денется…

К утру стихи были готовы.

Ода тюремной сидельнице.

Сокамернице в юбилей.

Кто думал, что очутимся мы здесь? В судьбе крутые повороты есть. Арестовали ведь меня в мой день рожденья, Не ожидала я такого приключенья. Я думала, что одинока я в своей беде, Господь послал сокамерницу мне. На нарах мы томимся с ней: То плачем, то вздыхаем, то на секунду оживаем. Здесь раскисать нельзя, Здесь надо выживать, Держаться друг за друга, не дрожать. А коль поник, раскис, то сразу вниз. Слова Высоцкого приходят мне на память. Я песнь хочу пропеть ей в юбилей. Ей 50 исполнилось сегодня. Бывало много непогожих дней, Но чтобы быть такому — невозможно. Не приведи Господь, не пожелаешь и врагу На нарах отмечать свой юбилей. В народе говорят: «Не зарекайся. Ни от тюрьмы, ни от сумы не защитит сам Бог». А если от сумы к тюрьме? Где Божья справедливость? Судьбу не обойдешь и не объедешь, Судьба на ровном месте стережет. Ждет, что оступишься, сорвешься, А может, очень сильно ошибешься. Господь прощает все, если его просить. Но суд — суров, Неведомо ему Господне слово! И завтра прочитают приговор. Но в этот день он должен быть Не столь суров. День будет светлым. Мы ведь в это верим. Не надо омрачать свой юбилей. Пусть розы все цветут, Пусть птицы все поют, И радуют ее и дети пусть, и внуки. Пусть будет здоровье и счастье. Закончится это ненастье. Не быть этой гадкой погоде. И продолжится жизнь на свободе!

Стихотворение оказалось пророческим, суд ограничился отсиженными четырьмя месяцами, признал превышение самообороны, а нанесенные травмы — легкими (!) телесными повреждениями. Ларчик просто открывался: дети у Людки хорошие, адвоката хорошего наняли. Адвокаты бывают хорошие и очень хорошие. Хорошие — это те, кто знают Уголовный кодекс, а очень хорошие — те, кто знакомы с судьей. Людкины дети наняли очень хорошего адвоката, цена вопроса — половина тех злополучных денег.